Технобойня

Глава первая Кто на новенького?

Небо уже не такое чистое и голубое, как прежде. Облаков нет, как нет и туч, несущих влажный ветер и дождь с грозой. Серый, душащий горло, туман заменил когда-то казавшийся чистым воздух. Основа его изменилась, и многое добавилось в его состав, подменив четкие нотки душистых цветов и пахучих кустарников. Деревья, что когда-то могли радовать красочными кронами и нежно шептать на ветру зелеными листьями, стали предметом роскоши у богатых людей, но и они могли наблюдать их лишь во флоропарках и частных коллекциях, скрытых от посторонних глаз. Эти парки представляли собой огромные помещения с большим количеством растений, выведенных с помощью всемогущей генной инженерии корпораций, или же просто найденных в оставшихся без внимания уголках нашей огромной планеты.

Город, в котором живет Роман – лишь точка, в большом гибнущем мире. Его район – пылинка, а дом – пиксель. Если смотреть на человек, то он совсем кажется ничтожным и беспомощным…

Романа переполняло чувство гордости и самореализации. Слегка впалые щеки розовели от прилива крови, глаза горели жизнью, а сердце билось неустанно в ритме современного города. Он – человек действия, реалист до мозга костей. Стеклов, конечно же, не думал, что случившаяся когда-то глобальная катастрофа может закончиться. На нем был деловой костюм, светло-синяя рубашка, тугой галстук в тонкую полоску и ослепительно начищенные туфли с металлическим носком. Роман жил одним «сегодня» и знал, что всех проблем в мире не решить. Его не интересовали люди за оградой – жители бедный районов, отделенные от богатеев высоким каменным забором, – которые неизвестно, как живут и как выживают. Его интересом были деньги. Он, просто, знал, чего хочет, а хотел он жить в свое удовольствие. Нельзя сказать, что Роман Стеклов был человеком бессердечный или более того – мизантропом. Нет, просто, в его планы не входили раздумья о том, как исправить ситуацию, которую не может или не хочет исправлять марионеточное правительство.

Черный автомобиль двигался в сторону здания, где находился офис Романа. Еще не освещенный солнцем воздух, вспарывался щедрым лучом света автомобиля. Все куда-то спешили, стараясь, перегнать друг друга. Карие глаза Стеклова неотрывно всматривались в лобовое стекло. В отличие от других он мог не спешить, потому что знал, что может опоздать, а порой даже не придти вовсе.

Роман свернул направо. Пустынный переулок встретил его еще неочищенными улицами и ветром, поднимающим выброшенные на серый асфальт бумажки. Стеклов увеличил скорость. Высокие здания давили сверху своей грубой и необузданной величавостью. Роман решил включить музыку и потянулся к магнитоле. Спустя мгновение раздался грохот и скрежет гнущегося металла. Стеклов резко затормозил и, уставившись в потрескавшееся лобовое стекло, немигающим взглядом стал всматриваться и вслушиваться в пустоту.

– Что это было? – задал он риторический вопрос невидимому собеседнику. Ответа, конечно же, не было, и Стеклов тяжело отправил горький комок, подкативший к горлу. Он не знал, что делать в таких ситуациях и как себя вести. В полицию звонить он боялся, поэтому оставался на месте и тихо проговаривал ответы на возможные вопросы следователя.

У Стеклова было всего три степени гнева. Он еще не достиг и первой ступени, поэтому грубых высказываний и угроз не последовало. Наконец Роман нашел в себе силы выйти из машины и взглянуть на человека, которого сбил.

– Эй, ты! – увидел виновник человека, лежавшего на асфальте. Тот не двигался, что немало пугало Стеклова. Роман оглянулся и увидел разбитый вдребезги автомобиль. Создалось ощущение, что он столкнулся с бетонным столбом, а не человеком.

Человек, лежавший на асфальте, подозрительно всхлипывал, но на ноги не поднимался. Его серый плащ испачкался и в нескольких местах порвался.

– С тобой все в порядке? Мне вызвать скорую помощь? – повторял неуверенным голосом Стеклов. Он боялся, что человек на грани жизни и смерти, а в тюрьму он точно не хотел, потому что знал, что после возвращения ему не будет места в этом городе и его отправят за ограждение – к беднякам. Такая перспектива не казалась привлекательной, несмотря на то, что жизнь в тюрьме проходит за мгновение, потому что каждого приговоренного усыпляли на необходимый срок заключения. За убийство давали не меньше пятидесяти лет, и этот срок был достаточно велик, чтобы каждый горожанин был крайне осторожен в обращении с другими.

Раздался приглушенный гортанный хрип, и человек на асфальте зашевелился. С души Стеклова спал тяжелый груз ответственности.

– Мне нужно идти, – просопел пострадавший. – Мне нужно идти, – повторил он, превозмогая боль.

– Могу я вас отвезти домой? – Стеклов оставался по-прежнему вежливым, потому что боялся, что этот человек может подать на него в суд. Суды в этом городе работали четко и слажено. У каждого судьи в день было не меньше десяти дел, решения по которым выносились мгновенно. – Вам нужны деньги? Сколько вам нужно, только не звоните в полицию, прошу вас.

В этот момент Стеклов не был похож на себя. Самоуверенность и тщеславие ушло в глубины сознания, а все человеческие страхи всплыли наружу.

– Мне ничего не нужно! – повысил голос пострадавший. Он начал медленно подниматься на ноги.

Роман все еще не мог разглядеть его лица. Человек в плаще, шатаясь, пошел по узкой улице в неизвестном направлении, затем скрылся за углом. Стеклов в оцепенении стоял, не находя в себе сил сойти с места. Затем глубоко вдохнул и выдохнул. Он оглянулся и еще раз осмотрел машину. Если бы ему сказали, что водитель этого автомобиля сбил человека, то он с уверенностью бы сказал, что на одного жителя в этом городе стало меньше.

– Не понимаю, – прошептал он.

Рука потянулась к мобильному телефону. Стеклов набрал знакомый номер и стал ожидать ответа.

– … Я не знаю, что делать! – закончив рассказ, признался Роман своему адвокату.

– Проверь запись видеокамер в салоне. Убедись в том, что присутствует звук. Если он сообщит в полицию, у нас будут доказательства, что ты действительно хотел помочь.

– Что мне сулит за то, что я его сбил? – Этот вопрос заботил Стеклова больше всего.

– В худшем случае год сна и штраф в несколько десятков тысяч терр.

Уверенный голос адвоката успокаивал и внушал надежду.

– Может, мне нужно было его силой заставить ехать со мной в больницу? – не успокаивался Роман. – Так бы я мог показать свою озабоченность его здоровьем.

– Ни в коем случае! Каждый имеет право на принятие решений относительно собственного здоровья. Даже если бы ты увидел человека, прострелившего себе челюсть, ты должен был узнать: согласен ли он на то, чтобы ты оказал ему помощь. – В трубке послышался неуместный смех. – Прости… Если бы ты заставил его сесть в машину, то точно бы уснул не меньше чем на пять лет. Никому об этом не говори… даже брату.

Разговор окончился для Стеклова несколькими мажорными нотками. Теперь он знал, что сделал все правильно. Он сел в машину и просмотрел видеозапись. К счастью все видеокамеры работали исправно, и изображение и звук получились высокого качества. Такие камеры правительство города заставило установить каждого автовладельца. Теперь Стеклов понял все преимущества этого новшества. С улыбкой на лице он помчался в офис, чтобы еще раз все обдумать и приступить к делам.

Ему казалось, что каждый встречный водитель, разговаривающий по телефону, звонил в полицию, чтобы сообщить об автомобиле с явными следами столкновения, но это было не так. Всем было наплевать, если бы даже он ехал с полным салоном трупов, потому что у каждого в этом городе хранилась тайна. К тому же, существовало некое негласное соглашение: «Закрой глаза на грехи соседей и в тот момент, когда полиция придет за тобой, они промолчат, что вчера слышали выстрелы».

Стеклов зашел в офис. Он – крупный финансист и любовь к деньгам сделала его тем, кем он является. А являлся он один из богатейших людей города. В походке было что-то такое, что сразу же привлекло внимание секретаря, но она лишь услужливо поприветствовала и ожидала указаний.

– Марина, – Роман обратился к секретарю с присущим ему безразличием. Он даже не посмотрел на нее, проходя мимо ее стола, – позвони моему брату и назначь встречу сегодня на 15.30. Надеюсь, на этот раз он не опоздает. – Говорил он необычайно громко и с присущей ему самоуверенностью. Марина даже подумала, что он чем-то взволнован, но точно сказать не могла.

Секретарь кивнула и, оторвав руки от клавиатуры, поспешно потянулась к телефону. Марина работала совсем недавно, примерно полгода, но уже смогла войти в ритм работы и отлично справлялась со всеми обязанностями. До этого ее место занимала Мадам Наташа – так она любила себя называть. Но она бесследно исчезла, не оставив ни послания, ни какого либо намека на желание уволиться. Роман посчитал, что ее похитили люди из Бедных районов. Они так часто делали, требуя выкуп впоследствии. Время шло, но никаких известий от ее похитителей не было, и вскоре эта история забылась, а на ее место была принята Марина.

Тяжелая красная дверь беззвучно распахнулась, обнажив причудливый интерьер кабинета Стеклова. Роман направился к аквариуму с рыбками в углу комнаты. Генные модификации наградили обычных золотых рыбок ядовито-желтым окрасом. Эта расцветка настолько нравилась хозяину, что иногда он не мог оторвать от своих питомцев взгляда по многу часов кряду. Рыбки медленно плавали в водах аквариума, тщетно всматриваясь в декоративные подводные замки и пластмассовые водоросли. Они обошлись Роману в кругленькую сумму, поэтому он старался оберегать их и даже заказал специальный аквариум из особопрочного минерала. Стеклов не поскупился, потому как знал, что они были тайком вывезены с международной ихтиологической выставки. Он гордился этой покупкой и не стеснялся показывать их партнерам по бизнесу, стараясь сделать акцент на своих возможностях в большом мире. И в действительности он мог многое, поэтому к нему часто обращались за помощью. В свои тридцать три он многого добился и никогда не забывал об этом.

Увидев приближающегося хозяина, у рыбок сработал рефлекс, и они подплыли к поверхности, ожидая кормежки. Хоть они и могли питаться только раз в несколько недель, Роман старался кормить их намного чаще. Ему был приятен сам процесс, поэтому при каждом появлении в кабинете он находил время для пополнения их маленьких, но вместительных животов. Он высыпал достаточное количество корма и начал наблюдать, как покорные создания, восхваляя в умах хозяина, ловят частички еды. Роман оглядел просторы кабинета. Все тот же мягкий кожаный диван с его изящными формами и элегантными складками, которые порядком поднадоели. Акустическая система, вмонтированная в стены, едва заметная для пытливого взгляда. Лампа, стол, стул и прочее барахло… Стеклов ненавидел свой кабинет, потому что знал каждую мелочь, каждую царапинку на столе и каждое пятнышко на диване. Порой, он даже начинал ненавидеть жизнь, потому что знал, что для него изо дня в день ничего не меняется. Этот день был именно таким – обычным и серым, не считая небольшого казуса, грозившего ему тюремным сроком. Именно тогда он вновь пришел в ярость, увидев все то, что так сильно ненавидел. Он вспыхнул, охваченный гневом, как бензин от искры спички… как бык, увидевший тореадора. В руках оказался пакет с кормом для рыб. Роман с силой сжал его, немного подкопил неуемный гнев и швырнул в стену. Мелкие, словно пылинки, частички корма разлетелись по педантично вычищенному разноцветному ковру. «Снег идет… Твою мать!» – подумал Роман. Этот год, также как и все предыдущие был настолько жарким, что ни о каком настоящем снеге даже думать не приходилось.

– Нужно что-то менять, – заявил он сам себе, едва слышимо. – Мне противно все вокруг! – добавил он, спустя мгновение.

Странно слышать подобные слова от человека с его возможностями, но он их произнес и с уверенностью решил, что ему пора в отпуск. Впоследствии, это, казалось бы, невинное решение поменяло всю его жизнь и жизни всех жителей этого города.

Два года назад он попал в автомобильную аварию, чуть не прекратившую его жизнь, и Роман поменялся. Его буквально за уши вытащили с того света. Его сердце остановилось на семь минут – необычайная цифра для прошлых лет. В коме он пролежал больше месяца. Роман не раз приходил поблагодарить спасших ему жизнь хирургов. Несмотря на то, что весь мир стал роботизированным – любую операцию мог провести робот, – Стеклов в своей страховке указал, что если с ним что-то произойдет, то от услуг искусственного интеллекта он отказывается. Машинам он не доверял, считая, что они еще не стали настолько разумны, чтобы делать операции и совершать ошибки, граничащие с человеческой жизнью. Единственным минусом современной медицины было то, что используя определенный препарат, восстанавливающий работу мозга при долгой остановке сердца, память до прихода в сознание терялась полностью и восстанавливалась лишь с помощью родных и близких людей. В память постепенно закладывались воспоминания былых лет, часто минуя неприметные детали прошлой жизни. Многие – если не все знакомые Романа – побывали на том свете и у всех были провалы в памяти. Стеклов часто встречался с подобными людьми, и ему было приятно ощущать поддержку людей, побывавших в подобных ситуациях. Они могли всегда выслушать и поделиться мыслями. Как никогда он понимал человека, которого недавно сбил. Роман чувствовал вину, но также боялся ответственности и «тюремного сна». Несколько его друзей побывали там больше пяти лет, а когда возвращались, они казались такими потерянными и никому не нужными, что Роман стал бояться «Сна», как смерти. По большому счету, это и была смерть.

Роман нажал кнопку автоматической вентиляции воздуха. Сел в высокое и уютное кресло, часто дарившее ему комфорт, откинулся назад и с большой долей наслаждения расслабился. Блаженный и чистый воздух наполнил грудь Стеклова. Клетки его тела, как под напором солнечных лучей расцвели от столь мягкой и уже непривычной свежести. Кондиционер работал в полную мощность. Лето выдалось аномально жарким, и переносить высокие температуры без привычных средств он не мог. Большое количество воды, прохладные помещения и безупречно чистая одежда каждые четыре часа. Но миллионеру забрела в голову идея, которая пришлась ему по вкусу. Он решил, что стоит выбраться из города, отдалившись от шума, от постоянных «веселых стартов» и бесконечной рутины повседневности. Он был легок на подъем, и желание встретиться с братом не могло не радовать, потому что Роман хотел позвать его с собой.

Включив благотворные напевы южных птиц на акустической системе, Стеклов сладострастно прикрыл глаза. Он наградил стены улыбкой и мысленно перенесся в просторный парк, где деревья были по-прежнему зелены и общедоступны, а птицы гордо восседая на тонких ветвях кипариса, пели друг другу любовные баллады. Если и было место на Земле похожее на рай, то, по мнению Романа, оно должно было выглядеть именно так. Ленивые волны пенились от удара о серые скалы, короткая поросль травы покрывала тонкую полоску между морем и буйной растительностью острова. Горизонт слепо упирался в небо и перерождался в небесные своды, давая иллюзию однородности. Вдали, за густым утренним туманом, нагло расстелившимся над гладью моря, выглядывал острый край далекого горного хребта. Одинокая чайка в поисках очередной жертвы порхала над волнами, иногда выкрикивая забавные нотки, только ей понятной речи. Соленый ветер нес запахи экзотических трав, а южное солнце любовно ласкало и целовало изнеженную кожу.

Прекрасное видение плавно переросло в глубокий сон с прогулкой по райскому острову, наполненному всем, чем обладает утопия.

Сон на работе – это плохо, но не тогда, когда ты работодатель. Проснувшись, Роман окинул взглядом комнату и заметил, что настенные часы показывают 12.33. Он проспал не меньше трех часов, позабыв обо всех волнениях и заботах. Но теперь, когда ясность ума вновь вернулась к нему, он предался раздумиям об утреннем происшествии. Несмотря на большую озабоченность, Роман отряхнулся от плохих мыслей и произнес:

– Думаю, за три часа он успеет покончить со всеми делами и прибыть на встречу вовремя. – Миллионер задумался о том, что давно не видел младшего брата, с которым они были, как черное и белое. Илья даже не был богат и работал посыльным в почтовой службе. Их объединяло лишь то, что у них был общий отец. Не так много, но и не так мало, чтобы не общаться вовсе, поэтому Роман иногда звонил Илье, и они встречались, общались о жизни, о работе…

Илья Ветров взял фамилию матери. Он не хотел, чтобы его коллеги знали, что он родственник всеми известного Романа Стеклова. Странно, но и сам Стеклов был чужд разговоров о брате. Он старался не упоминать о нем на светских вечеринках, где каждый ценит друг друга лишь из-за необходимых связей и не более того. Роман скрывал о нем информацию, как сделал бы это опытный шпион на допросе. Илья отказывался принимать какие-либо деньги от сводного брата. У него не было неприязни к нему, он просто хотел жить своей жизнью и считал, что сам может прокормить себя без чьей-либо помощи. Илья был не просто другим по своей натуре, иногда казалось, что даже немного чужой. Но, несмотря на это, братская любовь порой искрила между ними, просыпаясь, толи в порыве одиночества, толи от волн всемогущей ностальгии, они любили друг друга. Их встречи обычно проходили холодно, без лишних эмоций, а последние свидания вообще заканчивались спорами и порчей нервов друг другу.

Роман был человеком действия, и ему уже не сиделось на месте. Желудок грозным звуком напомнил о том, что иногда его стоит наполнять. Стеклов решил наведаться на второй этаж, чтобы слегка подкрепиться. Он открыл дверь и вновь пред ним предстал широкий стол секретаря. Она что-то быстро печатала, но сразу же отвлеклась и большими, серыми глазами посмотрела на Романа, ожидая указаний.

– Дозвонилась?

Стеклов наморщил лоб и ждал немедленного ответа. Ему не было чуждо срываться на подчиненных. Марина почувствовала надвигающийся скандал и с невинной улыбкой на лице начала объясняться.

– Да, конечно. Я назначила встречу и заказала столик в вашем любимом ресторане. Илья Николаевич согласился, но добавил, что сегодня он освобождается намного раньше и будет ждать вашего звонка. – Марина отвечала быстро и точно, соблюдая деловую интонацию и, отсекая лишние детали разговора. Взгляд ее был полон ответственности. Стеклов не нашел к чему придраться. Ее порекомендовал один из старых друзей отца. Выбором роман остался доволен.

– Почему раньше не сказала об этом? – Стеклов наморщил лоб от удивления, что сможет пообедать все же не один. – Неужели я должен выуживать из тебя все клещами? Когда это было? – Роман не понимал, что с ним происходит, но внутри посасывающее чувство назойливо просило сорваться на девушке, вылить весь накопившийся негатив и с легкой душой отправиться на встречу.

– Ваш датчик активности показывал, что вы находитесь в фазе сна, и я не посмела вас будить. – Глаза Марины слегка покраснели.

– Ах да, датчик, – вспомнил Роман. Он не мог никак привыкнуть к этой штуке под кожей. Она заменяла паспорт, медицинскую страховку, права и многое другое, но делала из человека подобие лабораторной мыши, которую можно всегда отследить и проверить: жива ли она и чем занята. «Все это отголоски глобализации», – подумал он. Многие боятся, что люди из бедных кварталов похитят их и потребуют выкуп. Власти города постоянно заверяли горожан, что этот чип – лучший способ отыскать человека в любой точке мира за доли секунды. Никто из гражданских не знал, где находится датчик. Операция вживления проводилась под полным наркозом и никакие пометки в медицинскую книжку не вносились. Это делалось для того, чтобы похитители сначала поломали голову над местонахождением чипа, а потом уже… а потом их уже, обычно, ловили.

Марина смотрела на задумавшегося Романа и ожидала каких-либо указаний, но Стеклов направился к лифту, не обронив ни слова. Он нажал кнопку вызова лифта и достал из внутреннего кармана телефон, голосом набрал номер и стал ожидать ответа. Роман зашел в кабину лифта и подъемник начал плавный спуск. Несколько гудков и в трубке послышался знакомый, с веселой ноткой голос.

– Здравствуй, брат.– Улыбкой Стеклов обозначил, что рад слышать невидимого собеседника. Внезапная волна неуверенности охватила все тело, он словно говорил с самим Господом Богом. Конечно же, это была всего лишь проснувшаяся братская любовь и не более того.

– Привет. С каких пор ты стал просить секретаря звонить мне и договариваться о встрече? Разве я ее брат, а не твой? – Илья был недоволен сложившейся ситуацией и чувствовал неуважение со стороны Романа.

– Прости, просто, когда последний раз я звонил тебе, то смог услышать тебя, лишь, после пятого звонка. Поэтому не стоит упрекать меня в том, что я так сделал. – Роман решил развеять неприятные нотки разговора и, не меняя радостной интонации, продолжил: – Как я понял, ты свободен для встречи. Я не ошибаюсь?

– Да, я сейчас доставляю последнюю посылку и после этого могу полностью день посвятить тебе.

– Хорошо, где встретимся?

– Приезжай в почтовый отдел, где я работаю через час. Думаю, к этому времени я уже освобожусь.

– До скорого… – Роман нажал на красную кнопку и разговор прекратился.

Лифт успел спуститься на первый этаж, двери открылись, и пред взором Стеклова предстал огромный холл, наполненный людьми. Они о чем-то увлеченно переговаривались, иногда всплескивали руками и качали головами. Завидев Романа, каждый из присутствовавших любезно помахал рукой, а кто-то, даже, предложил ладонь для рукопожатия. Стеклову начали рассказывать о котировках корпораций на утро, взлеты и падения акций, а он лишь уныло кивал, не утруждая себя вслушиваться в пустой и неинтересный ему треп. Кто-то завел разговор о рынках недвижимости на так называемых «чистых зонах». «Чистыми зонами» назывались те места в мире, где воздух был по-прежнему свеж, а морские волны пахли морем, а не отбросами с фабрик. Цены на эти земли были заоблачными, даже для Стеклова с его многомиллионным состоянием корпоративных денег. Но находились и такие, кто, по слухам, выкупал целые острова. Роману в это не верилось. Для него было достаточным иногда выезжать на курорты, чтобы потом с ностальгией вспоминать те прекрасные моменты, проведенные на золотых пляжах в объятиях девушек, наделенных неземной красотой.

– Рома, не хочешь ли приобрести несколько соток для постройки дома в одной из «Чистых зон»? – вырвался вопрос у человека похожего на Пуаро.

Остальные слушатели кивками поддержали его и причудливым взглядом вперились в Романа. Их глаза были наполнены завистью и малодушием. Молодой миллионер не растерялся.

– Я не настолько богат, чтобы платить столь огромные суммы, – поспешил ответить Стеклов.

– Не принижайся. Все знают, что у тебя есть деньги.

– Это ничего не меняет. Я покупаю то, что считаю нужным.

– Могу ли я узнать, что последнее ты купил? – ворвался в разговор мужчина пожилых лет в сером костюме в полоску.

Стеклов не знал, что ответить, потому что не припомнил ни одной полезной покупки в последнее время.

– Я купил часы, – солгал Роман

– Часы? Не понимаю тебя.

– Они отсчитывают, сколько осталось до того момента, как моя последняя терра потеряет в весе и превратится в бумажку. Могу подарить. Так вы раньше меня узнаете, когда это произойдет.

Пуаро нахмурил брови.

– Судя по всему, этот час близок, потому что твой автомобиль явно попробовал чью-то плоть на вкус, – исподлобья заметил он.

– Не тебе делать это замечание! – съязвил Стеклов. – Как там было во сне? Сколько ты проспал? Семь лет? Думаю, ты выспался на всю жизнь! Не забудь напомнить мне, чтобы я не стал дарить тебе постельного белья.

– Все знают, что меня посадили зазря! – воскликнул Пуаро.

– Конечно, кто бы сомневался! Ведь нужно иногда сфабриковывать дело, для того чтобы посадить богатенького мужика потехи ради. Сколько ты предложил тому полисмену? Тысяч сто? Не меньше я думаю. Наверно ты забыл, что наша полиция взяток не берет.

Пуаро нервно затряс руками и решил не продолжать разговор. Он скрыл налитые кровью глаза и буквально выбежал из здания.

Роман отпрянул от толпы. Ненавидящие взгляды ощупывали спину и, если бы подвернулась возможность, то в ту же секунду нож вонзился бы в нее. Стеклов начал всматриваться сквозь прозрачное окно бизнес-центра. Он видел все тот же тяжелый смог, душивший, а впоследствии и убивавший большинство горожан. Постоянное движение машин и несмолкающие пения секты «Братьев Гилеля». О них мало кто знал достоверной информации, но ходили слухи, что они не преследуют никаких целей, а лишь поют песни и разглагольствуют о наказаниях Господних.

Стеклов почувствовал минутное остолбенение от нежелания выходить на улицу. Он попрощался с бизнесменами и тяжело шагая, зашел в будку, что стояла в углу холла, и приложил к лицу кислородную маску. Чистый воздух блаженно наполнил легкие и слегка закружил голову. Роман прикрыл глаза от наслаждения. Приятное ощущение невесомости приподняло его тело и оставило парить. На черном фоне закрытых век заиграл хоровод золотистых звездочек. Они пульсировали, то увеличиваясь, то вновь становясь маленькими. Стеклов почувствовал на себе чей-то ревностный и немного раздраженный взгляд. Он открыл глаза и огляделся. У будки стоял невысокий мужчина, ожидавший своей очереди. Что-то в его виде не понравилось Стеклову. Роман доброжелательно кивнул ему, надел респиратор из наноткани и вышел на улицу.

Один из братьев Гилеля поспешно подбежал к Роману и трясущимися руками вручил помятую серую бумажку. Стеклов даже не стал ее рассматривать. Тот час же помял и выкинул на тротуар.

Машина ожидала недалеко от выхода, поэтому идти сквозь едва различимое от смога пространство пришлось недолго. Отключившаяся сигнализация издала отрывистый звук, демонстрируя полную готовность к поездке. Дверь мягко открылась, и Роман сел внутрь. Автоматическая вентиляция воздуха включилась сразу после того, как ключ повернулся в замке зажигания. Респиратор можно было снять. Роман нажал на педаль газа, но автомобиль не сдвинулся с места, он лишь глухо выдавал пикающий звук. Миллионер с досадой ударил кулаком о руль и стал ожидать приезда полиции.

Кто-то – скорее всего Пуаро – сообщил в полицию о машине со следами столкновения. В центральном офисе быстро среагировали на донос, и мгновенно обнаружив нужный автомобиль, дистанционно отключили все приборы. Вскоре появился полисмен. Он учтиво постучал в боковое стекло и представился:

– Лейтенант Остапчук. Здравствуйте.

Лицо полисмена скрывал черный шлем. «Все они какие-то безликие», – подумал Роман.

– Предъявите документы и объясните появление повреждений на машине, – все так же безлико и, лишив эмоций разговор, проговаривал Остапчук.

– Пожалуйста, сядьте в машину. Так будет проще. – Улыбнулся Стеклов.

– Устав запрещает уединяться с подозреваемыми.

Роман удивился:

– Неужели меня в чем-то подозревают?

– Выйдите!

Стеклов вновь надел респиратор и вышел из машины. Полисмен просканировал тело Романа и обратился:

– Роман Николаевич Стеклов, объясните причину появлений повреждений на машине.

Все перемешалось в голове миллионера, и он почувствовал, как почва уходит из под ног. Он не верил, что может в одночасье, вот так просто отправиться поспать. Но что-то повернулось в его голове и он начал придумывать на ходу.

– Я врезался в столб сегодня утром. Это случилось на пересечении Первой и Пятнадцатой улицы.

– Проедем на место или же просмотрим видеозапись?

– Пожалуй…

– Хорошо. На этот раз я вам поверю, но выпишу штраф за порчу городского имущества. Семь тысяч терр будет достаточно, но помните, что если вы солгали и к нам придет наводка, что вы сбили человека, вы отправитесь Комнату сна не меньше чем на семьдесят лет, плюс жизнь в резервации три года и лишение всего имущества. И все это только из-за того, что решили поиграть в умника. – Странно, но в голосе полисмена почувствовался сарказм, но следующая фраза просто взбесила Романа. – Счастливого пути.

Миллионер едва удержался, чтобы не высказать все, что он думает о полиции. Автомобиль полисмена скрылся в сероватом смоге, и через секунду на телефон Стеклова пришло уведомление о том, что с его банковского счета снята плата за штраф.

Уже через три минуты, он был на полпути к автосервису, где роботы легко смогли бы справиться с любыми рихтовочными работами. Благодаря уведомлению о штрафе, Стеклов без лишних вопросов смог сдать машину в ремонт. На время ему выдали другой автомобиль, и он отправился к почтовому отделению. Фары освещали путь далеко впереди, оставляя трассирующие лучи. В окне едва заметно мелькали дома с их безмятежными жителями. Остановки с их бесконечными объявлениями о пропавших людях. Каждые два часа улицы пустели для того, чтобы пылеуборочные машины могли пройтись по дорогам и убрать скопившуюся пыль и копоть. Жизнь текла своим чередом. Все уже давно смирились с тем, что воздух никогда не станет чище. Весь этот темный бархат, покрывавший улицы стал неотъемлемой частью мира.

До встречи оставалось не меньше десяти минут, поэтому Роман решил остановиться у детской площадки, чтобы посмотреть на детей, играющих в песочнике. Ни жены, ни девушки у молодого миллионера не было, поэтому желание иметь детей сводилось к тому, чтобы в первую очередь найти спутницу жизни. Он зашел в закрытый от пыли небольшой стеклянный павильон, где дети затейливо возились в песке. Зрелище это было необычайно трогательное и в тоже время странное и отбирающее настроение. На руках у детей были прорезиненные перчатки, а на лицах респираторы. Все, вплоть до ушей, было закрыто от всепроникающей пыли. Возможно, если бы эти дети познакомились в этом песочнике и встретились бы случайно у кого-нибудь в гостях, то не смогли бы друг друга узнать. Два ребенка лепили небольшую горку из песка. Она становилась все больше и выше, пока в одно мгновение не рухнула, оставив под собой массу странной формы. Расстроенные дети едва не заплакали, но одна из мамаш подошла и сказала сыну слова, которые Роман, конечно же, знал, но не воспринимал до того момента настолько серьезно.

– Андрюша, не плачь. Посмотри на меня, – ласковым, приковывающим внимание голосом говорила она.

Ребенок поднял глаза.

– Ты хочешь слишком многого. Запомни, малыш: «Все предельно». – Она деловито усмехнулась и взяла чадо на руки, чтобы успокоить и унести домой.

Роман задумался: «а понимает ли ребенок то, о чем говорить ему мать»?

– Нет, не понимает, – сказал вслух Стеклов.

В голове миллионера провернулся мыслительный механизм, задавший вопрос самому себе: «А чего я хочу в этой жизни кроме развлечений?» Казавшийся банальным вопрос, погрузил его в раздумья, которые были прерваны звонком брата. Илья безрадостно сообщил о том, что уже освободился и ждет в условленном месте. Роман одернул себя, встрепенулся, как собака после мытья и, растерев все мысли в порошок, побежал к машине. Он сел в мягкое, но далеко не «родное» сиденье и суетливо нажал на педаль газа.

Подъезжая к почте, Роман увидел брата, с грустным видом ожидавшего его недалеко от входной двери почты. Дверь автомобиля беззвучно открылась, и Илья мягко сел в машину, не проронив ни слова.

– Что с тобой? Какая-то у тебя кислая мина на лице, что случилось? – Роман развернулся к брату и с серьезным видом ожидал ответа.

Илья медлил и неохотно открывал рот, пытаясь начать, но, все же, так ничего и не сказал.

– Ау, я тут. Поговори со мной. Если какие-то проблемы, то ты скажи.

– Все в порядке, – прошептал Илья Ветров.

Роман боялся, что брат вновь окажется в плохом настроении и встреча будет испорчена, как это бывало часто

Илья тяжело вздохнул, неохотно поднял туманный взгляд и негромко ответил:

– Меня уволили… – Он опустил глаза. – Разбил важную посылку, и теперь я остался без работы, что же мне теперь делать? Это же надо было.

– И всего-то? – Роман закинул голову назад и негромко начал смеяться. – Что было в той посылке? Я смогу оплатить!

– Не думаю, они сказали, что это что-то очень важное.

– Вся важность вещи определяется ее ценой.

– Мы куда-то собирались? – Илья решил перевести разговор в другое русло.

– Успокойся, сейчас едем в ресторан, обедаем и кое о чем поговорим. Но сначала заедем на Газетный бульвар и купим там журналов и газет. Согласен?

– Конечно, как раз и я себе куплю газету с вакансиями. Кстати, где твоя машина? Вижу, что это авто не твоего уровня.

Роман заранее подготовил слова.

– Небольшие неполадки с электрикой. Скоро вернут. – Так он смог обойтись без лишних объяснений.

Стеклов в очередной раз рассмеялся и осторожно дал подзатыльник брату. Илье не нравилось когда, Роман так делал, но сейчас его это заботило мало, и он промолчал. Нога уперлась в педаль газа, и машина понеслась по дороге к заявленному месту, пробираясь сквозь серый туман. Через пару минут они уже стояли у киоска, предлагавшего огромное количество газет и журналов. Продавец с улыбкой ожидал за стеклом, а когда он говорил, голос слышался лишь через микрофон. Все пытались защититься от всепроникающей пыли. Братья рассматривали понравившиеся издания. Роман взял несколько свежих журналов и спросил об их стоимости у продавца. Тот ответил и получил достаточное количество корпоративных денег. Роман негромко добавил:

– Все что он выберет, – он указывал на Илью, – включи в ту сумму, что я тебе дал. Сдачу оставь себе.

Темноволосый продавец в больших очках довольно кивнул. Илья же неодобрительно помотал головой, выказывая нахлынувшее недовольство. Он и сейчас, оказавшись без работы, хотел оставаться самостоятельным.

– Выбрал себе по вкусу? – Роман поднял брови. В его глазах читалось умиление от встречи с единственным родным человеком.

– Еще пару газет и все, – ответил Илья.

Эта фраза устраивала Стеклова, поэтому он отвернулся и начал лениво, словно нехотя, рассматривать прохожих, ожидая увидеть что-нибудь интересное и нелепое в их внешнем виде. Забавно смотрелись респираторы из специализированной наноткани вместе с деловыми костюмами и кожаными кейсами. На улицах находилось много молодежи. Большая часть молодых людей бродила по улицам без защитных масок. Они не боялись осложнений, им было важно знать, как они выглядят, считая, что деньги их богатых родителей способны решить все проблемы.

– Болваны, – с досадой в голосе фыркнул Стеклов.

Бездомных животных на улицах не было, как не было и птиц. Кругом лишь серый асфальт, высокие дома и люди, спешащие по делам. Позади себя Роман услышал неловкий кашель и развернулся.

– Поехали, – произнес Илья, все таким же невзрачным голосом. В руках он держал не менее трех газет.

Уже через пару минут братья пересекли черту, отделявшую мрачные улицы от светлого и уютного пространства одного из самых дорогих ресторанов города. Воздух в этом месте казался необычайно свежим и приветливым. Он был наполнен запахом эвкалипта и морского бриза. Справа от двери стоял высокий мужчина с русыми волосами. Он покорно кивнул, поприветствовав долгожданного гостя, а затем и незнакомого ему Илью. Этот ресторан был излюбленный местом всей знати города. В центре зала стоял большой стол из красного дерева. На нем в объемном изображении красовалось голографическое дерево с густой кроной и тонким изящным стволом. На раскинувшихся ветвях разноцветными красками горели тропические птицы. Вместо серого простора улиц в окнах виднелись бесконечные оазисы с их непрекращающейся ни на минуты жизнью диких животных. Пол имитировал проросшую сквозь плитку траву. Создавалось ощущение, что жизнь природы по-прежнему бурлит на этом полном фантастики островке в центре города.

Роман любил этот ресторан за безупречную работу персонала, отменную обстановку и великолепное меню. Едва они успели разместиться за подготовленным специально для них столиком, как из поверхности стола выдвинулась небольшая панель с сенсорным дисплеем. Илья выбрал раздел «Меню» и стал просматривать трехмерные изображения блюд, предлагавшихся клиенту.

– Как тебе тут? – не обращая внимания на представившееся меню, спросил Роман.

– Смотрится неплохо, да и предложенное меню радует своими ценами не так и дорого. Вот, например: мясо телячье стоит триста терр, не так-то и плохо, бутылка вина – пятьсот… куда не шло. – Илья задумался и произнес: – Ведь эти цены указаны в террах? Не в слитках золота? – Впервые за этот день Роман увидел улыбку на лице брата.

– А хоть и в слитках – я плачу!

– Наверно, будет вкусно. Попробуем настоящую телятинку. – Илья в очередной раз искренне улыбнулся, обнажив зубы. Роман решил, что плохое настроение брата ушло в небытие.

– Настоящей телятинки тебе не удастся попробовать здесь. Это вегетарианский ресторан. Здесь нет мяса, и никогда не будет.

– …Но ведь тут черным по белому написано: «Телячье мясо», или я ошибаюсь? – Илья резко откинулся на спинку стула и вскинул бровь.

Стеклов не понял, был ли раздосадован такой новостью брат или просто не ожидал подобного, но он в то же мгновение ответил.

– Нет, ты прав, там так написано, но это имитация. Посмотри в состав блюда. Там ты увидишь очень много интересного.

Илья нажал на соответствующую кнопку справа от самого блюда и увидел его состав.

– Действительно никакого мяса, – недовольно сказал Илья.

Он хмыкнул, не понимая, зачем Роман привел его в ресторан, где невозможно поесть настоящего мяса. Ведь даже в ближайших от его дома кафе всегда можно было поглотить аппетитную ветчину.

– И что нам тут делать? Я хочу нормального сочного мяса. Теперь я понимаю, почему этот ресторан считается одним из самых дорогих, ведь тут химические преобразователи продают по такой цене, по которой можно купить несколько килограмм мясных отбивных в кафе у меня за домом.

– Постой кипятиться, – спокойно отвечал Стеклов. – Это место не зря считается дорогим. Здесь лучший интерьер серди других ресторанов, да и вход здесь далеко не бесплатный. Если ты не знал, то в городе уже больше года – точной даты я не знаю – нет ни мяса, ни молока и всех продуктов, связанных с животными.

Илья непонимающе взглянул на брата.

– Я вчера жарил куриную грудку и…

– Успокойся, – остановил Илью Роман, – и выслушай. В городе нет мяса, а все то, что ты ешь и пьешь – это, всего лишь, эрзац. У меня есть друг, у него аллергия на лактозу и холестерин, это он разработал эти вещества, которые сейчас полностью заменили нам мясо и все продукты животного происхождения. Мяса больше нет нигде в мире. Большая часть живности вымерла, лишь на отдельных курортах показывают настоящих животных за большие деньги. Все, что ты видишь по телевизору – это фикция.

– Но зачем это нужно? И кому? – Илья был просто ошарашен.

– Для того чтобы такие, как ты и я думали, что у нас еще есть возможность спастись. Животные, не смотря на все усилия ветеринарных служб, не смогли осилить то, к чему человек смог привыкнуть. – Роман поднял указательный палец вверх и продолжил. – Но, раз мы еще живы, то все не так плохо.

Миллионер обратился к меню и нашел подходящие для себя блюда, заказав салат и чашку зеленого чая. Илья же заказал мясо и бокал вина. Панель скрылась, и поблагодарила за принятое решение, уверив, что скоро заказ будет исполнен.

Илья потупил взгляд и не знал, что и сказать брату.

– А вино и все то, что делается из растений, это тоже подделка?

В этот момент Илья был похож на себя в детстве, когда Роман выдумывал разные истории, чтобы испугать младшего брата. Но на этот раз выдумке места нашлось. Этот мир уже не предусматривал подобных шуток, все было на самом деле.

– Обычные растения тоже мертвы, но генная инженерия создала растения, способные устоять от пагубного воздействия среды. Стоял выбор: или умереть, или есть ГМО, скрипя зубами и боясь за будущие поколения. Глядишь, наши внуки уже начнут дышать жабрами. – Роман рассмеялся, пригвоздив к себе несколько недовольных взглядов толстобрюхих посетителей. – Большинству лучше не знать чем нас кормят. Начнутся возмущения и неизвестно чем это закончится. Ведь, пока я тебе об этом не рассказал, ты прекрасно жил и наслаждался едой. Так что не зацикливайся на том, чего нельзя изменить.

– Интересно. С чем скрестили виноград, чтобы он мог выжить?

– Наверно со свиньей.

Они весело рассмеялись.

Спустя некоторое время, Илья сложил руки на груди и задумчиво примолк.

– Что-то не так? – Роман стучал пальцами по столу, ожидая ответа.

– Все в порядке, просто я не могу понять, зачем ты меня сюда позвал? – Вновь волна плохого настроения захлестнула Илью.

– Неужели я должен искать повод для встречи с братом? – Роман откинулся на спинку стула и, закинув руки за голову, продолжил: – Но, все-таки такой повод есть. Я собираюсь на отдых, и хотел тебе предложить отправиться со мной. Возможно, там ты даже сможешь пощупать настоящую корову. Думаю, стоит чаще проводить время вместе и подальше от этого города. Мы как будто чужие друг другу. Я бы не хотел, чтобы и дальше так продолжалось. Отец бы не хотел этого.

– Отец умер четыре года назад, если ты не помнишь! И все, что он смог получить от тебя, миллионера – дорогой гроб и путевку в крематорий. На этом твоя любовь к нему закончилась, и ты даже ни разу не пришел к нему. Ты думаешь лишь о себе. – Илья часто мотал головой, не понимая, как такое могло произойти.

– Я изменился с тех пор, как попал в аварию и если ты не заметил, стараюсь, чтобы мы с тобой стали ближе друг к другу. Я решил исправить эту ситуацию и предлагаю поехать со мной. Если ты так и дальше будешь реагировать на мои предложения, то мы останемся друг другу, лишь знакомыми людьми, а не братьями. Я бы не хотел этого.

Илья нервно почесал висок.

– Постой, – перебил он. – Давай я успокоюсь, а потом мы все обсудим. Меня сегодня уволили, и я готов сорваться на ком угодно, прости. Я пока почитаю газету, чтобы успокоиться, а ты полистай свои журналы. Хорошо?

– Хорошо, но когда принесут еду, то ты оторвешься от газет, и мы обо всем забудем. – Роман вытянул ладонь для рукопожатия. Илья согласился на этот жест.

Стеклов открыл журнал. На первой же странице, среди множества статей, красовалось большое объявление, адресованное состоятельному кругу читателей. В нем было сказано, что новая фирма на рынке индустрии развлечений, предлагает незабываемый отдых и непостижимые впечатления. Программа подстраивается под индивидуальные желания клиента. Все, как он захочет, независимо законно это или нет. Это даже немного наталкивало на мысль, что это розыгрыш, но все-таки в голове Романа закралась идея о том, чтобы позвонить по назначенному номеру и узнать, где находится эта фирма. В конце красовалась строчка: «Такого вы еще не видели». Стеклова заинтересовал такой подход к делу, и он тот час же представил себе экстремальное плавание с акулами или же экспедицию в какой-нибудь заброшенный город инков. Но затем он понял, что все это уже настолько надоело ему, что казалось банальным, нежели чем-то новым. Именно поэтому это объявление так впилось в разум, обещая новизну.

Пролистывая дальше страницы глянцевого издания финансового журнала, Роман не редко замечал, что почти на каждой странице есть это объявление. «Крепко взялись за рынок развлечений», – подумал он. Это все более затягивало молодого миллионера, обещая то, чего не могут дать другие. Он не знал, как на это отреагирует его брат, но был уверен, что поинтересоваться стоит. Пролистав журнал до конца, Роман загнул края страничек, сделав, таким образом, закладки. Он отодвинул от глаз журнал и увидел, что Илья все так же тщательно рассматривает страницы серой газеты, предлагавшей работу. Любая вакансия, предложенная в этой газете, тщательно просматривалась и бралась на заметку. Вскоре подошел официант и подал заказанные блюда

– Желаю приятного аппетита, – учтиво пригнув спину, сказал он.

Илья кивнул и посмотрел на брата.

– И тебе приятного аппетита. – Он улыбнулся, показывая, что успокоился и теперь может адекватно реагировать на все сказанное Романом.

– Спасибо. Посмотри на это объявление. – Роман, открыв на нужной странице журнал, ткнул пальцем в понравившееся объявление. – Ну как тебе? Не плохо? Меня это заинтересовало, думаю, стоит сегодня наведаться к ним в офис и узнать все поподробнее. Ты не против этого?

– Звучит как-то дешево, думаешь, стоит? – поморщил лоб Илья.

– Конечно, стоит! Если не проверять любую представившуюся возможность, то можно остаться ни с чем. Все, решено. После ресторана едем туда. Согласен?

Илья неохотно кивнул и склонился над тарелкой.

– Давай тогда сначала покончим с трапезой, а потом уже поедем. К слову, ресторан мне понравился, не раз проходил рядом, боялся зайти. А сейчас попробую, что это такое и, каково на вкус. – Илья указал на кусок телятины на тарелке.

Он прожевался и произнес:

– Безупречно.

– Будем тут чаще встречаться. Согласен, брат?

– Конечно. – Глаза Ильи наполнились спокойствием, и он запихнул в рот большой кусок мяса. Между тем, что он ел в тот момент и тем, что ранее принимал за мясо, разница была и огромная. Еда из ресторана казалась божественной, поэтому каждый последующий кусок рассматривался, как некий предмет высокого искусства.

Прошло некоторое время, и Роман нажал на кнопку. Из стола вновь выдвинулась панель, на которой он выбрал функцию «Показать счет» и, достав из бумажника кредитную карточку, провел ею. На мониторе появилась благодарность и приглашение прийти еще.

– Этот ресторан заслуживает внимания, поверь мне брат.

Илья кивнул. Стеклов отодвинулся от стола и достал телефон, чтобы позвонить по предложенному в рекламе номеру. Недолгий разговор поведал ему о местоположении офиса.

Братья отправились к двери, ожидая поскорее увидеть разрекламированный центр развлечений.

Сгущавшиеся клубы дыма города загораживали дневной свет, от чего создавалось ощущение, что уже вечереет. Недалеко от выхода стояла небольшая кислородная будка, где каждый мог вкусить чистый воздух. Иногда у таких мест скапливалось огромное количество людей, ожидавших своей очереди. Конфликты и скандалы были неотъемлемой частью здешней обстановки. Все: бюджетники, малоимущие и нищие старались как можно больше заглотить «чистоты» и продолжить жить дальше, тлея от болезней. Рак – основная причина смерти современного общества, но уже никто не был в силах совладать с этим заболеванием. У тех, у кого обнаруживали опухоль или даже подозрение на рак, тот час увозили и больше этих людей никто не видел. Ходили разные слухи, но никто точно ничего сказать не мог.

Город делился на несколько районов, отделенных друг от друга высоким наэлектризованным каменным забором. Богатые жили отдельно, но когда случалось так, что кислород в бедных районах заканчивался, то людей допускали на некоторое время, чтобы они смогли отдышаться и вернуться к ненавистной им жизни. Конечно же, все это регламентировалось, и эти места охранялись полицией. Каждый, кто решил бы остаться немного дольше положенного времени на чужой территории, жестоко избивался дубинками и все равно отправлялся обратно за «забор». Полиция уже давно работала на богатых, потому что знала, на чьи налоги они живут. Многие полисмены набирались из бедных районов и, по-видимому, они забыли, что когда-то и сами стояли в очередях, боясь, лишний раз посмотреть в сторону, проезжавших мимо машин. Такие места как это, в момент заполнения его бедняками назывались «Тромбами». Название довольно неприятное, но оно искренне и без лишнего флера показывало истинное положение вещей. Таких мест в городе становилось все больше и богатым это, конечно же, не нравилось. Им было неприятно, что проезжая по улицам, они видели оборванцев, сумевших пробраться незамеченными мимо кардонов полиции и бродивших по городу. Мэрия города с каждым годом, а то и месяцем забывала о нуждах бедных районов. О необходимости менять баллоны с кислородом, о медицинской помощи и просто о чистоте. Бедняки, как и животные, просто, умирали, но никому до этого не было дела. Именно поэтому все чаще возникали столкновения с малоимущими. Они не редко заканчивались кровопролитием. Это был апокалипсис демократического строя. Богатые имели власть и теперь ставили свои условия жизни в городе.

Роман, также как и его брат, никогда не был и не знал, как живется за стеной. Впрочем, они и не хотели этого знать. Илья жил в районе для богатых только из-за того, что его брат знал влиятельных людей и попросил их о снисхождении к родственнику.

Один из тех, кто стоял в очереди, ожидая чистого воздуха, увидел двух молодых людей выходящих из дорогого ресторана и поспешил к ним. Полисмены разгоняли разбушевавшихся зачинщиков драки и не заметили, как один нищих, ковыляя, прошел мимо них, даже не пытаясь скрыться. Это был старик лет семидесяти. Он шел, прихрамывая на правую ногу. Его рука, убитая параличом, беспомощно и неприятно, словно маятник от часов, ритмично болталась из стороны в сторону. На морщинистом лице сверкали капельками пота несколько глубоких шрамов. Он приближался и что-то бубнил себе под нос. Темная, сильно изорванная рубашка смотрелась на нем странно, даже смешно. Жалость и страх смешались в единое целое и не давали возможности расслабиться и понять, что же делать братьям. Они замерли, боясь сделать и шаг. Старик их словно гипнотизировал своим видом. Стеклов вспомнил о бумажнике и постарался как можно скорее достать от туда несколько купюр. Руки тряслись от нежелания прикасаться к этому человеку. Кто знал, от чего отнялась его рука? Наконец пальцы наткнулись на несколько сотен терр. Роман выкинул их приближающемуся нищему и поспешил удалиться от этого места. Дыхание стало сбивчивым.

– Нужно поскорее добраться до машины, – сказал Илья, едва сдерживая крик.

Дверь автомобиля открылась, и братья сели внутрь. Роман поворотом ключа завел машину. В сравнении с тем воздухом, что был за окном, экземпляр в машине, казался явлением рая. Старик остановился и даже не посмотрел на выкинутые ему деньги. Он пристально вглядывался сквозь прозрачные стекла машины. Он видел двух испуганных мышат, а не людей, потому как повели себя ни как люди.

– Не нравится мне этот старик. Поехали отсюда! – Илья стучал по панели, стараясь подогнать брата. – Что у него с рукой?

– Не знаю и знать не хочу, возможно, какая-то зараза пристала. Один Бог знает какие там условия. Посмотри на его руку! – Роман ткнул трясущимся пальцем в стекло. – Она вся в язвах!

Стеклов нажал на педаль газа, и машина рванула с места, пуская клубы пыли под колесами. Хромой нищий еще долго смотрел вслед удаляющейся машине. Капилляры его глаз полопались, образовав причудливую паутину. Где-то сзади послышались неодобрительные крики приближающихся полисменов. Несколько ударов дубинкой по спине стали напоминанием об участи при непослушании. Едва дышащего старика за руки потянули к стене. Он еще несколько минут не приходил в себя, прежде чем смог встать на ноги.

Один из полисменов увидел несколько купюр, что лежали на дороге. Он дождался, прежде чем его коллеги отойдут подальше и подобрал, в умах поблагодарив старика за то, что не успел взять вовремя деньги.

– Если еще раз увижу, что вышел за линию, будешь наказан еще суровее. – Таковыми были слова гневного блюстителя порядка. Скаля зубы, и, грозя кулаком, он еще раз напомнил о своих полномочиях, пока, наконец, не оставил несчастного старика в покое.

Илья пару раз обернулся, ожидая увидеть преследующего их нищего, но был виден лишь все более сгущающийся туман, скрывший трагическую картину наказания старика. Специальные фары давали возможность, не делая ошибок, двигаться сквозь затемненную дорогу. Машин в этот день было немного, поэтому Стеклов дал волю и автомобиль ускорился.

Нежелание болеть было нормальным для человека, но боязнь нищих становилась одной из главных проблем мира. Гобофобия стала еще одной разделительной чертой между миром богатых и бедных. Средних не было. Богатым незачем было знать, как люди из бедных районо пришли к такой жизни. Они, как и Роман, заботились лишь о себе.

Илья потянулся к кнопке включения телевидения. Из внутренней панели вышла небольшая капсула. Негромкое жужжание обозначило готовность к работе, и спустя мгновение всплыла голографическая картинка. Шли новости. Корреспондент – молодая светловолосая девушка, по имени Анастасия – рассказывала о недавней стачке в одном из богатых районов, где бедняки хотели унести большую часть баллонов с кислородом на свою территорию.

…Полиция прибыла на место вовремя, и злоумышленники были пойманы. В последнее время подобных происшествий становится все больше, а число раненных, как среди бедняков, так и среди полиции возрастает. Нищие обязались отомстить за столь нечеловеческое отношение. Обвинения были выдвинуты против действующего мэра. Он, по мнению нищих, не желает более тратить бюджет на нужды людей за ограждениями. Власти, в свою очередь, усиливают полицейские патрули в городе для предотвращения возможных митингов и поимки зачастивших «нарушителей границы». Мэр также дал распоряжение об использования огнестрельного оружия, если действия «Сорняков» станут более агрессивными.

На этом репортаж Анастасии был окончен. Она в очередной раз блеснула ослепительной улыбкой и попрощалась.

Сорняками иногда мэр называл нищих, несмотря на то, что некоторые из них по-прежнему старались платить налоги. Многие знали, что большую часть населения составляют бывшие жители районов для богатых. Сорняки – бывшие богатеи, некогда решившие преступить закон.

Илья опустил взгляд, понимая, что дальше ситуация будет только ухудшаться и со временем все подобные стачки могут перерасти в вооруженные конфликты, а возможно и гражданскую войну. Ее все чаще пророчили по телевизору. Для Романа все это казалось лишь какими-то небылицами репортеров, ищущих очередной скандал. Он был знаком с мэром и не раз обедал с ним в ресторане, обсуждая, насколько остра проблема кислорода в бедных районах. Мэр был человеком необычным, даже странным и очень жадным. Роман порой сам удивлялся, как люди решили выбрать этого человека на пост мэра. Градоначальник старался украсть как можно больше, не взирая ни на что вокруг. До выборов он был, конечно же, другим, но теперь его избиратели чувствуют недостаток кислорода и умирают от болезней, а он жирует, обедая с каждым богатым человеком города, ища в них поддержки своей следующей предвыборной гонки, итоги которой, конечно же, будет заранее предрешены.

– Мне надоело это слушать, выключи… Пожалуйста, – Роман обратился к брату, слегка наморщив лоб.

– Мне интересно, что в городе творится. Неужели тебе безразлично?

– Конечно же, нет, но весь этот «воздушный кризис» у меня уже в печенках сидит.

– У тебя он сидит там, потому что у тебя есть чем дышать, а те, кто за изгородью борются за лишний глоток «свежести», и не получив его задыхаются. У них этот кислород не в печенках сидит, а в горле застревает, потому что то, чем они дышат уже нельзя назвать чем-то схожим с воздухом.

– А что я могу сделать? Помогать им эти баллоны таскать, пока полиция спит или играет в карты? Или пожертвовать деньги на то, чтобы администрация города смогла оплатить им этот кислород? А что потом? Еще и еще? Это замкнутый круг! От этого никуда не уйти! Кто-то поможет, кто-то умрет! Я не смогу помогать им вечно! Давать им кислород – это значит – давать надежду на будущее, но у них его нет, как нет и у нас! Нас всех скоро не станет! Я не смогу помогать всем, а если помочь одним, то ты посчитаешь это лицемерием и спросишь, чем другие люди хуже? Всем в этом мире помочь нельзя!

– Когда-то давно ты мыслил по-другому. Желая достигнуть славы и богатства, ты хотел помогать людям. А теперь, когда у тебя все есть: дорогая машина, обставленный безделушками офис, квартира, где можно поселить десятки семей, ты говоришь, что помочь всем нельзя?

– То было тщеславие и не более, – сжав зубы, сказал Стеклов.

– Неправда, что деньги портят людей. Они показывают, какие они есть на самом деле.

Они долго молчали, мчась по мрачным улицам. Стеклов понимал, что отчасти брат прав, но, как он считал – сделать ничего не мог.

– Почти приехали. – Роман просто перестал обращать внимание на брата. – Вот этот поворот. – Стеклов повернул направо. Проехав еще несколько десятков метров, машина остановилась.

Высокий, стеклянный бизнес-центр вспарывал серую небесную гладь. Крыши здания не было видно. Роман поморщил лоб и о чем-то задумался. Илья, позабыв обо всем, продолжал рассматривать здание. Затем он увидел, что брат чем-то обеспокоен и обратился к нему, желая знать, что случилось:

– С тобой все в порядке?

– Да, но сколько раз здесь проезжал и ни разу не видел этого небоскреба. Когда успели построить? Не понимаю. Какие темпы должны быть у строительства. – Роман в этот момент не был похож на уверенного в себе человека, а более напоминал заурядного двоечника, не знавшего ответ на очередной вопрос преподавателя.

– Несмотря на это, мы видим его, и это говорит о том, что его все же построили, не так ли?

Роман податливо кивнул. В один момент такое здание не построить и он это знал точно. Несмотря на все увиденное, Стеклов не раз протер глаза, пытаясь развеять настойчивую иллюзию, но она была настолько назойливой, что оставалась на месте. Илья похлопал брата по плечу и позвал внутрь. Затемненные стеклянные двери автоматически распахнулись, и братья пересекли черту, за которой их жизнь начала свой резкий поворот. Несмотря на то, что фирма основалась недавно, в холле было много народа, многие о чем-то негромко переговаривались. Почти не обращая внимания на новых клиентов, они шутили и смеялись. Строгие костюмы и манеры общения говорили о том, что в этом месте собрались не простые бизнесмены и владельцы мелких банков. По комнате ходил официант, на подносе были расставлены бокалы шампанского и какие-то разноцветные пирожные. В дальнем углу комнаты кого-то поздравляли с блестящим окончанием отпуска. Все здесь создавало атмосферу праздника и уюта.

Стеклов ощутил подъем сил и что-то такое, что он не мог передать словами. Он позабыл обо всем и направился к стойке, где его ожидала молодая, темноволосая девушка. Она скромно всматривалась в веселившихся людей и что-то шептала напарнице, стоявшей рядом. На вид им обоим было не больше двадцати пяти. Приятный облик сотрудниц не остался без внимания братьев.

Она повернулась к клиентам и произнесла:

– Здравствуйте, меня зовут Ольга.

– Здравствуйте, я звонил примерно полчаса назад и меня интересует, кто бы мог проконсультировать меня и моего брата относительно фирмы и предлагаемых ею услуг. – Роман поправил галстук и подмигнул девушке, желая увидеть ее реакцию. Она спрятала взгляд, но немного погодя, улыбнулась и ответила:

– Я провожу вас. Следуйте за мной.

Ольга вышла из-за стойки и, двигая бедрами из стороны в сторону, повела братьев за собой. Илья покосился на Романа, ожидая реакции, но Стеклов рассматривал все вокруг, вглядываясь в каждую мелочь интерьера. Он по-прежнему не был уверен, что это реальность. На потолке был виден след от недавно протекших труб. Ему это показалось странным, потому как здание было новым. Но на тот момент это не слишком впилось в голову, и он продолжил осмотр. Современный дизайн стен и мебели радовали глаз и самолюбие миллионера. Ему здесь нравилось.

Они подошли к двери, Ольга указала на дверь и с легкостью богини прошептала:

– Всего доброго, надеюсь, вы выберете именно нашу фирму. – Девушка улыбнулась и продолжила обратное шествие к стойке, не забыв о движениях бедер, наталкивающих, на «интересные» мысли.

– Оля! – окликнул ее Илья. Она обернулась. – А что вы делаете сегодня вечером?

На ее лице возникла ослепительная улыбка, способная погубить любого падкого на женщин мужчину.

– Сплю дома, – улыбаясь, ответила она и вновь продолжила путь к рабочему месту.

Илья открыл дверь и пропустил Романа первым. В открытом проеме виднелся широкий стол, за ним сидел расплывшийся жиром рыжебородый человек, читающий городскую газету. Стеклов уверенно прошел внутрь. Толстяк спохватился и направился встречать потенциальных клиентов. Складки на его подбородке судорожно плясали из стороны в сторону. Он был чрезвычайно рад увидеть нового клиента. Он протянул блестящую от пота ладонь и с искоркой в голосе произнес:

– Приветствую вас. Меня зовут Николай. Ваш агент в сфере отдыха и развлечений. Присаживайтесь и задавайте любые интересующие вас вопросы, и я вам с радостью отвечу на них. – Толстяк набирал обороты, и останавливаться не собирался. – Могу я знать ваши имена? Хотите что-нибудь выпить? – Николай сел за стол и ожидал расспросов.

Братья присели на мягкий имитированный под кожу диван. Роман по-свойски откинулся назад и закинул ногу на ногу:

– Меня зовут Роман Стеклов. А это мой брат – Илья Ветров, – начал он. – Спасибо, мы только из ресторана. Меня интересует, что вы предлагаете. Могу ли я узнать специализацию вашей фирмы?

Толстяк ожидал подобный вопрос и немедленно начал отвечать, часто разводя руками и повышая голос для создания нужной атмосферы.

– Мы являемся новой фирмой в индустрии развлечений и предлагаем совершенно новый подход для решения ваших желаний – даже самых изощренных. Все, что вы не захотите, будет исполнено в кратчайшие сроки. Все, что от вас нужно – несколько тестов, желание сотрудничать и, конечно же, немного фантазии для создания атмосферы отдыха. Что скажите? Звучит не плохо? Я уверен, что вы не останетесь равнодушны. – Толстяк добродушно улыбался, ожидая реакции.

– Все это напоминает один из сценариев голливудских фильмов. Не находите?

– Я понимаю, о каком фильме вы говорите, но мы предоставляем абсолютно другие развлечения, тем более что, они подстраиваются под ваши желания. Давайте зададимся вопросом: «чего вы хотите»?

Стеклов ненадолго задумался. Этот вопрос оказался одним из тех, что вроде бы и ждут, но вопроса на него искать не спешат. Поэтому Роман по-дружески почесал щетинистый подбородок, начиная вдумываться в возможный ответ.

– Мне нужен экстрим, – ответил он спустя минуту. За это время толстяк не произнес ни слова и покорно ждал, как сторожевой пес на посту. – Что-то совершенно новое, чего до этого у меня не было. Острый, неординарный экстрим, который смог бы меня вывести на другой уровень чувств, а вот на счет моего брата не знаю. Нужно спросить у него. Что скажешь? Чего ты ждешь от этой фирмы?

– Можно мне стакан воды? – приподнял руку Илья.

– С газом или без?

– Без…

Роман повернулся к брату, ожидая его ответа. Илья задумался, не зная, что ответить на вопрос о желаемом отдыхе. Он всего лишь однажды был на море и давно хотел вернуться туда и поваляться на песке, чувствуя жар солнца и соленый привкус на губах от буйного прибоя. Он хотел забыться и не думать ни о чем. Однажды он был тяжело избит хулиганами на улице, с тех пор у него возникла фобия темных мест в городе, да и вообще города. На этот раз Илья решил воспользоваться финансовыми возможностями брата и отдохнуть на полную катушку. Экстрим ему был не интересен. Его жизнь была и без того экстремальной. Каждый день, развозя дорогостоящие посылки, и, проводя большую часть жизни на работе, он вовсе позабыл, что значит отдыхать. Дни казались для него неделями, которые переходили в месяцы, а иногда и в вечность. Лишь, когда он возвращался в свою квартиру на окраине города и прижимался к груди любимой девушки, ему становилось легче и спокойней. Здоровье уже начало подводить. Он часто кашлял кровью, но Роману об этом не говорил, стараясь быть самостоятельным. Вспомнив о своем здоровье, Илья задумался о том, чтобы указать в анкете свое желание – поправить его при возможности. Несмотря на то, что старший брат, миллионер, мог помочь, потому, как он часто посещал процедуры по очищению крови с помощью нанотехнологий, Илья держал все в себе. Он не хотел жаловаться по каждой болячке и стать обузой брату. Роман часто рассказывал, как проходит очистка крови. Снотворное действовало быстро, и тело пациента отключалось, и в дело вступали нанороботы, ищущие в крови инородные тела. Эти самые маленькие медики были способны расщепить любую болезнь на атомы. Именно поэтому Стеклов чувствовал себя всегда прекрасно и был готов горы свернуть.

Толстяк поставил две кружки на стол. В одной из них была вода, а в другой черный кофе для себя. Затем он обратился к Илье:

– Чего вы желаете?

– Отдых на море! Это возможно?

– Конечно же, все зависит от ваших денежных средств. Мы можем предложить виртуальную жизнь на курорте, это обойдется намного дешевле настоящего отдыха, но ощущения будут полностью совпадать с реальными. Все ваши желания исполнимы. Что бы вы ни придумали, мы постараемся исполнить это.

– С кем вы работаете? Кто вас спонсирует?

Николай неловко спрятал взгляд.

– У нас есть допуск государственного образца, позволяющий проводить туристическую деятельность. Но, скажу по секрету, мы немного уходим от программы, заложенной государственным аппаратом.

– Что вы имеете в виду? – Роман подался вперед.

Николай сладострастно прикусил губу. На его лице появилась капля сумасшествия.

– По соглашению с властями, мы должны погружать людей в матрицу, если они выбирают пункт, который для них находится под запретом…

– Что это, например? – Стеклов начал узнавать для себя что-то новое.

– Таких пунктов полно – я вас уверяю. Но мы ради клиента готовы пойти на любые действия. Понимаете ли, государство ведет странную политику, запрещающую многое. Они запрещают все, кроме обычных поездок на курорты.

– А что еще может быть кроме поездок на курорты? – Илья озадаченно отпил из стакана.

– Запрещено, например, любой полет выше ста метров. Многие из наших клиентов хотят посмотреть город с высоты птичьего полета, но им это запрещено. Мы их уверяем, что сделаем это, а самих погружаем в матрицу и полет для них обеспечен. Понимаете ли, если бы мы могли сделать это без матрицы, то мы бы это сделали. Мне не хочется разбираться с правительством. Я создал эту фирму недавно, и мне бы не хотелось лишиться всего, что я честным трудом заработал.

– Понимаю, – кивнул Илья.

– Вы сказали, что все-таки иногда отклоняетесь от наставлений правительства, – вступил в разговор Роман.

– Я немного приврал, мы собираемся подобное проделывать, но за это потребуем не малых денег.

– Что это может быть?

– Об этом потом, а сейчас я провожу вас в аттестационный кабинет, где вы спокойно сможете пройти тесты и заполнить необходимые анкеты. После чего мы предложим вам некоторое время провести в комнатах для отдыха, а затем предоставим вам наши варианты выполнения ваших запросов. Тогда мы будем знать точно, что вы «без пагон» и мы сможем с вами работать.

Стеклов понимающе кивнул.

– Ваша сотрудница, Ольга – очень милая девушка и отлично выполняет свои обязанности… но, к сожалению, отказала мне во встрече вечером. – На щеках Ильи появился румянец.

– Будьте уверены, она откажет любому, – улыбнулся рыжебородый. – Ну, так как вам наше предложение? Звучит не плохо?

– Думаю да. Мне более интересно, как это будет выглядеть в конечном варианте, – поднимаясь с кресла, заявил Роман. – У меня еще один вопрос. Возможно, он покажется странным, но раньше я не замечал этого здания. Как давно его построили?

– Вопрос хороший, но все же я вам отвечу на него, пытаясь показать вам возможности инженеров нашей фирмы. Пойдемте за мной. – Николай встал и поманил за собой.

Они вышли из кабинета и направились в холл. Все те же бизнесмены и радостные лица наполняли помещение. Николай подошел к силовому щиту и, выждав торжественный момент, выключил два рубильника. Несколько искр упало на добротный пол и в этот же момент все образы в помещении исчезли. Стены тот час же потускнели и на их месте образовались серые проемы, а вместо красивого пола обозначилась неприятная бетонная поверхность. Толстяк поспешно направился к выходу, братья последовали за ним. Когда все трое вышли из здания и взглянули вверх, то не заметили небоскреба. На его месте был лишь трехэтажный небольшой офис.

– Что тут происходит? – широко открывая глаза, спросил Роман.

– Все просто! – заискрился гордостью Николай. – Давайте поскорее включим снова изображение, а потом я вам все объясню.

Они вернулись в здание. Николай вновь включил рубильники, чтобы все образы вернулись на свои места. На этот раз в холле были другие люди, их было мало, они о чем-то разговаривали. Все гости казались настолько реальными, что сомнений об их действительном существовании не было сомнений.

– Вы только что увидели новую технологию голограмм. Сверхобъемное изображение, не отличающееся реалистичностью. Все краски и оттенки неподражаемы. Каждая из находившихся здесь моделей не повторяется дважды. Каждый раз, как вы сможете прийти к нам, вас будут встречать другие люди. Это довольно дорогой каприз и мы им гордимся. Теперь вы представляете, на что способна виртуальная реальность, в которую мы отправляем своих клиентов, ведь голограммы – не матрица. Потому как то, что вы видели это всего лишь часть реальности. Представьте, что вы сможете почувствовать, когда реальность моря или гор не будет отличаться от вашего костюма надетого на вас. Вы будете чувствовать вечерний бриз и его соленый привкус, прекрасный аромат цветов и прикосновение волн о кожу. Наши клиенты смогут побывать хоть в космосе, испытав все те же ощущения, что и в реальности. Невесомость на земле возможна! Теперь давайте все же пройдем в аттестационные кабинеты.

– Невероятно, но я готов поклясться, что теперь верю тому, что и моя жизнь была до этого чьим-то вымыслом, – оглядывая стены, произнес Илья.

– Не беспокойтесь, эта технология была придумана недавно и поэтому, бояться того, что вы до этого жили в виртуальной реальности или в чем-то подобном не нужно. Да и кому это надо – делать из нас марионеток? Я точно знаю, что стою рядом с вами сейчас и вижу серьезных людей, желающих отдохнуть.

– Демонстрация удалась, – восхитился Роман и несколько раз ударил ладонью о ладонь.

– Давайте подойдем к Ольге, – похлопал Николай по плечу Илью. Тот непонимающе помотал головой, ожидая сюрприза или же возможности все же встретиться с девушкой по имени Ольга.

– Привет, Ольга. – Толстяк помахал ей рукой, подойдя к стойке.

– Доброе утро, Николай Михайлович.

– Но ведь уже почти вечер… – попытался вмешаться Илья.

Рыжебородый прижал указательный палец к губам.

– Скажи мне кто ты? – продолжил толстяк.

– Я голографическая модель.

Челюсть Ильи в этот момент была на уровне пола.

– Что является твоей целью здесь?

– Моя цель – быть любезной и показывать путь к вашему кабинету.

Роман и Илья молчали, не имея возможности произнести ни слова.

– Кто тебя создал?

– Профессор, Исаак Юдович.

– На этом наш диалог можно прекратить. – Он повернулся к братьям и продолжил: – Теперь вы понимаете, почему она вам ответила отказом?

Илья мелко кивнул.

– Но ведь она отвечала на вопросы! Как такое возможно? – чуть ли не членораздельно проговорил сквозь зубы Илья.

– Перечень из десяти тысяч вопросов и ответов загружен в сервер и, поверьте мне, она смогла бы вам ответить почти на любой вопрос. А если бы появился какой-нибудь буян, в тот же миг здесь бы появилась полиция и охрана. – Толстяк улыбнулся. – Вы, конечно же, понимаете, что и они были бы нереальными. Современность дала нам такие возможности, что мы можем убить человека одними лишь вибрациями.

Рыжебородый указал на лестницу и произнес:

– Только после вас.

Спустившись вниз, все трое направились по длинному коридору к единственной на этаже двери. Внутри помещения было просторно, но однообразная обстановка немного нервировала. Роман и Илья разошлись по разным комнатам. Николай, предложил электронную анкету, несколько тестов, стилус, небольшой кофейник и вышел из помещения. Стеклов тут же принялся отвечать на вопросы. Некоторые из них шокировали своей спецификой, но, несмотря на это, он продолжал отвечать на них, помечая соответствующий квадратик напротив вопроса. Время длилось долго. Порой, просто, хотелось наставить ответы, не раздумывая и поскорее покончить с тестом, но Роман Стеклов был не из таких, кто мог пустить все на самотек, он понимал, что ответы могут повлиять на результаты и, внимая голосу разума, продолжал отвечать. Анкета была не длинной, и вскоре каждый из братьев расслабившись, сидел в удобном кресле и ожидал появления Николая. Через пару мгновений он вернулся и попросил ответы на тест. Вводя какой-то электронный ключ, он повернулся к Роману и обратился, смотря в глаза:

– Для вас у меня два предложения. Оба одинаково очень экстремальны, крайне неординарны и чрезвычайно интересны.

Стеклов удивленно улыбнулся и произнес:

– Не томите, рассказывайте.

– Они заключается в том, чтобы пожить жизнью нищего в районе для бедняков. Только первый вариант это виртуальная реальность, а второй не совсем законный – это настоящая жизнь бедняка. Это как раз тот случай, в котором можно и даже нужно пресечь закон.

Глаза Романа округлились, и на лице ясно обозначилось удивление, которое с каждым мгновением перетекало в широкую улыбку недоверия. Миллионер встал с мягкого кресла, и гневно всматриваясь, словно взорвался криком:

– Вы что шутите? Я и без ваших услуг всегда смогу оказаться там и дышать воздухом, который уже невозможно таковым назвать. Почему я должен соглашаться на столь странное предложение с вашей стороны, да еще и платить за него? Чем вы его можете поддержать? И вообще, что в этом такого привлекательного? Я…

Стеклова остановила мысль о том, что возможным вдохновителем идеи мог бы быть его брат. Конечно же, это он, кто же еще? Илья хотел показать всю красочность жизни «за чертой». Он был уверен в том, что именно Илья надоумил толстяка на подобную мысль, и было бы слишком просто отказаться от этого предложения.

Николай посмеялся в ответ, стараясь показать, что Роман не прав.

– Маргинальный запах свободы вас не должен пугать. Представьте только, что может быть экстремальнее, чем несколько дней из жизни бедняка в районах, где каждый борется за свою никчемную жизнь и желание иметь чистый кислород. Для вас же не будет составлять труда достать кислород, потому как он не будет вам нужен.

– Это как? – Роман не понимал, к чему клонит толстяк.

– Все очень просто. Наша фирма сотрудничает с военными и пользуется их разработками. Одним из последних открытий стала, так называемая, прививка «Окси», она вводится внутривенно и распространяется по всему организму, но концентрируется в легких, очищая их от вредных веществ, поступающих в организм. Окси действует два дня, после чего бесследно распадается. Используется военными для ведения боевых действий. Вызывает ряд малозначимых побочных действий, но я о них сообщу тогда, когда вы уже решитесь на этот – скажу я вам – безумный поступок. Но он стоит того, я в этом уверен. Я вам предлагаю побыть в роли нищего два дня. За это время вы сможете почувствовать столько экстрима, сколько вам и не снилось. В целях вашей безопасности с вами будут два охранника. На них можно положиться. Так что вам волноваться незачем. Или же, если хотите, мы поместим вас в виртуальную реальность, и вы увидите лишь идеи наших разработчиков, которые, конечно же, никогда там не были и создавали мир по рассказам бывших «сновидцев». Они вряд ли смогут передать то, что вам крайне нужно. Так что выбор за вами. Если же вы не согласны с нашим предложением, то мы готовы разработать еще несколько вариантов. Но, я вас уверяю, они уже лишатся той изюминки, что кроет это предложение.

Для Стеклова это предложение было столь же отталкивающим, сколько притягательным. Он не знал, что ответить. Его манила та неизведанность, которую ему обещал Николай. Илья в это время недоуменно наблюдал за братом, который обдумывал это предложение. По странному стечению обстоятельств компьютер выдал подобный вариант отдыха, и Илья не имел к этому никакого отношения, хотя и подозревал, что Роман считает по-другому. Младший брат ожидал, что миллионер тот час же откажется. Он понимал, что столь странный отдых может закончиться плачевно, что он крайне опасен, но в то же время он знал, что Романа именно это и притягивало. Илья видел, как глаза Стеклова бегали все быстрее, анализируя предложение. В его мозгу заработал тот самый механизм, который дает время от времени о себе знать, когда хочется сделать что-то, что находится по ту сторону здравого смысла. Его зрачки невероятно расширились, наконец, взгляд остановился, и он ответил:

– Какие у меня гарантии того, что со мной ничего не случится?

Бабах! Таковым был эффект его слов.

Края губ Николая, расслабленно приподнялись.

– Гарантии есть. Препарат «Окси» работает, это доказано клинически, а ваши сопровождающие будут вооружены и вашей жизни не будет ничего угрожать. В случае какой-либо опасности появится военизированный отряд, который сможет вам помочь. Ваше местоположение будет обозначаться на стратегической карте города, и мы вас легко сможем найти по GPS. Также для постоянного просмотра всего происходящего на каждом из троих членов группы будет установлена незаметная камера. Следуя инструкциям опытных бойцов, вы сможете остаться в живых, несмотря ни на что. Сможете получить незабываемые ощущения и вернетесь домой с новыми эмоциями. И вся пикантность заключается в том, что об этом нельзя будет ни с кем разговаривать. Сами понимаете, ведь мы нарушаем закон. Если же вы нарушите обязательства подчинения в случаях опасности в районе для бедных, конечно же, вся вина падет на вас. Думаю это правильно. И хотел бы еще добавить, что нигде больше вам подобный отдых не предложат. Я уверяю вас: «Мы лучшие».

Роман кивнул.

– Думаю да. – Он вытянул ладонь для рукопожатия.

Илья опешил, увидев, что брат соглашается на это предложение, решив, что он сошел с ума. Он поспешил к Стеклову и отвел его в сторонку, так, чтобы никто не мог их слышать.

– Ты что с ума сошел? Ты понимаешь, на что соглашаешься? – Илью трясло от чувства страха за брата.

– Ты думаешь, я не понял, что это ты его попросил сделать мне это предложение?

– Что? – недоуменно протянул Илья. – Ты считаешь, что я тебе каким-то образом хочу отомстить?

– Успокойся, если что-то и случится, то это послужит для меня уроком. – Роман снова повернулся к Николаю. – Скажите, что вы можете предложить моему брату?

– Его мы отправим на дальний курорт, где он сможет вдоволь отдохнуть и побыть наедине с природой. Скажу честно, что я ему завидую, с радостью бы выбрался из этого города, но денег столько нет, чтобы хотя бы раз в год выезжать отсюда. Довольствуюсь виртуальной реальностью. Меня устраивает.

– Надеюсь, мне это по карману. – Роман улыбнулся и посмотрел на брата. Илья все еще не верил своим ушам, но решение принято, и пора было радоваться братскому подарку.

– Спасибо тебе, брат. – Илья крепко обнял Романа. Тонкая струйка скользнула из уголка глаза и стремительно скатилась к губам, создавая соленый привкус.

– Ну, раз вы согласны с устными условиями, пройдемте в мой кабинет, где вы сможете в полной мере ознакомиться с договором и обязанностями сторон.

Через несколько минут Роман и Илья уже подписывали бумаги, обязуясь выполнять все пункты договора. Контракт был объемным, но будучи человеком деловым, Роман прочел его полностью, чтобы заручиться уверенностью в своей безопасности. Он обратил внимание на ряд побочных эффектов от «Окси» и решил еще раз поинтересоваться о них у толстяка – узнать его мнение.

– А что там, на счет побочных действий? – Стеклов угрожающе посмотрел на рыжебородого.

– Не стоит сильно беспокоиться. У кого-то они есть, а у кого-то – нет, но все же я обязан предупредить вас. Конечно же, в договоре все это было написано, но все же оглашу их. Могут быть слабые головокружения и тошнота, зуд на теле и сильное потоотделение. Более ничего при клинических испытаниях обнаружить не удалось. Думаю, не плохая альтернатива чистому воздуху.

– Согласен. Когда можно начинать?

– Начинать тур в места, где воздух более не похож на воздух, где люди превратились в зверей, а еда там схожа с помоями на наших свалках?

Николай почесал рыжую бороду и от удивления замер. Он был поражен Романом Стекловым. Этот человек уже был готов окунуться в эту аферу хоть после подписания договора.

– Сегодня 26 мая. Четверг. Думаю, будет правильным дать вам день для сбора с мыслями и так как вы человек занятой, вы сможете «отдохнуть» в выходные, и в понедельник вновь приступить к своим делам.

– Звучит неплохо, а как же Илья?

– Вас мы отправим на двенадцать дней на остров в средиземном море, какой именно остров, сейчас согласуется, а затем вы вернетесь и сможете поделиться впечатлениями друг с другом.

– Думаю, впечатлений будет куда больше, чем я думаю. – Илья мотнул головой в сторону брата.

– А я-то как на это надеюсь,– зловеще потирал руки Роман.

Илья пожал плечами и произнес:

– Интересно знать, чьи ощущения будут более интересными. Мои, когда я буду лежать на песке? Или твои, пока ты будешь бегать в рваных сандалиях по серым районам, и жрать сочную крысятинку? – Илье стало настолько смешно, что края глаз начали источать влагу.

– А теперь я предлагаю обсудить финансовую сторону вопроса, – Николай скромно улыбнулся.

Спустя некоторое время Роман вышел из кабинета и услышал вслед слова:

– А завтра утром я встречусь с вашими телохранителями и обсужу все нюансы. Если будет время, то заходите.

– Вряд ли, – пожал плечами Роман. – Как вы и сказали я человек занятой, и, думаю, буду заниматься чем-нибудь более интересным.

Он и не знал, что день у него выдастся действительно очень интересным.

Глава вторая

Стеклов подвез брата до дома, а сам решил позвонить Ивану Гавриловичу, другу отца. Он доверял этому человеку больше всех, и решил посоветоваться с ним. Роман набрал короткий номер мобильного и приложил тонкую поверхность телефона к уху, ожидая ответа. Длинные гудки сменились басистым голосом Ивана Гавриловича.

– Здравствуйте, это Роман. Мы можем встретиться? Я бы хотел с вами кое о чем посоветоваться.

– Через полчаса в ресторане «Белая лошадь», – кратко ответил друг отца, как это было ему свойственно, и положил трубку.

Он был человеком занятым и часто помогал Роману во многих вопросах. Так и в тот момент Стеклов решил выслушать его мнение. Нужда в мыслях этого человека была словно заложена в голове миллионера. Этот человек заменял Роману отца.

Стеклов сидел за столом, держа в руках стакан с водой, и ожидал Ивана Гавриловича. Высокий, с круглым животом, лысой головой и седыми усами человек молча, подошел к столу и протянул руку. Крепкая рука сжала ладонь Романа.

– Рассказывай, что случилось? – спокойно спросил пожилой человек, присаживаясь напротив.

Роман знал, что говорить о своем странном приключении никому нельзя, но он был уверен, что старик сможет найти нужные слова и даже пошутить. Во всех финансовых вопросах Иван Гаврилович всегда безвозмездно помогал Стеклову. Роман считал, что именно благодаря старику, он смог стать одним из самых богатых людей города.

– Надеюсь, я вас не побеспокоил.

– Побеспокоил, но как видишь я сейчас с тобой, – Иван Гаврилович скупо улыбнулся.

– Как прошел ваш день?

– Неплохо. Бизнес идет прекрасно. А твой день, я думаю, чем-то отличился, раз ты решил обратиться ко мне.

– Да это так, – Роман мелко кивнул.

В его облике Стеклов находил что-то такое, что напоминало ему отца. Такие же статные П-образные усы, тяжелый подбородок и сильный лоб. Они встречались редко, но в любой ситуации Роман мог рассчитывать на помощь этого человека. Он не знал с чего начать, слова вертелись на языке, но что-то все же мешало произнести ему несколько простых фраз. Старик заметил смятение в глазах Стеклова и произнес:

– Что случилось? Что-то важное, как я понимаю. – Он откинулся на спинку стула и сцепил руки в замок на животе.

– И, да и нет, – замешкался Роман, но сконцентрировав внимание на собеседнике, продолжил: – Я собрался на отдых, если это можно назвать отдыхом. Мне в одной фирме предложили необычное путешествие…

– Не томи, – перебил Иван Гаврилович, – рассказывай как есть. Ты взрослый человек, а когда видишь меня, словно ребенок становишься.

Роман выдохнул и неуверенно, словно шепотом, произнес:

– В выходные я отправляюсь в район бедняков.

Взгляд собеседника молниеносно изменился. Старик тотчас же побледнел в лице, а руки сжались в кулаки настолько, что кожа показалась белой, брови изогнулись, лоб наморщился. На этот раз добродушный до этого пожилой человек источал невидимую гнетущую энергию, исходившую из его глаз. Роману стало немного не по себе. Он видел, как Ивана Гавриловича начало трясти от злости, но постепенно, с каждой секундой, былой гнев растворился. Собеседник успокоился, и на лице его проступила улыбка. Он сконцентрировал взгляд на Романе и тихим, но очень четким голосом произнес несколько слов:

– Почему ты хочешь туда отправиться? Ведь там нет ничего интересного.

– Мне хочется узнать, как там живут люди, разве это плохо? – Роман понимал позицию Ивана Гавриловича, но все равно был решительно настроен, остаться при своем мнении.

Старик немного помедлил. Вывел интерактивное табло для вывода меню и, не обращая внимания на собеседника, начал делать заказ. Он явно не спешил и делал медленные движения от одной кнопки к другой, но затем, когда закончил делать заказ, он поднял взгляд и сказал:

– Ты никуда не пойдешь. Как называется эта фирма и как ты ее нашел?

Как гром среди ясного неба были восприняты эти слова. Все в голове Романа перемешалось, но сказанное было услышано, как команда гипнотизера и молодой миллионер не мог совладать с собой. Для него уже было все решено, он никуда не пойдет. Раньше никогда подобного не происходило, и он не находил этому объяснений. Голова сильно разболелась, в глазах потемнело и начало пульсировать. Роман попытался встать и направиться в уборную, но был не в силах даже напрячь руки.

– Я жду ответа. Как называется эта фирма? Отвечай! – Лишь иногда его лицо менялось, показывая некое подобие улыбки, которое можно было отнести к дьявольской ухмылке.

Новая волна боли и слабости. Все тело пульсировало, не внимая призывам Ивана Гавриловича придти в себя. Роман, собравшись с силами, решил все же дойти до туалета. Он хотел ответить, но челюсть словно заела, как механический станок, остававшийся долгое время без смазки. Слабость приходила волнами и не давала сконцентрироваться. Старик попытался ему помочь встать, но получил негромкий отказ и сел обратно на место. Он еще долго наблюдал, как Роман, на трясущихся ногах и, сгорбив спину, отдалялся от стола.

Едва добравшись до туалета, Роман начал умываться, пытаясь привести себя в порядок. Беспорядочные мысли витали в голове, не давая мыслить рационально, но лишь одна из них выделялась среди прочих. Мысль о том, что никакого похода в районы для бедных не будет. Это было так странно, ведь до разговора с Иваном Гавриловичем, Стеклов был твердо уверен в правильности своего решения. Холодная вода чуть обжигала кожу рук и лица. Морозные мурашки поползли по спине, высасывая из каждой поры капельку пота. В голове возникла новая волна помутнения. Роман упал на пол и ударился левой стороной лица. В ухе почувствовалась резкая колющая боль, от чего в миг и зрение и разум вернулись в острое восприятие окружающей обстановки. Стеклов попытался встать, но оказалось, что руки не слушаются. «Посмотрите на меня, – думал Роман, – один из богатейших людей города лежит на полу в туалете и не может встать».

Он осторожно поднялся и, не внимая ничему вокруг, попытался разглядеть, что случилось с ухом. Он повернул голову и увидел жирную кровавую змею, выходившую из уха. Салфеткой он убрал кровь, и первым же решением стало, что он порвал барабанную перепонку, но слышал он отлично. Но более никаких предположений не было, и на тот момент вариант с барабанной перепонкой оставался, казалось, единственно верным. Звон в ушах после удара уже немного успокаивался. Челюсть с трудом, но двигалась. Он попытался рассмотреть, что находится в ухе, но, не сумев этого сделать, мизинцем промокнул салфетку водой и прочистил ухо от крови. Вид у Стеклова был не из лучших. Что-то изменилось. Теперь он снова мог поспорить с кем угодно, что пойдет до конца, чтобы попасть туда, куда хочет. Он встряхнул головой, несколько раз махнул руками, будто занимаясь зарядкой. Становилось лучше. Еще раз, окропив лицо холодной водой, Роман осмотрел себя. Капля крови на воротнике рубашки могла выдать его. Роман поднял воротник пиджака и легким шагом вернулся в зал ресторана.

Все та же приятная обстановка встретила дорогого клиента.

Иван Гаврилович, не обращая на сидящих рядом людей, осторожно, аристократически ел легкий салат и запивал красным вином. Роман подошел и, глядя сверху вниз, стал ожидать, когда старик обратит на него внимание.

– С тобой все в порядке? – осматривая подопечного, поинтересовался Иван Гаврилович. Его взгляд был необычайно спокоен. – Присаживайся, не стой над душой.

Роман знал, что старик оказывает на него странное воздействие, не поддававшееся объяснению, но просто уйти было нельзя. Это показалось бы странным. Он присел и начал разглядывать меню.

– Я так подумал и кое-что решил. Взгляни на меня, – произнес лысенький старичок.

Роман поднял взгляд. Его озарила вспышка света. Некоторое мгновение он не мог ничего видеть. В это время голос Ивана Гавриловича возник возле уха и начал шептать:

– Забудь все что было. Забудь свое имя. Забудь свой статус. Забудь свой дом. Забудь своих родных. Теперь тебя зовут Игорь. У тебя есть сестра Алена… – Многое из того, что говорил старик, казалось сумасшествием. Он закладывал новую информацию в мозг.

Роман открыл глаза. Все было по-прежнему. Он помнил, как его зовут, помнил все до последней детали. Гипноз старика не сработал, подумал Роман.

– Что с тобой случилось, Игорь? Ты потерял сознание.

Роман чувствовал себя неуютно. Руки тряслись, как у больного с синдромом Паркинсона. В груди что-то неуютно сжалось, а в горле появился горький комок. Когда-то близкий ему человек в мгновение стал казаться исчадьем ада и кровным врагом, который задумал что-то мерзкое и запутанное.

– Сколько я был без сознания? – решил подыграть Стеклов

– Минут пять, не меньше. Я начал беспокоиться. Я даже позвонил твоей сестре Алене, она скоро будет здесь.

«Не понимаю, что происходит, – твердил внутренний голос. – Но, что бы это ни было… Я в полной заднице». Роману стало необычайно страшно находиться в одной компании с этим человеком. Старик смотрел на него пристальный и отчасти дьявольским взглядом, изучая ответы, словно некий сотрудник, допрашивающий пойманного шпиона.

– Ты хочешь воды?

– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, пойду, мне пора, чувствую себя уже намного лучше.

Роман потянулся за портфелем и воротничок рубашки с кровавой кляксой оголился. Послышался звон бьющейся посуды, где-то в дальнем углу. Иван Гаврилович резко отвернул голову, не увидев следов крови. В это время Роман взял портфель и направился к выходу, чтобы поскорее выйти из этого места и вернуться домой.

– Так мы с тобой договорились? Ты никуда не идешь? – почти кричал старик.

– Не понимаю о чем вы, – решил дальше играть свою роль Роман.

Стеклов на прощанье кивнул. Еще несколько мгновений отделяли его от выхода, как неожиданно он почувствовал тяжелую руку у себя на плече и повернулся. Иван Гаврилович открыл рот, чтобы повторить свой вопрос, но замялся. Протянул руку к голове Романа и повернул ухом к себе. Зрачки его глаз в этот же момент сузились, и он насупил брови.

– Что с твоим ухом?

– Не знаю, я был без сознания и ничего не помню. Мне действительно пора, простите меня.

Роман резким движением вырвался из рук Ивана Гавриловича. Но тот схватил его за руку и вновь спросил:

– Ну, так мы договорились? Ты никуда не идешь?

– Да-да, – торопливо отвечал Стеклов.

Молодой человек медленно пошел к выходу, боясь преследования.

Иван Гаврилович, что-то заподозрив, окликнул:

– Как Илья?

– С Ильей все в поряд… – Роман проговорился. Теперь нужно бежать. Бежать, как можно быстрее. Но куда? Куда бежать, если старик знает, где он живет? Бежать некуда! Только домой! Мой дом – моя крепость. Стеклов решил, что его там никто не сможет достать, и он сможет всегда уйти через черный выход, о котором знал только он.

Старик остался один у дверей, погруженный в пагубные для Стеклова мысли. Ноздри расширились, а веки тяжело опустились, показав всю горечь сложившейся ситуации. Огромный кулак тяжело сжался. Глубокий вдох и выдох. Иван Гаврилович достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и по памяти набрал недлинный номер. Два гудка и в трубке раздался мужской голос.

– Советник, это Иван. Доверенный мне Тысяча триста тридцать шестой вышел из строя и желает направиться в бедные районы. Запрашиваю поддержку для его стерилизации или же полного уничтожения.

– Добро, – не медля ни секунду, ответил голос на другом конце линии. – Но сначала попытайся все же вернуть его в строй. Если не получится, и он будет сопротивляться, то стерилизуй или уничтожь, пока он много не узнал. Постарайся его остановить до того как он попадет туда, потому как ты и сам знаешь, что его будет труднее найти в тех районах.

– Сегодня же приму меры. Как дело будет сделано, я сообщу.

– Как думаешь, что послужило причиной поломки? В очередной раз фильтр сломался, выйдя из строя раньше срока?

– Возможно так, а возможно и нет. У него шла кровь из уха, скорее всего фильтр отсоединился.

– Как это он мог сам отсоединиться?

– Возможно, ему кто-то помог. Обещаю, что найду причину и устраню ее в ближайшее время. Доверю это дело Маше, ей уже не в первый раз приходится делать подобную работу.

– Раньше у тебя проблем с этим не возникало, поэтому я от тебя жду положительных результатов.

– Будет сделано.

Старик положил трубку и вернулся за стол, чтобы прикончить ужин. Иногда он поглядывал на двери туалета, ожидая увидеть подозрительных людей, но таких он заметить не смог.

Он грузно встал и направился в уборную, чтобы обнаружить затаившегося диверсанта. На полу багровела небольшая лужица крови. Раковина испачкана, а в мусорке несколько покрасневших салфеток. Иван Гаврилович заглянул в каждую кабинку туалета, но он оказался там один. Это еще больше раздосадовало его, потому как теперь он не находил ответа случившемуся.

Старик намеревался позвонить своим людям, но сначала решил покончить с едой и вернулся к столу.

Глава третья

– Наташа, я дома, – произнес Илья, когда зашел к себе домой.

Девушка встретила любимого крепким объятием и страстным поцелуем.

– Как прошел день? – поинтересовалась Наташа.

Эта девушка была настолько прелестна, что, когда Илья впервые увидел ее, решил, что любым способом завоюет ее сердце. К счастью для него, она ответила взаимностью и приняла его неуверенные ухаживания.

– Все отлично. В выходные выезжаю на море.

– Почему я слышу «уезжаю», а не «уезжаем»? – с красными глазами начала девушка.

– Но ведь, я знаю, что ты боишься летать и говорила мне, что никогда не покинешь город.

– Это не лишает меня возможности делать выбор каждый новый раз! – топнула она по паркетной поверхности пола.

– Так ты согласна? – Илья решил, что наконец-то Наташа смогла перебороть свой страх и решилась покинуть город.

– Нет, я никуда не собираюсь, ведь ты знаешь, что я боюсь перелетов.

– Тогда почему мы ведем этот разговор?! – Илья едва не сорвался на крик.

-Успокойся. Давай не будем ссориться. – Она прижала его к груди. В это же мгновение он почувствовал расслабленное ощущение спокойствия и безмятежности.

– Мне так легко с тобой, – заикаясь, произнес Илья.

– Мне с тобой тоже, но у нас не должно быть друг от друга секретов, ты это понимаешь?

– Конечно, я это понимаю, поэтому чуть ли не с порога рассказал тебе это.

– Ты едешь с Ромой?

– Нет. Он отправляется в другое путешествие.

– Что это за путешествие? – продолжала допрашивать Наташа.

– Я не могу тебе это сказать, прости, – старался удержаться от разглашения тайны Илья.

– Между нами не должно быть секретов. Ты это забыл, дорогой?

– Мне нужно выпить.

Илья вырвался из теплых рук любимой и пошел на кухню, где за стеклянной дверцей хранился коньяк. Он посмотрел на этикетку, затем на дату выпуска и уяснил, что произведен он совсем недавно. В составе были указаны сорта винограда и место его возделывания. Илья негромко усмехнулся, вспомнив слова брата о происхождении всех вин в городе. Он открутил крышку бутылки и сделал несколько жадных глотков. Огненная вода приятно обожгла горло и скатилась внутрь. Иногда, когда он и Наташа подолгу спорили – у них это получалось часто, – он замечал, что у него начинает болеть голова. Она, как энергетический вампир высасывала из него энергию. Часто несколько глотков коньяка приводили его в порядок, и крепкий сон был ему обеспечен. У нее всегда было столько вопросов, что Илья не всегда мог честно на них ответить, но Наташа могла все допрашивать и допрашивать, пока не получала правдивый ответ. Так Илья осознавал, что Наташа не отстанет от него, пока не узнает, какой отдых решил выбрать его брат. Ее любопытство порой отталкивало. Илья решил незаметно выйти из дома и в очередной раз пройтись по темным улицам. Таким образом он старался излечить себя от боязни темноты и города. Зачастую такая терапия давала плоды.

Он хлопнул дверью и выбежал на улицу. Пылеуборочные машины только приступили к обязанностям. Идти за ними было приятно, порой даже казалось, что они не только очищают воздух, но и немного придают ему мятный запах. Несколько часов прогулки передвинули грузик в сторону бесстрашия и победы над фобией. Редкие горожане встречались на его пути. При виде людей в слабом луче ночного фонаря он ощущал некое оцепенение и тошноту, но находил в себе силы и шел дальше. Вернулся он уже поздно, когда Наташа спала. Он положил голову ей на грудь и сладко, словно ребенок уснул, не забыв о том, что завтра утром ему нужно встретиться с Николаем.

Глава четвертая

Минутное помутнение рассудка превратилось в манию преследования. Роман посчитал, что за ним следят, и постоянно оглядывался в поисках невидимых преследователей. Такой ход мог вполне найти свое оправдание, но не в этот раз, потому как адрес его был известен. Придя домой, первым же делом Стеклов зашел в ванную комнату и вновь попытался разглядеть, что происходит с ухом. Боль иногда все же возвращалась и, открыв зеркальную дверцу, он достал из-за нее несколько таблеток болеутоляющего средства, которое почти мгновенно подействовало и придало лицу Стеклова расслабленный вид. Минуту другую Роман смотрел на отражение и не понимал, почему до похода в уборную в ресторане он так яростно желал последовать призыву Ивана Гавриловича – не пускаться в столь неоднозначное путешествие. Он понимал, что слова собеседника были восприняты как команда к бездействию, и он, как верный пес едва не послушался его. Затем странное поведение старика выбило его из колеи и, последовав внутреннему механизму самосохранения, он почти, что выбежал из ресторана, стремясь уйти оттуда как можно скорее. Версий было много, и не одна из них не могла уложиться в голове, потому как своей невероятностью могла сравниться лишь с фантастическим романом Герберта Уэллса или Филипа Дика.

Первые несколько часов Стеклов сидел в абсолютной тишине, вслушиваясь в каждый шорох у двери. Он думал, что за ним должны придти. Сердце билось настолько сильно, что, казалось, выскочит из груди, отобрав жизнь у своего хозяина. Ожидание превратилось в гнетущее чувство беспомощности и безысходности. Порой в голову наведывались мысли, что лучше бы уже пришли те головорезы, которых он ждал, и сделали свое дело, нежели так ждать непонятного будущего. Затем он успокоился и, налив почти полный стакан чая, развалился на кресле и с помощью голосовой команды включил телевизор. В очередной раз рассказывали о недовольстве бедных, о частых пикетах и митингах. Со слов Мэра города, в бедных районах было все не так и плохо, просто их жителям не хватало внимания, они считали, что о них забыли. Но было ли это действительно так, Роман не знал, но был уверен, что вскоре узнает. В голове возникла мысль о том, чтобы позвонить мэру и будто бы невзначай завести разговор о бедных районах, конечно же, не рассказывая о своей задумке, потому как любой человек подумает, что миллионер жиру бесится и сходит с ума. Странная реакция почти родных ему людей пугала своей непредсказуемостью. Роман обратился к компьютеру, чтобы тот соединил с мэром. Продолжая лежать, Стеклов смотрел в зеркальный потолок, ожидая начала разговора. Бесконечная мелодия вместо гудков, а затем обрыв связи. Запрос на звонок повторился, но на этот раз после первого же гудка трубку поднял мужчина с грубым голосом.

– Привет, Серега, это Роман. Как жизнь?

Мэр откашлялся и хрипло ответил:

– Привет, Ром. Здоровье начало подводить, нужно что-то делать с очисткой воздуха. Хоть биокупол не ставь.

– Идея не плохая. А что есть возможность?

– Была бы возможность, уже бы давно поставили, будь в этом уверен. Хотя, я уже слышал о том, что где-то он уже стоит, причем очень давно.

– Повезло, значит, тем, кто под него попал.

– Согласен. Рассказывай, что хотел. Ведь я прекрасно понимаю, что столь поздно ты просто так звонить не будешь.

Роман решил, что попусту тратить время он не хочет и перешел к делу.

– Что ты мне можешь рассказать о бедных районах? Какая сейчас там обстановка? Телевизор говорит, что вскоре может вспыхнуть бунт. Волнения усиливаются.

– Хм, – поежился мэр, – а зачем это тебе? – Сергей Панкратов в очередной раз громко откашлялся. – Переезжаешь? – Послышался тяжелый смех, разменявшийся глухой хрипотой.

– Нет, собираюсь наладить поставки воздуха в те районы, чтобы и другие могли дышать, – слукавил Роман. – Думаю, это не худшая идея, которая возникала в моей, иногда работающей, голове.

Сергей рассмеялся, от чего в ухе сильно зазвенело.

– Брось эту идею.

– Почему же?

– Скажу по секрету, что у правительства созрела идея закрыть эту территорию энергетическим куполом.

– Значит, про купол ты не просто так заговорил?

– Я прекрасно знаю, что ты человек свой и не расскажешь это никому, да если и расскажешь, то, кто же сможет это остановить?

– Значит, так сейчас решают проблемы? Всего лишь закрывают на них глаза?

– Мне сегодня позвонили. Буквально три минуты назад и сообщили это. Если они примут такое решение, то я буду вынужден подчиниться. Никто не сможет ни войти, не выйти. Поэтому твоя затея будет вне закона, если ты будешь пытаться просунуть туда руки. Молись, чтобы никаких конфликтных ситуаций не произошло.

– Это возможно воплотить в жизнь?

Мэр многозначительно промолчал.

– У меня к тебе просьба. Я в выходные собираюсь отправить несколько людей в бедные районы для определения обстановки. Я бы не хотел, чтобы, когда они там находились, образовался этот барьер. Понимаешь о чем я?

– Конечно. Я на выходные уезжаю из города. Скажу так: «Я дам распоряжение, чтобы при любых обстоятельствах не закрывали до понедельника». Придумать что-нибудь можно на пару дней. Выходных тебе хватит?

– Да, вполне, – едва уверенно ответил Стеклов. – Если появятся какие-то проблемы, то я смогу с тобой связаться и решить этот вопрос?

– Безусловно, я всегда к твоим услугам, но ты не забывай, что я страстный коллекционер.

– Поверь мне, я найду что-нибудь для твоей коллекции. У меня тут возник вопрос. С кем ты разговаривал? Кто тебе дает указания? – навострил и без того не плохой слух Роман.

Мэр замялся, судя по всему, он или не знал ответа на этот вопрос, или не хотел отвечать, но скорее всего, просто подчинялся всему сказанному, не задавая лишних вопросов.

– Э… это был президент, – поспешно ответил Панкратов, стараясь скомпенсировать несколько секунд молчания.

Роман почувствовал в голосе собеседника взволнованность. Конечно же, он не поверил его словам и не желал больше знать ничего по этому поводу.

Роман попрощался со своим высокопоставленным другом. Его разум блуждал в потемках загадок, возникавших после того, как он начал задавать правильные вопросы самому себе и другим. Он вспомнил ситуацию с его старым, и, казалось, давно известным ему другом отца, Иваном Гавриловичем. Он не понимал, как тот мог так сильно влиять на него, ведь он четко помнил, что мгновенно решил изменить свое решение в пользу отказа от затеи, в коей твердо был уверен. Вопросов было много, но ни одного ответа. Неожиданно возникла идея о том, что в бедных районах существует что-то, что от него пытаются скрыть. Но для чего нужно было нести этот бред о том, что у него сестра, вместо брата? Это Роману однозначно не нравилось. Он был уверен в себе и в том, что ему хватит сил найти ответ. Возможно, это всего лишь осторожность и капля сумасшествия со стороны старика, подумал Роман. Но он не был в этом уверен. Что-то мешало скинуть с плеч страх за жизнь и он решил сделать еще один звонок. Он позвонил своему адвокату.

– …Постой, ты хочешь сказать, что собрался к беднякам? Не смеши меня! – ворчал в трубку озадаченный адвокат.

– Мне всего лишь нужно знать – могут ли у меня возникнуть проблемы, если меня поймают на чужой территории?

– Проблемы будут и обязательно. Территория охраняется от несанкционированных проникновений. Если тебя не обнаружат на посту, то точно схватят там эти озверевшие люди. Тебе повезет, если ты пройдешь без проблем КПП, но выйти будет невозможно.

– Рассказывай.

– Для выхода тебе необходим электронный пропуск, выданный не раньше, чем за час до выхода.

– А как его получить? – Стеклов никогда не задумывался над тем, каким образом работает система.

– Не реально. Их выписывают судьи.

– Не вижу связи между судьями и бедными районами, – мотал головой Роман.

– Все просто! Зайти сможет каждый, а выйти – только тот, кто отмотал срок в резервации.

Роман не знал, что сказать. Он надеялся, что за огромные деньги, что он выделил на отдых, представители фирмы смогут найти лазейки в этой непростой ситуации.

– Не вздумай туда соваться. Оттуда нет выхода! Попомни мои слова! Это я тебе как друг говорю.

Стеклов решил, что все же примет дискуссию со своими потенциальными телохранителями завтра утром. Теперь он стал переживать не только за свою жизнь здесь, но и за свою жизнь, находясь за стеной.

Сильно клонило ко сну, но, не смотря на это, хозяин квартиры поднялся и направился в ванную комнату, чтобы принять душ. Струи воды ударили в лицо, отнимая яростные частички сна, липшие к глазам. Голографическое изображение на стеклянной двери душевой кабины повествовало о том, что по заявлению ученых нашлось решение по очистке воздуха. Они утверждали, что создали наногрибок под названием «Фагос», направленный на поглощение дыма и его вредных веществ, содержащихся в воздухе. Ученые также заявили о возможном использовании гибрида этого грибка для лечения любых болезней, в том числе и рака, но пока эти заявления оставались лишь устными и никаких гарантий не несли.

Такой поворот событий не мог не радовать Романа, так как в голове закралась идея о возможном сотрудничестве, в случае положительных результатов тестирования на людях, а не в лабораторных условиях. В будущем виделась мирная картина нормальной жизни человечества, без конфликтов относительно борьбы за кислородные маски и отделения на районы бедных и богатых. Бедным вновь дадут возможность иметь детей, а богатым – просторы для финансовых махинаций. Дети снова смогут выходить на улицу, позабыв о респираторах. Роман остановил себя на мысли, что немногим понравится подобная реформа. Он понимал, что, приняв на вооружение подобный наногрибок, правительство потеряет много денег.

– Не давали обменять бензин на термояд, пока нефть не кончилась, так же и не дадут обменять кислородные будки на грибок, который даже не требует платы за использование. – Стеклов усмехнулся, понимая, что эта, возможно, спасительная идея, обречена на гибель. Или же на временное забвение.

Компьютер, услышав требование хозяина, выключил поток воды и открыл дверь. В пропаренной комнате стоял легкий запах луговых цветов.

Вечер прошел бесследно, не оставив никаких отпечатков. Просматривая телепередачи одну за другой, Стеклов думал, как все будет проходить во время его необычного путешествия. Он даже не мог в полной мере представить, что жизнь его станет не такой серой, взгляды расширятся, мышление изменится, а мир вокруг него перевернется в прямом смысле. Он хотел бы позвонить и поговорить с Иваном Гавриловичем, но на тот момент посчитал эту затею сомнительной и решил отложить ее до лучших времен, до выяснения всех вопросов. В комнате играла музыка, и бодрость духа дала мысль, что хорошо бы перед сном сделать видеозвонок брату, чтобы узнать, что он чувствует перед поездкой.

– Все отлично. Настроение замечательное. Жду не дождусь этого дня. – Илья едва сдерживал нахлынувшие чувства восторга и счастья. Говорил он быстро и едва разборчиво. В этот момент он был похож на отсталого с белой пеной у рта.

– Прости, что разбудил. Во сколько уезжаешь и на сколько дней? Напомни.

– Послезавтра, утром встречаемся в здании фирмы, где ты сможешь отправиться в свое путешествие, а я в свое. Двенадцать долгих и в тоже время коротких дней меня поглотят атмосферой отдыха и радости. Я хотел бы еще раз тебя поблагодарить.

– Так я выказываю братскую любовь, – Роман усмехнулся.

Илья увидел это и укоряющим тоном выдохнул:

– Что ты смеешься?

– Мне интересно понимать насколько сильно отличаются наши предпочтения в отдыхе. Я послезавтра буду выглядеть, как нищий и меня будет окружать не самая лучшая обстановка, а у тебя будет пляж и море, хотя я нисколько не жалею.

– Если бы я столько раз был на море, сколько ты, я бы уже, наверно, тоже думал, чем себя развлечь. Я, пожалуй, продолжу спать, завтра утром хотел пройтись по городу – заглянуть к работодателям. Встретимся послезавтра…

Стеклов растянулся на широкой кровати, решив, что на тот момент достаточно задавать вопросы самому себе. Он нажал на пульт, и на потолке образовалась картинка, изображавшая морское дно со всей красочной живностью и растительностью. Плавные движения водорослей, качавшихся из стороны в сторону и рыб, успокаивали глаза. Веки медленно начали опускаться и сон постепенно, но с уверенностью, завладевал телом миллионера.

Глава пятая

Роман проснулся рано утром по зову будильника. Удобная кровать жадно приняла в свои объятия тело миллионера, и не хотела отпускать. Желая полежать еще чуть-чуть, он вновь расслабился. Сладкая дрема прервалась осторожными, но все же иногда сбивчивыми шагами по квартире. Стеклов открыл глаза и увидел, как к нему подошла девушка в легком, голубом ситцевом платье. Она уставилась на лежавшего пред ней человека и выискивала что-то в его облике. Позади нее стояли трое громил в одеяниях санитаров психлечебницы. Каждый из них в руках держал небольшой чемоданчик грязно-серого цвета. Вид у них был такой, словно их родила сама преисподняя. Широкие челюсти и маленькие с огоньком глаза вселяли страх. Роман поднялся с кровати и оценивающим взглядом безмолвно начал рассматривать людей, пришедших без приглашения в его дом. Четверо непрошеных гостей стояли неподвижно, ожидая глупых вопросов. До этого уверенный в себе богатей молчал, проглотив язык. Ему стало не по себе от присутствия чужих людей в его квартире. Поначалу он подумал, что забыл запереть дверь. Но потом вспомнил, что входная дверь закрывалась автоматически и открывалась лишь от его отпечатка пальца, который было подделать невозможно.

Роман молчал, ожидая начала разговора со стороны девушки, но она также не проронила ни слова. Двое детин в это время бесцеремонно оглядывали помещение и лапали все, что могло попасться им на глаза. Третий суетливо что-то доставал из чемоданчика, при этом шаря глазами потолок. Стеклов рассматривал, как его квартира уходит вразнос. Наконец молчание было прервано громким голосом девушки. Она присела на край постели и покорно положила руки на колени. Она была похожа на смиренную школьницу. Ей не хватало белого фартука и косичек. Ее розовые щеки и алые губы напомнили Роману о том, что в городе еще есть субъекты с идеальным здоровьем. Небесно-голубые глаза хлопали ресницами, подталкивая в мозг Романа хрупкую мысль, что она не может поделиться болью – одной лишь радостью.

– Здравствуйте, меня зовут Маша. Я ваш лечащий врач. – Она улыбнулась и стала ожидать ответа. На какой-то короткий промежуток времени она показалась миллионеру настолько привлекательной, что он почти забылся.

– Я ничем не болен, убирайтесь! – на повышенных тонах начал разговор Роман. – Как вы проникли в мою квартиру?

Несмотря на уверенность в голосе, Стеклов не мог подняться. Паника, охватившая его тело, сковала суставы. Он был поражен спокойным голосом прекрасного создания.

Девушка вновь улыбнулась и понимающим взглядом мелко кивнула. Один из громил в этом время взял большой пивной стакан с полки и начал крутить им перед носом.

– Эй, ты, поставь на место. Эта вещь моего отца, это единственное, что мне от него досталось. – Роман почти соскочил с кровати, но санитар, стоявший рядом, схватил его и аккуратно, словно ребенка, вновь усадил на место.

Все четверо широко улыбнулись, Роман не понимал, что он сказал смешного. В его теле копился гнев большой плотности, который раздирал его изнутри.

– Нам позвонил Иван Гаврилович и настоятельно велел проведать вас, потому как беспокоится о вас. Он видел, что с вашим ухом не все в порядке и я, в свою очередь, как врач, должна обследовать вас.

– Со мной все в порядке, будьте уверены. А теперь прошу вас выйти из моей квартиры! – Стеклов едва сдерживался, гнев переполнял его, легкая дрожь чувствовалась в теле, а лицо от напряжения покраснело.

– Боюсь, я должна отказать вам, несмотря даже на то, что мы находимся у вас дома. – Псевдодипломатичность, коей пыталась апеллировать девушка, действовала не нервы и без того немало расшатавшиеся за то недолгое утро.

– Вы не можете мне что-то сделать без моего согласия. – Роман начал чувствовать приближающуюся победу. Он знал, что он дома, и никто не посмеет причинить ему вред в этом месте. «Мой дом – моя крепость». Он верил в это изречение.

Девушка повернулась к одному из санитаров и махнула ему рукой, подзывая к себе.

– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, а ни то будет хуже. – Она вновь обратилась к санитару: – Женя, на этот раз сделай все проще и аккуратнее. Этот Тысяча триста тридцать шестой будет задавать много вопросов, когда очнется, поэтому, наконец, стань профессионалом.

От этих слов Роману стало не по себе. Он отшатнулся от приближающегося к нему громилы. Женя достал шприц, осторожно нажал на поршень, чтобы убедиться, что воздуха нет. Другой санитар быстрым движением приблизился к Роману и, вывернув ему руки, уложил на постель, раненным ухом вверх. Девушка спокойно продолжала смотреть за происходящим, поглаживая складки платья, но вдруг остановила одного из верзил и посмотрела Роману в ушную раковину.

Она увидела там что-то такое, чего Стеклов рассмотреть не смог. Она знала, что именно в ухе нужно искать, а нигде бы то ни было в другом месте.

– Оторвался, надо будет доставать. Не мудрено, что он перестал слушаться. Только осторожно! Не хочу потом делать пластику уха. – Маша посмотрела на Стеклова. Санитар прижал его голову массивной рукой, так чтобы миллионер не смог дернуться. Лицо покраснело. – Не беспокойся, когда ты придешь в себя, ты ничего не вспомнишь, и будешь жить своей жизнью дальше. Причем ты снова станешь слушаться нас. Видишь ли, прибор у тебя в ухе сломался и ты, как маленький мальчик стал все делать по-своему, а нужно, как говорят большие и умные дяди.

– Я вам заплачу, – наконец вырвались слова. Они были неуверенными, и прозвучали довольно скомкано. – Вы, наверно, знаете, что я богат. Я отдам вам все мои деньги, только дайте мне уйти. Скажите номер счета, и вы станете богаче… намного богаче!..

– Какой ты глупый, – с презрение произнесла Маша. – Что нам твои деньги? Когда ты проснешься, то будешь обычным клерком и будешь знать только вкус яичницы по утрам, плотный обед и скудный ужин, а про свои миллионы можешь забыть. Таких как ты – целый город. – Она замолчала. Затем презрительно выпалила: – Миллионеры!

– Да что же вам нужно, если не деньги? Более ценного у меня ничего нет.

– Именно поэтому мы тебя прооперируем. Начинайте! – Она скромно встала с кровати и отошла в сторону.

В теле подопытного забила дрожь, которую невозможно было унять. Роман не понимал, о чем говорят эти люди, но был твердо уверен, что произошла какая-то ошибка, которую нужно было срочно исправить. Он попытался что-то сказать, но увидев, как игла шприца приближается к его уху, потерял дар речи. Спустя мгновение, он ощутил слабый прилив сил.

– Стойте, стойте, стойте! – кричал он, что было мочи. – Остановитесь! – Ниткой струйка слез пробежалась по лицу.

Но ответа не послышалось.

– Так объясните же! Для чего это все?

Тонкая проникающая боль впилась в ухо. Жидкость оказалась обезболивающим, и почти мгновенно ухо заложило, а часть лица отнялась. Затем девушка-врач достала инструмент наподобие пинцета и стремительно направила его в ушную щель. Несмотря на то, что обезболивающее уже подействовало, и Роман едва двигал челюстью, он почувствовал, как пинцет схватил что-то и начал вытягивать это из уха. Золотистые звездочки закружили хоровод в закрытых глазах. Тени начали метаться из стороны в сторону, а зубы заскрежетали, как состав поезда при экстренной остановке.

Когда Стеклов открыл глаза, он увидел, как девушка держит на конце хирургического инструмента небольшой шарик. Диаметром сантиметр или около того, обделанный со всех сторон множеством шипов. Роман тяжело вздохнул и непонимающе поднял взгляд на окружавших его людей. Судя по их лицам, они видели этот шарик не впервые.

– Видишь эту штуку? – Она подвела предмет к глазам, чтобы Роман смог лучше его разглядеть.

На острых краях шипов шарика, скрываемые небольшими капельками крови, торчали оголенные красные ниточки, напоминавшие зубные нервы. Иногда на кончиках этих нервов пробивалась слабая, едва различимая искра. Стеклов медлил с ответом. Для него было непонятно, как всю жизнь он мог жить и не замечать, что в него вживлен столь непонятный предмет. Причем другие знали, что он в нем есть. Пациент неловко качнул головой, отвечая на вопрос.

– Знаешь, зачем она находится у тебя в голове?

Роман помотал головой.

– Чтобы ты слушался, Тысяча триста тридцать шестой.

– Что за номер? – почти захлебываясь в собственных слюнях, говорил Роман.

– Это твое имя. Все, разговор пора заканчивать. Женя, – обратилась девушка к санитару, – дай мне новый оптимизатор. – Она вновь повернулась к Роману. – Я тебе сейчас вставлю его, и ты вновь будешь послушным, и не будешь предпринимать мер уходить за стену. А когда ты проснешься ты даже и не вспомнишь нашей встречи. – Она улыбнулась.

– Я ничего не понимаю. – Глаза от отчаяния покраснели.

– Лучше не знать, потому что даже я не знаю всех дел. А если бы и знала, то была бы мертва.

Появившийся в лапках пинцета новый оптимизатор, был без шипов. Он отправился Роману в ухо и мгновенно раздвинул в нем свои жала. Последовал еще один укол, который нейтрализовал действие предыдущего. Санитар отпустил Романа. Руки болели, но миллионер увидел, как девушка начала доставать из внутреннего кармана сумочки небольшой пульт и направила его прямо миллионеру в лицо. В голове Романа промелькнула мысль, что если все слова девушки – правда, то он перестанет быть собой. А станет лишь марионеткой в чьих-то умелых руках. Стеклов пришел в себя, быстро среагировал и швырнул в девушку кружкой, что оказалась под рукой. Она с силой ударилась Маше по лицу и с глухим треском разбилась. Пульт вылетел из рук и укатился далеко под широкую кровать. Девушка упала на пол, но тут же встала на колени и попыталась разглядеть местонахождение столь важного предмета.

Санитары, окружавшие миллионера, молниеносно кинулись на обнаглевшего пациента. Сколько бы у этих верзил не было сил, но ловкости им было недостаточно. Роман бегал по комнате, толкая мебель и бросаясь разными предметами. Эта сцена была похожа на кадр из какой-то глупой комедии. Ирония состояла в том, что единственная возможность остаться в живых – выбраться из квартиры. Постоянно оглядываясь по сторонам, Роман искал Машу. Боясь, что она скоро найдет пульт, он прибавил ходу. Уютная квартира превратилась на маргинальную халупу, где каждый предмет имел свое место на полу.

Неожиданно пред ним встал один из големоподобных санитаров. Роман подпрыгнул и нанес удар ногой в челюсть. Твердая, как камень рожа санитара едва исказилась и приняла свой обычный вид. И еще один удар кулаком в челюсть не принес ожидаемого результата и лишь разозлил великана. Кожа кисти раскровилась и немного отошла от кости – настолько крепкой была челюсть «голема».

Резким движением к стене, Стеклов смог увернуться от ответного удара. Округлая ямка образовалась в хрупкой стене на том месте, где мгновение назад была голова миллионера. Роман обернулся и увидел, что девушка вновь подняла пульт, и направляет на него. На этот раз ее лицо не было столь привлекательным. То есть было, но не для Стеклова, а больше для гримера-профессионала, чьи амбиции требуют все более сложные случаи. Чуть больше двух метров отделяли многострадального пациента от входной двери.

Выход. Вот он! Свет в конце туннеля!

Он прыгнул и, перевернувшись через себя, выкатился в коридор подъезда. Почувствовав появление в себе второго дыхания, он прыгнул в закрывающийся лифт и направился вниз. Сосед с этажа недоуменно смотрел на Романа и боялся что-либо спросить. Приподнятые брови показали все, что было скрыто под респиратором. Голые ноги и окропленная мелкими точками крови пижама – таков был облик миллионера на тот момент. Сосед видел, как дышит этот человек и что из его уха тонкой струйкой течет кровь, как глаза его быстро бегают из стороны в сторону, как он тщетно ожидает ускорения движения лифта.

Двери открылись, и Роман пулей вылетел из помещения, позабыв о мерах предосторожности, не надев респиратор. Он обернулся и увидел, как четыре человека выбегают из параллельного лифта и глазами ищут его. Стеклов запрыгнул в машину, дрожащей ногой нажал на педаль газа и начал отдаляться. Ему повезло, что машина заводилась не только от ключа. В зеркале заднего вида было заметно, как девушка безрезультатно нажимает на пульт. Легкость начала ясно образовываться в груди. В голове мелькали мысли куда направиться, чтобы остаться незамеченным. Ничего не приходило на ум. Лишь поездки к друзьям, о которых эти люди, а возможно даже организация, уже давно знали. Адреса всех знакомых и родных будут отслеживаться. Молодой человек, скрывавшийся в тумане дня, понимал это. Каждая машина, что приближалась, казалась ему машиной преследователей, но это было не так. Он вспомнил о здании фирмы, о которой спрашивал Иван Гаврилович. Машина завернула за поворот и начала двигаться в направлении иллюзорного здания, которое в этот момент все еще высилось далеко впереди.

Глава шестая

Солнце, разбавленное серой пеленой, поднималось все выше над городом. Утром дыма было меньше, и ехать казалось намного легче. Смог расползался повсюду. Его смертоносное действие затрагивало каждого жителя города, поэтому утро было лучшим временем суток для освежающих прогулок. Детей становилось все меньше. Рождаемость резко упала. Раковые болезни были неотъемлемой частью каждого. Спасали лишь нанотехнологии, призванные помочь человечеству, и желание выжить в столь не простое время. Но по неизвестной причине люди даже не задавались вопросом: откуда идет дым, и по какой причине он появляется? Горожане словно жили с этим все время и даже не задумывались, когда все это началось? Наравне со всеми Роман жил в этом городе, не придавая особого значения появлению смога много лет тому назад. Он помнил себя ребенком, и в те лишь моменты небо было голубым и чистым. Он жил лишь для себя и не вдавался в подробности, принимая все происходящее, как должное. Каждый раз, когда он выходил на балкон, защищенный от дыма прозрачной нанотканью, он видел вспышки молний, бьющих далеко на горизонте, где-то в бедных кварталах. Журналисты объясняли это тем, что нищие пытаются воровать электроэнергию и при частых сбоях происходили внезапные разряды тока. Горожане верили этой версии, не зная истиной причины вспышек. Для них было естественным верить всему тому, что говорили в прессе. На самом же деле, даже сами журналисты поглощали информацию, выданную им градоначальником. Много странного творилось в городе, но никто не задавался вопросом: почему отделили бедных от богатых, и чем в действительности являются электрические разряды на территории бедных районов. Все всех устраивало, люди жили, словно по забитой в их головы программе.

Машина остановилась у обочины, за зданием, стараясь спрятаться от ненужных глаз. Роман открыл дверь и выступил на тротуар, оглядываясь по сторонам. Улицы были пустынны, и, казалось, город покинули, но это было всего лишь предположение. Небольшое скопление людей на просторах улиц было на руку миллионеру, потому как босой и в пижаме, он больше всего напоминал сумасшедшего, нежели делового человека. Стеклов отправился к входной двери фирмы, приветствовавшей голографическими изображениями рекламы. Двери открылись сами собой, зазывая внутрь. Пестрые лампы ярко замигали. Холл был пуст и лишь в одном офисе горел свет. Роман поспешил туда, где ожидал увидеть своего агента. Толстяк, сидел за столом, читая газету. Справа, на диване, расположились двое громил, о чем-то переговариваясь друг с другом. Деловые костюмы, одетые поверх тонких рубашек, смотрелись элегантно. Николай поднял взгляд и удивленно уставился на гостя, которого ожидал увидеть лишь днем позже.

– Что-то случилось? Где ваша одежда? – не скрывая удивления, воскликнул агент.

– Мне нужна помощь. Выручайте, – едва сдерживая себя в руках, говорил Роман.

– Я вас слушаю, присаживайтесь, – указал Николай на диван. – Что-нибудь принести?

– Воды.

Стеклов присел, и цунами расслабляющей дрожи охватило тело. Спустя мгновение толстяк уже протягивал стакан с водой. Испуганный человек на диване тяжело проглатывал жидкость, затем успокоился и рассказал все, что с ним произошло, не упуская ни одной детали. Он часто показывал пальцем на свое ухо, давая понять, что он не шутит, но по глазам слушателей было видно, что они верят, но все же отфильтровывают все сказанное миллионером. Когда рассказ был окончен, в комнате воцарилась тишина, продлившаяся несколько минут. Никто не посмел создать и звука, размышляя обо всем про себя. Роман уже окончательно успокоился и стал наблюдать за людьми, находившимися в комнате. Правая бровь агента начала нервно подергиваться и изгибаться, образуя различные кривые линии. Иногда уголки его рта слегка поднимались, но не было ни малейшего следа улыбки, это было что-то другое.

Двое здоровенных мужиков, сидевших на диване, рассматривали Романа, как диковинного человечка из кунсткамеры Петра Великого. Судя по их лицам, им не был ведом страх и, возможно, они уже представляли, что бы они сделали, случись с ними подобная ситуация. Но для Стеклова все только начиналось, он чувствовал это каждой клеткой тела. Роман был уверен, что пришедшие к нему домой люди будут преследовать его, но об истинных целях их визита, он не мог даже догадываться.

Молчание оборвалось, когда в дверь кто-то постучал. Николай встряхнул головой, отогнав от себя странные мысли и кротким голосом предложил войти. Миллионера охватило оцепенение. Он был на сто процентов уверен, что его выследили. Сердце в груди нервно заколотило сбивчивый ритм. Медленным шагом в комнату вошел Илья. Он широко раскрыл глаза и потянулся к брату, чтобы узнать, что он здесь делает.

– Приключилась беда, брат, меня преследуют, возможно, хотят убить. – Миллионер поднял глаза и посмотрел на брата, ища в нем поддержки.

Илья встретился с ним взглядом и увидел пелену страха, окутавшую разум Стеклова. Он никогда еще его таким не видел.

– О чем ты говоришь? Рома, ответь мне.

Роман молчал.

– Мне звонил Иван Гаврилович, он беспокоился о тебе. Интересовался где ты.

– Иван Гаврилович? О, нет, он с ними заодно.

– С кем? – Резкая пощечина обожгла щеку Романа. – В общем, он скоро будет здесь, он попросил адрес этой фирмы. Надеюсь, он тебя сможет успокоить.

– После того, как я ему сказал, что я собираюсь «за забор», ко мне пришли и вынули какую-то штуку из уха и засунули другую. Я уверен, что он в этом замешан.

– Что ты такое говоришь, ты же знаешь его с малых лет. О чем ты? Посмотри на кого ты стал похож.

Роман повернулся к агенту фирмы, Николаю, и громким голосом сказал:

– Скорее выключай изображения дома, они не должны нас найти. Я уверен, что никто не останется в живых, если они нас здесь найдут.

Илья ожидал, что агент откажется от этой глупой затеи, но к его удивлению, тот кивнул и удалился из комнаты.

Толстяк поспешил к рубильникам в холле. Он верил словам Романа, потому как знал, что деятельность фирмы не так чиста, и его эксперименты с загадочным туризмом могут привести к неожиданным последствиям. В то же мгновение, как соединяющие металлические части рубильника перестали передавать напряжение, холл опустел, и свет, до этого столь щедро освещавший комнаты, потух. До этого приятная обстановка уюта обернулась мраком. Илья хотел в очередной раз возразить, но Роман, собравшись с силами, прикрыл ему рот рукой.

Двое громил все так же спокойно сидели на диване, лениво потягивая уже холодный кофе. Николай сел за стол и, теребя в руках различные бумажки, обратился к Стеклову:

– И что же теперь нам делать? Они скоро придут, нам нужно что-то придумать.

– Я знаю, что нам нужно предпринять!

Рыжебородый вопросительно взглянул на Романа.

– Нам нужно отправиться в путешествие сегодня. Это возможно?

– Да, надеюсь, удастся выбить билет на самолет для Ильи на сегодня. Попробую узнать. И думаю, что ваши телохранители согласятся на небольшой сдвиг в рабочем графике.

Роман уже позабыл обо всех предостережениях адвоката и твердо решил, что лучше остаться навсегда «за стеной», чем лишиться жизни, благодаря чьей-то прихоти.

Стеклов приложил ладонь к подбородку. Его разум был забит идеями. Большинство из них были просто идиотскими, но Роман всегда вел бизнес так: пусть твои идеи будут дерьмом, но, все же, это лучше отсутствия их вовсе. Наконец из общего барахла он выбрал одну и предложил свою стратегию выхода из сложившейся ситуации. Николай же сообщил о том, что Илья сможет улететь сегодня же.

Глава седьмая

Из раздевалки вышли двое. Одеты они были в рваные пончо, потертые джинсы и сносившиеся ботинки. У одного из них над правым глазом красовался широкий шрам в форме серпа. До этого момента Роман не замечал следа, но увидев, сразу же дал одному из громил прозвище Драный.

– Я хотел бы узнать, куда летит мой брат? – Роман расслаблено упал в глубокое кресло.

– В мертвом море, примерно, год назад сделали искусственный остров с огромной площадью. Я могу показать вам демонстративную прогулку. Воздух просто невероятно чистый… Сам я, конечно, там не был, но многие очень хвалят.

– Уже есть те, кто на нем побывал? – перебил Роман.

– Да, конечно, – согласился Николай и включил голографический экран, для показа видеоизображения клиенту.

В воздух вылетел луч, описавший окружность и создал объемную картинку. Тот час же появились образы, показывающие различные уголки острова и его достопримечательности. Палец выступал в роли мышки. Агент водил им по столу, стараясь показать все, что захочет заказчик. Сочные краски деревьев, чистый воздух и экзотические птицы создавали уютную обстановку и притягательную атмосферу отдыха и релаксации. Разнообразие всего окружавшего гипнотизировало. Двое громил до этого сидевших в углу комнаты, открыв рот, наблюдали за виртуальной прогулкой по острову. Драный говорил напарнику о том, что желает побывать на этом острове, но до его желаний никому не было никакого дела. Роман заметил высокое здание и, наморщив лоб, поинтересовался для чего оно предназначено. Толстяк не медля, ответил.

– Это санаторно-курортный остров. Здесь не только отдыхают, но и поправляют здоровье.

– Не понимаю для чего это Илье. – Он оглянулся. Брата в комнате не было.

Агент немного поежился, но все же решился открыть небольшую тайну:

– В анкете он указал, что желает испробовать на себе новую методику избавления от раковых заболеваний и …

В глазах Романа потемнело, он перестал слушать рассказчика, пытаясь проанализировать информацию. Ему не верилось, что брат болен. Наконец собравшись с силами, он спросил.

– Эта методика действительно действует?

– По предварительным опытам она эффективна в 76 случаях из ста. Вреда точно не будет. Беспокоиться не стоит.

– Как она называется?

– Она сделана на основе грибка «Фагос». Возможно, вы слышали о нем.

– Слышал по телевидению, что клинических испытаний еще не было.

Николай потупил взгляд, затем трясущейся рукой почесал подбородок и тихо промолвил, оглядываясь по сторонам:

– Илья захотел быть в числе первых испытуемых. Он позвонил вчера ночью и поинтересовался о возможном использовании этого средства. Боюсь, что дела совсем плохи, поэтому не стоит упускать любой возможности. Всем испытуемым впоследствии дается денежное вознаграждение. Возможно, так он старается решить и материальную сторону своей жизни, – Николай тяжело вздохнул.

Роман задался вопросом: почему Илья не говорил ему о болезни? Но узнавать ответ у него лично не собирался, так как был уверен, что причины были. Толстяк выключил изображение и жестом позвал Драного и его друга.

– Хочу представить вам двух ваших спутников, которые будут отвечать за вашу безопасность. Саша и Антон.

Имя Драного было Антон, а его друга – Саша. Они обменялись любезностями и Антон начал посвящать Романа во все тонкости условий пребывания в районе бедняков, как они его называли «Дыра». Антон обещал показать самые интересные и в тоже время самые однозначно ужасные кварталы. Саша часто кивал, соглашаясь с другом. Клиента повели в другую комнату, где он мог переодеться. Примерно через пять минут Роман вернулся и уже не был похож на миллионера, а более на заурядного нищего, чьи карманы всегда пусты, а легкие наполнены сажей. Он увидел, что его брат ожидает его появления. Илья был искренне удивлен увиденному образу брата.

– Ты меня поражаешь, – Илья начал хлопать в ладоши.

Стеклов, едва сдерживая уныние, улыбнулся. Далее последовали пустые разговоры на счет перелета и встречи сотрудниками фирмы Ильи на острове. Затем тема зашла о препарате «Окси».

– Пора отправляться, – заявил Драный. – Скоро нищие вновь выстроятся в бесконечные очереди. Вводим «Окси» и в путь.

Роман безразлично кивнул. Саша открыл кейс, что лежал на столе, и вытащил из него ампулу с желтой жидкостью. Он наполнил три шприца и вонзил в вену каждого из тех, кто следовал в «Дыру». Наконец Саша открыл рот и произнес:

– В инструкции написано, что в течение часа должны проявиться первые побочные эффекты. Доза действует около сорока восьми часов. За это время мы должны вернуться и быть в безопасности. Николай, проверь изображение на спутниковой карте и видео.

– Все отлично, – подтвердил толстяк. – Вижу вас прекрасно.

– За час до прекращения действия препарата, начнутся повторные побочные эффекты, предупреждающие нас. Я беру три дозы «Окси» в запас, если возникнут неожиданные ситуации, но уверен, что ничего не случится. Вводить препарат до выхода из организма первой дозы опасно для жизни. Запомните это. – Саша махал пальцем, как суровый учитель.

– Вперед!

– Не забудьте действовать по запланированному сценарию, – добавил Роман, обращаясь к рыжебородому агенту и Илье. – Николай, не забудь связаться с моим адвокатом после того, как отделаешься от Ивана Гавриловича. Ты не забыл, что ему нужно сказать.

– Все здесь, – он пару раз прислонил указательный палец к виску.

Поддельный житель «Дыры» повернулся к брату и, молча, обнял его, стараясь как можно крепче прижать к себе. Безмолвное прощание и трое отчаянных людей вышли из офиса по направлению к ближайшему кислородному пункту, желая поскорее начать путешествие. Они старались обходить центральные улицы, чтобы не встретить возможный кортеж Ивана Гавриловича. Роман пару раз обернулся, надеясь увидеть выходящего брата, но его все не было. Лишь через несколько минут Илья вышел, покорно сел в арендованную машину Стеклова и отправился в аэропорт. На душе неожиданно стало грустно.

Глава восьмая

Несколько черных внедорожников подъехало к ожидаемому зданию фирмы. Двери мягко отворились, и на ровный асфальт улицы вышло девять человек. Каждый из них был одет в черный деловой костюм, белую рубашку и темно-красный галстук – этакие люди в черном. Вся эта делегация тщетно высматривала высокое здание описанное Ильей в телефонном разговоре. Пред ними было лишь небольшое здание, которое никак не могло являться целью. Иван Гаврилович погладил лысину и потянулся во внутренний карман пиджака. Из списка записной книжки, он выбрал нужного персонажа и стал ожидать ответа.

– Илья, здравствуй, это Иван Гаврилович. Могу ли я узнать правильный ли ты мне дал адрес?

– Все верно, но когда я сегодня туда заезжал, то узнал, что они собрались уезжать. Возможно, они съехали. – Легкость речи не давала повода для сомнений, что он не лжет.

– Хорошо, если появятся какие-то вопросы, я позвоню. А сам где находишься?

– Я еду узнать на счет новой работы. Решил снова попробовать себя в новой сфере.

– Удачи тебе, – прищурив глаз, проговорил старик.

Телефонный разговор прекратился.

– Каков отчет? – обратился старик к одному из своих сопровождающих.

– Судя по искажениям кривой полиграфа, характеризовавшей голос собеседника, было установлено, что он лжет. Точность проведенного эксперимента равняется восьмидесяти семи процентам. Исходя из предыдущего разговора, в котором собеседник говорил правду, и точность эксперимента составляла вероятность сто процентов, могу выдвинуть мнение, что Тысяча триста сороковой был предупрежден и действует уже совместно с преследуемым Тысяча триста тридцать шестым. Возможным решением является перезагрузка фильтрующих каналов всех лиц, задействованных в саботаже.

– Отличная работа. Провести сканирование этого здания, – старик указал пальцем на дом, о котором говорил Илья, – и обнаружить оба объекта по сигналам фильтра.

Темное стекло внедорожника опустилось. Маша выглянула из окна и приятным голосом позвала старика:

– Иван Гаврилович, вы совсем забыли, что фильтр Тысяча триста тридцать шестого активировать мы не успели и именно поэтому мы сейчас его преследуем. – Злорадство превосходства в данной ситуации над начальником придавало уверенности словам девушки. Она вышла из машины и положила голову старику на плечо.

– Ты права, – пораженчески произнес он. – Тебе нужно поправить личико. Наш славный друг, Роман, тебе его слегка подпортил.

Девушка нервно вскинула руки к небу и вернулась в машину.

Все тот же консультант подошел к старику и вновь начал отчитываться:

– Тысяча триста сороковой направляется в сторону аэропорта. Исходя из данных, он прибудет туда меньше чем через семнадцать минут. Когда он погрузится в матрицу, его схватят, и он даже не узнает, что его задерживали. Его фильтры будут перезагружены. Сканирование здания показало, что внутри находится один объект, его тепловые данные в норме. Судя по массе тела, это не тот, кого мы ищем, но исходя из описаний Тысяча триста сорокового, объектом, находящимся в здании, является агент фирмы, Николай. Просканировав его фильтр, удалось выяснить, что это один из первых экспонатов. Номер объекта – Девять. Разрешите приступить к задержанию, допросу и обнулению данных фильтра?

– Идите, я скоро подойду.

Восемь человек подошли к стеклянной двери. За прозрачной стенкой не было никакого движения. Один из людей осторожно постучал по стеклянной поверхности и начал наблюдать за датчиком передвижения. Жирная красная точка, до этого остававшаяся неподвижной, нервно начала двигаться из стороны в сторону. Глаза Статиста радостно прищурились, он вновь постучал, стараясь поторопить толстяка. Из-за угла выглянул Николай, он был одет не в самые лучшие одежды – все, как и обговаривалось с Романом. Николай тщетно думал, что все идет по плану.

– Здравствуйте, чем я могу помочь? – Приоткрыл дверь агент. – Вы что-то ищете?

Толстяка выдавала нервно подергивавшаяся бровь. Пальцы суетливо перебирали смятую бумагу, а на лице искаженно плясала натянутая улыбка добродушия.

– Нам нужна фирма для развлечений, мы бы хотели проконсультироваться, если это возможно.

– Простите, но я обычный сторож. Фирма съехала сегодня. Вы опоздали.

Николай попытался прикрыть дверь, но черный, лакированный ботинок Статиста помешал ему это сделать. Агент отшатнулся от двери, понимая, что план сорвался. Дыхание мгновенно стало сбивчивым. Складки на подбородке содрогнулись, он оступился и упал на спину.

– Судя по полиграфу, уважаемый, вы лжете. Исходя из этого, я делаю вывод, что вы можете что-то скрывать. Сейчас я вас допрошу, и вы мне все расскажете.

– Вы не имеете права! – старался кричать как можно громче человек, упавший на пол. В его облике было что-то по-детски простое и доброе. Николай тщетно пытался сопротивляться, но мог ли он с его телосложением справиться с несколькими крепкими парнями.

Его волоком затащили в кабинет, где находилось все оборудование по наблюдению за Романом и его спутниками. Статист сел за компьютер, в то время как его подельники усаживали неуемное тело толстяка на стул и привязывали. Мониторы были пусты, на них ничего не отображалось. Раздосадованный Статист сжал кулак, подошел к человеку, привязанному к стулу, и с силой ударил его по лицу. Раздался хруст ломающегося носа. Щедрая струйка крови потекла на светлую рубашку. Пытка началась.

В комнату вошли Иван Гаврилович и Маша, и едва сдерживая эмоции, поспешили к Статисту.

– Зачем же ты так жестоко? Он же все чувствует, в отличие от тебя, – обратился старик,

– Поэтому-то я его и бью.

– Давай я проведу опрос. Дай ему ватку.

– Меня зовут Иван…

– …Гаврилович, – закончил за него Николай. Он говорил тихо и в нос. Звуки были смазанными, а речь была почти что примитивной. Рыжая борода стала красной от крови.

– Вот видите, как хорошо. Мы уже заочно с вами знакомы. Мне от вас лишь нужно знать, как включить камеры наблюдения за Романом, вот и все. В ваших интересах содействовать мне. Дело в том, что у вас, как и у Романа, да, в общем-то, как и у любого жителя этого города, есть программа, которая управляет вашими получеловеческими телами. Я могу у вас сейчас вынуть его без болеутоляющего, и вы будете кричать так, что вас будет слышать весь город, но помочь никто не сможет. Если же вы будете сотрудничать, то я буду благосклонен, для меня это не трудно, я удалю у вас имплантат безболезненно. Вы проснетесь у себя в кровати другим человеком, не знающих хлопот. Что скажете?

– Ваши речи дают мне надежду на скорое избавление от мук. Нет смысла отпираться, потому что я представляю, что вы достаточно могущественная организация.

– Кстати говоря, мы некогда являлись правительственной организацией.

Николай продолжил:

– Они сами должны включить видеосвязь. Предположительно, когда вы уйдете. Я лишь остаюсь наблюдателем.

– Когда они включат их?

– Думаю в течение получаса. – Николая начало трясти. Ему было страшно за свою жизнь.

Иван Гаврилович посмотрел на Статиста.

– Колебания нормальные, он не лжет. Вероятная точность девяносто два процента. Думаю, что удар был не лишним.

– У меня есть еще один вопрос. Кто те, кто сопровождает Стеклова? Я прекрасно понимаю, что один он туда не пойдет. Кто они и сколько их?

– Их двое. Я знаю лишь имена.

– Что за глупость? Как вы их нашли и на какой счет переводились деньги?

– Они наемники и сами ищут работодателей, – выпалил Николай, уставший от разговоров.

– Вы хорошо послужили нам. Мы управляем этим городом, и так будет еще долго. Запомнить вам это не удастся. Поймите же, наконец, все, что вы можете видеть, или же чувствовать даем вам мы. – Недолгая пауза. – Перезапустите его!

Пульт в руках Маши кликнул нажатой кнопкой и Николай потерял сознание. Очнулся он через несколько дней дома, в своей кровати, и был уверен, что прошлым вечером, перебрав спиртного, полез знакомиться к миловидной девушке, но вскоре появился ее друг и разбил ему лицо. Обо всех действительно произошедших событиях он забыл, и вспомнить никогда бы не смог. Для него жизнь продолжалась. Он вновь стал одним из тех, кто проживает жизнь под скрытым наблюдением. Работа его изменилась, жизнь поменялась. Больше о фирме торгующей развлечениями никто не слышал. Голограмма по имени Ольга уже не могла никого приветствовать и небоскреб, потрясший в свое время воображение братьев, исчез и больше никогда не появлялся.

Глава девятая

На душе щемило и не давало покоя чувство тревоги. Роману было необычно находиться столь долго на открытом воздухе без респиратора. Дышалось тяжело, он часто кашлял и поглядывал на своих спутников, ожидая их реакции на происходящее. У Антона и Саши кашель также часто «разрывал» грудь, но они не придавали этому значения. Стеклов с нетерпением и легким опасением ожидал проявления побочных эффектов, но их все не было. Это странное ощущение зависимости от препарата не давало покоя. Небо было все таким же серым и гадким. Солнца не видно, лишь яркое размытое пятно на грязном фоне. Этот день не отличался ничем от таких же серых – в прямом смысле – будничных деньков, что так ненавидел Роман. Никто не поднял тревоги, все жители по-прежнему проживали свои жалкие жизни, не зная, что этот город таит в себе много загадок. В очередной раз невидимые блюстители порядка вышли на охоту на исхитрившегося «героя», который решил, что может изменить многолетний жизненный строй города.

Завернув за поворот, который был последним на территории богатого района, они увидели толпившихся людей, чьи взгляды были направлены на кислородный пункт. Было очень необычно наблюдать за тем, как многие стараются влезть вне очереди и бьют друг друга, как обезьяны в замкнутом помещении. Это было похоже на зверинец с одичавшими людьми, чей разум померк, а инстинкты остались. Брань и «прожорливые» крики наполняли улицы неприятной аурой. Роман видел, как беспомощные старики смирно ожидают очереди, в то время как молодежь борется за возможность первыми вдохнуть жизнь в легкие. А люди все приходили и приходили, создавая очередь, ведущую в бесконечность.

Стеклов почувствовал озноб и тошноту, неожиданно подкатившую к горлу. Кислый привкус во рту обозначил начало побочных действий. Туманный взгляд миллионера не мог найти ни одного четкого изображения вокруг себя. Размытые образы и плывущие картинки ползли по улице, не давая возможности сконцентрироваться. Звенящий звук в ушах вонзился в барабанные перепонки и терзал сознание переливами нот схожими с криками бездушных мифологических существ. Стеклов схватился за уши и постарался унять терзающие сознание побочные эффекты. Секундой позже ему стало лучше. Спутники ничего не заметили, потому как шли впереди, высматривая возможные опасности.

Несколько полисменов пытались вернуть прыткого светловолосого мальчугана, который так разошелся, что бегал от дома к дому, выкрикивая различные гадости в адрес представителей правопорядка. Те, кто наблюдали за этой ироничной картиной, громко смеялись, подрывая авторитет правоохранителей. Мальчику на вид было не больше семи лет и становилось ясно, что всех этих слов и изречений он набрался от родителей. Одному из полисменов надоела эта ситуация и он с силой швырнул тяжелую дубинку мальчику в ноги. Тот упал и с хрустом в челюсти ударился об асфальт. Ликующая толпа тот час же замерла. Ребенок лежал, не вставая, возможно, потерял сознание. Не находилось среди тех, кто минуту назад громко смеялся, человека, кто бы осмелился выйти вперед и помочь мальчику.

Саша и Антон увидели в глазах Романа тревогу, но на их лицах виднелось непонимание. Ожидая от него действий, они вцепились широкими и крепкими кистями рук в плечи, не давая сдвинуться с места. Антиутопическая картина, представившаяся зрителям, не могла не ранить душу каждого, но многие боялись и сами получить побои. Роман, не выдержав самоуправства, вырвался из крепких рук телохранителей и побежал на помощь ребенку. Мальчик лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Челюсть была уродливо вывернута в сторону, а изо рта сочилась слабая струйка крови. Оставались не более десяти метров, миллионер хотел помочь мальчику, но из толпы с громкими криками отчаяния вырвалась женщина лет сорока, впилась морщинистыми руками в седые волосы и заплакала. Роман замер, ожидая, что будет происходить дальше. Женщина кричала на полисменов и не знала, как помочь своему ребенку. Тот, кто ранее метнул своей дубинкой в мальчика, медленно подошел к женщине, не издавая ни слова, ни звука, поднял свой инструмент. Поправляя дубинкой каску, он не раз открывал ее для того, чтобы посмотреть, что с ребенком, но все же ничего не предпринимал. Седовласая женщина щурила заплаканные глаза и пыталась привести мальчика в сознание, но ничего не происходило, он не реагировал. Она называла его по имени, слезно просила Господа привести в чувства ее дитя. Злонравный человек в черной военизированной униформе с каской на голове нанес внезапно еще один удар, в этот раз по спине отчаявшейся матери. Слабый дразнящий слух звук вырвался с ее уст, и она тяжело упала. Затем «правоохранитель» обратился ко всем присутствующим:

– Вы, верно, считаете, что вам тут рады и делаете все, что заблагорассудится. Глядя на вас, я смею сказать, что вы – ничтожества и находитесь здесь и дышите чистым воздухом, только лишь потому, что кто-то из высших чинов помнит о вас, как об особях, имеющих хоть какие-то животные права. Мне безразлично умрете вы сейчас под ударами моей дубинки или от метастазов в вашем организме, но знайте, что вы обречены на вечные гонения.

Заметно было, что не все из собравшихся полисменов поддерживают точку зрения главаря, но никто не решался сказать и слова против. Женщина, извиваясь от боли, лежала на асфальте. Она, преодолевая боль в спине, продолжала пытаться привести в сознание ребенка. Роман вновь сделал несколько шагов вперед. Главарь обернулся и широко улыбнулся, желая узнать, кем является незнакомец.

– Оставь их в покое, мразь, – не выдержал Роман.

Саша и Антон в отчаянии синхронно шлепнули себя по лбу, осознав опасность сложившейся ситуации.

– О, – разводя руки в стороны, начал разгневанный представитель закона, – а это кто у нас? Очередной бродяга, чье желание прогуляться по городу превысило страх побоев? Пойди сюда. Я сделаю так, чтобы ты уже никогда не смог ходить.

Стеклов все слышал четко и ясно, не успел он вымолвить и слова, как по обеим сторонам встали «твердосплавные» телохранители. Их лица были встревожены, они гневно смотрели на своего подопечного, понимая, что эта встреча не пройдет бесследно. Драный, расправляя плечи, вышел вперед. Он был готов принять нападение. Главным в этой ситуации была безопасность заносчивого клиента, который не понимает всей сложности ситуации и недооценивает опасности, исходящей от людей в черных униформах. Роман не желал прятаться за спинами, но Саша остановил его.

– Не тебе в этой ситуации решать что делать, – обратился он к дорогостоящему клиенту. Затем он взглянул на полисмена. – Мы желаем лишь вернуться обратно в свой квартал, давайте не будем друг другу мешать и отделаемся друг от друга, не применяя насилия.

Саша говорил спокойно, концентрируясь на своем оппоненте. Тот, в свою очередь, молчал, оценивая ситуацию. Безусловно, численное преимущество было на стороне представителей правоохранительных органов, если их можно было так назвать, после всех бесчинств увиденных тем днем. Стеклов насчитал не меньше двенадцати полисменов, что дежурили снаружи, но возможно были и те, что находились внутри машин, ожидая подходящего момента, чтобы помочь коллегам.

Не желая пропустить возможного зрелища, толпа в ожидании замерла, позабыв о цели своего пребывания у кислородного пункта. Смог все более сгущался, отдаваясь резями в глазах и тяжелой отдышкой. Широко расставив ноги, два телохранители ожидали ответа или же скорого нападения. Каска человека в униформе вновь поднялась. Он разглядывал огромных мужчин, своими высказываниями требовавших пропустить их без боя. Для него они были очередными выскочками с железными мускулами, уверенными в том, что справятся со всеми, кто встанет на их пути. Командир тяжело вздохнул, сценически прокашлялся и сказал:

– Не в ваших интересах указывать, что мне делать, а чего – нет. Мне нужен тот красноречивый бомж, что ценит больше гордыню, нежели свое здоровье. Тот, кто спрятался за вашими спинами, покорно дожидаясь исхода ситуации. Отдайте его мне, и я вас отпущу беспрепятственно.

Ни один из спутников Романа даже не пытался оглянуться, показывая озабоченность вопросом. У них в мыслях не возникало желания задуматься над предложением. В этот момент в голове клиента обозначилась жирным шрифтом мысль, что ему повезло с этими двумя. Антон откашлялся и крикнул:

– Если хотите, заберите его у нас!

Улыбка вмиг сползла с лица главаря. Он не ожидал столь резкого и возмутительно дерзкого ответа. Еще несколько бойцов, вылезли из машин, чтобы присоединиться к друзьям. Крик кинувшегося первым молодого парня с дубинкой обозначил начало боя. Роман не знал, что предпринять в этой ситуации, понимая, что он никогда не дрался, а стоять в стороне он тоже не мог. Стеклов схватил камень, попавшийся под руку, и запустил в главаря. Булыжник скользнул по каске, оставив глубокую царапину, но, не повредив головы. Поняв свою ошибку, Роман набрал еще несколько камней и уже старался кидать ниже пояса. Антон выставил ногу вперед быстро приближающемуся врагу. Жесткая подошва ботинка пришлась ударом в челюсть. Противник упал, неожиданный удар вывел его из колеи, голова кружилась, и расхлябанный мозг не давал возможности сосредоточиться. Каска отлетела на несколько метров в сторону. Контрольный удар кулаком по носу, смог доделать начатое дело. Роман увидел выпавшую из рук полисмена дубинку и быстро поспешил к ней. Преимущество все еще было на стороне полиции, но тех, кто имел возможность драться, с каждым мгновением становилось все меньше.

Удар локтем под дых, затем коленом в пах, вывел еще одного рьяного бойца-мизантропа. Роман, не веря своим глазам, наблюдал за тем, как легко эти двое справляются с возложенной на них задачей. Орудовали они обычно локтями и коленями. Было немного необычно видеть, как столь высокие и весомые люди могли так быстро двигаться. Стеклов видел приходящих в сознание людей на асфальте и бил их дубинкой, не давая возможности подняться. Зрители радостно ликовали, видя щедрую, наполненную кровью и сломанными зубами расплату с обидчиками. Некоторые из тех, кто все еже осмелился выйти против полиции, выбегали из толпы и добивали руками и ногами, припоминая старые обиды.

Едва заметив, что главарь в черной униформе потянулся за пистолетом, Саша что-то крикнул, и все трое сорвались в сторону толпы, пытаясь скрыться в ней. Обнаружить их было несложно. Двое громил и один высокий, но без лишней мускулатуры человек не могли пропасть бесследно.

– Виктор Эдуардович, они уходят! – крикнул один из бойцов, поднимавшихся с асфальта. Он сплюнул пару зубов на серый асфальт и языком попытался нащупать их сколотые остатки.

Главарь поднял к небу пистолет и выстрелил. Оглушительный грохот разлетелся по улице, пугая всех, кто решил помочь троим незнакомцам. В страхе люди начали разбегаться, оставляя побитых полисменов лежать на асфальте. Создавшаяся суматоха скрыла трех беглецов, давая возможность уйти от преследования.

– Вызывай подкрепление, сейчас мы отправимся за ними. Они от нас не уйдут! – ставя пистолет на предохранитель, говорил главарь.

– Виктор Эд… но ведь нам нельзя туда соваться. Мы никогда не нарушали границу. Нам запрещено туда заходить, – боясь ответственности, говорил младший по званию.

– Ты предлагаешь дать им вернуться в свои дома и помереть от старости. Твои зубы дороже, чем их жизнь?

– Но в уставе написано, что мы должны вызвать особый отряд, прежде чем соваться туда.

– Плевать! Мне нужны пять человек в помощники и пока я не найду и не уничтожу этих выродков, я не вернусь.

– Должен вам отказать. Я вызываю особый отряд.

Офицер прищурил глаза и с ненавистью в голосе произнес:

– Давай, вызывай скорее! Пока они приедут, те трое уже далеко уйдут. Надеюсь ты знаешь, что делаешь!

Сержант, все еще держась за голову, поспешил к рации, находящейся в машине, чтобы вызвать особый отряд.

Глава десятая

Два черных внедорожника подъехали к кислородному пункту, в то время как капитан, Виктор Эдуардович, разговаривал с подчиненными. Строгий выговор и подзатыльники, знаменовали апогей недовольства старшего по званию. Зубы его едва разжимались, испепеляя бранью всех, кто мог слышать эти слова. Насупив брови и брызгая слюной, он ходил из стороны в сторону, давай указания по поимке преступников. Иван Гаврилович молча, вышел из машины и стал ожидать окончания «оперативки». Старик издалека смог заметить следы побоев на лицах блюстителей закона. «Они здесь уже побывали и, судя по всему, особых препятствий не встретили», – подумал Иван Гаврилович. Время шло, а крики офицера так и не прекращались.

Капитан периферическим зрением заметил, как к нему кто-то приближается. Нервы были и без того на пределе, но тут еще и кто-то из гражданских решил что-то узнать. Офицер повернулся и, скаля зубы, направился на встречу к незваному гостю. Звук приближающихся армейских ботинков становился все ближе. Любой другой человек бы испугался, но не Иван Гаврилович. Он спокойно, почти плавно, переступал с ноги на ногу. Капитан быстро настигнул цель, и едва открыв рот, хотел, что-то недовольно прокричать.

– Что за?..

– Остановись, – мягким голосом сказал старик. Офицер в тот же миг замер. Челюсть его осталась приоткрытой. Глаза застыли. Он мог простоять так сутки, но Иван Гаврилович дал ему команду. – Вольно. Слушай меня внимательно. – Капитан подался вперед. – Недавно тут прошли трое. Они являются угрозой для всего строя современной жизни. Ты, предназначен для того, чтобы следить за порядком, поэтому сейчас я дам тебе указания, которым ты будешь следовать.

Капитан кивнул.

– Этих троих нужно поймать. Шифр одного из них известен 1336. Личности остальных устанавливаются. Сейчас я дам тебе пульт для активизации фильтра в ухе одного из них. Так их поимка станет более возможной и быстрой. Скоро они должны будут включить навигаторы и видеосвязь. Я сообщу, где их искать. Тебе останется лишь прибыть на место и во все стороны понажимать на кнопки. Фильтр включится, и он от нас никуда не уйдет. Задание понял?

Офицер вновь кивнул. Он впитывал всю информацию, как губка, возможно даже, запоминая интонацию и все препинания, допущенные в речи.

– Можешь возвращаться к своим делам. Я свяжусь с тобой, Восемьсот Первый.

Капитан пришел в себя, и как ни в чем не бывало, развернулся и побрел к своим коллегам. Он остановился напротив них, пару раз встряхнул головой и вновь, разрывая глотку, начал отдавать приказы.

Старик сел в машину, где его ждала Маша. В руках она держала тонкую панель, с изображением Статиста. Они о чем-то переговаривались. Девушка передала панель Ивану Гавриловичу, чтобы тот смог выслушать последние новости.

– На данный момент никаких изменений со стороны преследуемого объекта не было. Навигация и обмен видеоизображениями так и не произошел. Существует вероятность в сорок шесть процентов, что никакой видеосвязи не будет. Разрешите рассмотреть другие возможные пути решения проблемы?

– Давно пора было уже рассматривать. Залезь в базу данных сотрудников фирмы, узнай их адреса и пошли туда по одному человеку. Сверь банковские реквизиты. Посмотри, как использовались деньги, и на какие счета переводились. Все физические счета рассмотреть, и их обладателей считать возможными соучастниками. Никто не должен уйти от нас. Следующая связь, когда будут действительно новые данные.

Глава одиннадцатая

Илья осторожно вел машину. Впереди показалась длинная прямая дорогая, ведущая прямиком в аэропорт. Он уже не мог дождаться скорейшей посадки. «Слава Богу, – думал он, – что благодаря фирме регистрация пройдет почти мгновенно». Звонок Ивана Гавриловича немного тревожил его, но все же в нем затаилась уверенность, что все пройдет как нельзя лучше. Машина остановилась, и Илья поспешил к входу в аэропорт. Двери открылись автоматически, сзади спешил с чемоданами сопровождающий. Илья ни разу не был, ни за рубежом, ни в аэропорту и даже не подозревал, что в этом месте так много охраны. Внутри ему очень понравилось. Новаторский подход в современном интерьере терзал воображение. Вокруг то и дело мелькали рекламы, предлагавшие различную продукцию. Множество людей с большими сумками двигались в разные направления. Жизнь в этом месте кипела. Разглядывая все достопримечательности, Илья не заметил нескольких агентов Ивана Гавриловича, что хвостом увязались вслед за ним. Одетые как обычные люди, они шли вслед за Ильей, что-то безмятежно и по-домашнему обсуждая.

Девушка на регистрации поприветствовала клиента. Когда она увидела пункт назначения, то с завистью окинула Илью взглядом, а потом решила на всякий случай испытать судьбу и подмигнула. Маневр был бы удачным, если бы было чуть больше времени, но судя по словам сопровождающего, посадка уже началась. Манящие серые глаза девушки остались без должного внимания, и Илья побрел к дверям, ведущим к самолету. «Вся система прохождения таможни и всего прочего упрощена до безрассудства», – подумал Илья. Железная птица стояла неподвижно, расправив крылья. Илья прошелся по залу, посмотрел в окно и постарался посчитать, сколько самолетов находится в аэропорту. Их было не меньше пяти. Народа было очень много, и каждый из них о чем-то радостно общался. Илья заметил пожилую пару и поспешил к ним, желая расспросить их о полете.

– Вы тоже летите на мертвое море? – задал он вопрос, который казался ему риторическим.

– Нет, мы на Сфинкса хотим посмотреть. – Старушечий голос опередил, собравшегося ответить старика.

– Хм. Возможно, будет несколько остановок, – в полголоса сказал Илья.

– Ой, не знаю, сынок. Нам сказали, что, так как полет будет долгим, все мы уснем, а проснемся уже на месте. Правда, мило? Рудольф ты со мной согласен? А то нам и без того тяжело даются все эти переезды, а про перелеты, что и говорить.

– Да, дорогая Генриетта. – Рудольф поправил очки.

– Надеюсь, ты хорошо отдохнешь, сынок. Мы постоянно летаем по всему миру. Слава мэру, денег хватает.

– Спасибо, – поблагодарил Илья. – И вам всего доброго.

Опрос еще нескольких людей дал ошеломляющий результат. Он был единственным, кто летел на этот остров. Другие же направлялись порой на другие материки, а то и в другом направлении.

Илья обернулся и заметил нескольких человек, следовавших за ним. Он их увидел еще у входа, но не обратил на них должного внимания. В тот момент он задумался над тем, что, возможно, Роман был прав, и, в действительности, существует какой-то заговор. Но для него уже все было решено, он должен был улететь. Преследовавшие его люди остановились у красной линии. Илья часто оборачивался, но за ним уже не было «хвоста». С сердца спал тяжелый груз – стало легче.

Войдя в салон самолета, он занял место согласно билету и стал ожидать начала полета. Стюардесс не было видно. Илья много о них слышал и хотел увидеть собственными глазами. По рассказам, это были ослепительной красоты девушки, будто созданные самим Господом Богом на радость пассажирам. Самолет был забит полностью. Ни одного свободного места не осталось. Рядом сел мужчина. На вид он был довольно не приятен. Неправильный прикус и толстые линзы очков выдавали в нем зануду. Илья отвернулся и стал ожидать появления стюардессы.

– Простите, но это мое место, – обратилась пожилая женщина к неприятному пассажиру.

– Бабуль, сядь на мое место. 30В. Там вид у окна, а я очень боюсь высоты, – мгновенно отозвался очкарик.

– Ох уж эта молодежь, старушка была по-прежнему не довольна, но все же заняла предложенное место.

Вскоре в проходе появилась высокая, восхитительная девушка. Немного веющиеся темные волосы падали на плечи. Чувственные губы сладострастно открывались. Точеная фигура смотрелась потрясающе. Если бы не сидевший рядом Зануда, то Илья бы так и дальше продолжал разглядывать эту куколку. Зануда толкнул соседа в плечо и тихо промолвил:

– Не верь тому, что видишь, она не настоящая, – едва успевая проглатывать скопившиеся в уголках рта слюни, говорил он.

– Вы это о чем? Я вас не понимаю. – Подождав несколько мгновений и не получив ответа, Илья отвернулся.

Зануда вновь толкнул Илью локтем в плечо, на этот раз достаточно больно, но очкарик не останавливался и продолжал говорить.

– Какой ты ее видишь? Эту стюардессу, или ты гей и видишь стюарда, – язвительно заявил человек с выдвинутой челюстью. Он повернулся и увидел, что в глазах Ильи нет ни капли понимания, о чем тот говорит. – Просто ответь: какая внешность у этой стюардессы?

– Высокая, стройная брюнетка, – едва сдерживая изумление, ответил Илья. – Наверно, идеальная для меня девушка.

– А я вижу пухленькую блондиночку. Веришь мне?

Илья зажмурился, решив, что ему показалось, но образ оставался неизменным, все та же идеальная красота высокой брюнетки.

– Не жмурься. Я тебе правду говорю, и поверь, каждый здесь видит этого человека по-своему. Открою тебе секрет, здесь сейчас нет никакой девушки. Это Фикция. Когда-нибудь слышал о том, что все стюардессы красивые?

Илья кивнул, скривив губы.

– Теперь ты можешь наблюдать за этой неестественной красотой.

Илья не знал, то ли слушать этого полоумного, то ли попробовать обменяться с кем-нибудь местами. Все же интерес взыграл настолько, что он все-таки высидел.

– Называй меня Хумо, – поджал губы очкарик. – Я вот смотрю на эти бедра, на эту внешность и чувствую, что тесно мне становится в этом сидении, но дело ни в том, что я возбужден. Дело в том, что никакой девушки здесь нет, это матрица, психонейротическая. Изобретение уже не новое, но действует все также эффективно.

– Не понимаю о чем вы. – Илья повернулся к собеседнику.

– Скажи, куда ты направлялся?

– На отдых, на остров в мертвом море, я…

– А я в Испанию, что ты на это скажешь? Этот самолет так никуда и не улетит, поверь мне. – Хумо подмигнул наивному собеседнику.

– Откуда ты все это можешь знать? И почему я тебе должен верить? – Илья прищурил глаза и окинул Хумо взглядом недоверия.

– Потому что я тебе помогу выбраться отсюда. Ты, наверно, единственный человек в этом самолете, младше шестидесяти лет. Оглянись вокруг, везде старики, будет неправильным оторвать их от ярких чувств наслаждения. Я считаю, что в их жизни нет ничего важнее, чем отдых, – затем он добавил: – … на данный момент.

Илья посмотрел по сторонам. Затем он не постеснялся и встал. Хумо был прав, они были единственными молодыми людьми на борту самолета. Самому же очкарику было на вид лет сорок. Илья задумался о том, что внешность этого человека обманчива, потому что сначала он решил, что очкарик – зануда. Илья молчал, но в то же время начал рассматривать его более тщательно. Большие морщинистые руки, широкие плечи и уже не выдающаяся так ярко нижняя челюсть. Очки не увеличивали глаз. Возможно, это были обычные стекла. Илья, наконец, понял: этот человек выдавал себя за кого-то другого. Он маскировался. Возможно, он в чем-то замешан и его ищут. Но цели Хумо были, по мнению Ильи, заметно праведнее, чем тех, кто следовал за ним до красной линии.

Молодой человек повернулся к проходу, но стюардесса уже уходила. Хумо взял Илью за отвороты рубахи и притянул к себе.

– Не высовывайся, – выпалил очкарик.

– И что ты предлагаешь делать? Может, стоит объясниться? – буркнул Илья.

– Скоро принесут напитки, пить их можно, но при одном условии: сначала ты должен съесть это. – Хумо потянулся к портфелю, что лежал у него на коленях. Он достал оттуда прозрачный пакетик, с каким-то странным белым порошком и протянул Илье.

– Что это? – Отпрянул тот.

– Это поможет тебе оставаться в сознании несмотря ни на что.

– Может, расскажешь о действии этого порошка и о его побочных действиях.

Хумо недовольно вздохнул, но решил все же ответить.

– Происходит онемение нервных окончаний, ты будешь все понимать, но не будешь ничего чувствовать. Как я уже говорил: матрица психонейротическая. Действует на центральную нервную систему методом бинауральных ритмов. Слышать ты ничего не будешь, а мозг все будет воспринимать, как заложено в программе ритмов. Напиток, который тебе принесут, приспособлен для каждого на этом борту. Когда ты выпьешь его, то тебе захочется спать, а проснешься уже, как тебе покажется, на нужном острове, в окружении песка и пальм. В напитке содержатся некие, неизвестные мне алкалоиды, которые возбуждают центральную нервную систему, для наилучшего прохождения каналов ритмов. А в действительности же, ты никуда не уедешь. Каждого, кто здесь сейчас присутствует, отвезут в огромный госпиталь в закрытой зоне особого назначения. Подключат к капельнице, чтобы ты не помер, пока находишься в отключке, и через наушники продолжат пускать в твою голову эти бинауральные ритмы, – говорил он живо и увлеченно.

«Хорошо, что старики этого всего не слышат, – подумал Илья, – а то они бы с ума сошли, слушая эти реалии, которые в действительности не кажутся таковыми».

– Почему ты мне помогаешь?

– Потому что настало время изменить все то, что окружает нас. Мне достоверно известно, что нас обманывают. Что-то не хорошее происходит в нашем городе, раз никого не выпускают. Даже создали матрицу, чтобы мы верили, что мы свободные люди.

– Откуда ты все это знаешь?

– Откуда я это знаю – другой вопрос. На него я тебе отвечу, когда мы выберемся. А пока бери эту дрянь в пакетике и молись, чтобы у нас все получилось.

На наркомана этот человек похож не был. Сам же он, не размышляя, открыл пакетик и высыпал содержимое в рот. Илья медлил, несмотря на то, что ему хотелось остаться в живых, ему так же и хотелось остаться в своем уме после приема данного порошка. В горле пересохло, щеки налились кровью, а биение сердца участилось.

– Не медли, она идет, – затрясся очкарик. – Если что, так встретимся на месте. Ты мне нравишься, я тебя постараюсь вытащить оттуда, но лучше бы ты принял эту дрянь и помог мне. До встречи на месте! – В очередной раз очкарик подмигнул.

На каком месте Илья мог только догадываться. Он посмотрел в проход, ожидая увидеть в нем ту самую красотку, что легко пленила его сердце. Илья даже позабыл о своей девушке. Он желал снова обогнуть взглядом осиную талию стюардессы, но этого не случилось. Тележку катила женщина лет пятидесяти, ничем не привлекательная и даже, немного отталкивающая своим сходством со свиноматкой. Илья покосился на Хумо, тот приподнялся с кресла, чтобы посмотреть, кто находится в проходе. Затем он опустился на место. На лице его обозначилась ухмылка. Илья ожидал от него язвительных слов и пояснений, но тот просто промолчал, словно говоря: «Вот видишь, я же тебе говорил, что это матрица. Ты ведь и сам понимаешь, что матрица не может катить тележки с напитками и раздавать их людям. Матрица – это всего лишь программа, которая отображается в твоей голове».

Очкарик качал головой, словно набивая ритм у себя в уме. На Илью он уже не смотрел. Молодой человек быстро высыпал порошок себе в рот и постарался проглотить. Сок, принесенный свиноматкой, пришелся по вкусу каждому на борту. Впервые моменты приема порошка, Илья почувствовал, что его трясет. В голове закралась мысль о том, что Хумо является человеком Ивана Гавриловича и, что ему было поручено отравить лжеца. От этой мысли стало не по себе. По лбу потекли крупные капли холодного пота. Глаза закатились и были видны лишь белки. Тело в одно мгновение стало знобить. Хумо пристально смотрел за тем, как Илья корчится от непонятных ощущений. Все закончилось так же быстро, как и началось. Дрожь прошла бесследно, но ощущение холодных конечностей осталось. Глаза вернулись в нормальное положение.

– Не бойся – это нормально, – прошептал Хумо. – Теперь прикинься спящим или же они тебя убьют. Кстати как тебя зовут? Наверно Супер Счастливчик?

Илья скривил лицо и непонимающе приподнял брови.

– … Илья, – произнес он неуверенно.

– Рад знакомству, Илья. Будь уверен: теперь ты мне обязан до гроба. Можно сказать, я тебя вернул с того света.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

– Посмотри на всех этих людей вокруг. Все они уже давно забыли, что такое жизнь. Они каждый месяц «летают» на свои курорты, но в действительности они стали наркоманами матрицы. Если бы на борту был кто-нибудь на вид увереннее тебя, то будь уверен: я бы взял его вместо тебя.

– Ну, спасибо.

– Не обижайся. Мне нужна не колбаса в помощники, а настоящий человек, способный оказать любую помощь.

– С каких пор я кому-то стал внушать уверенность. Обычно я мог рассчитывать только на себя.

Хумо усмехнулся и подмигнул.

– Если сработаемся, то ты многое увидишь.

– А если не сработаемся?

– В таком случае я тебя оставлю и продолжу путь один. Мне это не в первой.

– И часто ты так «летаешь»? – иронично скривил гримасу Илья.

– В первый раз. И в первый раз, кстати, использовал этот порошок. Надеюсь, органы не откажут!

– Что-то ты совсем развеселился! – Илье было не до смеха.

– Поверь мне, я знаю, что делаю. Надеюсь, ты окажешься лучше внутри, чем снаружи. Ведь снаружи, ты похож на жалкого зануду, который боится собственной тени.

Хумо резко прекратил разговор и сладострастно прикрыл глаза. На последние слова очкарика Илья ничего не смог ответить. Он знал, что отчасти Хумо прав. Этот человек, словно читал его, как книгу. Илья осмотрелся и увидел, что старики с сонным видом разговаривают друг с другом и часто потирают глаза. Он ощущал расслабленность тела и затихающий ритм сердца. Прошло уже несколько минут, и он по-прежнему оставался жив, значит, очкарик не солгал и порошок мог действительно подействовать в нужном направлении. Он почувствовал облегчение, что жизнь продолжается. Закрыв глаза, он начал представлять тот самый остров, на котором так никогда побывать не сможет. Сознание отключилось и красочный мир Морфеуса проник в его мозг.

Глава двенадцатая

Трое беглецов, не оглядываясь, бежали по бескрайним просторах района, называвшегося «Дыра». Едва хватало дыхания, чтобы осилить последние шаги до приближения неброского укрытия в виде четырехэтажного здания, выложенного красным кирпичом. Дверь подъезда захлопнулась. Забежав на последний этаж, Роман первым полез по лестнице, ведущей на крышу – за ним остальные. Керамзит шумел под ногами, выдавая их местоположение возможным преследователям. Гнилые доски вперемешку с давно погибшими голубями создавали не лучшую атмосферу прибытия. Много мыслей возникало при виде всей этой картины. Дом был, вряд ли обитаем, потому что крыша провалилась и едва держалась на оставшихся подпорках. Стоило небольшому ветру пронестись мимо, как раздавался громкий треск, который легко мог напугать любого незваного гостя. Сожженные матрасы говорили о том, что здесь часто ютятся бродяги, но, благодаря случаю, в тот момент на крыше никого не было. Роман сел на сложенные друг на друга кирпичи и попытался расслабиться. Оцепенение и дрожь в ногах не давали покоя. Он все никак не мог забыть произошедшие не так давно события.

Внезапная пощечина скользнула по левой щеке, небезуспешно вырвав Романа из глубоких раздумий происходящего. Антон стоял с одичавшими глазами, пытаясь вновь нанести удар. Саша едва мог удержать его, чтобы тот не натворил ничего лишнего. Стеклов не понимал, что происходит. Он вскочил с сидения и отшатнулся, боясь очередного нападения со стороны его спутников. Лицо Антона искажалось в гримасах злости, непонятной для Романа.

– Ты что творишь, гад? Нас могли пристрелить из-за тебя, что на тебя нашло? – Драный почти кричал, заломленные за спину руки, едва сдерживали его. Судя по выражению лица Саши, он поддерживал коллегу и держал Антона лишь для того, чтобы тот не убил клиента.

Миллионер не знал, что и ответить, не видя своей вины в случившейся ситуации. По его мнению, было истинно верным решение – защитить женщину и ее дитя, возможно даже, ценой своей жизни. Терять ему было нечего, да и негатив, накопленный за долгое время в отношении полиции, давал о себе знать. Он и до этого слышал о множестве подобных случаев, описанных в прессе, но догадывался, что большая часть информации отфильтрована и преподнесена в более мягкой форме. Один за другим мелькали заголовки газет, говорившие об очередной расправе полиции над Сорняками. В тот момент, когда Стеклов увидел, как мальчик отчаянно падает, сбитый с ног, он провернул в голове множество идей, которые невозможно передать словесно. Буря эмоций захватила его своими клешнями, и кинула в пучину ненависти. Он считал себя деловым человеком, умеющим управляться с ситуацией в критической обстановке, но в тот момент для него рамки в мгновение стерлись. Ограничения были отброшены в один миг, единственным броском дубинки. В голове Стеклова взорвалось все накипевшее, и он решил выступить с защитой. Он уяснил для себя истину: «Если не мы, то кто?»

– А что случилось-то? Я не понимаю, вы разве против того, что я вступился за женщину? Ведь она пыталась защитить своего ребенка? – Роман едва сдерживал ураган слюны, бившей изо рта. Глаза его широко открылись, а лоб наполнился волнистыми морщинами. – Вы хотите сказать, что могли спокойно наблюдать за тем, что происходит? Что с вами вообще такое? Неужели вы настолько бессердечны, что после того, как смогли сделать правое дело, можете упрекнуть меня? – Роман в отчаянии отвернулся, стараясь скрыть слезу, скупо скатившуюся по щеке. Он уже не помнил, когда последний раз мог почувствовать влажность глаз, но при этой ситуации все перевернулось, и он уже не мог сдержать порыва чувств.

Руки Саши расслабились, локти Антона вернулись в нормальное положение. В глазах обоих виделось неясное выражение. Они тупо смотрели на Романа, не понимая, о чем тот говорит. Минутное молчание воспарило в воздух. Саша о чем-то задумался, но прокрутив что-то в голове, прищурил глаза и начал приближаться к оратору. Клиент начал пятиться, не зная чего ожидать. Сделав несколько неосторожных шагов, Роман споткнулся и упал на спину. Саша, не останавливаясь ни на мгновение, подошел, низко наклонился и посмотрел в глаза Роману. Несколько мгновений он, не моргая, вглядывался в свое отражение в зрачках Стеклова. Затем едва сдерживая смех, громко сказал:

– Он вошел в стадию. – Грудь его сотрясалась от смеха, он ладонями закрыл глаза. Иногда он все же выглядывал, наклонялся, чтобы посмотреть в глаза миллионеру и вновь начинал смеяться.

Антон, равно как и Роман, не понимал, о чем говорит их спутник. Недоверчивые взгляды впились в смеявшегося громилу, подталкивая его на объяснения. Наконец Саша остановился и, прикладывая ладонь ко лбу, продолжил.

– Антон, посмотри в его глаза! Посмотри, что ты видишь?

Драный, не моргая, начал разглядывать глаза Романа. Клиент стоял, не смея и шелохнуться.

– Что ты видишь?

– Цвет странный. Ярко-желтый белок, никогда не видел подобного. Что это значит? Гепатит?

От услышанных слов Стеклова кинуло в дрожь. Саша поднял палец вверх и поспешил ответить на вопрос.

– Это значит, что он испытал на себе побочный эффект «Окси». У него были галлюцинации. Все, что он нам рассказал, было всего лишь выдумкой его воображения. Пустышка! – Антон, удивленно поднял брови. – Роман, о какой женщине и о каком ребенке ты говоришь? Я спрашиваю, потому что я ничего подобного не видел.

– Ну, – неуверенно начал Роман, – я видел, как один из полисменов избил ребенка и его мать, поэтому я и решил вступиться за них. – С каждым словом он говорил все тише и тише, начиная раздумывать над тем, что все-таки видел.

– А теперь я тебе скажу, что действительно произошло, – садясь рядом, начал объяснять Саша. – Когда мы подошли к кислородному пункту, один из командиров отряда довольно грубо общался с толпой. Если честно, то мне и самому не понравился его тон. Тебя вдруг начало трясти, и ты назвал одного из них мразью. Ты был слегка заторможен, но мыслил, как мне показалось трезво. Отреагировали они вполне адекватно, решив проучить тебя, но мы не могли допустить этого и вступились. Приняв буйство речей офицера за повод для твоих душевных терзаний, мы не могли не вступиться, но стоило ли оно того? Итог: все, что ты видел, было не реально. Еще кое-что добавлю… Мы в полном дерьме. За нами охотится полиция, и, я думаю, они не остановятся, пока не найдут нас. Вдобавок, за нами охотятся люди, которые чуть тебя не убили, а мы даже не на своей территории. Как ты и пожелал, Рома, будет и экстрим и много чего интересного. Я, конечно, не против всего этого, но планировал, что все пройдет намного проще. Думаю, мы с Антоном попросим надбавки к жалованию по возвращению в город. Главное – выбраться отсюда, в течение сорока восьми часов. То есть уже сорока семи. Конечно, есть еще несколько ампул, но что будет, если и они закончатся?

– Не стоит об этом сейчас думать, – Драный мялся на месте, не находя себе покоя.

– Антон, чувствуешь, что-нибудь?

– Потею страшно, больше ничего. – Он обтер рукавом лоб и тяжело выдохнул.

Саша подошел к напарнику и взглянул ему в глаза. Белок был ярко-желтым. У обоих телохранителей начались побочные эффекты, сопровождающиеся неприятными ощущениями. У Антона они проявились в виде огромных потовыделений, а у Саши – адскими головными болями, которые впоследствии мучили его не меньше десяти минут. Минорные вздохи здоровяка чревато сказывались на моральном состоянии группы. Казалось, конца и края нет этим проклятым побочным действиям очищающего препарата. Роман, решил прозвать Сашу Санитаром, за его ответственность в отношении состояния людей, окружавших его. На тот момент их было всего два. Он несколько минут старательно держался, унимая боль лишь тихими напевами любимых песен, но их анестетический эффект длился не долго. Не выдержав испытания болью, Санитар попросил достать из внутреннего кармана его штанов небольшую ампулу с обезболивающим средством. Сам он этого сделать не мог. Едва сдерживаясь от крика, он держался за голову и трепал на ней короткие темно-русые волосы, словно пытаясь вывести оттуда вшей. Анальгетики так и не смогли помочь. Боли прошли сами собой, не оставив никаких следов столь долгого присутствия. Желтизна медленно спадала.

Они сидели на крыше уже не меньше получаса, раздумывая как быть в подобной ситуации. Оба спутника Романа были ветеранами военных действий и предлагали свои мысли, которые казались вполне логичными и обдуманными. Санитар сделал вывод, что, несмотря на все то, что произошло, Стеклов должен побывать в самых скверных частях «Дыры» и познакомиться со всеми возможными «достопримечательностями» этой территории. Преследование полиции их не сильно волновало. Больше их заботило, что за ними ведут слежку более могущественные люди, а конечная цель для них неясна. Антон часто кивал, вдумываясь в каждое слово друга, иногда все же перебивал, преследуя, а иногда продолжая мысль Саши. Скрыться в глубинах трущоб – представлялось хорошей возможностью – хотя бы на время уйти от преследования и заняться – если уместно так выразиться – отдыхом. Оставаться на крыше становилось опасно. Любой, кто мог случайно заметить незнакомцев, вбегающих в подъезд, мог выдать их, не ловя себя на мысли о том, что ставит жирную точку в чьей-то жизни, а то и в нескольких.

– Все это хорошо, что мы пройдемся по интересным местам, но меня сейчас заботит другое, – Роман задумчиво поджал губы, стараясь подобрать нужные слова. – Что делать будем со сложившейся ситуацией? Нас разыскивают не только полиция, но и неизвестные нам люди, которые, как мне кажется, знают намного больше, чем мы. Меня это заботит.

– Сначала нужно решить вопрос с камерами, – сказал Санитар.

– А что тут решать? Включаем, потому что если мы этого не сделаем, то вообще можем остаться здесь навсегда.

– Если ты включишь камеры, то можешь вообще не остаться в живых в течение суток. Нас быстро выследят. А про GPS я вообще не говорю. Боюсь даже подумать, что произойдет.

– Рома, ты говорил, что у тебя есть мысль. Давай рассказывай, что придумал? – Поинтересовался Антон.

Роман поведал свою затею.

– Звучит не плохо, – Антон почесал у виска. – Думаешь, сработает?

– Почему бы и нет? Уверен, что это лучшее решение, которое мы можем принять на данный момент.

– Однозначно, за! – Протянул руку Саша.

Первым слез с крыши Антон. Он тщательно осмотрел всю обстановку и позвал остальных. На улицах было чрезвычайно грязно. Толстый слой пыли покрывал всю поверхность, словно песок. Все вокруг было грязно-серого цвета. Люди, находившиеся на улицах, уже не замечали всего того, что могли в тот момент замечать трое пришлых незнакомцев. Они стояли, едва прикрывая отвисшие челюсти. Дети играли без повязок на лице. Слышался их смех, на лицах были улыбки, но красные глаза выдавали их болезненное самочувствие. Наравне со старухами, молодые, едва совершеннолетние девушки, сидели, обсуждая сегодняшнюю погоду, о чем-то ахая и недобро вздыхая. Стопроцентная неуверенность в завтрашнем дне сделала их нравы жестче, а умы острее.

Пройдя еще несколько десятков метров, трио с желтыми глазами обнаружило небольшой базар, где каждый желающий мог приобрести респираторы из наноткани. Роман был удивлен, увидев, что никто не интересовался этими предметом безопасности. Возможно, цена была невероятно высокой, или же просто люди настолько отчаялись, что не видели нужды искать возможностей выжить. Стеклов в этот момент нисколько не отличался от нищих, но зная каждого из этого района, прохожие грозно всматривались в трех молодых людей, чьи взгляды были удивленными, а руки нервно сжимались. Белое, ухоженное хоть и слегка не бритое лицо выдавало в нем чужака. Излишнее внимание «Сорняков» немного нервировало Романа и настораживало. Он рассуждал о том, что есть, хоть и на тот момент невидимая, но все же существенная возможность – напороться на местные банды, которых было не мало. Он был в этом уверен.

На первый взгляд все эти бродяги были беспомощными и жалкими, но лишь Господь знал, что таится в их умах и, какое семя было закинуто в их опустевшие души. Уличная суета продолжалась. Роману это напомнило богатый район, но только там люди одеты в деловые костюмы и ездят на дорогих автомобилях, а здесь, единственным, чем мог гордиться, на первый взгляд, человек – умытое лицо и слегка свисающий живот. Поняв, что лучше не останавливаться, Стеклов и его спутники двинулись дальше.

У разбитых витрин неработающей аптеки сидело несколько нищих, если их можно было назвать так, потому что в этом месте каждый мог так называться. Видимо, находились и такие, кто уже вовсе отчаялся и докатился до такой степени, что мог иметь наглость просить милостыни у своих сограждан. Их было пятеро. Относительно молодые, с жидкой растительностью на щеках. У одного из них веко заплыло от «дружеских» побоев.

– Характерный признак «синей любви», – пробубнил под нос Роман.

Отдавшись этаноловым фантазмам, Сорняк, едва держась, сидел на разбитом бортике. Единственное, что его останавливало для падения – спина товарища на обратной стороне бортика. Трое остальных были в полном сознании и могли хоть что-то соображать и членораздельно разговаривать. Они о чем-то общались, иногда по-дружески, хватая друг друга за плечи.

– Раз они пьяны, значит, им есть на что пить. Значит, им кто-то все же подает, – предположил Роман.

– Бьюсь об заклад – подать тут некому. А пьют они на те гроши, что смогли у кого-нибудь отобрать или же украсть, – Саша сгримасничал. – Они для нас подходящие клиенты.

– Согласен, – коротко процедил сквозь зубы Антон.

Саша сделал несколько уверенных шагов вперед. Его величавый вид сразу обратил на себя внимание. Широкие плечи и железные бицепсы могли поведать попрошайкам, что этот человек не из их числа. А это могло лишь значить, что есть возможность подзаработать.

– Мужики, здорово.

Трое, те, кто были в состоянии что-либо понимать, подняли глаза.

– Дело есть…

Нищие слушали Санитара, как отца родного перед сном. Часто кивали и переглядывались между собой. Уже через пятнадцать минут Роман, Саша и Антон сидели на развалинах сгнившего деревянного дома, уплетая, купленные за небольшую плату, пять минут назад, пирожки с квазикапустой.

Глава тринадцатая

– Иван Гаврилович, мы засекли три сигнала. GPS показывает, что они находятся на пересечении Холмогорова и Пушкинской. Спутниковая навигация говорит о том, что три человека идут в направлении улицы Национальной. Определить их шифры не представляется возможным.

– Передайте нашему офицеру эти данные и чтобы максимум через час у меня уже были свидетельства о том, что их фильтры обнулены. Отправляйся туда лично.

– Как скажете, – покорно ответил Статист.

– Разговор окончен, – бросил старик в спину молодому специалисту.

Через пятнадцать минут три полицейские машины подъехали к месту, где располагались беглецы, разыскиваемые, наверно, всеми, кто знал тайны этого города. Скрип останавливающейся машины, вырвал из лап забвения трех людей, сидевших внутри полуразрушенного дома. Оцепеневший взгляд сквозь разбитое окно дал знать, что дело плохо и пора бежать с насиженного места. Топот вооруженных людей, выбегающих из машины, испугал бы любого. Сердце дрогнуло, да так, что стало больно в груди одного из беглецов. Он решил, что жить осталось им немного – слишком уж много они натворили за последнее время. Все трое соскочили с места и, запинаясь, побежали со всех ног от преследовавших их людей. Минуя завалы мусора развалившихся стен, беглецы старались бежать как можно быстрее.

Мощные натренированные ноги полисменов почти мгновенно донесли их до последнего этажа пятиэтажного здания. Разваливающаяся дверь послужила несложной преградой, с которой преследователи легко справились ударом ноги. Прогнившие щепки и погнутые петли сломанной двери разлетелись по сторонам, открывая путь. Влажный воздух и манящий запах смерти увлекал своей живостью и жаждой охотника преследующего «кабана». Бурлящий звук потревоженной воды показал, в каком направлении бежать дальше. Виктор Эдуардович бежал первым, наравне с ним бежал Статист. Струящийся со лба пот, не давал возможности хорошенько рассмотреть беглецов. Статист все время наблюдал за монитором, внимая каждому движению объектов. Он указывал, куда двигаться дальше. Сломанные стены делали беглецов легкой добычей для пульта, активирующего фильтр. Три человека, не оборачиваясь, бежали где-то у дальней стены. Офицер остановился, словно из пистолета наметился пультом на убегающих людей и нажал на кнопку, чтобы привести в действие фильтр, оптимизировавший мышление. Ничего не произошло, капитан несколько раз потряс пульт, стараясь привести его в рабочее состояние. Вновь и вновь нажимал он на заклинившие кнопки – пульт был неисправен.

– Черт возьми! – воскликнул, дьявольски разозленный человек в черной униформе. – С меня хватит, я вас убью! – кричал он вслед убегающему трио, вышвыривая пульт в сторону. Маленькая коробочка с треском ударилась о стену, оголив заложенную в ней тоненькую микросхему. Статист увидел это и поспешил подобрать пульт для возможного следующего пользования. В голове его закралась мысль, что пульт все же рабочий, просто цели были обнаружены не те. Он замедлил шаг и, уже не торопясь, продолжил шествие. На лице флагом повисла улыбка, а глаза расслабились и начали всматриваться в «уютный» интерьер разгромленных помещений.

Капитан полиции расстегнул кобуру, торопливо достал пистолет и прицельно выстрелил. Пуля попала точно в цель. Она прошла сквозь плечо, отняв уверенность в том, что путь будет закончен удачно. Раненный Сорняк, крича от боли, продолжал бежать. Гримаса муки обозначилась на его лице. Двое других помогли ему, таща его за предплечья. Они скрылись за поворотом все еще целой стены и попытались взобраться на крышу. Преследование продолжалось. Обильное количество крови на лежавших на полу кирпичах, порадовало самолюбие офицера. В этот день он намеревался пролить еще немного крови, а затем вернуться домой и заложить за воротник.

Крыша дома была широкой и длинной, что давало вновь фору для беглецов. Один из них заметил, что дома стоят близко друг к другу и можно перепрыгнуть с одной крыши на другую. Возможно, для двух из них это оказалось бы приемлемым, но не для третьего. Он был ранен, и двигаться с каждым мгновением ему становилось все труднее и труднее. Силы покидали его. Недолгие уговоры привели к тому, что все трое решили прыгать – попытать судьбу. Перспектива падения была для них более приемлема, нежели поимка. Только преследовавшие их люди знают, что они с ними сделают.

Беглец обернулся и увидел вбегающих на крышу людей. Их лица выражали спокойствие и самоуверенность. Первый Сорняк сделал несколько шагов назад для разбега.

Один из рядовых полисменов поднял пистолет, чтобы выстрелить, но Виктор Эдуардович помотал головой, не одобрив этот поступок.

– Посмотрим, что будет. Они и без того уже в наших руках, – съехидничал капитан.

Первый прыгнул вполне удачно. Приземление было жестким, но достаточно приемлемым. Прыгун вывихнул ногу, но силы для последующего спринта еще оставались. Полисмены бездействовали. Вторым решил испытать судьбу раненный. Он держался за плечо и, не оборачиваясь, прыгнул. Ему не хватило буквально миллиметров, чтобы зацепиться руками до края крыши. Он сорвался и пару секунд в страхе кричал. Вскоре раздался хруст ломающихся ног. Кто-то внизу громко завизжал, увидев жуткую картину открытого перелома. Третий, тяжело сглотнув, собрался с силами и побежал к краю. Раздался выстрел. Офицер посмотрел на коллегу, который мгновение назад желал пострелять, но он, также как и остальные, не понимал, кто произвел выстрел. Виктор Эдуардович повернулся и увидел, что Статист стоял с выставленной рукой, а из дула пистолета сочился дымок.

Офицер не мог ничего сказать против, и поэтому он вскинул пистолет и выстрелил в первого прыгуна. Пуля вгрызаясь, ворвалась в брюшную полость. Сорняк упал на колени и схватился за живот.

– Вы, двое, идите за тем, что на той крыше и спустите его вниз, я скоро приду. Надеюсь этот, – он указал на лежавшего, на крыше третьего прыгуна, – еще жив и сможет мне что-нибудь рассказать.

– Не думаю, что ему есть, что вам поведать, – злорадно, лисьим голосом, прошептал на ухо Статист.

– Говори яснее, – не оборачиваясь, прошипел Виктор Эдуардович.

– Этот пульт, что вы сломали, был полностью исправен, потому как технология, по которой производят эти пульты, не допускает ошибок. Второе, что я бы хотел вам поведать – то, что наши беглецы намного крепче этих оборванцев и не могут, даже визуально, быть принятыми за цель. Третье – нам не выжить, если мы не доставим этих людей к Ивану Гавриловичу. Он, в свою очередь, не доставит доказательства уничтожения или обнуления Совету, а Совет не терпит оплошностей и будьте уверены, что наши жизни будут в миг приостановлены. Все просто, уважаемый капитан.

– Здесь не было моей вины. Мне дал данные ты, и отвечать предстоит тебе. Больше меня ничего не волнует.

– Взволнует! Ко лбу приставят пистолет и не дадут сказать словечко напоследок.

Былая ярость капитана ушла в небытие. Он не знал, что ответить на подобные заявления. Отпрянув, он направился к прыгуну. Немая фигура, распластавшись на крыше, лежала лицом вниз. Виктор потянул мертвеца за плечо. Бесцеремонный взгляд, впивающийся в обидчика, неумолимо оставался на месте. Это был обычный Сорняк, чья жизнь прошла за забором, а смерть настигла на крыше безымянного дома. Капитан ощутил на плече прикосновение и тот час же развернулся. Все тот же Статист вновь решил о чем-то поговорить и повел офицера от лишних ушей в сторону.

– Что нас объединяет в данной ситуации? – не отводя глаз, спросил молодой человек.

– То, что мы оба в полном дерьме.

– А почему мы оказались в нем?

– Потому что не можем найти беглецов, но я их…

– Успокойся. Сейчас не нужно кипятиться, потому что, если мы доложим Ивану Гавриловичу о том, что в очередной раз провалили операцию, то мы уже не жильцы.

– Что ты предлагаешь?

– Мы сфабрикуем доказательства смерти всех троих.

– Но, что это изменит? Я уверен, что они смогут проверить их.

– Не беспокойся, я смогу сделать так, что никто не сможет отличить их оптимизирующие фильтры от подлинных.

– Что вообще такое оптимизатор и фильтр? – решил задать вопрос, давно занимавший ум капитана.

– Если ты это узнаешь, то последуешь их примеру. Те, кого мы ищем, стали задавать правильные вопросы. Все, что тебе нужно знать, это то, что ты будешь по-прежнему жить.

– Как с души груз свалился, – говорил с явной иронией офицер. Он похлопал себя по щекам, стараясь приободрить.

– Не спеши радоваться, потому что миссия наша на этом не окончена.

– Что за загадки? Говори прямо, – начал нервничать капитан.

– Если мы предоставим улики об обнулении беглецов, то нам поверят, но не нужно забывать, зачем мы их преследовали.

– И зачем же?

– Чтобы они не натворили глупостей. В глубинах «Дыры» существует много тайн, которые должны и дальше оставаться тайнами. Иначе все то, что знал ты до этого момента, станет ничтожным. Если тайна будет раскрыта, то мы снова окажемся под ударом и будем точно умерщвлены.

– Что за такие тайны?.. Рассказывай!

– Прости, но не могу. Будь рад тому, что я тебе рассказал на этот момент.

Виктор злился, но не мог ничего поделать. Он понимал, что Статист знает намного больше любого находящегося в этом районе человека. На тот момент, офицер посчитал правильным оставаться «шелковым». Но все же в голове его, словно мурашки, начали двигаться извилины, перебирая возможные выходы из ситуации.

Статист похлопал капитана по плечу и произнес:

– Я должен буду отчитаться, но скоро вернусь. А затем мы обсудим наш план. Добавлю, что наше трио оказалось очень догадливым, если додумались обменяться жилетками с этими тремя недолюдьми.

Он достал из кармана мобильный телефон и сделал звонок.

Глава четырнадцатая

Статист вошел в лабораторию и поспешил к рабочему месту, чтобы поскорее сфабриковать доказательства об успешном проведении операции. Находясь на крыше, он позвонил своему командующему и рассказал о том, что все прошло успешно и, что оптимизирующие фильтры, доказывающие исполнение порученного дела, находятся у него. Рассказал о том, что беглецам выжить не удалось. Он излагался четко и по существу, констатируя статистику проведенной операции. В отчете было указано число жертв с летальным исходом, число свидетелей, чья память была зачищена и заменена на другую. Процентное соотношение возможного повторения подобной ситуации. Иван Гаврилович был доволен результатами, но все же потребовал оптимизаторы и поинтересовался о судьбе беглецов. Статист поведал ему лживую историю о том, что простреленные и изуродованные тела Романа и двух его коллег-акционеров были отправлены на технобойню и, что в данный момент их тела, скорее всего, перерабатываются станками.

Блистательный гений Статиста мог придумать выход почти из любой ситуации. Закончив разговор со стариком, он позвонил и обсудил дальнейшие действия с капитаном полиции. Затем достал фильтры у трех погибших Сорняков. От санитаров, дежуривших у двери, потребовал скорейшей доставки тел на технобойню и отправился в педантично вычищенную от всех пылинок комнату, чтобы, наконец, приступить к работе.

Зажав фильтр в специализированных тисках, он сделал небольшой надрез скальпелем. Из шипованного шарика полилась светло-зеленая жидкость, напоминавшая не что иное, как гнойный экстракт. Разъединив оболочку шарика, молодой человек принялся доставать из него схемы управления. Маленькая пластинка изредка выбивала голубоватую сестренку молнии. Статист положил схему на светящуюся панель возле монитора. На экране всплыла фотография, изображавшая погибшего Сорняка. Его молодое лицо невозможно было сравнить с тем созданием, что он смог наблюдать на крыше. Год – 1987.

– Ого, – недоуменно воскликнул Статист, – да тебя можно считать неандертальцем. Изменив дату рождения, имя, место рождения – все данные, по которым можно было узнать правду – он принялся за фильтр второго и третьего. Дело продвигалось молниеносно. Чтобы окончательно стереть память о существовании Романа, он удалил его данные, пометив причину исключения из списка, как вышедшие из строя модели.

Работа была окончена. Перепрограммированные фильтры должны отправиться на стол к Ивану Гавриловичу, а он должен их принести на Совет, чтобы представить отчет о проделанной работе, указав, что угрозы для «строя» больше не существует. Любая оплошность с его стороны могла закончиться для него ликвидацией, именно поэтому Иван Гаврилович доверил это дело одному из лучших своих сотрудников – как оказалось зря. В свою очередь, Статист – с его аналитическим складом ума – был уверен в том, что выход из столь неблагополучной ситуации будет найден. Просчитывая всевозможные ходы, анализируя психологические установки Романа, он мог легко узнать, где он мог находиться в данный момент. Проблема была в другом – двое его спутников были темными лошадками, о которых не было известно абсолютно ничего, кроме их мускулистых фигур. Все карты перемешались с появлением этих людей. Теперь процентное соотношение возможно точного ответа о расположении беглецов сводилась к нулю.

Для этого молодого человека теперь все сводилось к тому, чтобы цель была найдена и уничтожена, или же будет уничтожен он сам. Неприятное чувство понимания, что его может не стать в любой момент, будоражило сознание Статиста. Он все пытался воспроизвести новые идеи по поимке Стеклова. Недавний телефонный разговор с одним из агентов, дежуривших в аэропорту, подал очевидную мысль – воспользоваться братом Романа, Ильей. Идея была действительно неплохой, но нужен был способ, чтобы Роман узнал о том, что его брат находится у врага. Возможно, тогда он будет более благосклонен и передаст свое тело и разум в руки Статиста. А о том, что он с ним сделает, молодой человек даже не задумывался. Но на тот момент первостепенной задачей была доставка свидетельств для Ивана Гавриловича.

Аккуратно сложив фильтры в бумажный пакет, Статист вышел из лаборатории и направился к отсеку тепловой экспертизы. Пройдя ее, он последовал дальше, в направлении лифта. Подъемник плавно опустился до нижнего этажа. Пожелав удачи, дежурившим охранникам, молодой человек вышел из здания и сел в машину. Рука плавно касалась руля. Вскоре он уже находился у нужного здания. Передача пакета прошла успешно. Старик еще раз поинтересовался о прошедшей операции. Статист все рассказал по заученному сценарию. Уверовав в свою победу, Иван Гаврилович пожал молодому сотруднику руку и произнес слова, который тот вовсе не ожидал услышать:

– Пошли со мной, кто, как не ты, лучше всего проведет отчет и расскажет все подробности дела.

Статист замешкался, теряя выгодные позиции в данной ситуации. Он понимал, что выхода у него нет, но все же пытался намекать на неотложные дела и подобный бред, который вовсе не хотел слушать старик. Вздрогнув от перебирающей дрожи, сотрудник согласился и отправился внутрь здания, чтобы рассказать свою выдумку Совету. Минуя длинные и темные коридоры, они спускались все ниже и ниже. Ни о каких лифтах даже речи не шло. Один за другим пролеты мелькали в глазах. Наконец, впереди показался тупик, что могло говорить лишь о том, что место назначения было достигнуто.

Молодой человек тяжело вздохнул и легкой походкой вошел в темный зал. Кромешная тьма покрывала все вокруг. Внезапно по сторонам возникли огоньки – их было девять. Ничего кроме этих бледных, иногда мерцающих светлячков не было видно. Изредка было возможно заметить красноватую сетку световых лучей, ходившую из стороны в сторону. Где-то справа послышался голос – неестественно энергичный и искрящийся. В той стороне где, возможно, находился оратор, замигала лампочка.

– Что расскажешь? Угрозы больше нет?

– Каков вердикт? – Голос сухой и лишенный каких-либо эмоций.

– Каковы решения, которые стоит принять для того чтобы подобное не повторилось? – перебил его другой голос. Очень низкий, схожий на аристократический. На этот раз лампочка моргнула впереди.

– Остановитесь! – Еще один оратор вступил в разговор. Все остальные притихли. – Давайте предоставим инициативу ведения беседы тем, кто к нам пришел.

Все лампочки одобрительно подмигнули, показывая свое согласие. Статист мешкал, боясь, что Совет сможет узнать в его словах ложь. Молодой человек даже не сомневался, что у каждого из них есть подобная полиграфу установка. Иван Гаврилович, нащупав своего лучшего сотрудника во тьме, подтолкнул вперед.

– Начну я с заявления о том, что операция прошла успешно, все участники возможного саботажа были уничтожены. И доказательства находятся у меня в пакете.

– Уничтожены? Это не радует! Разве в уставе не написано: «Любой объект, находящийся в городе, имеет высокую ценность, и за их сохранность отвечают агенты»?

– Простите, но при погоне они спрыгнули с крыши. Я ничего не смог поделать.

– Предложи нам доказательства, что опасности больше нет, – сказал один из участников совета. В центре зала появилась небольшая площадка, на которой стоял стол со светящейся панелью.

«Проверяют», – подумал Статист.

Он сделал неуверенный шаг вперед по направлению к столу. Свет был теплым и немного обжигал глаза, ставя под сомнение тот факт, что это простые лампы. Статист почувствовал на себе взгляд членов Совета. Они ожидали доказательств, которые принес их, казалось бы, верный пес. Порхая словно бабочка, молодой человек в темном костюме положил на светящуюся поверхность стола три оптимизирующих фильтра и отошел. Они слегка ударились о друг друга, но вреда для них это не представляло. Поток света, бивший из стола, усилился и словно столб излился к высокому потолку. Неимоверное количество цифр и буквенных значений потекли ручьем. Статист начал мозолить палец, нервничая и боясь выяснения правды. Иван Гаврилович увидел это и недоверчиво прищурил глаза, но не придал этому особого значения.

Странный металлический звук раздался откуда-то справа и двое пришедших повернулись. Ничего не произошло, но лампочка в той стороне начала подмигивать.

– Что можно предпринять, чтобы подобных случаев больше не было?

– Стоит улучшить программное обеспечение моделей и вводить в их головы датчики нового поколения, – спокойно отвечал Статист.

– Сколько лет тем фильтрам, которыми мы пользуемся на данный момент?

– Они были впервые использованы около двухсот лет назад.

– Что изменилось с тех пор?

– Лишь то, что с того момента их количество выросло и терпимость к внешним воздействиям не улучшилась.

– Что вы можете предложить нового?

– Я считаю, что время этих фильтров давно ушло. Несмотря на то, что процент эффективности данной модели оптимизаторов очень высок – девяносто семь процентов, – хотелось бы увеличить их эффективность до ста. Так мы решим выход из строя всех старых моделей. На днях я обнаружил сорняковую модель, датированную тысяча девятьсот восемьдесят седьмым годом. Безусловно, фильтры меняются каждые полгода, но, сколько сил уходит на замену и производство. Нам нужен фильтр, который будет установлен раз и навсегда. – Статист гордо приподнял подбородок, ожидая похвалы.

– Помните ли вы для чего стали нужны подобные фильтры? – послышался женский голос впереди. Одновременно замигал свет.

Голоса, словно экзаменаторы подбирали вопросы, касающиеся истории возникновения их строя.

– Фильтр был изобретен человеком по имени Ардашев Геннадий Павлович, для того, чтобы первый из разумных роботов мог слушать речь и повиноваться приказам. В данной сфере Иван Гаврилович является «толкователем». Именно его слушает большинство моделей города. По моим данным в городе всего несколько толкователей, но точное их число мне неизвестно.

Свет неожиданно потух и примерно в полуметре от того места где находился мгновение назад стол, появилось изображение. На нем был город, тот самый, где в этот момент находился Илья, Роман, Иван Гаврилович и любой другой. Это была хронология, с отчетом времени. Годы щелкали, словно секунды и с каждым разом облик города становился все унылее. Промотав изображение до текущего года, картинка исчезла.

– Разница заметна? Наш город погибает. – Голос был рассержен. Басистый и с легкой хрипотой, он барабанил по ушам. – Нам не выполнить возложенное на нас бремя, если так и дальше пойдет. Ответь! Где сейчас модели, от которых ты оторвал эти фильтры?

– На технобойне! – пожал плечами молодой человек.

– Ты помнишь, какова была наша цель изначально? – поддержал другой голос.

– Конечно, помню, это записано в кодексе.

– Все, что происходит в этом городе, записывается в Книге Времен. Сегодня, когда мы отступили от начальных планов, должны избрать новый путь, которого следует держаться следующие годы. – Небольшая пауза. – Каким ты видишь наше будущее? Каким образом бы ты его хотел изменить? Какие планы у тебя в голове?

– Думаю, стоит придерживаться плана о применении купола над районами сорняков. Таким образом, мы полностью отрежем гнетущее воздействие бедных районов и …

– Ты видимо не понял, о чем тебя просят! – оглушительный крик. – Мы говорим о тотальном решении дела. Ведь мы не зря говорили тебе о том, что многое изменилось. Зачем нам отделять сорняков? Зачем нам вообще еще один купол? – Статист был ошеломлен, услышав упоминание об «еще одном куполе». В голове его родилась идея о том, что, возможно какой-то из районов уже отрезан от мира, но об этом он узнаёт только сейчас. – Пора лишить жизни тех, кто не достоин ее. Мы слишком долго тянули с этим решением, но пора взглянуть правде в глаза и понять, что они нам не нужны и никогда не были нужны… Наша миссия давно провалилась, а срок скоро подойдет к концу и мы уничтожим этот город.

Продолжил другой голос:

– Если случится хоть какой-нибудь конфликт, если произойдет, хоть еще один отказ оптимизирующего фильтра. Если хоть что-то пойдет не так, то этот город вспомнит, что такое План «Гнев».

– Где тела убитых? – вновь повторился вопрос.

– В технобойне, в данный момент их, скорее всего уже разобрали на части.

– Отлично, их детали подойдут для Проекта «Гнев». Вы свободны… оба! – Повысилась громкость голоса.

Иван Гаврилович с хмурым видом вышел в коридор. Он знал все о Проекте «Гнев» и помнил опасности, которые он в себе таит. Для него была не приятна даже мысль о последствиях плана Совета. Старик был категорически против подобных мер, но он не играл никакой роли и он это точно знал, потому что, если не он будет выполнять свою работу, то всегда найдется другой, кто сможет справиться со своими переживаниями и склонит голову пред теми, кому служит. Он часто поглядывал на своего статиста. Ни слова не говоря, старик продолжал идти к выходу, понимая, что скоро в этом городе многое изменится.

Сам Статист был ошеломлен и обескуражен тем, что от него скрыты некоторые детали общественной и политической жизни города. Ни о каком Плане «Гнев» он не слышал. Впервые же он узнал о существовании купола, возможно даже нескольких, только сейчас. Из названия плана он понял, что ничего доброго он в себе не несет. Но в то же время Статист понимал, что, если план будет принят, все следы его заговорщических действий будут смыты. Это несказанно радовало молодого человека. Он видел в этом выход всех проблем. Старик не заметил едкую ухмылку на лице Статиста. Он просто шел и думал, что скоро этому городу придется несладко.

Глава пятнадцатая

Порошок подействовал почти мгновенно. Илья потерял способность к осязанию. Он не раз щипал себя за кожу, чтобы хоть что-то ощутить, но все чувства пропали, как и обещал Хумо. Невежественное обращение с телами тех, кто решил испытать прекрасные чувства путешествия, было просто неописуемым ужасом для Ильи. Стариков тащили, как мешки с мусором. Столь пренебрежительное отношение показалось настолько невероятным, что Илье стало страшно за свою жизнь. Он почувствовал ускорившийся ритм сердца. Он часто посматривал на своего спасителя, но тот лишь изредка подмигивал и старался не произносить лишних звуков. Илья раз за разом прокручивал в голове все то, что произошло в самолете.

– Черт возьми, – беззвучно шептал он, – да я счастливчик.

Илья закрыл глаза и начал представлять остров, на котором ему так и не придется побывать. Несколько секунд прошло до того момента, как чьи-то сильные руки железной хваткой вцепились в плечи. Возможно, если бы снадобье не подействовало, то он почувствовал бы сильную боль, но этого не произошло. Неуютное ощущение обозначилось в голове. Людей, находившихся в салоне самолета, укладывали, словно кукол на каталки, и вывозили наружу. Обездвиженные и почти мертвые тела складывались штабелями. Илья старался наблюдать за передвижениями Хумо, его везли рядом, это давало надежды на будущее. Почувствовав тяжелый и грязный воздух, Илья едва не прокашлялся, но сдержав себя, поблагодарил Господа. Волнение росло с каждой секундой. Стук в груди оставался таким же четким и ярким, как и в первые минуты ужасной процессии. Внутренняя дрожь не переставала униматься. Шум подъезжающих автомобилей поведал о том, что их путешествие на «дивный остров» вот-вот начнется. Открылись двери, и тела были заброшены внутрь.

Благодаря порошку, Илья не мог чувствовать усталости ног, затекших от неудобного положения и боли в суставах от тяжести тел, наброшенных поверх него. Он чувствовал себя, как животное, что везут на бойню. Сначала ему предстоит, смотря улыбающемуся лику смерти, ехать долгое время в неуютной обстановке, прижатым множеством задниц других «кусков мяса», а потом и вовсе лишиться жизни. Такая ситуация Илью не устраивала. Ему было не по себе от того, что происходит. Он едва двигал головой из стороны в сторону, чтобы заметить Хумо, но его рядом не оказалось. Чувство одиночества еще больше сдавило тески нервных окончаний, и в голове появилась мысль о том, что конец близок. Илья все же не оставлял надежды, что его спутник все же поможет и выполнит обещание. Но это было скорее надеждой, нежели уверенностью. Вокруг были десятки людей, дремавших так сладко, что Илья на миг им даже позавидовал. Если бы старики увидели эту картину, то не миновать бы нескольких смертей от инфаркта.

Илья закрыл глаза и попытался уснуть. И это ему удалось, скорее от шока, чем от усталости. Очнулся он, когда его и всех остальных доставали наружу. Он не знал, сколько он провел времени в дороге, но местность казалась ему незнакомой. По роду деятельности, он часто мог находиться в разных уголках города, но здесь он точно никогда не был. Пред ними показалось высокое и широкое здание. Двери открылись, и глазам представился длинный и широкий коридор. Он спускался вниз на неизвестную глубину. Илья не верил, что все происходит наяву, но глаза не могли обманывать. Любой посторонний звук привлекал его внимание, терзая страхом. Он никогда в жизни не был так беспомощен и так одинок. Все надежды на будущее «проваливались» в этом коридоре, хороня их под толстым слоем страхов и ужасов сознания.

Наконец, когда коридор был пройден, стало ясно, что он и все те, кто попал на тот самолет, находятся в какой-то неизвестной мастерской. Шумящие станки и груды металлических деталей, что ползли по конвейерам, создавали странную и неуютную обстановку. Илья не успел заметить, что там производили.

По дороге Илье встретились множество коридоров и лифтов. Случайный свидетель окончательно понял, что ему не выбраться. Для него это помещение превратилось в нескончаемый лабиринт, в конце которого ждет минотавр, готовый поглотить плоть любого человека. Сначала, он мог представить, на каком этаже находится, и как можно выбраться из этого места, но перемешавшись, все этажи и нескончаемые коридоры сбили с толку.

Илья видел, как каждого человека укладывали на койку и подключали к странным аппаратам. Когда дело дошло до него, он закрыл глаза и смирно ожидал окончания этого необычного экзерсиса. Вскоре все закончилось. Ощущение свободы от чужих рук немного облегчило самочувствие Ильи. Комната опустела, странные санитары ушли и не возвращались. Илья постарался поднять голову, но услышал голос в стороне от себя.

– Резко не двигайся. Так будет лучше для тебя.

Илья узнал в голосе собеседника Хумо. Он послушался совета и лежал неподвижно, закрыв глаза. Дожидаясь продолжения разговора, он пролежал не меньше пяти минут. Но почувствовав, что слушать тишину он больше не может, открыл глаза и прошептал:

– Каков дальнейший план? Что делать будем?

И вновь молчание. Что-то сжалось внутри. Он был готов в тот же момент закричать, что есть мочи, но предугадывал возможные последствия. Пытка тишиной продолжилась. Не зная чем себя занять, Илья задумался о возможной судьбе брата. Именно в этот момент он до конца осознал всю серьезность этой ситуации. Он чувствовал себя, как подопытное животное, чьи движения скованы, а жизнь зависит лишь от желания экспериментаторов. Илья осторожно поднял голову и обнаружил, что помещение имеет необычную структуру. В центре комнаты, на полу, находилось широкое пустое пространство в виде квадрата. Люди, лежавшие вокруг, сияли счастьем. Улыбки на их лицах говорили о том, что они уже находятся в той матрице, какую выбрали – кто-то смотрит на пирамиды, а кто-то штурмует Килиманджаро. Но в действительности они не осознавали, что все то, что они видят – лишь программа. И радостно и тошно было наблюдать, что все эти люди верят в то, что происходит в их видениях.

Отчаяние остаться в этом месте навсегда окутало разум Ильи. Словно тиски сжимали все здравые мысли одну за другой. И вновь знакомый голос оборвал раздумья пленника.

– Если ты хочешь выбраться отсюда, то должен слушать меня. Я же тебе сказал не двигаться, так почему ты все еще мотаешь головой? – Нотки злости чувствовались в голосе Хумо.

– Потому что ты мне не объясняешь свои слова. Я не могу просто лежать и бездействовать. Мне нужна моральная подпитка.

– Взгляни на верхний левый угол перед собой. Что ты видишь?

Илья прищурил глаза и увидел небольшую белую коробочку, ни чем не примечательную.

– Вижу и что с того? Коробка какая-то. Ты мне не ответил на вопрос: «Почему я должен лежать спокойно?»

– Если ты все еще со мной споришь, то я, возможно, ошибся, выбрав тебя в напарники. Прощай!

– Постой, постой! Ты же понимаешь, почему я себя так веду. Согласись, я в отчаянии. Меня трясет, как собаку на морозе. Всего лишь объясни и я все пойму.

– Это не коробка. Это сигнализирующий датчик сознательной мозговой активности. – От этого названия Илье стало страшновато. Он тяжело сглотнул горький комок, подкативший к горлу, и продолжил слушать. – Поверь, он уже обнаружил, что ты слишком много думаешь и воспринимаешь обстановку этого помещения. Единственное, почему он все еще не вызвал санитаров, так это потому, что концентрация в крови активного алкалоида еще высока. Датчик считает твои мысли просто остаточным явлением. Но если ты так и дальше будешь вертеть головой, то будь уверен – к нам придут и тебя я спасти уже не смогу.

– Почему же ты раньше молчал, а сейчас говоришь, ведь датчик никуда не делся? – едва двигая губами, задал вопрос Илья.

– Потому что этот датчик работает не всегда и как только он включается, я замолкаю и не шевелюсь. Если нас обнаружат, то я тебя убью до того, как нас погрузят в сон. Поверь мне.

Илья в очередной раз постарался приглядеться к датчику. Он представлял собой обычную пластиковую коробочку и никаких особых примет Илья в нем заметить не смог.

– Как ты видишь, что он включается?

– Как ты думаешь, зачем мне очки?

– Для зрения, для чего же еще?

– Вот именно… для зрения! Через них я вижу все лазерные сетки, которые на данный момент придуманы. Это специальное стекло, которое поляризует пространство и обнаруживает разряженные частицы воздуха.

– Не совсем понимаю тебя, но…

– Замолчи, – повысил голос Хумо и замер.

Илья, не медля, закрыл глаза и застыл. Искреннее желание вырваться из этого угнетающего места становилось все сильнее, поэтому любую попытку почесаться или чихнуть он сквозь силу пресекал.

– Все, расслабься и в следующий раз дыши ровнее.

– Каков план? – дрожащим голосом произнес Илья.

Хумо хотел ответить, но был перебит.

– Дождемся, когда санитары уснут и вырвемся?

– Насколько я знаю, они не спят.

– Но ведь этого не может быть. Откуда ты все это знаешь? Ты раньше бывал здесь?

– Об этом позже. Мой план заключается в следующем…

Хумо дожидался, когда сетка исчезнет и можно будет начать осуществление плана. Лазер исчез, и оставалось не более пяти минут, чтобы вырваться из ремней, отключиться от аппаратов и продвинуться дальше, вглубь лабораторий. Хумо пальцами попытался достать, спрятанный заблаговременно, кинжал. Хумо, цепляясь кончиками пальцев, пытался достать до ножа, тот понемногу начал поддаваться. Мгновение спустя, очкарик разрезал ремень, оставлявший тело без движений. Трубки, подключенные к телу и голове, он отключил очень осторожно, почти трепетно, стараясь не повредить их. Он быстрым шагом направился к Илье. В его руке находился кинжал. В этот момент он был похож на серийного маньяка, чье ненормальное психическое увлечение – убивать и насиловать. Но благодаря случаю, Хумо был доброжелателен и дружелюбен, несмотря на ситуацию. Ловким движением, он освободил Илью, но трубки на этот раз так легко не поддались. Хумо часто поглядывал на датчик. Его руки тряслись, а со лба градом лился пот. Наконец-то трубки все же были отключены от тела Ильи, и «заключенные» оказались свободны. Очкарик в очередной раз взглянул на датчик. В глазах его скользнула тень страха, и он стремительным движением прыгнул в постель и замер. Вновь начали тянуться тяжелые минуты оцепенения и безмолвного страха. На этот раз Илья выдержал их с достоинством.

– Чисто.

– Наконец-то можно дышать полной грудью, – прошептал Илья.

– Поднимайся, – потянул за руку Хумо, – нам нужно спешить. Иногда санитары заходят проверить своих «путешественников». – Он улыбнулся.

– Что делаем дальше?

– Сложи трубки аккуратно, словно на этом месте никого и не было. Теперь нам нужно пройти через дверь, но она, будь уверен, закрыта. Нам нужна электронная карточка, которая позволит выйти отсюда.

– И как же мы ее достанем?

– Хитростью, – подмигнул Хумо и направился в дальний угол.

– Куда ты? – Поспешил за ним Илья.

– Подальше от наших коек, пойдем за мной скорее. Мне понадобится твоя помощь.

Хумо подошел к одному из стариков, осмотрел его лицо и поманил к себе своего спутника.

– Прячься под этой койкой, – он указал на лежанку, что находилась рядом. – Я спрячусь под этой. У меня есть план.

– Еще один?

Хумо промолчал и спрятался под койкой. Илья последовал его примеру. Но когда он увидел, что делает Хумо, ему стало одновременно смешно и жутко. Он взял руку старика и начал ей размахивать. Скрываемый кроватью, он оставался невидимым. Через минуту в помещение вбежал громадный санитар, увидев содрогающегося старика, он направился к нему. Великан достал какой-то датчик из кармана и, глядя на монитор начала рассматривать, сквозь него голову лежавшего деда. Было заметно, что он удивлен. Судя по всему, никакой осознанной мозговой активности не наблюдалось. Он несколько раз приподнял руку и отпустил. Рука тяжело падала на койку.

Санитар наклонился и хотел что-то поправить в трубках, но в этот момент Хумо выскочил из засады, замахнулся и ударил кинжалом в шею. Вместо мягкого вхождения лезвия, он почувствовал, как жало клинка обо что-то зацепляется. Никакой крови не было, лишь только искры и сероватая жидкость. Очкарик глазам своим не верил, но это был не человек.

– Твою мать! – закричал он. – Это робот! Какого черта здесь творится?

Илья, услышав эти слова, попытался вылезть из-под койки, но увидев кинжал, торчащий из шеи, замер на месте, не имея в тот момент возможности шелохнуться. Робот повернулся, на его лице застыла гримаса, которую сложно описать. Челюсть неестественно выдвинулась вперед, а правый глаз крутился во все стороны. Схемы, что меняли эмоции на лице, были повреждены. Он постарался закричать, но в этот момент Илья очнулся от шока и прыгнул к нему на спину. Он схватил нож и несколько раз ударил великана-робота по шее, но эффект был нулевым, санитар по-прежнему был работоспособен и махал руками. Робот схватил Илью и швырнул в центр комнаты. Он пролетел несколько метров, затем еще пару метров скольжения по гладкому полу и он оказался на краю квадратной пропасти, что зияла в центре комнаты. Илья едва успел ухватиться за край. Пальцы, ломая ногти, держали его на краю гибели. Он окинул взглядом пропасть, что была под ним, но это была вовсе не пропасть, а что-то похожее на вентиляционный канал. Илья видел и другие этажи, соединявшиеся этим туннелем. Мощный вентилятор, что находился внизу, создавал вихрь воздуха и страх упасть вниз. Возможности выбраться самому не было. Илья старался держаться изо всех сил, в то время как Хумо пытался справиться с роботом.

Гримаса санитара стала более искаженной и отталкивающей. Хумо положил очки на грудь одному из стариков и встал в боксерскую стойку. В его глазах перемешался страх и неверие увиденному. Он взглянул на своего спутника, который в этот момент пытался удержаться за край пропасти.

– Держись! – крикнул Хумо.

– Расправься с ним поскорее. – От страха на ладонях проступил пот.

Робот замахнулся и ударил Хумо, но тот увернулся и зашел со спины. Быстрым движением он вырвал кинжал из шеи и направил его еще раз в раненную область. Еще и еще, удар за ударом, сокрушительно действовали проникновения в механизмы и схемы санитара. Голова уже держалась лишь на материале, похожем на кожу и нескольких проводках, но великан оставался в сознании.

– Что же делать? Он все еще живой? – кричал Хумо, позабыв обо всех мерах предосторожности.

– Попробуй бить в грудь, как я понимаю, именно там находится его мозг.

– А если мозга нет?

– Тогда нам конец!

Хумо обошел врага и встал напротив его отвисающего лица. Он сильно замахнулся, кинжал стремительно двигался в область груди. Неожиданный удар кулаком выбил из рук кинжал. Робот продолжал видеть. Хумо поспешил поднять нож, но не смог.

– Рука сломана, хорошо, что еще порошок действует, а то бы помер уже от боли, наверно. – Хумо говорил сам с собой, стараясь подбодриться.

Он схватил кинжал в левую руку и, сделав обманное движение, вновь зашел роботу со спину. Трясущейся правой рукой он резко оттянул голову и перерезал оставшиеся проводки. Санитар-робот продолжал моргать, но теперь уже беспомощно мотал руками, пытаясь сориентироваться.

– Он все еще видит, – выдавил из последних сил Илья. – Выкинь голову и помоги мне! Я падаю!

Хумо швырнул тяжелую голову в пропасть и поспешил к своему спутнику на помощь. Последние мгновения оставались, прежде чем пальцы разогнуться и Илья упадет. Но рука спасителя схватила его, и Илья выбрался наружу.

Внизу послышался треск разлетающихся на части деталей головы – лопасти вентилятора добродушно встретили добычу.

– Теперь его нужно скинуть вниз. Так будет лучше, – кивнул Хумо.

Он заметил в кармане халата робота ту самую карточку, ради которой пожертвовал телом старика и вызвал санитара.

– Видишь карточку? Она нам и нужна.

Илья кивнул и осторожно начал обходить обидчика. Хумо начал заходить с другой стороны. Робот все также беспомощно размахивал руками, не понимая, с какой стороны ожидать нападения. Неожиданно он затих и остановился. Илья, прищурив глаза, не поверил странному поведению робота, но решил приблизиться еще на полметра. Затем еще и еще, пока дистанция не стала критической. Он посмотрел на тело санитара, оно неподвижно стояло на месте, словно ожидая нападения.

– Кинь в него чем-нибудь, чтобы… – начал Илья, но робот резким движением ударил его.

Илья успел прикрыть лицо рукой. От удара предплечье странно изогнулось, почти на тридцать градусов. Хумо воспользовался моментом и выхватил из кармана карточку. Не заметив странного искажения конечности Ильи, он потянул санитара к пропасти за халат и столкнул его. Несколько мгновений слышались лишь тишина, затем раздался шум, раздробленных вентилятором частей тела робота. Илья боялся показать Хумо свою руку. Он не понимал, почему рука не сломалась, а просто изогнулась, как металл.

«Боже мой, – подумал Илья, отвернувшись к стене, – моя рука из металла»! Он решил, что если Хумо увидит его руку, то тот час же убьет. В то время как его спутник смотрел вниз, в пропасть, Илья, засунув руку между железных перегородок кровати, выпрямлял руку – как бы это странно не звучало. Стало ясно, что рука нечеловеческая, а механическая. Стараясь поскорее завершить начатое дело, Илья изо всех сил налег на руку и выпрямил ее. Небольшое искривление все же оставалось, но рука приобрела естественную форму.

– С тобой все в порядке? – послышался голос позади.

Илья почувствовал быстрое биение сердца в груди, но в то же мгновении задал себе вопрос: «А человек ли я? И сердце ли это?..» Он молчал, позабыв о том, что его о чем-то спросили.

– Ау, Илья, ты в порядке?

– Да, просто руку повредил, – отшатнувшись от кровати, заявил Илья сухим голосом.

– Черт, да мы с тобой неплохая команда. Теперь ты подтвердил право на осознанную жизнь. Мы выберемся отсюда, поверь мне!

– Надеюсь, что ты прав. Займись своей рукой, а я перевяжу свою. – Илья подошел к койке и сорвал с нее простыню.

– Я тебе помогу, – дружелюбно произнес Хумо и начал приближаться.

– Не стоит, – замешкал Илья. – Всего лишь царапина! Лучше позаботься о себе. Думаю, твоя рука заслуживает большего внимания. Покончу со своей рукой и помогу тебе.

Илья сорвал с кровати еще одну простыню и вырвал из аппарата металлическую трубку, чтобы использовать ее для наложения шины.

– Вот и все. Теперь можем двигаться дальше. Осмотрись, не будем терять время.

– Ты прав, – приподняв брови, ответил Хумо и взгромоздил на нос очки.

Илья часто поглядывал на руку. Он тщательно перемотал ее, чтобы скрыть малейший намек на искривление. Механическая рука действовала нормально, но крови не было. Илья вспомнил о странной жидкости, извергавшейся из тела робота, и его затрясло с новой силой. Из глаз покатились слезинки. Он боялся, что внутри него течет подобная жидкость.

– Нам пора, – позвал Хумо Илью.

– Куда направляемся?

– Продолжим исследование и узнаем, что за чертовщина здесь творится.

Глава шестнадцатая

– Нам нужно решить, куда двигаться дальше? – заявил Антон, не выдержав гнетущего молчания.

– Успокойся. Продвинемся вглубь района и узнаем, что же от нас пытаются скрыть. Думаю, это будет правильно, – ответил Саша.

– Не знаю, как вы ребята, но я не раз замечал в бедных районах сильные вспышки молнии и собираюсь отыскать причину, – покачал головой Роман. – Здесь происходит что-то, что, возможно, останется в наших головах навечно, если, конечно, останемся живы.

– Давайте двигаться дальше, хорошо? – скривил нижнюю губу Антон.

Чем дальше они продвигались к цели, тем более угнетающей обстановка становилась. На город начал опускаться вечер. На темных улицах все реже встречались прохожие. Иногда в свете луны можно было заметить, как небольшие группы людей что-то обсуждали, сидя на больших деревянных подмостях, служившими им вместо диванов. Все вокруг было неотличимо схоже друг с другом, от этого создавалось гнетущее ощущение, и вставал комок в горле. Разбитые стекла… Отторгающий пейзаж здешних мест стал надоедать после нескольких часов присутствия. Ориентируясь лишь по карте со спутника, они могли рассчитывать только на точность предоставленных данных. Часто изображение не соответствовало действительности, пока в один момент «туристы» не осознали, что данная карта не представляет никакой ценности, это был другой город. Но были и другие варианты: спутник сломался, либо карта изначальна была неверной. Ничего общего со здешним расположением улиц и домов не было. Возникла минута молчания. Каждый о чем-то думал, надеясь на фантазию и возможное объяснение случившемуся.

– Так мы никуда не доберемся! – немного раздосадовано промямлил Роман. Он опустил руку в карман и нащупал в нем нож. Выкидной нож служил единственным на данный момент средством обороны, которым, к счастью, не довелось еще воспользоваться. Стеклов достал его и приблизил к лицу. Несколько лунных бликов на мгновение ослепили Сашу.

– Нам нужно оружие! – вклинился он, пытаясь найти хоть какое-то решение.

– Разве у вас его нет? – оторопел Роман. – Ведь Николай уверял меня, что вы будете вооружены!

– Прости, но и договаривались о походе на день позже. Оружие мы должны были получить в министерстве этим вечером и не раньше, – пояснил Антон.

– Нам точно нужно оружие! – приставив ладонь ко лбу, произнес Стеклов.

– О чем ты говоришь? Где мы его тут достанем?

– Антон, ты не прав, я думаю, тут есть оружие, и могу на этом настаивать.

– Так почему же притом, что у них есть оружие, никто еще не поднял восстание?

– Этого я не знаю! Но знаю, что поинтересоваться стоит, однозначно.

– Я согласен с мнением Саши, – поддержал Роман. – Попытка – не пытка. В любом случае ножами мы тут устроим лишь кровавую баню, но от тех, кто решит взяться за нас вплотную, мы отделаться не сможем.

– Предлагаю идти прямо, – потирая взмокшие ладони, говорил Антон.

– Нам бы нужно подняться повыше и посмотреть, куда лучше направиться. Возможно, увидим свет.

Концентрируя на себе внимание, Роман поднял палец вверх.

– Мне кажется или мы действительно в необитаемом районе. За последние пять-десять минут я не увидел ровным счетом никого. О чем это может говорить?

– Не нравится мне это все. Чувствую засаду, – покосился в сторону Драный.

– Это говорит о том, что район действительно не населен, в чем я сомневаюсь. Хотя могу ли я знать точно? Или все его жители попрятались в своих норах.

– Меня, если честно, пугает мысль о том, что кто-то может наблюдать за нами! – Втянул голову в плечи Роман.

– Не переживай. Сейчас мы поднимемся вон в ту «свечку» и рассмотрим жизнь района с высоты птичьего полета. Не думаю, что кто-то сумеет спрятаться от всевидящего ока. – Саша улыбнулся и жестом поманил за собой.

Именно в этот момент Роман понял, кто является лидером группы. Мужество и здравый ум этого человека внушали спокойствие и доверие. Саша направился к высотному зданию. Антон являлся лишь тушей, чье смертоносное владение частями мускулистого тела несет в себе опасность. Саша – лидер, Антон – телохранитель, а сам Роман, всего лишь – пустышка, чьи умения пользоваться экономическими рынками не находили в этом месте применения.

Несколько минут странствий по закоулкам, и они оказались перед разбитыми ступеньками подъезда. Дверь сорвана с петель, стены исписаны различными гадкими словами, а внутри встречала лишь густая темнота. Саша достал из заднего кармана штанов плоский, небольшой фонарик и посветил. Ксеноновая вспышка света ослепила сидящую в темноте собаку. Соскочив с места, она рванула в сторону выхода и не громко скуля, скрылась в темноте улиц. Секундный ступор неожиданности увидеть кого-либо сковал спутников. Никто даже и подумать не мог, что какие-то животные вообще выжили. Молча поразмыслив, все трое вошли внутрь.

Свет от фонаря отлично освещал подъезд. Саша сказал следовать за ним след в след. Атмосфера подъезда напоминала декорации фильмов о войне или постапокалиптических романов. Во многих углах дома прятались крысы. Их изнуренный вид придавал волнения. Роман вдруг задумался о том, что люди вообще не живут в этой части города и ему почему-то стало спокойнее. Ему бы не хотелось увидеть одичавших горожан, чьи намерения были не столь гуманны, как хотелось бы. Но неожиданно, словно молния в голове возникла пугающая мысль, от чего Стеклов побледнел: «Интересно, а что же заставило людей отказаться от жилья в этих местах и уйти прочь»? Он в очередной раз осмотрел все стены и пол, в ожидании увидеть растерзанные тела и брызги крови. К счастью, стены были чисты от крови, и мысль о каких-либо монстрах можно было на время откинуть.

Стеклов никогда за собой подобного не замечал, но в тот момент он почувствовал, что стены начинают на него давить. Сердцебиение участилось, а дыхание стало прерывистым. Дух клаустрофобии проник в тело миллионера и через несколько минут – а то и мгновений – попытается втиснуть свои клешни в кровь, чтобы полностью завладеть сознанием жертвы. Роман звонким шлепком огрел себя по щеке, чтобы привестись в чувства. Саша обернулся и начал рассматривать своего нового друга. Склонив голову в бок, он произнес несколько слов:

– Что-то случилось?

Антон был до этого момента замыкающим. Он обошел Романа и встал наравне с Сашей.

– Выглядишь хреново, – добавил он.

Роман, чуть помедлив, ответил:

– Все в порядке, просто хочется поскорее выбраться из этого мрачного места. Выйти, если можно так сказать, на свежий воздух.

– Ускорим шаг, – Саша развернулся и трусцой начал подниматься по лестнице.

Примерно через пять минут трое беглецов стояли на крыше дома. С одной стороны были видны огни района богатых, с другой – лишь темный океан без каких-либо проявлений жизни. Район был действительно пуст, но простирался еще на многие километры вперед. Для всех троих это стало большой неожиданностью – увидеть и узнать о том, что город имеет огромные размеры. Район сорняков в сравнении с богатым районом был отдельным государством, страной. Стеклов потерял дар речи. Он ожидал увидеть лишь островок, отрезанный от мирской жизни, а увидел целый континент. Он размышлял о том, что его целью с этого момента становится расследование этого странного дела. Слишком много вопросов возникало при попадании в район сорняков.

Роман повернулся к двум своим спутникам. Они что-то обсуждали.

– Я не вижу вспышек молнии, мы действительно шли в правильном направлении?

– Мы как раз об этом и говорили, возможно, они появляются не каждый день, – Саша пожал плечами.

– Я предлагаю отдохнуть. Уже темно и нам нужно поспать. Времени уже много прошло с тех пора, как я был в горячих точках. Совсем позабыл, как это – не спать по несколько суток и мыться в холодной воде. – Антон улыбнулся.

– Ночь теплая, поспим на крыше, думаю, это намного безопаснее, чем где-то внизу.

Роман кивнул и начал подыскивать подходящее место. Воздух уже не казался таким необычным и едким. Он дышал полной грудью, не боясь ухудшения здоровья, хотя иногда в нем вскользь вспыхивали мысли о том, что до старости, благодаря этой истории, он вряд ли доживет. Он сам не понимал почему, но эта мысль его не пугала. Стеклов присел на жесткую поверхность крыши и начал всматриваться вдаль – в сторону богатого жилья. Он нисколько не скучал по своей роскошной квартире и всех ее удобствах. Навязчивая идея добраться до истины поглотила его сознание. Лишь беспокойство за брата и собственную жизнь придавала сил для продолжения поиска истины.

Сложив руки лодочкой и, заправив их под голову, Саша и Антон лежали, стараясь уснуть. Стеклову не спалось. Спустя некоторое время стемнело настолько сильно, что на расстоянии вытянутой руки не было видно абсолютно ничего. Вдалеке все еще виднелись недвижимые огоньки города. Роман взглянул на небо. Он поймал себя на мысли, что он редко смотрел вверх, чтобы увидеть звезды. Небо было пустым и черным. Ни одной звезды, ни полнолуния, ни даже намека на серп луны. Этот день стал поворотным моментом в его жизни.

Глаза понемногу начали закрываться сами собой. Желание хотя бы мысленно разобраться в сложившейся ситуации не смогло сдержать напор пред физиологической потребностью. Роман погрузился в сон, который продолжался недолго. Он вскочил от резких звуков характерных для электрической дуги. Яркие вспышки света терзали сетчатку глаз. Он отвернулся и направился к своим спутникам, чтобы разбудить их, но они не спали. Их взгляды были направлены в сторону вспышек.

– Вот и снова эти молнии, – дрожащим голосом произнес Роман.

– Направляемся туда! – Саша отряхнулся и пошел к люку, ведущему в подъезд.

– А ты уверен, что это безопасно? – Антон на миг замер.

– Не беспокойся, кто-то же включает эту установку. Если начнет бить током, то мы уйдем.

Саша посмеялся и спустился вниз. Двое последовали за ним. Роман понимал, что оставаться на месте нельзя и стоит следовать за неназванным лидером.

Ориентируясь по звуку и вспышкам света, они бегом двигались в направлении источника электрической энергии. С каждым шагом звук становился все сильнее, а воздух казался все более кристально чистым. Волнению не было границ. Различные мысли складывались в голове в пирамиды, пытаясь преждевременно объяснить причину возникновения электрических разрядов. Постепенно идти с открытыми глазами стало абсолютно невозможно. Слепящий свет густо разлился по воздуху и начал обжигать глаза. Сначала Роман пытался смотреть себе в ноги, решив, что так глазам будет легче, но он ошибся. Затем он решил, что лучшим решением станет прикрывать глаза на мгновения, когда звуки молний начинают выливаться в воздух, а открывать по прекращению шума. Так они прошли еще около ста метров, но внезапно, откуда-то со стороны, раздался сбивчивый мужской голос. Мужчина старался перекричать шум и ему это удавалось.

– Вы кто такие? Что вы здесь делаете? – это были первые его слова. Все следующие невозможно было разобрать из-за непрекращающегося шума.

Все трое замерли, не зная, что ответить. Никто из них не ожидал встретить кого-либо в этом месте. Саша не знал, что и сказать в подобной ситуации. Он просто поднял руки вверх, показывая, что он безоружен. Все остальные последовали его примеру. Антон сглотнул скопившуюся слюну и, не решаясь открыть глаза, стал ожидать ответа Саши.

– Нам не нужны неприятности. Мы всего лишь хотели узнать причину возникновений этих молний.

– Тебе не нужны проблемы, но ты их нашел!

Невидимый собеседник разрывался в голосе:

– Ты, как я понимаю, неместный. И все твои спутники тоже. – Он замолчал.

Ни Саша, ни Роман, ни Антон не могли видеть количество людей наблюдавший в тот момент за ними. Стеклов помахал рукой, желая обратить на себя внимание. Его тотчас же заметили.

– Ты что-то хотел?

– Я могу объясниться за всех нас. Мы пришли сюда…

– Рот закрой! Идите за нами.

Они не сдвинулись с места, не зная куда идти.

– Пошел, что стоишь?! – послышался сзади чей-то молодой голос и в спину ткнули дулом автомата.

Роман не знал, подействует ли эта отговорка, но попытаться он все же решил:

– Я ничего не вижу. Свет слепит нас. Мы шли сюда на слух.

– Завязать им руки! – Голос стал еще жестче.

Один из бойцов отряда подбежал к каждому из членов группы под предводительством Саши. Их тщательно обыскали и отобрали все вещи, что могли бы помочь им при побеге.

– Еще просвети их. Не хочу, чтобы у нас произошло что-то схожее с историей Котова.

Роман запомнил эти слова. Он почувствовал жгущее, почти ранящее тепло на поверхности тела. Он приоткрыл глаза и увидел солдата, осматривающего его тело, через какой-то неизвестный прибор. Впоследствии этому обследованию подверглись Саша и Антон. Боец кивнул, и на них накинули альпинистскую веревку. Через мгновение все трое почувствовали, как жесткая и шершавая поверхность веревки врезалась в кожу рук. Роман изо всех сил зажмурил глаза, стараясь стерпеть боль, причиняемую надзирателем. «Наверно, так чувствовали себя рабы, ведомые колонизаторами», – подумал Стеклов.

Несколько сотен метров их вели по ухабистой дороге. Часто запинаясь и падая на землю, Роман слышал, как звуки, сопровождающие вспышки, утихали. Вскоре он открыл глаза и огляделся. Сзади шли пять человек, в руках они держали автоматы неизвестной для Романа марки. Он впервые видел подобное оружие. Впереди – еще три солдата. Кто из них главарь понять было сложно. Их экипировка была темно-синего цвета, почти черная, схожая с полицейской, но больше похожа на военную. Саша и Антон покорно шли, туго вплетенные в общую «цепь». Их руки, освещаемые отдаляющимися вспышками света, приобрели слегка синеватый оттенок. Но их лица оставались спокойными, иногда они немного сжимали и разжимали пальцы, чтобы прогнать кровь. Стеклова это забеспокоило и он, поборов страх негативной реакции надзирателей, обратился к ближайшему человеку с оружием.

– Как долго нам еще идти?

Ответа не последовало, но один из тех, кто шел впереди быстрым шагом направился к Роману и встал почти в упор. Он смотрел прямо в глаза и говорил тем самым голосом, с которым Стеклов ассоциировал главаря этих бандитов. На голове его была каска, поверх нее были надеты очки с темными стеклами. Судя по всему, именно они помогали им ориентироваться при слепящих вспышках молний. На нем была армейская куртка, а в руках все тот же автомат неизвестного, скорее всего, кустарного производства. У Романа возникла мысль, что эти люди являются внутренним звеном районного отделения полиции и их ведут в лапы того самого офицера, чье самолюбие, Роман неаккуратно смог задеть.

– Ты что-то хотел? – Голос казался очень грубый. Человек, обращавшийся к Роману, был невысок ростом, имел множество небольших шрамов, начиная от подбородка и заканчивая надбровными дугами. Усы на его лице, как показалось Роману, скрывали еще какую-то часть ранений. Взгляд его был холоден. На бейдже, слева, над нагрудным карманом, было написано имя: Седов В. А. На рукаве красовались офицерские отличительные знаки.

Роман кивнул и спрятал взгляд.

– Говори, мы, что тут вечно будем стоять?

– Как долго нам еще идти? Мы устали, а руки моих друзей, как и мои, слишком сильно пережаты – кровь плохо ходит. Нам бы не хотелось осложнений.

Седов засмеялся и, повернувшись к своим людям, заговорил:

– Вы слышали? Они просят поблажки для них. – Он повернулся и в этот раз говорил тихо и только в лицо Роману: – Ты видимо забываешься.

– Я не отказываюсь идти, я всего лишь прошу человечного обращения с нами.

Главарь вновь улыбнулся и спустя мгновение продолжил:

– Человечного обращения заслуживают люди, а не вы, гадкие, механические твари. Потерпи немного, через минуту мы уже будем на месте.

Роман ничего не понял из сказанного, но уяснил, что Седов не в своем уме. Именно тогда Стеклов решил, что дела их плохи и их ждет незавидная участь.

Офицер не солгал и примерно через минуту они уже входили в замаскированный подвальный проход. Холодный воздух ударил в лицо, но свежестью он не отличался. Длинный коридор и истрескавшиеся стены, тусклый и мерцающий свет аварийных ламп на потолке. Глаза немного начали отдыхать от непрерывных вспышек электрического тока. Чем глубже спускались в бункер, тем больше закладывало уши от непонятного гудения, доносившегося от стен. Пол был фанатично вычищен от любых пылинок и капелек грязи. Ни одной крошке или камешку не находилось места. Роман страдальчески взглянул на своих друзей. Их взгляды были спокойны, а мысли безмятежно витали в астральной пучине поиска возможностей для побега. Ничего не приходило на ум. У каждой двери, встречавшейся на пути, стояло по два охранника. В руках у каждого оружие, а на боку кинжал. Возможность побега, на первый взгляд, сводилась к нулю.

Коридор закончился очередной тяжелой, железной дверью. Войдя в нее, троих путников завели за решетку, освободили от пут и закрыли за ними решетчатую дверь. Антон и Саша, не теряя времени, присели на бетонный пол и начали растирать запястья. Стеклов не выдержал напряжения и закричал:

– Что вы от нас хотите? Где мы находимся? Мы ничего не сделали противо… – Далее Он осекся.

Из-за широкой двери вытащили мужчину. На его лице страдальчески застыла маска безмолвия и боли.

– Видишь этого бездомного?

Роман приблизился к решетке и молча начал кивать. В те мгновения он видел головорезов и нелюдей, чьи намерения нисколько не могли быть приравнены вменяемым людям. Седов взял прибор с экранчиком и обвел им вокруг головы мужчины. Сорняк смиренно опустил голову и что-то шептал под нос. Он иногда поглядывал на своих надзирателей. В его глазах читался страх и еще что-то такое, чего Стеклову не было дано понять. На экранчике что-то сверкнуло, Седов спокойно улыбнулся и отложил панель в сторону.

В его руке появился пистолет. Роману стало страшно за жизнь Сорняка. Вся представившаяся картинка казалась фарсом, и Стеклов просто не хотел верить в реальность происходящего и в то, что смог ввязаться в подобную переделку. Но секунды отсчитывали последние мгновения жизни старика. Седов направил пистолет к голове Сорняка. Тот задрожал и, зажмурив глаза, закричал:

– Что вам от меня нужно? – Слезы текли из глаз. Его морщинистые щеки, говорили о почтенном возрасте. О тех тяжелых пережитых годах, что Роману даже не снились.

Седов передернул затвор и громко, почти оглушительно взвизгнул:

– Что ты здесь делаешь?

– О чем вы? Я просто проходил мимо, а вы меня схватили. Я хочу домой к внукам и жене.

– Что за бред ты несешь? Какие внуки? Как тебя зовут?

– М-меня? Э-э… меня зовут Юрий Соколов. Я живу в бедных кварталах с самого рождени…

Бах!

Не успел он закончить фразу, как оглушительный звук хлопающего пороха просквозил пространство. Роман в страхе закрыл глаза и отвернулся. Антон насупил брови и привстал. В нем кипела ярость. Бурлящий поток, достигнув пика, ударил ему в голову, и его лицо исказилось в гримасе сострадания. Тело старика тяжким грузом ударилось о пол. Из головы густым ручьем забила сероватая жидкость. Антон решил, что такого цвета становится кровь при различных заболеваниях крови. Роман прислонился к решетке и, вглядываясь в труп сорняка, отчаялся. Саша сидел, опершись о стену.

– Нас ждет та же участь? – поинтересовался он.

– Ну, это мы посмотрим, – ответил Седов.

Он склонился над трупом и о чем-то задумался. Седов достал из кармана куртки пульт и нажал на одну-единственную на нем кнопку. Спустя мгновение подскочил и, отходя подальше к стене, крикнул солдатам, державшим в руках автоматы:

– Приготовьтесь!

Двое солдат прикрыли маски, осторожно отошли на несколько метров и встали на колено, подготовив оружие. Неожиданно тело шевельнулось. Было странно наблюдать, как человек, который минуту назад «лишился мозгов», вставал и к тому же осознанно смотрел по сторонам. Стеклов почувствовал слабость в ногах. Антон осторожно оттащил Романа на безопасное расстояние от решетки. Они ждали, что будет дальше.

Сорняк, покачиваясь, встал во весь рост и тихо застонал. Изо рта текла все та же странная сероватая жидкость. Кулаки сжались.

– Давай! – закричал Седов.

Короткая автоматная очередь пробила коленные суставы. Мириады искр полетели в стороны. Седов подошел сзади и осторожно, обращаясь как с любимой женщиной, воткнул заостренный металлический штырь сорняку в спину. Тот сильно затрясся и, теряя равновесие, с сильным скрежетом упал. Тело его замерло, а взгляд стал мутным, а затем потух.

– Думаю, ему не было известно, что он робот. Мне сдается, что и вы не лучше. Детектором было обнаружено, что в ваших телах содержатся металлы в изрядном количестве.

Стеклов хотел что-то сказать, но слова не могли сорваться с его уст. Он просто что-то бормотал под нос. На миг Антону и Саше показалось, что Роман сошел с ума. Но взгляд его был полон раздумий. Санитар и Драный присели на скамью и о чем-то негромко начали переговариваться.

Глава семнадцатая

Статист сделал звонок капитану. Виктор Эдуардович с нетерпением ждал новостей. Когда он услышал звуки телефона, с неопределенной радостью поспешил ответить.

– Приветствую, – послышался голос в трубке. Столь знакомый, что не оставалось сомнений в том, что это его новый друг – если его можно было так назвать. – Готов приступить к делам?

– Я ждал твоего звонка. Есть чем поделиться? – Полисмен в нетерпении ерзал на стуле.

– Со своим начальством я все уладил. Теперь дело за нами. Думаю, стоит наведаться к сорнякам и узнать, что да как?

Спустя некоторое время они уже двигались по направлению к «Дыре». Капитан, молча, смотрел в окно. Он думал о том, что же происходит в этом городе на самом деле. И мысли, приходившие в голову, пугали. Конечно же, он был реалистом до мозга костей, но знал, что не все так чисто в этом деле. Слишком уж все запутанно. Он часто поглядывал на Статиста, выискивая в нем что-то такое, что и сам не мог понять. В глазах молодого человека читалась уверенность в себе и в своих действиях. Он даже не знал, как его зовут, но это не смущало, потому что он был уверен, что когда они найдут беглецов и лишат их жизни, то спустя, наверно, минуту, а может и чуть больше, сам капитан последует их примеру, откинув копыта.

Но пока этот момент не наступил, он был готов ко многим аферам, чтобы узнать многие секреты города. Эта мысль настолько пленила полисмена, что он был готов убить хоть сотни людей. Да, четкость его мыслей и безграничность могла напугать любого. Когда-то давно он был боевым офицером, но получил серьезное ранение, и его списали в запас. Его офицерские амбиции от этого не угасли и могли лишь вылиться в бескрайнюю жестокость ко всему окружающему. Пистолет его был всегда готов к применению, лишь изредка капитан давал себе возможность воспользоваться им, но от этого его гнев все больше копился, собираясь по капле под черепной коробкой.

Статист протянул руку и включил музыка. Из динамиков посыпались груды, терзающих слух, нот. Для капитана же лучшей музыкой был чей-то стон или крик. Он и сам порой ужасался и нередко задумывался, что с головой у него не все в порядке, но отправить себя к роботам-психиатрам он не мог, как не мог он и признаться себе в том, что его агрессия становится все сильнее.

Машина остановилась у высокой стены, где располагались будки с кислородом и контрольный пост полисмена.

– Сиди в машине, я договорюсь, чтобы нас пропустили, – кинул капитан, сидевшему за рулем Статисту.

– Хорошо, – недоверчиво ответил он и посмотрел на панель, где вырисовывались процентные отношения правды и прочего.

В графике, появившемся на панели, молодой человек заметил волнение, связанное с недоверием к нему. Статист понял, что стоит поглядывать за Восемьсот первым – он начал о чем-то беспокоиться и подозревать. Спустя минуту, в машину сел полисмен и указал на открывающиеся ворота. Сквозь прозрачное стекло Статист увидел ошарашенные лица полицейских. Он надавил на педаль и машина ускорилась.

– Так в чем же состоит заговор? – задал вопрос капитан. Он уже просто не мог сдержать любопытство и решил начать расспрос.

– О каком заговоре ты говоришь? – удивился Статист, не соизволив и головы повернуть к собеседнику.

– Ты знаешь о чем! Я спрашиваю: «Что в этом городе происходит и почему я сейчас здесь с тобой»?

– Ты со мной только потому, что тебе нужно поймать трех беглецов, а моя задача – спасти нам жизни. Мы, как ты знаешь, совершили оплошность.

Статист смотрел по сторонам, пытаясь найти нужный поворот. За стеклом виднелись полуразрушенные постройки и чумазые лица их жителей. Они удивленно наблюдали, как водитель и человек в полицейской форме что-то выискивают.

Под черепную коробку капитана вместо капелек ярости посыпались очередные порции безумства. Он не любил, когда его держали за дурака. Его руки сжались в кулаки, а губы от злости побелели. В этот момент он был похож на психопата, ему не хватало лишь смирительной рубашки и нескольких электродов у головы для проведения терапии.

– Слушай, хрен! – Виктор взял Статиста за галстук и притянул к себе. – Честно скажу, что ты мне не нравишься, как не нравится и то, что я для тебя шут! Посмеешь еще раз мне в таком тоне ответить – тебя не найдут. Понял?

– Спокойствие, – Статист осторожно убрал руку капитана. – Я и сам многого не знаю, но пытаюсь выяснить. Так что можешь…

– Рот закрой и слушай меня! Ты мне надоел, скрывать не буду. Или ты мне расскажешь, что знаешь, или тебя будут искать вместе с теми беглецами.

Молодой человек остановил машину и повернулся к полисмену.

– Не думай, что все так просто. Меня-то точно найдут, как найдут и тебя.

– Но сначала я им расскажу кое-что, что подпортит тебе репутацию.

Статист добродушно улыбнулся и произнес, словно в пустоту:

– Надо же было с таким связаться. Чувствую, пока не расскажу тебе все, что знаю, ты от меня не отстанешь. Хорошо, – цыкнул он и продолжал он, – мы кое-куда отправимся после этой поездки, там я тебе расскажу все, но сначала мы должны найти следы беглецов. Не забывай об этом. Поверь мне! Ты все узнаешь.

Виктор расслабился и откинулся на спинку. Молча он просидел еще чуть-чуть, пока не увидел место, где были обнаружены псевдобеглецы.

– Остановись тут! – он указал на подъезд дома. – Нужно выйти людей поспрашивать: видели ли они здесь кого-нибудь неместного. – Полисмен потянулся к ручке двери.

– Постой, – остановил его Статист. – Если они увидят твою форму, то точно ничего не скажут. Я схожу. У меня талант на развязывание языков.

Статист вышел из машины и направился к ближайшему торговцу. На прилавках было много безделушек, а среди всего прочего он увидел респираторы и несколько патронов.

– Хороший выбор, старче! – начал разговор молодой человек.

– Что нужно? – недовольно кинул старик. Он смотрел на стоявшего пред ним человека, одетого в дорогой костюм. И что больше всего удивило продавца это то, что на нем не было защитной маски. Все богатеи носили их, но не этот.

– Видишь ли, я кое-кого ищу. Если поможешь, я щедро тебя отблагодарю.

– Не вижу ничего, что могло бы нас связывать с тобой. – Старик отвернулся и изрядно откашлялся.

– О том я и говорю, нас могут связать деньги. – Статист приподнял брови.

– Что хотел, спрашивай, но деньги вперед. – Старик подался ближе к молодому человеку, чтобы лучше слышать.

Статист положил пятьдесят терр на прилавок.

– Я тут ищу кое-кого. Три человека вчера у вас тут побывали. Сразу видно – неместные. Два здоровяка и один высокий.

– Не припоминаю таких. Можно ли запомнить всех?

Молодой человек в костюме посмотрел на светящуюся панель в руке и злостно улыбнулся. Старик потянулся за деньгами, но руку сильно сжала ладонь Статиста. Боль была настолько яркой, что ноги старика подкосились, а из глаз брызнули слезы.

– Почему же ты мне лжешь? Я же тебе заплатил, а ты смеешь тратить мое время. Говори, куда они ушли?

Люди, стоявшие по соседству, поспешно начали сворачивать товар, а редкие покупатели в страхе отошли в сторону. Они наблюдали за странным человеком в костюме. Его глаза внушали страх. Старик-торговец жалобно взмолился:

– Я их видел, видел! Отпустите руку, пожалуйста!

Железная хватка ослабла.

– Они подошли к нашим местным, что вечно ошиваются здесь. О чем-то недолго разговаривали. Обменялись одеждами, а потом ушли. Они еще купили у меня немного еды.

– В какую сторону направились?

– К «забытому заводу». Они туда пошли.

Это название Статист слышал впервые.

– Что это за забытый завод?

– Это там! – Торговец крючковатым пальцем указал в сторону и, исказив взгляд, добавил: – Там никто не живет. Там орудует сумасшедший по имени Седов. Он помешанный Его все боятся и не смеют туда ходить. Всех тех, кто туда попадал, больше никто не видел. Больше я ничего не знаю.

График и проценты правды на светящейся панели устроили Статиста, и он направился к машине. Смятая купюра в пятьдесят терр качалась на ветру. Старик боялся ее взять, пока душегуб не ушел как можно дальше.

– Какие новости? – поинтересовался Виктор.

– Все не так плохо. Похоже, что проблема решилась сама собой.

– Ты это о чем? Неужели жители услужили нам, и теперь звездное трио болтается в петле на одном из столбов?

– Как мне сказал любезный продавец, они ушли к, так называемому, Забытому заводу. И скорее всего уже мертвы. Думаю, наша миссия завершена, и пора мне кое-что тебе показать.

– Ты не думаешь, что стоит проверить информацию? – не унимался капитан.

– Он не лжет. Мой головной компьютер уже все обмозговал и решил, что проблемы больше нет.

Капитан сжал кулаки и приготовился к тому, что получит пулю в лоб. Но этого не произошло. Статист нажал на педаль газа, они развернулись и направились к богатым районам.

– Куда мы едем? – обеспокоился Виктор.

– Туда, где ты узнаешь, что хотел.

Полисмена этот ответ натолкнул на мысль, что конец его близок. Конечно же, пистолет, как и всегда, был наготове. И, если уж, Статист захочет прикончить капитана, то тот час же отправится в мир иной. И, все же, Виктор не терял самообладания, думая о возможной судьбе. В нем плескался океан страстей, и часто задавая себе вопрос о будущем, полисмен просто говорил сам себе: «Поживем – увидим». А жить по его подсчетам оставалось не больше часа. «Надо же было впутаться так», – подумал он. Затем мысленно добавил: «Хотя, что стоила моя жизнь, если в ней не было смысла»?

А смысл жизни только начал набиваться в эмбрионы в его голове. Цель: найти ответы. Он и не знал, что его очень тесно связывает с Романом эта мысль. И тот и другой яростно желали найти ответы, только по стечению коварных обстоятельств они оказались по разные стороны баррикад.

За окном с быстротой молнии пролетали встречные машины. Люди неспешно двигались по тротуарам, освещаемые фонарями. На улице становилось темно. Вскоре они миновали все знакомые капитану постройки. Они проехали дальше аэропорта. Впереди появилось высокое здание, которое прежде Виктор не видел. Для него было странно осознавать, что он провел всю жизнь в этом городе и даже не задумывался, что есть места, о которых он не знает.

Двери машины беззвучно распахнулись, и они вышли на улицу. Мрак поглотил город, и теперь тьма бродила по улицам. Статист подошел к большой двери, плотно прилегавшей к стене, и нажал на кнопку звонка.

– Код запроса, – послышался механический голос из динамика.

– Мне нужно пройти, я человек Ивана Гавриловича…

– Код запроса, – вторил неуемный голос.

Так повторилось еще несколько раз, пока Статист не отчаялся и не решился позвонить начальству. Он отошел в сторонку, чтобы его не было слышно.

– Иван Гаврилович, здравствуйте. Мне нужно пройти на технобойню, но меня не пускают.

– Интересно знать, что тебе там понадобилось?

Старик начал что-то подозревать и ждал какого-нибудь глупого оправдания.

– Мне нужно снять кое-какие чипы Стеклова, чтобы поставить их на другой экземпляр.

– В твои задачи это не входит.

Хорошо, что у него нет моей волшебной панельки, думал Статист.

– И мне нужно еще кое-что просмотреть, чтобы предотвратить подобное.

Собеседник тяжело вздохнул и продиктовал код запроса. Он понял, что помощник задумал поиграть в темную, но просчитался, решив, что его окружают одни лишь олухи.

Молодой человек поспешил вернуться к двери. Спустя мгновение Статист и офицер полиции вошли в засекреченный объект. Длинный коридор и гладкие, почти прозрачные стены, странным образом сливались в единый горизонт. Под потолком расположились множество камер, следящих за движением. Сквозь стены легко просматривалось огромное количество подобных коридоров, ведущих в глубину здания. Виктор осмотрелся и вынес для себя вердикт, что это место станет его могилой, хотя на склеп это было похоже с великим натягом, скорее высокотехнологичную лабораторию. Роботов-хирургов капитан пока не увидел, но странный запах, витавший в воздухе, изрядно напоминал формалин. Вокруг не было ни одной пылинки.

Статист ушел вперед и не оглядывался. Виктор шел позади, по-мальчишески разглядывая все вокруг. Неожиданно все тело онемело, и нервная система пришла в упадок. Он не мог пошевелиться, даже веки и те не могли сомкнуться хотя бы на миллиметр. Несмотря на это мозг мог функционировать. Сквозь застывшую сетчатку глаза, капитан наблюдал, как его «напарник» уходит вперед и не замечает, что с капитаном произошло что-то странное. Стократная паника схватилась за извилины мозга и терзала ужасными видениями. Пред глазами возник густой туман, и все о чем оставалось думать полисмену: «Как это случится»? Мозговые клетки постепенно заморозились и Виктор отключился.

Не думал он, что все произойдет именно так. Столь подлым и неожиданным был ход Статиста. До того, как мозг заморозился, Виктор даже не успел возненавидеть своего «подельника». Не помог ему боевой опыт в горячих точках, как не помог и заряженный пистолет под курткой. Мысли застыли, глаза беспомощно потухли, а на лице осталась странная гримаса непонимания, о которой гневный полисмен потом будет долго вспоминать.

Глава восемнадцатая

– Что за странный запах? – Илья, сморщив нос, посмотрел на Хумо.

– Специализированный формалиновый раствор, в котором держат таких, как мы. Именно для этого я и здесь. Мы должны освободить их всех. Здесь держат людей!

– Ты обещал мне рассказать, что здесь происходит, и откуда ты это все знаешь. – Илья старался спрятать руку. По непонятным для него причинам она не болела. Возможно, все еще действовал волшебный порошок Хумо, но и оставалась мысль, что механическая рука просто-напросто лишена болевых рецепторов.

– Как выберемся отсюда, я тебе все расскажу. Не беспокойся. Но, если мы будем долго оставаться на одном месте, то будь уверен – нам не выжить. Нам нужно поспешить.

– Ты знаешь, куда нам нужно идти?

Хумо ответил спокойно, но его ответ не придал особых надежд на лучшее. Он сказал так:

– Надеюсь, что знаю. В любом случае, мы уже избежали худшего. – Очкарик подмигнул и указал в сторону двери. – Видишь эту дверь?

Илья кивнул и поторопился к ней, но Хумо резко схватил его за руку и произнес:

– Не стоит спешить на встречу к смерти. – Очкарик почесал нос и добавил: – Порошок перестает действовать, скоро раны, нанесенные мне роботом, скажут о себе. И это плохо. Насчет двери могу сказать следующее: пройдешь через нее – скорее всего, лишишься сознания. Там стоит тепловой датчик. Для нас раньше было загадкой, почему их люди проходят сквозь них и не получают никаких увечий, но сегодня стало ясно. Они – роботы, а в человеческом теле постоянно бурлит жизнь и наши 36,6 помогают оставаться в живых. Они пользуются этим и ловят очнувшихся.

– Не понимаю тебя, – глупо вытаращив глаза, протянул Илья.

– В двери встроен тепловой датчик. Любой человек, прошедший сквозь проем будет парализован. Теперь ясно?

Илья кивнул.

– Как же тогда нам выбраться отсюда, если двери для нас закрыты? – раздосадовался он.

– Все просто. Никто из очнувшихся не подумает залезть в вентиляционную шахту, все они бегут через двери. Но мы умнее, нам известны большинство их ловушек и поэтому мы пройдем их.

На уровне подошв находилось большое вентиляционное окно. В него они и пролезли. Дышать стало легче благодаря чистому воздуху, а на душе стало спокойнее. Теперь они находились вне поля зрения странных соглядатаев города, чьи интересы были настолько таинственными, что почти все жители даже не замечали, что живут и выполняют дела по чьей-то преступной прихоти. Идти было несложно, проход оказался достаточно просторным, но время от времени боль в руке начала отдаваться мощной пульсацией в голову. Каждый следующий метр становился все более сложным, а стены под действием фобий начали сдвигаться.

Хумо часто оборачивался и видел, что боль в руке причиняет Илье огромные страдания. Он понял, что напарник серьезно ранен. В кармане у него было еще два пакетика с порошком, но использовать он его не спешил, потому что знал, что если он даст ему порошок, то его действие потом будет окончено, а боль в руке вернется. Он ждал момента, когда боль станет невыносимой. По-другому он не мог. Свои же раны он начал чувствовать немного раньше, потому что использовал этот порошок чаще и эффект с каждым разом слабел. Но ничего лучшего пока придумать не удалось. Это зелье дало ему возможность оставаться в сознании и попытку выбраться отсюда. Илья не видел, как из глаз очкарика от боли текли слезы.

Они прошли еще несколько десятков метров, как Илья обессиленный упал на живот и не мог больше двигаться.

– Что, друг, совсем плохо? – дрожащим от искрящейся боли голосом произнес Хумо. Его тело охватил озноб, его трясло, как пса, что выгнали на улицу в лютый мороз.

– Мне кажется, я сейчас умру от болевого шока. Ноги меня не слушают, а в голове звенит так, что звук пушек покажется детским смехом.

– У меня есть еще два пакета с порошком, но нам нужно будет выбраться раньше, чем он перестанет действовать. Ты это понимаешь?

Илья не смог осилить движение головой и просто тряхнул ею.

Хумо скрючившимися пальцами полез в карман и достал два прозрачных пакетика. Илья схватил порошок и тут же высыпал его содержимое в рот. Очкарик последовал его примеру. Нежное оцепенение начало поглаживать верхние слои кожи, странная благостная слабость на несколько мгновений лишила обоих движения. Спустя минуту боль прошла, заложенные уши обрели остроту слуха, а разум начал работать быстрее.

Еще примерно десять минут они ползли по воздушному туннелю, стараясь не создавать лишних звуков. Раны на время были забыты. Наконец, впереди обозначился жирный луч света, исходивший откуда-то снаружи. Хумо подполз к нему и увидел кое-что такое, о чем только слышал, но никогда не видел. Челюсть непроизвольно начала медленно приближаться к полу, а зрачки расширились настолько, что казались дьявольски черными.

Илья сравнялся с очкариком и увидел удивительную фантастическую картину, которая не могла сравниться ни с чем. Пред ними открылся огромный зал с высокими потолками, коих прежде нигде не представлялось видеть. Несметное количество толстых металлических колонн подпирали крышу, уходившую на сотни метров вверх. По стенам здания шло множество проводов, пестривших различными цветами радуги. Все помещение освещалось грубым светом ламп, пронизывавших бесконечное пространство. Илья не смог найти ни одной уголка принадлежавшего тени. После нескольких минут темноты в вентиляционных лабиринтах свет ранил глаза, но это было не самым главным потрясением. К крыше, поднимаясь на многие уровни, в прозрачных капсулах находились люди. Именно отсюда шел этот странный сладковато-приторный запах формалина. Судя по всему, люди, погруженные в эту жидкость, находились в состоянии стазиса. Глаза их были закрыты, а мозг прекратил всякую деятельность. Через трубки жидкость приводилась в движение и никогда долго не застаивалась на месте. Казалось, эти люди составляли какой-то общий разум чего-то необыкновенного. Но было ли это так ни Хумо, ни Илья знать не могли. Для них они были пленниками, скованными и преданными чьему-то дьявольскому умыслу.

Рядом с каждой капсулой находились световые индикаторы. Все они горели зеленым цветом, что, предположительно, могло говорить о нормальном состоянии пленника. Хумо насчитал более двадцати уровней, на каждом из которых находилось не меньше десятка тысяч капсул с людьми, а то и больше. Илья судорожно сглотнул подкативший к горлу горький ком и, запинаясь, произнес:

– Что это? – Его глаза казались бешенными. Едва ли от восторга, скорее от страха. Промелькнула мысль, что их странное путешествие только началось и он увидит еще много чего такого, что сможет разрушить по-детски неуравновешенное сознание любого изнеженного богатея.

– Я знал, что здесь будут люди, но никогда, даже в страшных кошмарах не представлял, что их будет настолько много. Их же десятки, сотни тысяч! – почти во весь голос воскликнул Хумо. Он просто не удержался от накативших на него чувств отчаяния.

– Тише, – почти зашипел Илья. – Смотри! – Он вытянул указательный палец.

Они находились примерно на уровне двадцати метров от пола. Внизу кто-то беззвучно отворил дверь и вошел в Формалиновую комнату. Это был молодой человек в темном деловом костюме и элегантном галстуке. Звенящий звук, выскакивающий из-под его ботинок, расходился по залу странным непрекращающимся эхом. Он огляделся, но не заметил ничего странного и прошел дальше. Вслед за ним в комнату на каталке ввезли человека в черной полицейской униформе.

– Неужели они и полиции не боятся? – задал риторический вопрос Илья.

Хумо промолчал, наблюдая за тем, что происходит.

– Сюда его. – Молодой человек в костюме указал на пустую капсулу. Затем о чем-то задумался и остановил торопливых санитаров в белых халатах.

Он обшарил все карманы полисмена и нашел в одном из них заряженный пистолет, заблаговременно снятый с предохранителя.

– Умный сукин сын, – погрозил молодой человек полисмену пальцем, как строгий учитель. – Так ведь и знал, что скоро тебе придет конец. Но, ты уж прости меня, но работа у меня такая. Да и ты слишком уж много узнал.

Он поставил пистолет на предохранитель и засунул за пояс.

– Засовывайте! – воскликнул он неспешно вышел из зала.

Два старательных санитара взяли полисмена под руки и поволокли к «стеклянной тюрьме». Закрыв пленника в ней, один из них нажал на светящуюся кнопку и капсула начала медленно наполняться жидкостью. Покончив с заданием, работники скрылись в дверном проеме.

– Может быть это и есть та тюрьма, где коротают срок преступники! – покосился Илья в сторону Хумо.

– Возможно, так и есть, но почему пленников так много? Тут столько людей, что хватило бы еще на один город. Все это очень странно. Теперь я даже начал сомневаться в реальность таких тюрем. Возможно, это место для тех, кто узнал лишнее и если мы не поспешим, то последуем их примеру. Он задумался и добавил: – Нужно помочь ему, – Хумо указал на полисмена, вылезая из воздушного канала. Крепкие руки вцепились в толстые кабели, что словно гигантские волосы свисали по стенам со всех сторон.

– Куда ты? Тут не меньше двадцати метров – упадешь и разобьешься. Не смей этого делать, – повысил голос раздосадованный Илья.

– Эх, друг мой, где бы ты был сейчас, если бы я не помог тебе? – Очкарик искренне улыбнулся. Толстые линзы очков придали ему некий таинственный шарм. – А, если разобьюсь, то все равно ничего не почувствую.

На эти слова Илья не смог ничего найти в ответ и просто начал думать, как будет спускаться следующим. В это время зеленоватая жидкость продолжала подниматься все выше. Хумо быстро спустился и жестом позвал Илью последовать его примеру. Илья немного боялся, что может сорваться, что его рана оголится, и Хумо откажется ему помогать, потому что будет уверен, что Илья – робот. Хотя, он и сам почти на сто процентов был уверен, что так и есть на самом деле. Это не внушало в него каких-то утопических иллюзий, ведь он твердо хотел быть человеком.

Илья спустился вниз. В это время Хумо уже успел нажать повторно на кнопку рядом с капсулой, но ничего не произошло. Уровень жидкости продолжал подниматься и достиг груди.

– Нужно что-то делать! – в отчаянии воскликнул Хумо. Он не знал этого человека, но был готов помочь ему, во что бы то ни стало.

Вокруг не было ничего, что помогло бы разбить стекло, и очкарик решил воспользоваться ногами. Несколько сильных ударов жесткой подошвой не смогли помочь. Жидкость начала смачивать подбородок, но Хумо не отказывался от своей идеи и бился из последних сил, пытаясь разрушить препятствие.

В голове Ильи снова вспыхнула бойня. Он вспомнил слова очкарика: «…где бы ты был сейчас, если бы я не помог тебе?». Они настолько впились в его мозг и человеческое достоинство, что Илья, позабыв о страхе, откинул простыню, намотанную на руку, и с силой ударил по стеклу. Приглушенный звук лопнувшего стекла эхом помчался по залу, отдаваясь в каждом уголке. Хумо ошарашено взглянул на механическую руку приятеля и обомлел. Полисмен беспомощно начал падать вперед, но Илья успел схватить его. Он аккуратно положил его на пол, а сам сел на колени и из глаз его прыснули слезы отчаяния. Он был уверен, что теперь Хумо будет точно не на его стороне. Но очкарик просто молчал, затем схватил полисмена за отвороты униформы и начал бить по щекам. С каждым ударом щеки наливались кровью. Илья даже подумал, что, так Хумо изливает свой гнев. Полисмен все также был без сознания.

Очкарик неуверенно произнес:

– Ты робот? – он вспомнил о ноже и потянулся к нему.

– Я не знаю. Когда робот-санитар, там наверху, напал на меня, он сломал мне руку, и… я именно тогда впервые увидел, что рука у меня механическая. Я побоялся сказать тебе об этом. – Искренние капельки слез лились ручейками по щекам Ильи. – Но, когда я увидел, что ты стараешься ради незнакомого для себя человека, я понял, что больше не могу скрывать от тебя свою руку.

Хумо молчал и размышлял: «Могла ли эта история быть правдивой»? Но Илья в тот момент казался настолько жалким, что его слова стоили, казалось, всех идей и целей Хумо. Конечно же, он остался настороже и теперь знал, что стоит приглядывать за своим новым спутником. Но оставаться в Формалиновой комнате стало опасно и он начал разглядывать помещение, чтобы найти альтернативный выход. Выход был один – идти сквозь тепловые рамки. Эта идея немного пугала обоих беглецов, но других решений не находилось.

Они решили на некоторое время забыть о том, что один из них может оказаться роботом, и двинулись к первому препятствию.

– Поэкспериментируем! – злостно просипел очкарик. – Клади его. – Он указал на экс-пленника.

Хумо и Илья положили полисмена на пол и протолкнули в дверной проем.

– Ты первый, – очкарик говорил твердо и, казалось даже, без опаски.

Илья, конечно же, боялся быть парализованным, но страх остаться одному его страшил еще больше. Он вытянул механическую руку вперед, но ничего не произошло. Затем он начал постепенно входить в невидимое поле, но так ничего не почувствовав, он прошел сквозь него. Бровь Хумо, нервно сотрясаясь, подпрыгивала. Чтобы не мучиться, он не стал томить себя ожиданиями и прыгнул сквозь тепловую рамку. Ничего не произошло. Он был настолько рад, что даже обнял своего спутника, но опомнившись, отпрянул и с уверенностью генерала заявил:

– Двигаемся в таком же темпе.

Так они прошли до последней двери и, применив карточку робота-санитара, вышли наружу. Чистый воздух, витавший в здании, на этот момент казался настолько чужим, что его грязный собрат был радостно затянут ноздрями внутрь организма.

– Машина, – Хумо указал на темный внедорожник, стоявший у входа.

Спустя несколько минут они уже двигались в сторону «Дыры», чтобы, как казалось им, оказаться в безопасности.