Тайны Земли. Третья книга

Глава 1. Ночь, открывшая семейную близость

* * *

Земля, сколько мы про тебя слышали, но так и не поняли, что ты говоришь нам в ночной тишине... Красиво светят звёзды, озаряя силуэт из будущего, в которое мы должны окунуться, забывая себя.

Земля, скажи, о чем ты говоришь, а не вновь намёками, в которых ничего не понимаю, когда вижу тебя. Ты скрываешь тайны моей прошлой жизни, в которой хочу найду себя, чтобы вспомнить до конца.

Земля, но вновь пропадаю в огнях города, где вынужден скитаться, чтобы найти путь обратно домой... Ты не хочешь отпустить, так как, кроме нас никого нет в твоих сетях, когда смыкаешь взгляд. Зачем ты меня держишь, не давая свободы? Я хочу вспомнить, кто я.

Земля, также хочу вернуться живым, не своей прошлой тенью, обретающей отражение в зеркале души... Но вновь реальность тает, как снег, падающий, но ещё не долетевший до тебя с белых небес. Не могу вспомнить, что таится в душе, когда обращаю взор в память, где забыл себя...

* * *

Тяну руль на себя, дабы корабль набрал угол, который поможет взлететь в космос, уходя из атмосферы Фаэтона. Угол наклона всё больше, набираю скорость, наконец, достигаю отметки в сорок пять градусов, увеличиваю наклон, и достигаю девяносто градусов.

Скорость максимальная, корабль вышёл в космос, как того желали, покинуть привычную жизнь, которая держала на месте, не давая взлететь, потому мы были вынуждены ждать, думая, никогда не закончится. Однако случилось именно, как запланировали. Ничто не смогло остановить нас, либо помешать движению к цели, ибо стояли на своем, упорно двигались к ней, зная, что долго идти, но не испугало. Мы сделали, что было задумано, стояв вопросом перед глазами, которые искали выход, но найти не смогли, потому тяжело было свыкнуться, что цель при не достижении отдаляется, надо было свыкнуться. Сдаться и вернуться к привычной жизни, от чего устал, так и не мог бы быть в ней, а потому сделали так, не иначе, ибо не можем отступить.

Как вышли в космос, не спеша перевел угол наклона в привычное положение. Вижу, задумался о чем-то, выключил скорость, остановившись на месте. В голове вились сотни мыслей, потому посмотрел на сестру, которая отвела взгляд, не могла долго смотреть в лицо, ибо переживала. В её голове роился червь, который подтачивал сомнением и не давал сосредоточиться, а именно нагнетал грусть и переживания. Они не стояли на месте, а проносились в голове, путая мысли. Не понятно, как жить жизнью, не точкой, которую смывает волна из переживания, захлестывает, потому не понятно, как избавиться от ощущения. Как выйти из состояния, начать радоваться, что произошло, но теперь стоишь на месте, не знаешь, как пойти вперед, не только жить переживанием, которое может завоевать сомнение.

Надо проговорить, о чем переживаешь, и какие наносит раны, если не правильно подойдешь к решению проблемы, она захлестнет с головой, так как дашь свободу. Не сможешь справиться, а будешь видеть часть, когда проникаешь в страх. Там остаешься жить, ибо знать не можешь, как исправить ситуацию, начать жить спокойной жизнью. Всё превращается в исход проблем, которые захлестывают тебя, погружаясь в них, а потому уходишь в чувства, но они ничего не принесут, а наоборот, будут накатывать, утаскивая ниже. Идти вперед, не стоять на месте, а то ни к чему не придешь, если время пройдет в ожидании, которое губит, и забирает покой и веру.

Погружаешься в состояние, когда ничего не интересует, больше становишься похожим на прошлую тень, которая шагает из тела, не являешься собой, а оттенок смысла мыслится реальностью, но смысл, заложенный изначально стирается в проживании, уносящим вовнутрь. И не живешь, а видишь факт, что случилось в жизни, стесненной под гнетом собственный вины, которая убивает заранее, не тогда, когда настигаешь последней черты. Умереть заранее, потому нет возможности заново прожить, если дадут, конечно, что является большим вопросом. Надо уходить из состояния, а не следовать за ним, иначе последует потеря рассудка, который легко потерять в гонке за тенью предыдущего, где хотел оказаться, но не можешь быть, ибо погрузился в собственную вину, потому растворяешься в ней. И тебя нет, погряз в беспокойстве, которое заволакивает происходящее, унося в страну невозможного и неисполнимого, но где можешь жить, думая, что не прав именно здесь, а на самом деле, везде, где можно.

Состояние губительно, ибо не несет успокоения. Острее ножи, втыкающиеся в сердце, и там остаются, как данность, что случилось, а теперь не исправить. Это собственность вины, когда ты не совершал, но исходит от тебя, ибо не можешь рассудить, а следуешь за эмоциями, которые управляют, так как отдал рассудок в пользование, потому нет власти. Нет искреннего, жизнь стала воспроизведением прошлого смысла, когда не ушёл с головой в состояние, когда теряешь контроль, а можешь обвинять, не видеть оправданность обвинений. Но мозг не разгадает правду, потому уходишь. Не можешь оценить нанесенный ущерб, если вечно жить осуждением, меняющим вид на жизнь. Становится больно и одиноко. Чувства радости и покоя покидали меня, становилось холодно, пусто и одиноко, что ничего не спасет, а главное, избавить от ощущения, когда вина убивает изнутри. Не могу спокойно относиться.

Никак не стремлюсь к выходу из положения, ибо сам стал виной за поступки, ушел из реальности в страну переживаний, которая губит повторами быт. Нет возможного шанса исправить ситуацию, которая хуже становится, ибо нет другой реальности, либо тебя, что живет не здесь, а в жизни реальной. Ибо нет спасения. Кто-то со стороны может отогнать порыв, мысли, которые в губительном порыве душат, разрывают голову, и без боли нельзя прожить ни один миг из испытания. Вина такая, ибо исходит из головы, там гнездится, потому надо скорее прийти к осознанию, что не надо жить вечным обвинением, выйти из него, в чувство покоя. Никак не наступит успокоение, будет вечная совесть внутри, которая грызет, не может достичь спокойствия и понятия разумности, где нужен свет и покой, а его нет…

Губительный ход боли, мешающий карты рассудка. Становишься нервным, думаешь, всё виновато, а не ты, что не может идти. Не обстоятельства такие, в тебе нет понимания, как избежать коллапса чувств, которые захватывают сознание неизбежностью. Жизнь превращается в осязание, что необходимо достичь, потому поток мыслей, слов захватывает сознание, не знаешь, как уйти из состояния, дабы войти в покой, которого определенно заслуживает. Не лежишь, как лист, погруженный в переживание, не можешь взлететь, избежать судьбы. Движение сможет даровать покой, так не хватающего, если жить в положении рассудка, тратить силы на мысли, которые могут завлечь себя, но из них ничего не извлечешь. Упадешь ниже, на порядок вдумчивости, не сможешь решить, живешь ли ты, или мертв.

Это состояние бездействия, когда достигая порога цели, человек сдается, и не может дальше шагнуть, ибо истлел в пути, ибо столько нервов было съедено в укоре, что поступил так. Но тогда знал лучше, так как исходил не из цели родных людей, желающих привычной жизни, которая заключалась в стоянии на месте. А я исходил, чтобы жить самостоятельно, не думая, что подумают родные. Но так, как думалось, не получилось явить в жизни, потому переживание захлестнуло больше, начал терять рубежи самоконтроля, копаться в чувствах, думая, что могут дать ответ на то, зачем поступил, не иначе. Пришла совесть. Её начали гложить переживания, когда делаешь, что думаешь, надо ли было сделать по-иному, но в финале никакого эффекта не приносило, лишь дальше уходил в безрассудство. Забывал, родители дали добро и не искали злобных чувств по отношению к нам, а всё также, умеренно, но скоро мчался в пропасть восприятия, осуждения, угрызения, то есть в бездну бывших намерений.

Самое страшное в ситуации проблемы, которые сам придумал, значит, только я могу исправить, ибо то, что происходит в голове, возможно в нагнетании ситуации, если дать волю чувствам, то ничто не будет свободным, лишь бывшим в рабстве страха, как главной цели истязания. Страдаешь, что не в силах взять под узду, а отпускаешь табуном вытаптывать траву рассудка, поэтому больше находишься не в реальности, а в вымышленных идеях. Будто знаешь, иной человек подумал, потому наряжаешь слова в оценочное суждение, граничащее с инфантильностью и безрассудством разума, который уходит в путь, который ни к чему хорошему не приводил. Нельзя долго переживать состояние, голова устанет и не даст мыслей, кроме пса совести. Грыз и дальше, насколько позволяют нервы, которые с каждым разом становится больше, потому нельзя передать оказанное влияние.

Падаешь в состояние, не желая выйти, решить, необходимо ли сейчас, если ничего не решается, а уходит в сожаление, удлиняющее боль. Она могла быть меньше, а не объемной. Если не справился, не смог решить проблемы, то намертво уходишь в состояние, в которое вторгся, так просто не найти выхода, ибо зовет, утрачиваешь привычность жизни, обычные состояния. Когда можешь жить не в переживании, не в постоянном сожалении, что покинул, когда не должен покидать, то есть обвинение перекладывает ответ на тебя. Ничего сказать не сможешь, ибо понятие перевернуто. Случившийся быт стирается в ожидании, когда закончится, ибо мертвой хваткой держит, не можешь понять, что есть иной путь, когда никого не коришь, а живешь жизнью, которая обозначена в исполнении, а не в ожидании удара. Когда будет новая вина, которая станет наравне с предыдущей …

Кажется, что выхода нет, так будешь жить в осознании, что виноват, а не вина придумана, потому мнится неисполнимым преодолением стены, которые базируются в психике, чем в голове, не совладавшей с нервами, теперь гремевшие в теле. Не можешь жить, взор заменяет действительность. Наблюдаешь за тем, что идет в теле, разуме и душе, застившаяся туманом неверия и вины, которая убивает. Это яд цикуты, который внедряется в тело, там живет, разрушая привычные ходы мозга на утонченном полотне мысленного изучения. Сам, точно проникся в вину, если тоже выдумываешь, изобретаешь новые, изощренные способы изувечить сердце, дабы явить нервозность, которая сейчас обретает грани, в них живешь, стираясь в разуме. Что придумано, что реально, не отличить. Остается думать, когда закончится, уйдет самостоятельно, ибо мозг отвлечен выдумкой, которая не знает, как найти выход. Сможет сделать, если погряз в обвинении себя же?..

Кажется, нет выхода, только продвинуться дальше, опять вниз, проваливаться в небытие рассудка, когда видишь привычную мысль. Всё отражает вину, которой нет, лишь в голове она бытует, потому, что видно, меняется во взгляде, так как таковы линзы нервозности. Человек виновен, что позволил поменять здравомыслие на поиск вины, сбившей прицел мозга, который ушёл в осязании вины, не оправдание. Ибо, когда человек может быть прав перед своей совестью? Когда видит суть и правду, не принимает любую ложь, подкинутую сознанием, за истину, ибо цель у него: запутать, убрать подальше нить рассудка, чтобы человек погрузился в сочинении обвинительной речи. Чем дальше уходишь в темный лес, тем не видно края ночи, опоясывающей мозг и зрение в суть, которая должна увидится, но нет четкости зрения и понимания, как добраться до успокоения, принятия разумности событий ума, который начал обвинять...

Но нельзя помыслить о сути, ибо заменяется невысказанной тайной, которая рушит надежды, прорубает путь из глаз, кровоточащих слезами, вырывается наружу, сметая ресницы. Они хотели сдержать, были последней стеной, которой нет. Безумие захлестывает разум, который погружается во тьму. Не здраво думаешь. Ведешь жизнь в пропасть, ибо взбаламученная душа не думает. Она обвиняет и хочет добиться, чтобы человек сошел с ума в поиске виноватых, тех, кто примет вину, а, если не найдет, то будет себя корить, уничтожать, пока не добьется цели, то есть раскаяние за то, что не совершал. Цель не в поиске убийцы, а в том, что разыграть спектакль, продать билеты всем тараканам, сбежавшим из головы. Они разрушают жизнь, рассудок, здравие и ментальное здоровье, ибо ненормально обвинять в том, чего нет. Тут важность процесса, может, садизма, либо желание стать флагеллантом, который бичом доказывает вину…

Речь о подходе к решению проблемы, накатывающей волнами и не дающей решить катастрофу, в которую может вылиться следование, где шаги идут за миражом сути. Она отражает внутренний диссонанс, не реальное положение вещей, ибо родители приняли наш уход, а остальное сам додумал. Может, для того произошло, чтобы понял, как ощущала мама и папа в момент, когда покинули Уран, но они не горели желанием вернуться обратно. С годами крепло сожаление, было разделено с жалостью, которую показали детям, не видевшим, как жили. Но ситуация, что со мной происходила, относится к разделу, чего нет в реальности: Мада и Аве отпустили нас без угрызения совести, с чистой душой, потому придумано, но как сказать себе в прошлом, что не мое, не надо следовать. Не обвинять себя, найти покой и радость, что на шаг стал ближе к цели, увидеть цель вблизи, не жить, как заведено, земля, огород, сбор урожая, повтор, потому мы ушли…

Вижу, как начал трогать себя за волосы, вырывая часть из них, которые были слабыми, потому не носили крепкой защиты от усилий, здесь приложенных. Сестра начала трогать за руку, обеспокоенно смотря в сторону. Сначала она делала бессловесно, полагая, что ничего серьезного, ибо сам должен выйти из состояния, но не выходил. Астра трогала руку, пытаясь остановить, понять, в чем дело долгого молчания, какие причины продолжительной тишины, забирающей внимание, не дающей права начать делать новые шаги по достижению цели. Почему, наконец, не реагирую на прикосновения, ведь они должны были успокоить, дать повод для осознания, как принять помощь, спасти себя из вины. Но никак не наступало, в душе крепло знание, которое ничто не дает понятия спокойствию, ранее обретенному. Оно стерлось в прибывшем страхе…

Астра насторожена, так как видела со своей точки зрения, потому имела чувства, как переживания, так как брат долгое время пребывал в себе, не мог выбраться без помощи, ибо глубоко ушёл в осознание вины.

Сестра начала говорить слова, чтобы понять, что именно случилось:

– Братик, ты где? Что видишь? Это сон наяву? Ты должен пребывать здесь, не витать в облаках, дабы забыть реальность, которая ждет, чтобы мы реализовали, не стояли на месте. Не надо рыться в голове, дающей поводы для отторжения важного и нужного сейчас, не в осознании вины, что улетели, оставили родителей вдвоем. Они разрешили полет, потому должны исполнить, не искать того, чего нет, вечно блуждая в поиске вины, что невозможно увидеть в жизни, так как не надо глубоко погружаться в понимание, что сделали. Это должно было случиться сегодня.

Цель была явно подмечена, отозвался голосом, который был под водой:

– Зачем так поступили? Оставили одних, как будут жить? Они не справятся с хозяйством! Что будут делать, если захотят собрать урожай? Надо вернуться, и исправить, пока не случилось, о чем будем жизнь жалеть, как наши родители. Ты со мной? Могу один.

Астра дала понять, что не согласна с позицией, а потому обрушила:

– Не надо жить представлениями, которые придумал в голове. Лучше живи настоящим. Ты помнишь, что говорили сегодня? Отпускают нас без зазрения совести, потому надо принять, действовать, не жалеть, что произошло. Если вернемся, то потом не сможем выбраться, потому надо решить проблемы, хоть время катится к полночи. Вспомни, что они говорили, рассуди здраво.

Слышу голос, который наблюдаю в прошлом, которое происходит здесь:

– Мне шепчут в голове, что поступили не так, как должны были, ибо не должны были поступать, оставлять одних. Нудит в голове писк, повторяя фразу. Не могу думать, раз застыло в повторе, говоря, что мы сделали не так, как надо. Нас ждут, мы можем исправить, пока не стало поздно. Им беда грозит. Давай посажу корабль обратно на Фаэтон, мы никуда не улетим, ведь можно сделать в другой раз. Зачем делать сейчас, есть же масса шансов сделать по-иному, но позже. Ещё раз план продумать, ибо наш плохой, не может исполниться, если не обсудить. Родителям не будет больно, мы не будем сожалеть, что улетели, как они в далеком прошлом. Ведь вина сильна, и наше принятие дальнейших событий даст радость, что обрели желанное. Оно давно бы настало, но не были готовы, потому надо ожидать...

Заметил, как у сестры белеют костяшки пальцев, настолько сильно сжала ладони в кулаки. Заметил, впились ногти в плоть руки и появились первые капли крови, выдавливаемые ненавистью. Астра вдохнула и выдохнула воздух, попыталась сказать спокойным голосом:

– Зачем нам возвращаться, если мы улетели? Хоть понимаешь, как родители расценят слабый поступок, потом не отпустят, будем вечно сидеть, выращивать урожай, собирать. Как собирать в скором времени, если скоро зима. Зима, Адам! Проснись!

На последних словах не выдержала, закричала, ибо нервы были на пределе и на последнем издыхании спокойствия, потому сестру закатила волна злобы и ненависти. Заскрежетали зубы, тугие слова выкатились из косых губ:

– Не смей идти на посадку, Адам, это слабовольныйпоступок, который нуждается в объяснении. Назови мне хотя бы одну причину, которая будет звучать здраво, зачем мы должны вернуться? Мы покинули, напоминаю тебе.

С сожалением замечаю, что рука устремилась к рулю, дабы направить корабль вниз. Сестра не могла стерпеть. С криком: «Ар!» кинулась в мою сторону, оттолкнула от руля, повалив на пол, едва рука прикоснулась к рулю.

Нет сил, скинуть её, сестра придавила собой, что может быть объяснено изначальным ускорением, с которым обрушилась на меня, свалив на пол. Тогда был в бессознательном состоянии, потому ничего не мог предложить взамен. Она была сильнее, чем я, характером и гибкостью тела, словно пантера набросилась на жертву, которая не ожидала нападения.

Жертва спутано и не связно говорит, не понимая, зачем так поступила:

– Что ты делаешь, Астра? Почему свалила на пол, угрожающе щеришь зубы? Я что-то натворил? Или реально была опасность, от которой спасла? Ничего не понимаю. Давишь на грудь, слезь, пожалуйста, прошу.

Астра настороженно смотрела сверху, не понимая, куда делось непонимание, почему глаза стали открытыми, не полузакрытыми, как в дреме.

Но прежде, чем встать, сказала:

– Не грозись, что посадишь корабль на Фаэтон.

– Зачем его сажать? – ответил, не понимая её. – Ты о чем?

Сестра встала с меня, помогла встать, взъерошив волосы, потом неожиданно прыснула смехом, начав щекотать. Хохот пронзил насквозь мое состояние, не мог сопротивляться щекотке, потому сложился надвое в приступе смеха. Наконец, сестра, увидев беспомощность, отступила.

Зачем серьезно посмотрела в глаза и спросила:

– Ты, не помнишь, что делал? Грозился посадить корабль. Когда потянулся к рулю, не выдержала, свалив тебя с ног, прости меня за поступок, который должна была сделать, а то иначе сделал не обдуманное действие.

Потираю ушибленный бок, до которого боль дошла не сразу, видимо, смех имел действие, который заглушил приступ. Сестра, заметив, ушла за льдом, затем вернулась, заботливо подняла край рубашки, приложив лёд, затем вновь посмотрела в глаза с вопросом:

– Ты ничего не помнишь?

Отрицательно покачал головой. Затем задумался, отошёл от сестры и сел в кресло, потирая виски, стал искать ответ на вопрос вдумчиво. По состоянию можно прочитать, как мысль движется по мозгу, какие извилины минует, дабы активировать серое вещество, чтобы узнать ответ на вопрос. Наконец, нейронные связи заработали, начал думать взвешенно, ибо хотел понять, откуда возникает тяга к весам, которые заваливаются в одну сторону, не могу отследить состояние, где сплю, а, где бодрствую. Отследить, где находится сознание в момент времени, какие причины может принять, от чего зависеть, ибо вызывает настороженность и внимательность, почему забываю действия.

Ухожу в раздумья, что сестра беспокоится, смотрит в глаза, но они, к счастью, открыты, не часто моргают, значит, умом погружен в мысль, это черта, когда можно судить о задумчивости, сестра знает. Она успокаивается, не тревожится по мелочам, смотрит в окно, ментально считая, сколько лететь, какой срок потеряли, надо ли ускорять двигатели, дабы прилететь пораньше. Но торопиться нет смысла, надо исходить из мощности двигателей.

Но сейчас ушёл в мысли понимание, зачем поступки, что не помню, делал. Долго ищу ответ, но нет намека на то, ответ может быть найден, или нет. Потому Астра терпеливо ожидает, но затем смотрит внимательно за пределы корабля, начинает догадаться, что ответ на поверхности, не глубоко.

Истину следует искать в пределах мозга, не там, где может пройти суть, не оставив след, потому длины понимания достигнуть трудно, порой невозможно. Смотреть на пределы понимания, понять, какие условия для выполнения есть сейчас, то есть карты на руках. Когда щупаешь колоду, каждую карту, понимаешь, что они особенные, каждая несет часть, в которой отслеживаешь четкий план.

Это событие с гипнозом, оно было подстроено. Этот случай с мыслями о вине, где её нет, а только исходит из головы. Что действует на голову? Кулон. Мешает сознанию тоже он. Он должен быть призван спасти нас, а не служить поводом для ссор, которые могут провалить операцию и перечеркнуть выполнение планов. Ладно, недавно решили дело мирно, так как не готов был оказать сопротивление, а что делать, если силы найдутся? Может кончиться, либо большим ущербом, чем ссадина на боку, которая перестала болеть. Лед помог. Оказал услугу. Сейчас её оценил, как повлияла на самочувствие, как отношусь к действительности в момент прошлого.

Лёд начал таять, потому убрал остатки в холодильник, дабы не пришлось менять одежду. Вижу, как продолжил думать о причинах поступков, которые забываю, что было тогда, а значит, пребывал не в своей голове.

Говорю вслух:

– Кулон.

Я в прошлом чувствую, вижу слова, которые были произнесены откуда-то сверху, потому вызвали удивление, может, спектр чувств, изначально не продуманных, теперь эврикой в голове пронеслась мысль. Вижу, как подскочил на месте, крича:

– Конечно, Астра, кулон виноват, что так поступаю! Также было на кухне, которая привела к гипнозу, направленному на маму, потому нас отпустили, как увидели, что можем справиться с трудностью. Научился думать осмысленно и видеть, чего нет изначально в голове, потому смог управлять родителями, видеть прошлое, понимать иное, что могу видеть. Словно открылся третий глаз, достиг определенной стадии прозрения, когда понимаю события.

Астра не думая, ответила точным словом, которое подметило мою догадку, ведь сестра раньше также не была мудрецом, а обычного разума, как все:

– Это так, Адам, потому должны научиться пользоваться силой, а то из-за неё чуть не подрались и не сломали приборную панель корабля. Ладно, ты знал, куда упасть, а что случилось тогда, когда не знал? Всё, пиши, пропало, нет управления кораблем. Всегда думать, как мы видим событие, не только, как оно на нас влияет. Я мыслю широкими понятиями, потому сужу, что кулон имеет воздействие. И раньше не была злобной, а тогда, словно злость застила глаза, в мгновении ока сбила тебя с ног, благо, не сильно ушибся, только боком, который прошёл, раз убрал лёд. Но всё обошлось, не всегда будет счастьем, если не научимся управлять силами, которые могут увести не в ту степь. Забудем, как вернуться, стать людьми, то есть братом и сестрой.

Услышал слова, которые донеслись до слуха, как минувшее прошлое:

– Да, надо беречь друг друга, не устремляясь в бездну, которая любезно дала зайти, открыла объятья, могшие уничтожить, благо вышло, что обошлось без потерь. Прости меня, что быстро не могу научиться, оценить ситуацию со стороны, с которой должен понять, найти выход из ситуации, продиктованной кулоном, не разумом. Впредь должен исходить из восприятия мира, не тем, что хотят вложить, ведь важно оставаться собой в ситуации, когда не знаешь, где ложь, где правда. Надо взвешенно смотреть, как мы меняемся, когда имеется действие кулонов, которые могут спасти, если правильно использовать, не во вред, когда не подумали точно, либо не отобразили, что в них заложено. Мы должны исходить из логичности принятия каждого события.

Астра сделала шаг к примирению, должное избавить сердце от невзгод:

– Прошу прощения, не могу контролировать эмоции. Они заполняют внутри, не знаю, как правильно поступать, дабы думать своей головой, не тем, что от меня хотят увидеть, либо показать мир, никак не связанный с происходящим в разуме. Буду следовать за рассудком, если увижу, что тебя поглощает кулон, то не надо погружаться в злость, звуком ранящую сердце. Поступаю не так, как надо. Затянутым показался день, который вскоре надо окончить, дабы не навалилась бессонница, которая укоренится в голове, как идея. Ибо ослабленным мозгом легко управлять, если человек позволяет ввести в состояние, хочет, чтобы бразды ума забрал другой. Потому думай своей головой, не теми знаниями, избыточно данные кулоном, спутывая их, мешая трезво оценивать ситуацию. Теперь крепко обними меня, хочу объятий.

Подошел к сестре и обнял, унося в покой. Она положила голову на плечо, позволив слезы, выраженные желанием спать, и тем, что было пережито за день, который многое дал, так как не каждый раз столько происходит, потому надо оценить то, что было. Начал гладить её волосы, успокаивая и желая, чтобы беспокойство ушло, никогда больше не тревожа нас.

Чёрным чувствам не место на корабле надежды, который должен вывести из состояния, выливавшееся слезами и невысказанными словами, проливающимся здесь:

– Адам, почему не могу контролировать сильные чувства, несколько дней реву. Сколько с тобой не ссорилась в детстве, так глубоко не проникала обида в сердце, а теперь не могу остановиться. Казалось, мало причин, чтобы реветь, ничего не случилось, но слезы не остановить, их много, наверно рубашка твоя стала мокрой. Надо взять себя в руки, не позволять слабости, а то привыкну, корабль утонет.

Но она не смогла взять себя в руки, продолжив реветь. Тихо вздымается грудная клетка, выдыхая горячий воздух. Щеки пылают огнем, кажется, расплавят мое лицо. Чувствую, мои волосы покрылись испариной. Рука потянулась к приборной панели, чтобы включить вентилятор. Он приглушенно зажужжал, в корабле стало прохладно.

Наконец, рыдания начали стихать, лишь беспокойное дыхание, размазанная тушь выдавали, что Астра ревела. Глаза покраснели, веки опухли, потому добавили выразительность лицу, резкие черты. Сестра была худая, очень бросалось в глаза после продолжительных слез. Обнял крепче, что она выдохнула, пытаясь вобрать больше воздуха.

Вдохнуть не смогла, потому обнимаю менее крепко, также гладя волосы. Она произнесла сонные слова, так как слезы выдавили последние силы:

– Адам, надо ложиться спать, иначе не сможем встать рано, и начать путь, а не только решать отношения, о которых можно поговорить во сне. Хочу спать, хватит обнимать. Пойдем, не надо нам задерживаться до утра.

Вижу, как повисла сестра на моих плечах, потому поднимаю, как ребенка. Уношу сестру, которая старше меня на два года, но это не должно удивлять, ибо действует усталость, заставляющая поступать и думать детским разумом. Не корю, а радуюсь, что отношу в спальный отсек. Наконец, дошли до него. Укладываю её спать, а сам ложусь на свое место.

Вижу, как сознание удаляется от нас. Приятно осознавать, что один день в корабле сблизил. Знаю, их будет примерно сто пятьдесят, потому мысленно готовлюсь видеть каждый день, или хотя их можно промотать, дабы повествование не стало слишком долгим. Иначе наскучит, что буду видеть каждый день, как детальный разбор. Хорошо, что памятью можно управлять, проматывая части, которые кажутся скучными, либо затянутыми, но прощание с семьей наиболее важный. И этот день, который так закончился, очень мил и трепетен фактом, что сестра, отринув возраст, стала ребенком, начала капризничать.

Надо следовать в следующий день, выражая в нем уверенность, что обиды остались в прошлом. Ничто не поранит наши сердца, бьющиеся в такт, ибо чувствуешь близость сестры, которая ощутила себя ребенком. Помню, как засыпал на маме, когда был младенцем. Вызывает трепетные чувства в груди, что хочется говорить, не держать внутри, смотря, как быстро уснули, души отправились гулять по лугам, срывая цветки. Душа наша, словно бабочка, которая взлетает ввысь, хочет приблизиться к моменту покоя, хоть во сне. Покой, являющийся сном, устремившимся в забвение.

Она стала в ту ночь младенцем, который забыл обозначение сковывающего страха, когда засыпаешь, точно проваливаясь в бездну. Кажется, ничто не спасет от знания, что пребываешь один, когда спишь.

Во сне понял, являюсь братом, взращенным так же, как она, в лоне матери, что нас никто не сможет разъединить, если не захотим. Не представляю, что может произойти, чтобы согласились отказаться. Связь ментальная, что можем слышать друг друга на расстоянии, понимая, что чувствует родной человек, так как едины в душах. Она моя часть, пусть говорю не вслух, а мысленно, знаю, услышит. Во сне улыбнется, когда поймет, что излагаю, понимая значение для жизни. Астра станет путеводной звездой в дороге.

Как помыслить себя без основной части, составляющей сердце, которое поделено на двоих, обозначает роль и явление радости, как произошел день, который разрешил конфликт по отношению к душе, ставшая ближе в миг. Всё стало иным, коль принял знание, как свое.

Сестра является частью жизни. Благодаря тебе обрел радость, также исполнение целей судьбы, которая была поделена на двоих, потому в отсутствии Астры не мыслима, так как не знаю, как помыслить в отдельности жизни, соединенной в цельный сосуд. Если разлучить нас, то непременно последует смерть одного из пары, ибо делить сиамских близнецов нельзя, чревато плохими исходами, который ранее был описан.

Ввиду всего сказанного понимаю, какую часть жизни занимает сестра, что она никогда ею быть не перестанет, связаны единой нитью, которая нас не отпустит, даже если будут тянуть в разные стороны, не сможем расстаться. Эта нить настолько крепкая, что она, кажется, берет исток из сердца, как неустанный орган, работающий на протяжении жизни. Никогда не остановится бег крови по телу, как наша родственная любовь, крепнущая в знании, что живем обоюдными жизнями, связанными, оттого не могущие расстаться. Мы едины во всем, как брат и сестра, могут быть едины, так как наша связка никуда не денется, а станет крепче со временем. Никогда не расстанемся, ибо познал в беде, каково иметь человека, могущего исправить ситуации, помощь оказать, так как ничто не может остановить бег. Никто не разорвет нить, которая тянется из сердец, крепнет, когда пытаются разорвать. Связь стала крепкая, что невозможно помыслить, что будем жить отдельно.

Поделить нас на две части, мыслимые таковыми, ибо не имеют права, также помыслить не могут, так как нельзя разбить родную связь, которая связала воедино. Не понятно, где кончается нить, и начинается другое сердце. Крепкая связь, кажется, можем чувствовать на расстоянии, которое чувствует другой человек, ставшим близким и родным, когда понял, благодаря кому смогли отправиться в путь, начавшийся с принятия себя и отрыву от места. К нему были привязаны, также нельзя забывать, как я связан с Фаэтоном, где родился, прошла сознательная жизнь, но сестра стала бессознательным чувством, которое направит жизнь в русло, даровав покой и радость, ибо шагаем вместе. В общих шагах сможем достичь цели, которая приближается. Радостно становится, что путь суждено пройти с сестрой, рука об руку, зная, рядом родной человек. На неё можно положиться, выговориться, либо обнять и восполнить запас сил. Успела несколько раз спасти, что заметил читатель.

Люблю сестру, которая стала в судьбоносный день ближе, чем мог понять, а может, позволить боялся. Новый день принесет искреннюю заботу, которая отыщет всё хорошее, укрывающееся в сердце, не желающее показаться, так как ошибался в жизни. Кто-то использовал мою доброту в своих целях, потому боялся быть искренним. Сейчас с чистым сердцем говорю слова, ставшие реальностью, если искренне поверить, дать жизнь, что было проговорено. Видеть плоды слов, брошенные на землю сердца, где должны взойти плоды дня, который прорастет в душах счастьем, ибо обрел родную кровь через обретения дома в человеке. В ней остался родной дом, который покинули. Без неё не было, что было реализовано, ибо мечта была моя, когда смотрел на космос, звезды, а сестра решительностью помогла обрести…

Недаром на латыни Астра означает звезды. Через них смогли понять, мечты сбываются. Не жалею, что выбрал родную сестру в спутника пути. Увидеть, в ней есть и то, что открываю в себе, значит, мы больше, чем едины. Мы один человек, который объединен звездами, которые при смерти одного, перейдут к другому, станет его путем, выбранный вдвоем. До конца дойдем, ибо есть вера, что делаю, иначе не смотрел бы в тайны памяти, не искал, что прожито, потому реализуемо, у нас всё получилось, но не будем о будущем. Нас интересует настоящее, которое может сейчас в большей степени прорисовать, потому станет реальной в рисовании конкретной жизни.

Вместо этого будет разговор, какое значение имеет родной человек, с которым можно пройти путь, не будет сложности от шагов, которые очертят цель, позволят достигнуть, ибо идти легче, потому исполнимо, когда есть рядом человек. Ментальная связь, ибо проявляется, когда думаешь о родном человеке, реализуясь мысленно, так как происходит, если хочешь найти ответ на вопросы, то задай их себе, ты знаешь ответ. Кто сейчас является близким человеком? Сестра, ибо всегда рядом с тобой, смерть не является поводом для расставания, которое не настанет, перейдет в ранг духовного осмысления, что будем вместе. Мыслить, как думаю, ибо мысленный заряд даст мысль, что будет в другом дне, который буду видеть, транслировать, дабы вспомнить, потому удивляюсь, как один день поменял реальность.

Помыслить не мог, что будет ментальная связь, когда един в связи, ибо она становится крепче, если обмениваемся энергиями, радуемся сну. Ибо он у нас на двоих, сейчас, как наблюдаю, спим, никак не шелохнувшись, ничего не волнует, ангельское спокойствие, осенившее место, где лежим, звуком крыльев, которые напитывает сердца силами. Мы крепнем в желании дойти до конца, ибо каждый день нас приближает, как вместе проходим трудности.

Надо перейти к другому дню, в котором будет видно, полетит вперед, или не даст реальность планам. Надо их исполнять, не вечно описывать. Увидеть один раз, но будет неправильно, невозможно передать красоту души.

К Астре питаю родственные чувства, которые не хочу прятать, но придется, ибо не всё время о них рассказывать, а пора понимать, что последует в новом осуществлении, если захотим лететь вперед, не думать, как приятно в родном доме. Отринуть прошлое, прожитое, шагать внутрь себя, ибо планы состоят в том, готовы ли принять реальность, не жить прошлым, которое засосет в себя, но что будет достигнуто? Смотреть в бытие, которого нет, не видеть, что надо достичь, понять, надо сделать шаг, как готовность к пути. Шагаю в день, который принесет осуществление, ибо приближается ко мне. Ринуться, рисуя достижением, не стоянием на месте. Вижу новый день, забирающий пространство, нарисованное жизнью, которая оживает в глазах, потому реальность видна в пути. Шаг за шагом достигаю суть, ни на миг не останавливаясь. Начинается новый день, который забирает, перетягивает внимание на себя.