Тайны столичных предместий

Глава XX

В которой инспектор Вильк и констебль О'Лонган опровергают версию Донала О'Хара, а Лехланн Мармадьюк умудряется изрядно обмишулиться.

— Да, эту возможность, надобно честно признать, я упустил, — произнес мистер Вильк.

После беседы с сэром Филтиарном он зашел ко мне, и, естественно, я не преминул поделиться с ним не только результатом беседы с Орли Килпатрик, но и своим соображением о подземном ходе между замком и часовней.

— Вы молодец, настоящий молодец, мистер О'Хара, — добавил он.

— Ну а у вас, инспектор, — поинтересовался я. — Беседа с графом что-то дала?

— Не особо, — окружной околоточный развел руками. — Как и любой крупный промышленник, и он, и его компаньоны ведут дела по всему миру – в Австро-Венгерской империи в том числе, но дела эти имеют скорее характер разовых сделок. Единственный, кто имеет более или менее постоянные дела с австрийцами, это мистер Гринт – тот выкупил долю Круппов в Берндорфском металлозаводе пару лет назад и теперь снабжает пол-Европы ложками из альпаки.[32] Кстати сказать, именно его добрые отношения с Альфридом Круппом подвигли Его Величество включить в кумпанство именно Гринта. Первоначально предполагались иные варианты.

— Вот как? Но я полагал, что Гринт и Крупп в некотором роде конкуренты. Не даром же этого пруссака прозывают «Пушечный король».

— Я, представьте себе, до сего дня тоже разделял это заблуждение, — Айвен Вильк остановился перед портретом сэра Ивара, который я позабыл завесить и всмотрелся в изображение. — А основной доход Круппу приносит все же не оружие, оказывается, а обычные железнодорожные колеса. А поскольку кумпанство будет заниматься и блиндированными поездами… Ну, вы же понимаете, что есть деловые партнеры, а есть просто деловые партнеры, и вторых, в очереди на изготовление их заказов, первые, при необходимости, могут подвинуть.

— А что же, наша промышленность должного числа этих колес не выпускает? — удивился я.

— Да их никто столько, сколько нужно не выпускает, — инспектор потряс головой, словно отгоняя некую мысль, и вновь повернулся ко мне. — Рост числа заводов не поспевает за ростом числа линий чугунки.

— Никогда не думал, что так уж сложно построить завод, — пробормотал я.

— Да построить-то не сложно – каменщиков хватает, — усмехнулся мистер Вильк. — Только его еще и станками надо оснастить, а чтобы быстро оснастить несколько заводов, надобно поставить завод производящий станки, и на каждом из тех новых заводов обучить рабочих этими станками пользоваться, а обученных рабочих постоянно на другие заводы сманить норовят… Да вы вспомните, тот же мистер Гринт об этом сегодня рассказывал.

Он усмехнулся.

— Я ведь помню ту стачку, что они с Фелтоном упоминали – аккурат за полгода до того, как меня сержант Сёкли в полицию сманил, она приключилась. По всему Дубровлину фабрики встали, а у Гринта и еще пары промышленников – нет. Его рабочие даже к нам, на завод мистера Парра, приходили драться, потому как из-за нашей стачки паровые машины для нового цеха были не готовы.

— Ну а им-то с того что? — удивился я.

— Без паровиков, ну или хотя бы водяного колеса, станки не запустить, — пояснил Айвен Вильк. — Нет работающих станков – нет работы, а нету работы, так нет и оплаты за нее. И тут всем ясно, что никак не хозяин фабрики виноват. До большого, скажу я вам, мистер О'Хара, столкновения дойти могло.

— Однако не дошло? Полиция пресекла?

— Да нет, — он пожал плечами. — Приехал мистер Гринт, выслушал, чего общество от Парра требует, а требовали мы тогда повысить оплату немного, ну и так, кой-чего еще по мелочам, да тем, кто над его заказом трудился, включая помощника кочегара и мальчишку-уборщика, посулил от себя за окончание работ двойной оклад и, после, места на своих факториях. Бастовавших разом вдвое меньше стало, так что дальше им в драку лезть было не резон. Н-да, помнится, я еще сожалел тогда очень, что в число счастливчиков не попал… Ладно, отвлекся я что-то. Итак, вы предполагаете, что кто-то из обитателей замка мог прокрасться в часовню, и ожидать там мисс Макмилан?

— Да, хотя и не знаю для чего, — признал я.

— Разные могли быть причины – от встречи с сообщницей, коли уж версия с мистико-луддизмом не опровергнута, до желания обесчестить.

— Инспектор, — воскликнул я, чувствуя, что краснею.

— Да что такого, — удивился он. — Вы знаете, сколько в Дубровлине за день изнасилований происходит? И далеко не все их совершают преступники, да пьяная матросня, озверевшая без женщин за время плавания.

— Да в конце концов, кто-то мог просто неудачно подшутить, прокрасться и напугать девицу в склепе, прикинувшись привидением, — возмутился я.

— После чего оная девица так испугалась, что взбежала на вершину донжона и бросилась вниз, — хмыкнул мистер Вильк. — Маловероятно. Впрочем, Бог с нею, с причиной. Излагайте вашу мысль дальше, прошу вас.

— Извольте. Встреча, ожидаема ли она была для мисс Дарлы, или же нежданна, вынудила ее обратиться в бегство и искать защиты у хозяина замка. Вероятно, она собиралась сообщить сэру Филтиарну нечто такое, что оставлять ее в живых злоумышленнику было никак нельзя, — инспектор согласно кивнул на мои слова. — Положим, она была вовлечена в заговор в силу своей неопытности, а в беседе с сообщником осознала весь ужас того, что они собираются совершить. Могло такое быть?

— Вполне допускаю. Хотя не совсем ясно представляю, в чем мог состоять их план.

— В чем бы он не заключался, мы выясним это, когда схватим убийцу, — ответил я. — Итак, бедная, испуганная девушка бежит через весь двор, поднимается на хозяйский этаж, но, не найдя там графа, бросается на площадку донжона – я сам ей сообщил, что он может быть там. Тем временем преступник преследует ее сначала по подземному ходу, затем по второй лестнице, настигает и выкидывает между зубцами.

— Меж тем Мармадьюк утверждает, что никто за ней на площадку не поднимался, — заметил Вильк.

— А почему? — я аж задохнулся от неожиданности посетившей меня идеи. — Инспектор, дорогой мой, да отчего мы решили, что сам-то Мармадьюк злоумышленником и не является? Только оттого, что «убийца – дворецкий» это глупость, навязшая в зубах у мистера Гринта? Так пусть перестанет читать плохие романы! А, между тем, это именно он сопровождал хозяев при их поездках в Дубровлин. И сэр Филтиарн утверждает, что не видал его, когда выходил из кабинета, хотя он, якобы, в коридоре светильники зажигал!

— Предположим, — кивнул инспектор. — А как в вашу теорию вписывается неполная телеграмма?

— Я, в запале, признаться, и позабыл о ней… Постойте! Но что мешало ему изготовить на перфораторе два послания? Одно – отправленное, где не говорится, что нужно расследование, дабы вы прибыли один, а второе – то что он подклеил в журнал.

— Или же мог быть какой-то сбой в передаче, — задумчиво произнес окружной околоточный. — Случается же, что приходят неполные сообщения… Ну хорошо, а мотив?

— Да мотив элементарный, мистер Вильк, — воскликнул я, прищелкнув пальцами. — Никакой он не злоумышленник на самом деле, отнюдь нет! Напротив, он действовал во благо сэра Филтиарна! Так, как его понимал, разумеется.

— Однако, — крякнул инспектор. — Это интересный поворот в ваших рассуждениях, мистер О'Хара. Продолжайте, прошу вас.

— Предположим, — я в возбуждении прошелся по комнате. — Просто допустим, что ему стало известно о заговоре мистиков, решивших сорвать создание кумпанства, — а это ударило бы по его хозяину напрямую, — и как верный слуга решил заговорщикам воспрепятствовать, однако не имея доказательств, чтобы открыть правду сэру Филтиарну, он решился переговорить с девицей Макмилан и склонить ее на свою сторону, пристыдить и вразумить, так сказать. Зная о нелюбви Торлоха к склепу куда направилась девушка, и понимая, что мальчик в него не пойдет, он решает встретиться с ней там, наедине. Не могу сказать, чем закончилась их беседа, но, вероятно, ничем хорошим. Мисс Дарла бросается прочь…

— К сэру Филтиарну, — инспектор позволил себе подпустить в голос немного иронии.

— А отчего, собственно, и нет? Лучшей защитой является нападение, а вы мне тут только что сам толковали о надругательствах. Бросить тень на возможного обвинителя, заявить о домогательствах с его стороны…

— Помилуйте, в его-то годы, — изумился Вильк.

— Для его лет у него весьма молодая жена, — отрезал я. — Итак, она бросилась наносить удар первой, оклеветать Мармадьюка, выставить себя невинной жертвой – вот для чего она так спешила к графу! Ей бы могли и поверить, ведь она воспитанница леди Элизабет, близкой и, заметьте, любимой родственницы эрла Кедаха, а дворецкий… всего лишь дворецкий. Причем, она была убеждена, что ей следует спешить, не была уверена в недоказуемости обвинений Мармадьюка, не имела времени посоветоваться, — я перевел дыхание. — Понимая, что мисс Дарла намерена каким-то образом его погубить, дворецкий бросился за ней следом – а ведь он доподлинно знал, кто из слуг где должен в это время находиться, потому почти не рисковал их встретить, — настиг на вершине донжона и убил.

— Интересная версия, — инспектор присел на один из стульев. — Полагаю и прочих участников заговора вы сможете назвать, и связь со злополучной телеграммой тоже нашли?

— Ну это уже совсем просто, — ответил я, тоже присаживаясь, и в этот момент раздался стук в дверь. — Входите, — выкрикнул я.

— У меня глухо, шкипер, — произнес О'Лонган, перешагивая через порог. — Ничего нового. Совсем.

— Не страшно, зато у нас тут… весьма занимательно, — ответил Айвен Вильк. — Продолжайте, мистер О'Хара, раскройте, кто же эти таинственные заговорщики?

— Непосредственно в Кедахе, полагаю, леди Элизабет, — Саймус удивленно выпучил глаза. — Ее резоны и выгоды мы обсуждали, и все они в силе. Что же касается австрийского следа в этом деле, так главой общества Гермеса Трисмегиста является леди Фартингдейл, а вот у ней в Австро-Венгрии хватает родственников, с которыми она поддерживает контакты. Ее бабка, в конце концов, была мадьяркой, а сама она, должен вам напомнить, супруга Третьего Морского эрла – того самого, что, если выразиться предельно мягко, не способствовал раскрытию убийства матери Лукреции.

— В том деле мы, однако, столкнулись с британской, а не с австрийской агентурой, — отметил инспектор.

— А австрийские деньги от этого перестают быть деньгами? Они менее денежные, чем британские? Какая разница предателю, от кого их брать?

— Эка вы, знаете ли… Уже и адмирала в изменники записали. — Вильк покачал головой. — Есть в вашей версии одно очень и очень уязвимое место. Вот скажите мне, откуда бы Мармадьюку узнать о заговоре?

— Да от слуг миссис Килпатрик, — нашелся я. — Даром ли она их всех рассчитала?

— Ну-у-у-у, — протянул окружной околоточный. — С чего бы им делиться такими секретами? Мармадьюк – дворецкий, а не профессиональный разведчик. Я скорее поверю в его виновность, нежели в то, что он неведомо зачем, просто на всякий случай начал заводить агентов в чужих домах. Им, знаете ли, платить надобно, и немало.

— Подобный вариант мы тоже когда-то рассматривали, — напомнил я Вильку. — Отбросили его, когда узнали, что именно Мармадьюк сопровождает сэра Филтиарна в поездках. А не напрасно ли? О графском завещании он не знает, так могли и перекупить.

— Тогда зачем ему убивать мисс Дарлу? — поинтересовался сержант-инспектор.

— Помните, я говорил вам, что она могла и отказаться от затеи? И если так, леди Элизабет могла приказать Мармадьюку вразумить девушку. И устранить, если это потребуется. Исчезнувшая же из телеграммы фраза, это сигнал его сообщнику, австрийцу Трангсведену.

— Сообщнику… — Вильк повернулся к констеблю. — Скажите, Саймус, в каких отношениях Мармадьюк с телеграфистом Трангсведеном, вы знаете?

— Еще бы, — тот жизнерадостно осклабился. — Мистер Мармадьюк в кумовстве со старой склоч… виноват, приходится крестным отцом первенцу миссис Кустопул, соседке немчиков. Так что эти двое джентльменов, можно сказать, в лютой вражде.

— Это не показатель, — возмутился я.

— Да показатель, показатель, — махнул рукой инспектор. — Сколько в Комарине живу, так эти двое ни разу ближе чем на десять футов друг к другу не приблизились. Как увидят один другого на улице, так тут же и разворачиваются в противоположные стороны. А уж чтобы они заговорили… Это не ранее, чем вострубит седьмой ангел.[33] К тому же большая часть вашей гипотезы, уж не обессудьте, строится на исключительно эмпирических соображениях. Нет, к сожалению, что нам теперь доподлинно известно, так это лишь то, что в склепе или часовне девица Макмилан кого-то повстречала – Айртон ведь говорил, что видел какую-то тень, но мы не придали тому должного значения, – и это все. Однако!

Он воздел вверх указующий перст.

— Однако, мистер О'Хара, насчет мистера Фартингдейла – это весьма любопытное замечание с вашей стороны. И я даже знаю, кто нам скажет, известно ли Третьему Морскому эрлу о планах по строительству мексиканских верфей.

— Сэр Долий? Ну конечно же – он не может не знать таких вещей, — и вполне возможно, что он мои «эмпирические соображения» подтвердит.

— Тогда, господа, предлагаю посетить его и задать мистеру Краггу несколько вопросов, — Айвен Вильк стремительно поднялся.

Однако сразу попасть в апартаменты первого сюрвейвера нам было не суждено. Едва мы вышли от меня, как из коридора, ведущего в сторону крыла слуг раздался шум и приглушенные расстоянием ругательства. Первым на это отреагировал констебль О'Лонган – он ринулся с места в карьер, на бегу доставая дубинку, — всего на миг от него отстал инспектор, а за ними поспешил уже и я.

По мере нашего приближения шум стихал, голоса становились спокойнее, раздался даже чей-то хохоток, мы уже перешли с бега на быстрый шаг… А вот последовавший за этим леденящий душу хохот кузена Арчера, от звука которого задрожали плафоны светильников, принудил нас вновь прибавить ходу.

Наконец, у входа в кухню, нам открылась воистину феерическая картина: в коридоре, облаченный в разошедшуюся по шву тогу, с закопченным и растерянным лицом, взъерошенными и едва ли не стоящими дыбом бакенбардами, со съехавшим набекрень венком из сухих лавровых листков, стоял дворецкий эрла Кедаха и смотрел на окружающий мир взглядом, полным нечеловеческой печали.

— Боже мой, Мармадьюк, что произошло? — воскликнул инспектор.

— Оказия, — тоскливым голосом ответил тот.

В этот миг по замку, то приближаясь, то удаляясь, начало раздаваться потустороннее пение (насколько могу судить, это была какая-то разудалая плясовая на староирландском), затем, почти сразу, последовал звук, одновременно напоминающий и свист, и булькающее шмякание, после чего все затихло.

— Оказия, — повторил дворецкий. — Я уронил в жаровню полную бутылку виски.

— Э, ну тогда вам завтра снова обряд устраивать, — усмехнулся Саймус. — Только на этот раз с рассолом.

— Да, порошок все же было бы надежнее жертвовать, — озабоченно пробормотал мистер Вильк, а затем, помедлив немного, добавил: – Будем надеяться, что Арчер не храпит.