Тайная жизнь Санни С. [СИ]

Часть 5

Лин родилась через четыре года.

Папа, услышав, за кого я вышла замуж, долго молчал в трубку, потом сказал:

— Я так и знал!

— Ну что ты знал? — вздохнула я.

— Что эти ваши гаражные посиделки до добра не доведут.

— Пап, я вообще-то совершеннолетняя, — заметила я. — Взрослая и дееспособная. А в гараже, кстати, у нас с ним никогда ничего не было.

— Он хоть кто? — уныло спросил папа. — В смысле, кем работает?

— Он преподаватель в колледже, — ответила я. — И лауреат нескольких международных премий по… по химии, да, я в этом плохо разбираюсь. Что-то очень мудрёное.

— И зарабатывает, конечно, копейки…

— Да нет, нормально, — честно сказала я. Наших общих заработков вполне хватило, чтобы купить в кредит небольшой домик. Мы за него уже расплатились, и за мою машину тоже. — Уж побольше, чем я!

— Надо же, — произнес папа, выслушав, — а я думал, он совсем пропащий, как папаша его.

— Нет, — ответила я. — Не такой. И, пап, дай трубку маме, я слышу, как она сопит!

У мамы вопросы были в основном житейские, и она меня осуждать не собиралась. Говорю же, сама меня родила чуть не после выпускного! А мы все-таки уже успели выучиться, устроиться на работу, свое жилье завели, пусть и скромное, но в хорошем местечке…

С тех пор прошел не один год. Мои родители бывали у нас, я с дочерью у них, но с моим мужем они не пересекались. Не знаю, почему он этого не желал, но… это было самой меньшей из его странностей.

— Офигенный велик! — Лин ворвалась к гостиную и кинулась отцу на шею. — Все от зависти умрут! Спасибо-спасибо-спасибо, ты самый-самый-самый!..

— Лин, пора ехать, — взглянула я на часы. — Всё собрала?

— Так с вечера еще! — она умчалась наверх, а я посмотрела на мужа.

— Санни… Ты только ей не говори.

— Почему?

— Не надо. Санни… вы с Лин — лучшее, что у меня было.

— Хочешь, врежу, как тогда? — серьезно спросила я.

— Нельзя, мне сейчас на занятия, — усмехнулся он краем рта. — Санни, если что, я всё переписал на тебя и дочку. И там, и тут. Ну… мне пора. Я только попрощаюсь с Лин.

Я кивнула и принялась убирать со стола.

Я знала, что так будет, он предупреждал, что связываться с ним опасно. И что когда-нибудь его настигнут все розданные по молодости и глупости клятвы. Вот и пришло то время…

Но у нас было больше пятнадцати лет, если присчитать детство. Пускай урывками, но было же!

— Ма-ам, опаздываем! — Лин ссыпалась с лестницы и кинулась во двор. — Поехали скорей!

— Иду! Сама заводи! — крикнула я в ответ и посмотрела на мужа.

— Прощай, — сказал он.

— Ты возвращайся, — попросила я.

— Если смогу. И, Санни, когда Лин придет письмо… — он взглянул мне в глаза. — Я тебе сказал, денег достаточно. Отправь ее в Америку, что ли. Главное, подальше отсюда. Так можно, подробные инструкции я оставил. Но она у нас осенняя, так что лишний год есть. Хотя бы ситуация прояснится, потому что сейчас я даже загадывать боюсь, что будет дальше

— Конечно… — ответила я. — Конечно, как скажешь.

— Всё, пора. Не поминай лихом, — тихо сказал он и исчез, как всегда, а я отправилась к машине.

Полпути я держала лицо, но потом, видно, что-то прорвалось, потому что Лин беспокойно спросила:

— Мам, что случилось?

— Ничего.

— Ма-ам? Не ври, я же вижу, что ты какая-то не такая! С папой поругались?

— Нет.

— А если взаправду?

«Она же все равно узнает», — подумала я и сказала:

— Понимаешь… Папа, наверно, скоро от нас уйдет.

— Что?.. — Лин застыла на сиденье. — К-как это — уйдет? Он что, нашел какую-нибудь молоденькую и… Я ей сама глаза выцарапаю! Нет, я ее…

— Прекрати, — велела я, глядя на дорогу. — Нет никаких молоденьких. Просто… Он сказал, ему недолго осталось. Наверно, мы его уже не увидим.

— Но… Как это? Мам? Так же не бывает, мам! Он что, болен? Да нет, он вылечился бы запросто…

Я остановила машину на обочине и повернулась к дочери.

— Папа наш тот еще фрукт, — сказала я. — Он много лет шпионил за… главным злом. А с этого задания он может не вернуться. Оно слишком опасное.

— Мам? Мама, ты что?!

Он всегда смеялся, когда я аккуратно снимала очки, прежде чем что-то сделать, а это вошло у меня в привычку. Я и сейчас сперва положила их на приборную панель, а только потом расплакалась, уронив голову на руль. Никогда я не позволяла себе подобного при Лин, но сегодня…

Не знаю, сколько это продолжалось, но очнулась я от стука в стекло и увидела полицейскую форму.

— Мэм? — произнес патрульный. — Все в порядке?

— Да, спасибо.

— Вы остановились в неположенном месте.

— Правда? Ну, я оплачу штраф, — кивнула я. — Не заметила.

— Вам действительно не нужна помощь? — повторил он, присмотревшись. — Вы с ребенком, а…

— Нет, не нужна, — четко ответила Лин. — Обливиэйт!

— Всего доброго, мэм, удачной дороги, — произнес он после паузы и удалился.

— Ты… ты что творишь? И как?!

Лин показала мне палочку. Я уже видела ее когда-то. Это была палочка ее бабушки, но обычно муж не оставлял ее без присмотра…

— Мне ничего не будет, — серьезно сказала она. — Папа сказал, они следят только за палочками несовершеннолетних, а эта числится за взрослой волшебницей. А что бабушки уже нет, никто и не знает.

— Только, очень тебя прошу, в школе так не делай, — попросила я. — И вообще, отдай мне!

— Нет, — твердо произнесла она. — Не отдам. Если папа ушел, значит, защитить нас могу только я. А без палочки это очень тяжело. Обещаю, ма, я не буду баловаться в школе. Я и так могу залепить, мало не покажется, ты ж знаешь! И давай уже поедем, а то я на первый урок опоздала…

«Дочь своего отца», — невольно подумала я, заводя мотор. Лицом Лин удалась в меня, но нрав!..

А может, оно и к лучшему?

— Мам, — сказала вдруг Лин. — Ну ее, эту школу. Напишешь записку, и всё. Поедем домой.

— Почему?

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё о папе. Ты знаешь, точно.

Дочь смотрела на меня его глазами, черными и холодными, и, кажется, пыталась нащупать мои мысли, я знала это ощущение.

— Ты мне это прекрати, — велела я, отвернувшись.

Хотя что толку? Это сильному волшебнику не помеха, а Лин сильная, это и муж говорил (чудовищным корявым коуквортским матом, когда в очередной раз перечинивал то, что починила она после очередного выброса). Такие выходки — норма для малолетних волшебников, поэтому дом наш был укрыт от внимания любопытных соседей не только густыми деревьями, но и хитрыми заклятьями.

И палочкой он ее научил пользоваться очень рано. Когда я спросила — не он ли говорил, что до школы колдовать нельзя? — он ответил, мол, если ребенок до одиннадцати лет будет есть руками или одной только ложкой, то при виде ножа и вилки как минимум удивится. И чем раньше приучить правильно пользоваться предметом, который волшебник использует чуть ли не чаще той самой вилки, тем лучше. Ну а в правилах что угодно можно написать, за руль вон тоже нельзя до определенного возраста, а я разве не училась ездить на отцовской машине и не брала потом ее даже без спроса?

Спорить с ним было очень тяжело. Я и не пыталась, особенно если дело касалось магии — в этом я совсем ничего не понимала. Ну, кое-чего наслушалась за столько-то лет, но это было все равно, что читать научный труд по незнакомому предмету: отдельные слова понятны, общий принцип, если объяснят на пальцах, тоже можно уловить, но вникнуть в тонкости ты никогда не сможешь.

Да, в общем, до споров у нас и не доходило: к разумным доводам муж прислушивался, а неразумные отметала я сама.

У нас, черт побери, была идеальная семья!

— Ладно, — сказала я, заводя мотор и разворачиваясь на месте так, что гангстер из кино позавидовал бы, только покрышки задымились. — Расскажу. Но только если ты скажешь, зачем тебе это.

— Затем, что он мой папа, — ответила Лин. — И если я могу что-то сделать, чтоб его не убили, значит, сделаю. Как в прошлом году с тобой.

— В смысле? — не поняла я, чуть не вмазавшись в грузовик, некстати выруливший с боковой дороги.

Лин, отвернувшись, смотрела в окно.

— Ты не помнишь, — сказала она. — Стремянка. Ты полезла лампочку менять, а стремянка сложилась. Там что-то сломалось. Я услышала грохот, прибежала, а ты…

— Что? — я притормозила, а то так вот узнаешь еще что-нибудь о себе!

— Ты головой ударилась, — ответила Лин, по-прежнему не глядя на меня. — Затылком. Об угол. Не знаю, успела бы скорая…

— Правда? — глупо спросила я, увернувшись от автобуса.

— Да, — она наконец посмотрела на меня. — Зачем мне врать-то?

— И ты… наколдовала что-то?

— Да. Папа велел мне заботиться о тебе, — Лин вдруг шмыгнула носом и опять отвернулась. — И еще всегда твердил — сперва нужно делать дело, а испугаться можно потом. И вышло, как он сказал. Это уже вот тут, — она постучала себя по голове, — намертво приколочено. Я сперва сделала, как он учил, а потом уже заревела. Это-то ты помнишь?

— Помню, — кивнула я. Точно, было такое, я очнулась на кухне, на полу, а зареванная Лин хлопала меня по щекам и брызгала в лицо водой. А потом сказала, что услышала шум, прибежала и увидела меня без сознания. Стремянка стояла себе в уголке, еще не разложенная. — Ты и улики спрятала?

— Угу…

— И он… знал?

— Конечно, я ему сразу сказала, как он появился. Он посмотрел, всё в порядке. Я все правильно сделала, — с гордостью произнесла Лин. — Папа сказал, так не всякий целитель сумеет, а я, наверно, с перепугу… Главное, получилось!

— Говорил мне отец, не связывайся с этим типом, — пробормотала я, сворачивая к дому. — Молчат, главное, оба! Наверно, еще и память стерли…

— Чуть-чуть, — заверила Лин и снова взглянула на меня. — Ма, слушай… Папа просил заботиться о тебе, а о нем кто позаботится? Расскажи мне всё, ладно? Может, мы что-нибудь придумаем?

— Очень много мы придумаем, обычная тетка и девчонка, которая колдовать едва научилась! — вырвалось у меня, и я едва не подрихтовала крыло машины, заезжая во двор.

— А что, лучше сидеть сложа руки? — нахмурилась она.

— А ты хочешь, как в кино? Бац, и школьница обрела великую силу и одной левой победила главного злодея? Так не бывает! И еще… — я заглушила мотор и помолчала. — Твой отец знал, на что идет. И он точно бы не захотел, чтобы мы с тобой угробились по его вине! Он и так…

— Ма, — серьезно сказала Лин. — Если ты мне не поможешь, я и сама всё выясню. Ты ведь знаешь, я уже умею. А ты ничего не вспомнишь. Даже меня.

— А это уже свинство, — в сердцах ответила я. — Идем в дом. Расскажу я тебе, что знаю, но только чтоб без фокусов!

— Это не фокусы, — серьезно произнесла она. — Это магия.