Тайна серого клана (СИ)

Глава восемнадцатая.

Малик пришел в себя, словно проснулся после долгого сна. По заведенной привычке прислушался к тому, что происходит вокруг. Он лежит на твердой поверхности, не связан, ничего не болит. Начало ободряющее, правда лежит он на сырой земле. Рядом с ним кто-то дышит, стараясь не шуметь. Теперь вопрос — кто с ним рядом? Если не связали, то это может быть охранник. Притворяться дальше или пробуждаться? Прокрутив в голове последние события, Малик в первую очередь выругал себя. Сколько раз его учили, что рассудок всегда нужно сохранять ясным. От его приступа бешенства — никакой пользы. Ведь мог подождать и ночью прирезать эту свинью тихонько. Его бы заподозрили, но это еще нужно доказать, правда в армии разбирательство может оказаться коротким. Как ни крути, дела у него плохи. Аргумент, что поломан столь нужный ему цветок — здесь не прокатит. Приступ своей ярости объяснить, тоже вряд ли получится. Интересно его вообще выслушают? Пора открывать глаза.

Небольшое помещение с дверью и зарешеченным окном. Пол земляной, земля утрамбована. Напротив Малика, забившись в угол, сидел субтильный паренек в солдатской форме. Сокамерник был сильно напуган. Под взглядом Малика он с силой вжался в угол, словно надеялся протиснуться сквозь стену. Малик осмотрел себя — видок еще тот. Вся одежда заляпана кровью, руки покрыты кровавой коркой, лицо, похоже, тоже. Малик принялся тереть щеки, нос, лоб. Засохшая кровь осыпалась на пол. Догадаться куда его поместили несложно. Радовал земляной пол, подкоп — дело не хитрое. Какой подкоп — ошейник не позволит смыться. Не может быть, что его не смогут найти по ошейнику или оторвать башку прямо на расстоянии. Жаль, земляной пол лишь на миг подал надежду. Есть волос в штанах, но что от него толку — соседу башку отрезать? Видимо взгляд Малика оказался слишком красноречивым, сосед трясся и постукивал зубами.

— Зубами не стучи, выбью, — чего с хлюпиком церемониться, решил Малик. Раз пугливый, пусть шестерит, судьба соседа была определена.

— Где мы? — на всякий случай спросил Малик.

— В карцере, — зубы паренька стучали.

— За что тебя столь нежного и сладкого в карцер? — Малик подмигнул сокамернику.

— На поле боя испугался, побежал назад.

— Уууу, да ты у нас дезертир.

— Я не хотел, просто страшно очень. Рульвы они такие, страшные.

Все с сокамерником было ясно, дальше не было смысла расспрашивать. Забрили хлюпика из деревни или из города в армию, он в штаны и навалил от страха. Ничего необычного, но строй порушил, товарищей под удар подставил, поделом ему. Жалости к соседу Малик не испытывал. Осталось прояснить детали со скоростью рассмотрения дел.

— Давно сидишь?

— Третий день.

— Хавчик нормальный?

— Что?

— Кормят нормально?

— Да, как остальных.

— Плохо.

— Почему?

— Мне маловато. Вот спросонья соседа загрыз, решил, что он окорок. Кто теперь мне одежку отстирывать будет? — Малик прикалывался над бедолагой, но тот юмора не замечал.

— Так воды здесь нет, только попить.

— А где параша?

— Кто?

— Ни кто, а что. В туалет куда ходить?

— Так выводят два раза в день.

Малик хотел сказать, что вот я тебе почки отобью и будешь ты кровью писать по восемь раз в день, что тогда? Но глянув на соседа, решил промолчать, был риск, что он до суда не доживет — окочурится от страха или, что хуже, обделается.

— Меня давно принесли?

— Вечером.

— Завтрак уже приносили?

— Нет.

— Повезло тебе, — Малик подмигнул соседу. Вот улыбка оказалась лишней, парнишка затрясся еще больше. Пора заканчивать спектакль, иначе точно под себя наделает — сиди потом среди вони. Но делать было нечего, поэтому стоило расспросить парня о боевых подвигах.

— Ты накосячил во время настоящего боя или учебного?

— Настоящего.

— Как же так, ведь учебный бой похож на настоящий?

— Нет, — парень замотал головой. — В настоящем выскочили чудовища, я таких раньше не видел.

— Какая разница, кого убивать?

— Тебе легко осуждать, а он половину отряда за минуту порвал. Щиты когтями распарывал.

— И что тебе за это светит?

— Говорят, повесят.

— Ткнул бы лучше врага мечом, хоть какая польза, чем в петле болтаться.

— Лучше в петле, чем как они с развороченными телами. Они стонали, когда нас оттуда вытаскивали.

— Такие бои часто случались?

— Не знаю. Это был мой второй.

— Первый бой выдержал нормально?

— Да, там все как на тренировках было.

— Не знаешь, часто такие монстры попадаются, страшные?

— Не знаю.

Ситуация странная, парень в первом бою вел себя нормально, а во втором струхнул. Интересно, что за тварь против них выпустили. Неужели во время тренировок не всех показывают? Может, так делают, чтобы не напугать, вот и вышел обратный эффект. Странно, только на самом деле уже не принципиально. Смысл забивать голову рульвами, если тебя скоро повесят.

— Как часто судьи на заседание собираются?

— Не знаю. Только здесь не суд, здесь трибунал.

— Какая разница кто примет решение нас повесить? Думаешь, от трибунала веревка мягче будет?

— Нет, просто я уточнил.

Уточнятель блин нашелся, Малик был раздражен. Сосед по камере не виноват, что так получилось. Суки эти товарищи — сослуживцы. Покусали бедненького, здоровяка на разборку привел — идиот. К сожалению, Малик не помнил лица того, кто в тот момент говорил, только голос. Жаль, можно было попытаться отомстить, подкоп для этого самое то. Идея так понравилась Малику, что он принялся ее на полном серьезе прорабатывать. Оставалось осмотреться снаружи и можно ночью поработать. Хлюпик будет копать, Малик утрамбовывать землю, процесс простой и незатейливый.

Послышалась возня у двери.

— Выходи на оправку, — раздалось снаружи, когда дверь распахнулась.

Пока глаза привыкали к свету, удалось рассмотреть лишь троих конвойных. Мага среди них не было, зато держались они настороженно. Копья были направлены в сторону арестантов, вели их под неустанным присмотром. Дергаться на рывок нет смысла, не получится. До туалета было метров сто. Малик сумел сориентироваться, разглядел свой барак, даже путь до него прикинул. Осталось только рассмотреть снаружи место, где их содержали.

Из туалета их повели в обратном направлении. Сидеть в камере было скучно, поэтому Малик решил задержаться ненадолго.

— Командир, мне бы умыться?

— Не положено, — отрезал старший.

— Я что в таком виде должен перед трибуналом предстать? Кто же меня тогда помилует и наградит?

— Шутник. Оторвал сослуживцу голову и на помилование рассчитывает. Петлю получишь в награду.

— Не поведешь умыться?

— Не положено.

— Положено. Не дашь умыться, я этому башку отгрызу, судьям, то есть трибуналу скажу, что ты воды пожалел, пришлось кровью сокамерника умываться. Награды мне не дадут, но тебя по голове за это не погладят.

— Не умничай, — рявкнул конвойный. Правда, в его голосе уже не было прежней уверенности. Через десяток шагов, обдумав сложившуюся ситуацию, конвойный скомандовал:

— Направо поворачивай. Негоже ему в таком виде перед трибуналом стоять.

Времени на помывку дали минут пять. Хватило, чтобы умыться и попытаться отстирать кровь с одежды. Закончить стирку не дали, пришлось идти с мокрой рубахой в руке. Даже так, все лучше. Вот же судьба выпала, только из деревни ушел, без переделок никак. Ничего, выкопаем лаз, сгоняю в казарму, отрежу башку предателю, кто меня сдал, — размышлял Малик. Только как его среди спящих в казарме бойцов отыскать? Наверное, недалеко от своей кровати, но где? Такой красивый план мести рушился, даже обидно стало.

После оправки принесли завтрак. Миску каши и кружку воды. Не густо, но с голоду не помрешь. Мокрая рубашка на теле не хотела высыхать. Кровь не успела отстираться, оставшись на ткани в виде бурых разводов. Все же лучше чем прежде было. Малик все никак не мог решиться. Копать или нет? Резать невиновных сослуживцев не хотелось. Хотя какие сослуживцы, виделись пару часов и все. Нет, не буду возвращаться. Пусть эта сука дышит, судьба его обязательно накажет за такую подляну. Не хочу губить невинные души, пусть рульвов лучше бьют.

Через час раздалась возня у дверей. На вопросительный кивок Малика сосед лишь пожал плечами. Нестандартная процедура?

— На выход, — раздалось из-за двери.

Вновь дневной свет, на этот раз адаптироваться получилось быстрее. Их повели вглубь лагеря. На легком ветерке сырая рубашка сохла быстрее, но телу было зябко. Возле здания где, скорее всего, обитало начальство, им приказали остановиться. Один из конвоиров побежал докладывать, двое направили на арестантов острия копий. Конечно, можно было попробовать от них уйти, только ошейник перечеркивал все шансы.

— Заводи, — раздалось из распахнувшейся двери.

Конвоиры повели их внутрь здания, где в небольшой комнате их ждали три офицера. В званиях Малик не научился разбираться, но это никак не сержанты. Похоже, так выглядит тот самый трибунал. Когда средний из военных начал зачитывать с бумажки обвинение, сомнений не осталось. Мужчина коротко зачитал, в чем обвиняются солдаты. Никаких длинных диалогов и рассусоливаний, все предельно четко и правдиво. В своих обвинениях изъянов Малик не нашел. Его собрат по несчастью слушал молча, также соглашаясь с обвинением.

— Вам есть что сказать в свое оправдание? — сосед Малика молчал, понурив голову. Шансов оправдаться у труса никаких.

— Я прошу отметить, что солдат, которого я убил, уничтожил самое дорогое, что у меня в этой жизни осталось.

Офицеры смотрели на Малика равнодушно. Никто не пытался узнать, о чем идет речь. Пришлось самому продолжить объяснения:

— Тот здоровяк сломал серый цветок, это последнее, что осталось со мною в память об отце.

— Ты считаешь, что растение дороже жизни хорошего солдата?

— Для меня — да.

— Скольких рульвов убил твой цветок? Молчишь. Кто теперь будет вместо погибшего воевать?

Малик молча смотрел на офицеров. Военные не собирались его понимать, им было безразлично, какие аргументы может выдвинуть виновный. Жизнь хорошего бойца для них превыше всего.

— Трибунал признает вас виновными в совершенных преступлениях. Вы приговариваетесь к смертной казни через повешенье. Приговор привести в исполнение завтра в полдень. Пусть для остальных будет уроком, — офицер хлопнул ладонью по папке с документами. От хлопка сосед Малика нервно дернулся.

— Господа офицеры, прошу разрешить мне погибнуть в бою. Из-за рульвов я лишился отца, позвольте унести с собою их жизни.

— Отставить! Ты отрезал голову лучшему бойцу десятка, как можно тебе доверить оружие? Кто может поручиться, что ты не кинешься на остальных? Не думай, что тебе будет позволено умереть с честью. За бесчестный поступок — позорная смерть.

— Сообщите командованию, что рульвы прослушивают болталки, — решил хоть как-то помочь военным Малик. Он не спасал свою шкуру, просто информация была действительно важной.

— Думаешь таким хитрым ходом отсрочить смерть? — в словах офицера чувствовалось презрение.

— Нет. Я не прошу отменять решение, просто сообщите командованию или разрешите мне сделать один звонок в вашем присутствии.

— Ну конечно, умник. Прекрасно ведь понимаешь, что наверху заинтересуются, начнутся проверки, тебя будут водить на допросы. Несколько дней отсрочки решил получить?

— Говорю же — нет. Просто сообщите, не говорите про меня. Да, еще знайте, гномы заодно с рульвами.

Офицеры, все трое, смеялись. По их мнению, изворотливость приговоренного переходила всякие границы.

— Эльфов забыл приплести, — высказался офицер справа.

— Увести этих, — небрежно махнул рукой главный.

Спорить или доказывать что-либо было бесполезно. Малик молча шел за своим собратом по несчастью. Конвоиры держали пики направленными на заключенных, строго следя за любыми движениями. Идиоты, куда им бежать в ошейниках? До места их содержания дошли молча и как-то быстро. Возможно, тяжелые мысли были тому виной.

Кого обрадует перспектива быть повешенным? Хлюпика этого, разве что. Малик чувствовал себя хреново, не от осознания скорой смерти, а от ее бессмысленности. Ведь он мог бы убить с десяток тварей, чем не польза? Так нет, решили устроить показательное судилище. Потому и время обеденное выбрали, чтобы собрать всех на построение. Может, боялись, что утром недостаточно светло или виселицу смастерить надо успеть? Что толку размышлять — итог один. Жаль его тайна уйдет вместе с ним, амулет для серого клана будет потерян. Бургас тоже молодец, не мог запасной вариант придумать? Мог ведь второго хранителя прислать на место Малика, так нет. Почему? Узнать об этом уже не получится.

***

Бургас с интересом выслушал доклад. Нет, этот парень просто магнит, притягивающий неприятности надо же догадаться, угодить в армию. Конечно, в переплет он попал знатный, но сам виноват — кто с серым цветком в руках по стране расхаживает. Спрятал бы, что ли. Теперь придется дергать за ниточки, напрягать военных. Ему не откажут, но быть после этого кому-то обязанным не хорошо. Не любил Бургас иметь незакрытые долги. Генерал ведь знает, что сможет попросить об ответной услуге, в которой никак не откажешь. Только выбора нет, у парня амулет. Ведь думал же Бургас отправить к нему помощника после смерти Дорана. Думать то думал, да подходящей кандидатуры не нашел. Старики все при деле, их с места так просто не сдернешь, а в молодых глава клана на все сто уверен не был. Теперь ситуация сложилась так, как она сложилась.

Генерал на вызов не отвечал. Нехорошее предчувствие закралось к Бургасу. Неужели этот раззява забыл где-то болталку? И ведь не понятно, насколько срочно парня нужно вытаскивать из этой армии. По идее его должны отправить в тренировочный лагерь, так обычно происходит. Непонятное чувство подсказывало главе клана, что с его подопечным все так просто не пройдет. Малик — магнит для неприятностей. Если парня отправят на передовую — дело плохо. Вытащить его и оттуда можно, но он может погибнуть. Сценарий с гибелью хранителя Бургаса совсем не устраивал, еще этот генерал болталку не брал. Ничего до вечера время еще есть, если не появится — придется к нему людей отправлять.

Генерал до вечера не ответил на вызов. Пришлось вызывать своих людей. Маван и Ливан вновь стояли перед главарем, ничем не выказывая недовольства.

— Нужно срочно найти Малика. Генерал не отвечает на мой вызов, возможно, забыл где-то болталку, только я в это не очень верю. Нехорошее у меня предчувствие. Ливан, идешь к воякам и находишь генерала Диранона. Делай, что хочешь, но я должен с ним поговорить. Маван, ты с ребятами двигаешь к его дому. Разнюхай, что там делается. Если генерал заартачится, заберешь его семью. Спрячешь в подземельях до особого распоряжения. Вопросы?

— Армейские нам потом не доставят проблем? Семья генерала в заложниках, это не торгаш или просто благородный, — напомнил Маван.

— На этот счет не переживай, я все утрясу.

— Зачем нам этот Малик? — не удержался от вопроса Ливан.

— В свое время узнаете. Поверьте, его нужно доставить ко мне живым.

— Целым и невредимым не обязательно? — удивился Ливан.

— Не тупи. Малик наш человек, конечно, его нужно оберегать. В крайнем случае, он должен говорить. Не нервируйте меня глупыми вопросами, вперед за дело.

Исполнители молча удалились. В том, что задание будет выполнено Бургас был уверен. Брать семью Диранона в заложники — не самый лучший вариант, но выхода нет. Генерал никогда не забывал болталку — никогда. Возможно это простое совпадение, но было еще предчувствие, которому опытный бандит привык доверять. Наезда военных он не боялся. Диранон сам не раз обращался к серому клану за услугами разного рода. Устранять своих конкурентов по службе руками военных он не мог, поэтому обратился к Бургасу. Сейчас генерал заматерел, оброс связями, влиянием. Но еще три года назад все было иначе. Нервный, не уверенный в продвижении по службе, готовый на все. Ладно, недолго ждать осталось.

Амулет нужно вернуть в клан любой ценой. Малик, слишком стремный пацан, чтобы на нем все держалось. Выдерну мальчишку, заберу амулет, а его в Миндор. Пусть среди братвы трется, авторитета набирается. Решено, — Бургас, закрыв глаза, откинулся в кресле.

Долгожданный звонок поступил лишь поздно вечером. Звонил Ливан.

— Нашел я этого фрукта. Что дальше?

— Болталка при нем?

— Да, только тут непонятка. Кипешь с болталками по ходу.

— Точнее?

— Я на месте доложу, как вернусь.

— Дай генералу болталку.

— Не берет, не будет он разговаривать.

— Он там что — охренел?

— Может я ему передам задание? Тут все не так просто, похоже.

— Чего ты там мутишь? Передай про пацана генералу. Пусть пошевелится, мне информация срочно нужна. Сам бегом сюда и предупреди, чтобы не вздумал смыться.

— Да нет, он и не собирается.

— Делай дело и быстро сюда.

Что за ерунда? — Бургас никак не мог просечь ситуацию. Что за напряги с болталками? Генерал на месте, говорить отказывается, никуда не убегает. Глава клана с нетерпением ждал возвращения Ливана. Семью генерала пока можно не трогать, дождемся доклада.

Ливан появился через пять минут вместе Маваном. Похоже, вызвал напарника и не пожалел энергии на портал.

— Ну что там за байда? — Бургас проявлял, обычно не свойственную ему несдержанность.

— Болталки прослушивают, — выдал маг.

— Удивил, это давно известно. Сами несколько раз пользовались.

— Как?

— Так с чего генерал то всполошился? — Бургас успокаивался, тревога была ложной.

— Они узнали, что рульвы прослушивают болталки.

— Рульвы?

— Да. Узнали сегодня после обеда. Информация пришла от эльфов. Все военные на ушах стоят. Не знают, как теперь действовать. Все команды ведь через болталки передавались. Теперь у них строгий приказ — молчать пока не придумают, как быть.

— Генерал нам поможет?

— Он не может дозвониться никому и сам не отвечает. Задачу он понял, только, как ее решить?

— Давай его порталом туда, пускай парня вытаскивает.

— Вечер уже, может утром?

— У меня чуйка, нужно торопиться.

— Я к нему и за парнем?

— Давай. Пусть побегает по своему лагерю, пока парня не найдет.

— Прикинь, сколько это займет времени без болталок. Там же уйму народа придется лично посетить.

— Не тупи. Разошлют посыльных, проверят списки, за часок справятся.

— Мне даже интересно, что в этом Малике такого? Намекни, мне проще будет работать.

Бургас долгим взглядом смотрел на Мавана, размышляя, что ответить. Решив, что у Малика амулет все равно отберет, намекнуть проверенному человеку можно.

— Он может спасти наш клан, возможно даже весь мир, от любой напасти.

Маван смотрел недоверчивым взглядом на главу клана. Из объяснения ничего толком не было понятно, но Бургас не шутил. Этот Малик слишком важная фигура для клана.

— Приложу все усилия.

Маг, развернувшись, вышел из комнаты. От его слов ничего не изменилось. Бургас не сомневался, что он приложил бы все силы даже без этого объяснения. Главе клана предстояло заняться проблемой с прослушкой. Военные получили информацию и замерли в ступоре. Бургас в отличие от них имел выход на того, в чьих руках контроль над болталками. На всякий случай нужно предупредить Ихтира. Номер в памяти болталки. Нажатие пальцем чтобы вызов понесся по просторам магической сферы мира.

— Слушаю, — раздалось в амулете практически сразу. Ихтир всегда отвечал на вызов мгновенно.

— Есть разговор. Без болталки можем поговорить, как у тебя с возможностями?

Вопрос был задан правильный. Бургас знал, что Ихтир — маг, вернее дух мага, застрявший в астрале. Серый называл это место астралом, что-то вроде особого магического уровня, недоступный другим магам. Ихтир работал над способностью появляться в реальном мире. Во всяком случае, во время последнего разговора успехов не было. Разговор этот произошел пару лет обратно — интересно изменения в лучшую сторону есть или нет? Несколько секунд пока Бургас задумался на этот счет и в воздухе перед ним материализуется силуэт. Чародей пожилого возраста в домашнем шелковом халате и смешных тапочках с помпончиками.

— Вижу, ты времени зря не терял.

— Разумеется. Только с чего у тебя к этому такой интерес.

— Подогнали информацию, что рульвы прослушивают болталки.

— Знаю.

— Знаешь? Тогда чего не сообщил?

— Кому?

— Тем же военным.

— Военным незачем было знать. Кому надо знаем и над этим работаем. Тебе могу сказать, что разговоры вашего клана не прослушиваются. Серый просил вам помогать, поэтому тебе не о чем беспокоиться.

— Если я буду говорить с простым человеком, не нашим?

— Не прослушают.

— Неплохо.

— У тебя все?

— Нет. Есть один парень — Малик. Он из наших сын Дорана, помнишь такого?

— Дорана помню.

— Его сын для нас очень важен, для тебя тоже. Деталей не расскажу, это тайна. Поверь, Ихтир, на кон поставлено слишком много.

— Чем я могу помочь?

— Парня по ошибке забрили в армию.

— По твоему я буду его от службы освобождать? — маг удивленно поднял бровь.

— Нет. Люди уже в пути. Я прошу проследить, чтобы с ним ничего не случилось. Парень чрезвычайно важен для всех.

— Темнишь ты Бургас.

— Нет. С тобой я всегда предельно откровенен. Никаких подлян и косяков, все в натуре серьезно, — Бургас не заметил, как в его речи появилось больше жаргонных слов.

— И как мне его найти, чтобы присмотреть?

— Не знаю, ты маг, тебе виднее.

— Приметы?

— Да я его видел совсем молодым, сейчас даже не опишу точно. Ты как маг по ауре или еще как не можешь?

— Его болталка в твоем списке?

— Да.

— Малик?

— Нет, хранитель.

— Хранитель чего?

— Секретов. Говорю, все серьезно.

— Что к общаку доступ потерял? — маг усмехнулся.

— Ты вроде виртуальный, а в теме — откуда?

— Поживи с мое, послушай разговоры. Слушай, болталка твоего парня покоится на дне реки, причем здесь в Иллине.

— Он до столицы не доехал, его похитили раньше.

— Этого я не знаю, я вижу, где болталка.

— Плевать на болталку, хранителя найди.

— Не могу столь быстро, — развел руками маг. — Я не держу данные всех аур в памяти, только в особых случаях. Постоянно отслеживать носителя по ауре сложно, проще следить за болталкой, привязанной к ауре. Сейчас найти ауру вашего хранителя среди тысяч солдат можно, только потребуется время и отпечаток самой ауры — он у тебя есть?

— Нет.

— По какому признаку мне искать хранителя?

— У него татуировка клана.

— Татуировка не хранит в себе метку.

— Значит, ты не сможешь его найти?

— Быстро нет.

— Туда сейчас отправился мой маг и генерал.

— Имена в твоей болталке?

— Маван и генерал.

— Да, этих вижу, беру их ауры на контроль. Если они сообщат тебе, что парень найден, я об этом узнаю — их болталки теперь на контроле. Когда найдем этого Малика, что мне делать?

— Присмотри, чтобы с ним ничего не случилось.

— Все?

— Да.

Тело мага начало медленно растворяться в воздухе.

— Постой, — попросил Бургас.

— Что еще? — тело мага приняло прежний вид.

— Ты так выглядел при жизни?

— Да. Только почему ты спрашиваешь об этом?

— Ты ведь можешь принять любой облик по желанию — почему именно этот.

Маг вместо объяснений со вздохом махнул рукой и пропал. Пропал в одно мгновение, словно его стерли из пространства. Еще вздыхает, — подумал Бургас. Он ведь не настоящий — иллюзия. Зачем вздыхать, зачем эмоции — ради собеседника или привычка? Есть вещи, которые глава клана понять не мог или мог, но он бы поступил иначе.

— Как успехи? — спросил Бургас, поднявшего трубку Мавана.

— Генерал пошел за целью.

— Можешь говорить смело, нас не прослушают.

— Да?

— Точно. Звонки на болталки нашего клана не прослушиваются — подарок Серого.

— Вот это правильно, — обрадовался маг.

— Найдете Малика, сразу звонок мне, желательно чтобы ты стоял рядом с парнем.

— Его генерал найдет, а он болталку не поднимет. Меня под купол не пустили, жду на границе.

— Когда генерал выведет парня — сразу звони мне.

— Хорошо.

Бургас прервал разговор. Вроде все сделано правильно, парня ищут, Ихтира подключил, но беспокойство не отпускало.