Тайна профессора Бураго. Вып. 1

4. ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ!

В кают-компании миноносца «Керчь» шло совещание. Обсуждались способы уничтожения кораблей. Решили вывести их на стофутовую глубину, заложить подрывные патроны, открыть кингстоны и произвести взрыв. Если понадобится, то добивать сохранившие плавучесть суда минными выстрелами с «Керчи»:

- Добивать свои корабли? - пробормотал старый матрос. - По своим стрелять? Сердце не позволяет.

Но другой резко перебил:

- Сердце? А ты зажми его зубами, твое сердце. - И обернулся к Кукелий - Мой минный аппарат готов.

Команда «Керчи» решила подготовить свой корабль к тому, чтобы, потопив все корабли и приняв к себе на борт остатки команд, доставить их в Туапсе, а там затопиться и самим. Работа на «Керчи» продолжалась всю ночь.

Наступило 18 июня;

Миноносец «Керчь» был не только единственным кораблем эскадры, сохранившим всю команду, но и единственным, где царили порядок и дисциплина. Между командиром и моряками не было разногласий. Все сошлись на одном: лучше гибель, чем позорная сдача немцам.

Командир «Керчи», старший лейтенант Кукель, худой брюнет с верными грустными глазами, взошел на мостик. Крепко стиснув поручни, глядел он на проходящие мимо «Керчи» корабли тихменевского отряда:

Наконец, когда от головного миноносца остался на фоне неба лишь неясный мазок дыма, Кукель как бы пришел в себя. Он обернулся к сигнальщику, не отрывавшему глаз от бинокля.

- Уходят все-таки. - сказал матрос:

- Я все ждал, не проснется ли хоть в одном из них совесть моряка-черноморца, - грустно произнес Кукель и глянул на рею: там все еще полоскались флаги сигнала «Позор изменникам России!»

- Может, спустить? - спросил матрос:

- Нет, - решительно сказал Кукель, - пусть они видят это до конца. - Он указал на проплывавшую мимо «Керчи» стальную громаду «Боли»: - Их это касается больше других!

По мере того как линейный корабль приближался к «Керчи», на ее борту делалось овсе тише и тише. Один за другим подходили матросы и офицеры и застывали у поручней. Ненависть и презрение горели во всех взглядах. Полтораста пар глаз пристально вглядывались в красавец-дредноут, словно старались навсегда запечатлеть его гордые контуры. И вдруг, на виду у всех, на высоком борту линкора произошло какое-то быстрое движение, суета. Долговязая фигура офицера в кителе нараспашку пронеслась по верхней палубе. За ним мчался мальчик в изодранной тельняшке. Лохмотья лентами развевались за его спиной. Добежав до носовой башни, офицер юркнул за нее, и под ноги преследователю полетел какой-то обломок доски. Мальчик упал, ко тотчас вскочил и снова бросился за офицером. Тот быстро взбирался по внешнему трапу мостика. За ним, как кошка; карабкался мальчик. Он нагонял офицера. Но к тому времени, как он вылез на мостик, преследуемый успел добежать до противоположного крыла и стал стремительно спускаться. Его белая фигура мелькала среди орудий, пулеметов, прожекторов, сваленных бухт троса, кнехтов. Но где бы он ни появлялся, в нескольких шагах от него оказывался и мальчик. Офицер перепрыгнул на неубранный выстрел. Держась за леер, он пробежал несколько шагов и круто» повернулся. В его вытянутой навстречу преследователю руке был зажат маленький браунинг. Офицер выстрелил. Никто из сотен зрителей не мог бы» сказать, попал ли он в своего преследователя, но все видели, как мальчик стремительным рывком метнулся под ноги офицеру и имеете с ним полетел в море…

«Воля», не замедляя хода, продолжала итти. вперед.

Это неожиданное происшествие разрядило напряжение, царившее на «Керчи». Два матроса бросились в шлюпку и сильными ударами весел погнали ее к дредноуту.

Один из гребцов крикнул стоявшим у борта линкора матросам1:

- Эй, на «Воле»! Кой там чорт, что у вас случилось?

- Ничего особенного, - равнодушно ответили им. - Паренек с гидробазы, Найденов, что ли, нашу рыжую орясину-барона за борт смайнал… Собаке собачья смерть.

Керченцы направили шлюпку к тому месту, где упали в воду Найденов с Остен-Сакером. Но за кипящей пеной буруна, оставляемого винтами «Воли», ничего нельзя было рассмотреть.