Тайна деторождения: практика и теория

Глава 9

Вы когда-нибудь пробовали ловить двух мух одновременно? Не тупо бьющихся о стекло с единственной целью: гудеть, а в полете? Неудержимом, полном радости и жажды познаний? Причем, в совершенно разные стороны? Нет?.. И не пробуйте. Такое даже архимагу не по силе. Потому как он сперва вопросит: «А с какого хоба сие?», а потом обязательно плюнет. Потому что умный. А вот я, видимо:

— Варвара, стоять! Варвара!.. О-о, да, тысь моя… — и вновь подорвалась, маневрируя в потоке по длинному базарному ряду. Лишь обернулась на миг. — Тетя Гортензия! Ни дюйма с того места!

И так пару к ряду часов. А ведь еще и думать пыталась. Осмысливать. Однако единственное, что «осмыслила» пока: накинуть на обеих «мух» поисковики и охранки.

— Агата, глянь, какой браслетик красивый!

— Я тебя, Варя, сейчас к себе привяжу… Уф-ф.

— А чем же? — в ответ уточнили совершенно серьезно.

— О, прекрасная госпожа желает что-то купить? Есть наипрочнейшие кожаные шнурки — и мула удержат на себе.

— Сами экспериментировали?

— Что вы сказали, госпожа? — торговец, склонившийся через прилавок, тоже показался мне очень серьезным. Потому и я не стерпела:

— А двоих шнурки ваши удержат?.. Так, чтоб не сорвались, не разбежались?

— Э-э. Да-а.

— Не надо!.. Ты мне руку свою просто снова дай.

— То-то же. Показывай «красивый браслетик». Зря, что ли, сюда принеслась? И сразу назад, пока вторую не потеряли.

А «потеряться», действительно, было где. Даже с поисковиками и охранками. Да и с двумя «сопровождающими», которых я сама уже давно потеряла. И третьего, кстати, не нашла. Хотя, присутствие его ощущала. И, что странно: не привычной липкой навязчивостью, а будто легким пером по щеке. Но, это про «действующих лиц», а что касается «сцены»…

«Базар кабир». Разноцветный крикливый мирок в центре зеленого острова среди ветров и сугробов. Да, Тахвала хороша, но, «базар кабир» — ее ожившее буйное «сердце». С лабиринтами не хуже дворцовых, узкими проходами, где от ковров и платков не видно небес, громкой музыкой и горами из бус и сладостей. И еще место, где я впервые в жизни ощутила себя «дамой». То есть, женщиной в нормальном смысле этого слова. Потому что так с пристрастьем глазеть на гроздья из сумок и сомнамбулой замирать в ароматах духов могут только они… А еще чуть-чуть и на другое потянет… Уф-ф, агент Вешковская, пора брать себя в руки.

— Ага, а это, видимо, они и есть?

Тетушка моя, не отрывая взгляда от штабелей мебели через проход, сглотнула слюну и кивнула:

— Да-а, Ага-точка.

— Как много их, — сморщив нос, почесала его Варя свободной рукой (вторая-то мной занята).

— Ну, так, чего мы стоим? Не в музее ведь, — и, на мой взгляд: мебель, как мебель. Ну, разве что, раскрашенная в яркие сочные квадраты. Но, может это у меня уже глаз к такой «лепоте» привык? — Тятя Гортензия?

— О-о, да погоди же ты. Мне бы глаза сначала на одном чем-то… сконцентрировать.

А вот этот процесс заинтересовал нас с Варварой обеих. И мы даже перегнулись, чтоб лучше было видно. Как тетя Гортензия, внезапно, отмерла:

— Та-ак! Что меня интересует?.. Придиванный столик, платяной шкаф, два. Потом, диван… жесткий, буфет…

— Мягкий?

— Ой, Варенька… значит, буфет. Еще комод на три ящика… — и так далее в течение минут пяти. Хотя, там еще повторы были (как варианты) и философские отвлечения (на тему красоты вообще и осмерской мебели, в частности). В общем, в ридикюль ее точно все не войдет и, если это, лишь «список», то каким же будет его реализация… — А вы пойдите пока, погуляйте. Все равно ж, ничего в этом… не смыслите.

— Ну, уж нет, — хмыкнула я. — Мы с Варей здесь останемся и будем вашим «голосом совести». Периодически напоминающим о себе.

— Что-что? — рассеянно обернулась к нам тетка. — А, ну, ладно… Мужчина! Можно вас?! Мне консультация нужна! Да-да! — и про «голос совести» в паре ярдов тут же забыли…

Еще пару часов спустя я имела сведения о всех достоинствах продаваемых в радиусе двадцати ярдов товаров. Просто, вещалось о них очень громко и одним и тем же текстом. А потом и вовсе внимание на этот ор обращать перестала, примостившись на любезно предложенном торговцем сладостями стульчике. Именно это обстоятельство (близкое соседство «вкуснятины») и удерживало до сих пор Варвару. Хотя, она уже откровенно зевала, сидя у меня на коленях с растопыренными «сладкими» пальцами. У тетушки же до сих пор полным ходом шла «консультация»:

— Двадцать третий раз, — вздохнув, изрекло дитё.

— Ага, — прикрыв рот пятерней, поддакнула я. — Хотя они с этим «обреченным» еще один раз до середины ряда дошли.

— То не считается. Надо от начала и до конца, — авторитетно возразила Варвара. — Ой, попить бы чего-нибудь.

— Прошу вас, вода теплая, но, из чистейшего ключа, — опустилась перед нами волосатая рука с наполненной водой пиалой.

— Спасибо, дядя продавец, — тут же облапало ее дитё и принялось жадно глотать. Еще бы, столько лукума до этого стрескать. — Уо-о… Агата? А чего он тебе лыбится, этот продавец?

Вот это да.

— На новые покупки вдохновляет, но, надеюсь, в тебя больше не влезет, — вздохнула я. — А то до чайханы ближайшей не дойдешь.

— Ой, ну, надо же, — строго скосилась Варвара на усача за прилавком. — Еще раз залыбится, и я ему скажу, что у тебя жених есть. Или муж. И пусть не лыбится больше. А до этой… ханы нам с тобой еще…

— Ага, — обхватила я покрепче дитё. — сидеть и сидеть.

И обе вперились взглядом в торчащую возле комодов тетушку:

— «Тетя Гортензия, голос совести слышите?»

— «… чтоб два раза не распаковы… Ага-ага, Агаточка. Еще чуть-чуть. Я уже расплатилась и насчет доставки до Гусельниц выясняю»…

Еще через час мы с Варварой были морально готовы остаться здесь навсегда. На этом складном стульчике у боковой стенки прилавка, благоухания от которого уже давно не ощущали. Да и остальные внешние раздражители… Только слабый ветерок, щекочущий щеку Вариными выбившимися из кос волосами и самой ее тихое посапывание на моем плече. Вот искренне жаль «нашедшихся сопровождающих»: им то за что страдать в обоих концах прохода? И я эту тетушку с ее «красотой»…

— «Темно и тихо…»

С ее… «красотой»…

— «Темно, тихо и здесь буду».

Что еще за «клиент»? И зашарила глазами по сторонам… Текст вновь повторился с придыханием и паузами. Словно местная, незримая пока нечисть успокаивала саму себя. Я уже с пристрастьем прищурилась и через несколько секунд уловила слабое сизое свечение, идущее из платяного шкафа, выбранного в числе прочих, теткой:

— «Темно… Страховито мне. Хозяин велел… Сижу».

— Тысь… моя майка.

— Агата… ты чего? — вскинула голову сонная Варя.

— Ничего, мотылек. Посиди пока тут одна. Я ноги разомну, — и, ссадив ее на нагретый стульчик, подорвалась первым делом к тетке. — Вы еще долго?

— А-а? — не закрыв рта, обернулась та. — Не-ет. Договор пишут, второй экземпляр. А то, знаю я их: случись что в доро…

— Тетя Гортензия, последите за Варварой. Вы меня слышите?

— Да-да, Агаточка. А ты куда?

— Прогуляюсь, — и медленно пошла вдоль ряда мебели к светящемуся шкафу.

Нечисть внутри, будто предчувствуя такой поворот, вовсе смолкла. Лишь свечение не «сгребла». А у самых дверных створок, уже с пальцами на ручке я, вдруг, замерла. Интуиция сработала безотказно, опередив лишь на миг осознание того, что там сейчас меня ждет. И уже не таясь, я развернулась к мужчине:

— Портал, — рыцарь без раздумий сорвался в мою сторону. Все последующее уложилось лишь в пару секунд. — Варвара!!!

Дитё удивленно обернулось, взметнув со стула косичками и бах, ее больше там нет. Лишь хвост мощной магии, напоследок взметнувшийся вдоль длинного ряда и отлетевший с его пути наш второй, несущийся к Варе, охранник…

— Да чтоб тебя, сволочь. О-о!.. Варя…

— Действительно, «чтоб тебя», — голос моего начальника был глухим, но теперь вполне узнаваем.

— Агаточка, — а вот тетка моя так и стояла посреди прохода и хлопала глазами. — А где… Варенька? — скосилась на присевшего рядом со мной торговца лукумом. — Я ничего-ничего тут не понимаю.

— А что тут понимать? — отняла я ладошки от лица. — Доигрались.

— Это из-за меня, что ли ее украли?

— Да причем здесь… Я сама виновата. И ты, Глеб, мне сейчас доходчиво объяснишь: как из этой задницы теперь вытаскивать Варю и какого беса весь твой «личинный балаган»?

— Госпожа Вешковская? — рыцарь Прокурата оторвал руку от своего кровоточащего правого плеча. — Госпожа Вешковская, я думаю, опасность еще есть и вам всем лучше прямо сейчас попасть, наконец, в здание нашего посольства.

— Агата, он прав. Вставай. Здесь уже всё. А там… я отвечу на все вопросы. Обещаю.

— Жду не дождусь, Глеб… Тетя Гортензия?

— Что… Агаточка? — вконец растерялась она.

— Это относится и к вам тоже. Базар окончен…

Посольство Ладмении в Джингаре занимало небольшой столичный особняк в два этажа, которым логически обрывалась длинная абрикосовая аллея. И такая «глухая» тишина стояла вокруг, что я ненароком потрясла головой.

— Ох, что же теперь будет?! — а вот тетушка еще и рот громко открыла. Да так, что воробьи шарахнулись из зеленой тени, а Глеб, идущий рядом, нервно вздрогнул:

— На пол тона ниже, пожалуйста, Гортензия.

— Что ты мне говоришь?!

— Глеб, отстань от нее, я сама после этого базара глухая, — и тут же решила перейти к «злобе дня». — А ты, разве, нет?

— Агата, потерпи еще немного. Разговор у нас будет длинный, конфиденциальный и требует замены третьего участника, — кивнул он в сторону моей тетки.

Вот, значит, как? Ну что ж, потерпим «еще немного». Немного я могу. И с этими мыслями переступила низкий дипломатический порог.

Внутри все оказалось совсем не так, как я себе два дня рисовала. И вместо ожидаемых коридоров с казенными панелями и табличками сразу за дверью нашлась вполне типичная прихожая, вся сплошь в родных «умеренных» тонах. Следом за ней мы прошли в «типичную» ладменскую гостиную, из распахнутых смежных дверей которой был видел угол накрытого стола в такой же «типичной» столовой. Было тут лишь одно одновременно и странным и уместным — ладменский государственный герб. Как атрибут декора, заменитель ковра на стене и даже в виде паркетной мозаики. Ага… Вот собирается вся здешняя «семейка» на ужин за столом. И всё, «как у людей». Только, вместо обсуждения уличных сплетен и последних новостей со службы — тайные интриги и госперспективы. Бр-р. По-литика.

— Добрый день, гости дорогие, — а вот и член «здешней семейки». Низенький толстяк, стремительно войдя, начал крайне воодушевленно, но, скользнув по нам цепким взглядом, вдруг, рот свой закрыл. На секунду. — В любом случае… я вам рад. Все остальное обсудим и решим. Проходите. А вы — по коридору и до второй двери. Моя супруга сейчас вас осмотрит, — и добавил, будто извиняясь. — Она у меня — маг-лекарь, а половина штата — дома на каникулах, так что…

— Благодарю, господин, главный посол, — обогнул нас раненый рыцарь и исчез в указанном направлении. Второй, впрочем, тоже следом отбыл. А я, глянув ему в спину, на миг представила: куда он теперь и кому он потом всё в мельчайших деталях и с плачевным итогом… и на душе сделалось совсем смердяще-пакостно:

— Так может, прямо сейчас и начнем? Обсуждать и решать?

— Мэйсон, это — Агата Вешковская, — срочно встрял Глеб. — Она…

— Я понял. А-а…

— Ее родственница, родная тетка, госпожа Гортензия. И, где ей можно… отдохнуть перед обедом?

— Очень приятно, госпожа Гортензия. Диана!

— Глеб, я совсем… — возразила та, но, понимающе сникла. — Хорошо. Мне тоже… очень приятно.

Ох, извините, тетушка, но, успокаивать вас или бодрить у меня нет ни времени ни аргументов. Вот когда сама этот бесов «туман» разгребу… и проводила теперь уже ее взглядом, понуро бредущую за вызванной горничной. Мы же шустро втроем прошагали в маленький личный кабинет господина главного посла, где я сразу оседлала боковину громадного кресла. Мужчины чинно расселись кто куда и синхронно кашлянули в кулаки… Это знак что ли такой? Или элементарно до сих пор мнутся?

— Агата…

— Да, Глеб?..

— Глеб, может, мне начать?

— После, Мэйсон, — потер некромант лоб. — После. Сначала… Бывшим прокуратским агентом по кличке Ясон я, Агата, интересуюсь последние полгода, — решившись, начал он. — Плотно интересуюсь. До этого просто краем глаза отмечал по Бетану знакомый почерк. Но, пока дело не касалось интересов Ладмении, соваться к нему ближе нужды не было… Ты понимаешь, о ком я сейчас?

Вот вопрос замечательный. Как бы на него ответить не хуже?

— Продолжай.

— Угу, — внимательно прищурился Глеб. — Значит, полгода. И за это время Ясон успел подобраться… как бы так сказать? Весьма близко к нашему королевскому дворцу, используя при этом приближенных Его Величеству особ. Система отработана еще в Прокурате с одной лишь существенной разницей — результатом. И теперь этот бывший агент работал исключительно на себя. Ты слышала что-нибудь про скандал со всплывшими подробностями визита Его Величества в Эйфу?

— Нет, — недоуменно выдохнула я.

— Угу. Там на приеме одна из сторон позволила себе некорректное замечание в сторону другой, но это дело обоюдно замяли, а потом оно выскочило в джингарской столичной газете… Причем со ссылкой на одного из участников… В общем, утечка от дамы произошла.

— Фаворитки Его Величества?

— Да.

— А Ясону этому зачем подобная «грязь»?

— О, он в политику не лезет. Примитивно, постой отрабатывает принимающей стороне. Джингарский постой… Далее последовало еще несколько склок поменьше и он на время затих, пока не обнаружил себя взрывом в Тайриле в конце прошлого декабря. Здесь-то ты уж наверняка в курсе?

— Глеб, продолжай. Я слушаю.

— Хорошо… После того взрыва основной источник информации Ясона исчез вместе с ним.

— То есть, как это, «исчез»?

— Испарился. Хотя несколько дней числился погибшим, пока рыцарь Прокурата, небезызвестный тебе и мне, и ведущий это дело, не докопался до обратного.

— Ага.

— Угу. Дальше — больше. И вскоре было взято несколько подельников Ясона, а так же, обнаружено два его тайника на территории Ладмении: под Тайрилем и в северной части Рудных гор. Еще с прокуратских времен. Он уже тогда свои «трофеи» на два делил. Откладывал на будущее. Оно у таких… личностей всегда шаткое. Вот и подстраховывался.

— У таких «личностей»? — сузила я глаза.

— Да, именно, у таких.

— Глеб, долго ты будешь вилять восьмерками? Почему прямо не скажешь? «Сущностей», а не «личностей», раз у нас такой «долгий и конфиденциальный разговор». Или ждешь, когда я сама начну? Да, я была в курсе, что ты меня «направлял». Подозрения возникли еще в Бередне, но, удостоверилась я в этом после нашего с тобой разговора в Тайриле. Ты целенаправленно совал мой длинный нос в нужном тебе направлении, вплоть до этой вылазки в Джингар. Так может, сейчас мне честно объяснишь: в чем тут логика? Зачем я сдалась этому Ясону? Инкубу Ясону?

— Почему, именно ты?

— А кто? На меня он портал ставил, и сведения обо мне собирал, иначе б не догадался в качестве приманки использовать мой малумслух. А в итоге сграбастал Варвару, предвидя нужный ему исход. Ведь я за ней все равно попрусь. Его логика очевидна. А где твоя? Я твою хваленую «просчитанность» постичь пока не в…

— Твой мужчина, Агата, — хмуро глянул он на меня.

— Что?!

— Личные счеты, — прокашлялся со своего стула главный посол и, поймав мой недоуменный взгляд, вздохнул. — Рыцарь Прокурата, Николас Подугор. У них с инкубом давние личные счеты.

— Тысь моя майка…

— Шесть лет назад именно в этом здании между ними произошла, выражаясь вашим языком, драка. Большая драка. Поводом к ней послужили «визиты» этого инкуба к дочери тогдашнего главного посла. Я в то время числился его первым помощником, но все произошедшее помню прекрасно. Результатом ее, если не вдаваться в подробности, стал полный «отворот» демона от несчастной Томы, а рыцарь Подугор тогда чуть не погиб. Пройдись инкуб когтем на десятую часть дюйма левее, по главной шейной артерии. Мы после усилили всю охрану, но, я думаю, в нашем королевском дворце она и теперь не хуже. Это я к тому, что, шанс остановить данными мерами такую сущность крайне мал. Но, инкуб сюда больше не сунулся, однако, по сведениям моей агентуры, злобу на Николаса затаил и оповещателей по всему Джингару натыкал. Все ждал реванша, — отвернувшись к окну, смолк посол.

— Агата, у меня все было просчитано до мелочей. Последние корректировки я вносил уже по ходу, на основании твоего сопровождения, но…

— Не досчитал.

— Не досчитал, — мотнул Глеб головой. — Я его ждал до базара и после. У меня по всем улицам были ловушки, а он решил идти напролом. И такой исход…

— Скажи, стоило оно того?

— Что «того стоило»? — прищурился некромант.

— Риск. Я хочу знать вес ценностей таких, как вы. На одной чаше весов — жизни четырех «личностей», в том числе… ребенка. На другой — эта компроматная «сущность».

— Агата, у него очень ценные документы, — сполз с подоконника Глеб. — Они исчезли вместе с Калантией Лойд. Две последние разработки Совета магов, относящиеся к системе безопасности всей страны. Труд трех лет и внести в него корректировки очень быстро нельзя, а если этим воспользуется кто-то извне…

— Понятно, — качнула я головой. — Цена — достойная. Даже, если кому-то из нас придется присовокупить к ней и свою жизнь.

— Агата, я прекрасно понимаю твой сарказм, но…

— Да что ты? — зло окрысилась я. — Верится с трудом. Да мне плевать на ваши игры, на ваши просчитывания ходов, но, если с Варей что-то случится, если Ник пострадает, я тебя с того света достану, политик.

— Это все можно исправить, — выдохнул Глеб.

— И как?

— Есть один вариант, Агата. Если ты меня сейчас внимательно и беспристрастно выслушаешь.

— Я тебя… слушаю, — глубоко вдохнула я.

Глеб заерзал:

— Вся эта затея с тобой была крайне вынужденной мерой по причине того, что местоположение Ясона вычислить не удалось до сих пор. Я излазил весь Джингар вдоль и поперек, вплоть до двух его островов в Море радуг, но…

— Дальше.

— А дальше — детали. Если ты получишь возможность оказаться внутри его «блуждающего оазиса». Ты к этому готова?

А вот это — скобан вопрос. И мне, действительно, плевать на многое, но теперь… теперь главное успеть. Успеть вытащить из этой задницы Варвару до того, как туда влезет Ник. Потому что, у каждого из нас — свои ценности. А все остальное — потом…

— Я тебя очень внимательно слушаю, Глеб. Говори…