Тайна чёрного кинжала

Глава 19

Ташкент – Кабул - Кандагар

После разговора с Капустиным я откинулся на диван, стоящий в зале двухкомнатной съёмной квартиры. Вообще в ней был минимум необходимых вещей: в зале стоял стол, пару стульев, диван, два кресла, сервант и комод, в спальне была полуторная кровать с тумбочкой и платяной шкаф, на кухне электрическая плита, чайник, небольшой холодильник «Саратов» и кухонный стол с тремя табуретками.

Мои мысли крутились вокруг произошедших событий и того, что мне сказал Юрий Петрович. И центром притяжения этих событий являлся чёрный кинжал. Он перенёс моё сознание в прошлое, дал суперспособности Капустину и мне, уничтожил чудовищных монстров, забрав их жизненную энергию.

Мне надо было разобраться с теми подарками, которыми наделил меня кинжал, или вернее та сила, что заключена в нём.

В моменты, когда надо мной нависала смертельная опасность, у меня срабатывал защитный механизм в виде замедления времени, это раз.

Полученные мною травмы и ранения заживали с ошеломительной скоростью, что говорит о появлении у меня свойств регенерации. Правда, не могу сейчас определить, идёт ли речь о регенерации простой физиологической, которая существует у человека в процессе нормальной жизнедеятельности организма и не связанна с повреждением или утратой части организма, а только усилена в десятки раз, или же меня наделили репаративной регенерацией? Т. е. такой, при которой я смогу отращивать потерянные мною органы, подобно ящерице, способной отрастить новый взамен сброшенного в момент опасности. Это два.

Третьим подарком стала возможность ускоряться, совершая действия, когда весь мир замирает. Вроде похоже с первым, но есть разница. Недавно я понял, что ускорением могу управлять, и назвал это Спуртом. В моём арсенале появился тактический приём, позволяющий кратковременно резко увеличить темп моего движения.

А замедление времени в первом случае происходит вне зависимости от моего желания и срабатывает в момент, когда моей жизни угрожает по-настоящему смертельная опасность.

И четвертое, то, с чем я пока до конца не разобрался и касающееся меня косвенно. И это свойство чёрного кинжала разрушать биополе, энергетические потоки, которые окружают каждый живой организм, и поглощать жизненную энергию погибающего существа. Особенно хорошо это свойство проявило себя в отношении тварей, с которыми я столкнулся в подземных лабиринтах Старого города.

Нет, не всё. А прекрасная память, которая позволяет мне не задумываясь извлекать из потаённых уголков моего сознания всё, что когда-либо я читал, видел или слышал? А великолепный слух, который мне приходится приглушать, и от которого я поначалу чуть не сошёл с ума. Зато теперь, при необходимости, я могу убрать шоры не только со своего, оправдывающего мою фамилию, соколиного взора, но и со слуховых перепонок, улавливая самые тихие звуки на расстоянии до ста метров.

Мои размышления прервал резкий звук дверного звонка. Вчерашние приключения добавили мне осторожности, и, тихо подойдя к двери, я посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли двое молодых парней, в одном из которых я узнал Петра, сына Ирины Васильевны.

Спросив для проформы «Кто там?», я впустил их в квартиру.

- Привет, Юрка! – Пётр пожал мне руку и представил своего товарища: - Знакомься, это Вартан. Мой старый дружбан и кореш. У тебя какие планы на сегодня?

- Да, в общем-то, никаких.

- Нишчяк! Собирайся, поедем гульбанить. Мамка моя сказала тебе в Афганистан скоро лететь, так мы с Вартанчиком хотим тебе город показать. У Вартана Жигули копейка, он её подрихтовал, светомузыку поставил, крутая тачка получилась. Потом можем на речку махнуть.

Ребята оказались весёлые, и я с ними уже через полчаса нашёл общие темы для разговоров.

Покатав меня часа два по центральным улицам, Вартан подъехал к Старому городу.

После прошедших событий я не испытывал особого желания рассматривать местные достопримечательности, но оказалось, что у него здесь живут родители.

Его папа и мама представляли из себя крепкую пару, пронёсшую свои нежные чувства друг к другу через годы совместной жизни.

Отцу на вид было около шестидесяти и звали его Авет, а матери Алмаст не было и пятидесяти, по крайней мере мне так показалось из-за её моложавого вида.

В скромном дворике, чем-то похожем на двор дома Нурии, уже стоял накрытый стол. Каких только закусок на нём не было!

Из холодных закусок хозяева поставили яхна гушт (отварное холодное мясо), казы (колбаса, приготовленная из конины), узбекский салат с редькой, салат Ташкент с бараниной. На первое подали шурпу, на второе бараний шашлык с острым салатом Шакароб, и когда уже казалось, что в меня ничего не влезет, принесли плов, от аромата которого у меня опять потекли слюнки. И всё это великолепие шло под русскую водку.

К подаче шашлыка, после принятой на грудь поллитры, я решился на несколько вопросов.

- Вартан, я слышал, что в Ташкенте есть много легенд о джиннах, а каких-либо других монстров в этих сказках не упоминают?

Мой новый друг завис, обдумывая мой вопрос.

- Слушай, сразу не скажу. Дедушка мой Арам, царство ему небесное, когда я маленький был, рассказывал наши армянские сказки, а другие я не помню.

Отец Вартана, сидевший напротив, внимательно посмотрел на меня:

- Юра, джан, с чем связан твой интерес?

- Просто интересно, есть ли хоть доля правды в таких рассказах.

- Что тебе сказать, когда я был маленький, больше пятидесяти лет назад, родители перестали выпускать гулять детей в вечернее время и ночью. Говорили, что один взрослый и несколько детей пропало. Их искали. Но нашли только странные следы, которые вели в подвал древнего разрушенного здания. В подвале обнаружили туннель и какую-то одежду пропавших. Несколько смельчаков пошли по следам дальше и не вернулись. И тогда наши аксакалы замуровали и запечатали все входы в это подземелье символами, защищающими от сил зла, но ещё долгие годы ходили разговоры о древних чудовищах, которые приходят по ночам, чтобы напасть на одиноких путников или детей. А сегодня на рынке, когда я покупал продукты, там снова начали шептаться, что кто-то видел этих монстров.

«Это точно вчерашние узбеки», - подумал я, - «значит, им удалось выбраться из туннелей…»

Дни быстро летели. Мы с Петром и Вартаном, спасаясь от городской духоты, пару раз съездили на Чарвакское водохранилище, которое появилось в результате строительства каменно-насыпной плотины.

После разрушительного землетрясения 1966 года Ташкент и окрестные посёлки начали отстраивать заново и, чтобы решить проблему нехватки электроэнергии, построили Чарвакскую ГРЭС. Искусственное озеро затопило близлежащие земли и скрыло под слоем ила и воды многие исторические памятники. Зато голубая гладь воды, в которой отражаются изумительной красоты горы и возможность отдохнуть от суеты городской жизни на живописном берегу с лихвой компенсируют потерянное. В озеро впадают три реки: Угам, Чаткал и Пскем, которые весной наполняют его водой доверху. Летом это великолепные бурлящие потоки, а зимой воды в них мало, но можно любоваться ущельями, по которым они протекают…

13 августа я проснулся рано утром, и приведя себя в порядок, приехал в штаб 40-й Армии и поднявшись на второй этаж, подошёл к двери с номером двадцать семь. Постучал в дверь и, спросив: «Разрешите?», зашёл в кабинет. Комната была небольшой. Прямо у входа стоял первый стол, за которым, склонившись над бумагами, сидел молодой капитан, на его стуле висел китель с погонами с четырьмя звёздочками на каждом, а на петлицах блестели общевойсковые эмблемы, такие же были у военнослужащих мотострелковых войск. За его спиной у окна стоял второй стол, за которым никого не было.

- Товарищ капитан, здравия желаю! – поздоровался я с офицером. – Разрешите представиться?

- И тебе не кашлять, - с недоумением посмотрел капитан на стоящего перед ним в гражданской одежде молодого человека, - представляйся.

- Младший лейтенант Соколов, переводчик языка пушту, представляюсь в соответствии с предписанием для распределения к дальнейшей службе.

- Почему не по форме одеты? – решил построить меня штабной офицер.

Легенду об этом я придумал, ещё когда меня посетила мысль не тащиться в офицерской форме по солнечному Ташкенту, потея от здешней жары и многочисленных патрулей комендатуры.

- В аэропорту чемодан мой потеряли, ищут. – И я честными глазами посмотрел на военного чиновника.

- Да? Что-то часто у переводчиков чемоданы с формой теряются, ты на моей памяти уже пятый такой, – с ехидной улыбкой проговорил капитан.

Я молчал, спокойно размышляя о том, что «ни хрена ты мне кэптан не сделаешь и дальше Афгана не пошлёшь».

- Ладно, давай сюда предписание, удостоверение личности офицера, отпускной билет. Отметки на отпускном о постановке и снятии с учёта по месту проведения отпуска все есть?

- Так точно. – Я даже в Сочи не поленился заскочить в комендатуру и поставить печати.

- На тебя уже есть запрос из спецназа ГРУ, официально 7-й ОМСБ (отдельный мотострелковый батальон), а по сути 186-й Отдельный отряд специального назначения, – и с ухмылкой спросил: – Как, товарищ младший лейтенант, коленки не затряслись?

- Никак нет, товарищ капитан. – Знал бы ты, родной, что когда-то мне уже приходилось топтать афганские хребты, дрожать, но не от страха, а от холода, опускающегося на землю с заходом солнца, сжимая заледеневшими пальцами цевьё автомата. В отдельных провинциях Афганистана днём температура доходит до +45+50 градусов Цельсии, а ночью падает до минусовых температур, и вода во фляге превращается в лёд…

- Вылет через два дня из военного аэропорта «Тузель». С собой лишние вещи не брать. Разрешается две бутылки водки, пару блоков сигарет. Остальное, в том числе автомат, получишь в части.

На следующий день я поехал в аэропорт Ташкента встречать своих товарищей по языковой группе. У меня были их домашние телефоны и позвонив по межгороду, удалось по говорить со всеми. К моему удивлению прилетали они все в один день, при чём заранее не договариваясь.

Из аэропорта мы дружно поехали в штаб армии, где каждый из них получил своё распределение.

Кроме меня в войска специального назначения попал командир нашей языковой группы Султанов, Костя Колпащиков и Женя Горохов, среднего роста, светловолосый, с серозелёными глазами на всегда приветливом лице парень. Вся группа у нас была дружная, ещё во время учёбы мы старались все праздники и дни рождения отмечать вместе, чему завидовали остальные наши однокурсники. Ещё четверо наших друзей были тоже распределены в ГРУ, но только в ОСНАЗ, радио и радиотехническую разведку, и им предстояло прослушивать радиоэфир и ловить переговоры наших врагов. И только Володьку Лебедя назначили служить в военную прокуратуру.

На правах старожила я показал друзьям Ташкент, и через день мы все уже сидели на пересылке в военном аэропорту «Тузель», который ещё назывался «Ташкент Восточный» и был построен в 1983 году.

Почти все офицеры, прапорщики и вольнонаёмные, прибывающие в Афганистан, проходили через этот пересыльный пункт, который состоял из двух двухэтажных бараков с трёхъярусными солдатскими кроватями. Койки были заправлены солдатскими одеялами и те, вылет которых по какой-либо причине задерживался, коротали время здесь.

Наш вылет тоже задерживался, поэтому, сбросившись оставшимися финансами, отправили гонцов за водкой и закуской. У меня денег не осталось, перед отъездом я зашёл к Ирине Васильевне и поблагодарил их с Петром за тёплый приём, отдав пятьдесят остававшихся у меня рублей. Конечно, деньги хозяева брать категорически отказывались, но я сказал, что они мне в ближайшее время не понадобятся, и настоял на своём.

Из закуски наши гонцы купили два арбуза, нагревшихся на солнце, и много бутылок водки, которая тоже была тёплой.

К тому времени, когда за нами пришёл дневальный и сообщил, что пора идти на посадку в ждущий нас ИЛ-76, мы уже все были серьёзно пьяны, но, захватив вещи, прошли через таможню и пограничников к самолёту. Часы показывали два ночи.

Нам достался стандартный военный транспортник с лавочками вдоль бортов, а по центру были закреплены два БТР-80.

Мягко взлетев, наш самолёт набрал высоту и, устремившись в звёздное небо, полетел в Кабул.

В Кабуле я расстался с товарищами. Со мной остался только Костя Колпащиков. Остальные поехали и полетели на новые места службы.

А через день и мы с Костей на Ан-22 приземлились в Кандагарском аэропорту «Арианна».

Все вылеты совершались в ночное время, чтобы обезопасить самолёты от попадания ракеты из переносных зенитных ракетных комплексов. В это время американцы уже поставили моджахедам почти четыре тысячи ракет «Стингер», и все самолёты, взлетая и садясь на взлётную полосу, использовали ЛТЦ (ложные тепловые цели), ловушки, чтобы запутать ракету и перенаправить её для поражения одной из ловушек.

Мы прилетели под утро. Высадив нас на взлётной полосе, самолёт покатил в сторону ангаров, а Костя, я и ещё человек двадцать прилетевших офицеров направились к аэропорту.

Нам оставалось пройти метров четыреста, когда я вдруг услышал звук, чем-то похожий на комариный писк.

- Бегом! Мы под обстрелом! – закричал я и мы с Костей побежали в сторону здания аэропорта.

Метров сто сзади нас раздался оглушительный взрыв. Я толкнул Костю, падая на бетонные плиты аэродрома, и над нашими головами просвистели осколки разорвавшегося снаряда. Вскочив, мы побежали дальше и уже забежали в здание, оглядываясь назад, когда ещё несколько разрывов накрыло взлётку. Полный офицер, задыхаясь от одышки, бежал последним и не добежал метров двадцать. Он продолжал бежать даже без головы, когда режущая кромка осколка перебила ему шейные позвонки, отбросив голову куда-то по ходу движения…

Молодой лейтенант, остановившийся рядом со мной, побледнел, прикрыл рот рукой и отвернулся в сторону, пытаясь сдержать рвотные рефлексы.

Найдя спокойное место на территории аэропорта, мы с Костей присели.

- Какая страшная смерть, - Костя обхватил себя за голову, - был человек, и нет его. А ведь его где-то ждёт семья…

«Да, нелепая смерть», - подумал я и сколько не напрягал память, не мог вспомнить подобного случая в своей прошлой жизни. Многие события, происходившие сегодня, уже отличались от тех, которые я помнил. Да и разве могло быть иначе, ведь в этот раз со мной был чёрный кинжал.

Конец первой книги.

Дорогой читатель, первая книга завершена. Мне будет приятно, если ты отметишь мою работу лайком.

Вторая книга уже пишется и будет публиковаться в ближайшие дни ещё до Нового года.

С уважением, автор.