Танец с Принцем Фейри

ГЛАВА 11

Интересно, сколько времени я выиграла, отталкиваясь от стены, и бежав назад между дубами. В конце концов, Орен пойдет на поиски. Когда он не найдет меня, я уверена, что он предупредит остальных. Я должна предположить, что они хорошо умеют выслеживать. Мне не на чем основывать это предположение, но лучше надеяться на лучшее, чем планировать худшее. Учитывая, как мне везло в последний день, они, несомненно, смогут выследить жука через горный хребет.

Достаточно далеко, чтобы я поняла, что меня не видно, я начинаю срезать влево и направляюсь в ту сторону, откуда мы пришли. Недалеко был ручей. Я слышала рассказы о том, как люди пересекали водоемы, когда за ними гнались собаки. Что-то насчет смывания следов запаха. Фейри, кажется, частично звери, так что, возможно, предпосылки те же. Это не повредит.

Маленькие мотыльки, освещавшие лес днем, улеглись на темном мху, превратив лесную подстилку в море звезд, которое рассыпается от меня, когда я бегу по нему, и засыпает мои шаги. Деревья мерцают как вода — то, что можно описать только как магию, пульсирует от их стволов и переходит в листья, а затем падает обратно на землю в виде люминесцентной дымки. Все здесь кажется живым, бодрствующим, как будто за каждым моим шагом наблюдают древние существа.

Я прижимаю руку к боку. Он болит, а легкие горят. Я задерживаю дыхание всего на секунду и продолжаю бежать. Если я добегу до ручья, то, возможно, смогу бросить их. Я обратила внимание на тропу, по которой мы сегодня шли. Я найду дорогу назад, а потом отправлюсь в горы. Я пересеку Фэйд. Если они смогли это сделать, то и я смогу. В конце концов, у меня есть магия королей, или то, что должен был создать их ритуал. Я могу это сделать; я знаю, что могу.

В поле зрения появляется ручей.

Я спрыгиваю на мелкий берег, плещусь в воде и перепрыгиваю его. Когда мои ноги касаются другого берега, я вижу размытое движение на периферии. Я инстинктивно поворачиваюсь в сторону источника.

В меня врезается мужчина. Он пришел с неба — пятно кроваво-красных переливов и звездного света. Мы вместе падаем на землю. Я инстинктивно поднимаю колено, ища мягкое место между его ногами, которое наверняка потрясет его, а вместо этого нахожу его ребра из-за неловкого падения. Он наполовину лежит на мне, отталкиваясь от земли, и пытается поймать мое запястье, пока я пытаюсь освободиться.

— Отстань... — Большая ладонь зажимает мне рот.

Ярко-зеленые глаза Дэвиена встречаются с моими. Единственное, что удерживает его нос от прикосновения к моему, — это его рука. Его волосы рассыпаются по плечам и щекочут мне щеку.

— Ты хочешь, чтобы тебя убили? — рычит он.

Я пытаюсь говорить, несмотря на его руку, но приглушенные звуки неразборчивы, пока он не убирает пальцы.

— Твои друзья весь день твердили мне, что я все равно умру. Я могла бы и поторопиться.

— И все же мы все еще пытаемся сохранить тебе жизнь. — Он все еще не отстранился. Его тело прижимает мое ко дну ручья. Вода бьется о мой бок, прохладно контрастируя с жаром его крепких мышц.

— Знаешь, кто еще пытался сохранить мне жизнь? Моя мать и сестры. Знаешь, как они это делали? Запирали меня в комнатах, не давали мне заводить друзей, забирали все, что приносило мне хоть малейшую радость. Они относились ко мне как к вещи, а не как к человеку. — Я моргаю, глядя на него, мои глаза горят.

Слова льются из меня без спроса. Я не хочу говорить эти вещи, не ему, не здесь, не сейчас. Но в этот момент кажется, что между нами не может быть ничего скрытого. Он сжал в пыль все пространство, где могли бы жить секреты. Это просто он, нападающий на мои чувства, как это было уже несколько недель. Только теперь я могу его видеть. Теперь я могу смотреть в эти ярко-зеленые глаза, которые раскрывают меня. Теперь это больше, чем просто прикосновения, и я чувствую его тело на своем, его вес сокрушает мои барьеры.

— Я хочу жить — больше, чем что-либо, — и потому что я хочу этого, я отказываюсь тратить свои часы на чьи-то вещи. Я собираюсь прожить свою жизнь так, как я хочу ее прожить, или умереть, пытаясь это сделать. Так помоги мне жить или будь готов убить меня, — заканчиваю я, голос дрожит.

Он открывает и закрывает рот. Все еще не определившись со своими словами, он перемещает свой вес и вдавливает руку в землю рядом с моей головой. Когда между нами снова появляется пространство, я снова могу дышать. Я никогда не чувствовала себя такой обнаженной.

— Вставай, — говорит он, едва слышно ворча. — Ты простудишься, если будешь лежать в воде.

Дэвиен освобождает место, чтобы я могла встать. Я счищаю грязь и камни со своего рваного халата. Моя ночная сорочке тревожно просвечивает с той стороны, где по мне текла вода. Я затягиваю халат потуже. Если он и заметил неподобающее, то постарался не смотреть.

— Жить так, как хочешь..., — повторяет он и тихонько смеется, покачивая головой. — Какое эгоистичное стремление.

— Прости? — Настала моя очередь сократить расстояние между нами. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы попытаться заглянуть ему в глаза, но все равно не успеваю. — Что ты сказал?

— Ты хочешь прожить свою жизнь, полностью игнорируя всех и вся. Это эгоистично.

— Я принесла свои жертвы. Я заслужила это. — Я качаю головой, отступая назад. — Мне не нужно объясняться ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было.

— Ты права, не нужно, потому что тебе явно наплевать на других. — Он пожимает плечами. — Не то чтобы я мог понять кого-то, кто решил прожить свою жизнь таким образом.

— О? И как же живешь ты? Заперся в поместье в мире людей? Находишь невест, в чьих семьях есть вещи, необходимые тебе для твоих ночных ритуалов? Я вообще первая человеческая невеста, которую ты взял? — Я удивлена тем, как сильно я хочу, чтобы он сказал, что это так. Как я была бы ранена, если бы была одной из многих.

— Так и есть. — Он смотрит на меня таким холодным взглядом, что я дрожу. — И я не легкомысленно принял тебя в качестве своей невесты. Если бы у меня был выбор, я бы его не сделал. Я никогда не хотел вовлекать тебя во все это. Если бы твой отец просто отдал мне эту проклятую книгу, когда я впервые потребовал ее много лет назад, ничего бы этого не случилось. Мне пришлось ждать и готовить подношение, от которого, я знал, твоя семья не сможет отказаться.

— Смерть моего отца...

— Я не имею к этому никакого отношения, — твердо прерывает он, но все же несколько мягко обходит деликатную тему. — Я не испытываю и не находил в этом радости. Я послал Орена, ожидая, что он будет вести переговоры с твоим отцом, а не с Джойс. Я даже не знал, что он перешел в Великое Запределье, только то, что он был в отъезде, и слухи о тяжелых временах твоей семьи.

Я облегченно вздохнула.

Он продолжает:

— Но прошлой ночью... когда я наконец-то, наконец-то получил все, что мне было нужно, годы работы, и все это принесло плоды для дела, гораздо больше, чем я сам, гораздо больше, чем ты когда-либо узнаешь... Я...

— Ты? — шепчу я, когда молчание затягивается до такой степени, что я боюсь, что он не продолжит.

— Я все еще думал о тебе. Я оставил тебе то письмо в попытке облегчить ситуацию, если кто-то заявит, что у тебя нет прав на эту землю, на этот дом. О тебе бы позаботились до конца твоих земных дней. И все, что тебе нужно было сделать, это следовать правилам, которые я дал тебе для твоего же блага, и никуда не уходить.

У меня заурчало в животе, и не потому, что я ела пищу из мира фейри. Меня тошнит, потому что я не чувствую запаха дыма, а фейри не могут лгать. Он говорит правду.

Все, что мне нужно было сделать, это никуда не уходить. Одна последняя ночь соблюдения правил, и полная свобода, которой я всегда жаждала, была бы моей. Дэвиен исчез бы из моей жизни, а его богатства в Мире Природы стали бы моими.

— И вот мы снова здесь. — Он покачал головой. — Еще одна ночь, когда ты рискуешь всем, не оставаясь там, где тебя поставили.

— Если ты хочешь, чтобы я согласилась на это, ты должен начать рассказывать мне, что происходит. Обращайся со мной как с равной. Я знаю, что должна, но я не могу слепо следовать правилам. — Джойс нанесла мне слишком глубокий шрам, который я только начинаю понимать, чтобы я могла беспрекословно согласиться с чем-то.

— Ты думаешь, что заслуживаешь этого? — Он вскидывает брови.

— Если у тебя есть хоть капля любви — нет, хоть капля уважения ко мне, то ты сделаешь это. Я не реликвия, которую ты можешь хранить на полке до следующего ритуала. Я дышащий человек. Не обращайся со мной как с вещью, и у меня не будет причин быть не на своем месте, потому что место, в котором я буду находиться, я выбрала сама.

Дэвиен тяжело вздыхает. Он проводит рукой по волосам. Половина волос откинута назад благодаря воде ручья. Другая половина падает ему на лицо.

— Ты обещаешь, что это все, что потребуется?

— Обещаю.

— Назовите мне хоть одну причину, почему я должен думать, что ты сдержишь свое слово? Ты поклялась, что если я отопру дверь, ты не уйдешь. Ты солгала. — На его лице написана обида. Может быть, именно поэтому он не хотел, чтобы я видела его раньше. Этот человек — открытая книга эмоций. Он провел так много времени в изоляции, что ему не пришлось учиться защищать себя.

А я? Я научилась этому очень быстро благодаря Джойс и Хелен.

Я медленно качаю головой. Я не могу придумать, что я могу предложить ему, чтобы доказать, что я говорю правду. Я могла бы рассказать ему, какой у меня вкус металла, когда я лгу. Но у него нет никаких доказательств того, что могу я чувствовать вкус или нет. Лаура никогда не говорила, что чувствует металлический привкус в моем дыхании, в те несколько раз, когда она побаловала меня нюхом.

— Думаю, у тебя нет причин. — Я пожимаю плечами. — Думаю, лучшее, что я могу сделать, чтобы доказать тебе, это начать действовать добросовестно самой. Я вернусь в лагерь, прямо сейчас.

Его эмоции меняются. Его бровь слегка смягчается и выгибается дугой вверх. Его глаза сужаются, совсем немного и всего на секунду. Это похоже на наблюдение за тем, как мысли пляшут в голове человека, обнаженные так, как я никогда раньше не видел.

Я пересекаю ручей и вскакиваю на берег на другой стороне. Я уже в нескольких шагах от него, когда понимаю, что он не идет за мной.

— Ты идешь?

— Ты правда планируешь идти пешком? — Он усмехается. Его могучие крылья — все четыре — распускаются по его невысказанной команде и расправляются позади него. Значит, это правда, что он сказал мне о том, что фейри могут вызывать и отбрасывать некоторые из своих животных черт. Крылья исчезли после того, как мы упали в ручей, а теперь они, кажется, увеличились в размерах. Слегка полупрозрачные полоски отражают свет лесной подстилки. Он просто сияет. С могучим взмахом руки он наполовину перепрыгивает, наполовину скользит через ручей и шагает рядом со мной. — Есть гораздо более быстрый путь. И если я отношусь к тебе, как к равному, то я должен распространить это и на тебя. — Его рука обхватывает мои плечи и притягивает меня к себе. И снова его сильное тело заставляет меня затаить дыхание. — Ты доверяешь мне?

— Я не знаю, — шепчу я.

— Мы в таком состоянии, да? — говорит он с такой лихой улыбкой, что это должно быть преступлением. — Я не могу доверять тебе, и теперь у тебя, кажется, есть причина, почему ты не можешь доверять мне.

— Ну, ты тоже предал мое доверие, — признаю я.

Кажется, он искренне удивлен этим.

— Что? Как?

— Ты солгал мне о том, кто ты.

Он нахмуривает брови.

— Что я должен был сказать? — мягко спрашивает он; я поражена искренностью. — Что твой новый муж — фейри, которому суждено покинуть тебя? Это сделало бы тебя счастливой?

Я больше не могу смотреть ему в глаза. У меня нет ответа.

— Наверное, я просто хотела бы, чтобы все было по-другому, — это все, что я могу сказать. Он берет меня за подбородок и возвращает мое лицо к себе. Его глаза открыты и манят.

— Я всю свою жизнь мечтал, чтобы все было по-другому. И мы находимся на пороге того, чтобы все изменилось. И как только это изменится для меня, это изменится и для тебя. — Правда. Правда. Правда. — Как только я получу силу, которая в тебе, я верну тебя в твой мир. У тебя все еще будет этот дом. У тебя все еще будут все богатства, которые я оставил. Ты будешь жить с любым комфортом, который захочешь, и с любой радостью, которую сможешь купить.

— А как же фейри в лесу?

— Они охотились за мной, а не за тобой. Без меня там никто не придет и не причинит тебе вреда. — Его рука снова сжалась. — Поэтому я снова задам тебе невозможный для человека вопрос от фейри... доверяешь ли ты мне? Будешь ли ты мне доверять? Мы можем начать все сначала?

Я должна сказать «нет». Каждый человеческий инстинкт в моем теле кричит «нет». Я не могу доверять этому человеку. Его предназначение как фейри — быть моим врагом.

И все же, на одном дыхании, я бросаю вызов даже самой себе, произнося:

— Да.

Его движения размыты. Одним плавным движением он притягивает меня к своей груди, а свободной рукой ловит мои колени. Он наклоняется вперед и опускается на ноги. Затем он подпрыгивает вверх с мощным взмахом крыльев.

Мы взлетаем в небо.

Полог проносится мимо нас. Я пытаюсь заслониться рукой, вжимаясь лицом в его грудь. Дэвиен тоже смещается, принимая удар сучьев деревьев на свои плечи и шею. Лес становится далеким воспоминанием, когда мы прорываемся сквозь его лиственный барьер и медленно парим среди звезд.

— Смотри, — шепчет он.

Я отрываю лицо от его груди и плеча, когда мы начинаем снижаться. Мы падаем гораздо медленнее, чем это возможно естественным путем. Дэвиен вытягивает ногу и показывает ступню. Кончиком ботинка он задевает одну из верхних веток дуба, а затем отталкивается от нее еще одним взмахом крыльев. Мы снова взмываем вверх, магия искрится, как угли, от крыльев за его спиной.

— Видишь, все не так уж плохо. — Он смотрит на меня сверху вниз с ухмылкой. Я прикусываю губу и наконец-то любуюсь окружающим миром, теперь, когда я хотя бы немного уверена, что не упаду.

Хотя я знаю, что должна бояться. Даже несмотря на то, что мой желудок вывалился из моего тела. Мое сердце парит.

— Не так уж плохо... — повторяю я, но мысль теряется среди великолепия.

С этого места я могу видеть весь Кровоточащий Лес. Деревья простираются вдоль далекого горного хребта и редеют, приближаясь к оживленному городу на вершине холма вдалеке. Я могу различить шпили замка на фоне темного неба. Это единственный значительный признак жизни, который я вижу. Над нами небо никогда не было таким ярким. Звезды больше похожи на песчаные берега океана, чем на крошечные пятнышки, которыми я их всегда считала.

— Это невероятно, — шепчу я. Я высвобождаю руку из его шеи и указываю в сторону замка. — Что это?

Что бы это ни было, ему это не нравится. Я чувствую, как напрягаются его плечи, прежде чем по его лицу пробегает хмурый взгляд. Даже блеск его глаз, кажется, тускнеет от теней травмы.

— Это Верховный Двор. Это холм, на котором были коронованы первые короли, где находится стеклянная корона фейри, и где живет и правит Король Фейри.

— И ты хочешь убить его. — Эти слова дались мне легче, чем следовало бы. Но у меня нет лошади в этой гонке. Меня почти не волнуют короли и королевы фейри.

— Откуда ты это знаешь? — Он смотрит на меня сверху вниз, когда его палец касается очередной верхушки дерева, и он снова пускает нас в путь.

— Однажды ты сказал мне, что хочешь стать королем. — Я еще больше расслабляюсь в безопасности его рук.

— Ты не забыла. — Он усмехается. — Я думал, ты списала это со счетов.

— Списала бы, если бы почувствовала запах дыма.

— Почувствовала запах дыма? — Он нахмурил брови. Я понимаю, что не рассказала ему о своем даре.

— Ну, видишь ли... — Каждый раз, когда я пытаюсь рассказать кому-то об этом, все заканчивается плохо. Я отрываю от него взгляд, смотрю в сторону. Так я вижу движение вдалеке. Там мелькнула тень. Я моргаю, и фигура исчезает, только появляется из клубов дыма ближе. — Берегись! — кричу я. Но опоздала.

Дэвиен поворачивается. Его глаза расширяются, когда он видит то же, что и я. Мужчина появился словно из ниоткуда. На его плечах теневая шаль, похожая на ту, что была на женщине в лесу в тот день. Он сгущает тьму и бросает копье прямо на нас. Дэвиен пытается среагировать, но даже он недостаточно быстр.

Его крик наполняет воздух, когда копье пробивает его плечо, кровь льется на меня, его рука слабеет, и я выскальзываю из его хватки, когда мы падаем обратно на землю.