Танцоры Аруна (Хроники Торнора)

ГЛАВА XIII

Под утро приснился сон.

Он, Керрис, в комнате-громадной, солнечной. Перед ним стол. Ростом он пониже стола. Тянется за чем-то, лежащим на недоступной крышке, шарит рукой и не может дотянуться. Со зла бьет по ножке стола с такой силой, что теряет равновесие и падает.

Над ним склоняется темноволосая женщина. Она улыбается, карие глаза лучатся. Треплет его по щекам и говорит:

— Открой ротик.

На языке расплывается и тает что-то густое и приторное, необыкновенно ароматное. Мед! Его-то и хотелось достать.

— Сладкоежка! — говорит женщина. Берет его на руки и баюкает.

Тепло и уютно. Слышно, как бьется ее сердце. Все расплывается и погружается в темноту.

— Мама! — Керрис вскрикнул, приподнявшись на тюфяке. Брызнули слезы.

Занимался новый день. Вскоре стали пробуждаться шири. Еще кричали петухи, проспавшие рассвет. Чтобы скрыть следы слез, он пошел умываться на кухню. Вернувшись, увидел, что Эриллард уже на ногах, а Дженси успела опрокинуть на пол кувшин с водой. Плохая примета-весь день пройдет кувырком. Происшествие вынудило выбраться из постелей Калвина и Элли. Вместе они подняли циновку и собирали воду, смешавшуюся с пылью.

Кел явился из сада. Чем-то озабоченный, он, ни слова не говоря, исчез в кухне и принес оттуда хлеб и кусок масла.

— Нынче мы без умолку болтаем.

Шутку Айлин никто не поддержал. Эриллард пожал плечами. Элли достала кинжал, чтобы отрезать себе хлеба.

— Что в конце концов происходит? — вскинулась Айлин. — Я почти до утра слушала, как ты вышагиваешь наверху.

Кел долго смотрел на нее.

— Какое-то нарушение в структуре, — сказал он неуверенно.

— Плохое? — встрепенулась Дженси.

— Пока не пойму.

На лестнице появился Сефер.

— Доброе утро.

— Сеф, что должно состояться сегодня? — спросил Эриллард.

— По-моему, мы собирались увидеться с посланцами клейменых и окончательно решить вопрос с освобождением Риньярда.

— У Кела дурные предчувствия.

От последних слов Айлин Дженси мертвенно побледнела и, упав на колени, обхватила ноги Кела.

— Скажи, это не Рини? Это не связано с ним?

— Не надо, Дженси. Мужайся. Тебе надо быть сильной, — говорил Кел, осторожно освобождаясь из объятий.

— Сейчас мы пойдем к сестре. — Айлин присела перед несчастной Дженси. — Будем играть с Борти. За ним тебе уже не угнаться.

Дженси безнадежно кивнула.

— Хорошо.

Кел подошел к столу и получил от Элли краюху, намазанную маслом. Натянув рубаху, Керрис уселся рядом с братом.

— Нынче видел себя во сне совсем маленьким. Я пытался достать со стола мед. Появилась женщина… В общем, я, думаю, видел маму. — Так непривычно было это слово. — У нее темные волосы, большие карие глаза. Платье такое… зеленое…

— У нее было зеленое с тесьмой. Это значит, к тебе возвращается память, челито.

«Враг-враг-враг…» Вот оно. Тревога нарастала. Керрис вскочил, следом Кел.

— Опасность, — понял Эриллард.

— Да. Идут.

— Мы тоже с вами.

— Не надо, Айлин.

— Но мы хотим все знать о Риньярде.

— Вам не придется долго ждать, — Кел даже повысил голос.

Уже ощущалась жара. В безоблачном небе лишь на севере виднелось несколько серебристых пятнышек. Улицы были пустынны, не в пример вчерашнему. На площади стояли Лара, Тамарис и Дорин. Тек застыл на пороге лавки. Был еще Эмет, мастер площадки, и еще один человек, Керрису не знакомый.

— Кто это?

— Эрит, командир отряда, — ответил Кел.

Два всадника пылили по склону, приближаясь. Будто слитые с конями, они не могли не вызывать восхищения. Да, азешцы лихие наездники, только Кел мог соперничать с ними осанкой. В скачущей паре Керрис узнал Джейкоба и Нерима. Бородач ехал в плаще, а у Джейкоба плащ висел поперек седла. Азешцы даже в жару предпочитали не расставаться с теплой одеждой. Куртка на рослом кочевнике была скромно отделана бисером. Длинные прямые волосы блестели. Похоже, азешцы смазывали их жиром. У Нерима болталась на палке зеленая тряпица-флаг посланцев.

Они осадили коней посреди площади и спешились. Приблизившись к Ларе, Нерим облизнул губы и заговорил:

— Мой народ передал послание.

— Мы слушаем тебя.

— Тера учила меня, как сказать. Мы, — он ударил себя в грудь и оглянулся на спутника, — учим ломать стену. Они сильно боятся. Учатся медленно. Не все. Другие очень быстро.

— Я поняла, — ответила Лара. — Вы обучаете разрушению барьеров, чтобы люди могли пользоваться волшебными дарами.

— Тера говорит, мы отдадим… — Нерим замялся, потом сжал кулаки и, соединив в запястьях, протянул руки вперед. — Слово не помню.

— Пленника, — подсказал Кел.

— Да, пленника. Вернем вечером, на закате. Пленник передал послание для Кела.

Брат шагнул вперед, а Джейкоб так и впился в него взглядом.

Нерим вновь облизнул губы.

— Он сказал-жаль. Очень жаль.

— И еще не так пожалеет, пусть только попадет ко мне в руки.

— Еще сказал, — Нерим морщил лоб, вспоминая, — Элли права про мозги. Мозги сверчка.

Лицо Кела смягчилось.

— Он хоть цел?

— Хорошо цел. Кушает. Ходит. — Посланец изобразил связанные руки.

— Как мы его получим?

— Мы приходить близко. Он оставаться. Мы уходить. — Нерим снова выставил вперед соединенные руки и слегка развел кулаки. — Мы не делать сильно.

— Вы оставите его неподалеку. Свяжете так, чтобы после вашего ухода он освободился от веревок и добрался до города. Верно?

— Так, — кивнул Нерим.

Керрис услышал мысленный вопрос Сефера: «Думаешь, так и будет?» И он ответил: «Да».

— Пусть так и будет, — сказала Лара.

Джейкоб как будто понял, что их посольство заканчивается, и поспешно горячо заговорил, размахивая мускулистыми руками. Нерим терпеливо выслушивал товарища.

— Он хочет говорить. С одним, который дерется. С Келом. Джейкоб просит.

Илатцы смотрели с недоумением. Кел развел руками. Азешцы вновь толковали между собой.

— Он хочет не воевать. Говорит-мир.

Керрис послал свое сознание к Джейкобу и коснулся его мыслей. Странная смесь желаний и мыслей теснилась под жирными черными волосами. Выделялась тоска.

— Ты станешь с ним говорить, милый? — озабоченно спросил Сефер. — Он, кажется, не на шутку взвинчен.

Посланцы умолкли. Нерим взял товарища за плечо. Джейкоб убрал его руку, вынул из ножен кривой меч, сверкнувший на солнце, и кинжал. Нагнулся и положил в пыли перед собой.

— Он показывает чистосердечие намерений, милый.

— Сеф, я с ним поговорю. Нерим, скажи, пусть заберет свое оружие.

Джейкоба обрадовало решение Кела. Он отер пыль с клинков полой плаща и водворил меч и кинжал в ножны.

— Но не посреди площади нам беседовать.

— Ступайте в Танджо, — предложила Тамарис.

— В самом деле. Сеф, ты пойдешь?

— Нет, милый. Надо обо всем рассказать горожанам. Если тебе нужен читающий мысли, возьми Керриса.

— Поможешь, челито?

— Буду рад.

— Мы отправимся туда, где были вчера, — пояснил Кел Нериму. — Тек! — позвал он. — Присмотри за конями.

— Лали, Соша! — с готовностью заорал конюх.

Дети словно дожидались отцовской команды. Уздечки черного коня Джейкоба и чалого-Нерима мгновенно оказались у них в руках.

На лужайке перед Танджо Джейкоб заметно разволновался. Нерим его успокаивал, но тоже утратил обычную для сынов пустыни невозмутимость. Они просто приятели или любовники, гадал Керрис. И зачем он понадобился Келу? Просто для компании…

Под аркой резной двери шевельнулась тень. Он послал туда свои мысли… Боязливое любопытство… Вот Тазия удивится, когда расскажу…

— Кел, тихонько взгляни на дверь, — с улыбкой шепнул Керрис.

Брат скосил глаза. Азешцы заметили и резко повернулись. Тогда Кел строго скомандовал:

— А ну-ка выходи! Нечего прятаться.

Из тени выступил Корит. Обойдя стороной чужаков, мальчик приблизился и отвесил поклон.

— Я только…

— Шпионил, — закончил Кел сурово. — Ты Корит, племянник Сефера?

Паренек уныло кивнул.

— Шпионишь, значит.

Корит разглядывал пальцы на ногах.

— Говори!

— Я только…

Кел сбросил напускную суровость.

— Ладно. Раз уж ты здесь, познакомься. Это Нерим, а это Джейкоб.

Нерим перевел, и оба улыбнулись.

— Ну, познакомился с азешскими рейдерами и отправляйся.

Красный, как рак, Корит развернулся.

— Постой-ка. Ты можешь перенести сюда из кладовой Танджо вина и четыре бокала?

— Вообще-то могу. — Корит на глаз прикидывал расстояние. — Только вино может расплескаться.

— Тогда положись на ноги, — улыбнулся Кел. — Сходи и принеси.

Корит умчался. Он возвращался, держа тяжелый кувшин обеими руками. Бокалы гуськом летели за ним. Мальчик поставил кувшин перед Келом, стаканы улеглись на траву.

— Спасибо. Все исполнено превосходно. — Кел взялся за кувшин. — А теперь сгинь.

Провожая глазами понурого Корита, азешцы улыбались. Перед дверью любопытный племянник Сефера чертыхнулся и скрылся в Танджо. Кел раздал полные бокалы и пригубил из своего. Разоблачение Корита вернуло ему хорошее настроение.

— Так что вы мне хотели сказать?

Кочевники переглянулись.

— Джейкоб имеет харари-силу. Он дерется. Ты дерешься. Твоя сила-вот, — Нерим сделал широченный жест. — Его-вот, — он выдернул из бороды волосок и показал.

— Не нужно говорить «сила». Это дар.

— Дар, — повторил Нерим. — Он хочет себе твой дар. Хочет учиться. Быть с тобой, ходить с тобой. Всегда.

— Погоди, погоди. Чего он хочет?

— Ходить с тобой всегда.

Джейкоб смотрел умоляюще.

— Для меня это честь, но я вовсе не наставник, — ответил Кел. — Я-шири, танцор и странник. Учу только на площадке.

Нерим переводил, Джейкоб слушал, беззвучно шевеля губами. Он так и не притронулся к вину. Керрис подумал, как, должно быть, несладко сейчас этому азешцу. Приятелю он наверняка кажется повредившимся в уме, а остальные клейменые, поди, и не знают про его затею.

Бородач заговорил вновь:

— Он сказал, ему ничего не надо. Он спать у коней, чистить и мыть, хранить огонь… Джейкоб просит Кела.

— У шири не бывает учеников, — Кела почему-то рассердила просьба. — Он не может сопровождать шири. Нет, нет.

Джейкоб выслушал приговор, вздохнул тоскливо и вдруг снова заговорил.

— Он не слушать тебя. Нельзя-нет. Он-идти. Ты глядеть назад-Джейкоб тут. Много дней. Один день ты сказал-да.

Кел испытующе смотрел на просителя. Тот не отводил глаз.

— Переведи, что одинокий житель пустынь, не умеющий говорить по-нашему, пропадет в Аруне. Его убить могут.

Недослушав Нерима, Джейкоб замотал головой.

— Говорит, он умеет драться.

— Все равно, я не могу принять такой ответственности. — Кел, не обращая внимания на умоляющий взгляд, поднялся, опрокинув бокал. — Скажи своему другу, что все это блажь. — Он хлопнул Керриса по плечу. — Пойдем, челито.

Брат уходил, не оборачиваясь. Керрис пустился вдогонку.

У рощи Кел замедлил шаг. В глазах еще мелькало что-то злое.

— Они меня в пот вогнали.

— Может, выкупаемся?

— После такой жары недолго простудиться. — Кел почесал щеку. — У тебя есть дела?

— Нет, если я тебе нужен.

— Нужен. Идем, я покажу тебе одно местечко.

Миновав дома и амбары, они вышли к восточному склону котловины. Над окрестными полями кружили птицы. Кобылица ржанием звала жеребенка. Рядком стояли странные холмики.

— Это ульи, — пояснил Кел.

Керрис услышал жужжание и отшатнулся.

— Пчела! Кто же их разводит?

— Клео. Мальчишкой я попытался как-то забраться в улей. В озере спасался. Думал, буду закусан до смерти. Чуть не задохнулся под водой. Боялся нос высунуть.

Возле зарослей кустарника с крупными красными ягодами они приостановились. Кел, раздвигая колючие ветки, собрал горсть ягод и угостил. Плотная мякоть оказалась очень сладкой.

— Правда, вкусные? — Кел довольно улыбнулся. — А достаются в основном птицам.

Впереди начинался лес. В нем смешивались разные породы деревьев. И дубы, и березы, и персики. По ветвям скакали белки. Мелькнул и скрылся рыжий олень.

— Куда мы идем?

— Потерпи, скоро увидишь.

Лес все сгущался… И неожиданно закончился лужайкой. Посреди круглой поляны синело озеро. Береговую кромку опоясывали валуны, будто разложенные нарочно. Керрис подошел. Под толщей воды отчетливо просматривалось песчаное дно. Он зачерпнул в ладони-вода была совершенно прозрачной.

— Она необыкновенно чистая.

— Сеф говорит, что озеро наполняют подземные источники.

Керрис осмотрел придонный песок, но не увидел ни одного ключа.

— Их не видно. — Кел упал в высокую траву, широко раскинувшись. — Это с детских лет было нашим с Сефером потайным местом. Здесь я сказал, что решил стать шири… Здесь задумывалась его школа.

— Как же ты решился оставить привычную жизнь?

— О, это было мучительно. Не представлял себе, как буду без Сефера. Сейчас я осознаю свой выбор-Сефер по своей природе домосед, а я-скиталец.

— Вы ни разу не виделись все время, пока ты учился у Зэина?

— Было один раз. — Кел задумчиво улыбался. — В первый год я удрал из Ванимы. Пешком через весь Арун… Вернулся, и Зэин отколотил меня до полусмерти. Сил ему не занимать, хоть он и стар. Прихожу в себя после взбучки, а учитель говорит: еще раз бросишь занятия-можешь не возвращаться. Больше я не убегал, как ни хотелось.

А сейчас Джейкоб сделал свой выбор, не ведая, сколько душевных мук и трудов придется на это положить. Керрису стало жаль азешца. Помолчав, он позвал:

— Кел… Ты не забыл? Вчера обещался рассказать об океане.

— Океан. Он, как озеро Аруна, только берег один. Вода не спокойная, перекатывается вся, гуляет волнами.

— По нему плавают?

— Плавают, но это опасно. В кабаке кормщиков в Кендре-на-Дельте часто поют песни о сокрушительной силе океана. В бурю от грохота волн содрогаются дома на берегу.

— Как во время урагана?

— Верно. — Рука Кела скользнула по спине. В прикосновении были одобрение и ласка. — Чем ты собираешься заняться?

— Как чем?

— Останешься в Илате, в школе… — Рука, прижимаясь все плотнее, ходила вверх-вниз.

— Н-не знаю.

— Или в писари пойдешь. Лиа и Ардит с радостью примут тебя в свой дом.

— Да.

— Или будешь с нами путешествовать. — Он убрал руку и сел. — Шири хотят, чтобы ты остался с нами. И у меня на душе легче, когда ты рядом.

— Я же не шири.

— Разве это важно?

У Кела на душе легче от его присутствия, а Элли говорит, что он ей нравится. Керрис сорвал травинку, взвесил стебелек на ладони и сдул с руки. Что выбрать ему? В компании шири он бесполезен. Будет для них живой игрушкой. Кел станет диктовать ему письма для Сефера и спать в одной постели…

Керрис покачал головой.

— Я не останусь с вами.

— Я так и знал.

— Знал?

— А зачем тебе бродить по свету с нами? Но я все же надеялся. Вот уедем и потеряем тебя…

— Вы уезжаете?

Кел рассмеялся:

— Когда поспеет пшеница в Галбарете. Надо платить по долгам Риньярда, но это еще не завтра.

— Почему Риньярд такой?

— Драчливый?

— Ну, вообще…

Кел неторопясь разулся.

— Ему туго приходилось в детстве. В деревне не одобряли танцоров. Случалось, Риньярда били за намерение сделаться шири. Он бросил родные места и подался в Шанан. Невзгоды сделали его непримиримым, готовым все делать наперекор другим…

Из густой листвы на поляну лились трели невидимой певуньи.

— Знаешь что, расскажи о маме.

Птица вдруг замолчала.

— Она была смуглокожая и хрупкая. Помню, как однажды, мне было одиннадцать лет, я заметил, что мы одного роста. Ей нравились яркие цвета-красный, оранжевый. Нравилось, когда отец надевает такую одежду… Мама быстро утомлялась, вызывая этим недоумение многих. Уже потом я понял, что она использует свой дар для разрешения противоречий между людьми. Тратит себя на предотвращение чужих ссор и утешение горестей. А когда ты родился, мне не понравилось, что мой брат такой красный и пухлый. И обиделся смертельно на нее-мама сказала, что я был и краснее, и толще.

— А каким был отец?

— Он был статный и белокурый. Говорят, я в него пошел. На лошади скакал превосходно, любил из дерева всякие штуковины вырезать. Делал кукол, которые двигались, если дергать за ниточки. — Кел улыбнулся. — Тебя пугали их точеные головки. Пришлось маме из клочков шерсти делать куклам прически. Помнишь?

— Нет.

Керрис не стал копаться в памяти. Все в свое время вернется к нему, не надо спешить. Закрыв глаза, он вспомнил вкус меда из своего сна. Сефер поможет вернуть прошлое…

— Челито?

— Да…

Кел сдернул с головы красный шарф, и волосы рассыпались по плечам. Взялся за подол рубахи и потащил вверх, обнажая синяки и ссадины на мускулистой спине. Керрису хотелось их трогать. Кел расстегнул на нем пояс.

— Лежи смирно. — Под руками Кела ползли вниз штаны. — Повернись.

Они занимались любовью.

Солнечный свет ослепил Керриса. Он зарылся в траву, во всем доверяя Келу. Ждал его слов, но Кел молча отдавался наслаждению. Потом задрожал, вцепился в волосы Керриса и испустил долгий любовный стон.

Обтеревшись пучком травы, Керрис сел и потянулся за рубашкой.

— Подожди, — остановил его Кел. — Дай посмотреть на тебя. — Присев на корточки, брат скользил ласковым взглядом по его телу. Тронул культю. — Не больно?

— Нет. Она будто онемела. Но зачем тебе касаться этого?

— Челито, ты получил увечье на войне. В нем нет ничего зазорного или неприятного. — Кел коснулся следов, оставленных его деревянным ножом на ребрах и на груди. — Это тоже не болит?

— Я забыл про эти синяки.

В дом Сефера они вернулись рука об руку. Шири были там.

— Где Калвин? — спросил Кел.

— Догадаться нетрудно, — усмехнулась Айлин. — Играет. На сей раз с Теком. Уверяет, что удачливо.

— Будем надеяться, — съязвила Элли. — Чем вы занимались, мы не спрашиваем.

— Весьма признательны. — Келу вдруг захотелось повязать голову шарфом.

Дженси выглядела много лучше, чем утром. Сидела на циновке с наперстком на пальце, чинила рубаху.

Кел отрезал на кухне ломоть хлеба и вернулся.

— А куда Сефер подевался?

— Азешская женщина, Тера, кажется, его куда-то позвала, — сообщил Эриллард. — Да не волнуйся, Кел. Сефер обещал вернуться на закате, просил не тревожиться.

— Она приходила одна?

— Я никого больше не видел.

— В городе еще двое пустынников, — возразила Дженси. — Один в конюшне играл с Калвином и конюхом в кости.

Керрис не сомневался, что это Нерим.

— А другой? — спросил Кел.

— Возле дома все время крутился. Я его спросила: чего тебе? А он только улыбается.

— Значит, Джейкоб упрям. — Кел сел на циновку и подложил под спину подушку. — Зачем Тере понадобился Сеф?

— Он ничего не объяснил нам. Возможно, дает ей урок, — предположила Айлин. — Мне известно не больше, чем Эрилларду.

— Не нравится мне это. — Кел все более мрачнел.

— Не хмурься. Мало ли, какая могла быть причина, — сказала Элли.

— А хоть бы и не было. Разве могли мы его удержать? — добавила Айлин.

Кел улыбнулся:

— И я не смог бы. Сефер никому не позволяет решать за себя.

— Скажи лучше, чего хочет этот Джейкоб? — спросил Эриллард.

— Просится ко мне в ученики.

— Глупец, — Айлин презрительно фыркнула.

Кел вскинул голову, прислушиваясь.

Керрис тоже услышал-кто-то бежал к дому. Он сочувствовал азешцу, даже немного завидовал его самоотверженности и решил вступиться.

— Джейкоб отнюдь не глупец…

Хлопнула дверь. Фигура в лохмотьях ввалилась в комнату. Эту рыжую шевелюру нельзя было спутать с другой. Дженси с криком бросилась к любимому. Риньярд судорожно хватал ртом воздух. Лицо заплыло огромным синяком и было расцарапано. Руки он в спешке так и не успел развязать. Отпуская его, азешцы позарились на крепкие сапоги пленника.

— Барат… они… Сефера взяли!

Айлин вскрикнула. Кел мертвенно побледнел и одним прыжком вылетел из комнаты. Элли бросилась следом, Керрис-за ней. Они бежали к конюшне, сопровождаемые удивленными взглядами и восклицаниями горожан. Ощущая надсадную боль в груди, Керрис больше всего боялся отстать. Из распахнутых дверей конюшни выскочил навстречу Каллито. Кел, пригнувшись к шее жеребца, нещадно охаживал его бока. Керрис побежал к стойлу Магриты. Вывел кобылу, вскарабкался на крутую спину и, держась за гриву, двинул пятками в бока. Выскочив из конюшни, он увидел впереди Элли верхом на Туле и что было сил ударил верную Магриту. Когда они поравнялись, Керрис увидел Каллито у дома Сефера. Повод держал Джейкоб. Выбежали Риньярд и Кел. Рыжий сел за спиной брата. Каллито рванулся вперед.

В скачке по городу и склону котловины вслед за Келом Керриса не оставлял вопрос: ну почему рыжий побежал в город? Ведь сторожевые дозоры были куда ближе. Почему?

Шири миновали пост на самом верху. Позади Айлин что-то крикнула часовым.

Дорога пошла лесом. Внезапно Каллито остановился, будто наткнувшись на стену. Риньярд едва не свалился. Подъехали остальные.

— Керрис, найди его. Найди, — кричал Кел, больно стискивая его руку.

— Отпусти. — Боль в руке, возбуждение и страх мешали сосредоточиться.

В сознании, освобожденном из-под черепа, отражались шири, лошади, лесные звери. Он попробовал схватить большее пространство, точно зная, что искать. Блистательный разум Сефера, сверкающий, как полная луна в ночи, нельзя было не заметить. Но Сефера не было. Вместо него Керрис наткнулся на ярость, воплощенную в едином отчаянном порыве.

— Мне кажется, недалеко Барат.

— Веди к нему. Можешь?

— Попробую.

Это требовало тщательного старания, не меньшего, чем искусство каллиграфии… Тонкая работа… Спешка могла сбить со следа. Лошади тут были помехой, и шири спешились. Кел понимал, что двигаться быстрее никак нельзя, и изливал свое неистовство в беззвучных проклятиях.

В просвете между деревьями показался шалаш, обтянутый шкурами. Оттуда тянуло дымком странного, неприятного запаха. Красный шар солнца садился за деревьями.

Шири не успели окружить поляну. Их приближение выдал хруст ветки.

— Барат!

Вслед за криком промелькнула тень. Прозвучала отрывистая азешская фраза. Это был голос Теры. Она убегала в лес. Кел ругнулся и замер на месте.

Из шалаша выскочил Барат. Кинжал в его руке был перепачкан кровью. Шагнул вперед и остановился. Глаза его блуждали.

Шири мгновенно сомкнули кольцо. Барат теперь видел приближающихся врагов и затравленно озирался. Он понимал, что обречен, готов был встретиться с противником лицом к лицу… И не сумел. Когда Кел готов был бросится на азешца, с другой стороны раздался легкий свист. Барат хотел обернуться… Но не успел увидеть летящий кинжал. Покачнулся. Пальцы разжались, не удержав оружия. Для него все было кончено.

Айлин крикнула из чащи, подзывая. Она стояла на коленях, поддерживая голову лежавшей Теры. Рукоять с лошадиной головой торчала из живота подруги Барата.

— Он умер? — прошелестели губы. — Это я ему помогла. Простите нас. Он хотел слишком много… Он мертв? — Тера собрала остаток сил. — Да. Я вижу ваши мысли. Разум не может солга… — Начались конвульсии. Глаза закатились. Из раны ударила кровь. На руках Айлин осталось безжизненное тело. Она бережно опустила голову Теры на землю и закрыла помутневшие глаза.

Сефер, связанный по рукам и ногам, лежал в шалаше лицом вниз. Рядом в тлеющих углях был брошен железный прут. Полосы ожогов покрывали шею. На лице не осталось следов страдания. Он мог бы казаться спящим, но страшная рана на горле и лужа крови утверждали-здесь тоже смерть. За стеной шалаша в деревьях шумел ветер.

— Милый Сеф… — Кел гладил светлые волосы, ощупывая знакомые черты, как слепой. То ли всхлип, то ли вой вырвался у него и захлебнулся. Кел поднялся и, шатаясь, выбежал наружу. Звякнула упряжь, Каллито, оскорбленный плетью, заржал, и вскоре стук копыт затих вдали.

На поляну вышли горожане. Они разобрали шалаш, затоптали угли, засыпали землей все следы крови. Потом ушли, забрав тело. Шири жались друг к другу, всех бил озноб. Айлин и Риньярд плакали.

— Давайте и мы возвращаться.

Никто не стал спорить с Эриллардом.

На окраине их встретила Лара и повела к себе. Даже в доме Керрис не переставал зябко ежиться. Эриллард кружил по комнате в лунном свете. Огня не зажигали. Айлин, по-старушечьи закутанная в одеяло, вздрагивала при каждом звуке. Какого-то прохожего Керрис принял за призрак Сефера. Увидел за окном серебристую копну волос и перепугался. Потом сообразил-под луной все волосы серебрятся.

— Риньярд, почему ты бежал за нами? — Элли не скрывала укоризны. — Почему не позвал часовых с поста?

— Я растерялся. Я… не думал…

— Довольно! — Голос Айлин резанул, как ножом. — Это ничего не могло изменить. Барат все равно убил бы его.

Темнота за окном сменялась предутренними сумерками. На востоке светлая полоска делалась все ярче.

— Пойдем на воздух. — Айлин дернула за рубаху.

Керрис пошел за ней к двери.

— Слишком долго, — с тревогой сказала Айлин, выйдя на крыльцо. Дверь приоткрылась, вышел Эриллард. — Он никогда не отсутствовал так долго. — Айлин искала сочувствия седого шири.

— Так ведь такое горе. — Эриллард сурово сжал губы, и Керрис вдруг увидел, как немолод верный товарищ Кела.

— Нам надо держаться вместе. Горе тоже общее, раз мы-шири.

— Пока Келу лучше побыть одному, — примирительно сказал Эриллард.

— А вдруг ему нужна помощь? Мы не можем больше ждать. Керрис, ты читаешь мысли, и ты его брат. Найди Кела.