Тамбовский волк

Глава 8

— Влада, ты напишешь постановление на экспертизу, ладно? — ласковая интонация в голосе напарника насторожила Владу.

— Что такое?

— У меня есть еще одна теория. По поводу оборотней. Я хочу ее проверить. Ты же справишься без меня, ладно?

— Конечно, — холодно ответила Влада, — это моя работа.

Алексей выскочил на улицу. 20.07. У него был небольшой план. Он не зря переоделся. Под покровом ночи ему хотелось проследить за Галей. И если повезет увидеть акт превращения. Возможно, это избавит его от невыносимого наваждения…

Восемь вечера, еще светло. Он хотел утроиться недалеко от дома Розановых. Идеальным местом была бы гостиница. Но туда вскоре вернется Влада, а ему совершенно не хотелось впутывать напарницу в свою затею. Дело вовсе не в риске, просто он и сам не знал, как обернется дело. Вдруг она не оборотень…?

Поэтому он устроился в специально взятой напрокат машине, с тонированными стеклами, припарковав ее за углом дома Розановых, так, что в зеркало заднего вида было видно крыльцо подъезда и половина пятиэтажного дома.

В 21.50 к дому подошел высокий худой темноволосый парень в очках. Он просто прошел мимо палисадника, в сторону переулка, где стояла машина Алексея. За плечами парня был небольшой рюкзачок. Спустя несколько секунд, свет на верхнем этаже погас. Через пару минут он увидел, что дверь в доме распахнулась и появилась Галя. На ней были темные джинсы, кроссовки и белая вязаная кофта. Судя по всему, парочка договорилась обо всем заранее, и сейчас направлялась в лес.

Ехать на машине следом было глупо и Алексей, выждав немного, отправился следом пешком. Он не знал, чего ему хочется больше, остаться с Галей наедине или посмотреть на трансформацию. Еще его невыносимо злил этот высокий парень. Разумом Алексей понимал, что мальчишка ни в чем не виноват, что он, Алексей, не имеет никакого права ревновать Галю, а, ведь, похоже, что это была действительно ревность. Он злился на себя за это, понимая, что затея может оказаться более опасной, чем предполагалось, но сделать ничего не мог.

Он хотел узнать правду.

Опытному оперу было легко следить за влюбленной парочкой. И Галя, и Антон были полностью поглощены друг другом. Они изредка останавливались, что бы обменяться поцелуем. Никто из них, не заметил тени, крадущейся за ними. Никто из троих.

Денис Розанов распахнул дверь своей квартиры. Он был все в той же футболке и шортах. Он видел, как его Галя ушла из дома. Но ничего не сказал, не попытался остановить ее. Это было бы слишком тяжело. Тяжело попрощаться с ней. Когда Галя вернется из леса, а это будет ближе к рассвету, ее будет ждать Борис Сергеев. Ждать в ее комнате. С пистолетом в руке. Девочка не должна страдать. Зачем? Это бессмысленно.

Опер из Москвы не входил в его планы. Черт! Более того, он мог все испортить.

Борис знал, где сегодня его сын планировал провести ночь. Он сам показал это место парнишке пару лет назад. Он видел, что Антон взял рюкзак, одеяло, спички и набрал еды. А потом спрятал все это добро в своей комнате.

Идти было недалеко. Сначала пару миль вниз по ручью, что тек через парк Салтыковки, а затем в сторону с полмили. Это была заброшенная лесопилка. Железо все было давно снято, Только и осталось, что полуразрушенный деревянный сарай и пара старых остовов циркулярных пил.

Владельцы коров с окраины Салтыковки косили там иногда сено.

Борис был на месте еще засветло. Он забрался на чердак, подложив под бока сено. Он знал, что лежать в засаде придется долго. Пистолет он положил рядом с собой. А еще у него за пазухой был большой серебряный обруч. Он и сам не знал, зачем растряс шкатулку своей матери, он помнил, что вроде как была там такая вещица. Обруч был в диаметре довольно тонок, хотя серебра на массивную вещь ушло немало. Борис достал обруч и начал потихоньку полировать серебро концом рубашки, коротая время. Отзываясь на прикосновения человека, металл мягко заблистал в его руках. Просто касаться его было приятно.

— Антон, иди скорее ко мне, — шептала Галя.

— Сейчас… — Юноша зажег две свечи и аккуратно установил их на земляном полу. Так, что бы они не смогли помешать им.

Галя сидела на одеяле, заботливо расстеленном им. Она была в одной рубашке. Обнаженная белая кожа сияла при мерцающем свете свечей.

— Галчонок! — он кинулся к ней, лихорадочно целуя ее шею, плечи, осторожно приближаясь к губам…

…Алексей почти со стоном отшатнулся от окна. Вернее от узкого прямоугольного отверстия в бревенчатой стене, напоминавшей бойницу. Внутри все сжалось, как от хорошего удара под дых. Он не хотел и не мог смотреть на это.

Он хотел быть на месте этого парнишки!

Внезапно его ноздрей коснулся уже знакомый аромат Гали. Такой же терпкий и нежный одновременно. Только более крепкий… Алексей вновь приник к окну. Увиденное заставило его прикусить губу. Он вздохнул, отворачиваясь снова. И тут же получил крепкий удар по голове. Возможно, именно то, что он начал отворачиваться от этой бойницы, спасло его от серьезной травмы. Удар пришелся вскользь, но рассек кожу, чуть выше правого виска. Он вскинул руки, пытаясь защитить голову, ожидая нового удара. Но его не последовало. Перед глазами Алексея лишь мелькнуло чье-то голое тело, звук вокруг пропал. Стараясь не упасть, он приник к стене сарая, а секунду спустя тихо опустился на колени…

Удар не лишил его сознания, а лишь оглушил. Розанов понял это сразу. Значит в запасе у него совсем немного времени. Он крепче сжал в руке увесистую дубинку и бросился к входу.

Дверь распахнулась под ударом его босой ноги. Он не раздумывал ни секунды. Изо всех сил он опустил дубинку на голову полностью беззащитного Антона.

— Папа!!! — раздался горький крик Гали, — Что ты делаешь?!

— Прости родная, так надо, — ответил он.

— Нет!!! — заорал Борис, о чьем присутствии не подозревал никто из остальных.

Он спрыгнул с полуразрушенного чердака вниз. В руке его был пистолет.

— Вот как ты помог мне!!! — закричал он, приближаясь к Денису.

— Прости. Мне очень жаль, что все так сложилось.

— Ты знал это с самого начала, ты, подонок! Ты обманул меня!

— Прости, — повторил Розанов.

Он действительно обманул соседа. Он был вынужден сделать это. Он не мог рисковать. Нет спасения для зараженного кровью оборотня человека. Даже если он сам никогда не попробует чужой крови — все равно, проклятие настигнет его. И нет гарантий, что цепочка не будет продолжаться и продолжаться дальше. Цепочка, каждое звено которой — чья-то исковерканная жизнь.

Два крика боли слились в один. Отец и дочь начали трансформацию практически одновременно.

Этот крик дошел до сознания Алексея. Он заставил себя встать, и еще не совсем уверенно чувствуя себя на ногах, направился к входу в сарай.

Борис переводил, затуманенный яростью взгляд, с одного на другое существо, корчившиеся у него на глазах. Решение пришло мгновенно.

Он выстрелил, и крупный зверь, с сединой на загривке, повалился на землю.

Боль и любовь светилась в его угасающих глазах. Гале нужно было чуть больше времени. Всего несколько секунд не хватило ей. Сергеев бросился на это существо, еще не завершившее процесс преобразования, а поэтому уязвимое в эти секунды. Он выхватил припасенный по какому-то наитию обруч и начал натягивать его на голову существа уже не бывшего человеком, но еще не ставшее волком. Странная смесь волчьих и человечьих зубов клацала в его руках, норовя укусить, лапы-руки хватали воздух.

Алексей слышал крики, раздававшиеся внутри сарайчика, он старался идти как можно быстрее, но ноги заплетались. Он остановился на миг, держась за стену. Провел свободной рукой по лицу, стирая кровь. Потом собрался с силами и, наконец, добрался до двери и заглянул во внутрь.

Борис сумел протащить обруч для волос, который никогда бы не оделся на шею взрослого человека через узкую морду.

Он оттолкнул от себя это…

Существо, не завершившее трансформацию, выглядело ужасно. Оно металось по сараю, снося все на своем пути. Несколько раз оно споткнулось о два лежавших на полу тела.

Сергееву хотелось бежать, бежать прочь. Но что-то остановило его. Как, из каких глубин сознания пришло к нему это знание? Так, много лет назад, много сотен лет назад, отцы мстили за дочерей, уведенных в леса врагами…

Он изловчился и схватил существо за обруч, ставший теперь крепким ошейником.

Алексей не верил своим глазам. То, что происходило — напоминало ему какой-то средневековый сон. На полу сарая лежали два тела. Волка и молодого парня. Парня, на чьем месте Алексей мечтал оказаться десять минут назад. Что случилось с волком — он не мог разобрать, а голова парня была просто размозжена тяжелым ударом…

Алесей переступил через порог. Жуткое создание выло и билось в руках незнакомого Алексею мужчины.

Тот что-то делал с ним, что Алексей не успел разобрать, потому что зверь дернулся из последних сил, сбил мужчину с ног и бросился к выходу, налетев по пути на опера.

Алексей почувствовал сильнейший толчок, вернее удар, отбросивший его к стене сарая. Тут же бок обожгло нестерпимой болью. Он налетел на большую металлическую скобу, вбитую неизвестно когда и неизвестно зачем в стену. От боли на глаза навернулись слезы. Голова стала пустой, Алексей упал, даже не пытаясь подняться. До его слуха донесся какой-то сдавленный крик, еще через секунду он понял, что кричит сам, а потом все провалилось в темноту…

Зверю не удалось убежать. Сергеев перепрыгнул через упавшего опера, совсем не удивившись, откуда он тут взялся — и успел схватить веревку, один конец которой он уже продел в обруч, сжимавший шею волка.

Галя завыла, тяжесть, невыносимая тяжесть сдавила ей шею. Она не могла превратиться в волка и не могла вернуть человеческий облик. Она застряла в этом мучительном переходном состоянии. А человек, сделавший это, тащил ее обратно, в то ужасное помещение, где лежал ее отец и парень, который был ей не безразличен. Сознание человека билось в исковерканном трансформацией теле, отчего все происходящее было особенно мучительным.