Талисман мага

Глава 12 На берегу

В течение первых суток Торн практически не отдыхал: брат С'каро сказал, что надо стараться уйти как можно дальше. А еще он сказал, что идти следует, не удаляясь особенно от моря, но и не подходя к нему слишком близко: «В море могут водиться очень страшные хищники; иногда они выбираются на сушу, поэтому надо быть все время начеку…»

Поселок, в котором родился и вырос Торн, находился на Востоке, однако, по словам брата С'каро, на Востоке располагался затопленный древний город: его следовало остерегаться. Опасны также были и другие заброшенные города, растянувшиеся по всему побережью: там можно заразиться какой-то страшной неизлечимой болезнью. Это Торн знал и без брата С'каро, как и то, что нужно поскорее раздобыть другую одежду: голубой, соответственно Кругу, плащ слуги Нечистого мог в любую минуту навлечь на своего обладателя несчастье.

Странный он, этот С'каро: Торн не видел еще ни разу, чтобы кто-то из темных братьев хотя бы улыбнулся — а уж чтобы смеяться… Можно подумать, ему нравится в темнице! И тем не менее, С'каро действительно жил когда-то на Мануне: так говорили между собой другие адепты, да и потом — он умел управлять стражами острова Смерти. Торна чуть не стошнило, когда эти огромные белесые черви вынырнули рядом с лодкой; но стоило сделать, как учил брат С'каро, и твари послушно исчезли.

Первый день прошел для Торна, словно во сне. Нет, молодой человек отлично помнил, как причалил к берегу, как потом оттащил подальше от воды и спрятал лодку — чтобы не сразу можно было напасть на его след. Однако в первый день Торн ни о чем не задумывался, зато во второй…

Масса воспоминаний, событий, лиц, которые юноша уже давно выпустил из памяти, вдруг обрушились на него. Брат С'каро предупреждал, что это обязательно случится, но Торн ожидал чего-то совсем другого; а вскоре в голове вообще началась какая-то путаница, и молодой человек, забыв про опасности, забыв о том, что нужно, чего бы это ни стоило, продолжать путь, забился в щель меж двумя камнями и, завернувшись в плащ, закрыл глаза… Но Торн не спал: временами он даже поднимал веки и наблюдал за тем, как шевелятся от ветра ближайшие кусты; на ветки садились насекомые (какие именно, было не важно), но он ничего этого не осознавал. Кусты, ветер, отдаленный шум моря… И вдруг…

Торн почувствовал на себе чей-то взгляд… потом холод камней за спиной… Однако возвращение в окружающий мир шло столь медленно, что, когда расстроенное сознание, наконец, переварило поступившие извне сигналы, было слишком поздно. Те, кто еще издали заметили Торна, уже успели развернуться и теперь шли прямо к нему. Впрочем — юноша не мог этого знать, — даже если бы он и не потерял ни одной лишней секунды драгоценного времени, он все равно был обречен. Молодой человек с ужасом глядел на приближавшихся к нему троих ревунов, своего бывшего наставника С'фила, хотя на самом деле бояться следовало в первую очередь не их…

Немного поотстав от остальных, то и дело спотыкаясь, потому что его периодически подталкивал в спину здоровенный лемут, шел закованный в цепи человек невысокого роста, крепко сложенный, с черными седеющими кудрями.

Еще сутки назад Алекс напал на след сбежавшего послушника, и хотя по-человечески было искренне жаль мальчика, ничем помочь ему десантник не мог. Там, на острове, осталась Марта; кроме того, все мысли Алекса находились под контролем возглавлявшего отряд адепта. Присутствие чужого сознания ощущалось постоянно, и оттого приходилось постоянно отвлекаться, чтобы не доставлять слуге Нечистого удовольствия размышлениями о тех унижениях, которым подвергался командир одного из лучших карательных отрядов «Sunrise». Судьба сыграла с Майером, как обычно говорится, дурную шутку: то, чем он всегда так гордился — умением считывать информацию, — сейчас вместо привычной радости доставляло ему особенные неприятности. Как ни странно, Алекс переносил их практически без труда: раньше он бы, скорее, согласился умереть, чем, подобно псу на поводке, идти по следу. Однако последние недели настолько изменили десантника, что он и сам себя почти не узнавал.

Отряд Майера действительно считался едва ли не лучшим в «Sunrise», его командиру удалось многого добиться — и тем не менее, неудачи, которые постигли Алекса еще в юности, настолько глубоко отпечатались в его памяти, что и годы успеха не смогли ослабить их влияние. Раз и навсегда ощутив себя неудачником, десантник продолжал считать себя таковым и в дальнейшем. И хотя для окружающих он был сильным, целеустремленным человеком, себе Алекс по-прежнему представлялся слабым, всегда плывущим по течению. Ему приходилось притворяться, играть не свойственную его натуре роль, которая постепенно становилась все трудней. Чтобы не сойти с ума, Майер начал пить: совсем немного — это отчасти сглаживало противоречия. Теперь со стороны он уже не выглядел столь безукоризненным, как прежде, — легкое же опьянение придавало Алексу некоторую уверенность в себе. Шаткое равновесие было нарушено появлением человека, которого десантник по привычке считал виновником всего.

Командира карательного отряда обычно не информируют о разведчике, в чье распоряжение он должен поступить, поэтому Майер был потрясен, когда его встретил Ральф. Дальше все происходило, как в дурном сне: неудавшаяся попытка мести, ответная реакция разведчика, обернувшаяся еще большим унижением, и, наконец… Алекс не знал, откуда у него хватило сил вынести измену Марты — наверное, все та же привычка считать себя неудачником. Ральф был старше его по званию, и Ральф спал с его женщиной…

Если раньше две взаимоисключающие тенденции раздирали Алекса на части, то теперь они с бешеной скоростью мчались навстречу друг другу (десантник именно так воспринимал этот процесс в воображении), угрожая вот-вот раздавить. В тот момент, когда Майер прицеливался в Ральфа, он воспринимал себя уже не просто неудачником — в собственном представлении он превратился в нуль. Алекс Майер умер — он был изничтожен, раздавлен, — тайком же из кустов стрелял… Он не успел додумать: полное бессилие, гипнотизирующий взгляд Карлоса…

«Алекс, спрячь пистолет, сынок…»

Понимал ли тогда легендарный разведчик, чем стали его слова для десантника? Майер и сам бы, наверное, не сумел внятно объяснить, но вместе с ними пришло совершенно новое ощущение — будто вся прожитая жизнь не так уж и плоха, как казалось прежде, и если чего-то и не вышло, то этого вовсе не стоило стыдиться, раз ты сделал все от тебя зависящее. Всегда и во всем проигрывал одному и тому же человеку? Так ведь человек этот — сын Карлоса Алонсо…

Алекс почти не удивился, когда Марта назвала его имя, — почувствовал лишь спокойствие и непривычную уверенность в себе. Потом, правда, это ощущение несколько поблекло, однако не исчезло совсем. С новой силой оно накатило на Майера, как ни странно, после посещения острова — и больше уже не пропадало…

«Железным» командиром (десантник невольно улыбнулся про себя) «железного» отряда Алекс продолжал оставаться и в то утро, когда Дэвид копался в его памяти, и сейчас, когда, подгоняемый слугой Нечистого, брел вдоль берега моря. Лишь на несколько секунд в сознании Майера промелькнуло нечто… — к счастью, лемуты как раз в этот момент бросились за убегающим послушником, и адепт Зла, постоянно удерживавший в поле зрения сознание пленника, невольно отвлекся… Впрочем, Алекс тут же переключился на созерцание погони, и его мысли вернулись в привычное, выбранное им самим русло…

Торн пришел в себя окончательно, когда ревуны находились всего в нескольких десятков шагов. Положение юноши было уже абсолютно безнадежным, но инстинкт самосохранения не подвластен доводам логики — подчиняясь ему, Торн вскочил и, слегка припадая на онемевшую от долгого сидения ногу, побежал. Куда именно — не имело значения, лишь бы бежать. Он не почувствовал, как С'фил, не ожидавший от беспомощной жертвы подобной прыти, отдал ему мысленный приказ остановиться; не видел, как тот же С'фил почему-то схватился руками за голову и повалился на землю; и наконец, как человек, шедший позади, ловко ударил каблуком сапога, а потом сбил с ног зазевавшегося лемута. Как справиться с упавшим ревуном ему помог спрыгнувший откуда-то сверху очень высокий мужчина. Торн несся напролом, не оглядываясь и не думая вообще ни о чем. Кусты, деревья, топот преследовавших его ревунов — где уж тут было смотреть под ноги, хотя смотреть, как известно, никогда не помешает…

Однако молодой человек не упал: у самой земли его подхватили чьи-то очень сильные руки — вырываться было совершенно бесполезно, — зажали рот, потянули куда-то в сторону…

— Тихо! — Руки разжались, и Торн увидел перед собой человека с очень светлыми, почти белыми волосами — не седыми, а действительно белыми.

Человек приложил палец к губам и странно знакомо улыбнулся; потом сделал какой-то знак своему спутнику, черноволосому молодому человеку — тот молча кивнул. Что было дальше, Торн помнил не очень хорошо — вернее, мог кое-что перепутать, так как в голове все еще не установился порядок… Кажется, двое из появившихся в этот момент лемутов были остановлены стрелами, которые с неправдоподобной скоростью — одну за другой — выпустил черноволосый; третьего — из какой-то блестящей металлической штуковины — убил светловолосый. Трупы тут же отнесли в сторону и наскоро забросали валежником. Торн не верил своим глазам; он, правда, еще не успел решить, насколько хорошо для него то, что он повстречал этих людей, и пока лишь пытался сообразить, кого напоминал ему светловолосый. Вернее, даже не он сам, а его улыбка.

— Ну что, герой, порядок? — спросил светловолосый с незнакомым резким акцентом.

— Да.

— Как звать-то?

— Торн.

— Точно? А может, С'торн? — окинув взглядом голубой с капюшоном плащ молодого человека, переспросил незнакомец.

— Торн.

— Понял. — Светловолосый даже вдруг немного посерьезнел, словно и впрямь понимал, какое значение имела для молодого человека отброшенная им всего лишь одна буква в имени. — Ну, и что же ты такого сотворил… Торн, раз за тобой гнался целый отряд лемутов?

— Я сбежал…

На самом деле Ральф знал о Торне, наверное, больше его самого. Одинокую фигуру в огромном, не по росту, плаще Голубого Круга разведчик заметил еще утром. Осторожное зондирование дало понять, что в сознании слуги Нечистого царит полный хаос. Первое, что подумалось Ральфу — естественно, что перед ним сумасшедший, однако что-то разведчику показалось странно знакомым. Он снова вошел в сознание неизвестного и на этот раз все понял: разум юноши был в порядке, но он буквально изнемогал под грузом обрушившейся на него информации. Подобное Ральф наблюдал только у Тэна, когда из его сознания была изъята фальшивка. Похоже, именно это происходило и сейчас.

Продравшись сквозь бестолково снующие мысли, разведчик не без труда, но все же уяснил главное: после разговора с неким узником (в мыслях он именовался «брат С'каро») юноша тайно покинул Манун и уже вторые сутки удалялся от острова в надежде уйти от возможной погони…

Преследователи же появились несколько часов спустя; и когда Ральф заметил среди них Алекса, то подумал, что, возможно, разыскивали не столько сбежавшего послушника, сколько его, Ральфа. Малочисленность отряда ничего не значила: темному брату, его возглавлявшему, ничего не стоило в любой момент войти в контакт с теми, кто остался на острове, и попросить о подмоге. Поэтому разведчик решил пока поостеречься и даже не рискнул зондировать сознание адепта. Зато когда тот, отдавая приказ Торну остановиться, неожиданно раскрылся, Ральф нанес ментальный удар, ставший для С'фила смертельным…

— Значит, говоришь, брат С'каро, — выслушав молодого человека, засмеялся Ральф.

Торн кивнул.

«Ну, кто же, кто смеялся точно так же, как этот светловолосый?»

— А пойдешь со мной его освобождать?

— На Манун? — дрогнувшим голосом переспросил Торн. — Пойду!

— И меня захватите…

Ральф оглянулся — из-за деревьев, звеня цепью, в сопровождении Яна показался Алекс.

— Хоро-о-о-ош, ничего не скажешь, — рассмотрев его «убранство», покачал головой разведчик.

— Да и ты тоже молодец: я думал, он ломает голову над тем, как выручать отца, а он камешки в море кидает! — не остался в долгу десантник.

Ральф опустил веки, но тут же их поднял: глаза разведчика озорно блестели, щеки заметно порозовели.

— Точно, пара штук не долетели, — сознался он.

— Врать не буду: мне попался только один. — Алекс тяжело опустился на землю.

Занятые этой беззлобной пикировкой, ни он, ни Ральф, само собой разумеется, не обратили внимания на то, как при слове «отец» округлились глаза у Торна.

«Великий Господь, ну конечно! И я еще думал, на кого похож светловолосый!»

Молодой человек так и впился глазами в лицо Ральфа, а между тем пришла очередь удивляться Майеру. Если десантник и предполагал кого встретить на побережье близ острова Смерти, то уж никак не дочь Координатора. Да еще в сопровождении здоровенного лохматого б'буши. За время путешествия через Пайлуд Алекс насмотрелся на разных полуобезьян предостаточно: этот казался особенно рослым.

— Знакомить, как я понял, не надо, — заметив удивление десантника, с ухмылкой прокомментировал Ральф. — Хотя все же считаю своим долгом кое-что уточнить: мистер Майер, вы имеете удовольствие лицезреть мою невесту! Учитывая особенности вашей экипировки, разрешаю вам не вставать, — добавил он в ответ на попытку десантника подняться.

— А это — наш друг Онк.

— Счастлив за вас, мисс Андерсен.

Ян с грохотом выронил цепь, которую все еще держал в руках. Мельком глянув в сторону обалдевшего десантника, Амалия снова перевела глаза на его командира:

— Боже мой, кто это вас так?

— Да вот, как видите, немного не повезло. — Поцеловав протянутую руку, Алекс нарочно дольше, чем следовало, задержал ее в своей.

— Ну, надо же! А мне показалось, что мистер Майер совсем не против поносить на себе все эти украшения еще некоторое время. — Ральф сделал вид, будто злится.

— Вам показалось, мистер Хюттнер. — Рука Амалии была немедленно освобождена.

— То-то же.

— По-моему, я чего-то не понимаю, — произнесла Амалия, растерянно поглядывая то на одного, то на другого.

— Слишком долго рассказывать. Хотя, по правде говоря, я действительно не представляю, что делать со всей этой хренотенью, — Ральф виновато посмотрел на Амалию. — Снять цепь мы, пожалуй, еще сможем, но вот ошейник с браслетами… — Разведчик с сомнением покачал головой.

Он оказался прав: освободить Алекса удалось лишь наполовину.

— Нет. Без кузнеца не обойтись, — после тщетных попыток распилить хотя бы обруч на шее, наконец, сдался Ральф. — Придется потерпеть.

То, что ближайший кузнец находится на Мануне, но отправиться туда придется с совершенно иной целью, было ясно и ему, и Алексу, и Яну, которому также не удалось распилить браслеты.

— Ладно, по крайней мере, все это не будет больше звенеть, — улыбнулся десантник в ответ на сочувственный взгляд Амалии.

При свете костра дочь Координатора казалась немного старше, но это ее не портило — скорее наоборот. Или дело было в чем-то другом? Пожалуй… Раньше Алексу всегда не хватало живости в ее глазах, энергии, сейчас же… Он непроизвольно следил за тем, как Ральф наклонился к уху Амалии. Она улыбнулась…

— Командир, это что, действительно Амалия Андерсен? — пользуясь тем, что Ральфу сейчас не до него, зашептал Ян. — Та самая?

— Та самая.

— И это она приехала к… — договорить Ян не успел.

— Как думаешь, лодка, на которой бежал Торн, все еще там, на берегу? — спросил вернувшийся на свое место Ральф.

— Не знаю: по крайней мере, при мне с ней возиться не стали.

— Рискнем… — задумчиво произнес разведчик. — Отряд, конечно, послали за мной? — добавил он, когда Амалия отошла.

— Да. И ты с этими своими камешками действительно здорово рисковал. — Майер намеренно повторил только что произнесенное Ральфом слово.

Тот улыбнулся. Пока разведчик не мог найти объяснений случившемуся, однако так неожиданно происшедшая в их отношениях с Алексом метаморфоза его вполне устраивала. Не сговариваясь, оба точно перевернули страницу, оставив самое плохое в прошлом.

— А о чем вы говорили с Дэвидом?

— Да можно сказать, ни о чем, — скривился десантник. — Он пришел ко мне в камеру, велел не шевелиться. Потом, когда немного покопался у меня в мозгах, видимо, заметил, что я, вроде как, человек: а-а, говорит, оказывается, я тебя знаю…

— И все?

— Почти… — Алекс задумчиво покрутил браслет на запястье. — Уже на пороге он обернулся и сказал: «Сделаешь что не так — больше ее не увидишь…»

Чтобы скрыть возникшую неловкость, Ральф подложил в костер ветку. В первые секунды огонь попытался охватить ее всю целиком, но потом, словно передумав, отступил и стал подбираться потихоньку: выглядывая то здесь, то там…

— Когда выступаем? — прервал наблюдения разведчика Алекс.

— Сейчас. Амалию, Онка и Риу оставим здесь, а на Манун поплывем мы с тобой, Ян и этот мальчик… — Ральф показал на спящего Торна. — Остров охраняют какие-то змееподобные твари, и…

— Видел.

— Торн знает их ментальную волну. И расположение коридоров в крепости. Тебя что-то не устраивает?

— Жалко будить, — и Алекс, как только что Ральф, с улыбкой кивнул в сторону спящего. — Замаялся он.

— Это точно. А если серьезно?

— Если серьезно, то, думаю, нас там ждут. — Десантник снова поиграл браслетом. — Смотри: сначала убегает мальчик, потом пропадает посланный за ним отряд… Они уже знают, что отряд пропал: при мне адепт связывался с Мануном несколько раз — значит, будут караулить день и ночь.

— Ну и пусть себе караулят. Вчетвером проскочим. А когда освободим отца и твоих ребят… — разведчик запнулся. — Алекс, отец… сделал все, что мог. Он уже бывал на том острове и ничего не чувствовал… Он надеялся, что и…

Майер остановил его движением руки.

— Твой отец — это твой отец, поэтому в оправданиях он не нуждается, — и в глазах десантника что-то едва уловимо дрогнуло.

Однако Ральф заметил и, кажется, догадался, что это могло означать. Ну да, раньше его имя было Михаэль Хюттнер, раньше санрайзовцы знали его под кличкой «счастливчик-Ральф» — теперь же… Теперь о нем будут вспоминать исключительно как о «сыне Карлоса». Хуже того: вскоре он превратится еще и в «мужа Амалии Андерсен»…

«Ну и что?» — безмятежно поинтересовался какой-то внутренний голос.

Ральф вспомнил подземелья Дома Серебряного Круга, вспомнил, как впервые шел за отцом по лабиринту, как Карлос выпихнул его из камеры С'бэрда, как месяц назад шлепал по воде, пробираясь в разрушенную комнату Великого Магистра… Потом нашел глазами Амалию…

«А ничего…» — так же безмятежно подумал разведчик.