Талант новичка

Глава 12

Впрочем, никакой опасности от этого взгляда я не почувствовал, поэтому температурить не стал.

Да и не смог бы, даже если б захотел.

Голова была, как бочонок, набитый камнями для лучшей потопляемости. Ни рук, ни ног я не чувствовал вообще. Знал просто, что они есть. Но где-то там, далеко-о-о...

Всё, что я мог сделать, приложив поистине нечеловеческое усилие — это приоткрыть глаза.

На красном стёганом одеяле, прямо у меня на груди, сидело маленькое пуховое существо и таращилось огромными круглыми глазищами.

Сразу вспомнился анекдот. Ты кто? Тушканчик. А что глаза такие большие?.. Ну, дальше вы и сами помните.

— Бэ-э-э... — конструктивно высказался я. В горле пересохло, язык кто-то ловко выкрал, подложив на его место сохлую посудную губку.

— Чо, хреново тебе? — осведомилось существо неожиданно крепким басом.

— 'а...

— Эт ничего, — утешило существо. — Эт — дело поправимое.

Оно махнуло лапкой, и в поле моего зрения вплыл кувшин. Он был запотевший, покрытый прозрачными каплями, и покачивался в воздухе.

Меня данное явление удивило. В том смысле, что может, я всё ещё сплю?..

Присмотревшись, вокруг кувшина я заметил слабое мерцание.

То была фигура прекрасной девушки — всем, между прочим, хорошей, если бы не кинжал, торчащий из области сердца. От кинжала по платью сочилась призрачная струйка крови, что не мешало девушке завлекательно улыбаться и строить мне глазки.

Сделав над собой ещё одно усилие, я простёр руку — так умирающий глава семейства простирает дрожащую длань, дабы в последний раз благословить отпрысков.

— Кт эт? — собрав последние силы, вопросил я.

Девушку было жалко. Всё платье запачкала, бедняжка.

— Призрак, кто же ещё? — удивилось существо. — Их тут мно-о-ого, в замке-то. Да ты не парься. Считай, что это горничная.

Хорошенькая горничная... Кинжал никак не шел из головы.

В руке девушки откуда ни возьмись появился гранёный стакан, который она и наполнила слегка мутным, фосфоресцирующим содержимым кувшина.

— Пей, — покровительственно посоветовало пуховое существо.

Я послушался.

А чего? Если это во сне — то даже интересно. А если нет...

Жидкость прокатилась по пищеводу огненным шаром и рухнула в желудок, как раскалённое ядро. Я подскочил.

Так как я в этот момент лежал, то подскочил плашмя, всем телом, приподняв одеяло и пуховое существо на груди. Казалось, из ушей, ноздрей и других отверстий валит пар.

Рухнув обратно в кровать, я принял сидячее положение и наконец спросил:

— А-а-а?

— Чистейший, тройной перегонки самогон по рецепту твоей прабабки Заремы, — приняло мой вербальный запрос существо. — Мёртвого поднимет. Не то, что упившегося до розовых страусов принца.

Я моргнул. Кажется, существо знало, о чём говорит.

Не обещаю, что пробегу прямо сейчас марафон, но говорить, кажется, могу.

— А ты хто тахой?

— Я-то? — существо поднялось во весь рост, и оказалось, что больше всего оно напоминает человечка, хотя и покрытого лёгким голубоватым пушком. Одет он был в просторные штаны и белую рубашку в красный горох. — Я — Похмельный.

В груди родился неприятный холодок.

— Что ты хочешь этим сказать? — я осторожно взял существо двумя пальцами за ворот рубахи и ссадил на кровать рядом с собой.

— Ну вот бывают домовые, — устроившись поудобнее, принялся пояснять мужичок. — Банники, водяные, лесовики... А я — похмельный. Приписан к Златому Замку вот уже тысячу лет как, дабы облегчать страдания тем, кто не в меру принял на грудь. Понял?

— Э...

В Сан-Инферно я уже навидался всякого диковинного народца. Но что б мужичок с ноготок, который лечит от похмелья...

— Хорошо, давай так, — покладисто хмыкнул мужичок. — Похмелье у тебя было? Было. Семь с половиной баллов по шкале Ерофеева. А теперь?

Я честно прислушался к себе.

Голова прошла, руки-ноги на месте, и даже ощущается некоторая готовность к подвигам.

Показав похмельному большой палец, я спустил ноги с кровати.

И только теперь заметил, что вместо привычных джинс одет в какую-то легкомысленную распашонку с кружавчиками, до самых пят, а на голове имею плотный, закрывающий уши колпак.

Мама, — тихо сказал я, ни к кому особенно не обращаясь. — Мамочка-а-а-а...

Похмельный щелкнул крошечными пальчиками.

Давешняя девушка с кинжалом подплыла ближе, у неё в руках теперь был не кувшин, а небольшая бутылочка. Капнув из неё в крохотную рюмочку, она улыбнулась и протянула мне.

Я покосился на похмельного.

— Опять самогон?

— Обижаешь, начальник, — насупился мужичок. — Настойка на ландышах. Ну, в-основном на ландышах. По рецепту всё той же твоей родственницы, бабки Зарембы. Любой кабатчик в Златограде не задумываясь отдаст правую руку, только чтобы получить рецепт этой настойки. Но мы, замковые слуги, свято блюдём тайну. Дабы не размножать сущности более необходимости.

Я решился. Раз от самогона схлынуло всё похмелье, так и настойка меня не убьёт?

Капля была настолько мизерной, что моментально впиталась в язык. Во рту разлилось ощущение свежести, луговых трав и почему-то яичницы.

— Ну как, хорошо? — с готовностью спросил похмельный.

— Великолепно, — не стал кочевряжится я. — Так бы и сразился с драконом.

— Наш человек, — одобрил похмельный. — Чувствуется в тебе кровь прадеда по отцовской линии, Золтара Шестирукого.

— Шестирукого? — испугался я.

— Прозвание у него было такое, — пояснил похмельный. — Помню как щас: придёт Золик в опочивальню, под утро, рухнет на кровать плашмя, и ну храпеть. А потом проснётся, препояшется двумя мечами, и — на войну. Как начнёт драконов рубать — мечи так и мелькают, так и мелькают. Вот и дали ему прозванье: Шестирукий.

От сердца отлегло, но не совсем.

— А почему ты его Золиком зовёшь?

Глупый вопрос. Но интересно же, правда?..

— Да потому, что вынянчил с малолетства, вот этими самыми руками, — Похмельный сунул мне под нос крошечные загрубевшие ладошки. — Впрочем, как и других твоих предков, считая Зиню, папаню твоего. Да и тебя, пока не уехал... Здоровый, помню, был карапуз.

— Ага-ага, — я потряс головой. Новые знания умещались в ней с трудом.

— Что, головка бо-бо? — участливо спросил похмельный.

— У меня всё бо-бо, — сердито буркнул я. — Вчера ещё я был бедный студент. А сегодня — принц с собственным штатом домовых и призраков.

— Я не призрак, я похмельный.

— Хрен редьки не слаще.

Почувствовав моё горе, похмельный кивнул призрачной девушке и та вновь поднесла рюмочку.

После второй мне заметно полегчало. Мир стал казаться ярче, а то, что в данный момент я окружен призраками и домовыми — не казалось более таким уж необыкновенным.

— Как? — спросил похмельный.

— Передайте прабабушке поклон и наилучшие пожелания. Настойка у неё — что надо.

— Да вот сам и передашь, — улыбнулся похмельный. — Как встретишь где-нибудь в коридоре тётеньку под сто килограмм весом, в леопардовой юбочке и с ожерельем из крокодильих зубов — то и будет твоя прабабка Заремба. Убили, сердешную, лет двести тому, с тех пор по коридорам и мается. Так ты ей поклонись, ручку поцелуй — призраки внимание любят.

Я икнул. А потом покосился на девушку. Та вовсю строила глазки. Но не мне, а бесформенной тени в углу спальни, за камином.

Сие побудило меня оглядеться повнимательнее.

Ну, ложе — это понятно. У меня в "Чистилище" почти такое же. Правда, отлитых в золоте жутких морд, налепленных куда ни попадя, там явная недостача. А в остальном, прекрасная маркиза...

Как-то я уже начал привыкать к этому богатству. Так что, ни ковры, ни мозаика на полу, ни вазы с кубками меня не впечатлили. Разве что, гобелен над камином...

Встав, я как был, в ночнушке и босой, прошлепал к гобелену и принялся разглядывать охотничью сцену.

Отчасти она повторяла сюжет, популярный и у нас, на Земле: собаки и медведь, лисы и гончие, охотники на лошадях и убегающие от них мелкие зверюшки...

Только вот в руках местных охотников не было ружей. Вместо них меж ладоней светились тщательно вытканные огненные шары. А дичью служили... Да нет, конечно, никакие это не птицы. Драконы.

Они парили высоко в небе, и посылали в охотников языки пламени.

— Сей гобелен назван "Инцидент", в честь памятного события, случившегося полторы тысячи лет тому, — голосом гида возвестил похмельный. — Твой пра-прадед Золтар Шестирукий, вон он, третий справа, объявляет войну крылатым бестиям.

Объявлял войну прадед незамысловато: тыкая пикой, с насаженным на неё драконьим глазом, в небо.

Я содрогнулся и отошел от камина.

Ну и родственнички...

А ещё эти призраки, покойные бабки с бессмертными рецептами и... Ну конечно. Драконы. Куда ж без них.

Взгрустнуть толком я не успел. Дверь, которую я ошибочно принимал за резную декоративную панель с изображением всё тех же морд, распахнулась, как от пинка, и в проёме предстало ослепительное видение в воздушном пеньюаре, отороченном перьями.

— А ничего так прикид, — сказало видение, внимательно рассмотрев меня с головы до ног. — Тебе идёт.

— Доброе утро, Лилит. Какими судьбами?

Ночнушки по здравом размышлении я решил не стесняться. Она была мягкая и тёплая, а в замке гуляли сквозняки...

— Да вот, решила узнать, как ты после вчерашнего.

Ведьмочка плюхнулась на мою постель животом, подпёрла щечку изящным кулачком и поболтала в воздухе ножками в тапочках с помпонами в тон пеньюару, но на высоком каблучке.

— А сама как думаешь? — я плюхнулся рядом.

Есть что-то доверительное и уютное в том, чтобы понежится в постели с красивой девушкой.

— Гм... — Лилит оглядела меня критическим взором из-под ресниц. — Ничего, жить будешь. У вас прекрасный метаболизм, мой принц. Не то, что у некоторых.

— А ещё собственный похмельный, — похвастался я. — А кто такие эти "некоторые"?

Похмельный, кстати сказать, вкупе с призрачной девушкой, при появлении ведьмы организованно втянулся в стену.

— Ну, твой друг барон де Сигоньяк, например, — говоря, Лилит смотрела не на меня, а на те самые жуткие морды золотого литья. — Симпатичный дизайнчик, — она провела пальчиком по профилю одной из морд. — Гламурненько.

— Сигоньяк? — я удивился. — Мне казалось, ты упорхнула вчера с кем-то из местных...

— На самом деле, некоторые из местных не так уж плохи. Генерал Мортиферус, например, — она плотоядно обвела губы кончиком язычка. — Или граф Капканс.

— Наш пострел везде поспел, — усмехнулся я, испытывая если не укол ревности, то как минимум, сожаления.

После памятной скачки в горящем Буцефале Лилит, казалось, утратила сексуальный интерес к моей персоне...

— Генерала ты уже знаешь, а граф Капканс — глава внешней разведки, между прочим. Не советую поворачиваться к этим господам спиной, — последние слова Лилит произнесла жестким, не терпящим возражений тоном. — По части убийств, твоя бывшая подружка рядом с ними — невинная ангорская кошечка.

— Потому что никогда не ударит в спину?

— Потому что ОНИ убивают совершенно бесплатно, — Лилит перевернулась на спину, закинула руки за голову и со вкусом потянулась. — И им это НРАВИТСЯ.

Я сглотнул.

Уж не знаю, что произвело на меня большее впечатление: её слова, или её поза...

— То есть, ты не развлекалась, а занималась добычей ценной информации, — сказал я, чтобы отвлечься.

— Ну конечно, дурачок, — она притронулась указательным пальцем к кончику моего носа, отчего по телу распространилось приятное тепло. Нет, отвлечься всё-таки не удастся. Уж больно аппетитно выглядела ведьма в этом прозрачном...

— Скажи-ка, а для получения этой самой информации ты с ними... — я окинул многозначительным взглядом кровать.

— Нет, ты всё-таки дурачок, — не обиделась ведьмочка. — Я люблю только тебя. А для остальных у меня есть... — она повела в воздухе наманикюренными пальчиками, из-под которых вдруг выплыл какой-то туман.

— Это что? — я на всякий случай отодвинулся и постарался не дышать.

— К сожалению, всего лишь морок, — притворно вздохнула моя прекрасная собеседница. — Более сильное колдовство применять не позволяет совесть. А жаль. Можно было бы узнать столько интересного...

— То есть, ты их допрашивала под гипнозом, что ли?

— Ну, допросом это назвать сложно, — мечтательно улыбнулась Лилит. — Эти господа просто ЖАЖДАЛИ поведать все свои сокровенные тайны.

— И всё-таки, — я придвинулся ближе. — Что тебе удалось узнать?

— Так, ничего особенного, — ведьма не отстранилась. Её глаза сделались глубокими и бездонными, как... как пуховая перина. — Одно с уверенностью могу сказать: плохи твои дела.

— Э... Что? — сосредоточиться на её словах было почти невозможно.

— Придворные разбились на две основные группировки. Одни хотят использовать тебя, а потом избавиться, как от ненужного более инструмента. Вторые вообще не верят в то, что ты можешь принести пользу, и просто хотят выжать доступный максимум из неожиданно свалившегося на их головы наследника. А потом избавиться.

— Дай угадаю, — я придвинулся ещё ближе и вдохнул пьянящий аромат её волос. — Первую группировку возглавляет генерал Мортиферус, а вторую — господин Фаберже, — наклонившись, я провёл кончиком языка по нежной шейке Лилит. Ммм...

— А ты не безнадёжен, — ведьмочка удивлённо распахнула глазки. А потом притянула мою голову к себе.

Поцелуй был долгим.

На некоторое время меня покинули все мысли. Остались одни чувства — и были они чрезвычайно приятными.

Потом мы ещё немножко полежали — Лилит склонила голову мне на плечо, и это тоже было чертовски приятно.

Но всё хорошее имеет свойство когда-нибудь, да заканчиваться. Кончились минуты покоя и счастья, которые я ещё долго буду вспоминать с теплом и затаённой гордостью.

— Кстати, — оторвавшись от меня, вдруг сказала Лилит. — Граф Капканс в приватной беседе упомянул, что сегодня отправляется на военные переговоры.

— Что?.. — я вынырнул из приятной неги, которая овладевает всяким мужчиной после того, как он э... с пользой проведёт некоторое время в постели с девушкой. — Военные переговоры? С кем?

— А ты как думаешь?

Лилит лукаво прищурилась, водя пальчиком по моей груди.

— Драконы.

— Встреча состоится через час, в горах, вертолёт уже готовится к вылету.

— Чего же ты раньше молчала? — я вскочил. Без ночнушки и вообще без всего в обширной, продуваемой сквозняками спальне было зябко, и я принялся беспомощно оглядываться в поисках гардероба, шкафа, или аккуратно сложенной на стульчике пары трусов, на худой конец.

— Ну, должны же у девушки быть свои маленькие радости... — Лилит снова томно потянулась.

— Я должен там быть.

— Должен — значит, будешь.

И она щелкнула пальцами.

Я моргнул. А потом вдруг оказался на открытом воздухе. Над головой раскинулось звёздное небо. Оно только начинало светлеть, очень красиво подсвечивая бирюзовым иззубренную кромку гор.

Дул пронзительный ветер, в котором чувствовался запах горькой полыни и свежей выпечки.

В рассветных лучах Златый Град раскинулся, как на ладони. Накрытый опалесцирующим магическим щитом, он походил на диковинную, искусно выполненную игрушку, заключённую в стеклянный шар.

Я стоял на верхней площадке главного донжона замка. В центре сиял окруженный проблесковыми маячками круг, к которому спускалась та самая машина, что давеча привезла нас во дворец.

И только почувствовав на щеках очередной порыв холодного ветра, я догадался ощупать себя, с содроганием опасаясь обнаружить...

Слава Люциферу, я был одет.

Так же, как и вчера, об этом позаботилась Лилит.

Чёрный мундир из плотной ткани сидел, как влитой. Военного покроя рубашка была покрыта множеством клапанов и карманов, в каждом из которых что-то лежало. На ощупь я спешно определил несколько ножей, неизвестной системы пистолет и... шпагу.

Она крепилась к широкому поясу, поддерживающему брюки, заправленные в высокие начищенные сапоги.

Я не видел себя со стороны. Но думаю, такой прикид вызвал бы жуткие муки зависти у любого штурмбанфюрера СС.

Впрочем, именно такого рода форму я видел вчера на солдатах генерала Мортиферуса... С поправкой на то, что моя была не белой, а угольно-чёрной.

Пока я ненавязчиво осматривал и охлопывал себя, машина приземлилась, а из лифта высыпала целая делегация.

Во главе выступал генерал Мортиферус. За ним шествовал дородный вельможа, в бархатном, усыпанном бриллиантами, как вчерашняя колбаса — мухами, малиновом камзоле. Было в его толстощеком лице что-то бульдожье.

Граф Капканс, — я вспомнил, как мне представили его на вчерашнем приёме, и мы даже пару минут побеседовали о погоде...

Дальше шли ещё какие-то господа, фамилии которых смутно мелькали в памяти, а за ними — взвод давешних гренадёров в белой выглаженной форме.

— Принц Максимилиан? — удивлённо произнёс граф Капканс. — Вышли проветриться после вчерашнего? Как вы себя чувствуете?

— Разочарованным, — я мило улыбнулся. — Сами отправляетесь на загородную прогулку, а меня не пригласили.

Генерал за спиной Капканса отчётливо хрюкнул.

— Гм... — у графа хватило совести отвести глаза. — Вообще-то это не прогулка. Но если вы хотите организовать пикник, я распоряжусь...

На мой сарказм он решил ответить той же монетой.

— Я ЗНАЮ, что это не пикник, — неожиданно для себя, рявкнул я. — Вы собираетесь на переговоры. На ВОЕННЫЕ переговоры.

Граф пожал плечами.

— Ну да. Собственно, поэтому я и решил, что вам будет неинтересно...

— Что мне интересно, а что нет, я предпочитаю решать САМ.

Заложив руки за спину, я нахмурился и покачался с носков на пятки. Сапоги отчётливо заскрипели.

Цирк, да и только. Правильно вчера сказал братец.

— Да, но... — граф явно подыскивал обтекаемую фразу, чтобы сбросить меня с хвоста.

— И СЕЙЧАС мне, как правящему монарху, ЧРЕЗВЫЧАЙНО интересно присутствовать на переговорах с противником.

Граф несколько растерянно оглянулся на генерала Мортиферуса. Тот стоял, как скала. В смысле, не дрогнув ни одной ресничкой.

— Если быть точным, КОРОНАЦИЯ ещё не состоялась, — Капканс выдал последний аргумент. — Так что...

— О, — я скроил удивлённое лицо. — Значит, монарх вам вовсе не нужен?.. Отлично. Раз вы справляетесь сами. И намерены справляться и впредь...

Генерал Мортиферус громко прочистил горло.

— Вчера на приёме все, кто представляет хоть что-то в Заковии, присягнули принцу Максимилиану, — чётко и раздельно отчеканил он. — В том числе и ВЫ, граф.

Лицо Капканса отвердело.

Видно было, что он ОЧЕНЬ хочет повернуться к генералу и высказать ему как на духу всё, что он, граф, думает о не в меру ретивых служаках, своевольных принцах и королевской политике в целом.

Но он сдержался. Что значит — настоящий дипломат!

НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИМ усилием воли граф воздержался от того, чтобы закатить глаза.

Его пронзительный бульдожий взгляд исследовал моё лицо, словно пальцы слепого, и мне пришлось собрать всё самообладание, на которое я был способен, чтобы выдержать эту прокурорскую проверку.

Наконец граф кивнул.

— К моему ОГРОМНОМУ сожалению, возражений не имею, — наконец сказал Капканс и скупо махнул в сторону аэрокара. — Но только потому, что на данный момент у меня закончились аргументы.

— Не отчаивайтесь, граф, — улыбкой я утешил огорчённого вельможу. — В следующий раз вы подготовитесь получше, отыщете аргументы посолиднее, и кто знает?..

Задрав подбородок, я прошествовал мимо вельмож к летучей машине.

Генерал торжественно громыхал чем-то железным следом.

Капканс последовал за нами с видом человека, только начинающего постигать, какие проблемы его ждут впереди...