Табернакль

Глава двенадцатая

В число привычек директора входили внезапные посещения подразделений вверенного ему института, такие краткие ревизии, мелкие проверки, любопытствования отчасти: а что это вы безнадзорно делаете? чувствуете ли вы недреманое око мое? Посещения имели целью, с одной стороны, держать подчиненных в готовности претерпеть визит начальства и, с другой стороны, подавать подчиненным знак: вы мне интересны, и работа ваша не отчуждена от попечения моего.

Однажды зашел он к мастерице по шитью костюмов. Все было на месте: оба манекена, безрукие, безголовые он и она, дизайнерская вешалка, пиджак и пижама; не было только отлучившейся хозяйки.

Лампа на столе была зажжена, одна книга закрыта, другая раскрыта. Он заглянул в раскрытую, бессознательно выхватил из текста слово “балерина” и прочитал: “Гумилев сразу поверил, переменил настроение, и мы весело пошли смотреть балерин, которых привез для балетных номеров Фокин”.

Отрывок очень понравился директору, он ощутил дополнительную волну доверия к портнихе и задумчиво пошел посещать группу Лосенко.

С этого дня почувствовал он глубокую симпатию к Гумилеву, не стеснялся называть его любимым поэтом, не читая, и только слегка жалел, что так и не выяснил, как прошел просмотр балерин и чьи мемуары содержали столь близкий его сердцу эпизод.

Он так никогда и не узнал, что заглянул в воспоминания Сергея Ауслендера; конечно, он бы расстроился, узнав, что вместо подробного отчета о балеринах в тексте следовала лакуна в виде знака […]. Осталось для него неизвестным и то, что среди малоодетых босоножек Фокина была Ольга Высотская, с которой у Гумилева через два года последовало новое знакомство-bis, закончившееся романом, разрывом и рождением сына Ореста; сына волею судеб поэту увидеть было не суждено.