СССР. Книга 5. Сюита среднесовкового периода

Глава 2

СССР. Книга 5. Сюита среднесовкового периода.

Сюи́та это музыкальное произведение из нескольких разнохарактерных пьес, объединённых единством замысла.

Пояснение.

Так называемый «Совковый период» автор делит на три отрезка.

Первый — это период «Хрущёвской оттепели».

Именно тогда, разная псевдоинтеллигентная и диссидентствующая мразь, которая не смела поднять голову при правлении Иосифа Виссарионовича Сталина, начала презрительно относится к Великому Советском Государству и называть его уничижительным словом «совок».

Вторая — это как раз эпоха Леонида Ильича Брежнева.

Который, при общей неоднозначности но, всё же согласитесь, безусловной монументальности его личности, за время своего нахождения у власти «построил столько, что в двадцать первом веке даже покрасить не могут».

И, наконец третья, заключительная и «позднесвоковая» часть существования агонизирующего государства. Которое, в общем и целом, уже переставало быть единым и неделимым Советским Союзом.

Время бесчинства меченой сволочи, преступной перестройки и практический отказ от идей, за которые советский народ пролил очень много крови и положил пугающее количество жизней.

Итак, добро пожаловать, в «среднесовковые» времена спокойного, сытого и вызывающего ностальгию у огромного числа людей, застоя.

Интерлюдия.

Начало апреля 1972 года. Время приблизительно, плюс-минус, совпадает с появлением в реальности 1972 года главного героя, Николая Петрова.

Малое заседание Политбюро подходило к концу. Особых проблем, требующих кардинальных или немедленных действий на повестке дня не было.

Озвучивались и, в рабочем порядке, решались какие-то, относительно малозначимые вопросы. Хотя, в масштабах такой огромной, самой большой на Земле Страны, как Союз Советских Социалистических Республик, любая упущенная, и вовремя не взятая на контроль деталь могла привести к таким глобальным последствиям, что смело можно сказать — мелочей в этом деле нет. От слова «Совсем».

Леонид Ильич, как всегда достал портсигар. Николай Анисимович Щёлоков немного ослабил узел форменного галстука. Андропов, что-то чёркал в рабочем блокноте, а Подгорный, барабаня кончиками пальцев по столешнице, просто смотрел в пространство, обдумывая какие-то, явно нетривиальные задачи.

Пельше, последовал примеру Генсека и тоже закурил. Правда, в отличии от Лидера, не остался за столом а подошёл к окну и, одёрнув штору, приоткрыл форточку. Кивком позвав за собой Подгорного. Николай Викторович, занимавший пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, хоть официально и был значительно выше рангом, чем Арвид Янович но, памятуя о статусе «серого кардинала Партии», слегка робел. И потому держался с Пельше скромно и немного скованно.

Устинов* же, проводив взглядом уединившуюся парочку, безмолвно пожевал губани и неодобрительно покачал головой. Еле заметная гримаса любопытства, сдобренная толикой неодобрения промелькнула на его лице. Но, так как по существу сказать было нечего, да и вставать и присоединяться к захотевшим о чём-то «пошептаться» было лень, то он отвернулся и снова принял нейтрально-заинтересованный вид.

*(Автор в курсе, что на момент описываемых в романе событий Дмитрий Фёдорович Устинов был лишь Кандидатом в члены Политбюро Коммунистической Партии Советского Союза. А членом Политбюро, так же как и Министром Обороны стал 1976 году. Но, во-первых — и это главное! — автору пофиг, а во-вторых, фамилия у Дмитрия Фёдоровича не только красивая но и, если можно так выразиться, «знаковая». Так что, пусть будет так, как написано. Апрель 1972 года. Дмитрий Фёдорович Устинов входит в «Малое Политбюро». И точка).

Не хватало Суслова. Но тот, отсутствовал по уважительной причине. Связанной с ежегодной диспансеризацией в Кремлёвской больнице.

— Ну что, товарищи? Будем закругляться? — Привычно поправляя кончиком указательного пальца очки, задал риторический ворос Андропов. И, проявляя верноподданнические устремления, посмотрел на Генерального Секретаря. — Что скажете, Леонид Ильичь? Плодотворно сегодня поработали?

— Э-э-э, кхм… м-да-а… — Неопределённо протянул Брежнев. — В общем и целом, согласен с тобой, Юрий Владимирович. — Все основные вопросы закрыты так что, пора и честь знать. — Глава Государства обернулся и, бросив короткий взгляд на ведшего протокол собрания помощника, еле заметно приподнял бровь. И, как только тот положил перед ним кожаную папку, заполненную несколькими рукописными листами, бегло, пробежал протокол глазами. Больше делая вид, что вникает, чем читая на самом деле.

На память Генсек никогда ни жаловался. Да и, относительно молодой возраст и, пока ещё неплохая физическая форма, позволяли сохранять цепкость ума и полную ясность суждений.

«Поизучав» поданные ему документы пару минут, Брежнев, с негромким хлопком закрыл папку и отдал её секретарю. И, встав со стула, объявил.

— Ну что ж, дорогие мои. Сегодняшнее заседание Малого Политбюро объявляю закрытым. Все поставленные вопросы мы обсудили. Решения приняты, а потому, за работу, товарищи!

Присутствующие начали подниматься и приготовились, не спеша и не создавая толкотни покинуть зал, в котором проводилось собрание. Как вдруг случилось странное.

Воздух в одном уз углов помещения заколебался. Всем на мгновение показалось, что ткань пространства раздвинулась и перед ними, буквально из ниоткуда, материализовались три человека. Молодая, на вид не более шестнадцати лет красивая девушка. Мелкая соплюшка, лет пяти-шести. И мужчина лет тридцати. С затравленными глазами и прижимавший к груди непонятную, не толще трёх сантиметров пластмассовую папку с изображённым на ней надкусанным яблоком.

Одежда на странном госте была выпачкана и производила ощущение неопрятности и какой-то несвежести. Причём, от всех троих ощутимо пахло гарью, а от парня ещё и довольно-таки сильно пованивало немытым телом.

На секунду все находящиеся в зале опешили. Но Андропов с Устиновым, будучи представителями силовых ведомств сориентировались практически мгновенно. И, дружно сделав шаг по направлению к невесть откуда появившимся пришельцам, практически в унисон задали одни и те же вопросы.

— Вы кто такие⁈

— И как вы сюда попали⁈

Юная красавица, и пузатая мелочь переглянулись. А затем, словно успев обменяться мыслями и придя к какому-то, полностью устраивающих обеих выводу… пропали. Чтобы, в буквальном смысле слова, мгновенно оказаться возле одного из окон. Где старшая одёрнула штору и обе выглянули на внутренний двор Кремля.

Находившиеся ближе всех Пельше и Подгорный, не сговариваясь, двинулись в сторону, невесть как оказавшихся в святая святых, нарушительниц спокойствия. Но обе бестии снова исчезли. Чтобы возникнуть уже вне здания.

А затем, перемещаясь такими же, длинными и необъяснимыми скачками, обе направились в сторону ближайших ворот. Возле которых, выглянув за пределы Кремля, скрылись из виду окончательно.

Свидетелями этих загадочных и поистине фантастических прыжков были лишь Арвид Янович и Николай Викторович. Внимание же всех остальных было приковано к молодому мужчине. Который, мелко трясясь, нёс полную чушь и заставлял всех присутствующих думать, что перед ними сумасшедший.

— Съебалися! Съебалися, ведьмы поганые! — Тихо скулил он. И отступая и прижимаясь спиной к стенке, завыл. — Да чтоб вы все сгинули, кляти москали и подлы кацапы!

К чести собравшихся, паники или страха никто не испытывал.

Эти люди держали в железной хваткой двухсотпятидесяти миллионную страну. И заставляли считаться с собой всю планету. Так что, хрупкая девчёнка с маленькой, явно не вышедшей из детсадовского возраста девочкой и один испуганный, трясущийся от страха и, похоже, не слишком вменяемый тип, никак не могли выбить из колеи этих суровых мужчин со стальными, похожими на толстые канаты, нервами.

Устинов и Андропов заблокировали пришельца в углу. Впрочем, тот и не пытался оказывать какое-либо сопротивление. Просто дрожал, как осиновый лист и нёс какую-то, напрочь лишённую смысла чушь. В которой проскальзывали слова про «неньку украину» и «Америка вам покажет».

Щёлоков же, выглянув в коридор, кивком подозвал охранника и коротко распорядился.

— Врача сюда! И пусть обязательно захватит успокоительное!

Ещё через пару минут, странный и незваный гость был обездвижен сотрудниками «девятки». Укол, поставленный прямо сквозь одежду, сделал своё дело и он, перестав дёргаться и нести околесицу, обмяк.

А Леонид Ильич, прокашлявшись, громко произнёс.

— Думаю, в свете только что произошедших событий, нам нужно немного задержаться, товарищи! И, бросив многозначительный взгляд на Андропова, приказал. — Юрий Владимирович! Полагаю, твои люди знают что делать. И организуют подписи всех присутствующих. О неразглашении и тщательном соблюдении Государственной Тайны!

Андропов коротко кивнул старшему офицеру Девятого Управления и тот, подойдя к секретарю, молча приподнял бровь. Вышколенный помощник Брежнева тут же изъял исписанные бумаги из находившейся в его руках папки и, вместе с оставшимися в ней чистыми листами протяну её полковнику.

А тот, с непроницаемым лицом и совершенно невозмутимым видом принялся раскладывать их перед, снова занявшими свои места за столом, членами Малого Политбюро.

Вскоре все необходимые подписки были собраны. И офицер, получив подтверждающий кивок Андропова, вышел и плотно закрыл за собой дверь. Оставив тщательно обысканного странного гостя наедине с руководством страны. Со скованными за спиной руками и, по прежнему, диким, затравленным и заполошным взглядом.

Удивительную папку, оказавшейся чем-то вроде тонкого пластмассового, и довольно-таки увесистого кейса, а так же содержимое карманов, включающее плоскую чёрную пластину, с зеркально отсвечивающим экраном и что-то, по виду и размеру напоминающее паспорт, но с изображением каких-то «вил» на обложке, полковник «девятки» забрал с собой.

Во избежание разных случайностей и для обеспечения безопасности руководства Советского Союза.

Несколько секунд длилось тягостное молчание. Которое, наконец, нарушил Юрий Владимирович.

— Вы позволите, Леонид Ильич? — Повернувшись к Генеральному секретарю, спросил он.

— Действуй, Юра. — Кивнул тот.

И Андропов, покрутив головой и, ослабив воротник рубашки, ещё раз задал, уже прозвучавшие вопросы.

— Вы кто такой? И как вы здесь оказались?

Свалившийся, словно снег на голову, неведомо как попавший в самое защищённое место Кремля, гость по-прежнему находился в полуневменяемом состоянии. Но успокоительное сделало своё дело и он, наконец, начал отвечать.

— Спивайло, Петро Михайлович. Тысяча девятьсот девяносто четвёртого года рождения. Житель незалежной Украины и уроженец города Киева.

— Он сумасшедший? — Тихо, чтобы никого не побеспокоить, осторожно поинтересовался Подгорный у Пельше. И, окинув взглядом всех присуствующих, осуждающе произнёс. — Это ж надо нести такую несусветную чушь!

— Надеюсь, что да. — С неопределённой и задумчивой интонацией ответил Арвид Янович. И, легонько кивая каким-то своим мыслям, тихо побормотал. — Иначе, даже боюсь представить, что ждёт страну и всех нас в не таком уж и далёком будущем.

— Ну, во всяком случае, лично я очень на это надеюсь, что с появлением этого… гм-м, пришельца, грядущее всё-таки приоткроет нам свои страшные и мрачные тайны. — Так же негромко заметил обладающий, впрочем, как и все находящиеся в зале, аналитическим складом ума, Андропов. — Гораздо больше меня волнуют две юные барышни, удивительным и, поистине фантастическим образом ухитрившиеся переместиться сначала к окну, а затем, непонятным и загадочным способом, буквально растворившиеся в воздухе прямо у всех на глазах.

— Они на улицу телепортировались. — Пояснил, бывший вместе с Подгорным свидетелем бегства странной парочки, Пельше. И, хочется верить, что существа обладающие подобными способностями, будут действовать исключительно на нашей стороне. Или, в крайнем случае, хотя бы станут нашими союзниками, а не врагами.

— О чём секретничаете, товарищи? — Полюбопытствовал сидевший чуть дальше и, поэтому не слышавший спонтанно возникшего «мини-совещания», но прекрасно заметивший, что началось какое-то «движение», Брежнев. И, окидывая взглядом членов Малого Политбюро и словно ища поддержки, громко заявил. — Прошу всех, у кого имеются хоть какие-то соображения по внезапно возникшей и поистине невероятной ситуации, высказываться в полный голос и, ни в коем случае, не делать из этого секрета для остальных товарищей.

Троица «заговорщиков», состоящая из Андропова, Подгорного и Пельше переглянулась. И, подняв брови и получив одобрение, лёгким кивком от Арвида Яновича и еле заметным пожатием плеч от Николая Викторовича, Юрий Владимирович поднялся со своего места.

— Мне нужно кое-что уточнить, товарищи. — Коротко пояснил Андропов.

После чего бросил взгляд на секретаря Брежнева и приказал. — Старшего офицера охраны, с документами «этого», — последовал мимолётный кивот в сторону, по-прежнему сидящего в углу «пришельца», — сюда.

Буквально через секунду в зале заседаний появился полковник «девятки», держа в руках книжечку и изображением «вил». Но, при этом, со странным и, практически близком к панике, ошарашенным выражением лица.

Хотя, положа руку на сердце, ответственного за безопасность членов Правительства можно было понять. Чтобы вот так, неизвестным и загадочным образом прямо в зал заседаний прорвались посторонние⁈ Да, при этом, имея с собой предметы, вполне могущие оказаться бомбой или чем-то похуже!

Эдак, не только погон можно было лишиться! А, вполне вероятно и даже со стопроцентной гарантией, распрощаться с жизнью!

В общем, полковник Комитета Государственной Безопасности был испуган и бледен. Но выдержка и опыт старого служаки не позволяло ему терять лицо. И, поэтому, страх и волнение выдавали лишь слегка изменившийся цвет лица, вкупе с выступившими на лбу капельками пота и небольшой тремор рук.

КГБ-бист протянул паспорт «лазутчика» секретарю и, не дождавшись указаний, злобно посмотрел на нарушителя спокойствия и скрылся в коридоре.

Получив заветную книжицу из рук помощника, Андропов пролистал и, сверившись с фотографией хмыкнул, и сурово произнёс.

— Если эта чья-то дурацкая шутка, то организатору очень, повторяю, очень сильно не поздоровится!

— Не томи, Юра. — Нетерпеливо заёрзал на стуле Брежнев. И, протягивая руку, полюбопытствовал. — Показывай уже, что там?

— Хрень какая-то, Леонид Ильич. — Ответил сбитый с толку председатель Комитета Государственной Безопасности. — Но, ежели судить по этой… — Тут Юрий Владимирович слегка запнулся, но тут же собрался и, взяв себя в руки, продолжил. — Поделке, то получается так, что этот «субъект», говорит правду. И действительно родился, вернее, выйдет из чрева матери через двадцать два года. Является гражданином, как он выразился, «незалэжной Украины». А так же, как понимаю, люто ненавидит русский народ и всё, что с ним связано!

— Бред какой-то, — листая изъятый паспорт и недоверчио глядя на притихшего, но, при этом, с какой-то, поистине звериной ненавистью, буравящего взглядом всех присутствующих «пришельца», пробормотал под нос Брежнев. — Это ж надо до такого додуматься!

— Я видел, что у нашего… гм-м, «гостя», офицеры охраны изъяли деньги. — Подал голос, внимательно следивший за обыском Пельше. — Он долгим взглядом посмотрел на помощника Брежнева и попросил. — Принеси.

— Какие ещё деньги? — Недоумённо вскинул густые брови Брежнев. И, начиная злиться, повысил голос. — Арвид Янович! Ты зачем о всякой херне думаешь⁈

— Ну, раз уж перед нами житель и гражданин так называемой «незалэжэной Украины» то, полагаю, это гм-м… странное государство, обязательно обзавелось собственной валютой. — Спокойно пояснил Пельше. — И, так как секретарь уже вернулся, держа в руках тонкую пачку разноцветных купюр, попросил. — Раздайте, пожалуйста, образцы товарищам. И да… Леонид Ильичь… Будьте так любезны, позвольте же и остальным посмотреть на этот… гм-м… «паспорт»!

Немного смущённый Брежнев передал документ Устинову. Купюры тоже пошли по рукам, а встрепенувшийся вдруг Юрий Владимирович, забеспокоился.

— Это может быть опасно!

— Поздно Юра, поздно! — Хмыкнул Генеральный Секретарь партии. И, выдержав неодобрительный и суровый взгляд Андропова, пояснил собственную позицию. — Если кто и задумал применить биологическое или химическое оружие то, в любом случае, мы уже заражены.

— Спокойно, спокойно товарищи. — Попытался унять зарождающуюся панику Министр Обороны. — Думаю, не всё так страшно, как считает Юрий Владимирович. И, к тому же, полагаю, самое время допросить нашего гм-м… нежданного и весьма неожиданного гостя. И, переключив внимание собравшихся, в третий раз задал всё те же вопросы. — Кто вы? И как сюда попали?

Тот, однако, не спешил с ответом. И, несмотря на седативные действия вколотых ему препаратов, начал выходить из себя.

— Суки-и! Москали поганы! — На Киев атомную бомбу сбросили, а сами тут кино снимаете?

— Какое кино, придурок⁈ — Не выдержал выходок распоясавшегося сумасшедшего Устинов. — Ты вообще понимаешь, где находишься и с кем разговариваешь?

— А что тут не ясного⁈ — Немного придя в себя и слегка успокоившись, ответил «пришелец». — Скорей всего, на съёмках очередного пропагандистского дерьмо-сериала. Ведь ты — он безо всякого пиетета дёрнул головой в сторону Генерального Секретаря Компартии, — явно играешь Брежнева. А ты, кивок в сторону облачённого в мундир Щелокова, скорей всего Министра Внутренних дел. — Он как-то гаденько улыбнулся и, скорчив противную роже, ехидно поинтересовался. — Интересно, ваш сценарий дошёл до того, как после смерти «Дорохого Леонида Ильича» твоя жена будет стрелять в Андропова и поучит в ответ пулю? А про то, как ты покончишь с собой в восемьдесят третьем, покажут?

— Кто-нибудь, заткните наконец рот этому сумасшедшему! — Не выдержал подобного издевательства Николай Анисимович. И, ещё больше ослабляя галстук, вытер обильно проступившую испарину. — Это ж надо, до такого додуматься! — Света станет покушаться на Юрия! А про меня… Это же ни в какие ворота не лезет!

— А мне кажется, что, если принять во внимание весьма необычный способ появления здесь не званных гостей, идея угомонить этого… господина, несколько преждевременна. — Противным голосом, в котором сквозили немалая толика ехидства, прокаркал Пельше. — И, оглядев всех, высказал предложение. — Считаю, что нам, всем, ставшим свидетелями этого… гм-м… странного явления, нужно ЛИЧНО разобраться в том, что происходит. А для этого, лучше всего покинуть кремль и перебраться куда-нибудь за город. Где все смогут отдохнуть и успокоить нервы. К тому времени с нашим… гм-м… «не званным гостем» успеют поработать штатные психологи. Надеюсь, специалисты Комитета смогут выяснить назначение тех загадочных предметов, что были у пришельца с собой. Ну а, вечером, на свежую, так сказать голову, снова соберёмся Малым Составом Политбюро. И будем думать более предметно.

— Возражения есть? — Обвёл всех строгим взглядом Брежнев. И, так как никто не осмелился возразить, а молчание, как известно, испокон веков служило знаком согласия, резюмировал. — Тогда едем в Завидово. Места хватит всем. Да и охрана там… на очень высоком уровне!

— А что делать с теми двумя девчёнками? — Осторожно поинтересовался Андропов.

— Вот этого я не знаю, — пожал плечами Леонид Ильич, — но, думаю, что твои орлы, в любом случае буду, держать это помещение под контролем.

— Да, если это не шутка и не чей-то дурацкий розыгрыш, и имеет место темпоральный прокол, то весьма велика вероятность, что эти девочки захотят ну, или будут вынуждены, всё-таки вернуться именно сюда. — Согласился глава Комитета Государственной Безопасности. — И, кивнув, пробормотал. — Я немедленно распоряжусь.

А уже через двадцать минут, довольно-таки большой кортеж, состоящий из правительственных чаек, в одной из которых, с надетым на голову чёрным мешком сидел незадачливый «гость из будущего», с весьма приличной, но вовсе не запредельной, скоростью покинул Кремль и направился в сторону Завидово.