Сын Солнца

1

К. Маккаури. “Последние дни инков”

2

Все эти события подробно рассматриваются в “Завоевании империи инков” Д. Хемминга.

3

Ага, это ж, конечно, одни испанцы лихой кавалерийской атакой начисто разбили армию повстанцев… а потом принялись маканами добивать уцелевших. — Как показывают археологические раскопки одного из индейские захоронений неподалеку от Лимы, лишь очень немногие там были убиты испанским оружием, большинство же было убито самым что ни на есть индейским. Здесь же я попробовал на основе книги Д. Хемминга и просмотренного фильма о результатах тех раскопок составить свою версию происходившего).

4

По крайней мере, иной информации не нашел)

5

Тут нашел информацию лишь про Атауальпу, хоть до него порядки и были более “мягкими”, но ничего по этому вопросу выяснить не удалось — потому предположу, что так было и тогда).

6

“Девы Солнца”. Специальные государственные чиновники ежегодно отбирали по всей стране самых крастивых девушек, которые становились “девами Солнца”. Они могли стать либо женами Сапа Инки (и тех, кому Сапа Инка пожелает отдать их в жены) и прислугой знати, либо служили при храмах, либо ткачихами, обслуживающими знать Тауантинсуйу (что являлось и важной частью инкской экономики). Для простого народа это был и социальный лифт, позволяющий занять высокое положение в обществе.

7

Мамакуна — главная женщина в акльауаси (месте проживания “Дев Солнца”) провинции.

8

Перевод из испанской Википедии. http://samlib.ru/k/kotow_a_m/grazhdanskajawojnawtauantinsuju.shtml

9

Так, например, в племени каньяри, поддержавшем Уаскара, китонцы перебили практически всех мужчин. В связи с чем потом оно встало на сторону конкистадоров. Д. Хемминг “Завоевание империи инков”.

10

Часть пленных отбирали для триумфального возвращения в Куско. Некоторых же наиболее опасных вождей могли и, например, казнить в подземной тюрьме с хищными зверями и змеями. Но большинство побежденных вскоре возвращались к обычной жизни. Э. Кенделл “Инки. Быт, религия, культура”.

11

Митимаи — колонисты, отправлявшиеся для освоения новых земель или заселявшиеся в среду потенциально нелояльных подданных.

12

Достаточно вспомнить то, насколько он боялся колдовства.

13

В частности, Хуан де Бетансо, женатый на сестре Атауальпы, со слов которой он и дает характеристику — думаю, считать объективными подобные источники просто глупо. Но историю, как известно, пишут победители.

14

Как ни странно, но так было на самом деле. Так, например, еще в правление Тупака Юпанки племя колья подняло восстания, но вместо объявления независимости их вождь провозгласил себя “новым Инкой”, взяв себе имя Пачакути. Ю. Березкин “Империя Инков”.

15

Вообще-то мне попадались разные версии. По одной Уаскар назначил нового верховного жреца из своих сторонников. По другой же верховный жрец остался прежним и поддержал Уаскара, провозгласив его новым Сапа Инкой. Впрочем, разница невелика, и я возьму за основу первую версию.

16

Такие пророчества, судя по всему, были на самом деле. Как считается, незадолго до своей казни об этом говорил конкистадорам и сам Атауальпа.

17

Мита — дословно “обязательная очередность” — обязательные работы подданых Тиуантисуйу в пользу государства на государственных стройках, рудниках, посадке коки и т. д. Отрабатывали миту все люди от 25 до 50 лет. Срок — 3 месяца в год или 1 месяц на рудниках. Позднее в колониальное время также сохранилась эта система, но продолжительность принудительных работ достигла 300 дней в году. Причем, при этом индейцы зачастую еще и оказывались в долгу перед испанцами и на практике должны были работать еще больше.

18

Инкская система мер и весов.

Расстояния:

Chuta cazqui — общая величина, составляла одну сажень = 2,13 м.

Huc ccapa — величина локтя = 46 см.

Huc yuku — размер одной пяди = 18 см.

Rikra — размер сажени = 2,13 м.

Sikya — половина сажени = 1,06 м.

Площадь:

1 тупу = от 25 до 50 брасов (“brazas”). 1 брас = 1 сажени = 1,7 метра.

1 чекта (checta) = 1/2 тупу.

1 силько (sillco) = 1/4 тупу.

1 кутму (cutmu) = 1/8 тупу.

Объём:

Pokcha — пол-фанеги (фанега — 55,5 л).

patma poccha — четверть фанеги.

Poktoy — Пригоршня, или размер двух ладоней.

Raqui — большой кувшин размером в пол-фанеги.

В дальнейшем для удобства все единицы измерения будут приводиться в переводе на систему СИ. Тем более, что ГГ все равно будет внедрять систему СИ, пусть и, может быть, с несколько иными названиями величин.

P.s. в дальнейшем все размеры будут указываться в “инкских” “метрах/сантиметрах” и т. д. если не указано иное — лень просто названия новые для всего придумывать.

19

В наше время — Рио Санто Томас.

20

К. Маккаури. “Последние дни инков”

21

Ю. Березкин. “Империя Инков”. Кстати, по мнению автора именно отсутствие в Эквадоре лам (являвшихся везде собственностью общины, или в Тауантисуйу — государства, воспринимаемого как “община всех общин”) обусловило главные культурные отличия месчтных народов от перуанцев. В частности, обусловило и наличие здесь денег.

22

Календарь и праздники инков (как правило, носят одинаковые названия). Начало года — 21 декабря (день зимнего солнцестояния).

Capac Raimi Quilla, — Месяц Великого Праздника Солнца — декабрь. Единственный инкский праздник, когда производились человеческие жертвоприношения… С чем ГГ еще придется бороться.

Camay Quilla, — Малая Возрастающая Луна — январь.

Hatun Pucuy Quilla, — Великая Возрастающая Луна, — февраль.

Pacha Pucuy Quilla, — Месяц Произрастания Цветов — март.

Ayrihua Quilla, — Месяц Двойных Колосков — апрель.

Aymoray Quilla, — Месяц Урожая — май.

Haucai Cusqui Quilla, — июнь. Начинается с “Праздника Солнца” — “Инти Райми”.

Chacra Conaqui Quilla, — Месяц Поливки — июль.

Chacra Yapuy Quilla, — Месяц Сева, — август.

Coia Raymi Quilla, — Месяц Праздника Луны — сентябрь.

Uma Raymi Quilla, Месяц Праздника провинции Ома — октябрь.

Ayamarca Raymi Quilla, Месяц Праздника провинции Айамарка — ноябрь

23

В 1980-е гг. Жан-Пьер Протцен, архитектор по образованию, работавший в Университете Калифорнии, занялся исследованием технологии обработки каменных блоков в Ольянтайтамбо, а также экспериментальной археологией. Про результаты исследования информацию несложно найти в Интернете — например, здесь: http://maoist.livejournal.com/10025.html

24

К. Маккуарри “Последние дни инков”.

25

Амаута — обычно переводится на русский язык как “мудрецы”. К этому классу в Тауантинсуйу относятся ученые, философы, учителя и астрологи.

26

Уаки — священные места у народов Перу.

27

Человеческие жертвоприношения — наверное, один из наиболее спорных вопросов в истории Тауантинсуйу. Разны авторы высказывали совершенно разные и взаимоисключающие точки зрения на этот вопрос. Так, например, Инка Гарсильясо де ла Вега в своей книге утверждает, что человеческих жертвоприношений у инков в государственной религии не было вообще, а имелись они лишь в местных культах, которые инки вообще запрещали. Впрочем, по нему инки получаются вообще “почти христиане”, а потому верить я в это не склонен. В этом вопросе он явно пытался идеализировать инков. Другие ж утверждапют, что жертвоприношения вообще были массовыми и регулярными, но то не подтверждается никакими фактами. В общем, проанализировав материалы из разных книг и фильмов про инков, я постарался изобразить непротиворечивую картину происходящего. Но, в то же время, относительно ритуального смысла жертвоприношений у инков большинство авторв сходится, что они отличались от инкских и носили скорее характер “передачи просьбы” высшим силам, а не “корм богов” как у тех же ацтеков.

28

Подробнее процесс производства динасовых огнеупоров описан, например, здесь: http://ogneypor.ru/dinasovye-ogneupory

29

“Ринкрийок куна” — человек, получивший статус “Инки по привилегии” за отличия в “мирных делах”. В отличие от них, “Пакуринкрийок” — люди, получившие статус “Инки по привилегии”, отличившись на войне.

30

Основные военачальники, участвовавшие (и небезуспешно) в Гражданской войне на стороне Уаскара. Так, именно Аток (“Лис”) был главнокомандующим армией Уаскара во время похода на север, в ходе которого одержал несколько побед и поставил армию Атауальпы на грани поражения. Но успех оказался лишь временным. Уже неподалеку от Кито армия Уаскара была разгромлена, и началось контрнаступление китонцев…

31

Торговцы из племени чинна в Тауантинсуйу занимались внешней торговлей, являясь фактически монополистами в этом деле. Скорее всего, подобный статус их был определен еще при вхождении племени чинна добровольном) в состав Тауантинсуйу и по своему положению приравнивались к госслужащим (камайокам) высших катгорий. Они вели торговлю как с племенами, живущими в южноамериканскитх джунглях, и Эквадором до его завоевания), так и совершали достаточно дальние плавания, достигая, в том числе, земель майя в Центральной Америке. Кроме торговцев из племени чинна, на севере страны в Эквадоре) существовали и торговцы-миндала, но инки активно боролись с их деятельностью. Ко времени прихода испанцев они оставались практически лишь в завоеванной инками территолрии южной Колумбии. На остальнойц же территории Тауантинсуйу существовал лишь натуральный обмен товар на товар или товар на услугу, но и он играл лишь второстепенную роль. В основе ж всего находился принцип централизованного перераспределения ресурсов между различными общинами, зачастую имеющими достаточно узкую специализацию деятельности — производства одного-двух видов сельскохозяйственных культур, ловля рыбы, ремесленничество и т. д. Система эта фактически выросла из существовавшей на территории Перу с древности когда имелась аналогичная система специализации и распределения ресурсов, но тогдав это происходило в масштабах небольшого числа общин, живущих на ограниченной территории одной — нескольких близлежащих долин. Инки ж вывели ее на более высокий, государственный уровень.

32

Факты истинны. Действительно, у майя были человеческие жертвоприношения в намного больших, чем у инков, масштабах, было рабство, было ритуальное людоедство. Но чиновник несколько преувеличивает в своих описаниях. Все-таки жители Тауантинсуйу не были лишены определенного национализма, что также влияет на оценку. Однако это можно считать правдой лишь отчасти. Как, например, майя делали б ту же бронззу, если на их землях нет месторождений олова? Не учитываются при этом и иные их достижения типа той же письменности.

33

Та Ица — переводится как “место народа Ица”. Был также известен и как “Но Петен” — “остров-город”. Тайясаль — испанское название город. Наряду с городами Сакпетен и Эйшекиль был одним из последних городов, завоеванных испанцами (1697 год). Приведенная выше по тексту история про хромого коня — абсолютная реальность.

34

Имеется в виду Гонсало Герреро, среди майя известный также как военачальник Начан Каана. История его достаточно интересная. В 1511 году из Панамы в Санто-Доминго вышел корабль с конкистадораи, но по пути потерпел кораблекрушение. Спасшиеся 20 человек сели на лодку, пытаясь добраться до земли — и в конечном счете их вынесло течением в земли майя. Из выживших 12–13 человек пятеро были сразу эже принесены в жертву, но остальным удалсь бежать в другой город — Шаман-Сама, где они попали в рабство. В конечном итоге, умерли все кроме двоих — Гонсало Герреро и Херонимо де Агиляр. Дальше мне не удалось найти информацию — то ли им удалось убежать, то ли их по какой-то причине отпустили, но Герреро в конечном итоге оказался в городе Чектамаль, где стал приближенным правителя На Чан Кан, женился на его дочери и стал язычником. Погиб ночью 15 августа 1536 года во выремя войны с испанскими конкистадорами… Агиляр же возвратился к испанцем.

35

Вообще-то считается, что 20 тысяч, но до инкских торговцев могли дойти лишь слухи о том. А люди любят все преувеличивать…

36

Дж. Хемминг “Завоевание империи инков”, глава 1.

37

Ниначумби — по одной из версий так инки называли Остров Пасхи. если, конечно, их плавание к нему — реальность. Но, к сожалению, судить можно лишь по косвенным факторам. Из них могу привести следующее:

1) Классические полинезийские мараэ были сделаны достаточно грубо — необработанные большие глыбы, а щели забивались более мелкими камнями.

http://m6.paperblog.com/i/43/436131/-41-L–VtK7l3.jpeg

И многие платформы-аху на острове Пасхи действительно похожи на них. Только вот есть и такие, где камни достаточно точно подогнаны друг к другу, что больше похоже на постройки индейцев.

http://www.lah.ru/text/sklyarov/zth-book/07-pashi/ris-black/058.jpg

Просто не представляю вот, с чего бы вдруг мог произойти такой скачок в технологиях…

А Аху Винапу вообще, скорее всего, платформой не была, т. к. там есть остатки боковых стен, чего нет на других платформах. Ну и опять же похожесть на строения индейцев:

http://www.turizmvnn.ru/files/system/foto/44254.jpg

http://www.lah.ru/text/sklyarov/zth-book/07-pashi/ris-black/070.jpg

Так, может быть, к части строек причастны как раз индейцы?

2) Легенды о “длинноухих” (что можно считать как аналог испанского обозначения “орехоны” для индейской знати), которые по этим легендам и занимались этими стройками и заставляли работать остальных.

3) Возможное плавание Тупака Инки Юпанки и легенды об этом у рапануйцев. Но тогда только не понятно, почему он ту же курицу в Тиуантисуйу не завез. Так что тут спорно, на мой взгляд.

4) Социальня организация жителей острова Пасхи.

“Во главе иерархической лестницы находился арики-мау (рап. ariki mau), или верховный вождь, почитавшийся местными племенами в качестве божества. Ниже находились жрецы, или иви-атуа (рап. ivi atua), и местная знать, или арики-пака (рап. ariki paka). Причём к знати принадлежало всё племя миру. Это крайне противоречило полинезийским обычаям. Необходимо отметить, что в других племенах острова арики-пака и вовсе отсутствовали.”

Что-то мне эта система тоже кажется похожей на ту, что была у инков. Верховный вождь — Сапа Инка, жрецы — ну они и есть жрецы, местная знать — кураки, племя миру — жители долины Куско… Хотя, тут я не уверен.

5) Ну и упоминаемые всеми растение тотора…

Впрочем, точно утверждать, что экспедиция Тупака Юпанки — подлинный факт я не берусь. Слишком мало информации. Да и не историк я. Но для книжки возьму эту версию.

38

Камайоки — государственные чиновники разного уровня.

39

Кураки — местная племенная знать. В инкское время реальной власти имели немного, исполняя по большей части лишь ритуальную роль. Впрочем, позднее именно желание курак приобрести реальную власть сильно затруднило борьбу инкского государства против испанских захватчиков.

40

Дж. Хемминг “Завоевание империи инков”, гл. 1. Захват в плен Атауальпы — один из примеров подлости и лицемерья конкистадоров.

41

Супай — инкский аналог дьявола.

42

Так у инков называли племена Чибча-муисков — за то, что они носили в носу кольца в форме полумесяца.

43

Описываемый ниже метод задувки — патент 876716 от 30,10,81. http://patents.su/2-876716-sposob-zaduvki-domennojj-pechi.html#recent

44

Дж. Хемминг “Завоевание империи инков”, гл. 1.

45

1517 г. — экспедиция Кордовы. Побывала, в т. ч., в Чакан Путуме (Чампотоне), где выступили в столкновение с индейцами и были вынуждены отступить. Спустя год там же побывала и экспедиция Грихальвы, разгромившая индейский отряд и захватившая Чакан Путум. Но вскоре оставившая ее, отправившись дальше на запад — что индейцы могли представить как свою “победу”. Подробнее об этих событиях — Лиелайс А. К. “Конкистадоры”, гл. “Разведчики на берегах Мексиканского залива”

46

Дословно можно перевести как “Кузнецк” — так, особо не мороча голову, я решил назвать новый город, создаваемый ГГ.

47

Хатун кураки — представители местной знати (курак), стоящие во главе городов (должность передавалась по наследству); турикуки — кураки, стоящие во главе крупных селений (назначались Сапа Инкой — точнее, его чиновниками); льактайук апу — кураки во главе небольших деревень. Льакта камайук — заместители/и.о. курак.

48

Улко Колья — вождь Каньяри и хатун курака Томебамбы, Уалтопа — наместник уну Тальян (в слстав провинции входят земли народов: тумбесцы, пунанос, чиму, юнгас, гуаякунос и каньяри).

49

Дж. Хемминг “Завоевание империи инков”, гл. 2.

50

Альпа тупук апу — чиновники, управлявшие землями: измеряли, распределяли по категориям (общинные/Инки/“Солнца”), при необходимости пинимали решения о расширении посевных площадей — постройке дополнительнфых террас, прокладке ирригационных систем и т. д.

51

В простейшем, в описанных условиях варианте, баллистический маятник можно соорудить из трубы, внутрь которой запрессовать свинца и смолы (в которых должна застрять пуля), подвешенный “треугольником” к стержню испытательному стенду. Если взять отклонение маятника от горизонтального положения равное 23 см, а затем приступили к расчетам. Вес маятника — десять килограмм, длина подвеса — метр, масса пули — 25 грамм. То есть скорость около 290 метров в секунду, а дульная энергия — около 1040 джоулей (вычисляется в данном случае по формуле кинетической энергии). Вообще-то, правда, изначально я вел расчет с обратного направления, приняв дульную энергию за 1000 Дж и находя отклонение маятника :) Но поскольку при обратном пересчете округлял все числа (особой точности тут не нужно было все равно — да и не подсчитать точно без натурных экспериментов), то получилось уже 1036 Дж (которые я округлил до 1040) :)

Точнее можно посчитать по другим вариантам — в этом случае нужно либо рассчитывать либо на основе “поднятия” маятника от положения равновесия, либо также через отклонение, но при том считать уже через тригонометрические функции. Только кому это надо? :)

52

Парьякак — бог воды, шторма, бури, селевых потоков; Часка — богиня Венеры, рассвета и заката; Мама Коча — богиня моря и рыбы, покровительница рыбаков; Виракоча — создатель мира.

53

Дж. Хемминг “Завоевание империи инков”, гл. 2

54

Судя по тому, как без зазрения совести уничтожал храмы и не подчинившихся ему жрецов в гражданскую войну, а потом принял христианство.

55

Льактайок руна — сельские жители. По правде говоря, в данном случае не совсем корректное применение термина — сельским хозяйством занимались не только на селе. Оно было главным занятием и многих городских жителей, обрабатывавших окрестные поля.

56

Основной причиной для начала экспедиции Г. Х. де Касады были как раз голод и начавшиеся из-за него беспорядки в городе. Дабы разрядить обстановку и решили снарядить эту экспедицию, в ходе которой были отурыты и завоеваны страны чибча-муисков. Подробнее на эту тему — см. книгу С. А. Созиной “Муиски. еще одна цивилизация древней америки”.

57

От латинского “ferrum” — отсутствующая в кечуа буква f заменена ближайшей гласной приспособленного под кечуа латинского алфавита.

58

Гостиница/постоялый двор.

59

Подробнее про горелку Мекера — см. http://www.bst3m.ru/stgr/mekst.html

Горелка имеет подставку (1). Через штуцер (2) газ поступает в инжектор (3). Выходя из сопла (4) инжектора газ создает разряжение в горелке над соплом и через отверстия (5) атмосферный воздух засасывается в горелку. Образовавшаяся газовоздушная смесь поступает в головную часть (6) трубки горелки. Далее газовоздушная сеть проходит через насадку с каналами (7) и выходя из отверстий (8) этой насадки при поджигании образует пламя состоящее из множества отдельных факелов, равных по числу количеству отверстий в насадке.

Насадка может быть выполнена из металла или керамики. Длина внутренних каналов в насадке может достигать 8 мм.

60

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 2

61

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 2.

62

Инкауаси — в переводе “Дворец Инки”. В Тауантинсуйу они имелись во всех более-менее больших городах — Сапа Инка останавливался в них во время походов или “поездок” по стране.

63

Описание того, как происходили подготовка к войне и непосредственно сражения инкской армии, взято из книги Э. Кенделл “Инки. Быт, религия культура”, гл. 5.

64

Хольканы — своего рода “полупрофессиональные” солдаты майя. Своего рода резрвисты, в обычное время жившие как обычные крестьяне — но при необходимости их могли в любой момент призвать на службу (за которую им платили жалование).

65

Дж. Хемминг, “Завоевание империи мнков”, гл. 3. Для большей ясности, о чем идет речь, привожу отрывок из книги:

В канун Пасхи, 14 апреля 1533 года Франсиско Писарро вышел из Кахамарки, чтобы приветствовать своего партнера Диего де Альмагро, который со свежими силами — его отряд насчитывал 150 испанцев — двигался в глубь страны. “Оба старых друга и компаньона встретились, изъявляя взаимную любовь. Маршал [Альмагро] немедленно нанес визит Атауальпе, поцеловал его руку с великой почтительностью и дружески побеседовал с ним”. Атауальпе было нечему радоваться, так как вновь прибывшие кардинально изменили баланс сил в Кахамарке. Хотя Альмагро и болел в Панаме, он выполнил свою часть партнерского соглашения: экипировал вооруженный отряд из 153 испанцев и 50 лошадей, построил корабль “с двумя топселями”, заполучил корабли Эрнана Понсе де Леона и знаменитого мореплавателя Бартоломе Руиса — они незадолго до этого вернулись из Перу — и пошел на кораблях на юг вдоль Тихоокеанского побережья. Альмагро, как и ранее Писарро, высадился на побережье Эквадора, и его экспедиция выбилась из сил, ведя поиск вдоль него. Он двинулся к Тумбесу, но местные жители не шли с ним на контакт; и только когда один из его кораблей доплыл до Сан-Мигеля, он и его люди узнали о таком успехе их соотечественников, о котором нельзя было и мечтать. Писарро со своей стороны послал своего секретаря Педро Санчо и других, чтобы поджидать Альмагро на побережье. Он даже хотел послать золото для вновь прибывших, чтобы заплатить за их корабли, так как ходили нехорошие слухи, что Альмагро, возможно, попытается начать свой собственный завоевательный поход.

Небольшая группа Эрнандо Писарро возвратилась в Кахамарку спустя одиннадцать дней после прибытия Альмагро. Таким образом, силы испанцев в городе почти удвоились и вооруженный отряд чужестранцев принял очертания авангарда агрессоров. Инка немедленно заподозрил, что он никогда не откупится от испанцев. “Когда приехал Альмагро со своими людьми, Атауальпа стал испытывать беспокойство и страх, что его ждет смерть”. Он спросил, намереваются ли испанцы основать постоянное поселение и “как должны быть поделены индейцы между испанцами. Губернатор сказал ему, что каждому испанцу будет отдан один касик. Атауальпа спросил, собираются ли испанцы поселиться со своими касиками. Губернатор ответил, что нет, что испанцы будут строить города, в которых они будут жить все вместе. Услышав это, Атауальпа сказал: “Я умру…” Губернатор разубедил его, пообещав отдать ему лично провинцию Кито, а христиане займут территорию от Кахамарки до Куско. Но так как Атауальпа был умным человеком, он понял, что его обманывают, и стал очень ласков с Эрнандо Писарро, который пообещал, что “никогда не согласится на то, чтобы Инку убили”. Атауальпа лелеял надежду, что договор насчет выкупа был еще в силе, хотя он теперь понял, что испанцы с одинаковым нетерпением ждали как прибытия Альмагро с подкреплением, так и золота для выкупа. Теперь караваны с сокровищами приходили все чаще, и 3 мая Писарро приказал, чтобы накопленное к этому времени золото и серебро было переплавлено. А 13 мая вернулся первый из трех испанцев, ушедших на разведку в Куско. Он принес захватывающие вести о золоте этого необыкновенного города, которое уже находилось в пути в Кахамарку. Спустя месяц Эрнандо Писарро уехал из Кахамарки в Испанию, взяв с собой для короля отчет об успехе экспедиции и 100 тысяч кастельяно золота (1 кастельяно = 4,55 г).

66

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 3. Помимо чисто исторической стороны, он еще и неплохо изображает отношение южан к китонцам — как тот же вождь (хатун курака) без зазрения совести то ли сдал, изрядно приукрасив, планы “инки-захватчика” Атауальпы (ну никак не мог Руминьяви иметь армию в 200 тысяч, да и дополнение про карибов вызывает сомнения — откуда, если их племена инки никогда не завоевывали? Если только как наемники — но их много быть не могло никак), то ли и вовсе выдумал этот план, мечтая избавиться от Атауальпы руками испанцев.

67

“Пять заповедей” инков: не линись, не лги, не воруй, не изеняй, не убивай. По всей видимости, были введены в оборот Пачакутеком во время его религиозных реформ. Как и инкский “уголовный кодекс”, во многом основанный на этих заповедях.

68

Уаскар — не имя, а скорее “прозвище” — вроде Ивана “Грозного” или Петра “Великого” — либо “дополнение”, взятое при приходе к власти. Как, например, и “имя” Пачакутек (“тот, кто изменил мир”), который был на самом деле был Куси Юпанки, а после прихода к власти взял себе имя Пачакутек Юпанки Капак Инчури. С Уаскаром, увы, расшифровку найти не удалось.

69

Риобамба — само собой, название испанизированное. Во времена инков, скорее всего, это была та самая Чилобамба, где армией Атока была одержана одна из побед над китонцами. Увы, точных данных нет, потому пусть будет использоваться современное название.

70

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 3.

71

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 3. Так “вынесли приговор” Атауальпе. Немного подробнее о вынесении приговора и казни Атауальпы из того же источника:

“Споры зашли в тупик, а затем вернулись к вопросу о непосредственной опасности, исходящей от армии Руминьяви. “Желая узнать правду, пятеро испанцев благородного происхождения вызвались лично пойти на разведку, чтобы выяснить, действительно ли те воины собираются напасть на христиан. В конце концов, губернатор… согласился, и капитан Эрнандо де Сото, капитан Родриго Оргоньес, Педро Ортис, Мигель Эстете и Лопе Велес отправились, чтобы найти тех врагов, которые якобы приближались к нам. Губернатор дал им проводника, или лазутчика, который сказал, что знает, где находится враг. После двух дней пути проводник упал в пропасть и разбился насмерть… Но пятеро всадников продолжали свой путь, пока не достигли того места, где, по слухам, они должны были наткнуться на вражескую армию”.

После отъезда этого разведывательного отряда растущая истерия среди испанцев, остававшихся в Кахамарке, не улеглась. Молодой солдат Педро Катаньо заявил, что пришел в сильное негодование, когда впервые до него дошел слух о том, что Инку могут убить. Он поспешил донести свой протест до губернатора; но Писарро велел заковать его в цепи и посадить под замок, чтобы наказать его за самонадеянность и охладить его юношеский пыл. Альмагро навестил его в тюрьме, а Писарро затем решил подольститься к нему и оказал ему честь, пригласив его на обед с ним и Альмагро. Во время обеда Писарро говорил прочувствованные речи, благодаря молодого Катаньо за то, что тот отговорил его причинять вред Инке. Растроганный Катаньо “от имени всех конкистадоров поцеловал руки его светлости за его поступок”. Обед закончился игрой в карты. Когда они играли, в комнату ворвался Педро де Анадес, таща за собой никарагуанского индейца. Он объяснил, что этот индеец, находясь в трех лигах от Кахамарки, видел огромное полчище индейцев, направлявшееся прямо к городу. Писарро расспросил индейца, и тот повторил свой рассказ, добавив подтверждающие его подробности. Альмагро взорвался: “Ваша светлость собирается позволить нам всем умереть из-за вашей любви к Катаньо?” Писарро молча вышел из комнаты. Вскоре за ним последовал и Альмагро. Серес и Мена также отметили в своих записях, что в субботу вечером на закате дня прибыли “два индейца, которые находились на службе у испанцев”. Они сказали, что встретили других индейцев, спасавшихся бегством от приближающейся армии. Эта армия, которую сами местные жители не видели, “появилась на расстоянии трех лиг и в ту же ночь или на следующую придет, чтобы напасть на лагерь христиан, ибо приближается она с большой скоростью”.

Состоялось срочное заседание совета. “Капитан Альмагро настаивал на смертном приговоре [Атауальпе], называя много причин, по которым он должен умереть”. “Королевские чиновники требовали смертного приговора, и ученый доктор, находившийся при армии, рассудил, что оснований для этого достаточно”. “Против воли губернатора, которому никогда не нравилась эта идея, они решили, что Атауальпа должен умереть, так как он нарушил мир и замышлял предательство, призвав своих людей убить христиан”. “Они решили убить этого великого касика Атауальпу немедленно”, и поэтому “губернатор с согласия королевских чиновников, военачальников и других людей приговорил Атауальпу к смерти. Из-за того, что он совершил предательство, говорилось в приговоре, он должен умереть путем сожжения на костре, если только он не примет христианство”.

Не было ни суда, ничего, кроме поспешного решения Писарро, который поддался авантюрным требованиям Альмагро и королевских чиновников. “Конечно, эти местные вожди не читали законов и не могли их понять, и все же [испанцы] объявили этот приговор ничего не подозревавшему язычнику. Атауальпа зарыдал и сказал, что им не следует его убивать, ибо в его стране нет ни одного индейца, который стал бы повиноваться им без его высочайшего повеления. Раз уж он их пленник, то чего же им бояться? Если они делают это ради золота или серебра, то он даст им вдвое больше того, что уже по его приказу было доставлено. Я увидел, что губернатор плачет от жалости к нему, так как не может гарантировать ему жизнь; он не мог рисковать и боялся того, что может случиться в стране, если его освободить”.

Как только решение было принято, испанцы стали действовать с устрашающей скоростью, как будто боялись, что если они будут колебаться, то могут передумать. Педро Санчо, секретарь Писарро, написал подробный отчет о казни. Она состоялась на печально известной площади Кахамарки в субботу 6 июля 1533 года ближе к ночи. Атауальпу привели из тюрьмы в центр площади под звуки труб, которые должны были возвещать о его вероломстве и предательстве, и привязали к столбу. Тем временем монах [Вальверде] начал через переводчика утешать его и рассказывать о догматах нашей христианской веры… Инка был тронут и попросил, чтобы его крестили, что этот святой отец и совершил без промедления, [дав ему при крещении имя Франсиско в честь губернатора Писарро]. Его наставления пошли [Инке] на пользу. Ибо, несмотря на то что его приговорили к сожжению живым, его на самом деле задушили с помощью веревки, затянутой вокруг его шеи”.”(с)

И о том, как его потом задним числом пытались обосновать все произошедшее:

“Сото и его разведывательная группа вернулись уже после смерти Атауальпы. “Он принес весть, что никого они не видели и ничего там не было”. “Они не нашли ни воинов, ни вообще каких-либо людей с оружием, и все было спокойно… Поэтому, видя, что это была уловка, низкая ложь и явное вероломство, они вернулись в Кахамарку… Когда они пришли к губернатору, они нашли его пребывающим в сильном горе; на нем была войлочная шляпа в знак траура, а глаза его были мокры от слез”. Когда он услышал, что Сото ничего не обнаружил, Писарро “очень опечалился о том, что убил его; а Сото опечалился даже еще больше, ибо, как он сказал, — и он был прав, — лучше было бы отослать его в Испанию: он сам отправился бы с ним в море. Это было бы самое лучшее, что они могли бы сделать для этого индейца, так как невозможно было оставить его в той стране”.

Просто удивительно, как меняется отношение испанских хронистов к смерти Атауальпы. Самые первые очевидцы — официальные секретари Франсиско де Серес и Педро Санчо, наблюдатель Мигель де Эстете, Кристобаль де Мена и члены городского совета Хаухи — все они опустили всякое упоминание о разведывательной миссии де Сото и о ее отрицательных результатах. Один Серес что-то туманно написал о двух индейцах-следопытах, которые были посланы на разведку. Эти историографы уже чувствовали некоторую неуверенность. Перед лицом возможной цензуры они сомкнули свои ряды, настаивая на реальности той угрозы, которая исходила от армии Руминьяви. 29 июля 1533 года Франсиско Писарро сам написал императору Карлу V с целью объяснить свои действия. Он написал, что казнил Атауальпу, потому что ему стало известно о “его приказе мобилизовать всех воинов с тем, чтобы они напали на [меня] и других христиан, которые присутствовали при его пленении”. Точно такое же объяснение Писарро представил в письме и своему брату Эрнандо, который к этому времени был уже в Панаме. Эрнандо повторил его без комментариев: “Согласно тому, что пишет мне губернатор [Франсиско Писарро], стало известно, что Атауальпа собирал силы для начала войны с христианами; и он сообщает, что они казнили его”.

Со стороны последовала быстрая и критическая реакция на казнь Атауальпы. Судья Гаспар де Эспиноза, давний губернатор Панамы, написал королю письмо, которое было отправлено на том же корабле, на котором Эрнандо Писарро путешествовал в Испанию. Реакция Эспинозы была такой же, какую дал и суд Испании, и все просвещенные люди в Европе. Он был ослеплен достижениями Писарро: “Величие и богатства Перу растут день ото дня в такой степени, что в это почти невозможно поверить <…> это как сон”. Но на него совершенно не произвели никакого впечатления те обстоятельства, которые окружали казнь Атауальпы. “Они убили касика [Инку], потому что они утверждают, что он собирал силы с целью напасть на наших испанцев. Поэтому губернатора уговорили — почти заставили — сделать это чиновники Вашего Величества своими настойчивыми просьбами и требованиями… На мой взгляд, вину Инки следовало бы сначала четко установить и доказать, прежде чем убивать человека, попавшего к ним в руки и не причинившего никакого вреда ни кому-либо из испанцев, ни кому бы то ни было”. Эспиноза знал, что “жадность испанцев, принадлежащих ко всем классам, так велика, что ее невозможно насытить: чем больше дают местные вожди, тем больше испанцы пытаются убедить своих военачальников и губернаторов убивать или пытать их, чтобы те давали еще и еще… Но со мной у них это не выйдет”. Эспиноза считал, что Атауальпу следовало выслать на другую оккупированную испанцами территорию. “Они могли бы выслать его сюда [в Панаму] вместе с его женами и слугами, как и приличествует его положению. У него не было недостатка в золоте, [чтобы заплатить за это]. Здесь мы оказывали бы ему все почести и уважение, как если бы он был высокородным господином из Кастилии”.

Император был тронут такими решительными суждениями. Он написал Писарро холодное послание: “Мы получили ваше сообщение о казни плененного вами касика Атауальпы”. Карл принял утверждение Писарро, что Инка готовил силы для нападения. “И тем не менее мы недовольны смертью Атауальпы, а особенно тем, что это было сделано именем правосудия, ведь он был монархом… После получения сведений об этом деле мы пришлем наше повеление”. Король помнил о святости королевского права помазанника Божьего. А оно серьезно подрывалось действиями такого удачливого выскочки, как Писарро, который безнаказанно смог казнить одного из самых могущественных императоров в мире. В течение сороковых годов XVI века хронисты отражали это официальное неодобрение действий Писарро в своих нападках на него. Гонсало Фернандес де Овьедо строго осудил убийство “такого великого государя”, назвав его “позорным деянием” и “плохой услугой Господу и императору”, “актом великой неблагодарности” и “вопиющим грехом”. Паскуаль де Андагойя открыто обвинил Писарро и его чиновников в обмане: они “заставили индейских колдунов, которые были враждебно настроены по отношению к Атауальпе, объявить, что у него есть наготове армия, чтобы напасть и убить их. Атауальпа ответил, что все это ложь <…> пусть они пошлют кого-нибудь на равнину, где, по их сведениям, собирались войска, чтобы удостовериться в этом. С этой целью из лагеря выступил капитан Сото с несколькими товарищами. Но все было подстроено так, что Писарро и его советники убили Атауальпу до возвращения Сото”. Хуан Руис де Арсе в личном послании своей семье также обвинил Писарро в том, что “он сыграл на обмане конкистадоров”, отправив Сото на поиски химеры.

Около 1550 года акценты сместились. Теперь первых завоевателей возвели в ранг овеянных славой, почти легендарных героев. Поэтому хронисты стали искать козлов отпущения и перестали обвинять Писарро и его людей в преднамеренном обмане. Доказательствами предполагаемой вины Атауальпы послужили свидетельские показания местных жителей, допрошенных по поводу армии Руминьяви. Эти допросы были проведены через посредничество индейцев-переводчиков, которых обучили испанцы. Главный переводчик, молодой человек, весьма располагающий к себе, которого ласково называли Фелипильо, был арестован в 1536 году людьми Альмагро и задушен по обвинению в предательстве. Перед смертью он признался и в других случаях, когда он подстрекал местных жителей против испанцев. Агустин де Сарате и шовинистически настроенный Франсиско Лопес де Гомара создали историю, будто Фелипильо намеренно искажал показания местных жителей в 1533 году. А также будто бы его застали в момент прелюбодеяния с одной из жен Атауальпы, и только его ценность как переводчика спасла его от немедленной смерти за этот акт оскорбления его величества; и затем он подстроил казнь Атауальпы, чтобы спасти свою шкуру. Эта версия предлагала необходимого козла отпущения и спасала репутацию конкистадоров. Никто не принимал во внимание, что таких проницательных людей, как Серес и Санчо, вряд ли мог ввести в заблуждение диаметрально противоположный по смыслу перевод таких исключительно важных свидетельских показаний. Поэтому история с фальшивым переводчиком была с радостью принята. Она возникла в пятидесятых годах XVI века и пересказывается и по сей день.

Репутации конкистадоров были также отчасти восстановлены благодаря тому, что казнь Атауальпы состоялась в результате последовательных судебных действий, а не была просто поспешным решением руководящей верхушки. Фернандес де Овьедо непреднамеренно положил этому начало, когда написал, что “они начали судебный процесс, который был плохо организован и еще хуже записан; его главными авторами были своекорыстный, неуправляемый, бесчестный священник, аморальный и некомпетентный нотариус и люди одного с ними сорта”. Лопес де Гомара, который в своем труде “Испания Виктрикс” прославлял завоевания конкистадоров, развил эту тему, добавив, что Писарро устроил суд по всем правилам — это должно было воззвать к чувствам испанцев XVI века, приверженных букве закона. Гарсиласо увидел в этом зародыш хорошего сюжета. В своих “Коментариос реалес”, опубликованных в 1617 году, он утверждал, что Гомара почти не оценил по достоинству этот суд. Сам он раздул его до размеров “торжественного и весьма продолжительного” действа, в котором принимали участие двое судей, государственный обвинитель, адвокаты защиты, поверенные, много свидетелей (чьи показания были конечно же искажены при переводе). В нем содержалось расследование по двенадцати пунктам, продолжительные дебаты в зале суда, апелляции к императору Карлу V и назначение официального защитника Атауальпе. Обвинительный акт Инки теперь содержал обвинения в убийстве его брата Уаскара, уничтожении племени каньяри и других, в совершении так называемых человеческих жертвоприношений и в кровосмесительной полигамии. Гарсиласо также представил имена одиннадцати испанцев, которые якобы смело выступили в защиту Инки. Таким образом, суд, вымышленный Гомарой, чтобы обелить поведение испанцев, был использован красноречивым Гарсиласо, чтобы усилить драматизм, насмешку и ужас казни Атауальпы. “Суд” Гарсиласо выглядел чрезвычайно драматично, и с этой историей трудно расстаться. Прескотт повторил ее, но с некоторой осторожностью: озадаченный тем, что самый главный апологет инков подчеркивал законность казни Атауальпы, Прескотт заключил, что “где нет повода для обмана, как в этом примере, там, вероятно, можно поверить [Гарсиласо] на слово”. Спустя некоторое время историки перестали мучиться сомнениями, повторяя эту версию. Маркхэм, Хелпс, Минс и другие негодовали по поводу этого “убийства по суду”. Книга, написанная в 1963 году, даже предлагала сравнение с современностью: “Как в сталинской России нашего времени, судебное разбирательство было проведено с выставлением напоказ правильности процессуальных форм”. Маркхэм уделил большое внимание одиннадцати испанцам из рассказа Гарсиласо, выступившим в защиту Инки, назвав их “немногими честными и уважаемыми людьми”, чьи имена “достойны памяти”. Хайэмс и Ордиш восхваляли “огромное нравственное мужество” этих “десяти процентов” испанской общины в Кахамарке за то, что “они были готовы, перед лицом большинства и истеблишмента, с риском для себя встать на защиту справедливости и милосердия”. К несчастью для этого убедительного рассказа, выяснилось, что только двое из одиннадцати доблестных мужей, названных Гарсиласо, действительно находились в то время в Кахамарке. Все свидетельские отчеты на самом деле оставили совершенно другое впечатление. Самые первые хронисты подразумевали, что большинство испанцев были за то, чтобы оставить Инку в живых, или им было все равно. И только определенное меньшинство, возглавляемое Альмагро и казначеем Рикельме, силой заставили Писарро допустить трагическую казнь.”(с)

72

На самом деле Монтехо ничего добиться в Мексике не смог и вскоре вывез оставшихя в крепости у Шаманхи конкистадоров. Первая попытка завоевания Мексики на этом закончилась. Но откуда людям того времени было знать, что все будет именно так?

73

Дж. Хемминг “Завоевание империи инков”, гл. 4.

74

Похожий случай случился с Кискисом во время конкисты:

[Кискис не знал, что провинция уже оккупирована чужеземцами. Это был ужасный удар по моральному духу его уставших солдат, когда они обнаружили, что испанцы уже давно хлынули на их родину и что у них нет возможности отдохнуть от безнадежно неравной борьбы. Они потерпели поражение в своей первой стычке с людьми Беналькасара. Их воля к борьбе уже полностью ослабла даже среди командиров инков. Они не были на родине вот уже два года, и они не могли думать ни о чем, кроме как разойтись по домам. “Военачальники сказали Кискису, чтобы он попросил у испанцев мира, так как они непобедимы”. Кискис отказался, упрекнул их в трусости и приказал им следовать за собой в отдаленные районы, откуда они могли бы продолжать упорную и безнадежную оборону своей страны. Военачальники взбунтовались, сказав, что они лучше умрут в бою, чем от голода в необитаемой местности. “За это Кискис осыпал их бранью и поклялся наказать бунтовщиков. Тогда Уайпалькон ударил его в грудь пикой. Тут же подбежали с дубинками и боевыми топорами и другие и убили его. Так закончил свою жизнь, полную сражений, Кискис, столь прославленный главнокомандующий среди орехонов”. Это был трагический конец для одного из лучших полководцев империи инков, человека, который страстно ненавидел конкисту, несущую в себе угрозу и унижения. Для дела национального освобождения было не менее трагичным то, что лучшие воины, набравшиеся опыта в борьбе с испанцами, подняли мятеж. Без поддержки и солдат позиция Кискиса была бы непригодна для обороны. Вероятно, они были правы в том, что прекратили вести бесполезные атаки с примитивным оружием в руках против закованных в латы всадников. И все же нельзя не симпатизировать упрямому полководцу, который отказался сложить оружие. Единственным утешением в его смерти может быть, по словам Педро Писарро, то, что “испанцы никогда не держали его в своих руках”.] (с) Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 8.

75

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 4.

76

См. фотографии Мачу-Пикчу — одной из инкских крепостей.

77

Как ни странно, но это реальный факт. Который потом — особенно при штурме Лимы армией Кисо Юпанки — очень сильно сыграл на руку конкистадором. Против ночных атак индейцы оказывались практически беззащитными.

78

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 4.

79

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 4.

80

Дж. Хемминг, “Завоевание империи инков”, гл. 4.

81

Так у инков называли восточную границу. Позднее этим же словом при испанцах называли мифическое “последние убежище инков”, куда остатки тех якобы ушли после уничтожения Вилькабамбы. Та ли оно на деле — теперь, наверное, не узнает никто…