Сводные. Эксперимент

Глава 6

Новый зверь ростом был немного меньше, и грива его была не такой богатой, но тоже шелковистой и мягкой на вид.

Да и вообще он было более симпатичным и не таким угрожающим.

Надо же, как изменилось моё мнение. Я теперь считаю этих чудовищ симпатичными?

— Привет, — проблеяла я, не зная, чего ждать от нового чудовища.

Он же в ответ рыкнул и зачем-то начал нюхать воздух.

— Ты же не будешь меня кусать? — спросила я животное, надеясь на то, что он тоже вполне воспитанный и добрый.

Волко-лев в ответ как ни в чем не бывало покачал головой из стороны в сторону.

— Ты тоже всё понимаешь, да? — продолжила я шокироваться от странных зверей.

И в этот раз новый волко-лев кивнул.

— А тебя, случайно, не Мишей звать? — нервно усмехнулась я, облизав сухие губы, и тут зверь вновь кивнул, чем вверг меня в очередной ступор.

— Интересно, — пробормотала я. — А зачем тебя так называли?

В ответ волко-лев просто сел и… натурально, как настоящий человек, пожал плечами.

Я какое-то время стояла и смотрела на него, не в силах сделать хоть какие-то предположения. В голову лезли лишь эксперименты с ДНК и выведение особенных умных пород.

Но, елки, не настолько же…

— Можно тебя погладить? — решилась на очередной безумный поступок я, потому что руки опять зачесались и захотелось потрогать этого волка-льва, как и первого.

Просто чтобы понять, настолько ли нежна его шерсть, как кажется?

Миша какое-то время, как мне показалось, с удивлением смотрел на меня, а затем просто кивнул.

Я медленно подошла к нему и сначала дотронулась до его носа, дав ему обнюхать свою руку и даже лизнуть её, а затем уже, поняв, что зверь не против, с удовольствием запустила пальцы и в его мягкую шерсть.

Вблизи волко-лев уже не казался мельче того, первого. Такой же здоровенный, с большущими лапами, густой гривой, скрывающей половину его туловища, и забавной кисточкой на конце хвоста.

— Скажи, а вы со Славой какие-то родственники, да? — спросила я своего нового друга, сидя рядом с ним и почесывая его за круглым ухом на голове.

Волко-лев же, развалившись, как и Слава до этого на траве, и благосклонно принимая мои ласки, просто кивнул.

Я, уже устав удивляться, вздохнула.

— Братья небось, — добавила зачем-то, а волко-лев опять кивнул. — Надо же, — продолжила вслух размышлять я. — Ваши хозяева Миша и Слава, они братья, и у вас имена такие же, и вы братья. Не знай я, что оборотни — всего лишь выдумка из книг и фантастических фильмов, решила бы, что вы и есть мои сводные братья.

Я посмотрела на реакцию Миши, а тот просто жмурился, тоже, как и его брат, делая вид, что греется на солнышке.

Ну прям настоящий кот. Только здоровенный и похожий на волка.

— Безумие какое-то, — пробормотала я, а затем вновь решила попытать удачу уже с этим зверем. — Может быть, ты поможешь мне сбежать?

На что волко-лев недовольно рыкнул и посмотрел на меня укоризненно. В его взгляде явно читалось: «И чем тебе тут не нравится?»

Не знаю зачем, но я решила рассказать о своих страхах. Просто надоело держать их внутри себя.

— Мне тут всё нравится, если бы не одно большое но — это мои сводные братья. — Клянусь, в этот момент Миша заинтересованно посмотрел на меня, словно подталкивая к дальнейшим откровениям. А я и продолжила: — Да, они безумно сексуальные и крутые. Чего уж тут скрывать. И вообще, кажутся идеальными. Но они очень жестокие и опасные. В прошлый раз они меня пытали. — На это волко-лев почему недовольно фыркнул и даже нахмурился. — Не лично, конечно, — поправилась, я, — а приказ отдали своим людям. Представляешь, я весь день простояла на цыпочках, привязанная к двери. У меня после такой нагрузки всё тело болело несколько дней. — Я передернулась, вспоминая самый ужасный день в моей жизни, а волко-лев осторожно лизнул меня в щеку. Хмыкнув, я приобняла его за шею и положила на его густую гриву голову. — Но даже не это самое страшное, — глухо продолжила я. — Самое страшное было то, что они сделали с дурой Риткой. — Я чуть крепче сжала свои объятия и шепотом продолжила, осознавая, что впервые в жизни говорю об этом вслух: — Их люди её очень жестоко избили. На ней живого места не было. И даже изнасиловали. Я её еле узнала в том подвале, где мне её показали. А потом её тело выловили из реки. Я видела в новостях. Она, конечно, глупая и ужасный поступок совершила. Но не до такой же степени… — Не сдержавшись, я всхлипнула, но, вытерев слезы о шелковую гриву, продолжила, потому что мне хотелось выговориться и казалось, что это важно: — И теперь мне страшно, что если этих двоих опять кто-нибудь отравит, то они вновь во всем обвинят меня и уже я окажусь на месте несчастной Риты. И какими бы классными они ни казались и как бы сильно я их ни хотела, после всего случившегося я ни за что на свете не останусь с ними и всё равно найду способ сбежать, чего бы мне это ни стоило.

Я какое-то время так и продолжала обнимать зверя, лежа на нем, думая о том, что после всего сказанного мне стало немного легче.

Говорят же, что надо рассказать о своей беде десяти разным людям, и тогда она станет намного меньше. Не скажу, что мне полегчало прям сильно-сильно, ведь я не человеку рассказывала о случившемся год назад, а животному, но всё равно даже это помогло мне сильнее утвердиться в своих желаниях.

А ведь уже появились сомнения, что что-то может измениться.

Но никаких сомнений и близко быть не должно.

Я отодвинулась от зверя и посмотрела ему в глаза.

— Если ты хоть каплю понял из всего сказанного, помоги мне сбежать от них, пожалуйста, — шепотом попросила я. — Я не могу тут с ними находиться. Каждый день для меня словно пытка. Я ведь привыкаю к ним, начинаю верить, думаю, что в безопасности. Чтобы потом опять оказаться в каком-нибудь подвале в окружении их извергов охранников. Это так страшно.

Зверь смотрел мне в глаза и, кажется, думал о чем-то. А может быть, мне просто хотелось так считать, а на самом деле он просто, как обычное животное, понял лишь мои эмоции, но смысл сказанных слов — нет.

Решив проверить, я встала и, посмотрев на компас в смартфоне, попробовала пойти в сторону соседской территории, Миша поднялся и следовал за мной. Я уж подумала, что он всё понял, и с облегчением вздохнула, но стоило мне подойти к деревьям с метками, как он мгновенно встал у меня на пути и недовольно заворчал.

— Понятно, — качнула я головой, расстроившись. — Ты меня не пустишь.

На что волко-лев покачал головой, и мне даже показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление.

Я повернула назад, понимая, что лесная дорога для меня закрыта.

Значит, надо пытаться искать другой способ.

Я вернулась в дом, вытащила бутерброд и, сев на постель, начала его жевать, думая о том, как же мне сбежать. Но в голову совершенно ничего не приходило.

Миша, к слову, довел меня до кромки леса, а затем, проводив меня взглядом до самой лестницы, скрылся за деревьями.

Разговор в лесу между братьями

— Что думаешь, брат? — спросил Михаил, обернувшись человеком.

Говорить мысленно в телах животных они пока не научились.

— Думаю, что то, что она тебе рассказала, в корне всё меняет. — Слава одарил брата тяжелым взглядом.

— Не смотри на меня так, — пробормотал Миша, виновато отведя взгляд в сторону. — Я же не знал, что она ни в чем не виновата. Посчитал, что они с той тварью заодно. Да и не думал я, что Иваныч так перестарается. Злой был, еле-еле в себя пришел.

— Не думал, — зло рыкнул Слава и добавил: — Думать — это вообще не твоё. Как жаль, что я тогда вообще ни хрена не соображал.

Миша, уже набычившись, хотел возразить старшему брату, но, осознав, что он прав, молча сжал руки в кулаки.

— Есть какие-то результаты из лаборатории? — спросил он, переборов свою злость.

— Нет, пока ничего, — ответил Слава и направился к хижине, где они прятали свои чистые вещи.

Миша молча последовал за ним.

— Может быть, стоит ей всё рассказать? — спросил он.

На что Слава повернулся и одарил брата еще одним тяжелым взглядом.

— Ты совсем дурак, забыл о законах? Забыл, что если мы поведаем ей о нашем мире, то она навсегда останется здесь, на территории нашего мира, и уже никогда не вернется к обычным людям?

— Ну это не так уж и плохо, — осторожно пробормотал младший брат. — Вон слуги живут семьями и рады же.

— Не так уж и плохо? — приподнял свою бровь старший. — Ты серьезно?

— Мы будем её защитой, — неуверенно ответил тот.

— До тех пор, пока не встретим истинную, — зло рыкнул Слава. — А когда встретим, то защищать человеческую самку уже не сможем. Помнишь, что случилось с любовницей нашего отчима? Что с ней сделала наша мать? Она просто разорвала её на части. И отчим даже не вмешался в эту расправу. А всё потому, что она истинная и была в своем праве.

— Лера могла бы жить не в качестве нашей любовницы, — продолжил напирать Миша.

— А в качестве кого? — зло усмехнулся Слава. — В качестве прислуги? Ты такой жизни ей желаешь? Всю жизнь на побегушках? В нашем мире людям уготованы лишь две роли: либо в качестве любовников, либо в качестве слуг. Других, увы, нет. Наша мать понимала это, потому отцу и слова не сказала. Потому он и понятия не имел, кто она и кем стали мы — его родные дети, когда нам исполнилось по четырнадцать. И бросила его, хотя безумно любила еще задолго до встречи со своим истинным. Ведь если бы мы при нем обернулись, то ей пришлось бы ему всё рассказать.

Миша устало выдохнул.

— Меня тянет к Лере, я хочу её до боли в яйцах. С ума рядом с ней схожу, ничего не могу с собой поделать. Как мы её отпустим? Я не представляю…

— Меня тоже тянет, и я тоже её хочу, — зло бросил Слава, — но она не наша истинная, потому что человек. На нас действует наркотик. Мы выведем его из организма, а её вернем домой. Проследим, чтобы на этот раз никто не украл её деньги, и постараемся забыть раз и навсегда.

Мужчины оба замолчали, каждый переваривая свои эмоции и злость на себя и на всю ситуацию в целом. Дошли до небольшого сарая, вытащили из него запасную чистую одежду и, так же молча одевшись, пошли обратно в дом.

— Твои люди нашли курьера, что украл деньги? — спросил Слава, когда они приблизились к дому.

— Нет, — недовольно ответил тот. — Этот мелкий ублюдок как сквозь землю провалился.

— Херово, — вздохнул Слава. — Попробую пустить по его следу ищеек.

— Ты уверен, что стоит к ним обращаться? — спросил Миша. — Они же отмороженные на всю голову.

— У нас нет другого выхода, к тому же они должны мне одну услугу, вот и рассчитаются сразу.

— Может, не стоит тратить целую услугу на какого-то курьера? Не слишком ли дорого? Сумма-то плевая. Ну украл, ну и хер с ним.

— Мне кажется, что этот курьер не так прост, — качнул головой Слава. — Я только сейчас вспоминаю, что от него был знакомый запах. Но он был еле слышимый, потому я и не врубился сразу. Я думаю, что от него пахло той самой сукой — подругой Леры. Я не уверен на сто процентов. Хочу увидеть его еще раз и как следует поговорить, чтобы понять.

— Если это так, тогда это всё меняет, — выдохнул Миша.

К сожалению, он не мог похвастаться настолько сильным нюхом, как его брат, поэтому вполне доверял его словам.

Они вошли в дом на террасу с другой стороны, чтобы не беспокоить Леру, и уже приблизились к входу к своим комнатам, как Миша посмотрел на брата и спросил:

— Может быть, вернем её тогда в город? Ты же понимаешь, что ей там будет лучше? А то вдруг не уследим?

Слава потянулся к ручке, чтобы открыть свою дверь, но на пару мгновений замер, а затем, мотнув головой, ответил:

— Ты сам-то сможешь это сделать? Отпустить её?

Он повернулся и внимательно посмотрел брату в глаза.

— Отпустить — нет, — ответил Миша и добавил: — Но у меня есть другая идея.

Лера

Я лежала на постели и, уставившись в многоуровневый потолок с кучей диодов, думала о том, как сбежать, но ничего интересного в голову не приходило.

Как убежать, если с одной стороны дома эти зверюги, постоянно гуляющие в лесу, а с другой — куча охраны?

Как их всех обмануть?

Дверь открылась, и без стука вошел Миша, причем прямо с террасы.

Я проводила его недовольным взглядом, а мужчина как ни в чем не бывало плюхнулся ко мне на постель, еще и обниматься полез. Причем прямо в обуви!

— Ты совсем офигел? — выпалила я и попыталась оттолкнуть его, но этот гад и правда обнаглел, потому что сжал меня в своих медвежьих объятиях еще сильнее, придавив всем телом.

И ведь самое ужасное, что мне это понравилось. Эта тяжесть казалась такой правильной, что я еле-еле заставила себя прийти в себя и попыталась вырваться.

А Миша хриплым голосом сказал:

— Лера, пожалуйста, дай мне немного насладиться тобой, ведь сегодня ты вернешься в город, и я не знаю, когда мы опять увидимся.

Я резко замерла и, повернув голову, посмотрела в шоке на сводного брата.

— Вы позволите мне вернуться? — спросила я дрогнувшим голосом.

— Да, — ответил он, зарываясь в мои волосы носом и дыша как паровоз. — Сейчас поужинаем и отвезем тебя. Только Славе не говори ничего.

— Он не знает, что ли? — прошептала я, чувствуя, как от близости с мужчиной внизу живота появилось совсем не легкое томление, а трусики намокли от возбуждения.

— Знает, просто не говори с ним об этом — и всё, если увидишь, а то он может передумать, — пробормотал Миша, продолжая держать меня в своих объятиях.

— Почему вы решили меня отпустить? — вновь спросила я, лишь бы не стонать, как нимфоманка, и не думать о том, как бы сильно мне хотелось, чтобы этот мужчина сейчас заполнил мою пустоту.

Боги… да что же это такое-то!

Ы-ы-ы-ы…

— Не спрашивай, — ответил Миша, а затем, убрав свой нос от моих волос, нависнул надо мной, уперевшись локтями по бокам от моей головы, и, посмотрев в глаза, глухо сказал: — В том, что случилось, виноват только я. Слава был тогда в отключке и не знал, что я отдал приказ своему начальнику охраны тебя припугнуть. К тому же не ожидал я, что он будет действовать именно так. И что с той дурой — твоей подругой — так получится. Я был зол, думал, вы с ней заодно. А он перестарался.

Его слова дошли до меня с большим трудом.

— Именно Слава сказал мне, чтобы я вам больше на глаза не попадалась, — сказала я, вспоминая последний день, когда я их обоих видела. — Почему он тогда не сказал, что ничего не знал о случившемся?

— Он старший и всегда привык брать ответственность на себя. Даже за мои действия.

— Понятно, — выдохнула я, не зная, что еще говорить.

К тому же мне сейчас было очень сложно думать, когда Миша был настолько близко ко мне.

— Не отталкивай его, пожалуйста, если он придет, — сказал мужчина. Не дав мне хоть как-то отреагировать на свои слова, так же резко, как и запрыгнул, соскочил и, встав возле кровати, подал мне руку.

— Идем ужинать и поедем, — сказал он мне.

А я, всё еще не веря в такую удачу, резко подорвалась и, вытащив сумку из-под кровати, при этом заработав от Миши слегка приподнятую бровь, взяла его за руку.

— Идем? — спросила я мужчину, пока он замер на пару мгновений, рассматривая мою сумку с вещами.

— Идем, — хмыкнул он и повел в меня столовую.

Там было тихо. Я, если честно думала, нас там Слава будет ждать, но он не спустился.

Поздоровавшись с домохозяйкой Людмилой, накрывающей на стол, мы принялись за еду.

Я всё смела со своей тарелки за несколько минут, в отличие от Миши, который ел очень медленно, словно время тянул специально.

Пришлось маяться и ждать его, пока он всё доест.

— Может быть, хочешь десерт? — спросил он меня, когда Людмила пришла забирать тарелки.

— Нет, — покачала я головой.

— Ладно, — вздохнул Миша. — Тогда поехали.

Я чуть не подпрыгнула от радости прямо на стуле. Кое-как заставила себя сдержаться.

На улице нас ждали две машины, сумку у меня забрал Миша и сам лично убрал её в багажник нашего автомобиля.

А затем помог мне забраться в неё.

Ехали мы долго в гробовой тишине.

Я даже дорогу не стала запоминать и, лишь когда мы въехали в город, выдохнула от облегчения. Неужели я буду дома?

Даже не верилось, что всё так просто…

Только мы подъехали не к моей квартире, а к совершенно другому дому, находящемуся в другом районе города и, судя по охране, закрытому двору и внешнему виду, очень недешёвому.

— Что мы тут делаем? — не поняла я.

— В твоей квартире тебе жить опасно, поживешь временно в нашей, — начал объяснять мне Миша.

— Вашей? — удивлялась я.

— Мы купили её пару месяцев назад. Иногда я или Слава тут ночуем. Так удобнее, не надо долго добираться до дома за городом.

Я уже хотела спросить, будут ли они здесь жить и дальше, но Миша продолжил объяснять, не дав мне и рта раскрыть:

— За платежи не беспокойся. Мы полностью берем на себя этот вопрос. Раз в неделю будет приходить домработница — делать уборку.

— Мне не нужна, я сама могу, — начала я, но Миша меня прервал:

— Там два этажа, пять комнат, бассейн на крыше и площадь двести квадратов.

У меня сам собой рот открылся от легкого шока.

— Зачем мне такая здоровая квартира?

— Затем, что мы так решили, — пожал плечами Миша и, посмотрев на меня, сказал: — Ну что, идешь или назад возвращаемся?

— Мне можно будет выходить в город или я опять под замком? — решила уточнить я.

— Можно, — кивнул Миша, — только предупреждаю: решишь убежать — найдем и вернем обратно в поселок. Будешь жить там.

— Я не буду убегать, — выдохнула я, понимая, что это всё же какая-никакая, но свобода.

— Пообещай, — продолжил давить меня Миша своим взглядом.

— Обещаю, — ответила я.

— Тебя проводят мои парни, — сказал он, помогая мне выбраться из машины. — И еще в смартфоне, что дал тебе Константин Дмитриевич, есть два номера: мой и Славин. Если будут какие-то проблемы, звони в любое время дня и ночи. А это, — он вытащил конверт из внутреннего костюма своего пиджака, — твоя карта. На ней пятьсот тысяч долларов и пин-код.

Он вручил мне конверт прямо в руки и отвернулся.

— Ты не пойдешь? — удивленно посмотрела я на него.

— Нет, — качнул он головой и, открыв дверь, сел в машину, не глядя на меня.

Даже «пока» не сказал.

И это почему-то задело меня.

Но, мысленно дав себе пару пинков, я решила не тормозить и отправиться в новое жильё. Конверт на автомате засунула в карман ветровки.

Мою сумку вытащил охранник, мы зашли в дом. Консьержу охранник объяснил, в какой квартире я буду жить, и дал меня сфотографировать, чтобы тот по смене передал, затем мы вошли в лифт, мне выдали ключ-карту и показали, как ею пользоваться.

И когда мы приехали, то вышли прямо в квартиру, а не в подъезд, как я думала.

Быстро пробежались по всей здоровенной квартире, даже на кухне побывали, холодильник открыли и убедились, что тот забит продуктами.

А затем, попрощавшись, охранник просто ушел.

А я осталась одна в этой огромной квартирище с кучей комнат и даже с выходом на крышу, где был здоровенный бассейн под стеклом и шезлонги.

Стало ужасно одиноко и холодно в этом громадном жилище.

Поежившись, я отправилась искать себе комнату, в которой буду спать.

Всего спальни было четыре. Две громадных на втором этаже и две чуть поменьше — на первом.

Те, что на втором этаже, явно принадлежали моим братьям. Я даже заметила там следы их пребывания. Одежду в гардеробных комнатах и разные мыльно-рыльные принадлежности в ванных.

Еще на втором этаже я обнаружила два кабинета с удобными диванчиками и огромной кучей книг на полках до потолка.

А в тех спальнях, что я нашла на первом этаже, явно никто до этого не жил.

Я выбрала ту, что поменьше, и решила поселиться в ней. Ванные на первом этаже были девственно пустыми, если не считать полотенец и махровых халатов, поэтому я решила сразу же прогуляться до торгового центра, чтобы купить себе зубную щетку, пасту, шампунь и мыло для тела. Ну и косметики по мелочи.

А заодно хочу убедиться, что я тут не пленница и меня не обманули, сменив одну тюрьму на другую.

Долго думала, брать ли с собой сумку с вещами, но решила, что не стоит таскаться с ней в торговый центр, и отправилась налегке, перед этим вытащив карту и забив себе пин-код в телефон, чтобы не забыть.

Вернулась через тридцать минут, расставила все вещи по полкам, уселась на свою постель и бездумно посмотрела в панорамное окно — во всю стену — на потрясающий закат.

В жизни не видела ничего прекраснее и в жизни не чувствовала себя более тревожно, чем сейчас.

Мне бы радоваться, прыгать до потолка, что я свободна, а я всё равно чувствую себя так, будто из одной тюрьмы меня перевели в другую. Более свободную, чем раньше.

Удивительно. Раньше и не думала куда-то уезжать из города, а вот сегодня, особенно когда я в банкомате убедилась, что деньги действительно на моем счету имеются, поняла, что ужасно хочу это сделать.

Кое-как преодолела это желание, заставив себя успокоиться и думать адекватно.

Нельзя мне сейчас убегать. Нельзя.