Сводные. Эксперимент

Глава 15

Миша виновато выдохнул:

— Уж лучше бы он нам попался, мы тогда бы спросили его за всё, что он натворил.

А я вспомнила:

— А что же тогда было дальше, почему вам было так плохо? Если у вас такой хороший метаболизм?

— Видимо, наркотик был слишком опасным, — вздохнул мужчина. — Даже наши люди так ничего и не смогли определить. Мы останки твоей подруги им отдали на исследования. Я же говорил, что мы их в той же лаборатории, что и тебя, нашли?

— Да вроде бы, — пожала я плечами.

Вспоминать о Рите было слишком больно.

— Так вот, — продолжил Миша. — Мы так и не нашли того ученого с той женщиной, которых ты видела. А то допросили бы их и поняли, что это такое вообще было. Вещество очень опасное, раз смогло вывести из строя на долгое время двух сильных гибридов и даже альфу. Не представляю, что будет, если они его улучшат.

— Подожди! — встрепенулась я и даже поднялась, чтобы сесть. — Та женщина! — Я в шоке уставилась на Мишу. — Я её помню! Она только сильно постарела с нашей последней встречи, но я её точно знаю!

Миша тоже приподнялся на локтях и внимательно начал меня слушать.

— Это же любовница дедушки! Я её сильнее всех боялась, потому что она приходила к моей бабушке и угрожала. Говорила, что если та еще раз появится в доме деда, то она её просто уничтожит. Бабушка тогда еще сильно плакала после её ухода, а дядя Петя с его женой её успокаивали и говорили, что ничего та не сделает. Теперь у них есть я, и я — их защита.

— Ты уверена? Потому что это очень серьезное обвинение. Вдруг из-за того, что ты была ребенком, могла её спутать…

— Нет, — быстро-быстро покачала я головой. — Я её хорошо помню, потому что видела не раз. Она была очень злой. Конечно, меня не трогала физически, но смотрела так, что мне хотелось спрятаться куда-нибудь.

— А тот мужчина, что с ней был?

— Нет. Его я видела лишь раз, на похоронах родителей, когда он сказал, что работал с ними. Но, скорее всего, это не так? Он наврал?

— Не знаю, — покачал головой Миша. — Я не хотел тебя привлекать, мы пытались сами его найти. Но у нас есть запись видео с похорон.

— Даже так? — нахмурилась я.

— Да, — кивнул мужчина. — Мы отправляли наших людей туда. Ты можешь посмотреть это видео? Вдруг этот человек там будет?

— Конечно, — ответила я. — Хоть сейчас.

— Сейчас не надо, сделаем это позже, а вот разобраться с той женщиной стоит. Сейчас я позвоню твоему деду. Он должен это услышать. А ты пока оденься.

Миша поднялся, поцеловал меня в нос и, вытащив телефон из кармана, вышел из комнаты.

Я какое-то время смотрела ему вслед, слушая громкие шаги и почему-то не менее громкий голос, а затем начала оглядываться по сторонам. Комната была новой. Просторной, светлой и уютной. Кровать, на которой мы лежали, — просто громадной.

Я заметила открытую дверь и поняла, что там ванная.

Встав, пошла приводить себя в порядок.

В ванной увидела еще пару дверей: за одной из них была гардеробная с кучей женской одежды, а за второй — еще одна гардеробная, только с мужской одеждой.

Рассудив, что мне в первую, я достала первую попавшуюся блузку. Оказалось, что она новая, с лейблом. Улыбнувшись, я нашла себе подходящие джинсы, кроссовки и нижнее белье.

Быстро ополоснулась в душе, оделась и пошла искать Мишу по запаху.

Его аромат вел меня сначала на второй, а затем и вовсе на первый этаж.

Даже не задумываясь, я побежала следом.

И только когда спустилась вниз в большую гостиную, поняла, что народу в ней видимо-невидимо.

Ну человек пятьдесят точно.

Я в шоке притормозила, потому что их взгляды устремились на меня.

А я вдруг ощутила настолько сильные запахи от каждого из этих людей, что у меня даже голова закружилась от неожиданности.

Я начала падать и, наверное, точно свалилась бы с лестницы, если бы не откуда-то появившийся Слава, который поймал меня, подхватив на руки.

— Лера, ты как? — спросил он меня, когда я открыла глаза, лежа на… Я осмотрелась и поняла, что нахожусь в месте, похожем на кабинет, лежу на кожаном диване.

— Что случилось? — удивленно посмотрела я на мужчину.

— Это я виноват, прости, так торопился, — заговорил рядом стоящий Миша. — Надо было тебя предупредить. Ты ведь оборотень, и все твои чувства усилились в разы. Поэтому тебе стало плохо.

— Ого, и как долго это будет продолжаться? — пробормотала я и попыталась быстро сесть, но голова закружилась, и пришлось обратно лечь и закрыть глаза.

— Не торопись, медленно, — сказал мне Слава и ответил на вопрос: — У всех по-разному, но в пределах месяцев двух-трех, наверное, надо будет привыкать.

— Двух-трех месяцев? — нервно усмехнулась я и, всё же превозмогая головокружение, села.

— Да, это примерный срок. Может быть, у тебя и раньше получится, — ответил мужчина.

Открыв глаза, я увидела взволнованный Славин взгляд.

— Всё нормально? — спросил меня мужчина.

Я пожала плечами.

— Голова вроде не кружится. — И посмотрела на Мишу. — Ты говорил с дедом?

— Да, — кивнул он и, к сожалению, разочаровал: — Его любовница куда-то пропала с того момента, как тебя вытащили из лаборатории.

— Понятно, — вздохнула я. — Она поняла, что я рано или поздно её вспомню, вот и сбежала.

— Ищейки её найдут, не переживай, — уверенно сказал Слава. — Они уже сообщили, что взяли след. Это дело нескольких дней максимум.

— Хорошо, если так, а то надоело уже чувствовать постоянную опасность, — передернулась я и добавила: — Чем быстрее их поймают, тем быстрее я смогу вернуться в свою квартиру.

Оба мужчины тут же напряглись, а Слава посмотрел на Мишу и спросил:

— Ты ей не сказал?

— Кое-что сказал, но всё не успел, — ответил он.

— Что? О чем вы? — хмуро начала я переводить взгляд с одного мужчины на второго.

— Ты наша истинная, — ответил Слава, вкладывая в это слово слишком много эмоций.

— И что? — приподняла я бровь.

— А то, что мы тебя никуда не отпустим, — сказал мужчина, и я заметила его упрямый взгляд, в котором мелькнул его зверь, очень близко подобравшийся к коже.

— Значит, я опять ваша пленница? — расстроенно спросила я.

— Лера, ты не наша пленница, ты наша пара! — рявкнул Миша.

— А есть разница? — обреченно хмыкнула я.

— Конечно, есть, и огромная, — ответил Слава.

— Значит, я теперь могу вернуться в свою квартиру? — посмотрела я мужчине в глаза.

Он же с шумом выдохнул.

— Нет, у тебя просто сил не хватит это сделать, — сказал Миша. — Ты теперь не человек. Тебе еще привыкать к своим новым возможностям — это первое. И второе — ты просто не сможешь жить без стаи, среди людей. Совсем одна.

— Как-то же целый год смогла прожить. Без чьей-либо помощи, — пожала я плечами. — И ничего. Жива, как видите.

На что мужчины теперь уже оба выдохнули с шумом. А Миша еще и глаза в потолок закатил.

— Лера, почему ты такая упертая? — Слава посмотрел на меня с раздражением. — Почему ты не хочешь нас понять? Хотя бы попытаться?

— А почему вы меня не хотите понять, хотя бы попытаться? — с обидой ответила я. — Вам бы обоим самим понравилось, если бы кто-то за вас решал, как вам жить?

— У нас был такой период в жизни, и это нормально. О нас заботилась наша мать. Потом отчим. Так как он был альфой стаи.

— Это совсем другое, вы были детьми. Они же сейчас не указывают вам, как жить? Или вы до сих пор подчиняетесь их решениям? Мне вроде Миша говорил, что именно ты первый решил жить самостоятельно и стать альфой. Почему-то уйти от их власти. Или он что-то не так мне объяснил?

Слава отвел глаза в сторону.

Неужели до него хоть что-то дошло?

Зато Миша не унимался:

— Лера, мы мужчины. Слава — альфа стаи. Я — бета, его заместитель. Нам положено решать за других. К нам целыми семьями приходят и просят, чтобы мы это делали. Указывали им, как жить, понимаешь? Нашим людям так легче. Но при этом на нас ответственность. Мы не просто так это делаем. Мы смогли это доказать. А ты — наша истинная. К тому же теперь ты — оборотень. А по законам нашего мира, ты не имеешь права жить сама по себе, если не докажешь, что ты — альфа. И можешь справляться со своими инстинктами. И если не с нами, тогда тебя заберет дед в свою стаю. И выбора у тебя не будет.

— То есть, пока была человеком, никому не была нужна, а стала волчицей, так сразу же нарасхват, — хмыкнула я. — Это ли не доказательство, что я вполне способна прожить самостоятельно?

— Нет, — качнул головой Миша. — Чтобы доказать, что ты способна жить самостоятельно, существует специальный совет. Они определяют это.

— И как же? — навострила я уши.

— Если ты способна не подчиниться силе своего альфы, тогда ты признаешься альфой и можешь уже сама определять свою будущую судьбу.

— Какое-то безумие, — выдохнула я и добавила: — И вообще, какая я волчица? Что-то не тянет меня превратиться в неё. Как это вообще делается?

— Тебе достаточно мысленно представить себя ей — и ты ей станешь, — ответил Слава.

— Ладно, сейчас попробую, — пробормотала я.

Зажмурилась и попыталась мысленно обратиться к кому-то там, но что-то так ничего и не почувствовала. Даже минимального шевеления.

Открыла глаза и, приподняв бровь, посмотрела на мужчин.

— И где? Ничего не ощущаю.

— Ты — омега. И сама теперь не сможешь обращаться, — ответил Миша. — Только по приказу от более сильного. И скорее всего, будешь себя терять. Разум свой терять, — тут же пояснил он на мой вопросительный взгляд. — Но это надо еще проверять.

— Почему? — в шоке уставилась я на мужчин.

— Слишком долго была запечатана, — ответил Слава. — Теперь ты тем более не сможешь жить одна. Тебе просто никто не разрешит. Омеги — самые слабые и опасные члены стаи. Твоя волчица может вылезти в любой момент, от тебя не зависящий, и начать нападать на обычных людей из страха. Как это сделал бы любой зверь. Теперь тебе вообще закрыта дорога к людям. Омеги всегда живут на территории стай.

— Это такая шутка? — просипела я.

— Нет, — качнул головой Слава. — Это правда.

Он встал и, отойдя к бару, достал оттуда спиртное. Налил к себе в бокал и залпом выпил, даже не поморщившись.

Миша смотрел на меня с жалостью. Как будто я опять стала инвалидом.

— Вы всё врете! — рявкнула я и, превозмогая странную усталость, встала на ноги. — То, что я не могу сама обратиться в волчицу, ничего не значит! Я и раньше не могла это сделать! И ничего, жила же прекрасно.

Слава повернулся, посмотрел на меня мрачно, затем его глаза пожелтели, а зрачок превратился в полоску, и он произнес:

— Хорошо. Если сможешь прямо сейчас выйти из моего дома, сама, на своих двоих, и ни разу не потерять сознание, то можешь быть свободна. — Миша с удивлением взглянул на брата, хотел уже что-то ему возразить, но Слава смотрел лишь на меня. — Приступай, у тебя десять минут, — добавил он.

Я же, развернувшись, быстро пошла на выход.

Это был мой шанс.

Но внутри всё противилось, и почему-то было больно. Словно меня пытались макнуть, как маленького котенка, в лужицу носом вместо того, чтобы просто объяснить, где на самом деле ходить в туалет.

Мои ноги тряслись, как и руки, но я открыла дверь и, выйдя, тут же столкнулась с кучей народа.

Голова опять закружилась, и мне стало дурно. Так и хотелось заорать: «Какого хрена вы тут все делаете?»

Пошатнувшись, я начала заваливаться, но из последних сил схватилась за дверь и буквально повисла на ней.

Миша стоял уже рядом и смотрел на меня с тревогой.

Я прикрыла глаза и спросила:

— Десять минут еще не прошли?

— Нет, — ответил он.

— Скажешь, как пройдут.

— Скажу, — тихо ответил он.

А я, открыв глаза и стараясь почти не дышать, буквально вцепившись в стену, пошла вдоль неё.

Люди расходились в стороны, почему-то смотря на меня с легким удивлением. Пока одна из девушек не загородила мне дорогу, просто небрежно прислонившись к стене.

Она смотрела на меня с вызовом и легким злорадством, и я по инерции вдохнула в себя воздух, и мне опять стало дурно.

Это был не какой-то там смрад или запах пота. Нет, это было другое. Я не могла даже идентифицировать, что именно. Мне просто было плохо от него. Точнее, от них. Слишком много, слишком разные. Слишком…

Голова закружилась уже сильнее, в глазах потемнело, а я начала оседать на пол.

Миша дернулся и хотел меня подхватить, но я успела выставить руку и прошептать:

— Сколько времени прошло?

— У тебя есть еще восемь минут, — ответил он.

— Хорошо, — нервно усмехнулась я и, встав на четвереньки, поползла.

Он еще не знает, с кем связался. Я докажу, что способна выйти сама.

Обошла ту девушку, что так и не сдвинулась с места, и продолжала ползти дальше.

Радовало то, что мы находились на первом этаже. Только в узком коридоре. И мне предстояло проползти его, а затем попасть в гостиную довольно приличных размеров, где народу было еще больше.

Но мне путь никто не загораживал, и все расходились в стороны.

Да только моих сил становилось всё меньше и меньше. Голова кружилась, в глазах двоилось, меня штормило из стороны в сторону. Мой вестибулярный аппарат отказывался работать. Но я все равно продолжала ползти. Когда добралась до входной двери, то поняла, что просто не смогу её открыть. Слишком тяжела она была даже на вид. Но кто-то из мужчин подошел и сделал это. Это точно был не Миша, его светлые брюки я видела, а этот был в джинсах. Поблагодарить его не было сил, я продолжила свой нелегкий путь.

Но когда выползла на крыльцо, поняла, что всё, дальше идти просто не могу. Все силы ушли. Я улеглась на прохладный кафель и просипела:

— Сколько еще у меня осталось?

— Нисколько, — это был голос Славы.

Он подхватил меня на руки, и я опять отключилась.

Проснулась я и решила, что вижу сон. Несколько раз хлопнула ресницами и даже ущипнула себя за руку.

— Лера, ты проснулась? — услышала я голос Славы.

Повернув голову, заметила, что он стоит на пороге моей маленькой комнаты. Той самой, в которой я выросла.

Я проснулась в моей однушке!

— Да, — прочистив голос спросонья, ответила я, продолжая озираться по сторонам.

Ничего не изменилось. Тот же старый платяной шкаф, который бабушка с мамой покупали, когда въехали в эту квартиру. Мой стол, где я уроки делала, кресло, в котором я любила сидеть напротив телевизионной панели и вязать. Оно же раскладывалась, когда я в нем спала, а бабушка спала на диване. На котором я сейчас и лежала.

— Тогда вставай, нам надо поговорить, — сказал мужчина, вырывая меня из воспоминаний. Развернувшись, ушел в коридор, судя по звукам, отодвинул стул и сел на него.

Я какое-то время еще полежала, но затем все же села и, проверив, что голова не кружится, встала.

Обратила внимание, что одежда на мне была та же, в которой я отрубилась на крыльце дома оборотней, только обуви не было. А на улице была ночь. Я даже к окну подошла и заглянула за штору, увидев мой родной двор в свете фонарей. Ощущение нереальности происходящего всё никак не покидало меня.

Я вышла в коридор и заметила там сидящего за столом Славу.

На столе стояла початая бутылка виски, а мужчина держал мою кружку и прямо из неё пил виски, будто это сок или чай, и смотрел куда-то перед собой.

Я так и застыла в коридоре, разглядывая его и вспоминая, как несколько недель назад они с Мишей явились за мной, потребовав, чтобы я пошла с ними. А Слава еще и прижал меня к стене, не давая пройти.

А теперь мы опять тут.

Только Миши нет.

— А где Миша? — спросила я.

— Ему пришлось остаться и решать кое-какие вопросы, не терпящие отлагательств, — ответил Слава и, повернув голову, кивнул на стул: — Садись, надо поговорить.

— Ладно, — пробормотала я и, пройдя на кухню, села за стол напротив мужчины. — Расскажешь, почему мы здесь?

— Ты выиграла пари. А я своё слово держу, — ответил Слава и, взяв бутылку, наполнил стакан, опять отпил из него, даже не морщась, а ведь я чувствовала, как сильно от него пахнет алкоголем, и бутылка уже была почти пустой.

— Но как же? Я же омега. Ты говорил, что я не смогу, и эти запахи… Я не понимаю? Где это всё? Почему голова не болит? — быстро начала я задавать вопросы мужчине.

— Пока я или Миша рядом, мы закрываем тебя, и ты ничего не слышишь, кроме нас, и не чувствуешь, но стоит нам уйти, как на тебя обрушится весь этот мир, — ответил мужчина.

— Тогда почему я здесь? — с недоумением посмотрела я на него.

— Я поклялся перед сотней свидетелей, что отпущу тебя и не буду держать в стае, если ты сможешь выйти из дома за десять минут. Ты вышла. И теперь ты свободна. У меня больше нет власти над тобой, — спокойно пояснил он.

— Но тогда я омега, и ты говорил, что буду жить либо у вас, либо у моего деда и что у меня нет прав?

— Ты сделала невозможное, — Слава мрачно посмотрел на меня, — ни один новообращенный не смог бы сделать то, что сделала ты. На такое способна только альфа. Ты смогла сама пройти через такую толпу, без чьей-либо помощи. Этому было больше сотни свидетелей. Тебе больше не нужно никому ничего доказывать. Теперь ты альфа. И даже имеешь право на создание собственной стаи и на покупку собственной территории. Это официально.

Он положил передо мной медальон, на котором был нарисован незнакомый мне символ, похожий на иероглиф.

— Что это?

— Твоя личная печать на тот случай, если решишь создать свою стаю. Я заказал для тебя.

— Когда? — удивилась я, взяв медальон в руку, и начала рассматривать непонятный символ. — И что на нем написано?

— Твоё имя — Валерия — на древнем языке. Волчица Валерия. Я заказал его в тот день, когда узнал, что ты оборотень.

— Но ты сказал, что это для альфы, а я же не… — начала я, но Слава меня прервал:

— Я уже тогда знал, что ты очень сильная и упертая. И не сомневался, что потребуешь свободы, — хмыкнул он.

— Тогда зачем наговорил столько всего там, в кабинете, если сам не верил в это? — в шоке уставилась я на мужчину.

— Немного схитрил, чтобы добиться для тебя особого статуса. Иначе тебе тяжело бы пришлось в нашем мире, а мы с Мишей не всегда могли быть рядом, чтобы защитить тебя. Зато теперь ты всем доказала, на что способна. И никто никогда не посмеет даже посмотреть в твою сторону косо, не то что что-то сказать.

— Ты всё сделал специально, — неверяще выдохнула я.

— Прости, но иначе было никак. Я знал, что ты не сможешь вечно находиться на территории стаи. Знал, что будешь пытаться вырваться. И я не мог удерживать тебя рядом с нами насильно. Это слишком тяжело. Я ведь люблю тебя, Лера. — Он посмотрел на меня с грустью. — Ты наша истинная, но я понимаю, что для тебя всё это слишком сложно. Ты жила в другом мире, и отношения в стае не для тебя. И пришлось слегка смухлевать.

— А предупредить меня нельзя было? — с легкой обидой спросила я.

— Тогда бы ты, возможно, не смогла сделать то, что сделала. А так на своем упрямстве ты совершила нереальный поступок.

Слава вернул пустой стакан на стол и опять уставился куда-то перед собой.

— Но… что же теперь? Как я буду дальше? Мне же надо учиться быть волчицей? Или не надо? — неуверенно посмотрела я на мужчину, чувствуя себя одновременно обманутой, но в то же время благодарной за этот обман.

— Надо, — кивнул он. — Потому что твою волчицу я в тебе почти не ощущаю. Она ведет себя как омега. Боится всего на свете. И стоит мне сейчас уйти, как на тебя обрушится поток новых ощущений. И твоя волчица может запаниковать, вырваться и попытается… — Он махнул рукой в сторону и продолжил: — Да я даже не представляю, что она попытается сделать. В общем, будет просто вести себя как дикий зверь из леса, очутившийся в городе. Ты видела когда-нибудь, как ведут себя взрослые дикие звери, когда их хотя бы просто в клетку сажают?

— Да, — кивнула я. — Как-то смотрела на «Ю-Тюбе», как отлавливали волчицу, чтобы чипировать, её усыпляли, а она раньше очнулась и о клетку разбила себе всю морду до крови, потому что хотела вырваться.

— Ну вот, твоя волчица, скорее всего, будет вести себя так же.

— И что ты предлагаешь? — прошептала я, с надеждой смотря на мужчину.

— Есть два варианта, — выдохнул он, опять взял бутылку, вылил в стакан остатки виски, поставил бутылку на место, а стакан взял в руку. — Первый — мы с Мишей будем по очереди находиться с тобой рядом и постепенно обучать твою волчицу. Заставлять тебя обращаться, а дальше заниматься с ней. Здесь, прямо в твоей квартире.

— А второй вариант?

— Второй — ты вернешься в стаю. Примешь меня как альфу и нас с Мишей — своими истинными. И будешь учиться уже там, на более безопасной территории.

— Конечно же, я выбираю первый вариант, — не задумываясь, выпалила я.

В ответ Слава криво улыбнулся и сказал:

— Так я и думал.

Я уже хотела ответить, но в этот момент кто-то позвонил в дверь.

— Это Миша? — спросила я, но Слава качнул головой.

— Нет, доставка. Я заказал нам еды, сиди, я открою.

Он встал и пошел к двери, а я решила хотя бы воды попить, а то во рту всё пересохло.

Поднявшись, подошла к раковине, вытащила кружку из шкафа и хотела уже из фильтра налить воды, как услышала тяжелые шаги. Показалось, будто что-то с ними не так, а когда обернулась, то увидела знакомое лицо.

— Что вы тут делаете? — прошептала я, медленно оборачиваясь и смотря в упор на того самого Костю — мужчину, которого видела уже третий раз в своей жизни.

Первый — на похоронах родителей. Второй — там, в лаборатории, когда мой позвоночник был сломан после аварии. И сегодня — третий.

— За тобой, милочка, пришел и за твоим оборотнем, — сказал мне мужчина, улыбаясь, но только губами, до глаз его улыбка не дошла.