Свободный среди звёзд: пилот

Дело в том, что та база была рассчитана на людей, уже поживших в Галактическом содружестве (в состав которого входила, в частности, и Атранская империя). Этим людям не нужно было объяснять, что такое нейросеть и космический корабль, к примеру. К счастью, со многими подобными понятиями земляне, - по крайней мере, те, кто любил читать фантастику, - были в целом знакомы, иначе сейчас Павел испытывал бы заметные проблемы в повседневном общении. Вот этот курс он и решил освоить сейчас самостоятельно. Уж больно невтерпёж было испробовать эту возможность нейросети, несмотря на все предупреждения. Ничего, он осторожно.

Существовало два способа самостоятельного изучения обучающих баз. Первый, более быстрый и рекомендуемый, предполагал вход в особое изменённое состояние сознания, наподобие транса (методика входа была подробно описана в инструкции). Потом обучающая программа в управляющем чипе нейросети начинала пропихивать по очереди имеющиеся в базе мнемограммы в кратковременную память. Далее мозг самостоятельно обрабатывал предложенный массив информации. В транс необходимо было входить, потому что мнемограммы загружались очень быстро, и ничем другим сознание в этот момент заниматься не могло.

Второй способ отличался от первого тем, что пациент сам выбирал, какую мнемограмму ему изучать сейчас, и загружал их по одной, при помощи той же программы. Сознание при этом тоже отключалось, но только на несколько секунд, поэтому можно было учиться и одновременно заниматься какой-нибудь продуктивной деятельностью. Желательно монотонной и не требующей напряжения мозгов. Без малейших сомнений Павел выбрал второй способ, как более безопасный, - ведь можно было контролировать своё состояние и в любой момент прерваться.

Для пробы он решил узнать значение одного выражения, которое услышал от Милу вчера ночью. Она тогда обозвала его "свирговым сыном". Найдя мнемограмму с таким названием в списке предложенных для изучения, он "нажал" на неё глазами. Хлопок, в ушах слегка зазвенело, а в мозгах появилось осознание, что эта фраза обозначает "потомок свирга" и относится к ненормативной лексике, являясь оскорблением. Можно подумать, Павел сам обо всём этом не догадывался. Искомая мнемограмма при этом исчезла из списка предлагаемых к обучению. Вроде как он её изучил. Ладно, попробуем вот эту. Свирг. В голове словно что-то взорвалось. Придя в себя, Павел понял, что знает теперь, кто такой свирг (животное, напоминающее помесь кабана с дикобразом и размером с телёнка), как он выглядит, где обитает и какими привычками обладает. Как будто статью в "Википедии" прочитал.

Ну что ж, принцип понятен. Павел продолжил изучение курса. Всего там содержалось более восьмидесяти тысяч мнемограмм, как статей в хорошем словаре. Вы когда-нибудь пробовали прочитать словарь? Подавляющее большинство мнемограмм срабатывали почти незаметно, это были те понятия и выражения, значение которых Павел и так знал, или хотя бы представлял. Но были и такие, которые заставляли его выпадать из реальности на несколько минут. Под конец парень даже не обращал внимания на названия, просто тупо включал одну мнемограмму за другой по списку. Закончил он уже глубоким вечером.

Утро встретило Павла жуткой головной болью. Зря всё-таки он вчера решил осилить весь курс за один день. Но результат был вполне ощутим. Юноша стал по-другому осознавать и оценивать поступки окружающих людей. Вот прошёл сотрудник Центра, чуть заметно кивнул ему. Раньше парень думал, что этот кивок обозначает приветствие, ну вроде как на Земле встретил знакомого, тебе лень или некогда сказать, или хотя бы даже изобразить губами приветствие, тогда ты быстренько киваешь ему и всё, разбежались.

Теперь он знал, что здесь это общепринятый жест старшего по отношению к младшему, обозначает примерно: "Я заметил твоё присутствие, можешь продолжать дальше выполнять свои обязанности", и по отношению к равному его применение рассматривается, как оскорбление, хоть и не слишком серьёзное. Получив в столовой свой завтрак, Павел машинально склонил голову, особым образом согнув правую руку в запястье: "Спасибо". Стоявший на раздаче мужчина показал открытую левую ладонь: "Не стоит благодарностей, это моя работа". Странно же, наверное, он раньше выглядел со стороны, не зная всех этих мелочей. Вполне может быть, даже оскорбил кого-то ненароком.

Входящее сообщение от Маши: "Я здесь у окна, садись рядом". Павел, пробираясь между столиками с подносом в руках, повертел головой и быстро обнаружил машущую рукой девушку.

- Привет. А Миша где? - спросил он, усаживаясь.

- Он с самого утра в город улетел. Я не помню, я рассказывала, нет, он же решил в охранники податься. Говорит, что на Земле тоже в частном охранном агентстве работал. Вот, сейчас поехал в какую-то там корпорацию, контракт заключать. До завтра не вернётся.

- Понятно. Я тоже сейчас в город, на курсы устраиваться.

- Ой, а возьмёшь меня с собой? Мне тут скучно одной сидеть. В "Звёзды-Транс" пока группу набирают для обучения, оно только через неделю начнётся, а до этого мне делать нечего.

- Конечно, возьму. Разве можно оставлять скучать такую красивую девушку? - неуклюже попытался отвесить комплимент юноша. Маша, впрочем, улыбнулась в ответ. - А что касается "делать нечего", то, как друг, я тебе настоятельно рекомендую, изучи те базы, которые тебе в "Нейросети" поставили. Особенно тот специальный курс. Я вот прошёл, теперь многое понимаю, чего раньше не замечал. Вон смотри, видишь, идёт охранник? На тебя смотрит, улыбается, а руку вон как у пояса держит. Ты думаешь, он просто так её держит? А это намёк на самом деле. Вроде как он предлагает тебе с ним вместе ночь провести.

- Ой, да этот намёк я и без всякой руки поняла! - отмахнулась девушка. - Вон, глазки-то какие масляные, и улыбочка.

- Всё равно, курс стоит пройти, честно. Реже будешь впросак попадать.

- Ладно, ладно, уговорил! Изучу твой курс, - она скорчила рожицу. - Я, может, просто хочу по городу погулять, на людей посмотреть.

Как ни странно, Маша сразу же выполнила своё обещание выучить курс. Едва только они уселись в кресла рейсового флаера (он как раз подошёл и такси дружно решили не вызывать), как девушка впадала в транс. Что это транс, Павел понял, когда увидел, как быстро движутся её глаза под опущенными веками. Сам Павел решил пока отложить учёбу. Уж больно голова болела. Спустя двадцать минут, уже перед завершением полёта, Маша широко открыла глаза и со свистом втянула в себя воздух сквозь зубы.

- Ой, мамочка! - протянула девушка. - Что б я ещё раз!

- Что такое? - встревожено спросил Павел.

- А то ты не знаешь? Блин, как будто мозги прополоскали! И голова болит!

- Ну, извини. Потерпи немножко, сейчас таблетки купим, всё пройдёт.

- Какие ещё таблетки?

- От головной боли. Вон, смотри супермаркет. Сейчас зайдём, купим.

- Супермаркет? А почему не в аптеку?

- А тут нет аптек. Простые лекарства, которые без рецепта, в любом магазине можно купить, или заказать через сеть, а остальные тебе прямо в кабинете врача он сам на руки выдаст, и стоимость в чек включит.

- Ну, если ты так говоришь, - с сомнением покачала головой она. - Ладно уж, веди. Отравитель.

Искомые таблетки действительно обнаружились сразу, как они подошли к нужной витрине. Павел читал о них в сети, и название запало в голову. Расплатился за упаковку через нейросеть и тут же положил сладковатую крупинку себе под язык. Маша взяла себе сразу две, несмотря на все его уверения, что это совершенно излишне.

- И? Я ничего не чувствую! - капризно пожаловалась девушка. - Голова раскалывается!

- Подожди минутку, сейчас подействует. Пойдём, пока прогуляемся, на товары посмотрим?

- Что, решил купить молчание женщины? - кривовато ухмыльнувшись, фыркнула она. - Ладно, хорошо. Только здесь ходить не будем, тут всё какое-то страшное. Вон там был бутик с миленькими блузочками.

То ли таблетки подействовали, то ли "блузочки" помогли, но в бутике настроение Маши волшебным образом сменилось на солнечное. Она снова стала девушкой, которой приятно любоваться и говорить ей комплименты. Перемерив десятка полтора экземпляров, некоторые не по одному разу, и заставляя Павла относительно каждого из них выражать своё мнение ("Нравиться? Или не очень? А вот это? А по сравнению с этим? А вот с тем?"), она покинула заведение с чувством глубокого удовлетворения на лице и с двумя предметами одежды в фирменном пакетике. Павел лишился часа времени, сотни кредитов на счёте и был вознаграждён поцелуем в щёчку.

До здания Лётной академии добрались за десять минут на общественном транспорте, аналоге земного автобуса, только на антигравитационной подушке. На курсы Павел записался вообще за пять минут. Переведя на счёт Академии тридцать тысяч (как первый взнос, ещё столько же он был обязан выплатить в течение трёх лет после окончания обучения), юноша получил на руки чип памяти с записанными учебными базами данных и повеление явиться завтра к девяти утра. Ждать сбора группы, как у Маши, не требовалось, обучение шло сплошным потоком и каждому студенту в индивидуальном порядке назначалось время, когда ему явиться к тому или иному преподавателю. Там ему нужно было подтвердить усвоение самостоятельно изученного заранее блока знаний из предоставленных баз (какого именно, тоже сообщалось) на практических или теоретических занятиях.

На практических занятиях общаться с инструктором предстояло тет-а-тет, для теоретических же на лету собирались небольшие группы по 10-15 человек. Длиться это удовольствие должно было на протяжении ста дней, через каждые четыре дня пятый - выходной. Были и другие варианты. Например, изначально, ещё до удачного похода в казино, он присматривался к другим курсам, стоимостью двенадцать тысяч (без всякой рассрочки), рассчитанные на десять учебных дней без выходных. Но теперь, раз уж появились деньги, решил брать лучшее из доступного. К счастью, завтра предстояло только одно занятие, вводное, готовиться к которому было не нужно, так что остаток сегодняшнего дня можно было посвятить приятному ничегонеделанию. Тем более, в хорошей компании.

Странное, уже практически забытое чувство, - не спеша прогуливаться по залитой солнцем городской улице с симпатичной девушкой под руку. Павел чувствовал, как заведённая пружина в его душе постепенно распрямляется, и тепло растекается по всему телу под жаркими лучами. Он внезапно осознал, что, начиная с того самого момента, как очнулся в клетке голый среди незнакомых ему людей, постоянно жил в ожидании удара исподтишка. Даже позавчера в клубе, сидя и выпивая в компании друзей, постоянно размышлял, наблюдал, строил гипотезы, сопоставлял факты, анализировал обстановку, планировал свои дальнейшие действия...

А сейчас ему было просто легко и хорошо. Он сделал всё, что мог, распорядился предоставленными ему судьбой средствами, и теперь решение любых жизненно важных проблем было отложено как минимум на сто дней, пока не окончатся курсы. Через сто дней он начнёт думать, где достать корабль. Через сто дней будет беспокоиться, как расплатиться по долгам. А сейчас можно гулять и наслаждаться жизнью. Они зашли с Машей в бар, отведали по бокалу коктейля, купили в уличном лотке по трюитру, - местному сладкому фрукту, чем-то напоминающему инжир.

Потом долго катались в парке на аттракционах, девушка, смеясь, целовала его липкими от сока губами. Посидели в ресторанчике, пообедали. Слетали на расположенное неподалёку озеро, катались по нему на маленьком кораблике, уминая сладкие орешки из пакетика. Искупались в этом же озере, купив в близлежащем магазинчике купальные костюмы (кстати, гораздо более строгие и закрытые, чем те, к которым он привык на Земле). Позагорали, снова искупались. Солнце близилось к закату, похолодало.

Вернулись в город, посидели в кафешке, поели пирожных. Просто бродили по улице, болтая о том, о сём. Когда окончательно стемнело, взяли такси, вернулись в Центр. Перед расставанием, Маша внезапно обняла его и крепко поцеловала в губы. "Спасибо", - шепнула она и удалилась быстрыми шагами. А когда Павел уже засыпал, пришло сообщение от Жанны. Она согласилась добавить его в список друзей и написала: "Извини, не могу разговаривать, сильно занята. Потом пообщаемся". Сергей, к слову, больше на связь не выходил. Впрочем, возможно, он был погружен в учёбу.

Тихо посвистывали маневровые двигатели, только пять из двенадцати ещё работали, маршевые вообще все отрубились пять минут назад. Впрочем, маршевые сейчас были и не нужны. Приближался узел аварийной стыковки. Пора, решил Павел и дал приказ на импульс маневровыми. Через нейропривод, на всякий случай дублировав с пульта. Не зря, - мерзкая система противно запищала, выдав сигнал "Ошибка работы нейросети". С нейросетью было всё в порядке, а вот сигнал по приводу в самый ответственный момент не прошёл. Заорал датчик опасного сближения. В режиме стыковки он не должен работать, но вот подишь ты, сработал. Машинально через привод послал сигнал на выключение, сигнал, разумеется, не прошёл. Чертыхнувшись, не глядя, вырубил вручную. Не глядя, потому что всё внимание на экран. Через нейропривод исправно поступала информация о положении корабля в пространстве, скорости и расстоянии до узла, но юноша этому гадкому прибору не доверял.

Зная плачевное состояние оставшихся маневренников, через нейросеть рассчитал таблицы коррекций в случае отказа любого из них. О том, что он будет делать, если откажут сразу два или три, даже думать не хотелось. Впрочем, Павел не был уверен, что успеет сделать коррекции вручную рукоятями, даже с готовыми таблицами. На всякий случай поставил таблицы на автоматическое выполнение, в случае поступления сигнала об отказе соответствующего двигателя. Хотя приводу он до сих пор не доверял. Внезапно картинка, передававшаяся с телекамеры стыковочного узла пошла рябью и погасла. А до касания считанные секунды! Павел взвыл, не бывает такой непрухи!

Словно в ответ ему, с рёвом включилось табло "Отказ третьего маневрового двигателя". Одна из заранее рассчитанных таблиц вспыхнула огнём исполнения... Разумеется, "ошибка работы нейросети"! Рыча сквозь зубы и выворачивая пальцы в суставах, попарно сдвинул четыре оставшиеся рукояти ручного управления, благо цифры нужных позиций до сих пор горели перед глазами, и в сердцах саданул пяткой по педали включения. Короткий свист и протяжный "бум-ммм". Свист - это маневренники, бум - это стыковка. Издевательская надпись: "Есть захват, стыковка завершена. Скорость стыковки избыточна, возможны лёгкие повреждения стыковочного узла".

Из тренажёра Павел выбирался мокрый, как мышь. Свирг встречал его сияющей улыбкой. Свирг - прозвище. Уж больно причёска характерная. На самом деле, инструктора звали по-другому. Официально. Неофициально - только Свиргом. В том числе за любовь подкидывать курсантам задачки "поинтересней".

- Замечательно, курсант Павел, замечательно. Десять заходов - и ни единой помарки. Ну, в последнем случае, конечно, скорость была великовата, но в пределах допустимого, да. Признаюсь по секрету, я сам отрубил третий маневровый. По сценарию, там был только отказ телекамеры. Так что, зачёт по аварийной ручной стыковке я тебе с удовольствием ставлю. Заслужил. Побольше бы таких курсантов, скажу я тебе. Сейчас молодёжь без нейросети и искина уже шагу ступить не может.

У Павла даже ругаться сил уже не было. Пробормотав положенные слова благодарности, он бочком, бочком, протиснулся мимо инструктора и направился к выходу. Так, сейчас занятие по "Галактическому праву" и всё, на сегодня отстрелялся. Но сначала в душ.

Аварийная ручная стыковка, скажете тоже. Если на вашем космическом корабле отказывает искин, сиречь искусственный интеллект, лучшее, что вы можете сделать, - это пустить себе пулю в лоб. К ручной стыковке можно приступать, если до станции рукой подать и скорость невелика. А если до неё миллионы километров, определения координат нет и скорость несколько тысяч, как прикажете рассчитывать кривую сближения? А импульсы маршевых? А таблицы коррекции? Бросьте, дохлое это дело.

Шёл девятнадцатый день с начала курсов. Завтра выходной. Можно отдохнуть. То есть, это другие могут отдохнуть. У Павла ещё одна учёба. Он поставил сам себе задачу в каждый выходной выучивать как минимум по три штуки из тех баз, которые ему дали при установке нейросети. Надоело уже постоянно накалываться на незнании элементарных вещей, которые тут любому ребёнку известны. А сегодня вечером нужно будет ещё выполнить домашние задания к следующему учебному дню, пусть даже он будет только послезавтра.

На занятие по праву парень успел вовремя. И то слава Богу. Посмотрел на студентов, сидящих в комнате. Нет, ни одного знакомого. Он уже сошёлся с несколькими парнями, с которыми постоянно пересекался то на одном, то на другом занятии. Но почему-то на общих курсах, таких, как "Галактическое право" или "Межзвёздная торговля", знакомых никогда не оказывается. Всегда новые люди в группе. Чиф-Чиф ещё не пришёл, можно посидеть, отдохнуть.

Чиф-Чиф - это, разумеется, тоже прозвище. Он такой звук издавал при ходьбе. А вообще, солидный седовласый дядька. На этом его галактическом праве не одну собаку сожрал в прошлом. Без соли и перца, что характерно. К сегодняшнему занятию, помимо того, чтобы выучить блок данных, для удобства выделенного в отдельный раздел обучающей базы, нужно было подготовить правовую оценку конкретной ситуации. Каждому учащемуся - своей собственной. Зная репутацию преподавателя, Павел не удивился бы, если бы выяснилось, что все эти ситуации реально имели место в его богатой на всякие курьёзы карьере.

Сам Павел домашнее задание выполнил от и до, а вот многие из присутствующих в комнате совершенно явно лихорадочно рыскали в сети, выискивая ссылки на законодательные акты и постановления судов.

Выйдя на улицу, парень с удовольствием подставил лицо лучам садящегося солнца. Последние пару дней погода стояла не ахти, но сегодня вот подразогнало облака. На приземлившийся во дворе ярко-синий флаер он не обращал внимания, пока стоящий рядом с ним верзила в униформе охранника не преградил ему дорогу своим шокером.

- Залазь, - коротко велел незнакомец, кивая на флаер. У того как раз приглашающе открылась дверца.

- Я?

- Ну, а кто же? - удивился охранник.

- А зачем?

- Затем, что я велел, - веско произнёс тот, недвусмысленно приподнимая шокер.

Пришлось подчиниться. Когда парень, пригнувшись, залез в тёмный салон, его буквально втолкнули на середину дивана, на дальнем краю которого сидел ещё один охранник, почти идеальная копия первого. Первый тем временем залез следом, дверца закрылась, и флаер взлетел. Зажатый между двумя дюжими бугаями, юноша с трудом дышал. Но не потому, что было тесно. Просто напротив него на другом сиденье сидела Милу.

- Привет, милый, - произнёс её хорошо знакомый голос. - Я пришла за своими деньгами.

- Какими деньгами?

- Как, какими? - картинно приподняла она брови. - Которые ты мне обещал отдать.

- Обещал?! - выпучил глаза Павел.

- Лови файл, - вздохнув и закатив глаза к потолку, бросила Милу.

"Входящее сообщение", - просигнализировала нейросеть. Юноша открыл его и обнаружил там файл в стандартном формате протокола. В таком формате записывали воспринимаемую нейросетью через органы чувств информацию, которую хозяин нейросети хотел сохранить и потом использовать, как доказательство. При записи информация "на лету" шифровалась и подписывалась электронной подписью владельца, при этом сохранялась данные о точном времени записываемых событий и разные служебные пометки, делающие невозможной подделку или монтаж записи. Сам файл очень короткий, только видео- и аудиоканалы. Его, Павла, собственное перекошенное лицо, его же срывающийся хриплый голос и спокойный её - в ответ: "Да, любимая! У меня есть деньги! Я выиграл много денег!" - "Ты подаришь мне эти деньги?" - "Да! Да! Забирай их всё! Я выиграл их для тебя!" - "Обещаешь, что подаришь их мне? Под протокол!" - "Обещаю! Любимая!"

- Теперь ты понял, о каких деньгах идёт речь? - снисходительно спросила Милу.

- Это... Это было подстроено! - он с ненавистью уставился на её лицо, на которое когда-то смотрел с такой любовью.

А она не так уж сногсшибательно выглядит, подумалось ему. Красива, - да, черты лица правильные, хорошо сложена и за собой следит. Но всё же не такая богиня во плоти, как представлялось ему тогда.

- Что подстроено? - с удивлением спросила шантажистка. - Ты обещал отдать мне деньги, но обещание не выполнил. Я долго ждала, но теперь ждать больше не намерена. Впрочем, я согласна завершить дело миром. Ты переводишь мне сто тысяч, и я забываю обо всех претензиях. В противном случае, я обращаюсь в суд, выигрываю его, и тебя отправляют на принудительные работы, отрабатывать все деньги, которые ты мне обещал, да ещё мои судебные издержки в придачу.

- У меня нет ста тысяч, - неожиданно спокойным голосом сказал Павел.

- Да, там у тебя ещё и долг перед Службой миграции, а за обучение... - продолжала Милу, не обращая внимания на его слова.

- У меня нет ста тысяч, - с нажимом повторил он. - Потом, ты не выиграешь суд. Я находился в изменённом состоянии сознания в тот момент, сделка недействительна.

- А у тебя есть этому доказательства? - широко распахнув глаза, спросила она.

- Нет, - признал Павел, стиснув зубы с досады.

- Значит, суд будет считать, что ты находился в нормальном состоянии, - заключила женщина. - Я выиграю суд.

- Ты... - от ярости он задохнулся. - Ты опоила меня! Подмешала наркотики в вино!

- Ты обвиняешь меня? Ну-ка, повтори под протокол!

- И повторю! Ты! Подмешала мне в вино психотропные вещества! И вынудила! Дать обещание, когда я находился под их воздействием!

- Ну, милый, я-то думала, мы сможем решить дело миром. А ты меня оскорбляешь, предъявляешь необоснованные обвинения. В компенсацию морального ущерба, я требую с тебя ещё десять тысяч. Сто десять тысяч за мирное решение вопроса, это моё последнее слово. Иначе увидимся в суде.

- Там мы и увидимся! - пообещал он. - И в любом случае, у меня нет ста десяти тысяч.

- Павел, Павел, ну что ты, как ребёнок? Если у тебя сейчас нет денег, это только означает, что надо их достать, ведь верно? - она поощряюще улыбнулась.

- Что ты имеешь в виду?

- Я верю в твою удачу, милый, - улыбнулась она, наклоняясь и тыкая пальцем ему в грудь. И, подмигнув, продолжила: - Если ты приходишь в казино, ты выигрываешь.

- Ты хочешь, чтобы я жульничал в казино? - уточнил он.

- Разве я говорю о жульничестве? - деланно испугалась она. - Я говорю о твоей удаче. Через десять дней я жду первые десять тысяч из тех денег, что ты мне должен.

Милу откинулась на спинку сиденья, и Павел осознал, что флаер уже продолжительное время стоит на земле. Дверца открылась, и один из охранников вылез, позволяя юноше выбраться наружу, потом залез назад в салон, и флаер улетел. Оглядевшись, Павел обнаружил, что его высадили неподалёку от того дома, где он снимал квартиру на время учёбы. Они даже это про него знали, а он знал о Милу только её имя. Похоже, он серьёзно влип.

На следующий день с самого утра парень отправился к юристу, рекламное объявление которого он нашёл в сети. Юрист, звали его Адран, внимательно выслушал Павла и уточнил только один момент: когда было сделано обещание? Узнав, что больше двадцати дней назад, отрицательно покачал головой.

- Боюсь, ты не сможешь доказать ничего. Если там и были психотропы, то они уже давно распались в твоём организме. Даже если остались какие-то следы, то невозможно однозначно определить, что они были в тебе именно в тот вечер. Никакая экспертиза не поможет.

- А мои слова?

- Если они не подтверждены протоколом, то они не стоят ровным счётом ничего. У тебя же ещё не стояла на тот момент нейросеть, я правильно понял? Твоё свидетельство против её свидетельства. Они противоречат друг другу, а значит, оба являются ничтожными. Кроме тех слов, на которые она предъявит протокол. Всё, что ты скажешь, будет вычеркнуто из записи слушаний. Вот если б у тебя был ещё один свидетель... Но, так, как его нет, то это бессмысленно.

- Значит, бесполезно?

- Абсолютно, - кивнул Адран. - Мне очень жаль.

- Что ж. Извини, что отнял время, - сказал Павел, вставая.

- Ничего страшного, - ответил юрист. - Сто кредитов не лишние, - именно столько стоили полчаса консультации. - Если сможешь разузнать какие-нибудь дополнительные обстоятельства, обращайся. Буду рад представлять тебя в суде, такого интересного дела мне вести ещё не доводилось.

Несмотря на тяжёлую ситуацию, в которую он попал, Павел не бросил учёбу и добросовестно выполнил все домашние задания на завтра. Выиграет он суд или нет, ещё неизвестно, а вот если его выпрут из Академии, тогда точно всё пропало. Не забыл он и про заданный самим себе урок. По иронии судьбы, как раз на этот выходной парень запланировал изучение базы данных "Основы юриспруденции и делопроизводства в империи Атран". Учитывая обстоятельства, эту базу он освоил ещё вчера. После этого юноша убедился, что действительно влип.

Местная правовая система не знала таких понятий, как "договор, заключённый под давлением" или "заведомо неравноценная сделка". Можно было напасть на человека вдесятером на одного, отпинать его ногами, а потом предъявить ультиматум: мы прекращаем тебя пинать, если только ты перечислишь нам каждому на счёт по десять тысяч. И это не будет противоречить законодательству Галактического Содружества. Другое дело, что это противоречило законодательству Империи, которая запрещала подобные разборки на улицах городов на контролируемых её планетах.

Но только в городах. В незаселённой местности царил закон джунглей. На этой планете, к слову, населено было меньше десяти процентов площади суши, несмотря на то, что она перешла под контроль Империи больше двух веков назад. Что самое интересное, подобный принцип взаимоотношений ему был прекрасно знаком, - не зря же он уже столько времени изучал галактическое право.

Юношу уже не удивляло, когда он читал, что некая корпорация термоядерной боеголовкой уничтожила автоматический горнодобывающий комплекс, принадлежавший конкуренту. Или устроила орбитальную блокаду целой планете, лишив подвоза жизненно необходимых товаров, пытаясь добиться уступок на торговых переговорах. Сообщения о настоящих войнах, которые вели наёмные армии по заказу корпораций, то и дело мелькали в новостях, и называлось это "укреплением позиции по договору о совместной разработке планетарных ресурсов". Просто до сих пор парень не думал, что данный подход относится и к обычному человеческому общению.

Всю следующую четырёхдневку Павел ходил, как в воду опущенный, думая о том, что назначенные Милу десять дней постепенно истекают, а решения проблемы у него нет, и не предвидится. Нет, десять тысяч у юноши имелись, он ещё не все деньги потратил из выигрыша и кредита, но платить мошеннице ему было противно. Кроме того, выплатив один раз эти десять тысяч, парень автоматически признал бы правомерность предъявленных ему претензий. Возможно, на это и был расчёт.

Про то, чтобы всерьёз заработать необходимые деньги в казино, юноша поначалу даже не думал. Тем не менее, вечером в следующий выходной он отправился в "Лас Вегас". Просто ему пришла в голову мысль. Ведь по любому придётся в будущем приобретать корабль, верно? А откуда взять на это деньги? Особенно учитывая, что к азартным играм у него, ха-ха, особый талант? Придя до одиннадцати, чтобы не платить за вход, Павел приобрёл фишек на сотню и отправился к столу рулетки.

И там получил большой, смачный облом. Он добросовестно пытался выиграть, но у него ничего не вышло. Парень быстро спустил все фишки. Приобрёл ещё на сотню, и тоже спустил. Не удалось подхватить то состояние азарта, не удавалось также и вернуться в прошлое, чтобы исправить неверную ставку, ничего не получалось.

- Я вижу, ты сегодня не в ударе, господин Павел, - раздался у него сзади голос. Павел обернулся. Там стоял Ричард Джонсон. - Здравствуй.

- Здравствуй, - юноша пожал руку Ричарду. - Да, сегодня не мой день.

- Очень жаль, - вздохнул собеседник.

- Жаль?

- Да. Такие выигрыши, как твой, хорошо действуют на игроков. Хорошая реклама.

- Ну, извини, Ричард, - развёл он руками. - Сегодня не судьба.

- Я вижу. Ладно, тогда приглашаю тебя в свой кабинет. Посидим, выпьем.

- Хорошо, - согласно кивнул Павел.

- Вот, полюбуйся, - похвастался Ричард, когда они пришли в кабинет. - Бокал победителя!

- Бокал?

- Да из него ты выпил за свой выигрыш. Я его держу здесь, на удачу.

Павел буквально оцепенел. Такого просто не бывает. Если только в приключенческих романах, где спасение неожиданно приходит в последний момент. На полке, помещённый под герметичный прозрачный купол, стоял бокал. Тот самый бокал, который преподнесла ему Милу тогда.

- Ричард, - проговорил он хриплым голосом. - Спрашиваю тебя под протокол. Это очень важно. Это тот бокал, который я держал в руке, когда поставил свою последнюю ставку в тот вечер, когда я выиграл сто сорок девять тысяч?

- Да, именно этот! А что такое?

- Подожди. Я тогда выпил из него всё вино?

- До капельки!

- И этот бокал мне подала женщина в черном платье?

- Вроде бы да. Не могу сказать точно. Впрочем, можно будет поднять записи камер видеонаблюдения.

- Поднимем, Ричард, обязательно поднимем. Но подожди, это ещё не всё. Этот бокал с тех пор стоял здесь?

- Да, я сразу отнёс его в кабинет.

- Его с тех пор не вымыли?

- Нет.

- К нему никто не прикасался? Никто не мог, скажем, что-то туда капнуть?

- Абсолютно исключено. Я всё время держал его в поле зрения. Боялся, что какая-нибудь официантка возьмёт и унесёт.

- Ричард. Мне необходимо сделать экспертизу остатков вина, которое было налито этот бокал в тот вечер. У меня есть основания полагать, что там присутствуют психотропные вещества, под воздействием которых меня пытались лишить моего выигрыша. Позволь, я отвезу его в лабораторию.

- Серьёзно? Подожди секунду. Нет необходимости везти его в лабораторию. Сейчас придёт наш сотрудник. У нас тут есть портативный химический анализатор. Ты не представляешь, Павел, на какие хитрости порой идут игроки, чтобы усыпить бдительность крупье. Недели не проходит, чтобы кого-нибудь не попытались опоить. Все такие штучки приходиться расследовать "по горячим следам". А вот и он. Рег, проходи. Вот этот бокал. Посмотри, что в нём было.

- Сейчас, босс. Так, да тут шикарный букет! Средства, подавляющие силу воли, причём три разных, афродизиак, два средства для стимулирования выработки половых гормонов, три разных средства для подавления действий защитных блокировок. Давненько такого не видал. Только уж больно давненько этот бокал стоит на воздухе. Многое уже подвыдохлось.

- Рег, ты можешь сказать, сколько времени он тут простоял? - торжествующе спросил Павел.

- Точно нет. Примерно от двадцати восьми до тридцати пяти суток.

- Спасибо, Рег, точнее и не надо, - Павел уже делал голосовой звонок через нейросеть. - Адран? Мне потребуются твои услуги.

Милу встретила его на выходе из здания суда. На самом заседании она не появилась, её интересы представлял какой-то невзрачный субъект. Он даже не пытался как-то отстаивать интересы своей подзащитной. По бумажке зачитал исковое заявление, предъявил в качестве обоснования уже известный Павлу файл протокола, и ещё один, где юноша обвинял Милу в использовании психотропов, а потом сидел с сонным видом, пока Адран допрашивал свидетелей и предъявлял улики: сам бокал, результаты его экспертизы, протоколы показаний свидетелей, сделанных ранее. Каждый раз, когда судья его спрашивал, есть ли у стороны истца вопросы к свидетелям или по поводу представленных улик, монотонно отвечал: "Нет, господин судья".

Встал он только один раз, - чтобы выслушать решение суда. Сделка дарения объявлялась ничтожной, как совершённая в состоянии изменённого сознания (местный эвфемизм для обозначения нездравого ума и нетвёрдой памяти), требование о компенсации морального ущерба отклонялось. На истца возлагались расходы по возмещению судебных издержек, понесённых ответчиком. Требуемая сумма была немедленно перечислена на счёт Павла. После чего заседание было объявлено закрытым.

Возле знакомого синего флаера стояла сама прекрасная мошенница и один из знакомых охранников. Второго видно не было, хотя не исключено, что он сидел внутри.

- Ей, парень, поди-ка сюда! - велел ему верзила.

- Применение насилия на улице запрещено, - безмятежно ответил ему Павел, подходя, тем не менее, поближе. - А в флаер я не залезу. Если меня принудят, любая заключённая впоследствии сделка будет объявлена ничтожной.

- Ты давай тут не умничай. Слушай сюда. На эти деньги рассчитывали люди. Серьёзные люди, понимаешь? Вот ей, - он ткнул пальцем в сторону Милу, - полагались только сорок кусков из тех ста десяти, что ты должен. Если она лопухнулась и проиграла дело, это её проблемы. Теперь вы оба, слышишь, и ты, и она, вместе, должны нам семьдесят кусков. Забудь про суды и прочую тряхомудию. Если вы вдвоём через десять дней не предоставите нам десять тысяч из тех семидесяти, у вас обоих будут проблемы. Большие проблемы, понимаешь?

- Не понимаю, - хладнокровно ответил парень. - Это она должна вам семьдесят кусков, я здесь ни причём.

- Ты тут причём. Так сказал босс.

- Я не буду платить.

Охранник осклабился. И Павел внезапно почувствовал, как с него содрали кожу и пропустили через тело разряд тока вольт этак на тысячу. А мгновением ранее рука охранника с зажатым в ней шокером со стремительностью атакующей кобры взметнулась вверх и вперёд, а кончик дьявольского устройства коснулся груди юноши.

Свет померк. А когда он снова зажёгся, его губы сами собой сказали: "Я не буду платить". Вымогатель осклабился, его рука с шокером пошла вверх. Павел знал, куда она идёт, и стремительно отклонился, хватая соперника за запястье. Тот мгновенно стряхнул захват и врезал юноше кулаком в челюсть.

Свет померк. Рука охранника пошла вверх. Павел стремительно увернулся, схватил двумя руками соперника за запястье. Провернулся плечом под локоть захваченной руки, и резко рванул вниз, проводя приём на излом. Охранник выгнулся от боли в руке, но сумел ногой провести подсечку. Парень рухнул на землю, тщетно пытаясь поймать прилетающий в голову ботинок.

Свет померк. Рука охранника пошла вверх, он схватил её двумя руками и на излом. Резче! Противным хлюпающим звуком локоть противника вывернулся на изнанку. Тот заорал. Удерживая правой рукой сломанную конечность, Павел разжал пальцы левой и ребром твёрдой ладони ударил оппонента в кадык. Когда-то он таким ударом на спор разбивал кирпичи. Хитрость невелика. Главное - ударить достаточно резко, чтобы кирпич разбился быстрее, чем сломаются твои пястные кости.

Как ни странно, по кадыку у Павла получилось попасть с первого раза. Верзила захрипел и повалился к его ногам. В этот момент в схватку вмешалась Милу. Откуда-то она извлекла небольшой серебристый стержень, размером с коротенькую авторучку, и прижала его заострённый конец к шее корчащегося на земле бандита. Тот вздрогнул, и безвольно осел.

- Твой товарищ слишком вспыльчив, Герджи, - сообщила она выскочившему из флаера компаньону вымогателя. - Передай боссу, пусть он ищет свои семьдесят кусков в другом месте.

- Босс этого так не оставит, Милу, - хмуро заметил Герджи. На Павла он смотрел... с некоторой опаской.

- Я сама с ним договорюсь, - отмахнулась женщина. Она обошла флаер и уселась на водительское место. Дверца с другой стороны водительского отсека открылась, а раскрытая дверца пассажирского салона, наоборот, начала закрываться. - Павел? Залезай, покатаемся! - Милу высунула голову из дверного проёма и одарила парня лучезарной улыбкой. - Ну, если, конечно, ты не хочешь остаться здесь и побеседовать с Герджи.

Павел впервые оказался в водительском отсеке флаера, но сейчас его это совсем не интересовало. Юношу трясло. Тело ныло от испытанной в неслучившемся будущем боли, во рту стоял железистый привкус. Но самое важное заключалось не в этом. Его особый дар, умение возвращаться в собственное прошлое, никуда не делся. Павел пока не умел "включать" данную способность в произвольный момент по собственному желанию, но это уже не так важно. Это всего лишь обозначало, что ему ещё только предстоит найти нужный способ.

Пока можно было сказать, что его талант проявляется в случае, если Павлу грозит реальная опасность. На мелочи, вроде неудачно поставленной на чёрное-красное фишки в казино, его дар размениваться не желал. Существовало, судя по всему, также некое "пограничное" состояние, когда способность возвращаться не срабатывала, но юноша получал определённый шанс предвидеть близкое будущее. Такое пограничное состояние он испытал в прошлый раз в казино, когда ставил на чёрное-красное и чаще выигрывал, чем проигрывал. Очевидно, он в ряде случаев просто знал заранее, по крайней мере, подсознательно, какая ставка будет в следующий раз выигрышной.

- Куда мы летим? - спохватился парень. - К твоему боссу?

- Расслабься, - лениво улыбнулась Милу. - Он такой же мой босс, как и твой. Просто помогал мне информацией и предоставил в распоряжение этих вот громил.

- Так куда же мы летим?

- Павел, милый, разве ты не рад меня видеть? Что ты так дёргаешься? Откинься на спинку кресла и наслаждайся полётом. Мы летим ко мне домой.

Флаер быстро миновал городскую черту и теперь летел над степью. Юноша не смог точно определить расстояние, не зная скорости, но через две с половиной минуты, - время он засёк по нейросети, - машина начала снижаться. Павел определил своё местоположение по спутнику, - полсотни километров от города. Вдали сверкнула серебристой ниткой небольшая речка. Бусинкой на этой речке сверкало маленькое озерко или, скорее, запруда. На берегу этого водоёма уютно пристроился, утопая в зелени сада, небольшой двухэтажный особняк. Флаер шёл прямо туда. Милу не прикасалась к панели управления, да и подключённого нейропривода видно не было, но флаер уверенно подошёл к особняку, развернулся и сел точно на небольшую выложенную булыжником площадку посреди сада. Обе дверцы водительского отсека распахнулись, и женщина выбралась наружу. Потом она заглянула обратно и с улыбкой сказала ему:

- Чего сидишь? Вылезай! Приехали.

- У тебя такой дом, - хмуро спросил парень, оглядываясь по сторонам, - зачем тебе ещё деньги?

- Ты шутник! - звонко расхохоталась Милу. - Денег много не бывает. Пойдём, выпьем.

Она вошла в дом и прошла на кухню. Павел следовал за ней, невольно любуясь на стройную спину, открытую в глубоком вырезе платья, и виляющие крутые бедра. Туфли на высоком каблуке Милу, войдя в дом, снимать не стала, так что и парень не стал заморачиваться со своей обувью. Оглянувшись назад, он увидел, что по его грязным следам на полу холла уже ползает черепашка робота-пылесоса. На кухне женщина достала бутылку вина из бара и пару высоких бокалов из стойки. Протянув один из наполненных бокалов юноше, Милу чокнулась и провозгласила тост.

- За твой выигрыш в суде!

- За мой выигрыш? - удивился Павел. - Но ведь ты потеряла деньги?

- Всё равно я болела за тебя! - женщина просияла. - Ты мне понравился!

- Так понравился, что ты решила разорить меня?

- Если б ты шёл по улице и увидел драгоценный камень, валяющийся на дороге, ты бы не поднял его? Я увидела возможность и воспользовалась ею.

- А моя судьба тебя не волновала?

- Просто не нужно быть таким легковерным, - расхохоталась Милу. - Ты пострадал из-за своей неосторожности.

- И часто ли ты ходишь в казино в поисках... неосторожных?

- Я оказалась в том клубе случайно, - отмахнулась она. - Меня позвал тамошний дежурный директор, его зовут Ричард. Он мой давний знакомый. Сказал, что в зале какому-то новичку чересчур везёт на рулетке. Дал тысячу на проигрыш и велел заставить тебя потерять деньги.

- Ричард? Ричард Джонсон?

- Ну да, его так зовут, - бросила она и, отпив из бокала, продолжила. - Сначала я планировала подмешать тебе кое-что в бокал, и заставить потом раз за разом ставить на случайный номер. Сначала всё шло, как задумано, ты легко поддавался воздействию. Даже решился поставить все свои фишки за один раз, я на такое и не рассчитывала. А потом вдруг что-то изменилось. Ты неожиданно поставил на другой номер, не тот, на который собирался. И этот другой номер внезапно выиграл! Я глазам своим поверить не могла!

- Я тоже сначала поверить не смог, - хмуро буркнул Павел. Милу расхохоталась.

- Да, я чувствовала, как ты был ошарашен. Тогда у меня возник план. Уединиться с тобой и заставить перевести весь выигрыш мне. Я даже готова была взломать твою нейросеть, если б потребовалось. Кто ж знал, что у тебя её просто нет?

- А ты всегда записываешь свои слова под протокол, когда собираешься заставить кого-то отдать тебе деньги?

- Ну, должна же я была потом доказать, что ты сделал этот перевод не просто так, а по своей доброй воле?

- Милу, подожди-ка, у тебя, что, есть способность внушать людям свои желания?

- Да, я эмпат.

- Что-то мне подсказывает, что внушать вот так свои мысли незаконно.

- Если ты не зарегистрирован, да, - безмятежно кивнула она.

- И ты не зарегистрирована, - утверждающе сказал он.

- Ну да, это так неудобно! Сразу столько ограничений накладывают, - Милу в притворном испуге закатила глаза.

- Ты не боишься, что я на тебя донесу?

- Павел, милый, но ведь ты этого не сделаешь? - она с нарочитым выражением ужаса на лице скользнула к нему вплотную и положила ладонь на грудь.

- Не сделаю, - нехотя подтвердил он. - Ну ладно, хорошо. Теперь скажи, зачем ты привела меня сюда?

- А если просто так?

- Милу, я тебя знаю, ты ничего не делаешь просто так.

- Так уж и знаешь? - лукаво улыбнулась она.

- Знаю!

- Нет, не знаешь, - Милу развернулась, отошла в другой конец кухни к окну и встала там спиной к нему, обхватив свои плечи руками. - Можешь уходить, если не доверяешь мне.

Поколебавшись минуту, Павел развернулся, вышел из дома, вызвал такси, дождался его и вернулся в свою съёмную квартиру. Юноша ни разу не обернулся, чтобы проверить, не смотрит ли она ему вслед. И всё это время его не покидало чувство, что он делает страшную, непоправимую ошибку.

Сообщение от Жанны пришло, когда юноша только переступил порог своей квартиры. "Привет, можем встретиться?" - писала она. Через полчаса Павел уже сидел в знакомой кафешке неподалёку от своего дома, - он частенько заходил сюда по вечерам, отдохнуть от выматывающей учёбы. "Сегодня день встреч", - думал он. На душе по-прежнему было тяжело от некрасивой сцены расставания с Милу. То и дело накатывало дикое желание позвонить ей, извиниться и вернуться к ней домой. Впрочем, сейчас об этом думать было уже поздно. Что он скажет Жанне? Извини, мол, что не пришёл на встречу, срочно приспичило помириться с той, кто меня чуть было не ограбила?

- Привет. Чего такой грустный?

Он поднял глаза. Жанна уже сидела за столиком. Сразу видно, она не теряла зря времени в том, что касается внешнего вида. Одета в строгий, но модный и стильный деловой костюм, элегантная причёска, безупречный макияж. В другое время Павел залюбовался бы своей старой знакомой, но сейчас у него перед глазами неотступно стоял образ одинокой фигурки Милу на фоне окна. Мысленно чертыхнувшись, парень несколько раз яростно мигнул, прогоняя наваждение, и попытался улыбнуться.

- Привет. Да так, ничего важного.

- Ничего важного? Ты же только что выиграл суд, спасся из лап мафии. Ты должен прыгать от радости, нет?

- Откуда ты это всё знаешь?

- Работа у меня такая, всё знать, - видя непонимание в глазах парня, Жанна расхохоталась. - Ты в учётку мою когда в последний раз заглядывал? С глаз долой, из сердца вон? Ты же в списке моих друзей, имеешь доступ к моим личным данным!

- Эм-мм... - протянул Павел. Признаться честно, он и не подозревал о наличии такой опции. Вызвав через нейросеть свою учётную запись, заглянул в книгу контактов, нашёл учётку Жанны, развернул и прочитал вслух: - Информационный бюллетень "Уронарские вечерние хроники", внештатный корреспондент. Так ты журналист, что ли?

- Да. А что тут удивительного? Я журфак МГУ закончила, если ты вдруг позабыл.

- Но это же было... - промямлил он.

- На Земле? А ты думаешь, есть какая-то разница?

- Ну... Э-ээ... Поздравляю тогда. И как работа, нравится?

- Ничего, живу.

- Понятно. С Сергеем видишься?

- Сергея я с того вечера не видела. Пропал он в своём университете. И тут, кстати, мы мягко подходим к сути.

- Какой сути?

- Как, какой? Моего появления здесь!

- Не понял.

- А что непонятного? Я тут по работе.

- По работе? Стой. Ты что, хочешь сказать, спустя месяц после расставания ты, наконец, выкроила вечерок повидаться со мной, - и то, исключительно по работе?

- Ну почему исключительно, - девушка пожала плечами. - Как только я увидела в списке заданий твоё имя, я сразу схватилась за это поручение. Так что можешь считать, что я, кроме того, ещё и просто хотела тебя повидать. А ты-то, можно подумать, всё это время страстно желал со мной встретиться?

- Понятно. И что же во мне заинтересовало тебя, как журналиста? Дай угадаю. Сегодняшний суд? Или тот выигрыш в казино?

- И то, и другое сразу, - серьёзно кивнула Жанна. - И как можно более подробно. И учти, с настоящего момента наша беседа записывается.

- С чего начинать? С выигрыша?

- Нет. Лучше начни с момента, когда к тебе подошла одна загадочная особа в чёрном вечернем платье.

Павел рассказал почти всё. Умолчал только несколько моментов. Во-первых, он не стал рассказывать, что они с Милу сначала поцеловались на глазах у всех, а потом занимались сексом в гостиничном номере. Почему-то он не мог признаться в этом, по крайней мере, Жанне. В его версии это выглядело так, как будто мошенница заманила его к себе в номер и, пользуясь временным помутнением сознания юноши, вырвала у него слова о согласии передачи денег. Потом, он ни слова не сказал о том, что Милу эмпат. Наконец, юноша обошёл молчанием происшествие после суда и тот факт, что Милу возила его к себе домой.

Жанна внимательно его выслушала... а потом насела. Оказывается, ей прекрасно было известно и про поцелуй, и про половой акт в номере. У неё были на руках копии всех судебных материалов, хотя вообще-то считалось, что это приватная информация, и она не должна выдаваться журналистам.

- Павел, вот уж от кого не ожидала! - с укоризной воскликнула девушка. - Для меня так важна эта работа, это задание, я должна выполнить его, как можно лучше, чтобы меня приняли в штат. Мне нужно рассказать читателям всё, что может быть им интересно, чтобы они продолжали подписываться на наш бюллетень. А ты хочешь скрыть от меня важную информацию!

- Между прочим, есть вещи, о которых я не хотел бы прочитать о себе в газете, - огрызнулся парень. - Даже если эти вещи будут правдой от первого до последнего слова. И ты могла бы видеть во мне человека, не чужого человека, кстати, а не просто объект для своего журналистского расследования!

Зря он это сказал. В ответ девушка разразилась в его адрес целой речью на повышенных тонах, минут на пять, не меньше, о том, насколько ей осточертели, ещё на Земле, ложь, двуличие, лицемерие и ханжество людей, и что, мол, именно из-за этого она решила стать журналистом. Павел с громадным трудом удержался от того, чтобы встать из-за столика и уйти, не попрощавшись.

Потом Жанна начала расспрашивать его о стычке у здания суда. Долго выпытывала, не имеет ли Павел специальную подготовку в области боевых искусств. Парень, разумеется, ответил, что занимался карате в университете, и ещё в детстве его отец, бывший десантник, показывал ему приёмы боевого самбо. Этот ответ начинающую журналистку не удовлетворил. По её словам, любой из здешних секьюрити, за счёт боевых инплантантов, модификации организма и усвоения техники рукопашного боя путём закачки прямо в мозжечок, скушает пять каратистов и двадцать самбистов только на завтрак.

Из этого автоматически следовало, что один каратист по крутости равняется четырём самбистам, на что Павел, как патриот отечественной системы единоборств, немедленно возмутился. Жанна же посоветовала ему не разводить холивор на тему "Что круче, наше самбо или ихнее карате?", находясь Бог знает в скольких световых годах от Земли, а лучше отвечать прямо и без увёрток, как ему удалось победить профессионального бойца, причём вариант "Просто повезло" не принимается. В общем, чуть не поругались, но про свой особый дар Павел не заикнулся и словом, продолжая настаивать, что именно "повезло".

Наконец девушка начала выпытывать, куда же его увезла под конец Милу на своём флаере. Вот тут Павел не выдержал. Встал, расплатился по счёту и буквально вылетел из ресторанчика, не обращая внимания на призывы вернуться и успокоиться. Быстро, почти бегом, прошагав с полкилометра по тротуару, юноша, наконец, остыл и замедлил шаг.

- Прав был Сергей, - сказал парень в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь. - Мне действительно не везёт в любви.

На следующий день он специально оформил одноразовую подписку на "Уронарские вечерние хроники" и прочитал статью Жанны. Статья была выдержана в остросатирическом ключе, причём объектом насмешек являлся в основном он сам, содержала в себе все мыслимые подробности и заканчивалась так: "Впрочем, наш герой недолго злился на коварную соблазнительницу. После отважной победы над грозным боевиком, они вдвоём уселись в флаер и умчались в её роскошное поместье, где, надо полагать, решили предаться любви, на этот раз из бескорыстных мотивов". И большое фото их с Милу поцелуя под заголовком, очевидно кадр из записи камер наблюдения в казино.

Подпись под статьёй гласила: "Жанна, штатный корреспондент 'Хроник'". Обратив внимание на эту подпись, Павел зашёл на учётку Жанны и убедился в её карьерном росте. За один вечер его знакомая действительно превратилась из внештатного корреспондента в штатного. Мысленно плюнув, парень удалил девушку из списка друзей и строго-настрого повелел себе позабыть обо всём поскорее.

Одно радовало. То, что Милу - эмпат, а Павел - вообще провидец, журналистка разузнать так и не смогла.

Маша снова зашлась в рыданиях. Её сгорбленные плечи тряслись в такт сдавленным всхлипам. Павел обнимал девушку и гладил по голове, тщетно пытаясь утешить. А как всё здорово у них с Мишей начиналось...

Спустя десять дней после памятного судебного заседания, Михаил со своей подругой внезапно огорошили Павла, прислав ему приглашение на свою свадьбу. Купив по случаю новый костюм, парень отправился в здание православной часовни. Была, оказывается, в Уронаре и такая. И там даже служил настоящий русский батюшка. Настоящий в том смысле, что рукоположенный, ещё на Земле. Попал сюда совсем молодым, сорок пять лет тому назад, был рабом, бежал, осел на Марне и начал нести местным обитателям слово Христово. Даже несколько десятков аборигенов в новую веру обратил.

Кроме Павла, были ещё приглашены Сергей с Жанной, пара приятелей Михаила с его работы, и подружка Маши, с которой она тоже сошлась где-то там в своей корпорации. Свадебное торжество совместили с новосельем, - Миша с Машей сняли по такому случаю новую, более просторную квартиру. На протяжении всего действа Павел упорно игнорировал присутствие Жанны, она платила ему той же монетой. Впрочем, новоявленная акула пера отлично проводила время на пару с Сергеем. Подружка Маши быстро нашла общий язык с приятелями Миши, а сам жених уединился с Павлом на кухне, пока Маша хлопотала по хозяйству.

За последнее время Михаил сильно изменился внешне. И раньше далеко не выглядевший хиляком, он здорово раздался в плечах и бицепсах, а мускулатура его стала поистине стальной. "В зеркала не смотрюсь", - смеялся он, - "самому страшно!" По его словам, охранная корпорация, куда он устроился, на деле представляла собой натуральную частную армию. От военных, как он говорил: "Отличаемся только тем, что строем не ходим и честь не отдаём".

Спустя пару недель после свадьбы Михаила сдёрнули с места и отправили в командировку на какую-то Богом забытую планету на самой границе освоенного людской расой космоса, потому что некая корпорация заключила с его хозяевами контракт, целью которого было силовое решение некоторых спорных вопросов с конкурентами. Конкуренты не поскупились заплатить другой частной армии, и на планете соратников Михаила уже ждали. Более того, сумели пронюхать про место и время высадки, в результате чего при десантировании две трети капсул было сбито огнём ПВО. В их число вошла та, на которой летел Михаил.

Маша узнала об этом только на третий день. Как гласили сухие строки официальной повестки, "капсула вошла в соприкосновение с поверхностью со скоростью, исключающей выживание личного состава". Её супруг был признан мёртвым, и в связи с этим уволен. Без пенсии и выходного пособия, поскольку не успел отработать средства, потраченные на его обучение и подготовку. У Маши случилась истерика, Павлу пришлось срочно приезжать и утешать её.

Беда не приходит одна, - спустя ещё две недели начальство Маши узнало, что девушка беременна (под венец она шла, уже неся в себе новую жизнь), и потребовало сделать аборт, поскольку по контракту сотрудницам "Звёзды-Транс" было запрещено рожать, пока они не расплатятся по своим долгам перед корпорацией. Маша делать аборт отказалась, и её уволили в тот же день. Тоже без выходного пособия, да ещё и долг за обучение по-прежнему висел на ней. К счастью, кредит, выданный Службой миграции, она успела погасить, и насильственное рекрутирование "на работу по специальности" Маше не грозило. По слухам, наиболее близкой по духу работе стюардессой Служба считала деятельность девушек из публичных домов.

Но и без того всё было невесело. Деньги начали стремительно заканчиваться. Никто не хотел брать на работу беременную, а этот факт был отражён в её личной карточке, и скрыть его не удавалось. В конце концов, получилось устроиться на место с вдесятеро меньшей зарплатой, и то временно, вместо другой сотрудницы, оказавшейся в аналогичном положении. Та женщина ушла в неоплачиваемый отпуск за два месяца до срока родов, и предполагалось, что через пять месяцев после ухода она вернётся обратно на своё рабочее место. Однако получаемая Машей на новой работе сумма не покрывала и половины квартплаты, не говоря уж о прочих тратах.

Какое-то время девушка проедала сделанные ранее немногочисленные накопления, но в один отнюдь не прекрасный момент хозяин снимаемой ею квартиры узнал о постигших его квартирантку проблемах и удвоил квартплату, мотивируя это тем, что девушка всё равно скоро съедет, и ему придётся тратить время и деньги (в виде упущенной прибыли) на поиск новых жильцов. Причём плата повышалась задним числом, за уже почти окончившийся месяц. Павел с Адраном изучили договор найма жилья под лупой и вынуждены были признать, что хозяин имел право так поступить.

Неожиданно помог тот самый поп, который незадолго до этого венчал молодых. Он кинул клич среди православной общины Уронара, и недостающая сумма для оплаты одного месяца была собрана. Тогда хозяин квартиры потребовал внести плату за следующий месяц вперёд. На это он тоже имел право.

Маша собрала вещи и приехала в единственное место, где она могла надеяться получить помощь, - к Павлу домой. К несчастью, как раз в это время парень сдавал заключительный экзамен по практической навигации и узнал о случившемся только через два часа. Всё это время и ещё три минуты, потраченные юношей на такси, девушке пришлось провести под запертой подъездной дверью. И вот теперь она сидела с ним вдвоём на кухне, пытаясь сквозь слёзы рассказать все подробности своей истории.

- А Жанну ты спрашивала? - спросил Павел.

- Да я с этой сволочью даже срать рядом не сяду! - с неожиданной злобой закричала девушка.

О причинах подобной ненависти парень спрашивать не стал, тем более что в оценке Жанны был полностью солидарен с Машей, но, тем не менее, втихую отправил журналистке через нейросеть сообщение, в котором вкратце описывал ситуацию. "Ничем не могу помочь", - пришёл мгновенный ответ. Сергей, также ознакомленный с сутью дела, и был бы рад помочь, но он сам ютился в комнате общаги, деля её с ещё одним студентом, а его стипендии с трудом хватало на прожитьё.

- Ну, ничего страшного, поживёшь у меня. Я всё равно днём здесь практически не бываю, всё учусь и учусь, - с улыбкой предложил Павел. - А послезавтра вообще на практику полечу, десять дней квартира пустой стоять будет.

Практика являлась последним этапом его обучения в Лётной Академии перед получением сертификата. Десять дней ему предстояло провести в качестве второго пилота на какой-нибудь среднетоннажной посудине, владелец которой заключил соответствующий договор с Академией. Среднетоннажной, потому что на малотоннажных скорлупках второй пилот был на фиг не нужен, а для крупных судов его квалификации не хватало.

Остаток дня Павел потратил на приобретение надувного матраса и туристического спального мешка, при помощи которых он устроился на ночь прямо на полу посреди единственной комнаты в своей квартирке. Девушке, разумеется, достался диван, на котором юноша раньше спал сам. Коснувшись головой подушки, Маша мгновенно отрубилась. А вот Павел ещё долго ворочался.

- Ещё раз увижу, что отстыковываешься на ручном, полетишь обратно в эту вашу грёбаную Академию своим ходом, причём без скафандра, - орал Заген. - О, Великая Мать, за что же такое мучение? Каждый грёбаный сосунок, которого мне подсовывают из этого богами проклятого дома умалишённых, немедленно норовит полихачить! Запомни раз и навсегда! Вон там, в шахте, стоит такая штука, называется искин. Все манёвры на моём корабле производит он! И только он! Твоё телячье дело сидеть в кресле и копить лётные часы!

Павел стоял навытяжку во все свои метр семьдесят восемь, плюс сантиметр каблуков, с громадным трудом сохраняя на лице каменную неподвижность, пока снизу и чуть впереди от его подбородка мелькала розовая лысина брызгающего слюной толстячка. Отстыковаться и выйти из дока в свой первый полёт на ручном управлении, не прибегая к помощи автопилота, было святой традицией всех без исключения выпускников Академии, и парень не собирался её нарушать. Хотя он должен был признать, ручное управление посудиной, масса которой даже в порожнем состоянии превышала две тысячи тонн, а длина с трудом позволяла лечь на хоккейное поле поперёк, значительно отличалось от всего того, что он до сих пор испытывал на тренажёрах. Подумать только, и это считалось малым транспортником! Судном среднего класса!

Когда Павел только появился на борту "Матери возмездия", - такое грозное название носило рассыпающееся от старости корыто с возрастом под два десятка лет, с донельзя изношенными двигателями и маразматическим искином, - Заген, его капитан, первый пилот и владелец, сразу предупредил парня:

- Так, слушай меня, сосунок. На этом корабле есть два дела. Твоё дело - сидеть в кресле и делать вид, что ты чем-то управляешь, потому что так хочет твоя Академия, и она платит мне за это деньги. Моё дело - делать вид, что я контролирую твою работу, потому что так хочет твоя Академия, и она платит мне за это деньги. Ты здесь по единственной причине. Так хочет твоя Академия, и она платит мне за это деньги. Ради этого я готов потерпеть десять дней твоё присутствие. Но только не вздумай провоцировать меня на то, чтобы я выкинул тебя за борт. Если я стану делать это слишком часто, мне не заплатят. Будешь десять дней тише воды, ниже травы, - и мы поладим.

Несмотря на свои не слишком скромные размеры, жилого (то есть заполненного воздухом и хотя бы иногда отапливаемого) пространства на малом транспортнике насчитывалось едва сотня кубов. Куб - мера объёма, немножко превышающая земной кубический метр, если Павел всё правильно посчитал. Кстати, то, что он обычно называл тонной, на самом деле по массе соответствовало примерно восьмистам пятидесяти земным килограммам. С единицами измерения разных величин вообще дело обстояло туго. Для удобства он просто мысленно придумал каждой из них более-менее подходящее название, поскольку ни с одной из земных систем измерения в империи Атран, разумеется, знакомы не были. Но не в этом суть.

Как видно, жилого пространства на "Матери возмездия" было меньше, чем в двухкомнатной хрущёвке. Это пространство делилось на рубку управления, кают-компанию, два шлюза для выхода в открытый космос, отсек СЖ (системы жизнеобеспечения), две кабины управления артиллерийскими системами (неустановленными), отсек системы управления трюмным оборудованием, две шахты для установки блоков искина, отсек-ангар универсального ремонтного робота (отсутствующего), мусорный бак, малый шлюз для выхода в трюм, сортир и хитровывернутую улитку коридора, всё это соединяющего. В остаток свободного места были втиснуты две крохотные каюты-пенала, где место хватало только, чтобы широко улыбнуться.

Большую часть времени Павел проводил либо в рубке, в пилотском кресле, либо в своей каюте. И там, и там он занимался в основном самообучением. Перед самой практикой он раскошелился на обучающую базу под названием "Юриспруденция" второго уровня (три тысячи восемьсот пришлось выложить). В трансе эту базу можно было бы выучить за несколько часов. Но, к сожалению, в транс погружаться было нельзя, по крайней мере, на такой срок. Не на таком корыте. За этим психованным искином нужен был глаз да глаз, а система навигации упорно отказывалась корректно определять положение в пространстве с первой попытки, из-за чего искин сходил с ума ещё больше.

Приходилось долбить мнемограммы, количеством более семисот тысяч, одну за другой, постоянно отвлекаясь на управление и расплачиваясь за это постоянной головной болью. И ладно бы это касалось только вахтенного времени. Даже из своей каюты парню приходилось постоянно связываться с искином через внутреннюю корабельную инфосеть. Заген в управлении своим судном не участвовал вообще никак. Однако базу Павел упорно продолжал учить. Возможность разбираться в действующем законодательстве для юноши казалась более важной, чем вышеперечисленные неудобства. Слишком явно стоял перед глазами пример, как человека могут выкинуть на улицу, сославшись на какой-нибудь неявно прописанный пункт в договоре.

- Смотри, сосунок. Вот это астероид. Его оседлал трудяга-шахтёр незнамо когда, у меня тогда ещё росли волосы на макушке, поставил жилой купол из пластика на поверхности и долбит породу. Раз в день-два прилетает какой-нибудь хрен, типа меня, на своей развалюхе и забирает, чего он там нарыл. Чтобы заполнить мне трюм, нужно посетить не меньше тридцати таких шахтёров за один вылет. Три десятка прыжков, для каждого нужно разгоняться как минимум полчаса на тех убожествах, что мы имеем вместо маршевых двигателей, а потом ещё полчаса тормозить. Это порожняком. Когда мы примем свою законную тысячу кубов, бери все три часа. Плюс время на загрузку. Как раз за десятидневку обернёмся.

Есть две вещи, составляющие суть существования любого государственного (и не очень) образования в Галактическом Содружестве, в том числе Звёздной Империи Атран. Эти вещи: война и торговля. И то, и другое требует для себя космических кораблей и космических станций. А для их строительства нужен металл. Чтобы поднимать такое количество металла в космическое пространство с поверхности планет и крупных лун, нужно слишком много энергии, к тому же это плохо влияет на экологию, хотя последнее относится только к обитаемым планетам.

Поэтому обычно материал берут из маленьких планетоидов и астероидов. В основном это алюминий и железо, хотя в космосе можно встретить всё, что душе угодно: титан, ванадий, цезий, иридий, молибден, платину. Хватает с лихвой и на строительство кораблей со станциями, и на то, чтобы спускать на планеты для работающих там машиностроительных заводов, а также для возведения различных зданий и сооружений.

Все сколько-нибудь заметные объекты на небе давно застолблены за корпорациями, но остаётся ещё куча летающих скал размером в несколько сотен или даже десятков метров. В одном таком "камушке" тысячи и миллионы тонн руды, из которой можно извлечь металлы. Разрабатывать их с помощью гигантских автоматических горнодобывающих комплексов нерентабельно, а гонять к ним за добычей тяжёлые транспортники с вместимостью в сотни тысяч кубов бессмысленно. Вот они-то и достаются простым шахтёрам.

Шахтёр, как правило, - это человек, обладающий специальным кораблём, на котором установлен миниатюрный добывающий комплекс, и с достаточно вместительным трюмом. Он ищет незанятый астероид с выходом подходящей породы, подлетает вплотную и врубает мощные буровые лазеры, которые, работая в импульсном режиме, испаряют и дробят руду. Отлетевшие куски ловятся при помощи силовых захватов и отправляются в мельницу, которая измельчает их. Измельчённая порода засыпается в трюм.

Иногда на шахтёрском корабле устанавливают дополнительно ещё и обогатительный комплекс, хотя такое может быть оправдано лишь в случае, когда затраты на перевозку руды сравнимы с затратами на переработку. Такое бывает достаточно редко, обычно большие орбитальные металлургические комплексы намного экономичней. Многие шахтёры, не довольствуясь поверхностными выходами, приобретают переносные буровые комбайны и зарываются вглубь. Зачастую при этом, они не возят добытую руду самостоятельно на своём корабле, а привлекают профессиональных перевозчиков. Вот, как этот шахтёр, например.

- Хей, Чин! Ты тут ещё не сдох? Тогда лови контейнер! - проорал Заген в переговорное устройства ближнего радиуса действия.

Контейнер с запасом топлива, набором запчастей к какому-то сломавшемуся механизму и свежими продуктами летит по направлению к астероиду. На полпути его подхватывают силовым захватом и аккуратно ставят на поверхность. Из купола выскакивает фигурка в скафандре и принайтовывает контейнер к утопленным в камень анкерам тонкими тросами.

- Готово, Заген, - раздаётся из динамика. - Отправляю груз.

Четыре десятикубовых алюминиевых контейнера с рудой один за другим отправляются в короткий полёт, который заканчивается в трюме транспортника.

- Четыре на этот раз? Хорошо! Надеюсь, ты не забыл их там подписать? А то компания не будет знать, кому перечислить сладкие кредиты за твою руду! - и продолжил, обращаясь к стажёру. - Ну, уловил принцип? Потом, возможно, тебе придётся делать это самому. Смотри, вот список заказов, сюда заносишь номера принятых контейнеров, какой от кого. А теперь поехали на разгон.

Трапеза на космическом корабле с барахлящим генератором искусственной гравитации - это нечто. Высокое, без всякого преувеличения можно сказать, искусство. И почему-то это единственная, наверное, вещь, которой не учат в Лётной Академии. Хотя барахлящие гравигенераторы встречаются гораздо чаще, чем, к примеру, отказавшая система автоматической стыковки. Павел некоторое время поразмышлял, как бы могла выглядеть сдача зачёта по принятии пищи в невесомости, а также знакопеременном и непостоянном поле тяжести. Какие "интересности" при этом мог бы подкинуть курсантам тот же Свирг. Со вздохом отпил остывшего бульона из тубы и решил, что лучше пусть такого предмета не будет и дальше.

- Слушай, Заген, - спросил парень. - Вот мы делаем три десятка прыжков, тратим кучу топлива, а забираем всего по два-три контейнера с рудой от каждого шахтёра.

- Угу.

- А что мешает одному шахтёру накопить сразу сотню контейнеров, а потом уже вызвать нашу лоханку, чтобы она вывезла их за один раз? Ведь так можно здорово сэкономить на стоимости перевозки?

- В нашем деле без году неделя, а решил, что самый умный, так?

- Нет, но...

- Слушай сюда, - Заген сыто рыгнул. - Во-первых, топливо стоит копейки. Знаешь, что съедает семьдесят процентов стоимости перевозки?

- Что?

- Плата за страховку! Мы живем в неспокойном мире, малыш. Вот подловят нас у следующего астероида пираты и вежливо попросят поделиться грузом. Угадай, что мы сделаем?

- Будем драпать?

- На нашей развалюхе? Ты шутишь! Мы спокойно сгрузим все контейнеры и полетим получать свою страховочку. А драпать будут как раз пираты. Потому что через десять минут, максимум пятнадцать, там вывалиться из прыжка сторожевой корвет. А то и крейсер!

- И что, часто так грабят?

- Меня? Да раз в год примерно. Меня все знают, я по-крупному не работаю, таскаю только дешёвую руду от шахтёров-забулдыг. Много с меня не возьмёшь. Зато и за страховку плачу мало.

- Ну хорошо, а почему шахтёры-то не копят руду?

- Блин, ты точно тупой! Да всё потому же! Накопит такой сотню контейнеров, и тут здрасте, гости дорогие. Кидай всё сюда, если хочешь остаться с кораблём и куполом. И учти, это мы птицы вольные, по какому маршруту в следующий рейс полетим, сами не знаем. Астероиды-то все наперечёт известны, и с орбиты своей, что характерно, никуда не деваются. Так что большей дневной нормы копить им нет смысла, всё равно скорей всего отнимут.

- А почему к ним не прилетает тогда сторожевой крейсер?

- А они платят за страховку?

Павел снова напомнил себе - это мир узаконенного насилия. Корпорации строят собственные системы безопасности, обеспечивая заказы для оборонных предприятий в мирное время и мобилизационный резерв - в военное, а на тех, у кого на подобное просто нет средств, всем плевать. Да и то сказать, частные шахтёры обеспечивают от силы процентов двадцать поступления сырья на орбитальные металлургические комплексы. Исчезни все частники разом - разве что цены на необработанную руду немного подскочат.

- Добрый день, хозяин. Добро пожаловать!

Павел озадачено уставился на панель домофона. Раньше их домашний искин ему такого не говорил. Обычно парень посылал через нейросеть свой идентификационный код, компьютер молча подтверждал его право войти сначала в подъезд, потом в лифт и, наконец, в квартиру, и на этом всё заканчивалось. Он, конечно, знал о возможности настроить каждому жильцу голосовые приветствия под себя, но никогда этой возможностью не пользовался.

Да, кстати, этого коврика перед квартирной дверью тоже раньше не наблюдалось. Войдя в квартиру, юноша поразился ещё больше. В прихожей был постелен ковер, на стены наклеены обои поверх стандартной пластиковой обшивки. Появилась вешалка для одежды и подставка под обувь, а также ростовое зеркало на стене. И кажется, Павел догадывался, кто послужил автором всех этих изменений.

- Маша, я вернулся!

- Я слышу! Сейчас! - девушка в цветастом халатике выбежала из кухни и чмокнула его в щеку. - Я вкусненькое приготовила! Но сначала в душ! Подожди, я всё чистое припасу.

- Я чувствую, что вкусненькое! - ответил Павел вслед девушке, умчавшейся в жилую комнату. - Так пахнет! А как ты узнала, когда я вернусь?

- Да что там узнавать-то? - ответила Маша, неся стопку сменного белья, одежды и чистое полотенце. - Позвонила в Академию, спросила, на какой корабль тебя распределили, потом отправила запрос, когда ожидается его возвращение.

Пока Павел мылся, девушка успела переодеться. Поразительно, но за те десять дней, пока его не было, Маша решительным образом изменилась. Она снова стала той солнечной блондинкой, которая запомнилась ему по их последней совместной прогулке. Начала следить за собой, пользоваться косметикой, сделала новую причёску. Из взгляда исчезла та подавленность, в которую она всё глубже погружалась со дня известия о гибели Михаила. И сейчас девушка облачилась не в разношенные застиранные тряпки, в которых ходила, когда парень отправлялся на практику, а надела новенькую блузку (Павел помнил её, это была одна из двух, что они купили тогда в день его поступления) и обтягивающую мини-юбку. А ещё туфельки, приобретённые в их самую первую поездку в Уронар, ещё Михаилом. И, возможно, те самые чулки. Или просто очень похожие.

- У нас сегодня праздник? - спросил Павел, глядя на богато выглядевший стол.

- Конечно. Завтра ты станешь настоящим пилотом. Открой, - девушка подала ему бутылку вина. - Как ты и хотел. Ведь так?

- Ну, да, - признал юноша. - Все экзамены и зачёты сданы, практика пройдена. Завтра официально вручат сертификат и всё. Я настоящий пилот!

- Ну вот! Разве не повод отпраздновать?

- Просто я думал, что завтра и отпразднуем... - неловко попытался оправдаться он.

- А может, мне просто хотелось встретить своего мужчину из дальнего похода? - Маша лукаво ему подмигнула.

От этого вопроса парня как будто током ударило. Её мужчину? А как же Михаил? Эти и куча других вопросов вертелись у него на языке. С трудом удержался от того, чтобы их задать. Мелькнула циничная мысль: "Михаил мёртв, а девушке нужен кто-то, кто будет о ней заботиться". Мелькнула и пропала. Это было неправильно. Михаил его друг.

Обед прошёл в неловком молчании. Точнее, это Павел неловко молчал, пытаясь разобраться со своими чувствами. Маша же смотрела, как парень поглощает пищу, улыбаясь чему-то своему. А ведь она явно решила остаться и дальше жить в его квартире, подумалось юноше. Не спросив его согласия. Вот только он никак не мог решить про себя, плохо это или хорошо.

- Слушай, Паша, давно хотела спросить, а откуда у тебя эти шрамы на лице? - заговорила, наконец, девушка.

В ответ Павел рассказал о том, как Милу хотела ограбить его, а после неудачи исполосовала ногтями в приступе ярости. Тут выяснилось, что Маша, оказывается, имеет постоянную подписку на "Уронарские вечерние хроники" и читала статью, в которой Жанна описывала это происшествие. Пришлось рассказать и о разговоре с журналисткой, а заодно поведать об их завязавшемся ещё на Земле знакомстве. Он также признался, что после того случая удалил Жанну из списка друзей, на что Маша с жаром воскликнула: "И правильно!" А когда Павел поинтересовался, за что такая "любовь", поведала историю своих взаимоотношений с выпускницей журфака.

Оказывается, они с самого начала, ещё на той военной базе, оказались в одной клетке. По словам Маши, Жанна тогда сразу принялась командовать и строить в коллективе из шести женщин порядок по своему усмотрению. Надо сказать, что потенциальная журналистка великолепно владела английским и французским, да и атранский освоила очень быстро, так что проблем с общением и пониманием у будущей акулы пера никогда не возникало. А словесной эквилибристикой Жанна владела в совершенстве. Поэтому всегда как-то так получалось, что если кто пытался противиться самозваному диктатору, эти несчастные мгновенно оказывались кругом виноватыми и удостаивались всеобщего презрения остальных. Очень быстро сложилась ситуация, когда против Жанны никто слова сказать не мог.

Дальше, больше. Когда их всех, наконец, выпустили из клеток, Жанна начала в буквальном смысле выискивать себе подходящего мужчину среди узников, тонко флиртуя с наиболее перспективными кандидатами. Тогда-то она и заприметила Сергея. Причём было ещё несколько кандидатов, и ни один из них не подозревал о наличии остальных. А уже в Центре, по словам Маши, Жанна в буквальном смысле этого слова переспала с одним важным чиновником, и тот похлопотал об её устройстве на хорошую престижную профессию. Об этом никто бы никогда и не узнал, если б Маша не застукала свою соперницу, выходящую из кабинета вышеупомянутого чиновника характерно растрёпанной.

- Да ну её к чёрту! - отмахнулась Маша. - Не хочу об этом разговаривать. Лучше, скажи, помнишь, мы на озере катались?

- Помню, - с улыбкой кивнул Павел.

- Давай снова туда слетаем!

- Хорошо, давай.

- Только, Пашенька, мне купальничек новый нужен. Тот уже страшненький совсем.

- Как скажешь, купим тогда купальничек, - согласился парень.

Ему было совсем не жалко потратить на девушку немного денег, - сколько там этот купальник может стоить? А взамен увидеть улыбку на её лице.

- И ещё мне шляпка нужна, и сумка пляжная, и накидка, и шлёпанцы, - начала торопливо перечислять девушка.

- Хорошо, хорошо! - со смехом прервал её юноша. - Сейчас поедем в магазин и купим всё, что нужно. А на озеро завтра слетаем.

- Ну ладно, - оживлённо засуетилась Маша. - Только давай быстрее. А то провозимся, магазины закроются!

Вернулись уже затемно. Маше нужно было очень много всего купить. Потратить пришлось почти полтысячи. Юноша устало думал, что за такое нормальные девушки одной улыбкой и "спасибо" не расплачиваются. Вот только когда дело доходило до вопроса, как именно "нормальные девушки" за такое расплачиваются, его сознание стыдливо умолкало. Пока девушка принимала душ перед сном, Павел быстро покидал покупки в шкаф, даже не разворачивая, постелил на диване, достал спальный мешок и привычно начал надувать матрас при помощи встроенного миниатюрного компрессора.

- Охота тебе с этим возиться? - спросила его вышедшая из ванной девушка.

Павел оглянулся. Маша стояла, опершись о дверной косяк плечом, одетая в одну полупрозрачную ночную рубашку. Павел медленно встал, лихорадочно соображая, что сказать в ответ. Во рту пересохло. Девушка подошла к нему и нежно поцеловала его в губы.

- Тут на диване достаточно места, - прошептала она на ухо.

Все мысли, вопросы и моральные терзания мгновенно вылетели из головы.

"Нужно встретиться. Назначай место и время", - пришло сообщение от Милу. А Павел уже почти и забыл о существовании этой женщины. "Давай в 'Лас Вегасе', сегодня в полдень", - ответил он. Поцеловав Машу на прощание и сообщив ей, что у него деловая встреча (не уточнив, с кем именно), юноша отправился в центр города. Милу появилась точно вовремя. На этот раз прекрасная авантюристка была одета не в вечернее платье, как уже привык видеть её Павел, а в строгий деловой костюм.

- Я здесь, чтобы обсудить с тобой вопрос твоей будущей работы, - начала она, сделав заказ. - Если я не ошибаюсь, вчера ты получил сертификат пилота?

- Это так, - сдержанно кивнул парень.

- Что ты скажешь об этом корабле? - спросила женщина, кидая через нейросеть файл с описанием.

- Лёгкий транспортник класса "Скаут", трюм четыреста пятьдесят кубов, очень быстрый, мощные двигатели и реактор, возможна установка межзвёздного прыжкового привода. Очень хороший искин, позволяет устанавливать развитое вооружение и электронное оборудование. Экипаж три человека, допускает вождение в одиночку. До двенадцати человек пассажиров. Может совершать посадку на поверхность планеты. Гражданская версия, переделанная из диверсионно-разведывательного сверхлёгкого крейсера. Этому кораблю нужен пилот?

- Там многое усовершенствованно, кроме того. Более мощные двигатели и реактор, искин, снятый с линкора, мощная система маскировки "Тень", новейшая военная разработка, только недавно сняли секретность, действует по новому принципу.

- Это корабль-контрабандист, - поразмыслив, заключил Павел. - Для чего-то иного подобное делать слишком дорого и бессмысленно. Ты предлагаешь мне заняться контрабандой?

- Тебя это смущает?

- Контрабандистов мало кто любит, - Павел откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Милу. - Их ловят патрульные крейсера, отстреливают не терпящие конкурентов корпорации. Жизнь контрабандиста, как правило, интересна и коротка. Сдохнуть молодым - это не совсем то, о чём я мечтал.

- С другой стороны, контрабандисты зарабатывают хорошие деньги, - нейтрально заметила собеседница.

- Деньги хороши, когда можно их потратить.

- Если делать работу чисто, то остаёшься живым и с незапятнанной репутацией.

- Возможно. Кстати, о репутации. Ты не боишься, что я прямо сейчас позвоню в полицию?

- И что они мне предъявят? Что я приобрела и реконструировала корабль, на котором, возможно, будут возить контрабанду? Но это не преступление, до тех пор, пока я действительно не начну её возить. Кроме того, в полиции и так обо всём знают.

- Это не слишком вяжется с твоими словами о незапятнанной репутации.

- Если будешь обделывать свои делишки за пределами Империи, на твоей репутации не останется ни малейшего пятнышка.

- А мы собираемся вести дело не в Атранской империи?

- Да. И давай начистоту. Мы оба отлично знаем, что ты никуда не позвонишь.

- Хорошо, - кивнул Павел. - Ещё вопрос: почему я?

- Во-первых, ты лучший из выпускников Академии за последние несколько лет. Преподаватели о тебе уже легенды складывают. Во-вторых, как показала одна известная нам обоим история, ты умеешь держать язык за зубами. В-третьих, ты просто дьявольски удачлив, а это крайне полезное качество. В-четвёртых, тебя можно держать под контролем. Мы осведомлены, что у тебя здесь есть человек, которого ты не бросишь. Это даст гарантию, что ты не сбежишь с ценным грузом. Наконец, я знаю, что тебе нужны деньги, и хочу помочь тебе. Я за тебя поручилась.

- А если я откажусь?

- Ты имеешь в виду, не станут ли тебя шантажировать? Нет. Контрабандист, работающий из-под палки - плохой контрабандист. Это скорее искусство, чем ремесло, тут требуется вдохновение.

- Ты дважды пыталась меня ограбить. Как я могу доверять тебе?

- Я и не прошу тебя доверять мне. Достаточно того, что я буду доверять тебе. Ты - мой инструмент для зарабатывания денег. Отвёртка доверяет тому, кто держит её в руке?

- Если этот инструмент вдруг окажется не нужен, его могут выбросить. Сдать в полицию, - заметил Павел.

- В полиции ты расскажешь слишком много интересного, - качнула головой Милу.

- Ещё меня можно убить.

- Ты веришь в то, что я собираюсь тебя убить?

- Я должен ответить немедленно? - помолчав, спросил парень.

- Могу дать на размышление сутки. Иначе мне придётся искать другого пилота. Корабль уже готов, груз под него заготавливается. Время не терпит.

- Последний вопрос. Кто хозяин? На кого я буду работать?

- Хозяин - я. Я купила этот корабль на свои деньги и на свои деньги его переоборудовала. Я буду говорить тебе, куда лететь и что везти. С заказчиками договариваюсь сама. Первые заказчики известны. Ты уже встречался с их людьми. Вспомни нашу прошлую встречу, - улыбнулась Милу.

- Я позвоню завтра, - заявил Павел, вставая из-за стола.

Маше про предложение Милу он рассказал сразу по возвращении домой. Девушке эта затея категорически не понравилась. Маша не хотела снова потерять единственного человека, который является её опорой и защитой в этом мире, и она откровенно об этом заявила. Однако девушка сама понимала, что альтернативы, в целом, нет. Пилотов без корабля и без опыта самостоятельной работы было слишком много. Они никому не требовались, даже с самыми расчудесными баллами по сертификату, даже на должность второго пилота.

Ключ к успеху заключался в наличии собственного корабля, способного совершать межзвёздные путешествия. На внутрисистемных перевозках не заработаешь сколько-нибудь заметную сумму даже за всю свою жизнь. Но корабль, приспособленный для прохождения звёздных врат, не говоря уж об имеющем межзвёздный прыжковый привод, был им не по карману. На следующее утро он отправил Милу сообщение о своём согласии. "Поднимайся на 'Урену'", - пришёл немедленный ответ.

Подниматься с поверхности планеты на орбиту, используя обычные термоядерные реактивные двигатели - очень плохая затея. То есть, это возможно, хотя и требует наличия специальных двигателей, приспособленных к работе в атмосфере, но что случиться с экологией планеты, с поверхности которой ежедневно будут стартовать тысячи космических кораблей, лучше даже не думать. Немногим лучше дело обстоит с челноками на антигравах. Чем дальше от поверхности, тем больше энергии они требуют. Решение придумано давно - использовать орбитальные лифты.

Суть проста. Выводите на геостационарную орбиту космическую станцию, внизу строите станцию-якорь, а потом эти две конструкции соединяете тросом. На трос сажаете капсулу, которая за счёт собственных двигателей может ездить по этой верёвочке вверх-вниз. И вуаля, проблема доставки людей и грузов на орбиту решена. Есть, кончено, ещё куча технических заморочек, которые нужно преодолеть, чтобы сначала построить такую систему, а потом нормально её эксплуатировать. Но это уже не столь важно. Главное, что все эти заморочки в Галактическом Содружестве давно уже научились преодолевать, и орбитальные лифты стабильно являются основным способом сообщения с орбитой.

Подавляющее большинство космических кораблей даже не умеют садиться на поверхность планет. Они строятся в космосе и всю свою жизнь проводят там же, лишь пристыковываясь к станциям время от времени. На Марне действовало сразу несколько орбитальных лифтов. Один из них, который вёл на космическую станцию "Урена", своей земной половиной укоренился неподалёку от города Уронара. Собственно, своим процветанием Уронар и был во многом обязан этому лифту, тысячам пассажиров и сотням тысяч тонн груза, ежедневно доставляемых на орбиту и обратно.

Милу ждала его в одном из баров на станции. Одета его будущая начальница была в практичный и неприметный комбинезон, что ничуть не спасало женщину от повышенного внимания мужских особей. Но подойти к ней никто не решался, потому что рядом с Милу за столиком сидел мужчина. И этот мужчина был Павлу знаком.

- Привет, Милу. Привет, Герджи. Милу, это и есть наш заказчик?

- Представитель заказчика, - кивнула женщина. - Садись, Павел. Мы ждём ещё одного человека.

Парень уселся на предложенный стул и заказал себе освежающий напиток. Ждать пришлось недолго. Спустя пару минут к ним за столик без приглашения уселся неприметный мужчина средних лет, одетый в униформу корпоративного служащего.

- Здравствуй, Милу, - бросил он. Павел с Герджи удостоились только стремительного взгляда исподлобья.

- Здравствуй, дорогой, - Милу с ходу врубила на полную мощность свою машину обольщения. Незнакомец оцепенел под её взором, словно кролик перед удавом. - У нас всё готово. Ждём только твоего сигнала.

- Ещё... Ещё шесть дней. Кто... эти люди?

- Он обеспечит связь с покупателем, - Милу кивнула в сторону невозмутимо сидящего мордоворота. - А это мой пилот. Его зовут Павел.

- Я тебя знаю, - незнакомец в упор посмотрел на юношу и нервно моргнул. - Ты тот курсант, который, единственный за последние десять лет, сдал все зачёты Свиргу без единого потерянного балла, - он повернулся к Милу. - Ты хочешь доверить наш корабль зелёному новичку? У него нет опыта.

- Это мой корабль, - томным голосом протянула женщина, скривив губы в иронической усмешке. - И у моего пилота достаточно опыта.

- Мутный он какой-то, - задумчиво проговорил Герджи, когда незнакомец ушёл. - Ему можно доверять?

- Это пешка, - пренебрежительно бросила Милу. - Люди, которые решают, сидят на планете и на этой станции не покажутся. Твой босс этих людей знает. И потом, всё что от них требуется - это предоставить груз. Потом они сами будут заинтересованы в успехе дела.

- Смотри, рискуешь ты, а не кто-то другой, - покачал головой Герджи.

- Я верю в свою удачу, - ответила женщина, вставая. - Павел, идём.

Корабль был прекрасен. Он походил на сверкающую ёлочную игрушку, у которой внизу по окружности вырезали шесть цилиндрических колодцев с покоящимися в глубине дюзами мощнейших двигателей. Диаметр белоснежного сферического корпуса чуть не дотягивал до сорока метров. Установленный в самом центре транспортника генератор невидимости мог создавать поле именно такого размера. На борту красовалась большая надпись вычурными золотистыми буквами: "Милу".

- Как тебе моя малышка? - спросила женщина Павла, остановившись перед опущенным трапом.

- Она не зря носит твоё имя, - ответил тот, подходя к одному из поддерживающих гигантскую сферу силовых захватов. - Так же ослепительно красива.

- Павел! - Милу в удивлении вскинула брови. - Это что, комплимент?

- Констатация факта.

- А ты стремительно взрослеешь, - негромко проговорила она. - Пойдём, познакомлю тебя с искином.

В глубине души Павел опасался, что искин корабля заговорит с ним голосом Милу и будет обладать таким же характером. К счастью, личностную матрицу искусственного интеллекта не трогали с тех пор, как сняли его блоки со списанного военного линкора, и общался тот при помощи интеллигентного глубокого баритона. Железный мозг без вопросов принял личный код нового пилота и предоставил ему доступ ко всем своим ресурсам. Парень сел в удобное пилотское кресло (не сравнить с убожеством на "Матери возмездия") и подключил нейропривод.

От избытка впечатлений его чуть не взорвало! С такой тонкой, мощной и совершенной электронной начинкой Павлу ещё встречаться не доводилось. Казалось, юноша может, не выводя корабля из дока, с помощью его сенсоров отслеживать каждого отдельного суслика на поверхности планеты, и параллельно с этим заниматься расшифровкой всех переговоров, ведущихся в окрестности станции, в том числе по зашифрованным каналам, да ещё вдобавок контролировать состояние каждого самого мелкого и незначительного механизма на борту. Вот только долго выносить подобное состояние всемогущества было невозможно, и спустя несколько секунд Павел стремительно отключился. Возвращение в реальный мир походило на подъём с глубины.

- Ну как? - проникновенно спросила Милу, склонившись к самому его лицу и внимательно изучая там своими широко раскрытыми глазами что-то, видимое ей одной. - Правда, это похоже на оргазм?

- Это похоже на такой оргазм, который испытываешь вместе с тобой, - серьёзно ответил юноша, глядя ей прямо в глаза. - Точно так же невозможно описать словами. С другими женщинами у меня ничего похожего не было.

- Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты пошляк? - ему показалось, или где-то там в глубине её глаз промелькнуло смущение?

- Много раз, - с улыбкой ответил Павел. - Но слушай, нам нужен ещё один член экипажа. Сам я не справлюсь с таким потоком данных. Если даже справлюсь, то не смогу одновременно пилотировать.

- Поэтому тут и стоит такой здоровый искин. Большую часть работы будет выполнять он. Тебе только нужно научиться управлять им. Там, в памяти, в разделе "Инструкции", лежат обучающие базы. Тебе нужно освоить их все, - Милу встала и направилась к выходу из рубки. - Начинай прямо сейчас, времени мало. Через четыре дня мы должны вывести корабль на лётные испытания. Потом полетим забирать груз. Корабль не покидай, если что-то нужно, заказывай прямо отсюда.

Павел внимательно проследил за начальницей, пользуясь сначала внутренними, потом внешними сенсорами и выводя картинку на один из экранов, пока она не скрылась в шлюзовых воротах дока. Даже в бесформенном лётном комбинезоне Милу умудрялась быть женственной и грациозной. Правильно ли он поступил, не оставшись тогда у неё дома?

Юноша вздохнул и выключил экран, параллельно убирая трап, запирая шлюз и ставя систему внешнего слежения в режим предупреждения о любых приближающихся объектах. Мой корабль - моя крепость, усмехнулся он. Послал Маше сообщение: "Прибыл на место, корабль получил. Буду пока осваиваться в кресле, эта штука сложнее всего, чем мне до сих пор доводилось управлять. На планету сейчас спускаться не стану, дорого. Целую".

Упоминание дороговизны в целом соответствовало истине. Билет в один конец на орбитальный лифт стоил пятьдесят кредитов, а это пока не являлось той суммой, с которой он мог расстаться ради своей прихоти. О запрете покидать корабль он решил Маше ничего не говорить. Ответное сообщение от девушки пришло почти сразу: "Жалко. Тогда удачи. Я тебя тоже целую. Буду ждать". А Павел тем временем установил себе через нейросеть одну из лежащих в указанном разделе баз данных. С говорящим названием "Лёгкий транспортник класса 'Скаут'. Краткая инструкция по эксплуатации и ремонту". Один только список названий мнемограмм это "краткой инструкции", будучи распечатанным, занял бы не самую тонкую брошюру.

Несмотря на это, она была самой маленькой и, судя по всему, самой бесполезной из представленных баз, - ведь информации о сделанных усовершенствованиях там наверняка не содержалось. Начать, тем не менее, Павел решил именно с данной инструкции. Зная, что было вначале, он более полно сможет оценить, что изменилось после того, как установили всё остальное. Ох-ох-ох, мысленно посетовал парень, снова учиться. Хорошо ещё, что те волшебные таблетки от головной боли он так удачно захватил с собой.

Маршевые двигатели полыхнули коротким импульсом в сторону медленно удаляющейся станции. Павел откинулся на спинку кресла и сообщил сидящей рядом начальнице.

- Вывод из дока завершён. Сейчас немного отдалимся, - и на разгон к первому прыжку.

- Хорошо, - кивнула Милу.

Тут она заметила кое-что на пульте.

- Павел! Ты что? Выходил из дока на ручном управлении?!

- Традиции нарушать нельзя, - туманно отозвался юноша. - К тому же, мне необходимо было прочувствовать корабль.

- Не делай так больше! - приказала она. И добавила, уже гораздо мягче. - Пожалуйста.

- Обещать не могу, - покачал головой парень. - Ситуации могут разные возникнуть. Но без необходимости больше так не сделаю.

- Извини, что наорала, - женщина положила ладонь на его предплечье и примиряюще улыбнулась. - Понимаешь, в этот корабль я вложила очень много своих денег. Я серьёзно пострадаю, если с ним что-то случится.

- Доверься мне! - широко улыбнулся парень. И добавил другим тоном. - Даю разгон к первому прыжку.

Корабль, носящий сейчас имя его владелицы, даже при половинной тяге маршевых двигателей, рвался с места, как болид "Формулы-1". Никакого сравнения с учебными скорлупками в Академии, не говоря уж о всяком летающем антиквариате вроде "Матери возмездия". Через четыре с половиной минуты он уже ушёл в прыжок, первый из запланированных по программе лётных испытаний. Сразу после выхода судно легло в дрейф и теперь неслось в пустоте с погасшими дюзами, лишь помаргивая ходовыми огнями. Теперь нужно было протестировать в реальных условиях всю его многочисленную электронику.

Вначале Павел прогнал по полной программу самотестирования. Результат ничем не отличался от того, что был получен получасом раньше, ещё в доке перед вылетом. Но это было только разминкой. Сейчас ему предстояло погрузиться в электронный водопад, используя нейропривод. После памятного первого раза парень это делать не рисковал, ограничиваясь только неполным включением, когда последовательно, шаг за шагом проверялась та или иная отдельная система. Во время второй попытки вместе с ним в это путешествие должен был отправиться верный друг и помощник - искин.

Итак. Струящийся звёздный свет. Безграничная пустота кругом. Чернота. Звёзды. Пылающее солнце. Летящие по волнам эфира далёкие переговоры. Шёпот космоса. Шарящие в пространстве лучи стационарных диспетчерских радаров, бессильно скользящие по не отражающей радиоволны обшивке. Ощущение могущества и внутреннего совершенства корабля и всех его механизмов. Это всё внутренние образы, условные схемы, которые при помощи нейросети рисовал в его подсознании искусственный интеллект, управляющий кораблём.

Для пробы включил систему астронавигации. Четыре крупные звезды мигнули в его сторону яркими лучиками, пришло осознание: это те самые звёзды, что нужно, спектральные карты совпадают, углы определены, рассчитанные галактические координаты... соответствуют. Теперь обратный процесс. Калибровка. Лучиков потянулось гораздо больше, кроме необходимых для определения местонахождения четырёх, ещё множество опорных, чтобы проверить адекватность измерителей углов. Калибровка завершена, настройка датчиков валидна.

Что ещё попробовать? Ага, вот. Радиоперехват. Далёкие переговоры приблизились, расслоились на множество отдельных каналов, как струящиеся длинные волосы. Зелёный цвет, незащищённые каналы, жёлтый - расшифрованные, красный - неподдающиеся мгновенной расшифровке. Красных всего ничего. В основном военные и немногочисленные правительственные каналы. Криптологическая подсистема поражает воображение своей мощностью и быстродействием.

Можно определить координаты абонентов закрытых каналов (и открытых, разумеется, тоже), причём и отправителей, и получателей, если только последние не находятся в режиме полного радиомолчания с тщательно заэкранированными приёмниками. С переговорами по каналам свёрнутого пространства всё сложнее, - ни проследить, ни подслушать их невозможно. Можно только отследить момент начала передачи и место, где в этот момент находился абонент, - если это достаточно близко.

Павел последовательно попробовал включить одну подсистему корабля за другой, потом по две-три из них в комбинации, следил за динамическим перераспределением мощности реактора и вычислительных ресурсов искина. И напоследок, в качестве небольшого хулиганства, включил всё разом на пару секунд, как в первый день, но не беспорядочной какофонией, а одним могучим аккордом... Божественно! Почти ничего не разобрать, но общие ощущения... Даже Милу с ним такое не делала.

- Проверка электронных систем завершена. Замечаний не выявлено.

Собственный голос кажется карканьем простуженной вороны. Как тяжело возвращаться в скучный и серый реальный мир после электронного многоцветия! Глянул на часы - полтора часа прошло. В ноздри проник аромат свежесваренного кофе. Кофе?! Павел повернул голову. Так и есть. Милу протягивает наполненную чёрным напитком чашку.

- Это, кажется, пьют на твоей родной планете?

- Да, это так. Спасибо! Но где ты взяла?

- Купила. Кто-то из твоих соотечественников когда-то случайно прихватил с собой зёрна и стал выращивать это растение. Некоторым людям нравится, поэтому его продают и покупают, хотя популярным этот напиток не стал.

- Милу, - у юноши перехватило дыхание, - что ты знаешь о моей родной планете?

- Не больше, чем остальные, - пожала та в ответ плечами. - Ты сам можешь прочитать в инфосети, там есть статья.

- Да-да, варварская планета, координаты неизвестны, предположительно находится зоне влияния Агарской империи, периодически встречаются освобождённые рабы и беженцы с агарской территории, которые заявляют об этой планете, как о своей родной, - процитировал по памяти Павел.

- Если ты надеешься, что я знаю больше, то зря. Я пыталась выяснить, когда собирала информацию о тебе, но безуспешно. Понимаешь, Павел, таких планет много. Когда Прародители расселялись по Галактике, они создали множество колоний. После распада Первой Империи большая их часть потеряли связь с остальными и скатились в варварство. Мы, атранцы, если находим такие бывшие колонии, пытаемся помочь и приобщить к цивилизации. Агаряне предпочитают использовать их, как источник дешёвых рабов и трансплантатов. Твоей планете не повезло, она оказалась в их зоне влияния.

- Ну, да, конечно, - пробурчал Павел, отхлёбывая кофе. Несмотря ни на что, вкус великолепен. Нужно будет купить себе потом зёрен. Или тут продают сразу молотым?

- Поверь, мне очень жаль, - сказала Милу, продолжая разговор о Земле.

- Ладно, не будем об этом. Что там дальше по программе?

- Сейчас серия из двух прыжков, получасовой разгон на полной мощности двигателей и маневрирование. Потом последний прыжок и назад на станцию. И, кстати, я перечислила тебе аванс в счёт будущего полёта. Десять тысяч.

- Вот это хорошая новость! Ты лучшая начальница на свете! Можно я тебя поцелую?

- Только кофе не пролей, - улыбнулась Милу.

Половину полученных от Милу денег он тут же перечислил в счёт погашения долга перед Службой Миграции. Павлу очень не хотелось быть рекрутированным на работу "по специальности". Кто знает этих чиновников, где они найдут применение его навыкам пилота? Скорее всего, отправят в какую-нибудь недавно колонизированную систему, и будет он там работать извозчиком, типа Загена, получая гроши, всю оставшуюся жизнь. Если верить словам Милу, то за удачный рейс Павел сможет "поднять" примерно двадцать-тридцать тысяч. Один такой рейс, - и парень избавиться от угрозы рекрутирования навсегда. Ещё двух-трёх удачных рейсов хватит, чтобы вернуть долг за обучение в Академии. Остальные деньги можно будет откладывать, чтобы со временем купить в собственность нормальный корабль.

Хотя жалко, конечно, будет расставаться с таким замечательным судном, как "Милу", но контрабандистом парень оставаться не хотел. Юноша был абсолютно искренен, когда говорил начальнице, что сдохнуть молодым не входит в число его заветных желаний. По возвращении на "Урену" начальница дала ему отпуск на одни сутки, и Павел воспользовался этим, чтобы повидаться с Машей.

Сообщение о своём скором приезде он отправил, уже заходя в стометрового диаметра шайбу орбитального лифта, и спустя полчаса девушка встречала его на выходе из наземного терминала. Трудно поверить, что Маша могла так соскучиться по Павлу всего за пять дней, но повисла она на парне так, словно от крепости объятий зависела её жизнь.

- Пашенька, миленький, прошу тебя, не улетай! Я боюсь, что ты погибнешь, пропадёшь. Я не хочу снова остаться одна! Что я без тебя буду делать?

Маша билась в рыданиях, Павел, как мог, утешал её, покрывая поцелуями всё лицо, залитое слезами. Юноша шептал ей на ушко уверения, что всё будет хорошо, что он обязательно вернётся, и что беспокоиться не о чем. Продолжалось это с тех самых пор, как девушка встретила его по приезду на Марну. Наконец, Маша постепенно успокоилась, и теперь тихо, словно пойманная мышка, сидела в его объятиях на лавочке в парке, лишь изредка всхлипывая. Павел получил, наконец, возможность озвучить хорошие новости.

- Смотри, Маш, я получил десять тысяч. Пять тысяч сразу на кредит, а пять положил на наш общий счёт. К этим деньгам будем иметь доступ ты и я, но я их трогать не буду. А ты можешь взять, если что-то понадобиться. Можешь даже купить себе блузочку, я не против. Только сразу всё не трать, прошу.

- Блузки у меня сейчас есть, - улыбнулась Маша сквозь высыхающие слёзы. - Вот юбка новая не помешала бы, та уже вся застиранная, страшненькая.

- Значит, купишь юбку. Только мне обязательно покажешь, я полюбоваться хочу!

- Хорошо, - всхлипнув в последний раз, девушка прижалась к его щеке.

- Ещё я включил тебя в договор на квартиру. Теперь ты тоже считаешься нанимателем. Хозяин у нас хороший, договор у него нормальный, на улицу не выгонит. Платить за всё буду я, как и раньше.

- Хорошо, - повторила Маша и продолжила невпопад. - А мы ходили посмотреть, кто тут: мальчик или девочка?

Павел сначала не понял, кто это "мы", и причем здесь мальчики и девочки, но потом увидел, как девушка положила руку на свой живот (практически не выступающий пока ещё) и ласково на него смотрит. Он чуть сильнее прижал Машу к себе.

- Ну, и кто там? - девушка подняла своё заплаканное лицо и ответила с гордостью.

- У нас будет мальчик!

Это "у нас" неприятно резануло Павла, хотя виду он не подал. "Не у нас, а у вас с Михаилом", - с внезапным ожесточением подумал он, но тут же одёрнул сам себя. Ребёнку будет нужен отец, а Михаил мёртв. А ещё, мелькнула следующая мысль, Маше нужен муж. А не просто парень, который даёт ей деньги и позволяет пожить в своей квартире. И почему бы ему, Павлу, не стать этим мужем и отцом?

Что самое интересно, девушка, похоже, уже нашла для себя ответ на этот вопрос. Конечно, ей был нужен не столько сам Павел, сколько та обеспеченность и стабильность, которую юноша вносил в её жизнь. Но ведь она и не клялась ему в любви до гроба, так? К тому же и сам Павел против подобного исхода ничего не имел. Вернуться домой в ухоженную квартиру, вдохнуть запах свежеприготовленного ужина, услышать топот маленьких детских ножек и поймать губами нежный поцелуй, как обещание сладостного ночного продолжения. Чем плохо?

- Я уверен, у нас будет замечательный сынишка! - Заявил он Маше, прижимая её к себе ещё крепче. Девушка расцвела.

Потом они долго гуляли по городу, наслаждаясь жизнью. А ночью, сжимая счастливого и обессилевшего юношу в объятьях, Маша снова начала разговор о том, каким опасным ремеслом парень вздумал заняться, и как сильно она за него боится. И снова пришлось её утешать и успокаивать. В итоге сошлись на том, что Павел поклялся: как только они смогут рассчитаться с его и её долгами и накопить денег на собственный корабль, он тут же порвёт с этой работой. После этого довольная девушка задала неожиданный вопрос:

- Паша, а как мы его назовем? - застигнутый врасплох парень не нашёл ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.

- А как бы ты хотела? - то, что речь идёт о ребёнке, он догадался почти сразу. Маша перед ответом замялась.

- Пашенька... Миленький... Обещай, что не будешь обижаться? - Павел поцеловал её и заверил, что не будет ни в коем случае. - Я бы хотела назвать его в память о нём... О Мише. Ты не против?

"Вертит мной, как хочет", - недовольно подумал юноша. Но с другой стороны, почему бы и нет? Маше будет приятно, а ему по большому счёту всё равно, каким именем звать ребёнка. К тому же, внеся свой вклад в сам факт появления младенца на свет, Михаил заслуживал того, что б его память была почтена, хотя бы таким образом.

- Нет, конечно, любимая! - он снова поцеловал девушку. - Пусть будет Михаилом.

На борту корабля Павла, помимо Милу, встретили ещё и Герджи, и (сюрприз!) тот мордоворот, которому парень сломал некогда руку. Верзила свирепо оскалился, увидев пилота, но никаких агрессивных действий предпринимать не стал. Кроме него, в пассажирском кубрике устроились ещё полдюжины боевиков того таинственного "босса". Этот корабль создавался более десантным транспортом, нежели грузопассажирским, и особых удобств для перевозимого контингента здесь не было даже спроектировано. Отдельные каюты, в количестве трёх штук, были предусмотрены только для членов экипажа, и их заняли сам Павел и Милу с Герджи, который возглавлял всю эту маленькую банду. Кстати, старый знакомый Павла, его звали Стур, в этом отряде исполнял обязанности заместителя командира. Сломанную некогда руку ему давно "починили", при здешнем уровне медицины это не представляло сложности.

- Павел, сейчас отстыковываемся, разгоняемся и серией из двух прыжков со случайной средней точкой перемещаемся вот к этим координатам, - инструктировала его Милу. - Потом ложимся в дрейф, слушаем пространство, если всё чисто, прыгаем вот сюда, так, чтобы после выхода продолжить движение по этому вектору. Сразу после выхода из третьего прыжка ложимся в дрейф, гасим всё и врубаем систему маскировки. Летим по инерции в этот район, там нас должен дожидаться контейнер с грузом, тоже в дрейфе.

- Один контейнер? Большой?

- Сто пятьдесят кубов. Как раз войдёт, по габаритам. Масса - две тысячи триста семьдесят тонн примерно. На контейнере радиопоглощающее покрытие, но от целенаправленного сканирования это не спасёт. Поэтому, пока летим, внимательно прислушиваемся, особенно на подлёте. Если обнаружишь, что этот район сканируют, или увидишь корабли в окрестности, любые, просто пролетаешь мимо, будто нас тут не было. Операция отменяется.

- Ясно. Если всё в порядке, подбираем груз?

- Да. Маневрируй, если будет нужно сблизиться, на малой тяге, режим маскировки не выключай. Постарайся обойтись силовым захватом. Когда контейнер окажется в трюме, пролетим дальше ещё немного. Продолжаем слушать. Если всё тихо, разгоняемся для межзвёздного и прыгаем вот в эту систему. Это промежуточное. Куда потом, - скажу, когда будем там.

- Понятно.

- Запомни, если сцапают уже с грузом: мы просто пролетали мимо, пробовали новую систему маскировки. Увидели странный объект, решили прибрать к рукам. Стой на этом до конца, если хочешь жить. Это не шутка! И ещё, Павел, - Милу положила свою ладонь на его грудь и серьёзно посмотрела парню прямо в глаза. - Давай сегодня без этих штучек с ручным управлением?

Кушать на корабле с нормально работающим гравиком - занятие гораздо менее интересное и гораздо более приятное, чем если гравик не работает. А качество стряпни, выдаваемой автоповаром "Милу", не шло ни в какое сравнение с разогретыми полуфабрикатами, которыми ему довелось питаться на борту "Матери возмездия". А уж внутреннее убранство кают-компании могло поспорить по богатству и изяществу со многими известными Павлу ресторанами. Сейчас за небольшим полированным столом тёмного дерева сидело двое человек: Павел и Герджи. Милу сразу после обеда ушла к себе в каюту, Стур и остальные бойцы ели у себя в кубрике, и в кают-компании не показывались.

- Скажи, Герджи, что за дела у Милу с твоим боссом?

- Ты имеешь в виду сегодняшнее дело или вообще? - уточнил тот.

- Вообще. Какие у них отношения?

- Они знакомы. Давно, - подумав, ответил Герджи. - Когда я только начинал работать на босса, они уже были знакомы, а это было много лет тому назад. Возможно, они были вместе, когда-то раньше. Некоторые так говорят. Время от времени она обращается к боссу за помощью. В основном, когда нужно достать информацию. Вот как с тобой. Потом она ему часть прибыли отстёгивает. Всё, как положено.

- А тогда, со Стуром? Он сказал, что она боссу теперь должна, и у неё проблемы будут.

- Это когда ты ему руку того? - Герджи поморщился. - Стур тогда отсебятину спорол. А может, это Милу ему нашептала, что б он так сказал, это ты уже у неё самой спрашивай. Или у Стура, но он вряд ли ответит.

- Понятно.

- Знаешь, я всё жду, когда ты начнёшь спрашивать у меня, что, мол, у нас за босс такой, чем занимается, как зовут вообще?

- А ты ответишь?

- Нет, - ухмыльнулся Герджи. - Скажу, что не твоё дело.

- Почему-то мне так и казалось, что ты это ответишь. Потому и не спрашивал.

- Кое-что всё-таки расскажу. Просто, чтобы ты не нервничал. Когда-то давно мы помогали должникам вспомнить, где лежат их денежки, которые они уже целый год всё никак не могут вернуть кредиторам. За это получали процент от возвращённого. Это когда я ещё только начинал. Теперь же мы чем только не занимаемся. Но в основном всё в рамках закона. Ты не поверишь, но даже тот груз, за которым мы сейчас летим, в принципе, законен. Хотя, если поймают, расстреляют в подвале, предварительно вырезав язык. Чтобы палачу лишнего не крикнул. А босс у нас просто такой человек, не любит, чтобы его имя попусту трепали. Вот его все наши так и называют. Так что некоторые новички теперь и не знают его по имени даже, - помолчав немного, верзила добавил, ухмыльнувшись. - И это, знаешь, помогает в делах. Создаёт эдакий ореол таинственности.