Свет звезд

Засмотревшись наверх, Надина едва успела рассмотреть изображения над самым входом и споткнулась на ровном месте! По обе стороны парадного входа стояли каменные фигуры, ростом около двух с половиной метров, закутанные в широкие плащи с капюшонами, скрывающими лица. На вытянутых руках, прямо над входом, они держали плоский круг с иероглифами, удивительно похожий на тот, который перенес Надин и Китана на эту планетку!

И все бы можно было списать на совпадения, — и излишнюю худощавость фигур, и их одежды, и даже каменный круг со знакомыми значками, и длинные пряди, выточенные в камне дотошным резчиком! Но таких удлиненных кистей и тонких гибких пальцев с четырьмя фалангами у людей НЕ бывает! Значит, и здесь, на заре освоения планеты, ситты участвовали в делах людей. Скорее всего, именно благодаря их знаниям переселенцы смогли укротить вулканы.

Проходя под высоко поднятым изображением ситтского портала, Надина чуть не свернула шею, пытаясь различить знакомые иероглифы на его поверхности или почувствовать то ощущение, что пережила в подземных коридорах на Пикаре. Но тщетно. Круг был расположен слишком высоко, остановиться не дали недовольные заминкой охранники, а камень выглядел обычным холодным камнем, не вызывающим никакого желания прикоснуться.

Очутившись во дворце, пленницы прошли через пустой квадратный холл, обставленный довольно аскетично — несколько кожаных диванчиков и резных столиков, расположенных у лестницы на второй этаж, да возле окна справа от входа.

Несколько колонн поддерживали высокие потолки, с изображением ярко-голубого неба, виднеющегося сквозь воздушные облака. При движении через холл, легкие облачка сбивались в предгрозовые тучи, а небо из прозрачно-голубого становилось опасно-синим.

В конце холла их ждали распахнутые двери, — полная копия входных дверей. Оказалось, что внутри огромного дворца располагалась круглая арена под открытым небом. Центральная ее часть, где должны происходить неизвестные пока события, находилась примерно на три метра ниже уровня пола, окруженная дополнительно каменной стеной, за которой поднимались ряды кресел. В трех равноудаленных сторонах на арену выходили оббитые металлом тяжелые двери, возле которых дежурили по двое охранников.

Начиная не на шутку волноваться, Надина опять замедлила шаг, покрепче вцепившись в жесткий загривок сикая. Тот удивленно посмотрел на нее, но стерпел.

Перед мысленным взором Надин замелькали картинки жестоких гладиаторских боев, жертвоприношений и издевательств, проводившихся когда-то предками… Может, Ари Ая хочет избавиться от нее таким способом? Закусив губы, она догадалась, наконец, глянуть на своих спутниц.

Ари Мортон, нахмурив лоб, пыталась вспомнить, что ей это напоминает. В разных поселениях Ари существовали свои традиции и особенности проведения праздников. Например, в центральном городе архипелага, Аритэ, чтобы обычный самец стал Ари Мужчиной, ему нужно провести Ритуал Сна. Для этого он спускается в пещеру вулкана Ар и, напившись из источника в ее глубине, засыпает на четыре дня. Если в это время вулкан Ар спокоен, значит, счел его достойным. Если начинает дымить или «ворчать», значит, ему не по нраву новый человек. Бывает, что вулкану настолько «не нравится» претендент, что тот остается спать навсегда, не в силах проснуться!

В соседнем городке Аймет, мужчина должен выстоять в схватке с Ари Женщиной. А в далеком Аиико, мужчин Ари выбирают среди тех, кто месяц продержится в горах Ико, самостоятельно добывая себе еду и кров.

Суровые женщины, живущие в суровых условиях, хотят видеть рядом с собой таких же мужчин, отбраковывая не прошедших испытания, как обычных самцов. И это проверки только физического состояния, а духовную составляющую проверяют жрицы, наблюдая за самцами и выбирая лучших.

Поэтому сейчас, глядя на арену, Ари Мортон поняла, что впереди испытания не для них, а для Джедая. О чем и шепнула на ухо бледной Надин, которую услышанное не очень то успокоило. Видя, в каком состоянии Ари Ая, можно предположить, что она оторвется на всю катушку, мстя ему за пренебрежение.

В сопровождении двух десятков личных телохранительниц, облаченных в кричаще-красные плотные жилетки и длинные многослойные юбки со множеством разрезов, Ари Ая прошла в подготовленную ложу. Сама предводительница была одета так же, но ткань украшалась золотой вышивкой, а кожаные ремни, обхватывающие бедра, предплечья и, проходящие крест-накрест через грудь, были усыпаны яркими камнями, блестящими всеми гранями в утренних лучах.

Пленниц усадили по правую сторону от Ари Ая, на самый нижний ярус, отделенный от арены полутораметровой решеткой. Вокруг, прижавшись плечом к плечу, плотной стеной уселся конвой. Хорошо, что вид на арену не стали загораживать. Повернув голову, Надина удивленно приоткрыла рот. На одном уровне с нею, но по левую сторону от Ари Ая, сидел Джедай. Но в каком виде, и в какой компании!

Расслабленно откинувшись на спинку кресла, закинув ноги на решетку перед собой, одной рукой он обнимал за талию пышногрудую Ари, практически сидевшую у него на коленях, а второй рукой зарылся в волосы другой Ари, нежно поглаживая ее шейку. Обе девушки бессовестно льнули к нему, не обращая внимания на окружающих. Вот, мужчина властно притянул к себе одну девушку, впившись в ее губы долгим поцелуем, а вторая громко рассмеялась и потянула его на себя, требуя свою порцию ласки.

От наблюдения за такой интимной сценой, выставленной напоказ, у Надин заполыхало лицо. Нет, она не была ханжой и ярой поборницей нравственности, но от этой троицы просто пахло сексом, и не было, ни малейшего сомнения, как они провели ночь! Слишком нежно и преданно Ари смотрели ему в глаза, слишком расслабленны его движения… Непослушное воображение тут же предоставило картинки переплетенных смуглых тел на фоне смятых простыней. Позабыв, что нужно дышать, Надина зажмурилась и постаралась выкинуть из головы шальные картинки и погасить жар, поднимающийся из глубины тела и опаляющий щеки, иссушивший горло и заставляющий кровь шуметь в ушах так громко, что не слышно ничего вокруг.

А стоило бы прислушаться!

Ари Нея, наклонившись к самому уху, уже долго пыталась что-то втолковать оглохшей от эмоций девушке:

— Ари Надин, перестаньте, посмотрите на Ари Ая!

Облизнув пересохшие губы, Надина осторожно открыла глаза. При взгляде на предводительницу, страх за Джедая усилился в разы:

— Он сумасшедший! Чего он добивается? Она же убьет его!

Ари Ая сидела напряженная, как струна, безумными глазами глядя на Джедая и его пассий. Подавшись вперед, она вцепилась в рукоятку кинжала на поясе, с огромным трудом сдерживаясь от более решительных действий. Может быть, ее удерживало присутствие десяти судей в белоснежных одеждах, расположившихся рядом?

Поборов себя, Ари Ая внезапно обернулась к Надин, желая увидеть ее реакцию на «предательство» Джедая. Отметив бледность и растерянный взгляд, удовлетворенно усмехнулась, посчитав, что теперь Надин ей не соперница.

И тут Надин озарило! Как Джедай мог кутить всю ночь с другими женщинами, как рассказывала Ари Ая, если она сама видела его под утро, и он был абсолютно трезв, и от него не пахло ничьими духами! Иначе, Хор не узнал бы его по запаху с такой легкостью, — духи очень раздражают чутких животных. Значит ли, что все это игра? Но опять вопрос, зачем?

Ответ дала Ари Мортон:

— Теперь, Ари Ая не будет стараться убить вас. — понаблюдала за творимыми безобразиями напротив и добавила. — И без того достаточно кандидатур! Но они ей неподвластны, вот и кусает локти…

Ответ был очень прост и лежал на поверхности! Джедай перевел ревность Ая с конкретной девушки на всех вокруг, показывая, что раз он согласился быть рядом с Ари, то не обещал ей верности! А переловить всех женщин ей не под силу, всегда найдутся другие.

— А-аа… А почему они ей неподвластны? — поинтересовалась у Ари Неи.

— Они из свободных Ари. — увидев, что это ни о чем не говорит, пояснила. — Те, кто относятся к другим поселениям и не выполняют в данный момент задания племени, называются свободными и подчиняются только законам и Высокочтимой. Мы, до того, как взяли на себя обязательства по ПОИСКу, тоже были свободными. Но, пока не предъявили результаты ПОИСКа перед давшей задание правительницей, обязаны подчиняться вышестоящей Ари Ая. А она пользуется этим и не выпускает нас.

— То есть, им действительно ничего не грозит за то, что… заигрывают с чужим Ари Мужчиной? — уточнила еще раз, стараясь не смотреть на эти «заигрывания», находящиеся на грани приличия даже для свободного от морали общества Ари.

Но и не глядя, могла легко себе представить, что же там творилось. Она не ревновала Джедая, но он несомненно привлекал ее. Невидимая нить, которой соединило их колечко еще на «Крабе», начинала петь и вибрировать, стоило почувствовать телепатическое присутствие друг друга. Тогда Надин очень боялась Кэпа, а Джедай стал стеной, которая обещала защиту, пусть и находясь неизвестно где… И Надин верила, потому что, общаясь по мыслесвязи невозможно обмануть! А она испытала ни с чем не сравнимое единение душ, как с самым родным, давно потерянным человеком, которого судьба, наконец-то, вернула! Осознав это, Надина в шоке уставилась на Джедая. И что теперь делать? Зачем она прыгала в постель Кэпа?

— Потому что сорвало крышу! — ответила сама себе. — Потому что при одном взгляде на него начинали трястись коленки, то ли от страха, то ли от желания… Кэп подавлял, восхищал, пугал и возбуждал одновременно. И я не сопротивлялась!

Правильно сказало колечко — внешность не главное, но за таким фасадом тяжело рассмотреть то, что он не хочет показывать. Надин испугала такая тяга к неизвестному мужчине, вот и сбежала. В Джедае — все наоборот! Он внутри — неограненный алмаз, чистый, прочный и надежный, несмотря на показную дерзость и абсолютно неизвестную внешность! Пусть он будет страшнее всех на свете, Надин он кажется прекрасным. Но, теперь встает вопрос, достойна ли она такого подарка? Да никто и не предлагал ей ничего, кроме постели…

Колечко хорошо посмеялось, толкая ее, то в одну сторону, то в другую!

— Пока Ари Мужчина не принес клятвы, он может быть с любой свободной женщиной. — отвлекая Надин от нелегких дум, ответила Ари Нея на заданный ранее вопрос.

Тем временем, на арену вышел здоровенный мужчина, одетый на манер древних гладиаторов в прочный кожаный жилет со стальным нагрудником и набедренник с поясом, на голове был тяжелый шлем, а руки и голени защищались металлическими пластинами.

— Это Ари Мужчина, сумевший выстоять против двух Ари, что видно по двум гребням на шлеме. — прошептала Ари Моротон. — Такие же традиции в городе Аймет. Сейчас он предложит Джедаю оспорить его достижение и занять место Главного Ари Мужчины Корасиса.

Действительно, мужчина остановился напротив Джеда и пригласил на арену. Когда девушки, наконец, отлипились от него, Джедай неторопливо встал, потянулся, как после сна и, ухватившись одной рукой за перила перед собою, легко перемахнул через них. Под дружный вздох наблюдавших за ним амазонок, он пролетел вниз три с половиной метра и пружинисто приземлился на ноги.

Отступивший на шаг, Главный Мужчина Корасиса оказался с Джедаем одного роста. Приветственно хлопнув себя по левой груди два раза, он снял с себя кожаный пояс с изогнутым кинжалом и подал его Джедаю. Но тот почему-то отказался, отбросив в сторону. Ари на трибунах возмущенно загомонили, требуя соблюдения правил поединка.

— Какое оружие хочет мужчина? — громко спросила одна из судей. Даже ее голос, пронесшийся эхом на всю арену, не имел ничего, что помогло бы определить возраст спрятавшейся под белым покрывалом женщины. И если бы не нормальные человеческие пропорции, периодически обозначавшиеся при их движении, Надин бы решила, что это ситты, а не Ари.

Тут голос подала Ари Ая, нашедшая способ отомстить Джедаю. Встав в полный рост, глядя на мужчину сверху вниз, она улыбнулась и сказала:

— Этот мужчина претендует на звание Высокочтимого! Простого поединка мало! Даже с двумя Ари!

Она помолчала и, обведя трибуны насмешливым взглядом, остановила его на парочке женщин, с которыми он только что обнимался:

— Правила позволяют выставить против него двойную порцию! — и, жестко усмехнувшись, добавила. — Он же любит погорячее! Зачем отказывать в таком удовольствии?

Отворилась одна из трех дверей, выходящих на арену, и оттуда появилась пара Ари женщин, сменивших ушедшего мужчину. Одеты они были как и он, но в руках держали длинные обоюдоострые мечи.

— Вы, двое! — указав на притихшую парочку на трибунах, сказала Ари Ая. — Как второй заместитель Высокочтимой Ари Ари, имею право дать вам Поручение! Вы должны проверить этого мужчину на силу и выносливость! — скривилась от прозвучавшей двусмысленности, похоже, именно этим они и занимались ночью. — Выйти с арены должен только он или вы! Просить пощады нельзя!

Надин со свистом втянула воздух. Ничего себе! Даже трибуны зароптали. Получается, Джедай должен убить четверых женщин или погибнуть сам? Причем, с двумя из них его связывают близкие отношения? Любой сделанный выбор приведет к ужасным последствиям. Если откажется, то не только не станет независимым ни от кого Высокочтимым, но и потеряет статус Ари, станет обычным бесправным самцом, чего теперь и добивается Ари Ая. Раз он не стал играть по ее правилам, то правила меняются!

Если он будет сражаться с женщинами, то есть очень маленький шанс, что выиграет бой, но тогда потеряет уважение самих Ари и свое тоже…

Если будет поддаваться или не осилит четверых, то они не имеют права пощадить его, а Ари серьезно относятся к долгу…

Таким образом, Ари Ая в любом случае в выигрыше! Интересно, почему она Надин на эту резню не отправила? Уж точно не потому, что она не умеет драться…

— Но, Уважаемая Ари Ая! Бой до смерти мы не приветствуем! — всколыхнулась одна из судей бесцветным голосом.

— Это очень серьезное испытание… Я всю ночь провела в архивах, пытаясь понять, почему так редко выбирают Высокочтимых Мужчин. Именно потому, что очень высока смертность среди самих мужчин и женщин! — Ари Ая протянула судьям свиток, даже по внешнему виду которого можно было предположить, что ему сотни лет.

Взяв его, судьи неторопливо прочитали написанное. Как они умудрились сделать это через свои простыни на головах, осталось для всех тайной! Но согласно покивав, одна из них опять возразила:

— Да. Этим традициям много сотен лет, но, повторюсь, сегодня Ари не приветствуют такую жестокость. Мир меняется и Ари вместе с ним.

Ари Ая возразила, едва скрывая торжество:

— Конечно. Я понимаю! Но для проведения испытаний по Новым правилам, нужно сначала созвать заседание с участием Высокочтимой Ари Ари и утвердить их. А пока действуют Старые правила, никто не вправе их игнорировать, даже… я.

Против этого судьи не нашли что возразить и замолчали. Повернувшись к Джедаю и всем четверым Ари Женщинам, уже находящимся на арене, Ари Ая милостиво позволила ему выбрать себе другое оружие, раз не понравилось предложенное.

Глянув на амазонок, вооруженных одинаковыми мечами, мужчина выбрал копье.

Держа древко вертикально, Джедай перекинул его из одной руки в другую, привыкая к весу копья. Эффектно крутанув его, склонил голову набок и, прищурившись, устремил взгляд на Ари Ая. Почувствовав исходящую от него злость, женщина дрогнула и сделала шаг назад, уйдя с линии полета копья, спрятавшись в ложе. Довольно усмехнувшись, Джедай развернулся к своим противницам, замершим с совершенно разными выражениями на лицах.

Первая пара амазонок была из непосредственно подчиненных Ари Ая. Они смотрели на мужчину слегка снисходительно, с легкой жалостью. Редко кто мог сравниться с Ари в умении сражаться, а против четверых у него просто не было шансов!

Вторая пара амазонок замерла чуть поодаль. Они умело держали мечи, но паника, плещущаяся в глазах, выдавала нежелание применять свои навыки в деле.

Лишь Джедай был собран и спокоен. По его виду совершенно невозможно понять, какое решение он принял.

Воткнув копье в землю, мужчина по примеру предыдущего победителя амазонок два раза ударил себя в левую грудь сжатым кулаком и коротко поклонился. Это вызвало удивленные шепотки среди зрителей, — нечасто приговоренные к смерти кланяются своим палачам.

Покончив с приветствиями, резко выдернул из земли древко копья, усиленное металлическими кольцами, и встал к женщинам вполоборота так, чтобы не выпустить ни одну из поля зрения, давая возможность проявить себя.

Первые две женщины не стали долго тянуть и сомневаться, ринувшись ему навстречу со скоростью и бескомпромиссностью хорошо обученных воинов, желающих поскорее покончить с порученным делом. К их удивлению, мужчина раз за разом легко уходил от удара, блокируя, стремительно уклоняясь или парируя, находясь на краю зоны доступа, разжигая внутри Ари огонь азарта. Со стороны было видно, что он изучает и провоцирует на новые атаки.

«Господи!» — впервые в жизни взмолилась Надина. — «Пусть он выживет! Он оказался здесь из-за меня, и если он погибнет, не знаю, как смогу жить дальше!»

Ари Мортон, успокаивающе сжала руку Надин, процедив сквозь крепко сжатые губы:

— Смотрите внимательно, Ари Надин! Я не воин, я охотник! И я вижу, что он загоняет их в ловушку…

У зрителей, как и у бойцов на арене, сердце колотилось быстро-быстро. Все чувства невероятно обострились, посылая крошечные электрические разряды по всему телу, чтобы заметить малейшие движения сражающихся, вместе с ними мысленно наклоняясь, увертываясь и нападая.

Джедай, несмотря на огромный рост, оказался не только очень сильным, но и маневренным, и выносливым. Быстрый темп, взятый амазонками, никак не сказался на нем, в то время, как сами женщины были уже довольно измотаны, и теперь едва выдерживали сокрушительные по силе удары. Они не рассчитывали, что бой продлится долго, с самого начала выложившись полностью. Но Джедай блокировал серии быстрых ударов обеими сторонами копья, прикрывая попеременно, то ноги, то грудь, то голову, останавливая сталь древком, защищенным металлическими кольцами.

С гулким звоном ударялись друг о друга, скрещиваясь, мечи и копье, пока, наконец, лезвие не попало в незащищенную часть древка. Перерубив копье пополам, амазонки издали ликующий крик и усилили натиск.

Но Джедаю тоже надоело играть в благородство и, крутанув теперь двумя палками, не уступающими размерами мечам и мешающими подобраться поближе к телу, он, уклоняясь от одной Ари, поднырнул под руку другой, мгновенно оказавшись у нее за спиной. Незаметное глазу движение, — и женщина беззвучно оседает на землю, выронив меч из ослабевших пальцев…

Потрясенный гул десятков зрителей не помешал ему обогнуть бесчувственную воительницу и тенью скользнуть ко второй Ари, которая, к ее чести, успела отбить первые три удара сбросившего маску Джедая. Но, отклонив острие направленного на него меча, мужчина провернул его вокруг оси, на секунду зафиксировав в неудобном для Ари положении, а другой палкой ткнул в район солнечного сплетения, заставив вторую женщину упасть к своим ногам.

В тишине, повисшей над ареной, было слышно только немного учащенное дыхание Джедая, вздымавшее широкую грудь.

Надин многое бы отдала за возможность заглянуть ему в лицо и понять, что же он испытывает на самом деле? Она не поняла, живы ли те двое, сломанными куклами лежащие на земле… Как самой теперь отнестись к мужчине, возможно убившему их? Но ведь, если бы не он, то они его точно убили… Разве не об этом она молилась? Все смешалось, как в горячке, но главное, он пока жив!

Оставшиеся на арене Ари без особого желания стали окружать мужчину Особенно выделялась та, которая пофигуристее, — она едва сдерживала слезы, виновато косясь на свою подругу по несчастью. А то, что они не справятся, стало очевидным. Они не претендовали на звание воинов, как те, что валялись неподалеку…

Джедай не стал мучить женщин неизвестностью. Серия обманных выпадов, буквально вынуждающих действовать по воле нападающего… Удар, выбивающий оружие из рук у одной, резкий наклон в ее сторону, мгновение, и она падает, закатив глаза.

Не дожидаясь, пока ее тело коснется земли, мужчина уже очерчивает палкой широкий полукруг у самого лица последней соперницы, заставляя ее отклониться, теряя рановесие. Другой палкой цепляет ноги и опрокидывает на земь, подставляя беззащатное горло под удар копья. Но и теперь Джедай обошелся без крови. Отбросив в сторону, с легкостью отобранный меч, он наклоняется и коротко целует испуганную женщину, проведя рукой по шее, отчего та тоже почему-то обмякает, закрыв глаза.

— Настоящий Мастер Снов! — благоговейно выдохнуло одновременно несколько человек.

— К-кто? — с облегчением переспросила Надин, не в состоянии поверить, что все уже закончилось.

— Мастер Снов! Нам о них известно из старинных летописей. Они владеют знаниями о точках на теле, с помощью которых можно обездвижить, убить или подчинить своей воле!

— А-аа… — улыбнулась Надина, поняв, что все женщины, скорее всего, живы и переживать за них не стоит.

На этом можно было бы расслабиться, ведь Джедай прошел испытание и теперь не зависит от желаний Ари Ая. Высокочтимым никто не указ, но ярость обманувшейся в своих ожиданиях женщины бывает очень мстительной, разрушающей не только окружающих, но и ее саму, сносящей все ограничения.

Вместо того, чтобы объявить победителя и поздравить с обретением столь важного статуса, Ари Ая подозвала одну из помощниц и, что-то прошептав на ухо, отправила с поручением. Сама же с ненавистью смотрела на мужину, не в силах выдавить хоть самую бледную улыбку.

После стихнувших аплодисментов, устроенных вставшими зрителями, все взгляды устремились на Ари Ая, чьей обязанностью было закончить устроенное представление. Преклонить колено перед мужчиной, которого хотела сделать своим рабом? При всех признать его равным себе? После пережитого унижения это стало последней каплей! И, отбросив в сторону приличия и наплевав на последствия, она дрожащим голосом, с каждым словом все громче и громче, сказала, сорвавшись в конце на крик:

— Никогда! Никогда этот похотливый самец не станет Высокочтимым! Я не допущу!

— Уважаемая Ари Ая! Ваше поведение недостойно занимаемой должности. — осадила ее одна из судей. — Ари Мужчина проявил не только силу, но и уважение к женщинам и снисходительность к противнику. Он действительно достоин стать Высокочтимым, как вы и предполагали. Почему же сейчас против?

— Потому что он предпочел мне этих девок! Потому что наплевал на мое предложение! Еще никто… — от переполнявших ее эмоций, голос женщины сел, не позволив договорить.

Джедай в ответ лишь пожал плечами:

— Ты знала, что я не по своей воле терпел тебя. Не люблю самовлюбленных истеричек.

— Тогда обернись и посмотри в последний раз на тех, кто так нравился тебе раньше!

Джедай молниеносно обернулся, кляня себя за невнимательность после боя. Ведь подозревал, что легко Ая не сдастся!

Не зная, что опять придумала неугомонная амазонка, Джедай окинул арену взглядом, но увидел только четыре женское фигурки, застывшие в разных частях поля. И лишь полностью осознав услышанное, он глянул на ряд слева от ложи предводительницы. Как и боялся, там было пусто!

Натужно заскрипев, отворились тяжелые двери, выходящие на арену напротив Джедая. Видимо, они приводились в движение скрытым механизмом, причем, очень редко. Из темного отверстия, жмурясь от яркого дневного света, неторопливо вышло нечто! Судя по щурящимся глазам, животное вело ночной образ жизни. Внешне оно больше всего напоминало сикая, но больше раза в два, и во столько же раз зубастее и опаснее своей одомашненной версии.

— Асикай! Асикай! — испуганно закричали одни и предупреждающе другие. — Бегите, Высокочтимый, спасайтесь!

Пока Джедай и животное изучали друг друга, открылись еще одни двери и оттуда выкинули связанную Надин и оглушенного сикая, после чего, двери так же быстро захлопнулись.

Надина при падении не издала ни звука, заставив Джедая похолодеть от мысли, что это все…конец…она мертва… Сикай от удара о землю, наоборот, пришел в себя и стал с рычанием рвать предними лапами тряпку, стягивающую пасть.

Джедай и асикай замерли на одинаковом расстоянии от девушки, принесенной в жертву честолюбию Ая, настороженно поглядывая друг на друга. Другие женщины, лежащие на арене, совсем не заинтересовали животное. Но, поворачивая круглую голову к Надин, оно громко втягивало воздух подвижным черным носом, словно раскладывая незнакомый запах на составные части, пытаясь определить, чем же его так заинтересовала маленькая фигурка. Вопреки ожиданиям Ая, нападать асикай не спешил.

Затихшие на трибунах люди, застыли в самых разных позах, — кто с оружием в руках приготовился защищать Высокочтимого, кто собрался бежать за помощью, но на лицах всех читалось благоговение перед животным, охраняющим подземные пещеры.

Освободившийся Хор встал над телом Надин и угрожающе ощерился, но асикай не обратил на него никакого внимания. Он решал, кто же интересней, — вкуснопахнущий самец, думающий, что никто не замечает его крадущихся движений в сторону самки или сама самка, от которой пахнет так знакомо?

Асикай жил очень глубоко под землей. Там уже давно не ступала нога человека и сохранились нетронутыми вещи первого хозяина, чей запах он различил на лежащей человечке. Но настырный самец и это мелкое подобие асикаев, не хотят подпускать его близко!

Асикай присел на передние лапы и гигантским прыжком преодолел расстояние до девушки, пролетев метров пятнадцать. Джедай среагировал молниеносно, с нечеловеческой скоростью оказавшись рядом.

Асикай одной лапой прижал к земле визгнувшего Хора, другую поставил на грудь Надин. Малейшее движение, и когти проткнут ее насквозь, как бабочку!

Джедай и асикай замерли над телом. Их глаза оказались на одном уровне, близко-близко…

Джедай чувствовал теплое дыхание животного на своем лице, различал бардовые крапинки в желтых радужках, с задумчивым, совсем не звериным выражением, рассматривающим его. Именно этот взгляд сдерживал Джедая.

Асикай смотрел в черные глаза мужчины и находил в них то, что потерял давным-давно… Фыркнув в лицо человека, зверь пощекотал его длинными усами и, наклонившись, лизнул руку Надин, пробуя ее на вкус. Затем, осторожно убрал лапу с человечки, освободил почти задохнувшегося Хора и неторопливо пошел в темноту своей пещеры…

Только когда асикай скрылся, Джедай разжал намертво вцепившиеся в обрубок копья пальцы и смог поверить, что животное с мудрыми глазами действительно не хотело их крови. Или ему повезло увидеть местного сфинкса, полузверя-получеловека?

Полог тишины рухнул. Одновременно загомонили десятки голосов, крича поздравления Джедаю, рукоплеская ему и освистывая Ари Ая. Раздались выкрики: «Ая — подлая убийца!», «В тюрьму ее!».

Не слыша ничего этого, Джедай пытался найти слабый пульс, желая удостовериться, что ему не показалось и Надина жива. А убедившись, бережно поднял на руки и понес к выходу, сопровождаемый ревом толпы и виновато бредущим сзади Хором.

Очнулась Надин ближе к вечеру, когда вся шумиха закончилась, но на улицах продолжали ходить группы амазонок, оживленно обсуждающие утренний бой Джедая и появление Асикая, благословившего нового Высокочтимого.

Именно крик «Я своими глазами видела, как Асикай поклонился Высокочтимому, поцеловав сначала его губы, потом ноги!» и разбудил девушку, пребывающую в вязком полусне-полуяви.

Открыв глаза, Надин подумала, что находится на дне глубокого прозрачного озера. Когда свет проходит сквозь толщу воды, преломляясь на несколько дрожащих картинок, то объединяющихся в одно целое, то разбивающихся вдребезги, как в калейдоскопе. И чье-то расплывчатое лицо внимательно ее рассматривало, нависая сверху и отбрасывая тень. Подняв руку, чтобы спрятаться от странно будоражащего взгляда, девушка наткнулась на прохладную кожу, покрытую легкой однодневной щетиной. Перехватив руку, мужчина прижал ее ладошку к губам и знакомо выдохнул, согрев теплым дыханием:

— Просыпайся, спящая красавица! Все уже позади. Дракон оказался ручным, а ведьма бежала, бросив свои сокровища.

Чувствуя, что губы разъезжаются в счастливой улыбке, Надин постаралась придать голосу серьезности:

— Так ты вовремя подсуетился, теперь ты независимый принц на куче сокровищ!

— Хмм… Сокровище, как себя чувствуешь?

Надина зажмурилась, чтобы не выдать себя. Как давно никто не переживал за нее! Не заглядывал в глаза, чтобы проверить, не прячется ли на их дне печаль? Не называл сокровищем и не гладил пальчики с такой нежностью, обещая поддержку! На глаза навернулись непролитые слезы, от которых мир стал еще более размытым…

Джедай, подумав, что Надин еще плохо себя чувствует, успокаивающе погладил по волосам:

— Отдохни. Ты надышалась сонного порошка, это не опасно, просто голова немного покружится и некоторое время сухость во рту беспокоить будет. Кстати, пить хочешь?

Кивнув, с радостью списав свое состояние на последствия отравления, она осушила стакан воды и решила, наконец, выяснить, что же случилось. Последнее, что Надин помнила, был кусок тряпки, накинутый ей на лицо.

Тогда-то Джедай и рассказал, что Ари Ая дала приказ схватить ее и сикая, и бросить на арену, где их должен был разорвать на части Асикай — страж пещер, охраняющий подземные святилища Ари. По задумке Ари Ая, Джедаю, который не в состоянии защитить всех женщин на арене, придется выбирать, кого же спасать, а кому дать умереть. Жестокая женщина! Но Асикая привлекла только Надина, причем не в гастрономическом плане. И вообще, он оказался исключительно умным для простого животного, да и животное ли он?

— А что ему от меня понадобилось? — спросила девушка, представив, как огромный зубастик, описанный Джедаем, облизывает ее. Жуть!

Мужчина помахал перед лицом Надин ее же рукой:

— Колечко ему понравилось! Судя по всему, оно имеет много общего с местным сфинксом, приставленным скрывать местные тайны. Ты видела изображения фигур на входе? Никого не напомнили? Расскажешь?

Вот теперь Надина оказалась перед выбором, рассказывать ли человеку, неоднократно спасавшему ей жизнь о своей маленькой тайне и чужих скелетах? Но она ведь уже отдала ему папки Гриббона, с помощью которых сложить два и два ничего не стоит… Одной тайной больше, одной меньше, а кому еще доверять, если не ему?

И она рассказала о чересчур самостоятельном колечке, носящем частичку души ситта, — этот секрет рассказать легче всего, Джедай и сам общался с ним. И оба решили, что, раз Асикая привлек запах ситта в кольце, значит, когда-то он лично был здесь и имел дела с Ари.

Сложнее пришлось с чужими сектретами. Замявшись, Надин на всякий случай, спросила:

— А…Ты читал те документы, что я для Рона добывала? Я была не одна.

Даже не видя мужчину, она ощутила, как он напрягся при этих словах. Между ними выросла глухая стена, отрезавшая того заботливого Джеда, что только что сидел рядом и того подобравшегося холодного Джедая, сверлившего ее немигающим взглядом.

— Я знаю, с кем ты была. Документы прочитал, меры принял. — отстраненно, немного глухо ответил он.

— К-каккие меры? — даже испугалась такой перемены девушка.

— А какие бы ты хотела? — наклонившись так близко, что соприкоснулись их волосы, вкрадчиво переспросил мужчина.

— Я… — сначала Надин растерялась, а затем, решилась сказать правду. — Я бы хотела, чтобы прошлое осталось прошлому. Незачем трепать Кэпа, Китана и остальную семью правителя Турана. — и едва успела остановиться, и не проболтаться о втором сыне Кэпа, Карпе. Ведь о нем еще не знает никто, кроме Китана, даже сам Кэп. — Совершенно ясно, Кэперон Курт Дей не собирался помогать Гриббону, сам пострадав от него.

— Я понял тебя. Но ведь это не все?

— Да, то есть, нет! Ты сам рассказывал, что на Пикаре удерживают специалистов по ситтам, так вот, среди них мой муж, Серж Фотэ! Можешь помочь ему?

Джедай долго молчал. Когда Надина подумала, что он просто не знает, как сказать, что это не в его компетенции, что документы нельзя утаить, а до Пикара очень далеко и ничего с этим не поделать, то услышала:

— Я обещаю, что, если твой муж жив, то я вытащу его оттуда. И всех остальных пленников тоже. А по поводу Кэпа не переживай, — мы с самого начала были в курсе и действовали вместе, под прикрытием.

— Спасибо! — от облегчения Надин не обратила внимания на тон Джедая. Если бы она могла видеть его лицо, то заметила бы чувство, мелькнувшее на дне колючих глаз, очень похожее на ревность. — Там еще старичок был, слепой… Пери Уот! Очень важно его найти, он может знать…

Вот как объяснить, утаивая информацию? Врать Джеду не хотелось, а выкладывать подробности о личной жизни Кэпа противно. Ему и так еще только предстоит узнать новость о своем отцовстве. И было бы неплохо познакомиться с дедом, воспитавшим его ребенка. Заодно и узнать, как Карп попал на Сафо.

Но Джедай не стал ничего выпытывать, останавливая замешкавшуюся девушку:

— Мне не нужны чужие тайны, своих хватает, — не знаю куда девать…

Задумавшись о тяжелой жизни разведчика, немного помолчали, пока Надин не вспомнила:

— Меня Китан ищет!

— Не волнуйся, завтра он будет здесь. — усмехнулся мужчина, вновь становясь собой. — И не спрашивай, откуда мне известно. Профессиональный секрет! Потерпи.

Расслабившись, после закрытия скользкой темы, они оба почувствовали душевный подъем, какой бывает после хорошо выполненной работы.

— Хорошо-хорошо! Тогда ты рассказывай. Все, что я пропустила! — рассмеялась Надин, устраиваясь в кровати поудобнее.

— Что, все-все? — видимо, округлил глаза мужчина.

— Все-все-все!!! — решительно хлопнув на место рядом с собой, приглашая сесть поближе, подтвердила она. — Начни с того, где мы?

— Ну, что ж. — Джедай и впрямь уселся на край кровати и, обведя комнату широким жестом, шокировал. — Ты в покоях Ари Ая!

— С чего бы? — поперхнулась девушка. — А где она сама?

Оказалось, что после выходки Ари Ая, все жители Корасиса возмутились подлостью ее поступка, но наказывать уже было некого, — она сбежала. Джедай не стал участвовать в поисках, а потребовал комнату и врача для пострадавшей девушки. Те четыре женщины, что лежали на арене, очнулись сами через полчаса, даже не подозревая, что рядом ходила зубастая смерть. Судьи же заинтересовались личностью новой Ари, приговоренной к расправе через растерзание. Узнав, что ее и еще двоих Ари, находящихся в ПОИСКе, удерживали незаконно, шантажируя Джедая, пришли в негодование и объявили о полной отставке Ари Ая от власти. Кстати, Ари Мортон и Ари Нею нашли связанными под сидениями трибун. Поиски Ая ничего не дали, слишком много потайных ходов скрывал старый город, построенный на границе владений Ари.

Теперь, Ари Мортон с Ари Неей могут вернуться домой, а Надин с Китаном отправятся в космопорт. А Джедай, посвещенный в трудности Ари, взял на себя переговоры с властями Сафо на всех уровнях, чтобы улучшить отношения между Ари и аграриями для восстановления общих связей, потерянных за время изоляции племени. Мир действительно изменился и Ари тоже. Ни к чему враждовать, когда можно договориться. Сейчас все ждут прибытия Высокочтимой и Ари Виты, чтобы навести порядок в городе.

От новости, что так скоро придется расстаться с Джедаем, Надин расстроилась, но постаралась не подать вида. Они взрослые люди и у всех есть своя жизнь, работа и обязательства… Но легче от этого не становилось.

«Я ревную!!» — сделала открытие Надин. Еще когда увидела его в компании разбитных амазонок, душу опалила незнакомая боль, какую не испытывала никогда! Даже к любовнице мужа не чувствовала ничего подобного. Тогда испытала ядовитую горечь предательства, кислотой выжигающую каждый прожитый вместе день… Наверное, она сама виновата, что из их очага тонкой струйкой дыма испарилось счастье. После расставания болела душа, а сердце молчало. Теперь-то она поняла, что потеряла первую любовь гораздо раньше, отпустив события на самотек, считая, что огонь будет гореть сам по себе, без усилий с их стороны. И сейчас она оказалась перед выбором, позволить ли обстоятельствам развиваться так, как получится, или взять ситуацию в свои руки.

И она решилась! Джедай говорил, что одинок, значит, от ее действий не пострадает семья и дети, наличие которых остановило бы ее. А собственный сын наверняка одобрит сделанный выбор. Но у них так мало времени. Если завтра придет Китан, им больше некого ждать и придется уходить. А как успеть дать понять Джеду, — что она чувствует? И, главное, понять, что чувствует он? Вдруг ему достаточно пары ночей, чтобы потерять интерес. Как удержать его? И как же не хватает колечка, когда чувствовались малейшие движения души и оттенки настроения! Тогда было бы достаточно оказаться рядом и слова не понадобились бы.

Да еще Кит! Он же мечтает, что Надин и Кэп будут вместе. Как ему объяснить, что она для Кэпа забавная новинка, приятное приключение, не больше. Безумная ночь не повторится. Когда-нибудь она сможет достать из тайников памяти это сокровище и спокойно насладиться пережитыми мгновениями, но пока не в состоянии и старается запрятать воспоминания поглубже. Кэп из Тигренка превратился в безжалостного хищника, ласкового до поры до времени, укладывающего женщин аккуратными пачками и проходящего дальше. Такому Надина на один зуб!

Джедай, заинтересованно наблюдал за сменой эмоций на лице девушки. По дрожанию опущенных ресниц и, то сжимающимся, то приоткрывающимся губам и румянцу, выступившему на скулах, понял, что Надина сильно переживает. Надеясь, что из-за предстоящего расставания, о котором упомянул, как бы вскользь, мужчина осторожно приподнял ее подбородок. И не поверил.

Надин смотрела на него, широко распахнув глаза. Зрачки, от желания проникнуть сквозь накинутый колечком полог, расширились, заполнив почти всю радужку, сделав глаза похожими на колдовские озера, затягивающими в глубину. Дыхание участилось.

Находясь очень близко, мужчина почувствовал легкое головокружение от пьянящего женского запаха. Ощущая почти физическую боль от неудовлетворенного желания прикоснуться, он отдернул руку и был шокирован, когда Надин сама потянулась к нему и прижалась мягкими губами!

Нежно прикоснувшись сначала к одному уголку плотно сомкнутого рта, затем к другому… Робко дотронулась до твердых губ, слегка прикусив…

Тянуться всем телом к сидящему мужчине было неудобно, поэтому пришлось вцепиться в его плечи и, практически, повиснуть на нем, что привело Джедая в себя. Выдохнув какое-то хриплое ругательство, он впился в ее губы, проникая и захватывая, со всей страстью прижимая к себе, не оставляя миллиметра между телами. Теряя голову от умопомначительных эмоций, Надина отвечала с неменьшим пылом, не замечая, что их руки сами стали беспорядочно стягивать одежду друг с друга, путаясь в рукавах и ремешках. Задыхаясь от любовной лихорадки, зарываясь в его волосы, выгибаясь навстречу, впиваясь ногтями и со стоном растягивая сладкое имя… Надина очнулась от жжения на руке! Черт! Кольцо!

Почувствовав, что девушка, зашипев, дернулась всем телом, Джедай ослабил объятия, подумав, что сделал больно:

— Прости… прости, я слишком…

— Это ты прости… — глядя в потолок напряженным взглядом, ответила девушка.

В душе Джедая все перевернулось от такой внезапной перемены:

— Посмотри на меня! — попросил он.

Но Надина упорно продолжала разглядывать такой интересный белоснежный потолок. Не рассказывать же ему, что колечко в своей эгоистичной манере непомнило ей о точно такой же ситуации с Кэпом. Она тогда тоже первая повисла на нем, позабыв обо всем!

— Я сказал, посмотри на меня! — уже жестче попросил Джед.

Заморгав часто-часто, чтобы высушить закипавшие на глазах глупые слезы, Надин только отрицательно помотала головой, не в силах объяснить причины своего поведения. Что ему сказать? Что вспомнила другого? Что ее хобби — виснуть на всех понравившихся мужчинах? Но она не виновата, потому что не соображала, что делает? Вранье! Пусть с Кэпом получилось слишком стремительно, но если бы он вызывал отторжение, ничего бы не произошло. А сейчас она совершенно осознанно поцеловала Джеда, но почему же вспомнила о капитане? Она теперь каждого мужчину будет с ним сравнивать? Почему? За что?

Зажмурившись, Надин постаралась отодвинуться от Джедая, чувствуя себя виноватой и запутавшейся в паутине. Со стороны все ясно: Кэп — яркое мгновение прошлого, Джед — надежное, уютное будущее! Разве можно их сравнивать? Она и не пыталась, за нее это делало колечко, подсовывая картинки единственного проведенного вместе вечера, восстанавливая детали, незамеченные тогда.

Вот Кэп, наклонив голову на плечо, смотрит на нее сквозь поднятый бокал… Кажется, он расслабленно улыбается, слегка приподняв уголки губ, но в прищуренных глазах — напряженное внимание, словно он занят решением сложной задачи…

Позже, лежа на разворошенной, согретой их телами кровати, совершенно парализованный колечком, преодолевая боль одеревенелых мышц, он кричал «Не делай этого!». Но в глазах не было ярости, сквозившей в резком тоне, в них была тоска…

А как он нежно и бережно касался ее раньше, когда мыл или вытирал ее руки… как хрупкую статуэтку…

А его виртуозное умение вывести ее из себя, заставляя вылезти из раковины страха перед ним… и с ехидной усмешкой терпя последующие взрывы…

Он оказался замечательным отцом, любимым всеми сыновьями и командой в придачу… Сам бросился спасать Китана и ее из дома Гриббона…

Черт! Это она поступила с ним жестоко! Если он хоть капельку так хорош внутри, как снаружи, то она обязана сначала объясниться с ним, чтобы между Кэпом и Джедом не было проблем! Ведь они знакомы и наверняка еще встретятся, а Джедай и так немного нервно относится к капитану…

Неизвестно как, но Джедай понял, что не стоит торопить Надин и требовать объяснения. Помолчав вместе несколько минут, он устроился на кровати основательнее, уложив девушку себе на грудь и поправляя распахнутую одежду:

— Мы поговорим, когда ты будешь готова. А пока нам и так неплохо, верно?

Приподнявшись, чтобы посмотреть в лицо мужчины и с разочарованием опять ничего не разглядев, Надина благодарно улыбнулась и совершенно серьезно сказала:

— Ты самый необыкновенный. Ты знаешь об этом?

— Догадываюсь! — хмыкнул тот в ответ, укладывая обратно. — Но ты первая, кто удостоился чести узнать об этом.

Расслабившись от признания Джедая и восхитившись его чуткостью к женским заморочкам, девушка с наслаждением вдохнула запах мужчины, кажущийся уже таким знакомым:

— Не верю! — потерлась носом о его плечо. — А как же те Ари, с которыми ты целовался на трибунах? С обеими!

Возмущение опять накатило жаркой волной, воскрешая только что угасший огонь. Хрипло рассмеявшись, видимо тоже ощутив нечто подобное, Джедай прижал Надин покрепче и признался на ухо:

— Между нами ничего не было. Но твоя ревность мне нравится!

— Это не ревность! Это возмущение!

— Да-да, как же… — посмеивался Джедай, тоже радуясь, что напряженный момент пройден и его опасения о стремлении девушки к другому, ошибочны. Хоть и не понравилось, как она сразу отстранилась, но он тоже будет бороться и доказывать, что он лучше любого соперника. И терпение — лучший способ.

А в терпении и осторожности разведчику нет равных! Он достанет ее бывшего из преисподней, «потеряет» любые документы, но заставит снова посмотреть на него открыто, с доверчивой жаждой любви.

— Вроде умная женщина, а повелась, как девчонка! — продолжил подшучивать мужчина. — А я ведь предупреждал, забыла?

— Вы очень правдоподобно всех разыграли… К чему этот спектакль?

— Было необходимо, чтобы Ари Ая вспылила при судьях, показала себя во всей красе. Только у них есть реальная влась остановить Ая в отсутствии Высокочтимой. А девочки должны были помочь направить ее ярость на меня, ведь твоей вины в происходящем не было, а Мина и Келли ей не подчиняются. Но мегера оказалась дьявольски изобретательной, прости.

— Такого не ожидал никто. Твоей вины нет. И я еще не поблагодарила тебя за спасение. — и Надина легонько поцеловала Джедая в подбородок, выше просто не дотянулась. — Спасибо! Но хотелось бы узнать, где ты успел познакомиться с такими доброжелательными «девочками» Миной и Келли, что согласились так «помочь».

— Все-таки ревнуешь! — довольно ухмыльнулся он. — Зря! Они «помогали» исключительно из благодарности. Мина и Келли сестры, приехали в Корасис, чтобы тайно увидеться с сыном Мины, которого воспитывает его отец, живущий в пограничной деревне аграриев. Несколько раз в год они встречаются здесь или там. Его отец не дотянул до статуса Ари и был отпущен домой. Он мог остаться, как простой самец, но, родив сына, Мина должна была отдать его чужим людям на воспитание, внутри племени растут только девочки… И они решили, что ребенка воспитает отец, но приходится скрываться. Возвращаясь от тебя, я наткнулся на их семейку, которую в полном составе остановили стражники и выясняли, откуда в Корасисе взялся мальчик. Я их немного усыпил… так, чтобы потом ничего не вспомнили. Девочки были очень признательны за это. Я уже закинул удочку судьям по поводу дикости некоторых старых обычаев, и они согласились многое пересмотреть, в том числе и этот вопрос, так что скоро Мине не придется только тайком видеть своего ребенка.

Надина промолчала, что ни Мина, ни Келли не были похожи на целующихся из признательности. Наверняка не прочь еще разок «поблагодарить»!

Можно было бы еще порасспрашивать друг друга, ведь накопилось столько вопросов. Но действие сонного порошка накладывало отпечаток, заставляя все чаще зевать, прикрывая рот ладошкой, что не прошло незамеченным.

— Спи, сокровище! Я буду рядом. — погладив по голове, как маленького ребенка, шепнул Джед. — Завтра придет Китан и мы, наконец, все решим…

Не в силах даже спросить, что же он имеет в виду, Надин провалилась в темноту.

Пробуждение было ужасным… Стоило начинать привыкать к этому! Ночи на Сафо чернее черного, поэтому без голубоватого света яиц Пыха не видно вообще ничего. Открыв глаза, девушка увидела только мрак. Кровать ходила ходуном. Стены не было видно, но по скрежету и скрипу со всех сторон, а также по сыплющейся сверху каменной пыли или штукатурке, лезущей в нос и оседающей на губах, стало понятно, что дворец лихорадит. Землетрясение?

Тряска усилилась. Где-то раздались крики, и зазвенел гонг, поднимающий тревогу… От удара ноги распахнулась дверь. В покосившемся дверном проеме, показалась знакомая размытая фигура со связкой светящихся яиц:

— Надин, вставай!

Сунув оторопевшей со сна девушке голубые огоньки, он рывком поднял ее, накинул на плечи плед и потащил к выходу, прикрывая собой от начавших падать сверху осколков камня, поясняя на ходу:

— Дворец рушится… Услышал ночью скрип перекрытий, вышел проверить… Охрана выводит всех…

Прижав к груди светящиеся шарики, но даже с их помощью ничего не видя от быстро мелькающих поворотов, едва успевая пригибаться и отпрыгивать в сторону под указания мужчины, девушка даже не успевала сообразить, что делает.

Джедая остановил кусок покосившейся колонны, загородивший дорогу. Подхватив Надин, как пушинку, мужчина перекинул ее через препятствие, туда, где уже виднелся выход на крыльцо, заполненное народом. А сам, со словами «Не вздумай идти за мной!» развернулся и растаял в темноте.

Оставшиеся до выхода несколько шагов, без поддержки крепкого плеча, Надин прошла по инерции, пошатываясь, путаясь в цепляющемся за острые осколки одеяле… Оказавшись на улице, даже оглохла от обрушившихся со всех сторон криков. Все, кто были в здании, уже покинули его, выбежав или выпрыгнув в окно, благо, физическое состояние Ари позволяло сделать это без труда. Но, куда побежал Джедай? Зачем? Он даже не взял с собой свет! Он же свернет себе шею в темноте! И Надин, не раздумывая, попыталась вернуться внутрь, но была остановлена незнакомой Ари с льдисто-голубыми необычными для местных глазами:

— Куда вы собрались, Ари Надин? Никто не войдет туда, дворец обречен.

Удивившись, что ее знают, девушка еще активнее попыталась вырваться из хватки твердых пальцев, удерживающих ее предплечье:

— Там Джедай! Ваш Высокочтимый! Ему нужно помочь.

Незнакомка повернулась ко входу и оценила шансы на спасение, как нулевые, о чем и сказала Надин.

— Нет! Нет! Не хотите идти сами, отпустите меня! Я смогу… Да отпустите, же! — забилась пойманной птицей девушка, не замечая, что по щекам текут слезы, а ногти до крови царапают невозмутимую Ари, пытаясь разжать хватку.

Ее прервал грохот и несколько глухих ударов из здания. Видимо, все же рухнули перекрытия, что подтвердила ударная волна, докатившаяся удушливым облаком пыли из окон и дверных проемов.

— Все. Это конец. — все тем же безэмоциональным голосом подвела итог невозмутимая Ари.

— Нет! Вы не знаете его! Джедай не мог там умереть… Он знаете какой… — внезапно ослабев и почувствовав головокружение, прошептала Надин.

На мгновение прикрыв глаза, собралась с силами и решительно выпрямилась. До боли стиснув зубы и, не обращая внимания на дрожащие руки и ноги, потребовала, с усилием проталкивая каждое слово:

— От-пус-ти-те ме-ня!

Ари, удивленно приподняв бровь, опустила руки, покрытые кровавыми разводами от ногтей девушки, и тем же ровным голосом предупредила:

— Во дворец вас никто не пустит, это опасно.

— К черту! — отмахнулась Надин, делая шаг к крыльцу, и, наконец, вспомнив, где слышала этот безжизненный голос. Стремительно обернувшись, так, что одеяло развернулось крыльями за ее спиной, девушка обвинительно ткнула пальцем в грудь голубоглазой Ари:

— Вы! Вы судья! У вас должна быть возможность помочь ему. Ведь он обещал вам помощь! Он нужен вам, как воздух. Без него вы так и будете упиваться своим величием в одиночестве и жить на забытых всеми островах! — подойдя вплотную, буквально прошипела. — И если вы не поможете сейчас, то получите новую Ари Ая!

Женщина с льдинками в глазах жестко усмехнулась:

— Вряд ли кто-то сможет заменить мою дочь, Ари Надин. Но во дворце есть единственное место, где Высокочтимый мог остаться невредимым, пойдемте за мной.

Поколебавшись долю секунды, Надин пошла следом. Чего можно ожидать от женщины, признавшейся, что Ая ее дочь? Мести? Но судья тоже принимала решение об отстранении ее от власти, да и неважно это. Если она что-то знает, то стоит рискнуть!

Догнав стремительно идущую впереди судью, Надин решила выяснить подробности странного землетрясения, воздействующего на одно единственное здание Корасиса. Женщина отвечала отстраненно, почти равнодушно:

— Под дворцом находится главное святилище Праматери Ари. В нем расположен Камень, с помощью которого можно регулировать сон вулканов. Видимо, кто-то, — в этом месте судья опять усмехнулась, но грустно. — Можно предположить, кто, вывел Камень из строя. Скажем этому кому-то спасибо, что разрушил только дворец, а мог бы и всю планету разнести на кусочки…

— Ага! Спасибо! — возмутилась Надина. — Если с Джедаем что-то случилось… Я ее саму разнесу на кусочки!

Судья лишь печально улыбнулась:

— Мы пришли. Подземелья надежные, если наверху дворец разрушился, то здесь более менее безопасно.

Обогнув здание по широкой дуге, они оказались перед каменным бункером, возвышающимся на два метра над землей. Достав из-под одежды связку ключей, судья примерила несколько к скважине, подобрала подходящий и открыла замок, изрядно заржавевший от редкого использования. Видимость ограничивалась светом голубых огоньков, гирляндой висящих на груди и освещающих крутую лестницу, уходящую вниз. Подозвав четверых шедших следом охранниц, судья отправила одну предупредить судей, куда она пошла, вторую оставила охранять вход, а оставшимся двоим велела идти сзади.

По мере спуска становилось все холоднее и холоднее. Скоро при дыхании изо рта стало подниматься облачко пара, тут же оседавшее инеем на ресницах. Каменные стены и ступени были покрыты тонким слоем льда, хрустевшем при каждом шаге. Поэтому, идти приходилось очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не полететь вниз, как с горки. Радуясь, что не скинула в спешке одеяло, Надин зябко куталась в него, жалея, что не надевает на ночь теплые носки, как учила когда-то бабушка… Тогда не пришлось бы мерзнуть в неподходящей случаю обуви.

Чтобы не думать о пропавшем Джедае и зверском холоде, она стала внимательнее оглядываться по сторонам. И чуть не поплатилась за небрежность! Но Надин так впечатлилась увиденным, что забыла об осторожности. Потянувшись вперед, чтобы рассмотреть заинтересовавший ее участок стены, она поскользнулась и, теряя равновесие, стала падать. Покачиваясь на кончиках пальцев на краю ступеньки, пытаясь остановить падение, как в замедленной съемке, увидела, что не успевает. Ее тело вроде бы качнулось назад, но ноги продолжили скольжение, утягивая в темноту бесконечного коридора… Даже успела мелькнуть мысль, что вряд ли кто-нибудь найдет ее обледеневшие останки. Пока она докатится до основания лестницы, от нее ничего не останется… Помощь была неожиданной и резкой. Точнее, резкой была боль, прострелившая руку, за которую ее дернула на себя Судья, придавая телу нормально-прямостоячее, а не наклонно-падающее положение:

— Вы под ноги смотрите, Ари, а не пауков считайте! — впервые выказала эмоции женщина.

— Я думала, вы бесчувственная. — еще не отойдя от страха, ответила Надина. — А пауки в таком холоде не выживут. Ой! Извините! То есть, спасибо!

— А я думала, что холод благотворно влияет на мозги! — беззлобно сказала Судья. — Не у всех!

— Извините. — еще раз повторила смутившаяся девушка. Из-за ее ротозейства они могут не успеть на помощь Джедаю. Поэтому она пошла быстрее вперед, осторожно ступая на каждую ступеньку, больше не оглядываясь на посторонние предметы. Зачем? Все, что надо, она успела рассмотреть, едва не поплатившись жизнью.

От напряженной умственной работы Надин даже согрелась. А подумать было о чем.

Первое: Камень. Можно поспорить на что угодно, что он круглый и плоский! И наверняка покрыт иероглифами ситтов!

Второе: Лестница, по которой они спускаются в преисподнюю. На стене Надин увидела, угадайте, что? Правильно — ситтский иероглиф! А ступени, покрытые коркой льда, иногда чередуются с оттаявшими, совершенно сухими! Что из этого следует?

Вывод: Эта лестница аналогична коридору на Пикаре, значит, рано или поздно они окажутся в такой же комнате с таким же Камнем!

Смущало отсутствие света с потолка и безжизненность стен. На Пикаре, помнится, им слышались посторонние звуки, а здесь темно и холодно, как в склепе…

Уже собираясь задать назревший вопрос молчаливой судье, Надин была остановлена словами:

— Стойте, Ари. Мы пришли.

Лестница продолжала спускаться вниз, но они остановились на крошечной площадочке, едва вмещавшей всех четверых.

Судья стала водить ладонями по стене, согревая своим теплом. Тонкий иней таял, открывая красный камень со всеми его неровностями, скрытыми до того от глаз. Обнаружив только ей одной понятный знак, женщина со всей силы надавила на один из камней, утопив его на пару сантиметров.

— Нужно подождать. — пояснила Ари и, не дожидаясь вопросов, вертящихся у Надин на языке, устало продолжила. — До конца лестницы давно никто не спускался, уже и неизвестно, почему. Даже про этот ход мало, кто знает. Я сама в курсе только благодаря тому, что в нашей семье всегда были Хранители, собирающие старинные рукописи для потомков. Последним Хранителем была моя мать.

Рассказывая, женщина уткнулась лбом в холодную стену, видимо поступки дочери все же не оставили ее равнодушной, вытягивая душевные силы.

— Из дворца можно спуститься в Святилище напрямую, но теперь, выход завален и остались только такие лазейки. Если он действительно Высокочтимый, обласканный Асикаем, то он мог каким-то чудом прознать про действие Камня. Возможно, он попытался отменить заданную Камню программу, тогда он будет там, если не попал под обвал.

Как раз к моменту окончания рассказа время ожидания вышло и часть стены, кроша лед в порошок, поехала вниз, открывая проход.

То, что открылось их глазам, показалось Надин знакомым и ужасным одновременно. Да, округлый зал с высоченным, утопающим в темноте потолком, был один в один, как на Пикаре. Только стены не голубые, а красные. Камень с иероглифами, находящийся в центре, как и там, являлся единственным источником света, но свет был не белым, ярким и зовущим, а кроваво-красным, агрессивно-отталкивающим. Глядя на него, не хотелось притронуться, а хотелось бежать прочь! И над этим камнем, завязнувший в пульсирующих нитях, как муха в паутине, стоял Джедай! Даже не видя лица, по напряженной позе, по натянутым канатам вздувшихся на шее и руках вен, можно было предположить, что он изо-всех сил сопротивляется Камню.

Но и Камень не хотел отпускать приглянувшуюся добычу. Красных светящихся нитей, исходящих от него, становилось все больше, они спешили обвить руки, подтянуть за ноги… Почувствовав присутствие зрителей, Камень полыхнул алым и выпустил новую порцию лучей-нитей, устремившихся, почему-то, исключительно к Надин!

Обернувшись, чтобы посмотреть, что же отвлекло Камень, Джедай увидел, что Надин, похожую на спеленатую мумию, тянет лучами к Камню, а трое связанных Ари удерживаются у стены.

Взревев раненым зверем, мужчина бросился наперерез, разорвав часть удерживающих его нитей, но Камень опять полыхнул, и Надин почувствовала, что каждая нить превратилась в горящий огнем, раскаленный прут. Из глаз брызнули слезы, а с губ сорвался болезненный стон.

— Твою ж мать! — в ярости закричал Джедай. — Твоя взяла!

И положил руки не красную поверхность Камня. По его поверхности прошла довольная волна багрового всполоха. Надина почувствовала, что удерживающие путы пропали, и она падает на каменный пол, ослепнув от яркой вспышки света, озарившей все помещение…

Китан бежал по ночному лесу… После расставания с Надин прошло уже несколько часов, день сменился непродолжительным вечером и очень быстро стемнело. Кромешную темноту разбавляли огоньки чьих-то глаз, судя по тоненьким голоскам и шуршанию, принадлежащих мелким животным, вышедшим на ночную охоту. Китан не знал, светятся ли его глаза так же, как у них, но видел он явно не хуже, даже лучше любого местного хищника. Ему не нужно было останавливаться, чтобы рассмотреть следы, невидимые обычному человеку даже днем. Он торопился…

Судя по вон той сломанной веточке на уровне его головы, похитители должны быть высокого роста. По небольшому, но глубокому отпечатку, оставленному после прыжка через овраг, Китан решил, что один из них несет Надин. Иногда можно было заметить второй след, едва заметный, значит, их двое. Если бы не острое ночное зрение и активация всех человеческих возможностей, проведенная при перемещении с Пикара на Сафо, то он никогда бы не увидел те мельчайшие детали, из которых стало понятно произошедшее на поляне в его отсутствие. Справедливости ради, нужно отметить, что действовали профи, они могли оставить следов меньше только в том случае, если бы были бесплотными тенями и перемещались по воздуху. Оставалось надеяться, что Надин не пострадала, так как следов борьбы или крови не обнаружилось, а кому и для чего она понадобилась, он обязательно выяснит.

Пробравшись через плотный кустарник, Китан выбежал на хорошо утоптанную тропинку. Теперь предстояло выяснить, куда же идти дальше? Здесь следы заканчивались, точнее, затаптывались другими, более поздними. Обследовав обочину в оба направления, Китан уже медленнее двинулся в ту же сторону, что и последние путники. Почему именно туда? Сам не смог бы объяснить, но сердце забилось быстрее, уговаривая поторопиться.

Китан опять бежал по ночному лесу… Быстрее, еще быстрее! Уже не отвлекаясь на следы за пределами тропинки. Деревья слились в бесконечную полосу на периферии зрения. Был только сумашедший бег и громкие удары сердца, отмерявшие секунды чьей-то уходящей жизни… Угасающей жизни… Очень важной жизни…

Для выносливого молодого организма многочасовой бег по пересеченной местности не стал серьезным испытанием. Но то чувство, что проснулось после инициации, вопило и кричало «Торопись! Опоздаешь!», вынуждая выкладываться полностью, на пределе возможностей.

По внутренним ощущениям, до неведомой цели оставалось метров триста, когда земля содрогнулась. Тропинка едва не ушла из-под ног, подпрыгнув и вильнув в сторону. В темноте подняли разноголосый крик переполошившиеся животные, заухали и захлопали крыльями ночные пернатые, десятками поднявшиеся в воздух и перекрывшие свет звезд. Грохот падающих камней и треск ломающихся деревьев слились воедино, добавив нереальности происходящему.

Прислушавшись к себе, Китан свернул с тропинки и, сделав последний рывок, выскочил к источнику происходящего, который скрывался плотным кустарником. Посреди леса, из-под многовекового наслоения земли, на поверхность выходила каменная гряда, образующая в одном месте нечто похожее на пещеру. Сейчас вход был завален обломками камней и стволами деревьев, росших раньше поблизости.

С разбега упав на колени, юноша стал лихорадочно разбирать завал, отбрасывая в сторону мелкие камни. Более крупные, неподъемные булыжники, он откатывал в сторону, упираясь ногами в землю и напрягаясь до звона в ушах. Боязнь не успеть делала его невосприимчивым к кровавым мазолям и заставляла оттаскивать деревья, которые не смог бы раньше сдвинуть с места.

Откинув очередной камень, Китан с ужасом обнаружил торчащую из-под завала женскую руку. Утроив усилия, он вскоре откопал и саму женщину целиком. Она была уже мертва. Но из отверстия, открывшееся после того, как юноша извлек незнакомку, раздался стон еще живой женщины. Но Китан искал не ее. Обхватив раненную поперек груди, он выволок ее на открытый участок поляны, а сам вновь нырнул в пещеру. Здесь даже нечеловеческое зрение помогало мало, тьма была кромешная. Но, слушаясь зова сердца, он прополз дальше, туда, откуда не доносилось ни шороха. Практически наощупь, Китан полз и полз… Пока не оказался в просторной округлой комнате со светящимся красным камнем посередине…

Камень был не просто камнем, он был Камнем! Красный, с багрово-алыми искорками, побежавшими по его поверхности при приближении Китана… Он ждал его! К юноше жадно протянулись световые нити, обхватившие за ноги и за руки, потянувшие его к себе, приглашая дотронуться. Пройдя через подобное на Пикаре, Китан не стал сопротивляться. Он обнял Камень, открывая свое сердце навстречу зову…

И Камень полностью оплел юношу, баюкая и лаская, рассказывая, как он соскучился… Как долго-долго он был один, не имея возможности подпитаться ничьей энергией… Что его жизнь на исходе, и совсем скоро он потухнет навсегда, оставив эту планету новым хозяевам… Что, если бы не юноша, то дрожь, сотрясавшая его, пошла распространяться дальше, что привело бы к катастрофе… Умирая, Камень может активировать сдерживаемую им силу вулканов, уничтожив все живое… Только любовь и исключительная сила духа может напитать Камень и успокоить его…

Сколько времени Китан провел рядом с Камнем, он не понял. Секунды растянулись в часы, а минуны промелькнули долей мгновения. Но наступил момент, когда Камень полыхнул в последний раз и медленно потух, постепенно превращаясь в обычный спящий Камень. Когда погасла последняя красная искорка, юноша очнулся и в панике осмотрелся. Где тот, к кому он так спешил? Чье сердце кричало и звало его? Ведь не Камень является причиной его сумашедшего бега. Он лишь проводник, пославший сигнал.

Ноги сами понесли юношу в сторону, противоположную входу в пещеру, а руки нащупали еще одно тело, на этот раз — мужское.

Еще ощущая эхо силы, гулявшее по венам от общения с Камнем, Китан прикоснулся к бездвижному телу и попытался влить в него частичку своей жизненной энергии, как делал с ним когда-то отец. Прислушался. Тишина… Отчаявшись, зажмурился и, сделав глубокий вдох, повторил попытку, вложив все свое желание помочь неизвестному, но дорогому человеку. Один удар сердца… второй… пауза… удар…пауза… Сердце забилось! Пусть неровно вначале, но через несколько минут ритм выровнялся и Китан в изнеможении уселся рядом, чтобы, наконец, перевести дух.

Но отдыхать долго, не было времени. Подтащив незнакомца к выходу из пещеры, Китан приложил немало усилий, чтобы извлечь его на свежий воздух. Только оказавшись снаружи, он разглядел, кого спас.

Мужчина был очень молодым, лет двадцати пяти, плюс минус пару лет. Серьезных повреждений на теле не заметно, а может, они исчезли после «лечения» Китана. Достаточно высокий, немного худощавый. Широкие плечи, развитые мышцы и железный пресс, обнаруженные в процессе поиска ран, подсказали, что незнакомец ведет активную жизнь и, навряд ли, в роли агрария, — не те мышцы развиты. Волосы короткие, почти белые, кожа тоже светлая, — местные, как правило, сильно загорелые, так как на Сафо почти круглый год лето. По всем признакам, он не местный.

Занятый мужчиной, Китан пропустил момент, когда в себя пришла раненная женщина. Просто почувствовал, что сам стал объектом пристального внимания. Подняв голову, увидел, что женщина с интересом рассматривает его черными, как ночь глазами. По ней не было видно, чтобы она испытывала боль, но Китан, вспомнив, в какой позе она лежала под завалом, понял, что, как минимум одна нога у нее сломана. А она сидит и молча рассматривает его, не издав ни стона!

— Спасибо, Ари Мужчина! Как зовут спасшего нас? — решила заговорить незнакомка, удивив юношу необычной манерой речи, словно они на званом вечере, а не в лесу.

— Меня зовут Китан. И не всех из вас удалось спасти. Сожалею.

Женщина слегка наклонила голову, принимая ответ, затем, неожиданно улыбнулась:

— Высокочтимая знала, что не достигнет цели нашего пути. Камень предупредил ее, но она была упряма. — и улыбка медленно потухла, обнажая печаль. — Меня зовут Ари Вита, а так заинтересовавшего вас мужчину, Алан.

Лишь сейчас Китан вспомнил, какие страшные сказки ему рассказывали про Ари местные жители. Но красноволосая женщина не походила на кровожадное чудовище, мечтающее поработить его. Немногим за тридцать, высокая, стройная, со спокойным взглядом и неувядающей доброжелательной улыбкой. Такими всегда представляли святых, далеких от земных тревог. Даже близкая смерть не смогла вывести ее из себя. И только по тому, как она старательно избегает смотреть в сторону мертвой Высокочтимой, можно было предположить, что не все так легко переносит местная «Мадонна».

Пока Алан не пришел в сознание, Кит осмотрел Ари Виту и сделал ей фиксирующую перевязку, потратив часть своей одежды и ремни, которыми Ари крепили на себе многочисленные кармашки и оружие. Образ Виты никак не вязался с тем количеством колюще-режущих предметов, что на ней висело, но она лишь смущенно улыбнулась, ответив, что это традиция.

Высокочтимую Китан перенес обратно в пещеру, завалив временную могилу камнями. А сам расположился возле разведенного Ари Витой костра и, посматривая на все еще бесчувственного Алана, расспросил о случившемся поподробнее.

Ари Вита рассказала, что Жрицы Красного Камня предупредили Высокочтимую Ари Ари о скором появлении Высокочтимого Мужчины, что случалось чрезвычайно редко. Поэтому весть о том, что появится целых двое Высокочтимых, привела ее в страшное волнение. Проведя всю ночь в пещерах, наутро она вышла с горящими глазами, ответив встревоженной Вите, что Высокочтимых Мужчин послала Великая Праматерь, чтобы предотвратить великие беды и разрушения, готовящиеся упасть на всех Ари. И ее долг — пойти им навстечу, несмотря на то, что увидеть своими глазами их не суждено.

Взяв с собой лишь первую помощницу, она отправилась к пограничному городу Корасис, решив по дороге завернуть к старейшему Камню, сигналы которого беспокоили жриц. Сдерживать вулканы становилось тяжело, Камни гасли один за другим, нередко взрываясь в момент своей смерти и унося с собой сотни жизней. Но так как это происходило в масштабах нескольких поколений, то Ари успевали позабыть прошлые случаи. Лишь жрицы собирали все данные, веками сопоставляя и анализируя. Выходило, что осталось несколько Живых Камней, но и они не вечны. Что-то убивает их, делая агрессивными и нестабильными.

Китан мог бы ответить на этот вопрос, но не стал показывать свою осведомленность. Живым Камням не хватало энергии Жизни, заложенной в них изначально. Они являлись Маяками, Передатчиками, Носителями, Регуляторами, но не могли существовать вечно без поддержки извне, накапливая разрушительную силу. С момента их активации прошло слишком много времени, и они нуждались в подпитке, как любое творение ситтов. Но самих ситтов давно здесь не было, а люди не знали, как дать необходимую энергию. Своим появлением на Сафо, Китан подал сигнал, что ситты неподалеку, и голодные Камни забеспокоились, зашевелились, призывая Хозяев. Вот и этот Камень, оказавшийся ближе всех, обнаружил кого-то важного для Китана и замаячил изо всех сил, призывая юношу посетить его и отблагодарить за находку. А землетрясение случилось из-за того, что у Камня уже не хватало сил сдерживать накопившуюся разрушительную энергию.

Новость, что теперь, в глазах всех Ари он является каким-то Высокочтимым, Китан воспринял прохладно, его больше интересовал молодой мужчина, до сих пор не пришедший в сознание. Может, именно он второй Высокочтимый, поэтому так важен Китану? Нет, не похоже… Глядя на бледное осунувшееся лицо, ему представилось другое, более молодое, с открытой белозубой улыбкой и темно-синими, почти черными глазами… Он ведь хотел встречи с ним? Его желание исполнилось слишком быстро.

— Как вы встретились с Аланом? — продолжая жадно рассматривать своего нового родственника, спросил Китан.

Ари Вита кинула взгляд на обрушившуюся пещеру и рассказала, как по дороге в Корасис они нашли обломки одноместного шаттла. Вскрыв спасательную капсулу, они извлекли мужчину, который был так слаб, что с трудом мог передвигаться, периодически теряя сознание от истощения. Видимо, шаттл разбился давно, а сигнал бедствия почему-то не подавался. Высокочтимая взяла Алана с собой, решив оставить его возле Камня, к которому они направлялись. Жрицы рассказывали, что раньше Камень мог вылечить неизлечимые болезни и придать сил нуждающимся. Но теперь он сам нуждался в помощи, о чем Ари Ари подзабыла. К счастью Камень сделал лучше. Почувствовав Китана с ситтскими корнями предков, он определил в находящемся рядом Алане кровное родство и послал Зов, на который и примчался юноша.

Переживая за Надин, Китан не мог оставить новоприобретенного дядю Алана. И решил продолжить путь утром, когда тот очнется и сможет составить компанию. Да и куда идти? Если судить по мастерству похитителей, они определенно из Ари, значит и искать их нужно среди Ари. Поинтересовавшись у Ари Виты, есть ли поблизости их поселения, узнал, что единственное подходящее место — Корасис.

Первым, кого утром увидел Алан, конечно же, был Кит. Поспав часа четыре, юноша достаточно отдохнул, чтобы идти дальше, но выдержат ли спутники? Поэтому, едва рассвело, Китан уселся возле дяди и постарался воспользоваться остатками силы и ускорить выздоровление. У Ари Виты он еще вечером, во время перевязки, незаметно срастил два перелома. Странно, на самочувствии самого Китана исцеление никак не сказывалось, в отличие от его отца. Задумавшись об этом перед сном, пришел к выводу, что дело в правильной инициации. Он просто тратил приобретенную силу, не причиняя вреда своему организму, а не свою жизненную энергию, которая восстанавливается очень медленно. Но всему существует предел, вот и сила, которая вчера бурлила неиссякаемым источником, сегодня текла медленно и неохотно, выдавливаясь по капле…

— Кто ты? — отвлек Китана хриплый голос. — Мы знакомы?

Молодой мужчина, очнувшись, требовательно разглядывал юношу, сидящего рядом и, почему-то, державшего его за руку. С посторонними так не возятся… Внешность абсолютно не знакома, но что-то цепляет взгляд, царапает за душу…

Китан тоже рассматривал родственника, который поклялся найти его с братом, будучи на тот момент едва ли не младше его теперешнего. Неужели до сих пор их ищет? Не поэтому ли оказался на Сафо, что нашел следы Карпа? И как ему признаться? Находчивость и язвительность испарились, оставив вместо себя неуверенность.

Так и смотрели друг на друга, с одинаково мучительной заинтересованностью, не решаясь сказать главное.

— Мы не встречались, но рискну сказать, что знакомы заочно… дядя Алан. — медленно ответил Китан, затаив дыхание.

Мужчина моргнул раз, другой, но видение не исчезло, продолжая держать его за руку и напряженно ждать реакции. Пауза затянулась… Когда Китан решил, что ошибся в оценке дяди и тот давно позабыл пропавших племянников и оказался здесь совершенно случайно, Алан рывком притянул к себе юношу, до хруста сдавив в объятиях, с неведомо откуда появившимися силами:

— Я… не ожидал, что вы… ты… уже такие… — продолжая прижимать к груди, срывающимся голосом бурчал Алан в макушку племянника. — Я надеялся, но все равно не ожидал!

По рваному дыханию и быстро вздымающейся груди, к которой был прижат, Китан понял, что нашел не просто еще одного родственника, а недостающую часть семьи и надежного друга. Сдерживая счастливую улыбку, то и дело раздвигающую рот до ушей, Китан глухо ответил в рубашку дяди:

— Ты что же, думал, мы до сих пор в пеленках ползаем? Сам-то вон, вымахал! Дядя!

И они оба рассмеялись, чувствуя себя так, будто всегда были знакомы. Освободив юношу, Алан еще раз осмотрел его, не веря до конца, что из малышей, которых представлял себе, могли вырасти такие…

— Как звать-то тебя, племянничек? И как ты меня нашел? Я искал вас столько лет, а вы сами нашли меня! — и спохватился. — Ты знаешь, что у тебя есть брат?

Отвечать одновременно на столько вопросов оказалось сложно. Особенно, если каждый ответ — невероятный секрет, в который трудно поверить. Но начинать общение с недомолвок не хотелось. Пришлось рассказать, кто такой «Тигренок», что Китан воспитывался в семье Правителя, что его похитили и шантажировали отца. Что Кэп помог сбежать, но с тех пор они не виделись, зато Китан, наконец, узнал о наличии родного брата, но отец еще не в курсе. По счастливому стечению обстоятельств, Кэп сам давно нашел потерянного сына и присматривал за ним, не подозревая о своем родстве! А найти Алана помог случай и некоторые способности, передавшиеся ему от отца. Сейчас он спешит на помощь подруге отца, похищенной Ари.

Во время повествования, светлые брови Алана поднимались все выше и выше, а во взгляде появилось уважение и восхищение.

— Ничего себе! — присвистнул он. — Я столько раз слышал о Кэпероне и его команде, но не предполагал, что один из моих племянников летает с ним, а второй — живет во дворце!

— Ну, не только во дворце, — запротестовал Китан. — и в лесу, и в пещерах, и на корабле тоже приходилось.

— Верю-верю. — засмеялся Алан, потрепав юношу по черным волосам. — Просто дай мне время привыкнуть.

Китан так и не решился спросить, известно ли дяде судьба его матери, Анны, но тот сам затронул нелегкую тему:

— Знаешь, я долго искал вас… Наши с Анной родители умерли рано и мы воспитывались в семье тетки. Анна была старше меня, но всегда казалось, что это я опекаю и присматриваю за нею! Она с детства была чересчур ребенком, не хотела взрослеть. Но в вашем случае ее безответственность достигла предела! Бросить своих детей! — Алан отвернулся, избегая взгляда Кита. — Я любил ее! Она сама была ребенком… Пусть ветренным, капризным и обидчивым, но добрым, наивным и бесхитросным. Когда она успела подцепить алчность и равнодушие? Я не знаю…

С шумом выдохнув, мужчина замолчал и некоторое время лежал тихо, вспоминая горько-сладкие мгновения детства.

— Короче, я решил найти племяшей, это ты знаешь. Новостей от Анны нет до сих пор, а я продолжал искать вас. Личность «Тигренка» выяснить не получилось — слишком влиятельной и таинственной персоной он оказался. Теперь-то понятно, почему! Единственная зацепка — акушерка. Удалось узнать, что роды принимала Папетта Уот, исчезнувшая после того с Турана. Однако, у ее брата, ветерана Пери Уота, была дочь, проживающая на Сафо. Так вот, примерно в то же время, что родила Анна, родила и дочь Пери Уота. Сначала поговаривали, что ребенок родился мертвый, но вскоре они предъявили здорового малыша и слухи затихли. Все это я выяснил совсем недавно и поспешил на Сафо, чтобы найти акушерку или ее брата и увидеть ребенка собственными глазами. Согласен, небольшой шанс, но других не было. При входе в атмосферу, шаттл вышел из строя и почти развалился. Чудо, что сам жив остался…

В этом месте Китан добавил, что Пери Уот действительно выдавал Карпа за своего внука. Но сам юноша очень его любил и переживал, когда тот исчез.

Пока родственники знакомились, проснулась Ари Вита и, наскоро перекусив, они отправились в Корасис. Пострадавшие от обвала были недостаточно окрепшими, чтобы бежать со скоростью Китана, но для обычного человека двигались очень быстро.

Не имея лодки, им пришлось делать огромный крюк, чтобы добраться до переправы на противоположный берег.

Один раз встретились другие Ари, удивленно провожавшие взглядами Ари Виту в компании двух мужчин, но вопросы задавать не решился никто. Перекусывать приходилось на ходу, жуя вяленые полоски мяса и запивая горьковатым травяным настоем из фляги амазонки. Глядя на посеревшие от усталости лица, Китан разрывался от противоречивых желаний. Бросить их отдыхать и бежать еще быстрее или идти вместе, надеясь на влияние Ари Виты? Иногда появлялось тревожное предчувствие, что его впереди ждут, но остановиться и прислушаться к интуиции не хватало времени… Так прошел день и наступил вечер.

Когда Алан из-за кромешной темноты очередной раз зацепился ногой за корягу, решили сделать остановку. Мужчину снабдили подвеской с голубым шариком Пыха и вповалку устроились прямо на земле. Разжигать костер или устраивать лежанки сил не было. Стоило только натруженным ногам расслабленно вытянуться, а голове коснуться горизонтальной поверхности, как все трое провалились в сон, сделав себе установку — проснуться через четыре часа. Но пробуждение наступило раньше.

Китан и Ари Вита подскочили, схватившись каждый за свое оружие, когда услышали громкий крик, прорезавший тишину ночи. Каково же было их удивление, смешанное со страхом, когда оказалось, что кричит Алан! Выгнувшись дугой, упираясь в землю только затылком и пятками, он выл не своим голосом, а из распахнутых невидящих глаз текли кровавые слезы.

— О, Праматерь! — первой опомнилась Ари Вита, кидаясь к мужчине и просовывая между стиснутых челюстей, сложенный в несколько слоев, кожаный ремень, — Ничего…Ничего… Сейчас пройдет… — успокаивающе повторяла женщина.

— Ты знаешь, что с ним? — испугался Кит.

— Да. Наверное… Но это слишком невероятно, чтобы быть правдой. — покачала головой Ари, уставившись на чужую кровь на своих дрожащих от волнения руках.

— Что с ним? — рявкнул Китан, не выдержав неизвестности.

Алан внезапно замолчал и, закрыв глаза, вытянулся на земле. Белые пряди волос прилипли к мокрому лбу, а грудь поднималась и опускалась быстро-быстро, стараясь насытиться кислородом. Было даже слышно, как лихорадочно стучит его сердце!

— Он очнется через несколько минут, Ари Китан. — тихо прошептала Ари Вита. — Теперь с ним все будет в порядке. Ари умрут за каждый волосок на его голове…

— Что? — покосился Китан, боясь отвести взгляд от успокоившегося дяди. — Так что это было? О чем ты?

— Это невероятно, но он стал Жрецом Красного Камня!

— Что это значит?

— Он умер и возродился возле Камня. Камень стал для него Проводником между мирами и потребовал свою плату. Теперь он Жрец Красного Камня и чувствует все, что происходит с ними.

— Почему не я? — напряженно уточнил юноша, уже зная ответ.

— Мне это не известно. — развела руками Ари Вита. Конечно, откуда ей знать, что Китана Камень воспринимает, как независимую частичку Хозяина, а при связи с простым человеком, появляются другие отношения. Впитав силу Камня, переданную Китаном, Алан навсегда оказался связан с Сафо. Хорошо это или плохо, покажет жизнь.

— Пи-ить. — хриплым голосом попросил очнувшийся мужчина.

С наслаждением выпив горькую настойку Ари, он даже не поморщился. А когда с трудом приподнялся и сел, оперевшись спиной о ствол дерева, то удивленно присвистнул:

— Ничего себе! Скажите, уже рассвело или это я прозрел?

— Вы стали лучше видеть ночью, Уважаемый Ари Алан. — с легким поклоном ответила Ари Вита. — Теперь вы полноценный житель Сафо.

И амазонка просветила мужчину, что он нечаянно приобрел новое место жительства и новую работу.

— Погодите! Вы хотите сказать, что я навсегда застрял здесь? — с негодованием повысил голос Алан.

— Нет. Вы вольны в своих действиях и перемещениях. Но когда Камень позовет вас, вы его услышите…

— Ну-у… Раз так, то пока ничего страшного не вижу… — не успел договорить Алан, как поперхнулся посреди слова и сбивчиво продолжил. — Я вспомнил, что видел! Я видел Большой Красный Камень, готовый взорваться в любую минуту. Он прямо под городом. Если это произойдет, будет множество жертв.

Закрыв глаза, пытаясь в точности воспроизвести увиденное, мужчина напряженно продолжил:

— Камень очень древний. Он замыкает Круг. Много-много сотен лет он держится из последних сил. Он чувствует Хозяина. Он в нетерпении. Вчера ночью до него дошла волна твоей энергии, переданная по цепочке всему Кругу Камней. Но ее оказалось слишком мало. Если другим Камням хватило, чтобы спокойно уснуть, то ему мало… У него самая большая подконтрольная территория. На ней много спящих вулканов и человеческой агрессии. Сегодня была последняя капля…

Погрузившись в контролируемый транс, Алан рассказывал то, чему оказался свидетелем:

— Какая красивая девушка! — мечтательно, понизив голос, прошептал он. — Она в ярости. От этого еще прекраснее! Она крадется в пещерах… Она поранилась об острые камни и кровь капает на красные плиты… Сердце девушки переполнено обидой и злостью… Она задумала отомстить, наказать всех предавших ее. Нужно всего лишь отключить один иероглиф на Камне и часть дворца, где находятся обидчики, рухнет! Но чем ближе к Камню, тем неувереннее становится походка, тем чаще она останавливается, чтобы обдумать последствия… Оказавшись в ритуальной комнате, она хочет остановиться, но злость, выпущенная ею и усиленная кровью, нашла цель сама и впиталась в Камень, выполняя задуманное, уже помимо желания девушки… Камень заполыхал! Он тоже в ярости! Он хочет разрушать и плеваться огнем! Он голоден! Он устал! У него не осталось сил. А наверху никто не слышит его зов! Еще чуть-чуть и он выпустит разрушительную энергию, сдерживаемую столько лет. Даже сквозь толщу земли и камня до подземелья донеслось гудение и вибрация силы, выпущенная Камнем. Поняв, что натворила, девушка хочет исправить содеянное, но Камень зол. Он не слышит ее. И девушка в отчаянии выхватывает кинжал и перерезает запястье, призывая остановиться. Впитав раскаяние и драгоценную энергию жизни, Камень смягчил приговор, но полностью остановить запущенную программу не смог. Пусть не часть планеты, так хотя бы дворец должен быть разрушен…

Резво вскочив на ноги, как будто, это не он только что валялся в изнеможении на земле, мужчина быстро собрал нехитрые пожитки и поторопил, молча хлопавших глазами спутников:

— Ауу! Нужно торопиться! Ночь только наступила. У нас часа четыре в запасе, прежде, чем это все произойдет!

— Погоди, Алан. Так ты видишь будущее?

— Да какое там будущее… Всего на несколько часов вперед. — с досадой ответил тот, сверяя время. — Ну, погнали?

Ари Вита, подскочившая, вместе с Китаном, утвердительно закивала головой, соглашаясь, что медлить нельзя.

Чтобы добраться до Корасиса за четыре часа, пришлось бежать не просто быстро, а очень-очень быстро! Если бы не ночное зрение и яростное желание спасти неизвестную ему красавицу, то Алан давно сломал себе шею, перепрыгивая по бездорожью почти трехметровые овраги, или свалился без сил, задохнувшись от бесконечного бега.

Когда впереди показался город, все вздохнули с облегчением. Но приблизившись, поняли, что рано обрадовались. За высокими воротами царило оживление, не свойственное ночному времени суток. Пришлось долго стучать с требованием, открыть ворота, пока их не услышали. Зато, когда увидели Ари Виту, вытянулись по струнке и доложили, что, только что, землетрясением разрушен дворец Ари Ая, которую Судьи объявили в розыск со снятием с должности и лишением всех привилегий.

На мужчин, сопровождавших первую заместительницу Высокочтимой, остальные Ари смотрели с явным любопытством, гадая, кто же это — новые Ари Мужчины или просто молодые самцы?

Еще на подходе к Корасису, Китан услышал Зов Камня, о котором говорил Алан. И удивился, почему остальные его не слышат? Видимо, слышать Камни могут только Жрицы, которых не оказалось в городе. А Камень кричал и звал кого-то на помощь: «Подойди! Доверься мне! Да, я разрушил ваш дом, но я не мог иначе! Помоги! Наполни меня! Я чувствую, ты сможешь! Услышь меня!».

С кем именно разговаривал обезумевший Камень, Китан не понял. Алан, тоже слышавший крики, морщился и утирал рукавом кровавые слезы, скатывающиеся из глаз. Не обращая внимания на любопытных женщин, наводнивших ночные улицы, они неслись на слышимый только им голос. Ари Вита бежала за ними, отмахиваясь от подданных, которые спешили следом.

Выскочив на главную площадь, они на мгновение застыли, пораженные масштабом разрушения. Крыша и перекрытия дворца рухнули внутрь, оставив только фасад, с пустыми проемами выбитых окон и покосившихся дверей. Массивное здание из каменных блоков превратилось в оболочку, стыдливо прикрывающую погребенные свидетельства былого величия.

Замерев в нерешительности, решая, куда же идти дальше, Китан почувствовал, что сердце опалила волна дикого страха. Не понимая, чей это страх, его собственный или Камня или кого другого, но он подсказал, короткий путь. Обогнув здание, юноша увидел бункер, охраняемый Ари Воином. Не тратя времени на уговоры и объяснения, он поднырнул под руку опешившей женщины и, обхватив ее сзади, нажал на нужную точку на шее. Ари не успела даже поприветствовать свою Высокочтимую, как упала к ее ногам.

— Нет времени! — буркнул Китан в ответ на осуждающий взгляд Ари Виты и возмущенный гомон сопровождавших ее Ари. И пинком распахнул незапертую дверь.

Алан согласно хмыкнул и первым нырнул в темноту. Крутые ступени, покрытые коркой льда, оказались неприятным сюрпризом, но никто даже не подумал замедлиться.

От разгоряченной от быстрого бега кожи поднимался пар, тут же оседавший обратно холодными каплями. Пока они спускались, крики Камня стихли, заменившись невнятным бормотанием, словно он ласково уговаривал и упрашивал кого-то. Почти достигнув площадки, на которой виднелся проем в ритуальную комнату, все услышали женский стон и яростный мужской рев:

— Твоя взяла!

Преодолев последние метры, как на крыльях, Китан ввалился в комнату и едва не ослеп от яркой вспышки, озарившей все вокруг. Проморгавшись, он увидел Надину, лежащую на полу. Все ее тело покрывали многочисленные красные царапины, словно она продиралась через густой колючий кустарник или была жестоко отхлестана розгами. Опираясь на нетвердые конечности, она пыталась ползти в сторону утихшего Камня, чья поверхность напоминала застывающую лаву. Еще красноватая, с алыми прожилками и затухающими искорками огня, она прямо на глазах становилась спокойного бордово-коричневого цвета, как у всех остальных стен пещеры.

— Он исчез! — выдохнула Надина и потеряла сознание.

Китан подскочил к ней, проверяя, есть ли еще какие повреждения. Подоспевшая Ари Вита и ее подданные столпились у стены, на которую опирались мрачная Судья и ее охранница. На них не было ни царапины, но понурые фигуры и лица выражали отчаяние:

— Уважаемая Ари Вита. — склонила голову Судья. — Мы не уберегли Высокочтимого Ари Мужчину. Он исчез. Боюсь, что виновата в этом, как и в разрушении дворца, Ари Ая.

Если бы не стиснутые кулаки женщины, никто бы не догадался, как сильно она переживает:

— Ари Ая заслуживает наказания… Я прошу позволить мне… — Судья дрогнула и договаривала слегка дрожащим голосом. — Я прошу позволить мне понести наказание вместе с моей дочерью.

Пока остальные были заняты осмотром обнаруженных женщин и выяснением, куда подевался Высокочтимый и кто виноват, Алан копался в противоположном конце комнаты. Присев возле стены, он склонился над чем-то, незамеченным присутствущими из-за высоты Камня.

— Китан, подойди, пожалуйста. — напряженным голосом попросил он. — Ты мне очень нужен.

Проверив, что Надина в обычном обмороке и сможет обойтись без него, Китан поспешил к дяде. И остановился, наткнувшись на его умоляющий взгляд:

— Китан, только ты в состоянии помочь!

Юноша, удивленный странным поведением дяди, уже осторожнее приблизился к нему, чувствуя большую такую подставу. И не ошибся. Возле стены лежала девушка. Очень красивая и почти мертвая. Причина предполагаемой смерти определилась легко, — она лежала в луже крови, вытекающей из порезанного запястья. Точеная головка безвольно откинута назад, губы приоткрыты в попытке поймать последний глоток воздуха, на лице застыла смесь удивления и обиды… Но жизнь еще теплилась в теле. Пусть слабая, угасающая, но она была, и Алан не желал отпускать ее!

Как только он увидел ее, в мужчине проснулись желания, о которых он и не подозревал. Захотелось научить ее прощению и увидеть, как она смеется… Стало очень важным доказать ей, что жизнь не стоит на месте. Если сейчас тебе плохо, то обязательно наступит момент, когда будет хорошо! Проблемы нужно решать, а не возводить новые, ставя нереальные цели и требуя для себя особых условий. Не всегда получается так, как мы хотим. Но мудрость и состоит в том, чтобы принимать жизнь с благодарностью и радоваться ежедневным мелочам, жить в мире с самим собой и окружающими. И мир ответит взаимностью!

Поняв по упрямо сверкающим глазам Алана, что он не отступится от своей просьбы, Китан сел рядом с девушкой и попробовал влить в нее те крохи силы, что оставались у него. Получалось плохо. Для оживления сил было не достаточно… Глядя на поникшего дядю, на подобравшихся поближе Ари, на Судью, расширившимися глазами смотрящую на окровавленную дочь, юноша думал… В прошлый раз силы появились после «общения» с Камнем. Выходит, происходит обоюдный обмен энергией. Камень, подзаряжаясь, отдает «негативную» для себя энергию, преобразующуюся в теле Китана в жизненную силу. Но Камни тоже отличаются между собой! Вот, этот перенес куда-то бедного мужика, как в тоннелях Пикара. Вдруг и его тоже? В этих Камнях, Переходах и Энергиях совсем запутаться можно! Он же не ситт, чтобы полноценно управлять Знаниями и Силой. А учить некому.

— Алан? Ты теперь говорящий с Камнями? Спроси, не поделится он энергией?

Мужчина пристально вгляделся в толщу камня, пытаясь воспользоваться новыми способностями. От напряжения по щеке опять скатилась красная слеза. Видимо, это отличительный признак Служителей Красного Камня.

— Он будет рад. — кивнул Алан, — Кризис позади. Теперь он опять засыпает. Мужчина оказался очень силен и его энергии хватит надолго. Но и ты можешь прикоснуться, ему понравился твой вкус. — и, предупреждая следующий вопрос, ответил. — Камень перенес мужчину по приказу Хозяина.

Всем было очень интересно узнать, о каком Хозяине идет речь, но никто не обратил внимение на искрящееся беззвучным смехом колечко. Его владелица очень рассердилась бы, но она лежала без сознания, поэтому душещипательная сцена откладывалась.

Китан решительно подошел к Камню и положил на него ладони, приготовившись к буре эмоций, сопровождающей каждое такое «слияние». Удивительно, но ничего подобного не было. Камень почти спал и только легким свечением и покалыванием в местах соприкосновения показывал, что он не обычный булыжник. Через минуту он окончательно потемнел, и Китан опустил руки, так и не поняв, получилось или нет. Вернувшись к Ари Ая, он взял перепачканное засохшей кровью запястье и накрыл своей ладонью. Все затаили дыхание.

Ничего сверхъестественного не происходило. Судья обреченно закрыла глаза, пряча влажный взгляд. Не понимающие, что должно произойти, Ари только пожимали плечами, мол, попытка не пытка. Ари Вита успокаивающе погладила напряженное плечо Судьи и послала сочувствующий взгляд мужчине. Алан непроизвольно крепко сжал вторую ладошку Ари Ая, которую держал в руках. И она неожиданно ответила тихим стоном.

Опомнившись, Алан осторожно приподнял ее и положил себе на колени. А Китан, наконец, отпустил запястье, на котором не осталось даже крохотного шрамика. Только болезненная бледность, которая проходила прямо на глазах, напоминала, что девушка едва не умерла. Приобняв ее так, чтобы максимально скрыть от глаз окружающих, Алан решительно сказал:

— Мне неважно, что вы ей вменяете. Я чувствовал ее, будучи Проводником Камня и могу сказать, что она искупила свою вину. Я даю слово Жреца вашего Камня, что не допущу больше ничего подобного. Она исправится. Но и наказывать ее или мстить ей я не дам!

Китан только понимающе усмехнулся, считая, что дядя уже взрослый мужик, чтобы взваливать на себя такую ношу. Он вернулся к Надин и, взяв ее на руки, начал медленный подъем по лестнице. Ему было все равно, что думают шокированные Ари Воины, узнавшие, что двух бывших соперниц растащили по углам дядя и племянник, оказавшиеся самыми влиятельными мужчинами племени. И если на исчезновение Надин на руках нового Высокочтимого они смотрели благосклонно, то на Ари Ая на руках хмурого беловолосого Жреца, кидали совсем не добрые взгляды. Что ж, это его выбор. Зато для Ари Ая будет хорошим наказанием — жить и доказывать окружающим, что она достойна прощения и внимания такого мужчины.

И только поднявшись на поверхность, Китан задумался, что же теперь делать? Они в городе Ари и связаны с системой контроля над всей планетой. По-хорошему, надо бы подпитать все Камни, чтобы избежать трагедии в будущем. Знания обязывают! В паре с Аланом можно быстренько справиться. Потом и домой можно. Отец, небось, с ума сходит! Не удержавшись, он истратил остатки силы на ниточку связи, протянувшейся от него к Кэпу. Тот оказался далеко, как и в первый раз. На большее сил не хватило, и юноша со вздохом оборвал связь. Главное, что отец жив. А то, что он готовится кого-то прибить… Это нормально. Не стоит злить Кэпа, несчастный просто не знал, с кем связался.

Следом за Китаном, с девушкой на руках вышел Алан, сопровождаемый Ари. Для каждого нашлось по комнате в непострадавших от землетрясения домах, а для их спутниц — хороший врач.

Кэперон Курт Дей пребывал в ярости. Сначала он разнес в щепки антикварную мебель. Потом повышибал двери между комнатами, которые заботливая прислуга заперла в его отсутствие. Звать и требовать открыть их и проветрить помещения после своего внезапного приезда домой, не хотелось совершенно. Вскоре, из всей некогда богатой и представительной обстановки кабинета целым оказался только большой рабочий стол, на котором и лежала одна из причин гнева. Куда подевался всегда выдержанный, язвительный капитан, предпочитающий загнать противника в хитроумную ловушку и мстительно наблюдать за его метаниями? Теперь он сам метался в поисках решения задачи, заданной много лет назад…

Остановившись, Кэп глубоко вздохнул, провел ладонями по лицу, стирая с него все чувства, взявшие ненадолго верх над разумом и хладнокровием. Выцепив из кучи новообразованного хлама чудом сохранившийся стул, он уселся перед столом и постарался осмыслить ситуацию, в которой оказался.

Адмирал Гриббон просит пощады и умоляет забыть былые разногласия. В качестве жеста доброй воли, он возвращает всех пленных и похищенных, выплачивает контрибуцию, демонтирует военные заводы и соглашается на присутствие наблюдателей с Турана. В пикарском вопросе — полная и безоговорочная победа Кэпа. И Джедая… Это благодаря его группе, в которую так неожиданно попала Надина Фотэ, удалось вывезти целыми документы, подтвердившие всю степень вины Гриббона. Хотя… Кто кого должен благодарить, тоже вопрос спорный. Скорее, хорошо проведенная совместная работа. Как всегда, Кэп вертится в верхах, всегда на виду, при поддержке правительства, а Джед, которого ни один сотрудник не знает в лицо — в самом пекле, независимый и неуловимый. О нем практически никто не знает, но он всегда присутствует. Как и тогда, когда у Турана появился новый Правитель.

Никто не знал, кто же им станет. Большинство думало, что Кэперон — первенец, а Дилан его младший брат. Кэп всегда и во всем превосходил его. Как же тогда все удивились! Даже сейчас, вспоминая момент коронации, на которой и объявили имя Правителя, он не сдержал усмешки. Но до сих пор уверен, что поступил правильно, отказавшись от короны в пользу брата, о чем никто не знает! В тот же вечер Кэп увидел разницу в отношении тех, кто еще вчера был заботливым другом или влюбленной подругой. Нет, никто не изменился в противоположную сторону, но… Как сказала одна его пассия «Правда жизни в том, что все ищут место потеплее. Что в этом плохого?» Он понял, что вряд ли узнает, кто настоящий друг, а кто рядом из-за теплого местечка, пока богат и влиятелен. До Дилана истина дошла позже. Он был опьянен всеобщим обожанием, свалившимся на него после коронации. Всегда находясь в тени Кэпа, он оторовался по полной! Только спустя лет пять, после своей женитьбы и истории с Анной, в которой до сих пор обвиняет себя, до него дошла причина поступка Кэперона.

Будучи необычайно одаренным, Кэп с детства учился ответственности, прежде всего, перед менее одаренными и слабыми людьми. Для необыкновенных возможностей требовалось постоянное применение — роскошь, недоступная первому лицу планеты. Выбирая между властью и свободой, он выбрал второе. В брате Кэперон был уверен, тот не наделает глупостей и поможет, если понадобится. Единственная их ошибка — Анна Тотхерд.

Кэперон тогда только-только организовал собственную Независимую Организацию по мирному Урегулированию Конфликтов. Джедай сразу стал незаменимым сотрудником НОУК, вытягивая на себе в тех случаях, когда Кэп с его связями и способностями оказывался бессилен в рамках закона. Почти весь тот год пришлось провозиться на Сифии, небольшой планете с длинными песчаными пляжами и такими же длинными языками чиновников, промышляющих шпионажем среди расслабленных туристов. Встретив Анну на вечеринке у посла Турана, был очарован изящной блондиночкой, щебетавшей всякий вздор. На фоне подковерных интриг и двусмысленных разговоров с тройным дном, она показалась наивным ангелом. Удивлять и радовать ангела тоже оказалось приятно… Не успев толком узнать друг друга, он не захотел расставаться с нею и пригласил на Туран. Но вмешалась работа, и Анна полетела одна. Испытывая угрызения совести, будто отсылает ее, Кэперон предложил обручиться, надеясь, что статус невесты поможет устроиться ей на новом месте. Кто ж знал, что, ослепленная блеском короны, она скроет этот факт и примется строить глазки его брату? По рассказам очевидцев, Анна преследовала Дилана с поразительной настойчивостью, пока не добилась его внимания…

Бывая на Туране короткими набегами, Кэперон ничего не подозревал до самого конца операции. К этому времени он уже понял, что принимал желаемое за действительность, но новость Анны о беременности пошатнула его решение расстаться. Если бы не измена, он женился и воспитал ребенка, от кого бы тот ни был, однако, мириться с двуличностью супруги не собирался! Дилана он знал, как самого себя, к тому же тот никогда не умел врать и Кэп сразу поверил в искреннее раскаяние брата. Анна же пыталась вывернуться, обвинить всех вокруг.

На родах присутствовать не получилось, но Кэперон уже предупредил Анну о последствиях. Девушка согласилась отдать ребенка и никогда не претендовать на него, получая взамен солидный чек. Только в таком случае Кэп был спокоен за будущее своего ребенка. Впервые увидев младенца, он почувствовал неправильность ситуации. Будто чего-то не хватает, но списал все на отсутствие рядом матери ребенка. Теперь вскрылись новые факты, заставившие пересмотреть прошлое.

Судя по двум листочкам, лежащим перед ним на столе, у него есть еще один сын! Как такое может быть? Почему он не знал? Оправданий нет. Он же САМ отправил дневник Анны, даже не читая! Так хотелось поскорее избавиться от ее присутствия в своей жизни. Избавился! От собственного сына! Как же найти его теперь? Служащие прочесывают все архивы и проверяют всех акушерок, имевших лицензии в то время. Саму Анну объявил в розыск, теперь остается ждать… Где она может оказаться спустя столько лет? А куда забросило сына?

Не выдержав, Кэп с размаха ударил кулаком по столешнице, смахнув на пол многострадальные папки, переходящие из рук в руки и содержащие секреты Гриббона. Именно среди них Кэп нашел «привет» от бывшей невесты, не замеченный при первом спешном пролистывании. Только оказавшись на Туране, он внимательнее пролистал каждую страничку и обнаружил два мятых листика из блокнота, перевернувшие его жизнь.

По прихоти судьбы он узнал об очередном предательстве бывшей невесты в тот момент, когда все его мысли были заняты новой женщиной, изменившей привычный мир. Пусть она не такая красавица, к каким он привык. Встретившись при обычных условиях, он не обратил бы на нее внимания. Если бы не поймал взгляд и не узнал ближе… Не наблюдал, как испуг и загнанность уступают место интересу и любопытству. Как доброта и забота о ближних побеждают страх за свою безопасность. В маленькой, такой домашней девушке, от которой пахло уютом и теплом, он неожиданно встретил отважного бойца, посмевшего бросить ему вызов.

Смешно, но после болезненной истории с Анной, неустрашимый Кэперон боялся привязываться к какой-либо женщине. Он уяснил, что за удовольствия надо платить, только цена может быть разной. И чтобы не потерять сердце, запер его на замок и откупался подарками, не подпуская ближе проведенной черты. Но рядом с нею… Кэп не заметил, как сам стер все преграды и впустил Надин в душу. Она первая после стольких лет, не получившая ни одного подарка, но сама подарившая ему позабытое ощущение полета. Ей ничего не нужно от него — ни денег, ни влияние, ни он сам… Что чертовски обидно! Еще и потому, что дорогу перешел не кто иной, как Джедай, который ничего этого ей не предложит! Он агент без прошлого и будущего. Какая жизнь может сложиться у них? Почему Надин потянулась к нему? Зачем ей безвестный разведчик? Где женская хитрость и здравомыслие? Или это особо коварный план по привязыванию к себе Кэпа? Не сходится…

Однажды, в медотсеке, собираясь на поиски сына и Надин, пропавших на Пикаре, его посетило странное чувство единения с Китаном. Как в момент медитации, когда душа путешествует отдельно от физической оболочки. В такие моменты Кэп научился находить сына и отдавать ему свою жизненную энергию, проецируя на себя раны Китана. Даже удалось убить шаасси, после чего, правда, долго восстанавливался. Жаль, что разговаривать при таком способе не получается. Главное, он узнал, что Кит и Надин живы и оказались не на Пикаре, а намного дальше. Точнее выяснить не удалось, но диапазон поисков включал Туран, с которого и решили начать. Пытаясь связаться мысленно, используя все свои возможности, наталкивался на помехи, полностью блокирующие сигнал. При этом он чувствовал, что сын жив.

На Туране получилось оказаться быстрее, чем планировал. Дома его никто не ждал, зато работы накопилось, словно его год не было. Если стихией Джедая были разведка и диверсии, то никто лучше Кэпа не справится с поисками иголки в стогу сена, то есть Анны, Надин и Китана. Их бросились искать все спецслужбы, посольства и вольнонаемные служащие Союза Тринадцати планет, включая Пикар, желавший реабилитироваться. По всем расчетам, пропавшие должны прибыть на Туран через несколько дней. Именно столько времени займет путь в обе стороны для десятка юрких катеров, посланных за ними. Самому же придется отправиться на Пикар, чтобы проверить исполнительность Гриббона и обеспечить освобожденным людям психологическую и финансовую помощь. Никто не знает, в каком состоянии они окажутся.

Оглядев разгромленную комнату, Кэп поднял с пола упавшие документы и, сложив их аккуратной стопочкой перед собой, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Казалось, вспышка гнева прошла, и мужчина полностью расслабился.

В полнейшей тишине отчетливо слышалось его равномерное дыхание: вдох — вы-ы-дох, вдох — вы-ы-дох… В какой-то момент медитации контур тела поплыл и стал бледнее. И снова чья-то воля с легкостью блокировала его! Единственное, что удалось почувствовать, — Китан и Надин вместе и смогут позаботиться друг о друге. Поиски неизвестного сына ничего не дали, не имея силы Курт Дея, ребенок был невидим для Кэпа.

Безрезультатно истратив резерв силы, капитан хмуро уставился в точку на противоположной стене, барабаня пальцами по столешнице. При мыслях о пропавшем сыне, ему вспоминался сирота Карп, которого он подобрал на Сафо. В голове настойчиво билась мысль, что и его ребенку кто-то протянет руку помощи и не позволит пропасть в трудный момент! К Карпу он искренне привязался и ценил не как исполнительного юнгу, а как самостоятельного, умного и, несмотря не жизненные трудности, незлобливого и доверчивого юношу. А после общения с Надин он раскрылся полностью, показав, что за робостью прячется живой и веселый характер, полюбившийся всем. Остается загадкой, почему до сих пор он стеснялся проявлять себя? Возможно, потому что был самым слабым в команде, а появление девушки позволило ощутить себя защитником и незаменимым помощником?

От размышлений Кэпа оторвал звук шагов в соседней комнате. Гость с трудом пробирался по полу, усеянному осколками фарфоровых статуй, скинутых с постаментов и украшавших ранее весь дом. Преодолев это препятствие и отодвинув пару раз громоздкую мебель, перегорадившую комнату в виде живописного завала, он в нерешительности застыл перед чудом висевшей дверью, не зная, стоит ли входить в логово настолько разъяренного человека.

Усмехнувшись, Кэп приглашающе махнул рукой:

— Не трусь, Дилан! Заходи! Я почувствовал тебя с улицы. Только бокалы захвати. Я вроде не тронул столик у окна…

После характерного хруста, по которому стало понятно, что человек перестал таиться и прошел прямо по осколкам, звякнул найденными бокалами и вернулся к двери. Решив, что ее ничто уже не спасет, просто толкнул и пронаблюдал медленное падение, как в замедленной съемке.

— Ты никогда не любил этот дом, особенно эти статуи! — сказал высокий синеглазый брюнет, салютуя двумя бокалами в одной руке и бутылкой в другой.

В отличие от короткой взъерошенной стрижки Кэпа, у него волосы собирались в короткий хвост, а одежда и поведение выдавали в нем человека далекого от военных. Вот по пронзительному взгляду Кэпа и по обманчивой плавности движений его массивного тела, любой определит, что он опасный хищник. В Дилане не было угрозы. Он покорял добродушием и прямотой. Всегда прислушиваясь к мнению старшего брата, он даже не пытался казаться кем-либо другим, безоговорочно принимая его лидерство.

— Ты прав. Не представляешь, с каким удовольствием избавился от них. — согласно кивнул Кэп. — Найди для себя что-нибудь…

Правитель не возразив, прошелся по комнате, поднимая стулья и проверяя их на прочность. Удовлетворившись, наконец, крепостью очередного стула, он уселся напротив Кэпа и, напряженно глядя в глаза, спросил:

— Ты меня ненавидишь?

Кэперон, разливающий принесенный напиток по бокалам, бросил удивленный взгляд на брата:

— С чего ты взял?

Продолжая испытующе вглядываться в его лицо, Дилан медленно ответил:

— Потому что ты не захотел лично рассказать о случившемся тогда на самом деле… Спасибо, что прислал сообщение, а то терялся бы в догадках, зачем ты разыскиваешь Анну спустя столько лет. Имеешь право…

Кэп поморщился. Дилан до сих пор винил себя и в истории с Анной и в том, что занял место брата на троне.

— Да расслабься уже! Мы давно все выяснили и незачем поднимать эту тему снова. Рассказать лично не успел — сам узнал несколько часов назад, пришлось действовать быстро, и так столько времени упущено. Через час вылетаю на Пикар, если кого привезут без меня, встретишь.

— Конечно. — кивнул Правитель.

— Представляешь, она думала, что дети от тебя, потому что узнала, что двойни рождаются у правителей. — залпом осушив коричневую жидкость в бокале, сказал Кэп.

— Она не ошибалась, — печально согласился Дилан, болтая содержимое свего бокала, наблюдая, как по тонким стенкам стекают маслянистые разводы. — Просто не знала, что не всегда Правителем становится настоящий Наследник, поэтому его имя не называется до коронации, чтобы дети сами могли решить, кому кем быть…

— Угуммм, — глядя на поникшего брата, неопределенно буркнул Кэп. — Есть что-то, о чем ты сильно жалеешь в своей жизни?

Дилан вскинулся и порывисто зашептал, наклонившись над столом поближе к брату, стукнув бокалом о столешницу и разлив часть содержимого:

— Я о многом жалею! Жалею, что не сразу понял, какая необыкновенная женщина рядом со мной! Что принимал ее покладистость за равнодушие и ранил связями с другими… Жалею, что уговорил тебя жениться на ее сестре, в надежде, что ты обретешь похожее счастье! Иногда жалею о том, что у меня есть брат, когда по полгода от тебя нет известий и я перестаю спать по ночам, зная, в какие дыры ты любишь соваться!

Голос Правителя опустился до едва слышного шепота. Он впервые высказал брату о своем отношении к его постоянным командировкам. До сих пор Кэп не задумывался, что спокойный Дилан беспокоится за него, несмотря на то, что они давно выросли и Кэп не рассказывает даже четвертой части приключений.