Суши из дракона

Глава 5

Вернувшись домой поздно вечером, я застала отца, сидящего за столом и хмуро глядящего в окно. Там последние лучи солнца терялись за морем.

По лицу пожилого мужчины поняла, что предстоит неприятный разговор.

Я прошла через комнату и положила нож на столешницу.

– Что это? – спросил отец с набежавшим, как грозовые тучи, подозрением.

– Я приобрела нож.

– Откуда у тебя деньги?

– Я его выиграла, – пояснила я, садясь напротив. – Не подумай. Ничем неприличным я не занималась. Просто поспорила с господином Кроном.

Брови отца взлетели вверх.

– С господином Кроном? – изумился старик.

– Долгая история.

Рыбак снова нахмурился, недоверчиво и беспокойно глядя на меня из-под кустистых бровей.

Я же встала, потянулась, почувствовав, как ноют уставшие плечи.

– Ты голоден? – уточнила у старика.

– Да. Пожалуй, не откажусь от твоего рыбного супа.

Хм. Рыбный суп, значит.

Не знаю, как его готовила Элоиза, но у меня было множество вариаций в голове. Я могла соорудить и настоящее произведение искусства или же наварить самой обыкновенной ухи.

Помнится, мы вместе с родителями, когда отец еще был жив, ходили в лес, разводили костер и варили уху в котелке. Никакой другой рыбный не мог сравниться с тем, что получалось тогда у папы. Особенно хорошо было в самом начале весны, когда сходил снег, еще висела прохлада, но солнце уже отогревало изрядно замерзшую землю.

На сердце медом растекалось чувство ностальгии по ушедшим приятным дням. Жаль, больше не смогу повторить этот поход вместе с родителями. Теперь уже никогда.

Я нашла в запасах картофель, томат и лук. Старик к тому времени почистил и промыл свежую рыбу, которую только утром выловил в море.

Топить печь пришлось просить отца, потому что я понятия не имела, как это делается.

Он не стал возражать, хотя и взглянул на меня странным взглядом.

И как только я поставила греться воду, услышала от отца:

– Где ты все время пропадаешь, Элоиза?

– Не беспокойся. Я всего лишь ищу возможность заработать. Не хочется жить в покосившейся хибаре. Без обид. Просто настало время думать о будущем.

– Хм, – неопределенно хмыкнул старик.

– Полагаю, тебе самому уже в тягость ловить рыбу и наверняка давно хочется на покой.

Отец ничего не ответил.

Я мельком глянула через плечо.

Старик гладил подбородок и наблюдал за моей готовкой.

Я наварила бульон из рыбы, бросила в него нарезанные овощи. И пока все это готовилось, вышла на задний двор, где на ощупь нашла петрушку и нарвала приличный пучок.

Нарезав последний ингредиент, я посетовала, что в доме совсем нет никаких специй. Зато рыба была просто отменная. Свежее не найдешь.

Завершив приготовление, я разлила суп по тарелкам. Одну поставила перед отцом, другую рядом со своим стулом. Оторвала несколько кусочков хлеба и вручила старику.

– Приятного аппетита.

Отец с сомнением посмотрел на блюдо.

– Это не тот суп, который ты обычно готовишь, – пробормотал он.

– Надо же иногда делать что-то новое, – выкрутилась я.

Старик опять окинул меня странным взглядом. Взял ложку и осторожно попробовал. Сделал небольшой глоток бульона.

Я очень вкусно готовлю. И не только суши. Поэтому была поражена, когда отец убрал ложку в сторону.

– Кто ты такая?

По телу пробежала волна неприятной дрожи, а сердце замерло от испуга. Пальцы судорожно сжали ложку, отчего та заходила ходуном, а содержимое мало-помалу стало расплескиваться на стол.

Удивленно уставилась на старика, видя, как его глаза метают молнии.

– В смысле? – решила уточнить, надеясь, что ослышалась, и это не догадка о подмене.

– Ты не моя дочь, – обрубил старик и одним движением смахнул тарелку со стола. – Отвечай! Кто ты такая?!

Я опустила ложку в суп и подняла ладони вверх, стараясь успокоить мужчину.

– Кто ты такая? – сурово повторил вопрос старик, вставая с места и нависая надо мной. Никогда бы не подумала, что отец Элоизы окажется таким грозным и… догадливым.

– Это же я. Элоиза, – попыталась затянуть ситуацию.

Понимаю, рано или поздно придется признаваться, но сейчас… совсем не время. Ведь мне попросту негде ночевать. Выгони он меня, и я не смогу выжить, пока не встану крепко на ноги.

– Ты не Элоиза, – покачал головой старик. – Не та Элоиза, которая сидела на этом месте несколько дней назад.

Он пронзил меня колючим взглядом, в котором не осталось ни капли прежней любви и доброты.

– Ты точно такая, как она, но ты не она, – срывающимся голосом сказал он. – Твой взгляд, походка, даже слова совсем не те, какие использует моя дочь. Ты держишь нож иначе, говоришь иначе, даже ешь не так, как она. Надела платье матери, хотя всего пару недель назад просила убрать подальше, чтобы не рвать себе сердце. Ты даже свой фирменный суп готовишь по-другому. Режешь овощи не как обычно. Сначала я подумал, что, возможно, ты просто ударилась головой и изменилась. Но лук! Лук!

– Что – «лук»? – непонимающе спросила я.

– Ты его терпеть не можешь, – стукнул кулаком по столу старик. – Ты бы в жизни не стала его есть! И никогда бы не добавила в суп, хоть трижды упади на голову! А мед?! Помнишь, что было с медом!

Я закусила губу, понимая, что выдала себя по всем фронтам. Мне-то неизвестны тонкости жизни Элоизы. Лишь обрывки последних минут да капли ностальгии от этих мест. Больше ничего.

Не могла даже представить, что мы с Элоизой такие разные. Надеялась, что старик спишет какие-либо изменения на сотрясение дочери, но нет. Он догадался. Я оказалась совсем другой.

– Давай спокойно погорим, – примирительно произнесла, протягивая руку.

– Нет! Вон! – старик резко махнул в сторону двери. – Пошел вон отсюда, перевертыш!

– Перевертыш? – искренне изумилась я.

– Так точно внешность могут воспроизводить только перевертыши. Я позову охотников, и они быстро шкуру с тебя сдерут!

– Не надо, – испугалась я и встала со стула.

– ВОН! Пошел ВОН! Убийца! Монстр!

Теряя равновесие от столь неожиданного поворота событий, я быстро направилась в сторону двери, спотыкаясь о мебель.

Старик продолжал кричать проклятья мне в спину, постепенно захлебываясь словами.

Выскочив из дома, я помрачалась в сторону моря, а потом и вдоль берега. Шум воды заглушил крики мужчины, а я бежала, подхватив платье руками. Холодный воздух разрывал легкие, а галька разъезжалась под ногами. Волны громыхали сбоку. Очень близко, но из-за темноты не видела края. И бежала, боясь, что вот-вот волна накинется на меня и погребет под собой.

Отбежав достаточно далеко, остановилась и, тяжело дыша, обернулась. Вроде бы я бежала бесконечно долго, но на самом деле оказалась на так далеко от хибары. Видела даже огонек от свечи, стоящей у окна.

На темнеющем небе едва проступали очертания деревни, позади которой по-праздничному сверкал город и замок на самой вершине.

Сейчас особенно четко осознавала, что я нахожусь глубоко во мраке, а жизнь там – наверху. И добираться до нее так долго и тяжело.

И сейчас я оказалась еще дальше.

Старик мне не отец, но он единственный, кто был дорог Элоизе. И я не могу вот так просто уйти и бросить его одного. Пусть даже не являясь его дочерью.

Поколебавшись, я неторопливо направилась обратно к хижине. Знаю, это глупо. Ведь старик действительно, чего доброго, позовет охотников. И тогда прощай, моя вторая жизнь. Но и бросить рыбака не могу. И выбраться самостоятельно из этой не в силах.

Подойдя к дому, я навострила слух, пытаясь понять, что происходит внутри. Дверь так и осталась нараспашку, а из хибары на землю перед входом падал мягкий тусклый свет.

Поначалу ничего не слышала, но тут…

– Элоиза, – сдавленно произнес старик.

Его голос сорвался, перешел в стоны, а потом и рыдания.

Сердце больно сжалось в груди, а на глаза навернулись слезы.

Осторожно подойдя к двери, я заглянула внутрь. Старик сидел за столом, погрузив лицо в ладони. Его плечи сотрясались от безутешных рыданий.

Он горько плакал, скорбя по дочери, которую потерял.

Я неторопливо зашла в дом, думая, какие слова сказать, но что бы ни приходило на ум, ничего не могло облегчить боль старика.

– Я не убивала ее, – тихо произнесла я.

Пожилой человек резко отнял ладони от лица и повернулся. Покрасневшие глаза уставились на меня с удивлением.

– И я не перевертыш.

– Ты лжешь.

– Нет. Увы, но Элоиза и правда мертва, – сдавленно произнесла я. – Она утонула в море, а я появилась из другого места.

Лицо старика скривилось, а слезы ручьем потекли из глаз.

– Она утонула? Как? Кто ты такая?

– Я Лиза. Сама не знаю, как так получилось, но после смерти… своей и ее, оказалась в теле твоей дочери. – Я осторожно двинулась к старику, боясь нарваться на очередную волну гнева. – Я очнулась на берегу в тот день, когда ты нашел меня в деревне. У меня остались крохотные воспоминания Элоизы. И на этом все.

– Ты обманываешь меня.

– Я не перевертыш. Правда. Если есть способ проверить – я готова.

– Эти твари не любят сладкие запахи.

Ох… мед.

Вот оно что.

– И на затылке у них большое родимое пятно.

Я повернулась, убрала волосы и показала старику затылок.

– Честно, я та, за кого себя выдаю, – снова повернувшись, сказала я. – Не Элоиза и она одновременно. Тело ее, а вот дух… К сожалению, мой.

Старик громко шмыгнул носом. Из его глаз так и не перестали идти слезы.

– Я уже подумал, что ты перевертыш. Обычно эти твари убивают людей, съедают, принимают их облик и охотятся на родственников тех, кого убили. – Он покачал головой. – Но ты права. Ты не перевертыш. Иначе бы уже давно придушила меня во сне.

Вот только легче рыбаку от этого не стало. Ведь дочь все-таки мертва.

Старик снова громко шмыгнул носом и уставился на меня мокрыми глазами.

– Расскажи мне, как она умерла и что ты помнишь?

Я села за стол и, поколебавшись, протянула руку, чтобы сжать ладонь рыбака.

– Все началось с того, что меня саму убили.

***

Рассказ вышел длинным. Сперва я поведала старику о мире, в котором жила до этого, какой была там и кем работала. Описала последние дни перед тем самым роковым моментом, а потом рассказала и про свою смерть от яда фугу. И, конечно же, поведала, как очнулась на берегу моря.

История иссякла, когда я дошла до момента встречи с рыбаком.

Все это время старик молча слушал. Иногда он надрывно вздыхал, но хотя бы из его глаз перестали идти слезы.

– Грустная история, – сказал он, когда я закончила.

– Так получилось, – чуть пожала плечами. – Я никак не могла повлиять на обстоятельства.

– Говоришь, помнишь, как тебя… точнее, Элоизу топили?

– Да, – уверенно кивнула я. – Чувствовала на плечах чьи-то руки, и кто-то намеренно не давал мне всплыть. Точнее, Элоизе.

– Ты помнишь лицо?

– Нет, к сожалению.

Старый рыбак погладил подбородок. Щетина характерно зашелестела под его рукой. В один миг отец Элоизы постарел на десяток лет, превратившись в совсем дряхлого деда с уставшим печальным взглядом.

Сердце защемило от мысли, что он больше не сможет увидеть Элоизу. Девушку, которую растил. Перед его глазами всего лишь телесная оболочка той, которую всем сердцем любит.

Я протянула руку и сжала пальцами его ладонь.

– Все будет хорошо, – сдавленно пообещала я. – Мы выкарабкаемся.

Старик благодарно улыбнулся мне.

– Я не Элоиза, но я не брошу вас. Буду рядом. Если только вы этого хотите.

Рыбак ничего не ответил.

Ему требовалось время, чтобы переварить информацию. Тем более, была глубокая ночь, и старик наверняка устал.

– Иди спать, – предложил он, показав на постель. – Утро вечера мудренее.

Я кивнула, но прежде убрала с пола остатки супа и осколки разбитой посуды. Свою порцию еды я так и не тронула, да и аппетита совсем не было.

Оказавшись в постели, я перевернулась на бок и уставилась взглядом в окно, где на фоне мрачной деревни выделялся огромный замок, пестрящий огнями.

– В своих воспоминаниях ты, случайно, не помнишь беловолосого мужчину? – донесся до меня глухой голос рыбака.

– Дракона?

– Его самого.

Лица дракона я не помнила, но слышала последние слова, которые он мне сказал.

– Не уверена, – ответила я.

Мужчина хмыкнул и окончательно замолчал.

Проснувшись утром, я обнаружила, что в доме одна. Вероятно, старик, как обычно, отправился рыбачить. Его постель так и осталась неразобранной, а еда, подготовленная для перекуса, лежала на столе.

После вчерашнего разговора на душе скребли кошки. Я чувствовала себя виноватой, что влезла в тело бедной девушки и заняла ее место. Знаю, это не зависело от меня, но все равно создавалось ощущение, будто прогнала ее дух, чтобы жить самой.

Встав с постели, я пошла проверять запасы еды. Суп, к счастью, не успел скиснуть, поэтому перенесла его в погреб, где похолоднее.

Позавтракав, я решила выйти и подышать воздухом.

Сегодня будет долгий и тяжелый день, но я не откажусь от своих планов. Пусть жизнь и подставила мне много подножек, я буду лихо перепрыгивать через них, двигаясь к цели.

С этими мыслями я отправилась проверять водоросли, которые засушила для нори.

Но когда открыла дверь, неожиданно увидела на своем пороге гостя.

На улице стоял молодой загорелый парень с кудрявыми каштановыми волосами. Его медовые глаза показались мне смутно знакомыми, как и небольшой шрамик над верхней губой. Парень выглядел едва ли старше самой Элоизы. На вид не больше двадцати лет, но при этом выглядел очень крепким. Его рубаха с широким воротом висела на жилистых плечах, рукава закатаны по самые локти, открывая сильные руки с множеством мозолей.

Увидев меня, парень заметно удивился.

– Элоиза? – спросил он, будто постучался в другую дверь и не ожидал, что открою я.

– Да, – ответила ему, видя замешательство парня. – Ты не думал встретить меня в собственном доме?

– Нет, просто ты…

Молодой человек запнулся, так и не высказав свою мысль. Он закусил губу и заглянул вглубь хибары, выискивая глазами старика.

Мне это показалось очень подозрительным, потому решила поприжать его, пока не сбежал. Чувствую, он знает чуть больше, чем отец. И явно что-то скрывает.

– Почему ты удивился, увидев меня? – надавила я, сложив руки на груди.

– Есть чему удивляться. Ты ведь… Не должна здесь быть.

– Почему?

Парень не ответил, а его глаза забегали.

– Ты разве ничего не помнишь?

Как плохо, когда в голове так мало воспоминаний из жизни Элоизы. Вопрос собеседника буквально вынуждал меня признаться в беспамятстве.

– Уточни, что именно ты имеешь в виду? – попыталась я выкрутиться.

– Ну про то самое.

– Про что?

– Неужели ты забыла про то, о чем мы говорили несколько дней назад?

Я пожевала губы, злясь на себя, что не могу вывести парня на чистую воду.

– Ты либо говори, либо иди отсюда, – сказала ему в итоге, прекратив тратить времени на бессмысленные препирательства.

Хлопнув дверью, я решительно направилась за дом, где на деревянном столе оставила сушиться водоросли. Стояла как раз сухая и солнечная погода. Должно получиться просто отлично.

Мне надо хорошо подготовиться и прийти к господину Крону до обеда, чтобы богач был голоден и заинтересован. Сильный голод – это половина успеха. Если торговец будет впечатлен моими навыками и ему понравятся блюда, то есть шанс реализовать себя в этом мире.

Парень заколебался, но последовал за мной.

Я подошла к столу, где оставила нори. Конечно, перетертые собственноручно и осторожно скатанные в тонкий пласт водоросли – не то же самое, что массовое производство на больших предприятиях, но на вид получилось неплохо.

Аккуратно взяв в руки один лист, я поглядела сквозь него на солнце. Не слишком толстый, хотя и недостаточно тонкий. Надо бы потренироваться и сделать еще, чтобы получилось идеально.

Отломила кусочек. Не то. Хрустит не так, как те, что используются в моем мире.

Отправила водоросли в рот.

А вот на языке даже лучше, чем в том мире. Этот солоноватый вкус с запахом моря, легкой горчинкой и приятной структурой.

Идеально! Хотя и надо постараться раскатать тоньше.

– Что ты делаешь? – поинтересовался молодой человек.

– О чем мы говорили в последний раз? – спросила я, проигнорировав его вопрос.

Парень вздохнул.

– Значит, ничего не помнишь. Вроде пьяной ты не была…

– У меня временная потеря памяти, – решительно сказала я и развернулась к парню. – Вот мне и невдомек, кто ты и о чем мы говорили. Но обязательно вспомню.

Лицо парня вытянулось.

– И меня не помнишь?

Покачала головой.

– Я Камил, – он постучал пальцами в грудь. – Твой друг детства.

– Понятно.

– И с недавних пор я твой жених.

Мои брови удивленно взлетели вверх.

– Жених?

Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что сердце Элоизы совершенно равнодушно к появлению парня. С драконом было иначе. Отец сказал, что Элоиза была влюблена в того напыщенного беловолосого мужчину, и это сразу ощущалось по ее реакции.

Камил же… Я не чувствовала ничего, кроме нарастающего смеха.

– Не обижайся, – посмеиваясь, заметила я. – Но тебе следовало выбрать другой момент для таких заявлений.

– Почему? – недоумевал он.

– Я только что призналась в беспамятстве, и ты слишком быстро придумал сказочку про женитьбу.

Парень обиженно поджал губы.

– Но мы правда собирались жениться.

– Даже если и так, то свадьба отменяется.

Лицо Камила превратилось в физиономию растерянного мальчика, которого оставили без обещанного сладкого на праздник. Парень стушевался, взгляд стал глупым и наивным, как у ребенка.

Я отвернулась и обратила все свое внимание на нори, которые стоило собрать и осторожно упаковать. У отца лежит свежая красная рыба, которую он принес вчера вечером. Нужно побыстрее все взять и идти в город. Надо же еще найти дом господина Крона.

– Все надеешься, что он женится на тебе, Элоиза?

– Он – это кто? – равнодушно уточнила я, хотя отлично понимала, про кого говорит Камил.

– Тион из рода Валисар, наследный принц и чистокровный дракон не станет водиться с какой-то рыбачкой.

Так, значит, его зовут Тион. Запомним. Обязательно нужно узнать о нем побольше. В свое время мне потребуется вся информация об этом мужчине.

– С чего ты решил, что мне вообще хочется замуж за кого-то?

Я резко развернулась, глянув на парня в упор. Приподняв брови, я вопросительно уставилась на него, едва скривив губы в усмешке.

– Или ты из тех, кто думает, что девушка грезит только замужеством? Лишь бы красивее да побогаче, так?

Парень совсем смутился, рассматривая меня таким взглядом, словно пытался понять, шучу я или все же говорю серьезно.

– Камал, очень приятно было поболтать, но мне пора. Дела ждут.

– Я Камил, – обиженно поправил он.

– Прости. Мне, правда, пора.

Помахав рукой, я быстро скрылась в доме, где закинула в мешок свой драгоценный нож, свежую рыбу, осторожно свернула нори и отправилась в город.

Когда я вышла из дома, Камила уже не было.

Вот тебе и жених.