Сумасшедший вампир

8. Дубы

Утро наступило рано, просыпалась я тяжело. Открыв глаза на миг, вновь засыпала, не успев даже повернуться на другой бок. Вчера я пролежала, плача под одеялом, около часа, но потом усталость всё же взяла своё, и я забылась тяжёлым и беспокойным сном.

Окончательно очнулась уже, когда солнце встало и начало припекать. Я лежала, глядя в никуда, и пыталась вспомнить, как меня зовут, и где я, кто я? Мысли собирались с трудом, но с ними пришло какое-то странное ощущение, которое становилось все навязчивее. Мне казалось, что на меня кто-то неотрывно смотрит.

Я приподнялась, и обшарила взглядом ближайшие кусты, но никого не увидела. Нехотя встала, размяла затёкшие конечности и вновь огляделась. Я не видела никого, но ощущение было настолько сильным, что я решилась поддаться:

– Э… Эй! Э… я… Я не знаю, кто вы, но… Выходите, пожалуйста! Я тут… – на миг испугалась, что если скажу, что одна, то меня могут обидеть, но быстро поняла, что видно же и так. – Я одна здесь! Я три дня с людьми не говорила, хоть с кем-то! П-п-п-пожалуйста, покажитесь! Я безобидная, мне помощь нужна!

За кустами что-то зашевелилось, но так никого и не показалось. Я перепугалась, что, может, это и не человек вовсе, а хищный зверь и заорала:

– Пожалуйста, не молчите, мне страшно!

Кусты опять зашуршали, и из-за них выглянула румяная мордашка, принадлежавшая на вид мальчишке лет десяти. Я облегчённо вздохнула:

– Господи-боже! Пацан! Хвала богам! – выдохнула и тут же потупилась, смутившись собственного возгласа, и обратилась к парнишке: – Я уже три дня брожу по лесу, у меня почти не осталось еды, и я не знаю, куда мне идти! Мне очень нужна ваша помощь!

Мальчишка исчез, но зато через несколько секунд, вышел сам с другой стороны поляны. В руках он тащил какой-то узелок, а я сама, боясь резким движением спугнуть, только молча наблюдала за ним и разглядывала.

Это, и правда, был мальчишка, но какой-то странный. Даже для ребёнка он был слишком мелковат, а вот глаза у него были уже не детские. Он походил на карлика, но был настолько ладненьким, что я отбросила эту мысль. Одет он был в рубашечку простого покроя и тёмные льняные штанишки. Простой-простой сельский стиль. Ноги босые, но то ли грязные, то ли в шерстяных носках – я не могла разглядеть. Казалось, что они покрыты густой русой шёрсткой.

Я зажмурила глаза, а опять открыв их, убедилась, что ноги у него действительно были на удивление волосатыми. Нервно хихикнула, вспомнив незабвенное творение профессора Толкиена, и сглотнула, надеясь, что мальчик не галлюцинация. Всякое может привидеться, когда ты такой вот сопливый, уставший и вымотанный. Особенно если начитался и хочется верить во всякое.

Пацан в это время подошёл чуть ближе и положил узелок на землю, а затем по-заячьи отпрыгнул и опять скрылся за ближайшими кустами, правда, оставив в этот раз выглядывать свою мордашку.

Я проводила его взглядом, а потом посмотрела на узелок. Из кустов раздался низковатый для мальчика, но приятный голосок:

– Там бутерброды с сыром и два яблока – угощайся.

Я не поверила своему счастью и подхватила узелок. В нём действительно оказались чудеснейшие, благоухающие булочки, намазанные толстым слоем восхитительного маслица и накрытые божественнейшим свежайшим сыром. Я вспомнила, где я и что происходит, только когда хвостик последнего яблока заставил меня поперхнуться. Оказывается, проглотила яблоки вместе с огрызками и даже этого не заметила. Никогда раньше так не делала.

Подняла взгляд: мальчик всё так же выглядывал из-за кустов, но теперь улыбался. Я тоже улыбнулась и искренне поблагодарила его и чуть опять не заплакала на радостях. Протяжно шмыгнула носом.

Мой благодетель осторожно выбрался из-за куста и подошёл:

– Теперь я вижу, что ты, и правда, голодная. Значит, не врёшь. Как ты тут оказалась? С этой стороны к нам люди уже лет пять не приходили, там и тракта-то нет. Да и говоришь ты как-то чудно, и одежда тоже… Ты не блаженная случайно? – парнишка опять насторожился.

– Нет, – улыбаясь, помотала я головой и вытерла вновь мокрый нос. – Хотя я теперь уже не уверена. Я три дня бродила. Ну, я как бы сбежала… из дома. Пришлось в лес убегать, а дальше я как-то что-то заблудила и вот… Я всё думала, что наткнусь на какое-то село, но до сих пор не встретила ни одной живой души! Я уже думала, что умру здесь! Я так рада, что вы меня нашли! – у меня опять навернулись слёзы, не то от насморка, не то от радости.

– Как странно ты говоришь, я тут один, разве не видишь? – развёл руками пацан. – А ты говоришь «вы». Ну да ладно, раз такая беда, то идём, я отведу тебя к нам в гости, накормим тебя да одёжку тебе попытаемся найти почище да без дыр, а то в этой тебя и впрямь за блаженную примут. Хотя кто их знает, этих людей, какая у них нынче мода в столице?..

Последнюю фразу он говорил, уже развернувшись и направляясь к тем самым кустам, где прятался в самом начале. Я судорожно похватала свои вещи, запихивая одеяло в сумку на ходу, и поспешила за ним.

За кустами обнаружилась узенькая тропинка, мальчишка подхватил валяющуюся на обочине удочку и другой узелок, в котором, по всей видимости, трепыхалась свежепойманная рыбёшка. Двигался он так проворно, что я еле поспевала за ним.

– Постой! – пропыхтела я, взваливая в очередной раз на плечо свою неудобную и уже потрёпанную сумку, перевешенную курткой и еле запиханным одеялом. – Как хоть зовут тебя?

Парень остановился так резко, что я чуть не налетела на него. Хлопнул себя по лбу, и широко улыбнувшись, поклонился:

– Элниниум Брин, представитель древнего рода Бринов! Мы тут ещё до основания города завелись! Но можешь называть меня просто – Элни.

Я оторопела, от такого напыщенного представления, но вежливость требовала ответа в таком же тоне:

– Дарья Сергеевна Линова, э-э-э… представитель… никакого рода… я не знаю своих настоящих родителей. Э-э, можешь называть меня – Даша.

И я, совсем смутившись, уставилась на свои ноги. Почему-то с этим мальчишкой я совершенно не чувствовала себя взрослой, будто он был мне ровесником, а не молокососом на десять лет младше.

Всё же странный, не могу понять, в чём дело? Ну, ведь, правда, на хоббита похож! Ну, вылитый! Просто берёшь его и на съёмочную площадку без грима. Но не скажешь ведь ему об этом? Кто его знает, может, обидится… Может, его вообще тут за это дразнят, а я – на больную мозоль? И всё же озорные мысли плясали и плясали в голове: ну идеально же вписывается! Элайджа Вуд бы обзавидовался!

«Хоббит» точно так же недоумевающее посмотрел на меня, но ответ его, видимо, устроил, и он, улыбнувшись, зашагал дальше. Я хотела было спросить, что за город, куда мы направляемся, но он строго сказал мне, что сначала меня надо накормить да отмыть, а только потом разговорами баловать, а то рассопливилась. Я не стала спорить, этот подход был идеален сейчас!

Шли мы минут десять. Я недоумевала, как я вчера не заметила поселения? Городок, больше походивший на большое село, располагался совсем рядом, в спускающейся долине, которая хорошо просматривалась с холма, где я ночевала. Запах дыма долетал даже сюда, и мычание коров да блеяние овечек доносилось вполне отчётливо для того, чтобы я могла их услышать, не будь так поглощена мыслями о своей скорой безвестной кончине.

Городок выглядел уютно-уютно! Куча домиков со светлыми белёными стенами, зелёные крыши, как в глухой северно-европейской деревеньке – почти сказочный. Не подозревала, что здесь что-то такое может быть. Загаженные бутылками улицы и покосившиеся гаражи из профлиста, огороженные рабицей ожидала, а такое точно нет! Домишки были маленькие-маленькие, будто игрушечные, кровля покрыта мхом, уютные палисадники, и всюду цветы! Красивее только на картинках видела! Но чем ближе мы подходили, тем больше я понимала, что здесь действительно всё очень маленькое. Я нервничала.

Внизу, когда мы уже ступили на широкую улочку, выбивая пыль из-под ног, я обратила внимание, что взрослых в городе нет. Огляделась направо, налево и села на землю, где стояла.