Судьба! Я против... (СИ)

Глава 8

Ну и что это было? Я как стояла посреди спальни, так и застыла на одном месте. Совсем нервы у мужика ни к черту. Вот это лексикон! Я в своей жизни слышала много словесных оборотов, ибо проживала в месте, где рядом со мной обретались не только мальчики-колокольчики и девочки-одуванчики. Но такого лихо закрученного выражения, в котором одновременно упоминались и родители, и демоны, и секс, с различными способами его использования в данный момент, по отношению к одной несговорчивой шмакодявке, которая свалилась на его бедную голову и оказалась к величайшему сожалению избранной, которой и врагу не пожелаешь, — не слышала. Вследствие чего, из-за данной несправедливости он огорчился. Очень сильно. Ну, по смыслу как-то так.

Вот же бедный какой, а я значит должна быть в восторге, от того что меня выдернули в другой мир, отдали замуж за незнакомого мужика, привезли во дворец, который населён бывшими и будущими любовницами моего новоприобретённого мужа, приставили скелета на должность горничной. Ой, нет. Как раз это обстоятельство, как ни странно меня устраивает. Терри уже начала нравится мне, несмотря на свою оригинальную внешность. Ну что ж, довольно неплохое завершение дня. Довести мужчину до такого состояния ярости, что он чуть из кожи не выпрыгнул, не каждая сможет. А я сумела, так что день прожит не зря! Так размышляя, направилась к кровати, если так можно назвать монстра размером три на три метра, с балдахином золотистого цвета, стоящей в углу спальни, потому как углядела рядом с кроватью красный шнурок с кисточкой, вероятно для вызова прислуги. Платье снять у меня одной не получится, замок идёт от шеи и ниже пояса. Иначе такое облегающее платье было бы не надеть. Когда шнурок уже был у меня в руке, смежная дверь снова открылась, явив мне того же персонажа, который за ней несколько ранее и скрылся, только в более спокойном варианте. Персонаж вошёл в спальню и приблизился ко мне, все ещё держащей в руке шнурок.

— Прости меня, был не прав.

Кордэвидион Тарлийский был в ярости и замешательстве. Его собственная жена отказала ему. Что за женщина! Вот, Ваше Величество, вы кажется хотели, чтобы жена вас не боялась? Так, она и не боится, совершенно. Только в добавок ещё и не слушается. К такому мужчина не привык. Занимаемое положение и неплохая внешность обеспечивали ему положительный ответ любой женщины, на которую только он соизволил обратить внимание. Стоило только предложить и следовало незамедлительное и восторженное согласие. А вот та, которая обязана была дать такое согласие, показала ему… короче не соизволила согласиться. Злой, как тысяча демонов, король, направляясь к кровати, проследовал через спальню, декорированную в красно-коричневых тонах. И остановился на полпути, заметив, как из-за стеклянного стола на коричневой ножке, уставленного блюдами с фруктами и овощами, поднимается его камердинер, одетый в темно-зеленый комбинезон. Только сейчас Дин вспомнил, что дал распоряжение накрыть стол в спальне для позднего ужина и велел кухарке держать наготове что-нибудь из горячего, так как его жена сегодня совсем ничего не ела, в отличии от него, который перекусил в библиотеке принесёнными Кевином бутербродами и чаем. Вот и проследил за её питанием, припомнил, как собирался это делать, Дин. При таком раскладе, она точно не попадёт к нему в постель, потому как просто не доживёт до этого. А он просто забыл об этом. Вот, демон! Даже пещерный человек оказался умнее короля Тарлийского. Самое главное для него было, завалить мамонта и накормить свою женщину. К тому же, Талия действительно, в отличии от Кордэвидиона, сегодня первый раз увидела его. Понятно, что он для нее чужой, незнакомый мужчина и ей нужно сначала привыкнуть к нему и освоиться, а Дин этого не учёл. Тяжело вздохнул и направился обратно туда, откуда пришёл, следовало кардинально менять тактику по отношению к жене, пусть привыкает, что он рядом. Вспомнив кое-что остановился.

— Кевин, у кого комбинезон отобрал?

— У садовника. — снова вздохнув, Дин продолжил путь, распорядившись подавать горячее.

Бесшумно открылась дверь и Дин вошёл. Талия как раз собиралась вызвать горничную. Мужчина подошёл к ней и сказал то, чего не слышал от него ещё ни один человек:

— Прости меня, был не прав. — И забрав у нее из руки шнурок, отпустил его. — Пошли поужинаем. — Девушка с подозрением взглянула на него. Подняв руки вверх, как бы сдаваясь, он заверил:

— Только ужин, клянусь! Если только ты сама не захочешь…

— Не захочу. — остановила его жена.

— Тогда ужин. — покладисто уверил её супруг и протянул к ней руку. Девушка немного подумала и, наконец, протянула свою маленькую ладошку, которую Дин осторожно взял и положил себе на локоть, молча предлагая взять его под руку. Когда ручка жены проскользнула ему под руку, Кордэвидион облегчённо выдохнул и повёл свою женщину кормить. Хорошо хоть кормить было чем и ему не придётся идти на бой с мамонтом.

Когда Дин пригласил меня поужинать, я наконец-то вспомнила, что у меня и маковой росинки сегодня во рту не было. Да и не мудрено, за такими переживательствами я скоро забуду, как и зовут меня. Напиток, который принесла мне Терри, только освежил и унял жажду, а вот поесть она мне, почему-то, ничего не предложила. Вероятно знала, что намечается поздний семейный ужин, который я чуть не пропустила. После уверения, что меня ждёт только ужин и ничего более того, я все же решила принять предложение. Хотя невинно-честное выражение физиономии Дина, навело меня на некоторые подозрения, все же кушать хотелось сильнее, чем выяснять намерения мужа. Поэтому, взяв его под руку я последовала за ним к месту трапезы, в соседнюю спальню. Когда мы вошли, я с интересом осмотрелась. Комната раза в полтора больше, чем у меня. Обстановка строже и тёмной окраски. Коричнево-красные драпировки на дверях и окнах. В углу, под тремя настенными лампами стоит огромный письменный стол, рядом небрежно отодвинутое кресло. Камин один, но больше, чем в моей спальне. В другом углу — кроватный монстр, три на три, под коричневым балдахином с золотыми кистями. Я посмотрела на кровать, сразу же отвела глаза и застеснялась, когда вспомнила, как несколько минут назад меня чуть под конвоем не закинули в нее. Однако, наследники — наследниками, а хоть какое-то чувство должно присутствовать, если мужчина и женщина оказываются в одной постели, иначе какая радость от семейных отношений? Послышался звук отодвигаемого стула и из-за стеклянного стола, стоящего посреди комнаты, поднялся скелет в мужском комбинезоне и попятился к двери, ведущей из спальни.

— Кевин, ты это куда? — Дин с интересом посмотрел на своего камердинера.

— Э-э-э… — спрошу у коридорного, когда горячее принесут.

— Ага, так это и есть тот Кевин, который смущал мою горничную отсутствием штанов? — изо всех сил пытаюсь сдержать смех, когда скелет врезался спиной в стену и начал шарить рукой в поисках двери, нащупав которую, рывком открыл и выскочил в коридор. Дверь захлопнулась, потом снова тихонько приоткрылась, через открывшийся проем протянулась костлявая рука и нащупав висящий на внутренней стороне шнурок, подёргала его и дверь снова захлопнулась.

— Да, — озадаченно протянул Дин, — и чтобы это значило?

Потом махнув рукой на странности поведения своего слуги, муж подвёл меня к столику и выдвинул стул. Усаживая меня он случайно зацепил ладонью мою грудь, потом поправил волосы, так же случайно проведя ладонью по моей шее. Как только мы устроились, открылась дверь и Кевин пропустил молодую девушку в синей юбке, белой блузке и такого же цвета колпаке на голове и с подносом в руках. Девушка сноровисто выставила тарелки на стол и открыла крышку супницы. Ой! Какой же запах! У меня просто слюнки потекли. Ужин получился на удивление мирным, может потому, что очень уж я была голодна. После горячего, мне больше ничего не хотелось, кроме фруктов. Каких здесь только не было и знакомые и впервые увиденные. Один мне особенно понравился, формой и размером похожий на персик, ярко малинового цвета и на вкус что-то среднее между малиной и яблоком. Когда я откусила его, сок брызнул мне на руку и на подбородок, я засмеявшись протянула руку за салфеткой, Однако мой муж остановил меня и притянув мою руку к своим губам слизал малиновые капельки. Потом глядя на меня приподнялся и перегнувшись через стол наклонился ко мне. Только я оказалась быстрее и схватив другой рукой салфетку, быстро вытерла лицо. Дин обиженно на меня посмотрел.

— А ты трусишка.

— Ну и ладно. — мстительно сказала я, — думай, что хочешь.

— Кевин! — на зов Кордэвидиона, дверь слегка приоткрылась и из-за нее высунулась голая черепушка. — Передай, пусть принесут нам чай.

Черепушка скрылась, вместо нее снова появилась рука, дёрнула за шнурок и дверь снова закрылась.

— Прости, малышка, мне нужно поговорить с Кевином.

Дин выскользнул из-за стола и направился к двери.

— Кевин, чего прячешься, ты же в штанах. — поинтересовался Его Величество выйдя за дверь.

— На всякий случай, мало ли что? — вопросил скелет в комбинезоне.

— Послушай, Кевин, сходи к казначею, возьми у него Стикса, скажешь, что я велел и поставь в спальню Её Величества. Если моя королева, после ужина, все же решит остаться со мной, заберёшь его и отнесёшь назад, а сам можешь быть свободен. Если нет — то нет.

Дин открыл дверь впуская служанку с подносом, которая как раз подбежала к спальне.

Во время чаепития я попыталась завести разговор о Талии и о том, что девушку необходимо вернуть домой. Моему супругу тема не понравилось, кричать он не стал, но твердо сказал «Нет!»

— Ну почему? Неужели тебе не жаль её?

— Я не могу рисковать. Если попытаться её вернуть, скорее всего ты тоже вернёшься туда, откуда прибыла, а я этого не допущу.

— Но так тоже нельзя. — никак не могла я втолковать упёртому мужчине. — Нельзя строить свое благополучие за счёт счастья, а может и жизни другого человека.

— Послушай, Талия!

— Наташа!

— Что? — не понял Дин.

— Я — Наташа! Или Наталья. Можно просто Наташка или Натка, даже Натаха. Но я — не Талия. И я прошу тебя, очень прошу. Талию нужно вернуть.

— Хорошо. — скрепя сердце, выдавил мужчина, — я обещаю подумать, что можно сделать.

Добившись, хотя бы такого, обещания облегчённо вздохнула и отодвинула от себя чашку, собираясь вставать. Дин сразу же оказался за моей спиной, помогая встать и отодвигая стул, снова случайно зацепив мою грудь. Интересно, только мне эти случайности, кажутся не случайными? Проводив меня под руку к двери моей спальни Дин остановился, повернул меня лицом к себе и наклонился. Я сразу же упёрлась руками ему в грудь.

Малышка, поцелуй на прощание. — я отрицательно покачала головой. — Детка, уж не боишься ли ты меня? Мы же целовались уже, да ты и сама меня целовала. Всего один, для хорошего сна… — и мужчина снова потянулся ко мне.

«Ну один так один, — подумала я. — Так уж и быть.» и подняла лицо навстречу мужу. Дин выдохнул, как будто задерживал дыхание в ожидании моего ответа и едва ощутимо прикоснулся своими потрясающими губами к моим, затем нежно потёрся и наконец полностью накрыл мои губы своими. Целовался он обалденно. Глаза мои сами собой закрылись, закружилась голова и это казалось таким… правильным и нужным. Губы мужа скользнули вниз, нежно поцеловали в шею, слегка прихватили кожу, проследовали к уху и прихватили мочку, а потом Дин шепнул мне прямо в ухо:

— Малышка, пойдём продолжим в постели.

При слове «постель», я слегка пришла в себя и взглянула на мужа. Ой! У него были такие голодные глаза, дыхание толчками вырывалось из горла и он, пока целовал, уже на пару метров оттеснил меня от двери. Когда я это поняла, очнулась незамедлительно. Вот же…бабуин хитрючий! Значит решил подкатить ко мне на другой лошадке? Не наскоком, так измором? Я вздохнула раз, другой и почти спокойным голосом проворковала:

— Спокойной ночи, дорогой.

Дин просто застонал от разочарования, а потом спросил с надеждой в голосе:

— Может тебе помочь раздеться, детка?

— Нет, не надо, мне Терри поможет.

— Да ты же боишься её, — Дин сама доброжелательность и забота.

— Нет уж, после знакомства с твоими слугами я уже ничего не испугаюсь. — заверила я чрезмерно заботливого мужа и вошла к себе, закрыв за собой дверь. Сделала несколько шагов по направлению к кровати, и застыв на месте, завизжала. Смежная дверь открылась и когда я замолчала, оттуда донеслось:

— Дорогая, если ты передумала, моя кровать совсем рядом.

Ни секунды не сомневаясь, чей сюрприз красуется на столе, посредине спальни, подскочила к двери и язвительно выдав: — Нет, дорогой, не передумала, — захлопнула гостеприимно распахнутую дверь. А сюрприз, оказавшийся огромной, с маняшкину кошку размером, длиннохвостой крысой кремового цвета, расположившейся в ажурной клетке, в данный момент укоризненно смотрел на меня красными бусинками глаз, потом поднялся на задние лапки и уцепившись одной лапкой за прут клетки, другой покрутил у себя у виска. Я потёрла глаза кулаками и снова уставилась на крысу, потихоньку в обход направляясь к кровати. Крыса рухнула на пол клетки, раскинула руки-ноги-лапы и застыла в позе морской звезды, изображая из себя барышню в глубоком обмороке. Я снова протёрла глаза. Глюк, не иначе. Глюк оторвал голову от пола, и снова покрутив лапой у виска, уронил голову на пол, теперь уже прижав лапу к сердцу и вывалив на бок язык, впал в глубокую кому. Я взвизгнув рванула к кровати и по пути дёрнув пару раз за красный шнурок, запрыгнула на нее. Когда через пару минут в комнату цокая пятками вбежала Терри, я сидела в уголке, прижавшись спиной с стене и смотрела на обморочный глюк.

— Что случилось, госпожа? Я думала Вы будете… не здесь, потому и не пришла. О! Стикс, привет! Откуда ты тут взялся? — Огромный крыс вышел из комы и поднявшись на задние лапки вцепился в прутья клетки.

— Величество подарил, — выбивая зубами дробь, еле проговорила я.

— Он не мог подарить, Стикс принадлежит Белену, королевскому казначею.

— А вот, подарил. — ответила, уже спокойнее дыша, — За то, что сказала, что лучше с крысой в постель лягу, вот и предоставил партнёра. Заботливый какой.

— А мы сейчас вернём Стикса хозяину. — Терри направилась к клетке.

— Терри, — позвала я горничную и когда та повернула черепушку в мою сторону, шёпотом пожаловалась, — он мне показывал вот так. — И я покрутила пальцем у виска, — я сошла с ума?

Мелодично рассмеявшись, скелетиха ответила:

— Нет, госпожа, не думаю. Просто Вы испугали его, наверное. — Я? Испугала? Я испугала огромного крыса?

— Он что, понимает нас? — глядя широко раскрытыми глазами, как после слова «испугала» — хвостатый согласно закивал головой.

— Конечно, понимает. Крысы с Ванторского Плато очень умные, потому их и приручают. Только дорогие. — Горничная подошла к клетке. — Стикс, как дела? — Стикс в ответ сокрушенно покивал головой, показал на меня лапой и пожал плечами. Мол, как могут быть дела при такой ненормальной? — Кушать хочешь? Давай ка, я отнесу тебя хозяину. — и забрав клетку с согласно кивающим длиннохвостым крысом, горничная покинула спальню.

Ну все, Величество, ты попал. Отомщу! Не знаю ещё как, но придумаю и будь уверен, мстя моя будет страшна! На такой кровожадной мысли я и уснула, не дождавшись, когда вернётся Терри.

Не проспала я и четверть часа, как моя неугомонная горничная вернулась и стащила меня с постели. Вяло отталкивая её, пытаюсь закарабкаться назад. Не получилось. Рано я обрадовалась, что горничная у меня дама не слабая. Не хватило бы у нее силы, оставила бы меня там где я была и в чем была. А так она твердо вознамерилась меня переодеть.

— Терри отстань. — язык у меня еле ворочается. — Мне и так хорошо.

— Не может быть хорошо, спать в платье, госпожа — назидательно, как учительница произносит скелетиха, развернув меня к себе спиной и расстёгивая застёжку на платье, — Сорочку переоденете и спите себе дальше.

Я раскрыла один глаз и оглянулась на нахальную служанку, которая уже стягивала платье у меня с плеч.

— Терри, а ты часом не училкой была? Может мне по имени-отчеству тебя величать следует, а я так запросто к тебе обращаюсь?

— Нет. — послышался смешок у меня за спиной. — Никем я не была, мне 17 лет было, когда меня убили.

О как! Я даже второй глаз открыла от удивления.

— И кто…э-э-э? — даже не смогла произнести предложение до конца.

— Потом расскажу, сейчас уже давно за полночь, а Вам вставать рано.

— Зачем вставать рано? — взглянув себе под ноги, где уже лежало сдвинутое платье, подталкиваемая горничной переступила через него и меня озарило. Я придумала мстю!

— Терри, — даже забыв, о чем только спрашивала, я задала другой вопрос. — Его Величество рано встаёт?

— Почти всегда, — кивнула черепушкой моя горничная. Как только у нее чепчик не сваливается, заинтересовалась я. Приклеен что ли? — а что?

— Ты должна мне помочь отомстить моему мужу, за обморочного крыса, который чуть не довёл до обморока меня.

— Простите, госпожа, но я не стану ничего делать, что принесло бы вред Его Величеству. — последовал твёрдый ответ.

Ого! Я с уважением посмотрела на служанку. Выходит Кордэвидион не просто так заменил прислугу. Если уж мне она отказывает, то что тогда говорить за чужих.

— Терри, никакого вреда я причинять Дину не собиралась. Я просто хочу, чтобы он позлился, как злилась я, застав в своей комнате хвостатого, красноглазого, здоровенного крыса. Ты только мне скажи, отлучается он утром из спальни?

— В купальню ходит, — немного подумав, все же начала сотрудничать горничная, — в это время Кевин готовит ему одежду и уходит за завтраком.

— Как раз то, что нужно! Я прошу тебя кое-что сделать в это время. — И выложила ей план своего злодейства.

— После этого Его Величество может решить, что я не подхожу в личные слуги и убрать меня. — все же опасалась Терри.

— А давай поспорим, что он на тебя даже не подумает, — начала было я, потом опомнилась. Нашла с кем спорить. — Вот увидишь, он сразу поймёт, кто это затеял.

— Хорошо, — согласилась наконец Терри. — Я сделаю это. — И подала мне бальную, ночную сорочку. Теперь можно и спать со спокойной совестью.

Такое чувство, что просыпаюсь в месте, типа читального зала Центральной Библиотеки. Вроде бы никто явно не шумит, но шорохи, шёпот, лёгкие шаги раздражают. Кажется, что в помещении собралось человек пять, не меньше, которые шушукают, тихонько двигаются, чем-то цокают. Что бы это значило? — подумала, садясь на постели. Даже не поняла, когда к кровати кто-то подошёл, поэтому еле удержалась, чтобы не шарахнуться, когда полог балдахина отодвинули и предо мной предстала… ну точно — ёлка новогодняя.

— Не угодно ли Вашему Величеству встать? — блистающая драгоценностями дама, склонилась в полупоклоне.

— Э-э-э… Нет, не угодно. — Дама растерянно посмотрела на меня, потом оглянулась назад, на таких же блистающих и сверкающих дам, тоже пребывающий в явной растерянности. Вот это цветник! Вернее, предновогодний базар. С определением количества вторгшихся в спальню лиц, я явно промахнулась. Их было не менее десяти, включая и ту, что застыла у моей кровати, не зная, что дальше делать. Вероятно по сценарию собрания, нужно было сказать что-то типа: — Благодарю покорно, мне очень угодно встать. — А так как таких слов произнесено не было, никто ещё не решил, как продолжить данное собрание. Растерянная будительница снова повернулась ко мне, лицо её начало покрываться красными пятнами. Сжалившись над ней, начинаю светский разговор:

— Могу ли я узнать, с кем беседую и тему собрания, на котором имею честь присутствовать? — А что? Я тоже умею литературно изъясняться.

— Первая статс-дама Федерика Денина. — поклонившись, представилась теперь уже побледневшая, какая-то там дама. Вероятно уверенная, что с этой самой минуты, она этой самой дамой быть перестала.

— А причина столь многолюдного нашествия на мою спальню? — продолжаю вежливый диалог.

— Ваши фрейлины Ваше Величество, прибыли присутствовать при пробуждении и одевании Вашего Величества.

Я захлопала глазами, не веря в происходящее. Они что, пришли посмотреть, как я буду панталоны менять??? Это что за извращения такие? Всё-таки я, наверное, что-то не так поняла, даже слезла с кроватного монстра, совершенно забыв, что вставать мне было не угодно. Уточняю:

— Вы целой толпой пришли посмотреть, как я переодеваюсь?

Первая, как-то там дальше, дама снова начала покрываться красными пятнами. Вот, блин, у нее что, хамелеоны в роду случались, что она окраску то так меняет?

— Не посмотреть, а помочь Вам подняться, переодеться и провести утренний туалет. — Прошептала пятнистая собеседница. Час-от-часу не легче, ещё не хватало мне утреннего туалета в присутствии стаи разряженных девиц. Всю жизнь об этом просто мечтала. Только сейчас поняла, что среди пёстрой стайки не наблюдается моей кокетливой горничной.

— Где Терри? — интересуюсь у первой дамы.

— Я распорядилась, чтобы она доставила завтрак для Вашего Величества и фрейлин. — с готовностью отвечает та.

— Сюда? — уточняю, начиная злиться. С чего это она решила, что может распоряжаться моей личной скелетихой? Тем более, что сегодня утром Терри должна была выполнить мою просьбу. Теперь не знаю, успела ли.

— Сюда. — С готовностью подтверждает собеседница, указав рукой себе за спину. Толпа из фрейлин, собравшаяся у моей постели, расступилась и предоставила моему взгляду стеклянный столик, сервированный на одну персону и стол, стоящий почти у стены, не знаю на сколько персон. Я раньше как-то думала, что спальня предназначена для того, чтобы спать, а не для фрейлинских посиделок. Только собралась воспротивиться, как дверь открылась и в спальню вкатился толстенький, низенький мужичок.

— Это что, тоже мой фрейлин? — спрашиваю в полном замешательстве.

— Я придворный лекарь, Ваше Величество, — с такой гордостью провозгласил мужичок, что можно подумать, он не менее, чем царь Соломон.

— И что угодно придворному лекарю в такое время, как сейчас, в таком месте, как тут? — интересуюсь.

Лекарь помолчал несколько секунд, очевидно переваривая сказанное, видно не привык к длинным фразам, а потом, засияв как медный таз, возвестил:

— Утренний осмотр произвести необходимо. Сейчас мы измерим температуру, посчитаем пульс, а после отбытия фрейлин, произведём более углублённый осмотр, — маленькие глазки лекаря, даже расширились от предвкушения углублённого осмотра и облапили меня похотливым взглядом. Мужичок даже пухлые ручки потёр в нетерпении.

— Послушайте, уважаемый придворный лекарь, — глазки мужичка, наконец-то оторвались от созерцания моей фигуры и уставились мне в лицо. — Я вежливо прошу Вас покинуть мою спальню, во избежание неприятностей.

— Осмотр следует произвести, — возмущенно запыхтело местное светило. — тем более, углублённый, так как зачатие наследника… — Договорить он не успел.

— Послушайте, уважаемый, как вас там, если не хотите, получить меж глаз, то исчезнете прямо сейчас, далеко и надолго. — Это ж надо чего удумал? Углублённый осмотр! Даже мой законный муж до этого ещё не дошёл, а этот похотливый шарик с ножками, хотел его обогнать. Господин придворный лекарь зашипел, как закипающий чайник и уже собрался было воспротивиться, как стены спальни содрогнулись, а все присутствующие в спальне, включая меня, синхронно подпрыгнули от яростного рёва:

— Кевин!!!

Ой, мамочки! Значит, Терри всё-таки успела.

Смежная дверь с грохотом отлетела в сторону и на пороге встал разъярённый обладатель соседней спальни. Обвёл глазами нашу онемевшую композицию и прорычал:

— Вон отсюда! Сейчас же! Все!

Я сразу же попыталась возглавить всех тех, кто вон, но была остановлена одним только словом:

— Жена!!!

— Да, дорогой, — как можно любезнее, ответила я. — с надеждой поглядывая на приоткрытую дверь, за которой в мгновение ока скрылись все присутствующие, включая углублённого осмотрщика, который умудрился выкатиться за дверь раньше всех.

— Ты куда это направилась?

— Так ты ж сам сказал, — все вон, — а я как примерная, послушная супруга и пошла.

— Значит, примерная и послушная? — сузил глаза мой муж, разглядывая меня. — А ну-ка иди сюда.

— Ой! А вот прямо сейчас, мне как раз и не хочется к тебе идти, — приоткрытая дверь меня просто манит и я начинаю бочком к ней двигаться. Взмах руки Дина и дверь с громким хлопком закрылась.

— Может стоит подёргать, — как бы сама с собою говорю я. — может откроется?

— Не стоит, — успокоил меня муж, — не откроется. А теперь скажи ка мне, что это такое? — и на вытянутых руках Дина мне были предъявлены ярко-розовые трусики с рукавчиками. Оборочки украшены красными кружавчиками и такого же цвета вышитыми розочками. Красота неописуемая. И чего спрашивается беситься?

— Э… Нижнее бельё? — отвечаю я.

— Чьё? — продолжается допрос.

— Твоё? — выдвигаю я предположение. — Не думала, что ты предпочитаешь такой стиль, но вполне миленько.

— Тебе нравиться? — интересуется муж.

— Очень, красивенькое такое. — снова оглядываюсь на дверь. Может кто откроет всё-таки?

— Раз нравится, значит надевай.

— Что???

— Что слышала! Бери и надевай!

— Не буду, у меня уже есть. Не надевать же два? — я осмотрительно задвигаюсь за стеклянный столик от подступающего ко мне Дина.

— Ничего, зато не замёрзнешь. Надевай давай! — и Дин бросился за мной. Тихонько взвизгнув, что бы не услышали на фрейлинских посиделках, переместившихся в коридор, кинулась бежать вокруг стола. И тут же была поймана длинной рукой мужа, просто перегнувшегося через стол. Дин вытащил меня из-за стола и, отчаянно отбивающуюся, потащил к кровати. С размаху сел на нее, не обращая внимания на мои отбрыкивания, уложил себе на колени лицом вниз и задрав мою необъятную сорочку до пояса, натянул на меня одёжку, которую, я не менее, как сегодня ночью отдала Терри, чтобы она заменила ею белье, наготовленное Кевином Дину. Потом очень тщательно разгладил все складочки, найденные на идеально гладкой ткани и развернул меня лицом к себе.

— Ещё такое провернёшь и процесс будет обратный, поняла? — глядя мне прямо в глаза, предупредил он.

— Поняла. — Закивала головой я в полном согласии, кому ж может быть не понятно, какой процесс, обратный одеванию?

Дин сгрузил меня на кровать, а сам поднялся. Поправив на себе халат, в котором он, как оказалось, был, чего я с перепугу и не заметила сразу. Ещё раз посмотрел на меня и пошёл к себе. А я закручинилась — ну что за несправедливость? Почему он все время меня побеждает? А потом вспомнила ворвавшегося растрёпанного мужа, какое негодующее лицо было у него, вряд ли кто ещё мог такое наблюдать и решила, всё-таки это сражение я не проиграла. Это была самая настоящая боевая ничья!