Ступень третья. Часть первая [СИ]

Глава 30

Второе предупреждение сработало на все сто. Мы даже не успели закончить разминку, на которую впервые выбежали в парк, как Валерия вместе с супругом запросили аудиенцию. Именно аудиенцию: Постников в точности повторил то, что передала охрана от ворот.

— Возвращаемся в дом? — радостно уточнила Полина, которая хоть и выполняла облегченный вариант, как и Марта, но все равно выглядела упахавшейся, поскольку ранее конкретно пренебрегала обязательными упражнениями.

— Подождут, — решил я. — Они приехали без предупреждения. Мы не обязаны ради них все бросать менять планы. Пусть их в доме чем-нибудь займут. Чаем, например. А мы продолжим.

Постников позвонил супруге, которая как-то незаметно приняла на себя бразды правления особняком. Полина тяжело вздохнула. Ничего, мы еще сделаем из нее настоящего мага. Пока еще она не отошла от пребывания у Глазьевых и старательно тянула, не перечив даже по мелочам. Сколько это продлится, я не знал, поэтому пока использовал представившуюся возможность по максимуму, хотя покладистая Полина была несколько непривычна и даже чем-то пугала. В том, что она отойдет и опять начнет капризничать, я не сомневался, но надеялся, что до этого мы в нее хотя бы азы вобьем и обязательные маговские привычки.

Кстати, когда у нас зашел разговор с Постниковым о Глазьевых, выяснилось, что угроза Полине была нешуточной: у Глазьевых из столичных кланов были самые жесткие наказания за неповиновение. Мальцевская колония для провинившихся магов была детской забавой по сравнению с тем, что делали Глазьевы. Собственно, ту же Аню тупо ограничивали в общении и передвижении, и все, а вот у Глазьевых практиковалось участие в экспериментах. В частности, магов держали в тех самых зонах без магии, и если передерживали и маг терял свои способности, то потом над ним проводили эксперименты по возвращению магии. Ни одного удачного пока не было. К слову, я тогда попросил Постникова разузнать, не попадали ли в такие места либо те из моих учеников, у кого до меня были проблемы с каналами и источником,либо их родители. Особую ставку я делал на отца Тимофея: с ним точно что-то случилось уже в возрасте, когда источник и каналы сформировались, но не работали, ибо у совсем маленьких детей магия не просыпается. Но поскольку узнать я решил просто ради интереса, то задание было отнюдь не приоритетное. Просто одна из задач на будущее.

Комплекс мы выполнили полностью, потом я еще наведался в душ и сменил одежду и только после этого я спустился к Лазаревым. В гостиной было совершенно тихо. К угощению притронулся только Кирилл. И то, его чашка была пуста лишь наполовину. Валерия же сидела, словно проглотила штырь, и на ее лице было написано крупными буквами: «В стане врага есть и пить ничего не буду, лучше подохну». Расстраиваться по этому поводу я не стал, вошел, поздоровался и уселся напротив.

При моем появлении Валерия вздрогнула, глаза ее расширились, но желание вскочить она подавила, сжала сложенные на коленях руки и ровно, совершенно безэмоционально произнесла:

— Ярослав Кириллович, хочу принести извинения за свое отвратительное поведение на нашем приеме. Меня несколько извиняет только то, что я очень плохо себя чувствовала и не осознавала, что делаю. Прошу принять мои извинения, обещаю, что больше такого не произойдет.

Кирилл задумчиво кивал в такт ее словам. Если он и был удивлен, то этого не показывал. Хотя очень маловероятно, что она репетировала речь в его присутствии. Скорее всего, это был экспромт: не в нынешнем состоянии Валерии продумывать долгие планы, слишком взвинченной она выглядела.

— То есть вы теперь всегда будете чувствовать себя хорошо? — усмехнулся я.

В ее глазах промелькнула злость. Кирилл посмотрел с явным укором.

— Я постараюсь всегда держать себя в руках по отношению к вам, Ярослав Кириллович, — тем не менее ровно ответила Валерия. — Как вы понимаете, друзьями нам не стать, но моя вспышка слишком дорого обошлась моему клану, поэтому я приложу все силы, чтобы этого не повторилось. Уверена, что между нами возможен нейтралитет.

— Нейтралитет вполне устраивает и меня, — согласился я. — А еще лучше, если вы вообще забудете о существовании меня и моей матери.

— К сожалению, это невозможно. Вы глава клана, и нам придется пересекаться на различных мероприятиях. Я надеюсь, мои извинения приняты?

Она прикусила губу, криво прокрашенную яркой помадой, и со страхом на меня смотрела. Ей пугала неопределенность, поскольку она понятия не имела, что случится, если я откажусь идти с ней на мировую. Но держалась она хорошо, почти не показывая страх. Ночь далась ей нелегко: можно зашпаклевать тени под глазами, но убрать красноту с глаз косметическими средствами невозможно, как невозможно полностью скрыть общую нервозность.

— У меня нет претензий к клану Лазаревых.

— Благодарю вас, Ярослав Кириллович, — она радостно подалась ко мне и вдруг застыла, как собака, сделавшая стойку. На ее лице появилось недоумение, с которым она быстро справилась, заменив доброжелательностью. — Могу я встретиться с вашим учителем?

Вопрос меня удивил. Чтобы после вчерашнего у нее внезапно появилось желание встретиться с опасностью лицом к лицу?

— Я сам не всегда могу встретиться с ним, Валерия Дмитриевна. Здесь одного желания мало.

— Разве он останавливается не здесь, когда появляется в Белоорске?

Она говорила так, как будто была уверена в своих предположениях.

— Увы, Валерия Дмитриевна. Где останавливается учитель, я не знаю. Если он вообще где-то останавливается в Белоорске, потому что визиты его сюда очень короткие и редкие. А что вы хотели?

— Я хотела узнать, не возьмет ли он еще одного ученика, нашего Андрея.

Брови Кирилла чуть приподнялись, но тут же заняли привычное место. Похоже для него просьба Валерии оказалась столь же неожиданной, как и для меня.

— Он не берет учеников, Валерия Дмитриевна.

— Но вас же он взял, Ярослав Кириллович? Почему бы ему не взять еще и вашего брата? За помощь в освоении знаний мы хорошо заплатим.

Она окончательно утратила испуганный вид и вернула былую уверенность в собственных силах. Я не понимал причины перемен, и это меня сильно обеспокоило.

— Андрею есть кому помогать, а Варсонофий к деньгам равнодушен. Ему важна идея.

— И все же я настаиваю на разговоре с вашим учителем.

— Валерия, — предупреждающе сказал Кирилл. — Не перегибай.

— Настаивать вы можете на чем угодно, Валерия Дмитриевна, — вежливо ответил я. — Но Варсонофий встречается только с тем, с кем хочет, и только тогда, когда хочет. Я не имею на него влияния и давно не видел.

— Мне кажется, вы говорите неправду, Ярослав Кириллович, — томно протянула она, заставив мужа нахмуриться.

— Мне кажется, Валерия Дмитриевна, что мы с вами не так давно договорились о нейтралитете, — напомнил я. — Он слишком хрупкий, чтобы его подвергать испытанию недоверием.

— Валерия, будет лучше, если ты подождешь меня в машине, — бросил Кирилл. — У нас с Ярославом есть пара вопросов, которые следует обсудить, тебе такие разговоры скучны.

— Я не закончила, — зло ответила она.

— Валерия, ты здесь все закончила, — довольно жестко бросил Кирилл. — Не усугубляй ситуацию. Сейчас ты идешь и ждешь меня в машине.

— Всего хорошего, Валерия Дмитриевна, — не удержался я. — Если не хотите сидеть в машине, можете прогуляться в парке. Он безопасен, хотя и не слишком красив после всего, что здесь случилось.

Она ожгла меня ненавидящим взглядом, но губы сложила в улыбку.

— Благодарю, Ярослав Кириллович. Я непременно прогуляюсь.

На супруга она не бросила даже мимолетного взгляда и выплыла из гостиной королевой. Понадеялась, наверное, что Варсонофий ее заметит из окна и спустится поговорить, узнать, выполнила ли она его указание. Мне все так же было непонятно, с чего она взяла, что он может находиться здесь. И эта ее уверенность меня несколько тревожила, поскольку зиждилась на том, что я в чем-то вчера прокололся. В чем-то таком, что позволило связать Варсонофия и этот дом. Ладно, подумаю потом, когда Лазаревы уберутся. Сейчас мне нужно решить пару вопросов с Кириллом. В первую очередь, с землей.

— Ярослав, возможно, ты определился с выбором? — не разочаровал меня Кирилл.

— Да, Кирилл Андреевич, мы остановились на участке под строительство. Конкретно, на этом.

Я раскрыл их же папку, которая осталась после вчерашнего обсуждения в гостиной, и вытащил из нее верхний лист. На этот вариант согласились все. Главным его преимуществом было расположение: он вплотную примыкал к поместью. Наверное, поэтому его и включили в перечень, хотя цена за землю в этом районе была одна из самых низких, сказывалась близость купола, который убрали не так давно, чтобы цены резко рванули вверх. Теоретически можно было бы прикупить еще пару участков, но практически у меня свободных денег не так много, чтобы вкладывать их в долгосрочные проекты. К участку шли еще деньги в комплекте, сумма небольшая, но часть затрат окупит.

— Не логичнее было бы взять здание в центре города? — удивился Кирилл. — Вы же собираетесь предлагать услуги?

— Уверен, что к нам поедут, даже если мы построимся еще дальше, — ответил я. — В городе есть свои проблемы. В частности, отсутствие парковок или чистого воздуха для пациентов.

— Но тут придется все строить с нуля, — прищурился Кирилл.

— Нас это не пугает. Сможем предусмотреть все нужное. Построить под себя.

— Сливать с поместьем неразумно.

— Я не собираюсь их сливать, хотя планирую общий контур защиты, но у каждого участка будет еще свой внутренний.

— Это окончательный вариант или ты будешь еще думать?

— Окончательный. Мы вчера рассмотрели все предложенные вами варианты и решили, что для наших целей этот подходит больше всего.

— Хорошо, тогда мы начинаем готовить документы по передаче его вам, — решил Кирилл и явно вознамерился встать.

— Не торопитесь, Кирилл Андреевич. У меня есть к вам еще один разговор.

— У тебя остались претензии к Валерии?

— Нет, вопрос с Валерией Дмитриевной закрыт. Надеюсь, окончательно.

В машину она не села и сейчас двигалась на небольшом отдалении от дома, наверняка пристально его изучая. Это меня совершенно не беспокоило. Не думаю, что она увидит что-то подозрительное или что-то такое, что позволит ей найти на меня компромат и пересмотреть наши отношения.

— Я тоже на это надеюсь. — В движениях Кирилла сквозила настороженность. — Тогда о чем ты хотел со мной поговорить. Сразу предупреждаю, на решения родителей я повлиять не могу.

Наверное, новоявленная бабушка жестко поставила в клане вопрос о том, что у нее теперь два внука, а не один. Пожалуй, на месте Кирилла я бы тоже не рискнул с ней связываться.

— Если Марии Тимофеевне так хочется меня навещать, я возражать не буду. Я хотел поговорить совсем о другом. О нашем совместном предприятии.

Кирилл закаменел.

— Ты считаешь, что с нашей стороны было нарушение договора, и хочешь его разорвать? В принципе, ничего удивительного. Я отцу и раньше говорил, что ему не следует рассчитывать на твои накопители.

— Кирилл Андреевич, ваши предположения интересны, но почему бы вам не дать мне возможность сначала высказаться, а уж потом делать выводы? Мы вчера всесторонне обдумали сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что нынешний договор мешает и вам, и нам. — Кирилл понимающе усмехнулся, уверенный в собственной правоте, но я продолжил, не обращая внимания на его реакцию: — Поэтому да, мы предлагаем разорвать договор с составлением нового. Мы выдадим вам технологию изготовления, но вы будете иметь право производить накопители только для себя.

— Вы нам выдадите технологию? — недоверчиво переспросил Кирилл.

— С ограничениями. То есть при желании вы можете кому-нибудь презентовать накопитель или два, но торговать ими права иметь не будете, в том числе и артефактами, в которых будут находиться наши накопители. Жесткие ограничения с жесткими штрафами. Но, как вы понимаете, Кирилл Андреевич, вам и самим выгодно, чтобы ни технология, ни накопители не гуляли свободно.

— Неожиданное предложение, — признал Кирилл. — И очень щедрое. В чем выгода для вашего клана, Ярослав?

— Мы перестаем распылять нашу охрану, — принялся я перечислять. — Мне не нужно будет ездить на зарядку автоклавов. Да, сейчас это происходит раз в неделю, но время все равно отнимает. А его у меня не так много. В подвальных помещениях здесь можно выделить комнату под один-два автоклава и не сильно переживать об их безопасности. Кроме того, на производство к вам не полезут те, кто хотят насолить нам, а к нам — те, что имеют претензии к вам. Согласитесь, это уже немало? — Кирилл кивнул и отпил из чашки наверняка уже совершенно холодный чай, а я продолжил: -Договор с вами на данном этапе уже мешает нам развиваться, и да, вы не можете обеспечить безопасность в полной мере, но я не хочу, чтобы у вас остались обиды по отношению к нам. Кроме того, я очень благодарен Андрею Кирилловичу за помощь и поддержку на начальном этапе, поэтому вполне могу пожертвовать в вашу пользу одной технологией.

— Это очень щедрое предложение, — повторил Кирилл. — И если бы зависело от меня, то я, несомненно, его бы принял.

— Позвоните Андрею Кирилловичу и спросите у него, — предложил я.

Тем временем Валерия уже наполовину обошла здания и, судя по ауре, начинала злиться, что никто к ней не спускается и не интересуется, выполнила ли она указания. Интересно, она действительно захотела нанять Варсонофия для занятий с Андреем или это часть какого-то долгосрочного плана по мести?

Кирилл набрал отца, а я вышел из гостиной, чтобы ему не мешать.

— Ну что? — прошипел вылетевший из-за угла Серый. — Как все прошло?

Я поставил защиту от прослушки и только после этого ответил.

— Еще не прошло. Документы по участку начнут готовить. По производству Кирилл сейчас созванивается с Андреем Кирилловичем.

Вчера, когда мы закончили обсуждать варианты и Олег уехал, я задержал Серого и Даниила и пояснил, что хочу сделать. Серому разбазаривание технологий не понравилось, но я напомнил, что в наши артефакты накопители пойдут другие, а по той технологии — только в артефакты на продажу, зато мы не будем контролироваться другим кланом, который постоянно пытается наложить лапу на те накопители, которые мы делаем для себя. Да, при этом мы снимем с них ограничения на производство, но останемся в хороших отношениях. В любом случае их артефакты с нашими не сравнятся, не помогут даже более емкие накопители. А вот конкуренцию тем же Мальцевым составят. Но это уже будут не наши проблемы. Серый неохотно признал, что для нас независимость производства сейчас действительно ценней. Постников же добавил, что при этом снимается напряженность с охраной, что сразу же воодушевило Серого, потому что он понял, что на этом можно будет сэкономить. Так что результата разговора с Лазаревым он ожидал с нетерпением.

— Валерия бегает вокруг дома злющая, чуть не дымится, — пожаловался Серый. — У меня дела снаружи, но посмотрел на ее рожу и решил — пусть уж одна побегает. Ненадолго же?

— Ненадолго. Сейчас договорим с Кириллом, и он ее увезет. Знаешь, что странно. Она почему-то с уверенностью утверждает, что Варсонофий здесь.

— Опаньки. — Серый напрягся, как я не так давно. — С чего она такой вывод сделала? Ты вчера нигде не наследил?

Я уже размышлял по этому поводу. Но вчера я четко ставил нужные заклинания как на машину, так и при проходе в дом Лазаревых. Не должны были меня нигде засечь. А если бы засекли…

— Если бы наследил, претензия была бы не от нее и не к Варсонофию, а ко мне от Лазарева. Но все равно странно.

— Странно, — согласился Серый. — Но она и сама с прибабахом, если честно.

— Есть такое.

— Так что не бери в голову. Если она что-то и придумала, то подтверждения у нее нет, — уже увереннее продолжил Серый. — И верить на слово ей тоже никто не будет. Свидетелей, что мы выезжали, нет. Так что…

Я с ним был почти согласен, но меня все-таки не отпускала мысль, что я чего-то не учел. Чего-то такого, что в следующий раз может оказаться для меня куда опасней, чем подозрения Лазаревой. И ведь не узнаешь у нее, в чем причина, не скажет.

— Ярослав! — позвал меня Кирилл.

Я развеял защиту и вошел в гостиную.

— Отец согласен. Наши юристы составят договор.

— И согласуют с нашим юристом, — предупредил я. — Так же я попрошу отправить документы на участок нашему юристу для проверки.

— Знаешь, Ярослав, временами я начинаю сильно жалеть, что был лишен возможности общения с тобой раньше, — неожиданно сказал Кирилл.

— А вы не жалейте Кирилл Андреевич. Совершенно бессмысленное занятие. Что сделано, то сделано.

— И все же…

— И все же вас Валерия Дмитриевна ждет, — прервал я его. — Я уже говорил вашему отцу: между нами могут быть только деловые отношения и никаких родственных.

Разве что для Марии Тимофеевны сделаю исключение. Все равно ведь не успокоится. Будет у меня хотя бы бабушка, если уж другими нормальными родственниками обделили.