Ступень Четвертая. Часть первая

Глава 32

Известие о том, что Накрех попытался выйти на членов моего клана, Тумановых необычайно воодушевило, и они начали строить планы по задержанию или, скорее, по уничтожению. Потому что долго держать в камере его никто не собирался — достаточно того времени, которое потребуется на необратимое повреждение руны, после чего уже бить на поражение. Собственно, я их прекрасно понимал: таких, как Накрех, задерживать нельзя, их нужно гасить при первой возможности, потому что вторую они могут не предоставить. Но существовала одна сложность, которую я сразу же и озвучил:

— Ваше Императорское Величество, есть немаленькая вероятность, что на встречу с Ермолиной, если таковая вообще случится, придёт не сам Накрех, а кто-то от него. А сам он появится только лишь когда убедится, что ему ничего не угрожает. Кроме того, с высокой вероятностью встреча будет назначена в людном месте, а это означает, что могут быть жертвы.

— Встречу можно попытаться перенести за город.

— На полностью просматриваемую территорию? — скептически уточнил я. — Накрех не совсем нормален, но он не идиот. Кстати, Ваше Императорское Величество, я давно хотел уточнить, то, что случилось у Вишневских, — это ваших рук дело?

Оба Туманова посмотрели на меня с искренним возмущением, которое я принял бы за чистую монету, если бы не общался с императорами раньше.

— Ярослав, ты хочешь меня оскорбить? — холодно спросил император.

— Слухи разные ходят, Ваше Императорское Величество, — ничуть не смутился я. — И я прекрасно знаю, что кланы закрывают глаза на закон, когда им это выгодно и когда они уверены, что останутся безнаказанными. Мальцев на такое сложное заклинание не способен точно, поэтому я захотел узнать, способны ли на это вы.

— Даже если я был бы способен на такое, я не стал бы делать это таким образом, чтобы пострадало множество невиновных людей. Ярослав, я стою на страже закона и не нарушаю его по своему желанию. Возможно, это звучит пафосно, но мы, Тумановы, действуем всегда на благо страны, отставляя личные интересы.

— Уничтожение Вишневских вполне можно было засчитать благом для страны, — заметил я. — Одни их химеры чего стоили. И вообще Вишневские были конкретно ненормальными. Возможно, у остальной части клана был бы шанс, не свяжись глава с Накрехом.

— И все же я их не уничтожал, Ярослав — возразил император. — Возможно, ты хотел не оскорбить, а польстить, но Тумановы не владеют такой техникой. А почему ты думаешь, что это не Мальцевы?

— Потому что он тоже ею не владеет. Как мне кажется, все слухи вокруг Мальцевых сильно преувеличивают их магическую мощь. Показывают то, чего нет.

— Старый Мальцев силен, — не согласился император. — Сын, конечно, ему уступает, зато внуки почти вровень. Диана так вообще может его перегнать.

— Сила и знания не всегда идут рука об руку. Если бы были знания, на которые намекают слухи, дом Мальцевых не был бы в таком состоянии. Я про сторону, пострадавшую от удара Вишневских. А вот Вишневские, напротив, что-то знали.

— Тем не менее погибли не Мальцевы, а Вишневские, причем после того, как последним пришла посылка от первых, — заметил теперь уже Александр.

— И это, то, что знают все. Заметьте, присылалась книга из запрещенных. Казалось бы, все должно происходить в тайне, но кого ни спросишь, все говорят, что Мальцевы уничтожили Вишневских посредством своей посылки. И я бы решил, что из них хотели сделать козла отпущения, если бы не то, что не существует ни одного доказательства их преступления. А ведь если бы пытались их подставить, такие доказательства наверняка сформировали бы.

— А ведь точно, — согласился Александр. — Ни одного доказательства причастности Мальцевых найти не удалось, я это тоже знаю.

— Может, они просто очень хорошо прячут все следы, Ваше Императорское Высочество? — предположил Постников. — Новиков очень хорошо знает свою работу.

— Не так уж хорошо, если мне удалось его в свое время провести, — не удержался я. — Вообще, крайне неприятный тип.

— Какой глава клана, такой и начальник безопасности, — усмехнулся император. — Но к чему нам эти рассуждения про Мальцевых и Вишневских?

— К тому, Ваше Императорское Величество, что Вишневские точно были как-то связаны с Накрехом, а вот Мальцевы — только удобная ширма. Сам Игнат Мефодьевич слухам о собственной непобедимости только рад, поскольку иной раз это позволяет ему решить свои проблемы малыми силами.

— Как я понимаю, ты размышляешь, как нам искать Накреха? Да, Дамиан выдал заклинание, но оно маленького радиуса и вообще может не сработать.

— Радиус-то мы увеличим, Ваше Императорское Величество, и над точностью поработаем, если удастся выяснить, в ком был Накрех до нынешнего тела. Поскольку с Даниилом Егоровичем мы пришли к выводу, что это не Соколов, то это кто-то, погибший в тот же день в доме Мальцевых. Пока установлен только один официант. Нам кажется сомнительным, чтобы второе тело Накреха было без магии, но проверить все же мы проверим. А у вас куда больше возможностей выяснить что же случилось в тот день в доме Мальцевых.

— Нам удалось достать записи, — ответил Александр. — После нашего разговора начну просматривать.

— Сами, Ваше Императорское Высочество? — удивился Постников.

— Разумеется, — подтвердил он. — Если действовать в полной секретности, то только самим.

— А почему вы хотя бы Ефремова не хотите привлечь, Ваше Императорское Высочество? — удивился Постников. — Неспециалист может не заметить чего-то важного.

Тумановы переглянулись, и император сказал:

— Мы выдадим вам записи, но при условии, что их никто, кроме вас, видеть не будет. Мы с Александром решили, что, чем больше человек будет задействовано, тем выше вероятность утечки. В нашем случае она может быть фатальной.

— То есть по факту все их просматривать мне, Ваше Императорское Величество, — вздохнул Постников.

— Не переживайте, там всего три двухчасовых записи. Но если что-то вытянем, наша задача уже многократно облегчится, не так ли, Ярослав?

— Если Накрех после этого не поменял тело, то да, — признал я. — Заклинание, настроенное на изменившуюся ауру, должно сработать. Тогда на вас еще и связи Вишневских. Такой запрос не должен вызвать подозрений. В поместье этого нет. Скорее всего, инфа хранилась в Морусе.

— Связи Вишневских?

— Нужно посмотреть пересечения этого списка со списком тех, кто был на мальцевском приеме, — пояснил я.

Собственно, на этом обсуждение и закончилось, поскольку больше пока обсуждать было нечего, и мы вскоре распрощались, чему я был рад, потому что после обсуждения ученичества между нами возникла некая отчужденность. Не считали меня Тумановы достойным того, чтобы с ними породниться. Ну что ж, как говорится, поживем — увидим.

До проходной нас опять проводил секретарь. Наверное, Тумановы опасались, что из дворца мы не выйдем, так и останемся за ними приглядывать. Так что императорский секретарь лично сопроводил нас до проходной, пожелал хорошо провести остаток дня и удалился, только когда мы вышли. В машине я сразу сказал:

— Дань, спасибо за идею.

— За какую? — уточнил тот.

— Со Светланой. Я бы в жизнь не догадался запросить ее.

— Э? Когда я тебе подавал такую идею? — удивился Постников.

— Как это? А кто раскашлялся? Ты же не будешь утверждать, что тебе крошка в горло попала? Я сразу понял, что это был намек.

— Намек-то намек, — хмыкнул Постников, — но не тот, о котором ты подумал.В случае Тумановых считается неприличным заговаривать об оплате. Я хотел тебе напомнить про это.

— Нельзя напомнить про то, что человек не знает, — философски сказал я, представив, как на самом деле были шокированы Тумановы моей наглостью. — Но знаешь, я ничуть не жалею о своих словах. Во-первых, император и без того использует меня как бесплатного телохранителя дочери. Маскируется это тем, что мы в одной пятерке, но целью было именно моя защита Светланы. Во-вторых, для императорской семьи вариант бесплатного ученичества очень удобен, для нас — нет. Обучение магии — дело дорогое. Даже в «Крыльях Феникса» за это берут три миллиона в год, а ведь они не в состоянии дать и сотой части того, что даю я. Или в этой школе обучение для императорской семьи бесплатно?

— Насколько я знаю, нет.

— А на мне Тумановы внезапно решили сэкономить.

— Иногда хорошие отношения с правящей семьей стоит тех денег, которые ты мог бы получить, — намекнул Постников.

Ответить я не успел, потому что у Постникова зазвонил телефон. Он коротко поговорил, потом повернулся ко мне и сказал:

— Адрес официанта выяснили. Съездим?

— Съездим, но не прямо.

— Разумеется. Там рядом «Липовый цвет», а время ужина как раз. Оставим фантомы и…

— Я оставлю фантом, а ты будешь создавать иллюзию беседы, — предложил я. — Не стоит полагаться на одни фантомы в столь людном месте. Какая инфа о нем есть?

— Устинов Антон Алексеевич, умер в возрасте сорока трех лет, оставив безутешную вдову и дочь.

— Как-то это не вяжется с образом ненормального мага, — удивился я. — Не пустышку тянем?

— Пустышка, не пустышка, проверить надо.

— Надо, — уже не столь азартно согласился я.

Одно дело, когда выходишь на цель, и совсем другое — когда отрабатываешь что-то для порядка.

— Может, лучше мне сходить? — предложил Постников, заметив, что мне не хочется терять время на отработку заведомо проигрышного варианта.

— Нет, решили, что я, значит я. У тебя наличкой есть тысяч пять? Нужен повод поговорить со вдовой.

— Тысячи хватит.

— Нужно, чтобы она меня в квартиру пустила. Тысяча — слишком мелкая сумма. Забрал, сказал спасибо и закрыл дверь. С пятеркой этого не получится. Неудобно ей будет. Хоть немного, но поболтает, — пояснил я.

— Зато пять тысяч подозрительней.

— Что тысяча, что пять — незамеченными не пройдут.

— Это да. — Постников вытащил бумажник, достал купюры и протянул мне. — Держи. Спишу на оперативные расходы.

— И ужин на них запиши, — предложил я. — Неизвестно, сколько тебе придется там сидеть, а за пустым столом в ресторане не сидят.

Пока мы доехали до «Липового цвета» прекрасная плотная иллюзия была уже готова. Посадил я ее на поводок к Постникову, чтобы не отдалялась, но и без того она была достаточно самостоятельна и даже могла отвечать на простые вопросы, а в случае сложных — связывалась со мной. Пока она была на мне как второй костюм, но стоило выйти из машины — и мы с ней разошлись.

До дома покойного официанта я дошел под невидимостью, на случай, если где-то по дороге есть камеры, способные засечь отвод глаз. Район был неплохой, официант явно не бедствовал. Видать, нехилые чаевые получал. Ближе к нужному дому я накрыл себя плотной иллюзией мужчины, примерно возраста покойного Устинова, и в домофон уже звонил безо всякой невидимости.

— Кого надо? — раздался недружелюбный женский голос.

— Мне бы Антона. Я ему долг принес.

Голос ничего не ответил, но дверь запищала, я ее открыл и зашел в подъезд, состояние которого говорило о том, что здесь живут люди с достатком. Чисто, ухожено, на подоконниках цветы в горшках, поневоле сравнишь с тем подъездом, в котором мамина квартира. И не в пользу нашего.

Нужная дверь была уже открыта. В проеме стояла пухлая женщина лет сорока в коротком халатике, который ей явно был не по возрасту и не по комплекции. Возможно, из-за осознания этого прискорбного факта физиономия у женщины была неприветливая. Я бы даже сказал, агрессивно-неприветливая. Пожалуй, Постников был прав: разницы между тысячей и пятью в данном случае не будет. В квартиру меня не пустят.

— Чего нес так долго? — грубо спросила Устинова. — Антон уже столько лет червей кормит, а ты только сейчас вспомнил про долг.

— Антон умер? — сыграл я удивление. — Что вы говорите? Примите мои соболезнования.

— На фига мне твои соболезнования? Деньги давай, если уж принес. — Она требовательно протянула руку, в которую я вложил только одну купюру. Будем сокращать оперативные расходы. — На соболезнованиях дочь не вырастишь. Мог бы процент за просрочку добавить.

— Меня в городе не было. — Я принялся оправдываться, одновременно запуская самое слабое сканирование, какое мог, и оно тут же принесло плоды. Артефакт в квартире был только один, но реагирующий на магию. На мое заклинание не среагировал, потому что оно было ниже входного порога. — Я звонил, но Антон не отвечал. Мне даже в голову не могло прийти, что его уже нет. Как это случилось?

— Как, как, сердце не выдержало. А ведь молодой совсем был. Оставил нас со Светочкой сиротинушками. — Она некрасиво скривила лицо, как будто собиралась заплакать, но не заплакала. — И ведь говорила я ему: «Тошенька, не ходи ты на этот прием». А он мне: «Деньги нужны, а там платят хорошо». Я ему: «Тошенька, всех денег не заработаешь». Да только не послушал он меня, пошел и помер на работе. А все из-за тебя.

Она наставила на меня палец, как пистолет, а в глазах было столько ненависти, что я чуть не сбил заклинание, которым прощупывал следы аур в квартире. А это было чревато срабатыванием артефакта. Но я не только удержал, но и почти невозмутимо спросил:

— Почему из-за меня?

— Потому что ты вовремя долг не вернул. Вернул бы, так муж не пошел бы на тот прием, и мы бы его не лишились.

— Не думаю, что одна тысяча сыграла бы существенную роль, — возразил я.

— Так ты ему и не одну тысячу задолжал.

Она намеревалась выжать с меня еще что-то, но у меня не было желания ее поддерживать материально. Я даже успел пожалеть о выданной тысяче, тетке и пятисот бы хватило за глаза. Разговор у нас не получился, в квартиру меня не запустили.

— Всего хорошего.

Я развернулся и пошел вниз по лестнице, а вслед мне начали сыпаться самые грубые оскорбления, которые я слышал в этом мире. Даже если Накрех попал бы сюда нормальным, от такой жены крыша бы у него поехала быстро и с гарантией. Уверен, в следующий раз он выбрал тело неженатое, чтобы не подвергать свою силу воли испытаниям.

Я свернул за угол, набросил невидимость и под ее пологом пробежался до Постникова. Вкрутился в свой фантом, после чего его развеял и, поставив защиту от прослушки, сказал:

— Короче, Дань, это он. Но это единственный положительный результат. Пару лет назад все ауры в доме были вычищены. Из мужских нет ни одной, которая была бы в доме больше одного-двух раз, да и те относительно свежие. Следов магии нет, причем никакой, зато стоит сигнальный артефакт на ее срабатывание.

— Так это замечательно, — расцвел Постников. — Я вижу еще один жирный плюс. Если стоит такой артефакт, значит, вдова кому-то докладывает обо всех, кто интересовался мужем. И этот кто-то точно не посторонний человек. Не станет Накрех палить свой интерес к какому-то вшивому официанту.

— Но он и не станет принимать такие звонки на свой номер телефона.

— Но и вряд ли будет его часто менять и использовать только для разговоров с Устиновой.

— Но тогда она и обо мне доложит.

— Наверняка. Только даже если там будут записи, на тебя они не укажут.

— Но и знакомого Накреху лица там не будет. Хотя, конечно, он может решить, что именно это воспоминание утерял при переносе.

— Вот именно! Нет, Ярослав, это шикарная зацепка. Теперь можно будет просматривать записи, акцентируя внимание именно на этом официанте.

— Без меня будешь просматривать. Сейчас в «Вишневый Сад» едем и делаем вид, что общаемся с Иваном, а я тем временем добреду до Ермолиной. А потом мне в школу надо.