Студиозус

Глава 19

— Разве мы не должны вмешаться? — спросил один из наблюдателей, когда мальчишке Апраксины удалось найти и вытащить из схрона главу дисциплинарного комитета.

— Пока я не вижу никакой угрозы для студентов. — ответил старший из группы. — Не забывайте, что мы должны не только заботиться о защите, но и о том, чтобы молодые люди развивались. И развивались в определённом направлении. Для факультета старшей крови таким направлением является пробуждение силы крови. А пробудиться она может лишь в экстремальных ситуациях. Поэтому среди представителей двенадцати кланов всячески подогревается и поощряется конкуренция. Практически всё, что делается направлено именно на это. Дух соперничества заставляет молодёжь выходить за свои пределы.

— А сейчас о каком соперничестве идёт речь? Глава дисциплинарного комитета, выпускница, Стихийный Мастер, решила отыграться на первокурснике. Вот он её обнаружил и сейчас может случиться что-то непоправимое.

— А мы просто будем стоять и наблюдать. — не выказывая никакого волнения за жизнь мальчишки, ответил старший.

Он прекрасно знает, что у Апраксина, как и у всех студентов факультета старшей крови, имеются защитные артефакты, сделанные ректором. Стихийный Мастер точно не сможет их продавить, а вот стычка со столь сильным противником пойдёт парню на пользу.

— Может, хотя бы обезвредим ловушку, которую подготовила Одинцова? Я помогал ей подобрать правильное расположение артефактов, даже пару сделал сам. Поэтому прекрасно знаю, что должно из этого выйти. — сказал третий наблюдатель.

— И этого мы делать не будем. Судя по тому, что мы видим, парень полностью контролирует ситуацию. Посмотрите внимательнее, прислушайтесь, и вы всё поймёте. Только будьте предельно осторожны, не нужно недооценивать носителя старшей крови и ослаблять собственную защиту. Пусть это всего лишь первокурсник, только прошедший инициацию, его предел роста силы неограничен. А сила крови невероятно сильна. На аттестации у мальчишки был лучший показатель. Среди всех студентов академии. Даже тех, кто уже смог пробудить наследие предков. Хоть и пытался это скрыть, но артефакт аттестации был переработан специально для вот таких умников, решивших затаиться.

— Может, мы тогда поможем Одинцовой? — спросил второй наблюдатель. — Это же какой позор будет для главы дисциплинарного комитета, не справиться с только поступившим в академию студентом? Её перестанут уважать и бояться, это прямой путь к потере авторитета, а там и до анархии недолго.

— А вот это здравая мысль. Но вмешиваться напрямую мы не станем. Ограничимся тем, чтобы о случившемся никто не узнал. Ректор уже дал добро, заблокировать все эффекты от установленной ловушки. Поэтому сосредоточьтесь на этом, а я прослежу, чтобы никто из детей ненароком не пострадал. Всё же молодая кровь порой бывает слишком горячей.

Гляделки с главой дисциплинарного комитета продлились секунд двадцать. Она всё никак не хотела признавать, что её смог найти и вытащить из теней первокурсник. Надеялась до последнего, что я обращаюсь не к ней.

— Сударыня, Одинцова, ваша ловушка слишком примитивна, чтобы поймать меня. В следующий раз придумайте, что-нибудь более изящное. Например, как ваш непосредственный руководитель со своими машинками для разбрызгивания краски. Сделать сразу несколько контуров плана, что позволило обвести вокруг пальца даже дар провидца, это очень круто.

— Годунова не могла ничего узнать. Я уверена в этом. — сощурив глаза, медленно проговорила Одинцова, с огромным трудом заставляя себя поверить, что всё происходящее правда. — Значит, всё же семейные узы оказались крепче страха вылететь из академии с позором.

— А вы сомневались в этом? Для любого члена старшей семьи не может быть ничего важнее родственников. Или в молодых семьях это не так? Вы с лёгкостью можете передать родственника? Только не нужно злиться, — сказал я, поднимая руки в примирительном жесте. Не хватало ещё, чтобы Одинцова бросилась на меня с кулаками, пока ещё не всё было готово. Пока слишком рано. — Это лишь мои предположения, которые я сделал исходя из того, что вы всё же попытались шантажировать Виталия и заставить его выступить против меня.

— И он этого не сделал. В таком случае, почему же ты пришёл сюда?

— Разве я мог так поступить с вами? Столько времени на подготовку. Столько людей избавились от компромата. Даже преподаватели были задействованы в вашей операции. С моей стороны было бы ужасно грубо, не отдать должное вашим стараниям. Я просто не мог не прийти сюда. Да и мне ужасно интересно, что это за ловушка такая? Что будет, когда я в неё попаду?

Я уже давно начал воздействовать на Одинцову левым глазом. А во время этой речи резко усилил напор. Когда я только нашёл её и обозначил это, смог прорваться сквозь защиту. Пускай и крошечной частичкой силы, но за время разговора моей силы уже было переправлено в должной мере.

— Сделай десять шагов вперёд, и тогда ты сможешь узнать, что будет. — впервые с начала нашего разговора улыбнулась Одинцова.

Будет гораздо труднее договориться, чем я думал. Но это даже хорошо. На крайний случай у меня есть тайное оружие, которое я пока поберегу.

— Боюсь, что это не тот вариант. Да и непонятно куда нужно делать эти десять шагов. Вы бы крест, что ли, нарисовали, куда мне нужно встать.

— Просто десять шагов вперёд и этого будет достаточно. Всего минута и дальше ты сможешь выполнить задание с этой глупой уткой супергероем и стать полноправным студентом академии.

— Все десять шагов вперёд? Но я всё равно не понимаю, где нужно встать. Может, покажите мне, сударыня?

— Апраксин, прекращай уже строить из себя идиота и пытаться заговорить мне зубы. Выйти отсюда у тебя не получится. Я заблокировала проход. — выставил руку назад и коснулся упругой преграды. Как с таким разбираться, я уже знал, поэтому лишь улыбнулся. — А ещё я гораздо сильнее тебя. Шестой ранг против Стихийного Мастера, всё равно что младенец против взрослого. Поэтому будь добр и сам встань в нужное место.

— А если я всё же откажусь?

— Тогда мне не останется ничего другого, кроме как притащить тебя туда, зафиксировать и запустить мой сюрприз.

— И других вариантов нет? — деланно удивился я, прекрасно понимая, что будет дальше.

А ещё за спиной послышалась какая-то возня. Парни всё же решили меня ослушаться, справились со своим страхом. Оказались гораздо сильнее, чем я предполагал. Возьму на заметку и в будущем больше не совершу таких ошибок. Пока защита Одинцовой держалась, но долго ли ещё сможет, было совершенно непонятно. Медлить было нельзя.

— Всего два варианта: ты идёшь сам, или я тащу тебя силой.

— Неправильно, есть и третий вариант. — в этот момент я вспомнил всё, чему меня учили наставники, вспомнить памятный разговор с княгиней Троицкой, вспомнил, что испытывал в тот момент и вложил все эти воспоминания, чувства и свою уверенность в следующие слова. — Сударыня, вы сами должны войти в свою ловушку и активировать её. Немедленно.

Последнее слово я сказал шёпотом, но Одинцова вздрогнула от него. В глазах у неё появилось непонимание и страх, а ноги сами начали двигаться в нужном направлении. С тётей у меня подобное точно не получилось бы провернуть. Я уже пробовал. Она лишь усмехнулась и ударила в ответ. А вот Одинцова не могла сопротивляться, не могла бороться с Волей Старшей Семьи, и с каждым шагом это всё отчётливее проявлялось на её лице.

Обида, страх, паника и ещё добрый десяток разных чувств боролись в ней. Как и она сама, пыталась бороться с тем, что было куда сильнее. Парни продолжали буйствовать, и я уже чувствовал их первые успехи. Само здание начало слегка трястись. Матвей разошёлся не на шутку.

— Осталось всего три шага, и я уверен, что у вас получится их сделать. Я верю в вас, сударыня. А теперь бросьте мне свой телефон. Очень хорошо. Посчитайте до десяти и активируйте свою ловушку. Будем считать, что на этом все разногласия между нами исчерпаны. Я не имею к вам никаких претензий и надеюсь, что вы поступите так же. Уверен, что этого урока будет достаточно.

Как только я закончил говорить, артефакт в руке Одинцовой начал светиться. Следом за ним засветились ещё шесть артефактов, разложенных на крыше. Потянулись световые линии, вырисовывая какую-то замысловатую фигуру. Причём каждая линия имела свой цвет: яркий, насыщенный, привлекающий внимание.

Что же у них все шалости завязаны на разукрашивании других людей? Неужели, нельзя придумать что-нибудь более интересное?

Тем временем я нажал на запись и наблюдал за происходящим через экран мобильного телефона. Линии продолжали светиться всё ярче и через несколько мгновений резко устремились вверх, создавая в ночном небе проекцию главы дисциплинарного комитета. Практически точную копию, разве, что цвета были немного неестественными.

Уверен, что все в академии сейчас видели эту продукцию. Наверняка Одинцова постаралась, чтобы так и было. А те, кто не увидят сегодня, потом посмотрят запись. Дальше появились ещё несколько лучей, на этот раз они ударили в девушку и зафиксировали её тело. Руки, ноги и голова были обмотаны тонкими световыми полосками. Прошло несколько мгновений, и заиграла громкая музыка. Какая-то детская песенка про утят. И под эту песенку глава дисциплинарного комитета начала танцевать против своей воли. Световые путы выступали в роли нитей умелого кукловода, а сама Одинцова была вместе куклы.

Первый танец получился очень весёлым и заводным, но это был ещё не конец. Музыка изменилась и изменился танцевальный репертуар. На ещё более несуразный, странный и позорный. Меня хотели опозорить на всю академию. Подобное себе не позволяли даже в детском доме. А здесь дети аристократов, будущее империи, её надежда и опора, сделали это без малейших колебаний.

После этих мыслей стало совсем невесело. Да и хватит уже с Одинцовой. Понятия не имею, насколько долгую танцевальную программу она запланировала для меня, но для неё вполне хватит и двух танцев, которые транслировались на всю академию. Пожалуй, даже не буду выкладывать запись в сеть. Быстро удалил её. А потом и вовсе раздавил телефон, чтобы наверняка. Будет уроком для Одинцовой.

Дальше мне потребовалось немного пройтись, чтобы добраться до одного из артефактов, выступивших связующим звеном для ловушки. Это оказалась небольшая палка, покрытая какими-то непонятными надписями. Просто переломил её и свечение сразу исчезло, а вместе с его исчезновением глава дисциплинарного комитета оказалась свободна.

— Да ты! — попыталась напасть Одинцова, но наткнулась на мой взгляд и резко отшатнулась, едва не свалившись с крыши. Пришлось даже ей помогать. Всё же восьмой этаж. Точно разобьётся.

— Сейчас ты спрячешься и уйдёшь отсюда только после того, как мы выполним возложенную на нас задачу. Сделаешь это и можешь считать, что я обо всём забыл. Но решишь вновь совершить ошибку, пеняй на себя. Пощады больше не будет.

Всё это я говорил, чувствуя, как внутри поднимается гнев. Гнев, способный снести всё на своём пути и Одинцова будет первой, если он вырвется. Но точно не сегодня. Этот порыв я подавил усилием воли и совершенно спокойно продолжил, уже уверенный, что глава дисциплинарного комитета всё поняла и больше не совершит ошибку.

— А вы будете мне должны одну услугу. Какую я пока ещё не знаю. Возможно, я её никогда и не потребую, а возможно, приду за ней уже завтра. На этом всё.

Сказав это, я отвернулся и пошёл к двери, чтобы запустить ребят. Матвей продолжал долбиться в защиту. Каждый его новый удар был сильнее предыдущего. Физической мощи Шуйских стоит только позавидовать.

Стоило мне снять защиту с двери, как она едва не прибила меня. Несколько кувырков в воздухе и дверь приземлилась аккурат в расставленную ловушку, буквально сдув ещё два артефакта. Грохот стоял такой, что наверняка к нам уже спешат все служители порядка академии, поэтому необходимо действовать как можно быстрее.

— Хватит здесь всё громить. — начал я быстро говорить ребятам, которые вылетели следом за дверью, только не кувыркались. — Времени у нас в обрез. Наверняка этот грохот слышали все в радиусе пары километров. И откуда он исходил, поймут без проблем. Поэтому сейчас залезаем на одну из башен и включаем проекционный артефакт. Нужно, чтобы утка супергерой появилась на центральной площади академии, а затем и в небе. Все вопросы потом, когда окажемся на территории факультета. Там мы сможем спрятаться от любых преследователей. А такие гарантированно будут. Тот же дисциплинарный комитет.

— Тогда, чего ты так много треплешься? — задал вполне справедливый вопрос Руслан и первым помчался, к левой башне. Просто лестницам ведущая наверх была отлично видна именно на ней, её освещали сразу несколько ярких фонарей.

Как бы ни спешил Руслана, но Матвей легко его обогнал и оказался на вершине башни гораздо раньше нас.

— Давай сюда артефакт. Сейчас мы станем настоящими студентами академии Годуновых. Первыми среди студентов факультета старшей крови. Первыми за двадцать с лишним лет.

— Никогда бы не подумал, что ты способен толкать такие речи. И как бы мне ни хотелось дослушать тебя, но хватит уже трепаться, активируй артефакт.

Вложил в руку Матвея кристалл, а сам резко повернулся назад. Ощутил, что кто-то смотрит на меня. Но на том месте было совершенно пусто. Даже страх никого не обнаружил, а затем по глазам ударила яркая вспышка. После чего здания академии осветил силуэт утки супергероя в шляпе с широкими полями, повязке на глазах и развивающемся плаще за спиной.

Посвящение в студенты состоялось.

Интересно, что достанется другим ребятам? Если бы не ловушка Одинцовой, то у нас так легко ничего бы не вышло. Пожалуй, стоит сказать ей спасибо. Но это потом. При нашей следующей встрече. Что-то мне подсказывает, что она обязательно состоится, да ещё и не раз.

— Почему мы не стали блокировать изображение этой глупой утки? Я сам её терпеть не мог, когда учился в академии. — задала мучающий его вопрос самый молодой из наблюдателей.

— Мы помешали выставить посмешищем главу дисциплинарного комитета, и этого вполне достаточно. А Чёрный Плащ, это очень важный символ, которого нельзя лишать студентов. Они же ещё дети, и вот такие мелочи, позволят им не забывать об этом. Эта утка — символ того, что в любой ситуации нельзя отчаиваться. Что как бы плохо не было, стоит только дать знак и придёт друг. Пусть он в плаще и маске, пусть он не хочет, чтобы видели его настоящее лицо и знали, кто он, но он обязательно придёт. Многие из студентов считают себя таким другом. И это знание идёт с ними по жизни. Порой, чтобы изменить человека, нужна какая-нибудь мелочь и символ утки супергероя отлично для этого подходит.

Среди наблюдателей повисла тишина. Они стояли на соседней башне и наблюдали за тем, как световое пятно путешествует по ближайшим постройкам в поисках центральной площади академии. На посвящении это задание выдают лишь самым перспективным студентам. Тем, кто гарантированно сможет прославить свою семью, империю и академию. И в этом наборе факультета старшей крови все студенты получат его. Невероятно богатый на таланты набор. Невероятно перспективный и невероятно трудный.

И больше всего старого Абсолюта пугало то, что его друг детства не может даже предположить, что будет происходить сразу с двумя детьми из этого набора. Две бомбы замедленного действия, которые могут рвануть в любой момент. Теперь главное, чтобы в этот момент рядом с ними находился кто-то, кто сможет смягчить силу удара. Как сегодня это было сделано с Викторией Одинцовой.

Конечно, старик обязательно поговорит со своей лучшей ученицей, укажет на её ошибки, разберёт все правильные шаги и укажет на промахи, главным из которых стала слабость перед Волей Старшей семьи. А пока он будет просто сторонним наблюдателем за тем, как будущее империи, сминая всё на своём пути, двигается наверх. К тем вершинам, которые когда-то пытались штурмовать и они. На тот момент ещё совсем юные и наивные одарённые, которые считали, что смогут изменить этот мир. Подмять его под себя и заставить плясать по своим правилам.

Эх, молодость, молодость. Пора свершений и подвигов, которые неминуемо будут чередоваться с потерями и разочарованием. А пока они ещё не столкнулись с этим, пускай радуются. Это то немногое, что старики могут для них сделать помимо передачи своих знаний и опыта.

Но детям с факультета старшей крови не нужно и этого. Их кровь, её сила, вот что ставит этих детей гораздо выше остальных. Возможно, будь на месте Одинцовой сам старик, и он не смог бы сопротивляться давлению Виктора Апраксина. Это лишь глупые мысли, которые лезут в голову старика в то время, когда в небе академии расцветает символ силы духа, бесстрашия и бескорыстной помощи.

— Только свистни, он появится. — одними лишь губами произнёс старый Абсолют, и эти слова долетели до ушей всех жителей академии, а из Шпиля Годуновых ударил голубой луч, пронзивший ночную тьму и ознаменовавший начало первого этапа обучения студентов факультета старшей крови.

Этап, на котором больше всего проливается этой самой крови.