Стратиг метакосмоса

Глава 9 Концерт для кита

Концерт для флейты и кита — бодрящее начало дня! И к прекрасному прикоснуться, и самообладание проверить, и, прямо по заветам одной выдуманной королевы, «поверить в десяток невозможностей до завтрака» — чем не разминка для ума!

Лана сыграла арию Астеры, потом — заглавную тему из любимого всеми детьми Ордена новогоднего фильма «В поисках чуда» (да, того, про сестру мальчика-волшебника и сопровождающего ее туповатого рыцаря), потом еще что-то из незнакомой мне классики, потом — из знакомой мне классики, чьего названия я вспомнить не смог, потом еще тему из «Жеребенка Моро» и в финале детскую песенку, на которую Ксюша когда-то положила задорные слова: «Вышла девочка-лошадка, с нею детки-жеребятки! Иго-го-го, иго-го, не ходите далеко!»

Да, по Ксюше мы все тоже скучаем со страшной силой, в Ланином эмоциональном фоне это ощущалось очень ярко!

Черным шелковистым щупальцам концерт явно понравился: они низко склонились над Ланой, стараясь не пропустить ни единого звука, но даже не пытались к ней прикоснуться. Я редко пользуюсь своей магвещицей, отвык как-то от помогалок за годы, что обходился без них, но тут все-таки призвал глефу из нашего жилого модуля и держал наготове. С ней я в любой момент врубить вокруг Ланы защитное поле или моментально выдать одно из готовых заклятий, повешенных на этот эрзац-компаньон. Того же «светлячка» я с помощью глефы генерю в три раза быстрее, чем без нее! Плюс в глефу у меня заложены матрицы нескольких разных файерболлов, которые без снаряжения мне даются с некоторым напряжением, и одна заковыристая ледяная атака авторства Марины Сумароковой, которую я вообще «голяком» освоить так и не смог.

Впрочем, глефа, скорее всего, не понадобилась бы: Ланина флейта — тоже магвещица, так что с ее помощью она способна не только сыграть, но и хорошо так зарядить магической атакой. И все-таки мне было спокойнее. Ксантиппе тоже: она также держала наготове свой пистолет.

Что такое магвещица? Это своего рода артефакт, сложный и дорогой, который НИИ магической медицины и техники (НИИ ММИТ, в обиходе первая «м» не произносится) подготовил в качестве замены предмету-компаньону. Количество этих штук принципиально ограничено: мы ведь так и не научились сами заряжать крупные кристаллы, чтобы в них можно было «программировать» серьезные заклятья. Да, приспособились использовать для переноса маны и простейших заклятий кварцевый порошок, но порог сложности пока не преодолели. Поэтому в качестве центрального элемента наших магвещиц использовались собранные с мира по нитке заряженные кристаллы старых времен. Большую их часть — около ста штук — добыли из Якорей Проклятья, и почти все они уже разошлись на те или иные исследования. Хорошо, что такой кристалл можно «очищать» и использовать повторно!

Так вот, на магвещицу получается повесить три-четыре сложные заклятья, в зависимости от величины кристалла и сложности заклятья. Плюс мы научились делать так, что все эти артефакты возвращаются к своему владельцу. Правда, не с любого конца планеты, а в радиусе пятидесяти метров. У нас ведь нет системы магических сателлитов, к которому эту штуку можно привязать. Поэтому они привязываются сразу к сердцу мага. Но даже это — огромное подспорье! Для которого пришлось решить целый ряд технических задач, в частности, вскрыть механизм телепортации. Правда, вскрыть-то мы его вскрыли, но опыты на живых существах пока плачевны: всякие мушки-мышки выпадают из телепортов мертвыми. И мы не знаем, почему. А вот предметы телепортировать потихоньку учимся, хотя пока на небольшие расстояния.

Между прочим, скоро ММИТ планирует вскорости озолотиться, продавая сильно урезанный артефакт на базе крохотных «технических» алмазов с одной-единственной функцией: как раз-таки возврата к владельцу! Это будет что-то вроде магнитного брелока, но с главной плюшкой: его не обязательно магически подключать к сердцу, можно использовать любую часть тела владельца. А значит, их смогут применять и неодаренные. Магии там нужны крохи, вполне хватит естественного фона для подзарядки. Эти штуки теперь спокойно можно будет, например, навешивать на кольца с ключами, телефоны и другие подобные штуки — и призывать их из любой точки, правда, в радиусе не пятидесяти, а всего лишь пяти-шести метров. Чтобы увеличить этот радиус, уже нужна целенаправленная магическая зарядка.

Собственно, эта штуковина уже прошла успешную обкатку на личном оружии (энергии двух-трех таких алмазиков вполне хватает, чтобы телепортировать небольшой пистолет). Результаты отличные. Лично знаю людей, которым этот фокус спас жизнь.

Кстати говоря, хотя у всех участников экспедиции магвещицы есть, для большинства это именно огнестрельное оружие — пистолеты, изготовленные по единому стандарту. Стреляющие особыми пулями, тоже заряженные кварцевым порошком, причем с искровым эффектом: ограничивают магию, да не для чудовищ (что им пистолетный калибр!), а для людей. Для этого, конечно, пришлось перенастроить частоту искрового поля, но задача в принципе несложная, у Ордена давным-давно имелись на этот счет и исследования, и готовые разработки. Как я и подозревал. Не только иностранные державы строили планы по борьбе с детьми-волшебниками!

А вот руководству экспедиции магвещицы сделали на заказ: мне — глефу, Лане — флейту, Аркадию — серп, Вальтрену — саблю (он выбрал ее, а не меч, сказав, что сабля более универсальна). А вот Лалия и Ксантиппа сказали «нет, спасибо» и отдали предпочтение тем же стандартным пистолетам. Мол, легко, практично, надежно, убойно. Мурат Исмаилов выбрал нож, к моему удивлению: я думал, уж кто-кто, а бывший ССО-шник тоже возьмет огнестрел. Ну и Платова отличилась, оформив свой артефакт в виде арбалета. Мол, с детства увлекалась исторической охотой, но терпеть не могла искать не попавшие стрелки — вот пусть сами возвращаются!

Аркадий, в отличие от нас, серп на виду не держал, но я видел магические щупы, сформировавшиеся вокруг его пальцев — чуть что, он готов был ударить. Аналогичным образом поступили и трое наших боевых магов, включая Мурата. Платова никакого оружия не достала, просто наблюдала с интересом.

— Пока хватит, — сказала Ланочка, опуская флейту. — Я же не могу играть весь день! Мне нужно пойти умыться, заняться своими делами… А потом, может быть, я поиграю вечером! И не только я одна! — Она оглянулась на остальных. — Я точно знаю, что как минимум Вальтрен и наш архистратиг умеют играть на музыкальных инструментах! А Ксантиппа и Намира отлично поют! А Кирилл здорово танцует!

Ну, насчет «здорово» я бы не сказал, в профессиональную труппу меня бы не взяли. Но да, за истекшие годы прокачался неплохо: Рине и Лёвке слишком нравились танцы, чтобы я мог позволить себе совсем пренебречь этим хобби!

Намирой звали боевую магичку, одну из тройки, которая сейчас явилась охранять нас от возможного покушения щупалец.

Щупальцы чуть покачивались у нас над головами.

— Мы охотно еще тебе споем и станцуем, и сыграем, — продолжила Лана, причем эмоции, которые я получал по связи, выражали материнскую строгость, дружелюбие, уверенность в будущем, легкое любопытство и стремление сменить род деятельности. — Но потом. Потом. Вечером… — Ее эмоциональный фон начал выражать готовность ждать, затем она подумала немного и добавила: — Хм, в смысле, я имею в виду, через половину нашего суточного цикла! Это недолго, для тебя так особенно! Чаще никак не можем. Дел у нас много, мы далеко от дома, нам надо много усилий прикладывать, чтобы остаться в живых.

Щупальца еще немного покачались у нее над головой и медленно поднялись. Огромные пели разогнулись, кончики с «глазами» и «ушами» на концах исчезли.

— Потрясающе! — проговорила Платова, провожая их взглядом. — Неужели он понял? Как?

— Возможно, считывал эмоции? — предположил Аркадий. — Поправьте меня, господа Урагановы, но, по-моему, вы все — настоящие профи передавать смысл эмоциями, без слов.

— Есть такое, — пожал плечами я. — Меланиппа постаралась.

— И заодно подрядила нас на бесплатное выступление! — заметил Мурат.

— Как это бесплатное? — спросила Лана. — А то, что мы здесь в безопасности от хищников, и воздух есть, и летим, куда нам нужно — это как?

— Логично, — кивнул архистратиг. — Но все-таки кое-что меня заботит.

— Что именно? — насторожился я.

— Лана пообещала мой бенефис, — объяснил он, — а я только на фортепиано умею. Здесь же, как назло, ни одного.

— Я могу вам на ноутбуке эмулятор включить, — тут же с усмешкой предложила наш психиатр.

Аркадий поморщился как от зубной боли.

— Опять! Не было печали… — пробормотал он. — И вообще, я только две песни помню!

— Ну, это на две песни меньше играть Лане, — заметил я.

Наш архистратиг поглядел на меня с выражением «И ты, Брут!». Ничего-ничего, пусть отдувается! Лана и меня подрядила, я же не трепыхаюсь.

Аркадий с Вальтреном в самом деле умеют играть на музыкальных инструментах, так как оба получили разноэпоховые версии классического образования. Вальтрен зажигает на гитаре вполне прилично, поскольку регулярно практикуется. То ли чтобы девушек кадрить, то ли ему просто нравится. «Уровень неплохого кабака», как он сам говорит. Аркадий кое-как бренчит на фортепиано: в детстве его учили, потом он забросил, и сейчас может сыграть только пару до автоматизма заученных мелодий, которые обычно исполняет по просьбе отца. Так мы с девчонками об этом и узнали: случайно заглянули к ним в гости как раз, когда Андрей Васильевич в очередной раз попросил сына помузицировать. Но Лана когда-то давно мне говорила, что большинству хищников Междумирья на качество игры откровенно пофиг, лишь бы исполнитель держал ритм.

Хотя киту, может, и не пофиг как раз.

Ну, в любом случае Ксантиппа у нас действительно настоящая певица… То есть, была бы, если бы тренировала голос, а не интеллект. Но задатки у нее потрясающие. Намиру Огдет я сам не слышал, однако Лане доверяю. Похоже, быть у нас любительской самодеятельности!

Утренняя страшноватая побудка разрешилась в почти комическом ключе — по крайней мере, до вечера. Конечно, только в том случае, если Лана правильно поняла намерения и побуждения нашего «транспорта». Вообще-то у меня было больше доверия инстинктам животного, чем прихоти разумного существа (а у меня складывалось впечатление, что кит разумен в достаточной степени). Сознательная личность может в любой момент может изменить мнение, или обидеться на наш выбор репертуара, или просто, образно выражаясь, «встать не с той ноги» — и что мы тогда будем делать?

Поэтому Аркадий постановил не расслабляться, выставить охрану периметра, поддерживать боевую готовность и вообще смотреть в оба.

— Пока оставляем две вахты в три смены по четыре часа, — приказал Аркадий. — Если убедимся в благонадежности зверя-горы — перейдем на одну вахту в три смены по восемь часов.

Четырехчасовые смены — так себе удовольствие. Правда, в Междумирье они даются легче, поскольку подпитывать себя магией получается буквально само. Но все равно я бы предпочел нормальный восьмичасовой рабочий день!

Пока же мы еще раз проверили нашу Мегаплатформу — надежно ли она пришвартована, в порядке ли модули и тому подобное. После чего архистратиг дал добро на разведку в расширенном составе.

Вчерашнюю разведку проводили в основном дроны. Живые люди в составе нашей с девочками тройки и еще двух других троек побродили в непосредственной близости от нашей Мегаплатформы, определили, что в сиреневых зарослях не водится опасного зверья и никаких других неожиданностей. Кстати, сразу скажу, что изнутри этот «лес» выглядел скучно. Не для биолога или биомага: встретить растения, приспособленные к существованию в Междумирье — а мы ведь не знали, что тут вообще что-то может расти! — это само по себе приключение. Но земля под пологом этого леса выглядела, словно увеличенная в несколько раз клумба с цветами или земля в цветочном горшке. Просто почва, покрытая густым синеватым «мхом», из нее торчат почти одинаковые сиреневые стебли, которые где-то на высоте человеческого роста начинают ветвиться широкими фикусоподобными листьями. Кое-где в этой поросли виднеются узкие натоптанные тропки, кое-где — даже более широкие просеки. Но ни подлеска, ни, наоборот, лесных гигантов не видно.

А все остальное осматривали дроны. У дронов, как с ИИ, так и управляемых живыми операторами, есть несколько неоспоримых преимуществ в качестве разведчиков: ими не жалко пожертвовать в случае чего, и хищники Междумирья на них, как правило, не бросаются, потому что не чуют в них живое существо. Нет, бывает всякое, конечно, поэтому дронов мы взяли с запасом.

Однако есть и недостаток: дроны не видят магию. Мы пока не смогли обучить камеры снимать в магическом диапазоне. Проблема должна быть решаемой — ведь инфракрасная, рентгеновская и прочая съемки все же существуют, а ману, то бишь магическую энергию, мы вполне научились детектировать. Научились даже техническими средствами обнаруживать латентные способности поглощать ману, они же одаренность к магии, и теперь не приходилось таскать всех, желающих провериться, к стаду светорожек и двойным слепым методом опрашивать, чувствовали ли они эйфорию при создании прорыва за стенкой. Проводить такие опросы дорого и долго, но в течение нескольких лет мы не могли придумать другого метода проверки. Теперь он есть, мы умеем определять одаренность просто по анализу крови — и определяем, к слову, уже у грудничков. Однако со съемкой в магическом диапазоне были определенные технические сложности, которые пока не удалось преодолеть.

Так что зрительный осмотр все равно требовался.

В этот раз мы собрались на облет впятером, чтобы в случае чего точно отбиться: мы с девочками, как вчера, Намира из числа боевиков и Виктор Саврасов из числа инженерной команды Лалии. Ни Лалию, ни Вальтрена, ни Оникса — который просился больше всех! — Аркадий на разведку не пустил, хотя они тоже состояли в нашей первой вахте.

— От вас слишком сильно зависит выживание экспедиции, чтобы посылать навстречу полностью неизвестным опасностям. Если все будет благополучно, за три месяца еще успеете прогуляться. А сегодня я бы и Ураганова не пустил, — продолжил он, — если бы не сердечная связь с нашими специалистками по метакосмической фауне и магической теории. Глупо разбивать их тройку, когда именно стратиг лучше всех сумеет их защитить.

Судя по лицу Оникса, он чуть не обвинил Аркадия в том, что тот вымещает на «важных для выживания участниках» неудобства своего собственного положения: архистратигу-то точно полагалось сидеть на Мегаплатформе безвылазно! К счастью для него, второй пилот вовремя сдержался: тон Аркадия не располагал к неформальному общению, хотя особого холода в нем и не было.

Лалия и Вальтрен отнеслись к запрету спокойно: одна в силу характера, другой, похоже, со свойственным ему философским отношением к жизни, решил, что свою долю опасностей и приключений он еще точно успеет получить.

Ну что ж, остается только порадоваться, что девочки у меня такие молодцы и выбили мне разрешение на прогулку своими уникальными компетенциями!

Решено было для начала обследовать кита от носа до хвоста и обратно.

Мы поднялись над сиренево-фиолетовыми метелками леса на собственных крыльях, у всех разных. Я остался верен своему «ангельскому» дизайну, Ланочка давным-давно придумала себе изумительной красоты стрекозиные крылья и гибкий воздушный «хвост» вроде скорпионьего — само по себе оружие! Остальные, включая Ксантиппу, которая не любила выделываться там, где считала это ненужным, пользовались давней Марининой разработкой: тот или иной вариант самолетного крыла с воздушными «винтами».

Зрелище нам, конечно, открывалось потрясающим. Не полагаясь на прозрачную капсулу вокруг кита, мы все надели шлемы, однако воздушный слой поднимался над фиолетовым лесом порядочно — чуть ли не на сотню метров. Хоть облетайся. Благодаря этой прозрачности отлично была видна спина «кита» почти до самого хвоста — перед хвостом она делала небольшой изгиб, словно долинку. Но ни хвостовых щупалец, ни летящей сзади «свиты» с нашего места видно не было.

Впрочем, свита крутилась не только сзади, но и по бокам: на фоне облаков мы разобрали несколько силуэтов тварей. Никто, однако, даже не попытался к нам приблизиться.

— Прямо-таки удивительное миролюбие! — пробормотал Саврасов.

Он тоже был из бывших мальчиков-волшебников, причем из тех, кто пробыл в таком положении довольно долго, двадцать с лишним лет, и даже успел получить высшее образование (по специальности «математическое моделирование и автоматизация промышленных процессов»). Очень редкая ситуация! Я раньше думал, что Аркадий вообще один такой был, но потом узнал, что нет: довольно многие долго прожившие дети-волшебники с навыком самодисциплины получали даже несколько высших, лишь бы спастись от скуки. Ну как, довольно много… Ничтожный процент, но в абсолютных цифрах в Ордене таких набралось около сотни. И всех мы автоматом пометили кандидатами в экспедицию — при условии, конечно, что хотя бы один из этих дипломов был профильным и к нему прилагался еще и опыт реальной работы.

Однако в итоге из тех, кто подходил нам, согласился один только Виктор.

— Я думаю, кит поддерживает порядок в своей свите! — сказала Лана. — Ему вовсе не нужно, чтобы рядом с ним дрались и летела кровь! Тогда могут и более крупные и опасные твари приманиться, с которыми придется драться не на шутку.

— Допустим, — сказал Виктор с некоторым колебанием.

Похоже, ему внушали недоверие любые биологические системы!

— На самом деле в сомнениях Виктора есть резон, — сказал я. — Даже если Лана права, надо убедиться, что дела обстоят именно так. Поэтому для начала полетим к хвосту и присмотримся к этой свите получше. А уж потом совершим экскурсию к пасти.

С этими словами я взял курс к «южной точке» кита.

Лететь пришлось довольно долго: согласно нашим предварительным расчетам, по площади кит был сравним с долиной Ихоса, в которой стоял наш замок Перевал-Маяк. А она, между прочим, насчитывает тридцать пять километров в длину!

Нет, кит был все-таки меньше — я же сказал, «сопоставим», а не «равен». То есть около десяти километров, от выступающей части лба до того места, где из хвоста начинали расти щупальца.

Десять километров прогулочной скоростью, если идти пешком — около двух часов. Или минут двадцать неторопливого полета. Действительно неторопливого: перед нами ведь стояла цель разглядеть как можно больше деталей.

— Где ноздри? — спросила Ксантиппа. — Я вчера видела, дроны их нашли…

— А вон, слева! — воскликнула Лана.

Мы с Саней поняли, что она увидела что-то интересное, еще до этого возгласа: настолько радостно вспыхнуло в нашей любимой исследовательнице метакосмической фауны пламя энтузиазма.

Действительно, слева направо пронесся порыв ветра — весьма ощутимый, между прочим, когда ты держишься в воздухе аэродинамически, а не на одном чистом телекинезе! Кроме того, этот порыв заодно прошел рябью по верхушкам фиолетовых растений. Вот и все: больше никакого спецэффекта, в отличие от мощного фонтана пара, как у терранских морских млекопитающих!

Самой ноздри видно не было: она осталась за изгибом китовой спины, ближе к боку. Нужно было либо подняться выше, либо взять левее. Правда, смысла любоваться на эту дырку я особого не видел. Даже если кит помогает себе магией, загоняя внутрь воздух и выгоняя его наружу, мы все равно этого не поймем: метакосмические твари колдуют в другом диапазоне, нежели люди, ни мы их магию не видим, ни они нашу.

Однако Лана очень умильно попросила:

— Кир, можем подлететь поближе? Ужасно любопытно!

И сопроводила это таким умоляющим эмоциональным посылом, что я тут же согласился. Не то чтобы я не мог отказать: мог бы, еще как. Ланочкины просьбы вовсе не заслоняют от меня здравый смысл. Просто не видел смысла.

— Хорошо, ищем ноздрю, — сказал я.

Нашли мы ее быстро, но особо ничего интересного там правда не было. Ноздря напоминала сверху невысокий кратер вроде следа от метеорита, только с подложкой не из камня, а из темной китовой плоти. Я разрешил снизиться, но не садиться на самый край: еще сдует внутрь, потом попробуй выберись! Приключения внутри дыхательной системы кита, в духе старых полуобразовательных мультиков для детей, меня не привлекали.

— Потом дрон зашлешь, — пообещал я Лане. — Одного точно можем на это дело выделить, даже если пропадет.

— Знаю, — вздохнула она. — Ты прав, конечно, но так хочется посмотреть поближе самой!

Сверху же ничего особенного внутри ноздри видно не было: дыра и дыра. Соплей нет, по крайней мере.

Вторая боковая ноздря виднелась небольшой выпуклостью у самого «горизонта». Мы уже знали, что у кита их по шесть с каждого бока только на спине. Возможно, имелись и на животе, но в сторону живота мы дроны пока не высылали.

Пока мы крутились над ноздрей, из-за бока кита поднялось толстенное черное щупальце с фиолетовым глазом на конце и уставилось на нас.

— Летим дальше, — скомандовал я.

— Ему просто интересно, что мы тут делаем, — Лана помахала щупальцу рукой.

Однако никто в нашей партии больше не выказал желания задержаться — даже Ксантиппа, которой было почти так же любопытно!

И, пожалуй, поначалу мы летели чуть быстрее, чем прежде. Не потому, что нас застали «на горячем», и мы торопились убраться с места преступления: ничего плохого делать с китом мы не планировали. Просто эти огромные щупальца, каждое шире размаха плеч взрослого мужчины в диаметре (даже если этот мужчина Мурат или Аркадий), несколько действовали на нервы!

Ближе к хвосту Намира подала голос:

— Смотрите, белое на девять часов в лесу, это что? Не светорожки?

— Точно, светорожки! — обрадовалась Лана. — Ну надо же! И немаленькое какое стадо, голов десять!

С высоты нимфы светорогов и правда отлично опознавались: белые пятна зефирок, цветные воротники из псевдоперьев. Мы, «старая гвардия», к ним привыкли на первых метакосмодромах. И пусть теперь этих существ уже не используют как генераторы Прорывов, зато их держат в зоопарках и они знакомы всем нынешним орденским детям. Или их родителям.

— Пасутся, надо же, — пробормотала Лана, наблюдая за стадом среди колышащихся ветвей. — Надо же, неужели мелкой живности внутри мха им хватает? Моя эхолокация не показывает их столько…

— Как хищники могут пастись? — поинтересовался Виктор. — Они бы охотились, а не паслись!

— Ну, у нас на Терре, пока маленькие, они поедают верхний слой почвы с насекомыми, у них еще челюсти как экскаваторы. Но тут почвы нет, только мох. Значит, в этом мху должна быть богатая биологическая жизнь. Возможно, у моей эхолокации недостаточное разрешение!

Насчет этого мха мы вчера так и не поняли, растет ли он на шкуре кита или является частью его тела. На случай, если мох и есть шкура, Лана не решилась вот так сразу брать образец. Вряд ли кит почувствовал бы такую крошечную ранку, но кто его знает!

Однако если светорожки действительно жрут мох, то образцы можно брать без опаски: сильнее, чем они, мы точно не навредим.

Я чувствовал, что Ланочке ужасно хочется опуститься возле светорожков и посмотреть, что же они так упоенно пожирают в зарослях. Но я отдавал себе отчет, что это не прирученное стадо, а совершенно дикие животные, которые первый раз увидят двуногих прямоходящих. И наверняка неадекватно отреагируют. Даже к нашим, терранским светорожкам в загон не рекомендуется безоружным заходить, если ты не маг!

— Потом, — сказал я. — Сейчас это может нас задержать, а нам нужно вернуться до конца смены. Придерживаемся плана.

— Слушаюсь, Кир, — тяжело вздохнула Ланочка.

Впрочем, когда мы долетели до китового хвоста, это зрелище вознаградило ее за все жертвы и лишения.

Хвост сильно сужался к концу и оканчивался широкими плавниками — совсем как у океанических сородичей! Щупальца, толще и шире, чем те, что росли вдоль боков и у морды, лишь обрамляли это великолепие. Однако, в отличие от терранских морских млекопитающих, отходы выкидывались не из-под хвоста, а прямо в отверстие между плавниками. Нам, можно сказать, повезло: когда мы оказались над хвостом, кит как раз шевельнул им, и оттуда полетели продукты жизнедеятельности.

На то, как среагировала «свита», стоило посмотреть: разнообразные Твари тотчас бросились на капли и комки, пожирая их. Вот двое сцепились между собой за особенно аппетитный комок — и щупальце кита тут же хлестнуло их, разнимая.

— Они пожирают фекальные массы, заодно скрывая маршрут кита от более крупных хищников! — восхищенно пояснила Лана. — Как продуманно!

Но через миг даже она замолчала от изумления. Потому что из отверстия между хвостовыми плавниками вылетела бабочка!

Здоровая такая бабочка, с размахом крыльев как у ворона, наверное. Или даже у большого орла! Темно-серая, с черным узором на крыльях, больше похожая на ночного мотылька. За нею еще одна. И еще. И вот уже целая стая бабочек рванула наружу. Некоторые сразу же становились обедом монстров, другим удавалось прорваться сквозь эту блокаду и унестись в пустоту.

— А это что? — ахнула Ксантиппа. — Неужели… Детки?

— Нет, я думаю, это взрослая форма кишечных паразитов, — возразила Меланиппа. — Наш зверь-гора слишком сложно организован, чтобы влагалище было объединено с клоакой! Кроме того, у меня ощущение, что это самец.

М-да, вот мы и встретили существо, которое реально какает бабочками! Не даром Лана им восхищалась.

p.s. Keep calm and like it!