Странный пират часть 2

Глава 12

Глава 12

Возвращение прошло спокойно. По прибытии Андрей набросился на Флема и Увара. Причина его активности была вполне объяснима, его отлучили от икскина странника. И теперь он хотел получить комментарии от двух главных специалистов по тем разработкам, что он успел рассчитать и которые требовали согласования с ними.

Первым делом он представил новую модель реактора, не сказать, что это был прорыв в технике, но нестандартная ступенька вполне. Андрей скопировал принцип каскадного и модульного проектирования у Флемера, перенес на реактор. Результатом было, что этот реактор можно было устанавливать на все типы кораблей, которые у них были. Мощность менялась путем добавления дополнительных модулей. Главным преимуществом этой конструкции было создание однотипных элементов, что снижало разброс номенклатуры, ускоряло и упрощало производство. Из дополнительных преимуществ была возможность разнесения ректора по разным модулям корабля при сохранении общей системы управления. Дальше эти модули позволяли сократить место в реакторном отсеке или увеличить незначительно мощность. По уровню технологий он соответствовал восьмому поколению.

Флемер посмотрел проект реактора. Покрутил со всех сторон, запустил проектор на страннике. Выбрал фрегат, заменил на нем штатный реактор на экспериментальный. Отправил на проверку в программу расчета. Пока программа просчитывала результат, Флемер выбрал добывающую баржу, снял с нее штатный реактор и стал размещать новый образец, занял все место в реакторном отсеке и разбросал еще несколько по свободным местам в корабле, после чего добавил барже еще один буровой лазер. Проделав все эти манипуляции, он отправил его на проверку. Пока он экспериментировал с баржей, странник уже вернул результат по фрегату. Фактически никаких изменений не было: чуть упал вес и появилась возможность немного повысить мощность энергетической установки корабля. Просчет баржи дал куда более интересные результаты, добавление дополнительного лазера повысила скорость выработки на пятнадцать процентов, это хорошо. В итоге признали удачным изобретение Андрея и одобрили в производство.

Следующими были двигатели, тут главным преимуществом, заявленным конструктором, было уменьшение места, уменьшение потребления энергии и увеличение мощности. Типоразмеры были трех основных видов: фрегат, эсминец и крейсер. Флемер просто прогнал их всех, результат его и Увара устроил, были две мелкие ошибки в монтажных отверстиях, а так получилось не новое изделие, а удачная модернизация старого.

Следующим пунктом, стали шины передачи данных и энергии, фактически это была кровеносная система корабля и любого искусственного объекта в космосе. Эта часть гораздо больше заинтересовала Увара, он крутил образцы в конструкторе, менял нагрузки, условия эксплуатации, форму, изголялся как мог. Главными достижениями образцов стали повышенная прочность, уменьшение потерь при передачи энергии и сигнала на большие расстояния. Обычный крейсер, не говоря о линкоре, это сотни километров шин, и на каждый километр требовалось ставить усилители или шумоподавители, новые позволяли сократить эти модули в несколько раз при сохранении всех необходимых характеристик. С учетом предстоящих ремонтов кораблей эскадры адмирала это изобретение было сверхактуально.

Последним Андрей представил им новый икскин. Тут было что-то схожее с двигателями, это была удачная модернизация, но не прорыв на новый уровень. Главными достоинствами были признаны компактность, понижение энергетических затрат и чуть лучшее быстродействие. В итоге все представленные изобретения были утверждены и приняты в серийное производство. Окрыленный таким решением, Андрей прыгнул в свободный фрегат и улетел на новую базу к своему коллективу.

Флемер, Маша и Увар, закончив с Андреем, спокойно двинулись в сторону жилого модуля.

— Надо признать, что наш технолог начинает расти и прогрессирует достаточно быстро, — проговорил Увар.

— Если честно, то я в этом плане завидую брату, я пока не могу так же делать, — пробурчала Маша.

— Машунь, еще два года потерпи, иначе будет только хуже, нельзя сейчас.

— Да знаю я, Головастик, но мне тоже хочется познавать и приносить пользу.

— Мелкая, ты и так приносишь пользу, без твоего участия, думаю, Флемер ничего бы не добился, ты для него муза, а для нас — отдушина, радующая нас своей непосредственностью и заряжающая верой в то, что все будет хорошо.

Флемер, слушая Увара, только крепче прижал к себе Машу. Она немного покраснела, но ей было приятно. За всеми этими обсуждениями они добрались до гостиной. Милы с Николаем не было, их ждал только Егор.

— Увар и Флем, нужно донастроить сеть так, чтобы мы контролировали трафик и любые попытки передать наше местоположение были заблокированы. Кроме этого, необходимо защитить нашу секретную производственную и технологическую базу. Утечки нам не нужны.

Флем дослушал Егора.

— На данный момент мы это выполнить не можем, для этого нужна очень мощная вычислительная система, подключенная напрямую к передатчику. Заняться этим сможем позже. Сейчас нужно разработать план, как захватить флот пиратов, занимающийся добычей, и базы его обеспечения.

Увар согласно кивнул. Егор посмотрел на умников, лицо его выражало, что он услышал откровение, снизошедшее на него свыше, а глаза при этом смеялись.

Маша сказала немного растерянно:

— Пап, а что не так, есть что-то более важное или интересное?

— Что ты, доченька, разве мы можем предложить что-то более гениальное, чем сам Головастик? — пробурчал, улыбаясь, Егор.

— Хорошо, Егор, что вы там задумали, рассказывай.

— Нет, все вам расскажу завтра, сегодня ужинаем и спать. Надеюсь, никаких проблем сегодня ночью не будет.

Спорить не стали. Ужин прошел спокойно. Все ушли спать, кроме Егора, он ходил, сильно переживая о разговоре Милы с Николаем.

Они появились поздно ночью. По Миле было сложно понять, Николай выглядел немного потерянным. Егор отправил запрос Миле по нейросети: «Ну как?» «Пока не поняла», — ответила она.

Егор сел за стол вмести с ними, пил васо и оценивающе смотрел на Николая. Десантник был явно глубоко в себе и не замечал, что за ним внимательно наблюдали. Смотреть для внимательного наблюдателя было на что. По лицу Коли проскакивали эмоции, показывающие его мысли. И пока ответ Милы наиболее точно характеризовал его. Мила закончила есть и переключилась на Егора.

— Что молодняк?

— Они считают, что мы должны составить планы атаки на эскадру по добыче руды и базы обеспечения.

— Ты знаешь, Егор, очень может быть, что их планы и мысли более реалистичны, чем наши.

— Мила, прекращай вибрировать, нам завтра нужно выбрать, что мы будем делать, это важно, от этого зависит очень многое.

— Я понимаю, поэтому иду спать, — с этими словами она встала, потеребила волосы Николаю и вышла.

Он особо не отреагировал на ее ласку, продолжил доедать ужин. Егор смотрел на него еще несколько минут. Николай его просто игнорировал. Полковнику это надоело.

— Ну-ка встать, — скомандовал он тоном, не подразумевающем иного.

Николай подскочил, но тут же сел обратно. Егор начинал звереть, его бесило, когда в людях начиналось такое болото, шатание, поедание себя. Они становились опасны для себя и окружающих. Их мерзкое настроение и отношение ко всем в этот момент разрушало коллектив и не позволяло достигать любых целей. Егор подошел и еще раз повторил приказ, Николай посмотрел на разведчика и проговорил: «Отвали». Следующая секунда перевела Николая в лежачее состояние на полу гостиной. Егор срубил его со стула и параллельно сломал нос. Николай медленно начал вставать, но получил пинок в область груди, не сильный, в большей мере болезненный. Тут произошло то, чего и добивался Егор: в Николае проснулась не злость, не обида, а ярость. Он вскочил, бросился на Егора. Полковник разрешил десантнику несколько раз попасть по нему. Опыт таких ситуаций подсказывал, что это самый правильный путь. После того как Николай почувствовал вкус, попадая в Егора, тот перешел к активным действиям, он целенаправленно бил десантника, причиняя ему максимальную боль, выключая ему то руку, то ногу, пробивая пресс и всячески причиняя ему физическую боль и дискомфорт как бойцу. Через несколько минут Николай лежал на полу, у него не работала ни одна конечность, судорога сводила живот и дико болело все тело. Над ним наклонился Егор.

— А теперь, десантура, ты соберешь себя с пола и пойдешь просить прощения у Милы или я тебе еще раз побью, но тогда тебя унесут всего переломанного, ясно?

Николай посмотрел на полковника.

— Не мог по-человечески? — прошептал разбитыми губами Николай.

— До тебя иначе не доходило, топай, пока не добавил.

Николай скрепя зубами, шипя, со слезами от боли, на карачках кое-как выполз из гостиной в сторону их с Милой каюты. Через несколько минут счастливая, но обеспокоенная Мила вела скрюченного Николая в медицинский блок мимо спокойно сидящего Егора. Обратно она вернулась через час, села рядом. Егор дал ей стакан васо. Она молча взяла и спокойно проговорила:

— Переломов почти нет, только нос, много ссадин и синяков в местах, вызывающих максимальное количество болевых ощущений, завтра после обеда будет здоров.

— Извини, Мил, но он меня достал, у меня в подразделении такие случаи бывали, и чаще всего такой метод давал лучший результат. Странно, но проверено многократно.

— Я не в обиде, Егор. Думаю, он сам даже рад, что его вернули в реальность.

— Завтра посмотрим после капсулы. Думаю, сегодня пора идти спать, утром сложный разговор с Флемом, — сказал Егор.

— Согласна, но я еще посижу немного, сон перебили.

— Тогда до утра, — и Егор ушел к себе.

Мила гуляла в своих мечтах и мыслях еще с полчаса, почувствовала приближение сна и тоже ушла спать уже в более жизнерадостном настроении.

Утром ближе к одиннадцати появился молодняк. Егор к этому времени уже успел ответить всем о подключении к сети. За ребятами подтянулась Мила, уже вместе с Николаем. Он выглядел свежим и вроде в хорошем настроении. Увар к этому времени убежал к своей бригаде на новую станцию. Таким образом, на собрании за завтраком собралось основное командование стратегическими операциями. Когда все поели, Егор предложил перейти к обсуждению насущных проблем.

— На данный момент у нас появилось несколько вариантов развития событий на ближайшее время. Поэтому нам нужно решить, куда мы будем прилагать наши силы. Первый пункт, который у нас есть, это создание своего разведывательного агентства на базе во фронтире. Следующий пункт — это атака и захват баз обеспечения и эскадры добычи руды. Третий пункт — это попытка провести караван в сторону нашей базы утилизации во фронтире с целью продажи ресурсов и получения максимального дохода в виде готовых товаров и покупки части площадей на станциях с целью получения контроля над ними в дальнейшем. И есть еще одна новость: у Милы будет ребенок, так что временно она ограниченно годна к военной службе.

Машка тут же подскочила и побежала к месту, где сидела покрасневшая Мила. Флем выслушал Егора.

— Большая часть пунктов не реализуема. Тащить транспорты через пиратские системы на данный момент нереально, они попадутся уже на третьем прыжке по территории пиратов. Охранения достойного для их прикрытия у нас нет. Поэтому провести караван до уничтожения баз пиратов не выполнимо. Организация своего сыскного агентства во фронтире не менее фантастическая вещь, чем караван. Нас всех ищут, все охотники за головами, которые есть в этом и соседнем секторе, так что полет туда — это суицид. Из всего вышеперечисленного реальны только беременность Милы и попытка захвата эскадры с базами, тем более что есть план, как это сделать. Хотя часть уже сделал за нас Николай, нам осталось самое простое — захват баз. Я вижу себе реализацию атаки следующим образом. Охранение эскадр по добыче руды номинальное, при этом охрана баз ведется на максимально возможном уровне. Я предполагаю, что там нет флота и базы вынуждены полагаться только на оборонные модули и минимальный эскорт. Исходя из этого, предлагаю провести высадку диверсионных роботов на каждый корабль добывающей эскадры, включая охранение. Получить контроль над кораблями, не показывая этого. Дальше совершить столкновение с незначительными повреждениями кораблей охранения. Это приведет к тому, что пираты вынуждены будут отправить им замену, а сами корабли направятся на базы для ремонта. Мы отправляем вместе с ними диверсионных роботов, которые будут расположены на внешнем корпусе кораблей. При приближении к базам они покидают корабли и двигаются к базам по инерции. Сами корабли открывают огонь по незащищенным модулям управления внешним периметром, которые расположены на базах. После чего прыгают к точке перехода в сторону нашей системы. Роботы, пользуясь неразберихой, проникают на базы и подключаются к икскину. За счет разрушения модулей управления внешним периметром странник сможет подойти к базам на достаточное расстояние для взлома систем к моменту, когда базы будут под нашим контролем. Желательно, чтобы транспортный флот и инженерные корабли Увара были рядом. По моему сигналу мы захватываем базы, высаживая десант и блокируя возможности провести самоуничтожение путем резкого понижения концентрации кислорода на станциях. Дальше корабли Увара и транспорты Милы должны за сутки вывезти все станции пиратов, которые нам получится захватить. На следующем этапе начинаем планово вывозить все со скрытых баз военных, оставшихся после войны.

— Флемер, ты законченный авантюрист, но в твоем плане есть здравая мысль, — проговорил Егор. — Теперь меня интересуют детали, и максимально подробно.

— Я поддерживаю Егора, и если ты не просто зарубишь наши предложения, а выскажешь аргументы, достаточные для согласия с тобой.

Флемер только покачал головой.

— Мила, ты аналитик и не хуже меня или Егора понимаешь, что я прав, а приводить аргументы в защиту ваших предложений не буду, на данный момент они утопия. Для создания агентства нужно отправлять Егора. Для перелета в сторону нашей базы нужно минимум сорок линкоров и два–три авианосца, это не считая почти сотни крейсеров, у нас сейчас всего этого нет. Без этого караван с его скоростью перехода в варп-прыжок и скоростью в прыжке обречен. Крейсера противника успеют слетать два раза туда-обратно, пока караван только уйдет в прыжок первый раз. Если ты помнишь, мы строили грузовики на базе пятого поколения, а оно не рекордсмен по скорости. Идея скупать что-то в секторе, когда тут возможна смена власти и крупные бои, выглядит вообще крайне смелой. Новая власть может присвоить себе все, что останется после войны, как военные трофеи. И если нам удастся сохранить за собой хотя бы станцию утилизации, то это будет уже достижение.

По мере того, как говорил Флем, Мила становилась все серьезнее. Когда он в очередной раз замолчал, она не сдержалась.

— Получается, что мы тут все болваны, один ты умный. Или ты считаешь, что в твоем плане нет слабых мест? Ты что будешь делать с маяками и эскадрой пиратов, если они прилетят за своими шахтерами? Мы еще не успели отстроиться, а они все разнесут в пыль, и только потому, что тебе приспичило спереть несколько корабликов.

Флемер не стал ждать, когда Мила прервется и сразу перешел в атаку.

— Нет, Мил, мы лучше сделаем, как ты предлагаешь: полетим всем флотом и за один вылет потеряем корабли пилотов и товар. После чего нам проще будет сдаться пиратам, чем начинать все сначала.

Егор послушал спор, быстро переходящий в ссору, и решил вмешаться.

— Значит, так: оба помолчите. Исходя из того, что я услышал, делаем по-другому. Флемер, твой план не менее спорный, чем план Милы, но он несет меньше рисков, поэтому мы захватываем эскадру и добываем с нее информацию, после чего решаем, что делать дальше. И главное, прекратите грызться, это относится и к тебе, Мила. Предлагаю нейтральный вариант: мы разрабатываем операцию по захвату эскадры и добываем информацию по станциям.

Все молча кивнули. Мила допила васо и отправила сообщение Флему: «Извини, похоже, ты прав у меня немного скачет настроение, потерпите». Флем, прочитав, только улыбнулся в ответ. Когда все немного успокоились, Егор предложил приступить к созданию плана атаки.

— Флемер, как ты предлагаешь напасть на корабли эскадры шахтеров и их охранение?

— Тут все просто. Судя по тому, что я заметил, охранение формальное, так что подойти и сбросить диверсантов для захвата линкоров и шахтеров проблем нет. Следующий этап с взломом тоже пройдет штатно — дальность позволяет сильно не сближаться. По эскадре все. Срок получения полного контроля — от суток до двух.

— Хорошо.

— Теперь что касается станций. Предлагаю устроить диверсию в течение нескольких дней или даже недели–двух.

— Какого плана диверсию?

— Мила, мы должны защитить себя от сигнала о нападении, который могут отправить станции пиратов. Для того чтобы не вызвать ненужную активность противника, предлагаю систематически отключать связь с соседней системой, это позволит приучить всех, что ретранслятор барахлит. Если они поставят новый, то мы можем и его тоже взломать. Это позволит, во-первых, собирать информацию, а во-вторых, в соседней системе никто не удивится потери связи.

— Это хорошо, только как это позволит нам избавиться от систем охранения баз? Их даже твой странник не вытянет.

— На этот вопрос, Мила, у меня пока нет ответа.

— Хорошо, господа аналитики, делаем тогда все, что решили, одна просьба: Флем, сделай передачу и возможность подключения к любым захваченным кораблям и объектам. Хочу сам немного понаблюдать.

— Не проблема, Егор.

— Приступаем к заданию завтра с утра. Совещание окончено.

Когда все разошлись, Егор вызвал Жульбера и Лентье. Оба пришли в течение часа.

— Егор, что случилось, — поинтересовался Жульбер. Судя по лицу Лентье, того волновал тот же вопрос.

— Все нормально, но мне нужно с вами посоветоваться. У нас есть огромная потребность в создании своей внешней разведки, но нам некого отправить или я просто этого человека не вижу.

Лентье только развел руками:

— У меня таких людей нет ни тут, ни там.

Жульбер же, наоборот, задумался и сидел, о чем-то размышляя.

— Егор, если бы ты не угробил всех пиратов и существенную часть офицеров вертцев, то я бы порекомендовал завербовать оттуда, но сейчас остались только рядовые. Единственное, можно попробовать Герхарда отправить на эту работу.

— Жульбер, ты же знаешь, что он занят другой работой.

— Знаю, а ты считаешь, она ему нравится? — ответил вопросом Жульбер.

Егор задумался. По его наблюдениям, Герхард отлично организовал работу своего подразделения и в последнее время больше контролировал, чем лично вел допросы. Это наводило на мысль, что садистских наклонностей или удовольствия от власти он не испытывал. Вполне возможно, что этот человек справится с такой сложной работой.

— Жульбер, ты подкинул интересную идею, вполне возможно, что именно так и нужно сделать. Да, еще вопрос к тебе, но уже как к врачу: как у Милы дела?

— Егор, я к тебе отношусь замечательно, но тебя это не касается. Максимум, что скажу, у нее все хорошо и протекает штатно.

Егор нахмурился. Жульбер смотрел на него, улыбаясь.

— Хоть лопни, но большего тебе знать не положено. Если она разрешит, скажу, а так нет.

Егор только покачал головой.

— Ты лучше скажи, зачем ты ее здоровяка помял?

Егор широко улыбнулся:

— Ну не знаю, вроде такого уровня допуска у тебя нет. Если он разрешит и я одобрю, то ты узнаешь.

— Один один.

Все рассмеялись.

— Ладно, мужики, пойдемте работать, — проговорил Егор.

Флемер покинул собрание в плохом настроении, Маша шла рядом. Флем был настолько погружен в свои мысли, что не сразу заметил серьезность и задумчивость Маши. Озарение наступило уже на входе в странник, она непривычно молчала и серьезно о чем-то думала. Отбросив свое плохое настроение, он потеребил ее. Попробовал обнять и прижать к себе. Она особо не реагировала. Это его уже насторожило, Флем остановился, повернул к себе Машу.

— В чем дело, что случилось?

Маша посмотрела на него еще детскими глазами.

— Скажи, а у нас будут дети, ты их хочешь?

Флемер при всех своих базах и мозгах в вопросе общения с девушками был далеко не гуру, да и возраст явно не свидетельствовал о большом опыте. Этот вопрос поставил его в тупик. Взгляд, поведение, тон и все в вопросе Маши говорило о том, что отшутиться или махнуть рукой нельзя. Что-то насторожило его во всем сразу или просто он об этом не думал. Точнее, он точно не думал об этом всерьез, ему двадцатник с небольшим, Машке почти пятнадцать — какие дети? Но, судя по всему, придется прямо сейчас для себя найти ответ и дать его Маше. Флемеру нужно было выиграть время и при этом говорить правду. Маша очень четко улавливала, когда он привирает.

— Малыш, если честно, я не готов ответить ни да, ни нет, я об этом не думал. Если для тебя очень важно получить ответ сейчас, дай мне хоть чуть-чуть покопаться в себе.

— Хорошо, я подожду.

Маша видела, что поставила Головастика в тупик, и это ее озадачило. Они продолжили путь на странник. Голова Флема была загружена на максимум, логика не помогала, базы и прочая электронная фигня тоже не давали ответа на вопрос, он потерялся в поисках ответа для себя. На автопилоте он вывел корабль из дока и задал маршрут в направлении новой станции. Маша отвлеклась от своих мыслей, гуляя по сети сектора, странник, как и все командиры, имел доступ к сети. Флем наконец устал искать ответ внутри и решил как-то отвлечься, надеясь, что ответ придет сам собой. Он залез в сеть для просмотра информации по изобретениям. Сказать, что он запомнил хоть что-то из того, что прочитал, было сложно. На подлете к станции, можно сказать, что мозг, эмоции и что-то еще наконец сгенерировало для него определенное решение. Маша уже давно закончила лазить в сети и наблюдала за Головастиком. Интуиция ей подсказывала, что ее вопрос может сыграть не самую хорошую роль в ее отношениях, но исправлять было уже поздно.

Наконец Флемер дозрел продолжить разговор с Машей. Он подсел к ней, обнял. Она посмотрела на него. Флем опять смутился, появилась куча сомнений и неуверенности.

— Головастик, ты не готов к этому, я правильно понимаю? — проговорила Маша. Ее вопрос был слишком взрослый для ее возраста.

— Думаю, да, сейчас точно не готов, при этом я тебя сильно люблю и возможно, что я просто еще не дорос до ответа на твой вопрос.

Маша улыбнулась и прижалась к Флему, главное, он не врал, не пытался выкрутиться. Флем после сказанного выдохнул, он сказал то, что точно был не готов говорить. Видимо, чувства к этой девчонке заставляли говорить у него не мозг, а то человеческое, что в нем было. Он чувствовал, что Маша успокоилась и прижалась к нему как-то с чувством спокойной уверенности в нем. Идиллия продолжалась, как всегда, недолго, икскин сообщил, что странник прибыл на орбиту новой станции. Пришлось отвлечься от счастья и переключиться на реальность со всеми ее проблемами.

Флем вызвал Андрея и Увара, его интересовало, где они. Ему нужно было поговорить с ними. Оказалось, что оба на станции. Флемер посадил корабль и отправился к ребятам. Охранение станции было настроено по-другому, поэтому привычного эскорта из роботов не было.

Ребята встретились в производственном модуле. Это была вотчина Андрея. В нее входило несколько элементов. Андрей ждал всех в своем офисном здании. Увар их немного опередил. Флемер с интересом и удовольствием рассматривал свое творение изнутри. Станция поражала как размерами, так и гармоничностью. В ней не было ощущения стальной банки, в которую тебя загнали. Тут был объем, пространство, все внутренние строения и модули располагались свободно, чувствовался простор. Система искусственного жизнеобеспечения создавала в глобальных модулях легкий ветерок. Во всех глобальных модулях присутствовала природа, были сформированы искусственные фонтаны. Скорее эта станция напоминала зоны релаксации на топовых станциях, чем сложный механизм по производству, переработке и строительству. Интересно было реализовано изменение времени на станции: в определенный момент менялось направление ветра, и искусственное освещение меняло цвет, таким образом происходили изменения каждые двенадцать часов. В зоне, которая относилась к Андрею, было добавлено максимальное количество зелени и мест отдыха. Они предположили, что для людей, связанных с производством, это будет полезно. Наглядное пособие природной простоты и гармонии на фоне механического производства и суеты. За всем этим мелкие добрались до входа в здание Андрея. В холле их встретила секретарь и проводила на отдельный этаж, где располагался Андрей с Уваром.

Андрей встретил гостей и проводил в гостиную, с нее открывался вид на небольшой парк с фонтаном. Увар сидел в роскошном кресле и пил васо. Машка налила себе и Флему и расположилась рядом с Уваром. Флемер и Андрей сели напротив них. Увар поглядел на Головастика.

— Рассказывай, что не поделил с остальными.

Флемеру далеко не всегда нравилось, когда его читают как открытую книгу, но оспаривать очевидное, тем более свои промахи, он не стал.

— Тогда перейдем к сути, — пробормотал Флем. — Егор поставил задачу на основе нашего с Милой спора провести высадку диверсионных роботов на добывающую флотилию и организовать сбор информации. По итогам этого будет принято решение о нападении или ненападении на станции пиратов в соседней системе.

— Здравая мысль. Что тебе не нравится? — проговорил Увар.

За Флема ответила Маша:

— Все просто: Егор выбрал компромисс, а это не устроило ни Милу, ни его, вот и все.

— Понимаешь, Флем, скорее всего, чем больше мы будем становиться, тем более осторожными и осмотрительными нам придется быть. Другая проблема в том, что, видимо, между тобой и Милой идет спор за лидерство. Ее беременность может сыграть в любую сторону, она может уступить, переключившись на ребенка, а может, наоборот, стать гиперактивной и агрессивной в отстаивании своего мнения, — проговорил Увар.

— Таким образом мы сами разрушим то, что создаем, — сказал Флем.

— Совсем необязательно, ты забыл о Егоре, он на данный момент является фактически главным в принятии или непринятии решений. Иногда он дает вам с Милой подержать руль управления всем, но только подержать. Реальные проблемы могут начаться, если он отойдет от руля и вы начнете бездумно дергать его каждый в свою сторону. Вам с Милой надо просто дорасти до того уровня, который вы занимаете, и тогда проблем не возникнет.

— Увар, а с чего ты решил, что все именно так? Ведь это Головастик решил полететь сюда, именно он придумал эту базу, захватил эскадры, которые тут были, — спросила Маша.

— Маш, достижения Флема, Милы и остальных на начальном этапе — это общая командная работа, а реальность сейчас такая, которую я описал. И управление твоего отца, у которого огромный опыт, на мой взгляд, гораздо более правильное решение для нас, чем любое другое.

Флемер вынужден был согласиться.

— Тогда еще вопрос к вам: с нами кто из вас полетит?

— Я не собираюсь, у меня работа по ремонту эскадры, — ответил Увар.

Андрей тоже отрицательно качал головой.

— Мы начинаем выпускать первые, пробные партии, это требует моего присутствия.

Флемер загрустил.

— Пойдем, мы покажем тебе твое детище, ты же еще не был на ней, — предложил Увар.

В сложившейся ситуации это было, пожалуй, единственным здравым решением. Флемер с ребятами и Машкой катались по огромной станции на небольшой грави-платформе. Головастик замечал, где Увар вносил изменения в его проект. Комментарии, техника и исполнение говорили в пользу его доработок. Через несколько часов они закончили экскурсию по большей части станции, вернулись в док к месту стоянки странника. Флемер с Машей устали, но станция успокоила Флема, у него появились силы и уверенность. Попрощавшись с Андреем и Уваром, они полетели к себе на базу ГРК.

Почти всю дорогу назад Маша спала на груди у Головастика, сам он уснуть так и не смог, в голове блуждали мысли, но он их не мог поймать. Возвращение и стыковка прошли штатно поздно ночью. Флем вызвал транспорт и отдал приказы кораблю на получение почти сотни диверсионных роботов, после чего оба отправились к себе. Добравшись до своей спальни, Машка, отдохнувшая в дороге, попробовала совратить Флема, результат был так себе, он просто уснул. Маша устроилась рядом. Посреди ночи Головастик проснулся, пристал к спящей Машке, она была рада, но он вел себя как-то грубовато. Скажем так, удовольствия не получил никто. Утром ближе к обеду, когда Маша проснулась, Флемера уже не было в системе. Это ей сообщил отец, которого она нашла в общей гостиной.