Столократия

Глава 435

***

Я это пережил, я это ел, я это нюхал. Теперь у меня пара вопросов к моим коллегам-попандопулам.

"Медвежий праздник" - обязательное явление во всех охотничьих племенах лесной полосы Северного полушария. Как в Евразии, так и в Америке. Куда бы попандопуло не спопандолупировало - с этим придётся столкнуться. Смысл везде один - отвести месть медведя. Но необходимо знать подробности. В точности. "Здесь и сейчас". Только у угро-финнов есть десятки разновидностей этого мероприятия. Причём они меняются во времени и отличаются у разных групп даже в одном племени.

Между племенами - вплоть до противоположности. Мари, например, в эту эпоху вовсе не едят медведей. А бьют, фактически, только шатунов. Которых сжигают. Больных животных, которых и есть опасно, и в живых оставлять нельзя. Манси наоборот - практически полностью сохранили к 20 веку описанную форму праздника.

В мордве произошло, как и у славян, смешение языческого и христианского обрядов. Медведя перестали есть, увидели в нём положительные качества человека - добродушие, благоразумие, физическую и духовную силу, чадолюбие. В свадебной поэзии медведь выступал как символ здоровья и семейного благополучия. Кушать такой символ в варенном виде... Но и при таком позитивном символизме в тех же селениях на Рождество Христово шли довольно суровые игры ряженых. Медвежьи маски - наиболее распространены. Мужчины надевали на себя вывороченные шубы, маски, иногда просто мазали лицо сажей, пугали людей, заходили в дома, требовали угощение у хозяев.

Как соотнести добродушие, благоразумие, семейное благополучие, приписываемые медведю, с целенаправленным запугиванием, назойливым попрошайничеством в его образе?

Славяне приписывали ему смысл грубой и тупой силы. "Не садись на пенёк, не ешь пирожок", "кому вершки - кому корешки".

Эти оттенки, подробности - надо знать.

Если вы не знаете в какую лапу целовать медведя, не умеете исполнять сольные танцы, петь "медвежьи песни" - вы не станете "альфой" в этом сообществе. Даже если вы сами убьёте медведя - вы будете охотником. Не лидером.

Вам могут подсунуть кусок филейной части медведя. И будут хихикать: во, баба!

Вам могут загадать загадку.

-- Что из дома целым не вынесешь?

Ну-ка быстренько. Не ответил - дебил.

Отгадка проста - печка.

Хотя русский Емеля из избы на целой печке выезжал.... Или он в танковом боксе жил? А, ну конечно - русские завсегда на танках. Даже голыми в баню.

В отношении чужака происходят провокации. Например: до какой степени можно терпеть "наезд" "журавля"? До какой силы ударов палки нужно играть испуг, а где начинается оскорбление? Если вы пугаетесь - вы трус. Если воспринимаете всерьёз - дурак. Если отвечаете на удар ударом - хам. Если терпите без конца - тупица.

Я-то после третьего удара палкой своротил бедняге его "шею с клювом" и засунул под колено. Реакция публики была... нездоровой. Но тут к нам пришёл филин. Мда... И дети плакали уже без моего участия.

Эти традиции, в той или иной форме, "живее всех живых". И у славян - тоже. Я уже вспоминал:

"Я гнала свою корову во росу

Повстречался мне медведь во лесу".

У славян медведь - "зверь Велеса". Этот образ, смысл - во множестве отражений, фрагментов существует везде, где человек живёт рядом с "хозяином тайги".

Второй вопрос - ментально-хозяйственный.

"Медвежий праздник" - идеальная жизнь. Образ "царства божьего", к которому стремятся все лесные племена. Например, довольно чётко соответствует понятию "рай" у древних пруссов-перунистов. Про это я уже...

Много вкусной жирной еды, никакой работы, песни, сказки, маскарад. Вся прочая деятельность, кроме самой необходимой, на этот период останавливается.

Беда в том, что такие "каникулы" приходят внезапно. Если Новый Год, даже в российском варианте "с первого и по тринадцатое, с шутками, песнями, танцами..." - можно предвидеть и подготовиться, то вот такая охота... "иншалла".

Если "медвежий праздник" - идеал, то всякая "способность к постоянному, равномерному труду", о которой говорит Энгельгардт - противная неприятность, от которой надо всеми силами избавляться. Не потому, что "не могу", климат там, планида такая, а потому что - "не хочу". Есть от пуза и дурачиться - приятнее.

"Заниматься потреблятством" - веселее.

А вот "народная мудрость" даёт другие суждения:

"Что потопаешь - то и полопаешь", "не сеяно - не растёт".

Если я хочу, чтобы эти люди и их дети, были здоровы и сыты, не по "медвежьим праздникам" только, но "во всяк божий день", то необходим "рост производительности труда", который обеспечит только индустриализация. Ну, или - "божье попущение". Но тут я бессилен.

Для индустриализации необходимы люди, для которых "медвежий праздник" - не "царство божие", а мерзость и неприятность. Которые способны, склонны к "постоянному размеренному" труду.

Соответственно, "герои" праздника - охотники, певцы, актёры - должны быть не "образцами для подражания молодого поколениями", а "людьми второго сорта". Бездельники, лентяи, бестолочи. Юноши должны не драться за честь изображать зайца, а отшатываться от антрепренёров, как от сутенёров. Сам "праздник" из разряда "прекрасное священное событие" должен быть переведён в разряд вредного непристойного развлечения отбросов общества.

В реальности это означает наказания ключевым персонажам.

Чем и занимаются все мировые религии - они-то выросли не на присваивающем, а на более стабильном, прогнозируемом производящем хозяйствовании.

Нет, когда-нибудь потом... Когда "медвежий праздник" перестанет быть чуть ли не единственным поводом для сытости, когда внезапная халява беспробудного пьянства и обжорства перестанет быть синонимом веселья... Тогда многочисленные исконно-посконные хранители, сказители и имитаторы, кастрировав, обезвкусив и стерилизовав этот ритуал, будут, вполне индустриально, устраивать "чёс" по городам и весям. Наполняя свои желудки колой и попкорном. А своих поклонников - гордостью за их предков. Жравших вот это дерьмо с великой радостью.

Потому что - другого не было! Потому что другое - требует постоянного размеренного труда! А предки - не умели...

Не говорить же, что мы произошли от бестолочей и неумех? Они много чего умели делать, но не попкорн. Поэтому... отсекая не-политкорректное, не-гигиеническое, не-экологическое, не... неудобное в рамках текущих представлении этно-плясунов и нац-скоморохов... пипл хавает?

Будет. Но не сейчас. Когда-нибудь позже. Когда реальный вкус этого мероприятия забудется. Когда можно будет "с превеликим трудом собирать отдельные, чудом сохранившиеся крохи" исконно-посконного образа жизни. И по этим... "следам от гвоздей" свободно нафантазировать себе нечто... современно-приличное и актуально-эпическое.

Жалко, конечно, этнографию. Но запах медвежатины на шестой день...

***

Особый смысл происходящему придавало то, что "добытчиком" был Вечкенза.

Вечкенза просто купался во всеобщем внимании и восхищении. Несколько манерно, с подчёркиваемой сопричастностью, он целовал "мохнатого покойника" в лобик, важно дёргал колокольчик, объявляя начало очередной "медвежьей песни".

"Бзы-ынь... Продано!".

Пел и сам. Несколько раз исполнял свою любимую охотничью песню:

"Иду я по лесу зелёному.

Собака бежит впереди.

А вон большой медведь лезет на дорожку,

И мне надо его убить.

Копьё моё хорошо.

Я в медведя попал.

Сильно я ему дал!

Ах-ах! Потекла его кровь!".

Наглый, самоуверенный, он смотрел теперь, после забоя "топтыгина", на всех окружающих - свысока. На чужаков, в моём лице, просто презрительно. Подыгрывать, кланяться, льстиво лепетать... Перед сынком какого-то племенного князька... мне было противно.

Мы повздорили.

Вечкенза присутствовал на переговорах. Он был враждебен изначально. Моё несколько пренебрежительное отношение:

-- Да, конечно. Медведя убить - здорово. У меня раз из берлоги сразу два медведя выскочило - это было круто. А одного... Да-да, конечно. И какой дурак вздумал бить медведя в мае? Шкура же никуда не годна. Кстати, на шкуре два десятка дырок. Как плохая мастерица иголкой. Это всё ты? Сильно вспотел?

добавляло остроты.

Он пытался меня оскорбить.

Увы: "Оскорбление - привилегия равных". Кто ты такой, "вич-чем-за", чтобы я воспринимал твои взвизги, иначе чем кваканье сексуально озабоченного лягуха на речке?

Было видно, что он едва сдерживает злобу. Ненависть к чужакам, побившим его собратьев на Бряхимовском полчище. Зависть к моему случаю на охоте, к "двум медведям в одной берлоге". Но прицепиться...

Мне не нужна война. Я не могу выступить зачинщиком ссоры. Кто первый обнажил меч - тот и виноват. И в элитах окружающих меня племён - "партия войны" станет сильнее "партии мира":

-- Воевода Всеволжский - бешеный зверь. Рядом с таким жить нельзя. Подымайся народ эрзянский... или мерянский... или муромский - на врага, на пса бешеного. Не то он нас по одиночке съест.

Да, я хочу именно "по одиночке". Потому что Всеволжск пока слаб, со всеми разом не справится. Надо сделать его сильным. Чтобы сделать их самих - другими. Превратить этих "людей", живущих по-скотски в... в "нелюдей". Моющих руки перед едой, давящих вшей, не убивающих собственных детей в душегубках "по чёрному", не дохнущих в регулярных голодовках и межплеменных стычках... Сытых, здоровых, грамотных, умелых... В не таких, какие они есть сейчас.

Быстро. Быстрее. До Батыя.

Объяснять им неизбежное будущее... Все их жрецы, половина вождей - только тем и занимаются, что пытаются открыть народу глаза на это "неизбежное". А народ упорно не хочет "глаза открывать". Народ хочет "спать". В смысле - жить в мире. Потому что, не зная, чует нутром: или я до него, до нормального, простого мужика-эрзи - не дотянусь, или дотянусь - с добром. Потому что со злом к мужику - себе дороже.

Вот со всякими надстройками, элитами, вятшими... возможны варианты. А мужика достать - только нашествием.

Такой слабовыраженный конфликт классовых интересов в племенной, ещё по сути, среде.

"Пока гром не грянет - мужик не перекрестится". Или что язычники делают в подобных ситуациях? И мне сейчас "громом греметь" - совсем нельзя.

Хочется. Врезать, врубить, воткнуть, порвать... этого наглеца. Нельзя.

Я убил неделю на дорогу сюда, я убил ещё неделю на "поедание медведя". У меня во Всеволжске... я даже представить себе не могу - что там без меня делается! Посевная... точно накрылась. Медным тазом.

Время - перевёл, дело - не сделал. Дальнейшее пребывание здесь - смысла не имеет. Но проблема-то никуда не делась!

Всё это бесило чрезвычайно.

Попытка договориться после окончания праздника - снова "завязла". Зато я получил от Пичая приглашение на большую охоту.

Пичай присматривал за сыном, проверяя его способность сдерживать эмоции ради государственных дел. Он упустил сына только на один момент. Этого оказалось достаточно.

Выходя после дня пустых переговоров, я, поджидая коня, которого должны были привести слуги, оказался на крыльце высокой и обширной избы Пичая, на пол-минуты с глазу на глаз с провожающим меня по этикету наследником. Свитские побежали на конюшню, я был раздражён. И подколол Вечкензу:

-- Ну что, Вич-чем-за, ты ещё не выучился быстро бегать за конём для русского воеводы? Стремя придерживать? Учись. Скоро пригодится. В конюхи возьму.

Парень тоже был крайне раздражён проведённым впустую днём. Ещё: необходимостью видеть меня, вежливо слушать мои речи. Озлобление против чужаков (вообще) и против меня (персонально) - и так в нём постоянно кипело. Вот он и сорвался. Схватился за саблю. Но мы стоим на крыльце, вокруг полно народу. Выразить свою ненависть в движении, в рубящем ударе он не мог. Поэтому ограничился словами. Прямо-таки сочащимися ядом:

-- Там... э... Пиче вирь чире-сэ ашт-и вирь ваныень кудыне. (На опушке соснового леса стоит домик лесника). Там... э... Ванды пряд-ан важодемам (завтра закончу работу). Охота. За река. Воевода - кирдык. Воевода коня нет. Никогда. Вечкенза - петь, гулять. Твой сердце кушать. Ха-ха-ха.

Тут мне подвели коня, и я удалился. Провожаемый полным ненависти взглядом наследного принца Мордовии.

В сочетании с приглашением инязора, картинка выглядит так: завтра состоится большая охота за рекой. Не то кабаны, не то лоси, не то олени забрели. Приглашается Воевода Всеволжский и другие достойные люди. Там меня и прирежут. Или - приколют. А может - подстрелят.

...

Кроме моего посольства, у городка Пичая было ещё несколько станов. Под стенами идёт активный межплеменной торг.

Хорошо видна мурома с левобережья в низовьях Теши. Среди них несколько женщин с характерными дугообразными головными украшениями, сделанные из конского волоса, полосок кожи, спирально оплетенных бронзовой проволокой. У других финских народов такой элемент отсутствует.

Мурома пришла своих женщин на эрзянских менять. Экзогамная система - жёны нужны из других племён. А вот мокша женщин не меняют - только торг ведут. Им женщин из эрзя брать нельзя.

Есть кыпчаки - этим всё можно. Всех. Но вряд ли у них получится - из бедного коша люди.

Дальше на юг и восток - степные места. Кыпчаки здесь не кочуют - мордва не даёт, но пути открыты - пригоняют скотину на продажу. Однако торг слабоват: и мурома, и мордва - более скотоводы, чем, например, русские.

Мы немного погуляли по торжищу, поглядели на пригнанных кыпчаками коней, по-приценивались...

Непонятно. Коней мне надо много. Кыпчаки отдают дешевле. Но сроки, надёжность поставки на таких расстояниях... И как на подобную сделку отреагирует Пичай? "Мы - свободные люди", и какие-то "удальцы" перехватят стада и табуны. У Пичая есть серьёзные завязки среди кыпчаков - "удальцы" и "гуртовщики" просто поделят скот. Не лучше ли купить дороже, но у ближних - у мордвы и муромы?

"Кто торгует - тот не воюет".

Пичай тревожил меня чрезвычайно. Завтра на охоте мне устроят "кирдык". Самодеятельность сынка - Вечкензы? Или решение его отца? Особа посла - неприкосновенна. "Гость в дом - бог в дом". Или - для них нет? Или я для них - не посол? Не останется государя, который мог бы отомстить за убийство своего посла?

Или это будет несчастный случай? - Ай-яй-яй! Сам - упал, сам - шею сломал. Плохо прожевал - косточкой подавился.

Фундаментальный закон дипломатии: "тщательно пережёвывая пищу - ты помогаешь обществу". И - своей родине.

Или кто-то из дорогих гостей достопочтенного инязора поссорится с другим дорогим гостем и перережет ему глотку? А инязор скажет:

-- Ахти мне! Не досмотрел! Но правом суда над убийцей не обладаю - гость же ж!

И чего мне делать? "Ноги в руки и бежать"? А результат?

Каков результат этой поездки?!

Убитое время?!

Подпорченная репутация?!

Наглеющие от моей беспомощности враги?!

***

Пройдёт лет 70, и другой инязор будет биться с русскими:

"Пришла мордва с Пургасом к Нижнему Новгороду, и отбили их новгородцы. И зажгли монастырь Богородицы и церковь, которые были вне города. В тот же день и уехали прочь, взяв своих убитых. В том же году победил Пургаса Пурешев сын с половцами и перебил мордву всю и русь Пургасову, а Пургас едва успел утечь".

"Великий князь Юрий, и Ярослав, и Константиновичи Василько и Всеволод идоша на мордву и мурому. Князь Юрий вшедъ в землю мордовскую Пургасову вослость пожгоша и потравиша полон послаша назад а мордва вбегоша в лесы своя в тверди а кто не вбегоша те избиша наехавше юрьевы молоди. То видевше молодые Ярослави и Василькови и Всеволожи утаившеся зауте ехавше в лес глубоко. А мордва, давше им путь, а сами лесом обидоша их около, избиша их; а иных изъимаша; бежаша в тверди, тех тамо изоиша, и князем нашим не бысть кого воевати".

Вот это будущее моих людей? "...лесом обидоша их около, избиша их; а иных изъимаша...".

В конце 20 веке российский литератор пишет:

"Очень тяжёлым (для эрзян) был период начала XIII века. Требовался такой человек, которому бы верили, его идеи и поручения выполнялись бы, за ним бы шли на любое дело. Именно таким человеком стал Пургаз - мудрый, богатый душой, крепкий характером, предвидящий будущее... Всё выше сказанное ставит Инязора Пургаза первым эрзянским национальным героем".

Пичай похож на описанного национального героя. Предтеча. Я - восхищён и восторгнут! Беда в том, что я знаю, что будет дальше: практически всё мужское население этих народов будет уничтожено. Большая часть остальных - вымрет, будет уведено в полон, продано на невольничьих рынках.

"Пургаз был храбрым и полководцем и человеком. Он не сдался монгольским войскам сам и не сдал им свою страну Эрзянь Мастор, хотя понимал, что противостоять такой мощной силе будет очень трудно".

Ошибочка. Маленькое чёрное пятнышко в ореоле талантливого полководца, мудрого дипломата, храброго человека, богатого душой, крепкого характером... Размером в десятки тысяч жизней его соплеменников, в одно слово: не "трудно" - "не смог". Ещё один национальный герой с традиционным рефреном:

"Прости народ! Что поднял, да осилил".

" - Девушка, у вас в продаже есть ночные рубашки 4 метров длины?

-- ???!!!

-- У меня муж - научный сотрудник. Ему важен процесс, а не результат".

К чему талант, мудрость, храбрость... и прочие оттенки процесса, если результат деятельности правителя - гибель большей части его народа? Неудачник. "И - не преуспел". Не в то время, не в том месте, не теми средствами... Сам-то по себе - вполне, "богат душой", "крепок характером" - ночнушка в четыре метра - в самый раз, но вот результат...

Человек, скачущий во весь опор к обрыву, к смерти - самоубийца. Человек, ведущий по такой дороге свой народ... просто убийца?

Героизм воина и героизм правителя - различны. "Кому много дано - с того много и спросится". Непонимание этого - свидетельствует об азарте пропагандиста, но не о разумности исследователя.

"Хороший человек - не профессия".

Прав был царь Соломон: "Честь государя - в многолюдстве его народа".

Инязор Пургас - выдающийся человек. Национальный герой. И, по Соломону - бесчестный государь.

Народ сохранился не "благодаря" национальному герою, а "вопреки".

"Всё выше сказанное" - стало возможно сказать, только потому, что тогдашний предок сочинителя оказался храбрецом (или - трусом, кому как нравится), послал нац.героя куда подальше, сбежал из-под его знамён, изменил присяге (если таковая была) и рассосался в окружающей среде. Прикинулся кочкой в болоте, сучком в лесу. И дышал там тихохонько. Пока остальных резали, жгли, насиловали, угоняли... От тех - потомства не осталось.

Воину, чтобы стать героем, достаточно "правильно" погибнуть. Государю, военачальнику надо ещё и победить. Тот советский генерал, который ходит по позициям в "Горячем снеге" и раздаёт выжившим бойцам правительственные награды, приговаривая: "Всё чем могу..." - герой. Не потому, что метко стрелял или лихо рубил, а потому, что его люди остановили Манштейна.

"Мечтая героически погибнуть за Родину, ты желаешь ей трудных времен".

Не хочу. Ни "героически погибнуть", ни "трудных времён".

"Судьбе надо помогать, особенно на перекрестках".

Тогда... жаль Пичая.

***

Три вопроса, которые мне нужно решить.

1. Где взять скот? Сейчас и потом. Мы, я понимаю уже, будем вынуждены годами прикупать тысячные табуны и стада. Люди хотят быть крестьянами, крестьянам нужна скотина.

2. Как прижать "петухов"? Мне нужно срочно, "вчера" - ставить вышки на их землях.

3. Как обезопасить себя от эрзя? Чтобы ни сейчас, этим летом, ни потом - через год-три-пять ко мне не заявились из леса тысячи злобных мужиков с топорами.

Можно положиться на милость божью.

"Тьфу-тьфу! Сгинь нечистая! Да расточатся врази!".

Следствием будет долгая мелкая лесная война.

Конечно, я победю. Я ж весь из себя такой! Но... цена. В деньгах, в людях, в потерянном времени. "Времени" - моей жизни.

Вопросы решаются Пичаем. К его выгоде - я готов платить. Но он не хочет. Он взял курс на "самостийность", на создание своего прото-государства. Я, Всеволжск - очевидная и ближайшая цель. Все остальные - эмир, князья, кыпчаки - много дальше. Как только он чуть-чуть уговорит своих - поведёт их воевать соседей. Меня.

Просто потому, что грабёж выгоден.

Фиг вам!

Я вывернусь! Я завалю трупами эрзя все овраги вокруг Стрелки, выжгу все кудо на сотню вёрст! Не знаю как, но сделаю. Чего мне это будет стоить? Скольких вдов и сирот из русских деревень и марийских ешей я не смогу принять, тратя ресурсы на подготовку к этой войне? Сколько русских и не-русских младенцев помрёт в избах-душегубках из-за задержки в становлении Всеволжска? Год - сто тысяч. Половину - можно бы спасти.

Война - не оптимально...

"Он - хочет, он - не хочет"... Как недавно говорил мне Муса? - "Зачем управлять людьми тому, кто может управлять их желаниями?". А можно ли развернуть Пичая так, чтобы он пожелал нужное мне?

-- Кха! Глаз орла! Ай, беркута! Асыл мырзам эдеми маре танды! (Благородный господин выбрал прекрасную кобылу!) Кха! Я отдам тэбэ! Тольк тэбэ! Совсем ни-по-чём! Да! Три десять кумис - забирай! Якши! Да-рам!

Мы гуляем по торгу у стен Пичай-вели. Идея закупить скот у кипчаков кажется мне... разумной. Но нуждающейся в проработке. Вот я и прикидываю...

Местный торговец принял мою задумчивость за торговый интерес и пытается всучить мне кобылу.

Да, дядя, у меня глаз как у степного беркута. Только заточен не на зайцев, а на людей. Не так хорошо как русских, но я вижу и степняков. Я не пропускаю мимо ушей рассказы Чарджи, Алу... Потому что - мне интересно. И теперь, присматриваясь к твоей одежде, к твоим повадкам, к твоим спутникам... могу сделать некоторые предположения. О тебе, о твоей жизни, о твоих талантах. Возможно - они правильны, возможно - ты подойдёшь для моего плана.

У меня нет ещё плана. У меня есть "направление". По которому я собираюсь пройти. Сделать "дорогу" к процветанию моего города.

-- Твоя кобыла хороша. Но она не нужна мне.

-- Ай! Гляди как глядит! Ай! Гляди! Она тэбе уже... лубит! Совсем! Бери-бери! Да-рам!

-- Уважаемый. Э... хан. Не трать время. Я вижу, что твоя одежда бедна, что твои спутники... в рванье. Тебе нужны деньги. Но лишняя ногата не накормит твоих детей. Я знаю место, где ты можешь получить в тысячу раз больше. Сто гривен кунами.

-- Кха... Гдэ?!!!

-- У реки стоят мой шатёр. Приходи когда стемнеет. Один. Хан... э...

-- Куджа. Мое имя Куджа.

Я улыбнулся бедному половцу и отправился гулять по торжищу дальше. А двое моих ребят тихонько рассосались в окружающем пространстве.

Авантюра и экспромт. "Каждый экспромт должен быть хорошо подготовлен". Насчёт "хорошо подготовлен"... нет времени. Но собрать хоть какую-то информацию об этом... Кудже - необходимо. Главное: никто не может связать его со мной. А вот потянет ли этот ободранный степняк работу на сто гривен?

Часа через четыре, когда прогнали с пастбищ коров, село солнце и народ в округе утихомирился, полог моего шатра откинули.

Куджа в дорогом засаленном халате, старательно прикрывавший рваную ветхую рубаху под ним, был забавным зрелищем. Он хотел выглядеть важно, но тот минимум удобства, который являл мой шатёр, воспринимал как роскошь. Которая сбивала его гонор. Не сколько богатством - не люблю таскать с собой дорогие и тяжёлые вещи, сколько чистотой, порядком, непривычностью.

Разницу между моей стеариновой и обычной сальной свечкой он уловил сразу. И - не понял. Горит... но как?! Колдовство?!

Мой походный бювар... не понял. Складной столик - понял. Не понял как складывается. Чистый войлок, чистые подушки, чистая посуда... Золото?!!! Нет - деревянная. Бедность? Но такой - нигде нет! Колдовство?!

-- Ты знаешь - кто я?

-- Э... Ресей бас (русский начальник). Катал жануар. Айуан (лютый зверь)

Не дурак - тоже "навёл справки".

-- Хм. Айуан... хорошо звучит. Из какого ты рода, Куджа? Попробуй. Осторожно - это крепкое.

Мы выпили сорокоградусной "клюковки" за знакомство, и Куджа стал рассказывать свою историю. Периодически закусывая и выпивая.

Закусывал он плохо - пытался изображать из себя сытого. В смысле - богатого. Да и закусь у меня... ребята сообразили мордовских блинов.

Нормальное едево. Особенность - обязательно смесь разной муки, много яиц и дрожжи. Получается такая... довольно пухлая лепёшка. Мне - в кайф. А вот степняку, мясоеду... да под неизвестную здесь водочку... Куджа осовел и от алкоголя, и от тяжко лёгших в пустой желудок блинов. И стал откровенен.

***

История давняя, кое-что я уже рассказывал.

Лет семь-восемь назад Изя Давайдович выдернул своего племянника - князя Вщижского Магога, мальчишку лет десяти, и послал его к маме. А мама у него - беглая княгиня Черниговская. Которая, после смерти мужа, наплевала на все приличия и нормы поведения и, вместо того, чтобы пойти в монастырь или куда ещё в "за печку", сбежала с полюбовником в Степь. А любовником у неё - не просто парнишечка пригожий, а сам хан Башкорд.

Всё "приличное святорусское общество" немедленно пришло в ужас. От такого разврата и непристойности. Но княгине было плевать: лучше жить наложницей у поганого в юрте, чем в княжьем тереме под властью Изи Давайдовича. Убившего в битве своего брата и её мужа руками своих гридней. А вот единственный сын её остался у Изи.

Мальчика использовали сперва в качестве заложника, потом приспособили в переговорщики.

Княгиня не сдержала слёз радости, при виде своего первенца, приехавшего к ней в орду по воле хитроумного дяди, и уговорила влюблённого в неё своего нового мужа-хана, отправиться с войском Изе на помощь. Изю побили. Хан Башкорд сумел-таки выскочить из сечи. Но множество приведённых им воинов - остались на поле битвы под Киевом. Треть мужчин орды - мертва.

Дальше... Все остальные - становятся добычей. Добычей соседей. Слабая орда - беззащитное имущество. Протяни руку - станет твоим. Нет? Не хочет? Тогда возьми в руку палку. Или - аркан. Или - саблю. Всё равно, чужое и незащищённое - станет твоим.

В Степи все хорошо понимают это.

Башкорд сумел сохранить орду. Да, часть куреней ушли к другим ханам, да, кого-то побили, захватили, да, большинство детей того, "кровавого", трёх предшествующих и двух последующих, годов рождения погибли при откочевке. Но, потеряв половину, орда сохранилась. Башкорд привёл её сюда, на северо-восток от Днепра.

Между Окой, Волгой, Сурой - на землях мордвы, видны три разные части. На западе - Окско-Волжская низменность, покрытая лесными дебрями. Это про них у Высоцкого:

"В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх".

На юге - водораздел Волжской и Донской речных систем, занятый в эту эпоху густыми лесами. Леса - сходные, насчёт нечисти... - не знаю. На востоке - Приволжская возвышенность. Со степными и луговыми ландшафтами.

Ах. какая весной степь у Арзамаса! Глаз не может насытиться! Так бы и глядел безотрывно! Как в лицо любимой женщины.

Ослабевшая орда сунулась через южные леса на пастбища Приволжской возвышенности. И отскочила - лесовики кусаются больно.

Конечно, выбить эрзя, откочевать ближе к Суре, выйти к Волге - было бы здорово. Но сил не хватает. И Башкорд прижался к лесам водоразделов с юга. Аккуратно, не трогая орду Элдори, ведомых старым Боняком или союзных им бурчевичей хана Беру, не столь давно откочевавших, тоже под влиянием эскапад Изи Давайдовича - после захвата Олешья Иваном Берладником - с Нижнего Днепра.

Притоки Дона в своих верховьях - очень приятная среда обитания для кочевников. И пастбищ вдоволь, и лес рядом.

Как и множество ханов разных орд и народов до него, Башкорд "соскочил с магистрального пути Великой Степи", спрятался на окраине, в лесостепи. Потихоньку, не ввязываясь в ссоры с соседями, поднимал свою орду.

Старики, больные, слабые - умерли. Мальчики вырастали и становились юношами. Они хотели славы, добычи, коней, женщин, золота... Всё это они возьмут на войне. Когда подрастут последние перед демографической ямой - массовой гибелью детей во время откочёвки. Война - скоро. Ещё три-пять лет.

Тогда они возьмут всё. У всех. Особенно - у этих проклятых русских. Которые положили отцов и старших братьев под Киевом. Сперва заманили туда, потом бросили там. Или это были другие? - А, какая разница - они все такие. "Землееды". Их надо резать и грабить. Так поют акыны в песнях о древних батырах, о Змее Тугарине, так говорит жрец, передавая слова Хан Тенгри. Так будет.

А пока они хотят есть. Каждый день. Молодые организмы прожорливы. Взрослый человек может быть вегетарианцем, ребёнок - всегда мясоед. А взять корм силой - нельзя. Орда ещё не готова к войне. Купить? Они - новосёлы. Они отбили, отвоевали, выпросили, заняли кусок лесостепи. Но - они чужаки для старожилов. Им продают - втридорога, у них покупают - за полцены. Потому, что они пришлые. Наказать? - Не сейчас.

Орда крепнет и нищает. Всё меньше слабых, всё больше молодых почти воинов. Почти. Нужно вкладывать в их рты мясо, нужно наполнять их животы пищей. Инвестиции в прекрасное будущее. Взять - негде.

Всё, что было накоплено, всё, что удалось сохранить во время исхода - продаётся за бесценок землеедам. Хлеб - необходим. Без хлеба человек болеет, без хлеба не пережить зиму, без хлеба люди режут последний скот. А весной выжившие едят траву. Болеют и умирают. Хлеб - у мордвы. Мордва обжирается своими толстыми блинами, а в юртах каждую зиму мрут дети. И женщины уже устали кричать над маленькими трупиками, молча рвут на себе волосы. Дети великого жёлтого народа не вырастут. Не станут воинами. И мужчины, главы кошей отдают всё. Чтобы купить хлеба. Но скоро, очень скоро, хан соберёт своих нукеров, поднимет славное знамя с белым бунчуком... Рыжий хвост носят потомки Шарукана, чёрный - у Боняка.

Ха! Русские знают этот знак! В русских селениях пугают детей страшными сказками о семиглавом змее. О символе семи племён, поднятом над Иртышом, принесённый сюда славными ханами - Змеем Тугарином и Боняком Серым Волком...

***