Стихийные игры

Глава 28, где я знакомлюсь ближе с Хароном

Сегодня я умру. Меня похоронят среди этих бумажек и больше никогда не найдут. Откуда Керис взяла все эти хреновы документы, которые я обязана подписать? Зачем вообще борделю документы?! Кто додумался легализовать проституцию? Я-то думала, что надобудет просто давать откат властям и не париться, а оно вон как оказалось! Может поднять восстание в Индар-Коре? Будет эдакий марш проституток с целью делегализации. И лозунг напишем на ватмане «Долой разврат!». Вот станем снова вне закона, и все будет у меня хорошо, и рука ныть от этой писанины не будет.

С такими мыслями я сидела в своем пыточном кабинете и с тоской смотрела на ржавые цепи на стенах. Не те пытки раньше применяли, ой не те… Лично я уже согласна и родину продать, лишь бы меня отсюда спас какой-нибудь заморский принц.

И тут как в древних фильмах ужасов со скрипом начала открываться дверь моих казематов, и в помещение вплыл мой страшный сон. Одна за другой в дверном проеме нарисовались стопки бумаг, и я ощутила как по спине пробежали мурашки. Что я им сделала? За что они так со мной? Почему стопки две? Кто еще меня так ненавидит кроме Керис? Да, одну стопку листов тащила она, а вторую…

— Харон! И ты туда же! — возопила я, патетично размахивая казеной ручкой. Вот как в век новейших технологий могла остаться эта сумасшедшая привычка подписывать все от руки? Даже в моем мире была распространена электронная подпись! Варвары!

— Устала? — коротко спросил он, ставя стопку документов на пол перед моим пыточным (во всех смыслах) столом. — Собирайся, гулять пойдем.

На середине его лучшего в моей жизни предложения, я перемахнула одним рывком через стол и счастливо повисла на шее парня.

— Ты лучший! — я с восхищением посмотрела на парня и поцеловала его в гладко выбритую щеку.

— Куда гулять?! У нас тьма дел! Лия!! — грозно орал мой дракон, но принцу было пофиг, он уже невозмутимо нес меня прочь из его башни.

Не менее невозмутимо он понес меня через общий зал на выход, но тут я заметила странную картину и попросила кареглазого поднести меня к этой эпичной картине. Что за дела такие? В зале на диване сидел широко улыбающийся Псих, рядом с ним расположилась зверски смущающаяся Ашая, а перед ними на полу сидели близнецы, и злобно пыхтя, массировали этой парочке ноги.

— Псих, — наставительно изрекла я, поудобнее расположившись на руках Харона, — брать друзей в рабство не этично. Как ты этого добился? Я тоже так хочу! — близнецы полоснули по мне яростным взглядом, но мне пофиг, я в домике.

Вообще я вчера зверски удивилась, когда мои парни не смогли не то что намять бока длинноволосому, они даже поймать его не смогли. Устав смотреть на их бесплодные блукания по территории, я решила подключиться к делу поисков супостата. И какого же было мое удивление, когда я, подключив стихию, не смогла найти парня вообще нигде. После слияния и тренировок на износ мой радиус владения стихией обрел колоссальные по нашим меркам размеры! Десять километров! Не мог Харон за одну минуту пробежать десять километров. Что за чертовщина? Я забралась на крышу, и сев по центру, погрузилась в сканирование стихийного пространства. Не на совсем же он ушел? Рано или поздно он вернется, и тогда…

Но вернулся он через час, когда друзья ушли ужинать, плюнув на поиски Харона, а я все еще сидела на крыше. Он появился за моей спиной, словно из ниоткуда! Спокойно сел рядом и молча ждал что я ему скажу.

— Это как?! — я шокированно смотрела на парня. — Ты откуда? Где ты все это время был? Тебя же еще миг наза здесь не было и не предвиделось!

— В подпространстве. — невозмутимо сказал он, закуривая сигарету.

— В где? — ничерта не поняла я.

— Я маг подпространства, Лия. — тихо начал он, глядя на пламенеющий закат. — Рядом с этим планом реальности существует множество параллельных планов. Как отражение. Только там нет магии иной, кроме магии подпространства.

— Вот почему я тебя нигде не могла найти. — протянула я, задумчиво рассматривая брюнета.

Тем вечером мы много разговаривали. Харон оказался очень интересным разказчиком, на столько, что я слушала его чуть ли не с открытым ртом. У меня все еще было множество мелких вопросов по этому миру, и он ответил на все. Когда окончательно стемнело, мы пошли грабить кухню, и устроили пикник в саду. После чего пришел его черед задавать вопросы, и я тоже не скрываясь ответила на все, что было ему интересно. Он спрашивал о моей прошлой жизни, о моем мире, и, конечно же, обо мне.

Естесственно речь зашла и о его попытках ухаживать.

— Я не понимаю, — начала я, — зачем тебе все это надо. Тем более, что ты видел мое нежелание заводить вообще какие-либо рамонтические отношения с кем бы то ни было.

— Подпространство — особое место. — задумчиво сказал он. — Я считаю, что у него есть разум, как у живого существа. И есть потребности. Ему необходимы эмоции и оно их тянет, лишая напрочь со временем мага способности чувствовать. — он перевел на меня взгляд полный тепла. — С тобой я снова смог испытывать эмоции и почувствовать, что я все еще живой. Я не отступлюсь, Лия. — тихо сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Не станет тебя, и я снова превращусь в живой труп. Ты нужна мне, и я сделаю все, что бы со временем стать тебе так же необходимым. Это лишь вопрос времени. Но почему ты так сильно против этого?

— Э… Да уж. — я озадаченно взлохматила челку. — Ну со мной-то все как раз яснее ясного. Раз обжегшись огня боюсь. Одна любовь, одно предательство и я уже даже слышать не хочу про всю эту розовую муть. Так что извини, но ничего не выйдет. Хочешь эмоций? Давай дружить. Обещаю, скучно не будет. — улыбнулась я, подмигнув парню, отправилась в комнату спать.

А на утро поведение Харона сильно изменилось. Он перестал действовать нахрапом и теперь похоже решил постепенно приучить меня к себе. И, черт возьми, у него это, кажется, получится. Я перестала от него прятаться, мне было с ним хорошо и интересно, а он просто был рядом и во всем мне помогал. Вот хитрый!

И сейчас мы с ним стояли в общем зале, а мои друзья недоверчиво смотрели на эту милую композицию.

— Кнопка, привет! — радостно оскалился друг. — Ну ты же помнишь, что вы с братьями должны мне по одному желанию еще с отборочного тура, когда я победил врагов за одну минуту, не смотря на ваши попытки мне помешать? Вот парни сейчас и отрабатывают свой долг.

— О! Как интересно! А что же я должна сделать? — с интересом спросила я, и почувствовала, как руки Харона крепче сжались на мне, однако лицо парня оставалось каменно спокойным.

— Ммм… — задумался друг, рассматривая удобно устроившуюся меня на руках безопасника. — Я хочу что бы ты помогла мне слиться со стихией.

И все замерли, глядя на самоубийцу.

— Нет. — коротко отрезала я.

— Ну вот! — растроенно всплеснул ругами Псих. — Тогда целуй Харона. — и хитро блеснул глазами.

Он решил, что мне слабо.

— Да не вопрос! — я притянула парня к себе за шею и осторожно поцеловала его в губы. Тот замер и едва не ушел в свое подпространство. Ха! Думали не смогу?! Да я вообще без царя в голове.

— Черт! Харон! Как так-то? — еще больше расстроился друг. — Я был уверен, что она согласится мне помочь лишь бы тебя не целовать!

— Обломись дружище. — насмешливо фыркнула я, осторожно пытаясь выбраться из рук безопасника. Не получалось от слова никак. Его руки закаменели, а он не моргая смотрел мне в глаза. Попадос? — Харон, не обижайся, ладно? Просто я правда против самоубийства. Тем более в такой особо жестокой форме. Я не хотела тебя расстроить. — и участливо погладила кареглазого по плечу. Расстроенным он конечно не выглядел, но кто сказал, что я должна быть проницательной?

— Кнопка, — Псих уже без смеха обратился ко мне, — ну а если серьезно, почему нет? Ты же смогла! Просто расскажешь что и как надо сделать и никаких проблем не возникнет!

— Крисс, — со вздохом начала я, — если бы ты был водником, то никаких проблем, да. Но ты огневик. Я понятия не имею, как это будет происходить с твоей стихией. Вероятнее всего ты просто сгоришь. В прямом смысле слова. Понимаешь? Так что лучше брось эту затею. Ты и так силен, могуч и очень крут.

— Звучит как попытка утешить. — грустно усмехнулся друг.

— Если бы мы хотели тебя утешить, то не стали бы мешать тебе победить на отборочных. — я подмигнула ему и посмотрела на уже взявшего себя в руки Харона. Теперь парень снова стоял с невозмутимым лицом и слушал наш диалог. — Чем займемся?

Черт, я не хотела, но это прозвучало игриво. И боюсь любая ваша фраза прозвучала бы игриво, если бы вы находились на руках у парня. Не устал он там тяжести тягать?

— Кнопка, ты с огнем играешь. Знаешь об этом? — развеселился друг. Я метнула в него предупреждающий взгляд и снова посмотрела на безопасника. Тот стиснул зубы и в его глазах снова появилась сталь, но он спокойно остался стоять на том же месте. Прекрасный самоконтроль! Обязательно его доломаю, ибо азарт уже зажегся, а тушить его я не умею.

— Нет, солнце. С огнем играет Ашая, а я судя по всему с подпространством. — довольно улыбнулась я. Уголки губ Харона дрогнули от сдерживаемой ухмылки, а я поняла, что почти доигралась. Самое время притушить страсти. — Харон, что там с моим списком? — перестав веселиться, спросила я. Брюнет тут же подобрался и собрался с мыслями.

— Сегодня мой человек навестит последнего клиента из списка. Остальные уже готовы. — коротко ответил тот.

— Славно. — мрачно улыбнулась я. Вот так справедливость торжествует. И мне не будут сниться кошмары. — Барьер работает, основные дела налажены, осталось разгрести ту кучу макулатуры, которую мне натащила моя красавица.

— Помочь? — спросил Харон. Вот так, просто одно слово, а приятно зверски. Ну откуда он такой взялся, а? Почему не он меня с эсминца Эстарго выкрал? Жизнь — дерьмо.

— Было бы не плохо. — улыбнулась я ему в ответ.

Остаток дня мы занимались делами. Почему-то с ним это было не нудно, а порой даже весело в те моменты, когда он начинал комментировать в своей неподражаемой спокойной манере тот или иной документ. а благодаря специфике моего заведения, документы порой были за гранью добра и зла. Особенно когда речь шла о поставках интимных товаров.

Засиделись мы в пыточной до глубокой ночи и переделали немало дел, чем зверски радовали Керис. А у меня появились кое-какие мысли относительно нее. Так как времени с тренировками у меня нет больше ни на что, то я решила написать генеральную доверенность на девушку. Таким образом она станет практически полноправной хозяйкой здесь и будет сама подписывать всю эту муть. Я гениальна, я всегда об этом знала.

Поделилась своими планами с Хароном, а тот спросил лишь сама я поеду к юристам или ему привести их сюда. Чувствую, что начинаю таять.

К юристам мы съездили с ним вместе на его корвете следующим утром, после чего он позвал меня в одно место, где по его уверениям подают лучший чай в семи государствах. Волшебное слово было сказано, и я под насмешливым взглядом парня радостно повисла у него на шее. Чаечек же! Тем более какой-то крутой!

Чай нам подали в дорогущем фарфоровом сервизе, с большим количеством маленьких тарелочек с маленькими закусочками. Печеньки, пироженки, зефирки, мармеладки, конопешки… Но когда налили чай, меня волной захлестнули воспоминания. И Харон заметил перемену моего настроения.

— Что-то не так? — тихо спросил он, внимательно глядя мне в глаза.

— Да нет, — грустно улыбнулась я, — Просто этот чай… Далеон мне такой же передавал в день моего отлета к жениху в Ках-Шахрастар. Прошло так мало времени, а такое ощущение, что это было в другой жизни.

— Далеон? — изумился безопасник. — Император Лораса?

Э… Черт. Я же ему рассказывала о своей земной жизни, но ни слова не сказала о том, как жила у герцога Эстарго, ни о том, что сама та еще герцогиня… Рассказать? Почему бы и нет. А если он тоже позже предаст меня как и Сат, то это будет мне последний урок.

— Ты что-нибудь слышал о гибели девушки по имени Люмиерра Эстарго? Племянницы императора Далеона. — спросила я, подперев щечку кулаком, и рассматривая сидящего напротив парня сквозь челку, закрывшую половину лица.

— Той, которая должна была объединить Лорас и Ках-Шахрастар? — уточнил он, и я кивнула. — Да, ее убил повелитель Сатеона Визар Шторм. Подорвал эсминец, на котором невеста летела на свою свадьбу. А при чем здесь это?

— При том, — тяжело вздохнула я, наблюдая за реакцией парня, — что Люмиерра Эстарго герцогиня Тагелании — это я. Меня собирались выдать замуж за Айдана Эрда, генерала Ках-Шахрастара. А потом на мой эсминец напали. Но не Визар, а Сат Сарот. Он забрал меня с корабля и уничтожил его на моих глазах. В тот день я впервые убила человека в реальности. Это был шпион Винсарота, который заподозрил, что я не совсем та самая Люмиерра, о которой у них были все данные. Она была флористкой и вообще тихой девочкой, а потом она погибла, и я заняла ее тело. И для того, что бы не привлекать внимание и оставить себе шанс на побег, я выкинула этого парня в космос, разрезав абордажный рукав, по которому он шел. Вот такое я чудовище, Харон. — счастливо улыбнулась я одними губами, а взгляд остался серьезным. Я следила за реакцией парня.

— Чудовище? По-моему ты поступила логично. — он спокойно отпил чай и маленькой чашечки и ни одним движением не дал понять, что ему теперь неприятна моя компания. — Ты так смотришь на меня, будто думаешь, что я должен сейчас убежать от тебя, панически размахивая руками и голося на весь Анказар. — ухмыльнулся парень. Ничего от него не скрыть.

— Ты удивительный. — сказала раньше, чем подумала.

— Лия, — он покачал головой, протягивая мне малюсенькое пироженое, предлагая попробовать лакомство из его рук. Дрессировщик на мою голову. Съела. — я наблюдал за тобой с того дня, как ты позвала меня в свой кабинет. И наблюдал я постоянно, подпространство еще не то позволяет сделать. Я знаю что ты за человек, и мне это нравится, но предугадать твою реакцию на то или иное событие порой совсем не просто. — он тяжело вздохнул, протягивая мне новое пирожное, которое тоже пришлось съесть из его рук. — Ты едва меня не убила за простой букет цветов, а сейчас послушно принимаешь еду из моих рук, хотя по традициям моего народа это стандартный брачный ритуал. — подавилась, закашлялась, сползла под стол, чуть не умерла, уже увидела свет в конце тонеля, но тут услышала его грустный голос. — Ты, девушка из другого мира, и ты мыслишь иначе чем мы. Это удивительно, это странно, это интересно. Ты заставляешь чувствовать даже такого отморозка, как я. Рассажешь о том, как ты жила после перемещения в мой мир?

Я тут же ожила. Вот манипулятор! И не пойму играет он со мной или искреннен в своем непонимании того, что он творит. Немного подумав и запив очередную неудавшуюся смерть чаем, я начала свой рассказ. Я рассказала ему обо всем, как очнулась, как осваивалась, как обрела магию, как собиралась замуж. Как попала к пиратам и как от них сбежала. Как на их контрабандистском корабле прилетела сюда в трюме и познакомилась с Криссом. Мы просидели в кафе часов десять, пока нам не сообщили о его закрытии на ночь. Я рассказала ему очень многое, а он многое рассказал о себе. Это был чудесный день и мы в замечательном расположении духа вернулись в бордель. Там я осчастливила Керис ее новым назначением. Теперь я знаю, почему директора моего мира повышают своих сотрудников. Это все от лени и нежелания заниматься самим всей бюрократией. Гениально, сделала так же и теперь довольна сверх всякой меры.

А со следующего утра я снова приступила к тренировке команды. Мы отрабатывали старые приемы и осваивали новые трюки. Было весело. А вечера мы проводили вместе с Хароном. Он рассказывал мне об этом мире, а я ему рассказывала о Земле. Так прошла неделя. А на следующий день мы снова выйдем на арену. Я была почти счастлива, только где-то в глубине души тлела тревога, интуиция шептала, что все не будет так хорошо и дальше.

В это время где-то на другом конце города, в практически пустой квартире-студии, в полной темноте сидел парень перед экраном монитора. Это был единственный источник света в этом царстве тьмы. Он пил кофе и курил уже вторую пачку сигарет, раз за разом прокручивая видео с моего второго боя, который-то и боем назвать нельзя. В турнире осталось четыре команды, и завтра будет полуфинал. Разум говорил ему, что он безусловно победит все эти три команды, а интуиция, такая же как и у меня, шептала, что его ждет сюрприз. Но откуда ждать его? Взгляд зацепился за единственную девушку, вышедшую в полуфинал. Она была в маске феи.

— Ненавижу фей… — тихо сказал он, и его губы скривились в злобной гримассе.