Стена

Глава 3

Когда я вошел в открывшуюся передо мной дверь я испытал легкое разочарование. Мои ожидания по крайней мере настроились на помещении если уж не больше того где я возродился то как минимум не меньше. А оно оказалась все с точностью до наоборот. Помещение было навскидку не больше двадцати метров половину, из которых занимал какой-то прибор. Какого его назначение я не представлял, но сомневаюсь, что он здесь установлен для красоты.

— Ну чего замер как стриптизер ошибившийся дверью, — услышал я мужской голос, а затем увидел и самого обладателя.

Пожилой, но все еще крепкий мужчина вышел из-за прибора и смерил меня оценивающим взглядом.

— Меня зови Петрович, я отвечаю за адаптацию новичков, — объяснил он. — Правила тут довольно простые. Хреново слушаешь, хреново запоминаешь и вот у тебя уже десятое возрождение, а вскоре и вообще забудут, что ты когда-то здесь появлялся. Расклад понятен?

Я ограничился кивком, и этого оказалось достаточно.

— В таком случае полезай в шайтан машину будем из тебя самца делать, чтобы ты жестко доминировал над теми, у кого больше двух ног. Раздевайся и вставай на желтый круг.

Никакого круга я не заметил, но решил не торопить события вопросами и немного подождать. Как оказалось позже мысль была верной и после того как Петрович дал мне нехитрые инструкции он запустил систему и в центре прибора открылась створка вот тогда я и увидел желтый круг куда и должен был встать.

— Интересно, а зачем я вообще одевался в той комнате? — не удержался я от комментария, расстегивая молнию на куртке.

— Это была дополнительная проверка гений, — ответил Петрович и по его лицу я понял, что подобный вопрос он слышал уже не в первый раз. — Если возрожденный в течение тридцати секунд не сможет попасть ногой в штанину, значит, произошел сбой в программе, и он может вычеркнуть одно возрождение из своей жизни. Согласен, что это несправедливо, но жизнь это боль, а жизнь Феникса адская боль. Так что шары в кучу и давай на желтый круг.

Избавившись от куртки и штанов, я встал на указанное Петровичем место.

— Значит, слушай сюда, — произнес он, настраивая систему и не глядя на меня. — Наверное, ты не в курсе, но на твоем позвоночнике есть три контакта.

Я автоматически завел руку за спину и нащупал два из них закрытые металлическими пластинками.

— Когда закончишь себя ощупывать кивни, — посмотрел на меня снизу вверх Петрович.

— Виноват, — выпалил я, убрав руки от спины и замерев на желтом круге.

— Может с месяц другой, и протянешь, — хмыкнул Петрович. — Через эти разъемы к телу подключается броня, а также активируются силовые волокна. А теперь держись за рукоятки, которые расположены по бокам от тебя и не дергайся, пока система будет определять какой у тебя процент синхронизации с волокнами.

Вцепившись в металлические рукоятки, я приготовился испытать неприятные ощущения. Как ни крути, а провода к моему позвоночнику еще ни разу в жизни не подключали. В этот момент я почувствовал как к контактам на спине присосалась машина но особо неприятных чувств я так и не испытал поэтому позволил себе немного ослабить хватку в руках и не так сильно сдавливать рукоятки. Петрович тем временем сосредоточился над панелью управления, быстро вводя необходимую для системы информацию. Задумчиво хмыкнув, он продолжал что-то разглядывать на экране.

Мне жутко захотелось посмотреть на экран, и тоже узнать чего там такого он увидел, что его заставило удивиться. Но подобное счастье мне было недоступно, и я продолжал пребывать в неизвестности. Еще примерно минут пять Петрович тыкал пальцем в монитор, периодически почесывая затылок. Наконец система определила мой уровень и вынесла вердикт. Петрович последний раз ткнул пальцем в монитор и отошел от пульта управления. В этот момент я почувствовал, как мое тело покидают гибкие щупы прибора и, отпустив рукоятки, я с нетерпением ожидал вердикт Петровича.

— И каков мой уровень? — не удержался я от вопроса.

— Он меня удивил, — произнес Петрович, но его ответ не только ничего не прояснил, а даже наоборот лишь нагнал неопределенности.

— Надеюсь, удивил в положительном смысле?

— Помнишь, я говорил о самце и доминировании?

— Конечно, это ведь было пару минут назад, — ответила я.

— Ну, так вот это не твой случай, — развел он руками.

— В каком смысле не мой?

— Сейчас в твоем теле полно силовых волокон, — постарался он как-то прояснить ситуацию. — И какое количество из них ты сможешь контролировать, показывает процент синхронизации. Обычно при первом тестировании он составляет от семидесяти пяти до девяносто пяти процентов.

— А сколько у меня, пятьдесят-шестьдесят? — попытался я угадать.

— Десять, — ответил Петрович, разбив мои надежды на крутизну.

— Минутку, — решил я не сдаваться. — А машина случаем не могла совершить ошибку? Возможно, у нее схема полетела или банально дисплей не отобразил лишний нолик?

— На твоем месте я наверное тоже бы искал того кто виноват но реальность такова что тебе будет гораздо труднее чем обычному фениксу. Можно конечно все валить на сбой системы, но ты и сам понимаешь, что это дело бесперспективное. Лучше подумай, как не спустить десяток возрождений за пару месяцев. С моей стороны я сделаю все, чтобы ты смог пройти «зоопарк» и стать полноценным фениксом.

— Какой еще зоопарк? — спросил я, чтобы хоть немного отвлечься от не веселых мыслей.

— Да это мы так называем полосу препятствий, — отмахнулся Петрович. — Идем, покажу тебе вооружение, — махнул он рукой, чтобы я последовал за ним.

Я шел следом за Петровичем, но в голове все равно крутился миллион вопросов и главный из них, что все-таки пошло не так? Проходя по длинному коридору, Петрович немного сбавил темп и когда я с ним поравнялся, он произнес: — Десять процентов это конечно сильно, но если не будешь часто гибнуть, то вскоре процент синхронизации ты поднимешь. Не забывай, что даже увеличение силы и скорости на десять процентов тебе покажется огромным преимуществом. Ты ведь никогда ничего подобного не испытывал. А вскоре и сам убедишься, насколько раньше ты был слаб.

Пока Петрович меня наставлял мы незаметно для себя прошли весь коридор и оказались перед закрытой дверью. Чтобы попасть в закрытую часть, Петровичу пришлось пройти сканирование сетчатки глаза. После чего мы получили доступ в засекреченную зону. Она оказалась тиром, в котором мне предстояло познакомиться с вооружением фениксов и научиться с ним обращаться. Первое с чем меня познакомил Петрович, был пистолет. Именно его я видел в руках пилота экзоскелета, когда она покинула кабину и довольно легко расправилась с арахнидами.

— Знакомься стандартный пистолет фениксов «Палач». Магазин на двадцать самовзрывающихся патронов. Задержка взрыва три секунды так что у тебя будет время до того как противник развалится на части. Под большим пальцем находится кнопка переключения стрельбы. Когда она утоплена задержки не будет и заряд в пуле сработает при контакте.

Петрович вставил магазин в пистолет и, передернув затвор, несколько раз выстрелил в мишень изображавшую голову арахнида. Мишень воспламенилась и мгновенно сгорела.

— Этот режим стрельбы хорош против обычных пауков, — объяснил Петрович, нажимая кнопку смены мишени. — У них хитиновый панцирь довольно слаб, но они компенсирует этот недостаток скоростью. А вот задержка детонации отлично подойдет против гильотин. Они ходячие танки и их броня легко может выдержать небольшой взрыв. Поэтому эти три секунды необходимы для того чтобы пуля прогрызла хитиновый слой и попав по внутренности арахнида активировала заряд и выжгла их изнутри.

Вместо сгоревшей мишеней ее место занял бронированный шар, и я не сомневался что материал, из которого он изготовлен, максимально приближен к составу хитиновой брони гильотин. Переключив стрельбу на трехсекундную задержку, Петрович выпустил две пули. Ударившись в мишень, они продолжили вращение, со сверхзвуковой скоростью вгрызаясь все глубже и глубже в крепкий материал мишени. Спустя пару секунд Они скрылись во внутренностях шара оставить на поверхности два аккуратных раскаленных отверстия, а затем мишень разорвало изнутри.

— Теперь пробуй ты, — протянул мне Петрович оружие.

— А он гораздо легче, чем выглядит, — отметил я, беря в руку пистолет.

— Ты уж поверь, обычному человеку справиться с ним будет довольно трудно, — возразил Петрович. — И заметь что у тебя всего десять процентов синхронизации. Когда ты ее доведешь до ста вот тогда и будешь удивляться.

— Погоди, но ведь ты тоже обычный человек, — указал я на нестыковку в его словах.

— А ты посмотри на меня более внимательно, — предложил Петрович и для удобства отошел на пару шагов назад. — Ничего необычного не замечаешь?

— Если не брать в расчет объем мышц, которые для твоего возраста весьма хороши то ничего необычного я не вижу.

— Хорошо я открою тебе глаза я феникс из первой серии.

— Первой?! — не смог я сдержать чрезмерной реакции на слова Петровича. — Сколько же тебе лет? Насколько я помню из курса истории, программа «Феникс» была запущена более восьмидесяти лет назад.

— Не совсем так, — возразил он. — Восемьдесят лет назад о ней стало известно общественности, а разработка началась задолго до того момента когда с нее решили снять секретность. Возраст фениксы уже не отслеживают, но если тебе интересно, то мне глубоко за сотню лет, сколько точно я уже и не помню, да оно мне и не нужно. Но что касается меня я исключение из правил. Я уже не участвую в боевых действиях, и на мне лежит адаптация новобранцев к новой реальности, к которой они должны быть минимально подготовлены, прежде чем вступят в контакт с арахнидами и терраформерами. А что касается боевых фениксов, то они столько не живут. Ну, поболтали, и хватит, давай делом займемся.

Петрович нажал кнопку смены мишеней и я, переключая режимы пистолета, поразил три из них. Балансировкой и удобством управления пистолет меня приятно удивил. Следующим испытанием стало хаотичное чередование мишеней. Я довольно быстро приноровился к переключению между режимами стрельбы и спустя пятнадцать минут после начала тренировки Петрович решил, что я готов для более серьезной работы. Меня отвели в соседнее помещение, где располагался коридор длиной метров в сорок. Но он больше напоминал беговую дорожку, чем тир. Мишени, по словам Петровича, спрятаны в стенах.

— Мишени будут появляться с разных сторон, но будь осторожен они не такие безобидные, как ты мог подумать, — предупредил он. — Каждая снабжена пушкой выстреливающей липкую субстанцию сравнимую с паутиной. Если тебя обездвижат, считай ты покойник. В реальном бою на территории арахнидов феникс, угодивший в ловушку, в среднем живет десять секунд. С твоими скромными возможностями если ты пройдешь, тест хотя бы раз на десятый, то это уже будет хорошо.

— А сколько обычно требуется фениксу на сдачу этого теста? — поинтересовался я, меняя магазин в пистолете на полный.

— От четырех до шести попыток, — не стал скрывать Петрович.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, выходит суть экзамена состоит в том, что я должен просто добраться до противоположной стены?

— Именно, пересечешь оранжевую линию, и ты прошел тест, но главное не прилипнуть.

— Понял я готов.

Петрович активировал систему тренажера и хлопнул меня наудачу по плечу. Глубоко вздохнув, я подал тело немного вперед и что есть силы, рванул к оранжевой линии. Она находилась всего в сорока метрах от того места где сейчас стоял я.

Для того чтобы потом было легче разбирать проблемные места где претендент проваливал тест пол был размечен через каждые пять метров. Проскочив пятиметровую отметку, справа от меня появилась первая мишень. Поймать меня лазерным прицелом она не успела, я опередил ее, и пуля точно вошла в оранжевый кружок.

Появившаяся с другой стороны мишень также быстро развалилась, брызнув в стороны осколками. Два из них удалили меня в плечо, но броня, в которую я был облачен, легко справилась с ударом, и я даже не сбавил скорость. С первыми двумя мишенями я справился довольно легко, слишком уж медленно они двигались. А вот дальше начались проблемы, но как оказалось тоже вполне решаемые.

После отметки в двадцать метров появились сразу четыре мишени и выскочили они одновременно. Мне пришлось изобразить чудеса акробатики, чтобы избежать липких шаров, выпущенных в меня мишенями. Но главный подвох оказался на последних метрах, когда я уже практически праздновал победу. Не знаю, как у меня получилось, но я точно знал, что в потолке откроется люк и в меня будет направлен ствол мишени.

Траекторию бега я уже не мог изменить, а это означало, что я буду оплетен паутиной с ног до головы. Оставался единственный выход из сложившейся ситуации это опередить выстрел мишени, но проблема была в том, что я двигался на максимуме возможностей своего тела. Удивительно, что я столько времени над этим размышлял, а ведь при такой скорости происходящего это просто невозможно.

Отбросив в сторону мысли о невозможности я совершил прыжок и развернувшись в полете лицом к потолку успел выстрелить до того как мишень паразит меня. И я стрелял не в оранжевый кружок, потому что электроника не успеет остановить летящий по стволу липкий снаряд. Отлично сбалансированный пистолет не подвел, и пуля вошла точно в ствол мишени, разворотив и его и саму мишень.

В этот момент время ускорилось, и я под звуки взрывов и разлетающихся осколков грохнуться на спину и проехался на ней, пересекая оранжевую линию, означавшую конец прохождения теста. Быстро вскочив на ноги, я увидел коридор затянутый дымом и пылью от разорванных мишеней. На потолке заработала система вытяжки, и коридор быстро очистился от задымления. Когда я возвращался к Петровичу, под моими ногами хрустели осколки разрушенных частей мишеней. Но позади меня из отверстий в стене появились роботы, быстро очистившие бетонный пол от осколков. Спустя каких-то пару минут в коридоре ничего не напоминало о разгроме устроенном мной.

— Кажется, мне повезло, я вроде прошел, — произнес я, подходя к наставнику, уставившемуся в монитор.

— Да ты прошел но везение здесь ни при чем, — ответил он не оборачиваясь и внимательно просматривая запись, которая зафиксировала все мои действия во время прохождения испытания. — Похоже, меня пора списывать на «гражданку», — отвернулся Петрович от экрана и посмотрел на меня.

— Ты это к чему? — осторожно спросил я. — Ты забыл выставить скорость мишеней, поэтому я легко их и прошел? — выдвинул я предположение.

— У них нет градации по движению их скорость единственная, и она максимальная.

— В таком случае я чего-то не понимаю, ведь это ты говорил, что я использую силовые волокна только на десять процентов. А те, у кого процент выше семидесяти проходят испытание в лучшем случае с четвертого раза. Так как вышло, что я прошел его с первого раза?

— А я и не отказываюсь от своих слов, — ответил Петрович. — Но посмотри на запись, — развернул он ко мне монитор и включил воспроизведение с самого начала.

Просмотрев ролик, я ничего необычного не заметил, разве что мне понравилось, как я эффектно расправился с последней мишенью на потолке.

— По твоему лицу я вижу, что упускаю какую-то важную деталь, но что это за деталь я понять не могу, — признался я, пожав плечами. — Хотя если смотреть с точки зрения меня прошлого, то все что я вытворял на записи чистой воды фантастика.

— Смотри внимательней, — не сдавался Петрович. — Вот появление первой мишени замедлил он воспроизведение, чтобы я лучше смог разглядеть мои действия во время сдачи экзамена. Я знаю, что ты понятия не имел, с какой стороны появится мишень.

— Конечно, не имел, просто сосредоточился, и когда они появились, не промахнулся, — объяснил я. — Как ни как, а я много часов проводил на стрельбище.

— Смотри, — ткнул пальцем в монитор Петрович, пропустив мимо ушей мои объяснения.

Честно говоря, я не рассчитывал, что при замедленном воспроизведении я увижу что-то новое для себя, но я оказался неправ. Петрович остановил запись в тот момент, когда я направил оружие на первую мишень. Вот только проблема заключалась в том, что мишени не было.

— Погоди это что же выходит, я стрелял в пустую стену? — искренне удивился я, взглянув на Петровича. — Но этого не может быть, я собственными глазами видел, как разлетелась мишень.

— Смотри дальше, — проигнорировал он мои вопросы и запустил воспроизведение.

После того как на видео я направил пистолет на пустую стену в ней открылась потайное отверстие из которого показалась мишень. Она не успела еще полностью вылезти из стены, а я уже всадил в нее несколько пуль и развернулся к противоположной пустой стене. Мгновение спустя оттуда так же появилась мишень, которая получив положенную порцию взрывчатки, разлетелась, осыпав меня осколками.

Петрович больше не останавливал запись, если знаешь, куда нужно смотреть остановки уже не требуются. Запись подошла к концу, но я продолжал тупо пялиться на экран, словно именно там и должны были появиться ответы. Время шло, а рационального объяснения в моей голове так и не родилось.

— У тебя есть этому пояснение? — посмотрел я на Петровича.

— Только одно, ты «Пророк».

— Пророк? В каком смысле пророк?

— Извини, но я вряд ли смогу это объяснить, — пожал он плечами. — Единственное что нам известно об этом феномене то, что это довольно редкая аномалия, появляющаяся во время переноса сознания. Из твоих слов я понял, что ты действительно видел мишени. Это качество объединяет всех пророков. Кстати для вас ничего необычного не происходит. Наверное так оно и есть и вы действительно видите то что видите, но только за несколько мгновений до того как это заметят другие. И на этот счет существует две наиболее распространенные теории. По крайней мере, в них можно поверить. Одна часть склоняется к первой, но и у второй есть немало последователей.

— А можно поподробнее про эти теории, — попросил я.

— Да пожалуйста, — ответил он опять пожав плечами. — Первая теория, сторонником которой являюсь и я, объясняет подобный феномен тем, что мозг пророка на краткий миг просчитывает будущее. После чего создает визуальную картинку, которую ты воспринимаешь как реальность. Хотя через мгновение она таковой и становится.

— Минутку это как это, просчитывает будущее?

— Ну как мне объяснили твой разум, замечает мельчайшие детали, на которые другой человек даже не обратит внимания, — начал он пересказывать то, что было ему известно о пророках. — Приведу наглядный пример с поездом. Вот, к примеру, смотришь ты, как к мосту на большой скорости приближается состав. Но тут ты видишь, как мост неожиданно рухнул. Через пару секунд туда же полетит и состав и в этот момент мозг уже создает визуальную картинку летящего в пропасть поезда. И вот спустя пару секунд состав действительно летит вниз. В данном случае предположение и реальность совпали.

— Все это конечно хорошо, но я действительно видел мишени, — возразил я. — И никакой галлюцинации это не напоминало.

— Мозг сложная штука, — заметил Петрович. — И хотя мы научились переносить сознание, но к познанию разума мы так и не приблизились. Когда тебе снится сон, то осознание того что это сон ты можешь узнать, только когда проснешься. Находясь же во сне, ты воспринимаешь любой бред как реальность. Даже если ты будешь там летать без всяких приспособлений, а просто, потому что оттолкнулся земли. И вопросов у тебя этот момент не вызовет. Так что разум может создать любую картинку. Правда, обычные люди реалистичную картинку могут видеть только во сне, а пророки делают это, находясь в состоянии бодрствования. В тот момент, когда ты посмотрел на стену во время прохождения экзамена, твой разум заметил мельчайшие детали. Например, зазор между плитами, который был на несколько миллиметров больше чем остальные щели. Звук, возможно запах. На самом деле через наши органы чувств мы получаем огромное количество информации, но только мозг пророков может их обработать и создать реальную картинку будущего.

— Понятно, а что со второй теорией?

— А вот с ней все гораздо сложнее, — хмыкнул он. — Ее сторонники уверены, что разум пророков заглядывает в параллельные вселенные и именно там он и узнает будущее. Как по мне так это полный бред, хотя я слышал и более сумасшедшие предположения. Но на сегодня, пожалуй, с тебя хватит. Иди пока отдохни, а завтра отправишься на базу фениксов.

— А как же ваш «зоопарк», который я должен был пройти?

— Теперь он тебе не нужен настоящий зоопарк у тебя будет в боевом рейде.