Ставка - жизнь и весь мир в придачу

Глава 26

Аэропорт Триполи

Бизнес-джет «Bombardier Challenger 600» мягко приземлился на посадочную полосу, предназначенную для частного авиатранспорта, и покатился по горячему асфальту. Худощавый брюнет задумчиво потер холеной рукой щетину, глядя в иллюминатор.

— Мистер Моррис, через минуту можно выходить, — мягко напомнила, вошедшая в салон стюардесса.

— Спасибо, Вики, — брюнет оторвался от окна и встал, подхватив лежащую на соседнем кресле сумку. — Распорядись, чтобы опустили трап.

— Сейчас скажу, — пообещала стюардесса, одарила мужчину белозубой улыбкой, и удалилась.

На взлетную полосу вылетели сверкающий хромом и отполированным лаком лимузин «мercedes-Benz W100» цвета кофе с молоком и парочка белоснежных джипов: «форд бронко» и «шевроле блейзер». Машины остановились недалеко от самолета. Вышедший в окружении вооруженных охранников полный мужчина в куфии[34], длинной белой рубашке и широких брюках, вызвал довольную ухмылку у брюнета.

Первыми вниз спустились двое секьюрити. У первого, крепко сбитого, почти квадратного крепыша по бокам в расстегнутых кобурах виднелись рукояти «глоков-19», второй придерживал ремень пистолета-пулемета «хеклер-кох». Телохранители замерли слева и справа у трапа, ожидая пока спустится хозяин. Арабы с оружием настороженно посматривали на них, но никаких действий не предпринимали.

Последним спустился Моррис. В светлом хлопковом костюме, он напоминал богатого плантатора.

Полный араб радостно осклабился и сделал шаг навстречу.

— Салам алейкум, — чуть поклонился Моррис.

— Алейкум ас-салам, — приложил руку к сердцу и ответно поклонился араб.

Они шагнули навстречу друг другу и обнялись как старые друзья.

— Рад тебя видеть, Харольд-эффенди, — расплылся в улыбке толстяк.

— И я тебя, Абдул-Хусейн.

— Прошу, — араб широким жестом указал на немецкий лимузин. — Ты поедешь со мной, а твои люди могут сесть в любой из джипов.

— Как скажешь, дорогой, — вежливо согласился Харольд. — Я, конечно же, сяду в твою машину и с удовольствием поболтаю со старым приятелем. Но мои люди поедут отдельно. Вон там нас ждёт машина.

Моррис взглядом указал на стоявший чуть в отдалении черный «рендж-ровер».

— Ты, как всегда, все предусмотрел Харольд-эффенди, — рассмеялся араб…

Через сорок минут процессия въехала в распахнувшиеся настежь ворота. Остановилась недалеко от большого небесно-голубого особняка с полукруглыми куполами и огромными арочными окнами, напоминавшего сказочный дворец калифа из «Тысячи и одной ночи». Выстроившиеся ровными рядами пальмы, между мощенными брусчаткой дорожками, белоснежная чаша фонтана, подсвеченная разноцветными огнями и бьющая струями под разными углами, только усиливали это впечатление.

Охранников Морриса разместили в небольшой беседке, недалеко от особняка. Абдула-Хусейна и Гарольда встретил непрерывно кланявшийся толстенный старик в белоснежной галабее[35] и бежевом платке-куфии. Он провел гостей на огромную веранду на втором этаже, усадил за стол, рядом с расставленными горшками с карликовыми пальмами, морем разноцветных экзотических цветов и согнулся в услужливом поклоне:

— Господа прикажут подавать на стол?

Абдул-Хуссейн вопросительно глянул на Морриса.

— Я не голоден, — отмахнулся Гарольд. — Давай немного попозже. Дела, прежде всего.

Он кивнул на стоящие рядом бокалы и две бутылки минералки в ведерке со льдом:

— Этого пока достаточно.

— Как скажешь, дорогой, — сладко улыбнулся полный араб. — Желание гостя — закон. Латиф, подожди немного. Когда решим дела, тогда и накроем стол как следует.

— Слушаюсь, господин, — старик в галабее почтительно поклонился и тихо удалился.

— Как долетел, без происшествий? — поинтересовался Абдул-Хуссейн.

— Как всегда, — улыбнулся Харольд. — Система работает как часы. В том числе благодаря связям на Ближнем Востоке.

— Разреши нескромный вопрос, — улыбнулся араб.

— Спрашивай, — кивнул Моррис.

— Ты на кого работаешь, на Рокволда, Майерса или кого-то другого? Кто, конкретно, твой босс?

— А зачем тебе? — остро глянул брюнет.

— Интересно, просто, — развел руками араб. — Надо же понимать, к кому обращаться, если вместо тебя приедет кто-то другой и у меня появятся вопросы.

— Официально, я начальник службы безопасности мистера Рокволда. Неофициально занимаюсь делами синдиката, созданного ими и ещё несколькими людьми. Непосредственно работаю с Майерсом. Он дает команды и проверяет их исполнение от лица основателей.

— Синдикат поможет нам с оружием? — Абдул-Хуссейн прищурился, внимательно наблюдая за гостем.

— Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, — невозмутимо предложил Моррис.

— Как скажешь, — согласился араб. Достал из ведерка со льдом минералку, разлил по бокалам и неторопливо пригубил свой.

— Сначала, я хочу, чтобы ты посмотрел кое-что, — Харольд нагнулся, расстегнул молнию, стоящей рядом сумки, вытащил небольшую кожаную папку, раскрыл, секунду покопался в бумагах и протянул Абдул-Хуссейну лист. — Вот, почитай, думаю, это будет интересно твоему шефу.

Араб пробежался взглядом по строчкам. Его лицо окаменело, в глазах мелькнуло бешенство.

— Это что такое? –свистящим шёпотом, будто ему не хватало воздуха, выдавил Абдул-Хуссейн.

— Письмо профессора английской литературы, знаменитого писателя, одного из руководителей Палестинского Национального Совета Эдварда Вади Саида[36] с осуждением Абу-Нидаля[37] и Революционного Совета ФАТХ[38], как террористов, мешающих мирному процессу на Ближнем Востоке, — с ухмылкой пояснил Моррис. — Арафат добился своего, уговорил писателя выпустить официальное письмо с осуждением твоего босса и вашей организации. Это черновой вариант. Детали ещё прорабатываются. Дня через четыре, оно будет распространено в СМИ и опубликовано во всех значимых газетах и на телеканалах Би Би Си и Си Эн Эн.

— Предатель, — прохрипел побагровевший от злобы Абдул-Хуссейн. — Шайтан, продавшийся сионистам!

— Но у вас есть шанс показательно покарать этого ублюдка, — невозмутимо продолжил Харольд. — В одиннадцать часов утра, Вади Саид приедет в Эмпайр-Стейт-Биллдинг на переговоры с издательством, касательно переиздания трех книг «Палестинский опыт», «Палестинский вопрос» и «Скрывая ислам». Точные координаты издательства дам чуть позже. У вас появится уникальная возможность — покарать предателя. Но у меня будет личная небольшая просьба.

— Какая? — прохрипел, с трудом удерживая самообладание, араб.

— Мне нужно, чтобы ваши люди уничтожили ещё одного человека — нашего личного врага. Некого Михаила Елизарова. Его компания «А-Альянс» арендует под офис восьмой этаж в «Эмпайр-Стейт-Билдинг».

— Вот его фотографии на выходе из отеля и в боксерском зале, — Моррис достал из пачки стопку снимков и протянул арабу. — Думаю, этого достаточно для идентификации.

— Абдул-Хусейн неторопливо посмотрел снимки и положил пачку на стол.

— То есть, синдикат хочет, чтобы мы наказали предателя и одновременно убрали этого Елизарова?

— Не синдикат, — поправил Харольд. — Это просьба лично мистера Майерса. Разумеется, о ней никто не должен знать, кроме вас, меня и доверенных людей, осуществивших акцию. Подберите фанатиков, которые не сдадутся живыми и как настоящие шахиды без колебаний уйдут к гуриям.

— Раз это личная просьба мистера Морриса, значит, он чем-то порадует нас за её выполнение? — тонко улыбнулся Хуссейн-Абдул.

— Порадует, — подтвердил Моррис.

Брюнет достал из внутреннего кармана пиджака золотой «паркер», подхватил салфетку из стаканчика, быстро черкнул цифру и пододвинул бумажку к арабу.

— Миллион? — улыбнулся террорист. — Неплохо. Это всё?

— Эти деньги после успешного завершения акции будут переведены на твой личный счёт, — пояснил Харольд. — Кроме этого, мы готовы предварительно оплатить все расходы на подготовку и дополнительно сразу перевести гонорар исполнителям или вашей организации в размере двухсот пятидесяти тысяч.

— Что с поставками, которые мы просили? — будто невзначай спросил Хуссейн-Абдул, рассматривая горшок с карликовой пальмой на веранде.

— Я уже подготовил список, имеющихся у нас позиций, — улыбнулся Моррис. — Если вы качественно выполните нашу просьбу по устранению Елизарова, мистер Майерс, как один из руководителей синдиката, гарантирует тридцать процентов скидки.

— Можно ознакомиться со списком? — вопросительно поднял бровь араб.

— Пожалуйста, — Харольд пошелестел бумагами, отыскивая нужные, и протянул стопку листов террористу. — Вот, смотри.

Ого, — лицо Хуссейна-Абдула изумленно вытянулось. — Здесь даже больше чем мы просили. Стрелы, стингеры, РПГ-2, сорок седьмые калашниковы, М-16А1, гранаты, пистолеты-пулеметы, взрывчатка, боеприпасы — впечатляет. Интересно, как вы умудрились собрать оружие со всего мира?

— Ничего сложного, — усмехнулся Харольд. — Советское достали из Афганистана. Там его много осталось. Сорок седьмые «калаши» — экспортные поставки моджахедам от Китая. Остальное оружие нашли, используя наши связи среди производителей и ЦРУ. Если подтвердишь сделку, товар придет по двум маршрутам. Половина из Афганистана, половину передадут ребята из ИРА.

— Конечно, подтверждаю, — степенно кивнул террорист. — Организации Абу-Нидаля нужно это оружие. Особенно по такой цене.

— Не забывай, тридцатипроцентная скидка будет лишь в том случае, если вы ликвидируете Елизарова, — напомнил Моррис. — У мистера Майерса есть особые пожелания. Он хочет, чтобы бы отстрелили ему конечности, а потом утопили в унитазе. Но при этом выглядеть всё должно так, будто он сам нарвался, спровоцировал агрессию или вызвал инстинктивную неприязнь. Он, как и вы — брюнет. Можно принять его за еврея, например. И ликвидировать. Если персонал что-то заподозрит, убивайте всех.

— Это вообще ерунда, — отмахнулся Хусейн-Абдул. — Считайте, что его уже утопили в унитазе. Ну что, раз всё обговорили, приступим к трапезе? Пока мы обсуждали дела, я уже проголодался.

— Давай, — согласился Харольд.

— Латиф, подавай блюда! — выкрикнул араб.

Слушаюсь, господин, — кивнул моментально возникший на веранде распорядитель, и повернулся к двум зашедшим следом девушкам в никабах.

— Воду, господам!

Служанки быстро поставили перед арабом и американцам пиалы с водой и плавающими в них дольками лимона, положили рядом полотенца и удалились.

Брюнет и полный араб неторопливо обмакнули ладони в блюдца, вытерли руки. Суетящиеся как муравьи слуги начали расставлять блюда.

Нью-Йорк. Отель «Плаза» — «Эмпайр-Стейт-Билдинг»

На следующий день после встрече с Рокволдом похолодало, и мы вместе с Анной были вынуждены заняться шопингом. Съездили по магазинам на Пятом Авеню и Сохо. Я приобрел себе длинное пальто и широкополую шляпу «а-ля американский гангстер», а Анна обзавелась теплой курточкой и тонкой шерстяной шапочкой.

Три дня в Нью-Йорке пролетели быстро. Обеспокоенный угрозами Майерса, я попросил Адамяна связаться с «ВИП секьюрити групп» и выделить телохранителя для сопровождения. Приехал здоровенный ирландец — Митч О’Коннелл. Можно было заказать двоих или троих, но я прикинул: от пули снайпера или профессионального киллера, несколько телохранителей не спасут, а для уличных бандитов, возможности среагировать на нештатную ситуацию, отвлечь на секунду внимание при покушении и одного хватит.

Впрочем, я об этом сильно не задумывался: рабочих дел хватало с головой. Познакомился со стариной Макконелом. Интересный дедушка оказался, чем-то похожий на Шона Коннери. Такой же высокий, плечистый с волевым лицом и лукавыми чертиками, сверкающими в умных карих глазах. Выслушал его отчёт о проделанной работе, дал указание по скупке акций.

Рассмотрел предложенные директором коммерческие проекты. Часть забраковал, часть, одобрил. Поручил Майку изучить реальный рынок черных и цветных металлов, составить базу потенциальных клиентов. В Союзе у нас должен «выстрелить» контракт с немцами на поставку черного и цветного металлопроката. Все равно придется заводить новые связи и налаживать контакты с руководством заводов. Так почему и не поработать на экспорт? Съездил в нью-йоркский филиал «Чейза Манхэттена», провентилировал вопрос выделения десяти миллионов долларов кредита «А-Альянсу». Вопрос решился, действительно, моментально. Предупрежденные мистером Рокволдом менеджеры общались со мною так, будто их банк посетил сам президент США или легендарный дедушка Джон. Меня сразу препроводили к директору, угостили в кабинете ароматным кофе с конфетами и печеньем и в течение двадцати минут предоставили для изучения вариант кредитного договора между «А-Альянсом» и банком. Пообщался с бухгалтером, Джиной и нашим главным автомобильным специалистом Дарреном. Выслушал их предложения и идеи по организации работы фирмы. Общением остался доволен. Сотрудники явно дорожили своими местами, и выкладывались на все сто, чтобы получить очередные премии и прибавки к зарплатам. Встретился с Ли, приехавшим по делам в Нью-Йорк и посетившим нашу компанию. Обсудили с Якоккой будущие поставки, условия работы и сотрудничества по созданию совместного производства…

Последнюю ночь спал плохо. Мне снились кошмары. Торжествующе хохочущий Майерс, брызги крови на полу, холодеющие конечности…

В этой бессвязной череде сменяющихся кошмарных образов, чувство грядущей опасности выло оглушающей сиреной.

Проснулся с облегчением, будто вынырнул из черной ледяной океанской пучины в теплую, искрящуюся солнечными бликами гладь поверхности. Несколько мгновений, мокрый от пота, неподвижно лежал, приходя в себя. Кошмары медленно таяли вместе с истончающейся в наступающем свете дня ночной хмарью. Настроение медленно приходило в норму.

Открыл глаза. За окном в серой пелене дня шумел ливень. Сладко потянулся, хрустнув суставами. Ложе мягко качнулось, реагируя на движение. Внезапно, снежным комом, сметающим всё на своем пути, снова накатило ощущение тревоги.

«Черт, да что же это такое⁈» — мысленно ругнулся.

Гигиенические процедуры и бодрящий холодный душ помогли прийти в себя. Чувство тревоги отступило.

Снял трубку и набрал короткий внутренний номер соседних апартаментов.

— Доброе утро, Анна. Как спалось?

— Доброе утро. Нормально, — откликнулась секретарь.

— Через десять минут выходим. Машина уже на стоянке?

— Да, как обычно. Из конторы звонили. Диего уже на месте.

— Отлично, тогда собирайся, нас ждут великие дела.

— Они нас каждый день ждут, — усмехнулась девушка. — Кстати, Митч уже в коридоре сидит, ждёт, когда вы будете выходить. И напоминаю, если вы забыли, сегодня вечером прилетает Ашот Ервандович, вместе с дизайнером и технологом.

— Не переживай, помню, день назад с ним разговаривал, — усмехнулся я. — Всё, пошел одеваться.

Выходили к стоянке, мы живописной процессией. Первыми — я с Анной, замыкал процессию бдительно поглядывающий по сторонам верзила-секьюрити. Диего, как всегда, заметил нас сразу, вальяжно вышел и угодливо распахнул заднюю дверцу лимузина.

Мы с Анной уселись на заднем сиденье, здоровяк-телохранитель — рядом с водителем.

Автомобиль медленно тронулся с места, с каждой секундой набирая ход. Выехал на дорогу, лавируя в потоке машин.

Секретарь, удобно устроившись на кожаном диване, достала из сумочки плеер и наушники. Прицепила провод к гнезду, положила плеер, обратно в сумочку, щелкнув кнопкой воспроизведения. Надела наушники и задумчиво уставилась в окно, покачивая головой в такт музыке.

— Что слушаешь, не «Ласковый Май», случайно? — усмехнулся я.

— «Кино», — коротко ответила секретарь. — Ласковый Май — не моё.

Дождь усиливался. Тугие струи барабанили по стеклу, растекаясь прозрачными каплями. Фигуры прохожих и машин расплывались в окне бесформенными пятнами. Снова накатило ощущение надвигающейся беды, заставив кончики пальцев похолодеть, а сердце истошно забиться испуганной птицей.

Стало трудно дышать. Я вцепился непослушными пальцами в узел галстука, и рванул вниз, ослабляя впившуюся в воротник удавку. Захотелось выйти на улицу и вдохнуть полной грудью влажный, пахнущий озоном воздух.

— Останови у набережной, — преодолевая хрипоту, попросил у Диего.

— Вы уверены? — уточнил водитель.

— Да, — выдохнул я.

«Линкольн-таун-кар» притормозил у обочины, напротив раскинувшейся внизу набережной.

«А ведь песни Цоя удивительно подходят к беснующейся за окном непогоде. Такие же бунтарские и неукротимые как разбушевавшаяся стихия», — неожиданно пришло в голову.Безумно захотелось снова услышать заводные ритмы «Кино».

— Анна, дай плеер, — попросил я.

— Пожалуйста, — девушка протянула прямоугольную коробку и наушники.

Зацепил пластиковую защелку корпуса на ремень, неторопливо надел наушники.

— пророчески прогремело в динамиках.

Я открыл дверь и опустил ноги на асфальт. Холодный ветер с морскими брызгами зло, наотмашь хлестанул по лицу. Я глубоко вздохнул и шагнул навстречу косым каплям дождя. Телохранитель вышел и двинулся за мною, сохраняя дистанцию в два-три метра.

Хмурые тучи угрожающе нависли над городом. Огромные колонны небоскребов безмолвными великанами обступили набережную. Косые капли дождя злобно барабанили по шляпе и пальто. Яростно сверкнула вспышка молнии, треснуло расколотое напополам небо, спустя секунду раскатисто грохнуло. Ощущение надвигающейся беды рвало душу напополам, заливая грудь ледяным холодом ожидания.

Цой умолк, на мгновение наступила тишина, нарушаемая дробным стуком капель по мостовой.

Замолчавший плеер снова взорвался яростной музыкой:

Басы электрическими разрядами били по обнаженным нервам. Взрывная волна ритмов расходилась по телу, заставляя сжаться в предвкушении грядущей катастрофы. Косые струи дождя попадали за воротник, ледяными каплями стекали по спине, расползались мокрыми кляксами на рубашке.

— грохотало в наушниках, наполняя мрачной обреченностью.

Я застыл, рассматривая подернутую легкой рябью дождя темную гладь воды.

На ум пришла цитата Марка Аврелия: «Делай, что должен, и будь что будет»…

В сопровождении Митча, вернулся в машину и со вздохом отдал плеер Анне.

— Сегодня даю тебе выходной. Я выйду у офиса, и тебя отвезут обратно в «Плазу». Хочешь, поваляйся в номере, перекуси в ресторане отеля, погляди какое-нибудь шоу или сериал. На «Си-Би-Эс» через пару часов как раз очередная серия «Фэлкон Крест»[39] начнётся. Советую посмотреть.

— Зачем выходной? — удивилась секретарь. — Я его не просила.

— Я так захотел, — добавил металла в голос. — Если всё будет нормально, завтра вернешься к работе. Сегодня без тебя справимся.

«Если это обострение паранойи, ничего страшного не произойдет, отдохнёт денек. Случится что-то поганое, пусть Анну это не коснётся», — решил я.

— Хорошо, как скажете, Михаил Дмитриевич, — секретарь обиженно фыркнула, но от возражений воздержалась.

До офиса мы доехали в полном молчании. Анна дулась, я думал о своем. На стоянке велел Диего отвезти секретаря обратно в отель, а телохранителю — сопроводить меня в офис. С момента моего прилета, я занял малый конференц-зал для переговоров. Адамян предложил воспользоваться его кабинетом, но я отказался — пусть сидит на своем привычном месте. Тем более, два помещения соединялись с собой одной приемной и Джессика, царствовавшая в этой секретарской обители, могла работать с нами обоими.

Поздоровавшись, с вышедшими из кабинета Адамяном, главбухом и ослепительно улыбнувшейся мисс Дэвис, я прошел к себе. Здоровяк-ирландец остался сидеть в приемной.

Через минуту в дверь деликатно постучали.

— Да, Джессика, заходи, — разрешил я.

В приоткрытую дверь заглянула секретарша.

— Мистер Елизаров, после такого ливня, не хотите выпить что-нибудь горячего, чтобы согреться? — мило улыбаясь, спросила она. — Чай, кофе, что-нибудь покрепче?

— Кофе, — сразу же ответил я. — Двойной, пожалуйста. Мне нужно как следует взбодриться.

— Мистер Макконел, по вашей просьбе, приготовил доклад по анализу рынка и тенденции его развития на ближайшее время, написал свои предложения по игре на фьючерсах и скупке акций. Принести?

— Конечно, принеси, — улыбнулся я. — Утренние сводки о котировках уже получили?

— Двадцать минут назад принесли, — кивнула секретарша.

— Их тоже захвати, пожалуйста. Но сперва кофе, потом всё остальное.

— Поняла, — Джессика улыбнулась ещё ослепительнее. — Сейчас сделаю…

Я сидел, попивая кофе, и вчитываясь в строки доклада нашего биржевого брокера. Неожиданно стукнула дверь. Сухо протрещала автоматная очередь, бахнул пистолет, раздались истеричные выкрики:

— Стоять, гяуры. Не двигаться, иначе все умрёте!

Я похолодел: «Не обмануло предчувствие. Началось!»

От удара ноги отлетела в сторону дверь. В помещение шагнули двое бородачей. Дула пистолетов-пулеметов, оснащенные длинными цилиндрами глушителей, смотрели на меня.

— Подними руки и выходи, — скомандовал вошедший первым, смуглый и курчавый мужчина лет тридцати, чуть дернув в направлении двери «хеклер-кохом МП-5». Слева кровожадно скалился лысый громила, заросший кудлатой бородищей. Пистолеты-пулеметы «микро-узи» смотрелись игрушечными в огромных волосатых ручищах.

— Выхожу, — криво усмехнулся я и поднял руки. Спорить с вооруженными бандитами было глупо.

По пути, курчавый больно ткнул дулом в почку, я скривился, но промолчал и продолжил путь. В приемной, в луже расплывающейся крови лежал ирландец. Чуть дальше стояли растерянные Адамян с секретаршей.

— Зачем вы его убили сволочи⁈ — со слезами на глазах воскликнула Джессика. За три дня ожидания меня в приемной телохранитель подружился с блондинкой. Он регулярно приносил небольшие презенты: шоколадки и коробки конфет, а довольная Дэвис поила ирландца кофе.

— Следи за своим языком, шлюха! — взревел жилистый бородач с зеленой тряпкой на длинной нечесаной шевелюре. Он подобрал выпавший из ладони ирландца «ругер», засунул пистолет за пояс сзади. Дернул рукой, отправляя, висящий на ремне «берета МП 12» назад, шагнул вперед, и влепил девушке хлесткую пощечину. Из разбитой губы секретарши брызнула кровь. Джессика сломанной куклой рухнула на пол, с грохотом ударившись головой о столешницу.

Жилистый по футбольному отвел ногу, желая пнуть бесчувственную Девис, но я среагировал быстрее — толчком руки оттолкнул бородача назад:

— Полегче, она всё-таки девушка, а не ишак.

— Ты на кого поднял руку, шакал, отродье иблиса[40]! — прошипел, восстановивший равновесие бандит, направляя на меня дуло «береты». Его товарищ поднял «глок», готовый в любую секунду выстрелить.

— Не здесь, Насир, — раздался спокойный голос сзади. Голос подал смуглый мужик, первым ворвавшийся в кабинет. — Бери Башира, и выводите шайтана в коридор. Там и сведи с ним счёты. Хочешь — утопи в туалете, хочешь — прострели конечности. Решать тебе.

— Понял тебя, Валид, — усмехнулся жилистый. — Так и сделаю.

Он с усмешкой глянул мне в глаза и указал дулом «беретты» на дверь:

— Пойдём.

Араб с «глоком» вышел первый, распахнув дверь, и внимательно наблюдая за мной. Сделать что-либо не было возможности. Бандиты расположились так, чтобы не попадать под траектории своих выстрелов. Двое, выставивших меня в приемную, остались на пороге кабинете, жилистый сместился вбок, уходя от предполагаемого сектора огня. Башир стоял в коридоре напротив, придерживая туфлей дверь. Профессионалы чёртовы!

Понукаемый тычками автоматного дула, я вышел в коридор. Вытолкавший меня Насир, закрыл дверь, и предусмотрительно отступил на пару шагов назад.

— Сейчас спокойно, не дергаясь, идём в туалет, — заявил он. — Там мы сначала прострелим тебе конечности, а потом утопим в дерьме. Но ты можешь умереть быстро, сын шакала. Встань на колени, попроси прощения и вылижи мою обувь. Тогда твоя смерть будет быстрой и легкой.

— Раз все равно убьёшь, — буркнул я. — Скажи, кто заказчик?

— Легко, — ухмыльнулся Насир. — Он сам захотел, чтобы ты перед смертью узнал. Мистер Моррис просил передать привет, перед тем как отправить тебя в Преисподнюю. Всё, становись на колени, легкую смерть надо заслужить.

'Группа крови — на рукаве,

Мой порядковый номер — на рукаве,

Пожелай мне удачи в бою,

Пожелай мне.

Не остаться на этой траве

Не остаться на этой траве'…

— мрачным реквиемом прогремело в висках.

Шансов уцелеть не было. Я сделал свои ставки, поставил на кон весь мир и жизнь в придачу — проиграл…

И доставлять им удовольствие своим унижением не собирался.

Арабы расположились грамотно, держали дистанцию, внимательно отслеживая мою реакцию. Дула «глока» и «беретты» смотрели в лицо, готовые в любую минуту взорваться выстрелами.

— Да пошел ты, урод, — злобно улыбнулся я, напрягая колени и готовясь к последнему бою…

Насир, презрительно улыбаясь, поднял пистолет-пулемет…

КОНЕЦ ПЯТОЙ КНИГИ