Старая кровь

ГЛАВА ПЯТАЯ

Якоб не выходил из моей головы еще пару дней. Он был прав, я все время витала в облаках, в этот раз из-за него. Я не могла понять его, кем он был и откуда пришел. Почему он был таким мутным? Что он имел в виду, когда сказал, что поможет мне?

Мои воспоминания о девочке в озере и той, которую порвали волки, кружились в голове, и потому я никому не рассказывала о Якобе. Я знала, что есть шанс, что это все в моей голове, что это предназначено только для меня. И я знала, что Якоб мог быть просто живым мальчишкой, который пришел с улицы в поисках тепла. Он мог быть кем угодно, и непонимание терзало меня.

После последнего выступления «Как важно быть серьезным» я снова увидела Якоба. Снег падал весь день, но вечером перестал. Энн ушла на свидание с новым ухажером, и я могла спокойно доехать домой на такси.

Закончив уборку, я заперла театр и окутала шею шарфом, готовясь к пути к машине. Повезло, что снег разогнал всех изгоев и бездомных, и я ощущала себя безопаснее.

Я спускалась с последней ступеньки на припорошенный снегом тротуар, когда мой ботинок поскользнулся. Я полетела вперед. Я знала, что сильно ударюсь о снег, но я надеялась, что он смягчит мне падение.

Я не ударилась о землю. Рука появилась позади меня и схватила, поднимая на ноги.

Я охнула. Это был Якоб. Он улыбнулся мне как мальчишка и отступил.

— Ты чуть не упала.

— Откуда ты взялся? — возмутилась я. Мне было все равно, что он только что спас меня от падения, я знала, что, когда спускалась, вокруг не было ни души. Он никак не мог добежать до меня.

— Был неподалеку, — ответил он.

— Это не ответ, юноша, — сказала я, шагнув к нему. Я уже не боялась. — Откуда ты?

Он смотрел на меня пару секунд, искры гасли в глазах. А потом он пожал плечами в ответ своим мыслям и указал на место рядом с театром, между зданием и кустом, покрытым снегом.

— Из кустов? — опешила я.

— Нет, приглядись, — сказал он.

Я прищурилась, не зная, о чем он. Он взял меня за руку и поднял, указывая на место.

— Видишь волны?

Я не знала, о чем он. Какие волны? Я видела здание, куст и снег.

А потом, словно мои глаза настроились, я увидела это. Волны. Воздух перед кустом мерцал, словно я смотрела на отражение на поверхности воды, покрытой рябью.

— Оттуда я пришел.

— Что это? — прошептала я, понимая, что не должна это видеть.

— Другая сторона.

Я отвела взгляд от гипнотизирующих волн и посмотрела на него. Его серые глаза сияли в свете желтого фонаря.

— Я могу пройти туда? — выдохнула я.

Он рассмеялся, отвернулся от меня и пошел по тротуару.

Я побежала за ним.

— Я серьезно.

— Пиппа, — сказал он, и больше ничего.

— Кто ты? Откуда знаешь меня? — вопросы начинали сыпаться с моих губ.

— Я говорил тебе, я — Якоб. Я из Другой стороны. Из Тонкой вуали. И я знаю тебя, потому что следил за всей твоей жизнью, — он словно цитировал любимый комикс.

— Тонкая вуаль? — пролепетала я и застыла. Слова звучали знакомо, но я не знала, почему или как.

Он тоже замер, снег падал вокруг его худого тела. Ему, казалось, не было холодно.

— Ты замерзнешь, если мы не будем идти. Не переживай. Я уберегу тебя, пока ты не дойдешь до такси.

— Как?

Он пошел, и я последовала за ним, мои ботинки разбрасывали снег. Ноги начинали неметь.

— Что «как»?

— Как… все, — сказала я. — Что ты такое?

Он оглянулся через плечо и улыбнулся.

— Якоб. Внимательнее.

— Ты мертв?

— Не похоже.

— Когда ты родился.

— Давно.

— Я могу пойти в Тонкую вуаль?

Теперь остановился он. Он прижал ладони без перчаток к моим плечам и встряхнул меня. Его серые глаза вглядывались в мои. Было странно, что порой он выглядел как четырнадцатилетний, а в следующий миг — на миллион лет старше душой.

— Можешь, но не стоит.

— Что там?

— Другие как я. Но они не все такие, как я.

Я замерла и вытерла снежинки с лица.

— Призраки?

Он пошевелил губами, посмотрел поверх моей шапки.

— Как-то так, — он потянул меня за руку. — Идем, здесь опасно.

Я хотела уйти с холода, но я оглядела пустые улицы.

— Но там никого нет.

— Это тебе так кажется, — сказал он, свет фар вспыхнул в наших глазах. Якоб поднял руку, на миг я подумала, как глупо. Как машина могла увидеть его, если он был призраком?

Но машина остановилась, это было такси. Дверь открылась, мужчина высунул голову:

— Простите, мисс, вам нужно куда-то проехать?

Я посмотрела на Якоба, он прошептал:

— Он меня не видит.

— Но…

— Не говори со мной, или он подумает, что ты — псих.

Я кивнула в потрясении и прошла в водителю.

— Д-да, пожалуйста, — сказала я. Водитель помахал мне залезать.

Я оглянулась на Якоба.

Он пропал.

После этого случая я долго не видела Якоба. Я не видела его, пока моя жизнь не приняла другой поворот. Я не видела его, пока не влюбилась.

Следующей весной, когда прохладный ветер принес тепло и прогнал снег, Фредерик сообщил, что уходит. Я знала, что Лисбет тревожилась, ведь, хоть он и доставлял проблемы, его имя привлекало людей. Все остальные радовались, и даже Лисбет призналась, что было бы хорошо найти свежую молодую кровь. Фредерик был лет на десять старше Энн, их пары на сцене смотрелись не очень.

Однажды я пришла на работу и попала на собрание работников. Лисбет принимала не очень известного актера по имени Людвиг Эрикссон. Я не была готова к такому виду.

Людвиг был высоким, больше 180 см, блестящими волосами медового цвета. Его кожа была гладкой, оттенок был чуть светлее волос. Его зубы сияли белизной, а глаза были красивыми и голубыми.

Я потеряла дар речи, смогла лишь глупо улыбнуться, когда он пожимал мне руку. От прикосновения его кожи я ощутила мурашки, казалось, что в комнате были только мы. Конечно, мы были окружены всеми из театра, и он должен был со всеми познакомиться. Звучит глупо, но я ощущала его внимание, даже когда он не смотрел на меня. Что-то произошло между нами, я не могла описать это.

Энн описала. Энн знала мужчин, она всегда была с разными. Некоторые могли называть ее «распутницей» за спиной, но я жила с ней, и я не видела, чтобы ее друзья оставались на ночь (хотя она порой приходила очень поздно). И было не важно, что Энн делала, пока она была счастлива, и я была рада поговорить о Людвиге, когда она упомянула его позже вечером. Я хотела, чтобы она оценила его.

— Ты ему нравишься, — сказала она с ухмылкой, устраивая на моей тарелке вареный картофель с укропом. Ужин был поздним, как обычно у нас. Дверь балкона была приоткрыта, оттуда проникал прохладный воздух, но мне было тепло. Бренди тоже помогал согреться.

Я покраснела. Не сдержалась.

— Кому? — спросила я застенчивее, чем собиралась.

— Ты знаешь кому. Луди.

Я вскинула бровь.

— Это его имя?

— Людвиг — кошмарное имя, — сказала она, жуя. — Так что Луди. Ты ему нравишься. Я видела, как он ловил твои взгляды.

Я отмахнулась, не желая надеяться. Я заметила, как он смотрел на меня вечером, и было не по себе, что она тоже заметила.

— Уверена, я просто кого-то ему напоминаю.

— Да. Красивую девушку. Остерегайся его.

Я встревожилась.

— Почему?

Она подмигнула.

— Можешь влюбиться, Пиппа.

Так и было. Я думала, что влюбилась в него, как только он пожал мне руку. Я все еще ощущаю это. Некоторая любовь не умирает, даже если умерла ты сама.

Я не была уверена в чувствах Луди. Наш первый раз вместе был полон нервов и моего смущения.

Это произошло после репетиции «Гамлета», актеры должны были репетировать в костюмах, так что я одевала их и делала легкий грим.

Я переживала, когда стучала в гримерку Луди. У них с Энн были свои, а остальные делили комнаты для мужчин и для женщин. Я бы предпочла гримировать его при людях, было страшно от мысли побыть с ним наедине, но выхода не было.

— Входите, — сказал он. Его голос был низким, его легко было слышно из-за двери. На табличке все еще значился Фредерик. Удивительно, что он не забрал табличку с собой, променяв нас на престижный театр.

Я глубоко вдохнула и убрала волосы за уши. Я обратила особое внимание на свое лицо этим утром, убедилась, что помада на месте, а не на половине губ, как обычно. Я знала, что выгляжу неплохо, что часто вызывала внимание юношей, но до этого не было причины выглядеть хорошо. Я опускала голову и работала, пока не встретила человека, заставившего переключить внимание на него.

Я открыла дверь и неловко замерла на пороге, пока Луди не развернулся в кресле. Он улыбнулся. Удивительно, как улыбка и прищур глаз могли действовать как волна. Я покраснела с головы до пят. О, я точно пропала.

— Пиппа, — тепло сказал он, глядя мне в глаза.

Я отвела взгляд, закрывая тихо дверь за собой, нервничая и пылая. От груди мог идти пар. Я смотрела на пол, чувствуя, как меня разглядывают под микроскопом. Я намеренно была в туфлях на ровной подошве, не желая добавлять себе рост, хотя он был и без того намного выше. Это не помешало мне пошатываться, как пьяной.

Я остановилась рядом с ним и посмотрела в зеркало напротив нас, озаренное лампочками. Было безопаснее смотреть на него так, а не напрямую.

Его лицо идеально вписывалось туда, обрамленное огнями. Мое бледное лицо с темными волосами смотрелось рядом ужасно. Он был отрадой для глаз. Он знал это, я видела это в том, как он поднимал подбородок, словно привык к восхищению.

— Итак, — начал он и улыбнулся, ничего больше не говоря.

Я знала, что нужно начинать говорить, хотя язык был связан.

— Я просто нанесу немного пудры на лицо, — сказала я, звуча глупо и молодо.

— Разве меня не нужно сперва одеть? — спросил он. — Зеленый камзол, наверное, будет хорошо смотреться с зелеными тенями для глаз?

— О, вы правы, — сказала я глупо, хотя он шутил. Я положила косметичку на стойку и прошла к стойкам, где оставила костюм в другой день. У меня были его мерки, но он впервые наденет костюм.

Обычно я не переживала из-за примерки костюма на мужчину (кроме Фредерика), но теперь мне было неудобно, я чувствовала себя не профессионалом. Я вдруг вспомнила, что он был мужчиной, а я — женщиной.

Луди не показывал ничего, кроме бодрости и очарования. Я глубоко вдохнула и вытащила его костюм принца Гамлета и принесла ему.

— Вот, — сказала я, протянув костюм. Он пристально посмотрел на одежду.

— Не поможешь мне? — я пыталась найти на его лице искренность, но не находила.

— Сколько вам лет? — спросила я.

Он, наконец, удивился.

— Двадцать пять. А что?

— Думаю, вы умеете одеваться сами.

Я вложила костюм в его руки и направилась к двери.

— Позовите меня, когда оденетесь, — сказала я и вышла в коридор, а потом закрыла за собой дверь.

Я выдохнула и встряхнула руками и ногами. Он уже влиял на меня. Но я показала ему, что поддаваться не собираюсь. Это была моя работа, я выполняла ее серьезно.

Это не помешало мне улыбаться, пока я не услышала его голос.

Он выглядел смешно в костюме. Он был весь зеленым. Бархатный камзол, брюки с высокой талией, рубашка. Даже остроносые туфли.

— Как тебе? — спросил он, глядя на себя с подозрением в зеркало.

— Вы похожи на дерево, — сорвалось с моих губ.

Я думала, он обидится. Если бы это был Фредерик, я бы выслушала многое, а потом он потребовал бы заменить меня на ту, что не будет сравнивать его с растением. Но Луди был не таким.

Он рассмеялся. Громко и спокойно. Открыто.

— Ты права, Пиппа. Я похож на дерево, — он покружился, чтобы мы оценили плащ. Он замер и указал на свое отражение. — Но какое дерево? Это самое важное. Каким деревом мог Гамлет быть… или не быть?

Я не сдержалась и рассмеялась.

— Вот в чем вопрос.

И все пошло проще. Даже хотя я ткнула ему в глаз кисточкой. Мне было стыдно. Но Луди сказал, что не расскажет Лисбет, что я пыталась ослепить его, если я соглашусь завтра сходить с ним на ужин.

Я точно согласилась.

Я не хочу долго описывать, ради вас. Знаю, вы точно не хотите слушать, что может творить влюбленная женщина. Но я хочу, чтобы вы поняли, что для меня сделал Луди, и почему наши отношения повлияли на всю мою жизнь.