Становление короля

Глава 7

Только когда к вечеру обе сестры уснули, Дроздов вышел из их комнаты, молясь всем богам застать на месте плотника и кузнеца. Он не терял времени даром, по своей собственноручно нарисованной карте находя короткие пути и верные повороты. К его удаче, кузнец все ещё с кузни не ушел. В этом деле Дроздов не был особенно подкован, но видимо некую часть работы лучше выполнять после заката.

— Райнар? — уточнил Дроздов, пытаясь отдышаться. Рукава его рубашки были во всю перепачканы красками, как лицо шея и остальные сантиметры его естества.

— Ваше Величество? — испугавшись, мужчина выронил раскаленное железо, что зашипело на песке, припадая на одно колено.

— Встречными вопросами обменялись, — ухмыльнулся Василий Петрович, присаживаясь на соседнее полено, кое, очевидно, все использовали именно в этих целях. — Рад застать тебя здесь. Мне нужна одна необычная работа и пара обычных. Я сам нарисовал чертежи. Взгляни.

Поднявшись с колена, Райнар, высокий мужчина со смуглой обожженной солнцем и плавильней кожей, взял протянутые листы. Его лысина блестела при свете горящих вокруг свечей и странных летающий насекомых. Дроздов слышал, их называют светлячками, хотя на их сородичей в его мире они мало походили. Их сажали в банки, освещая комнаты вместо ламп.

— Да… — протянул кузнец. — Никогда такого не видывал. Всего четыре детали, но я понять не могу, что оно такое. Какие-то головоломки, а… как вы это собирать будете?

Дроздов подошел к кузнецу, заглядывая в свой же чертеж. Для этого ему пришлось встать на носочки.

— Смотри, это рамка. Она идет сразу со спусковым крючком, который даже не подпружинен и возвращается в исходное положение упругостью самого металла. Затвор с интегрированным ударником также зафиксирован от выпадения саморезом через верхнюю прорезь в рамке.

— Само… чем? — кажется, Райнар начинал думать, что король над ним просто издевается.

— Вот здесь, на втором листе все мелочи, — Дроздов не собирался играть с этим бугаем в угадайку. — Ты просто сделай его, я потом соберу.

— Я же не из вредности спрашиваю, я понять хочу! — кузнец отдал лист обратно мальчику. — Пока не объясните — я не возьмусь. Хоть казните! Не умею я ковать того, чего не понимаю!

— Да а как я тебе объясню? — Василий Петрович сел, массируя переносицу. — Это оружие. Когда выкуешь все детали, а их ничтожно мало, я добавлю в него, как сказать-то, снаряд. Эта штука будет на большой скорости бросать в противника ядро. Очень маленькое ядро. Это будет смертоносно и хорошо в бою.

— Ну… звучит хотя бы вменяемо, — кивнул мужчина. — И что это за детали? Мне ковать только на первую страницу, что вы показали?

— Нет, здесь вот ещё, — Дроздов показал чертеж на другой стороне. — Металлическими здесь ещё являются ствол, интегрированный в рамку, ударник, встроенный в затвор и боевая пружина. Ещё бы предохранитель вот сюда прикрутить, но это можно уже на следующих моделях сделать. Первый будет испытательным.

— И… сколько таких надо? — на лбу Райнара выступила испарина.

— А сколько у нас народу в армии?

— Много…

— Вот столько штук и понадобится. Нет, даже по нескольку на душу. Вдруг поломка какая, — король тоже утер лоб. Возле кузни было нестерпимо жарко. — Ладно, я пошел. Когда примерно готово будет?

— Начинайте заглядывать через пару дней, — кузнец все ещё смотрел в чертежи. — И неужели вот это может людей убивать?

— Ну вот и посмотрим, может ли, — пожал плечами Дроздов. — Я вроде довольно точно помню, как там оно было, слишком простые уж детали. Но если не сойдется чего — будем исправлять пока не получится.

Следующим он наведался к плотнику, там все было не так печально. Несчастный весь покраснел от личного внимания, стал заикаться, но без возражений принял чертеж ткацкого станка. В нем Дроздов вообще уверен не был, он помнил конструкцию из краеведческого музея, где занудная тетка как назло уделила агрегату все пятнадцать минут. Ну это тогда «как назло», сейчас это «слава богу» и «могла бы и подробнее рассказать».

Уже собираясь в свою комнату, чтобы лечь и вытянуть ноги, Дроздов заметил пометку на своей карте, что прямо за рыцарскими доспехами есть рычажок, открывающий тайный ход куда-то сквозь замок. Любопытство играло с ним злую шутку, мужчина сомневался, думал, что стоило бы сначала хоть один пистолет сделать, а потом уже соваться в неприятности, но ноги его уже вели.

Он успокаивал себя, что под штаниной у него спрятан изящный клинок, купленный пару дней назад на рынке. Заточив на нем нормально лезвие, Дроздов надеялся на него как на верного друга, хотя это их первая совместная вылазка.

Осторожно отодвинув доспехи, Дроздов нашарил рукой рычаг. Рядом, буквально в метре, отъехала часть стены. Поставив все как было, мужчина шагнул внутрь, думая, что он уже не может передумать. Но столкнувшись с непроглядной тьмой, он хотел было выйти и вернуться в следующий раз с факелом или хотя бы свечой, но проход за ним самостоятельно закрылся.

И тогда прямо над его головой вспыхнул крошечный огонек. Помня наставления Адама и учителей с бесконечных занятий магии, что никаких плодов не приносили, Лукас почувствовал в воздухе то, что появлялось, когда кто-то использовал магию. Его искра на неё реагировала и подсказывала, что витающая в воздухе сила совсем уж не добрая.

Но отступать было поздно.

Дроздов продолжал путь, следуя велению прямого коридора, не имеющего никаких развилок. Только спустя минут пятнадцать ходьбы, Василий Петрович оказался на распутье. В одном месте, слева, была дверь, ну а справа коридор продолжался. Приложив ухо к двери, Лукас ничего не услышал. Дернув за кольцо, он с удивлением понял, что она не заперта. Ещё больше его поразило то, что за дверью просто следовал ещё один коридор.

Пожав плечами и чиркнув это на карте, Дроздов продолжил путь. Дальше его ждал настоящий лабиринт.

Казалось, прошло несколько часов, прежде, чем он наконец пришел к следующей двери. Ноги саднило от неудобной обуви, ещё и на каблуке, жутко хотелось пить, да и усталость давала о себе знать. Василий Петрович налег на дверь, оказываясь… лишь в очередном коридоре.

Ему казалось, эта пытка длиться вечно. Он блуждал по лабиринту, давно бросив попытки фиксировать свои повороты. Их было так много, что с тем же успехом он мог просто почиркать пером по бумаге.

Как вдруг в конце очередной развилки мужчина увидел раскрытую книгу на высоком постаменте. Вокруг неё горели по четыре свечи с каждой стороны, а сам фолиант был раскрыт ровно посередине, где пером были написаны всего пара строк:

«Всегда ведут вас вперед,

но сами ходят лишь по кругу».

Рядом стояла чернильница с пером. Решив, что терять ему нечего, Дроздов стряхнул лишние чернила, прямо под загадкой выводя ответ:

«Стрелки часов».

Страницы тут же стали сами перелистываться, из-за чего мужчина отшатнулся. Это снова начинало напоминать какой-то жуткий трип, но бежать было некуда. Постамент с книгой уехал вниз, а за ним открылся проход. Не зная, что ещё ожидать, Дроздов, на всякий случай перепрыгнув закрывшийся снизу люк, вошел в комнату.

Там было довольно светло, благодаря десяткам, а то и сотням свечей. Все вокруг напоминало ему каких-нибудь «Расхитителей гробниц» — все в золотых монетах, драгоценностях, странных сундуках и… прочей пыльной гадости, к которой прикасаться не хотелось.

Кто вообще в здравом уме будет оставлять подобное внутри стен замка. Да и зачем? И чем дальше шел Дроздов, тем страннее казалось это место. Потолок нависал все ниже, стены сжимались, казалось, его вот-вот раздавит. Понимая, что смысла двигаться дальше нет, он, ростом двенадцатилетнего ребенка упираясь в потолок, решил развернуться и идти назад. И плевать, что секреты этого места ему так и не подчинились.

Но, развернувшись на каблуках, Дроздов носом уперся в стену.

Паника захлестнула с головой.

Все это место специально вело его куда-то, отрезая путь назад. Постояв так какое-то время, мужчина тяжело дышал, чувствуя, как выступает пот. Волосы намокли, по лицу бежали целые потоки. Крошечного кружочка света над головой хватало ровно, чтобы видеть дорогу на вытянутую руку, так что он никак не мог понять, что же там впереди.

Но стоять вечность на месте было бессмысленно.

Дроздов продолжил идти, на всякий случай вынув нож. Он уже полз на коленях, едва протискиваясь через все сужающийся проход. Когда пришлось ползти, Василий Петрович едва дышал. Локти саднило, подгоняющая сзади стена то и дело касалась его ног. Ему уже казалось, что в какой-то момент он просто застрянет между стенами и умрет от разрыва сердца.

Но этого не произошло.

Весь мокрый, грязный, с порванной рубашкой, Лукас выполз в темное помещение. Его лучик света за ним не пошел, оставшись в узком коридоре. Новая волна страха не успела толком на него обрушиться, как среди кромешного мрака вспыхнули пара свечей, горящих каким-то красноватым светом. Следуя через них, словно через арку, король шел дальше, вдруг замечая на полу свернутый пыльный свиток.

Подняв его, Дроздов с интересом развернул бумагу, видя перед собой привычные ему, как врачу, латинские буквы.

— Volo potentiam tuam Deam, — прочел он, улыбаясь. Надо же, здесь кто-то молился. — Et in inferno anima mea.

Развернув дальше, Дроздов просмотрел ещё порядка двадцати разных записей, сделанных от руки. Перевод он понимал, но многие слова как будто теряли смысл. Кто-то просил Богиню даровать ему силу, а дальше писал несусветную чушь, соединяя слова, никак друг с другом не связанные. Видимо, этот кто-то слишком плохо знает латынь.

Решив, что ещё дома почитает эти странные предложения, чтобы разобраться и, может, спросить Лансу, Дроздов сунул свиток в карман. Идти стало неудобно, но какое-то время он терпел, пытаясь не отвлекаться и найти выход. Когда стены обратно стали сужаться, мужчина психанул и выбросил мешающий свиток. Все равно там ничего важного!

Ещё один такой же путь на карачках ему пришлось преодолеть, прежде, чем Лукас оказался в следующей комнате. Выхода из неё было два — обратно в узкий проход и… через главный вход на противоположной стороне. Но то, что та была закрыта на все замки и засовы — к бабке не ходи.

Дроздов бы удивился, если бы Вергель не запирал свою коллекцию.

Как он оказался не так уж и далеко от своей комнаты, мужчина не знал. По ощущению он провел в стенах замка сутки, хотя за небольшим окошком под потолком начинало светать. Решив все-таки проверить злосчастную дверь, Дроздов двинулся мимо камер с пленниками. Те смотрели на него с удивлением, провожая полными боли глазами.

Только Бальфур не повернул головы, весь закованный с головы до ног.

Возле его клетки остановился король, осторожно приближаясь к прутьям. Он смотрел на эльфа, помня свое обещание Лансе. Неужели одна душа может так многое изменить? Он сам, будучи королем, едва-едва борется за изменения, как же может бандит и убийца творить столько добра?

— Ты не король Лукас, — вдруг просипел эльф, глядя из-подо лба на Дроздова. — Ты кто такой?!

— Король, вероятно, погиб, — тихо ответил Василий Петрович, удивленный словам Бальфура. — Как ты узнал?..

— Я вижу души, — сипел эльф. Было видно как тяжело ему говорить из-за металлического намордника. — И твоя душа другая. Зачем ты здесь?

— Конкретно в этой комнате… или мире? — страх снова липкими нитями окутывал мужчину. Детская нервная система уже не справлялась с таким стрессом. — Но ответ все равно один. И туда и туда меня привели без моего на то желания.

— Значит, на то воля Богини, — Бальфур устало прикрыл глаза. — Ты должен освободить меня. Скорее.

— Знать бы как, — Дроздов осмотрел замок, обычный кованный, такой не собьешь ни расколешь, только ключ нужен.

— С помощью магии, Лукас! — шикнул эльф раздраженно. — Ты ведь маг, ещё и с её свитком, прочти третье, твоей силы должно хватить, чтобы взорвать замок.

— Я выбросил свиток… — Дроздов опустил глаза, замечая оный у себя в кармане.

Захотелось перекреститься…

Он ведь точно его выбрасывал!

Но времени паниковать не было. Король развернул старую бумагу, находя третье, как выразился Бальфур, заклинание.

— Огонь какой-то, пепел, это же просто набор слов! — возмутился он, глядя в свиток.

— Знаешь мертвый язык? — эльф уважительно кивнул. — Просто читай, выставь ладонь к замку.

Сглотнув вязкую слюну, Дроздов подошел, почти касаясь замка. У него спустя тысячи проб ничего не вышло, даже не удалось найти в себе искру, да как он должен взорвать замок? Ну, пусть этот Бальфур увидит, что так ничего не выйдет. Чем скорее он покажет, тем скорее они приступят к реально выполнимым планам.

— Ignis et cineres, pulvis pyrius et scintilla, — пересохшими враз губами проговорил Дроздов, замечая, что вокруг поднялся ветер. Он на выдохе, едва заметно проговорил последнее слово: — Crepitus.

Небывалой силы взрыв раздался, вырываясь из его ладони. Снесло всю камеру, не то, что замок, а с ними и несущую стену. Его самого не обожгло, видимо, потому что это был его огонь, но вот, что Бальфур выжил — Дроздов сомневался. Но когда все осело, его за шкирку схватили сильные руки, волоча через получившуюся дыру наружу.

— Ты… как ты вообще выжил?! — только прокричал слегка оглушенный король, пока, держа его на весу, Бальфур по земляному насыпу выбрался наверх.

— Эта магия на меня не действует, — равнодушно бросил эльф, подталкивая мальчика в спину. — Скорее, уходи, пока тебя не заметили. Я дальше сам по себе. Но, чувствую, мы совсем скоро встретимся.

Дроздов понимал, что ему срочно нужно уходить, но никак не мог оторвать глаз от убегающего прочь эльфа. Он был таким чудным, огромным, словно великан, с длинными черными волосами. Бежал, как в криповых мультиках бегали какие-то атланты, словно на его плечах держится небосвод.

Только когда неподалеку раздались крики, Василий Петрович шмыгнул в кусты, по над фасадом дворца пробираясь к своей комнате. Он и не помнил, как там оказался, дрожа всем телом и все ещё сжимая свиток. Первым делом он бросился за стол, переписывая заклинания, на случай, если со свитком что-то случится — заучит он их позже.

Наверное, он был так увлечен, что не сразу заметил шаги за дверью.

К счастью, это была Ланса, она ворвалась без стука, прикрывая за собой дверь и радостно крича, правда, обрываясь на последнем слове:

— Мой король, Бальфур освобо… — она заметила его, покрытого сажей и пылью. — О… Боже, это сделали… — она понизила тон. — Вы?!

— Не кричи, — Дроздов отмахнулся, — подготовь мне одежду.

— На это не времени, — эльфийка подлетела, на ходу раздевая парня. Она потащила его в ванную, обливая ледяной водой и одновременно обтирая тканью. — В любой момент сюда может ворваться Вергель, ему ни за что нельзя заметить на вас и пятнышка!

И Ланса была совершенно права. Не успели они толком застегнуть его рубашку, как к ним ворвались. Его грязные вещи были просто запихнуты под кровать. Дроздов принял самый невозмутимый вид, с удивлением глядя на вошедшего.

— Что-то стряслось? Я слышал взрыв.

Но Вергель ни слова не ответил, лишь запер за собой дверь с другой стороны. Ланса устало выдохнула, упав в кресло. Через минут десять молчания, она вдруг спросила:

— Вы сделали это ради меня?

Дроздов неоднозначно пожал плечами.

— Считай, он просто меня уболтал.

Поняв, что король не хочет об этом говорить, нянечка забрала грязные вещи, уходя. Она спросила его о завтраке, но Дроздову кусок бы в горло не полез. Он переодел ночную рубаху и забрался в постель, пытаясь оставить позади прошедшую ночь. Сердце, правда, бешено колотилось, отказываясь успокаиваться.

Тогда, лежа в постели, он просто обдумывал все произошедшее. Надо же, чтобы попасть в какое-то место, ему попалась до ужаса простая загадка. Хотя… может для местных она сложная… Да и вообще, стрелки часов — надо же, звучит как загадка для детей.

Сон постепенно забирал его в свои ласковые объятия.

Как вдруг мужчина распахнул глаза и сел, едва не схватившись за сердце.

Здесь нет механических часов со стрелками.

Только песочные.