Станция "Самосуд" (СИ)

Сомнение

Примерно часом позже. Сильверон, дворы неподалеку от квартиры Аши

Девушки медленно шли с остановки. Всю дорогу они молчали, не в силах отвязаться от ощущения, что пешка Реймонда все еще наблюдает за ними. Иногда они сворачивали во дворы, где кипела жизнь: носились дети, а старшее поколение, укутанное в шарфы и шали, сидело по скамейкам, обсуждая что-то свое. Вскоре змеевидный, путанный маршрут привел их в собственный двор. Девушки остановились, устало оглядывая местность.

— Аша ведь скоро придет домой? — тихо спросила колдунья, бросая долгий взгляд на небольшой балкончик.

— У них какой-то проект, так что даже не знаю, — пожала плечами Рида. — Может, она уже дома, а может к ночи придет.

Колдунья кивнула и двинулась в сторону одной из свободных скамеек. Нужно просто уложить мысли в голове и как следует проветриться. Она грузно опустилась на отполированные временем доски, краем глаза наблюдая, как Рида опирается спиной на фонарный столб, выглядящий на фоне серого неба особенно мрачно.

— В принципе, могло быть и хуже… — выдохнула Рида.

Да уж! Хуже. Их могли прибить в первой же подворотне. А точно ли все кончилось? Им, конечно, от щедрот отсыпали пару дней на сборы, но толку? А если они задержатся? А если охотнику надоест просто наблюдать и он не будет выжидать целых два дня? Но да, могло быть и хуже. И они прекрасно это понимали, когда решились идти напролом. Да твою ж медь! Этот план был настолько дырявым и составлен буквально вслепую левой пяткой из подручных средств! Чудом было то, что он хоть как-то сработал!

Илинея с тяжким вздохом запрокинула голову. Да, они знали все с самого начала, с самого Рейнхарма. Но силы кончились именно сейчас. Исчез чистый энтузиазм и непонятная ярость, с которыми они начали этот путь. Осталось лишь желание собрать манатки и уехать. Неважно даже куда! Такое чувство, будто на самом пике полета кто-то резко дернул ее вниз, направляя по инерции прямо к земле.

Колдунья повернула голову к подруге. Лицо девушки не выражало абсолютно ничего. Будто восковая маска. Однако мрачное настроение чувствовали даже незнакомцы, резко сворачивающие и обходящие подруг по широкой дуге. Хотя, возможно, дело было в дрели, которую Рида все еще держала в руках.

— Можно ли насилие оправдать благими намерениями? — тихо, осипшим голосом, не сводя взгляда с точки где-то вдали, спросила Рида. — Стоят ли фантазии о всеобщем благе реальных жизней? Не каких-то гипотетических идейных врагов, а обычных людей… и магов. Которые всего лишь родились и выросли в этой культуре.

— Не знаю, — столь же тихо ответила Илинея. — Я уже ничего не знаю.

— Пойдем, не хочу оставаться на одном месте, — Рида отстранилась от столба и протянула руку колдунье.

Прогулочным шагом они направились в неизвестном направлении, продолжая обдумывать слова Реймонда. Пожалуй, одно из самых мерзких ощущений, когда ты разделяешь слишком многое из позиции того, кого пару часов назад готова была убить довольно жестоким образом. Девушки шли мимо Исследовательского центра, откуда выскользнула знакомая фигура, но, не заметив их, двинулась в сторону дома. Глядя на прохожих, Илинея немного отстала от подруги. Она чувствовала некое противоречие, нечто, заставлявшее ее соглашаться с доводами Реймонда и, в то же время, безумно противиться этому. А было ли противоречие в словах? Илинея задумчиво продолжила идти вперед, заметив, что Рида впереди остановилась и оглянулась на нее.

Ей, похоже, было еще тяжелее определиться с собственным взглядом на вещи. Все же у серой морали есть свои минусы. Колдунья едва заметно улыбнулась. Для Риды, предпочитающей действовать и думать над «здесь и сейчас», вопросы вечности и перспектив, мотивов и намерений всегда были сложными и раздражающими. Тем более, что ответы на них зачастую не давали никакой информации о том, что нужно сделать прямо сейчас. А без конкретных действий это лишь рассусоливание и болтовня ни о чем!

Девушки приближались к знакомому парку. Отчасти создавалось ощущение, что они идут на вокзал и вот-вот покинут город. На мгновение остановившись перед аркой входа, Рида резко развернулась в противоположную сторону.

— Лучше сейчас находиться ближе к толпе. Помочь нам не помогут, но, если нас попытаются убить, у этого будут свидетели, — безразличным тоном пояснила она.

А колдунья невольно почувствовала чужой взгляд, искренне надеясь, что ей лишь показалось. В эту секунду на нее снизошло некое озарение. Методы! Можно ли оправдать насилие намерениями? Хороший вопрос, однако речь идет немного не об этом. Реймонд использует насилие, страх и смерть, чтобы заставить людей и магов самих начать двигаться в нужном направлении. Он выбрал сложную цель. Решил изменить, уничтожить влияние культуры, создававшейся тысячелетиями, чуть больше, чем одним махом. Между долгим и муторным выколачиванием «дерьма» из голов, результаты которого, вероятно не увидели бы даже его правнуки, и разрушительной диктатурой, стальной дланью с корнем вырывающей привычный уклад и карающей инакомыслие, он попытался выбрать нечто среднее. Нечто, что позволило бы ускорить первое и не допустить второго. Теневая диктатура, которая якобы позволяет тебе спокойно существовать, но готова в любой момент, случайный или же когда ты просто станешь неудобным, отобрать твою жизнь и размахивать ею, как флагом, трактуя в нужную сторону.

— Почему он не мог быть просто гадом?! — вырывая Илинею из пучины размышлений, возмущенно прошипела Рида. — Просто алчным, жадным до власти говнюком или маньяком каким? Было бы гораздо проще! Я уже устала думать над тем, кто прав, а кто виноват!

— Вопрос не в том, кто прав, а кто виноват, — покачала головой Илинея, обходя компанию подростков. — Чего мы планируем добиться — куда более насущная проблема. Чего мы хотим? Мы все еще хотим наказать подрывников? Или мы собираемся вернуться к прошлой жизни настолько, насколько это возможно после всего случившегося? — она кивнула в сторону, где, предположительно, находился вокзал. — А может, наши цели незаметно для нас приобрели совсем другой масштаб? И Реймонд — лишь часть общей картины? — она обошла подругу и заглянула в ее глаза.

Заглянула и тут же отпрянула. В темных глазах, опущенных к мостовой, скопились слезы. Злые, отчаянные. Рида ничего не ответила, продолжив молча идти вперед.

Солнце начало клониться к горизонту. На дверях магазинчиков одна за одной вывешивались таблички «Закрыто», а в окнах загорался свет. Фонарщики зажигали уличное освещение, а народу становилось все меньше — каждый стремился поскорее попасть в тепло родных стен или завалиться в салун после тяжелого дня. Лишь девушки все также медленно брели по дорогам, хотя осенний ветер уже сильно выстудил одежду. Они шли лишь по одной причине — решение не принято.

— Что, если он прав? — сжав руку в кулак, выдавила из себя Рида.

— Я и не говорю, что он не прав. Я говорю, что он врах, приложивший руку к массовому убийству. И это только Рейнхарм, — угрюмо ответила Илинея, пряча руки в карманы и немного нахохлившись. — А с учетом его размаха, дела обстоят еще хуже. Идеи у него прекрасные, а реализация хромает… на чужих оторванных ногах.

Рида удивленно посмотрела на подругу, едва сдержав ядовитый смешок, и несколько раз мелко кивнула.

— Я просто думаю, а не делаем ли мы что-то подобное, — уже спокойнее произнесла Рида, оглядываясь по сторонам и всматриваясь в особо плотные тени. — Судить и отнимать жизни…

— Ты хочешь, чтобы я сказала, какая ты нормальная и хорошая и вовсе не поступаешь дурно в представлениях нашего общества? — вскинула брови Илинея.

Рида нервно отвела взгляд:

— Уже нет.

— Так что мы решили? Меня устроит любой вариант.

— Зайдем, — кивнула Рида на двери шумного салуна, из которого тут же вылетел какой-то в хлам пьяный колдун.

Колдунья недоверчиво, с ноткой удивления посмотрела на подругу, но все же проследовала к заведению. Под потолком обширного помещения светилось несколько новеньких электрических ламп, однако основной, неровный свет исходил от развешанных вдоль стен керосинок. Толкнув двери, смутно напоминающие крылья, девушки шагнули внутрь, окунаясь в дивное амбре из перегара, пота и запахов еды. Слева от самого входа тянулась длинная барная стойка, за которой мужчина и женщина средних лет только и успевали, что подливать засевшим рядом гостям. Напротив стойки расположилось несколько столов, занятых подвыпившими, но еще сохраняющими рассудок служителями порядка, судя по вскрикам, отмечающими день рождения коллеги. Дальше относительно узкое помещение расширялось, превращаясь в большой зал, уставленный круглыми столами и со сценой у дальней стены. Пианистка играла что-то поразительно знакомое, ядреное, будто в преддверии кабацкой драки, и пожилой скрипач с удовольствием вторил задорной мелодии.

Приветственно кивнув хозяевам салуна, девушки приближались к сцене и параллельно с этим высматривали свободный столик. В самом центре помещения компания сдвинула два стола и шумно играла в карты, то и дело подзывая официанток. За столиками у сцены больше пили и слушали музыку, а из углов можно было услышать обрывки оживленных политических дебатов и нытье о работе. Девушки напряженно всматривались в окружение, пока, наконец, изрядно пьяная троица не освободила место, шаткой походкой покинув заведение. Слушая скомканные извинения сотрудников, спешно убирающих со стола, девушки устроились рядом со сценой и неподалеку от «дискуссионного кружка», позволяя звукам из вне заглушить их собственные голоса. Минут через десять рослый официант поставил девушкам пару кружек с элем и вновь исчез, убегая за следующим заказом.

Рида разом осушила половину кружки и звучно грохнула ею о деревянную поверхность стола. Она мрачно осмотрелась и перевела взгляд на пианистку.

— Значит, увеличиваем масштабы деятельности? — задумчиво протянула Рида, барабаня пальцами по кружке. — Окунуться в дерьмо, которое, вероятнее всего, отнимет годы нашей жизни. Нормальной, так точно…

— Нормальной жизни нам теперь все равно не видать. Сомневаюсь, что от нас так просто отстанут, — пожала плечами Илинея и поднесла эль к лицу. — Вряд ли нам дадут даже доехать до нормальной жизни. Что помешает ему устроить террор в поезде? В его случае, это весьма удобно, — с соседнего столика на девушек заинтересованно посмотрели, но получив в ответ неловкую улыбку, тут же отвернулись.

— Вдвоем нам это не вывезти, — откинулась на стуле Рида. — Нужны сторонники, последователи, связи, в конце концов. У Реймонда все это есть. У нас же, — она скосила глаза в сторону, — только хвост с пушкой.

— Можно попробовать вывести Реймонда из строя. Лишить его влияния, возможности действовать так открыто…

Рида вновь приложилась к кружке и под осуждающий взгляд Илинеи прикончила остатки эля. Вытерев капли рукавом посеревшей от постоянной носки и стирок рубашки, она выдохнула и серьезно посмотрела на колдунью.

— Иля, давай просто признаем — мы ничего не можем. Мы облажались буквально на каждом этапе нашего путешествия, и ты это видишь гораздо лучше меня, — она жестом окликнула официанта и протянула ему пустую кружку. — У нас против него — голый энтузиазм. И тот кончился!

— А теперь уезжать отсюда так же опасно, как и оставаться здесь, — вздохнула Илинея, глядя на плавающие в эле ошметки пены.

— Да уж… Мне кажется, нужно было все же прибить его, пока была возможность.

— Будто была возможность, — покачала головой колдунья. — Находиться на прицеле… К тому же, мы лишь сейчас отошли от его слов. Кто знает, возможно, предложи он в тот момент сотрудничество, мы бы могли и согласиться. Сгоряча и не подумав, — она неохотно подтолкнула кружку Риде.

— Говорить он умеет, — хмыкнула Рида, которую в тепле помещения стало понемногу развозить.

— Проблема даже не в этом, — музыка в зале начала стихать, а вместе с ней тише говорила и колдунья. — Дело в его статусе. Что бы мы двое ни сказали, наши слова против его ничтожны, что бы ни сделали — это будет восприниматься как нападки на министра. Впрочем, о чем говорить, мы и подобраться к нему не сможем.

Сбоку внезапно нарисовался крупный силуэт. Девушки вздрогнули и, вооружившись первыми попавшимися под руку предметами и чарам, резко развернулись в сторону гостя. Перед ними стоял, улыбаясь во все зубы, поддатый мужчина очень средних лет. Девушки переглянулись и медленно опустили «оружие».

— Здесь занято, — холодно произнесла Рида, глядя прямо в глаза оппоненту, однако градус в его взгляде был значительно выше и явно перекрывал обзор.

— Д-девчат, — он едва ворочал заплетающимся языком, — я тут вас того… немного подс-слушал, — Рида опустила руку в сумку, нащупывая гаечный ключ, а руки Илинеи стали сиять простым огненным заклинанием. — Чего вам этот… как его там… Реймонд! О! Он ж явно скот какой-то, — он положил руку на спинку стула и попытался его отодвинуть, чтобы присесть рядом, однако, просвистев прямо перед его носом, на край стола приземлился увесистый гаечный ключ.

— Сказала же. Занято, — Рида исподлобья глянула на стремительно трезвеющего мужика. — А теперь чеши отсюда, грей уши в другом месте!

— Д-да ладно, чего вы? — обиженно скуксившись, произнес мужик и поднял руки в примирительном жесте. — Я ж из лучших побуждений… — получив очередной яростный взгляд уже от колдуньи, он тут же заткнулся и поспешил убраться за свой стол.

Еще с минуту девушки неподвижно сидели, скосив взгляд на незадачливого героя-любовника. Лишь убедившись, что никто более не обращает на них внимания, подруги позволили себе выдохнуть и обменяться чуть напуганными взглядами.

— Ты тоже подумала, что это наш «хвост»? — шепотом спросила Рида.

Илинея кивнула.

— Здоровенный такой, — она загасила чары и забрала у Риды свою кружку. — У меня чуть душа тело не покинула!

В этот момент откуда-то из-за барной стойки раздался зычный женский голос:

— А ну рты закрыли! И вы пиликать переставайте! Щас срочные новости передавать будут!

— Ну Марта! Опять ты с этим ящиком!

С разных сторон доносились возмущенные возгласы, однако стоило женщине прибавить на радиоприемнике громкость, как посторонние шумы один за другим стали умолкать. «Ящик», как и прилагающуюся к нему электропроводку, позволить себе мог далеко не каждый. И даже в домах, куда государство планово электричество проводило, многие предпочитали воздерживаться от покупки не самой дешевой вещи, а то и вовсе отказываясь использовать новое благо цивилизации, останавливаясь на более доступном газе. Так что прослушивание радио в салуне или иных заведениях было вполне себе развлечением.

Налоги повысили, ввели новые экзамены для магических академий. За возмущением публики едва можно было услышать тяжкий вздох Илинеи, еще лелеющей мечты о возвращении в преподавание. Экономика в который раз уже восстает из мертвых, в отличие от очередной жертвы маньяка, найденной в подворотне недалеко от регистрационного дома. Девушки напряглись. Пулевое ранение в голову, тело найдено несколько дней назад. Подруги незаметно переглянулись, невольно припоминая недавний инцидент. Рида едва смогла подавить желание дотронуться до зарубцевавшегося шрама на затылке. А тем временем шум начал набирать обороты: грядущая городская уборка территорий и прогноз погоды выпившую и вдохновленную «чернухой» толпу не особо интересовали. Как, впрочем, и девушек, решивших, что новости лучше просто чем-нибудь заесть, но не обсуждать.

— Знаешь, — произнесла Рида, когда официант, поставивший сомнительного вида суп на стол, удалился от их столика, — а ведь это идея! — Илинея вопросительно посмотрела на подругу. — Все радиоканалы принадлежат государству. Что бы не сказали по радио, это воспринимается за чистую монету. В конце концов, проверить утверждения на истинность просто нет возможности.

— Это все замечательно, но что толку? Вероятность того, что это даст нам хоть какой-то значимый результат, крайне мала, — лениво и больше для приличия возразила колдунья, копаясь ложкой в картофельном пюре.

— Как и у всего того, что мы делали ранее, — пожала плечами Рида. — Просто, ты же сама сказала, что мы в опасности вне зависимости от того, что мы сделаем. Так давай хотя бы попробуем ему жизнь подпортить! Ну, а если нет, я хотя бы помирать буду с мыслью о том, сколько дерьма ему придется пройти, чтоб восстановить репутацию.

— М-да, до чего мы докатились, — вздохнула колдунья, опираясь лицом на подставленную ладонь. — Что-то на уровне прокисшего молока. Только вероятность отравления прокисшим молоком выше.

— Так как?

— Как обычно. Надеюсь, ты знаешь, откуда ведется радиовещание. И надеюсь, что там нет сильной магической защиты, — перечисляла Илинея.

— Превосходно! Пора сеять семена сомнений! — Рида подняла кружку с элем.

Действовать решили следующим днем, во время вечерних новостей. Сюрприз напоследок, так сказать. Сейчас же изрядно подпитые дамочки шаткой походкой, оглушая прохожих громким смехом, вернулись в квартиру. Пустую квартиру. В прихожей чувствовался легкий запах цитрусовых духов, которые Аша наносила перед выходом из дома. Однако пьяный угар не позволил девушкам обратить внимания на такие мелочи. С трудом скинув с себя уличную одежду и не утруждая себя никакими вечерними процедурами, подружки завалились спать на софу.

Ближе к обеду, изнывая от головной боли и жажды, проснулась Илинея. Едва не споткнувшись о Риду, ночью свалившуюся на пол, но решившую, что и так сойдет, колдунья направилась на кухню. Осушив пару кружек воды, она поставила на газовую плиту чайник, вновь наполнила кружку водой и медленно, лишний раз стараясь не шевелить головой, опустилась на стул. Лишь затем она заметила сложенный пополам лист, лежащий на кухонном столе. «Ушла на дежурство. Не теряйте, вернусь завтра вечером. Аша».

Колдунья свернула записку и положила ее обратно на стол. Мало ли чем развлекается взрослая женщина. Удивительно, что она вообще их предупреждает! Откинувшись на шкаф за спиной, Илинея прикрыла глаза, раздраженные слишком ярким дневным светом, и не заметила, как вновь задремала. Минут через тридцать она дернулась, просыпаясь от резкого звука удара по столу. Подняв красные напуганные глаза она увидела абсолютно довольную Риду. Похоже, что вчерашний вечер вообще никак не сказался на девушке. Рида кивнула на кружку, где плескалось немного вина.

— Давай, приводи себя в порядок, — усмехнулась она. — А я пока подумаю над речью, — с этими словами Рида подхватила чашку сарцина и на скорую руку сделанный бутерброд и ушла обратно в зал.

Поморщившись от мерзкого металлического скрежета петель о гардины, донесшегося из зала, Илинея поднесла кружку с вином к лицу. Говорила мама, что алкоголь даже у людей не ахти как усваивается, да только кого ж это останавливало! Колдунья выпила содержимое кружки, после чего поднесла холодную керамику к виску. Вчерашний день был похож на сон. Смутный, словно в тумане. Словно ничего этого и не было. Но девушка прекрасно осознавала обратное. Параноидальный страх окатил ее с головы до ног, как ведро ледяной воды, мгновенно приводя в чувство. За ними по-прежнему «приглядывает» цепной пес Реймонда, готовый сделать их участницами первой полосы в местной прессе в любой момент. В момент, в который надоест бегать за ними. Или который он сочтет потенциально опасным для министра. Можно было бы тайком попробовать выскользнуть из города, но что дальше? Без припасов слоняться по округе, где охотятся горные врахи? Залезть на чью-нибудь ферму? Ближайшее селение, из которого можно было бы уехать в Рейнхарм в сутках пешим ходом! Можно понадеяться на честность предложения Реймонда…

Нет, он не дурак, чтобы просто отпускать ходячий компромат на себя. Иллюзия надежды, что их выходка останется безнаказанной, если они будут вести себя «хорошо».

Неужели, все? Умереть вот так? Из-за любопытства? Жажды справедливости? Умереть за пакостью колдуну, до которого не можешь добраться… Илинея тяжко вздохнула. Интересно, восстанови она свой статус белого мага, фамилию Лион, могло бы это как-то повлиять на ситуацию? Колдунья горько усмехнулась. Несомненно! Из дома Реймонда они бы тогда не вышли.

Головная боль стала потихоньку отступать. Из комнаты Аши послышалась трель телефонного звонка. Колдунья медленно, словно надеясь, что ей показалось или звонок сейчас прервется, поднялась со стула и направилась в спальню. Телефон разрывался. Казалось, даже трубка подскакивала. Девушка осторожно сняла трубку и поднесла ее к уху, готовая услышать все, что угодно.

— Ало… — неуверенно произнесла она.

В комнату заглянула Рида, однако колдунья жестом попросила ее уйти.

— Илинея? — раздался по ту сторону провода немного удивленный голос Зейна. — Ну надо же! Обычно, когда мы звоним, трубку берет сиера Бренан, — пробубнил он и, отстранившись от телефона, приглушенно позвал Аделину. — У тебя все хорошо? — вернувшись, заинтересованно спросил он. — Ты почти не звонишь нам.

— Все, — понуро начала колдунья, но тут же исправила тон на совершенно непринужденный: — Все нормально, пап. Я всего неделю в отъезде! К тому же мы связывались совсем недавно.

— Да, да, я знаю, — несколько расстроено ответил Зейн. — Просто… то, как ты ушла, все эти речи о безопасности… Мы волнуемся за тебя!

Илинея нервно сглотнула.

— Все хорошо, пап, не переживай, — выдавила она из себя.

И когда Зейн, явно чувствуя подвох, хотел озвучить свои сомнения, трубку телефона перехватила всполошенная Аделина. Завалив дочь схожими вопросами и рассказав новости из Рейнхарма, женщина произнесла то, что невольно заставило колдунью оторопеть:

— Мне тут по восстановлению в статусе из городской администрации позвонили, сказали, нужно прибыть в террский Маджистериум для подписания последних актов, — весело говорила женщина. — Это я к чему: мы на неделе приедем в Сильверон. Я позвоню тебе, когда заселимся в гостиницу!

— Да? Так здорово…

Обменявшись на последок любезностями, колдунья положила трубку. Какая ирония! Ее отношения с родителями едва стали налаживаться, они скоро приедут и хотят увидеться… А еще даже не ясно, наступит ли завтра. Колдунья вошла в зал и бесцеремонно стащила у подруги один из листов бумаги, на которых она пыталась нашкрябать вразумительную речь для вечернего выпуска новостей.

— Есть еще перо?

— Посмотри в тумбочке, — кивнула Рида и после подняла на подругу полный подозрения взгляд. — Что-то случилось?

— Кроме того, что сегодняшнее радиовещание — это, вероятно, последнее, что мы сделаем в этой жизни? Нет, — пожала плечами Илинея. Рида отложила перо в сторону и с сосредоточенным видом посмотрела на подругу. — Ты понимаешь, что сегодня все. Последний день! Мои родители решили приехать в город, а я их, скорее всего, даже не увижу! И ты Ашу, кстати, тоже. Она вернется, когда мы уже уйдем. Рассказывать правду! — последнюю фразу она произнесла с таким ядом в интонации, что ей самой стало не по себе. — А Дориан? А Вилья? Нет. Это все. Действительно все. Ты понимаешь, что уже завтра-послезавтра их позовут на опознание тел? — Рида отвела взгляд. Она и сама думала об этом, хоть и пыталась выглядеть решительно. Какая разница, где именно найдут их тела: в подворотне или на вокзале? Ничто не толкает на безрассудство и глупости, как уверенность, что выхода все равно нет. Остается лишь кичиться своей непоколебимостью! — Возможно, я не права. Мне хочется верить в это. Возможно, Реймонд просто припугнул нас и продолжил заниматься своими министерскими делами. Но если это не так, я хочу, чтобы моя мать знала, почему ее дочь так глупо померла! — она хлопнула дверкой тумбы, вытащив оттуда перо с чернилами, и ушла на кухню.

— Я все понимаю, — неслышно ответила Рида, вытащила из-под стопки листов неаккуратное письмо и бесшумно отнесла его в комнату Аши, оставив на кровати.

Через несколько часов они стояли в прихожей. Рида в старой блузке и рабочем комбинезоне упаковывала в набедренную сумку отвертки и гаечные ключи разного калибра больше на случай обороны, нежели для применения по назначению. Илинея же воевала с ремнем на штанах, взятых у подруги и несколько широких для колдуньи. Кольца на отвод глаз. Кольца с простыми огненными чарами. И складной нож в кармане пальто. Несмотря на мрачные мысли, сдаваться без боя дамы не намеревались. А подручного Реймонда были и вовсе готовы прибить при первом же появлении, не дожидаясь никакой агрессии с его стороны.

Радиовещание в Сильвероне велось с одной единственной точки в паре кварталов от торгового центра города. Трехэтажное здание довоенных времен с главной радиовышкой. Словно гуляя и наслаждаясь вечерним воздухом, к зимним холодам все больше наполняющимся ароматом гари, который в большом городе, полном паромобилей, и так неплохо чувствовался, девушки направлялись к пункту назначения. Все это время ощущение слежки никуда не девалось. Хотелось списать это на собственные предубеждения, но не получалось. К тому же, это позволяло подругам постоянно быть на чеку, мельком высматривая в тенях хищника.

До вышки они добрались без происшествий. Внутри все трепетало и скручивало от нетерпения. Скоро все кончится. Так или иначе.

Перед самым входом в переулке почудилось движение. На всякий случай девушки поудобнее ухватили свое скромное вооружение и вошли в неприметную дверь сбоку. Служебный вход начался парой металлических ступеней и продолжился плохо освещенным коридорчиком со множеством труб вдоль стен. При большом желании отсюда можно было услышать неформальные беседы сотрудников и сотрудниц, однако само вещание происходило в звукоизолированных помещениях.

До вечернего выпуска новостей еще около пятнадцати минут.

Нужно как-то найти кабинет с аппаратурой. Глубокий вдох, и магия окутывает две женские фигуры отводом глаз, почти незаметно смущая общий фон. Едва ли на него обратят здесь внимание. Тем более, что радиовещанием в большинстве своем занимались именно люди. Дальше по коридору расположилась небольшая раздевалка и туалет, а после, за металлической дверью, начиналось рабочее пространство — множество столов, лишь местами разделенных перегородками. Часть сотрудников уже отсутствовала, часть собиралась домой и только парочка ребят с синяками под глазами осталась что-то строчить в этом «цехе» обработки новостей. Незаметно проскользнув мимо болтающих журналисток к металлической лестнице, ведущей наверх, и отчаянно цепляясь за деревянные перила в попытке не издавать лишнего шума, девушки поднялись на второй этаж. Наверху было значительно тише, хотя именно здесь работа все еще кипела — ведущие и персонал, обслуживающий громоздкую и капризную аппаратуру, работали с утра и едва ли не до полуночи.

Девушки двинулись по коридору, всматриваясь в таблички на немногочисленных плотно закрытых дверях. К сожалению, помеченными оказались лишь «Служебное помещение», оказавшееся коморкой со швабрами, и кабинет главного редактора в самом конце коридора, рядом с лестницей на третий этаж, проход куда оказался и вовсе заперт. «Идут технические работы» — гласила потрепанная картонная табличка, висящая на ручке двери. Осталось четыре двери. И минут десять от силы. А ведь еще нужно сообразить, как начать эфир!

Попытки прислушаться к звукам за дверью провалились одна за одной — по всей видимости, вещание велось за каждой дверью, пусть и на разные волны. По крайней мере, иного объяснения подобной звукоизоляции девушки не нашли. Так что, спустя пару минут размышлений, в ход пошла магическая звукоизоляция и открытие дверей по очереди. Увлеченные ведущие, сидящие в окружении аппаратуры по одному или по двое, начитывали заранее подготовленные тексты, иногда разбавляя их фразами, создающими иллюзию непринужденности. Девушки приоткрывали дверь, позволяя звукам просочиться в коридор, немного слушали, определяя повестку станции, и шли дальше. В конце концов, нужное помещение было найдено.

Комната немногим больше пресловутой коморки. Один парень, сидящий спиной к двери и перечитывающий текст. И техника под самый потолок. Предназначение большинства приборов неясное и трудно угадываемое, но на столе перед ведущим определенно стоял микрофон. Необычное устройство, которое едва ли можно увидеть в будней жизни, походило на круглую шкатулку, стоящую на боку, или на миниатюрное колесо паромобиля.

Девушки вошли внутрь, неслышно закрыв за собой дверь. Сокрытые отводом глаз и собственной сосредоточенностью ведущего на тексте, они подошли ближе. Еще ближе. Рида стала внимательно осматривать аппаратуру, однако ее знания могли лишь объяснить, как все это работает, разобрать и, возможно, собрать обратно, но никак не хотели подсказать, куда нажать и что провернуть, чтобы начать вещание. Повернувшись лицом к подруге, она молча покачала головой и кивнула на ведущего. До начала эфира всего несколько минут. Колдунья медленно моргнула, давая согласие на более явные действия, и подошла к двери на случай, если перепуганный человек ломанется на выход.

Рида сунула руку в сумку и вытащила крупную крестовую отвертку. Подойдя к ведущему, начавшему чувствовать что-то неладное, она, как бы невзначай, приложила стержень инструмента к оголенной шее. Парень вздрогнул и тут же замер на месте, пытаясь увидеть вошедших боковым зрением, однако виднелись лишь лживые расплывчатые силуэты. Холод металла на шее отрезвлял и вгонял в панику одновременно. Ведущий попытался поднять руки, но стержень лишь сильнее прижался к шее.

— Сейчас, — с заметной хрипотцой произнесла Рида, — я дам тебе текст. Озвучишь его в начале эфира, — парень нервно сглотнул и мелко закивал, когда на стол перед ним лег исписанный где-то до половины лист бумаги. — Затем я уйду, и мы сделаем вид, что этого никогда не было. Понятно? — ведущий еще раз кивнул, поднимая лист дрожащими руками. — Попытаешься юлить, я всажу тебе отвертку прямо в глотку. Вопросы есть? — наклонившись почти к его уху, сипло спросила девушка.

Ведущий покачал головой и стал судорожно читать текст, кажется, совершенно не понимая написанного. Отчего-то отвертка в шее показалась ему даже страшнее ножа, о котором он подумал сначала.

Минута до эфира.

Илинея бросала чуть нервные взгляды то на подругу, то на дверь. Радовало лишь то, что в этой коморке незаметно поместиться больше никто не смог бы. Как минимум, псине Реймонда придется подождать еще немного.

Не понимая, что и за что все это происходит с ним, прося удачу повернуться к нему лицом и дать ему выйти отсюда живым, ведущий начал щелкать некоторыми рычажками и приводить механизм в действие. По лицу стекали крупные капли пота, будто замедляющиеся под суровым, жестоким взглядом неизвестной женщины за спиной.

— Вас приветствует главная радиостанция Сильверона, — моментально поборов дрожь, начал ведущий, чем приятно удивил и даже восхитил девушек. — В эфире ежевечерняя сводка новостей… Секунду! — он выдержал небольшую паузу, поднеся лист к глазам. — Только что нам поступило срочное сообщение! Месяц назад в Рейнхарме произошла большая трагедия, о которой наши правоохранительные органы решили умолчать, — с каждым прочитанным словом глаза ведущего становились все шире и, казалось, вот-вот окажутся на столе перед ним. Содержание текста, в лучшем случае, выглядело плохой шуткой, в худшем… Парень сглотнул. Отвечать перед судом, а то и перед Собранием Маджистериума за вещи, которые были озвучены, но к которым он не имел никакого отношения. Страшно. Но стержень отвертки, теперь упирающийся в шею уже крестовиной, был опасностью более ощутимой и реальной. — Произошел подрыв гражданского воздушного судна. Все, кто был на борту, погибли, однако местное отделение полиции не довело дело даже до суда, списав произошедшее на технические неполадки. Спустя месяц частного расследования наши источники наконец-то вышли на виновника, — ведущий замолк. И хотя со стороны слушателей это больше напоминало драматичную паузу, на деле ведущий лишь боролся с собственным удивлением. — Министр по делам внутренней безопасности Реймод Мауэр подозревается в организации взрыва на дирижабельной станции Рейнхарма с целью разжигания расовой вражды. Так же есть основания полагать, что он замешан в недавнем убийстве Ирона Яна, главы комитета по делам внутренней безопасности Рейнхарма. Если вам что-либо известно об этом, просьба обратиться в местные отделения полиции для дачи показаний…

Ведущий затих, пару мгновений переваривая сказанное. Он даже не заметил, что отвертка возле шеи уже исчезла. Так и не рискнув оборачиваться, ведущий взял записи с изначальным вариантом эфира и продолжил работать. Кем бы ни была эта женщина, она сдержала свое обещание. Осталось сдержать свое и забыть о случившемся, как о страшном сне, хотя у него не было ни одного варианта, как сделать это. Он на весь город обвинил министра безопасности в организации террористического акта. К нему точно будут вопросы. И хорошо, если только они.

Девушки, удовлетворенные результатом, незаметно выскользнули за дверь и плотно ее закрыли. Тревога накрывала с головой, но довольство сделанным все же было сильнее. Они бесшумно скользили вдоль коридора к лестнице. Пройдя мимо усердно работающих журналистов, подозрительно нервно уткнувшихся в печатные машинки, чуть ли не ныряя в них головой, девушки спокойно выбрались на улицу.

Солнце почти село. Холодный ветер пронизывал до кости. Во дворах шумели подростки, а в скверах мило беседовали студенты. Увеличился поток машин на дорогах — рабочий народ спешил вернуться домой. И только Илинея с Ридой застыли рядом с магазинчиком в квартале от радиостанции. Вернуться домой? Или срочно бежать из города, пока оппоненты не успели что-либо предпринять? Впрочем, если их подозрения верны и за девушкам бдительно присматривают…

— Можно попробовать убраться отсюда через «кварталы невольников», — тихо произнесла Рида, внимательно глядя вокруг себя. — Под отводом глаз нас не должны заметить местные. В ту сторону есть деревня, где можно будет обдумать дальнейшие действия. Но. Если этот крендель прибьет нас в «кварталах», нас даже искать не станут.

— Слишком рискованно, к тому же добираться через весь город, — покачала головой Илинея.

— Можно переждать на ферме Авитов, — почти беззвучно предложила девушка и махнула рукой подруге, зазывая идти следом — стоять на одном месте сейчас неразумно. — Проберемся через лесопосадку. Они все равно в этом году туда больше не пойдут.

— А врахи? — неуверенно спросила колдунья.

— Забились по норам до весны, — пожала плечами Рида, уворачиваясь от прохожего, идущего прямо на девушек, сокрытых чарами. — Тебя сейчас действительно волнуют эти дивные зверушки?!

Илинея вздохнула. Да уж, врахов бояться, когда на тебя зуб власть имущие точат!

— Идем, — махнула она рукой.

Рида кивнула и быстрым шагом направилась к ближайшей остановке омнибусов. Сняв чары перед самым появлением транспорта, девушки изрядно напугали окружающих и заскочили внутрь. Через полчаса они прибыли в уже родную часть города и Рида вновь взяла на себя роль проводницы. Около двух часов девушки шли мимо домов, закрывающихся магазинчиков и постепенно пустеющих аллей. Прекрасно зная, что путь можно было сильно сократить, Рида намеренно вела подругу через самые оживленные места в надежде хотя бы отсрочить столкновение. В стороне, через несколько дворов, можно было увидеть шпили крыш Исследовательского центра. Еще через некоторое время стали отчетливо слышаться паровозные гудки. Чем ближе к окраине они подбирались, тем уже становились улицы и чаще они оставались пустыми. Где-то недоплатили фонарщику, и он оставил часть домов без уличного освещения, где-то в ветхих домах селились не самые благополучные жители города, но все это казалось безобидной чепухой на уровне врахов. В конце концов девушки добрались до железнодорожных путей, за которыми в этой части города начиналась лесопосадка.

Подруги остановились. Путь перекрывал еще на загруженный товарный поезд, частично скрытый крупным зданием склада.

— Знаешь, а ведь нам не обязательно ехать официально и давать Реймонду знать об этом, — задумчиво протянула Илинея. — Мы могли бы убраться отсюда на товарняке. Кто знает, может, он идет до Рейнхарма. Впрочем, это не столь важно… — она оглянулась, мрачно осматривая помещения складов. Часть из них была в столь отвратительном состоянии, что почти невозможно поверить в их используемость.

— Сейчас не получится, — покачала головой Рида.

— Да, не получится, — раздался за спиной хриплый низкий голос, — они в ночь не ходят, — усмехнулся мужчина.

Девушки напряглись и неохотно повернулись к нему лицом. Мужчина спокойно стоял в нескольких шагах от них. Черное пальто расстегнуто, будто на улице вовсе не бушует ветер, очки натянуты на лоб. Колдунья присмотрелась и слегка дернулась, что не укрылось от внимания преследователя. Белые глаза. Во время учебы Илинея часто слышала, что не так давно членов Мэтримониума сопровождала стража с белыми глазами. Слишком зоркими, слишком заметными, слишком чувствительными к свету… Слишком явно говорящими, что над их владельцем постарались столичные ученые. Тогда это считалось байкой. А теперь один из таких стражей стоял перед ними, но служил уже магу рангом пониже.

— Похоже, Реймонду придется немного раскошелиться, — он криво улыбнулся, демонстрируя зубы, часть которых заменена золотистыми протезами. — Он-то думал, что у вас хватит мозгов сбежать, поджав хвосты. Надеялся, по крайней мере. Но я таких, как вы, хорошо знаю. Инстинкт самосохранения в вас умер еще на стадии зачатия! — тихо засмеялся он, вытаскивая револьвер из кобуры. — И что ж вам дома не сидится!

Девушки мельком переглянулись и стали расходиться в разные стороны, вынуждая противника выбирать первую жертву. Даже если он сказочно быстрый, просто стоять на прицеле — значит лишиться всякого шанса на выживание.

— Ты знаешь, почему мы здесь. Мог и сообразить, что нас устраивают только экстремальные путешествия, — настороженно и несколько презрительно произнесла Рида, медленно доставая разводной ключ из сумки — самая тяжелая вещь из тех, что она с собой взяла.

— Мило, — он искоса глянул на девушку и наставил дуло на колдунью, — а успеешь? Практика показывает, что нет, — не переставал он улыбаться.

Очевидно, Риверс не расценивал девушек не только как равных, но как соперниц в принципе. Конечно, что могут сделать инженерка и учительница против того, кого еще подростком учили убивать? Столько моментов, чтобы избавиться от них… Он намеренно упускал один за другим, наслаждаясь тревогой и паранойей девушек. Даже сейчас, когда он мог просто всадить по пуле каждой из них, пока они стояли к нему спиной. Но разве это интересно? К тому же столь безрассудную смелость нужно поощрять! Хотя бы дать увидеть лицо их смерти. Он неподвижно следил за каждым действием, не прекращая улыбаться. Вам стоило играть в куклы в своей деревне и не высовываться!

Раздался звук выстрела, и Риверс почувствовал странное движение магии. Буквально один шаг. Девица незаметно ушла с прицела и запустила в него парализующим заклинанием. Насмешливый оскал. Чары даже не задержались на нем. А ведь девочка так старалась, даже без своих зачарованных игрушек!

Несколько шагов за спиной. Мужчина резко ушел в сторону и с разворота ударил девушку коленом в живот. Рида согнулась пополам и отшатнулась назад. От боли помутилось в глазах, однако ключ девушка сжала лишь крепче.

— От станка сильнее прилетало! — прохрипела она, замахиваясь для удара.

Сильная рука тут же перехватила инженерку за запястье. Сжать до побеления. Колдунья стоит за спиной, растерянная и беспомощная без своих чар. Пальцы Риды деревенеют, и инструмент звучно ударяется о щебенку. Дуло револьвера играючи поднимается к солнечному сплетению и словно натыкается на препятствие. Рида вцепилась в оружие под удивленный взгляд Риверса перенаправляя дуло в сторону от себя. Резкое, неожиданное движение в сторону, казалось бы, обезвреженной рукой и… Боль. Лютая острая боль в паху. Отпустив руку девушки, мужчина злобно зашипел. Игра кончилась!

Следующий удар пришелся по лицу. Ноги подкосились, и Рида рухнула на мелкие острые камни, с трудом оставаясь в сознании. Сплюнув кровь, она попыталась подняться, когда в грудь прилетел еще один удар. На этот раз без усмешек и колких фраз. Жесткий и с расчетом на перелом. Острая боль пронзила грудную клетку девушки. Сознание медленно уплывало.

Илинея дрожащей рукой нащупала в кармане нож. Страх парализовывал не хуже магии. Хрип захлебывающейся кровью подруги… Колдунья даже не поняла, когда оказалась прямо за спиной убийцы. Удар. Еще один. Поясница. Ребра. Бок. С оглушающим рыком мужчина откинул колдунью назад. Она сидела на земле с окровавленным ножом в руках. Резкий рывок к подруге прервал щелчок проворачивающегося барабана. Илинея подняла испуганный взгляд на мужчину. Ехидная, полная превосходства улыбка вновь вернулась на его лицо. Дуло пистолета направленно на Риду. Она бросила злобный взгляд исподлобья и тут же зажмурилась. Сил двигаться больше нет. Руки Илинеи засияли зеленым светом парализующей магии.

Риверс тихо засмеялся:

— Тупица! Таких, как я, создавали для защиты Совета. А защищали его в первую очередь от магов! — он усмехнулся.

И за пару мгновений до нажатия на курок колдунья швырнула заклятие в подругу. Выстрел. Напуганные птицы поднялись в воздух. Глаза колдуньи наполнились слезами, и девушка под насмешливый взгляд мужчины бросилась к подруге.

— Прелестно, — фыркнул он, смотря, как Илинея прижимает к себе деревенеющее тело подруги. — Даже интересно, на что тебя хватит одной…

С этими словами он вернул оружие в кобуру. Он дотронулся до самого болезненного ранения на спине, сплюнул в сторону не сводящей с него яростного взгляда колдуньи и поспешил убраться из этого места. Вряд ли они додумались смазать клинок ядом, но рисковать не стоило.

Убедившись, что преследователь действительно ушел, колдунья вытерла рукавом слезы и отпустила подругу. Впервые в жизни Илинея действительно жалела, что она иллюзионистка, а не целительница, хотя человеку эта магия едва ли помогла бы. Она стянула с Риды пальто и наколдовала маленький сгусток света рядом с собой. Нужно действовать быстро, пока паралич не спал и не позволил мышцам и органам гнать кровь в обычном темпе. Щелкнули кнопки на лямках комбинезона. Илинея резко дернула блузку в стороны, открывая вид на огромную гематому. Глубоко вдохнув, колдунья разодрала блузку на полосы. Она приложила плотно свернутые куски ткани к ранениям на боку. Одну из пуль, застрявшую в ребре, можно было даже увидеть, но колдунья спешила хотя бы остановить кровотечение, грозящееся усилиться через пару минут, после спадания паралича. Илинея спешно перевязывала раны и надеялась лишь на то, что Рида сможет протянуть до госпиталя… Госпиталь, как же! Колдунья сильно затянула «бинты» и зафиксировала их на месте. Она понятия не имела, где здесь ближайший госпиталь! И вряд ли Рида сможет в этот раз руководить путешествием. Мышцы вновь начали обретать пластичность, а по перевязке стремительно расползалось кровавое пятно. Рида сипло вдохнула и уперлась руками в щебенку, пытаясь встать.

— Стой! — колдунья поднесла к виску девушки сияющие белым пальцы. — Должно помочь, — Рида кивнула, чувствуя, как боль отступает, хотя чары всего лишь заставляли мозг перестать на нее реагировать. Колдунья помогла Риде одеться и закинула ее руку на свои плечи, позволяя подняться на ноги. — Ты сможешь идти?

— Да, — едва слышно ответила Рида. — Домой…

— Здесь наверняка есть лечебница, — нервно проговорила Илинея, начав медленно двигаться вперед.

— Просто… домой, — едва передвигая ногами, прохрипела Рида и тут же закашлялась.

Илинея кивнула и усилила обезболивающее воздействие заклинания, пусть это и означало, что Рида едва будет оставаться в сознании. Механического передвижения конечностями сейчас достаточно.

Весь путь прошел, как в тумане. Риду то и дело вело в сторону, а Илинею мутило. От страха, от крови, пульсирующей в висках, от безысходности. От ноющей боли, в конце концов. Похоже, отделалась ссадинами и ушибом, но острая боль твердила, как минимум, о трещинах. Себе Илинея колдовской роскоши, обманывающей мозг, позволить не могла. Слишком велик риск, что тогда они просто не доберутся.

Казалось, они шли целую вечность. Однако Илинея не помнила почти никаких подробностей. Лишь неверный свет фонарей, испуганные лица редких прохожих, шарахающихся в сторону, как от прокаженных, и устойчивый запах крови. Запах, влагу под рукой, которой она поддерживала Риду. Сводящую с ума кровавую влагу, сочащуюся между пальцев. И тяжелое дыхание подруги, идущей вперед на чистом упрямстве. На зло.

Колдунья не помнила даже, как они оказались под дверью квартиры, как взбирались по ступеням на четвертый этаж. В себя она пришла, уже сидя на кухне в квартире Аши. Она сидела, как и пришла, в пальто и обуви, и просто смотрела в стену. Руки бешено тряслись, разум отказывался верить в произошедшее. Казалось, что ничего не было… Вообще ничего. Что они только-только приехали. Что Рида просто отошла на рынок или дремлет в соседней комнате. Рида…

Колдунья резко поднялась со стула и тут же рухнула на пол, упершись в него руками. Ноги дрожали, а поясница сильно болела, не позволяя толком разогнуться. Адреналин отступил. Илинея с трудом поднялась на ноги и, держась за стену, шагнула в сторону зала. Послышались неясные шорохи, и оттуда вышла белая, как мел Аша. Темно-синее рабочее платье пропитано кровью, на руках она местами уже запеклась. Не говоря ни слова Аша посмотрела в глаза Илинее, и колдунья аж отшатнулась назад — столь безнадежным был взгляд женщины.

Аша прошла мимо колдуньи, достала из шкафа неподписанный графин с прозрачной жидкостью и налила ее в два стакана, один из которых поставила на стол рядом с Илинеей, а второй разом осушила до дна, тут же налив себе еще. Илинея опустилась на стул, боясь зайти в зал, и поднесла стакан к лицу. Лишь сейчас она почувствовала отчетливый запах спирта. Глубоко вдохнув, Аша тихо спросила:

— Вы хотя бы осознаете, что вам просто невероятно повезло? — севшим голосом, выделяя каждое слово, произнесла она. — Насколько сильно вам повезло? Пройди пуля чуть левее… — голос женщины стал срываться на плач. Она медленно опустилась на стул и достала из кармана платья две свернутые записки, среди которых Илинея узнала и свою. — Чем вы вообще думали?! — Аша посмотрела на колдунью и отвернулась. Она все равно не сможет ответить. Не сейчас. — Неважно, — женщина скомкала обе записки и гневно швырнула их в стену. — Риде все еще нужен покой и уход, — колдунья незаметно выдохнула. — Но я не могу оставить вас здесь. Как только ее состояние стабилизируется, я уведу вас отсюда и попрошу только об одном: покиньте город. Лучше терру или даже страну! Я не хочу больше видеть кровь своих детей, Илинея! — на грани истерики произнесла Аша и глубоко вдохнула, чтобы не сорваться. — Я знаю, что у вас один мозг на двоих, — с легким оттенком безумия и отчаяния рассмеялась она, — и твоя половина, вроде, пострадала меньше. Илинея, пожалуйста, уезжайте! Реймонду не понадобиться много времени, чтобы сообразить, что вы еще живы!

Илинея медленно кивнула и отпила из стакана.

Через несколько часов, когда только начала заниматься заря, Аша приказала собрать все необходимое. Вещи, деньги, документы. Илинея, все это время почти неподвижно просидевшая на кухне, поднялась со стула и прошла в зал. Рида лежала на софе с полностью перебинтованным торсом и грудью и пусть тяжело, но уже спокойно дышала. Рядом на столике лежал едва ли не полный хирургический набор, по крайней мере, такое впечатление создалось у колдуньи. Щипцы, пинцеты, ножницы. Несколько шприцов с неизвестным девушке содержимым. Бутылек хлороформа в качестве анестезии. Он был почти пуст. По полу валялись окровавленные отрезки бинтов и вата. И на краю столика, в стеклянной чашечке покоились две пули небольшого калибра.

Колдунья вновь перевела взгляд на подругу. Совсем бледная. Она уже просто спала, что не могло не радовать. Облегченно вздохнув, Илинея пошла собирать сумки.

Риду решили разбудить лишь перед самым выходом. С трудом соображая, не без помощи матери и подруги, она оделась и вышла из квартиры. Из происходящего до нее дошло только одно: они с Илинеей покидают город. Однако когда они остановились у двери в пристройку Исследовательского центра, понимание исчезло.

Аша достала связку ключей из кармана и отперла дверцу, жестом приказывая девушкам пройти внутрь. Внутренняя обстановка еще больше сбивала с толку. Помещение сильно напоминало химический класс, разве что без окон и с небольшой «прихожей» с вешалкой.

— Идем, — коротко приказала Аша, двигаясь между столами.

В нос бил сильный запах формалина, хотя в помещении не наблюдалось ничего подозрительного. Простые столы со скромным по меркам Исследовательского центра оборудованием. Множество пустых пробирок и колб. Вылизанные до блеска реторты и мерные стаканы. Даже реагентов не видно. Впрочем…

Аша подошла к одному из металлических шкафов и открыла дверцы, после чего надавила на заднюю стенку, и та с глухим скрежетом отъехала в сторону. Девушки ошарашено застыли, на что Аша лишь раздраженно потребовала идти вперед. По лестнице они спустились глубоко под землю, с каждой ступенькой все меньше веря своим глазам. Впереди виднелся освещенный газовыми лампами коридор со множеством ответвлений. Если не знать, что ты спустился в какое-то тайное помещение, можно даже решить, что это обычные подвальные коридоры. Трубы, сырая побелка, побитая плитка на полу.

— Мам… — тихо пискнула Рида. — Можно один вопрос?

— Ты уже назадавала вопрос на два пулевых ранения и трещину в ребрах, — строго ответила женщина. — Это я еще молчу про то, что будет, когда Реймонд все узнает, — она устало вздохнула. — Меньше всего я хотела ввязывать в это вас с Дорианом. Ну что ж, хотя бы наполовину я с этим справилась!

Девушка затихла.

Они быстро шли по коридору. Первое время девушки пытались запомнить все повороты, но, сбившись где-то на десятом, бросили это гиблое дело. Как Аша ориентировалась в абсолютно идентичных коридорах, оставалось загадкой. Они шли около часа, но под землей время тянулось невероятно медленно. Несколько раз пришлось останавливаться. Если поясница колдуньи вернулась в рабочее состояние за несколько часов покоя, то Рида подобными успехами регенерации похвастать не могла.

От кровопотери кружилась голова и клонило в сон. Слабость, немного отступившая на свежем воздухе, с двойной силой вернулась в спертом, сыром воздухе подземелья. И это она стоически замалчивала ноющую боль по всему телу и еще отнимающиеся после местной анестезии мышцы возле отверстий от пуль.

В какой-то момент Аша замедлила шаг, прислушиваясь к окружающим звукам. На пол посыпались комки земли — первый омнибус проехал по дороге над ними. Удовлетворенно кивнув собственным мыслям, женщина свернула в неприметное, совсем узкое ответвление. Они шли друг за другом с Илиней, замыкающей цепочку, пока Аша резко не остановилась. Минутное молчание. Неясные звуки копошения впереди. Щелчок. И очередная стенка отъехала в сторону.

Они вошли в темное помещение с несколькими стеллажами, заваленное различными запчастями. Рида огляделась. Помещение отчего-то казалось ей смутно знакомым. Задвинув «стенку», Аша прошла вперед и открыла дверь, ведущую в спальню. С бледно-желтыми стенами…

— Михель! — громко произнесла она.

Однако никакой реакции не последовало. Спальня была пуста, а кровать словно и не расправлялась. Женщина фыркнула и открыла очередную дверь. За ней уже скрывался склад, из которого можно было разглядеть знакомый магазин. Девушки переглянулись, кажется, окончательно теряя связь с реальностью.

— Михель, — уже спокойнее окликнула она светловолосого мужчину, что-то увлеченно изучающего на полках.

Изобретатель вздрогнул, услышав знакомый голос, и неуверенно повернулся к его источнику. Брови резко взметнулись вверх.

— Аша? Не думал, что еще увижу тебя… — удивленно проблеял он.

— И не должен был, — Аша покачала головой, протестующе двинув рукой. — Но обстоятельства сильнее меня. Видишь их? — она кивнула на парочку за своей спиной, чем удивила мужчину еще больше. Он промямлил что-то утвердительное. — Мне нужно, чтобы ты увел их из города. В ближайшее время. Лучше сегодня. Реймонд будет искать их и не должен найти. Понятно?

Михель несколько раз изумленно кивнул, глядя то на Ашу, то на девушек, то на пол, и невразумительно брякнул:

— Да, — он проглотил комок, застрявший в горле. — Все понятно.

— Превосходно, — выдохнула женщина. — Я рассчитываю на тебя! Рида, — она подошла к дочери и осторожно обняла ее, — береги себя, пожалуйста! Однажды все утихнет, — казалось, и сама Аша не верит своим словам.

В уголках ее глаз собрались крупные капли слез, а голос дрожал так, будто это последнее, о чем они говорят.

— Все будет хорошо, мам, — Рида уткнулась носом в плечо матери.

Илинея подошла ближе, разрывая семейную идиллию.

— Аша, я хочу попросить… — тихо начала она, не поднимая от пола взгляда полного глубокого отчаяния и надежды в одно и то же время.

— Я придумаю, что им сказать, не переживай, — кивнула Аша. — Главное, останьтесь живы, а дальше что-нибудь точно решится!

— Спасибо, — одними губами ответила Илинея.

И Аша скрылась в узком коридоре. Шла быстро, не оборачиваясь. Спешно утирая слезы и просто надеясь, что все наладится.

В магазинчике за ее спиной остались трое, на деле с большим трудом представляющие, как им выполнить такую простую, на первый взгляд, просьбу. Солнце медленно поднималось по небосводу, в городе начинался новый день. Тысячи людей и магов продолжали жить свои обычные маленькие жизни.

Немного тревожнее, чем всегда.