Станция-2

13 декабря 2046 года. Борт «Станции-2»

— Вижу мерцание в секции М11 — доложил Ерохин — Это достаточно близко от кольца, Джохар. Будь на месте, тебе пока рано выходить!

Индус был словно на иголках. Он держал связь включённой и в напряжении ожидал. Астронавт хорошо понимал, как сильно рискует. Но если он просто останется здесь взаперти, то от этого не будет никакого толку. У него было два варианта выбора: ждать чего-то в надежде на чудо, либо предпринять другой способ, который являлся более сумасбродным, но который при этом давал реальный шанс вырваться из этого жуткого — в прямом смысле слова — замкнутого круга, чтобы вскоре оказаться в полностью безопасном месте.

В это же самое время, пока Джохар просчитывал варианты своих ходов, Сергей Ерохин отслеживал передвижение «кляксы» по коридорам станции, готовясь наиболее удачно рассчитать время для индуса, когда именно открывать люк. Больше он не имел права допустить ни одной ошибки, ведь от его действий зависела ещё одна человеческая жизнь.

А вот голоса Оуэна и Саманты Каннингем куда-то пропали. Это беспокоило, потому что любая неизвестность — это хуже всего. Неужели тварь каким-то образом могла добраться и до них?

— С полотенцами ты это хорошо придумал, Джохар — подбодрил товарища Ерохин. — Но будем надеяться, что они тебе не понадобятся. Если всё выйдет удачно, ты успеешь промчаться через пару секций, минуя теплицу, а там закроешься в большом отсеке, с доступом в один из челноков. Единственная проблема в том, что там, на месте, тебе придётся успеть отвинтить люк, а потом снова захлопнуть его за собой. Не вздумай оставлять его открытым. На всё это у тебя будет только пара минут в лучшем случае, поэтому я пожелаю тебе максимум удачи, друг.

— Спасибо, Сергей, буду надеяться, что однажды я снова пройдусь по улицам родного Бомбея. Ты ведь приедешь ко мне в гости?

Ерохин покачал головой.

— Никогда прежде не бывал в Индии, Джохар. Но очень хотел бы. Обещаешь провести мне экскурсию по местным достопримечательностям?

Ему не хотелось сейчас развивать эту тему, но он постарался придать своим словам твёрдости, чтобы поддержать Мохандеса. Для начала нужно ликвидировать угрозу, а она была очень и очень реальной. Пальцы Сергея нервно постукивали по крышке пульта управления, он ждал.

— Джохар, если что-то пойдёт не так, у тебя только один выход — возвращение обратно в центрифугу, — сказал он с напутствием — но и это место ненадёжно. Раз тварь смогла пробраться в резервуар с водой, она уже знает дорогу по водяным шлангам и обязательно попробует снова воспользоваться ими, чтобы добраться до тебя. Ты хорошо перекрыл краны?

— Да, насколько возможно. Очень надеюсь, это сможет остановить её, если она, конечно, не состоит из веществ, гораздо меньших по размеру, чем молекулы воды.

«Мы не знаем, состоит ли она вообще из молекул — проговорил про себя, Егор. — И вообще, каких ещё сюрпризов стоит ожидать от этого пришельца?»

С самого утра президент был не в духе. Ночью пришло срочное сообщение из NASA о том, что возникли непредвиденные неполадки со связью на станции, и это перебило ему весь сон. МакКорник раздражал его, разве не мог тот подождать до утра с этими дурацкими новостями. Теперь, до того, как он отправится в Берлин на международную встречу, нужно обязательно будет связаться с ЦРУ и выяснить обо всех имеющихся данных. Наверняка хотя бы какие-то сведения им уже удалось получить.

— Да, господин президент — голос главы внешней разведки был твёрд, как каменная скала. Он докладывал чётко и по пунктам — вся работа идёт в штатном порядке, вам не стоит волноваться о нюансах операции, все данные мы получаем из Хьюстона по своим каналам.

— Значит, опять МакКорник? — президент Абрамс поморщился — честно говоря, я всегда считал, что у вас есть свои собственные каналы, ведь речь идёт о чрезвычайно секретной операции, и людям в NASA было не обязательно знать, что и зачем мы делаем.

— Это так, Сэр, есть резервный способ контакта, но сейчас задействовать его нет возможности. Единственный пока канал связи со станцией есть только в Хьюстоне и мы вынуждены информировать руководство космического управления о том, какую роль для всех нас играет данная миссия разведки.

— Никогда не думал, что учёные могут быть благонадёжны в таких делах.

— Честно говоря, я тоже, сэр. Но при всём моём уважении, МакКорник ярый патриот своей страны. Пускай, он без особого энтузиазма воспринял эти новые, возложенные на него обязанности, но я уверен, что он справится и сохранит секретность операции.

— Хорошо. Пусть всё идёт своим чередом. Держите меня в курсе событий.

— Здесь только запасы с провизией, а у тебя что? — Оуэн снял сдерживающие ремни еще с одной груды тюков и распаковал первый попавшийся.

— Тут компьютерное оборудование, запасные платы электроники. Не думаю, что это нам пригодится — пыхтя от усталости, Саманта передвигала и раскрывала коробки, которые, лишившись скрепляющих строп, плавали теперь по всему отсеку, превратив его в непроходимые дебри.

— Должно ведь что-то быть — пробормотал Бен и негромко выругался. — Что там Мохандес и Ерохин говорили насчёт жидкого азота? Нам бы он сейчас не помешал. Тогда бы мы имели возможность обороняться и заморозили бы эту тварь, а наши шансы выжить многократно бы возросли.

Но среди вещей на этом складе не было жидкого азота. Его вообще нигде не могло тут быть, потому что тот был только у русских, да и то в небольшом баллоне для проведения опытов по сверхпроводимости.

— Послушай, Саманта — вдруг спохватился Оуэн, — Помнишь, как мы обсуждали, чем можно воздействовать на это существо? Речь тогда шла об отрицательных температурах, но потом Ерохин предположил, что огонь так же способен навредить пришельцу, как и холод. Я не очень в это верю, но… вдруг.

— Да, мы не знаем этого наверняка. Но всё может быть, Бен! — девушка перестала копаться в коробках и задумалась, оглядываясь по сторонам, но Оуэн опередил её.

— Кажется, в перечне инструментов была сварочная горелка. Я точно помню, что её доставили с партией недавних грузов…

— Ты хочешь попробовать поджечь его? — глаза Саманты округлились — В открытом космосе пламя может повести себя непредсказуемо. Это опасно, Бен!

— Возможно и опасно, но если это может стать нашим единственным оружием против этой твари, мы были бы полными дураками, если бы не попытались воспользоваться им.

— Подожди-ка — девушка отодвинула ещё одну коробку. — Так, вижу какие-то баллоны, шланги. Вот!

— Ты нашла это! Молодец, милая!

Нацепив на плечи лямки аппарата, и взяв в руки горелку, Оуэн глубоко вдохнул. Сварочный прибор был специально сконструирован для работ в вакууме и оснащался хитрой системой автоматического розжига.

— Надо проверить его.

На всякий случай Саманта спряталась за плечо Бена, и тот, поставив уровень выхлопа газа на самую маленькую величину, нажал на маленький рычаг.

На конце горелки тут же появилась большая искра, а затем возникло пламя. Оно было голубым и слабым. Язычок огня плясал в отверстии штуцера, будто шарик. Казалось, вот-вот и он оторвётся и полетит прочь в невесомости.

Оуэн подкрутил вентили, и пламя увеличилось, осветив пространство подсобки тёплым светом. Мощная струя достигла в длину сантиметров сорок, напоминая собой миниатюрный огнемёт — этого бы вполне хватило, чтобы спалить что угодно или кого угодно.

— Теперь у нас есть оружие! — храбро воскликнул он.

— Постой — Саманта дотронулась до кнопки интеркома, включив его. В маленьком наушнике она услышала, как переговариваются Ерохин с Мохандесом, и громко произнесла в микрофон:

— Говорит Каннингем. Мы с Беном выходим в коридор. У нас зажжённая горелка. Будем пробовать прорываться до стыковочного шлюза Е2 и сесть в спускаемый аппарат.

Голос Саманты отрезвил Сергея. Он невероятно обрадовался факту, что американцы целы, но внезапно понял всю опасность их авантюры.

— Стойте, не делайте этого! — крикнул он, что есть мочи. — Мы ничего не знаем про то, как будет реагировать эта тварь на огонь!

— Вот мы это и узнаем — услышал он в наушнике отдалённый возглас Оуэна. Похоже, у Бена не был включен микрофон и его слова звучали приглушённо через интерком Саманты.

— Бен, ты сумасшедший! — только и успел воскликнуть Сергей перед тем, как вдруг услышал оттуда какие-то скрежещущие звуки: видимо, астронавты уже открывали люк, чтобы совершить задуманное. Он пробовал и дальше вразумить их, но те были непреклонны. И тут на одном из экранов он заметил «кляксу».

— Вот чертовщина… — Сергей отвлёкся от тревожных мыслей, потому что существо медленно двигалось по отсеку В4. Было хорошо видно, как лампочки в отсеке гасли, но тотчас снова зажигались сразу после того, когда «клякса» отползала дальше по проходу.

«Э! Да ты та ещё штучка!» — подумал про себя космонавт. Получалось, пока она спокойно сидит на месте, освещение в отсеках горит ровно, и лишь только когда тварь приходила в движение, начинались перебои с электричеством. Возможно, этот эффект был сродни принципу электромагнитной индукции, либо здесь срабатывали ещё какие-то неизвестные свойства существа. Если «клякса» и вправду была чем-то вроде своеобразного робота, а не живым организмом, то её поведение вполне укладывалось в рамки привычной логики. Но зачем она тогда душила своих жертв? Непонятные мотивы этого странного пришельца были бы оправданы, если бы тот использовал тела своих жертв либо в качестве пищи, либо для откладывания внутрь яиц или личинок. Так это или нет, покажет время, и думать сейчас об этом Сергею совсем не хотелось.

— «Сапсан-2», что там задумали эти двое? — раздалось вдруг по связи с Земли.

— Они пытаются прорваться к ближайшему от них челноку. Я пробовал образумить их, но они не слушают.

— Это плохая идея. Вряд ли они передумают, но попробуем помочь им: надо узнать, есть ли изолированные отсеки поблизости от них. Там может быть чисто.

— Что у вас творится? — раздался встревоженный голос Мохандеса. Тот, тоже слышал, как Оуэн и Каннингем решили выйти из своего заточения, но его сейчас больше интересовали передвижения пришельца, потому что положение дел у индийского астронавта было отнюдь не лучше, чем у других на корабле.

— Вижу, как открывается люк. Вижу вас, Бен, Саманта — Сергей мигом покрылся потом. Он попробовал приблизить изображение, чтобы рассмотреть возможные нити паутины, но, похоже, Оуэн уже увидел их и сам.

Медленно выплывая из складского отсека, Бен ступил в коридор и чуть не запутался в тонких волокнах, но тут же сориентировался, потому что в следующий миг астронавт наклонил горелку и сделал огонь ещё сильнее.

— Гори, зараза! — с воодушевлением вскрикнул он и провёл несколько раз в воздухе языком пламени.

Паутина поддалась не сразу, что породило волну дополнительной тревоги в глазах двух людей. До спасительного отсека со шлюзом отсюда было не так уж близко, поэтому положение американцев было крайне ненадёжным.

В конце концов, несколько белёсых волокон раскалились и лопнули, будто тонкая проволока. Слабая волна колыхнулась по поверхности длинных нитей, опутавших всё вокруг, но Саманта и Бенджамин не замечали этого. С безудержным остервенением Оуэн резал ненавистную паутину, прорываясь вперёд метр за метром.

— Бен, осторожно! Твои ноги! — взвизгнула девушка и указала движением руки. Несколько нитей облепили штанину комбинезона астронавта. Ещё одно неосторожное движение, и Оуэн мог бы окончательно застрять в жуткой ловушке.

Струя пламени прошлась, будто выпущенная и огнемёта и ненавистные волокна отвалились, оставив на ткани одежды Бена лишь следы каких-то светлых ошмётков. Теперь ноги были свободны и два человека двинулись дальше.

— Безумцы… — отсюда Сергей Ерохин мог видеть всю картину борьбы с космической заразой. Он застонал в бессилии помочь, и теперь просто следил за действиями американцев, не забывая держать в поле зрения «кляксу».

Внезапно взгляд космонавта упал на один из крайних экранов и волосы у него на голове непроизвольно зашевелились. Только что тварь, которая до этого медленно ползла по отсеку В4, возобновила активное движение, лампочки отсеков замелькали, а одна из камер вдруг начала барахлить. Саму «кляксу» видно не было, но космонавт знал, что паук почувствовал добычу, и теперь со всех ног спешит на предстоящий пир.

Вызвав голографическую схему и за пару секунд примерно оценив возможное перемещение пришельца, Ерохин закричал в эфир во весь голос.

— Бен! Саманта! У вас мало времени! Немедленно возвращайтесь назад! Эта тварь скоро будет рядом с вами!

— Не бывать этому! — раздалось в эфире — Мы не для того вышли, чтобы повернуть назад!

Похоже, Оуэн вошёл в раж и не собирался отступать, он постепенно очищал перед собой дорогу и был полон решимости, пытаясь достичь цели. Саманта Каннингем, вооружённая одним лишь коротким молотком, следовала за ним по пятам, не отставая. Девушка периодически оглядывалась, словно опасаясь внезапного нападения сзади, но впереди она видела спину своего храброго командира, и это вселяло в неё порцию дополнительной решимости.

Два астронавта плыли вдоль коридора медленно. Очень медленно, желая лишь одного — успеть добраться до спасательной шлюпки. Но хватит ли у них времени?

Внезапно заговорил Мохандес.

— Это мой шанс! Пока «клякса» меня не почуяла, я должен прорваться через оранжерею!

И не слушая возражений Ерохина, принялся лихорадочно отвинчивать люк, готовясь выйти из центрифуги в коридор.

— Ты с ума сошёл, вернись! От американцев до твоего коридора рукой подать!

— Не делай этого, Джохар! — одновременно с возгласом Ерохина раздался голос кого-то из Центра управления. Там неизменно оставались на связи и периодически комментировали ситуацию, пробовали давать советы. Но их Мохандес, похоже, слушался ещё меньше. Впрочем, сейчас он уже не слушал никого, потому что ещё через пару секунд индус выплыл за пределы спортзала и исчез из поля зрения камеры Сергея.

Ерохин совершенно растерялся. Он знал, насколько опасную игру затеяли все трое, но возразить ему было всё равно нечем. Эта страшная гонка со смертью могла закончиться поражением, но глубоко внутри он пожелал индусу удачи, как пожелал её и двум американцам. Если ни у кого из них не получится добраться до цели, всё грозило закончиться катастрофой.

— Сергей, попробуй вести Мохандеса, чтобы он не влип в неприятности — это сказал уже Рыльский..

— У меня нет камер оттуда. Сейчас судьба Мохандеса в его собственных руках. Вы же видели, он вообще неуправляем!

— Видим помехи на твоих мониторах.

— С этим я ничего не могу поделать.

— Это плохо. Хуже не куда.

Ерохин не знал, что ответить в эфир. В эту минуту он совсем не хотел вести диалога с Землей и лишь удерживал себя от того, чтобы не нажать кнопку и не отключить связи с Центром управления — всё равно от них сейчас никакого толку.

— Если возникнут изменения по ситуации, Главный мы это увидим, и я доложу, — только и смог выговорить он, затем отвернулся от пульта внешней связи, сосредоточившись на координации действий членов команды.