Пока он говорил, видеоизображение сменилось на стандартные схемы боя, позиции угрозы были выделены оранжевым цветом.
Более сорока батарей расположены по защитному периметру вокруг орбитальной базы. Стандартное оружие – двигатели массы, лазеры и плазменные двигатели. Как минимум дюжина батарей жёстко связана с землёй через башню «Скайхук» и, таким образом, подключена к защищённым мощным термоядерным реакторам, обеспечивая себе неограниченный доступ к энергии. Также имеется не менее пятнадцати ракетных пусковых установок, половина из которых – многокорпусные, способные запускать не менее шестидесяти ракет за столько же ударов сердца. Добавьте к этому вооружение на борту кораблей, и получится грозная система, которую трудно пробить. На земле, на острове Джонсон, расположены шесть термоядерных реакторов, обеспечивающих энергией батареи в космосе и, что ещё важнее, экранирование, которое полностью окружает базу, как на орбите, так и на земле. Наземные объекты также защищены взаимосвязанным полем мощных батарей.
Держа в руках лазерную указку, наследный принц обрисовал шесть реакторов, в то время как на месте событий появлялись фотоизображения каждого из них.
«Это все еще кажется невозможным», — ответил Наргт.
Наследный принц усмехнулся, оглядываясь на вождей кланов и особенно на Вакку, который сидел молча.
«Но теперь его достаточно легко сломать», — продолжил Гилкарг.
«Сир, объясните, пожалуйста?» — нервно вмешался Наргт. «Мы прорвёмся, и к тому времени, как мы приблизимся от точки прыжка к базе, они будут полностью возбуждены, поднимут щиты, а корабли будут готовы отстыковаться и вступить в бой. Если они останутся в зоне действия этой защиты, нас уничтожат».
«Наше новое оружие решит эту проблему достаточно просто», — заявил Гилкарг.
«Сир, он даже не завершил испытания, — ответил Вакка, — не говоря уже о запуске в производство».
«У нас есть восемьдесят дней, чтобы это сделать», — пренебрежительно сказал наследный принц. «Вы ясно дали понять тем, кто участвует в испытаниях и производстве этого оружия, что на кону их головы и головы их семей?»
Вакка кивнул. Такие методы могли бы одобрить Император и другие вожди кланов, но он не мог не считать их несколько неприятными. Конечно, большинство тех, кто занимался исследованиями и созданием новейшего оружия, не были потомками Килраха, а скорее рабами других рас, которых они поработили в своём великом прыжке через всю вселенную. Для тех, кто принадлежал к этой крови, было лишь одно призвание – сражаться и завоёвывать честь для своего имени. И всё же, именно на трудах тех, кто принадлежал к другой крови, держалась Империя. Он знал, что если таким людям, пусть даже бездушным, не дать надежды, подобия жизни без страха, они не справятся с поставленной задачей.
Он часто убеждал себя, что именно по этой прагматичной причине он хочет положить конец этой постоянной череде угроз смерти, наказаний и жестоких произвольных казней. И всё же была и другая сторона, которую он в последнее время вынужден был признать… что-то внутри него жалело побеждённых. Некоторые расы сражались достойно и достойно, другие, очевидно, были умнее, но им не хватало военной доблести, чтобы противостоять Килре. Теперь они стали рабами, и в глубине души он задавался вопросом, является ли этот путь верным для долгосрочного выживания на протяжении веков.
Он провёл больше года на месте под названием Мир Фосетта. Ему было поручено оценить захваченную колонию людей, готовясь к этой войне. Хотя Конфедерация была политически слаба, раздираемая непрекращающимися внутренними спорами, она, тем не менее, обладала определённой энергией, и он чувствовал её глубину. Если они не полностью уничтожат этих людей и другие союзные с ними расы, то вполне могли бы продемонстрировать стойкость духа, далеко превосходящую всё, что встречалось ранее.
«Допустим, они не завершат это оружие за восемьдесят дней. Тогда нам придётся казнить тех, кто когда-нибудь сможет его создать?» — спросил Вакка с явным сарказмом в голосе.
«Просто это необходимо сделать. Тест готов?» — спросил наследный принц.
Вакка кивнул и указал на голографическое поле.
«Когда бы вы ни приказали, сир».
«Тогда посмотрим».
Вакка поднял пульт, прошептал команду и снова указал на голографическое поле. Изображение Маколиффа исчезло, сменившись остовом стареющего крейсера класса «Бута». Вокруг корабля замерцало мерцание, указывая на то, что, по крайней мере, его щиты всё ещё функционируют.
Изображение в голографическом поле разделилось между кораблём и интерьером кабины трёхместного бомбардировщика класса «Асяка». Изображение было из-за плеча пилота бомбардировщика, а затем переключилось на экран офицера по вооружению. Среди членов экипажа звучали тихие разговоры, и Вакка вполне мог представить себе их нервозность при осознании того, что они находятся под пристальным вниманием высшего командования Империи.
Через передний порт бомбардировщика был виден крейсер, поначалу представлявший собой всего лишь точку света, которая начала вытягиваться в цилиндр.
«Начинаю процедуру захвата и блокировки», — объявил офицер по вооружению.
На экране вооружения был виден крейсер и пульсация его защитных экранов.
«Установил фазировку щита», — продолжил офицер по вооружению. «Оружие наводится на цель».
Пилот резко отпустил рычаги управления двигателем, в результате чего бомбардировщик замедлился, пока не остановился почти полностью относительно цели.
«Обратный отсчёт до запуска», — объявил офицер по вооружению и начал обратный отсчёт, считывая показания с дисплея. Вакка покачал головой, понимая, что офицер по вооружению ведёт обратный отсчёт для пущего эффекта.
«Запущена торпеда!» — взревел офицер по вооружению.
Пилот дал полный газ и резко развернулся, уходя от корабля. Голографическое изображение снова переключилось на крупный план крейсера, а голос офицера, управлявшего орудием, отсчитывал секунды до пробития и попадания.
Оружие приблизилось, и Вакка затаил дыхание. Его неоднократно испытывали против генераторов щитов, но никогда против полноразмерного корабля. Даже несмотря на то, что судно не маневрировало и не давало отпора, многое могло пойти не так, и он знал, что его обвинят.
Торпеда ударилась о край защиты… и прошла сквозь неё, не взорвавшись. Она ударилась о борт корабля и взорвалась, ярко ослепляя.
При виде расколовшегося крейсера, от удара оторвавшего всю носовую часть, в комнате раздался одобрительный гул. Вакка оглядел зал и увидел, как большинство собравшихся одобрительно закивали, но Наргт покачал головой.
«Да, впечатляет, но останавливаться для запуска? Их же разнесёт на куски».
«Да, часть будет потеряна», — ответил наследный принц. «Эскортные корабли должны будут активно атаковать цель, отвлекая внимание стрелков от бомбардировщиков, находящихся дальше, в то время как другие корабли будут держать истребители противника на расстоянии. Некоторые будут потеряны, но достаточное количество прорвётся, чтобы уничтожить вражеский флот».
«И это оружие будет готово к бою?» — спросил Наргт.
Вакка мог лишь кивнуть. Он предпочёл бы, чтобы разработке и испытаниям уделялось больше времени. Он считал, что сейчас не время добавлять, что по крайней мере одно из трёх орудий так или иначе давало сбой.
«Именно этот способ доставки меня так смущает, — продолжал Наргт. — Если бы мы запускали их с наших тяжёлых кораблей, которые могли бы выдержать обстрел, который противник, несомненно, нанесёт, тогда я бы это понял. Но начинать эту атаку с авианосцев? Это всё равно кажется мне настоящим безумием».
Наследный принц отступил к центру комнаты и указал на голографическое поле, где изображение разбитого и горящего крейсера исчезло, сменившись тем, что на первый взгляд казалось не более чем звездным полем.
«Есть две причины, — заявил в ответ наследный принц. — Во-первых, мощная защита, необходимая нашим кораблям, мешает обнаружению и захвату вражеской цели. Единственная альтернатива — отключить поле более крупного корабля, сделав его уязвимым. Не думаю, что вы решитесь на это в полномасштабном бою».
Наргт зарычал и покачал головой.
Во-вторых, до Маколиффа от нашей границы два прыжка: один через демилитаризованную зону, а затем следующий – на их базу. Если мы будем действовать в обычном режиме, Конфедерация будет предупреждена о нападении как минимум за шесть часов. Я разработал план уничтожения мониторов, установленных ими внутри демилитаризованной зоны. Решающий момент наступит, когда мы войдем в их систему. Наша атака должна начаться значительно раньше, чем через два часа, а не за шесть, чтобы застать их крупные корабли до того, как они успеют прогреть двигатели и освободить место. Именно поэтому мы должны использовать авианосцы.
Когда наследный принц начал свою речь, на голограмме был показан тактический план.
Атаке будут предшествовать два лёгких судна контрабандного типа. Конфедерация держит фрегат на дежурстве перед точкой перехода в Маколифф. Мы имитируем преследование судна контрабандистов по горячим следам, когда они войдут в демилитаризованную зону, а затем прекратим погоню. Затем контрабандисты подойдут к фрегату и позволят себя досмотреть и поднять на абордаж для досмотра.
Наследный принц выдержал эффектную паузу.
Затем экипажи взорвут боеголовку на борту своего корабля. Они совершат тагугар и уничтожат фрегат.
Собрание одобрительно рыкнуло. Совершить тагугар, чтобы уничтожить врага и тем самым укрепить могущество клана, было высшей честью, которую мог желать воин. Добровольно согласившись, они считались полубожественными существами, пока не отправлялись на выполнение своей миссии. Любая самка, произведшая от них детёныша, пользовалась почётом, а потомству даровалось почётное звание Катагу.
Шесть авианосцев, выделенных во Второй флот «Коготь», возглавят атаку, приближаясь к точке прыжка в демилитаризованную зону на максимально возможной скорости, при этом время их перехода должно совпасть с уничтожением вражеского фрегата. Они промчатся через демилитаризованную зону и высадятся в системе Маколифф. Если всё пойдёт по плану, они прибудут в систему Маколифф без предупреждения.
«Как только они появятся, все авианосцы выпустят на борт полный состав истребителей и бомбардировщиков».
На голографическом дисплее изображение теперь сфокусировано на точке прыжка внутри Маколиффа, симуляция показывает шесть авианосцев и рой крошечных точек, вылетающих из них и устремляющихся вниз к планете.
«Именно здесь авианосный удар — ключ к успеху», — продолжил наследный принц. «Их оборона основана на предположении, что именно тяжёлые линкоры возглавят атаку. Такие корабли могут развить скорость, в лучшем случае, лишь в три четверти от скорости наших новых авианосцев».
«Их ударная сила компенсирует это», — ответил Наргт, защищаясь.
«Вы говорите о выступлении против сильнейшей базы Конфедерации, за пределами их внутренних систем».
«Если наши линкоры войдут первыми, у них будет достаточно времени, чтобы атаковать пришвартованные суда. И помни, Наргт, их общая численность кораблей, особенно тяжёлых, в полтора раза превышает нашу. Если мы хотим выиграть эту войну, мы должны уничтожить их основной флот первым же ударом, иначе мы обречены».
Наследный принц оглядел комнату.
«И как же носильщики одержат победу?» — спросил Казкар, один из лидеров клана. «Это полный переворот в боевой доктрине. Господин, мы делаем ставку на непроверенную теорию».
«Не совсем неиспытанные», — ответил наследный принц. «Конфедерация провела для нас испытания. Вы видели отчёт об их военных учениях, проведённых несколько лет назад, полученный от пленника с планеты Фосетт. Командир их авианосца добился успеха, потому что прорвался в систему на максимальной скорости. Истребители и бомбардировщики затем стартовали и тоже разогнались. Ключевой момент здесь в том, что начальная скорость авианосцев уже была передана истребителям и бомбардировщикам. Благодаря более быстрому ускорению они смогли разогнаться до ещё большей скорости, тем самым прорвавшись к цели до того, как она успела преодолеть оборону».
«Наш удар по вражеской базе наступит менее чем через час после прыжка, и их оборона будет сломлена. Первая волна проникнет на поверхность планеты. Используя наши новые торпеды, они нанесут удар по энергетическим реакторам. Конфедерация строит всю свою оборону Маколиффа вокруг этих реакторов. Реакторы будут уничтожены, что сведёт на нет их щиты. Как только щиты будут разрушены, мы сможем ворваться в ряды наших врагов и уничтожить их».
«Наши ударные корабли будут двигаться так быстро, как же они смогут снизить скорость настолько, чтобы точно подойти к цели?» — настаивал Казкар, и все вокруг с любопытством кивнули в знак согласия.
На всех ударных кораблях будут установлены ускорители. При начале торможения эти двигатели включатся, замедляя корабль, а затем будут сброшены. Это уменьшит вес боеприпасов, но потеря ударной мощи того стоит. Внезапность, неожиданность, Джек-ту — вот что главное!
«За этот час можно многое сделать, чтобы усилить их оборону», — ответил Наргт.
Наследный принц улыбнулся и посмотрел на Вакку.
«Вы такой эксперт по этим людям и их союзникам, объясните мне ещё одну причину, по которой я перенёс дату».
Вакка на мгновение замолчал, и тут его осенило. Он не мог не восхищаться хитростью наследного принца. Однако, с другой стороны, значение этого для людей было тревожным.
«Люди называют этот день Днём Конфедерации, — сказал Вакка, — ежегодный праздник в честь создания их правительства. Он отмечается во всех их системах и также является временем, когда многие правительственные чиновники берут, как они говорят, отпуск на несколько дней».
«Вечер накануне этого дня — день выпивки и празднеств», — объявил наследный принц. «Наша забастовка начнётся рано утром следующего дня. Большинство экипажей кораблей будут спать или пьяны. Будет хаос».
«А не разгневаются ли они ещё больше, если удар будет сделан вовремя?» — вмешался Вакка. «Если они ударят по нам на Тухаге, наша ярость не будет знать границ».
«Война закончится, не начавшись», — ответил наследный принц. «С уничтожением их оперативной группы и базы в Маколиффе вся внешняя граница открыта для нас. Позже в тот же день Пятый и Шестой флоты вторгнутся на флангах Конфедерации, в зоны, которые они называют Этрурией, и в эту, другую, Ландрейх».
«Их резервный флот у Земли будет вынужден выступить. Затем мы объединим наши флоты, ворвёмся прямо в сердце их космоса, встретимся с остатками их резервов и уничтожим их. На этом война закончится».
Наследный принц оглядел комнату. Он видел, что даже старый Наргт начал верить в возможность чего-то.
Весь флот будет выполнять серию непрерывных манёвров, имитируя планы атаки, пока не настанет время отправляться к исходным позициям. Подробные планы сражений для ваших индивидуальных миссий будут загружены в компьютеры ваших кораблей вместе с анализом целей. После отплытия наших флотов необходимо соблюдать строгую тишину. Если вопросов больше нет, предлагаю вам вернуться на свои корабли.
Наследный принц коротко кивнул в знак согласия и, повернувшись, вышел из комнаты в сопровождении своего сына и свиты из штабных офицеров, помощников и приспешников.
В комнате раздался возбуждённый гул разговоров: оставшиеся встали и начали собираться в небольшие группы, чтобы обсудить только что открывшееся. Вакка взглянул на своего сына, Джукагу.
«Это будет великолепно», — восторженно сказал Джукага. «Меня попросили лететь в головной части».
Вакка кивнул. «Посмотрим».
Он слышал часть разговоров, и большинство из них звучало в пользу плана. Бароны, чьи клановые владения граничили с Конфедерацией, были, конечно же, наиболее воодушевлены, ведь именно их владения расширятся, охватывая завоёванные территории. Даже бароны на стороне Империи, обращенной к галактическому ядру, казались довольными. Им будут дарованы определённые миры, титулы и почести после победы… и разве не для этого война и существует… для завоевания славы, как это делали их сиры и сиры сиров до них?
«Как вы думаете, это сработает?»
Вакка очнулся от размышлений, увидев рядом с собой старого адмирала Наргта. Вакка встал и торжественно поднял голову, обнажив горло в знак уважения. Хотя Наргт не был королевской крови, он, тем не менее, был одним из тех, кому оказывали множество почестей. Он отличился в войне с варни, будучи ещё совсем юнцом, и за свою долгую карьеру поднялся по служебной лестнице – явление редкое для тех, кто не принадлежал к этому роду.
Вакка отвёл адмирала в угол зала и посмотрел в иллюминатор. Перед ними выстроился Второй флот Когтя: восемь тяжёлых линкоров, дюжина тяжёлых и средних крейсеров, множество эскортных кораблей и шесть авианосцев, что казалось ничтожным по сравнению с ударной мощью крупных кораблей.
«План неортодоксальный», — начал Вакка.
Хотя он и доверял Наргту, его собственное презрение к наследному принцу и императорской династии никогда не должно было быть раскрыто. И это было самым неприятным во всей этой ситуации. Он чувствовал себя ущемлённым. Ведь именно он первым привлёк внимание к военной игре Конфедерации. Именно он первым захватил Мир Фосетта, изучая захваченную колонию, и, следовательно, был экспертом. И никто не хотел слушать его советы.
Его мысли на мгновение блуждали. До Мира Фосетта не было никаких признаков присутствия этой силы на их фланге. После Варни всё их внимание было сосредоточено на галактическом ядре. Складывалось ощущение, что на краю галактики, где плотность миров падала, нет смысла искать неизведанные точки перехода.
А потом, по чистой случайности, его собственный корабль нашёл точку прыжка, прошёл через неё и столкнулся прямиком с людьми Конфедерации. Что ж, это было неизбежно, пытался он рассуждать, и, следовательно, эта война была неизбежна.
Поначалу он считал, что люди почти такие же глупые, как шата. В конце концов, они позволили захватить свой корабль целым. В его компьютерах хранились все навигационные карты для нескольких сотен миллионов кубических парсеков пространства – беспрецедентный по своим масштабам успех. Там также были данные о кораблях, городах, базах, орбитальных станциях и многом другом… файлы по искусству, литературе, музыке, истории, политике; короче говоря, всё, чем они были.
Поразительно было осознавать, что такая информация не была уникальной, а, по сути, обычной для большинства их крупных судов... как они могли быть настолько безумны, чтобы допустить, чтобы она попала в руки врага?
Он оставил своего старейшего друга, Харгу, главным. Харге такая задача пришлась по душе. Странно, война потеряла для него всякий интерес. Возможно, он слишком много видел в битве при Каринге, где погибли все его детёныши; именно после Каринга начались допросы. И именно через Харгу пришли предостережения. Странно, как старый воин теперь притворялся дружбой с одним из пленников, но Вакка должен был признать, что не мог не восхищаться этим человеком.
Вот почему мы теперь идём на войну. Странно, как устроена вселенная, подумал он. Я, нашедший их, я, извлекающий наибольшую выгоду из всех кланов, сражаясь с ними, теперь желаю этого меньше всего. Он чувствовал, что разбирается в людях лучше, чем кто-либо другой в Империи. Некоторые его размышления о них, об их сильных и слабых сторонах, теперь отчётливо отразились в плане битвы принца.
Он снова взглянул на Нарга.
«Изменение боевой доктрины в сторону использования авианосцев в качестве силы первого удара обсуждается уже много лет».
Вакка продолжил после короткой паузы: «Мы думали об этом ещё со времён войны с варни. Разработка торпеды, пробивающейся сквозь щиты, теперь делает это логичным».
«Но победу всё равно одержат тяжёлые корабли», — защищаясь, ответил Наргт. «Я отдал свою жизнь флоту. Только корабли, обладающие выносливостью, в конечном итоге решат исход сражения. Что касается общего плана, то в нём есть изъян».
«И что это?»
«Ему не хватает мощи, чтобы закончить войну. Зачем разделять нас на три флота? Нам следует сосредоточиться. Да, ударьте по Маколиффу, но пусть два других флота направятся прямо к Земле и её внутренним мирам».
«За почти трижды восемь дней, которые займёт такое путешествие, они успеют сконцентрироваться. Кроме того, внутренние миры находятся под мощной защитой».
Наргт покачал головой. «Имперская семья слишком сосредоточена на захвате миров и их богатств, чтобы считать победу чем-то само собой разумеющимся. Мы должны встретить и уничтожить всех врагов, а не просто захватить миры. И, кстати, Первый флот Когтя тоже должен быть задействован».
Вакка удивленно посмотрел на Наргта.
«Это флот самого Императора, постоянно дислоцированный здесь, в Килрахе. Это Имперская гвардия».
«Позолоченные игрушки, — резко ответил Наргт. — Вот они, с Первым флотом, — дополнительная сила, которая поможет в наступлении на Землю».
Вакка понимал логику, по крайней мере, в военном смысле, в том, чего хотел Наргт. Сдерживать Первый флот в этом смысле было неразумно. Если удар должен был стать аджак-ту, он должен был быть быстрым, беспощадным, неудержимым. Первый флот мог обеспечить дополнительную мощь. Но в политическом смысле это было невозможно. Император никогда не посмеет раскрыть родной мир. С момента прыжка в космос другие кланы и их королевские роды были рассредоточены, чтобы занять новые миры, таким образом оставив Килрах исключительно в руках Императора. Если он пошлёт свой личный флот, всегда будет вероятность попытки свержения, пусть даже такой шаг полностью противоречил кровным клятвам расы. Вакка улыбнулся при этой мысли. Что-то внутри него даже находило эту мысль неприятной, но он знал, что если представится возможность, он попытается её осуществить. Также высказывался аргумент, что если эта нетрадиционная атака потерпит неудачу, Первый флот понадобится в качестве резерва для отражения контрудара Конфедерации.
«Если торпеды сработают и мы застанем их врасплох, адмирал, можно ли выиграть эту войну?»
«Есть много «если», — ответил Наргт, его взгляд был устремлен вдаль, словно он смотрел в какую-то неизвестную и неизведанную область.
«Мы должны перерезать им глотки в первый же день. Конфедерация больше нас, её производство более развито. Мы должны перерезать им глотки, прежде чем они успеют что-либо заметить. Учитывая это, я верю, что мы победим».
Вакка внимательно наблюдал за адмиралом. Он чувствовал его колебания, но также и решимость добиться успеха, раз уж приказ отдан. Не будучи королевского происхождения, Наргт не мог себе представить, чтобы он когда-либо открыто оспаривал прямой приказ или пытался его обойти. Ему было приказано готовиться к войне, и теперь он должен был приложить все свои силы и волю к этому делу.
«Могу ли я попросить об одолжении, адмирал?»
«Все что угодно, барон».
«Сын мой. Ради его, как бы это сказать, образования я отправляю его на курьерском корабле в Мир Фосетта. Я хочу, чтобы он познакомился с этими людьми».
Наргт презрительно сморщил нос.
«Я видел некоторых из них в комнатах для допросов императора в подвале дворца. Отвратительные создания. Зачем вы хотите, чтобы ваш сын их увидел?»
Допросные… тот факт, что несколько восьмёрок из восьми человек, захваченных им в Мире Фэвиттс, были отправлены на Килрах для прямого допроса, вызывал тревогу. Из них извлекли все имеющие военную ценность знания, пока от них не осталась лишь сухая оболочка, годная лишь для решающего удара. Те, кто всё ещё мог быть жив в покоях Императора, оказались всего лишь испуганными животными.
«Я хочу, чтобы он понимал, с чем ему придется столкнуться».
"Почему?"
«Однажды он будет править моим кланом. Я хочу, чтобы он был образован во всём».
Наргт покачал головой, недоумевая по поводу странностей королевского барона, считавшего такие вещи важными, но промолчал.
«Он верит, что попадет в ударную группу, у него есть задатки пилота, и наследный принц предложил ему это назначение».
Предложение, по сути, было прямым предложением наследного принца, и внутренний план был очевиден. Джукага был его единственным прямым наследником, и его смерть могла привести к расколу внутри клана, поскольку различные кузены боролись за эту честь, превращая наследного принца в фактор внутриклановой политики.
«Хочешь, чтобы он был моим помощником?» — спросил Наргт, и Вакка почувствовал лёгкую нотку отвращения в голосе чопорного адмирала. От волчат, даже королевских, ожидалось исполнение долга, пролитие крови и завоевание собственной славы. Конечно, пройдя кровь, они могли легко отойти в сторону и позволить другим рисковать по-крупному, но этот обряд посвящения был обязательным.
«Он вернётся как ценный ресурс, адмирал. Он изучает их язык. Если бы война не приближалась так быстро, я бы оставил его на Мире Фосетта на год. Даже при его ограниченном контакте он будет вам полезен в этой битве как своего рода эксперт по нашим врагам. После этого у него будет достаточно времени, чтобы промочить когти, но в этом первом бою, я думаю, он лучше послужит Империи бок о бок с вами».
«И подальше от греха подальше», — молча подумал Вакка.
«Хорошо», — наконец ответил Наргт, и нежелание и легкая нотка презрения в его голосе были слишком очевидны.
К ним подошёл слуга – пленённый вами с проколотыми барабанными перепонками, так что он не мог слышать разговоров. При его приближении Вакка почувствовал лёгкое беспокойство. Он знал, что ксенофобия – глубоко укоренённый инстинкт килрати. Любое существо, не принадлежащее к их крови, считалось либо уктой – добычей-пищей, либо баком – ещё одним хищником, представляющим угрозу. Варни, с их рептильными чертами, сразу же вызывали ощущение присутствия ещё одного хищника, хотя когда-то варни были высокоразвитой цивилизацией, которая считала бой лишь крайне неприятным средством. Раб варни поднял поднос, предлагая кубки с дымящимся горячим ксарком – свежей кровью, взятой у того, кто когда-то был основным видом, на который они охотились, эоны назад. Один лишь запах крови вздыбил гриву Вакки. Многие воины брали с собой в бой кусок ткани, пропитанный ксарком, чтобы усилить свои инстинкты убийства.
Теперь Ксарк помог Вакке побороть все его опасения по поводу предстоящей кампании. Многие в комнате запели боевые песни своих кланов, стуча кулаками по столам, спинкам стульев и стенам, отчего раздался глубокий, резонирующий ритм, заставивший сердце Вакки забиться чаще. Позже будет достаточно времени, чтобы побеспокоиться о них, сказал он себе, но сейчас на губах у него был привкус крови, охота вот-вот начнётся, и он позволил себе насладиться жаждой убийства.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Адская дыра — столица Ландрейха. Дата создания Конфедерации 2436.170
Ганс Крюгер осторожно вошёл в комнату, внимательно оглядывая посетителей. Потребовалась неделя, чтобы доковылять до пространства Ландрейха и пришвартоваться на орбитальной базе над Адской Дырой. Немедленно были даны соответствующие взятки, изменены регистрационные номера и титулы, и Фантом, переименованный в Лазаря, теперь официально принадлежал ему… официально, по крайней мере, с точки зрения местных властей. Совсем иначе обстояли дела с некоторыми старыми друзьями Кевина. Подкупить первых двух казалось довольно легко, но с каждым подкупом появлялся кто-то ещё. Теперь на его руках была ещё одна смерть, снова самооборона, и хотя он никогда не считал себя убийцей, последняя встреча глубоко тревожила его, поскольку в ней присутствовало и это странное чувство отстранённости. Он начинал понимать, что способен встретить смерть лицом к лицу и выйти из неё не только победителем, но и непоколебимым.
Если в нем еще и жил страх, то он был связан не с возвращением к Килрати, а с кланом Сара, который рано или поздно его выследит.
Он осмотрел посетителей бара. Назначение казалось вполне законным: какой-то чёртов дурак хочет организовать контрабандную поездку в пространство килрати, но это всегда может оказаться подставой. Забавно, но он понял, что даже не совсем уверен, что именно ему следует искать.
В конце концов, как выглядит наёмный убийца? Всё, что ему было нужно, — это видеозаписи. Убийцу всегда можно было узнать по тому, как он прищурился, по шляпе, надвинутой слишком низко на лоб, и, конечно же, по зловещей музыке и лёгкому запаху гари.
К сожалению, не было никаких звуковых и обонятельных следов, которые могли бы помочь ему, и, несмотря на внешнее спокойствие, он всё ещё понимал, насколько он на самом деле молод. Он искренне сожалел, что Кевин не выжил. Конечно, сейчас он не был бы богатым и не владел бы кораблем, но у Кевина, по крайней мере, был опыт, и он мог бы показать ему все тонкости этого дела.
Наконец он увидел то, что, как он полагал, было его контактными линзами, сидящими в углу бара и выглядящими совершенно не к месту. Он медленно подошёл и остановился у их столика.
«Мистер Джексон?»
Уинстон Тернер поднял взгляд, пораженный тем, как молодо выглядел владелец корабля. Он чувствовал, что мальчик нервничает. Он часто видел подобную нервозность, когда юный лохматый парень сталкивался с ужасными устными экзаменами для выпускников. Это было очевидно, но было и другое качество, которое Тернер нашел интересным: мальчик, казалось, действовал на двух уровнях одновременно. Он был занят с ними делами, и в то же время чувствовал странную отстраненность от всего этого. Некоторые из лучших спортсменов-бойцов, которых он когда-либо встречал, обладали этим качеством – способностью сохранять беспристрастность в критических ситуациях, беспристрастно анализировать поток информации и затем почти неизбежно принимать правильное решение. Он знал, что у Вэнса Ричардса есть это качество, Толвин, скорее всего, тоже его приобретет… и этот мальчик, похоже, заслужил его нелегким путем.
Уинстон жестом пригласил Ганса сесть и заметил, что Крюгер повернул стул так, чтобы смотреть в остальную часть бара, а не на стену.
«Кто-то его разыскивает», — предположил Тернер. «Давайте посмотрим, вас звали Мейер?»
Ганс улыбнулся. «Думаю, мы все тут врём насчёт имён, но, скажем так, я осторожен».
«Мы понимаем, что ваш корабль претерпел существенную модернизацию».
«Лучшее, что можно купить за деньги», — гордо ответил Ганс. «Двигатели — Reverberator серии Three Thousand C. Я добавил на герметичный корпус дополнительные полдюйма дюрастила, установил счетверенный лазер с автонаведением в выдвижной турели под днищем и полностью переделал прыжковый двигатель».
«Из-за всего этого дополнительного веса вы сильно потеряли в грузоподъёмности, — вмешался Вэнс, — даже с модернизированными двигателями. К тому же, Reverberator теперь входит в серию E».
«Слушай, приятель, главное — успеть добраться и вернуться. Лучше десять рейсов без единой царапины и всего пару тонн груза, чем двадцать тонн груза в трюме и фрегат Cat на хвосте».
«Именно это и произошло с тобой в прошлый раз», — мягко сказал Тернер.
Ганс оглядел комнату, и снова в ее взгляде мелькнуло выражение испуганного юноши.
«Да, именно это и произошло».
«Я уже знаю эту историю. Я осматривал ваш корабль сегодня утром, — ответил Тернер, — видел видео, снятое ремонтной бригадой, когда вы его привезли. Повезло, что ещё дышу воздухом. Жаль твоих друзей».
Ганс понял, что только что сказал Тернер. Если кто-то снял корабль на видео, то где-то могли найтись улики, которые, возможно, попали не в те руки.
«Думаю, мистер Крюгер, мы можем заключить сделку. Ради вашего же здоровья, думаю, вам стоит на время выбраться из этой дыры. У вас уже есть репутация, многие вас уважают за то, что вы достаточно безумны, чтобы отправиться в космос килрати и вернуть свой корабль в одиночку. Но эта информация может попасть не в те руки, например, в руки некоторых судоходных компаний, которые интересуются вами».
Ганс снова ощутил спокойствие. Эти трое не представляли угрозы, иначе они бы уже попытались его прикончить.
«И вам троим, — мягко ответил Ганс. — Вам точно не место в Ландрейхе. Боже мой, на ваших причёсках уже написано «Флот Конфедерации». Так в чём же дело? Небольшое путешествие в кошачье пространство, чтобы осмотреться?»
Черты лица Тернера посуровели.
«Сынок, у тебя есть причины не отвечать на вопросы, как и у меня. Давай оставим всё как есть. Мы получили партию готерийского стекла, от которого кошки просто сходят с ума. Мы хотим добраться до одной из торговых точек на их территории, и чем дальше, тем лучше. Стандартный договор поставки предусматривает, что судовладелец получает половину прибыли».
«Семьдесят пять процентов», — спокойно ответил Ганс. «После сообщения о потере фрегата там стало довольно жарко».
Тернер улыбнулся. «И, конечно же, вы не имеете никакого отношения к этому фрегату».
Теперь настала очередь улыбнуться Гансу. Конечно, он не имел никакого отношения к уничтожению фрегата «Кошки», но, в конце концов, он был единственным выжившим, и слава должна была куда-то деваться. Хотя сомнительно было, что «Кошки» согласятся на вторую стычку с ядерной миной, пятьдесят тысяч, потраченные на её приобретение, были, по его мнению, весьма разумным вложением. В конце концов, в глазах некоторых он уже был покойником. Конфед хотел его, учитывая всю шумиху, которую «Кошки» подняли из-за потери корабля, так что ещё один штраф за превышение лимита — это что?
«Хорошо, семьдесят пять процентов», — ответил Тернер.
Ганс кивнул и, наклонившись над столом, протянул руку.
«В Ландрейхе контрактов нет», — уверенно заявил Ганс. «Твое слово — правда, иначе ты труп. Всё очень просто».
Тернер улыбнулся и взял молодого человека за руку.
«Буду готов к отправке через двенадцать часов. Загружайте груз на борт, я всё ещё на причале тридцать три».
Ганс встал, еще раз оглядел комнату и вышел.
Тернер смотрел ему вслед, внимательно наблюдая за другими посетителями за барной стойкой и в темных нишах вдоль стен заведения.
«Итак, мистер Толвин, каково ваше впечатление?»
«Наглый тип, но, сэр, он показался мне ужасно недалеким».
Ричардс презрительно фыркнул. «Вы, очевидно, разбираетесь в таких качествах».
Толвин ощетинился.
«У него интересная история», — сказал Тернер, не желая терпеть очередной обмен репликами между ними. В ролях пилота и административного помощника он был вполне доволен своим выбором. Но эти два парня были как вода и масло. Оба хотели быть главными, и вся эта ситуация показалась Уинстону довольно скучной.
«Знаешь, его должны были принять в Академию, — продолжил Тёрнер. — На самом деле, Джефф, он бы окончил её вместе с тобой».
«Так почему же он не пошёл?»
Тернер покачал головой. «У него были мозги и даже больше. Хорошие способности, проблема была в том, что он официально не был гражданином Конфедерации».
«Ну и что? Мы взяли кандидатов из-за пределов Конфедерации».
Тернер усмехнулся. «Сынок, ты, конечно, наивен, когда дело касается политики. Каждый сенатор имеет право на два места по патронажу. Определенное число мест зарезервировано для сыновей и дочерей тех, кто погиб при исполнении служебных обязанностей, – тех, кто обычно попадает туда исключительно благодаря своим способностям. Остаётся лишь ничтожно мало мест для тех, кто не входит в Конфедерацию. Мы же берем горстку для показухи, чтобы бить себя в грудь и говорить, какие мы демократы. Но мистер Крюгер там провалился. Жаль. Я помню его заявление ещё со времён, когда работал в отборочной комиссии. Из него вышел бы хороший офицер. Но вы правы, мистер Толвин, он, как вы выразились, довольно зелёный».
«Так зачем же его нанимать?» — спросил Ричардс.
«Усовершенствования его корабля весьма впечатляют для такой удалённой местности. К тому же, я бы предпочёл такого новичка, как он, чем кого-то из старожилов».
"Почему?"
«Потому что, джентльмены, здесь не так уж любят Конфедерацию. Помните, флот отвечает за контроль над контрабандой, и я готов поспорить, что как минимум один из присутствующих в этой комнате потерял груз из-за наших патрульных кораблей. Кроме того, они считают нас сумасшедшими, раз мы не погнались сначала за «Котами». Так что, взвесив все обстоятельства, мы могли бы нанять корабль, добраться до цели на полпути, а потом улететь».
Толвин еще раз оглядел комнату.
«Пойдем, перевезем наш груз», — сказал Тернер, вставая и направляясь к двери.
Джефф пошёл следом, заметив, что тот идёт медленнее обычного. Как только они подошли к двери, Уинстон быстрым, почти кошачьим движением обернулся и выхватил из кармана небольшой бластер. Выстрел прозвучал приглушённо, пуля попала в грудь одного из посетителей. Мужчина прислонился к барной стойке, а затем медленно упал, выронив бластер из руки. Толвин посмотрел на Тёрнера, а затем снова на мёртвого с широко раскрытыми от удивления глазами. Дело было не только в убийстве, но и в плавности, изящности и лёгкости, которые демонстрировал Тёрнер, словно он годами тренировался ради такого момента.
Тернер, не отрывая взгляда от других посетителей, стоял молча, направив оружие прямо в потолок.
«Есть еще кто-нибудь из Сарнов?»
Все молчали.
«Смотритель, ты видишь оружие в руке мужчины?»
Хозяин бара медленно перегнулся через стойку, чтобы взглянуть на тело, а затем снова на Тёрнера. «Вижу».
«И вы видели, как он это рисовал?»
Бармен кивнул.
«Еще два свидетеля?»
«Мы видели это», — объявила пара, стоявшая рядом с погибшим мужчиной.
«Тогда, согласно законам Ландрейха, вопрос решён», — ответил Тёрнер. Остальные посетители согласно кивнули.
Свободной рукой Тернер сунул руку в карман, вытащил бумажник и бросил его Джеффу.
«Возьмите двести, это должно покрыть ущерб и расходы на погребение, и положите их на бар».
Толвин выполнил приказ. Он нервно посмотрел на мертвеца. В дыре зияла дыра, достаточно большая, чтобы засунуть кулак прямо в центр сердца. Он уловил резкий, почти металлический запах, понял, что это кровь, и почувствовал лёгкое головокружение. Это была, по сути, первая насильственная смерть, свидетелем которой он стал. Он видел, как кадеты погибали во время несчастных случаев на учениях, но в таких случаях это была просто машина, распадающаяся на части, вспыхивающая пламенем или падающая на землю. Это всегда было чем-то далёким, отдалённым, а через пару дней в часовне появлялся полированный гроб. Не было ни запаха обгоревшей плоти и крови, ни этого шокированного, широко раскрытого взгляда трупа, смотрящего на него снизу вверх.
Он чувствовал страх в баре. Тот, кого они, скорее всего, считали ходячей мишенью, оказался с клыками. Он отступил от бара и удивился, когда Тёрнер просто повернулся к нему спиной и вышел в главный коридор. Всё было совсем не похоже на то, что было на видео, где после перестрелки победитель медленно отступал за дверь.
Тернер даже не удосужился оглянуться.
Толвин подошел к Вэнсу.
«Чёрт, ты это видел?» — прошептал он.
Ричардс просто кивнул.
«Там был старый Винни Тёрнер, — сказал Джефф. — Чёрт возьми, я думал, он так же опасен, как первокурсник».
«Ты идиот, — прошептал Ричардс. — Ты никогда не слышал слухов?»
«Ты имеешь в виду что-то вроде коммандос? Да ладно, не Винни», — но, едва закончив, он понял, как сильно они все ошибались. «Я думал, он просто старый профессор». Толвин посмотрел на сгорбленную спину Тернера, продолжавшего идти по коридору.
"Удивительный."
Тернер был рад, что стоял спиной к двум молодым кадетам, и они не видели его озадаченной улыбки. Вычислить киллера из Сарна было достаточно легко; он удивился, что Крюгер его не заметил. Парень был совсем неопытным. Единственная причина, по которой киллер не высадил Крюгера прямо в баре, заключалась в том, что он, вероятно, хотел сохранить всё в тайне и просто ждал, когда они уйдут. С его стороны было глупо решить убрать деловых партнёров Крюгера. Что-то сработало, и этот чёртов дурак потянулся за пистолетом. Скорее всего, именно этот краткий миг зрительного контакта позволил киллеру Сарна понять, что Тернер его узнал.
Тернер мысленно выругался: теперь этот проклятый клан Сарн займется и им.
Мир Фосетта
Проходя по открытому двору, Джукага нар Вакка настороженно огляделся. Прежде всего, чертовски тревожным был запах. Поскольку это был новый запах, ещё не определившийся как запах добычи или соперника, его реакция была неоднозначной. Люди, безучастно стоявшие за двойной жилой электрифицированного провода, молча смотрели ему вслед. Он слышал их шёпот – высокий, пугающий. Он изучал голографические записи, которые отец заставлял его смотреть, и пытался разобрать, о чём они говорят.
Одно слово привлекло его внимание – «незаконнорожденный». Он остановился и резко обернулся.
Никто из людей по ту сторону провода на него не смотрел.
Рядом с ним раздался тихий смешок.
«Ага, так ты знаешь несколько слов из их общепринятой речи».
Джукага взглянул на Харгу, старейшего друга и самого преданного вассала своего отца, который отвечал за управление этим форпостом, предоставленным клану Вакка.
«Разве мы не собираемся что-нибудь предпринять?» — прошипел Джукага.
«Что?» — ответил Харга. «Найти того, кто это сказал, и убить его? Юный Джукага, если бы мы это сделали, в этом мире не осталось бы ни одного человека».
«Я не понимаю, почему мой отец допускает, чтобы хоть один из них остался в живых».
«Назови это поблажкой», — сказал Харга, жестом приглашая Джукагу встать в тень широко раскидистой уланны, привезенной аж из родного мира в попытке привнести что-то знакомое в этот чуждый пейзаж.
Джукага сел на шёлковое одеяло, расстеленное под деревом, и принял церемониальный кубок приветствия от Харги. Хотя Харга не был королевского происхождения, Джукага понимал, что должен оказывать ему почтение, прежде всего потому, что тот был прославленным воином клана Вакка, а также потому, что он был ближайшим другом его отца.
Джукага оглянулся на людской поселок. Большинство уже ушли от ограждения, вернувшись в поля, чтобы возделывать поля. Джукага, оглядываясь, находил во всём этом нечто приятное: возвышающиеся серо-голубые горы на горизонте, прохладный ветерок с холмов, и единственное, что смущало, – чужеродные запахи.
«Мне это место довольно нравится», — заявил Харга. «Никогда не думал, что когда-нибудь стану владыкой мира. Гораздо лучше быть рядом с отцом. Как он?»
Джукага передал последние сплетни при дворе и последние приготовления к предстоящей кампании, Харга медленно покачал головой, наполняя кубок молодого господина.
«Странно быть здесь, а не снова идти на кампанию, но твой отец прав, здесь я служу лучше».
Джукага оглянулся на людей. Как кто-то мог утверждать, что сидеть дома и смотреть, как работают рабы, лучше, чем идти в поход? Харга, словно уловив мысли Джукаги, усмехнулся.
«Знаешь ли ты, почему твой отец послал тебя сюда?»
«Он сказал, что хочет, чтобы я увидел тебя. В конце концов, этот мир теперь принадлежит нашей семье».
Харга снисходительно улыбнулся. «Этот мир гораздо больше. Знаете, это было первое место контакта между нами и людьми Конфедерации?»
"Да."
«Довольно интересно. Судя по всему, Конфедерация даже не подозревает об этом. Необъятность космоса, множественность миров, странные связи точек прыжка, которые порой могут перебросить вас через восемь систем, прежде чем вы окажетесь на краю. Конфедерация даже не знает до конца, где находятся все её обитатели. Люди, которые обосновались здесь, на самом деле ошибка. Их корабль, скорее всего, объявили пропавшим без вести, хотя на самом деле он случайно пролетел мимо наших передовых форпостов, и вскоре после этого сюда прибыл корабль клана твоего отца и захватил их. Их бы просто перебили, если бы твой отец не вмешался и не спас их».
Джукага взглянул на Харгу. В друге его отца всегда было что-то странное. Он был известен как свирепый воин, но также любил книги. Джукага вынужден был признать, что питал определённую симпатию к старику Харге; воин даже какое-то время был его наставником.
«Твой отец знал, что война неизбежна, но он почуял что-то в этой добыче», — и Харга махнул рукой в сторону полей.
«Они работают как рабы», — сказал Джукага.
«Они работают, чтобы прокормить себя».
«Тем не менее, это рабский труд».
Джукага почувствовал, что кто-то приближается сзади, и резко обернулся. За ним стоял человек, и грива Джукаги встала дыбом. Человек приблизился бесшумно, с наветренной стороны, и инстинктивно изогнулся, готовый броситься, если тот подаст малейший знак нападения. Человек посмотрел прямо на него, затем отвёл взгляд, опустив глаза.
«Мой господин Харга. Вы посылали за мной?» — спросил человек, удивив Джукагу, потому что говорил на языке килрахов, и его слова звучали странно, шепеляво и пронзительно.
«Абрам, я хотел, чтобы ты присоединился к нам на джирак».
«Для меня это большая честь», — ответил человек и, подойдя к кипящему на углях котлу, налил себе выпить и, как будто он был равным, сел на край шелкового одеяла.
Джукага ощетинился, готовый отпустить гневное замечание в адрес раба, который был настолько дерзок, чтобы выпить церемониальный травяной напиток и, более того, сидеть в присутствии королевского члена клана.
Харга усмехнулся, увидев удивление Джукаги.
«Как он смеет?» — прорычал Джукага.
«Потому что меня пригласили», — спокойно ответил Абрам, глядя прямо на Джукагу.
Харга взревел от восторга, хлопая себя руками по коленям.
«Барон Джукага думает, что я лишился рассудка», — заявил Харга, глядя на человека.
«Ну, судя по тому, что я о тебе знаю, осмелюсь сказать, что по сравнению с другими жителями Килры у тебя есть…» — спокойно ответил Абрам.
«Что ты о нас знаешь?» — резко спросил Джукага, на мгновение забыв о себе и обращаясь напрямую к тому, кто даже не был его кровинушкой.
«О, очень, очень. Я читал вашу «Икгара Кутгагу», знаю происхождение кланов и «Историю Восьми», могу даже сказать, что подозреваю, что грядет война».
Джукага смотрел на человека широко раскрытыми от удивления глазами. Икгара – это священная история кланов, прослеживающая их родословную до самых глубин творения.
«Это немного похоже на нашу Бхагавад-гиту и отрывки из Книги Бытия», — сказал Абрам. «Сравнение культур может быть довольно интересным».
«Абрам — это тот, кого люди называют врачом, точнее, учителем. Он был одним из лидеров колониального корабля, который приземлился здесь».
Абрам кивнул и вздохнул.
«Кажется, это немного не по теме. Если бы вы не застали нас врасплох, я бы позаботился о том, чтобы всё было уничтожено. Если уж на то пошло, я бы, скорее всего, автоматически уничтожил наш корабль вместе со всеми, кто был на нём».
Его тон внезапно стал холодным и жестким, и Джукага ощутил в нем темный, затаившийся гнев.
«Тебе повезло, что тебя первыми нашли мы с Ваккой, а не кто-то из других кланов или даже другие вассалы клана Вакки», — спокойно ответил Харга.
«Мне повезло?» — ответил Абрам, качая головой. «Ты слишком много узнал о нас из нашей корабельной библиотеки. Ты взял в плен всех членов нашей группы, кто служил во флоте. Скажи мне, где они сейчас?»
Харга посмотрел на Абрама и ничего не сказал.
«Скорее всего, они мертвы, после того как ваш Император извлек из них все, что можно было узнать», — ответил Абрам.
«Почему вы это допускаете?» — спросил Джукага, взглянув на Харгу и перейдя на диалект императорского двора.
«Он даже кое-что из этого знает», — ответил Харга, и наступило мгновение колебания. «Думаю, можно сказать, потому что я считаю его кем-то вроде друга».
«Друг?» — переспросил Джукага, ошеломленный признанием.
«Да, можно нас так называть, — вмешался Абрам. — Хотя, осмелюсь сказать, мои дни сочтены. Как только начнётся война, наша польза закончится. Ваша маленькая лаборатория для изучения пойманных вами крыс будет закрыта».
«Я уже сказал тебе, что барон Вакка отдал тебя под мою защиту», — ответил Харга.
Абрам рассмеялся. «Знаешь, Харга, ты мне действительно нравишься. Ты напоминаешь мне истории о нашей старой Земле, о самураях сёгуната Токагава. Обученные убийцы, но убийцы, сведущие в искусстве, музыке, поэзии. Хотел бы я, чтобы все вы, Коты, были такими. Чёрт возьми, мы бы, возможно, даже нашли способ поладить».
«Кошки?» — спросил Джукага.
«У них есть для нас сленговое слово, — вставил Харга. — Похоже, у них есть порода домашних животных, немного похожая на нас».
«Домашние животные?» — Джукага ощетинился, и его ответ вызвал смех как у человека, так и у Харги.
«Я не вижу в этом смысла», — холодно заявил Джукага.
«Вот в чём дело», — ответил Харга, и его тон стал серьёзным, словно он снова был старшим наставником, разговаривающим с молодым дворянином. Пусть ученик и был выше по крови, но всё равно не было вопроса, кто из них выше по мудрости и кто устроит хорошую взбучку, если его спровоцируют.
«Скоро мы с Конфедерацией будем воевать». Джукага, сказав это, был ошеломлён тем, что Харга открыто обсуждает этот вопрос перед врагом. Человек промолчал, равнодушно наблюдая за Джукагой, потягивая чай.
Наследный принц — глупец, если думает, что всё это закончится за восемь или восемь восьмушек дней. Несколько недель здесь, среди этих людей, научат его этому, как усвоил и твой отец. Эта война будет длиться поколениями, и однажды ты, юный Джукага, будешь править нашим кланом. Твой отец хочет, чтобы ты знал, за что сражаешься.
Он махнул рукой Абраму, и тот поставил чашку чая на стол.
«Учитывая, кто ты, патриотический долг требует, чтобы я попытался убить тебя», — спокойно заявил Абрам.
«Давай, попробуй», — ответил Джукага.
Абрам тихо рассмеялся.
«Для моей расы я стар, и вы могли бы легко свернуть мне шею. Сомневаюсь, что хотя бы один человек из сотни сможет противостоять вам в рукопашной схватке. Так что мой жест будет напрасным».
«Человек, если ты настолько осознан, то почему ты продолжаешь цепляться за жизнь?»
«А, самоубийство? Вообще-то, это противоречит моим личным религиозным принципам, но мне всё же нравится жить, пусть даже и в плену».
«Зачем?» Мысль о том, что пленник хочет остаться в живых без чести, была за пределами понимания.
Скажем так, я хочу посмотреть, как всё обернётся. Мы с Харгой достигли своего рода взаимопонимания. Ты уже узнал большинство наших секретов, когда захватил мой корабль. Удивительно, сколько информации загружается в корабельные компьютеры за эти годы, а потом забываешь стереть её из оперативной памяти. Как только ты это сделал, у тебя уже было восемьдесят, может быть, девяносто процентов представления о том, кто мы, что мы можем сделать, наши сильные и слабые стороны. Поэтому после этого мы просто согласились пообщаться. Услуга за услугу, как говорится на одном из наших древних языков. Я верю, что в твоём это huma ta humas.
Джукага снова на мгновение опешил: человек произнес древнюю поговорку на королевском языке.
«Сколько всего ты ему рассказал?» — спросил Джукага, глядя на Харгу.
Харга рассмеялся. «Что ж, когда ты здесь один, когда живёшь в обществе, где к учёбе относятся с подозрением, как к чему-то не воинственному, разговоры с учёным инопланетянином могут быть весьма увлекательными. Помогают скоротать время».
Абрам улыбнулся и кивнул в знак согласия.
«Мы избегаем военных вопросов, — сказал Абрам, — хотя, учитывая грядущие события, осмелюсь сказать, что военные вопросы — это всё. Я знаю, что Харга пытается нас понять, но для моего друга, думаю, это скорее интеллектуальное упражнение, чтобы скоротать годы. Что касается меня, то, может быть, только может быть, я как-нибудь выживу и смогу рассказать о том, что я выяснил».
«И что это?»
«Ты проиграешь».
«Как?» — спросил Джукага, недоверчивый к смелости заявления, а также к тому, как обыденно оно было сделано.
«Вы нас совсем не знаете», — ответил Абрам. «О, у вас есть данные, цифры, координаты точек прыжка, схемы кораблей, анализ вооружения. В этом отношении мы — ваше, мы — открытое общество, а вы — закрытое. В чисто военном смысле вы должны победить».
И снова улыбка. «Но ты же не знаешь, что здесь», — и он указал на своё сердце.
Этот жест показался Джукаге любопытным. Человек указывал на место, где, по мнению килрати, обитает душа, и Джукага задумался, был ли это человеческий жест или просто подражание раба.
«Скорее всего, вы планируете аяк-ту, неожиданный прыжок. Мудрый ход для любого охотника, схватившего добычу: сделать это быстро и аккуратно, без риска пострадать. Но это неправильный ход для нас».
Как человек вообще это знал, было тревожно. Он взглянул на Харгу и увидел его озадаченный взгляд. Нет, этот человек сам всё понял.
"Продолжать."
Абрам на секунду замешкался.
«Забавно, я начинаю расслабляться и общаться с вами, Коты, и почти забываю, что мы кровные враги, что нам суждено сражаться, и что любое моё слово может ранить мою расу. Но, чёрт возьми, вы все настолько зациклены на своих привычках, — он улыбнулся, посмотрел на Харгу и кивнул, — за исключением присутствующих, что это, в общем-то, не имеет значения».
"Продолжать."
«У нас странный кодекс. Два человека встречаются, дерутся, может быть, один из них погибает, но есть кодекс: выстрелить ему в переднюю часть, а не в спину. Я знаю, что на протяжении всей нашей истории так обычно не случалось, но всё же это нас расстраивает. Вы считаете джак-ту чем-то нормальным, а мы — трусливым, выпрыгивающим из тьмы».
Джукага начал вставать. Терпеть обвинение в трусости от чужака было выше всякого понимания.
«Оставайтесь сидеть», — прорычал Харга. «Пусть говорит».
Абрам пристально посмотрел на Джукагу, словно желая, чтобы тот ударил, положил конец этому. С трудом восстанавливая контроль, Джукага снова опустился на землю.
«Возможно, у нас обоих это расовая память», — продолжил Абрам. «Вы были плотоядными охотниками, а мы, скорее всего, произошли от существ, которые до изобретения орудий были объектами охоты».
Джукага удивлённо посмотрел на человека. Так небрежно признать своё происхождение от хищных зверей было выше его понимания. В голосе человека не было ни стыда, ни унижения. Удивлённый, он посмотрел на Харгу, которая снова улыбнулась.
«Я же говорил, что здесь есть чему поучиться», — сказал Харга.
«Я сказал что-то интересное?» — спросил Абрам, и Джукага понял, что человек на самом деле не понимает, в каком унижении только что признался. Любопытно, какой-то чуждый ход мысли. Если эта мысль была чуждой, непостижимой, то что же ещё было непостижимым?
Что-то шевельнулось в Джукаге, смутный проблеск осознания, словно тяжёлая, едва осознаваемая мысль начала проясняться. Он наклонился вперёд, глядя прямо на Абрама.
"Продолжать."
«Ну, как я и говорил. Ты пробудишь в нас первобытную реакцию. Для тебя, охотника, один только наш вид, сам факт нашего существования вызывает желание затравить нас до смерти».
Он замолчал, пристально глядя на Джукагу, который задавался вопросом, не приходит ли этот человек сейчас к новым пониманию.
«Что касается нас, то выход из тьмы тоже вызовет определённую реакцию. Будет ужас, да, признаю. Чёрт, я борюсь с этим даже сейчас, сидя напротив тебя с полуобнажёнными когтями».
Джукага взглянул на свои руки и увидел, что острые как бритва когти действительно видны, и, к своему собственному удивлению, он убрал их.
«Видите ли, для нас, людей, есть страхи хуже смерти. Страх, что близким, особенно детям, может быть причинён вред».
«Мы разделяем это», — перебил Джукага, слегка раздражённый тем, что то, что казалось ему интересным, превратилось в банальность. Любое разумное существо, даже самая глупая добыча, защищает своих детёнышей.
«Нет, есть ещё кое-что. Больше всего на свете мы боимся быть пожранными», — тихо сказал Абрам. «Не просто убитыми, а съеденными заживо, с когтями и клыками, разрывающими нас. Попросите человека спокойно посидеть и поразмыслить о такой смерти, и он исполнится ужаса. А теперь позвольте спросить: вы пожираете тех, кого побеждаете?»
Джукага не ответил.
Абрам выдавил улыбку.
«Даже если ты не делал всего, что подразумевает твоя форма, твоё мышление, твои манеры, твои ритуалы, твой способ сражаться говорят о плотоядном животном, пожирателе плоти. Зачем же ты практикуешь Джак-ту?»
"Что?"
«Зачем во время охоты вы практикуете Джак-ту?»
«Одолеть добычу одним ударом».
Абрам покачал головой.
Нет. Это нечто большее. Ведь если вы не одолеете свою добычу с первого удара, если вы не сломаете ей шею или спину, лишив защиты, она будет метаться. Даже умирая, она будет рвать на вас кожу от ужаса. Тогда она становится опасной, возможно, даже убьёт вас.
«Вот в чём суть того, о чём я говорю», — тихо сказал Абрам. «Вы считаете нас слабыми. Да, мы как личности слабы по сравнению с вами. Возможно, даже в военном отношении мы слабы, но мы будем сражаться с ужасом отчаяния. Не думаю, что у варни было это. Насколько я слышал, за плечами у них было ещё десять или двадцать миллионов лет эволюции, и всё это исчезло. Видите ли, не так давно мы держали в руках только дубинку или камень против котов, которые были гораздо крупнее вас. Вы ещё не сталкивались с такой добычей, как мы, и я говорю вам: когда это закончится, ваша Империя будет мертва».
Небрежная манера, с которой говорил этот человек, вызвала у Джукаги холодок по спине.
«Твой отец это усвоил, — вмешался Харга. — Он хотел, чтобы ты тоже это усвоил, прежде чем пойдёшь воевать».
«У твоего отца кровь течёт хорошо?» — спросил Абрам.
«У него густая кровь», — автоматически ответил Джукага и тут же поразился тому, что человек знает стандартный церемониальный вопрос о здоровье друга.
Абрам усмехнулся. «Он мне даже нравился. Чёрт, да мы бы все тут вымерли, если бы не он. Необычный персонаж для вашей расы, думает вот этим…» — и он указал на голову, а затем обратно на сердце, — «а не вот этим».
Абрам допил свой напиток и, сняв горшок с жаровни, сделал знак в сторону чашек Джукаги и Харги, наполнив их обе, а затем и свою.
«Значит, будет война», — тихо спросил Абрам.
"Да."
«Я слышал, что Конфедерация тоже собирается объявить войну».
Джукага посмотрел на него с удивлением.
«Нет причин молчать», — ответил Харга. «Твой отец держал меня в курсе разведывательных донесений, поступающих с наших станций прослушивания».
Джукага беспокойно пошевелился и снова взглянул на человека.
«Инциденты были неизбежны», — сказал Абрам. «Решение вашего императора не устанавливать никаких официальных отношений с Конфедерацией после первых случайных контактов, возможно, и логично для вас, но вызвало бы недоумение у нас. Это было проявлением воинственности».
«Кроме того, наши невоенные коммуникации широко открыты, и вы постоянно их прослушиваете. Вы взломали наш языковой код, забрав мой корабль и все его компьютерные файлы, так что прослушивание теперь для вас не проблема».
«Поступили сообщения о том, что они предприняли ограниченную атаку», — сказал Джукага.
Абрам рассмеялся. «Точно как мы. Опять же, между нами есть серьёзное различие. Они считают, что если мы немного разнесём вас в пух и прах, то дадим вам понять, что нас не стоит слишком сильно пинать, то всё будет кончено. Проклятые тупые ублюдки». Абрам, не поднимая головы, произнес свои выводы.
Джукага был ошеломлён небрежным произнесением самых грязных ругательств в адрес лидеров Конфедерации. Подобное кощунство по отношению к императорской линии каралось немедленной казнью.
«Они думают, что так называемые ограниченные действия вас разубедят, и что тогда можно будет заключить мир, если удастся избежать слишком большого ущерба. Странно».
Джукага кивнул.
Харга вздохнул, и на мгновение его взгляды встретились с взглядами Абрама. Человек встал. «Я хотел бы, чтобы вы с Джукагой ещё немного поговорили. У него всего несколько дней, прежде чем он вернётся».
«Как пожелаешь», — ответил Абрам.
«Он может показаться вам интересным. Думаю, ему понравится читать вашего Сунь-Цзы или Макиавелли».
«Ага, два господина. Хотя обсуждать их с тем, кто однажды может стать лидером в ваших военных действиях, возможно, будет компромиссом, на который я бы предпочёл не идти».
Харга улыбнулся. «Мы уже это обсуждали, друг мой. Всё равно всё это было в компьютерах твоего корабля, хотя, смею сказать, никого в императорской семье это не волнует. Но Джукага, здесь, может, когда-нибудь что-то изменит».
«Разница в том, что мы победили?» — спросил Абрам. «Знай друзей, но лучше знай врагов».
«Может быть, знание своего врага однажды поможет спасти его и вас».
«Я подумаю об этом», — ответил Абрам, и без всякого церемонного поклона человек повернулся и ушел.
«Он меня беспокоит», — сказал Джукага.
«Ему бы следовало. Твой отец к нему очень привязан. Нет, это не то слово. Скорее, он им восхищается».
«Раб?»
«Нет», — решительно заявил Харга. «Враг, достойный уважения, с интеллектом, не уступающим нашему. Это всегда было для нас проблемой. Мы ценим не интеллект, а лишь грубую силу и отвагу. Мы позволяем нашим рабам думать, когда дело касается создания и управления нашими машинами. Абрам рассказывал мне, что в истории человечества было не один клан, похожий на этот. Знаете, что с ними случилось?»
«Их уничтожили?» — нервно спросил Джукага.
Харга кивнул и, протянув руку к чашке молодого наследника, налил ему еще выпить, после чего откинулся на спинку кресла, пристально глядя на Джукагу.
Мы с твоим отцом – кровные друзья. Он спас мне жизнь в битве при Тьюринге во время войны с Варни. Я помню день твоего рождения, радость и триумф, которые он испытал. Я когда-то учил тебя и видел в тебе ум, превосходящий даже ум твоего отца. У меня никогда не было своих детей, поэтому, юный Джукага, в каком-то смысле я связываю свои мечты с тобой.
Джукага опустил взгляд, не в силах ответить.
«Поэтому я прошу вас выслушать меня. Молюсь, чтобы боги позволили мне ошибаться, и чтобы на следующий день после начала нашей атаки вы просто запомнили мои слова как бред глупого старика».
«Ты не веришь, что мы победим?» — спросил Джукага.
«Я считаю, что эта война обернётся катастрофой. Я знаю, что твой отец говорил об этом императору и наследному принцу, но они не стали меня слушать».
«Варни были всего лишь десятью мирами, и их бой был опасным и неожиданным, даже несмотря на то, что мы были полностью застигнуты врасплох. Эта Конфедерация — сотни, тысячи систем. Простая математика показывает, что мы не можем ударить по всем местам одновременно».
«План наследного принца блестящий», — ответил Джукага.
Харга усмехнулся: «Ну же, помнишь четвёртую максиму Ксага?»
«Ни один план атаки не выдерживает первого контакта с врагом», — ответил Джукага, процитировав наизусть четвертую из восьми максим легендарного воина, основавшего Первую империю.
«Есть один важнейший элемент, который наследный принц проигнорировал, и я прошу тебя, Джукага, помнить об этом».
Использование слова «умолять» поразило молодого воина, поскольку оно подразумевало отчаянную мольбу низшего к высшему.
«У людей есть кага, дух воина. Им пропитаны их история и традиции».
«Когда-нибудь, Джукага, тебе, возможно, придётся влиять на ход этой войны. Умоляю тебя, хорошенько изучи этих людей. Изучи их литературу, слушай их музыку, исследуй их историю. Это может повлиять на твои чувства. Сначала сделай это с намерением понять, кто они, и одержать победу. Возможно, тогда ты узнаешь что-то большее. Возможно, ты даже полюбишь их, каким бы пугающим ни казалось это понятие такому, как ты, жаждущему крови».
Харга оглянулся на поля, где трудились люди. Абрам присоединился к ним, и несколько человек, собравшихся вокруг него, с любопытством поглядывали на павильон под деревом.
«Ты же знаешь, что у меня приказ от императорского двора убить их всех», — тихо сказал Харга.
Джукага внезапно ощутил смешанные чувства. Час назад это ничуть его не смутило бы, но сейчас? Он поговорил с одним из них, выпил, ему предложили подумать.
«Это наша вотчина, — ответил Джукага. — Императорские указы здесь не действуют напрямую».
«Этот мир будет преобразован в военную базу после начала войны. Прыжковые точки здесь могут иметь стратегическое значение, поэтому Император предъявил права на эту планету в обмен на другой мир в другом секторе».
«И вы это сделаете?»
Харга грустно улыбнулся.
«Император говорит…» — и его голос затих.
Любопытный человек. Хороший друг. Посмотрим. Думаю, он тоже это подозревает. В конце концов, он говорит мне, что с того дня, как мы их здесь обнаружили, у него всё свободное время. Как он сам говорит, сейчас он живёт в основном из любопытства, чтобы увидеть, что из этого выйдет. Много ночей мы просиживали до рассвета, рассказывая друг другу свои истории, делясь мыслями. Забавно, насколько мы похожи, но насколько мы разные. Именно из-за него твой отец послал тебя сюда. Проводи с ним всё свободное время. Возможно, он будет единственным человеком, которого ты когда-либо по-настоящему будешь знать, особенно после начала войны; ведь когда она начнётся, мы перебьём друг друга на месте.
Харга закрыл глаза, и Джукага осознал, насколько на самом деле стар друг его отца. Его грива почти поседела, а перекатывающиеся мышцы на конечностях постепенно исчезали.
Харга открыл глаза и посмотрел на Джукагу, и его голос вдруг показался ему далеким и старым, словно шептал откуда-то извне.
«Я боюсь, что наследному принцу удастся лишь разбудить спящего великана».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Земля-штаб-квартира CICCONFEDFLT. Дата образования Конфедерации: 2634.181
«Сенатор Мор, приятно вас видеть».
Скип Банбридж выдавил улыбку, когда сенатор с величественным видом вошел в кабинет адмирала, словно это были личные владения Мора.
Скип сел и отпил глоток кофе из своей кружки, намеренно не предлагая чашку Мору.
«Вчера ваш комментарий прессе о моих политических мотивах блокирования модернизации истребителей Wildcat был совершенно неуместен», — начал Мор, даже не пытаясь обменяться любезностями, прежде чем перейти к атаке.
«Я лишь сказал, что пора отложить политические соображения в сторону. Мы приближаемся к кризису, и нам нужны обновления прямо сейчас».
«Мой округ или ничего, адмирал. Вы меня слышите?»
«Сенатор, ваш округ находится в двух шагах от того места, которое может оказаться линией фронта».
«Передовая с чем?»
«Килрати, сэр», — холодно ответил Скип. «Мы движемся к объявлению войны, сэр».
«Шаг, против которого вы, как ни странно, выступаете», — резко ответил Мор.
«Сэр. Мы ныряем в темноту. Всё, что мы знаем, — это то, что они где-то там и что они чертовски ксенофобны. Больше мы ничего не знаем».
«Ты что, боишься, что ли?» — насмешливо спросил Мор. «Я думал, вы, ребята из флота, будете рады возможности немного пострелять».
Скип изо всех сил пытался сдержать свой гнев.
«Сэр, если Бог позволит, эта ограниченная война донесёт до нас информацию, но мы имеем дело с неизвестным. Мы ничего конкретного о них не знаем. Мы даже не знаем, где, чёрт возьми, находятся точки перехода, когда мы окажемся на их территории. Разведывательным группам потребуются месяцы, а то и годы, чтобы их выследить. Я просто хочу сказать, что мне не нравится эта авантюра».
«Так ты хочешь сбежать? На что, чёрт возьми, мы тратим триллионы? На игрушки, в которых можно летать, и ни на что больше?»
Слэп наклонился вперед, наполовину приподнявшись со стула.
«Хорошие ребята погибнут даже в этой ограниченной операции. Гораздо больше людей может погибнуть, если послание будет истолковано неправильно, как признак слабости или агрессивности».
«Значит, мы ничего не предпринимаем в ответ на их набеги?»
Скип устало покачал головой и рухнул обратно в кресло. Тот же человек, который так много делал для того, чтобы ослабить флот, теперь подталкивал его к агрессивным действиям, которые не имели никакой реальной выгоды. Он понимал, что это иррациональное предубеждение, но ему никогда не нравились политические лидеры, которые не посвятили время службе или хотя бы не изучили её историю. Хуже всего были те, кто ныл о финансировании, заламывал руки из-за пустых дел, а потом с готовностью отправлял детей на смерть ради своего сиюминутного дела.
С килрати нужно было разобраться. Всё внутри подсказывало ему, что на горизонте маячит война – не просто декларация, а полномасштабная, тотальная война, не похожая ни на что, с чем Конфедерация когда-либо сталкивалась. И он знал, что если она начнётся, Мор займёт нужную политическую позицию.
«Ассигнования, адмирал», — тихо сказал Мор, возвращаясь к причине своего визита. «Я хочу, чтобы объект был в моём округе, или ничего».
«Нам нужна глубина, чтобы защитить наше производство. Это внутренние миры, а не то, что на краю. Ради всего святого, мужик, разве ты этого не понимаешь? Мы говорим о выживании!»
Мор встал, наклонился над столом и с силой ударил руками по столу Банбриджа.
«Вечно ты во внутреннем мире. Ты у них на крючке, и будь я проклят, если поддамся этому. И ещё кое-что, адмирал. Твоя задница под угрозой, и я хочу её получить. С меня хватит твоих нападок. Я повешу на тебя столько чёртовых расследований, что ты дышать не сможешь. Тебе конец, если ты не начнёшь играть со мной прямо сейчас».
Банбридж ощетинился и встал, готовый взорваться.
«Чёрт возьми, хоть раз, хоть раз, сенатор, можете ли вы перестать думать как чёртов политик из своего округа и начать думать как представитель всей Конфедерации? Завтра Сенат объявит войну, и я буду заперт в Оранжевой Пятёрке. Если мы собираемся с ними бороться, то, чёрт возьми, боритесь с ними и прекратите эти половинчатые меры».
«Именно этого вы и хотите», — резко ответил Мор. «Полномасштабной войны. Что ж, времена изменились, Банбридж. Наши действия будут хирургически точными и взвешенными, соответствующими уровню угрозы. Нам не нужна кувалда, нам нужен скальпель хирурга, чтобы решить эту проблему с «Котами». Заберите несколько их кораблей, отбросьте их назад, и всё. Вы, военные, видите только дуло пистолета. Вам стоит больше прислушиваться к людям из Госдепартамента, они в этом разбираются. Как только «Коты» поймут, мы будем сражаться, мы заслужим их уважение, и они отступят. Делайте по-своему, и это приведёт нас к полномасштабному конфликту, который обернётся катастрофой».
«Кошки готовы, а мы нет, и когда дело дойдет до дела, они просто растопчут нас, благодаря всему, что вы сделали».
«Вы нарушаете субординацию, мистер Банбридж, и за это я вам звезды сниму!»
Скип боролся с яростью, мечтая, чтобы Уинстон был рядом. Старый профессор всегда умел сглаживать ситуации. Он понимал, что ему следует подлизываться к Мору, но сейчас это было уже не так.
«Сенатор, когда они начнут отправлять домой мешки с телами, я молю Бога, чтобы вам пришлось посмотреть в глаза каждой матери, чьего сына или дочь вы убили, потому что, видит Бог, мне наверняка придётся столкнуться с некоторыми из них».
«Тебе конец, Банбридж. Я рассчитываю на поддержку строительства объектов на моей планете. Теперь либо всё, либо ничего».
Мор отступил от стола, когда Скип окаменел от ярости. Впервые за много лет адмирал почувствовал желание физически задушить кого-нибудь. Он знал, что если кризис действительно случится, Мор выживет. Такие, как он, всегда выживали.
Они бы танцевали, перекладывали вину и выходили сухими из воды. И что ещё больше бесило, так это чёткое осознание того, что этот ублюдок даже не задумается о тысячах молодых людей, которые погибнут из-за его высокомерия. Более того, он даже не представлял себе личной вины за сотворённые им трагедии. Важна была только власть.
«Убирайся из моего кабинета, — прорычал Скип. — Убирайся из моего кабинета немедленно, чёрт тебя побери!»
Мор злорадно улыбнулся. «Я надеялся, что ты так ответишь. Мне не нужны твои подхалимы, чтобы выжить. На самом деле, я хочу, чтобы твоя шкура была пришпилена к моей стене».
Не сказав больше ни слова, Мор вышел из кабинета. По ту сторону двери Банбридж увидел вечно толпу лакеев, кружащих вокруг него, словно трутни вокруг пчелиной матки. Дверь захлопнулась, и, изрыгая поток своих лучших ругательств, Скип зашагал по кабинету. Кофейная чашка разбилась о стену, и он на мгновение смутился, когда один из его сотрудников распахнул дверь и заглянул, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке.
«Просто убирайся к черту», — крикнул Скип и тут же почувствовал себя виноватым, увидев, как молодой лейтенант посмотрел на него широко раскрытыми глазами.
«Сэр, хотите, чтобы я это убрал?» — спросил он и кивнул в сторону кофе, медленно стекающего по стене.
Скип глубоко вздохнул. «Нет, сынок, оставь меня в покое».
Зайдя в свою личную ванную комнату, Скип взял пару полотенец, опустился на колени и начал вытирать. Он всегда терпеть не мог офицеров, которые оставляли после себя беспорядок, а потом презрительно уходили, зная, что какой-нибудь рядовой мужчина или женщина придёт и всё исправит. Подняв осколки чашки, он выбросил их в мусорное ведро, а полотенца — в корзину для грязного белья.
Сдерживая гнев, он откинулся за столом. Мор превращал его жизнь в ад, и ему оставалось лишь молиться, чтобы всё затянулось достаточно долго, чтобы, если кризис всё же наступит, он всё ещё оставался на командном посту. Коленский, очевидно, был тем кандидатом, которого Мор хотел видеть на посту следующего командира: достаточно хорошим офицером, но находящимся в кармане у противника. Ему не хватало воображения, и он определённо не чувствовал флот. Чёрт возьми, именно Коленский составил план «Оранжевый-пять» и даже верил в него.
Он отбросил эту мысль, просматривая последние разведданные со Спидвелла. Знаков было чертовски много, но вся эта информация на самом деле была её отсутствием. Килрати всё запечатали плотнее, чем барабан. Граница, которая для серого мира фронтира была довольно прозрачной, теперь была закрыта. Ходили слухи об инциденте с ядерной миной, которая подкосила «Кошек». Но дальше – ничего. Тишина, пустая зона, разделяющая две системы, которые, по всей видимости, шли прямо к столкновению. Неужели такие люди, как Мор, не понимают, что, когда с «Кошками» делаются попытки установить дипломатические контакты, но эти попытки решительно отвергаются, сигнал идёт достаточно быстро? Вместо этого Госдепартамент нёс какую-то чушь о взаимопонимании между людьми из разных культур и на этом замолчал.
Ну, у немногих выживших Варни, которые забрели сюда, было достаточно информации... Коты были убийцами, и точка.
Именно это полное отсутствие информации и тревожило его. Что, чёрт возьми, они задумали? Не менее тревожным было и бесследное исчезновение Уинстона. Он знал, что это часть согласованной ими процедуры. Но из-за недавнего инцидента он опасался, что, возможно, поставил своего старого друга в безвыходное положение.
Система чёрной дыры 299 — внутри Империи Килрати
Тошнота, охватившая Джеффа Толвина, наконец отступила.
«Мы зачистили. Теперь смотрите в оба!»
Используя гидравлические педали, Джефф медленно развернул башню, внимательно следя за целеуказателем. Вблизи ничего не было, кроме рассеянных отражений от каких-то обломков, которые, по данным анализа цели, были обломками разбитого лёгкого транспорта. По мере того, как просвечивающий радар собирал данные с миллионов точек и передавал их обратно, появлялось всё больше обломков.
«Здесь, должно быть, плавает около полусотни обломков», — объявил Джефф.
«Я так и слышал», — ответил Ганс.
Джефф посмотрел вниз, между ног, туда, где Ганс сидел в кресле пилота слева, а Ричардс – в кресле второго пилота справа. Он почувствовал лёгкую зависть к Ричардсу. «Лазарь» был, безусловно, крутым кораблём; Ганс не зря хвастался его возможностями. И всё же система гашения инерции всё ещё не была полностью синхронизирована, так что при включении двигателей перегрузка достигала десяти g, прежде чем самолёт возвращался в горизонтальное положение.
Он продолжал всматриваться в темноту вокруг. Точка прыжка, через которую их провёл Ганс, предположительно, была коммерческой тайной контрабандистов, выходящих из системы Ландрейх. Точка открывалась прямо на внешнем краю горизонта событий чёрной дыры, расположенной в двух прыжках от Империи. В системе не было планет, и это было излюбленное место встречи самых разных торговцев, контрабандистов и тех, кому просто требовалась серьёзная смена места. Снова развернув башню, он посмотрел внутрь, на дыру. Конечно же, она была невидима. Всё, что пересекало горизонт событий, просто исчезало, но прямо перед горизонтом виднелась мерцающая полоса света – это разбегающиеся частицы, разгоняющиеся до скорости света, сияли ослепительным, раскалённым светом. Он слегка нервничал, находясь внутри системы чёрной дыры. Гравитационные поля крайне непредсказуемы. Вращение вокруг неё, даже в пяти миллиардах кликов от горизонта событий, было опасным занятием. Фактически, правила Флота строго запрещали любому их судну прыгать в такую систему, за исключением случаев преследования противника по горячим следам. Выходы из точек прыжка имели неприятное свойство хаотично смещаться и, предположительно, иногда выходили за линию горизонта событий… в этом случае вы пролетали через прыжок, и через миллионную долю секунды вас засасывало внутрь, и вы исчезали навсегда.
«А теперь самое интересное», — объявил Ганс. Джефф наклонился к башне, чтобы посмотреть, что будет дальше, пока Ганс набирал кодовый опознавательный сигнал, который, по его словам, стоил ему тысячи кредитов на Адской Дыре.
Он послал сигнал тревоги, а затем снова принялся ждать.
«Либо мы получим положительный результат, либо развернёмся и уберёмся отсюда к черту, так что все оставайтесь на своих местах».
Прошло несколько тревожных минут, пока на экране управления Ганса не появилась яркая синяя точка.
«Толвин, захвати его и веди нас туда».
Джефф снова взглянул на свой экран и увидел, что сигнал прошёл почти шестую часть пути вокруг внешнего центра чёрной дыры и опасно приблизился к горизонту событий. Он нажал кнопку блокировки и дождался решения навигационной системы. Компьютеру потребовалось гораздо больше времени, чем он ожидал, и он осознал, насколько сложно учесть все переменные, учитывая столь близкую к дыре близость. Решение наконец появилось на экране, и, как его учили в Академии, он не торопясь пересчитал его, одновременно проведя быструю ручную диагностику решения, просто чтобы убедиться в отсутствии каких-либо сбоев, которые могли бы испортить всем им день.
«Решение принято», — наконец объявил он, а затем, включив систему обнаружения угроз в автоматический режим, отстегнул ремень безопасности и спустился с башни. Тернер уже поднялся с позиции хвостового пулемета и улыбнулся.
«Отличная навигационная карта, Джефф». Толвин улыбнулся комплименту, понимая, что на самом деле это Тёрнер должен был выполнять столь важную работу. Ганс тоже отстегнулся и встал.
«Мы будем там через четыре часа. Я пойду спать. Тёрнер, вы с Толвином можете постоять на страже. Ричардс, можешь спать или нет, это твоё дело».
Открыв люк в нижний камбуз и каюту, он исчез из виду. Джефф взглянул на Тёрнера, удивлённый тем, как охотно старый профессор подчиняется приказам такого человека, как Крюгер.
Тернер улыбнулся. «Это его корабль, он отдаёт приказы».
«Он высокомерный щенок», — ответил Вэнс.
«Но чертовски хороший пилот, осмелюсь сказать, такой же хороший, как ты, Ричардс».
Вэнс ощетинился, но промолчал.
«Думаю, он прав, Вэнс. Поспи немного. Как только мы доберемся туда, нам придётся нести вахту за вахтой, двое из нас будут постоянно бодрствовать. Мы направляемся в дикое и опасное место, и я хочу, чтобы ты был начеку, так что прими таблетку для изменения биоритмов, спускайся вниз и спи».
«Хорошо, сэр». Отстегнувшись, Ричардс последовал за Гансом в нижний отсек.
"Сэр?"
«Джефф, как только мы туда доберемся, давайте просто прекратим называть себя «сэр».
Джефф почувствовал себя неловко от этого предложения, но ясно увидел в нем логику.
«Ладно, Уинстон. Просто всю дорогу сюда я всё думал. Что, чёрт возьми, мы должны искать? Я знаю, что мы идём туда, чтобы немного поторговаться, но я всё ещё не совсем понял».
Уинстон усмехнулся. «Вы когда-нибудь собирали пазл, не ориентируясь на картинку на коробке?»
Джефф покачал головой. Это было странное развлечение, которому он никогда не предавался.
«Вот чем мы здесь и занимаемся. Мы даже не знаем, какой формы может быть пазл. Мы собираем информацию, разрозненные обрывки данных, которые сами по себе ничего не значат, но когда начинаешь пытаться их сопоставить, внезапно складывается два фрагмента, потом третий, потом десятый, потом сотый. Я отпускаю тебя туда, сынок. Будет опасно. То, что ты видел в баре в «Адской дыре», было детской забавой. По крайней мере, там ты найдешь код».
«Код?»
«Странно, но это довольно этический свод правил, который объединяет людей в Ландрейхе. Никто не задаёт вопросов, никто не сует нос в чужие дела, но, с другой стороны, слово каждого — его долг. Нельзя захватывать чужой корабль и помогать чужаку против своего».
«Так вот почему ты повернулся спиной, когда вышел?»
Тернер улыбнулся. «Бой был честным. Никто не вмешался бы, если бы меня подстрелили в спину, ведь я был явным чужаком, но если бы этот убийца попытался выстрелить Гансу в спину, его бы разнесло на части. Забавно, они могут разорвать друг друга в драке, но да поможет Бог любому, будь то Конфедерат или Кот, кто попытается прийти и диктовать им, как жить или какие налоги платить. Но куда мы идём, каждый сам за себя, будь то Кот или кто там ещё. Сейчас мы ищем информацию обо всём, что может быть интересно, и я говорю вам: если вам нужна внутренняя информация о том, что происходит на самом деле, к чёрту разведку, Службу безопасности Конфедерата и особенно этих тупых голов из Госдепартамента. Вы идёте в преступный мир, к тем, кто живёт на краю, и должен знать всё, чтобы оставаться на передовой и выживать. Так что просто сливайтесь с толпой, купите выпивку, держите рот на замке, держите ухо востро и снимите бластер с предохранителя».
Джефф потёр щетину на лице, испытывая явное неловкость от новой растительности, отросшей за четыре недели, которые потребовались им, чтобы уйти далеко за пределы даже непрочного союза Ландрейха, а затем снова зайти на фланг Империи. Он опустил взгляд на свою грязную тунику и комбинезон, отметив прежде всего громоздкий бластер, заткнутый за ремень под левой мышкой, и более мелкое оружие, удобно умещающееся в голенище правого ботинка.
«Не волнуйся, ты уже начинаешь выглядеть как персонаж. Отчасти поэтому я взял тебя и Ричардса. Я мог бы нанять обычных оперативников разведки флота, но, чёрт возьми, они настолько хороши в своём деле, что выделяются, выглядят как персонажи, просто слишком уж ловкие. Тебя и Ричардса проигнорируют. Они решат, что вы — свежая рыба, которую не стоит убивать, и на этом всё закончат. Конечно, найдутся те, кто попытается избить тебя, даже убить ради развлечения, но заподозрить, что ты работаешь на разведку? Никогда».
«Спасибо за доверие, сэр... простите, я имел в виду Уинстона», — ответил Джефф, не зная, как воспринимать то, что, по его мнению, было комплиментом.
Взгляд Тернера стал жестче.
«Занятия окончены, Толвин. У нас есть миссия. Мы либо выйдем оттуда с тем, что нам нужно, либо просто не выйдем. Я убеждён, что грядёт масштабная атака килрати, и нам нужно собрать доказательства. Ты хорошо справишься со своей работой, сынок, от этого многое зависит. Ты либо выйдешь из этого человеком, достойным уважения, либо погибнешь, третьего не дано. Ты меня слышишь?»
Джефф посмотрел на Тернера с широко раскрытыми от удивления глазами. И снова добродушный профессор исчез, обнажив нечто твёрдое, как сталь. Он знал, что Тернер любил его и во многих отношениях всегда проявлял к нему почти отеческую заботу во время его учёбы в Академии. Но теперь всё это ушло. Он знал, что, если понадобится, Тернер сочтёт его расходным материалом, если миссия когда-либо окажется под угрозой из-за ошибки. Это осознание поразило его, но в то же время дало ему внутреннее чувство уверенности, которого он никогда раньше по-настоящему не испытывал. В глубине души он всегда понимал, что, пока учился в Академии, реальность была не совсем реальной. Конечно, довольно много людей погибло на тренировках, но это всё ещё были тренировки… и это было другое, это наконец-то была настоящая игра.
* * *
Информационная линия сети новостей Конфедерации: офис президента Конфедерации. Дата: 2634.186
Сегодня вечером в 18:00 по Гринвичу (GMT) Президент объявил о состоянии войны между Конфедерацией и Империей килрати. Подразделения оперативной группы «Двадцать три» вторглись на территорию килрати в секторе Фасин, чтобы провести карательную экспедицию против предполагаемых центров, откуда килрати совершали набеги на территорию Конфедерации. На вопрос о масштабах войны президент заявил, что война ограничена по масштабу и что Конфедерация не намерена стремиться к тому, что он назвал «битвой на уничтожение, которая может привести лишь к уничтожению обеих сторон». Когда президента попросили разъяснить этот момент, он заявил, что, по его мнению, нападения вдоль нашей границы не обязательно были действиями, предпринятыми по указанию Императора, а, скорее всего, действиями враждующих кланов или семей, стремящихся спровоцировать всеобщую войну. Поэтому наши действия будут направлены исключительно против тех секторов, из которых ранее были совершены подтверждённые нападения. Учитывая ограниченный характер этого конфликта, президент ясно дал понять, что не желает развязывания всеобщей войны, и выразил эти чувства Императору в открытом послании на частоте, которая, как известно, прослушивается килрати. В заключение он заявил, что война может быть прекращена в любой момент, если килрати предпримут чёткие усилия по контролю над этими провокационными группировками.
Из других новостей: Аджу Акбар выиграл чемпионат Конфедерации в тяжелом весе в трех раундах…
Gar's Emporium
«Так вот оно что?» — спросил Джефф. «Чёрт возьми, похоже на плавучую свалку».
«Просто держите оружие наготове», – резко ответил Ганс. Джефф хотел выстрелить в ответ, но понимал, что сейчас не время. Он внимательно осмотрел десятки кораблей, собравшихся вокруг чего-то, похожего на заброшенный цилиндр с рудой. Некоторые корабли показались ему знакомыми. Согласно скудным данным флота, которыми поделился с ним Тернер, пара кораблей была лёгкими транспортами килрати класса «Тугар», но двигатели были модифицированы гораздо сильнее, чем он видел на голографических изображениях. Был даже древний эсминец класса «Вэлиант» Конфедерации, у которого вся кормовая часть была срезана, и вместо неё был установлен двигатель, выглядевший как двигатель тяжёлого крейсера или линкора. Что касается остальных кораблей, он даже не мог определить их происхождение. Отдельные детали, возможно, и были узнаваемы, но, будучи собранными вместе, они выглядели так, будто почти все конструкции последних ста лет были собраны в одном месте, разобраны на части, а затем собраны заново группой обезумевших, слепых сварщиков.
Он видел на цилиндре две счетверённые пушки, направленные прямо на них. Он внимательно следил за ними. Как только появится первый проблеск света, он откроет огонь. Внизу он слышал, как Ганс обменивается кодированными сигналами, и надеялся, что тот, кто продавал сигналы, предоставил им прямую линию связи.
Ганс провел «Лазара» на расстояние менее ста метров от стенки цилиндра, ловко проскользнув мимо одного из транспортов килрати и старого корабля Ву, на котором красовалась потрескавшаяся и облупившаяся эмблема Имперского Когтя.
«Раньше он был частью флота килрати», — сообщил Тернер в гарнитуру Джеффа. «На нём всё ещё видны регистрационные номера. Должно быть, его продали. Интересно…»
Джефф понял, что это именно то, что сказал Тернер, – фрагмент пазла из десяти тысяч деталей. Джефф взял голографическую камеру и снял крупным планом то, что, как он предположил, имел в виду Уинстон.
«Вот наш порт», — объявил Ганс, и Джефф посмотрел на правый борт и увидел круглый порт рядом с тем местом, где был пришвартован угольно-чёрный корабль неизвестной конструкции. Ганс коротко включил реверс, затем боковые двигатели, и «Лазарус» причалил к стенке цилиндра. Корабль почти не дрогнул, когда пришвартовался.
«Все вооружены?» — спросил Ганс, когда Джефф выскользнул из башни. «Просто помните: любое высокоскоростное оружие с оболочечными снарядами разорвёт вас на части. Руководство не одобряет пробития корпуса».
Джефф снова нащупал оружие под мышкой. Бластер выдал мерзкий, медленный выстрел со скоростью всего восемь сотен футов в секунду, пуля разлетелась на куски, ударившись о твёрдое. Пуля была точной копией той, что Уинстон использовал против убийцы Сэма, и он внутренне содрогнулся, вспомнив, какой большой была дыра в груди мужчины.
Ганс распахнул люк и, держа наготове крупнокалиберный дробовик, закреплённый на плечевом ремне, повёл его наружу. Первый глоток воздуха из цилиндра вызвал у Джеффа рвоту. Система рециркуляции, очевидно, едва работала, а если и были какие-либо фильтры, то они давно перегружены. Воздух был тяжёлым и зловонным, пропахшим человеческим потом, рвотой и другими, ещё менее приятными вещами, к которым добавлялась смесь других запахов, включая тяжёлый, липкий мускусный запах, который, как он предположил, был характерным запахом Котов. Как только эта мысль сформировалась, он увидел одного из них вблизи, впервые в жизни. Кот возвышался над ним почти на два фута, его широкие плечи почти заполнили узкий коридор. На нём был бронежилет из дюрастила, лицо скрывал ярко-красный шлем, единственное, что было видно, – это его оранжевые светящиеся глаза.
«Я представляю Гара», — прорычал Кот на едва понятном общеупотребительном английском, — «владельца этой баржи. Ваш груз?»
Ганс внимательно оглядел его с ног до головы, на секунду задержавшись на ружье, направленном прямо ему в грудь.
«Хрусталь и изделия из стекла».
«Налог составляет десять процентов от стоимости груза по прибытии. Взамен вы получаете полный доступ к торговле внутри баржи, вашему судну и грузу будет обеспечена защита, пока они находятся в вашем корпусе. Если вы не согласны, немедленно отстыкуйтесь».
Ганс медленно кивнул.
Кот оглянулся через плечо, и несколько человек и Варни, все в серебряных рабских ошейниках, проскользнули мимо, неся с собой устройства нулевой гравитации.
«Джефф, проводи их в грузовой отсек. Я уже отложил первые два контейнера для уплаты налога».
Джефф хотел возмутиться приказом, но понимал, что сейчас не время возражать. Он вернулся на корабль, осторожно наблюдая за рабами. Он открыл люк и жестом пригласил их спуститься первыми. Осознание того, что перед ним рабы, особенно рабы-люди, было глубоко тревожным. Люди на границе постоянно исчезали, и ходили даже слухи, что манкузианские пираты нашли прибыльный промысел – брать пленных и продавать их через границу.
Человек и варни вернулись, таща первый контейнер, и Джефф отступил назад, пропуская их. Никто из них не поднял на него глаз. Минуту спустя подошли следующие двое.
«Одну минутку», — прошептал Джефф.
Человек, шедший впереди, остановился и посмотрел вверх.
"Откуда ты?"
Мужчина посмотрел на него широко раскрытыми глазами.
«Ваше имя, откуда вы?»
Мужчина покачал головой и начал отступать.
«Давай, не бойся. Может, я смогу передать весточку твоей семье. Откуда ты?»
Мужчина вздохнул, покачал головой и широко раскрыл рот. Джефф, возмущенный увиденным, отвернулся – язык у мужчины был отрезан. Он последовал за ними, чувствуя, как внутри нарастает холодная, кипящая ярость. Кот, охранявший вход, проверил показания на портативных устройствах, работающих в условиях невесомости.
«Мы проверим вес остальных позже. Надеюсь, он верный, Гар не любит, когда его обманывают».
«Мы на верном пути», — холодно ответил Ганс. «А где можно выпить?»
«Правила заведения», — прорычал Кот, жестом приказывая Гансу стоять смирно.
Ганс устало кивнул, словно уже слышал все это раньше.
Мы не несём ответственности за травмы, смерть или потерю имущества внутри баржи. Любые проколы корпуса приведут к смерти вас и всей вашей команды. Если патруль Империи появится, мы поднимем тревогу, но вы будете действовать самостоятельно.
Кот, закончив свою короткую речь, отошел в сторону.
Ганс кивнул и, медленно засунув руку в нагрудный карман кителя, вытащил тяжёлую платиновую монету в пятьсот кредитов. Он бросил её Коту, который поймал её в воздухе. Джефф наблюдал за переводом, замечая блеск монеты, немного удивлённый тем, что видит, как в воздухе мелькает почти двухмесячная зарплата новоиспечённого выпускника Академии.
Деньги никогда не были его личным делом. В конце концов, семья Толвинов, с её связями в правительстве и промышленности Земли, а также семейными поместьями в Англии и на Шетландских островах, никогда не испытывала недостатка в деньгах. Но четыре года дисциплины в Академии, оторванные от комфорта десяти тысяч долларов в год, научили его ценить деньги. Он видел, как мелькнули глаза Вэнса, когда Кот прикарманил взятку.
«Полагаю, теперь мой корабль будет защищён», — тихо сказал Ганс. «Если так, то, когда я уйду, будет ещё один».
Гортанное рычание, выражающее самоуверенность, раздалось от Кота, который отступил в сторону, когда Ганс в сопровождении своей команды вышел в главный коридор. Джефф искоса взглянул на Кота. Злобные оранжевые глаза смотрели на него. Взятка или нет, он чувствовал презрение и ненависть, таящиеся где-то под поверхностью, и инстинктивно чувствовал то же самое в ответ. Это стало для него поразительным открытием. Он встречал Фирекку, Варни, Хагарина, Ву и других в Академии. Конечно, Варни заставляли его немного нервничать. Старый инстинктивный страх перед рептилиями, особенно с ядовитыми клыками, было трудно преодолеть, несмотря на их миролюбивый образ жизни. Кот же, казалось, затронул что-то столь же первобытное, но гораздо более сильное. Повернувшись спиной, он почувствовал, как шерсть на затылке встала дыбом, словно в предвкушении сокрушительного удара мощных челюстей, когтей, готовых выскочить и разорвать ему живот ещё до того, как он умрёт. Он подумал, не сохранился ли тот же инстинкт убийства и у Кота, и что-то в сердце подсказало ему, что да – Коты всё ещё охотники, а мы – добыча.
Когда он вошел в главный коридор, его снова охватил смрад этого места.
Уинстон огляделся вокруг с сардонической ухмылкой на лице.
«Довольно интересно, не правда ли, Джефф?» — прошептал Тернер.
"Что ты имеешь в виду?"
«Интересная сделка. Притащить сюда старый контейнер для руды, создать в нём давление и запустить. Хорошее место, вдали от проторенных дорог, прямо в чёрной дыре. Если появятся Имперские Коты, убирайтесь отсюда к чертям и выведите эту чёртову штуковину за горизонт событий, чтобы не осталось никаких улик. Отличная сделка».
Джефф огляделся, ужаснувшись нищете. По всей длине корабля были расставлены палатки, где размещались постоянные заведения. Лотосовые притоны, бордели для всех видов, которые он когда-либо мог себе представить, и даже для тех, о существовании которых он даже не подозревал, бары с без сознания посетителями, лежащими в помоях, покрывавших пол, нелегальные торговцы оружием и некоторые палатки, которые просто оставляли его в недоумении, чем они торгуют – это было просто непостижимо.
«Это отвратительно», — прошептал Джефф.
Тернер рассмеялся. «Мы знали о существовании „Кошек“ чуть больше пяти лет, и официальных контактов с ними не было. Но здесь, за гранью, похоже, контактов было чертовски много. Иногда мне кажется, что стоит позволить тем, кто за пределами, заниматься внешней политикой, а бюрократам из внутреннего мира просто не мешать».
«Почему мы не проникли сюда раньше?» — спросил Джефф, отступая в сторону, когда мимо них, раскачиваясь, прошагал огромный Ву, явно сильно пьяный и грозивший извергнуть несколько десятков килограммов обеда, горланя пронзительную песню.
Тернер усмехнулся. «Неприлично, и, чёрт возьми, его, скорее всего, даже полгода назад не существовало. К тому же, после этого никто не возвращался. Эти Коты — изгои в старом смысле этого слова, вне закона своего клана, опозоренные, им, скорее всего, грозит смерть, если они когда-нибудь попытаются вернуться за какой-то проступок. То же самое касается и многих наших соотечественников-людей, например, нашего друга Ханса. Скорее всего, Империя терпит это место как канал для сбора собственной информации, но за пределами этого места её стальная дверь захлопнута».
«Это серая зона между империями, Джефф, наслаждайся».
Он на мгновение замедлил шаг у оружейной будки, когда Ганс заглянул внутрь. «Так вот где он раздобыл ядерную мину», — пробормотал Ганс и двинулся дальше.
«Я хочу, чтобы ты побыл со мной некоторое время, — сказал Уинстон, — пока не начнешь чувствовать себя комфортно».
Джефф почувствовал облегчение. Если только ему не прикажут, он собирался держаться за Уинстона как приклеенный. Старый профессор проявил себя совсем с другой стороны в Адской Дыре, и здесь он знал, что эти таланты определённо стоят того, чтобы держаться рядом.
«Но после этого, Джефф, я тебя отпущу. Наполни карман мелочью, купи выпивку, чёрт возьми, можешь даже зайти в один из этих домов, если хочешь. Кто знает, что там могли услышать некоторые девушки».
Джефф содрогнулся при этой мысли. Что он скажет Ребекке, если она об этом узнает? В конце концов, она была из очень порядочной британской семьи, с безупречной родословной. В каком-то смысле это было устроено их семьями, но он не мог не признать, что и здесь росла крепнущая привязанность. К тому же, неизвестно, какие странности можно здесь подхватить, а Чёрная Гниль – определённо неприятное дело.
Из коридора раздался дикий вой ликования. Толпа, сквозь которую они пробирались, устремилась на шум, и Джеффа потянуло за собой. Перед ним открылся небольшой амфитеатр, до отказа заполненный истеричной, ликующей толпой. В центре зала находилась бойцовская яма. Двое людей и килрати осторожно кружили друг вокруг друга, а в углу в луже крови лежал мёртвый килрати.
Джефф в растерянности наблюдал за боем. Варни рядом с ним издал оглушительный рёв восторга, когда килрати метнул клинок, попав одному из мужчин в горло. Прежде чем выживший успел приблизиться, килрати уклонился от удара, подхватил клинок упавшего и повернулся, чтобы парировать удар.
«Ты болеешь за Кота?» — спросил Джефф, удивленно глядя на Варни.
«Пятьдесят кредитов за него».
«Что это, черт возьми, такое?»
«Яма обид! Коты заявили, что люди их ограбили. Поэтому Гар устроил публичную драку, вместо того чтобы уладить дело тайно. Гар забирает деньги со ставок, победитель получает корабль проигравшего. Все счастливы».
Джефф лишь покачал головой, не веря, что Варни может болеть за Кота. Он оглянулся на Тёрнера, удивлённый тем, что профессор покупает билет. Уинстон перехватил его взгляд.
«Когда я в Риме…», — сказал он и пожал плечами.
Джефф перехватил взгляд Вэнса и, увидев замешательство в его взгляде, подошёл к нему.
«Здесь настоящий хаос!» — крикнул Джефф, пытаясь перекричать истеричный рёв толпы, когда человек метнулся вперёд и рассек руку Кота чуть ниже правого локтя. Кот быстро переложил клинок в другую руку, рыча от боли и гнева.
«Тебе когда-нибудь казалось, что вся эта миссия — безумие?» — спросил Джефф.
«С самого начала, Джефф, с самого чертового начала».
Джефф оглянулся на воющую толпу. Из всех мест во вселенной, это было последнее, где он мог найти хоть какую-то зацепку о намерениях Империи.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Килрах. Дата создания Конфедерации 2634.195
«Отец мой, всё готово».
Наследный принц, преклонив колено, ждал, пока Император медленно войдет в комнату. Хотя они были одни, необходимо было соблюсти определённые церемонии. Император, шумно выдохнув от усилий, приложенных его измученным телом, опустился на возвышение в центре комнаты и жестом пригласил Гилкарга подойти и сесть рядом с ним.
«Я видел отчёты о последних манёврах, — заявил император, переходя сразу к делу. — Они не соответствуют вашему плану».
Он поднял старомодный отпечатанный отчет и бросил страницы к ногам Джилкарга.
«Торпеды выходят из строя с пугающей частотой. И моделирование, и манёвры показывают, что вы потеряете почти половину своих лучших пилотов в первом же ударе. Такие потери невозможно быстро восполнить».
Гилкарг хотел возразить, что именно по замыслу самого Императора подготовка пилотов-килрати на авианосцы была слишком суровой. Ежегодно квалификацию получали менее сотни новых пилотов из пятисот и более человек. Половина погибала во время обучения, а из выживших большинство дисквалифицировалось, зачастую по самым ничтожным причинам. Император утверждал, что это создавало боевой дух и элитные силы, с которыми Конфедерация никогда не сможет сравниться. Хотя он понимал точку зрения отца, он всё же считал, что иметь больше пилотов в резерве было бы мудрее. Теперь же потенциальные потери были представлены как аргумент против удара.
«Ты разговаривал с Наргтом, не так ли, отец?»
Он по-прежнему считает, что крупные корабли должны высадиться первыми. Можно нанести удар бомбардировщиками, а авианосцы могут высадиться сразу после линкоров. Это будет означать задержку всего в двадцать минут.
«Каждая минута имеет значение. Всё должно идти по плану».
Император пристально посмотрел на него, и Джилкарг почувствовал, что сейчас будет отдан приказ, которому нельзя не подчиниться.
«Тогда половина», — вздохнул он. «Два авианосца, затем три линкора, а затем оставшиеся авианосцы. Это приемлемо?»
Император на мгновение задумался над предложением, затем кивнул.
«Торпеды. Что с ними?»
«У нас должно быть достаточно, даже с учетом неисправностей».
«Разве не следует оснастить их механизмом самоуничтожения, чтобы, если они не взорвутся, они всё равно были бы уничтожены? Предположим, противнику удастся захватить один из них?»
«Нет, отец, по двум причинам. Во-первых, модификация задержит строительство. Мы отплываем через три дня; изменение планов сейчас может означать, что у нас не хватит сил. Кроме того, такая модификация не была испытана. Другая проблема заключается в том, что противник может запустить механизм самоуничтожения. Если бы они смогли это понять в начале боя, результат был бы катастрофическим. Уверяю вас, к тому времени, как мы закончим с Маколиффом, у Конфедерации не останется ни одного корабля, поэтому нет причин для беспокойства».
«Будем надеяться. А наша цель, она будет там, когда вы прибудете?»
«Отец мой, именно поэтому мы почти не сопротивляемся их объявлению войны. Мы потеряли полдюжины баз и четыре системы, но они видели только наши самые устаревшие системы. Их основной флот в Маколиффе так и не вышел в море. Эти глупцы теперь слишком самоуверенны. Это объявление войны, пожалуй, сыграло нам на руку, усыпив их веру в нашу слабость».
«Ты все еще уверен в победе, сын мой?»
«Так же уверен, как и ты, когда возглавил атаку на варни».
Император презрительно фыркнул. Наклонившись, он медленно потёр правое колено. Большая часть ноги была искусственной, раздробленной самоубийственной атакой варни на флагман флота.
«Мы их недооценили», — тихо сказал он. «О, мы знали, что можем победить, но они сражались лучше, чем ожидалось, почти заслуживая называться чактами». Чактами были те редкие воины равного ранга, которые заслуживали почётной казни при захвате, а не рабства.
Император помедлил. «Я считаю, что ваш план сразу после захвата Маколиффа направиться на Землю опасен».
«Мы должны закрыть и победить».
«Лучше сначала зачистить внешние миры, отодвинуть границу. Ресурсы богаты, и нужно захватить миллиарды рабов. Соберите всё это, и Земля погибнет на корню. Но если вы продолжите атаку, и если объединённый флот будет потерян, мы потеряем всё. Конечно, Первый флот защитит нас, но он отбросит нас назад».
Гилкарг осмелился недовольно зарычать.
«Вонзи кинжал им в сердце, — рявкнул он. — Захват всех внешних миров бессмыслен. Вырежем сердце, и тогда сможем вернуться и спокойно захватить остальное».
«Ещё есть время решить этот вопрос, — ответил Император. — После того, как вы уничтожите Маколиффа, мы сможем рассмотреть следующий шаг».
«Отец мой. Я работал над этим планом с тех пор, как мы обнаружили Конфедерацию. Все соображения были учтены. Они больше нас, возможно, сильнее. Мы должны поставить их на колени с помощью Джак-ту, а затем перерезать им горло, прежде чем они смогут оправиться».
«Захват внешних миров их системы приведет к тому же результату».
«Но внутренние миры выживут и продолжат бороться».
«Вы хотите всего и сразу и поэтому рискуете всем».
Наследный принц с удивлением посмотрел на отца. Он становился слишком старым, слишком осторожным. Конечно, возраст принёс хитрость, но он также принёс и медлительность, нежелание рисковать всем одним ударом.
«Но, как я уже сказал, — продолжил Император, — это можно будет рассмотреть после Маколиффа».
Понимая, что сейчас бесполезно продолжать обсуждение этого вопроса, Джилкарг опустил голову в знак согласия.
«Есть еще одно опасение».
«И что это?»
«Возможно, они раскроют наши намерения».
«Как?» — Наследный принц нервно заёрзал. Всё было основано на неожиданности, всё.
«Некоторые из шпионов, которых мы разместили за нашей границей, сообщили о слухах, что их Конфедерация успешно проникла в одну из наших систем».
«Абсурд. Они пытались это сделать неоднократно, но безуспешно».
В отчёте говорится, что этот может быть другим. Когда-то он командовал секретной боевой группой, подчинявшейся только военному командиру и никому другому. Предположительно, он — ближайший друг их военного командира, доверенное лицо. Этот человек вместе с молодым пилотом, оскорбившим сенатора, исчез из Ландрейха и, как полагают, находится в нашем пространстве. Об этом напрямую сообщил один из помощников сенатора платному информатору, которого нам удалось внедрить в их пространство вместе с беженцами из Варни. Сообщается, что этот человек — ближайший друг адмирала их флота. Эта информация позволяет мне предположить, что отчёт может быть точным.
Гилкарг молчал. Интересно. Шпион Варни был надёжным. Он знал: один ложный донос, и вся его семья, заключённая в нижних этажах Императорского дворца, погибла.
Он видел отчёты о человеке, которого можно было считать его двойником. В этом человеке не было ни капли того, что люди назвали бы благородной кровью. И всё же они сделали его своим командиром… этот шаг был очередным признаком их упадка. Однако, как сообщалось, он обладал выдающимся интеллектом, который был хорошо скрыт под его невоспитанной внешностью.
Мог ли он послать своего друга в приграничный регион на поиски информации? Конечно, прямой информации там не будет. Флоты держались в глубине, хотя Шестой флот Когтя уже отходил, поскольку ему предстояло пройти больше всего, чтобы занять позицию на фланге региона, который люди называли Ландрейхом. Был ли шанс, что этот человек наткнётся на него? И даже если бы он этого не сделал, по Империи уже начали распространяться слухи. Каждый член флота был переведен в действующую армию, резервисты, уволенные в отставку в сороковой год, были отозваны. Торговое судоходство практически остановилось, поскольку все доступные суда были задействованы для обеспечения поддержки и снабжения наступления. Это само по себе было единственным слабым местом его плана. Хотя он настаивал на строительстве тысячи транспортов, единственной целью которых была военная поддержка, ни один так и не был построен. Уже наметились признаки экономического спада, поскольку некоторые жизненно важные товары больше не перевозились между мирами. Прикрытие войны, развернувшейся в секторе Фасин, продержалось недолго, прежде чем стало ясно, насколько мало на самом деле в нее вкладывается.
Он также знал, что поползут слухи. Только сегодня утром он приказал казнить командира фрегата. Этот дурак накануне вечером переспал с куртизанкой и хвастался ей, какую кровь прольёт, когда начнётся нападение на Маколифф. Куртизанка работала в его собственной службе безопасности и была направлена на то, чтобы разоблачать болтунов. Извещение о бесчестии и казни было разослано по флоту в качестве предупреждения о подобной глупости. Этот командир был уже четвёртым, погибшим за такую глупость, и он задавался вопросом, сколько ещё хвастались и так и не были пойманы.
Он почувствовал прохладную волну предупреждения.
«Мы выследим этих людей и сдерём с них плоть. После первого же боя я позабочусь, чтобы их черепа были отправлены обратно командиру», — прошипел Гилкарг. Как и все килрати, он питал глубокую ненависть к шпионам и тем, кто скрывался и сражался в тени. Даже те, кто служил на его стороне, были существами, едва достойными его внимания, и с ними обращались соответственно.
Император вздохнул и медленно встал.
«Я больше не увижу тебя, сын мой. Принеси нам победу. Это будет величайшая война, которую мы когда-либо вели. Если победишь, твоё имя будет сиять ярче моего. Но если ты потерпишь неудачу…»
Наследный принц встал и низко поклонился, когда его отец направился к двери.
«Я знаю, что твоему сыну, принцу Ратхе, нужна кровь. Но не подвергай его слишком большому риску. Ведь, если с тобой что-то случится, он будет нужен, а твой младший детёныш, Трахат, ещё не достиг совершеннолетия…»
Не сказав больше ни слова, Император исчез за дверью, оставив Джилкарга гадать, что же означали последние слова его отца.
Штаб-квартира Федерального Флота Земли-Кона Дата Конфедерации 2634.203
«Рад тебя видеть, Джошуа. Выпей кофе и присаживайся».
Адмирал Банбридж вышел из-за стола и налил себе кружку кофе, прежде чем устроиться в удобном кожаном кресле напротив Джошуа Спидвелла, главы Fleet Intelligence.
«Что нового вы можете сообщить сегодня?»
«Сегодня утром в Фасине произошел взрыв Гамма-3».
"И?"
«Бой был не особо впечатляющим. Один фрегат получил средние повреждения, шесть истребителей и бомбардировщиков были потеряны. Около сотни морских пехотинцев убиты или ранены. Мы захватили эсминец и два транспорта. Как обычно, пленных не было, а база была уничтожена системой самоуничтожения. Именно там мы потеряли большую часть наших морских пехотинцев, всё было заминировано».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ