Спустя тысячелетие. Лунная дорога

ГУМАНОИДЫ

Не оставалось больше сомнений в том, что «лагуна», на глади которой шквальный ветер лишь бороздил полосы ряби, поднялась выше уровня океана.

— Как бы нас не прикрыли сейчас колпаком для полета в космическом пространстве, — мрачно заметил Иштван.

— У-у! Проклятые гуманоиды!- сжав кулачки,процедила сквозь зубы «Ниньо». — А я еще в них верила!…

— Так вот же они, пане инопланетяне! — указала на берег Ванда.

Скалистый берег овалом окружал каравеллу, удивительно неестественно ровный… Сквозь плотную сетку хлынувшего дождя на этом берегу угадывались две фигуры. Казалось, что они одеты в скафандры.

— Спускать шлюпку! — скомандовал адмирал.

— Они ждут нас, я сразу догадалась! — тараторила «Ниньо». — Они уже понесли каравеллу куда-то, на летающем блюдце! Вот и дождались. А говорили, что их нет!

Иштван пожал ей руку выше локтя.

— Да. Тут что-то есть! Добрались. Не мы до них, а они до нас.

«Маэстро» и «штурман» остались на каравелле обсуждать происходящее. Адмирал же с пажом и гребцами, мерно взмахивающими веслами, как в старину, отчалили к скалистому берегу, уже не веря в то, что это берег…

Дождь поредел, и теперь стало видно, что ожидающие шлюпку существа одеты действительно в скафандры, серебристые, похожие на рыцарские доспехи.

Одно было повыше, другое — пониже. Стояли столбиками…

— Чего им надо от нас, этим гуманоидам? — вслух размышлял «Колумб». — Ведь ждут, не шевелятся.

— Позор, если нас доставят в инопланетный зоопарк!- отозвалась Ванда. — Ну, я им такое скажу!…

— Попросишься в музей? — пошутил адмирал. — Чем наши кораблики более чем тысячелетней давности не экспонаты? Да и мы сами тоже? Но вот что с «Пинтой» и «Ниньо»? Мы-то хоть живы! Сердце изболелось за них.

— Ты сам, Колумб, говорил про мореходные их качества. А характеры людей!… Им шторм и нужен! Шторм, а не проклятое блюдце с гуманоидами на кромке! Смотри! Они подняли щупальца! Они добрые! Они спасают нас, как дельфины испокон веков!

Шлюпка подошла к берегу. Он оказался не скалистым, а… металлическим.

Пришлось пройти под неприступным его «бортом», прежде чем со шлюпки обнаружили «причал»… самый настоящий, оборудованный лестницей, ведущей вверх, к ожидающим «инопланетянам».

«Колумб» и «паж» взбежали по звенящим ступеням. Не оставалось больше сомнений в искусственности кольцевого сооружения.

Ветер силился свалить прибывших с лестницы и сбросить по ту сторону кольца, которое обрывалось в море, плескавшееся где-то внизу гигантскими, но не достающими до кромки кольца волнами. Вдали они по-прежнему лохматились седыми гребнями.

«Инопланетяне» двинулись навстречу прибывшим. Они передвигались, как отметил про себя Иштван, на задних конечностях. Передние же у них были свободны, как и полагалось разумным особям, способным к труду. Потом сквозь грохот и шум неутихшего шторма донеслись и голоса.

— Спасательное судно «Надежда». Недавно плавающая волновая энергостанция переоборудована в передвижную лагуну. Главный конструктор ее и командир Крылов перед вами,- говорил полный «инопланетянин» с седыми волосами. — А это, может быть, узнаёте, дочь моя и наш математик звездного рейса, по инициативе которой и произведена реконструкция. Увы, права она, по морям пока плавают только парусники. Катастрофы слишком часты. Вот Надя и настояла…

— Мама! Мамочка!- крикнул Никитий, бросаясь на шею к «инопланетянке», с улыбкой и любовью смотрящей на него. — Дедушке привет! — повернулся он к командиру-«инопланетянину».

— Как? Что слышу? Вы специально спасали нас? — ужаснулась Ванда. — Мы же на подвиг шли! Все могло сорваться!

— Надеюсь, хоть ты не в претензии, Никитенок мой? — спросила Крылова.

— Как я могу быть в претензии, если тебя вижу, мамочка моя!

— Ты бы мог повидать нас с дедушкой и до отплытия.

— Но пойми, как же я мог отлучиться из Испании во время подготовки к путешествию? Мы хотели совсем так, как было при Христофоре Колумбе.

— И стало при Никитии «Колумбе». Ты оправдал свое детское прозвище. Не забыть мне малыша в корабельном ящике, открывающего Америку на площади острова Солнца.

— Я хотел оправдать всех нас перед «звездонавтами», рассказать, кто помог людям вновь возродить свою пострадавшую планету.

— Простите, пан главный конструктор-командир, — вступила Ванда. — Но как вы подкрались к нам в такой шторм?

— Мы не ощущали его, доблестный паж. Наша лагуна «Надежда» покоится на столбах, которые несут на себе подводные понтоны-лодки; они находятся на такой глубине, где нет никакого волнения.

— Как чудно!- восхитилась Ванда. — Но для подвига не годится. Нам нужна стихия, чтобы преодолеть ее. И мы не подавали сигнала бедствия, даже когда она грозила нам гибелью.

— Что говорить! Отважные ребята! — взглянул на Надю Крылов.

— Нет, правда, мамочка? Как вы догадались? Неужели материнским чувством ты приняла мой сигнал? Я ведь о тебе думал!

Надя Крылова покачала головой. — Просто наша биоаппаратура, готовая принять сигналы бедствия от любого судна в океане, почувствовала ваш коллективный биосигнал.

— Но мы его не подавали! — воскликнул «Колумб».

— Его послали не вы, командиры, а биополя всех ваших спутников, против их воли. Отец твой из космоса через электронный телескоп следил за вашим продвижением и штормом. И дал нам сигнал. А я и так поняла, что беда с вами. Вот мы и поспешили сюда.

— То ж красивейше! Создали лагуну посередине океана и подняли нашу каравеллу, как муху на блюдечке!- воскликнула Ванда, восторженно глядя на прославленную звездонавтку, воспитавшую такого человека, как Никитий- «Колумб»! Заменила ему родную мать!

— Для этой цели и создана «лагуна»,- пояснил Крылов.- На месте механизмов волновой энергостанции, использующих движение поплавков на волнах, мы соорудили бассейн. Подплыли под терпящий бедствие корабль и поднялись вместе с ним.

— До чего просто! А я-то грозилась вам — «инопланетянам».

— Инопланетянам? — горько переспросил Крылов. — Нам пришлось побывать среди них. С тем же основанием можно было грозить и вашим далеким предкам. Они были похожи.

— Но вы похожи на нас!

— Может быть, вы на нас, — с усмешкой вставила Надя Крылова.

Ванда смутилась.

— Мама, это Ванда; она не просто мой паж…

— Я уже поняла, — улыбнулась Надя.

Она откинула шлем, которым защищалась от дождя, и теперь было видно ее улыбающееся, все в морщинках лицо, такое дорогое Никитию.

— Красиво и чудесно вы придумали, пане «гуманоиды»! — доверительно говорила Ванда, спускаясь с Надеждой Крыловой по лестнице к шлюпке. — Чаша-бассейн — над поверхностью моря! А если вместо бассейна — десяток пассажирских палуб лайнера? И никакой качки! И без парусов… Почему бы все корабли не строить так?

— Это моя мечта, милый пан де Сольедо. Начала со спасательного судна, где особенно сказываются преимущества отцовской конструкции. А там… — Она сощурилась, отчего заметнее стали морщинки у ее глаз. — А там посмотрим.

Каравеллы «Пинта» и «Ниньо» отчаянно боролись со свирепым штормом, когда сверхъестественным видением из штормовой мглы к ним стал приближаться фантастический корабль-призрак. Он походил на остров на сваях, приподнятый над водой, так что штормовые волны прокатывались под его днищем. И совсем не колебался этот сказочный остров над бушующим океаном.

Но самое удивительное! Над островом (словно внутри его была лагуна) возвышалась «Санта Мария» на плаву!

Глядя на это видение, можно было поверить в любые чудеса!

Однако самым чудесным был сигнал, переданный флажками с «Санта Марии». Они сообщили, что на каравелле идут ремонтные работы, ликвидируется течь, поднимается вновь грот-мачта, и скоро «Санта Мария» присоединится к своей флотилии.

Но может быть, еще примечательнее была беседа в каюте «адмирала», когда «паж де Сольедо» (или Ванда) доложил Колумбу о переданном сигнале.

— А что дальше? — спросила она, глядя на обожаемого адмирала.

— Восстановим «Санта-Марию», найдем в Америке указанные отцом залежи, вернемся, построим другую каравеллу, звездную. Слетаем за отцом в космос. А потом…

— Что потом?

— Потом, может быть, на мою родину. Есть такая планета — Землия… Полетишь?

— Если с тобой, полечу, мой Колумб!