Спец по сыску

Глава 22 — Князь Ромский

Очень скоро моя команда из «Веселой песни» оказалась на верхней палубе «Северного зова». А капитан Круфт, напротив, был заточен в клетке трюма. Княгиню Сериниду разместили в капитанской каюте. Сам же князь Володий был очень рад, что той не пришлось наблюдать за его схваткой.

— Значит, все правда, — приветливо сказал он мне. — Ты из Ромска. Поисковая экспедиция.

— Поисковая экспедиция, — кивнул я. — Но сам я родом с других мест.

— Да вижу я, что не Ромский ты. Я своих бояр всех знаю, — усмехнулся князь. — Ладно. Назначаю тебя, Лев, капитаном этого судна. Бери курс на Хезантонское княжество. Мчать туда нужно на полной скорости. Серинида может родить в любой момент, а плыть долго.

— Но…

— Какие еще могут быть «но»! Этот вопрос важнейший. Коли не успеем, то погибнет и княгиня моя, и дочь неродившаяся. А успеем — так спасем обеих, да еще и проклятье снимем с рода моего.

— Проклятье? — удивился я.

— Да, брат мой Портий волшебством увлекается. Прознал он, что не видать мне сына, пока не сброшу проклятье. И справиться с этим могут только великие Хезантонские целители.

— Диагноз княгине, я полагаю, тоже он ставил?

Я не скрывал сарказма в вопросе. Это заставило Володия недовольно нахмуриться.

— Конечно. Он в этом деле понимает стократ лучше любой повитухи.

Я не стал сдерживаться и высказался о Портии. Рассказал и о двух его неудачных походах на Фортец. О том, что якшается он с каким-то чудищем по имени Рыг Инсорг. И что сбежал он с корабля при первой же опасности, причем догадался о ней раньше всех.

Моя откровенность лишь рассердила князя Володия. Кулаки его сжались, глаза сузились, точь-в-точь, как ранее у Круфта.

— Как смеешь ты на моего брата такую напраслину нести?! — проговорил он свирепо.

— Он обманул тебя, — настаивал я. — Матрос Зарвик устроил диверсию, потому-то твой корабль и взорвался. А Портий получил стол в княжестве.

— Да никогда он не хотел власти! Ученый мой брат. Магия и наука — всё, что его волнует. А ты, наглец, такие заговоры ему приплетаешь.

— Это всеми признано уже. Был суд, Зарвик признался, да и сам Портий не отпирался.

— Брехня! — взревел князь.

Рука его дернулась, и через мгновение в нем засверкала сабля, та самая, которой он так ловко одолел Круфта.

— Бери саблю и защищайся! — прорычал Володий. — Я не потерплю таких наглых и унизительных речей в адрес своего брата!

В моих планах не было драться с князем. Я ведь должен был разыскать его и живым доставить в Ромск. Наверное, неудобно получилось бы, если бы я нашел его и собственноручно убил. Но один из пиратов уже всучил мне свой клинок, я инстинктивно сжал рукоять, а князь уже замахивался.

Мне пришлось парировать удар. Вот это была мощь, едва удалось удержаться на ногах. Пока я пытался сообразить, что делать, Володий вновь обрушился на меня. Ошарашенный, я продолжал отбиваться.

— Послушай, князь, — обратился я, понемногу приходя в себя. — У тебя на родине проблемы. Твоя дочь превратилась в колдунью, насылающую страшные проклятия на соседей, а ты…

— Ах ты гаденыш! — зарычал князь.

Его сабля начала свой пляс с удвоенной энергией. Воспользовавшись возможностью, он подпнул в меня пустой бочонок, невинно стоявший на палубе. Я не смог хорошо увернуться и свалился, прокатился по доскам. Пока поднимался, вспомнил, как здорово князь управился с Круфтом. Верх наивности считать, что я окажусь лучшим бойцом на саблях.

Сталь снова зазвенела. Я не имел шанса перейти в наступление. Едва успевал отбивать выпады и рубящие удары. Хотелось объясниться, вразумить своего оппонента, но на это сил уже не было.

Очень скоро я начал пропускать. Тактика тысячи порезов, очевидно, была у Володия излюбленной. Глубокие царапины не убивали, но сильно кровоточили, болели и стесняли движение. Ну и наверняка радовали моего противника.

— Даже не моли о пощаде, наглец! — воскликнул Володий.

Он нанес резкий, мощный удар! Я отбил, но чуть не свалился вновь.

Еще удар. Отбиваю, но как-то неуклюже.

Фантастическое круговое движение запястьем. Моя сабля отлетает. Едва успеваю отпрыгнуть, но, увы, не в ту сторону.

— Конец тебе, собака! — Рука князя поднялась надо мной.

Сердце заколотилось быстро, но время замедлилось так, что я мог отсчитывать каждый стук. Я уже не знал, что делать. Может, заслониться рукой?

— Князь! — послышался окрик чуть в стороне.

Сабля опустилась, и время снова пошло в обычном темпе. Я поспешно подскочил к своему оружию и поднял его, и лишь затем вгляделся в кричащего. Им оказался боцман Галий.

— Серинида, князь! — снова прокричал он. — Кажется, она того… рожает...

Сабля выпала из рук Володия и звонко прогремела по дереву палубы. На лице его исказилось отчаянье. Он повернулся ко мне и одарил ненавидящим взглядом.

— Похоже, уже не важно. Не успеть к Хезантонцам. — Голос отдавал болью и горечью. — Но и тебе не избежать участи предателя.

— Князь, — обратился я в надежде, что смогу образумить его.

Но он не слушал. Повернулся к бывшим пиратам, которые с интересом наблюдали за нашим поединком.

— За борт его!

Он развернулся и побежал к входу на нижние палубы. А я стоял, глядя вслед и открыв рот, пока несколько рук не подхватили меня.

— Постойте! — заорал я.

Но тщетно. Моряки раскачали меня, словно мешок с песком, и швырнули в море. Я успел вдохнуть воздух и задержать дыхание. Тело погрузилось в толщу воды на метр или больше. Я чуть не выбросил саблю, которую продолжал сжимать. Но все же спохватился и просунул ее в ножны. Затем заработал руками, чтобы добраться до поверхности.

Было чертовски обидно. Сказал князю правду, привел доводы. Он мог бы расспросить боцмана и других моряков, те подтвердили бы, что Зарвик — предатель, а Портий бросил всех, спасая собственную жизнь. Но нет. Горячий князь сразу схватился за оружие.

Я принялся крутить головой, надеясь увидеть остров, где ранее обитал Володий с женой. Но, похоже, «Северный зов» отошел слишком далеко, а я даже не мог прикинуть, в каком направлении остался берег. И сейчас корабль не стоял на месте. Уходил, оставляя меня одного в бесконечном пространстве соленой воды.

Порезы продолжали кровоточить, пока я старательно работал руками и ногами. Боль в соленой воде усилилась. Чтобы дать себе отдохнуть, я опрокинулся на спину и распластался на поверхности.

Я пролежал какое-то время. Кровь продолжала подтекать, и это сильно беспокоило меня. Я слабел и в любой момент мог просто-напросто утонуть. Впрочем, другого итога для себя я не видел... Не видел, пока в какой-то момент не заметил краем глаза какое-то быстрое движение.

Обеспокоенный, я снова принял вертикальное положение и принялся озираться. Почти сразу вдали промелькнул большой острый плавник. Так вот, значит, что меня ждало? Смерть, но не утопленника, а несчастной жертвы свирепого морского хищника.

Акула, казалось, была далеко, метрах в пятидесяти. Могла ли она не заметить меня и проплыть мимо? Я очень надеялся на это, но не верил в такую удачу. Хищница же, словно издеваясь, поплыла чуть в сторону, но тут же круто свернула. Опять плыла мимо, но уже по другой бок от меня.

Надежда исчезла. Акула плыла, виляя туда-сюда, но приближалась она именно ко мне. Очень захотелось развернуться и махнуть кролем прочь от зубастой рыбины. Но все же рассудок подсказывал, что уйти не удастся. Так что вместо бегства я развернулся и чуть погрузился в воду, одновременно выхватив саблю. Все же как удачно, что я не потерял ее при падении в воду.

Акула прекратила вилять и, словно могучая торпеда, двинулась прямиком на меня. Я дернулся, чтобы всплыть на секунду и заглотить в легкие новую порцию воздуха, и сразу же погрузился вновь.

Страшно было выпустить эту бестию из поля зрения. Тело акулы было длинное, массивное, с большим гребнем сверху и плавниками по бокам. На такой туше ее черные злые глаза казались крошечными. Когда между нами оставалось лишь два метра, ее нижняя челюсть сдвинулась вниз. Два ряда острых зубов-кинжалов кровожадно блеснули в прозрачной воде. Красные десны намекали, что меня ждет. Но я уже собрался и готовился дать отпор.

Я думал нанести рубящий удар вдоль, чтобы хорошенько полоснуть ее лезвием по морде. Но куда там? Сабля в воде двигалась неохотно, почти как бывает во снах, где бежишь и не можешь разогнаться. Я ругнул себя за глупость. Нужно было готовить удар колющий. Тогда сопротивления воды было бы поменьше.

Акула была уже почти вплотную, и замахиваться саблей для выпада было слишком поздно, так что просто вмазал ей кулаком, не особо рассчитывая остановить им зубастиху.

Ее это и не остановило в полном смысле этих слов. Она по инерции пролетела вперед, чуть сбивая меня, но лишь вскользь. Ни цапнуть меня, ни ударить своим массивным телом она не сумела. Да и вообще она словно потерялась, закружилась вокруг, заметалась. Удар явно болезненно отозвался на ее мозгах.

К сожалению, сдаваться она вовсе не планировала и приступила к развороту. Я тоже крутанулся, чтобы держать ее на виду. Еще раз глотнул воздух и теперь изготовил саблю так, чтобы пронзить. Она подплыла, сверкая глазами, и я зарядил ей, угодив прямо в одну из этих бусинок.

Лезвие пошло гораздо свободней. Вода окрасилась бурыми пятнами, и одноглазая зверюга заметалась мощными рывками. Ушла в глубину воды. Я очень надеялся, что там она и сдохнет. Вот только одна досада: саблю извлечь не успел. Помрет акула или каким-то чудом выживет, но клинок останется при ней.

Я всплыл, задышал и хотел снова принять горизонтальное положение на спине. Хотелось осмыслить схватку с морским хищником и вообще решить, как действовать. Усталость немыслимо давила. Ноги и руки едва шевелились. Я знал, что долго так не протяну.

Но не успел я опрокинуть тело, как снова заметил вдалеке стремительное движение. Неужели еще одна бестия? Нет. В этот раз их было сразу две. Сразу два плавника надвигались, виляя то вправо, то влево. Они заходили с двух сторон, и я оказался под перекрестной атакой.

Отсутствие меча лишало меня шансов выжить в этой схватке. Да и усталость стала накатывать с геометрической прогрессией. Но какой у меня был выбор? Просто утонуть? Думаю, эти твари и мертвечиной утопленника не побрезгуют. Да и чем одна смерть лучше другой?

Я вновь слегка погрузился под воду, стараясь видеть обе акулы. Я стал слишком слаб. Дно моря притягивало, и я с трудом мог сопротивляться этому зову.

Без воздуха стало тяжко, и я дернул ногами, чтобы всплыть и вдохнуть. Получилось. Снова погружение. Слишком глубоко. Надо шевелиться. Чуть всплыть. Но нет сил. Руки и ноги словно чужие. Какие, к чертям, акулы? Я уже не боец. Я… я тону… Я с ужасом осознал, что погружаюсь в глубину моря, и ничего не могу поделать с этим. Одна из акул уже близко и тоже наклоняется, чтобы впиться в меня. Пожалуй, она успеет раньше, чем я захлебнусь, а ведь я еле держусь, чтобы не принять в легкие воду. Еле держусь. Челюсть, зубы, краснота. Много красноты, и это не акульи десны. Кровь! Моя? Нет! В акуле гарпун, и она убитая, дрейфует в сторону и вниз, обгоняя меня с погружением.

Успеваю заметить, что вторая акула резко меняет курс. Кто-то спас меня от зубастиков, но, кажется, мне все равно не спастись. Меня тянет все ниже, и я готов вдохнуть соленую воду, сдаться, умереть, наконец. Я вздрагиваю, кажется, тут еще третья акула, и она хватает меня за плечо. Прощай, жизнь…

Но она почему-то не оторвала мою плоть. Вместо этого потащила, и не на дно, а, наоборот, к поверхности. Я уже не выдержал и впустил в себя воду, начал захлебываться. От недостатка кислорода замутило, но я понял, что тот, кто схватил меня, не акула, а человек. Какой-то спаситель. Может, человек-дельфин? Портий, например?

Секунд через тридцать я оказался в лодке и, кашляя, сплевывал из себя море. Стало ясно, что мой спаситель не Портий. Откуда бы у него взялась лодка? Я повернулся и увидел Володия. Он смотрел на меня без капли злобы, хоть и ухмылялся.

— Очухался? — спросил он. Голос показался до безобразия веселым.

— Ага, — буркнул я, решительно ничего не понимая.

— Тогда я поздравляю тебя, боярин! Ведь у меня сын родился!