Подошла Алисия и присела рядом с ним. Он ничего не сказал, но слегка улыбнулся своим мыслям о том, что больше подкрасться к нему у неё возможности не будет. К тому же мужчина заранее знал, что она подойдёт: он уже битый час ловил на себе её изучающий взгляд.
- Лайгон, - она впервые обратилась к нему по имени. - Кто же ты всё-таки?- спросила она, хотя он уже не раз отвечал, что он бог из Валинкара.
- Тебе следует сменить причёску, - фыркнул он, кивая на её волосы, полностью закрывающие уши. - С этой ты совершенно меня не слышишь!
Дальше они сидели молча. Боковым зрением Лайгон отметил, как девушка едва заметным движением коснулась рукоятки ножа, висящего на поясе, как бы проверяя его наличие. Постаралась заглянуть в глаза мужчине; он не препятствовал, понимая, что сейчас ему скажут что-то важное, что-то, что должно вывести его из себя, по мнению девушки. Он был заинтригован таким поведением и улыбнулся уголками губ, показывая, что не потерял хорошее настроение. Алисия устало вздохнула, затем мягко и доверительно сказала:
- А я знаю, что ты скрываешь... Хотя и не понимаю, почему ты от этого бежишь. Эта твоя тайна, но так получилось, что я знаю.
Лайгон удивлённо поднял брови, мельком взглянув на девушку.
- Правда, что ли? И как ты догадалась? - спросил он, хотя даже примерно не представлял, о чём она говорит.
- Тебе неприятно думать о твоём прошлом, и если тебе так проще, я буду считать, что ты бог.
Лайгон нахмурился. Он понимал, что правду о его происхождении она узнать не могла, но всё-таки услышанное говорило об обратном. Следующие слова девушки заставили его сердце пропустить удар:
- Я знаю, ты...ты полукровка...- как можно мягче произнесла она, боясь обидеть собеседника.
Было немало способов разозлить Лайгона. Но то, что сказала Алисия, по праву занимало первое место из всех. Однако он был настолько ошарашен, что не смог злиться, хотя глаза его стали тёмными и странно заблестели. Как можно было догадаться? Да он за всю жизнь и подумать об этом не мог, пока не узнал правду от Мэггона о своём происхождении. В памяти всплыли воспоминания о том, как он об этом узнал, и какие события происходили потом: убийство валинкарца, цепи, изгнание, лишение магических сил и этот проклятый мир. Лайгон нервно сглотнул. Да, он полукровка, но этой девушке неоткуда было узнать это, он не давал намёков, по которым можно было догадаться. Да он и не думал об этом, не вспоминал, а значит, мысли прочесть она не могла, даже если бы умела. Пока самые неправдоподобные догадки лихорадочно метались в его голове, Алисия продолжала, ободряюще положив руку ему на плечо:
- Вовсе неплохо быть полуэльфом...
Лайгон резко посмотрел ей в глаза и переспросил:
- Ты считаешь, что я полуэльф? - его губы начали растягиваться в улыбке. Ведь Алисия так серьёзно начала говорить, что он почти ей поверил. Более того, напридумывал себе всякой чуши, ещё немного - поверил бы и в неё. - Ты серьёзно считаешь меня полуэльфом? - всё ещё не мог поверить он.
Неверно истолковав его повеселевший взгляд, она добавила:
- Вернее, полу... тёмным эльфом... получеловеком, так?
Алисия вопросительно смотрела на него, ожидая ответа, но Лайгон вдруг по-мальчишески весело рассмеялся. Это было искренне и по-доброму, ведь он смеялся над собой. Она не поняла, почему у него такая реакция, но невольно улыбнулась, глядя на него. Будь он человеком, полуэльфом или действительно богом, в эту минуту он впервые показался ей приятным и неопасным.
- Я запомню тебя таким, - сообщила девушка, похлопала по плечу и убрала руку.
- Запоминай, если не боишься. - хмыкнул Лайгон, которому было всё равно, что она о нём думает и сейчас ему просто было забавно от сложившейся ситуации.
- Чего мне бояться? - нахмурилась Алисия.
- Этого воспоминания, - охотно пояснил Лайгон, пребывавший в хорошем расположении духа. - Однажды оно не позволит тебе убить меня.
- Но я не собираюсь этого делать... - неуверенно пробормотала ошарашенная таким заявлением девушка.
- Что ж, я тебя предупредил,- с этими словами Лайгон откинулся спиной к стене и закрыл глаза, показывая, что разговор окончен.
В эту ночь, едва сумерки опустились на мир, мужчина покинул лачугу навсегда. Ушёл, ничего не сказав, как и было условлено. Алисия понимала, что рано или поздно так и произойдёт, но ей очень не хотелось, чтобы он отправился к Тёмному Эльфу. Его существование для неё было всё ещё под большим сомнением, но она была уверена, что валинкарец попытается его найти, хотя бы для того, чтобы убедиться, что он лишь легенда. Лайгон производил впечатление гордого и сильного воина, и отдавать его Варту как в качестве лёгкой добычи, так и в качестве союзника было бы опрометчиво. Алисия взяла лук с колчаном стрел и отправилась вслед за валинкарцем по следам, которые легко можно было заметить на побитой нежданным вечерним морозцем траве.
Первым делом Лайгон отправился к коротконосому типу, маршрут которого ему был хорошо известен. Этот человек всегда первым покидал таверну, никогда не напивался слишком сильно, и шёл к своему жилищу в одиночестве. Он был лёгкой добычей. Валинкарец перехватил его на пустынной улице, не встретив толкового сопротивления. Завсегдатаи таверны, однажды дружно набросившиеся на Лайгона, поодиночке оказались ещё трусливей, чем полубог мог себе вообразить. Коротконосый был перепуган, и Лайгон с удовольствием понял, что тот узнал его. Марать руки о жалкого человека, а также снисходить до того, что показать ему лицо своего будущего убийцы приходилось по одной причине: наверняка этот тип знал, где хранится то, что нужно было Лайгону. Человек попытался закричать, но валинкарец намекнул, что этого делать не стоит и, приставив к горлу клинок, задал единственный вопрос:
- Где мой магический посох, жалкое отродье?
- Его у меня нет, его забрал Горелый, - пролепетал перепуганный человек.
Но Лайгон не знал, кто такой Горелый, и надавил лезвием на шею коротконосому так, что пошла кровь. Тот намёк понял и быстро объяснил:
- Он живёт в другом конце улицы, слева... - большего валинкарцу было не нужно, он отлично изучил, где живёт каждый из его врагов.
- Да понял я, - прервал коротконосого Лайгон и одним резким движением перерезал горло врагу: он никогда не умел прощать тех, кто незаслуженно причинил ему боль.
Алисия, всё время державшая лук наготове, не успела вмешаться, так как до последнего верила, что Лайгон сжалится над пьяницей. Девушка не поощряла убийства ради мести, и хотела было выпустить стрелу в Лайгона, но вспомнила его смеющиеся глаза и слова, что это воспоминание не даст ей убить его. Она выругалась про себя, заподозрив, что это было сказано специально на случай, если ей придётся выбирать между его и чьей-то ещё жизнью. Алисия опустила лук, уговорив себя, что мужчина не так уж и жесток, и что не Лайгон нарывался на потасовку в таверне и вообще пострадал ни за что, а потому имел право на расплату.
Горелый оказался человеком из тех пяти, с которыми Лайгон как раз собирался встретиться. Кроме того, он даже был вторым в очереди, так что валинкарцу даже не пришлось перестраивать свои планы. Жилище Горелого располагалось на одной из центральных улиц, где временами можно было встретить прохожих, но зато проживал в гордом одиночестве, на ночь к себе тоже никого не приводил, так что место для совершения мести было определено Лайгоном заранее. Он планировал успеть к тому моменту, когда человек будет входить в дом, и, как только тот откроет дверь, втолкнуть его внутрь и расправиться с ним, предварительно вытребовав свой магический посох. Но этим планам не суждено было сбыться, так как сегодня Горелый пришёл домой раньше обычного, хотя имел привычку покидать таверну сразу после ухода коротконосого. Но не смотря на некоторое отклонение от первоначальных планов, валинкардцу даже не пришлось разбивать окно или выламывать дверь. Горелый был столь неосмотрителен, что открыл дверь Лайгону сам, стоило тому вежливо постучать в неё. В его глазах промелькнул ужас, стоило ему признать в незваном госте незнакомца из таверны. На требование вернуть посох Горелый отозвался охотно, за что был вознаграждён быстрой смертью от клинка в сердце. Посох в руке придал Лайгону уверенности в своих силах, но время было дорого, и следующую свою жертву валинкарец встретил в переулке, где, к слову сказать, ему пришлось довольно долго ждать обидчика. Он даже начал сомневаться, не пошёл ли тот другой дорогой или не успел ли добраться домой, пока он возился с Горелым. И всё-таки Лайгон дождался его, но теперь время нельзя было терять, и потому он лишил жизни врага ударом клинка в спину, даже не показав ему своего лица и ничего не сказав на прощанье. Всё шло более-менее по плану.
Оставались двое, рыжие. Они сидели в таверне, и словно ощущая, что это их последний в жизни вечер, не торопились покидать заведение, в котором, кроме них, уже не осталось посетителей. Лайгон устало привалился к стене соседнего здания, разглядывая вновь обретённый посох. Время у него, как оказалось, было. Ждать Лайгон не любил, но ничего поделать не мог. Рыжих следовало убить около таверны, так как жили они неподалёку, да и нельзя было позволить им пройти по улице: свежий воздух мог немного отрезвить их, тем самым создав проблемы для валинкарца. С этими двумя вообще всё было как-то сложно. Они были бдительны настолько, что пробраться к ним ночью и убить спящими Лайгону не представлялось возможным. Рыжие даже пару раз чуть не заметили его, пока он выслеживал их, собирая информацию. Они были трусливы, но эта трусость казалась какой-то особенной, не такой, как у прочих. Она помогала им всегда быть начеку. Лайгон твёрдо решил убить их именно тут, на выходе из таверны. Разобраться со всеми обидчиками нужно было непременно сегодня, пока не обнаружились трупы тех, с кем он сегодня уже встретился. Лучше было бы и этих двоих убить по одному, так проще и тише, однако рыжие были братьями, да ещё и друзьями, то есть вылавливать каждого отдельно было бы делом муторным.
Алисия лежала на крыше таверны и следила за Лайгоном. Ей тоже уже порядком надоело ждать, но уйти она не могла. Лук не был наготове: она знала, что её знакомый собирается сделать; ей было намного интересней, куда он отправится после. Девушка решила отправиться с ним, тем более, она всё равно собиралась покинуть эти места. Как же всё-таки интересен ей был этот странный мужчина! Настолько, что не хотелось расставаться с ним навсегда, так ничего толком и не выведав.
Лайгон дождался. Двое здоровяков вышли из опустевшей таверны. Алисия видела, как они неровной походкой побрели по улице, как в руках у валинкарца блеснули лезвия клинков. Незаметной тенью он метнулся к своим жертвам, резко вгоняя клинки в спины врагов. С одним всё прошло гладко, он захрипел и, корчась, упал на землю. А вот со вторым вышла осечка. Левая рука подвела: она ещё не полностью восстановилась. Клинок вошёл не так точно, как планировалось, и, упёршись в кость, не смог нанести смертельный урон, но при этом остался в теле врага. Раненый зарычал от боли, развернулся и резко бросился в бой. Такой прыти от него валинкарец не ожидал. Этот мужик был действительно силён: выпивший, раненый, он и то заставил своими действиями полубога уйти в глухую оборону, не давая времени на попытки нанести ответный удар. Уклоняясь от ударов, Лайгон пытался отойти назад. Ощущать себя безоружным было некомфортно, а где-то там, шагах в десяти, на земле он оставил свой посох. Хоть эта вещица больше и не могла дать ему магического преимущества, оружие из неё по-прежнему было неплохим, особенно за неимением другого. Но раненый человек никак не давал отступить даже на пару шагов, боль отрезвила его, и он вёл себя как матёрый боец. Всё пошло не так.
С крыши таверны был отличный обзор. Алисия даже хотела было натянуть тетиву и помочь Лайгону, но услышала, как на шум выбегает трактирщик, а с другого конца улицы уже явственно раздавался цокот копыт - местная стража спешила на помощь. "Уйти по-тихому у него уже не получится", - подумала девушка. Приказ не убивать подозрительных, а брать в плен для допроса был как раз кстати, Алисии бы не хотелось, чтобы валинкарца убили. "Самое место ему было бы за решёткой, чтобы не повадно было пытаться разыскать Тёмного Эльфа, когда-нибудь правда о Варте всплывёт, и тогда уж...", - она не успела додумать. Стражник пустил стрелу, целясь по ногам, но Лайгон вовремя успел увернуться и ловко подставить под неё своего противника. Оба оказались на земле, человек замешкался от нового ранения. Этого было достаточно, чтобы валинкарец успел выдернуть клинок из лежавшего неподалёку трупа и вонзить его в сердце врага. Тот испустил протяжный предсмертный вопль и замолк. Стражники не успели ничего предпринять, Лайгон продемонстрировал им открытые ладони и медленно, стараясь не провоцировать лучников, поднялся с земли. Он тяжело дышал и фальшиво улыбался: этот вечер отнял у него много сил. Один из стражников подошёл и уколол валинкарца в плечо дротиком, пропитанным специальным снотворным. Лайгон сопротивления не оказывал, и довольно быстро стал ощущать, что ноги больше не держат его. Алисия облегчённо вздохнула: на какое-то время он в безопасности, по крайней мере, от самого себя.
Прошли практически сутки. Проснулся Лайгон на тонком слое подопревшего сена, ощущая холод пола. Воздух был сырым и прохладным. Это была не лучшая камера, хоть Лайгон в них и не разбирался, так как ему прежде не доводилось сидеть за решёткой. И всё-таки он был уверен, что эта камера оставляет желать лучшего. Но главное, что он был жив и отмщён. Валинкарец мужественно воспринял своё заточение, хоть пока что голова работала плохо, так как снотворное в крови ещё действовало. Мужчина сел и огляделся. Окон не было, а значит, рассчитывать на постороннюю помощь не приходилось. Решётка на двери была толстая и редкая, но протиснуться между прутьями тоже не представлялось возможным. Про Алисию он и не думал: по его соображениям, она должна была уже быть в пути, где-то далеко отсюда, ведь он ушёл, не попрощавшись... Поэтому, когда, спустя несколько томительных часов тишины послышались шаги, он и не подумал, что это именно она в сопровождении стражника вошла в сырой полуподвал. Лайгон даже не взглянул в их сторону. Он сидел на полу, вытянув ноги и прислонившись спиной к каменной стене. Стражник тактично не стал подходить близко к камере, однако не было сомнений, что в такой тишине каждое слово он будет слышать. Алисия бесшумно подошла к решётке. Почувствовав чьё-то присутствие, Лайгон перевёл взгляд на девушку. На мгновение в глазах мелькнуло удивление, но после он широко улыбнулся и, ухмыльнувшись, сказал:
- Подкралась. Какими судьбами?
- Зашла попрощаться, - пожала плечами девушка. - Я говорила, что мне надо уходить. Смотрю, больше мне нечем тебе помочь.
Он прищурился и спросил с лёгкой издёвкой:
- Жалеешь, что связалась со мной?
- Нет, но дальше ты уж как-нибудь сам, - она улыбнулась уголками губ, это была печальная улыбка, словно девушка искренне сожалела о том, что всё получилось именно так.
Лайгон понимающе кивнул. Не стал спрашивать, как она нашла его: в эту минуту его мысли были заняты совсем другими вопросами. Присутствие девушки следовало обернуть в свою пользу. Лицо мужчины стало задумчивым, потом он быстро облизнул пересохшие губы, встал и подошёл к двери.
- Мы вряд ли когда-нибудь увидимся...- тщательно подбирая слова, мягко начал он. - Мне бы хотелось напоследок обнять тебя и сказать слова благодарности за всё... Это возможно?
Его печальные зелёные глаза смотрели ласково и с нескрываемой надеждой. Лайгон впервые её о чём-то попросил. Алисия глянула на стражника. Стоило ей сделать шаг ближе к камере, он вскинул арбалет, готовясь всадить болт в пленника, как только он сделает что-нибудь не то, но ничего запрещающего не сказал и не приблизился. Валинкарец слегка улыбался, всматриваясь в тёмно-серые глаза девушки и пытаясь определить, почему она так легко согласилась.
- Ты помнишь дуб, на который мы смотрели ночью? - неожиданно спросила она.
- Помню...- на лбу мужчины появились морщинки от непонимания, но где-то в глубине глаз зажглось любопытство.
Девушка подошла вплотную к Лайгону, и он нежно обнял её, ощущая холодные прутья решётки между ними. Он сильней прижал её к себе, поглаживая хитроумно уложенные волосы и перебирая выбившиеся пряди. Её пальцы игриво пробежали вдоль его позвоночника, и он почувствовал её ровное дыхание у своего уха.
- Твоё оружие под ним, с восточной стороны, - прошептала она.
- Что? - скорее от удивления переспросил он.
- Под тем дубом, ты сказал, что помнишь его... твоё оружие там. Оно ведь тебе дорого, - улыбнулась она, мягко отстранилась и быстро направилась к выходу.
Лайгон ответно улыбнулся и с чувством произнёс:
- Спасибо... - но она уже не услышала его, да это было и не столь важно для лишённого магии мага.
Настроение улучшилось, положение уже не казалось тупиковым: его посох был закопан под дубом, девушка каким-то образом раздобыла эту вещь и приберегла для него. Кроме того, в его рукаве покоились две шпильки, незаметно вытащенные из её волос.
Оставалось дождаться ночи. "Иногда очень даже неплохо, когда никто всерьёз не считает тебя Богом и не верит в твои возможности", - впервые в жизни подумал так Лайгон. То, что всегда раздражало его, сейчас было на руку. Никто не спускался к нему за весь вечер, будто запертый в камере не был опасен. Когда все вечерние звуки замолкли, и, по мнению Лайгона, стража спала, он аккуратно принялся вскрывать шпилькой навесной замок. Это оказалось проще, чем он предполагал, и вскоре замок поддался, тихонько щёлкнув при открывании. Валинкарец был практически на свободе. Поднявшись по лестнице тихими осторожными шагами, он выглянул из-за угла. В освещённом тусклым светом факела помещении сидели двое: они пили вино и играли в кости. Оружие и доспехи лежали в стороне. Они явно расслаблялись, даже не думая о пленнике. Лайгон оскорбился, но привлекать внимание и восстанавливать справедливость, показывая, на что способен, не стал. Подождал, пока будут бурные эмоции по поводу игры, и под шумок, никем не замеченный, прошмыгнул мимо охранников в пустующую тёмную прихожую, из которой он смог беспрепятственно выйти на улицу.
Было прохладно. Сперва валинкарец опасался погони, но всё же зашёл в осиротевший дом рыжих и нашёл там подходящий клинок. Безоружным пробираться к лачуге Алисии ему не хотелось. Лайгон не мог не заметить, что последнее время этот мир постоянно преподносил ему неприятные сюрпризы, и потому следовало позаботиться о своей безопасности. В доме обнаружился некрасивый, но с виду надёжный шлем, и валинкарец прихватил его с собой на всякий случай. Потом отправился к лесу, озираясь, словно вор и прячась от запоздалых прохожих, словно каждый из них мог узнать его и попытаться вернуть за решётку. Стоило войти под тень деревьев, тревога немного улеглась. Хоть в ночном лесу могло таиться ещё больше опасностей, чем в поселении, Лайгон предпочёл бы умереть от лап хищников, чем от рук ненавистных ему людей. Но ночь была спокойной, и валинкарец без приключений добрался до лачуги. Перво-наперво он убедился, что Алисии внутри нет. Тогда мужчина подошёл к дубу, нащупал пласты дёрна, которыми девушка замаскировала тайник, и быстро откопал посох. Нужно было уходить. Неважно куда, но как можно дальше, поэтому Лайгон шёл всю ночь, весь день и только к вечеру признал, что необходимо отдохнуть.
Валинкарец укутался в плащ, свернулся клубочком, поджав колени к груди, и уснул чутким тревожным сном, предчувствуя опасность. Сколько за последнее время он ни ходил в одиночку по ночному лесу, у него не было такого неприятного ощущения. Ему на протяжении всего пути, даже днём, при свете солнца, казалось, что кто-то следит за ним. Ни разу ему так и не удалось найти этому хоть какие-то доказательства. Ни подтверждающего слежку звука, ни хруста веток, ни мелькнувшего силуэта - ничего не удавалось уловить. И вот, примерно полчаса назад опасность стала явной. Лайгон не подал вида, что знает о присутствии врага и, хоть и ужасно устал, но всё же был готов побороться за свою жизнь. Зверя Лайгон не услышал бы, если б не прислушивался к шорохам из-за ощущения слежки. И теперь мужчина лежал, стараясь не сбивать ровное дыхание, чтобы казаться спящим. Он напряжённо ждал, когда враг подкрадётся поближе. То был волкодлак. Мощный зверь, который, возможно, раньше был человеком. Но теперь это было ужасное мохнатое создание, жаждущее крови и свежего мяса. На мгновение Лайгону подумалось, что волкодлак, возможно, ненавидит людей так же, как и он сам. Но это мало занимало его и ничего не меняло. Зверь хотел убить его, к тому же объединял в себе две сущности: волчью и человеческую. И неважно в какой ипостаси он находился сейчас: любой, кто пытался убить Лайгона, заслуживали смерти, вне зависимости от того мерзкий ли он зверь или презренный человек. Волкодлак тоже давно заприметил путника, и тоже долго ждал, переминаясь с лапы на лапу от нетерпения отведать свежей плоти. Кинжал Лайгона был наготове, и оставалось дождаться подходящего момента, чтобы с одного удара сразить зверя. Это было трудно: хотелось расправиться с ним поскорее, где-то в глубинах сознания брезжил страх, что волкодлак может оказаться стремительней его. В прохладном воздухе Лайгон уже начал чувствовать тепло зловонного дыхания. Мужчина сжал рукоять клинка, готовясь к атаке, но тут зверь неестественно выгнулся, хрипло зарычал и повалился на землю, прошитый чьей-то стрелой. Он упал практически на мужчину и Лайгон зашипел от колющей боли в боку, но резких движений делать не стал, понимая, что находится на прицеле лучника. Валинкарец огляделся и в тусклом свете неполной луны увидел знакомую фигуру Алисии. Лайгон был рад, что это не оказался кто-то иной, но не был рад встрече. Эта встреча его разозлила, поскольку могла означать только одно: девушка за ним следила всё это время, а он ни разу не заметил её.
- Что тебе от меня нужно? - неприветливо осведомился он, отодвигаясь подальше от слабо дёргающегося умирающего зверя.
- Да так, проходила мимо! - игриво улыбнулась девушка. - Вот, думаю, жизнь тебе спасу. Можешь, кстати, не благодарить! - она была довольна собой и не скрывала этого.
- Что?! Да у меня было всё под контролем! - окончательно разозлился Лайгон, - А ты чуть было не прошила стрелой меня заодно с этой зверюгой!
Только сейчас девушка заметила свежую кровь у Валинкарца. Стрела прошла сквозь шею волкодлака и наконечник оставил несущественную, но всё-таки рану на боку Лайгона, в чём мужчина справедливо винил Алисию. Хоть девушка и осталась при своём ошибочном мнении, что спасла ему жизнь, но виноватой себя почувствовала.
- Давай, я посмотрю? - мягко предложила она.
Лайгон неодобрительно фыркнул, показывая, что в помощи не нуждается. Он поднялся с земли, немного поморщившись от боли, и задал интересовавший его вопрос:
- Зачем ты пошла за мной? Что-то мне подсказывает, что не просто потому, что я тебе понравился...хоть я и неотразим.
- Правильней сказать, невыносим, - усмехнулась девушка. - Я же говорила, что отправлюсь в путь. Просто он оказался схожим с твоим, - просто ответила она, и Лайгон больше ни о чём не спрашивал.
- Надо уйти от этого места, - посоветовала она, косясь на труп огромного волкообразного существа.
Ночевать в компании мёртвого волкодлака Лайгона тоже не прельщало, и он, собрав нехитрые пожитки, побрёл по ночному лесу в по-прежнему неизвестном направлении, навстречу судьбе. Алисия с усилием и брезгливостью вытащила из поверженного врага свою стрелу и пошла позади Лайгона, попутно очищая её о землю и не зная, что бы такое сказать. Но Лайгон практически сразу сам поравнялся с ней и первым нарушил молчание неожиданным вопросом:
- Помню, ты как-то говорила "если хочешь, я могу пообещать, что никогда не солгу тебе"... Твоё предложение ещё в силе?
Девушка удивлённо взглянула на него и неуверенно кивнула. Лайгон довольно улыбнулся:
- Тогда я хочу.
- Тогда я обещаю, что никогда не солгу тебе, - в тон ему ответила Алисия, но улыбаться не стала, чуя подвох.
- Отлично! Тогда вопрос тот же: зачем ты пошла за мной? - он хитро улыбался и ждал ответа.
- Я обещала "не лгать", а не "отвечать на любые вопросы". Этот как раз из тех, на которые я тебе не отвечу! - она победоносно улыбнулась мужчине и ускорила шаг, чтобы лишить его возможности продолжить этот разговор.
Лайгон усмехнулся и решил попробовать по-другому. Он не стал догонять девушку, просто стал говорить громче:
- Ладно. Давай так: ты рассказываешь, зачем я тебе, а я не пытаюсь от тебя отделаться и не мешаю идти со мной. Твоя выгода в том, что не придётся скрываться, и вместе нам менее страшны враги.
- А твоя выгода? - поинтересовалась девушка.
- Моя - банальное любопытство, - признался он. - А ещё ты неплохой лучник... Ну так как?
Они уже нашли подходящее раскидистое дерево с низкими толстыми ветвями, под которым было бы уютно заночевать, а Алисия всё не отвечала. Мужчина больше ничего не говорил. Валинкарец расположился на земле, а девушка предпочла толстую ветку, объяснив, что так ей привычно, и к тому же, если что, стрелять с дерева удобней. Стало понятно, что предложение Лайгона было глупым - она итак могла просто взять и пойти с ним, не заботясь о его мнении. Этот факт ужасно раздражал, но любопытство взяло верх, и Лайгон предпринял ещё одну попытку:
- А если так: ты говоришь, какие у тебя на меня планы, а я не мешаю тебе их осуществлять? Какими бы коварными они ни были. Годится?
Она устало вздохнула:
- Не всегда хорошо знать правду. Уверен, что тебе понравится то, что ты так хочешь услышать? - если бы Алисия смотрела не в небо, а на Лайгона, то увидела бы, как заиграли желваки на его скулах, прежде чем он ответил:
- Не уверен, но услышать хочу, - он действительно не любил, когда ему лгут или что-то недоговаривают.
Девушка спрыгнула с дерева и, оказавшись рядом с Лайгоном, заглянула ему в глаза. Собиралась уже что-то сказать, принялась нервно теребить свою косу и даже приоткрыла рот, но быстро прикусила нижнюю губу и смущённо отвела взгляд. Валинкарец терпеливо ждал и, наконец, дождался:
- Я пошла за тобой, чтобы...убить тебя...- и она снова быстрым движением оказалась на дереве, словно опасалась, что он набросится на неё или ударит.
Но Лайгон отреагировал искренним спокойствием, а потом усмехнулся, демонстративно прикоснувшись к запёкшейся крови на боку, и с нескрываемым сарказмом сказал:
- Сегодня у тебя была неплохая попытка, но попробуй завтра, может, больше повезёт.
- Я вообще-то серьёзно, - слегка обиделась Алисия, хотя чувство вины за рану на теле Лайгона ещё не прошло, и потому обижаться на него за то, что он напомнил ей о её вине, было глупо.
Мужчина вздохнул. Девушка снова напомнила ему сестру. Не то, чтобы он скучал по ней или по своему прошлому, но именно это сходство не позволяло ему вести себя с Алисией так, как следовало бы вести себя с человеком. Особенно с таким навязчивым человеком. Лайгон вздохнул, поражаясь собственной мягкосердечности и тому, что он действительно не чувствует раздражения на эту девушку.
- Понимаю, что у всего этого есть какая-то непостижимая логика, но меня удивляет одно: к чему тогда тянуть-то? - спросил он, наконец. - Или тебе принципиально убить меня в каком-то определённом месте или при каких-то особых условиях? - он явно издевался, не принимая её слова всерьёз.
Алисия замялась, но решила, что раз уж начала, можно раскрыть все карты:
- Мне будет больно тебя убивать, но придётся это сделать, - Лайгон улыбнулся, его самолюбию было приятно, что девушке он не был безразличен. - Я убью тебя, как только ты перейдёшь на сторону зла, и никакие воспоминания мне не помешают.
Лайгон прикинул, что вряд ли он перейдёт на сторону зла, ведь он с неё, в общем-то, и не уходил последние несколько десятилетий. Подумав так, он посмотрел вверх, чтобы девушка хорошо могла видеть его лицо, и с вызовом спросил:
- С чего ты взяла, что я предпочту зло?! Я сражался с людьми против орков, и это едва не стоило мне жизни! Ты лично сожгла мой плащ, перепачканный орочей кровью, а теперь считаешь меня предателем? - врал он с упоением, и теперь его глаза блестели от незаслуженной обиды. - Как можно настолько не доверять тому, кого ты уже дважды решила спасти?
Кажется, это произвело должный эффект. Алисия свесилась к нему с ветки и виновато сказала:
- Но ты же направляешься к Варту, Тёмному Эльфу... - неуверенность в её голосе придавала мужчине смелости, и он уже чувствовал, что всё получится так, как было ему на руку. - Чтобы заключить с ним союз...
- Какой союз?! - негодующе воскликнул Лайгон, - Посмотри на меня: сильному магу нужен такой союзник? Этот проклятый волкодлак мог убить меня, если бы не ты, и те люди в таверне... мне нечего предложить Тёмному Эльфу! - он пытался использовать все возможные козыри. Получалось сумбурно, но эффективно.
- Но зачем тогда ты ищешь его? - всё ещё не поддавалась Алисия, недоверчиво глядя на валинкарца, который выглядел удручённым её подозрениями.
Нужно было срочно что-то ответить на её прямой вопрос. Девушка не предполагала, сколь каверзным он оказался для мужчины, но лгать он научился очень хорошо за свою нелёгкую жизнь, и потому его мозг быстро выдал нужный ответ. Лайгон тяжело вздохнул, облизал губы и выдержал драматическую паузу, словно собираясь с мыслями. Потом он заговорил, и голос его прозвучал надтреснуто, словно Алисия коснулась больной для него темы:
- В Валинкаре осталась моя семья: родители, брат, сестра... Мне нужна очень сильная магия, чтобы вернуться домой... Да, я скучаю по моим близким, но я никогда бы не заключил союз со злым магом, чтобы снова оказаться дома с ними, как бы сильно мне этого ни хотелось! - Лайгон преданно смотрел на Алисию и с наслаждением понимал, что она ему верит.
Следующий день выдался удивительно тёплым и каким-то душным. Утром от холодной подмёрзшей земли, разогретой жаркими лучами солнца, поднимался заметный негустой пар. Такие дни не располагают к активным действиям и тягостным раздумьям, потому что под действием духоты и слепящего солнца ничего не хочется делать и ни о чём не хочется думать.
Путники передвигались медленно, разговор не клеился, и оба были рады, когда вдалеке послышался шум водопада. Это привнесло в их путь хоть временную ясность с направлением - хотелось пить, и вода была как нельзя кстати.
Добрались до водопада только ближе к вечеру, хоть, казалось, и шли к нему напрямик, но на пути как назло попадались крутые обрывы, с которых было сложно спуститься, а то и вовсе приходилось обходить; ближе к реке встречались заболоченные участки, проходить по которым было трудно и получалось медленно. По дороге Алисия собирала какие-то травы и цветы, беззаботно плетя себе венок. Лайгон следил за её действиями без интереса, продолжая прокладывать путь к реке. Рана от стрелы на боку валинкарца начала кровоточить, и как только показалась блестящая гладь воды, Алисия сказала, указав на кровь:
- Это плохо. У волкодлака кровь бывает заразна, и она вполне могла попасть в твою рану. - голос её был сочувственно-виноватый. - Промой, а я пока приготовлю мазь, ладно?
- Ладно, - нехотя отозвался валинкарец.
Река была широкая, с пологими каменистыми берегами, а выше по течению громко шумел высокий мощный водопад, вода искрилась на солнце и пенилась, низвергаясь со скалистого склона и разбиваясь о камни внизу. После тишины леса, жизнь в котором словно замерла, и лесные звуки казались тихими и неспешными в этот душный день, шум водопада и стремительность речного течения освежали сознание и возвращали бодрость духа. К тому же у воды легко дышалось, было свежо и просторно.
Лайгон стянул с себя рубашку и принялся промывать рану, попутно наблюдая, как девушка сняла с головы венок, выбрала из него необходимые травы и стала измельчать их камешком о камень. Валинкарец понял: она надеялась, что рана не будет напоминать о себе, но всё же предвидела необходимость этих трав, и именно поэтому плела венок. Конечно, она не стала пугать его заранее, опасаясь, что это разозлит её своенравного спутника.
Когда мазь была готова, Лайгон подошёл к Алисии, взял в руку неприятную зелёно-бурую кашицу с камня, приложил к промытой ране, и придерживая её рукой, развалился на нагретом солнцем валуне. Потревоженная рана жгла болью, но прохладная сырость мази остужала её, и постепенно боль отступила. Девушка, не отрываясь, смотрела на мужчину, вид её был расстроенный и сокрушённый.
- Прости, мне так жаль, что я ранила тебя... - призналась она.
- Довольно странно слышать это от человека, идущего со мной, чтобы убить меня, - усмехнулся Лайгон, и заметив, что она хочет сказать что-то ещё, широко улыбнулся и добавил: - Всё нормально. Считай, что я простил тебя. Тот, кто дважды спас мне жизнь, вправе легонько ранить меня и не чувствовать при этом свою вину.
Его очаровательная улыбка и аргументы, которые он выдвинул шутливым тоном, отчасти помогли: девушка тоже улыбнулась и больше ничего не говорила. Но всё равно смотрела на мужчину взглядом, полным вселенской печали и раскаяния, и это весьма нервировало Лайгона. Он бы хотел огрызнуться, но логично предположил, что это усугубит ситуацию, потому что девушка подумает, что он злится из-за раны. Следовало поговорить с ней о чём-то, желательно полезном для него. После дня, проведённого практически в молчании, даже Лайгон не был против разговоров, особенно если был шанс, что это поможет ему избавиться от пристального взгляда девушки. Он взглянул на Алисию, встретился с ней взглядом и спросил:
- Ты же не веришь, что Варт существует, но пошла за мной, чтобы не дать его найти. Это как-то противоречиво, не находишь?
Она мягко улыбнулась ему и ответила:
- Раньше я верила в сказки про Тёмного Эльфа, но потом поняла, что всё это чушь. Такого просто не может быть, и где бы я ни была - его следов нет. Он миф, призванный объяснить неожиданную активность орков, не более того. И, знаешь, я думаю, тебе лучше идти на север, а не на юг. Если Валинкар на севере, и ты быстрей найдёшь его сам, чем Варта...
- Варта? Который просто миф, не более того? - ехидно уточнил Лайгон.
Взгляд девушки стал серьёзным и напряжённым:
- А если я ошибаюсь? Если он скрывается, но существует. И если всё то, что о нём говорят, правда, то ты ему будешь интересен, вернее, твоя кровь, ты же полуэльф!
Тонкие губы Валинкарца тронула едва заметная улыбка: девушка продолжала считать, что в нём течёт кровь тёмных эльфов, и он не стал разубеждать её в этом. Он даже придумал, что можно будет придумать какую-нибудь жалобную историю о его происхождении, если того потребуют обстоятельства и надо будет оправдать перед ней свои действия. Почему-то он стал ловить себя на мысли, что ему хочется казаться ей хорошим не только потому, что в противном случае она пристрелит его. Было ещё что-то в ней и её отношении к нему, что заставляло его общаться с ней, как с равной.
- Зачем Варту кровь полуэльфа? - спросил он. - Расскажи всё, что тебе о нём известно, даже если сама не веришь в это. И можешь заодно объяснить, почему не веришь. Времени у нас много, мы никуда не торопимся.
Алисия передвинулась поближе к Лайгону, чтобы шум воды не заглушал слова, и не приходилось говорить слишком громко, и принялась рассказывать, лениво кидая камушки в воду:
- Я уже говорила, что думают, будто он собирает армию. Армия из орков и вурдалаков - это же чушь! Они плохо обучаемы, и могут только стихийно нападать небольшими группками. Даже если их всех собрать - пытаться захватывать мир такими силами просто смешно, и потому как-то сомнительно, что Тёмный Эльф запланировал именно это. Говорят, Варт мудрый и сильный маг. В одном городе люди уверены, что он ко всему прочему алхимик, который ищет эликсир вечной жизни, небывалой силы и регенерации. Причём ему для этого необходима кровь эльфов и людей в огромных количествах, и все пропавшие люди списываются на эксперименты Варта. Эта теория тоже глупа - ведь тот, на ком эксперимент даст нужный результат - тоже обретёт вечную жизнь и будет столь сильным, что станет Варту хорошим соперником.
- Или союзником, - заметил Лайгон.
- Не думаю, что подопытный, чьи шансы выжить после эксперимента минимальны, в случае успеха будет союзником. И вообще, алхимия - не подходящее занятие для мудрого мага. Создавая себе элексир для непобедимости, нужно продумывать, как уничтожить того, кто эту силу обретёт, да ещё успеть это сделать, до того как обрётший силу не убьет своего создателя. Но тогда непобедимым он уже не будет по своей сути. Как-то парадоксально, разве нет? Так что я считаю, что это неправда. А ты как думаешь?
Лайгон задумчиво смотрел на расходящиеся по воде кружочки, оставляемые камушками, которые кидала девушка. Её вопрос словно вернул его в реальность, он поёжился от холода - солнце уже село и холодный вечер вступил в свои права. Лайгон убрал руку от раны, сполоснул в прохладной речной воде ладонь от мази, натянул рубашку и ответил:
- Думаю, Варт вполне реален, а мудрость и алхимия и вправду вместе не встречаются. Но наверняка у него есть какой-то козырь, о котором вы не догадываетесь, и потому тешите себя легендами, полагая, что вам известны планы таинственного противника. А он сидит себе где-то и смеётся над вами и вашими историями о нём. - Лайгон хорошо знал, о чём говорит. - Люди, вы такие предсказуемые и доверчивые. Вы думаете, ваша кровь может быть нужна магу, но ни вы, ни ваши жалкие жизни для него ничего не стоят.
- Я успела заметить, человеческая раса тебе не мила? - полувопросительно полу утвердительно сказала Алисия, даже не догадываясь, насколько сильно Лайгон презирал людей и насколько охотно мог пытаться отстоять своё мнение.
- Верно, - валинкарцу вспомнился отец, которому люди чем-то очень нравились, хоть он и не мог понять их до конца; от этого воспоминания у Лайгона стало суровое выражение лица и он сухо ответил: - Вас не за что любить и уважать, зато есть, за что презирать.
- Даже так? - подняла брови девушка, недоумевая от такой дерзости. - То есть ничего, что я спасла тебе жизнь не один раз?
- Ничего, - пожал плечами валинкарец. Он говорил спокойно, терпеливо объясняя очевидные для него вещи. - Ты делала это для себя, чтобы ощутить своё благородство, чистоту помыслов...и насладиться властью над чужой судьбой, а впоследствии рассчитывать, что я не причиню тебе зла только потому, что когда-то ты мне помогла. Кстати, как тебе? Понравилось видеть сильного слабым? Не надо говорить, что это не так. Будь я жалок, я бы вызывал у тебя то же чувство, что вызываете у меня все вы! И ты отправилась за мной только потому, что тебе показалось, будто спася мне жизнь, ты получила власть над моей дальнейшей судьбой, а мой уход напомнил, что это не так! - он понимал, что перегибает палку, но уже не мог остановиться, хотя всё же сумел предпринять слабую попытку перевести тему в изначальное русло: - А теперь представь, как Тёмному Эльфу хочется ощутить власть над всеми расами в вашем мире.
Но Варт уже мало интересовал Алисию, и она ответила, сердито сверкнув тёмно-серыми глазами и слегка повысив голос:
- Ты так относишься к людям только потому, что неверно понимаешь их мотивацию, и от этого добрых поступков не существует в твоей жизни! В таком случае, мне жаль тебя.
Светлые глаза Лайгона вспыхнули недобрым огнём и он прищурился, словно не мог поверить в услышанное:
- Тебе меня жаль? - переспросил он. - Это мне должно быть вас жаль, вот только мне не свойственно это чувство, да и не заслуживаете вы его. Вы не успеваете познать жизнь, как она покидает ваши увядшие тела! Меньше ста лет длится ваше никчёмное существование, а вы смеете считать себя мудрыми и просвещёнными, вам недоступна магия, а физические силы несоизмеримо...- он мог бы говорить долго, но девушка разозлилась и перебила его своей пламенной речью:
- Да что ты знаешь о людях! Люди живут, а вы, эльфы и полуэльфы - существуете! У вас есть тысячелетия, но вы не успеваете за них и малой толики того, что успевает человек за свои неполные сто лет! Вы ищете что-то великое и сакральное, но не замечаете жизни вокруг вас; вы сражаетесь во имя вечных идеалов, но, погибая на поле боя, не знаете, ради чего или кого умираете! Когда последний раз ты ощущал себя счастливым, и жизнь приносила тебе радость? Когда ты был, да и был ли когда-то, свободным хотя бы от своего глупого мировоззрения и правил, которые оно тебе диктует? Жизнью людей движет знание о скорой смерти: люди радуются рассвету сегодня, потому что завтра может не наступить, они прощают таким, как ты, их поведение и слова, потому что знают, что даже эльфа и полуэльфа завтра может не стать. У людей нет мудрости эльфов и магов, но и глупости их у людей тоже нет!
Лайгон не любил, когда на него повышают голос. И то, что сейчас это делал человек, выводило его из себя. Но пререкаться с ней или пытаться силой заставить замолчать он не решался, понимая, что от этого из толкового попутчика она легко может превратиться в очередного врага. Глаза валинкарца метали зелёные молнии, а Алисия смотрела на него с каким-то сочувствием и грустью, будто ужасно сожалела, что он не может понять таких простых вещей. Потом она вздохнула, раздосадовано кинула камень в воду и примирительно сказала, как бы заканчивая этот разговор, начавшийся вполне безобидно и плавно перетёкший в бесполезный спор:
- В общем, есть Варт или нет, тебе лучше идти на север. Так у тебя быстрее получится попасть домой. Хотя, кто-то мне говорил, будто если долго идти на юг, в конце концов придёшь на север, потому что мир круглый. А сейчас нам лучше уйти в лес - тут такой шум, что мы не услышим приближения врагов.
Лайгон не стал отвечать, хотя был очень зол. Однако Алисия говорила дело, и надо было уходить. Чтобы вернуть себе спокойствие, Лайгон подумал о том, что было глупо пытаться объяснить человеку, почему он ничтожен, и думать, что он его поймёт. Они собрались и пошли подальше от реки, к тому же к вечеру от воды стало веять холодом, и оставаться на ночлег около неё не хотелось. Они шли молча, и обоим было, о чём подумать.
Но опасения Алисии оказались верными: шум водопада не позволил вовремя узнать о приближении врагов. Хотя девушка и Лайгон отошли достаточно глубоко в лес, чтобы холод реки не помешал им устроиться на ночлег, но всё же не настолько, чтобы сквозь ночную тишину шум падающей воды был не слышен. Лайгон устроился на сухом мхе в корнях древнего кедра. Девушку же мучили дурные предчувствия, которым она всегда доверяла, и потому она не спешила укладываться спать.
- Я подежурю, - вызвалась она.
Лайгон, собственно, не планировал выставлять часовых. Он привык всегда и во всём полагаться только на себя, и не рассматривал Алисию, как союзника. Она навязалась идти с ним, и он не был против этого, так как здравый смысл всегда был при нём и Лайгон понимал, что вдвоём в этом враждебном мире проще, чем одному. Только вот его сознание не перестроилось и вообще не собиралось перестраиваться на то, что он теперь не одиночка. Мужчина знал, что это ненадолго, что стоит ему найти мага, который поможет вернуть ему силу, и он снова станет сам за себя. Изменит ли он при этом своё снисходительное отношении к девушке, так мило напоминающей ему Лаивсену, или она станет для него всего лишь жалким представителем человеческого рода, он не мог предугадать.
Засыпая, мужчина подумал о предстоящей сладкой мести. О том, как он вернётся в Валинкар и тем самым докажет, что нет ничего невозможного для него, что смешение кровей позволяет быть лучшим, превосходить и людей, и валинкарцев. Мэггон говорил, что трон следует заслужить. Разве за годы скитаний и годы тренировок и преумножения своих магических способностей он не заслужил его? Лайгон не хотел больше заставлять валинкарцев силой признавать его власть. Он хотел показать им своё могущество и заставить их умолять его занять трон. Лайгон даже начал прикидывать о возможности объединиться с Тёмным Эльфом и завоёвывать различные миры. Стоит вернуть себе силу, и это станет возможным. И тогда останется лишь договориться с Вартом о том, что Валинкар будет принадлежать ему. По мнению Лайгона, за этим дело не должно было встать: если у ног Тёмного Эльфа будет множество миров, небольшой Валинкар вряд ли будет представлять для него ценность.
Он думал обо всём этом, и на лице его красовалась мечтательная полуулыбка. Ещё несколько дней назад ему казалось, что всё потеряно, но теперь он хорошо видел своё будущее, и оно было прекрасно, по крайней мере в мечтах. Но не успел Лайгон толком уснуть, как Алисия оповестила, бесцеремонно тряся мужчину за плечо:
- Орки! Они нас учуяли!
Думать было некогда. Алисия легко взобралась на дерево и сразила первого орка, который был ещё далеко, и мужчина подивился, как девушка вообще его разглядела. Лайгон надел неудобный шлем, который тащил с собой от самого дома рыжих и пожалел, что кроме кинжала ему отбиваться нечем. В то, что посох сможет помочь в подобной битве, мужчина сильно сомневался, и потому оставил его под корнями дерева. Орки приближались не слаженно, и это давало Лайгону шанс. Алисия порадовала мужчину своей сообразительностью: одного из орков, самого быстрого, она подпустила как можно ближе, и только тогда выпустила стрелу ему в шею. Тот медленно осел на землю, и Лайгон не стал ждать, пока он умрёт, а подбежал и несколькими ударами кинжала покончил с врагом. Мужчина слышал, как падали и свирепо рычали смертельно раненные стрелами орки, как остальные тоже подняли шум, уже не скрываясь. Лайгон слышал их тяжёлый топот и понимал, что битва будет трудной. Он выхватил у мёртвого орка двуручный меч и приготовился к бою.
Трусом полубог не был, и вид противника, несущегося на него, вызывал у него азарт и жажду уничтожения врагов. Мечником он был весьма неплохим, да и трофейное оружие оказалось сделанным на совесть. Первого орка удалось убить с нескольких попыток и в итоге предварительно пришлось рассечь ему ногу, чтобы тот повалился на землю и не смог отразить смертоносный удар. Эта маленькая победа придала Лайгону сил и преумножила смелость. С последующими врагами было проще: просчитать действия этих примитивных тварей не было сложным для мужчины, и вскоре он приноровился убивать их одного за другим, стараясь избегать ситуаций, в которых пришлось бы сражаться с несколькими одновременно.
Алисия, которая немало помогала Лайгону, ни разу не промахнулась. Да и самому мужчине пока что везло: орки прибывали на поляну не всем скопом, а по отдельности, и живым от ударов валинкарца пока никто не уходил. Но долго так продолжаться не могло.
Запас стрел у девушки был на исходе. Лайгон рубил орков с отвращением и азартом, однако теперь они стали хитрее и норовили напасть дружно. Длинные волосы мага изрядно мешали, спадая на глаза и загораживая обзор, при каждом удобном случае он пытался заправить их за уши или за ворот рубахи, но они всё равно настойчиво мешали ему вести бой. К тому же движения валинкарца уже не были так стремительны и точны, как в начале стычки. Алисия заметила это и, метко выпустив последние стрелы, ловко спустилась с дерева. Выхватив у одного из убитых орков ятаган, оказавшийся ужасно тяжёлым для неё, направилась к Лайгону. Размашистыми неловкими выпадами ей всё же удалось уничтожить одного единственного орка, не позволяющего приблизиться к мужчине. Лайгон краем глаза следил за ней, но помочь ничем не мог: ему приходилось быть внимательным и ловким, чтобы окружавшие его существа не могли слишком просто расправиться с ним. Силы всё отчётливее покидали его тело, а врагов меньше не становилось. Они по-прежнему лезли со всех щелей, норовя подобраться поближе и окружить. И, надо признать, это у них получалось.
Лайгон облегчённо выдохнул, когда девушка стала к нему спина к спине. Хоть он и привык всегда быть один, в кольце врагов было приятней находиться с кем-то. Он не питал иллюзий по поводу того, что Алисии удалось бы уйти живой по деревьям. И всё же в глубине души ему было приятно, что она его не бросила.
- Их слишком много... - прошептала Алисия, с ужасом разглядывая довольные морды орков, которые не спешили нападать, явно смакуя безвыходную для своих жертв ситуацию.
- Как-нибудь выкрутимся, - с напускной уверенностью шепнул Лайгон и несколько раз рассёк воздух длинным мечом, приглашая очередного орка сразиться и надеясь, что сейчас на него не бросятся сразу все.
- Ты врёшь, чтобы успокоить меня! - с укором сказала девушка.
- А что, мне можно, - пожал плечами Лайгон. - Я же, в отличие от тебя, не давал опрометчивых обещаний говорить только правду.
Спиной Лайгон ощущал дрожащее тело девушки. Держалась она превосходно, но от валинкарца не укрылось, что предстоящая рукопашная наводила на неё панику. Приходилось признать, что они итак продали свои жизни максимально дорого. Но перспектива умереть в ближайшие секунды от этого не становилась более привлекательной.
- Ну что ж, кажется, прощай, Лайгон, - невесело ухмыльнулась Алисия, теснее прижимаясь к нему.
- Давай напоследок ещё хоть парочку с собой прихватим, - ответил он, вдыхая побольше воздуха и прикидывая, на кого лучше броситься.
Но тут девушка неожиданно схватила его за руку и встревоженно прошептала, глядя куда-то вперёд:
- Смотри, это Варт...
Лайгон инстинктивно посмотрел в указанную сторону и увидел тёмную фигуру, мчащуюся к ним на коне. Всадник выглядел зловеще, освещаемый светом луны и стремительно приближающийся. Но враг не мешкал: от тяжёлого удара Лайгон отбросило на землю, и помятый шлем обиженно укатился от своего обладателя. Мужчина не был уверен, что его голова не раскололась от этого удара, потому как болела она жуткой острой болью.
- Лайгон! Вправо! - услышал он отчаянный крик девушки, собрал последние силы, рывком откатился в сторону и, успев услышать слева от себя звук входящей в почву тяжёлой вражеской секиры, потерял сознание с чувством, что сделал всё возможное, и готов умереть, лишь бы всё поскорее закончилось.
***
Лайгон перевернулся на спину, с удовольствием потянулся, и благодарные суставы отозвались хрустом. Ни разу ещё в этом мире у него не было этого не ценимого ранее ощущения, с которым он проснулся сейчас - ощущения, что ничего нигде не болит. Кроме того, на нём не было одежды, помимо лёгких, явно не его штанов. Но на этот факт мужчина внимания не обратил, так как ему было слишком хорошо и слишком уютно под необычайно мягким одеялом, от которого не было жарко и которое было приятным к обнажённому телу. Лайгон позволил себе насладиться этим спокойствием, не позволяя никаким мыслям прокрадываться в его голову, в которой сейчас было так ясно и легко, что не хотелось разрушать это редкое ощущение. Пролежав так ещё довольно долго, он всё-таки лениво открыл глаза и сразу же увидел незнакомый потолок. Мысли, отсутствием коих он только что наслаждался, мигом заполнили сознание. Быстренько восстановив в памяти события, мужчина столкнулся с тем, что что-то не сходится. Он резко сел, заметил рядом с кроватью свой магический посох, а после увидел в углу комнаты человека, который сидел на кованом стуле, закинув ногу на ногу, и неторопливо курил трубку, тактично выдыхая табачный дым в приоткрытое окошко и не обращая внимания на движения валинкарца. Лица человека против солнца не было видно.
- Со мной был человек... девушка - говори, что с ней? - резко спросил Лайгон, которому не нравилось всё происходящее.
Голос валинкарца не заставил человека посмотреть в его сторону, однако сам вопрос явно привёл его в некоторое замешательство:
- Человек-девушка? .. - он немного задумался. - Очень трогательно, что ты спросил. Не переживай. Скоро ты её увидишь, - это было сказано успокаивающим тоном, но дающим понять, что на конкретику рассчитывать не приходится.
Лайгона такой ответ не устроил, и он подумал, что можно попытаться силой выпытать подробности. А силы он в себе ощущал, как в лучшие дни своей жизни. Но человек повернул к нему голову так, что чёткий силуэт его заострённых ушей заставил Лайгона передумать. Покопавшись в памяти, он понял, кто перед ним, по крайней мере, кем он мог бы быть. Алисия признала в мчащемся к ним всаднике Варта, хоть никогда его не видела прежде, но увидев, сразу поняла, что это именно он. Только было не очень понятно, почему в таком случае Лайгон вообще ещё жив. Валинкарец прикинул, что если Тёмный Эльф действительно мудр и хитёр, то вполне мог решить оставить его в живых из своих корыстных целей. Становиться его марионеткой не хотелось. Надежда, что этот эльф вовсе не тот, о котором ему рассказывала Алисия, была слабая, но на всякий случай Лайгон спросил:
- Ты Варт?
Эльф задумчиво затянулся и философски ответил, выпуская изо рта дымок:
- И да, и нет...
Лайгона он начинал раздражать своими недомолвками. Валинкарец встал и подошёл к человеку с яростным желанием узреть лицо наглеца, но, взглянув в его темно-зелёные глаза, не увидел в них ни капли насмешки или издёвки. Он немного растерялся, присел на соседний стул и требовательно сказал:
- Поясни.
Эльф радушно улыбнулся и заговорил медленно и негромко, будто обсуждал с давним приятелем причуды погоды:
- Всё просто: если ты имеешь в виду "Варт" - ценитель вечных идеалов, таинственный мудрый повелитель тёмных эльфов, живущий в неизвестной всем прочим расам обители, обладающий высшей магией и прекрасным нравом - то да, это я, несмотря на то, что обычно меня зовут Алдан или просто Тёмный; а если ты имеешь в виду "Варт" - существо, объединяющее орков, вурдалаков и прочую нечисть против людей, гномов и светлых эльфов - то нет, это не я, и я не знаю, кто он.
Лайгон был немало ошарашен спокойным поведением собеседника и его невозмутимостью, и потому невнимательно слушал. В итоге он понял мало, так как не очень-то и старался вникать, хотя основную суть ухватил верно - это был Тёмный Эльф, и он не желал им зла. Валинкарцу совершенно не хотелось разбираться с тем, что происходит в этом мире, но почему-то казалось, что он уже нашёл того, кто сможет ему помочь... если захочет. А в том, что такое желание может возникнуть у этого эльфа, он отнюдь не был уверен.
Эльф был красив, хоть и облачён в видавшую виды одежду коричневых тонов. Оружия при нём не было никакого, но Лайгон чувствовал присутствие сильнейшей магической энергии в Тёмном. Впрочем, физические его данные тоже придавали внушительности его виду, хоть он и был не грозен, а даже миролюбив. Алдан был высокого роста и выглядел могучим: тело было плотным и пропорциональным, волосы тёмными и короткими, из-под длинных чёрных ресниц сверкали приветливые глаза. Его уверенное спокойствие и обаяние внушали доверие - и это были основные причины, по которым Лайгону он не понравился. Хотя вообще-то Алдан был счастливым обладателем добродушного характера, светлой мудрости и зашкаливающего обаяния, так что, если бы Лайгон знал его чуть лучше, то не боялся бы быть открытым с этим эльфом.
Они оба ещё долго молчали: Алдан не мешал Лайгону капаться в своих мыслях, а валинкарец обдумывал всё, что узнал, прикидывая, что из этого всего может выйти. Магом Тёмный Эльф был действительно сильным, раз смог управиться в одиночку с орками, а потом залечить раны спасённых так, что Лайгону казалось, будто и не было долгих дней скитаний по этому миру и битвы тоже не было. Мужчина глянул на свой бок, где должна была красоваться рана от стрелы Алисии, но её месте был лишь зарубцевавшийся шрам. Да, определённо стоило быть с этим эльфом поаккуратнее и стараться не ссориться с ним, по крайней мере, из-за мелочей.
- Твоя рубаха нуждается в чистке, мы приготовили тебе другую... И думаю, тебе лучше одеться, чтобы не смущать свою подругу, - кивнув на обнажённый торс Лайгона, посоветовал Алдан.
- Она мне не подруга, - фыркнул он, про себя подумав, что её в любом случае не смутит его вид.
- Да? - удивился эльф и улыбнулся: - У неё на этот счёт другое мнение. Она рассказала, что вы жили где-то в лесу, а потом отправились в путь на юг...
- Мне не важно, что она обо мне думает! - отрезал Лайгон, перебив собеседника, который взял лежащую на краю стола сложенную рубаху и протянул ему.
- Не важно, так не важно, - примирительно сказал он, глядя, как Лайгон нехотя облачается в предложенную вещь.
Валинкарцу показалось, что Тёмный лукаво посмотрел на него, но посторонние звуки не дали мужчине обдумать, что означал этот взгляд. За стенами послышался сначала заливистый девичий смех, а потом и голос Алисии:
- Если б ты мог пойти с нами, было бы здорово! - в следующую минуту она распахнула дверь и вбежала в комнату, на ходу бросив: - Варт, он прелесть!
Лайгон не мог не заметить, что девушка теперь была облачена в другую одежду: травянисто-зелёную с серой отделкой. Эта одежда подчёркивала её хрупкую изящную фигуру и подходила к её тёмно-серым глазам. Растрепавшиеся за время битвы волосы теперь были снова аккуратно убраны в привычную замысловатую косу. Девушка была весела, на её лице красовалась счастливая улыбка. Алисия выглядела прекрасно. Мужчина запретил себе любоваться ею.
Когда девушка обратила внимание на Лайгона, то приветственно улыбнулась лично ему, а потом спросила, кивнув на эльфа:
- Вы уже познакомились?
- Почти, - буркнул валинкарец. - А вы? - и, поймав её удивленный взгляд, пояснил: - Почему ты называешь его Вартом, это же не его имя?
Лайгон не обратил внимания, что девушка вошла не одна. Прямо за ней в комнату проник огромный пёс. Помедлив, он радостно бросился к Лайгону, встал передними лапами ему на колени и нагло лизнул лицо. Валинкарец поморщился и отодвинул пса от себя, брезгливо вытирая рукавом мокрую щёку. Глаза Тёмного смеялись, а Алисию поведение собаки, казалось, совсем не удивило, и она вообще не обратила на это внимания. Девушка сразу принялась выяснять у эльфа, о чём ей говорил Лайгон.
Валинкарец не слушал, что Тёмный отвечал Алисии. Он всматривался в довольную морду пса и чем дольше смотрел, тем меньше сомнений оставалось - это был тот самый пёс из сгоревшей деревни. В совпадения мужчина не верил, и неожиданная встреча со старым знакомым ни капли не порадовала его, а скорее, насторожила и неприятно удивила. Хотя, возможно, он просто стал слишком мнительным за последние десятилетия, когда привык верить только себе, а всех окружающих считать потенциальными врагами. От мыслей его отвлёк громкий возмущённый голос девушки, обращённый к Алдану, который подробно разъяснял ей отличия Варта от себя:
- А раньше ты не мог мне сказать?! Как я могла тебя называть этим именем, оно ведь...злое!
Эльф ничуть не смутился, отложил трубку и примирительно сказал:
- Просто не успел. Да и не мне тебе объяснять, что имя не бывает злое. Злым бывает его обладатель. И кем бы он ни был, я уверен, более известен под другим именем.
Алисия не нашла, что на это ответить. Тёмный казался мудрым и был выше всяческих условностей и мелочей. Ему было как-то неважно, что в остальном мире все считают его злодеем, и уж тем более его не расстраивал тот факт, что Алисия обращалась к нему неправильным именем.
Алдан рассказал, что нашёл Лайгона и Алисию неслучайно, что отправиться во внешний мир его сподвиг ни кто иной, как вошедший в комнату с девушкой пёс. По словам эльфа, этот зверь был встревожен поведением орков, и это заставило Алдана отправиться осматриваться в мире. Но встреча с Лайгоном и девушкой нарушила его планы, о чём он ни капли не сожалел, однако планировал вскоре предпринять новую попытку разузнать, что к чему.
Тёмный располагал к себе своим поведением, старался быть приятным, и тем самым напоминал Лайгону валинкарцев. Алдан вызывал у него противоречивые чувства: с одной стороны было необходимо узнать, может ли эльф вернуть ему магические силы, с другой - связываться с ним не хотелось: Тёмный был мудр и Лайгон не питал иллюзий, что сможет его провести.
***
Элтарэй, неприкосновенное обиталище тёмных эльфов, представлял собой большую территорию с полями, перелесками и уютными небольшими домиками. Неприкосновенность этих мест была обусловлена тем, что вокруг высились неприступные горы, со всех сторон обхватывая этот оторванный от остального мира островок гармонии. Здесь даже климат был другой, и сейчас тут царило тёплое лето.
Тёмные эльфы в этом мире были немногочисленной расой, их было не больше двадцати. Они жили здесь не всё время, периодически отправляясь в другие миры на долгие столетия, а потом снова возвращаясь сюда. Элтарэй был ухоженным и аккуратным. Тёмные эльфы по темпераменту не были очень уж похожи на своего предводителя: они были приветливы, но в лишние разговоры не вступали.
Алдан вёл своих гостей по песчаной тропе и что-то рассказывал. Алисия восторженно слушала, иногда задавала вопросы, переспрашивала, желая знать подробности, и вообще вела себя так, будто давно не общалась с кем-то разумным. Лайгон перестал слушать примерно на том месте, где выяснилось, что курящего эльфа, пусть даже и тёмного, девушке доводилось видеть впервые и это её несказанно забавляло. Тёмный часто улыбался, но улыбка его была совсем не такая, как у Лайгона - эльф улыбался открыто и всегда доброжелательно, хоть иногда и делал это одними только глазами.
Они уходили всё дальше от домиков и вскоре им на пути перестали попадаться эльфы. Вокруг росли старые, но пышно цветущие деверья, обвитые зелёными тонкими вьющимися растениями, и от них распространялся приятный нерезкий запах. Лайгон плёлся, полностью погрузившись в раздумья о том, как бы поговорить с Тёмным без присутствия Алисии. Он даже не заметил, когда именно огромный пёс нагнал их и, весело виляя хвостом и высунув слюнявый язык, вертелся около ног. Из задумчивости Лайгон был бесцеремонно выведен псом, который резко остановился перед валинкарцом так, что тот чуть об него не запнулся. Лайгон, вернувшись к действительности, обнаружил, что его спутники остановились и молча на что-то смотрят.
Этим чем-то была грубо вытесанная из серого камня фигура человека в длинном балахоне, державшего в одной руке простую сучковатую палку-посох, а другой приобнимавшего сидящего рядом с ним грифона. Они смотрели друг другу в каменные невидящие глаза уже очень много тысячелетий, и от этого были изрядно попорчены дождём и ветрами. В отличии от Алисии, увиденное Лайгона ни капли не впечатлило, но он счёл разумным спросить:
- А это собственно кто?
Тёмный снисходительно ухмыльнулся, а девушка возмутилась:
- Ты что, вообще его не слушал?
Валинкарец виновато улыбнулся, хотя совершенно не сожалел об упущенных знаниях. Миролюбивый Алдан, казалось, ничуть не разочаровался в Лайгоне, как в собеседнике, и дружелюбно предложил:
- Если тебе интересно, могу вкратце повторить, - и мягко улыбнулся.
Слово "вкратце" было сказано обнадёживающе и с таким радушным пониманием, что Лайгон ответно почти искренне улыбнулся и кивнул.
Алдан начал пересказывать ему то, что только что закончил рассказывать девушке. Валинкарец слушал, не перебивая, терпеливо и внимательно, изредка неодобрительно поглядывая в сторону играющей с псом Алисии. Суть повествования сводилась к тому, что Элтарэй изначально был местом, где гнездовались грифоны. Это было десятки тысяч лет назад, и кроме тёмных эльфов в этом мире никто уж и не помнил, что некогда он принадлежал друидам, архангелам и грифонам. Тот навсегда утерянный мир был поистине идеальным, поскольку населявшие его существа обладали мягкими характерами и отсутствием какого-либо соперничества, что позволяло им жить в невероятной гармонии как друг с другом, так и с природой. Но всему приходит конец. И причина этому бывает зачастую весьма неожиданная: климат в мире начал меняться. Холодало, и крылатым созданиям - архангелам и грифонам - приходилось нелегко. Друиды были мудры и могущественны, но с природой совладать не могли даже они. Зато им удалось создать телепорт, чтобы отправиться на поиски подходящего для грифонов мира. Архангелы были не так дружны с друидами, но те их не бросили. Искали подходящий мир долго, потому что завоёвывать силой не хотели, а все хорошие миры были заселены. Но годы поисков не прошли даром и в итоге дали отличный результат: мир, идеальный для крылатых и устраивавший друидов, был найден. В общем, теперь остался в этом покинутом ими мире от той эпохи лишь памятник и телепорт с вечным неиссякаемым запасом магической энергии. Последний заинтересовал Лайгона куда больше, чем памятник, но Алдан сказал про него мельком, как бы случайно проговорившись. Только потом Лайгон понял, что ради последних фраз своей легенды Тёмный и хотел повторить её ему.
Они пошли дальше, уходя от памятника в сторону блестящей глади водоёма. У Лайгона появилась новая пища для размышлений, но он даже не начал толком в них погружаться, как они уже подошли к берегу. Алдан указал на большущее озеро с кристально чистой голубой водой.
- Переплывёшь? - лукаво спросил Тёмный, и в его глазах запрыгали задорные огоньки. Он вложил в одно это слово и ненавязчивое предложение окунуться, и по-детски глупый вызов, и что-то ещё, чего Лайгон так и не понял, но именно это заставило его согласиться.
- Переплыву, - неискренне улыбнулся Лайгон. Он не собирался играть по правилам этого наглого эльфа, но ссориться с ним тоже было бы сейчас некстати.
- Но будь осторожен, вдруг там живёт озёрное чудовище! - заговорчески предупредила Алисия и весело рассмеялась. - Правда, в это легко поверить, когда находишься в таком удивительном месте?
Лайгон не успел ответить, так как Алдан его опередил словами:
- Она шутит. Но возможно, это озеро откроет тебе какую-нибудь истину...или просто освежит, - он улыбнулся, но вид у него был такой, будто он не издевается. - Ты плыви, а я принесу твою одежду на тот берег: обратно пойдём пешком.
Справедливо решив, что не просто так Тёмный всё это затеял, валинкарец, оставленный в одиночестве на берегу, не торопясь разделся, зашёл по пояс в прохладную воду и нырнул. Вынырнул он уже далеко от берега, довольно отфыркиваясь и жмурясь на блики от солнца. Он не спешил пересекать озеро, нарезая круги и восьмёрки где-то посередине. Если бы Лайгона спросили, он не смог бы вспомнить, когда последний раз просто отдыхал. Сейчас он плыл, ни о чём не думая и наслаждаясь процессом, и впервые за долгое время хоть ненадолго ощутил себя счастливым.
Лайгон поплыл вдоль берега и выбрался из воды в том месте, куда Тёмный принёс его вещи. Самого эльфа, как и Алисии видно не было, в связи с чем валинкарец даже подумал, что Алдан просто спровадил его, чтобы побыть с ней наедине. Эта мысль ему не понравилась со всех ракурсов, и он предпочёл поскорее забыть про это. Чему он отлично научился за время изгнаний, так это выбрасывать из головы лишние мысли, а из сердца - лишние чувства.
Одевшись, Лайгон подошёл к воде, умыл лицо и посмотрел на своё отражение. Оно снова не порадовало: хоть теперь он выглядел чистым, не был ранен и измучен, зато был всё так же небрит и отросшие волосы свисали сосульками, а подавшие с них капли искажали отражение мелкими кружками на воде.
Валинкарец заметил в отражении фигуру эльфа и почти сразу же услышал его голос:
- Вы с Алисией были уставшие и потрёпанные, пришлось применить магию, чтобы вы были в нормальной форме. Надеюсь, ты не в обиде?
Лайгон ответил невпопад, но зато именно то, что думал:
- Мне нужно подстричься... и побриться...
Тёмный усмехнулся:
- Странную истину открыло тебе озеро, но, когда мы вернёмся, я попрошу эльфов помочь тебе.
Валинкарец поднялся, отходя от воды, и, оглядевшись по сторонам, понял, что Алдан один. Девушки с ним не было, и это снова насторожило мужчину, который в очередной раз почуял какие-то недомолвки и заподозрил обман.
- Где Алисия? - резко и немного грубо спросил он.
- Я подумал, ей будет интереснее послушать песни моего народа, чем сопровождать меня и слушать наш разговор на обратном пути, - спокойно ответил Алдан и неторопливо пошёл вдоль озера, приглашая Лайгона следовать за ним.
- Ты не доверяешь ей? - спросил валинкарец, поняв, что Тёмный ловко остался с ним наедине, придумав эту затею с озером.
- Не ровняй всех по себе, Лайгон, - безобидно улыбнулся Алдан. - Я не привожу в Элтарэй тех, кому не доверяю. Просто это наш, твой и мой, разговор... А вот ты ей не доверяешь. И не сможешь доверять, пока она не будет знать о тебе правду.
- Она знает обо мне достаточно, - парировал Лайгон.
- Ты так думаешь? - усмехнулся Тёмный. - И что же она о тебе знает, что хоть немного соответствует действительности?
Лайгон слегка улыбнулся. Да, она знала мало, но гораздо больше, чем кто-либо другой. По крайней мере, в этом мире точно. Он ответил:
- Что у меня паршивый характер, и я ненавижу, когда мне лгут.
- Хотя сам охотно это делаешь, - без упрёка заметил Алдан. - Вы оба совершенно ничего не знаете друг о друге, это я сразу понял.
Сперва валинкарца ужасно раздражала манера Алдана говорить: он постоянно искал в словах эльфа скрытую издёвку и обидный подтекст, но потом понял, что тот просто не умел изъясняться иначе. Тёмный всегда говорил ровно то, что хотел сказать, и не всегда понимал, что собеседник не успевает за ходом его мыслей. Зато если понимал, охотно всё прояснял, а когда у него что-то переспрашивали, старался ответить так обстоятельно, чтобы вопросов не осталось. Он вообще обладал каким-то особым обаянием, что даже Лайгону эльф понемногу стал симпатичен.
- С тобой мне понятно, ты скрытен и никому не веришь, - продолжал Алдан. - Но сам-то почему ничего про неё не спрашивал?
Валинкарец растерялся от такого вопроса:
- А что про неё спрашивать, и так вроде всё понятно...
- Тебе известно откуда и куда она идёт? - полюбопытствовал Алдан.
- Так она сама говорила, мол, не спрашивай куда направляюсь... - честно ответил мужчина, не очень понимая, к чему всё это.
- Ну а откуда почему не спрашивал? - продолжал допытываться эльф.
- Так мне неинтересно, откуда, - пожал плечами Лайгон. Этот бестолковый разговор стал ему надоедать.
- Почему ты думаешь, что не интересно, ты ж не спрашивал? - задал риторический вопрос Тёмный. И Лайгон подумал, что зря не спрашивал, хотя пока не догадывался, почему. Он уже понял, что Алдан знает о нём куда больше, чем бы валинкарцу хотелось.
Он перевёл взгляд с Тёмного на озарённые солнцем вершины гор, вокруг которых уже стал скапливаться вечерний рваный туман, и, зачарованно глядя на них, признался:
- Знаешь, всё, что я пытался говорить ей честно... Она меня не слушала! Она уверена, что я полуэльф, что Валинкар где-то на севере, и что она спасла меня от волкодлака... Хотя я говорил, что это не так...
Алдан весело рассмеялся и посоветовал:
- Если решишь рассказать ей правду, выкладывай сразу всю, а не по кусочкам... И беги!
- Без тебя разберусь как-нибудь, - хмыкнул Лайгон, отрываясь от созерцания гор, и испытующе глянул на Тёмного. Но тот о чём- то глубоко задумался и взгляда, призванного поторопить его переходить к делу, не заметил. Валинкарец вежливо кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и Алдан, опомнившись, сказал:
- Прости, Лайгон, я отвлёкся. Ты можешь начинать задавать вопросы, я слушаю.
Лайгон немного опешил от такого поворота событий и спросил первое, что пришло в голову:
- Мне казалось, что ты, а не я, хотел поговорить?
- Да, - подтвердил Тёмный. - Именно так. Я хотел поговорить о твоих вопросах, которые мне пока неизвестны. Если я тебя устраиваю в качестве мага, которого ты искал, то спрашивай, о чём хотел.
Лайгон внимательно вгляделся в приветливые глаза собеседника, убедился, что тот говорит серьёзно, и спросил так прямо, как только мог:
- Ты можешь вернуть мне силы и отправить в Валинкар?
Алдан не удивился и вообще выглядел так, будто знал эти вопросы наперёд и просто хотел, чтобы Лайгон их озвучил. Эльф вообще производил впечатление того, кого невозможно удивить.
- Ты ведь должен понимать, что лишить магических сил существо, которому они свойственны, так, чтобы это было навсегда, неподвластно никому, магия - часть твоей сущности, просто сейчас эта часть заблокирована.
Лайгон вздохнул: эльф всё-таки был невыносим в своей манере говорить. Но сердиться на него было нельзя - Алдан мог помочь, и Лайгон чувствовал это.
- Ты можешь сперва ответить коротко, но конкретно, а потом объяснять? - поторопил валинкарец.
- Конечно! - кивнул эльф. - Да, некоторую часть силы мне под силу освободить, но прежнюю мощь ты обретёшь только с согласия того, кто её отнял.
- То есть никогда, - констатировал Лайгон, припоминая, как отец был разъярён, и как он привёл приговор в исполнение, даже не посовещавшись с Советом. Решение изгнать его далось Мэггону не так легко, как решение отнять силы.
- Так не бывает, что никогда, Лайгон... - принялся растолковывать Тёмный. - При блокировке сил всегда оговаривается согласие её снятия. Это не просто слова, которые можно выбить из мага силой или же не получить никогда, если маг умрёт; это обстоятельства. Ну, например девятый вторник с полнолунием...Мне очень нравится...
- А Мэггону нравится "когда будешь достоин"... - пробормотал Лайгон, прикидывая, что это в его случае тождественно слову "никогда", и напомнил о второй части своего первоначального вопроса: - А как насчёт вернуть меня в Валинкар?
- Тут я помочь тебе не смогу, - покачал головой Тёмный. - Чтобы вернуть тебя туда, понадобится место с сильнейшей энергетикой и твоя сила, а её пока нет.
- Кто-нибудь ещё может мне помочь?
Алдан понял, к чему этот вопрос, и ответил прямо:
- Варт не поможет тебе, Лайгон. Скорее убьёт.
Лайгон посмотрел на него и подозрительно прищурился:
- Ты всё время говоришь про Варта так, будто знаешь, кто это...
Тёмный снова улыбнулся:
- Я уже сказал тебе, что не знаю. Но подумай сам: это должен быть сильный маг и хитрый комбинатор. Таких не очень много в нашем мире. Проблема в том, что у нас нет права на ошибку.
Лайгон задумчиво потёр переносицу и сам себе прошептал:
- А если это Мэггон?
Но эльфийский слух не подвёл, Тёмный услышал и успокоил:
- Твой отец тут точно не при чем. Он справедлив и мудр, ему это ни к чему.
- Он не справедлив и не мудр! - с вызовом воскликнул Валинкарец, и тут же, спохватившись, добавил: - Постой, я ведь не говорил тебе, что он мой отец... Что ты обо мне знаешь и откуда? - он смотрел на Алдана с резко закипевший ненавистью, ощущая злобу на эльфа и полное бессилие тягаться с ним.
- Я знаю о тебе немного, но в принципе этого хватает, чтобы понять: в своём мире ты много дел наворотил, раз Мэггон отправил тебя в такую даль и лишил магии. Не спеши ненавидеть меня, Лайгон, я бывал в Валинкаре, хоть и очень давно. Просто поверь, Мэггон не Варт.
Чем больше Алдан говорил, тем больше Лайгон злился, и злость эта начинала перерастать в неуёмную ярость.
- Ты знал, что я попаду в ваш мир и отправил за мной своего пса? - Лайгон был в гневе, но вопросы у него ещё оставались, и любопытство снова взяло верх.
- Не знал, но почувствовал твоё появление в нашем мире, - спокойно ответил эльф, который видел состояние собеседника, но не осуждал его. - А пса не отправлял, и он не мой. Он сам по себе. Его имя Баюн: он легко вгоняет в сон своим мерным дыханием...
- Но он спас меня. Зачем? - требовательно спросил Лайгон, на что получил честный ответ:
- Не знаю. Вероятно, ты ему приглянулся. Собачья жизнь не так долга, как наши с тобой, и они, в отличие от нас, не тратят своё время на тех, кто им неинтересен.
Лайгон задумался над словами эльфа и вдруг подумал об Алисии, ведь она человек и её жизнь ничтожно коротка. Эта девушка, которая так трогательно относилась к нему всё это время, перестанет существовать через несколько десятков лет. Где в это время будет он? Сумеет вернуться в Валинкар и доказать всем, что он силён и непобедим? Или всё ещё будет скитаться в этом мире? В любом случае, ему казалось, что он не забудет Алисию. Лайгону не приходилось никого терять навсегда... Кроме Гринора, которого он был рад потерять. А вот терять Алисию не хотелось. Лайгон с тоской подумал о том, что нечто человеческое в нём ещё осталось. Следовало лучше работать над собой, следовало строже запретить себе привязываться к кому-либо, следовало при первой же возможности оставить Алисию в прошлом, пока она окончательно не укоренилась в его сознании. Ему стало грустно от такой перспективы. Эта грусть остудила его гнев, и Лайгон смог адекватно воспринимать информацию. Он молчал довольно долго, и ему потребовалось ещё несколько секунд, чтобы вспомнить, о чём они с Алданом вообще говорили и продолжить беседу:
- Но ведь он обычный пёс? Как он так всё продумал тогда, в деревне?
Тёмный снисходительно улыбнулся:
- У всех существ есть такие скрытые резервы, что и не подозреваешь! Да, он обычный, но умный и хитрый пёс, который использует почти все возможности своего разума... Ты тоже мог бы намного больше, если бы не загонял сам себя в строгие рамки...
Валинкарец не стал отвечать. Они подходили всё ближе к поселению тёмных эльфов, силуэты их аккуратных уютных домиков уже виднелись впереди, но Тёмный не собирался идти прямо к ним. Он указал на полузаросшую тропу и пояснил Лайгону:
- Пойдём, я попробую вернуть тебе магию. Пока только боевую. Твоё оружие, та палка...
- Магический посох, - машинально поправил Лайгон.
- Как скажешь, - не стал спорить эльф, которому было всё равно, как называть эту вещь. - Его силы отняты безвозвратно, но он сможет помочь тебе в бою. Не как артефакт, но как верный конь или проверенное оружие. Это всё, что я пока могу для тебя сделать. Скажу прямо: если бы мог больше - не сделал бы, не в моих правилах создавать то, что я не смогу уничтожить... Но, думаю, до этого не дойдёт.
Тропа оказалась не очень длинной, уходящей в пышные заросли невысоких цветущих деревьев. Вскоре она вывела их к уже знакомому Лайгону памятнику, только не с той стороны, с которой они смотрели на него в прошлый раз. Тёмный подошёл, взялся рукой за каменный посох и кивком головы предложил Лайгону последовать его примеру. Валинкарец тоже подошёл к статуе и послушно обвил тонкими пальцами холодный шероховатый камень.
- Хоть это и неживой друид, в нём есть вся мудрость его народа, - торжественно сказал Алдан и заботливо предупредил: - Будет больно.
Тёмный вдохнул побольше воздуха, закрыл глаза и стал читать какие-то заклинания. Читал он одними губами, ни звука не было слышно, но по его сосредоточенно-напряжённому лицу было видно, что этот обряд стоит ему немалых усилий. Лайгону было неприятно смотреть на эльфа, и он тоже закрыл глаза, а потому не увидел, как постепенно камень изнутри начал светиться тусклым синеватым светом, и чем дольше маг шептал, тем ярче светился посох в руке каменного друида. Тёмный закончил читать заклинания, устало убрал руку с посоха и опёрся спиной о каменную рясу. Он выглядел изможденным и тяжело дышал. Синий свет приобрёл очертания ручейков, которые с обеих сторон посоха сбегались к ладони валинкарца и через неё словно пробирались внутрь, освобождая магические силы от чар Мэггона. Лайгон сильно сжимал посох, так как было действительно больно, будто через него пропускали ток. Костяшки пальцев побелели, Лайгон скрипнул зубами, когда боль стала совсем уж нестерпимой, и открыл глаза, но посох не отпустил, пока все синие светящиеся ручейки не скрылись в его пальцах и камень не приобрёл свой естественный серый цвет. Тело болело, но Лайгон чувствовал, что это остаточная боль и что всё уже закончилось. Он и не думал, что возвращение сил - процесс более болезненный, чем лишение их. Вероятней всего, так вышло оттого, что это всё было против воли Мэггона.
Валинкарец отпустил посох и без сил опустился за землю, так как ноги отказывались держать его, и он вообще удивлялся, как смог выстоять до конца. Боль стихала, но мучительно медленно, практически незаметно. Через какое-то время Лайгон почувствовал, что с уменьшением неприятных ощущений увеличивается его сила. Он действительно начал физически ощущать свои магические возможности. Однако состояние его было дурным. Посмотрев на Тёмного, валинкарец подумал, что эльфу ещё хуже, чем ему. Алдан был бледен и сгорблен, дышал тяжело и прерывисто, словно только что проделал очень сложную работу, отнявшую у него всю энергию. Лайгон смотрел на него пристально, позабыв про собственную боль, и не знал, что следует предпринять и следует ли вообще как-то вмешиваться. Сам он, окажись на месте эльфа, предпочёл бы, чтобы его не тревожили. Пока он искал ответ вопрос, что лучше сделать, Алдан постепенно стал приходить в себя, выпрямился, расправил свои могучие плечи, слегка улыбнулся, взглянув на сидящего на земле валинкарца, и бодро сказал:
- Пойдём, у тебя будет время проверить свои силы, но сейчас нам обоим нужен отдых.
***
Лайгон, не без помощи эльфов, привёл свою внешность в порядок, как и собирался. Довольный он вышел на улицу. На душе было благостно, будто вместе с магическими силами эльф вернул ему оптимизм и веру в светлое будущее. Погода располагала к хорошему настроению валинкарца. Тёплый ветер трепал его укороченные волосы и обдувал чисто выбритое лицо. Он чувствовал себя так, словно скинул тяжесть всех прожитых в изгнаниях лет. Внешне он стал практически точно таким, как в те далёкие годы, когда впервые узнал правду от Мэггона о себе, только морщинки на лице стали заметнее. Он давно не видел себя таким: во время погони за властью и признанием было как-то не до стрижки и красоты, хоть он и старался всегда следить за собой, по крайней мере он никогда не позволял себе быть неопрятным.
Сейчас у него было странное ощущение, будто у него есть шанс начать всё с чистого листа. Будто он не просто стал похожим на того себя из прошлого, а действительно снова стал им. Стал тем симпатичным молодым валинкарцем, который, может, и не мог похвастаться всеобщей любовью к себе и особыми успехами, но, по крайней мере, он не был предателем своего народа, не был убийцей и не ведал о своей получеловеческой сущности, с которой так усердно боролся последние десятилетия.
Лайгон увидел Алисию, идущую к нему, и на минуту поддавшись спонтанному, но сильному желанию начать жизнь заново, пошёл навстречу девушке, обдумывая, как рассказать ей обо всём так, чтобы она хотя бы выслушала его до конца. Ему подумалось, что Алдан был прав, и он не сможет доверять Алисии, пока она не узнает всей правды о нём. Он не был уверен, что её отношение к нему не изменится, если он всё расскажет, но сейчас был момент, который Лайгон не намеривался упускать. Сейчас он действовал, как человек. Он понимал это, но впервые запретил себе думать, как валинкарец, позволяя своим эмоциям победить. Он логично понимал, что есть только один способ узнать, что будет, если признаться в своей лжи: попробовать это сделать.
Девушка издали заулыбалась ему, и, подойдя ближе, весело заметила, разглядывая преображённого и на вид помолодевшего мужчину:
- Отлично выглядишь! Надеюсь, для меня? - он нравился ей и прежним, но сейчас он был великолепен, особенно благодаря тому, что в глазах его впервые не читалось высокомерие.
Может, это Элтарэй так действует на всех гостей? Лайгон на какое-то время забыл, чего хотел. Взгляд девушки заставлял тонуть в её серых глазах. Прежде никто так не смотрел на валинкарца. У него в жизни были женщины, но были лишь благодаря его магии. Никогда прежде он не видел в чьих-то глазах столько восхищения и нежности, причём одновременно, да ещё и адресованных ему. А девушка тем временем, счастливо улыбаясь, всё ещё разглядывала его.
Но мужчина не разделял её веселого настроения, поскольку смеющиеся глаза девушки и её взгляд мешали ему сосредоточиться и подобрать нужные слова.
- Я должен тебе кое-что сказать, но это тебе не понравится... - наконец решился Лайгон, не глядя на Алисию. - Понимаешь ли, не всё, что я тебе говорил, правда...
Он замолчал, ожидая реакции, и она не заставила себя ждать:
- Не переживай, мне это известно, - девушка снова мягко улыбнулась. - Мне Алдан сказал.
Лайгон недовольно наморщил лоб: ему не понравилось, что эльф успел обсудить его за его спиной. Его благодушное состояние мигом сменилось на тревожное: Тёмный знал многое, и мог поведать обо всём этом девушке, чтобы она прекратила хорошо думать о своём попутчике. Мужчина взглянул на Алисию и раздражённо осведомился:
- Что он обо мне порассказал?
Она снова улыбнулась, так как теперь даже недовольным Лайгон стал казаться ей милым. Девушка простодушно ответила:
- Ничего конкретного. Сказал забыть всё, что ты мне говорил, и посоветовал верить только твоим поступкам, а не словам.
- И ты так спокойно об этом говоришь? - удивился валинкарец, который не думал, что на известие о том, что он лжец, она отреагирует именно так. Неужели ей всё равно, и он настолько плохо разбирается в людях, что ему показалось, будто он ей симпатичен? Не то, чтобы ему было обидно, окажись это так, но следовало хотя бы проверить, не растерял ли он остатки логики и способность понимать поступки людей. Лайгон спросил прямо: - Я тебе врал, и тебя даже не интересует, в чём именно?
- Какой смысл задавать вопросы тому, чьим словам нельзя верить? - вопросом на вопрос ответила девушка, ничуть не растерявшись.
Лайгон не знал ответа на этот вопрос и счёл лучшим мило улыбнуться. Алисия тоже улыбалась. Ей не хотелось разговаривать, она итак весь день только и делала, что слушала сородичей Алдана или сама что-то рассказывала им. В связи с этим ей было весьма комфортно просто стоять напротив красивого мужчины и молча разглядывать его. Лайгон же, в свою очередь, ничего не говорил, поскольку начатый разговор провалился с треском, а болтать просто так он не любил. Они бы, наверно, так и стояли в молчании, но к ним подошёл Тёмный. Он снисходительно улыбался, глядя своих гостей.
- Скоро вы увидите, как эти горы оправдывают своё название, - сообщил эльф.
- Да я вроде и так вижу, - усмехнулась девушка. - Туманные горы - вон какой туманище! Что, будет ещё гуще?
Алдан смущённо посмотрел себе под ноги и слегка улыбнулся.
- Прости, я, кажется, отстал от жизни... - признался он. - Пару тысяч лет назад их называли Радужные Горы, и скоро вы поймёте, почему... Пойдемте со мной!
И Тёмный повёл их куда-то в центр Элтарэя. Впереди виднелся высокий холм, и было очевидно, что они держат путь на его вершину. Шли к нему неспешно, молча, наслаждаясь тишиной. Сперва шагали по тропинке, но у самого холма она повернула вдоль него, а не наверх. Дальше пришлось идти напрямик по траве, причём нигде она не была примята - эльфы со своей способностью ходить невесомо, даже если посещали холм, то не причиняли урона ни одной травинке. Трава была густая, выше колена и влажная от выпавшей росы. Стрекотали цикады или какие-то другие местные насекомые. Среди травы виднелись и цветы с яркими соцветиями, и вьющиеся растения с одиночными нежными крупными цветками. Один из них, сиреневый с жёлтой сердцевиной и множеством изящных причудливых лепестков, отщипнул Тёмный. Он поравнялся с девушкой, потом чуть обогнал, преграждая собой путь и дружелюбно улыбаясь. Она остановилась, удивлённо глядя на эльфа, и тот осторожно прикрепил цветок к её русым волосам, поймав на себе её восторженный взгляд. Потом эльф глянул на Лайгона, замечая, что тот не одобряет его поступок. Прежде ревность маг испытывал немного не так: обычно это была даже не ревность, а зависть и лёгкая обида на других валинкарцев за их превосходство над его физическими силами. Но сейчас это неприятное чувство открылось ему в новом свете, весьма отвратительном. Сейчас ему было противно и от самодовольного вида эльфа, и от восторженной улыбки Алисии, при чём не любоваться ей он не мог. Маг решил, что этот взгляд не должен быть замечен девушкой и потому перевёл его на Алдана. Кажется, Лайгон слишком долго сверлил взглядом эльфа, который уже беззаботно продолжал путь, но шёл рядом со своими спутниками, не обгоняя их.
- Скажи, ведь красивый цветок? - спросил у недовольного мага Тёмный без намёка на иронию, но валинкарец всё равно счёл, что тот издевается.
- Ничего особенного, цветок как цветок, довольно невзрачный, - подробно ответил он, глядя на Алисию и думая о том, что ей идёт такое милое украшение, добавляя её образу женственности.
- А мне нравится! - заявила девушка, благодарно кивнув эльфу и укоризненно взглянув на валинкарца.
- Может, и вправду невзрачный, - задумчиво протянул Алдан, словно до этого не замечал такой особенности этого цветка и теперь был немало удивлён открывшимся фактом. - Это айдарес, в нашем мире он растёт только здесь...
- С ним связана какая-то легенда? - воодушевлённо спросила Алисия.
- Нет. Никакой легенды, - улыбнулся Алдан, подходя ближе к девушке и теперь вышагивая рядом с ней. - Просто этот цветок могут видеть лишь те, кто влюблён...
Лайгон недовольно глянул на эльфа, который, хитро улыбнулся ему, и, нагнувшись у уху Алисии шепнул так, чтобы услышала только она:
- А ещё все тёмные эльфы.
Алисия смущённо улыбнулась, и на щеках её появился застенчивый румянец. По всему выходило, что совершенно точно можно было сказать только про неё, что она влюблена. Но об этом она догадывалась и без айдареса. Продолжая считать Лайгона полуэльфом, причём именно тёмным, она не придала никакого значения этому эпизоду.
Сам же валинкарец скептически отнёсся к поведению и словам Тёмного. Этот эльф старался понравиться девушке, или это только показалось Лайгону? Что он сказал ей, что у неё так зарумянились щёки? Да какая разница! Мужчина запретил себе обдумывать произошедшее, так как в отсутствии своих сердечных привязанностей был уверен, а взаимоотношения Тёмного и Алисии не должны были его касаться. А раз не должны, он не даст им затронуть его мысли и чувства. Но отчего-то магу очень хотелось, чтобы девушка выбросила этот цветок куда-нибудь подальше. Валинкарец не понял тонкого хода эльфа и даже подумать не мог, что тот обратил внимание своих гостей на этот цветок исключительно ради Лайгона.
Когда добрались до верха, Алдан расстелил свой тёмно-синий плащ, сел на краешек и кивнул головой, приглашая спутников сесть рядом с ним. Алисии повторное приглашение не потребовалось, а Лайгон садиться к ним не собирался, но девушка ласково взяла его ладонь и потянула вниз на себя. Валинкарец улыбнулся уголками губ, вспоминая свою сестру, которая точно так же всегда пыталась вовлечь его в компанию, и послушно сел рядом, ощущая боком тепло Алисии. Он подумал, что, несмотря ни на что, Алдан молодец, что поговорил с ней и нашёл такие нужные слова, что она не стала презирать Лайгона за ложь, и даже могла относиться к нему как раньше. Потом подумал, что хоть он всегда и хотел, чтобы она не задавала ему вопросов, теперь этого ему будет не хватать. Он сидел и улыбался своим мыслям, как всегда, не слушая, что говорил им Алдан, который пытался пояснить, зачем они пришли сюда.
Тёмный замолк и закурил трубку, а Алисия легонько толкнула плечиком Лайгона, глядя в небо. Тот сперва посмотрел на неё, а потом на то, куда был устремлён её восторженный взгляд. Вечернее солнце почти зашло, но его последние лучи через пространства между вершинами гор попадали в Элтарэй, на который уже спустился густой туман. В красно-рыжем свете солнца было видно, что этот туман не совсем обычный - он словно состоял из звёздной пыли, и под яркими лучами сверкал, переливаясь всеми цветами радуги и замысловато клубясь. Он был таким густым и настолько близко, что его можно было потрогать рукой. Алисия коснулась изящными пальцами проплывающий перед ней клок тумана, и он, словно испугавшись этого прикосновения, разделился на частички, и каждая стала отплывать от пальцев по причудливой траектории. Сверкающие клубы тумана практически не шевелились: царило безветрие, мир замер в этот закатный час. Алдан курил трубку, глядя на туман так, как живущий в вечных снегах человек созерцает снегопад. Эльф находил во всём этом красоту, но красота эта была ему привычна.
Зрелище продолжалось минут пятнадцать, пока последний луч не исчез за горами, погружая Элтарей в сумрак и превращая волшебной красоты туман в самый обычный. За это время никто не проронил ни слова. Тёмный задумчиво глядел перед собой, Алисия восторженно любовалась необычным природным явлением, а Лайгон украдкой любовался ею и отражающимся в её горящих восхищением глазах сверкающим подсвеченным туманом.
Солнце зашло, а они всё сидели. Лайгон обдумывал причины, зачем Алдан везде его с собой таскает, ведь он достаточно проницателен, чтобы понять, что валинкарец не ярый ценитель прекрасного. Единственным достойным объяснением было, что хитрый эльф пытался пробудить в Лайгоне любовь к жизни и окружающему миру, попытаться заставить его выпустить на волю все свои чувства, не разбираясь, от человеческой или валинкарской крови они достались ему. Получалось у Алдана плохо: мужчина не мог позволить ему так просто разрушить то, что он столькими усилиями добивался на протяжении десятилетий, ведь он был уже близок к своей цели уничтожить в себе человека.
Алдан и Лайгон проводили Алисию в её временный дом, она распрощалась с ними на пороге, как со старыми друзьями. Поблагодарила за вечер, поделилась впечатлениями и, наконец, пожелала спокойной ночи. Только тогда Алдан, который не смел перебивать её, сообщил:
- На рассвете я ухожу на поиски Варта. Вы мои гости, и можете остаться здесь, на сколько пожелаете, а можете пойти со мной или продолжить свой путь. Выбор за вами, утром жду решений... Спокойной ночи, Алисия.
Она улыбнулась ему, кивнула, глянула на валинкарца, который не собирался никому ничего желать, и закрыла дверь.
Тёмный ещё немного прошёлся с Лайгоном по направлению его пристанища. Он не стал провожать валинкарца непосредственно до дома, так как ему было не по пути. Эльф остановился и, напоследок улыбнувшись, сказал:
- Ты ведь не сможешь заснуть, пока не испробуешь свои вновь обретённые силы. Просьба у меня к тебе будет: потренируйся на камнях, не порти деревья и никого не пугай.
Валинкарец кивнул и тоже улыбнулся, на этот раз от души - он был благодарен Тёмному Эльфу. Ощущать себя не беспомощным в чужом мире было непередаваемо прекрасно.
Лайгон пошёл к дому и, уже заходя внутрь, заметил, что вдалеке Алдан так и стоит посреди дороге в том месте, где они распрощались. Эльф находил своего гостя весьма интересным, и ему было любопытно узнать, какую же роль этот валинкарец сыграет в их мире.
Когда через пару минут Лайгон вышел из дома с магическим посохом, Алдана уже не было видно. Валинкарец отправился в сторону гор, нашёл ближайший камень, направил на него своё оружие и выстрелил, ощущая, как в руке знакомо едва заметно дёрнулся посох, и камень, искрясь, разломился на две части. Мужчина остался доволен, выбрал следующий камень, снова выстрелил. Замечательное чувство! Как же ему не хватало этого! Но всё же этот день отнял у него много энергии, особенно болезненный обряд возвращения магических сил. Лайгон ещё немного пострелял по камням, наслаждаясь тем, что теперь он приблизился хоть на немного к своей цели обрести прежнюю мощь и вернуться в Валинкар, а потом отправился спать, поскольку отдых всё-таки был ему необходим.
Зайдя в дом и отложив посох, он быстро разделся, забрался в кровать и с удовольствием укутался в полюбившееся ему мягкое одеяло. Сон так быстро настиг его, что он даже не успел подумать ни о чём важном.
Казалось, ещё никак не могла пройти целая ночь. Вроде бы только недавно валинкарец уснул, но нет, утро подкралось незаметно, с первыми лучами солнца Алдан заявился к Алисии, и теперь они оба стояли около кровати, на которой спал Лайгон. Бесшумно вошедшие, они не потревожили его сон, но приходилось признать, что нет смысла ждать, когда же он выспится. Алисия многозначительно посмотрела на Тёмного и кивнула на спящего, надеясь, что эльф всё-таки сам его разбудит. Но Алдан улыбнулся и пожал плечами, показывая, что, в общем-то не торопится и может немного подождать. Алисия знала, что это не так, знала, что эльф на самом деле не хочет терять ни минуты.
Через пару секунд Лайгон был разбужен дружеским щелчком по носу. Так запанибратски к нему не обращался ещё никто, так что он уже догадывался, кого увидит, если откроет глаза. Он не помнил, что ему снилось, но точно что-то хорошее, потому что проснулся он с ощущением лёгкой обиды, что ему не дали досмотреть сон. Валинкарец нехотя посмотрел на нарушителя его спокойствия: им действительно оказалась мило улыбающаяся Алисия и стоящий рядом с ней как всегда оптимистичный эльф. Лайгон смерил их таким неприветливым взглядом, что никто не рискнул пожелать ему доброго утра. Впрочем, ему в какой-то мере было даже приятно, что Алисия относится к нему именно так, но в этом он не признавался даже самому себе, и потому был хмур.
- Я иду с Алданом! - радостно сообщила девушка. - А ты с нами?
- С вами, - ответил Лайгон без энтузиазма, с нотками раздражения и безысходности.
***
Силами тёмных эльфов был открыт телепорт. Лайгон не любил прыгать в подобные магические объекты, но выбора не было: это был единственный путь из Элтарэя. На этот раз Лайгон приземлился удачно, лишь немного испачкав о землю руки при падении. Эльфийские порталы были вообще намного комфортнее валинкарских. Алдан вообще легко устоял на ногах, словно и не перемещался в пространстве. Сказывался его многотысячелетний опыт. Алисия же с непривычки упала, но оказалась столь ловкой, что сумела быстро сгруппироваться, прокатиться по земле и вскочить на ноги, так что со стороны могло показаться, что так и задумано. При этом её лук и колчан, нагруженный стрелами, не пострадали. Лайгон подумал, что вряд ли все девушки в этом мире могли бы повторить подобное.
Они стояли посреди леса, судя по всему древнего, так как деревья были невероятно толстыми и раскидистыми. Их зелёные кроны сплетались друг с другом, образуя зелёный свод, отчего даже в этот утренний час в лесу было мрачно. Но это создавало не гнетущее впечатление, а, напротив, вселяло чувство безопасности и защищённости, словно ветви деревьев оберегали путников от посторонних глаз и от всех напастей.
- Как мы узнаем, куда идти? - оглядываясь по сторонам в поисках тропы или какого-нибудь ориентира, указывающего верный путь, спросила Алисия.
- Всё просто: пойдём куда глаза глядят и будем ждать знак судьбы. - посвятил в свой нехитрый план Тёмный.
- А он точно будет? - скептически спросил Лайгон, - Не проморгаем за разговорами?
- Он точно будет. И мы его ни с чем не перепутаем. - убеждённо заявил Алдан, и валинкарец только усмехнулся в ответ.
Но они всё шли, а ничего похожего на знак судьбы не попадалось. Дремучий лес сменился более редким и молодым. Путь освещало полуденное солнце, лесные пичуги весело щебетали, и иногда валинкарец слышал топот скрывающихся потревоженных животных, пару раз даже заметив их. Благо, Алдан позаботился о том, чтобы его гости досыта наелись в Элтарэе, поэтому на убегающих животных Лайгон мог смотреть без гастрономического интереса. Валинкарец не следил за направлением, полностью доверившись знаниям своих спутников. Тёмный то шёл молча, то о чём-то рассказывал, иногда спрашивал что-то у Алисии, а она охотно ему отвечала и тоже о чём-то рассказывала. Лайгон старался не слушать их. Он не понимал себя, не понимал, зачем решил пойти с девушкой и Тёмным, и уговаривал себя, что не пошёл один, так как шансы найти Варта или любого другого мага при таком раскладе уменьшались. Алдан был умён и силён, поэтому Лайгон прибывал в уверенности, что раз уж этот эльф решил найти Варта, то непременно у него всё получится.
Как только на пути стали попадаться хвойные деревья, вроде сосен и кедров, Алисия взяла с земли небольшую сосновую шишку, кинула её в спину эльфу и задорно рассмеялась. Тёмный не обернулся и сделал вид, что не заметил, но от следующей шишки отклонился в сторону, развеселился и, тоже подобрав с земли подходящую, метко бросил её в плечо Алисии. Она в долгу не осталась и, звонко смеясь, предприняла ещё одну попытку попасть в Алдана.
Лайгон скептически наблюдал, как его спутники резвились, от летящих в него шишек увёртывался, но активного участия в игре не принимал. При этом путники продолжали продвигаться вглубь леса, не сбавляя шаг. Глядя на Алисию и Алдана, Лайгон вдруг подумал, что эти двое очень странные, или самонадеянные, или просто радующиеся жизни: они шли на поиски смертельно опасного мага, приспешники которого в любое время могли напасть, но в мыслях у них была вовсе не война. Они могли идти и веселиться, просто потому что в данный момент прямой опасности нет. Они могли делать всё, что им хотелось и что приходило в их головы. Лайгон не умел так. Он давно уже не умел ничего, если это не приближало его к достижению поставленной цели, ради которой он был готов пожертвовать всем. Неужели он что-то упустил? Неужели он мог быть счастлив там, у себя в Валинкаре, если бы не жаждал кому-то что-то доказать, а просто получал удовольствие от жизни?
Хвойный лес остался позади, снова сменившись на лиственный. Лайгона так и подмывало спросить у Тёмного, когда же, наконец, будет знак судьбы, о котором тот говорил. Но валинкарец знал, что не получит вразумительного ответа, а если и получит, это ничуть не ускорит процесс. Выбора не было - оставалось лишь идти вместе с товарищами. Он начал думать, что отправиться в такой компании было не самым разумным его решением. К тому же, вряд ли Алдан позволит ему пообщаться с Вартом, если они всё же найдут его. Скорее всего Тёмный захочет убить злодея или обезвредить, а обезвреженный Варт был неинтересен для Лайгона. Постепенно валинкарец начал приходить к мысли, что следует разойтись с эльфом и девушкой.
Он так ушёл в свои мысли, что даже не сразу заметил, что Алисия резко остановилась. Алдан тоже замер, глядя на неё. Прислушавшись, она сказала, прервав мысли Лайгона и заставляя его тоже остановиться:
- Мне кажется, неподалёку гоблины...
- Да, но не волнуйся, мы обойдём их стороной, - ничуть не удивился прозорливости Алисии Тёмный и зашагал дальше, как ни в чём ни бывало.
Девушка уставилась на него с полнейшим непониманием и даже с каким-то подозрением, или так лишь показалось Лайгону.
- Но почему мы не перебьём их, там ведь не так уж много гоблинов? - удивилась Алисия и без ложной скромности добавила: - Отличный лучник и два боевых мага справились бы с такой задачей!
- Не такой уж я и боевой маг, - мягко ответил Алдан. - Здесь ещё далеко-далеко нет поселений, эти существа пока никому не опасны, а ы не можем терять время: Варт с каждым днём становится сильнее, а мы даже не знаем, кто он.
Идея расправиться со стайкой гоблинов показалась Лайгону заманчивой не только с точки зрения возможности избавиться от спутников и пойти своим путём, но ещё и возможности насладиться вновь обретённой силой. Некоторое время он обдумывал, как лучше отделаться от Тёмного и Алисии без каких-либо разногласий и, наконец, предложил:
- Алдан прав, времени терять мы не должны. Предлагаю разделиться. Мы ведь ищем "знак судьбы", так? По отдельности мы найдём его быстрее, а уж потом как-нибудь встретимся и продолжим поиски Варта вместе. Мы можем условиться, как и где потом отыщем друг друга, верно?
Алдан не подал вида, что не поверил ни одному слову, и легко согласился:
- Идея разделиться мне нравится. Я смогу узнать о том, где ты находишься, мне помогут звери, птицы и даже деревья. Да, решено, так мы и поступим! Я и ты сможем обойтись без помощи друг друга, но Алисия пойдёт с одним из нас, - и он глянул на девушку.
- Мне всё равно, - пожала плечами она. - Мы ведь ненадолго разделимся, правда? - в её голосе слышалась надежда, и Лайгону очень не хотелось поднимать на неё взгляд: он начинал признаваться себе в том, что не хочет её обманывать даже в мелочах, и не только обманывать, но и расстраивать. Но голос разума советовал распрощаться с попутчиками сейчас же.
- Не уверен, что ненадолго, - признался Лайгон под её встревоженным взглядом. - Но мне привычней быть одному. Тебе стоит пойти с Алданом.
Она кивнула, немного расстроившись, подошла к нему ближе и протянула Лайгон свою хрупкую ладошку для прощального рукопожатия. Он терпеть не мог трогательных прощаний, но всё же тихонько сжал её руку в своей.
- Жаль, что ты пойдёшь один, - тихо поделилась своими чувствами Алисия.
Это прозвучало так просто и искренно, что в этот исторический момент Лайгон впервые, почувствовав себя подлецом, не испытал ни малейшей радости. И хоть никогда не отличался сентиментальностью, почувствовал трепет в груди и неожиданно даже для себя притянул к себе девушку и нежно обнял её. Алисия оказалась на удивление маленькой. Хоть сам Лайгон и не отличался высоким ростом, девушка доставала ему лишь до плеча. Она, ответно обняв его, осторожно погладила по спине, и он начал было перебирать пальцами её выбившиеся пряди волос, ощущая их едва уловимый нежный запах, но вовремя взял себя в руки и отстранился. Его прямые брови стали немного домиком, отчего лицо приобрело забавно-грустный вид, и он поднял на девушку полный печали и безнадёжности взгляд:
- К сожалению, я не тот, о чьём уходе тебе стоит жалеть, - и, посмотрев на Тёмного, добавил: - Алдан, в одном ты точно ошибся - моим поступкам можно верить не больше, чем словам, - и хоть в этот раз его порыв был искренним, в доказательство своих слов он протянул Алисии шпильки, вытащенные из её волос при прошлых объятьях, которые он почему-то так и носил с собой на всякий случай.
Она удивлённо взяла их в руки, и Лайгон, наспех простившись с эльфом, быстро пошагал в сторону, откуда девушка услышала гоблинов. Алисия ещё долго ошарашенно смотрела ему вслед, а когда глянула на Алдана, увидела, что он хитро улыбается, покуривая трубку.
- Что с ним? - спросила Алисия, когда валинкарец скрылся из вида.
- С ним всё хорошо, - просто ответил Тёмный. - Лучше, чем когда бы то ни было.
В этом девушка не была так уверена, ей отчаянно хотелось остановить Лайгона, окликнуть и переубедить обоих своих спутников разделяться.
- Он вернётся? - с надеждой спросила она, полагаясь на безграничную мудрость эльфа, который, к сожалению, не был обременён даром предвиденья.
- Этого я не знаю, - признался он. - Лайгон только начал узнавать себя, и ужасно злится от того, что в себе находит. Давай не будем ему мешать.
***
На душе у Лайгона было паршиво. Прощание с Алисией пошатнули его нерушимую уверенность, что однажды у него получится окончательно избавиться от человеческих эмоций. Ему даже стали приходить в голову вредные и опасные мысли о том, что, возможно, и не стоило пытаться заглушить в себе человека. Возможно, тогда он мог бы быть открытым и приятным, как Алдан, смог бы тоже запросто развеселить или ввергнуть в восторг Алисию и уж точно не стал бы покидать тех, кого ему покидать не хотелось, но разум и холодная расчётливость заставили его уйти. Подобные мысли усилили желание выместить боль на ком-нибудь. Он понимал, что меняется, что начинает походить на своего ненавистного отца тем, что жалкие создания из другого мира становятся ему дороги, а значит, он слабеет. Избавиться от этого мерзкого ощущения можно было только доказав себе, что он по-прежнему силён и безжалостен, что этот мир никак не повлиял на него и он по-прежнему один и сам за себя. Валинкарец шёл быстрыми широкими шагами,, сжимая в руке посох. Ориентироваться он умел и даже здесь, в незнакомом лесу, не отклонился от намеченной цели, о чём можно было с уверенностью судить по тому, что мужчина уже начал отчётливо слышать гоблинов. Предвкушая расправу, Лайгон перешёл на бег. Он застал врагов в полной боевой готовности. Они, правда, вовсе не ждали Лайгона, а были заняты и весьма увлечены своими проблемами, а именно обступали дерево, с которого светловолосый молодой человек методично отстреливал их из лука. Отвратительные существа злобно рычали, временами кто-то из них предпринимал попытку взобраться на дерево, но лучник ловко убивал таких особей. Некоторые пытались сбить светловолосого, швыряя в него своё оружие, от которого тот ловко уворачивался, если была такая необходимость, но большинство таких бросков не представляли для него ни малейшей опасности: оружие не долетало до него, ударяясь о какую-нибудь встреченную на своём пути ветку. Но, несмотря на столь захватывающее занятие, прибежавшего валинкарца сразу заметили. Сам мужчина с удивлением и интересом разглядывал невиданных ранее существ с большими уродливыми ушами, безобразными лицами и ужасными полубезумными глазами. Роста они были ненамного ниже мага, а некоторые отдельные представитель даже заметно выше.
Лайгон привычным движением вскинул посох и направил на врагов, которые сразу позабыли о недосягаемом лучнике и переключились на вновь прибывшего. Гоблины не приняли направленный на них посох всерьёз, и это несколько задело самолюбие Лайгона. Он хотел внушать страх. По крайней мере, сейчас, измученный своими мыслями и ненавидящий всё вокруг. Мощный поток энергии откинул первых приблизившихся с такой силой, что признаков жизни они больше не подавали. Остальные стушевались, не понимая, что происходит, и замерли, не решаясь нападать. Лучник не прекратил прореживать нестройные ряды гоблинов, и Лайгон тоже не стал медлить. С кровожадной улыбкой он наносил магические удары один за другим, ощущая свою силу, несокрушимость и величие. Его глаза горели азартом боя. Это забытое ощущение могущества и власти, пусть даже над жалкими существами, опьяняло... но не приносило удовлетворения. Не такие чувства он надеялся испытывать: бой должен был заставить его не думать больше ни о чём, но этого не происходило. Валинкарец не мог понять, почему. Он не желал верить, что это как-то связано с тем, что он оставил своих товарищей. От этого Лайгон злился сильней, и когда уже все гоблины были повержены, он всё продолжал бить по ним, наблюдая, как тяжёлые доспехи, оружие и орочьи тела под действием магической энергии сминаются, перемешиваясь в одно неоднородное месиво. Он вкладывал в свои действия всю ненависть к валинкарцам, обрёкшим его на странствия в этом мире, ставящем под сомнения все его идеалы и принципы... и к самому себе.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ