Создатели богов

Засунув руки в карманы мятых брюк, прислонившись к стене у дивана, стоял Стетсон. Глубокие морщины избороздили его лоб. Рядом с ним мерял шагами пол адмирал Собат Спенсер, командующий галактическими операциями Службы Р — У — лысый, голубоглазый человек, с обманчиво мягким голосом. Словно посаженный в клетку зверь, он не мог найти себе места — три шага вперед, три — обратно.

Полли Буллон, сидящая на краю дивана, прижала руки к коленям так, что побелели пальцы. Губы, растянутые в узкую полоску, выражали неодобрение. Прижавшись к матери, обхватив себя руками, сидела Диана. Ее трясло. Не отрываясь, она смотрела на Орна.

— Итак, я имел глупость созвать всех вас на небольшую конференцию,— сказал Орн.

Он стоял в пяти шагах от Полли, сложив на груди руки. Ходьба адмирала начинала действовать ему на нервы.— Прошу вас всех выслушать меня,— он посмотрел на КомГо.

— Всех.

Адмирал Спенсер остановился, хмуро глянув на Орна.

— Я еще не услышал веской причины отказа в уничтожении этого места.

— Ты… ты предатель, Льюис,— проскрипела Полли.

— Хочу с вами согласиться, мадам, только с противоположной точки зрения,— сказал Спенсер.

Он посмотрел на Стетсона.

— Нашли Скотти Буллона?

— Как только они найдут его — мне сообщат.— В голосе Стетсона слышалась тревога.

— Вы ведь приглашены на сегодняшний вечер, адмирал? — спросил Орн.

— Что же это должно означать? — раздраженно, вопросом на вопрос, ответил Спенсер.

— Готовы ли вы заключить в тюрьму ваших жену и дочерей за участие в заговоре? — продолжал Орн.

Легкая улыбка появилась на губах Полли.

Спенсер открыл рот, но, не сказав ни слова, закрыл его.

— Большинство натианцев — женщины,— пояснил Орн.— Ваши женщины среди них.

Адмирал вдруг сделался похожим на человека, получившего удар ниже пояса.

— А доказательства? — прошептал он.

— У меня они есть,— кивнул Орн.— Сейчас я дойду до них.

— Чепуха! — взорвался Спенсер.— Ты не можешь, вероятно, выполнить…

— Лучше выслушайте его, адмирал,— вставил Стетсон.— Я хочу сказать лишь одно: Орна стоит выслушать.

— Тогда пусть пояснит! — проревел Спенсер.

— Пожалуйста. Большинство натианцев — женщины,— повторил Орн.— Лишь несколько случайных и несколько запланированных, подобно мне, мужчин. Вот почему абсолютно невозможно проследить фамильную линию. Тесно связанное семейными узами женское общество, стремящееся к власти, использует при этом своих мужей.

Спенсер закашлялся. Казалось, он не в силах оторвать взгляда ото рта Орна.

— Я проанализировал,— продолжал тот,— и могу сказать следующее: примерно тридцать или сорок лет назад заговорщики или, вернее, заговорщицы, начали вскармливать нескольких лиц мужского пола, готовя их на ключевые правительственные посты. Остальные мужчины-натианцы даже не подозревали о заговоре. Те же, на которых делалась ставка, со временем становились полнокровными членами тайного общества. Похоже, подобная карьера была уготована и мне.

Полли метнула на него свирепый взгляд и снова опустила глаза на свои руки.

Диана отвернулась, едва Орн попытался встретиться с ней взглядом.

— Согласно их плану,— продолжил он,— предполагалось прийти к победе на этих выборах. В случае удачи они могли бы начать действовать свободнее.

— Выше головы не прыгнешь, мальчик! — прорычала Полли.— Ты уже опоздал. Поздно пытаться что-либо изменить.

— Ну, это мы еще посмотрим! — огрызнулся Спенсер.

Похоже, он начал понемногу отходить от удара.

— Несколько превентивных арестов, открытый процесс над…

— Нет,— сказал Орн.— Вы не все еще поняли, адмирал. Она права. Так действовать уже действительно поздно. Эти женщины слишком тесно завязаны во всем этом.

Спенсер фыркнул, сверкнул глазами.

— Молодой человек, стоит сказать мне слово — и от этого места ничего не останется.

— Я знаю,— кивнул Орн.— Еще один Гамаль, еще один Шелеб.

— Мы не можем пренебрегать этим! — рявкнул Спенсер.

— Можно не пренебрегать,— согласился Орн.— Но мы сделаем следующее. У нас нет выбора. Настало время узнать о топоре и топорище.

— Что? — вспыхнул Спенсер.

— Правило Службы Р — У,— пояснил Орн,— Общества с примитивным уровнем развития нашли способ избавиться от постоянного соблазна решать спорные вопросы насильственным путем. Одна деревня делает топор, другая — только топорище. Ни один не помышляет о захвате соседней сферы деятельности.

Полли пристально посмотрела на Орна.

Диана смутилась.

— Знаешь, о чем я подумал? — спросил Спенсер.— Пытаясь решить эту проблему, ты только подтверждаешь — натианец всегда остается натианцем.

— Не совсем,— ответил Орн.— Пятьсот лет смешения с другими народами доказывают обратное. Хотя тайное общество исключительно проницательных политиков сохранилось.— Он криво улыбнулся Полли и опять взглянул на Спенсера.— Подумайте о вашей жене, сэр. Положа руку на сердце, скажите: были бы вы сегодня КомГо, если бы она не направляла вас?

Лицо Спенсера потемнело. Он выпятил подбородок, словно намереваясь испепелить Орна взглядом, но, смущенный, опустил глаза. Наконец нервно рассмеялся.

— Похоже, Соби начинает прозревать,— заметила Полли.— Ты закончил, Льюис? Мы будем иметь дело с теми, с кем должны его иметь. Ты, Льюис, не входишь в это число.

— Не советую недооценивать вашего будущего зятя,— сказал Орн.

— Ты! — крикнула Диана.— Я ненавижу тебя, Льюис Орн?

— Ничего, со временем ты преодолеешь это.— Голос Орна стал сладок.

— О-о-о! — Диана побелела от гнева.

— Я думаю, у меня на руках козырей все же больше,— обратился Спенсер к Полли.

— У вас их практически нет, если вы еще не поняли ситуации,— сказал Орн.

— Объясни.— Спенсер оценивающе посмотрел на Орна.

— Сомнительная популярность Правительства. Ваша плата за власть и достаток — балансирование на лезвии ножа. Громадная аморфная масса — люди — способна поглотить (и уже поглотила) немало правительств. Они способны сделать это на волне гнева. И вы предотвращаете его, назначая хорошее правительство. Не прекрасное, мудрое, а просто хорошее. Иначе, рано или поздно, придет ваш черед. Это и есть политический гений, как часто повторяла моя мать. Я впитал это.— Он нахмурился.— Я не принимаю политику… и, кроме того, я никогда не любил женщин, вмешивающихся в мою жизнь.

Стетсон отделился от стены.

— Все ясно,— сказал он.

Все головы повернулись к нему.

— Оставаясь у власти, натианцы должны дать нам хорошее правительство. Примем это. Факт очевидный. С другой стороны, если мы арестовываем их, то тем самым открываем путь любителям, непрофессионалам, фанатичным демагогам, политика которых в конце концов приводит нас к хаосу.

— Без сомнения,— сказал Орн.— Поэтому надо позволить натианцам продолжать, но с небольшими изменениями.

— Мы не будем ничего изменять! — отрезала Полли.

— Вы еще не выучили урока о топоре и топорище,— невозмутимо сказал Орн.

— А ты еще не понял, что такое настоящая политическая власть,— парировала Полли.— Сдается мне, Льюис, ты не знаешь, куда идти дальше. Ты нашел меня, но в затруднении, что предпринять дальше. Организация обойдется и без меня. А вы не посмеете арестовать нас. В противном случае вы дискредитируете множество влиятельных людей. Власть — в наших руках.

— Служба Р — У в состоянии арестовать девяносто процентов членов вашей организации за каких-нибудь десять дней.

— Попробуйте найти их! — фыркнула Полли.

— Как, Лью? — спросил Стетсон.

— Кочевники,— пожал плечами Орн.— Этот дом напоминает шатер. Мужчины — снаружи, женщины — внутри. Взгляните на план внутреннего двора. Инстинктивное стремление. Натианская кровь.

— Этого достаточно? — спросил Спенсер.

— Добавьте склонность к игре на странных музыкальных инструментах. Кайтра, барабан, гобой — инструменты кочевых племен. Плюс господство женщин и семье; странная смесь традиций кочевников и современности. Копните глубже — политическая карьера мужей, прислушивавшихся к советам своих женщин. Если мы и упустим кого-либо, то немногих.

Полли смотрела на него, раскрыв рот.

— Голова идет кругом,— сказал Спенсер.— Я точно знаю одно. Я обязан предотвратить возникновение еще одной Римской Войны. Я дал клятву. И если по долгу службы я обязан посадить каждого, кто…

— Через час после того, как станет известно о заговоре,— перебил его Орн,— по долгу службы вам не придется сажать каждого, муж натианки! Скорее, вам придется взять под стражу самого себя, или, что более вероятно, быть уничтоженным толпой.

Спенсер побледнел.

Стетсон кивнул в знак согласия.

— Расскажи нам о топоре и топорище,— попросила Полли.— Твое предложение?

— Номер один: право налагать вето на любого кандидата,— сказал Орн.— Номер два: у вас никогда не будет больше половины ключевых постов в правительстве.

— И кого же наделят правом отвода кандидатур? — спросила Полли.

— Адмирала Спенсера, Стета, меня… кого-нибудь еще, кому мы сможем доверять.

— Ты, что же, считаешь себя Богом? — Полли пристально посмотрела на Орна.

— Не больше, чем вы думаете. Я хорошо запомнил уроки матери. Это — система компромиссов. Вы Разрезаете пирог, мы — выбираем куски, которые можно взять. Одна группа делает топор, другая — топорище. Вместе мы соединяем их.

В комнате воцарилась тишина. Наконец Спенсер сказал:

— Это выглядит не совсем справедливо…

— Политические компромиссы никогда не бывают справедливы,— заметил Орн.

— Есть вещи, которые никогда не соединятся, не оставив изъянов,— сказала Полли,— Это и есть правительство,— Она усмехнулась, взглянула на Орна.

— Хорошо, Льюис, мы принимаем твою схему.— Она посмотрела на Спенсера.

Тот пожал плечами.

Полли снова повернулась к Орну.

— Ответь мне только на один вопрос, Льюис. Как ты догадался, что я — руководитель?

— Это очень просто.— Орн улыбнулся.— Те записи, которые мы нашли… там была фраза: «Семья на Мараке, обозначенная кодом „Голова“». Ваше имя, Полли — производное от древнего слова „Полл“, означающего „голова“.

Полли вопросительно посмотрела на Стетсона:

— Он всегда так умен?

— Всегда,— кивнул Стетсон.

— Если хочешь попробовать свои силы в политике, Льюис,— сказала Полли,— я очень рада была бы…

— Я уже и так по уши в политике,— проворчал Орн.— Все, чего я хочу сейчас, так это сесть с Ди и уточнить кое-что, мной упущенное.

Диана фыркнула и, обращаясь к стене, сказала:

— Никогда впредь я не хочу слышать или видеть этого Льюиса Орна! Достаточно!

Плечи Орна поникли. Он повернулся, но, сделав шаг, споткнулся и рухнул на толстый ковер гостиной… Все замерли.

— Доктора, быстро! — опомнился Стетсон.— Меня предупреждали в госпитале,— он еще очень слаб.

Звук тяжелых шагов Полли к коммуникационной системе.

— Лью! — голос Дианы.

Она упала на колени рядом с Орном, коснулась мягкими пальцами его головы, шеи.

— Переверните его, расстегните ему воротник,— посоветовал Спенсер.

Осторожно они перевернули Орна на спину. Он был бледен.

Диана ослабила ему воротник, уткнулась лицом ему в грудь.

— Прости, Лью, прости! — зарыдала она.— Я не хотела. Пожалуйста, Лью, пожалуйста, не умирай!

Орн открыл глаза, поглядел сквозь рыжевато-красную пелену волос Дианы на Спенсера и Стетсона. До него донесся голос Полли, отдающий торопливые указания по видеофону. Он ощутил тепло щеки Дианы на своей шее и капельки ее слез. Медленно, осторожно он моргнул. Внезапно до него донеслось шипение включившегося передатчика. Безудержная ярость охватила его. «Будь она проклята, это чертова вещь! Пусть исчезнет она на дне глубочайшего моря Марака!»

Внезапно он почувствовал, как образовалась пустота на том месте, где недавно находился трансивер. Шипение резко оборвалось. Пораженный, Орн осознал: передатчик исчез. Необыкновенное ощущение единения со Вселенной наполняло каждую клетку мозга. «Пси! Во имя всех святых, Боже! Я — энергия Пси!»

Мягко он отстранился от Дианы, позволив ей помочь ему сесть.

— Лью…— прошептала она, прижимаясь к его щеке.

— Доктор в пути,— возникла сзади Полли.— Он посоветовал избегать резких движений. Почему он сидит?

Орн почти не слышал их.

«Я должен лететь на Амель. Ничто не остановит меня». Он еще не знал, как сделает это, но чувствовал, очень скоро.

На Амель.