Соло для попаданца с оркестром

Глава 1. Я тут и там, я там и тут. Я нужен ежечасно[41]

— Господин капитан! Господин капитан!

Ну вот. Только хотели с Вогниром перекусить. И нате вам — проем дверей перекрыла эта туша с улыбищей на весь стен зубов.

— Что у тебя, Бальчис?

— Крестьяне, господин капитан.

— Откуда у тебя крестьяне, Бальчис?

— Это не у меня, это у господина графа.

— А у тебя что?

— Крестьяне…

Вогнир закашлялся. Кусок мяса, который он как раз положил в рот, выпал обратно на тарелку.

— Так крестьяне у тебя или у графа?

— У господина графа.

— А у тебя?

— А у меня нет крестьян, — маленькие прищуренные глазки чуть не расплакались, показывая всю несправедливость мира. У всяких графьёв есть крестьяне, а у бедненького помощника управляющего — ни одного.

Вогнир хрюкнул, пытаясь не подавиться во второй раз.

Ладно, будем считать, что Бальчис меня развлек.

— И где эти крестьяне?

— Которые? Мои?

Гном снова закашлялся.

— Вогнир, ты не заболел?

Книжник энергично помотал головой.

— Графские, Бальчис. Меня интересуют исключительно графские крестьяне.

— А-а-а-а! Графские-то? А чего сразу не сказали? А оне во дворе.

— Хорошо, идем. — Я направился за ковыляющим толстяком, на ходу хлопнув поперхнувшегося побратима по спине. Заболел он всё-таки, кашляет чего-то, и вон — кружка в руках не держится.

Крестьяне действительно ждали во дворе. Они что, всей деревней сюда притащились? Толпа мужиков и баб в латаной-перелатаной одежде стояли возле телеги. Изможденные лица, синяки под глазами. Я уже неделю здесь, а все еще не могу привыкнуть к таким портретам.

Как только мы с Бальчисом вышли во двор, вся толпа бухнулась на колени и склонилась к земле. Извращенец этот граф Исторский. Какой интерес, когда перед тобой ползают на коленях? Как-то стрёмно становится.

— Все встали. Старший ко мне. — Я скривил морду лица, чтобы фраза звучала построже.

Подошел мужик возрастом явно под сорок. Для крестьян, наверно, глубокий старик. Сорвал на ходу с головы шапку.

— Рассказывай.

— Мы эта… Молодуху привезли… — Шапка, терзаемая в руках крестьянина, издавала непонятные звуки. — И эта… Женишка еённава… Ага… Шоб налог, значицца, отменили.

Во как. А граф так это дело любит, что фактически платит за него. Отмена налога, это получается оплата из своего кармана. С другой стороны, налог с крестьян — мелочь. Основной доход идет от шахт.

— Ну, пойдем, посмотрим.

Я заглянул в телегу. Два тощих подростка валялись связанные на дне.

— Сколько им? У вас в деревне что — дети женятся?

Шапка скрипнула, свернутая в жгут. Староста мелко закланялся:

— Дык. Дюжина исполнилась ужо. Всё чин чинарем. Оне ж как услышали, што граф на войне, так решили, што жениться можно. А мы их раз!

Сволочь ты, староста. А может — он просто вынужден так делать. Узнай кто о нарушении — и всю деревню отправят на рудники. А ребята никак не тянули на дюжину местных лет. Это по Земному получается — почти пятнадцать. В пятнадцать бывают такие цыпочки! А у этих от бескормицы такой вид, что дашь не более десяти лет. Еще постоянно на мозги давят эманации зла, которые прорываются из открытого прохода в другой мир. Поэтому-то все жители постоянно имеют болезненный вид. Или идиоты, как Бальчис.

И всё-таки, графу что, нравятся такие скелеты? Её же откармливать надо полгода. Или он заставляет себя? Типа, пацан сказал — пацан сделал. Ввел обязательное право первой ночи, а теперь расхлебывает.

— Молодцы, молодцы! Идите к себе, в деревню.

Мужик продолжал стоять, терзая многострадальный головной убор.

— Ну что?

— Дык эта… А налог отменят?

— Отменят, конечно отменят.

Стоит.

— Что еще?

— Дык эта… Телегу бы. Вол, опять же.

Действительно. Дал знак ребятам, чтобы забирали виновников торжества. Отведут в подвал, потом посмотрю.

Староста, наконец, ушел, на ходу напяливая истерзанную, но оставшуюся целой шапку. Пора и мне. Там такие отбивные!

Вот этот кусок хороший…

— Господин капитан! Господин капитан!

Он даст мне сегодня поесть? И чего это Вогнир опять ухмыляется?

— Что у тебя, Бальчис?

— Поросята, господин капитан.

— Это какая свинья тебе родила?

— Заврона…

— Вогнир, ты чего пиво выплевываешь? Не вкусное что ли?

Гном, только успевший отхлебнуть из кружки, снова выпустил фонтан пива.

— Бальчис, что ты пристал ко мне с этими поросятами?

— Так ведь они господина графа.

— Точно?

— Если граф имеет свинью, то и поросята, получается, евонные.

Жадный все же у меня побратим. Нельзя так быстро пиво пить, тогда оно не будет лезть через нос.

— Бальчис, у меня что, других дел нет, как разбираться, чьи поросята?

— Так ведь графские.

— Иди уже, пусть скотник разбирается.

Так, куда делось пиво?

— Господин капитан! Господин капитан!

Ему нравится слово «капитан» или он другого обращения не выучил?

— Что опять, Бальчис?

— Пленных кормить?

Книжник сытно рыгнул и направился к выходу.

— Вогнир, ты всё-таки заболел!

— Не…ик…эт!

— Тебя заразил наш идиот помощник управляющего. Ты стал такой же круглый. И переваливаешься так же.

Гном оглядел толстяка, потом себя, что-то обдумал в уме. И по большой дуге обошел Бальчиса, выходя из комнаты.

— Господин капитан, пленных кормить?

— Корми.

— Но при господине графе не кормили.

— Тогда не корми, — только бы отстал, потом сам указание дам охране.

— Но ведь не доживут до приезда господина графа.

— Тогда накорми.

— Но при госп…

— Бальчис, иди отсюда! Я сам распоряжусь.

Обиженный толстячок вышел за дверь. Да чтоб тебя! Все остыло. И мясо куда-то пропало. Я злобно отставил тарелку. Потом наклонил бочонок над кружкой. На дно упало несколько капель. И всё пиво гном вылакал. А мясо, точно, это он спёр. Ладно, схожу на кухню.

Если идти из главного зала, то до кухни совсем не далеко по переходу. Но меня бесит питаться в огромном помещении, где эхо гуляет по пять минут. Поэтому приказал накрывать в своем кабинете. Теперь надо из другого крыла пройти в центральную башню, а уже из неё — на кухню.

В огромном жарком помещении хозяйничала старая ведьма — мать управляющего замком. Может, она и не колдует, но её вид, а главное характер — не отличить от классической злобной фурии.

Готовит старая карга может и хорошо, но на кухне рядом с ней никто не выдерживает. Местные говорят, что все остальные кухарки заканчивают свою карьеру в подвале. Или просто умирают на боевом посту — клюка, с которой ходит старуха, очень уж тяжела.

Меня встретили со всем радушием:

— Чего припёрся? Ужин еще не готов.

— Заткнись, карга! Мясо давай! И пива!

Главное тренировки — и станешь таким же грубым, как и другие.

— Окорок и пиво иди вон — в людской поищи, — она показала клюкой на дверь в соседнее помещение. Оттуда доносилось смачное чавканье и рыгание. Надо поспешить, пока не съели.

В огромном помещении для слуг был только один человек. Он и производил весь шум. Остальные, видать убежали от греха подальше, или от омерзения. За столом сидел Бальчис и обгрызал огромную кость. Капли жира стекали с подбородка и капали на грудь и стол. Толстяк время от времени обтирал подбородок рукой и облизывал её. Перед ним на столе лежала еще одна копченая ляжка. И стояли два бочонка пива — литров на пять каждый. Он, конечно, огромный мужик, но этого даже ему будет многовато. Тем не менее, когда я попытался отпластать кусок от окорока, послышалось утробное рычание.

— Тихо, Мухтар, — ошарашено произнес я.

— Я… — толстяк проглотил кусок, — не Мухтар. Я — Бальчис.

Сказано было с особой гордостью.

— Тихо, Бальчис, — поправился я.

Мясо я себе все же отрезал. Забрал один из бочонков с пивом и смотался подальше от этого психа.

От голода на обратном пути я начал на ходу грызть мясо. Теперь захотелось еще и пить. Я не эквилибрист, чтобы из бочонка пить одной рукой. Пришлось искать подходящее местечко. Да вот, хотя бы в этой комнате — открыто и никого нет. Стол вроде чистый. Положил на него окорок и отхлебнул из бочонка.

«Этот придурок взял себе мяса с пивом и теперь обжирается». — От еле слышного голоса в тихой до этого комнате я чуть не подавился. Ха! Не один я Бальчиса называю придурком.

«А что, обязательно надо было идиота со стороны брать?» — сказал второй голос.

«Не бойся, я к нему приставила нашего дурачка. Сейчас ему не до нас». — Снова первый. Хриплый женский голос. Это же кухарка! С кем это старая ведьма разговаривает? Второй голос мне не знаком. И звучит он как-то глухо.

Стоп! Если приставили нашего дурачка, то получается, что идиот — это я? Ну, я это вам ещё припомню! Я закрутил головой, пытаясь понять, откуда идет звук. Из-за этой стены? Я аккуратно поставил бочонок на стол и подошел поближе к источнику звука. Так и есть. В кладке заметно небольшое отверстие. Я посмотрел в него. Нет — проход кривой, ничего не видно. Пришлось только слушать.

«Король, пользуясь тем, что сам же призвал графа на войну, послал своего проверяющего. Вот пусть чужак и отвечает за то, что найдет человек короля. Или ты хочешь, чтобы это оказался кто-то из наших людей?»

Вот как значит. А я-то пытался понять, в чем подвох. Почему здесь всё так по-дурацки делается.

Слушая разговор за стеной, я одновременно прокручивал в памяти обстоятельства моего приезда в замок…

Мы выезжали на какую-то опушку, когда навстречу нам с противоположного края поляны показалась кавалькада из нескольких всадников. В тот момент, когда я увидел лицо скачущего впереди человека, мне показалось, что у меня галлюцинации. Ко мне подъезжал человек, про которого я точно знал, что он сгорел в пожаре. Теперь же он был передо мной собственной персоной, живой и здоровый. Еще больший шок я испытал, когда офицер представился:

— Капитан стражи графа Радзилко Исторского и управляющий его замком Стэн фиир Ареш.

— Капитан наемников дон Доменго. Едем наниматься к вашему графу.

Было заметно, что я не знаком этому человеку. Кто же это тогда? То же лицо, те же имя с фамилией. Не клонов же они здесь штампуют. Ага. «Звездные войны. Атака клонов».

Капитан отъехал в сторону и о чем-то задумался. Он рассматривал моих людей и время от времени кивал, соглашаясь сам с собой. Я, в свою очередь, рассматривал тех, кто приехал с ним.

Четверо из них — простые воины — не представляли из себя чего-то особенного, кроме слишком злобного и развращенного своей безнаказанностью вида. Обычные «быки» или «торпеды», как говорили когда-то в России.

Еще один выглядел забавным толстяком. Колобок с маленькими злобными на весь мир глазками. Одновременно со злобой его взгляд выражал капризность и недалекий ум. Странное сочетание, обычное для избалованного ребенка, но не для мужчины лет за двадцать пять.

Больше никого в отряде капитана не было. А он, как видно, принял для себя какое-то решение.

— Господин капитан, — произнес он, снова подъехав. — У меня есть для вас хорошее предложение. Пройдемся?

Ну, что ж. пройдемся, так пройдемся. Я слез с облучка, и мы отошли на край поляны. Дальнейший разговор показал, что мои предыдущие действия легли в нужную колею. Только увидев, что впереди кто-то есть, и нам придется останавливаться, я связался с обоими своими абонентами по ментальной связи, приказав затормозить, не выезжать на поляну и не высовываться. Теперь хвост колонны не был виден. А впереди ехал я и отряд гномов. Гимнасты Стэну сейчас были не видны, как и мои жены. Девушки в тот раз ехали в фургоне Натаниэль. То есть перед капитаном предстал отряд наемников, как я и хотел.

Мы прохаживались по краю леса. Я расхваливал своих гномов, а капитан кивал. Наконец, он перешел к тому предложению, о котором упомянул. Дело оказалось в том, что графу пришел приказ короля. Требовалось привести свои войска в Степь для очередной службы. Дело обычное. Повторяется каждый год. Но на этот год король призывает особенно большое войско. Теперь графу придется вести весь свой отряд. Получается, что в замке некому остаться. Вот капитан и предлагает наняться охранять замок на те шесть недель, что графу придется служить. Я буду назначен временным капитаном стражи, и вся служба будет в охране замка. Чтобы ввести меня в курс дела капитан оставляет своего помощника — мне показали на толстяка. Стэн и сам бы остался, но вынужден уехать. Требовалось догонять войско графа. Он итак задержался, заканчивая с делами.

И что мне ему ответить? С одной стороны, такая удача очень подозрительна. Всем известно, где находится бесплатный сыр. С другой стороны, может, это именно удача, и ничего более. Обстоятельства сложились так, вот и все дела. Ну подумаешь — очередной рояль. Что я, права на рояли не имею?

Задачка. Что же нам дано? Нам дан замок, свободный от войск противника. Есть соглядатаи этого же противника, наверняка сидящие в замке. А что требуется? А требуется ни много, ни мало, а найти дверь в другой мир. А потом повернуть в ней ключик, закрыть на замок, заколотить. В общем, закрыть проход.

Как решить задачу?

Способ номер раз. Грубый. Прийти, перерыть весь замок. Решается быстро. Но может начаться сопротивление местного персонала. А самый плохой результат — я могу не найти дверь.

Способ второй. Хитрый. Сидим в замке, изображаем охрану, одновременно обыскиваем все строения и тихонько расспрашиваем всех. Способ надежный, но долгий. Можно не успеть или проколоться раньше срока.

Третий способ. Комбинированный. Начать по второму способу, а при необходимости перейти на первый.

Отправляясь в замок Истора, я изначально планировал что-то вроде второго варианта. Но легенда у меня была продумана только поверхностно. Сейчас же враг сам предлагал мне случай для внедрения. Что это, удача или глубоко продуманный ход?

А! Я мысленно махнул рукой. Была не была. Поеду для начала один, так я имею больше шансов вырваться. Никто не будет притормаживать меня, если придется бежать.

В ответ на предложение капитана я ответил согласием. Дал распоряжение всей команде, чтобы они дождались ухода чужаков и разворачивали лагерь на этой опушке.

Для путешествия в замок пришлось сесть верхом. Покидая Шлам, я получил в подарок теленка от хорошего скакуна. Он пока только-только входит в силу, но уже может выдержать всадника, и его надо объезжать понемногу. Вот каждый день и катаюсь. Непривычное ощущение. До этого я седло только на картинке видел. Что сказать — городской человек.

По дороге капитан развлекал меня местными новостями и особенностями жизни в графстве. Рассказал и свою историю. Его имя при рождении Стан, а не Стэн. Стан управлял замком, а Стэн был капитаном стражи. Имя брата-близнеца и его должность Стан принял вместе с местью за него. Если бы мы к этому времени успели доехать и сели за стол, то я бы себя наверняка выдал, поперхнувшись. Сейчас же я просто сделал вид, что в глаз надуло мусор.

Вот и край леса. Мне открылся вид на замок, стоящий на вершине высокого холма, и город у его подножия. Вот он «оплот зла». Замок впечатлял. Конечно, ему далеко до Цитадели в той горной долине. Но он все равно подавлял своим видом. Мощные стены из черного базальта. Широкий ров, прокопанный вокруг стен, казалось, уходил до основания холма. За рядом зубцов поднималась центральная башня замка — донжон. Единственный вход в крепость перекрывался барбаканом. Массивный мост мог подниматься, превращаясь в непробиваемые ворота. Да, сейчас другие способы нападения и обороны. Фактически, этот замок представлял собой ненужное уже наследие древних времен. Но трудно передать те ощущения, которые охватывают тебя, когда приближаешься к стенам замка. Мрачный восторг перед мощью предков. Мрачный — потому что сейчас, возле самого замка, я точнее начал ощущать источник зла. Он прятался где-то внизу, в холме.

Копыта глухо простучали по настилу моста, потом стук сменился звонким цокотом под сводами барбакана, и мы въехали во двор крепости. Капитан сразу направился к донжону. Я уж решил, что он так и въедет внутрь верхом. Но нет, за центральной башней оказался строение, где держали быков графа — отдельно от скакунов остального его отряда. Мне, то есть моему бычку, тоже выделили место в стойле. Расседлав скакунов, мы зашли в донжон. Прошли несколько помещений первого этажа, потом центральный зал на втором. Коридор третьего этажа. И наконец, поднялись в личные апартаменты. Капитан достал ключ:

— Господин граф оставил, чтобы я мог подписать бумаги от его имени. Проходи.

Глядя на кабинет, не представлялось возможным работать в этом месте. Всё слишком богато и вычурно. Лакированная мебель со всякими завитушками. Золотые светильники. Драгоценный письменный набор. Тут можно получать эстетическое наслаждение, а работать страшно. Вдруг еще сломаешь что-то дорогое.

Капитан сел в кресло за столом, еще одним её ключом открыл ящик и вытащил стопку бланков на гербовой бумаге.

— Так, не то, не то… Вот! Контракт на охрану земли и построек. Как ваше имя? Полное имя.

— Дон Доменго с Восточных островов.

— А с какого именно?

— Это так важно?

— Ну, не то чтобы очень…

— Хоккайдо.

— Как, простите?

Я повторил. А какой еще остров назвать? Если в голове с Восточными островами только одна ассоциация — Япония.

— А что, есть такой остров?

— Конечно, — кивнул я уверенно. — Небольшой островок в южной части архипелага.

— Вот, смотри. Это стандартный бланк. Я только данные внес.

Контракт расписывал мои обязанности сроком на ближайшие шесть недель. Краткий смысл бы в том, что я должен охранять замок и окрестные земли от любой угрозы. Я уже подумал, что многовато обязанностей, когда на стол упал кошель.

— Это аванс.

Я заглянул внутрь — довольно увесистая сумма в золоте.

— Подписываем? Печать с собой?

— Да, конечно, — я помахал личным перстнем.

Стэн приложил печатку к бумаге. Небольшая вспышка, и на бумаге остался след перстня — рисунок с гербом фиир Ареш.

Это был скользкий момент в планах. Дело в том, что родовая печатка была личным предметом. Скопировать её не просто. Получение такого перстня происходило только в королевской академии. С помощью древнего артефакта и перстня нынешнего владельца наследник получал свою собственную печать. При этом артефактом сравнивалось, принадлежит ли перстень аристократу, а также действительно ли претендент является наследником. Новый род аристократов, которым жаловали дворянство, начинался с помощью перстня короля. Таким образом, о пресечении или продолжении родовой линии становилось сразу известно. Как и о подделке личной печати человека. А используя чужую печать, ты рисковал остаться без руки.

Сейчас я во все глаза наблюдал за процедурой нанесения печати, но понять ничего не успевал. Слишком мелкие детали. Но и время больше тянуть нельзя. Вон, капитан уже забеспокоился.

«Смарагон, если не ты, то никто мне не поможет», — взмолился я, попытался повторить петли только что увиденной вязи и хлопнул печаткой по бумаге.

Моргая ослепленными глазами, я понял, что потянуло дымком. Ох, ты ж. Лизнув ладонь, я загасил бумагу.

— Не надо было так стучать. Чуть бланк не испортил. — Посетовал Стэн.

— У нас на островах слабее печать действует.

— Да? Не знал. А кто это? — Капитан рассматривал мою печать.

Я тоже глянул на бумагу. И похвалил сам себя, что не открываю рта раньше времени. На печати гномы когда-то вырезали мне мой старый школьный герб. Сейчас же я видел совершенно другой рисунок.

— Э-это родовой зверь.

На бумаге показывал в оскале острые зубы зверь, похожий на собаку или волка. Языки пламени заплетались вокруг его крыльев. Кое-где я это недавно видел.

— Теперь смотри, — голос капитана стал деловым. — Это учетные книги. В них будешь записывать приходы и расходы. Больше тебе ничего здесь не потребуется. Забирай книги, эти апартаменты я сейчас закрою.

Мы спустились на второй этаж.

— Граф обедает здесь. Тоже можешь, пока хозяйничаешь в замке.

Если бы хозяйничал. А то обязанностей навешали выше крыши, а доступа никакого.

— Там проход на кухню и в людскую. Пошли, покажу, где можешь поселиться.

Мы спустились на первый этаж, по переходу со служебными помещениями ушли в другое крыло, а потом поднялись снова на третий этаж.

— Выбирай здесь и этажом выше — свободные комнаты не заперты. Этот спуск, как ты видел, ведет в донжон. А в той стороне — другая лестница, с отдельным выходом во двор и на стену. Капитану охраны будет полезно.

Мы прошли коридором до выхода и встали на стене, разглядывая пейзаж.

— Осваивайся, я сегодня же уезжаю. Здесь остались только стражники с тюремных уровней. Пока они постоят на воротах, но это не их работа. Так что завтра уже везде должны быть твои парни. В подвалы, кстати, не лезь. Там свой порядок. Они только графа слушаются. Эти дубы, с которыми я ехал, как раз оттуда.

— Еще одно. Если потребуется прислуга, а я думаю, что на толпу мужчин потребуется, особенно женская, — капитан сально ухмыльнулся, — то можно нанять в городе. Только не ставь никого на кухню. Моя матушка не переносит конкуренции.

— Честно говоря, — наклонился он ко мне. — Я сам побаиваюсь её клюку!

Ржание капитана разнеслось по всей территории замка.

Кто же мне потребуется в ближайшее время? Я обходил хозяйства замка, обдумывая на ходу вопрос.

Девочек я не позову, пока не расследую местную обстановку. Или наоборот — пусть изображают всю глубину моего разврата? Плюс выпивка и обжорство. Здесь таким не удивишь. Такого человека никто не будет опасаться.

Джакобо и Санти. Огромный орк будет смотреться внушительно. Особенно, если одеть в национальный костюм. Но и седой мрачный мужчина, обвешанный железками, как новогодняя елка игрушками — такой тоже хорошо смотрится.

Обязательно одного из сержантов со своей дюжиной. Потом его сменит другой.

Вогнир. Такого активного члена общества лучше держать под рукой. Если у него нет книги в руках, то шило в задней части растет не по дням, а по часам.

Маэстро. Здесь ему развлекать некого. Пусть по городу походит. Сам споет, и других послушает. Никого не пропустил? Сыновья Джакобо. Джак младший идеально будет смотреться в паре с Маэстро. А Ферни пусть в замке экономикой занимается. Парень образованный. Корендо приставить ему на пару. Жаль, что он через стены проходить разучился. Теперь придется дедовскими способами искать проход вниз. Может, Джакобо что-то сумеет найти.

И что у меня получилось? Я хочу притащить всех. Только гномов разделил на две части. Да чего уж там! Всех к себе. Вместе веселее. Места в казарме на всех хватит. Лишь бы девочки не напоролись на какого-нибудь маньяка в замке. Ведь кто-то же исполняет обязанности палача.

Я вернулся в коридор, куда выходили жилые комнаты так сказать «старшего командного состава». Прошелся, проверяя двери. Занято. Занято. Свободно. Снова занято. Две свободных комнаты. И опять занято. В итоге я нашел на четвертом уровне пять свободных комнат подряд. Заберу себе с женами. Все комнаты, кроме выхода в коридор, имели еще двери между собой. Закрыть боковые выходы — и можно свободно ходить из комнаты в комнату, не таскаясь по коридору. Остальные товарищи пусть выбирают себе по нраву из свободных одиночек.

Выбрал самую большую комнату из своих апартаментов. Здесь будет общая спальня. С остальными помещениями потом разберемся. Хотя нет. Вот в этой комнате кабинет себе сделаю. А остальные пусть девчонки занимают.

А теперь пора связаться с лагерем. Я сел в кресло и расслабился. Хотел сначала по привычке только поговорить, как по телефону. А потом подумал, что гораздо удобнее посидеть у меня во внутреннем мире. Скользнул в транс. Очнулся уже в подсознании — в кресле возле камина. Позвал остальных, а пока создал бутылочку белого полусладкого. К нему жаркое из красной рыбы. Пусть эстеты выбирают красное вино для красного мяса, а белое — для белого. А мы люди простые. Нам красное вино не по вкусу. А вот белое, или «беленькая» — совсем другое дело.

Я успел прикончить блюдо, а никто так и не появился. Еще что-нибудь вкусненькое поесть? Так живот уже полный. А чего я торможу? Движение мысли — и желудок взвыл от голода. Перестарался, пожалуй. И чем сейчас развлечь желудок? Что ж, пусть будет рыбный день. Облокотившись на ручку кресла, я принялся вспоминать все виды суши и роллов, которые я пробовал. Когда заполнил квадратными тарелками весь стол, то пришло время подумать о том, чем же запивать. Чай? Нет. Не по настроению. Вино под это дело тоже не хочу. Можно и водочки, но лучше всё-таки пиво. Вспомнил японское рисовое пиво, которое когда-то попробовал. Его и пожелал. Пригубил из большой стеклянной кружки — всё тот же приятный мягкий вкус.

Я только успел разложить все ингредиенты, когда появились мои спутники. Сначала зашел Корендо. Всё в том же костюме и при трости.

— Слушай, Корендо, ты всегда с этой дубинкой ходишь?

— Это же подсознание. Я привык сам себя так видеть.

Он уселся напротив меня, взял пиво, которое я ему только что пожелал, и стал наблюдать, как я управляюсь с палочками.

— Это трудно? — Наконец, спросил он.

— Когда научишься — то нет. Попробуй. — Я создал комплект для сервировки суши. — Мне потребовался «часик», чтобы стало получаться. Только правильно научиться так и не удалось. Я не теми пальцами работаю.

Призрак тренировался, пытаясь удержать ролл на пути ко рту, когда появилась Натаниэль. Глядя на его попытки эквилибристики, эльфиечка хихикнула.

— На минуту опоздаешь, а они уже пируют, — пожаловалась она, увидев пиво. — И без меня.

Я оглянулся на голос. В комнату входила воительница или охотница из фэнтезийных романов. Легкая и короткая полупрозрачная туника прижата к телу набором ремней. Среднего размера грудь выпирает своими сосками сквозь дымку ткани. Широкий пояс подчеркивает узкую талию. На нем развешана всякая мелочь, вроде фляжки или огнива. Локоны русых волос прижаты массивным головным обручем со сложным узором. Таким обручем можно защитить голову от удара легкого меча. Того же вида браслеты защищают запястья. Эльфиечка поставила изящный лук около стены. Там же поставила снятый колчан со стрелами. Подойдя к столу, она пригубила протянутое пиво:

— А оно гораздо приятнее того, что я пробовала до этого.

— А где вы были, ребята? — Удивился я. — Мне больше получаса пришлось ждать.

— Вообще-то, я сразу пришел. Не больше минуты прошло.

— Я тоже, как только услышала зов, пошла к себе. Только долго не получалось пойти по твоему зову. Не натренировалась я еще. Ладно, раз уж собрали такой красивый стол, то давайте пировать. Тем более здесь можно спокойно посидеть. А наверху пройдет совсем немного времени. Что тут у вас?

Глядя на нас, она тоже разложила чашечки и принялась укладывать палочки в руку.

— Не мучайся, — пожалел я её. — Держи!

И протянул щипцы с широкими лапками. Такими щипцами еще в кулинарии пирожные раскладывают.

— Ты тоже держи, — еще один прибор перешел к призраку.

Опробовав новое орудие, Корендо начал активно насыщаться, пробуя один вид роллов за другим.

— Хотя, по ритуалам требуется не просто есть то, что выставлено на стол. А есть красиво, с церемониями.

— Тогда забери, я хочу потренироваться. — Эльфиечка снова взялась за палочки. — Это что?

— Это имбирь, корень такой. Его шинкуют, а потом едят вместе с роллом.

— «Им-бир». Щиплет немного. А это что за зеленая кашица?

— Это васа… Осторожно! — Я быстро протянул кружку пива активно дышащей через рот девушке. — Запивай. Запивай. Зачем так пожадничала? Надо было понемногу.

— Я же не знала, что оно такое острое! — Слезы катились градом по щекам эльфийки. — И как это называется?

— Васаби. Тоже корень один.

— У них все корни такие жгучие?

— Не знаю, не слышал.

Натаниэль отдышалась и снова взялась за палочки. В отличие от призрака, у неё вскоре стало неплохо получаться. Расстроенный своим отставанием, Корендо неосторожно сказал про нежных девушек, которые не могут ложку каши съесть.

— Ты сам то сможешь?

— Смогу!

— Димочка, дай ему ложку, пусть поест.

Как не уступить девушке, которая наконец-то выучила уменьшительную форму твоего имени. Корендо уже был готов к вкусу приправы и спокойно съел первые две ложки. Но он не учел того, что я захочу доставить удовольствие жене и сыграю против него. А еще то, что здесь мой мир и пока мы находимся здесь, то оттенки мыслей каждого не слышны остальным. На третьей ложке острота приправы начала нарастать. Четвертую ложку Корендо проглотить уже не смог. Вы знали, что слезы после того, как омоют глаза, утекают в нос? Наверняка ведь замечали, что при активном выделении слез, они текут не только из глаз. Наконец, удовлетворившись несчастным видом мужчины с красным носом, разинутым ртом и покрасневшими вытаращенными глазами, Натаниэль показала ему язык и решила, что с него хватит.

— Ты страшная женщина, Натаниэль, — сказал Корендо, как только продышался.

— Страшная? — Эльфиечка повернулась к нему, забавно нахмурила брови и уперла руки в бедра.

— Красивая! — Отступился от своих слов призрак. — Но очень опасная. Нах'тал или На'тин просто прирезали меня, но так жутко издеваться не стали бы.

Полностью удовлетворив свою женскую сущность, моя жена снова вернулась к столу.

— И где же страна, в которой делают такие блюда? А! Поняла. Это из другого мира?

— Да, это из моего мира. Есть один забавный момент. Помнишь, Корендо, нашу легенду, что я приплыл с Восточных островов? Так вот, есть в моем мире восточные острова, где готовят такие блюда. Как вам такое совпадение?

— Ой! Как интересно! А ты расскажешь о своем мире?

— Обязательно. Как выпадет спокойное время, так и послушаешь. Скажи лучше, откуда у тебя такое снаряжение? И я помню, как ты очень хорошо стреляла, когда надо было избавиться от ужаса.

— Это подарок от богини. Она потом еще раз приходила. В этот раз я запомнила её визит. Богиня дала эти вещи и сказала тренироваться здесь, во сне. Когда я привыкну к ним, то смогу на время пользоваться этими вещами наяву. И способности лучницы будут развиваться тоже.

— Очень дорогой подарок, — сказали мы с призраком чуть ли не в голос.

— Ладно. Теперь вернемся к тому, из-за чего я вас позвал. Надо всё-таки обсудить ситуацию.

Этим же вечером я ждал первую дюжину гномов под командованием Контанира. Фургоны все равно сегодня не успели бы приехать. Поэтому они снимутся с якоря только завтра. Чтобы не возникло недоразумений при подходе гномов, я заранее вышел к воротам. На страже стояли те же четверо громил, которые ездили днем с капитаном.

— Привет, ребята!

Все четверо стояли под сводами барбакана. В каждом углу по одному. Странное устройство поста. Какой-то почетный караул. Они таким способом привыкли контролировать помещения там, внизу?

— Привет… — низкий бас пришел сразу с четырех сторон. Квадрофония, так её разэдак.

— Поднимите решетку.

— Не было указания…

— Я начальник охраны замка. Открывайте проход!

— Не было указания… — одновременный звук с четырех сторон раздражает.

— Кто даст указание?

— Старший…

Ну вот, не могло ведь так случиться, чтобы здесь в замке остались только тупые охранники. Должен у них быть кто-то поумнее. Их командир. Это и надо выяснить:

— Кто у вас старший?

Небольшая пауза и снова синхронный ответ:

— Граф Исторский…

— Сейчас графа нет. Кто без него старший?

Я пытался задавать вопрос одному, глядя только на него. Но эти бугаи все равно отвечали слитно.

— Капитан Стэн…

Они мне всю иерархию сообщат? Сейчас назовут помощника Бальчиса.

— Капитан Стэн сейчас далеко. Кто без него старший?

— Матушка Сильвана…

Это еще кто? Та старая ведьма, у которой я с боем вырвал обед? Странная получается иерархия.

— Матушка Сильвана сейчас… спит. — Чтоб этой матушке ежики в постель пришли. — Кто без неё старший?

— Сержант Конт…

Ну вот. Кажется, я узнал, кто ими здесь командует. Надеюсь, этот сержант не такой тупой. А где же помощник Бальчис? Он здесь хоть что-то значит?

— Где мне найти сержанта Конта?

— В караулке…

Они мне дадут нужные сведения или нет?

— Где находится караулка?

— Там! — четыре пальца показывали на каменную кладку барбакана.

За стеной, что ли? Действительно, там же вход есть.

Стоило открыть тяжелую дверь, как в меня волной ударил раскатистый храп. Сержант Конт бдительно наблюдал на посту за сюжетом сна. Он сидел на массивном стуле, опершись о стену и положив свои здоровенные ноги на такой же мощный стол.

Сержант вроде был человеком, хотя большой рост и огромное телосложение заставляло сомневаться в этом. По крайней мере клыков не видно, и цвет кожи был ближе к человеку.

— Сержант Конт!

Ноль реакции.

— Сержант Конт!!! — рявкнул я в самое ухо.

Бугай всхрапнул еще громче, и снова свесил голову.

— Сержант Конт! — Одновременно я постучал рукоятью кинжала по шлему.

Зря я так сделал. Третий раз, как всегда в сказках, оказался последним. Конт открыл глаза, и увидел… Как думаете, что? Правильно. Одного идиота с кинжалом в руке. Реакция сержанта была молниеносной. Он не стал кричать или спрашивать «кто тама». Он просто выкинул вперед кулак. Даже сидя на стуле, он оказался ростом с меня. Удар пришелся в центр груди. Что-то внутри хлюпнуло, и я улетел в другой конец караулки. Не успев сгруппироваться, я дополнительно врезался затылком в стену. Нельзя же так без предупреждения. Я ведь не готовился. Где тут жилетки подставляют под слезы? Оглушенный, я сползал вниз по стене, чувствуя, как в груди разливается противное тепло. Он мне что — легкие отбил? Кое-как очухавшись, я прогнал по организму силу жизни и начал ускоряться.

Вовремя. Сквозь кровавую муть я заметил приближающийся силуэт. Дернувшись в сторону, я почувствовал как содрогнулась стена от удара кулаком. Тут же раздался рёв мастодонта. Интересно, хрустнула при ударе каменная кладка или всё же не выдержала кость?

Прочистившимся взглядом я увидел сержанта, прижимающего к груди раненую конечность. Как мне его теперь успокаивать? Додумать до конца этот вопрос мне не удалось. На рев сержанта в помещение ворвались все четверо охранников. Дождавшись, когда они окажутся внутри, освободив проход, я рванул на волю. На ходу выдал по оплеухе каждому и загасил лампу на стене. Выскочив наружу, нашел бревнышко, которым можно подпереть дверь. Створка открывалась наружу, поэтому было достаточно подпереть бревном и удерживать. Несколько раз кто-то изнутри ударялся в дверь. Но я только сильнее давил на бревно, упираясь в свод проема. Еще много раз тела ударялись о стены и дверь. Слышен был треск ломаемой мебели. Много же дури в них. Полчаса прошло, не меньше, пока они не успокоились. Вроде тихо, я отпер дверь и сел в сторонке на штабель коротких бревен. Таким же я подпирал дверь. Дрова, наверно. Свое заветное бревнышко засунул к таким же, чтобы не мозолило глаза и никто не догадался.

Наконец, дверь скрипнула и на пороге показался шатающийся сержант. Оглядев двор, он заметил меня.

— Ты кто?

— Новый капитан стражи.

— Да? А я почему не знаю?

А действительно, почему? Мы подписали контракт и Стэн укатил. Он специально ничего не сообщил Конту, типа выпутаешься — молодец, или просто забыл?

— Ты спал.

Нечего таким типам мозг морщить. Додумается до чего попало.

— Точно. Спал. А потом напали. Чего это они?

— Может, приснилось чего-нибудь? И где они, кстати?

Сержант махнул рукой:

— Слабаки!

Пора наводить мосты. Я отстегнул фляжку с гномьей отравой, которую так и носил на поясе. Побулькал в воздухе:

— Выпьем? — Спросил и отхлебнул сам.

Сержант взял фляжку и основательно приложился к ней.

— Ууух! — Он только занюхал рукавом.

— Конт, сержант тюремной охраны, — неожиданно представился сержант.

— Дон Доменго. Капитан наемников. Я принят сегодня со своим отрядом для охраны замка.

— Понятно. Ты, значит, наверху, а я внизу. У тебя еще осталось? — Он показал на фляжку глазами.

— Держи. Скажи, сержант, а твои ребята все такие… недалекие?

— Идиоты, что ли? — Конт заржал. — Почти все. Еще и бешенные. Сегодня, если бы не проснулся — зарезали бы. Только не вздумай сам называть их идиотами! Ты понял? — У сержанта резко сменилось настроение. Бешеные глаза смотрели на меня поверх его кулака. Да ты, товарищ, и сам не доктор Айболит.

За время нашего разговора из караулки вылезли его бойцы. Оглядев это шатающееся войско, сержант отхлебнул из фляжки.

— А вы не заслужили! — И снова заржал на весь двор. Злобно пробурчав что-то под нос, они прислонились к стене.

Чу! Кто-то железом звякает снаружи.

— Сержант! Там мои бойцы идут. Надо решетку поднять.

— Слышали? А ну вперед!

Избитые бойцы поползли к подъемнику решетки, крутить барабан.

Вскоре мои гномы под командой Контанира зашли во двор замка.

— Сержант, принимай пост у ворот. На эту ночь назначаетесь охраной замка. На этих бойцов не рассчитывай. Они служат только внизу. Завтра вас сменит дюжина Веринира.

Контанир начал распределять смены. А тюремщики пошли к себе в подвалы. Конт на прощание помахал рукой. Интересно, они тезки с моим гномом или нет? А фляжку ведь упер. Ладно, пусть у него остается. Потом заберу. И так они чуть не поубивали здесь друг друга. Еще из-за фляжки войну устраивать.

Глава 2. Наша служба и опасна и трудна. И на первый взгляд как будто не видна[42]

Почему планы всегда расходятся с реальностью? Особенно планы на отдых! Впервые за много дней мне не надо было вставать чуть ли не с рассветом, готовиться к дневному переходу. Надоевшие фургоны с мычащим тягловым скотом находятся далеко от меня. Можно подремать в постели. Так нет ведь! С утра меня разбудил «звонок» младшей жены. Зашла ко мне в сон в своем костюмчике охотницы. Заявила о том, что все проснулись и уже собираются в дорогу. И убежала. Только поцеловала быстренько, и всё. Зачем надо было будить? Пока они соберутся, пока доедут — время будет далеко за полдень.

С испорченным настроением — из-за этого раннего подъема, вышел на стену. Бррр! Ветрище. Лучше вниз спущусь. Здесь оказалось не лучше — местного Светила не видно, а воздух еще холодный с ночи. Побрел, мрачно рассматривая окружающий мир. Вот работник колет дрова. Чего так громко то? Аж отдается в голове. Вот еще один выносит помои. Вслед ему из кухни доносится хриплый визг штатной кухарки. С самого утра свою циркулярку включила, ведьма старая. Имел я счастье еще вчера познакомиться с матушкой Сильваной. Чтобы пообедать, пришлось приставить ей нож к горлу, иначе она бы не заткнулась. Довела своим визгом и руганью. Мысль о завтраке как возникла, так сразу же улетучилась. Спокойно еду получить не выйдет. А воевать с утра всё-таки лень. Зашел к гномам в казарму. В замке стояла дополнительно одна казарма для приезжих бойцов. В ней и поселились гномы. Вот кто не унывает. Как узнали, что здесь шесть недель будем стоять, так сразу разложились так, будто всю жизнь в этой казарме провели.

В казарме… царил дух казармы. Другими словами просто не передать. Ровные ряды коек вдоль стен. Крепкий запах мужского пота и вонь портянок. Тухлый запах средств для пропитки кожи и смазки железа. Интересно, запах махорки, которой на Мастарке не существует, сделал бы все еще хуже, или наоборот, стало бы легче? Мне точно легче перенести запах навоза, чем дым сигареты. В центре стоит длинный стол — вероятно, питаются тоже здесь. Все гномы собрались возле стола, что с азартом наблюдая.

Поздоровался со всеми и прошел в каморку сержанта. По пути всё же взглянул на стол. Понятно. Какой-то местный вариант игральных карт. Эти сделаны из кожи.

— Привет, Контанир. Ты уже пробовал получить довольствие от местной кухарки?

— Привет, командир. Как же. Получишь у нее что-то. У неё камешек из отвала не выпросишь! Сходил я к ней, чуть лишнюю дырку в черепе не получил. Так что сегодня на своих харчах. Да и потом можно. Но всё равно непорядок. Ты б разобрался, командир.

— Да не умею я с бабами воевать!

— Как же! А кто троих того…? Особенно орчанку! А? — Гном с завистью ухмыльнулся.

— Но-но! Обсуждение личной жизни командира грозит…

— Чем?

— Чисткой сортиров! Вот как самый настоящий сатрап и деспот прикажу чистить с утра до вечера!

— Не-не-не! Всё. Молчу. А это… Кто они такие?

— Кто «они»?

— Ну эти… «сарап» и «деспа».

Я усмехнулся забавному коверканью слов.

— «Сатрап» и «деспот». Не забивай голову ерундой. Это такие вожди, которые могут приказать всё, что им вздумается. А их все равно слушаются.

— А-а-а! Это у вас на Восточных островах есть такие?

Легенда о моем прибытии с островов была уже общеизвестна.

— Были такие. Приказывали они всякую ерунду. Докапризничались — вот и вырезали всех.

— Это правильно. Вот у нас Король правит, но есть совет вождей. Да и в других странах похоже.

А сержант, оказывается, политически подкован. Хотя оба они, и Контанир и Веринир, уже почти капитаны. Должны понимать ситуацию.

— Контанир, ты не сбивай меня с мысли. Я к тебе для чего зашел. На обед мне порцию тоже оставь. Не в настроении я с этой ведьмой воевать.

— Вот уж действительно, ведьма, — согласился сержант.

— А ты в курсе, что местные её зовут матушкой Сильваной? И она является матерью Стэна — управляющего этим замком и капитана стражи.

— То есть, лучше её не обижать?

— Ладно. Пойду я прогуляюсь. И знаешь что? Готовь обед на всех. Наши ведь поедут не останавливаясь на обед. Зачем обедать под самыми стенами замка? Так что все будут голодными.

Гном сказал, что учтет это. А я отправился в донжон. Надо начинать поиски, пока хозяева в отъезде. У меня были две версии, как добраться до межмирового прохода. Отец графа Радзилко не был замечен в особом садизме. Значит, впутался в это уже его сын. Где он мог найти проход к этому проходу в другой мир? Ха! Тавтология какая-то получилась. Где будущий граф мог найти тайный ход к межмировой двери? Например, маленький Радзилко мог лазить по подвалам и случайно найти замаскированную дверь, ведущую к самому основанию холма.

А еще он мог найти тайный ход прямо в кабинете отца. Хотя нет. В кабинете вряд ли. Тогда бы этот ход давно обнаружили его предки. А вот где-нибудь в помещении на вершине донжона — очень может быть.

Попасть в подвал пока можно только с помощью войсковой операции. Особенно на тюремные уровни. По логике, именно там вероятность входа выше всего — для того чтобы эманации мучений узников напрямую вливались в портал.

В пользу второй версии было то, что мальчику нечего делать в жутких тюремных подвалах. К тому же тайные ходы могут начинаться и на верхних этажах.

Что ж, раз у меня пока нет возможности попасть в подвал, то будем «штурмовать» вершину. С этими мыслями я и вошел в донжон. Пройдя большой зал, я поднялся по боковой лестнице на верхние этажи, где обитает граф. Вообще, каждый переход на следующий этаж начинался с противоположной стороны. Каждый раз надо было пересечь весь этаж, чтобы подняться выше.

Итак, третий этаж. Здесь личная оружейная графа. Логично. Вооружиться можно, не выходя из башни. Прямо здесь и обороняться. Центральный коридор отделял две полукруглые комнаты, набитые оружием. Я заглянул в одну. Здесь не было даже простенков, только ряды толстых колонн. Я свободно прошелся до второго выхода из комнаты. Помещение было заставлено старыми комплектами лат, на массивных крюках висели побитые щиты с выцветшими гербами, на стеллажах лежали мечи, булавы и другое оружие. То есть здесь хранилось личное оружие графа и его предков.

Четвертый этаж. Кабинет графа, его библиотека и личные комнаты. Выше были жилые комнаты членов семьи, но в них, как я знал, никто не обитал — семьи у графа не было. Библиотека оказалась не заперта. Я прошелся между полками с книгами. Не мало предки графа натаскали со всего света. В основном были книги из Империи — на тариантском. Но также я увидел названия на гномьем или эльфийском. А вот кабинет не просто заперт, там наверняка есть магическая печать. Какой-то я рассеянный, надо было давно всё осмотреть магическим зрением.

Окружающий мир расцвел всеми красками магической силы. И я понял, что крепко влип. Сигнализация стояла не только на входе в кабинет. Всё пространство было расчерчено петлями магической вязи. Вот сейчас я тронул одну из линий, и по ней побежала волна, исчезая где-то за углом. И что теперь делать? Вероятно, я уже взбудоражил охрану. Ну вот, точно. Слышны шаги поднимающегося по лестнице человека. Аккуратно переступая через одни линии сигнализации и нагибаясь под другими, я отошел за стеллаж с полками. Так, чтобы меня не было заметно от входа. И замер, вглядываясь через стену в его силуэт, светящийся магией жизни. Вот неизвестный подошел к дверям кабинета и аккуратно подергал за ручки. Удостоверившись, что вход закрыт и печать не нарушена, мой преследователь вошел в библиотеку. Теперь, когда силуэт не расплывался, скрытый каменной кладкой, стал заметен его рост. Другого такого же великана, кроме сержанта Конта, я здесь не видел.

Сержант шел между полками, заглядывая в проходы. Все также осторожно я обходил стеллажи с другой стороны, чтобы не зацепить сигнализацию и не попасться на глаза Конту. Наконец, вид на дверь оказался перекрыт стеллажами, и я смог выскользнуть в коридор. Хорошо, что сержант забыл закрыть двери — мой уход остался не замеченным. Все также осматриваясь в магическом зрении, я спустился до оружейки. Здесь сигнальная сеть отсутствовала, оставались только основные нити, идущие вниз. Вероятно, до самого логова сержанта.

На этаже никого, но внизу явно кто-то стоит. Выйти не удастся. Придется ждать, когда Конту надоест обыскивать башню, и он уйдет к себе. Плохо то, что спрятаться здесь негде, и когда сержант спустится, то я окажусь на виду. Интересно, есть в магии способ стать невидимым? Сейчас это мне очень бы помогло. Вниз нельзя, вверх нельзя, спрятаться… Надо срочно убраться из коридора в оружейку. Так, дальнюю отсюда дверь наверняка видно с лестницы, на которой стоят тюремщики. Надо открывать эту, пока Конт не пошел сюда. Я взялся за ручку и тут же отдернул пальцы. На лбу проступил пот. Эта дверь скрипнула в прошлый раз! Пожалуй, надо попробовать один способ. Я попробовал подсунуть под дверь пальцы. Нет, не лезет. А вот кинжал удалось подсунуть. Медленно потянув рукоять вверх, я начал приподнимать дверь. Мне надо всего ничего — только пальцы подсунуть. Теперь так на руках и потянуть дверь на себя.

Когда открылась щель, достаточно широкая для меня, я опустил дверь на ручку кинжала и проскользнул внутрь. Снова подставив пальцы, я убрал кинжал и притянул дверь на место. Уже слышались шаги на лестнице, когда я скользнул в сторону, чтобы моя тень не выдала меня в просвете под дверью. Шаги остановились возле входа. Он что, хочет заглянуть сюда? Вот же параноик! И куда мне? Скользнув за один из столбов, поддерживающих своды помещения, я застыл, приглядываясь к силуэту в режиме магического зрения. Конт всё-таки зашел. Даже прошел через помещение. Ориентируясь на его силуэт, я повторил тот же фокус, что и наверху. Только здесь было проще — не надо контролировать сигнальные нити. Сержант был у другого выхода, когда я понял, что моя тень теперь ложится не на столб а на пол. Если он сейчас обернется, то всё увидит. Я постарался прижаться как можно теснее к опоре, может Конт решит, что это просто изгиб стены. Сержант замер на пороге. Действительно ведь оглянулся! Наконец, дверь хлопнула. Уффф! Вышел. Я облегченно сполз на пол.

Сержант немного поговорил со стоявшими внизу тюремщиками, удостоверился, что мимо них никто не проходил, и увел бугаев с собой. Надеюсь, что он подумал на крыс, и не станет устраивать здесь засады.

Мало того, что меня разбудили ни свет, ни заря. Так еще и нагоняй получил, когда приехали жены. Оказывается, мне надо было не просто найти комнаты. Надо ведь их обставить мебелью. Что за жилье такое, где на пять комнат один письменный стол, один маленький — вроде журнального, пара кресел и самое главное — всего одна узкая койка?

Хорошо, что я успел выбраться из башни и встретить караван. Ну, и еще я с вечера успел закрыть и даже заколотить двери, которые ведут в соседние занятые помещения. А вот о шкафах не подумал. Так же, как о стульях, столе, шторах и еще куче всяких вещей. И у кого об этом спрашивать? Управляющего нет — капитан Стэн уехал вместе с графом. Зато есть его мать — «матушка Сильвана». Если я правильно понял, то именно она сейчас управляет хозяйством в замке. А еще есть помощник управляющего Бальчис. Про него ничего не понятно, вроде дурак-дураком, но его почему-то держат на этой должности. Именно к нему по идее надо обращаться, должность у него такая.

Итак — схватка или обман? Сильвана или Бальчис? Ведьма или дурак?

Я вытащил монетку. Несколько оборотов в воздухе, и на меня с ладони косится профиль местного короля. Вот и ладненько! Не люблю я с женщинами воевать. Даже с такой старой стервой. Чувствуешь себя как-то… Как будто делаешь что-то не правильно.

— Так! — Остановил я гомон трех девушек. — Идем искать мебель.

Каждая хотела получить что-то своё, поэтому так и пошли — толпой. Толстяка нашли быстро. Достаточно было отловить мужичка, работающего на кухне и задать сакраментальный вопрос: «Где Бальчис?». Оказалось, что его основное место обитания — людская возле кухни, где едят и отдыхают слуги. Только вытащить из-за стола этого последователя Бахуса и Бегемота[43] оказалось гораздо труднее.

Сначала девочки пытались добиться этого словами. Никакие интонации на него не действовали: уговоры, приказы, угрозы, даже соблазнения. Мне даже стало интересно, чем же это закончится. Пока что счет шел в пользу толстяка: он ни разу не отреагировал на подначки моих жен.

Первыми не выдержали девушки. Эх, молодость, молодость! Видя, что Бальчис не обращает на них внимания, орчанка подскочила и выхватила у него из-под носа лепешку, только что положенную на стол. Если она рассчитывала на погоню или хотя бы внимание к своим словам, то очень сильно ошиблась. Вероятно, Бальчис не раз попадал в такую ситуацию. Потому что за хлебом он не стал гоняться, а вот оставшиеся при нем колбаса и бочонок пива были тут же схвачены пухлыми ручками. Все также игнорируя слова девушек, толстяк продолжал откусывать от колбасы и запивать её пивом. Вы пробовали пить из ведра одной рукой? При этом не выпуская его из рук ни на секунду. Думаю, даже не стоит стараться. Вам удастся стать мокрым с ног до головы, а вот попить — вряд ли. Бальчис умудрялся отпивать через край открытого бочонка, обхватив его рукой. Вторая рука продолжала сжимать палку твердокопченой колбасы, которую он грыз.

Игнорирование девушек, которые хотят обратить на себя внимание — плохое решение. Даже очень плохое решение. Видя такую реакцию, женская команда решила отобрать у противника отвлекающий фактор. Это решение в своей сути не лучше игнорирования, которое избрал Бальчис. Но девушки еще об этом не знали. Первой сделала попытку Натаниэль. Понимая, что голой силой здесь не выиграть, она забежала со спины, схватила колбасу и пыталась её выдернуть. Ноги при этом продолжали бежать вперед. А вот рука не успела отпустить коварный кусок переработанного мяса. Он оказался достаточно крепким, чтобы выдержать рывок. Как и масса удерживающего колбасу тела была слишком большой. Рука толстяка даже не дернулась. Зато ноги эльфийки внезапно оказались гораздо дальше рук, и она хлопнулась на пол. Благодаря цирковому опыту, тело успело смягчить падение. Но сама Натаниэль была огорошена таким исходом дела.

Видя поражение своей соратницы, в бой вступили остальные члены (или членки?) команды. Одновременный рывок с двух сторон — за бочонок пива с одной стороны и злосчастную колбасу с другой — заставил Бальчиса соскользнуть со стула и упасть на колени. Но свои законные трофеи он не отдал. При этом — странное дело — он умудрялся держать колбасу одной рукой. В то время как орчанка постоянно перебирала соскальзывающие от жира ладони. Войдя в азарт, Нах'тал вцепилась в истерзанную колбасу зубами. Такое покушение на свою собственность Бальчис простить уже не мог. Взревев, он отпустил и колбасу и бочонок, но только для того, чтобы вцепиться в горло орчанке. Та пыталась отбиваться, лупя со всей силой. Но удары не проходили сквозь слой жира, а налитые кровью глаза явно говорили, что боли толстяк сейчас не чувствует.

«Доигрались», — мелькнула у меня мысль, когда я от двери мчался на помощь. Девушки слишком молоды, чтобы чувствовать границы доброй шутки и глубокой обиды. Но я ведь мог додуматься, чем это кончится, и остановить. В оправдание могу только сказать, что на раздумья у меня было секунды две. Между падением эльфийки и реакцией остальных жён. Схватив толстяка за запястья, я попытался разжать его хватку. Только напрягая все силы, мне удалось это сделать. Это берсерк какой-то, а не толстяк-управляющий. Нах'тал упала мне под ноги, пытаясь отдышаться. Когда девушка валяется у тебя в ногах, это очень льстит. Но не в такой же ситуации! Я и наступить нечаянно могу.

— Уходи! — Прохрипел я, пытаясь оторвать лапы озверевшего толстяка уже от своего горла.

Орчанка кивнула и отползла прямо так, на четвереньках, в сторону. Потом уже встала и помогла подняться Натаниэль и На'тин. Бедная Ната, тянувшая ведёрный бочонок на себя, так и улетела до самой стены, когда Бальчис отпустил пиво. Упорная гномка не выпустила добычу даже в полете и теперь сидела в груде собранных по дороге стульев с полупустым бочонком в руках. Остальное содержимое вылилось девушке на грудь. Вид обтягивающей соски мокрой ткани чуть не погубил меня, отвлекая от схватки. Наконец, мне удалось подсечкой повалить помощника управляющего. В падении я смог заломить одну его руку за спину. Потом это удалось повторить и с другой конечностью. Подбежавшая Нах'тал вовремя накинула ременную петлю на руки. Потом уже толстяку стянули локти и ноги. И все вчетвером уселись на него, чтобы он своими поползновениями не сшибал оставшиеся на ногах столы и стулья.

— Ну вы и дурни! — Послышался въедливый скрипучий хрип. — У нашего малыша Бала нельзя отбирать еду. Ха-ха! И чего расселись? Кто этот кавардак уберет?

— Ты и уберешь! — Проворчал я матушке Сильване. Не правильно, конечно. Мы на самом деле виноваты в беспорядке. Но адреналин после драки все еще гулял в крови. Да и сама драка испортила настроение. К тому же, не аристократу ведь, пусть и мнимому, убирать на кухне.

Я поднялся и поволок толстяка на свежий воздух. При этом тот продолжал рычать. Пришлось заткнуть его, засунув кусок все той же колбасы. При этом его лицо приняло несколько осмысленное, хотя и сильно удивленное выражение. Вытаращив глаза (от счастья, что ли?), Бальчис принялся активно пережевывать кусок. Определенно, проживание рядом с источником отрицательной магической силы очень сильно влияет на человека. Весь замок — это кучка неуравновешенных психов. Насколько быстро эта радиация проникнет в нас? Надо быстрее заканчивать с поиском входа в подземелья. Без входа, ведущего напрямую к основанию холма, нам не дойти до цели. Как я понял из краткого разговора с капитаном Стэном, а также расспрашивая мужиков, обслуживающих замок, внизу находится не меньше роты бойцов. Мои две дюжины они просто раздавят, не заметив.

Если девочки думали, что они чего-то добьются, вытащив Бальчиса из-за стола, то они сильно ошибались. Видя, как нервно толстяк реагирует на попытки забрать еду, мы отступились от него, дожидаясь, когда же колбаса будет доедена. Наконец, это свершилось! Теперь можно и поговорить. Или еще нет?

— На'тин, там в бочонке еще пиво осталось? Отдай этому обжоре. — Сказал я, наблюдая за тем, как толстяк жадно глядит на бочонок. Емкость быстро мелела, опустошаемая девушками, которых охватила жажда после физических нагрузок.

Бальчис сразу же присосался к переданному пиву. Видать, он решил не оставлять никому его остатки. Всему есть предел, оказался он и у пива. Толстяк отставил бочонок и пропищал:

— Что вы хотели, господин капитан?

До этого я не слышал его голоса. Так парень что — живет без надежды на продолжение рода? Теперь понятна его тяга к еде. Но, наверно, так патологически усилиться она могла всё-таки из-за влияния эманаций зла.

— Вставай! Сейчас сходим, покажешь, где у вас мебель хранится.

— Мебель? А зачем она вам, господин капитан?

При этом его круглое лицо выражало полное недоумение: Придумают же аристократы всякую ерунду! И зачем эта мебель вообще нужна?

— Вставай. Каприз это у меня. Понял?

— Каприз. Тогда понятно, — вздохнул Бальчис. — Каприз — это очень важно.

Наконец, толстяк утвердился на задних лапках и заковылял в сторону входа в донжон. Мы поспешили за ним. По дороге он открывал двери, проверяя, что же находится за ними. Поиски закончились только когда мы попали на первый этаж жилого крыла.

Открыв очередную дверь, Бальчис заглянул в неё и торжественно произнес:

— Вот! Мебель!

Девочки рванули внутрь. Только радостных воплей я не услышал, одни ругательства. Я тоже заглянул внутрь, желая узнать, что же так сильно испортило настроение моим женам. На милых личиках всех троих царствовало глубокое разочарование. Действительно, было от чего взгрустнуть. Здесь хранилась только сломанная мебель. Все погрязло в толстом слое пыли и паутины. Продавленные, порванные кресла и диваны. Шкафы с оторванными дверцами. Груда столов и стульев со сломанными ножками.

— Муж мой, большой кровати здесь нет, — заявила орчанка.

Опять она за своё — поморщился я. Хотя, пусть лучше так, чем если бы она забыла о конспирации и назвала меня по имени. Я прошелся по пыльным закромам. Вот стол, вроде целый. А, ножка шатается. Ну, ничего. Ножку подтяну и заклиню чем-нибудь. Надо найти несколько целых стульев. А остальное и так нормально будет.

— Девочки, берем стол и вот этот шкаф.

— Но он без дверей!

— Зато все остальное целое. В шкафу нужны полки, а не дверцы. Согласны?

— Ну, да…

— Всё! Ищите теперь целые стулья и мы уходим.

— А кровать? — Три девичьих голоса сплелись в одну возмущенную фразу.

— Нам найдется на чем спать. Обещаю.

Вскоре помещение наполнилось дружным чиханием. Девочки пытались переворачивать обломки аккуратно, но это получалось плохо. Наконец, это мучение для носа закончилось. В коридоре выстроилась шеренга разнокалиберных стульев со столом во главе.

— Всё это надо вынести во двор. Мыть будем. — сказала Ната.

— Понял? — Я переадресовал запрос Бальчису.

Тот только мелко закивал. После поиска мебели девочки вспомнили, что нужно еще много чего. Поход за мягкой рухлядью оказался не таким провальным, как за мебелью. Нашли ткань для портьер на окна и двери, чем накрыть стол, что положить на пол и повесить на стены. Все это сборище пыли вытащили на свежий воздух, чтобы выхлопать. Как замену кровати я решил на полкомнаты разложить шкуры в несколько слоев. Сверху еще раскинул мягкий и пушистый ковер. Кто такие изделия вяжет и откуда он взялся — никто не знал. Но ощущения были очень приятными.

Закончили уже поздним вечером. Пропыленные и чумазые, мы сходили на последних силах в местную баню — пышь. После этого усталые, но зато довольные девочки плюхнулись в постель.

О! Так они не такие уж усталые. Первой прильнула ко мне орчанка. Полусонно прикрыв глаза, она убедилась, что инструмент настроен, и тут же решила перекинуть ногу через меня. В это же время с другой стороны почти то же самое повторила старшая жена.

Как у них на моем животе не встретились руки — не понятно. Но зато их бедра столкнулись на полпути. Потеряв равновесие, обе плюхнулись мне на живот. Рефлекторно раздвинув ноги и согнув их, чтобы нам не столкнуться коленями, я удачно попал каждой девушке между ног. Они сначала попытались встать, а потом переглянулись между собой, поглядели хитро на меня, и принялись тереться о мои бедра, заодно прижимаясь к «двадцать первому пальцу». Мои руки гуляли там, где возможно было дотянуться: по изогнутым спинам и оттопыренным попкам. Так, целуясь — то по двое, а то и втроем, мы продолжали тереться друг об друга. Пока не разбудили задремавшую эльфийку.

— А я? — обиженно прошептала мне на ухо младшая жена.

Решение пришло быстро. И для ментально связанной эльфиечки оно сразу стало понятным. Раздвинув ножки, она ловко присела на колени над моим лицом. Получив первую волну удовольствия, моя эльфиечка уловила новую идею, пришедшую мне в голову. Быстро развернувшись, Натаниэль подставила дырочку другим ракурсом. Сама идея была в другом. Теперь она впилась поцелуями в груди двух других приподнявшихся жен, усиливая их возбуждение. Постепенно опуская голову, эльфийка дотянулась ротиком до уже перенапряженного отростка. Потеряв контроль от накатившей волны экстаза, она даже немного сжала челюсти. Впрочем, Ната тут же исправилась, а у меня в этот момент нервы были перегружены положительными ощущениями, и просто отключились болевые рецепторы.

Поглядев, как младшая жена облизывается, гномка с орчанкой осторожно поинтересовались: «А на нас еще хватит?»

«Хватит», — ответил я, выбираясь из этого клубка и прогоняя волну жизни для снятия усталости.

Следующей, и довольно быстро, на финише оказалась На'тин. Обнявшись с эльфийкой, они прикорнули рядышком. Орчанка, как всегда, была крепким орешком. Её крики раздавались еще почти час. А мне пришлось трижды снимать себе усталость, пока она, наконец, не спрятала свой тайничок под одеялом.

За вчерашний день, пока мы подбирали обстановку для комнат, остальные члены команды тоже не сидели просто так. Вогнир, как и мы, переселился в жилое крыло. Заморочками с мебелью он страдать не стал. Койка, тумбочка, стул — это все, что было в комнате, и это его вполне устраивало. Остальные решили пока остаться в своих фургонах. И обстановка привычная. И лето сейчас, пока еще на улице не холодно. С утра отправил хоз. группу в город для закупки продуктов и всяких необходимых мелочей по хозяйству. Вогнир собрал заявки, вместе с Санти они разгрузили один из фургонов и укатили на рынок.

Теперь до их приезда я свободен. Есть время обговорить с Джакобо вопросы шпионажа. Нашел его прохаживающимся по восточной стене. Это противоположная стена от жилого крыла. Когда я объяснил ему, зачем пришел, то услышал в ответ, что он как раз осматривает замок, прикидывая разные варианты. Вдвоем думать всё-таки сподручнее. Так что рассказал ему то, что успел узнать. А также про свою попытку проникнуть в кабинет.

— Зря ты, наверно, полез туда без подготовки. А тем более — без разведки. Теперь они насторожились.

— Хотелось решить вопрос сразу, — пожал я плечами.

— А тайный ход точно внутри замка? Ты уверен? — Джакобо снова задумчиво заглянул за стену.

— Да где ему еще быть?

— Например, там! — Бывший убийца махнул рукой в сторону глубокого рва. — Принюхайся, сейчас ветер как раз с той стороны.

Действительно, порыв принес очень слабый запах крови и внутренностей. Как только Джакобо их учуял без усиления организма?

— Может, это сливают из кухни?

— Не говори ерунды. Кухня с другой стороны. А пахнет здесь.

— Так ведь ров сухой, без реки. Все эти отходы лежат с той стороны, а пахнет здесь.

— Нет реки, говоришь? — Джакобо подобрал небольшой камешек и скинул его вниз. — Слушай!

Усилив восприятие, я через две секунды услышал всплеск воды. Прокрутив в голове формулу свободного падения, я получил около двадцати метров. Если накинуть вероятность ошибки — секундомера ведь у меня нет, то получается от пятнадцати до двадцати пяти. Примерно столько же, сколько и высота холма.

— Что же здесь необычного? На дне ям всегда есть вода. Даже колодцы для этого копают.

— Если бы вода стояла, то запах шел бы сильнее. Еще и болотом бы воняло. Это подземный поток, и он уносит всё в реку.

— Что ж, всё выглядит логично. — Я был готов признать его правоту. — Только скажи, как сумел мальчишка попасть в тот проход, который здесь по твоим словам должен быть? Он что, упал туда и умудрился не разбиться?

— Ему и не надо было туда попадать.

Я был ошарашен. Как иначе, если мы построили такие логические конструкции, а в итоге он отказывается от основного постулата? Как могло всё это произойти, если мальчик не нашел дверь? Дверь стала воздействовать недавно. Иначе эти садистские наклонности проявились бы еще у предыдущих поколений. Вывод один — дверь открыли. А для этого надо её найти.

Видя, что я сейчас начну возмущаться, Джакобо предупреждающе поднял руку:

— Подожди. Он нашел вход. Другой. А мы воспользуемся выходом. Так мы сразу попадем в главное помещение, минуя охрану. Ну, как тебе мой план?

Я представил, как я бреду по колено, а то и по пояс, в вонючей жиже, когда-то вытекшей из кровеносных сосудов и потрохов. В таком месте должны обитать тысячи крыс. Меня чуть не стошнило. А представив, как возле меня бегают крысы, я непроизвольно передернул плечами.

— И как ты представляешь наш спуск?

— Пока никак. Может ты придумаешь, Димтир?

— Доменго. Пока мы здесь, то я — Доменго. В крайнем случае, чтобы не путать имя — командир или капитан.

— Извини, случайно выскочило.

— Такие случайности могут стоить нам всем жизни. Здесь обитает брат капитана Стэна. И он жаждет отмщения.

— Значит, этот парень — брат. А я-то гадаю, откуда взялся еще один капитан Стэн.

— Он всегда был. Просто один все время сидел в замке, а другой катался вместе с графом.

Я оставил Мастера одного, а сам побрел по стене, обдумывая возможность попасть к цели с этой стороны — через слив.

Мои размышления прервались, когда я подошел к барбакану. Меня отвлек разговор дозорных, стоявших здесь на посту. Их, в свою очередь, встревожил шлейф пыли, поднятый всадником. Кто-то скакал к замку от города. Немного настроив зрение, я разглядел нашего орка, скачущего во весь опор.

— Поднимайте решетку! — Приказал я. — Это Санти.

— Поднимай! — Один из гномов перегнулся за внутренний парапет.

Вскоре механизм заскрипел и решетка, вздрогнув, начала исчезать в щели кладки. Препятствие еще не было поднято до нужной высоты, но Санти и не думал останавливаться. Зато для самого вола высоты хватало. Свесившись на бок, орк сумел проскочить под самыми пиками решетки. Передав поводья ближайшему гному, он на всякий случай пояснил: «Води по двору, пока не остынет. Воды не давать». Бедное животное, совсем не приспособленное для скачки, чуть ли не падало с ног. Мокрая шерсть висела чешуей. Кое-где торчали клочки пены. Гном увел поникшего вола, а орк побежал ко мне. Мы встретились у подножия лестницы.

— Стража города хочет повесить Маэстро и Джако.

— За что?

Орк недоуменно посмотрел на меня:

— За шею.

Я помотал головой.

— По какой причине?

Оказывается, я от неожиданности перепутал формулировки. Перевел напрямую с русского. А в местном языке эти фразы имеют только прямое значение.

— Что-то не то они спели. Вот обоих стража и схватила. Мы ведь совершенно случайно их увидели. Маэстро крикнул нам, что случилось, когда их вели по дороге в суд.

Санти рассказывал, пока мы скакали в город. То есть он скакал на моем бычке. А я бежал рядом, придерживая привыкшего только ко мне и моим женам скакуна.

— В суд, говоришь?

— Сначала в суд. Но здесь это быстро. Граф приучил местных. Если что — сразу на виселицу или на каторгу.

— Так может, на каторгу? Что такого надо спеть, чтобы на эшафот загреметь?

Санти задумался.

— Может, я всё не правильно понял? Маэстро сказал «к судье». А горожане рядом рассуждали, что присудят — виселицу или каторгу. Вот я и…

— Конечно, просто перепутал, — успокоил я разволновавшегося орка.

За такими разговорами мы доскакали почти до самой ратуши. По дороге нам встретилось всего несколько горожан, все спешили к центральной площади, узнать о судьбе бродячих музыкантов.

Перед самой площадью Санти спешился, и к ратуше мы подъезжали уже так, как требовали правила: я гордо сидел верхом, а орк вел моего скакуна в поводу. Растолкав собравшуюся толпу, мы подъехали к крыльцу. Как и многие другие «парковки» в общественных местах, это крыльцо не имело перил. Всадник подъезжал сбоку к одной из широких ступеней и просто переступал из седла на крыльцо там, где ему позволяла высота. Мой бычок еще не вырос, поэтому на самую верхнюю ступень я не полез. Спешился где-то посередине. Орк оббежал по ступенькам и открыл передо мной двери. Где он так хорошо научился правильному поведению слуги?

Мы шли прямо, все время прямо. По коридорам, по проходным комнатам. Санти еле успевал забегать вперед, чтобы оттолкнуть местных клерков или слуг, и самому распахнуть двери. Да он настоящий актер! Так чувствовать линию поведения.

Как я и думал, путь прямо привел меня именно к бургомистру этого города. Орк отбросил с дороги какого-то плюгавенького прилизанного юношу, передо мной распахнулись последние двери, и мы уставились друг на друга. Когда-то сильный, но уже потасканный жизнью опытный мужчина и молодой наглый здоровяк. На лице чиновника читалась одна эмоция — чем он провинился перед богами, что к нему врывается аристократ.

То, что это аристократ, у бургомистра сомнений не было. Пытаясь вспомнить, что могло произойти в последнее время, он не открывал рта и пытался сочинить нейтральную фразу. Чтобы не мучить его интеллект, начал первым:

— Где мой человек?!

На лице чиновника тут же появилось облегчение. Если спросили про человека, значит, этого человека задержали. А задержали недавно…

— Кто именно, ваша милость?

— Вы что, задержали много моих людей?

— Нет, нет. Что Вы, ваша милость! — Залепетал он. — Просто сегодня стражей действительно задержаны несколько людей. Мы просто не знаем, кто же из них — ваш.

— Тогда идем смотреть.

— Идем, ваша милость.

Вслед за бургомистром, мы спустились в подвалы ратуши. Свежие арестованные содержались именно здесь, дожидаясь первичного решения суда. Штатный тюремщик открыл перед нами дверь камеры, и мы заглянули внутрь. В пропахшем человеческими выделениями, крошечном помещении, сидели и лежали десяток человек. В смысле — разумных: людей, гномов, орков. В самом углу на прелой соломе прижались друг к другу старик Маэстро и мальчишка Джако. Оттолкнув хотевшего что-то сказать бургомистра, я вышел вперед, на порог камеры — под свет фонаря.

— Так! — Обратился я к чиновнику. — Где здесь мои люди? Освобождайте их.

Джако сразу вскочил и принялся помогать музыканту. Неожиданно из аморфной толпы крестьян и горожан выскользнул какой-то чернявый паренек.

— Ваша милость! Ваша милость! Это же я — Гийора. Ваша милость! Кто же вам теперь скакуна седлать будет?

Я поглядел в сторону своих людей. Джако удивленно вытаращил глаза, но промолчал, а его лицо оставалось в тени и не было никому видно, кроме меня. Маэстро прикрыл глаза и еле заметно кивнул. Ну что ж, поверим.

— Итак, бургомистр. Твоя стража арестовала троих моих людей. Надеюсь, между нами не возникнет никаких вопросов. Если ты не в курсе, то я капитан стражи замка.

— А как же…

— Стэн? Капитан Стэн поехал с графом, и замок сейчас охраняю я.

— Кстати, — обратился я к главе городка, когда мы вышли в холл. — Может, объясните мне, за что именно арестовали моих людей?

— Капитан Мораник! — Бургомистр повернулся к начальнику стражи, который уже прознал о переполохе и примчался сюда. — Объясните ситуацию.

— Слушаюсь! — Капитан выглядел настоящим служакой. По крайней мере, по стойке «смирно» он тянулся изо всех сил. — Докладываю! Сержант при обходе своего участка заметил людей, которые пели и танцевали на торговой площади…

— У вас запрещено петь и танцевать? — Перебил я его.

— Никак нет! — Еще больше вытянулся капитан. — Но…

— Что «но»? — Продолжал я давить на него.

— Но они попрошайничали, вашмилсть! Поэтому…

— А попрошайничать запрещено?

— Так точно! — Если есть стойка «очень смирно», то капитан принял именно её. — Согласно указа…

— А почему сержант решил, что мои люди попрошайничают? — Добавил я в голос металла.

— Не могу знать, вашмилсть! — Я не думал, что возможно вытянуться еще сильнее, но Мораник умудрился сделать это. Создавалось впечатление, что он даже стал на пару ладоней выше.

— А кто это может знать?! — В лучших традициях самодуров рявкнул я ему в лицо.

— Сержант, вашмилсть!

— Сюда сержанта!

Тут же был послан мальчишка с поручением. В городке проживало не так уж много людей — меньше трех тысяч, и все службы располагались в одном здании — городской ратуше, либо недалеко от неё. Поэтому сержант прибежал очень быстро. Всё ещё отыгрывая нервного аристократа, я сразу налетел на него, как коршун.

— Почему были арестованы мои люди?!

Так как сержант не был в начале моего «наезда», то не мог понять — в чем именно дело. Мальчишка тоже не мог его предупредить. Но, видя, как тянется капитан, сержант быстро сообразил, как поступить — подбежал и тоже встал рядом по стойке «смирно».

Как бы нервно прохаживаясь, я немного отошел от них. Если не дураки, то предупредят. Ну вот. Так и есть:

«Спрашивают, почему ты решил, что музыкант побирается?» — Услышал я шипение капитана. — «Рассказывай!»

— Ваша милость! — Затянул сержант. — Побирался старик. И мальчонка при нем.

— Да? И как ты узнал?

— У них котелок возле ног стоял.

— Котелок?

— Да, котелок. Они поставили его, чтобы горожане кидали монеты.

— Ваша милость, — Джакобо, сообразивший к чему идет разговор, подскочил поближе. — Врет он всё! Никто нам монеты не кидал.

— Ну, что скажешь? Монеты в котелке были?

— Нет… — Сержант был озадачен. — Но ведь он стоял… К верху дыркой.

— А как мы должны были его поставить. К низу дыркой? Кто ставит котелок вверх дном? Сам подумай! — Заигравшись, Джако даже постучал сержанту по шлему.

— Действительно… — Стражник уже почти согласился с доводами, но тут же встрепенулся и спросил с подозрением. — А зачем тебе котелок, когда танцуешь?

— Так это вообще просто. Жонглирую я.

— Как это — жонглирую?

— Сержант, — вмешался я. — Парень подкидывал и ловил котелок. Было такое?

— Ага…

— Теперь понял, что такое «жонглирование»?

— Кажется, понял. Это что — вот так подкидывать?

— Всё! — Подвел я итог. — Капитан, к тебе вопросов нет. Как я понял, виноват сержант своей глупостью. С ним сам разберешься.

Мораник заметно расслабился. Никогда не знаешь, что взбредет в голову аристократу. Как он поступит с виновным.

— Слушай… Мораник? — Я, конечно, не забыл его имя. Но существуют некоторые нормы знакомства. Мы ведь не представились друг другу, и нас никто не представил. Но его имя я уже услышал. Тот кивнул.

— Дон Доменго, капитан стражи замка. — Приподнял я шляпу. — Пойдем, Мораник, посидим в кабаке. После всего этого хочется промочить горло.

Кто не хочет выпить на халяву? Капитан, немного прикинув, согласился. А мне не хотелось заводить еще одного врага в округе, хотелось сгладить впечатление. Мы уже развернулись, чтобы уйти, когда сзади донесся возмущенный крик сержанта:

— Ваша милость, а как же этот волокрад?

— Филон, ну что ты лезешь! — Скривился капитан. — Тебе же сказали, что это люди господина капитана.

— Но его не было с этими двумя.

Я оглянулся на чернявого Гийору. Шустрый парень. Мне понравился.

— А где ты его нашел, сержант? — Если уж я молча согласился, что это мой человек, то надо играть до конца.

— Возле стойла и нашел, вашмилсть. Ходил, быков рассматривал.

Что же. Пусть паренек пройдет еще один тест — на сообразительность. На скорость реакции он уже прошел. Я повернулся к парню:

— Гийора, я тебя за чем посылал?

— За быками, ваша милость. Вам новые скакуны нужны.

Молодец! Это наугад или сказал самую вероятную причину?

— Так ты ведь не возле стойла быков на продажу ходил, а возле чужих скакунов. — Снова попытался его уличить сержант.

— Перепутал я! Честное слово!

— Ваша милость! — Это уже мне. — В следующий раз правильно пойду.

Еще раз молодец!

— Вот видишь, сержант, всё в порядке. Вот, держи, — я кинул ему небольшую монету. — Сходишь сегодня в кабачок, выпьешь и успокоишься.

— Благодарю, ваша милость.

— Капитан Мораник, нас отвлекли. — Вернулся я к оставленной теме. — Сейчас дам указания своим людям, и мы отдохнем!

— Иди-ка сюда, — я взял Гийора за локоть, специально сдавив нерв. Парень скривился, но рта не открыл. Я еще раз мысленно похвалил его и немного ослабил хватку. — Теперь слушай. Ты сам влез, сказав, что мой слуга. Не перебивай! Запомни два правила: я своих не бросаю, и я измены не прощаю. Усвоил? Парень ты сообразительный. Мне понравился. Итак. Ты всё ещё хочешь быть моим слугой? Тогда сейчас пойдешь с остальными на рынок. Поможешь выбрать нужные товары. Не кривись. Я же вижу, что ты парень ушлый. Всех знаешь. Мне нужны качественные вещи. Завтра узнаю от остальных, подходишь ты или нет.

Напоследок я еще раз сжал ему локоть, припечатывая сказанное, и передал паренька Санти, который был рядом и слышал мои слова. Тот кивнул и повел всех в сторону рынка, где Вогнир до сих пор сторожил фургон.

— Гуляем! — Развернулся я к Моранику, на ходу натягивая маску весельчака.

Глава 3. Только рюмка водки на столе[44]

— А ну, стой! Стой, тебе говорю!

Разъяренные вопли частично отражались от стен домов, а частью глохли в предутреннем тумане, или наоборот — неожиданно усиливались. Что совершенно сбивало с толку, было не понятно — где же источник звука. Я уже час брожу по этому туману в поисках капитана, но так и не могу определить, где мне искать Мораника. Теперь еще эти крики. Всеми фибрами чувствую, что гонятся именно за начальником стражи.

А ведь еще недавно было забавно, даже весело, наблюдать за совершенно зеркальной ситуацией.

За час до этого.

— А ну, стоять! Я говорю «стоять»! Да чтоб тебя!

Капитан на заплетающихся ногах пытался догнать уходящего от него «противника». Противником для Мораника этот припозднившийся горожанин, конечно, не являлся. Зато «уходил» он в самом прямом смысле слова. То есть пешком и даже шагом. Но капитану никак не удавалось схватить преследуемого «преступника». Непонятным образом на пути бравого капитана стражи появлялись столбы, заборы, канавы и даже пару раз углы домов. Все препятствия были мужественно преодолены, некоторые даже снесены мимоходом. Всё это не приближало преследователя к его цели.

Вообще, это была не первая упущенная пьяным капитаном цель. И гоняться на улице за прохожими он начал не с бухты-барахты.

Еще на час ранее.

— Ты пойми, Дон. Здесь же такое болото. — Капитана штормило, как он еще не упал вместе со стулом и столом — непонятно.

— Вот они у меня уже где! — Мораник ударил ребром ладони по горлу, а потом добавил после паузы:

— И вот где! — Капитан хмыкнул, сжал кулак и повертел им у себя перед глазами. Посмотрел удивленно, не узнавая собственную руку. Несколько раз сжал и снова разжал кулак. Потом махнул рукой.

— Вот смотри. Эй, ты! Иди сюда, прощелыга.

Слово у него получилось выразительно, с длинной «Щ», как ругательства у Боярского.

Ошалело кося на нас глазом, поздний выпивоха поспешил к выходу, не показывая, что услышал стражника.

— Я же тебе сказал! — Капитан начал приподниматься.

Я незаметно придержал подол его куртки, и он плюхнулся обратно на скамью, потеряв равновесие. Горожанин облегченно выскользнул за дверь. Стало заметно, что зал кабака стремительно пустеет.

— А… Да ну их. Здесь одни слизняки. Я знаю, куда нам надо!

Он, покачнувшись, выбрался из-за стола. Происходящее мне переставало нравиться, но я сам был причиной этой ситуации. Ведь что было в моих планах? Посидеть с бравым капитаном, разузнать о настроениях в городе. Но что-то мой источник пошел вразнос. Драться ко всем лезет. Теперь придется контролировать, чтобы никто никого не убил.

Выйдя из кабака, Мораник повертел головой, что-то прикидывая, и махнул рукой: «Туда!» Первых потенциальных жертв, а может — нападающих, мы встретили недалеко от заведения, в темном переулке.

Из-за угла вышел худощавый гном:

— Ну что? Сам кошелек отдашь или помочь?

К нему подошел еще человек, а позади ситуацию контролировал здоровый мужик с дубинкой.

Я находился в шагах восьми сзади, шел не топая. А вокруг была темень, для всех видны были только силуэты. Поэтому грабители меня пока не заметили. Я уже хотел прийти капитану на помощь, но в это время из-за тучи вышла луна, осветив всех. Стоящий возле гнома мужик пригляделся к моему спутнику, потом увидел и меня. Он наклонился к уху гнома:

— Заканчивай, Стылый. Это Мораник. И он не один.

Гном свистнул, и ребята рванули в разные стороны. Разочарованный капитан попытался за кем-нибудь погнаться, но запутался в ногах.

— А ты чего никого не ловил? — Набросился он на меня, как только восстановил равновесие.

— Не люблю беготню.

Потом эта ситуация повторялась не раз. Мы заходили в ночные кабаки. Капитан там добавлял для бодрости и шел искать приключения. Мне же после третьего раза надоело переводить деньги. Каждый раз, пройдя от заведения пару дюжин шагов, я трезвел. Спасибо ускоренной регенерации. Так что до следующего кабака я шел, чувствуя себя идиотом. Наверно, каждому приходилось в трезвом состоянии вести домой пьяного друга. Вот и сейчас также.

Пьяные зачастую теряют нить свое логики, отбрасывают только что руководившую ими мотивацию. Вот и капитан резко захотел «по бабам».

— Я такую женушку знаю! В самом соку! И муж постоянно в отъезде. А у нее еще и соседка-подружка есть.

Ну, знает — и знает. Пусть идет. Я же немного отстал — квартала на два. Доведу его, чтобы с ним ничего не случилось, а сам уйду. Мне бегать по горожанкам не прельщает, с моим то гаремом. А капитан там заночует, к утру проспится, и всё будет в порядке.

Так потихоньку и шагал за ним, пока неожиданно не осознал, что нас постепенно окутал плотный предрассветный туман. Это подкравшееся явление природы сбило меня с курса — капитан, невидимый мной, свернул куда-то в сторону, а я проскочил дальше. Грохот и крики, раздавшиеся где-то рядом, заставили поспешить на помощь. Только тот же туман не давал определиться — в какую сторону бежать. Стоило сделать пару шагов, как направление звуков менялось.

Наконец, я включил соображалку и перешел на магическое зрение. Но положение не изменилось, я не только ничего не увидел, а даже чуть не ослеп. Яркие всполохи сил воздушной и водяной магии закрывали весь обзор. Пришлось вернуться к обычному зрению.

Странный какой-то туман. Это что — тоже действие прохода в мир иной? Как же мне теперь искать пропавшего капитана? Придется старым и проверенным дедовским способом. Хорошо, что в этом тумане хотя бы на пару метров видно. На влажной от тумана дорожной пыли были очень хорошо видны следы ног. Вот мои собственные отпечатки. Пойдем обратно. Ага, вот здесь я начал бегать, пытаясь понять, где кричат. Фух, распутал. Прошелся немного назад и нашел место, где мы еще шли друг за другом. Вот это следы Мораника, я точно помню, что здесь прошел именно он. Вот! Вот он, тот проулок, куда свернул капитан. А вот и дверь дома. Вероятно, что именно сюда он и зашел.

Я заколотил в дверь ногой. Другого способа, вроде звонка или молоточка, я здесь не нашел. Вскоре послышался топот шагов. Хлопнула где-то внутри дверь. Грохот опрокинутой мебели и мат. Наконец, дверь передо мной распахнулась. Но я не успел произнести и звука. С криком «Ага!» меня схватили за грудки. Я висел перед здоровяком выше меня на пару голов. Широкие литые плечи, на которых голова выглядела, как у микроцефала. Кулаки размером, наверно, с мою тыковку. Про такого есть присказка: «На одну руку положу, а другой прихлопну». Кто смотрел старый мультик «Остров сокровищ», тот поймет. И как выпутываться? Вишу здесь. Висю… Висяю… Как груша, короче. Этот парень ведь ничего не соображает, не видит, что это не я. То есть это я, а не он. То есть не он, а капитан. Тьфу ты! Что это не капитан, а другой человек, то есть я.

Бугай продолжал меня трясти, не обращая внимания ни на мои слова, что я — не я. Ни на крики женщины, выбежавшей следом. Попробую его оглушить.

Хлопнул его ладонями, сложенными лодочками, по ушам. В глазах этого быка затуманилось, но хватки он не ослабил, только тряхнул головой. Во взгляде снова начала разгораться ярость. Ладно, попробуем еще раз, посильнее. И одновременно коленом в печень. Нога как раз на нужном уровне. В этот раз его проняло, бугай разжал руки, и я плюхнулся на пятую точку.

Но не успел я отдышаться и встать на ноги, как получил по голове огромным деревянным половником, еле успев прикрыться рукой. Больно же! Женщина, еще недавно вытаскивавшая меня из рук этого великана, теперь налетела на меня с криками «Убили! Мужа убили!» Вот где у женщин логика? То мужа бьет из-за меня, то меня из-за мужа. Пришлось отобрать у неё половник. Хотя нет. Лучше бы оставил. Теперь она принялась царапаться и лягаться, даже попыталась укусить. Обороняться от одного половника было бы легче, чем от ногтей, зубов и ног одновременно.

Пришлось предпринять тактическое отступление. Рассчитывая скрыться в тумане, я выскочил на улицу. Да что за непорядок! Туман исчез.

Отступая от разъяренной женщины, я отходил задом наперед. Очередной шаг назад, но дамочка почему-то оказывается не дальше, а ближе. Отступаю еще на один шаг, а дамочка снова приблизилась. Да что такое! Опять какая-то магия!

Уворачиваясь от пинка, я попытался повернуться боком, но поскользнулся. Женщина, конечно, не попала по ускользнувшей мишени, зато попала куда-то еще. Она неожиданно заорала от боли и запрыгала на одной ноге. Оказывается, не было никакой магии, я просто упирался спиной в большое дерево и скользил по траве. Пока я удивлялся, дамочка пришла в себя и снова замахнулась половником. Я его необдуманно бросил по дороге, а она подобрала. В очередной раз уклоняясь от поварешки, я отступил вдоль дерева. Женщина шагнула за мной. Я развернулся и побежал. Дамочка не отставала. Дерево было довольно большим, даже можно сказать — огромным. Находясь с одной стороны, нельзя было не то что увидеть противоположную сторону. Дамочка не могла даже дотянуться до меня своей поварешкой, и ей пришлось бежать за мной по кругу. У меня что-то перемкнуло в голове, и вместо того, чтобы убежать дальше, я продолжал гнать по кругу, как Джерри от Тома.

— Мири, ты почему бегаешь за этим мальчишкой? — Раздался сверху насмешливый голос. — Ты решила завести себе еще одного любовника?

Дамочка, услышав эти слова, остановилась и задрала голову, пытаясь увидеть говорившего. Я же, выбегая из-за дерева, не успел затормозить на мокрой от тумана траве и врезался в неё. Мы оба не удержались на ногах и повалились друг на друга.

— Дон, мы как-то уже привыкли к такому количеству любовников Мири. — Прозвучал знакомый голос капитана стражи. — Новый любовник спутает нам график.

— Да, молодой человек, — новый голос тоже прозвучал сверху. — Сейчас график хорошо укладывается в неделю.

Я, наконец, сумел отцепиться от этой самой Мири и перевернуться на спину. На ветках сидело четверо мужчин, которые как любопытные совята рассматривали нас.

— Он убил Керра! Убил. Убил моего мужа. — Упавшая Мири как будто лишилась сил. Она могла только причитать. Она даже не вытирала слезы, что текли из её глаз. А это очень щекотно, когда слеза скатывается вот в таком положении и затекает в ухо. Я попробовал похлопать её по щекам, но Мири как будто впала в транс и продолжала причитать, глядя в небо над собой.

— Да вон твой муж, очухался. — Мораник успел слезть с дерева и теперь помогал остальным.

— Лучше бы он подольше полежал, — проворчал капитан. — Господа! Предлагаю, пока враг не перешел в новое наступление, совершить один важный маневр.

— Убежать? — Спросил самый молодой из любовников, чуть постарше меня. Это он, кстати, сказал обо мне — «мальчишка».

— Отступление! — Поправил самый старший — лет под сорок на вид.

— Чувствуется, сударь, что вы тоже были на войне! Отступаем!

И вся компания, кто — прихрамывая, а кто — держась за бока, заковыляла из проулка. Я посмотрел, как пришедшая в себя жена-любовница гладит по голове своего оклемавшегося «бычка», и тоже пошел вслед за всеми.

После такой встряски требовалось как-то успокоить нервы. А чем успокаивает нервы простой мужик? Да и не простой — тоже. Дракой, постельными подвигами и выпивкой. Зачастую эта терапия идет в комплекте. И то, что в данном случае лекарство стало причиной — сути не меняет.

Драка уже была. По крайней мере, были пострадавшие. О сексе, я думаю, никто уже не думал. По крайней мере — пока. Оставалось одно — нас ждала выпивка…

Вскоре вся наша честная компания под предводительством бравого стража забурилась в одно заведение. И это не игра слов. На улицах города было раннее утро. Все подобные заведения как раз закрываются. Но капитан уверенно вёл нас по известному ему адресу. Это оказался тот самый кабак, с которого начались наши вчерашние посиделки. Он им клиентов поставляет за скидку?

Заведение как раз закрывалось. Еще издалека мы увидели, как за двери выкидывают последних посетителе…ниц. Что за… Пришлось поспешить, пока никто не пострадал. И я, зная своих жен, уверен, что пострадавшими станут вышибалы. Лечи их потом. Трать драгоценную силу Смарагона. Я и так пытаюсь сдерживаться, а уже нет двенадцатой части.

Я прибежал к тому моменту, когда двое вышибал схватили Нах'тал за плечи и отволакивали её от дверей. Третий бугай был еще в проходе и тащил подмышками сразу двоих — На'тин и Натаниэль. Девушки дергались и пытались драться, но с прижатыми к бокам локтями много не навоюешь, а на их извивания здоровяк совершенно не обращал внимания.

Зато орчанка, как только оказалась за пределами тесного помещения, сразу начала действовать. Не привычны местные к ударам ногами. А вот своих двоих орков я немного натаскал за долгое путешествие. Повиснув на руках своих носильщиков, Нах'тал ударила коленями в открытые грудные клетки вышибал. Удары оказались не очень точными — одно колено попало по ребрам, а вторая нога немного скользнула по выставленному плечу. Но этого хватило, чтобы оба вышибалы ослабили захват. Орчанка упала на спину между ними, немного успев погасить руками удар. Ошалевшие здоровяки в поисках своего пропавшего груза поглядели на землю между собой. Где и нарвались на гостинец — мощный сдвоенный удар тяжелыми гномьими ботинками по обеим физиономиям. С некоторых пор, практикуя удары ногами, моя вторая жена переобулась из легких степных сапожек в этот сплав кузнечного и кожевенного мастерства. Тяжелые подкованные ботинки врезались в лбы мужиков. Всё-таки Нах'тал не хватает практики. А может, местные вышибалы были слишком бугаистые и в чем-то даже микроцефалы.[45] Они не отрубились, только поплыли в состоянии лёгкого грогги.[46] Впрочем, это даже лучше. Спеша на помощь, я слишком разогнался. Теперь надо как-то тормозить, а торчащие живые столбики — неплохое подспорье в этом. Я подбегал как раз сбоку, и по траектории попадал сразу в обоих. Развернувшись плечом вперед, я врезался в одного, как в американском футболе. Скорость оставалась достаточной, чтобы этот здоровяк, как шар в бильярде, ударился о второго. И они, отскочив под острым углом, врезались в стену по обе стороны от двери. Жаль, что промахнулись по окнам на этой стене, эпично бы вышло. «Кикс», — мелькнула мысль. — «А могли быть "штаны", а то и "диван"».[47] Был у меня дядька. Когда я еще в школу ходил, он меня учил бить по шарам. В бильярде. Да и в другом смысле — тоже. Приемы самообороны давал. Как вернется с путины, так и гоняли с ним шары. Или иногда — с сослуживцами отца. Подростку интересно, а взрослым забавно.

Двойной удар по вышибалам почти остановил меня. Так что в третьего я просто врезался. Бугая качнуло, но он устоял. И даже не выпустил добычу.

— Мужик, отпусти девочек, — я постарался сказать это спокойно. Но забег выжег кислород в организме, и речь звучала скорее рыком из-за хриплого дыхания.

Вышибала посмотрел в бок — на одного коллегу, потом — в другую сторону, на второго, и ослабил хватку. Боевые жены мне достались. Как только девочки почувствовали слабину, то тут же вытащили руки из захвата. Еще не успев упасть, обе в ярости ударили своего пленителя кулачками в то место, до которого могли достать с земли. Охнув, мужик потянулся руками к отбитому причинному месту.

Девушки еще не успели ни встать, ни отойти, как оказались снова зажаты руками вышибалы. Только положение теперь было хуже. Захрипев, мои жены повисли на его руках, пытаясь их отогнуть.

Я тоже мужик, понимаю, что контролировать себя при таком попадании невозможно. Но не моих же девушек душить! Двойной удар сверху в плечи отшиб вышибале все мышцы. Любой другой удар, направленный ниже, мог повернуть его руки не в ту сторону — и шейки моих прелестниц оказались бы под угрозой.

Отбитые ударом нервы отключились, и напряженные мышцы рук расслабились. Девушки плюхнулись на землю, пытаясь отдышаться и массируя горло. Немного живительной энергии для каждой. Совсем немного, и так эта драка слила у меня еще одну двенадцатую запаса божественной энергии. А ведь мне надо её беречь, иначе запаса для миссии не останется. Я оглянулся на орчанку. Эта в порядке, уже встала и подошла к нам. Приобнял её немного, успокаивая после боя.

И тут же пришлось снова приводить себя в боевую готовность. Жуткий крик боли и ужаса раздался за спиной. Я резко обернулся. Мои пришедшие в себя супруги начали вымещать ярость и страх на упавшем вышибале. Тот с поврежденными руками не мог от них отбиваться и только орал от боли. Пришлось оттаскивать девушек в сторону и успокаивать уже всех троих.

Вот и остальные добежали. Во главе с начальником стражи. Я вышел вперед, желая сразу взять ситуацию в свои руки.

— Ого! — Капитан вдумчиво оглядел получившийся разгром.

— Мораник, хочу представить тебе своих жен.

— На'тин, — начал я по порядку. Гномка посмотрела на капитана исподлобья и коротко поклонилась.

— Нах'тал, — орчанка тоже смерила его подозрительным взглядом и всё-таки кивнула.

— И Натаниэль, — эльфийка сделала маленький книксен.

— Девочки, это Мораник. Бравый капитан стражи этого славного города.

— Значит, это с ним ты гулял по кабакам всю ночь, и… — Нах'тал наклонилась ко мне и принюхалась. — и шлялся по бабам?

— Не шлялся я по бабам!

Эльфийка тоже принюхалась:

— Такие духи обычно бывают у замужних дам среднего достатка.

Вот же нюхачка моя!

— Вообще-то, я просто проводил друга. Больше ничего.

— Ничего? А это что? — Орчанка провела пальцем по моей щеке. Вот попал. Это же шрамы, полученные от когтей той фурии.

— Вчера этого не было. А зная, как у тебя все заживает, могу сказать, что расцарапали тебя меньше часа назад.

— Это трагическое стечение обстоятельств! На меня напали ни за что, ни про что!

— Подтверждаю, дамы! Дон проводил меня по ночному городу. Знаете, сколько грабителей мы встретили! Сколько, Дон? Пять? Или шесть? Я был несколько неадекватен… И не помню.

Это, оказывается, называется «я был несколько неадекватен». Да он бросался на каждую тень.

— Шесть.

— Вот! Шесть банд. А потом я нарвался на мужа моей возлюбленной. А Дон бросился на мою защиту! И победил!

— А расцарапал его кто? — Уточнила Нах'тал, подозревая что-то еще.

— Так, моя дама и расцарапала. Посчитала, что Дон убил её мужа.

— Слушай, Мораник. Всё время хочу сказать, и как-то не до этого.

— Да, Дон?

— Вот как раз про Дона. Это ведь не моё имя. Имя у меня Доменго.

— Как? А Дон тогда что?

Пришлось объяснять, что это просто приставка, говорящая, что я дворянин. Зачем я только ляпнул это «Дон».

— А перевести можно как «ваша светлость» или «ваша милость».

— Ха! Так я тебя постоянно величал светлостью, или может сиятельством? — и капитан заржал. Вот ведь прямолинейный вояка.

— Дон Доменго! — Мораник выделил слово «дон». — А не выпить ли нам за новое знакомство?

— Несомненно, дон Мораник! — и оба захохотали, не жалея свои молодые глотки.

По дороге к кабаку мы запнулись за все еще лежащего и стонущего вышибалу.

— Подождите, — я наклонился к парню, пострадавшему за свое рвение к работе. Осмотр в магическом зрении серьезных повреждений не показал. Сильные гематомы на всех мышцах плеч. Сам он долго будет приходить в себя. Пришлось потратить энергию на легкое лечение.

— Хозяин! — Я позвал толстого гнома, который держал это заведение. Не первый раз уже я вижу гнома хозяином общепита. С чем, интересно, связана эта тенденция?

Сейчас толстяк сам встал в дверях, как Третьяк или Яшин[48], никого не пуская внутрь.

— Хозяин, надо аккуратно унести его, не трогая плечи и руки. Положите на дверь, что ли, или щит и унесите. Пусть отлежится до завтра. Завтра сможет уже встать. Но руки надо беречь неделю. А то и дольше. Смотри, парень, если будешь резко двигать руками или поднимать тяжелое, то так и не выздоровеешь. А так может все и обойдется.

Я встал и пошел внутрь кабака.

— Давай, хозяин, неси нам выпить. И закусить. «Сегодня была славная охота». — Думаю, речь умудренного жизнью волка у меня получилась.[49]

— Почему «охота»? — Решил уточнить Мораник.

— Потому что сначала Керр охотился на нас, а потом я хорошо подрался — уложил этих троих.

И Мораник ушел вперед, садиться за стол вместе с другими собратьями по «оружию». К нашему месту я подходил только в компании своих жен.

— На'тин, — спросил я. — А ты почему молчала, когда некоторые обвиняли меня в измене?

— Во-первых, я тебе верю.

— А во-вторых?

— А во-вторых, — гномка встала передо мной, так что другим в кабаке было не видно, что происходит между нами. На'тин взяла мое хозяйство в свою ручку, взвешивая его.

— А во-вторых, я тебе верю. Не успел ты облегчиться.

И она прыснула в кулачок. Через секунду все трое, смеясь, плюхнулись за стол.

Мы расположились за двумя соседними столами. Компания из четверых искателей приключений на одно место. И я в окружении трех жен. Два парня и двое мужчин, пережившие драку с общим противником, за время совместного сидения на дереве неплохо сошлись. Договорившись хорошенько выпить в одной компании, они теперь облегченно напивались.

— Дон Доменго! — Окликнул меня Мораник. — Может, расскажешь, как ты умудрился завести сразу трех жён, да еще и орчанку в придачу?

Вот нет у меня желания рассказывать о личных делах в пьяной компании. Я глянул на своих жён. На их лицах тоже энтузиазма не наблюдалось. А Нах'тал даже начала вставать. Я попросил её взглядом не вмешиваться.

— Это длинная и страшная история, полная чужих тайн и загадок, которые я не могу открыть. — Начал я замогильным голосом. — Когда-нибудь, перед уходом в могилу, я расскажу её тебе. Ведь после смерти мне будет уже не страшно проклятие. Ха-ха три раза!

— Тьфу! Да ну их, с проклятьем. — Чуть ли не в голос отказались все.

Каждый вернулся к разговорам в своем окружении. Наливая себе и жёнам, а также закусывая прекрасным мясом, я выпытал у своих… Эмм… Четвертинок? Как они здесь появились.

Вчера вечером, когда с рынка вернулись Санти с Вогниром, притащив освобожденного Маэстро и двух мальчишек, девушки начали выпытывать, куда же эта компания дела их горячо любимого мужа. Выяснив первый пункт, по которому меня можно отыскать — имя капитана Мораника, они отправились в город. Санти, как участник событий, познакомил девушек со стражами. После долгих и настойчивых расспросов стражи всё-таки «слили» информацию об этом кабаке. Только оба разыскиваемых тела уже исчезли отсюда. Но хозяин заведения уверил, что «господин капитан» здесь обязательно появится. А теперь, когда есть два «господина капитана».

Поэтому здесь девочки и сидели в компании орка и гнома всю ночь. Под утро хозяин стал закрывать заведение. Оставлять внутри он конечно же никого не стал. Девушки отказались уходить без меня и своих сопровождающих. Как назло, пришедшие с девушками Вогнир и Санти в ожидании своего командира расслабились. Они расслаблялись всю ночь, и к утру уже лежали совсем «расслабившиеся». Так что к моему появлению вышибалы уже вынесли на улицу орка и гнома. Девушки пробовали сопротивляться, но это были разные весовые категории. Даже самую сильную — Нах'тал, сумели схватить. Что уж говорить про остальных. Так что мое появление оказалось как нельзя вовремя.

За разговором время пролетело незаметно. Кстати, Натаниэль не стала пить. На мой вопросительный взгляд все трое загадочно улыбнулись. Да ладно! Такие взгляды были загадкой для средневековых мужчин. Но не для человека из современного мне общества. Я открыл рот, чтобы уточнить. Но все трое зашикали на меня и зажали ладошками рты. Молчать, значит? Какое-то махровое невежество. Сейчас просвещенный магический феодализм, а они в проклятья и сглаз верят.

Разговор через внутренний мир, чтобы обсудить всё гораздо быстрее, чем в реале, я не успел начать — в таверну ввалились качающиеся фигуры двух недотёп алконавтов. Выбравшиеся из канавы, они представляли собой красочное зрелище. Торопунька и Штепсель, или нет — Давид и Голиаф. Так гораздо героичнее. Если только согласиться с тем, что эти известные единоборцы могли помириться и сесть выпить за одним столом.

Орк и гном двигались в какой-то молчаливой патоке. Они одновременно разошлись, обходя наш стол с боков, в один момент прихватили стулья от соседних столов, а потом также синхронно плюхнулись рядом с нами. Сдвоенный стон вырвался из-под обхвативших головы рук.

— Что? Нездоровится, великие воины?

— Брат, помоги, — простонал Вогнир. — Ты ведь можешь. Можешь ведь?

— Что они хоть пили? — Спросил я у старшей жены.

— Нашу водку, — пожала она плечами.

Это ж сколько надо выпить, чтоб так колбасило?

— Только водку? Признавайтесь, давайте!

— Сначала пиво, — уточнил Вогнир.

— А после водки снова пиво? — Ехидно добавил я.

— Ага…

— Вам разве никто не говорил, что пить надо что-то одно?

Оба помотали головами.

— Ну, вот и идите в замок. Там вылечу.

Повесивши головы, выпивохи отправились обратно в замок. Я для поддержания знакомства выпил с командой любовников. Позавтракал с женами — хозяин кабака ради таких гостей всё же соорудил кое-что на столы. А потом мы тоже отправились к месту дислокации. Где я застал отсыпающихся гнома с орком. А ведь хотел им задание дать. Надо кое-что выковать. Ну, что ж, значит — завтра поработают.

Глава 4. Расхвалили мне пещеры, если сходишь, то не зря! И спустили на верёвке — словно дохлого кота[50]

Утро у меня выдалось поздним — я вышел из спальни уже ближе к обеду. Вчерашние приключения в городе закончились гораздо более приятными приключениями в постели. Причем в этот раз кучу малу устраивать не стали. Каким-то молчаливым образом была установлена некая очередность. Так что встал я уже поздним утром. Посмотрел на спящую троицу и вышел в кабинет

Вчера вечером распорядился, чтобы завтрак приносили в мои комнаты. Ну, что ж, попробую старушечью стряпню. Может, не отравит меня эта ведьма. Натюрморт, украсивший стол в кабинете, был дополнен портретом моего побратима. Одутловатая после вчерашнего перепоя физиономия нависала над блюдами, выбирая, что повкуснее, и одновременно отхлёбывая из пивной кружки. И что, он теперь всегда так нагло будет врываться? Хорошо хоть в спальню не полез.

— Вообще-то, это мой завтрак. И кое-кто мне вчера обещал не пить.

— Вчера обещал — вчера и не пил. А сегодня — это сегодня.

Философ-самоучка, блин! Я плюхнулся на свободное место. Что у нас тут? Отбивные и пюре. Свежий хлеб. Красота. Приступ гедонизма был прерван появлением помощника управляющего — Бальчиса. Приехали крестьяне с новобрачной парой, нарушившей законы графства. Отправил их на гауптвахту. Есть такая для дружинников. Решил, что в подвалы не стоит их садить, вдруг они отправятся на жертвенник. Потом еще что-то случилось. И еще. Доконала меня весть о родившей свинье. Он что — издевается? Злой, что почти весь мой завтрак съел и выпил Вогнир, а всё, что он оставил — давно остыло, я сам отправился на кухню. Бальчис уже оказался здесь и хомячил огромный кусок окорока. Вот как он успел впереди меня, да еще с такой комплекцией?

Выиграв бой за окорок, я победно возвращался к себе, когда случайно услышал о предстоящем приезде ревизора. Значит, надо действовать быстрее. Разленился я что-то. И другие так же.

Для начала определю, где эта комната, в которой проходил разговор. Вот стена, здесь окно. Я вышел в коридор. Так, это получается, что дырка в основной стене — то есть стене донжона. Прошелся по первому этажу, вспоминая как мы с женами заглядывали в двери, которые открывал Бальчис. Примерно здесь. Но здесь тупик и маленькая кладовка. Или… Вот я стою на перекрестке, здесь сошлись три коридора — широкий на выход и два в левое и правое крыло. С четвертой стороны перекрестка — короткий коридор, тупик. Но если его продолжить… В тупике две двери. За левой — темная кладовка. А за правой — помещение в два раза больше. Теперь, если прикинуть, то за тупиком есть еще пространство. И с той стороны донжона — вход на кухню. Если там есть лестница на кухню, то может быть и спуск в подвал. Хранят же они где-то продукты. Возможно, что и в тайные подземелья вход отсюда же.

Но это для нормального входа. Мне же придется идти через слив, который выходит где-то во рву под стеной. Как сказал один злодей: «Нормальные герои всегда идут в обход». Так что, теперь иду к нашему кузнецу. Пусть берет Санти молотобойцем и готовит мне снаряжение для спуска. Побратима я нашел в компании с орком. Они уже успели опустошить по бочонку пива и теперь разливали третий.

— Я смотрю, у вас дел нет. Тогда держитесь. Но с этого момента вы у меня без работы и заботы не останетесь.

С этими словами я положил руки им на головы и влил немного живительной силы. Оба моментально протрезвели и огорченно отставили кружки. Ну да, пить и не пьянеть, какой тогда интерес в выпивке? Вдруг оба схватились за животы, потом сразу за рот. И тут же, сталкиваясь друг с другом, рванули из комнаты. Кажется, пиво подошло к концу.

А мой уровень магической силы снова уменьшился. Ёкарный Бабай! Как же быстро тают запасы. Если бы я умел лечить, тогда бы расходы на заклинания уменьшились на порядок. А так приходится голой силой давить. Надо заканчивать здесь и отправляться в Империю. В Академии Тарианта надо учиться, а не искать приключения на свою пятую точку.

А теперь задание для этих алкоголиков. Они как раз пришли, мокрые и осунувшиеся.

Я не знаю, как тормозят альпинисты при спуске. Не сталкивался с этим. Пришлось придумывать такую систему самому. Получилось два кольца изогнутого вида. Шнур продевается через них двойной петлей, и когда тянешь за одно из колец, то веревка зажимается между кольцами. А чтобы она снова скользила — надо подтянуться, веревка ослабнет и кольца разойдутся. Теоретически, я могу спуститься просто на руках. Если бы не страх высоты. Я просто вцеплюсь в эту злосчастную веревку и не смогу её отпустить, чтобы спуститься. А эта тормозная система позволит немного обмануть психику — я смогу без страха отпустить веревку.

Надо отдать должное — ребятам было стыдно за свои пьянки и работали они ударно. К вечеру я получил первый прототип. Испытание назначил сразу же, в сумерках. Мне лишние глаза ни к чему. А я и так всё прекрасно увижу. В помощь взял Джакобо. Его идея с этим выходом, ему и первому узнать — что там.

Я закрепил на эльфийской веревке тормозную систему из двух колец и накинул петлю на зубец стены. Натянул конструкцию и немного подергал крепежное кольцо. Вроде держит. Привязал себя коротким поводком за пояс к этому кольцу. Перекинул бухту линя вниз и сам шагнул за край стены, держась на всякий случай выше страховочных колец. Я повис ниже края примерно на высоту роста, покачиваясь как маятник. Когда колебания утихли, попробовал отпустить веревку. Как только тяжесть легла на крепежное кольцо, его тут же прижало ко второму. Шнур оказался зажат и не скользил. Теперь попробуем подтянуться. Забавно. Это получается недокументированная функция. Как только линь выше колец провис, то слабина под тяжестью всей остальной веревки оказалась выбрана, и я оказался выше, чем был. А как же спускаться? Надо попробовать раздвинуть кольца. Вставил в щель, где нет веревки, кончик кинжала. Получилось! Я заскользил вниз. Вытащив кинжал, я снова затормозил.

И где же выход из подземелья? Уже закончилась кладка из блоков и шла сплошная скальная стена. Боясь глянуть вниз, я продолжал вертеть головой в стороны и наверх. Наконец, особенно сильно пахнуло чем-то тошнотворным, и я увидел зев пещеры справа и ниже меня. Довольно далеко, с дюжину шагов будет. Вход понизу был залит какой-то склизкой мерзостью. Отсюда мне внутрь не заглянуть. Надо перевешивать эту систему спуска. Пора возвращаться, понял я. Подтянулся на веревке, ухватившись выше стопорных колец, нижняя часть троса проскользнула в конструкции и кольца оказались немного выше. Теперь можно спокойно перехватиться и снова подтянуться. Через несколько минут я уже был возле края стены. Здесь подтягиваться оказалось труднее — конструкция цеплялась за камни и плохо передвигалась.

Наконец, я смог дотянуться до кромки. Джакобо протянул мне руку и помог вылезти. Я отполз подальше от края и замер, приходя в себя. Говорят, труднее всего прыгать с парашютом не в первый раз, а во второй. Первый раз ты еще не представляешь, на что идешь. А во второй надо себя перебарывать. Потом прыжок становится привычным. Так и я. Пожалуй, сегодня я повторный спуск не осилю. Если только совсем безвыходное положение будет. Через пару минут я смог сесть. Отстегнув заветную фляжку, я сделал основательный глоток. На второй содержимого уже не хватило. Вот ведь! Надо следить за содержимым. Так и без допинга можно остаться.

Утро добрым не бывает. Эту присказку я ощутил на собственной шкуре. Был тот предрассветный летний час, когда Светило еще не поднялось над окоемом. Когда туман выползает из низин, заполняя всё вокруг, кроме совсем уж высоких строений, вершин холмов и макушек высоких деревьев. Прохлада заставляет плотнее закутываться в плащ, и часовые начинают клевать носом, даже если недавно заступили на пост.

Меня разбудили крадущиеся шаги. Бывает такое, иногда спишь так, что хоть из пушки пали. Но стоит некоторое время пристально поглядеть на человека, аккуратно наклониться над ним, и он просыпается. Вот и я, вынырнув из сновидений, понял, что кто-то только что зашел в комнату и подходит ко мне. Не открывая глаз перешел на магическое зрение. Вот и чужак. Кроме красной ауры крови и золотистой ауры разума было видно пятно чернильно-черного цвета. Отрава, смерть.

В этот миг моих ноздрей достиг тяжёлый запах пота, который я сразу же узнал. Бальчис. Вот оно как. А ведь он действительно дурак, судя по крошечному золотистому отсвету.

— Бальчис, ты двери не закрыл.

Мирная фраза отвлекла моего убийцу, он непроизвольно оглянулся назад. В это время я и прыгнул. Связки резануло болью от слишком сильного ускорения. Такую груду сала трудно пробить. Говорят, толстый слой жира останавливает пулю. Не знаю, не проверял. И сейчас не собирался. До меча мне далеко, он неосмотрительно оставлен в кабинете, а Бальчис вот он — в двух шагах. Поэтому решил бить его в лицо. Использовать резерв магии на такого увальня просто жалко. Поэтому только сила и скорость. Я вложил в удар все отчаяние и страх за родных, судьба которых без меня будет ужасна. Мой кулак не особо большой, но он накрыл всю нижнюю часть лица этого микроцефала, превращая всё в кровавую кашу. Голова помощника управляющего откинулась назад, его глаза ненадолго затуманились. Он сделал еще шаг вперёд и вдруг захрипел, схватился за горло и повалился, дрыгая ногами. Фу, как пошло. Еще и обмочился. В туалет надо ходить перед делом.

Кинжал, которым он хотел меня прирезать, воткнулся в подушку. Хорошо, что я выбрал себе плотную перьевую подушку, а не пуховую. Кинжал не пробил её до конца. Опасаясь струящейся от кинжала ауры смерти, я так с подушкой и убрал его подальше в угол.

А что с неудавшимся убийцей? Этот мертв. Причем убил я его надежно — аж два раза. Мощный удар сломал ему носовую перегородку, и загнал осколки в мозг. Что, впрочем, при его тугодумстве, было бесполезно. Бальчис продолжал идти, пока зубы выбитые тем же ударом, не застряли в трахее, перекрывая кислород. Без мозгов организм смог жить, а вот без кислорода — никак.

Надо будить остальных. Я попробовал позвать в эфире Корендо, одновременно пытаясь растолкать своих жён. Никакой реакции. Ни от кого. На мысленные послания также не отвечали ни Натаниэль, ни призрак. Что-то здесь не так. Что-то ощущается на грани восприятия. Я выглянул в окно. Внизу, во дворе не было видно никакого движения, кроме одной фигуры в плаще с капюшоном и с клюкой в руках, рассекающей гладь тумана. Помня о печальном опыте, я аккуратно посмотрел на туман магическим зрением. Так и есть, снова эта странная структура. Теперь было видно, что она уходит куда-то в основание донжона. Не знаю в чем именно дело, но моя чуйка говорит, что эта фигура в капюшоне и беспробудный сон связаны между собой.

Если я спущусь вниз, то наверняка потеряюсь в тумане. Отсюда бы снять этого заклинателя. Только чем? У меня дальнобойного оружия нет, да и не тренировался я.

Я оглянулся на жён. Никто от моей тряски не проснулся. Но есть одна лучница, которую можно попробовать разбудить изнутри. Я уселся поудобнее. Пара минут медитации и я открываю дверь во внутренний мир. Некогда рассматривать, что поменялось с прошлого раза. Сразу ищу дверь Натаниэль и захожу. Здесь тишина. Нет ветра. Не колышется трава. Эльфиечка спит, подтянув колени и положив ладошки под щеку. Огромный Дуб склонил свои ветви над ней и стоит, не шевелясь. Вот как, сон во сне. Надеюсь, здесь разбудить её будет легче. Я подошел и присел возле жены. Легонько потряс за плечо, потом сильнее. Никакой реакции. А если… Сказка ложь, да в ней намек…

Склонившись, я поцеловал её в приоткрытые губки. Не сразу, но вздох разнесся по поляне. Она, оказывается, не дышала. Ната открыла свои глаза и смотрела на меня, ловя мой взгляд и постепенно отходя от забывчивости сна. Наконец, она поняла, что происходит, и уже сама впилась мне в губы. Немного растянув поцелуй, я медленно отстранился.

— Вставай, красавица. Извини, надо просыпаться.

— Что?

— Наяву опасность, а ты здесь дрыхнешь. Ты нужна там, лучница.

Натаниэль медленно кивнула, все еще во власти сновидений.

— Выбирайся из сновидений. Ты сможешь прихватить этот лук? — Я показал взглядом на её оружие сложной изогнутой формы, подарок богини.

— Ненадолго, может — на минуту.

— Должно хватить. Выходи из сна, а я за Корендо. Кажется, он тоже дрыхнет во сне.

Оставив эльфийку приходить в себя, я рванул к себе, а потом и в мир призрака. Богатый внутренний мир у нашего Корендо фэер Исимба. Я оказался в коридорах какого-то дворца. И везде, в каждом закутке, на диванчиках, на столах или подоконниках, а то и прямо на полу, был Корендо. Везде он занимался сексом. Разными способами, с разными партнёршами. Я развернул одного к себе — сквозь меня смотрел взгляд куклы. И как теперь искать настоящего?

Наверно, если у него логика обычного человека, то соорудив дворец, он будет сидеть в тронном зале. Прикинув, где может быть такое помещение, я рванул напрямик. Выпрыгнул из одного окна, пробежался по парку, где под каждым кустом очередная кукольная пара показывала уроки местной Камасутры. Залез в еще одно окно. Вот и трон. Как я и предполагал, настоящий Корендо сидел на троне, ублажаемый двумя красавицами. Я начал прорываться к нему, распихивая десятки голых тел, шевелящихся на полу зала и на ступенях возле трона. Насколько я мог заметить, ни одна фигура, ни один способ соития здесь не повторялся. Богатая фантазия у нашего призрака.

Наконец, я возле трона. Попытался растолкать Корендо, но нарвался на шипение двух девиц, которые его обихаживали. Это что еще за фокусы? Попробовал их обойти, но они заняли круговую оборону, размахивая удлинившимися когтями и скаля клыки. Чем сильнее я рвался к трону, тем злее становилось шипение, и длиннее становились когти и зубы. Придется всё-таки драться с женщинами.

Я ударил кулаком. Не прицельно, просто стараясь отпугнуть. Как бы не так! Мне пришлось уворачиваться на пределе скорости. Как всегда во сне — всё происходило внезапно. У этих фурий выросли не только длинные когти и клыки. На прелестных головках появились загнутые назад рога, за спиной развернулись черные кожистые крылья, а вокруг ног бил длинный и гибкий хвост с шипом на конце. Вот от этого шипа мне и пришлось уворачиваться в срочном порядке. Промахнувшийся живой хлыст вернулся обратно, обвиваясь вокруг стройных ножек.

Это что за фокусы? Кто они такие? Этот призрак совсем ополоумел? Мне он нужен наяву, а он тут развел Содом с Гоморрой.

Разозлившись, я рванул из ножен свой верный бастард и дагу[51] в пару к нему. Даже в чужом сне я всё ещё мог диктовать свои желания, если они не расходились с желанием хозяина. Хозяин был не в курсе, поэтому можно.

Сразу же пришлось отбивать удары хвостов. Длинный и толстый шип на конце оказался крепче, чем обычная кость или рог. Так же, как и сам конец хвоста, закрытый толстой чешуей. Высекая искры, меч и дага отбивали удар за ударом. Почти не было времени наносить удары самому. Надо что-то по-быстрому придумать. Фехтуя, я немного приоткрыл бок. Потом еще раз, показывая, что именно на этот удар я не успеваю ответить. Купятся или нет? Да! Бесовки были с разных сторон от меня, когда я снова спровоцировал их. Два наконечника полетели в мое тело. Я прогнулся в поясе и подбросил оружие, чтобы ускорить свой наклон. Хвосты шли рядом, параллельно друг другу. Я перехватил каждый. Левой рукой — правый шип, а правой — тот, что летел с левой стороны. Продолжая движение я развел руки. Хвосты дернули за собой и своих хозяек. Не имея возможности увернуться в полете каждая бесовка наскочила на острый наконечник хвоста своей товарки.

Уворачиваясь от близких когтей и не выпуская шипы из рук, я развернул насаженных чертовок спиной друг к другу и надавил, всаживая наконечники хвостов глубже в грудь. Шипы прошли насквозь грудные клетки и вошли своей же хозяйке в спину, нанося еще по одной ране. Надеюсь, смертельной.

Отбросив этих посмертных сиамских близнецов, я быстро осмотрел себя. Демоницы успели нанести мне несколько довольно чувствительных ран. Ерунда. Главное, я жизне- и боеспособен. Остальное пустяки.

Наконец, мне удалось дойти до призрака. На всякий случай еще раз оглянулся. Но остальные девицы так и оставались куклами. Как же будить Корендо? Хоть и знал, что не поможет, но всё-таки потряс его, похлопал по щекам, даже подергал за уши. Не целовать же его. Тьфу ты! Если судить по сказкам, есть еще один способ «обмена жидкостями», который должен помочь. Предыдущий ведь помог. Я запрокинул голову призрака и открыл ему рот. Как неудобно — мои раны уже заросли, придется специально резать себя. Может, это даже лучше — не случайная передача крови, а добровольная. Я вытащил кинжал и приставил к запястью. Холодная волна прокатилась по животу и застыла ледышкой где-то в промежности. Сон или нет, но резать себя страшновато. Давай же! Закусив губу, я резко провел по руке. Да ё моё! Плохо надавил, кинжал оставил только царапину. Еще раз поднес руку к открытому рту призрака, закрыл глаза и резанул. Как же больно, когда режешь сам себя! Приоткрыл один глаз. Кровь текла по лицу Корендо, хотя большая часть попадала в рот. Вот он наполнился, призрак рефлекторно глотнул. Хватит с него! Я зажал рану второй рукой и стал ждать, что же произойдет. Поможет или нет? Вот лицо Корендо порозовело, он глубоко вздохнул и пошевелился.

— Да вставай уже! Развалился тут, понимаешь ли.

Корендо открыл глаза, посмотрел вокруг себя. Потом его глаза расширились, он еще раз огляделся. Попробовал встать с трона, но тут же поскользнулся в луже крови от демониц, и плюхнулся обратно на свою сидушку.

— Ну, как тебе пейзаж? Море крови, реки спермы.

В этот момент как раз несколько кукол стали кончать, забрызгивая своих партнерш.

Корендо очумело глядел то на меня, обрызганного кровью, то на окружающие виды.

— Ладно. Некогда мне с тобой рассусоливать. Ты во сне, надо срочно просыпаться. Как проснешься — бегом будить всех воинов. В первую очередь Джакобо, потом сержантов, потом остальных. Все понял?

Призрак неуверенно кивнул.

— Повтори!

— Проснуться. Разбудить Джакобо, потом сержантов, потом остальных.

— Всё, я ушел, — и я рванул к выходу в свой мир, где был выход из моего сна.

Когда я раскрыл глаза, то надо мной стояла Натаниэль во всей красе своего доспеха лучницы. Многослойный лук сложной формы, обруч на голове и браслеты на запястьях для защиты. Полупрозрачная ткань туники соблазнительно очерчивает фигуру, притянутая ремнями амуниции.

— Извини, пришлось подраться. Долго ты здесь?

— Дюжину секунд, не более.

— Тогда должны успеть. Иди сюда.

Я подошел к приоткрытому окну, за которым так и стоял туман, в котором бродила темная фигура.

— Попадешь?

— В неё? Да.

— Неё? — Удивился я.

— Это же кухарка.

— Вот те раз… Да всё равно. Пока она ходит, все будут спать. Готова? Я открываю окно.

Дождавшись кивка, я распахнул перед ней створки. Натаниэль наложила стрелу и сразу же отправила её в полет. Результат оказался плачевным. Стрела отскочила от поверхности плаща. И все стало гораздо хуже. Фигура в плаще повернулась и посмотрела нам в глаза. Действительно, старуха-кухарка. Она направила на нас руку и начала читать какое-то заклинание.

— Давай как тогда, по двери! Как можно быстрее и сильнее!

Эльфийка достала еще одну стрелу из воздуха за правым плечом. В этот раз стрела ярко светилась. Не успела тетива до конца распрямиться после выстрела, как на освободившееся место легла еще одна светящаяся стрела. За ней еще одна, и еще. Стрелы шли быстрым пунктиром, попадая по фигуре заклинательницы. Вот один выстрел заставил старуху покачнуться. Через некоторое время еще раз. Наконец, пробои пошли один за другим. Ведьма пыталась колдовать, но попадания сбивали каст раз за разом. Уже несколько стрел торчали из груди старухи, но ведьма не падала.

— В глаз, снайперша моя! В глаз!

Торчащее из глазницы оперенье завершило поединок. Ведьма рухнула на мостовую, на ходу тая чёрным дымом. На камни лег только плащ.

После смерти заклинательницы туман начал таять, обнажая скрытые до сих пор фигуры тюремщиков, кравшихся к казарме и к входу в наше крыло.

Поняв, что их заметили и красться уже нет смысла, стражники подземелий замешкались. На открытое столкновение они не рассчитывали. В этот момент из дверей казармы начали выбегать полностью снаряженные гномы. Быстро они. Прошло всего несколько минут. Но почему их всего шестеро? Хотя и эта шестерка основательно задержала отряд тюремщиков подходящий к ним. Видя готовность противника, они даже встали, накапливая силы.

«Корендо, где гномы? Я вижу только шестерых».

«Это дежурная полу-смена. У гномов в походе кроме основной смены часовых, есть дежурная, им на подмену. Они даже спят наполовину одетые. Еще шестеро сейчас снаряжаются. Вторая дюжина была на часах. Те, что были внизу, погибли в тумане. Остальные стоят на стене».

«Те, кто на стене, пусть так и идут по верху к нашему крылу. Буду ждать их возле лестницы».

Пока переговаривался с призраком, внизу у входа в казарму построился еще один ряд гномов. Эти были со снаряженными арбалетами. Распределив цели, они замерли в ожидании атаки.

Все команды я отдавал на ходу, снаряжаясь к битве. Легкая кольчуга и шлем-мисюрка, это всё, что я когда-то решил носить. Для меня важнее скорость. Будить остальных жен я начал сразу после решающего выстрела эльфийки. Теперь Ната уже стояла со своим луком, готовая к стрельбе. Натаниэль тоже заменила исчезнувший божественный лук своим простым, хотя и он был произведением настоящего эльфийского мастера. Нах'тал проворчала, что можно было и раньше её разбудить. Что теперь она пойдет в бой не подготовившись. Да, она успела надеть наручи с головным обручем. Но наносить боевую раскраску надо вдумчиво, под песнопения.

— А как же быть, если как сейчас, враг напал внезапно?

— Шартэ не нападают исподтишка. Должна быть объявлена битва. А перед этой битвой в бою сходятся сильнейшие воины. — Ответила орчанка, потом села спиной к На'тин и попросила вплести цепи в свою косу. От головного обруча сзади спускались две крепкие цепочки. Ими надо было обмотать косу. На конце каждая цепочка заканчивалась половинкой защелки, которая собиралась в острый наконечник. Этой косе далеко до хвостов тех дамочек из снов Корендо, но тоже достаточно длинное и опасное оружие. Орчанка обмотала косу два раза вокруг шеи для защиты, остаток спускался до середины спины, защищая и её. Пока На'тин собирала ей косу, Нах'тал удивила всех своим вооружением. Мне всегда казались странными трубчатые рукояти её меча и кинжала. Теперь же она достала из походного мешка конструкцию, напомнившую мне тройные нунчаки — цеп для обмолота зерна в Китае, а заодно и оружие самообороны. Это были три трубки из дерева, вроде бамбука, соединенные единой цепью. Подобный бамбук я находил в долине. Он становится очень крепким и упругим после засыхания. Все концы бамбуковых отрезков имели одинаковые пары стальных наконечников для соединения этих деталей. Сцепив все три части цепа между собой и насадив на концы меч и кинжал, Нах'тал стала что-то подкручивать в своем оружии. Когда она закончила, то у неё в руках лежал короткий протазан со вторым острием — втоком. Интересно, что за мастер такое сделал? Пообщаться бы с ним.

Когда мы все вчетвером вышли в коридор и подошли к лестничному пролету, то снизу уже был слышен топот ног. А вот и подземные жители. Они к нам или на стену? Хотя, если верить в то, сколько их там, то они просто сметут всех. Почему же они сейчас не нападают? И почему вообще сегодня на нас решили напасть? Кто-то всё-таки заметил мои альпинистские упражнения?

Топот утих этажом ниже, и тот час же послышался шум схватки. Там выход на стену. Значит, это обороняются гномы.

— Мы впереди, лучницы сзади на один пролет, — коротко приказал я.

— Я по ногам, ты по рукам, — это уже орчанке.

Сбежав к последнему пролету, я выглянул на третий этаж. На пятачке возле лестницы столпились почти две дюжины стражников. Имея вооружение, годное только для боя в помещениях, то есть небольшие щиты и короткие мечи, они не могли пробить стену из ростовых щитов, которую соорудили гномы в дверях. С нижнего коридора был слышен шум еще одного поднимающегося отряда, но до него пока далеко.

Я махнул остальным, чтобы спускались. Постарался передать картинку эльфийке, на что она кивнула. Прикрыв глаза, Натаниэль зашептала что-то себе под нос. Когда она подняла на нас взгляд, то её глаза светились золотом. Плавно скользнув на площадку, она на ходу начала опустошать колчан. Когда выскочившая за ней гномка выстрелила в первый раз, от стрел Натаниэль уже падал третий противник. Так у них и продолжалось. Одно попадание На'тин и три снайперских выстрела эльфийки. Мы с орчанкой прыгнули вниз, пригибаясь, чтобы не мешать лучницам. Поглядев на эльфийку я тоже в запарке крикнул что-то вроде «Тебе, Смарагон!» и врубился в первый ряд. Как и договаривались я остался в низкой стойке, рубя по ногам и отбивая нижние атаки, а надо мной мелькал протазан Нах'тал, коля и режа плечи и лица. Пока мы успели уложить по три противника, лучницы уже заканчивали, прикончив раза в три больше, чем мы.

Зачистив эту площадку, спустились на неё всей командой. Лучницы бледнели, их мутило, особенно эльфийку, которая до этого не видела такой кровавой каши. Еще и изменения в организме. На'тин держалась более уверенно. А орчанка наслаждалась и азартно раздувала ноздри, впитывая запах свежей крови и внутренностей. Четыре гнома, которые забаррикадировали своими щитами выход на стену, с любопытством поглядывали на нас в щели между ними.

А чего это у противника подкрепления не видно? Я закрыл глаза, осматриваясь вокруг. Дюжина пятен снизу. Стоят, чего-то ждут. Еще одно подкрепление? Пять или шесть пятен двигаются к нам по стене. Гномам ничего не видно, потому что дверь в это крыло находится в небольшом закутке, и отсюда стена не видна. Я открыл глаза и отыскал, кто из гномов может быть старшим. Вроде этот.

— Разворачивай, сзади идут. А мы здесь не пропустим.

Гномы быстро переставили свои большие щиты, закрыв проход со стены внутрь помещения. Теперь и мне бы не соврать, что смогу обороняться. Еще раз осмотрелся, кто где стоит из противников. Передал картинку Натаниэль. Уже хотел спланировать атаку подобную предыдущей, когда эльфийка запрыгнула на перила и нырнула с них вниз головой. В последний момент она зацепилась пальцами ног за стойку перил. Теперь лучница оказалась над головами тех, кто скопился на нижней площадке. Я говорил, что эманации потусторонних дверей отупляют некоторых? Вот и сейчас эльфийка успела расстрелять половину из них, пока до тюремщиков дошло, что их убивают. Потом пока сообразили, что делать, пока попытались достать девушку, висящую под потолком, то оказались все уничтожены.

Раскачавшись, лучница запрыгнула обратно. На последних силах отошла к стене и присела у верха лестницы, вытянув ноги вниз по ступеням. Даже ей этот трюк удался нелегко. За следующую секунду у нас произошел небольшой диалог в виде эмоциональных пакетов. Я пожурил её за такой риск. Она ответила, что это было безопасно. Я переспросил, не вредно ли ребенку. Натаниэль ответила, что сейчас не опасно.

Пока я переживал и восхищался эльфийкой, Нах'тал успешно держала оборону в дверном проеме. Она успела достать уже троих своим протазаном через щели между щитами. Длинное лезвие протазана наносит широкие резаные раны, и теперь эти трое валялись в лужах крови, испуская последнее дыхание.

— Выходим на стену, надо помочь остальным.

Как и во все предыдущие разы, гном молча кивнул и отдал команду жестом. Он что — вообще немой?

— Защищайте лучниц.

Еще один кивок и две пары гномов расходятся в обе стороны по стене. Между ними как раз можно работать двум лучницам.

Сверху мне стала видна общая ситуация. Дюжина гномов всё ещё оборонялась у дверей казармы. Они не могли никуда сдвинуться. Но их тоже не могли взять. Вокруг строя гномов на разном расстоянии валялось больше дюжины подстреленных противников.

Еще один центр обороны возник вокруг одного из фургонов циркачей. На его крыше засели сестры эльфийки, отстреливаясь из луков. А подходы к нему обороняли четверо мужчин. Вогнир орудовал секирой. Также как и Санти. В промежутках между ними скользил мастер теней, то накалывая кого-то на короткий меч, то кидая метательные ножи. Там, где не успевал Джакобо — летал вихрем Корендо, ставя подножки или ослепляя противника вспышками света. А дела у призрака не очень, стала заметна его прозрачность. Если так дальше пойдет, то он совсем не сможет воздействовать на тварный мир.

Во дворе замка установилось хрупкое равновесие. Атакующие не могли уничтожить наши силы, но и мы не могли никуда сдвинуться. Чтобы хотя бы объединиться, не хватало сил отдельных отрядов. Именно в этот момент в стане врага стало заметно шевеление, и вперед вышел сержант Конт.

— Ну что? Спрятались за деревяшками? — Заорал он во весь голос. — А как насчет честного поединка? Выходи, кто не трус!

Честный поединок с этим бугаем? Да никто не согласится на такое самоубийство.

— Нет! Муж мой, надо остановить этого «бычка». — Услышал я Нах'тал. — Он ведь «последний», и он не воин.

Я хотел узнать у жены, кого она имеет в виду, но уже сам увидел, что в передний ряд пробирается Санти. Небольшой диалог с призраком, и вот он спешит перехватить молодого орка. Санти сбрасывает руку Корендо со своего плеча. Но с другой стороны подошел Джакобо и что-то настойчиво стал внушать орку. Наконец, тот согласился, и перед строем вышел мастер теней. Нарочито прихрамывая, он идет к месту стихийно возникшего поединка.

— Что, настоящих воинов не осталось, и вы посылаете в бой стариков? — Снова насмешливо проорал сержант.

И снова призрак старается удержать Санти.

Я вроде стал нереально быстрым, но, блин, так и остался тормозом. Пока я обдумывал, как ответить на подначки Конта, на поединок рванул орк. Пока дошел до ближайшей лестницы, за это время на поединок успел выйти Джакобо. А пока ругал сам себя за тормознутость — поединщики уже сошлись на свободном пятачке двора. Пришлось оставаться зрителем.

— Какие правила у такого поединка? — Спросил я у Нах'тал.

— Как договорятся. А если как сейчас — без обсуждений, то будут драться тем оружием, что с собой и до смерти одного из поединщиков.

Протрубил рог в строю гномов, давая сигнал к началу.

Джакобо сразу же метнул один из ножей. Медленнее, чем он когда-то мне показывал. Так же, как и с ногой — не хочет открываться противнику? Сержант перехватил нож у самого глаза. Отличная скорость при такой мышечной массе. Нож полетел обратно в хозяина. Мастер не стал его ловить, только отвернул голову, и нож звякнул где-то у стены. Правильно — если ты скрываешь свои возможности, то ловить летящие в тебя ножи — слишком большой риск, можно непроизвольно показать свою реальную скорость, как только что это сделал сержант.

Противники сошлись на расстояние удара. Конт достал свой меч. Он не был длинным, как можно было подумать, глядя на его рост. Меч оказался средней длины, так что в его ручищах выглядел коротышкой. При этом такой толщины, что скорее походил на железную дубинку. Против него у Джакобо был акинак и кинжал. Не самое лучшее сочетание. Но, надеюсь, мастер знает, что делает. Все также припадая на левую ногу, циркач закружил вокруг противника, поигрывая клинками.

Сержант не стал заморачиваться с выбором тактики, и просто ударил наискось «дровосеком». Мастер шагнул вперед и немного отклонился вбок, уводя голову от удара. При этом он встретил меч обоими клинками у самого основания, там, где скорость ниже, уводя его по траектории мимо себя. Сержант отступил, чтобы можно было снова ударить со всей силой. Снова «дровосек», но уже в другую сторону. И снова защита повторилась, только зеркально. В третий раз были два «косаря» в одну и другую стороны — на уровне груди и пояса, от первого Джакобо ушел, просто прогнувшись в поясе, а от второго — убрав живот. Решив достать уходящего противника, Конт ударил на всю длину руки. Этого и добивался Джакобо. Уклон в сторону, шаг вперед, и удар клинком в подмышку. Здесь защита ослаблена, чисто механически невозможно нормально защитить подмышку. Клинок пробил грудную клетку, но смертельной раны не нанес, не хватило длины на такую огромную грудь. Циркач отскочил назад, не успев достать кинжал из раны.

Сержант попытался взмахнуть мечом, но торчащая под правым плечом рукоять мешала движениям. Тогда клинок был переложен в левую руку, и сержант снова атаковал. Живучий какой. Если и раньше Конт не думал о стратегии, то теперь, после ранения, сержант просто стал бить. Как можно быстрее и сильнее. Мастер продолжал уворачиваться, дожидаясь, когда противник ослабнет от потери крови. В какой-то момент нога всё-таки подвела Джакобо, и он оказался на земле. Меч сержанта тут же понесся на подвернувшуюся ногу циркача. Мастеру ничего не оставалось, как поставить свой меч в жестком блоке. Клинок был подставлен плоскостью поверх голени, а острие акинака уперлось в землю. Удар тяжелым мечом сломал клинок, но зато нога Джакобо осталась целой.

Этот мощный удар оказался решающим для сержанта. В том смысле, что кинжал сдвинулся, повредив еще что-то внутри организма, и выпал на землю. Кровь хлынула из раны и изо рта, после чего Конт зашатался и замертво рухнул на камни двора.

С этого момента моральный дух тюремщиков упал окончательно. Они и до этого не очень активно атаковали. Только принуждаемые приказами сержанта. Теперь командовать ими стало некому, и они постепенно начали отступать к себе в подземелья. Постоянно теряя по одному — два человека из-за своей неспособности воевать без руководящих указаний. К моменту, когда строй гномов закрыл щитами вход в подземелья, на земле уже валялось не менее трех дюжин тел. Правда, и мы за это же время потеряли троих. А Нах'тал, лезущая постоянно в бой, получила ранение в плечо.

Сейчас требовалось воевать в строю, или бегать за оставшимися наверху одиночками. Джакобо не мог ни того, ни другого. Поэтому он ставил первый способ для гномов, загоняющих противника щитами. А второй — моим женам, отстреливающим одиночек, или как орчанка, гоняющаяся за всеми с протазаном. Смысла спускаться вниз я сейчас уже не видел. Места в строю для меня нет. И бегать отлавливать трусливых одиночек — тоже не для меня. Зато мы оба хорошо видели всю ситуацию сверху. Джакобо поднялся ко мне, отсюда мы и руководили боем, или точнее — избиением, раздавая приказы через Корендо.

— Ты не думаешь, что сейчас самое время пробраться в тылы противника?

Действительно. Если, кроме сержанта, командовать некому, то я спокойно пройду до цели. Если же кто-то всё-таки руководит внизу, то он явно занят атакой замка. А если этого «кого-то» будут отвлекать сверху…

— Делаем так: я проникаю через пещеру, а вы здесь, наверху — изображаете атаку на входе в подземелья. Не слишком активно. Мне просто надо, чтобы все отвлекались на атаку сверху.

Я сбегал до своего кабинета, где хранилось снаряжение для спуска. Веревка теперь была закреплена за другой зубец стены — поближе к пещере. Пока я ходил к себе, успели появиться мои жены. Натаниэль почувствовала, что я сейчас отправлюсь в бой, и привела остальных. Обнял и расцеловал всех троих. Каюсь, я был так поглощен предстоящей экспедицией, что даже не подумал позвать их попрощаться.

Глядя, как мои жены собрались на стене, подтянулась и остальная команда — циркачи и Вогнир.

— Берегите себя. Сегодня и так многие погибли. И особенно береги моих девочек. — Сказал я Джакобо и шагнул за стену.

В этот раз спуск занял считанные секунды. Немного раздвинуть страховочные кольца, и вот он — вход в пещеру. Главное — вовремя остановиться, а то придется подниматься обратно. Я почти попал с нужным зубцом и теперь висел возле самой щели. Но лучше этот — оба соседних зубца оказались бы еще дальше от пещеры.

Снова этот мерзкий запах гнилой крови. Были, конечно, и другие запахи, вроде испражнений. Но они более естественны — что я, навоз не ворочал. А вот гнилая кровь… Брррр! Даже сладковатый запах гниющего мяса или резкий аммиачный запах старых костей — почему-то не вызывают у меня такой скверной реакции, чем тяжелый запах большого количества застоявшейся крови. Вся стена ниже отверстия была залеплена бурой засохшей слизью с какими-то черными и белёсыми разводами. В самой пещере было еще хуже — эта слизь еще не высохла там до конца.

Я осторожно ступил на камни, стараясь не поскользнуться на этих разводах. Буквально у самого края натянувшаяся веревка затормозила меня. Не желая отцепляться — здесь у входа можно и наружу упасть, я разблокировал страховочные кольца, чтобы передвинуть их. Плохая идея! Расцеплять кольца требовалось двумя руками. Это заставило меня убрать руку с камня, в который я упирался, чтобы не выпасть наружу. Через секунду я уже болтался над пропастью, стучась тупой башкой о склизкие камни.

Повторим заход. Через минуту я снова был в пещере. В этот раз я не отрывал одной руки от выступа, постепенно вытягивая нижнюю часть веревки и наступая на кольца ногой. Вытянув уже порядочно веревки, я оступился. Кольца быстро размотались, и меня выдернуло наружу, как пробку от шампанского. Теперь шнур был измазан слизью, и я провалился метров на пять ниже, пока кольца не перестали скользить по этой гадости.

В этот раз я выбирался долго. Очень долго. Сначала у меня даже ничего не получалось, я каждый раз соскальзывал обратно. Пока не снял рубаху и не начал протирать ею веревку. Светило уже поднялось к зениту и заглянуло на дно рва, когда я добрался до чистого участка. С облегчением отбросив мерзко пахнущую тряпку, которой приходилось постоянно махать перед лицом, я снова забрался в пещеру.

«Опыт, сын ошибок трудных!» Так его и разэдак! И что можно придумать? Наплевав на дрожь в коленях, подошел к самому краю. Теперь буду подтягивать линь в руках. В принципе, оставшийся кусок не такой уж тяжелый. Передвинул страховку пониже, теперь я смогу сразу отойти от края, не рискуя быть утянутым. Намотал весь остаток бухтой на руку. Толщина получилась приличная — невозможно обхватить ладонями. Теперь аккуратно отходим до первого уступа. Уперся в него боком и вытянул из бухты самое первое, нижнее кольцо веревки, стараясь не окунуть в слизь под ногами. По провисшему линю страховочные кольца шли легче, не приходилось напрягаться, раздвигая их. Подвесил свободную часть веревки на небольшой выступ стены, чтобы она не упала в грязь. Потом повторил эти действия еще два раза, пока не дошел до крепкого изогнутого камня. Вот за него и зацепил самозатягивающуюся петлю. Остальную бухту положил сверху. Теперь можно спокойно идти, запасной выход есть.

Я шагнул в глубину пещеры, и чуть не испоганил весь шнур, уронив его в гадость на полу. Но вовремя успел остановиться, когда натянулся поводок, которым я так и был привязан. Всё! Отцепился. Можно отправляться глубже под землю.

Глава 5. И значит, нам нужна одна победа, Одна на всех — мы за ценой не постоим[52]

Время шло, я шагал. Шагал, и не мог понять, почему пещера всё время поднимается. Ведь подземелья, они же внизу должны быть. Если не думать о том, что я уже нахожуcь ниже самого глубокого подвала. Ведь выход из пещеры находится гораздо ближе ко дну рва, чем к его краю. Ну и совсем тупым я себя почувствовал, когда понял, что вся эта вонючая гадость должна была течь из подвалов вниз. То есть алтарь должен быть где-то выше. Иначе бы вся эта мерзость накапливалась, не имея выхода наружу. Я даже представил, как кровь стекает в какой-нибудь подземный котлован, накапливаясь годами. Как бурая масса лежит не шевелясь. Что поделать, очень уж у меня воображение хорошо работает.

Накаркал. За очередным поворотом мне открылся вид на зеркальную плоскость застывшей жидкости. Не знаю, какого цвета она была. Может и бурого. В такой темноте организм переключился на ночное зрение, а у него с цветами дело обстоит очень плохо. То есть — совсем никак. А мне показалось, что я уже близок к цели. Иначе, чего это с каждым шагом вонь становилась все сильнее? А оказалось, что действительно показалось. Эта гадость залила приличного размера пещеру — может, соток десять или двенадцать по площади. Было непонятно, насколько здесь глубоко, и что там — ниже поверхности. Зрение не справлялось с этой задачей.

Что нам скажет магическое зрение? А ничего не скажет! Я сел там же, где стоял, и стал ждать, когда восстановится способность видеть. Аккуратнее надо быть! Ведь был нехороший опыт с утренним туманом. А здесь всё сверкало ещё ярче. А ведь структура магической вязи очень похожа на ту, что была в тумане. Он появляется отсюда? Или это просто совпадение?

Но надо как-то перебираться. И попадать в эту гадость совсем неохота. Я не знаю, чем это грозит, но предчувствия у меня самые мрачные.

Я еще раз осмотрел пещеру. Все равно другого пути нет. Коридор тянется длинной извивающейся кишкой и никакие развилки мне не встречались. Жаль, что заклинание левитации — это высшая магия. Корендо его не знал, ведь он закончил только первый курс. Но, кажется, у меня есть способ пройти эту пещеру, не замочив ног. Если разбежаться и прыгнуть в бок, то можно зацепиться за карниз, и по нему проползти дальше. Потом забраться по стене повыше и, раскачавшись, спрыгнуть немного дальше, на другой карниз. А по нему уже добраться до конца. Карнизы узкие, но пальцами зацепиться возможно.

Ну, что ж! Разбег, толчок. И два-двенадцать[53]… то есть почти четыре метра преодолены. До конца карниза я добрался без проблем. Впрочем, как и подъем вверх. А вот прыжок на следующий выступ чуть не окончился купанием. Во время приземления под правой рукой отломился камень и рухнул в озеро. Я успел повиснуть на одной левой и не сорвался. Осторожно зацепился второй рукой и перевел дух.

Мне удалось проползти немного дальше, когда я ощутил, что в озере что-то происходит. Я с тревогой завертел головой, пытаясь увидеть опасность. Поверхность жидкости пошла волнами, выгнулась. Кто-то поднимается из-под воды? Нет. Дело оказалось в самой жидкости. В одном месте поверхность выгнулась сильнее, постепенно превращаясь в щупальце. Оно вытягивалось в мою сторону. Я активно заработал руками, пытаясь быстрее преодолеть оставшееся расстояние. Щупальце ударило в камень недалеко от меня, только немного промахнувшись. Потом еще раз. Из воды стали подниматься другие щупальца, пытаясь поймать меня. Если эти тентакли доберутся до меня, то я стану главным исполнителем в японской порнухе. Никогда не мечтал сменить половую ориентацию. Мне по душе моя обычная роль в постели.

Щупальца пока не попадали по мне, но они ведь ударяли не только позади, но и впереди меня. Уступ, по которому я пробирался, стал склизким от этой жидкости. В одном месте я не удержался и сорвался в озеро. Карниз был не высоко от поверхности, да и само озеро оказалось не глубоким. Так что до ныряния дело не дошло. Я остался стоять на ногах по грудь в этой вязкой жидкости. Тотчас же я почувствовал, как невидимые щупальца елозят по моему телу, а с поверхности к голове тянулись новые тентакли. Они что, действительно будут меня того… этого? В панике я ударил водным лезвием, потом еще раз. Щупальца опадали отрезанными ломтями, а потом снова поднимались из глубины. Ага, надо же было придумать — резать жидкость водной магией. А если воздухом? Такая же ситуация. И то верно, в тумане, как и в этой жидкости, была еще и воздушная магия. Да что же делать? Меня же сейчас изнасилует какой-то жидкий монстр! Спокойно. Попробуем огнем. Я сформировал в руке файерболл и закачал в него приличное количество энергии. Хотел кинуть его в шагах пяти от себя, когда одно из щупалец зацепило мою руку и сбило прицел. Огненный шар улетел к середине озера, где и взорвался. Там что-то заискрило, как магниевый порошок, черный густой дым повалил оттуда. Место реакции начало резко расширяться во все стороны, в том числе и вглубь, отчего жидкость забурлила. Первые клубы копоти доползли до меня. Мне неожиданно стало так скучно стоять в озере, аж до тошноты, что я решил поплавать. Мощными гребками я пытался убежать от приближающегося треска вспышек и черного дыма. Кромка берега была уже на расстоянии руки, когда огонь достиг меня. Я мгновенно почувствовал себя в роли молодящегося царя из Конька-Горбунька. Меня как будто окунули в раскаленные угли. Вспышка боли оказалась такой сильной, что я через секунду потерял сознание.

Очнулся я, лежа на сухих камнях. Боль еще чувствовалась, но тело быстро заживало. Я приподнялся и оглядел пещеру. Вся жидкость в ней выгорела и сейчас у меня под ногами была не гладкая поверхность жидкости, а обычный каменный пол, стены же пещеры почернели от копоти. Я осмотрел себя. Все, что могло гореть — сгорело. Полностью или частично. Толстая кожа амуниции дымилась, но была целой, также как кольчуга и другие металлические детали. А вот от штанов и рубахи остались только клочки. Волосы на голове сгорели, остались только те, что были под чашечкой шлема и не успели намокнуть. Мне, пожалуй, повезло, что я не наглотался этой гадости. Иначе цепная реакция разорвала бы меня. Интересно, мой организм выживет с выгоревшим животом и грудной клеткой? Нафик, нафик такие опыты. Ну, а второй раз повезло, когда я потерял сознание и перестал дышать. Вся мерзость, которая была в дыме, не отравила меня. А очнулся я, когда дым уже вытянуло. Хорошо, что система пещер имеет наклон и работает как труба. Посмотрел, что с фляжкой. Живём! Металлическая флага булькнула, показывая, что в ней что-то есть. Только её немного раздуло, наверно, от жара начала испаряться находящаяся внутри жидкость. И пробку заклинило. Кое-как отвернув крышку, я смог добраться до содержимого. Волна жара прокатилась по пищеводу, бодря организм. Хотя теплый спирт — не очень приятное питьё. Запивать будем? Пожалуй, смочу горло. Вторая флага поддалась быстрее. Её не так перекосило. Прополоскал теплой водой рот и решительно повесил флягу на пояс.

Дальнейший путь оказался прост. Шагай да шагай в черном от копоти тоннеле. Тревожил только уровень магических сил. Или всё-таки божественных? Кто разберет… Сила перетекает из одной в другую. По ощущениям, у меня теперь осталось меньше половины. Двигаться было не трудно. Стены еще оставались горячими и прекрасно светились инфракрасным светом. По-другому я объяснить такую иллюминацию не мог.

Вскоре стали попадаться местные обитатели. У меня богатая фантазия, но она сдавалась, когда я хотел представить, как бы я воевал с ними в этих катакомбах. Если бы они на этот момент уже не задохнулись.

На случай, если дальше встретятся такие же твари, только живые, начал распарывать трупы, определяя слабые места. Да и мало ли, вдруг это еще не труп.

Вот огромная сколопендра или что-то подобное. Длинное гибкое тело заковано в хитин. Куча ног по бокам. Постучал мечом по голове с огромными рогами челюстей. Такие же жвала, но помельче, есть и в хвосте. Там же заметна еще одна пара глаз, но тоже небольшие. Это что же, мало отрубить голову, надо еще и задницу? Если строение этой многоножки подобно земным, то у неё может быть два мозга — спереди и сзади. Хитиновый панцирь явно не пробить, если только большим стационарным стрелометом. Попробовал на прочность лапы. Пожалуй, можно отрубить, если попасть по суставу. Но в бою, когда они двигаются — нереально. А здесь их по две дюжины с каждой стороны. Чтобы обездвижить, надо отчекрыжить половину, причем подряд. И в бою. Нужен другой способ. Ткнул острием меча в фасеточный глаз. Верхняя прозрачная пленка хитина лопнула и меч уткнулся в донышко глазной чашечки. Немного пошевелив его, я смог нащупать место прохода глазного нерва. С небольшим сопротивлением и хрустом меч погрузился в голову твари. Значит, должен быть вот такой угол удара. Потренировался на втором глазу. Потом нашел как бить в заднюю голову.

В отнорке нашел целое гнездо таких же многоножек. В центральной пещере была только одна из них. Дежурила что ли? Еще одна тварь была в боковом проходе. Её отконтролил уже привычным способом. В самой пещерке лежали еще четыре червячка, только поменьше. Всего в пять шагов длиной. У этих можно было даже отрубить голову по сочленению. Добил этих и побрел дальше.

Через пару сотен шагов проход перекрывал панцирь гигантской черепахи. Сейчас её бронированная голова лежала, вытянув длинную шею. Глядя на неё, я понял всю необдуманность авантюры, в которую я влез, отправившись с этого конца. В этом месте я бы не прошел. Эта голова размером с бочку меня бы размазала по стене.

Интересно, а чем эти твари питались? Слизывали ту жидкость, что текла по пещере? Или их кормили? Это вторичный вопрос. Надо отчекрыжить этой Тортилле башку. Я начал вбивать острие меча между складок кожи. Пробить удалось, но дальше оказалась кость. Да пошло оно всё! Ударом воздушного лезвия я отсек голову полностью. И тут же отскочил поближе к панцирю. Поток крови, стиснутый тяжелой головой, брызнул широким веером. Пришлось бить еще раз магией, иначе я снова буду весь в крови. Воздушный кулак отбросил голову к стене, и кровь свободным потоком потекла вниз по желобу. Здесь, в обитаемых пещерах, кровь струилась не по всей ширине пола, в нем был пробит специальный желоб.

Теперь можно уходить. Уже протискиваясь между панцирем и стёсанным сводом тоннеля, я запустил в ручей огненный шар. Жидкость знакомо заискрила и повалил дым. Я проскочил на другую сторону и отбежал подальше. Здесь пещера расширялась, образуя жилище для Мега-Тортиллы, и я сразу отскочил за поворот. Вовремя. Из только что покинутого прохода послышался приглушенный взрыв, и оттуда вылетели искрящиеся ошметки плоти. Эк, как у неё пукан-то порвало!

Я припал к земле, уходя от потока дыма, повалившего в пещеру. Скоро дым унесло вверх по проходу, и я выглянул полюбоваться на дело рук своих. Вот уж действительно — порвало её знатно. Вся задняя часть была разворочена, как от взрыва. А собственно, почему «как»? Взрыв и был. Переднюю часть тоже разворотило. А внутренности выгорели. Так что теперь через панцирь зиял проход, куда я мог спокойно зайти.

В этой пещере света было побольше — в углу можно было увидеть небольшой луч из потолка. Пожалуй, оттуда тварь и кормили. Вон, кости видны в том углу.

Дальнейший путь оставался чистым. Мешали только трупики больших пауков, размером с кошку. Если бы они до сих пор бегали, то при таком их количестве прохождение становилось трудоемким. Это если бы я расколошматил черепаху и пробрался сюда. Паутина меня ненадолго задержала, пока я не догадался пальнуть в неё огоньком. Хорошо, что она до этого закоптилась от дыма, иначе бы я влетел по полной программе — чистая паутина была почти не видна. Снова знакомый треск магниевых вспышек — и путь свободен.

Близились последние повороты тоннеля. Это стало понятно, потому что слишком яркий свет начал литься спереди. Ночное зрение уже отключилось, прекрасно было видно и без него.

Вот он — вход. Или выход. Эта пещера уже имела следы обработки человеческой рукой. Были стёсаны все выступы на стенах. Каменный пол выровняли. В центре на возвышении, оставшемся от старого уровня поверхности, сиял проход. Багровые отсветы ложились от него на своды пещеры. А вокруг, задохнувшись от угара, валялись воины. Человеческие и не только. Какие-то твари гуманоидного вида. То есть две руки и две ноги, сверху голова. В остальном — совершенно далеки от человека. Никакой шерсти, только хитиновый покров. Удлиненный череп по кругу имел восемь глаз. Четыре покрупнее и четыре мелкие. Вокруг ротовой полости какие-то тонкие белёсые отростки. То ли хоботки, то ли щупальца. На этой стороне их лежало всего трое. Но гораздо больше я увидел, заглянув в окно перехода. На той стороне в похожей пещере лежало не меньше взвода таких же уродцев.

А это что за звук? С той стороны стал слышен приближающийся цокот от сотен ударов хитина по камням. И сколько их прёт? Хватит рассуждать. Надо скорее зажигать!

Я отошел к краю пещеры, и запустил в постамент огненный шар. Пламя расплескалось по поверхности и потухло. Что будем делать? Что зажигать? Здесь нет ничего, кроме камней и этих трупов. Сжечь их? Но судя по предыдущим опытам, они сгорают дотла.

По какому-то наитию я вытащил кинжал и пластанул по ладони, поливая своей кровью постамент с Дверью. Пробуем?

Я снова отошел к стене и кинул огнем. Не файерболлом, как до этого, а потоком огня, как бы зажигая костер. Пламя поднялось, но тут же его начало пригибать. Как будто с той стороны дул ветер, который гасил пламя. Я плеснул еще огня в это пламя, и еще. Потом подошел и разжал кулак, который держал, зажимая рану. Я почувствовал, как из меня начали вытекать силы. Физические, и магические тоже. Опустошенность высасывала меня, выворачивала. В груди разрастался ледяной комок. Как будто вслед за кровью я лишался частички души.

Я уже лежал на полу, отключаясь, когда услышал знакомый властный голос-сообщение: «ДОВОЛЬНО!»

Теперь огонь уже не впитывал мою сущность. Наоборот, разросшись, он превратился в такое же Негасимое Пламя, как то, которое мы оставили на поляне в глухом лесу. И теперь уже в меня вливалась сила и жизнь. Волна божественной воли покатилась во все стороны, очищая округу, перестраивая и подчиняя пространство Смарагону. Через проход тоже ушла часть волны. Сквозь пламя я увидел, как сгорают в искрах воины, бежавшие к Двери. А потом проход захлопнулся, не выдержав мощности потока.

Я впал в какое-то восторженно-всеобъемлющее состояние и смог увидеть, как несусь сразу во всех направлениях на гребне этой божественной волны преобразований. Негасимое пламя выжигало мрак и черноту по всей округе, во всем, что было искажено темнотой. Некоторые растения сгорали и осыпались пеплом. Животные кричали и корчились в судорогах. Проносясь по городу, я увидел, как люди избавляются от внутренней черноты. Кто-то просто присел, потеряв силы и схватившись за голову. Кого-то выворачивало черной желчью. А кто-то кричал, в безумстве разрывая себе голыми пальцами грудь или живот.

Вот волна пошла на спад. Далеко её не хватило. Но границы центрального баронства, которое принадлежало непосредственно Исторе, были очищены. Я лежал опять полный сил, но морально и эмоционально опустошенный. Хотелось бегать и летать. И одновременно — тихо созерцать природу. Хотелось поспать. И одновременно… Кхм! Ну, в общем, пойду я искать жён.

Поднялся на ноги и огляделся. Все трупы исчезли, растаяли или выгорели. Воздух совсем не вонял. Негасимое Пламя, высотой в два моих роста, горело на постаменте. От него ко мне тянулся приятный жар. Я подошел и погладил языки пламени. Они совсем не жглись, а только ласкались. Ну что ж. Пожалуй, пора наверх.

Так. Если это проход вниз, то эта дверь ведет наверх. Огромная створка была вывернута и висела, обгоревшая до черноты. Я зашагал вверх по широким ступеням пологого подъема. Коридор изгибался по кругу, и через некоторое время вывел меня в подвалы с тюремными камерами. Очищающий огонь прошел и здесь. От охраны остались только закопченные сплавившиеся доспехи. Все нечистоты также сгорели и кругом сиял голый камень. Решетки камер оплавились и потекли, также как цепи, которыми приковывали пленником, и орудия пыток. Горючие детали исчезли в пламени, а железо оплавилось. Думаю, это тоже действие очищающего пламени. Выжигая боль и страдания, впитанные предметами, пламя сильно нагревало их. Чем больше скверны в орудиях пыток, тем сильнее их покорёжило.

Я шел по этому жуткому музею, и моё разыгравшееся воображение представляло крики пытаемых пленников. Часть предметов была знакома по музеям или фильмам с Земли. Вот испанский сапожок. Мне явственно послышался хруст косточек ноги.

Вот железная дева. И мне видятся ручейки алой крови, стекающие по белоснежной коже девушки. Так еще страшнее — когда пытают женщин и детей. Хотя, если подумать, то ясно, что пленница была бы грязная от крови и нечистот, а не белоснежно-белой, как представляется в видении про пытки. Да и не пытки это. Пытки проводят, чтобы узнать что-то или заставить перейти на другую сторону. Здесь же не было ничего, кроме истязаний. Без какой-либо другой цели, кроме как причинить страдания. Бррр!

Вот дыба, точнее — каркас от неё. И снова в ушах стоит хруст от выворачиваемых суставов.

Вот непонятное устройство из трех колец. И что это? Лучше бы я не задавал себе этот вопрос. Воображение упоённо показало, как два кольца застегивают на бедрах, а одно на шее. Потом их стягивают вместе. А здесь наоборот — ноги растягивают в стороны за лодыжки.

Я выскочил из помещения и прислонился к стене, закрыв глаза. Меня начало выворачивать, и я быстро нагнулся к полу. Как назло, в этом месте стояла еще одна конструкция. И я живо представил, что это не моя полупереваренная еда, а ошметки внутренностей. Новые волны спазмов поднимались изнутри, пока я не избавился даже от желчи.

Утерев рукой рот, я побрел дальше, стараясь смотреть только вперед. Когда же это кончится? Как назло, камеры пыток шли цепочкой одна за другой. К тому же, иногда на плане был поворот, и приходилось искать следующую дверь не впереди, а в другом месте. Вот мне на глаза попалась еще одна конструкция, её явно вставляли куда-нибудь в нижнюю часть тела, а потом раздвигали. Мне снова послышался стон жертвы. Я быстро прикрыл глаза, стараясь избавиться от видений.

Я шел дальше, но стон не исчезал. Он становился только громче. Я повертел головой. Действительно, это не у меня в мозгах. Звук раздавался явно спереди. Я побежал вперед. Теперь, при наличии цели, видения перестали беспокоить меня. За следующей дверью, распахнутой от волны пламени, так же как и все предыдущие, я обнаружил живого пленника. Худое изможденное тело, полузажившие обрубки вместо рук и ног. Всё тело покрыто корками засохшей крови. Исполосовано всё тело, от шеи до паха. Там тоже всё вырезано. Непроизвольно ощутил, как сжимаются мои тестикулы. Не хотел бы такого. Нет ни ушей, ни носа, ни глаз. Обрезанные губы открывают оскал мелких зубов, из-за которых вырывается слабеющий стон. Всё тело обожжено. Но организм продолжал бороться. Поразительная жизнелюбивость.

Как поступить? Помочь в ту или другую сторону? Ай! Чего я рассуждаю? Я всё равно не смогу добить безоружного. Бросить так — меня действительно замучают кошмары, уж я-то себя знаю. Тащить в таком виде — умрет по дороге. Но и начать лечить, это значит — убить его. Надо дать хоть немного пищи. Я вздохнул, и снова разрезал ладонь. Кровь закапала в приоткрытый рот. Вот пленник графа распознал, что его кормят. Или организм в бессознательном состоянии это понял, и включился глотательный рефлекс. Я слил не меньше полулитра. Хватит, а то у самого голова закружилась. Прогнал волну жизни по организму. Недолгое жжение в суставах и селезенке — и обновленная кровь бежит по телу. Теперь попробуем с жертвой. Направил тоненький поток, одновременно контролируя магическим зрением. Организм принялся зарубцовывать раны. Внешние и внутренние. Хватит, больше нельзя. Моя кровь рассосалась в желудке, разбегаясь по организму. Надо же, мне, оказывается, видно её до сих пор.

Я поднял жертву садистов на руки. Нести в таком виде оказалось не удобно. Отсутствие коленей не позволяло взять на руки обычным способом. Но малый вес исхудавшего тела облегчал задачу. Так и нёс — горизонтально, на руках перед собой, взяв под плечи и под ягодицы. Путь наверх был уже не так далек. Вскоре я дошел до узкой лестницы. Здесь пришлось взять жертву на манер ребёнка, прислонив к груди и поддерживая под ягодицы. По дороге послал зов младшей жене и призраку, что скоро появлюсь, и что требуется некоторая помощь.

На выходе меня уже ждали с носилками, куда я и положил бывшего пленника. На лицах встречающих читалась куча вопросов: что произошло, почему я обгорел, кто это у меня в руках? Но я решительно отложил все разговоры на потом, обихаживая вытащенную жертву. Носилки подхватили и помчались в наши комнаты. А куда ещё. Положу где-нибудь в соседнем помещении. Мне надо быть постоянно рядом. Лечить придется долго, вливая силу маленькими порциями. И еду давать тоже следует понемногу.

В этот же день где-то на тракте Истора — Марчак.

Граф Радзилко, отдыхавший в своем шатре, внезапно почувствовал недомогание. Слабость резкой волной разлилась по телу, как будто кто-то вытащил все жилы, которые скрепляют кости. Боль, когда-то давно терзавшая его, снова вернулась. Граф уже больше двух дюжин лет не вспоминал о ней. А теперь внутренности снова горели огнем.

Преодолевая слабость и спазмы мышц живота, который непроизвольно напрягался от боли, Радзилко приказал позвать к себе управляющего Стэна. Последний оставшийся в живых из братьев-близнецов незамедлительно явился, чуть ли не бегом ворвавшись в шатер.

— Ваше сиятельство? — Короткий кивок человека из ближнего круга, которому не требуется заморачиваться всеми нюансами этикета.

— Ты взял с собой ту самую микстуру? — Слабый голос графа был еле слышен.

— Да, у меня с собой всегда есть несколько порций.

— Давай уже…

Даже раздражение и злость не могли побороть общую слабость. Вскоре управляющий вернулся с необходимым лекарством. Порция была налита в стакан и отправилась в глотку. Жидкость стекла по пищеводу, распространяя тепло и спокойствие, снимая усталость и добавляя сил. Когда-то эту гадость приходилось пить постоянно. Граф так и не привык к этому тошнотворному вкусу и запаху. Так продолжалось, пока он не нашел тайный ход к существам, которые избавили его от этой терзающей боли. Надо было просто дарить боль другим. И он научился. Сейчас же боль вернулась. Это могло означать, что проход закрыт. Так уже случалось однажды. Пришельцы из другого мира закрывали проход из-за плохого расположения звезд.

— Сколько еще порций осталось?

Стан — Стэн поднял склянку на уровень глаз:

— Еще три будет.

— Мы ехали с обозом неделю. Но если верхом, то должны успеть обратно за эти три дня. Собирай мою личную дюжину. Бери на каждого по два… нет — по три скакуна. Едем в замок!

Лекарство наконец-то подействовало. Граф, снова ощутив в себе силы, начал энергично раздавать указания.

— Сейчас? Уже полдень прошел. А как же остальное войско?

— Да, сейчас! Лето ведь, успеем проехать сколько-то до ночи. А войско… Что, у тебя помощника нет? Довести войско до Степи и он сможет. Воевать ему не придется.

Через два часа, раздав последние указания, граф и его управляющий выехали из лагеря в сопровождении дюжины самых сильных стражей. Кавалькада проскакала до самых сумерек. Утром, с первыми лучами Светила, всадники снова были в седлах.

Бывшего пленника — жертву садизма графа, поселили в соседней комнате, просто открыв еще один проход в анфиладе помещений. Девушки тотчас же взялись отмывать и перебинтовывать пациента. Этот больной действительно терпеливый[54], сейчас даже не стонет. Только спит.

Все дела по хозяйству в замке взяла на себя Станиэль, набирая себе помощников в добровольно-принудительном порядке. И у неё неплохо получалось. По крайней мере, лезть в её дела на этом этапе я не стал. Вот потом, при условии, что замок получится отстоять… Поиграть в прогрессора было заманчиво. А с замком может получиться. Правда, графом мне не быть, но я могу стать бароном именно в этом — центральном баронстве графа. Хотя, ничего может и не получиться.

Военными делами, как и разведкой с контрразведкой, занялся Джакобо. То есть стал капитаном стражи, если говорить по местному. Сейчас он проводил собеседования, отбирая в городе парней на все военные должности. Гномы хорошие ребята, но они служат другому королю, и у меня этот отряд временно. Настало время озаботиться их заменой. Если даже мы не останемся в замке, то личная гвардия не помешает.

Каждый был занят делом, в котором был компетентен хоть в какой-то степени. Даже Корендо взял на себя обязанности придворного мага и ученого. И теперь проводил сутки напролет внизу, у Негасимого Пламени. Изучал его воздействие на себя любимого.

Один я слонялся без дела, надоедая всем по очереди. И наслаждаясь тем ощущением легкости, которое появилось после закрытия прохода. Оказывается, с самого въезда в замок мои мозги испытывали колоссальное психологическое давление от эманаций другого мира. Я умом понимал это, но не осознавал. Теперь же как будто с плеч сбросили огромный груз. Ощущения стали снова как в беззаботном детстве.

Единственным моим занятием стало лечение подвального жителя. Пациент лежал, весь обмотанный бинтами. А я приходил каждые два часа и вливал порцию своей крови, как самого лучшего восстановителя. Причем требовалось вливать напрямую, из моей вены — сразу в рот. Опыт с использованием кружки или другого прибора показал, что лечебные свойства крови сразу теряются. Вот я и ходил каждые два часа. Порция крови, импульс жизни. После чего я оставляю этот организм в покое. И веду уже свой организм пожрякать, для восстановления сил.

Два дня прошли в таком графике. У пациента успели отрасти заново конечности, только пока тонкие и слабенькие. Но всё равно воздействие моей крови невероятное. Сегодня женушки о чем-то шептались с утра, а потом заявили, что требуется купить одежду для больного. Скоро снимают бинты, и потребуется одежда. На мой вопрос, почему нельзя дать что-то из запасов замка, они заявили, что так хотят. И еще хотят себе одежду заказать. И еще служанок нанять. Ну, хотят и хотят. При наличии средств мне это даже нравится, подарки делать.

Карету графа сразу забраковали, слишком маленькая и неудобная. К тому же к ней герб графа приделан. Не с руки на такой ездить. Поэтому выехали в нашем фургоне. Он самый маленький из всех. Я всё-таки переделал его по своему проекту, освободив грузовой отсек и убрав переборку. Теперь поместились все: и я с женами, и сестры эльфийки. Влезли бы и еще, но больше никто в этот раз не поехал, только женщины. Пока в салоне приколотил временные сидушки. Хочу потом сделать нормальные мягкие кресла, как в авто. Но и сейчас неплохо разместились. Чай, не прынцэссы.

Доехали до торговой улицы с самыми престижными магазинами и мастерскими в городе. Женское население отправилось на разведку. Я же отговорился приступом голода, который меня теперь постоянно мучает, и ушел в ближайшую таверну. В фургоне на всякий случай оставили кучера — одного из тех, кого наняли за это время.

Плотно перекусив и взяв с собой пирог, который пообещал слуге, я отправился к фургону. Захотелось посидеть в тихом местечке и вздремнуть. На подходе к повороту, за которым стоял мой транспорт, меня обогнала целая кавалькада. Дюжина здоровяков, каждый из которых будет гораздо мощнее почившего сержанта Конта. Во главе отряда — двое аристократов на породистом скакуне. И одного из них я узнал. Стэн. Или Стан. Не знаю, как теперь правильно. Получается, если здесь Стэн, то второй аристократ — граф Радзилко. Что они потеряли в городе, и вообще в графстве? Радзилко должен скакать во главе войска по дороге к Степи. А он здесь. Это значит…

— Ваше сиятельство, — услышал я голос управляющего. — Я знаю этот фургон. На одном из таких приехал тот самый Дон Доменго.

— Доменго, который так хорошо охраняет замок, что в него не пускают собственного хозяина? Тогда хватай кучера, надо выпытать у него подробности.

Я встал в тени какой-то арки. День сегодня выдался ясный, и с освещенной улицы разглядеть лицо человека, стоящего в тени, очень сложно. Значит, эти ребята уже приезжали в замок, и гномы их туда не пустили. Молодцы. Зато сказали, что Дона Доменго надо искать в городе. Граф понимает, что штурмовать замок с таким отрядом он не в силах, но всё равно нервничает. Какой-то он дёрганный. А почему же призрак мне ничего не сказал?

«Корендо, ответь!»

Молчание.

«Корендо!»

«Да, босс?» — Когда я успел ляпнуть это слово? Надо следить за языком.

«Сегодня в замок хотел попасть граф Радзилко. Ты почему не говоришь мне об этом?»

«Я только поднялся из подвала. Новости еще не слышал».

«Хорошо. Будьте там внимательней. Не уходи вниз и будь на связи».

«Хорошо».

Чем хороша такая связь, это тем, что её скорость гораздо выше обычной речи. Пока я переговаривался с Корендо, люди графа только успели схватить несчастного кучера и теперь волокли его в проулок. Я осторожно пошел за ними, на ходу вызывая жён.

«Натаниэль!»

«Да, милый?» — Томный голосок прорвался в мою голову.

«В город вернулся граф Исторский».

«Граф? Но как, почему?»

«Пока не знаю. Пожалуйста, будьте осторожны! У него сильный отряд. Побудьте пока где-нибудь, не выходите на улицу. Я за вами приду. Поняли меня?»

«Да. Может, тогда мы уедем обратно в замок?»

«Нет! К фургону идти опасно. Ната, слышишь меня? Это опасно. Сидите спокойно, я скоро разберусь».

«Я могла бы взять лук богини, и девочки…»

Этого мне еще не хватало. Надо их чем-то занять, чтобы они не полезли очертя голову.

«Пока не надо. Но позже вы потребуетесь. У меня уже есть план. Ждите. Я позову».

Вот так. Может быть, участие в глобальном плане отрезвит их порыв к самостоятельным действиям. Только вот план. Ты сам-то знаешь, какой у тебя план?

Тем временем гвардия Радзилко трясла моего кучера. Пока еще в фигуральном смысле. Двое здоровяков держали бедолагу за плечи, поставив перед графом на колени. У несчастного парня от страха текли по щекам слезы.

— Говори, кому ты служишь.

— Б-б-арону… Ис… Исторскому… Вашмилсть.

— Сиятельство! — Хотя граф стол ко мне спиной, я прямо воочию увидел, как у него вспыхнули глаза. Столько ярости было в голосе. — Барону, значит! И как же твоего барона зовут?

— П-по разному, вашмилсть.

— Сиятельство!

— Ваше сиятельство… Обычно его зовут командир или капитан.

— К демонам «капитана»! Имя! Имя говори!

— Ваша мил… сиятельство. Я слышал имя Доменго. Еще Деминил, Димтир…

Вот же ушастый какой! Когда он за несколько дней успел все имена услышать? Болтуны у меня в команде собрались, язык без костей. Вернусь — построю всех!

— Димтир?! — Взвился при этом имени капитан. — Доменго называли Димтиром? Отвечай, паскуда!

Стэн тряс парня, как куклу. Пожалуй, пора вмешаться. А то ведь и убить могут.

— Господа, вам не кажется, что бить чужого человека — это не правильно? — Чуть не ляпнул «Не по понятиям», вот оно — дурное влияние кинематографа.

— А тебе какое до этого дело? — Обернулся ко мне человек, которого я идентифицировал для себя как «граф Радзилко Исторский».

Вот это рожа! Если не видели представителей древней знати, то попробую описать. Большой горбатый нос. Эдакий шнобель, загнутый к низу, как у попугая. Не менее величественная квадратная челюсть выпирала из нижней части лица. Видать в противовес таким выдающимся данным лоб графа был скошен назад. Бороды нет, зато в стороны торчат два великолепных уса. Так вот откуда капитаны Стэны взяли свою дурацкую моду! Поджатые губы. Маленькие глазки — прищуренные и спрятавшиеся в глубине надбровных дуг — довершали картину злобного психа, которым, судя по описаниям, и являлся граф.

— Это и есть Доменго, — наклонился Стэн к уху графа. Чувствительности моего слуха хватило, чтобы услышать его тихий голос.

— Значит, это ты объявил себя бароном? — Радзилко зашагал ко мне из глубины тупика. За ним потянулись и остальные

— Я про себя такого не говорил! — И это правда. А вот кто же мне «удружил», раньше времени присвоив титул? Урррою подлизу.

— И вообще, я белый и пушистый.

— Пушистый? Белый? — Данная идиома явно еще не встречалась графу. Да и как бы она смогла попасть сюда с Земли? — Не очень-то ты похож на горного тролля.

А это еще кто такие? Почему мне не доложили? Я тут барон или погулять вышел?

— Так побрился я. А на самом деле — я тот еще тролль!

Сам пошутил — сам посмеялся. Хозрасчет и самоокупаемость в деле. Я улыбнулся немудреной земной шутке. А вот хихикать, пожалуй, не стоило. Это моментально вывело графа из себя.

— Взять его!

Вся толпа громил помчалась ко мне. Стараясь лучше исполнить приказ, они бежали очень быстро. Я говорил, что ума в головах тюремщиков наблюдалось не много? Эти бугаи были еще здоровее. Такие вот амбалы на голову выше сержанта Конта. С мозгами, соответственно, было еще хуже.

Вся дюжина стояла позади графа, когда поступил приказ. Когда они ломанулись ко мне, им пришлось огибать своего командира. Хоть на это у них мозгов хватило. Проулок был слишком узкий — едва можно разминуться двоим. Огибая графа вся толпа просто спихнула управляющего с дороги. Причем на самого же графа — другого места просто не было. Теперь эти двое сидели на мостовой, наблюдая как мимо них пробегают воины.

Пытаясь не затоптать командира, они с разбега впечатывались в стену и, высекая искры своей бронёй, отскакивали от неё. И бежали дальше. Змейка воинов из-за своей инерции так и вынуждена была бежать дальше, отскакивая от стен. Вы видели, как играют в теннис в узком коридоре? Можно стоять у стены в определенном месте, и по тебе не попадут. Вот и я отошел спокойно вбок. Угрожающе рыча, вся эта орава пронеслась мимо меня. На выходе из тупика до первых дошло, что они промахнулись. Развернувшись, они с прокрутами стартовали в обратном направлении. Где ожидаемо столкнулись с бегущими за ними.

Замечательно! Эта куча мала дает мне несколько секунд.

— Встретимся на центральной площади в три пополудни, — поклонился я двоим аристократам и побежал.

Разбег, толчок. Пробежав по спинам первых в этом мире игроков в регби, я скрылся за углом.

— Догнать его, каррраста всем вам в глотки! — Услышал я напоследок.

Прежде чем появляться на свидании, на которое я сам же и пригласил этих двоих, мне надо было поговорить кое с кем. А для этого требовалась фора, которую мне никак не хотели давать. Вскоре за спиной послышался цокот копыт. Они ведь приехали сюда верхом. Этот момент я упустил. Всадники догоняли, и мне пришлось ускориться.

Я пока не мог вступить в бой, для моего плана требовалось кое-что сделать. А чтобы сделать это, мне не хватало времени.

Вот тормоз! Я связался с Натаниэль и объяснил, что требуется. Она знает того, кто мне нужен. И тот, кто нужен, знает моих жён. А пока побегаем.

Погоня. Какой же детектив не обходится без неё! А также боевик, ужастик или триллер. Какая муть в голове вертится! Надо передохнуть.

Я завернул за очередной угол. Вроде оторвался. Или нет? Я прислонился к стене дома. Сердце колотится как пулемет. Сквозь хрип дыхания и грохот в ушах ничего не слышно. Знатно меня погоняли. Пытаюсь успокоить пошедший в разнос организм. Наконец, стали слышны маты догоняющих и рёв, достойный раненого мамонта.

Кровавый туман в мозгах начинает рассеиваться, и я замечаю, что левая нога не чувствует сзади стены. В надежде на чудо наклоняю голову — неужели? Да! В стене есть слуховое окно в подвал. Падаю на мостовую и пытаюсь залезть внутрь. Части сбруи и оружие цепляются за стену, но я умудряюсь протиснуться и упасть на какие-то тряпки.

Шум погони рядом, они выскакивают из-за угла, и я как можно быстрее зажимаю нос, чтобы не чихнуть от поднятой пыли. В носу свербит так, что выступают слезы. Уши заложило от попыток чихнуть. Но я продолжаю зажимать нос.

Наконец, в носу перестаёт чесаться, я сглатываю и начинаю слышать то, что происходит на улице. Преследователи топчутся прямо надо мной.

— Ты видел, что он побежал сюда?

— Да, это точно.

— Ну не мог же он добежать до следующего угла!

Слышны шаги, кто-то вернулся с той стороны, куда я бежал.

— Стэн, ну что?

— Его нет там, Ваше сиятельство. Но только что кто-то там за поворотом заскочил в карету. Чья карета — не известно. Герба нет.

— Ладно! Пошли отсюда! И еще, Стэн. Найди мне этого ублюдка! Я наизнанку его выверну! Я кожу ему сдеру! Я! Я! Й…кх-кх! Хэээ… — орущий поперхнулся и закашлялся.

— Да, Ваше сиятельство! Конечно, Ваше сиятельство!

Всё время этого разговора я сидел, не шелохнувшись, и молился всем богам, чтобы преследователи не заметили окно возле самой земли. Вероятно, мне снова повезло. Они стояли на ярком солнце, стена же с окном была в глубокой тени.

Еще немного потолкавшись, преследователи, наконец, ушли. Я немного отсиделся, а потом выбрался обратно на улицу и отряхнулся. Да и вообще постарался привести себя в порядок. Задуманное дело требует хоть немного красоты и театральщины. До назначенного часа оставалось десять минут, а до центральной площади… Придется еще побегать.

Спринтерский забег завершился недалеко от площади. Я заранее остановился, стараясь не привлекать к себе внимание.

Осторожно обходя зевак, я приближался к месту предстоящего действия.

Ну что ж. Участники событий уже на месте. Капитан Мораник выслушивает злобное рычание графа. Рядом вытянулись два его сержанта. Всё! Мизансцена разыграна. Пора и мне.

— Я, дон Доменго Димитро Деминил Димтир прозванный Книжник, — фууух, еле выговорил. — Вызываю графа Радзилко Исторского из рода Меленисков на поединок за баронство Истора по праву меча! Здесь и сейчас, до смерти одной из сторон!

Граф уже оборачивался, и последние слова я произнес скороговоркой. Древняя как этот мир формула вызова произнесена. Причем с полным именем, что не дает вызванному отвертеться от поединка. Само упоминание рода Радзилко попалось мне случайно, когда я бродил по библиотеке. Теперь же это мой шанс покончить со всем раз и навсегда.

Ну, и как бонус — замок с баронством. Небольшой бонус. Мне хватит. Ведь одна из золотоносных шахт, открытых в этом регионе, находится именно в баронстве Истора.

Право меча. Обдумывая возможность завершить божественное поручение, и при этом не попасть под преследование законом, Корендо вспомнил об этом древнем праве. Как всегда, старые законы переставали выполнять, о них забывали, но они оставались в силе. Проще говоря — право силы. За тысячелетия люди придумали к этому закону кучу ритуалов. И выполнение некоторых было обязательно. Например, как можно более полно назвать стороны.

Красный от ярости Радзилко только открывал беззвучно рот и таращил на меня глаза, не в силах произнести ни слова от наглости какого-то мелкого аристократа. Его Кондратий не хватит? Тогда победа в поединке будет не очень чистой.

— Я услышал. Слово! — Наконец-то. Это очнулся капитан и произнес ритуальную фразу.

— Я услышал. Слово! — Сержанты повторили вслед за Мораником.

Радзилко вертел головой, оглядываясь на каждого. Думавший о чем-то Стэн наклонился к его уху.

— …трое… — Услышал я.

Лицо графа озарилось злорадством и облегчением. Но прежде, чем он успел открыть рот, к нам подошли мои женушки.

— Я услышала. Слово! — Почти в голос произнесли они.

Всё, магическое здесь число шесть вступило в свои права. Но что такое — Стэн не успокоился и опять что-то прошептал на ухо Радзилко. У того на лице снова появилось злорадство.

— А по какому праву они свидетельствуют поединок аристократов? Они ведь не благородного происхождения!

Думал, он не вспомнит, и как-нибудь обойдемся без цирка.

— Мои жёны стали благородными в браке, — есть такой нюанс.

— А эти служаки ведь нет! — Стэн не хотел успокаиваться, и даже влез в переговоры. Ай-яй-яй! По древнему канону только мы с графом должны были говорить вслух.

Ну что ж. Теперь немного цирка. И об этой помощи мне пришлось просить одного странно относящегося ко мне бога. Плавно скользнув к моим свидетелям, я быстро коснулся их перстней своим — с печатью дворянина.

Перстни здесь носят многие достаточно обеспеченные мужчины, а воины — почти поголовно. Как знак принадлежности к определенному обществу. А еще как последний платеж, если кончились деньги. А вот стать аристократом — трудоемкий процесс. Посвящение в аристократы происходит в столице в Королевской академии. С помощью большого амулета, переданного имперскими магами королю Зиртаку при основании королевства. Король Зиртак не просто завоевал свои земли, хотя и это ему пришлось делать. По каким-то причинам он оказался удобен для Империи Тариант. Поэтому его власть была признана официально. А для её поддержания выдали этот амулет, с помощью которого Зиртак посвящал в дворянство нужных себе людей. Без этого амулета и личного перстня короля невозможно никого сделать дворянином.

Если только ты не мега-маг вне категорий. Или если тебя не поддерживает божество. Именно Смарагон и сделал это маленькое чудо. Три вспышки алого света, почти не заметные под ярком Светилом, и мои свидетели потирают небольшие ожоги, стараясь не показать этого.

— Кто вам сказал об этом? Вовсе нет. — Улыбнулся я во все тридцать два зуба. Было забавно наблюдать за сменой настроения этой парочки.

— Поединок отрядов! — Уцепился за последний шанс Радзилко, снова по подсказке Стэна.

А вот это просто подарок какой-то! Вырезать сразу всех приспешников графа. Особенно этого слишком умного управляющего. Потому что формула «здесь и сейчас» означает, что должно быть использовано именно то оружие, которое было на момент вызова. А это можно трактовать двояко. Как то, что нельзя брать что-то другое. Так и то, что нельзя убирать что-либо из оружия или кого-либо из соратников. Значит, Стэну не отвертеться от драки. Хотя, он вроде и так рвется в бой.

Еще немного формальностей, и наши отряды разошлись на разные концы площади, готовясь к бою. В одну сторону — отряд графа из дюжины воинов, капитан Стэн и сам граф Радзилко.

А на другой стороне — мой отряд, из одного меня. Вариантов с отрядом не просматривалось. Самый лучший стрелок в округе — Натаниэль, как и самый лучший одиночный боец — Нах'тал, сейчас не могли встать рядом со мной. Впрочем, На'тин тоже могла бы прикрыть мне спину. Только сейчас они не могут идти в бой, они свидетели поединка, а не бойцы. Остальная команда осталась в замке, я никого не стал вызывать сюда. За отсутствием гербовой, как говорится… Ладно. Потанцуем!

Один из сержантов подал сигнал боевым рогом, взятым у бойцов графа. И весь отряд рванул в мою сторону, на ходу разворачиваясь в небольшую лаву. Зеваки, которые по глупости еще не освободили площадь, начали разбегаться. Понимать же надо, откуда можно безопасно на всё смотреть. Вон, капитан Мораник увел моих жён на крыльцо ратуши. Остальная городская стража тоже стояла в различных проходах, куда всадник просто так не попадет. Боевой бык — это ведь почти машина смерти, его может остановить только крепкая стена.

Прошло несколько секунд, и всадники взяли максимальный разгон. Хотя, какой сейчас смысл, если у бойцов не было с собой длинных пик? Да и разгоняться на таком маленьком расстоянии, чтобы тотчас же тормозить? Тем не менее, граф решил максимально использовать свое преимущество, просто попробовав растоптать меня. Я так и думал, что быки будут использованы сразу. Надо только пережить эту лобовую атаку. На меня в первом ряду мчались сам граф и его управляющий, пробуя зажать меня в клещи. За ними — ведь отряд в два ряда, эдаким зигзагом. То есть, увернуться нереально. Если не попадешь под копыта одних, то наденут на рога другие. Сейчас бы два лука моих жён, а особенно эльфийский, очень пригодились. Повалить первых быков — и затор обеспечен.

Можно было бы попробовать и мечом. Но этих монстров также просто, как тогда — в Шламе, не завалишь. На них надето всё необходимое для боя снаряжение.

Эх, придется циркачом побывать. Не вынимая оружия из ножен беру разбег навстречу Стэну. Никакого особого выбора, просто он был на ровной линии между мной и скачущим следом бойцом. Чем военным нравится таран бычьей кавалерии, так это тем, что разъяренное животное само участвует в атаке. Топчет мощными копытами, поднимает на рога. Вот последним рефлексом и воспользуюсь. Обычному бойцу проделать такое невозможно, поэтому про такое никто не думает. Бык уже передо мной, его рога нацелены точно на меня. Берусь за основание стальных пик, которые удлиняют и делают острее природные выросты животного. Сейчас, в ускоренном режиме, это проще простого. Одновременно с рывком головы быка отталкиваюсь от земли, а потом и от рогов. В полете буквально выстреливаю рукой в голову капитану. Тот вылетает под копыта несущегося сзади скакуна. Я остаюсь верхом, схватившись за луку седла и подтянувшись обратно. Хотя долго мне здесь не пробыть. Скоро бык очухается и поймет, что родного всадника нет в седле, начнет выписывать кренделя. Но и этого времени мне хватит.

Если спереди поразить несущегося скакуна нереально, то со стороны седла открываются новые возможности. Я вытащил нож и воткнул его в шею между позвонков. Толстым кинжалом это сделать затруднительно, зато плоский нож легко проник между косточками и перерезал спинной мозг. Бедное животное смогло сделать еще несколько шагов, а потом его парализовало, ноги подкосились. И туша быка пропахала мостовую, высекая амуницией искры из камней. Нож так и остался в шее, зажатый позвонками. Соскользнув с седла, я упал на землю практически под быка и постарался прикрыться телом павшего скакуна, чтобы не оказаться раздавленным. Скачущий следом боец не успел среагировать, и его бык споткнулся, вставая на рога. Всадник вылетел, как из катапульты, и сбил разворачивавшегося графа. Оба влетели в стену дома, где и прилегли отдохнуть. Еще два всадника, следовавшие в шаге позади быка-катапульты, тоже оказались на земле, не успев отвернуть. Минус пять. Осталось всего девять. Плевое ведь дело, ага! Э, нет! Дела похуже. Граф барахтается, как и один из последних упавших.

Но и у меня шансов выше крыши, если противники наскакивают на меня по одному, а не пытаются раздавить все сразу с разбега. Я стоял между павшими быками (тот, что встал на рога, всё-таки свернул себе шею) и отбивал атаки мечей. Подскакать поближе у всадников не получалось — быки начинали спотыкаться о туши собратьев. Пики у бойцов также отсутствовали. Оставались только удары кончиком меча. Я в таком положении тоже не мог их достать, но и выходить под живые танки не хотелось.

Положение изменилось, когда очухался граф. Резкая команда, и бойцы спешиваются. А потом начинают зажимать меня в кольцо. Запрыгнув на одну из туш, я быстро рублю двух противников, пока они не очухались. Третий успевает отбить удар и нанести свой, но я уже отскакивал обратно, и его выпад не достиг цели. Сразу же выскакиваю с другой стороны и опять успеваю зарубить двоих. Минус семь. Теперь точно половина. Эта мысль прерывается острой болью в плече. Соскакивая назад я не учел, что это место будет уже занято. Радзилко, пока я рубился к нему спиной, успел перепрыгнуть другую тушу. Соскакивая после атаки обратно в убежище, я сам накололся на его выставленный меч. Резко подавшись вперед, я соскользнул с клинка, но ранение оказалось серьезным. Правая рука упала безвольной плетью. Работать ею теперь невозможно, пробита дельта.

Подхватив выпадающий меч левой рукой, я развернулся, вставая в защитную стойку. Улыбка превосходства медленно сползла с лица Радзилко. Не ожидал, маньячелло, что смогу и левой рукой работать?

Я раз за разом отбивал атаки графа, постепенно отступая. При этом я старался больше не упускать то, что происходило в задней полусфере. В магическом зрении можно увидеть всех вокруг, но вот детали зачастую не понятны. Если я буду смотреть на бой магически, то не смогу увидеть некоторые удары и среагировать на них. Приходилось переключаться на магическое зрение только в особых случаях и ненадолго. А еще вертеть головой и прислушиваться.

Вот и атаку этого громкоголосого можно было легко предсказать. Ориентируясь по приближающемуся реву, я в последний момент отскочил в сторону, уходя от замаха топора. Меч, оставшийся на уровне колен, тряхнуло, и запнувшийся боец так и упал с топором над головой. Шея одного из оглушенных, который еще приходил в себя, оказалась на пути боевого топора, окончательно выводя воина из строя. Да и этот, с одной ногой — не боец.

«Надо уходить от стычек с графом», — подумал я, снова беря на блок атаку Радзилко. Пока у меня за спиной вертятся другие его воины — нет возможности дать ему нормальный бой. Слишком уж хороший боец. До заживления раны еще далеко, но кровотечение уже остановилось под тонкой пленкой свежей кожи. Теперь можно и побегать. Сколько же осталось? Я сбился со счета, оглядываться, как и вспоминать — нет времени.

«Пять, вместе с графом», — донеслась до меня мысль младшей жены.

«Спасибо, девочка!»

В следующий раз, дождавшись окончания атаки графа, я не просто отскочил одновременно с ним. Я просто рванул по дуге, по-быстрому налетая на каждого бойца. Да, эти тролли сильнее и быстрее обычного воина, но тупы, а по сравнению с самим графом — просто улитки. Увернуться на ходу от удара бойца, ударить самому один или два раза — как получиться. И дальше — к следующему. Снова граф. Его даже не пытался ударить, перепрыгнул через клинок и побежал на новый круг.

Оббежав всех в первый раз, я успел ранить одного. Во второй — добить подранка и смертельно ранить еще одного. Радзилко понял, что так он только теряет последних бойцов. Короткий рык боевого приказа, и воины стягиваются к нему. Взять их, стоящих плечом к плечу, одной рукой будет не просто. Но и у них теперь меньше свободного времени. Попробуем, чему успел меня научить мастер теней. Левой рукой не очень удобно, но я всё-таки наклонился и положил меч, освобождая руку. Разгибаясь, быстро достал из сапога и бросил метательный нож. Один из бойцов завалился с рукояткой в глазнице. Надо же, получилось! Но второй раз их на это не поймать — бросятся в атаку, как только я уберу меч. И я продолжил бегать вокруг них, как волк вокруг стада.

Граф и один боец. Судя по виду — остался сержант. Ну что ж. Два сильнейших бойца в отряде. Я незаметно проверил, как шевелится раненое плечо. Пожалуй, в бою будет очень больно. Но держать удар как-нибудь смогу. Глядя прямо в глаза Радзилко, я сбросил кожаную куртку. Постарался как можно плотнее обмотать ею правую руку, в которую взял тяжелый кинжал в роли даги.

Противники так и стояли, не решаясь нападать. Ну, что ж, ребята, вы упустили свой шанс. Я стоял, прикрыв глаза, но продолжая контролировать обстановку. Настраивал себя на разгон организма. Сердце заработало мощнее, надпочечники выбросили ударную дозу адреналина, а гипофиз — эндорфинов. Я почувствовал, как немеют полученные ушибы, как перестает гореть рана в плече. Подергал разогретые кровью связки, чтобы не потянуть их. Лучше уже не приготовиться.

Я резко распахнул глаза, снова смотря прямо в лицо графа. Приподнял верхнюю губу, выдавая низкий рык. Всегда любил так прикольнуться. Но, кажется, сегодня я превзошел себя. Услышав рык, огромные боевые быки взревели от ужаса и ускакали с площади, дрожа и сметая на пути всё и вся. Стоящий рядом с графом сержант внезапно побледнел и упал замертво. Я слышал о таком, но не очень верил. Остановить низкочастотным звуком сердце. Очень редкая удача. Радзилко стоял ни жив — ни мертв, глядя, что происходит вокруг. Чтобы морально добить мерзавца, я плотоядно ухмыльнулся и облизал клыки. Выдающиеся клыки, если можно так сказать.

А вот дальнейшего никто не мог предполагать. Оставшись один, граф затравленно оглянулся. Потом его взгляд внезапно стал решительным. Он проорал около дюжины слов на каком-то рычащем языке. С последними словами он достал кинжал и быстро провел себе по горлу. Кровь потекла из разреза и немного изо рта, заливая доспехи изнутри. Граф победно улыбнулся и жизнь в его глазах потухла.

Но не успели все подумать о победе, а тело самоубийцы не успело упасть, как вокруг него начал дрожать воздух. Почти одновременно в голове прозвучали три сообщения. От Смарагона. Бог предупреждал о прорыве из того пласта реальности, в который мы закрыли проход. Потом в эфире заорал Корендо, а вслед за ним — эльфийка. По сути, они сообщали ту же самую новость. Только Натаниэль передавала слова своей богини.

Тело Радзилко стало корежить. Рост резко начал увеличиваться. Плечи, и так не маленькие, разрослись еще больше. Детали доспехов, рассчитанных на человека, отлетели — лопнули крепежные ремни. Кожа потемнела, зарастая то ли костяной, то ли хитиновой броней — отсюда не разобрать. Черты лица удлинились и заострились, а на лбу начали расти рога, загибаясь назад и создавая дополнительную защиту. В конце на плечи лег черный плащ из кожаных крыльев, а верхнюю часть бедер обвил длинный хвост с острым шипом на хвосте.

Знакомая композиция. Только тогда были женщины, а теперь — мужчина. Причем в боевой трансформации, если я правильно понял.

Да пошли вы все! Скрывать свои способности сейчас не только нет смысла. Это даже опасно для здоровья. Я начал гонять по организму волны жизненной энергии, заращивая раны и увеличивая силы.

«ВОЗЬМИ ВОТ ЭТО!»

Я уже немного начал понимать сообщения в стиле «emoji»[55] от Смарагона. Ну, «возьми», значит «возьми». Я мысленно открыл шлюзы, и в меня потекли потоки запредельной мощности. Организм заворчал, как хищный зверь, получивший самое вкусное лакомство. Кости затрещали, перестраиваясь. Мои мысли стали какими-то неправильными. И последним проблеском сознания я осознал, что это и есть, наверное, вселение бога в аватару.[56] Затем наступила нирвана. Я погрузился в абсолютное Ничто. Где нет ни времени, ни пространства, никаких событий.

Очнулся я, когда начал ощущать, что вокруг темно. Прошло немного времени, и я заметил отблески света. Скрипнула дверь и к моей постели подошла эльфиечка. Две старшие жены встали в дверях, не пуская остальную толпу в спальню.

Теперь, когда принесли светильник, я понял, что нахожусь в нашей общей спальне. Но почему я не мог этого увидеть до этого? Я потянулся к своему резерву магии, желая подлечиться. Но с ужасом осознал, что не чувствую ничего.

Эпилог

Герцог Сартего фиир Канстонис — Шуйца короля Зиртании Жесхака VIII, подъезжал к замку Истора, куда его уже давно направлял король. Слишком много странных и опасных для короны вестей приходили в последние годы. Направляли именно его — Сартего, как человека, происходящего родом из северных земель, больше других понимал суть магии. К тому же его должность Шуйцы требовала разобраться в непонятных делах. Как только удалось оторваться от дел с разведкой Шартэ, он тотчас же снарядил отряд для поездки сюда.

Слухи, доходящие до столицы, описывали графство как черные земли, на которых почти ничего не растет. Где люди забиты и унижены. Сначала, при пересечении границы почти так и было: болотистые земли с чахлыми лесами и пожухлой травой, больные животные, изможденные люди. Зато возле замка Истора ситуация кардинально менялась. Всё просто утопало в зелени.

Была не понятна ситуация с самим графом Радзилко Исторским, который внезапно исчез, а на его месте появился какой-то странный барон Исторский — Дон Доменго Димитро Деминил Димтир по прозвищу Книжник с Восточных островов. Да его имечко длиннее, чем у некоторых эльфийских аристократов из Первых династий.

Всё, что удалось узнать, проживая в городе под видом путешественника, не укладывалось в обычные рамки жизни. Но и магия, известная герцогу, не подходила под описываемые события. Сегодня он собирался, наконец, повстречаться с этим таинственным бароном, предъявить Знак короля и начать нормальную проверку.

Вот и воротная башня замка. Сами ворота лежат в виде моста через глубокий мост, решетка поднята. Под аркой вдоль проезда стоят гномы в виде караула. Дождавшись, когда проедет сам герцог, первая пара караульных повернулась, преграждая путь остальным. Оглянувшись на непонятный шум, Сартего увидел, что его люди уже потянули из ножен мечи. Остановив зарождающийся конфликт, герцог въехал во двор. Здесь его уже ждал странный человек. Фамильный нюх Канстонисов сразу же принес запах магии. Встречающий был буквально пропитан ею.

— Приветствую Вашу светлость герцога Сартего фиир Канстониса, — произнес этот мужчина, поклонившись. — К сожалению, господин барон не может выйти к вам. Но встретиться с ним вы можете незамедлительно. Прошу следовать за мной, ваша светлость.