Солдаты Оборотня

- Наших солдат? - Брюгген тотчас поднялся и подошёл к старику.

- Они из восточной армии генерала Ресида?

- Да. Имя командира они, правда, не называли, но откуда, же им ещё быть.

- Они рассказали, что с ними произошло?

- Они только сказали, что их разбили, а им чудом удалось остаться в живых. Один из них до сих пор очень слаб, а с другим парнем вы можете поговорить сами.

- Вам-то они что рассказывали? - спросил Альвинтер.

- Мы не очень то и расспрашивали, - медленно проговорил староста.

- Вы что же даже не известили власти? - удивился Брюгген.

- Ближайшая к нам власть находиться в имперском городе Серенада, а соваться к развилке, где до этого стоял гарнизон имперцев, было бы чистым безумием.

- Вот как? - хмыкнул Альвинтер, которому не понравилось, что крестьянин разделяет жителей центральной и восточной провинции на имперцев и своих. Старик посмотрел на Брюггена и, словно прочитав его мысли, продолжил:

- Поймите, господа, этот район заселен крестьянами, а нам нет дела до политики. Конечно, до нас дошли слухи, что у Рабле вновь льется кровь. Эти горожане только и делают, что делят власть, и таким как я жителям этой деревни, лучше держаться подальше от всего этого. Сказать по чести здешним жителям все равно, кто правит. Лишь бы в нашу жизнь не лезли.

- Понятно, - Альвинтер безразлично посмотрел на старика - отведи нас к этим солдатам.

- Ступайте за мной, - вздохнул старик.

Когда они вошли в комнату, молодой солдат вскочил, словно ужаленный и вытянувшись в струнку, застыл у кровати. В его глазах был страх.

- Успокойся, - Альвинтер положил ему руку на плечо, и ободряюще улыбнулся - если мы немного порасспросим тебя, это не помешает твоему другу? - полковник посмотрел на спящего в углу второго солдата.

- Нет, господин полковник. Он крепко спит.

- Вот и хорошо. А теперь давай по порядку, кто вы, в какой роте проходили службу, и как оказались здесь.

- Рядовой Дерек, - отчеканил солдат. - Служил в восточной армии генерала Ресида. В роте лейтенанта Шегора.

- Где квартировалась рота?

- В лагере у "Большой развилки". В нашу задачу входило патрулирование дороги, до Йерварда, - солдат беспокойно переводил взгляд с Альвинтера на Брюггена.

- Да успокойся ты - Альвинтер жестом показал, что тот может сесть - это ведь не допрос, мы просто хотим восстановить ход событий.

- Что там произошло? - спросил Брюгген.

Солдат вздрогнул. Было заметно, что ему неприятно вспоминать.

- Весь наш отряд уничтожили, удалось ли спастись кому-то ещё, я не знаю. Когда мы уходили, я видел, что схватка продолжалась у леса, там, где начинается дорога на Йервард. Силы были слишком неравные.

- У меня складывается впечатление, что вы ничего не знали, и все происходящее стало для вас полной неожиданностью, - проговорил Брюгген.

- Так и было, господин полковник, по крайней мере, солдаты ничего не знали, и не думаю, что лейтенант скрывал от нас что-то.

- Получается, что столица провинции и еще несколько крупных городов в руках противника, армия из этого района бежит, а тут тишь да гладь!!

- Этот район не очень заселен, правда нам показалось странным, что караван из Эрсилдуна запаздывает на неделю, но они вполне могли задержаться на границе, собирая побольше торговцев. Так им легче отбиваться от банды "Гнилого", который довольно часто нападает на караваны.

- "Гнилой" еще какой-то, - проворчал Брюгген.

- Значит, ты утверждаешь, что вестовых от генерала Ресида не было? - спросил Альвинтер.

- Да, господин полковник. Мы поняли, что что-то произошло, только когда увидели отступавших солдат во главе с генералом. Мы все были растеряны!

- Но генерал ведь сказал вам, что происходит, и почему не было вестовых, ведь из-за этого мы потеряли массу времени.

- Мне!? - опешил солдат.

- Ну не тебе лично.. - Брюгген раздраженно мотнул головой.

- Я ничего не знаю, господин полковник. Мы активно готовились к обороне. Через несколько дней на нас напали, я услышал о ранение генерала и о засаде на дороге к Серенаде. Кто-то сказал, что нас окружают, в общем, это был кошмар, - солдат замолчал, нервно теребя кончик поясного ремня.

- Ладно, - проговорил Альвинтер после некоторой паузы - а о нападавших что-то можешь рассказать, нам это очень важно.

- Была свалка...

Солдат лишь качнул головой и перевел свой взгляд на окно.

- Ты в состоянии рассказать сейчас о нападавших? - повторил Брюгген.

- Они напали сначала со стороны болот, по крайней мере, первая схватка случилась в той части лагеря, что выходит на болота Великого леса. Но бой быстро закончился. Большинство из нас даже не поняли, кто это был.

- В каком смысле? - спросил Альвинтер.

- Нападавшие выглядели как разбойники, одеты кто во что попало, вооружены тоже неважно. Хотя я видел только трупы, так как мой взвод находился в центре лагеря у арсенала.

- А когда напали мятежники?

- Почти сразу после ухода генерала, сколько прошло времени не скажу, но немного ....., - солдат запнулся.

- Ты себя хорошо чувствуешь? - Альвинтер обеспокоено посмотрел на солдата.

- Да, господин полковник, спасибо.

- Продолжить сможешь?

- Конечно.

Он откашлялся, глянул за окно, где маршировала имперская пехота, и затем продолжил:

- Я услышал, как закричали часовые, затем послышался конский топот. Наш командир отдал приказ, чтобы мы срочно выдвигались в южную часть лагеря, которая выходит на дорогу к Рабле. Мы немного замешкались, а когда оказались в той части, то увидели, что там, на валу, вовсю кипит бой. Мятежники сражались как безумные, они просто завалили нас своими трупами, было много путаницы, ведь на многих из них ещё была форма имперской армии, правда с какими-то красными повязками, но в горячке боя это трудно заметить. Среди нападавших были даже наемники из Пепельных земель.

- Постой, - прервал его Альвинтер - ты хочешь сказать, что на стороне мятежников были имперские солдаты?!

- Они составляли большинство, - кивнул Дерек - по крайней мере, форма на них была наша

- Вот это действительно сюрприз, - присвистнул Брюгген - солдаты Восточной армии переходят на сторону мятежников, и начинается ещё одно восстание. Император будет "доволен"!

- А как ты определил, что среди них были наемники, ты видел их раньше? - спросил Альвинтер.

- Нет, это отступавшие с вала люди сказали нам о наемниках.

- Долго продолжался бой?

- Не знаю. Мы подошли к месту схватки в тот момент, когда мятежники перебрались через земляной вал лагеря. Тогда я и увидел их предводительницу.

- Предводительницу!?

- Да, женщину. Она была на лошади, её охраняли четверо здоровых солдат, а она была магом.

- Магом? - переспросил Альвинтер.

- Стена огня двинулась на нас. Женщина в это время жестикулировала, и что-то кричала. Несколько десятков наших солдат погибли, и мы попятились. Мятежники наседали на нас, и вскоре оттеснили к разделительному рву.

- В центре лагеря? - спросил Брюгген.

- Да за ним расположились наши стрелки в казармах и арсенале. Когда я вступил на мостки, перекинутые через ров, меня ударил сзади один из мятежников. Шлем сохранил мне жизнь но, потеряв равновесие, я упал в ров, на мое счастье там не было воды. На какое-то время я потерял сознание, а когда очнулся, бой уже кипел в дальнем конце лагеря. Я осторожно выбрался изо рва и нашел вот этого парня, он сидел возле бочки. В его ноге торчала стрела, а бок был обожжен. Он мне рассказал, что колдунья выжигала нас, но ей и самой досталось.

- Её убили?

- Нет. Ранили, по-моему. Хотя точно не берусь сказать. Потом мы аккуратно пробрались к воротам лагеря, где на наше счастье стояла лошадь. Мятежники были слишком заняты, к тому же уже начало темнеть, поэтому нам удалось бежать.

- Хорошо, парень, - кивнул Альвинтер - я думаю, что мы выделим сопровождающих и отправим вас в Серенаду, где вы получите квалифицированную помощь.

- Спасибо, - солдат коротко кивнул.

- Не надо меня благодарить, ты и твой товарищ заслужили хороший отдых. Готовьтесь к дороге, а мы больше не будем вам мешать, - с этими словами Альвинтер и Брюгген вышли из комнаты.

- Солдат мы отправим в Серенаду, - Альвинтер посмотрел на ожидавшего их старосту - о вашем поступке будет доложено. И деревня будет вознаграждена.

- Спасибо, господин полковник.

- Империя не забывает поданных, которые исполняют свой долг, - произнес Альвинтер, многозначительно глядя прямо в глаза старосте

Когда войска вновь оказались на лесной дороге, ведущей в центр провинции, Брюгген подъехал к Альвинтеру.

- Честно признаться, - начал Брюгген - после разговора с этим солдатом я испытываю тревогу за исход нашего предприятия

- Не думаю, что вам стоит так переживать, - Альвинтер ободряюще улыбнулся.

- Моё предыдущее сражение закончилось для меня позором, а для моих солдат гибелью, - возразил Брюгген.

- Если вы все время будете думать о произошедшем, у вас не будет будущего. Смотреть на все сквозь призму неудач это последнее дело для того, кто связал свою жизнь с военным ремеслом.

- Звучит, как на лекции в военной академии, - усмехнулся Брюгген.

Альвинтер рассмеялся в ответ.

- Чем хороша лесная дорога, так это отсутствием пыли, - переменил тему Брюгген.

- Все было бы не так замечательно, если бы империя не позаботилась о реконструкции дорог на этой земле. Насколько я знаю, столь качественные дороги тянутся до Большой Развилки и далее к Йерварду.

- А к столице провинции Рабле от развилки идет грунтовая дорога? - удивился Брюгген.

- Империю волновало в первую очередь усиление своего влияния на Северном море. И все силы по улучшению инфраструктуры были брошены на строительство Йерварда.

- Может, стоило улучшать жизнь проживавших тут людей? Глядишь и не нашли бы тут такой поддержки Тэквор и его компания.

Альвинтер бросил на собеседника неодобрительный взгляд, но промолчал.

- Завтра ближе к полудню мы достигнем этой злосчастной развилки, - снова заговорил Альвинтер.

Брюгген, вздохнув, кивнул.

- Мы производим столько шума, что мне кажется о нашем приближении уже давно известно мятежникам.

- Не думаю, что звук разносится на такие расстояния, - усмехнулся Альвинтер - но если у них есть хоть сколько-нибудь мозгов, то их шпионы должны будут обнаружить нас задолго до нашего появления.

- Может нам стоит увеличить количество разъездов?

- Пожалуй, вы правы, - согласился Альвинтер, и, подозвав одного из офицеров, отдал несколько новых приказов

На ночлег марширующей армии пришлось останавливаться, где придется. Разведчики сообщили о том, что на некоторые крестьянских хозяйства в эти дни заявлялись фуражиры мятежников, а так же крестьяне сообщили о небольших отрядах легкой кавалерии.

Альвинтер был крайне недоволен тем, что на ночлег армия остановилась буквально на дороге. Растянутые войска представляли собой хорошую мишень, для короткой, внезапной атаки. Полковник запретил разбивать палатки, разжигать костры. Людям было приказано спать при полной походной выкладке. Были усилены посты охранения.

Уже было далеко за полночь, Брюгген все сидел, облокотившись спиной о старый дуб, и смотрел, как по темному небу проплывают облака. Ветер шумел в кронах деревьев и, закрыв глаза, Брюгген представил себе теплые воды Черного моря. Там где ласковый ветер гнал светло-зеленые волны. Там был его дом. Что он тут делает? Туманный и сырой север вызывал у него ненависть. Вместо того чтобы проводить время в своем доме в предместьях Эфинана, он подвергает себя опасности, где-то в лесах, словно кадровый офицер. Хотя, похоже, он уже и есть обычный офицер имперской армии пусть даже в звании полковника.

Его тягостные размышления прервал хриплый крик стоявшего неподалеку от него солдата. Всплеснув руками, он развернулся к полковнику и оторопевший Брюгген увидел стрелу, торчащую из глаза несчастного. Послышался свист, и ещё одна стрела впилась в ствол дерева рядом с лицом полковника, да так, что её древко коснулось щеки Брюггена.

В один миг вокруг поднялась жуткая суматоха! Слышался свист выпускаемых стрел. Имперские солдаты, вскакивая, вытаскивали клинки и, прикрываясь щитами, пытались организовать оборону. Брюгген увидел, как из леса выскочили несколько человек и кинулись на него. Выхватив свой меч, полковник попытался схватить и лежащий неподалеку щит, но, увидев, что не успевает, принял оборонительную стойку. Слева от него уже слышались звуки рукопашного боя. И вдруг, чья-то рука заткнула ему рот, а холодное лезвие ножа прижалось к горлу. Полковник почувствовал солоноватый вкус пота на своих губах, страх пронзил его с ног до головы. Он увидел своих врагов, на лице одного из них появилась хищная улыбка. Надежды не оставалось. Повсюду кипел бой, и вряд ли кто-нибудь придет ему на помощь.

В темноте, лунный свет, пробивавшийся через тучи, придавал схватке какие-то сверхъестественные, мистические образы. Мелькали клинки, слышались глухие удары щитов. Большинство дралось молча. Со стороны можно было подумать, что в эту ночь на лесной дороге сошлись две армии призраков, продолжая свой многовековой бой.

Брюгген вдруг почувствовал, как из него ушел страх, оставив только легкую дрожь в коленях. Вспыхнувшая ярость придала ему сил, и он со всего размаха всадил шпору своего сапога в ногу напавшего сзади врага. С глухим рычанием тот отпрыгнул от полковника, разрезав тому левую скулу.

Воспользовавшись замешательством нападавших, Брюгген со всего размаха обрушил удар своего меча на того мятежника, что улыбался в предвкушении легкой добычи. Противник успел отклонить голову, но лезвие, разрубив доспехи, разрезало его левое плечо. На полковника обрушился целый фонтан теплых брызг. С силой Брюгген выдернул свой меч из тела врага и повернулся лицом к тому, кто недавно держал у его горла нож.

Пораженный внезапной переменой ситуации, тот так и остался стоять на том месте, где его достал Брюгген. Второй из его противников рухнул на землю. Теперь другие стали более осторожными. Тот, что был с ножом, слегка прихрамывая, отошел в тень дерева, другой же, прикрываясь малым щитом, медленно наступал на Брюггена. Полковник сделал выпад, но мятежник без труда отбил его и ответил целой серией ударов, оттеснив Брюггена от сражавшихся солдат к лесу. Брюгген только-только отразил новую серию ударов и едва перевел дух, когда из темноты вылетел нож. Скользнув по наплечнику, лезвие вошло полковнику в руку, чуть выше локтя. От боли и неожиданности Брюгген сел на землю в полной растерянности неуклюже выставив перед собой меч в немеющей руке. Его противник бросился к нему, чтобы добить своего врага пока тот не опомнился, но в темноте не заметил торчавший из земли корень и, споткнувшись об него, со всего хода налетел на выставленный Брюггеном клинок. Полковник изумленными глазами смотрел на то, как по лезвию меча сползает тело мятежника. Но почувствовать облегчение от неожиданного спасения он не успел. Тот, кто метнул в него нож, бросился на Брюггена с голыми руками. Навалившись на полковника, он постарался достать его горло. Брюгген сопротивлялся из последних сил. Боль пронзала его руку, перекошенное лицо противника, изо рта которого капала слюна, нависло над ним. В нос бил запах пота и крови.

"Неужели это последнее, что я увижу в этой жизни", - подумал Брюгген и почувствовал, как из его глаз потекли слезы. Но сегодня полковнику сильно везло. Когда, он уже готов был прекратить сопротивление, лицо мятежника исчезло, как исчезла и его звериная хватка. Приподняв голову, он увидел, как Альвинтер избивает мятежника своими коваными перчатками. Вот ударом в живот он заставил противника повалиться на спину, и вскоре после нескольких ударов, мятежник затих.

- Волоне! - крикнул Альвинтер - свяжите этого типа, и постарайтесь, чтобы к утру, он мог говорить.

- Слушаюсь, командир, - ответил капитан.

Альвинтер повернулся к Брюггену и, опустившись на колени, заглянул тому в глаза.

- Целы?

Брюгген кивнул.

- Говорить можете?

Полковник лишь пожал плечами и силы оставили его. Ему казалось, что у него не осталось сил даже на то, чтобы сходить под себя. Альвинтер осмотрел руку, из которой торчал кинжал и позвал лекаря. Брюгген почувствовал, что теряет сознание. Боль ушла, остались только звезды среди бездонной черноты. И покой. "Наверное, я все же умираю", - это было последнее, о чем подумал Брюгген, прежде чем полностью погрузиться в забытье.

Очнулся он от легкой тряски и поскрипывания колес. Открыв глаза, полковник увидел, что солнце давно встало и пробивается сквозь кроны деревьев. Приподнявшись, он огляделся.

- Как себя чувствуете, господин полковник? - рядом оказался полковой лекарь

- Голова кружиться, и рука болит. Разогнуть не могу.

- Да. На ближайшие недели две боец из вас никудышный.

- Это уж точно, - усмехнулся Брюгген - где мы сейчас?

- В нескольких часах от развилки. Полковник Альвинтер приказал разбить лагерь. До следующего дня. Чтобы все отдохнули. Ведь впереди у нас горячие деньки, господин полковник.

- Скорей всего, - согласился Брюгген

Полковник с большим трудом отмылся от запекшейся на его теле крови. Смыв последнее напоминание о ночном бое, и обновив повязку на ране, он надел чистое бельё, почувствовав себя заново родившимся. Направляясь в штабную палатку все ещё неуверенным, медленным шагом он не мог не заметить, как на него реагируют солдаты. Теперь они не пытались скрыть свой взгляд, делая вид, что не замечают своего командира, напротив, со всех сторон он слышал приветствия и пожелания скорейшего выздоровления. Рукопашная схватка и то, как он провел бой, подняли авторитет полковника среди своих солдат.

Добравшись до места, он увидел, что там проходит допрос человека, который ещё совсем недавно бился с ним в смертельной схватке. Увидев Брюггена, Альвинтер сдержанно улыбнулся, пригласив жестом сесть на один из ящиков заменявшие тут стулья, и вновь повернулся к пленному

- Ваше имя и место службы в имперской армии? - ледяным тоном спросил он пленного

- Мое имя вам не о чем не скажет, а служил я в гарнизоне "Лесной". Но это все в прошлом, теперь я лейтенант армии государства Регед, и служу королеве Доротее.

- Могли бы придумать более благозвучное название для своего "королевства" - заметил Брюгген наливая себе воды

- Ты, вонючий мятежник, являлся бывшим солдатом Императорской армии. А ныне ты предатель, нарушивший присягу и поднявший оружие на своих бывших товарищей, оставшихся верными своей Родине до конца. И не сметь при мне, полковнике Императорской армии, называть какую-то казарменную шлюху королевой, - Альвинтер в отличие от Брюггена шутить был ненамерен.

Мятежник сжал руки в кулаки, и зло, посмотрев на имперца сплюнул на пол. Казалось, Альвинтер сейчас ударит его, но полковник смог взять себя в руки.

- Видимо нам придется прибегнуть к услугам палача. Он прикомандирован к нам из Тюремного бастиона, что находиться недалеко от Элидира. Вы слышали об этом месте? - спросил Альвинтер.

Пленник ничего не сказал, но судорожно дернувшийся кадык выдал его нервное состояние

- Вижу, что слышали, - улыбнулся Альвинтер - зовите его.

Через некоторое время в палатку вошел маленький, аккуратно одетый в походную форму человек. Брюггена происходящее привело в полное изумление. Он понятия не имел, что у них есть какие- то прикомандированные палачи. Более того, таких людей вообще не существовало в имперской армии. Брюгген подумал, что Альвинтер просто блефует, пытаясь напугать мятежника, но теперь, при виде этого человека он засомневался, а все ли он знает об армии, в которой служит.

Палач явился не с пустыми руками. Значит, его появление было запланировано, внутренне Брюгген негодовал. Пытки и издевательства над пленными никак не вязались с его представлением об армейских офицерах. В руках он нес маленькое медное корытце, железную корзину с раскаленными углями и клетку с крысой. При виде крысы, Брюггена передернуло. Он ненавидел этих существ более всего на свете. Еще большее беспокойство выказывал пленник. Лицо его покрылось красными пятнами, а глаза все более расширялись, и в них читался страх.

- Мы можем все это прекратить в один момент, если вы будете отвечать на наши вопросы, - тихо сказал Альвинтер.

- Нет!

- Глупо, - пожал плечами полковник - о вашем подвиге не будут слагать легенды местные жители. На два дня вы станете героем в разговорах наших солдат о том, как один идиот дал себя сожрать крысе.

- Нет! - вновь выкрикнул мятежник.

- Приступайте, - приказал Альвинтер.

С пленника сорвали рубаху и положили на землю. Палач схватил крысу и, положив её на живот мятежнику, накрыл корытцем. После чего насыпал сверху угли.

- Когда крысе станет совсем жарко, она будет пытаться спастись. Медь ей не прогрызть, а вот ваш живот ей по зубам. В конце концов, она спасется, выбравшись у вас из спины, - пояснил Альвинтер.

Услышав это, Брюгген решил, что смотреть на это ему совсем не обязательно и направился к выходу. Но тут мятежник жутко закричал.

- Она начинает меня грызть!! Снимите её с меня!! Я все расскажу, клянусь всем, чем можно!! Слышите, вы!!?

С отвращением Брюгген наблюдал, как из-под тазика показалась тонкая струйка крови. Мятежник закричал ещё сильней.

- Значит, будешь говорить? - спокойно спросил его Альвинтер.

- Да! Конечно!!!

- Снимай, - приказал Альвинтер.

Палач ловким движением рук сбросил корытце и, схватив крысу, поместил её обратно в клетку. На животе допрашиваемого виднелся глубокая рана, вероятно от когтей крысы Пленного усадили за стол, налили холодного вина и дали время прийти в себя, смазав кровоточившую рану.

- Ну, что? - вздохнул Альвинтер - начнем заново, в более дружеской обстановке. Вы немного нам подерзили, мы, в свою очередь, немного пошалили. Забудем все. И проведем плодотворную беседу.

- Да, господин полковник, - устало кивнул пленник.

- Имя?

- Лотерн.

- Звание в имперской армии?

- Капрал.

- А в мятежной?

- Лейтенант.

- О! Быстрый карьерный рост, - улыбнулся Альвинтер.

- Как ты и подобные тебе оказались среди мятежников?

- Я могу ответить только за свою роту.

- Что, целая рота перешла на сторону мятежников? - спросил Брюгген.

- Мы были не единственными.

- Продолжай, - велел пленному Брюгген.

- В один из вечеров, к стенам нашего форта со стороны Адера подошли войска бунтовщиков. Среди них мы увидели и тех наших сослуживцев, что несли дежурства в округе. Мы приготовились к отражению атаки, но тут навстречу к нам выехала госпожа Тэквор с белым флагом и попросила нашего капитана дать возможность поговорить ей одной с нами. Капитан согласился.

- Осел, этот капитан - буркнул Брюгген - продолжай

Она долго говорила о землях, о королевстве, которое было тут до прихода империи. Доротея пообещала нам, что мы станем новыми героями и гвардией заново воссозданного королевства - мятежник ненадолго замолчал - вообщем мы перешли под её знамена. Даже не знаю как. Все было как в тумане. А после того, как мы напали на отказавшийся от переговоров форт и убили многих имперских солдат - дороги назад уже не было.

- Боже мой, какая чушь! - Брюгген поднялся со стула. - Это её колдовские штучки. Надо отдать этой сучке должное, ведьма она талантливая, несмотря на свой возраст.

- Неужели она смогла это внушить абсолютно всем? - спросил Альвинтер.

- Многим из нас, - отозвался мятежник.

- Чёрт. Так глядишь при встрече с ней, и я залопочу о свободе всех голодранцев этой провинции и о славе великого королевства, как его там... Регед..., - проворчал Брюгген.

- Были и те, кто её не послушал. Она их отпустила. Это были, в основном, ветераны.

- Поразительное великодушие! - воскликнул Брюгген - видно она была уверена, что они разбегутся по домам, и полетит молва об её благородстве.

- Дальше все так и продолжалось? - спросил Альвинтер.

- Не везде, как я уже сказал, но большинство переходило на нашу сторону. Самые жестокие схватки произошли на этой развилке, а ранее в городе Мельница. Ветераны и другие солдаты, оставшиеся верными генералу Ресиду, не сложили оружия. Мы их разбили, но генерал и горстка солдат отступила в Йервард. Погоня за ними провалилась. Правда не знаю, что там произошло, госпожа Тэквор преследовала генерала со своими наемниками....

- Сколько их? - переспросил Брюгген.

- Несколько сотен

- Парень в деревне был прав, - кивнул Альвинтер.

- Ты знаешь, сколько всего солдат насчитывает армия мятежников?

- У развилки сейчас четыре тысячи. С Доротеей на Йервард ушло около шести тысяч солдат, и все наемники.

- Она решила брать город? - изумился Альвинтер.

- Да, она хочет взять под контроль морской порт, и как можно быстрей.

- Жадность и самоуверенность сгубила многих талантливых людей, - произнес с улыбкой Альвинтер.

- Это не очень умно с её стороны, - в голосе Брюггена чувствовалось удивление. - Наверняка у неё были сведения о том, что император направил сюда войска.

- Что ж, её ошибки - наши удачи, - Альвинтер повернулся к пленному. - Каков состав сил в лагере?

- Около пяти сотен легкой кавалерии. Остальные - пехота и стрелки.

- Какие стрелки?

- И лучники, и арбалетчики.

- Ну, похоже, ситуация ясна. Доротею ждет сюрприз, когда она вернется к развилке.

- А если она и не собирается возвращаться. Вдруг ей удастся захватить Йервард? Она окопается в городе, свяжется со своим отцом в Рабле, и будет ждать помощи.

Альвинтер на мгновение задумался, потом проговорил:

- Не думаю, что ей удастся захватить такой укрепленный город, с гарнизоном в две тысячи солдат, наскока. В любом случае, наша задача остается прежней. Захватить Большую Развилку и удерживать над ней контроль до прихода гвардии.

- Да, собственно, все идет по плану, - кивнул Брюгген.

Альвинтер позвал стражу, и пленного увели.

- Разрешите задать вам вопрос? - спросил Брюгген Альвинтера.

- Конечно.

- Этот палач, действительно закреплен за нашей армией, и если это так, то почему меня не поставили в известность?!

Альвинтер рассмеялся.

- Ну конечно у нас нет никакого палача. Я соврал. А этот человек мой слуга. Крыса, кстати, его любимица, он таскает её во все поездки. Вчера мне стоило больших трудов упросить его сыграть эту роль, тем более что могла пострадать сама крыса.

- Но крыса действительно принялась рвать пленного, - воскликнул Брюгген.

- Признаться, я не ожидал, что этот мятежник доведет дело до этого. В конце концов, это ведь действительно был механизм казни.

- Где же её практикуют? В тюремном бастионе?

- Я видел её, когда служил в армии генерал-лорда Дэвлина. - Брюгген многозначительно посмотрел на собеседника.

- Ладно, полковник, отдыхайте, набирайтесь сил. Завтра мы должны поднять знамя Аэрона над "Большой развилкой", а это будет не просто.

---------------

Свинцовое небо, моросящий с ночи холодный дождь и сильный ветер заставляющий шуметь лес подобно морскому приливу. Такая предстала картина поля перед Брюггеном, когда он на своем коне выехал из леса вслед за передовым отрядом своей армии. Привыкший за время перехода к относительно узкой лесной дороге, теперь, оказавшись на таком просторе, Брюгген почувствовал себя неуютно. На противоположном конце равнины виднелся лагерь, окруженный палисадом, за которым располагался вал с оборудованными укрытиями для стрелков.

"Место, где многие сегодня умрут" - подумалось ему.

-- Глава 20. Перед Развилкой.

Наша рота стояла, построившись у дороги. Напротив расхаживал наш капитан. Силач Григ

- Может это вас и удивит, но наше соединение под командованием высшего полковника Маруно имеет первый порядковый номер, и поэтому мы первые двинемся навстречу возможному противнику. Пока наши разведчики рыскают по лесу в поиске засад, у нас с вами есть время, чтобы нацепить на себя боевое обмундирование. Сейчас подгонят подводы с ним, после чего вам следует поторопиться привести себя в надлежащий вид. В авангард решено выдвинуть все подразделения полка "Странников", то есть нас. Следом за нами следуют рыцари капитана Таталя, затем остальные полки, - капитан на мгновение задумался - пожалуй, это все, что вам нужно знать.

Смачный плевок на землю. Хмурый взгляд в сторону.

- Командиры взводов! Организуйте подготовку ваших людей должным образом. Времени у нас в обрез! - капитан развернулся и быстрым шагом направился к месту, где обосновался наш командир полка. Вскоре мой давнишний знакомый, капитан Требор привел нашу роту к нескольким телегам, где хранилась боевая амуниция.

- Идти убряхтанным во все это, несколько часов! - воскликнул один из наших солдат.

Я, вздохнул, и взял свою кольчужную рубашку. Затем, кряхтя, натянул сапоги и взял прошитые стальными пластинами перчатки. Поверх кольчуги я одел, короткую куртку с эмблемой гвардейской армии на груди - черная, косматая голова волка. Такой же рисунок был на наших щитах. На левом рукаве куртки красовались мои лейтенантские нашивки, - две параллельные серебряные линии. Последним из знаков отличия был круглый значок с изображением полкового герба. Я аккуратно отцепил его от походной формы и прицепил к куртке. Взяв в руки шлем, я в нерешительности посмотрел на уже одевшегося капитана.

- Шлем, наверное, можно пока и не одевать?

- Как хочешь, Риттер, - пожал плечами Требор. - Если не лень будет тащить его в руках.... Лично я его всегда одеваю, правда, при этом открываю лицевые щитки.

Я снова вздохнул и нацепил шлем себе на голову. Повертел головой, убеждаясь ещё раз, что обзор у шлема отличный, несмотря на то, что неприкрытыми у меня оставались только глаза. Всю нижнюю часть лица прикрывал пристегивающийся к шлему щиток с узкими прорезями для дыхания. Я щелкнул замком и щиток открылся.

- Привяжи веревкой к задней части, так он не будет болтаться при ходьбе, - подсказал мне один из ветеранов. Посмотрев на мое кислое выражение лица, он добавил - ребятам из первой роты тащить на себе копья, а эти проклятые штуки тяжелые и неудобные.

- Мне уже "полегчало" от этого, - буркнул я.

Ветеран усмехнулся.

Ближе к полудню мы выступили. К моему удивлению генерал-лорд Дэвлин возглавлял наши авангардные части. Он ехал на черном жеребце в сопровождении одетых в серые плащи магов. Их окружали несколько рыцарей из отряда Таталя.

- Как рискованно и необдуманно он поступает, - обратился я к капралу Дарину, кивая в сторону нашего командира - простая засада, случайная стрела или арбалетный болт и вся армия без своего командира!

- Это вряд ли, - хмыкнул Дарин в ответ - я видел его в самой гуще схватки, - капрал понизил голос. - Наш командир владеет искусством магии. Его ничто не берет. Я слышал, как с его уст срывались заклятия столь темные, что заставили бы дрожать даже мертвецов. В Гамидо мне казалось, что вместе с нами на несчастный город наступает сам ад! Мы убивали без разбора, сеяли смерть, словно пахарь зерно. Наши солдаты погибали с проклятиями на губах, которые были чернее самой ночи. И в центре всего этого был он. С горящими безумием глазами. На мгновение мне паказалось, что это мой капрал безумен. Я с опаской посмотрел на него. Тот, не заметив моего настороженного взгляда, продолжил. Он уже весь ушел в прошлое. В тот кровавый поход на Гамидо, что заставил содрогнуться весь Изведанный мир. После чего первая гвардейская армия, для всех, стала самим воплощением зла.

- Ты говоришь о том бое....

- Таких схваток было множество, - прервал он меня. - Мы прошли по Фортлунду как бубонная чума. Их маги ничего не могли сделать ни с "Оборотнем" ни с магами нашей армии. Генерал превращал их в кровавые мешки ещё до того, как они могли видеть его. А ты лейтенант, беспокоишься о каких-то болтах, и стрелах.

Немного помолчав, я рискнул спросить.

- Что случилось с полком "Клинков" в том шахтерском поселке.

Дарин уставился на меня своими черными глазами, словно раздумывая отсечь мне голову или вырвать кадык.

- Предательство, - наконец проговорил он и ухмыльнулся в свою бородку, словно сказал что-то забавное.

- Предательство?

- Маги. Наши проклятые маги. Они хотели уничтожить генерала.

- Вот как?

- Политика. Я в этом дерьме не разбираюсь, - капрал сморщил лицо. - Все произошло, когда мы возвращались из похода на Фортлунд. Тогда к нам прибыл гонец из Элидира с новым приказом. Там предписывалось подавить восстание черни в поселке, что стоял у самого подножия Драконовых гор. Видно тот, кто это подстроил, прекрасно знал, что генерал всегда сам возглавляет те свои части, которые выполняют боевые задачи. Так было и в этот раз. Он велел нашему полку отделится, от остальной армии, и навести порядок в этом поселке. Правда, к тому времени от нашего полка людей едва набралось бы на две роты, но кто, же ждал неприятностей от шахтеров?

- И что же случилось - спросил я.

- По дороге к этому месту лошадь "Оборотня" сломала ногу и сбросила генерала. Он расшиб себе голову и потерял сознание. Командир нашего полка Одойн к этому времени был мертв, как и другие старшие офицеры полка.

- Погиб?

- Его заживо сварили в котле, когда он попал в плен к фортландцам.

- Невесело.

- Точно, - кивнул капрал. - Когда мы захватили эту деревню, нашего дорогого полковника пришлось доставать из чана по кускам. Разварился! - засмеялся Дарен.

- Совсем?

- Как кусок свинины в похлебке, - капрал бросил себе в рот свой вонючий жевательный табак и продолжил. - Так вот, по этой причине после падения генерала за старшего офицера у нас остался капитан Мартер. Он и взял на себя командование. А когда мы вошли в этот проклятый поселок нас уже ждали. Эти призраки из ордена. Они жгли нас словно крыс. Но капитан был не промах. Он здоровый такой, на голову выше меня....

Я прикинул рост этого капитана и недоверчиво покачал головой.

- А оружием у него был - огромный двуручный меч, - капрал не заметил моего скепсиса. - Силища у него такова, что он этих магов разрубал, чуть ли не пополам!

Капрал улыбнулся, мечтательно закатив глаза, словно вспоминал свое первое свидание.

- Ну и вечерок тогда выдался! Огонь, ещё какие-то колдовские шары, и мы в крови с ног до головы, мечущиеся от колдуна к колдуну!

- Представляю!

- В конце концов, мы изрубили этих поганцев, но в живых нас осталось около двадцати человек. Ну и картина там была, я тебе доложу, лейтенант! Кровь и пепел! Все что осталось от поселка. Нашему капитану тоже несильно повезло. Его достало заклинание одного из этих негодяев и сожгло ему лицо до кости.

- А мирные жители?

- А что жители? Мы нашли их в дальнем бараке. Из них-то никто не пострадал. Только детишки плакали так, что мы не слышали собственных голосов.

- А что вы с ними сделали? - я почти сразу же пожалел о своем вопросе.

Дарин снова зыркнул на меня, словно филин.

- Эти сказки о том, что мы подавили какое-то восстание и всех перебили словно тушканчиков, ложь! Эти жабы из ордена разнесли слухи об этом, а потом деревенские трепачи пошли болтать по всей империи ерунду. А людям только такие страшилки и подавай!

- А что же вы сделали?

- С кем? - не понял капрал.

- Ну, с шахтерами и их семьями.

- Увели с собой, конечно! Дали собрать вещи, у кого что уцелело и, погрузив на их телеги раненных и детей, тронулись к главному имперскому тракту.

- Ходили слухи, что вы спалили дома.

- А что было делать с этим местом? Там всюду были разбросаны проклятые штуки колдунов. Да и тела этих ублюдков были навалены здесь и там.

Дарин посмотрел на меня.

- Мы никогда не воевали с женщинами и детьми. - Дарин вдруг сплюнул табак себе под ноги. - Если они не воевали с нами!

- А что стало с капитаном Мартером? - спросил я.

- Мы везли его вместе с раненными. Он не потерял сознание. Здоров был как вол! Всю дорогу выл так, что ему стали отвечать волки Драконовых гор, - капрал замолчал, словно вспоминая что-то. - Его вроде вылечили. Хотели уволить на почетную пенсию, но говорят, он отказался и чуть ли не сержантом служил на Востоке в армии генерала Ресида. Может, увидимся, - хмыкнул капрал.

Вскоре поступил приказ об остановке. Генерал Дэвлин и маги проехали чуть вперед и, соскочив с коней, что-то рассматривали на земле. За копьями первой роты нам было плохо видно, что там происходит. Постояв так некоторое время, наша колонна двинулась дальше. Когда мы проходили место, так заинтересовавшее нашего командира и магов, то увидели повсюду на деревьях и на земле следы, которые определенно указывали на то, что здесь был яростный бой. Дарин толкнул меня в плечо, показывая на дерево, в стволе которого торчало несколько стрел. Повсюду на траве были бурые пятна крови. Кое-где валялись осколки от оружия и доспехов. Вскоре мы дошли и до того места, где были наспех захоронены погибшие. Генерал отдал приказ, и несколько солдат, из второй роты, принялись разгребать холм свежей земли. Вскоре показалось первое тело. На мертвеце было обмундирование Восточной армии Империи, но знаки отличия и символика были старательно затерты или срезаны. А на рукаве красовалась широкая красная повязка с изображением сторожевых башен Рабле.

- Повстанцы, - проговорил я - мы почти догнали тех, что идут перед нами

- Эта схватка осталась за нашими ребятами, - сказал подошедший к нам Расмус.

- Первые признаки приближающейся бойни, - я скривился.

- Эта была лишь мелкая стычка, - дал свою оценку Дарин - а что будет дальше - увидим.

На душе у меня стало неспокойно. Я все-таки надеялся, что сражений удастся избежать.

-- Глава 21. Начало схватки.

Непосредственно перед лагерем дорога расходилась в разные стороны. Земля в этом месте была усеяна трупами. Сначала Брюгген подумал, что зрение обманывает его, но все сомнения развеял подъехавший Альвинтер.

- Эти идиоты даже не побеспокоились о том, чтобы захоронить или сжечь трупы, - он зло сплюнул на землю.

- Может, таким образом, они показывают свое отношение к тем, кто сражается на стороне империи?

- Дело не в политике, - отрезал Альвинтер - а в гигиене. Эти трупы начинают гнить, и кто знает, может там уже завелась "чума"!

- Хватит, полковник, - устало произнес Брюгген - нечего самим придумывать проблемы, которые пока ещё перед нами не стоят.

Альвинтер в ответ лишь покачал головой.

- Когда вы думаете атаковать мятежников? - спросил Брюгген, спрыгивая с лошади.

- Дождемся, когда все наши люди окажутся на равнине. Я сейчас займусь обустройством наших временных позиций

- Думаете начать уже сегодня!? - удивился Брюгген.

- Именно. Сейчас созовем всех командиров подразделений и выработаем план боя.

Пока войска занимали исходные позиции Брюгген не находил себе места. Воспоминание о кошмарном исходе битвы под Одером не давало полковнику чувствовать себя спокойным. Сейчас все говорило о том, что в этот раз ничего подобного не случится, но сомнения мучили полковника по-прежнему очень сильно.

План атаки Альвинтер изложил полковнику и другим старшим офицерам несколько минут назад. Ничего, что указывало бы на его изощренный тактический талант, Брюгген не увидел. Кавалерию Альвинтер распределил по флангам. В центре разместилась тяжелая штурмовая пехота под прикрытием шеренг лучников.

Брюгген усомнился в целесообразности разбивать рыцарей на два отряда, вместо того, чтобы оставить их в резерве, Альвинтер стал утверждать, что так кавалерия не даст сбежать мятежникам ни в сторону Рабле, ни в сторону леса, который скрывал под своими кронами дорогу на Йервард.

- Это если исходить из того, что мятежники побегут.... - Многозначительно проговорил Брюгген.

- Не беспокойтесь, полковник, - Альвинтер похлопал его по плечу - Одера здесь не повторится.

Брюгген с усилием выдавил на лице улыбку и снова задал вопрос:

- А не слишком ли близко наш левый фланг от леса? Если там засадный полк противника? Ведь мы же даже не провели разведку.

Офицеры переглянулись, и над столом повисло молчание.

- Разве наши разведчики не провели рейд?

- Мы не получали приказа, господин полковник, - офицер вспомогательных отрядов, куда входили и разведчики, нервно облизнул пересохшие губы.

- Ладно, - через некоторое время проговорил Альвинтер - это наша оплошность. Надеюсь, что она единственная.

- Прикажите проверить?

- Не стоит. Через четверть часа мы должны будем повести наших солдат на штурм этого осиного гнезда. Я хочу успеть перевешать клятвопреступников ещё до того, как сядет солнце! К делу, господа! Болтать больше не о чем.

Офицеры стали расходиться по своим подразделениям, лишь Брюгген с мрачным лицом остался стоять у стола.

- Я вижу, вы чем-то смущены - к нему подошел Альвинтер.

- Мне показалось, что у вас не совсем серьезное отношение к предстоящей битве.

- Битве! - хмыкнул Альвинтер. - Успокойтесь полковник. У нас слишком большое преимущество. Так что не вижу смысла волноваться.

Брюгген посмотрел на ряды строившихся войск, кивнул, и направился к своему коню, который щипал мокрую от прошедшего дождя траву.

Спустя четверть часа Альвинтер подъехал к Брюггену.

- Все готово, полковник.

- Надеюсь, удача будет на нашей стороне

Альвинтер коротко кивнув, махнул рукой сигнальщику. Звуки трубы пронеслись над рядами застывших воинов и в следующий момент, лязгнув доспехами, двинулись в сторону лагеря.

Сперва Брюгген с тревогой смотрел, на проходящих мимо него солдат, но постепенно к нему стало возвращаться чувство уверенности в своих силах, и пока ещё робкая вера в победу.

- Приятное чувство - Альвинтер вновь оказался рядом с полковником

- О чем вы? - не понял Брюгген.

- У меня перед боем возникает некоторая эйфория. Внутренний подъем! Видишь, какой мощью командуешь и в этот миг ты думаешь, что ничто на свете не может сокрушить тебя и твоих людей!

- Может быть, - неопределенно пожал плечами Брюгген.

Альвинтер внимательно посмотрел на полковника.

- Вам надо почувствовать нерв боя.

- Что?!

- Эй, - Альвинтер махнул рукой группе офицеров и небольшому отряду рыцарей, которые выполняли функции полевого штаба.

- Мы будем держаться непосредственно у тыловых шеренг наших войск - произнес Альвинтер подъехавшим.

- Это ещё зачем? - изумился Брюгген.

- Я же сказал вам. Чтобы почувствовать эту схватку. Нам надо просто захватить лагерь, а значит видеть всю картину боя незачем. Никаких тактических задач перед нами не стоит. Воспользуемся случаем.

- Послушайте, полковник.... - начал Брюгген.

- Перестаньте! Это для вашего же блага!

Брюгген чувствовал, как на него смотрят офицеры. Не хватало ещё прослыть законченным трусом. После жестокой схватки в лесу его авторитет среди солдат значительно возрос и он не мог позволить себе отступать назад.

- Если вы действительно так считаете, то нам нечего терять время, - проговорил он и пришпорил коня. Краем глаза полковник увидел одобряющую улыбку Альвинтера.

Шеренги имперских войск медленно приближались к лагерю. Кавалерия на флангах не разрывала строй и двигалась всего в десяти шагах впереди построений пехоты. Но по мере приближения к рядам противника, рыцари увеличили скорость и, охватывая лагерь с флангов, стараясь взять под контроль дороги.

Вскоре имперские войска вошли в зону, куда уже могли доставать стрелы оборонявшихся. Но видимо мятежниками управлял опытный командир, и обстрела с большой дистанции не последовало. На валу лагеря не было видно ни души. Создавалось впечатление, что лагерь пуст, но сам Брюгген чувствовал каждой частичкой своего тела, как невидимый до этого времени враг готовится нанести удар. Когда войска достигли места, где валялись тела убитых, а вверху кружила стая ворон, полковник опустил забрало шлема, боясь, что солдаты увидят выражение ужаса на его лице. Хорошо, что он на лошади иначе ноги его уже давно бы подкосились от всего увиденного.

Он настолько возвышался над пехотой, что подумал о том, какую прекрасную мишень он собой представляет. Стоило ему так подумать, как воздух наполнился свистом сотен стрел. Они летели по высокой траектории и обрушились на ряды наступавших смертоносным дождем. Послышался звон наконечников стрел отлетающих от доспехов и первые крики раненных разнеслись над полем. Не давая имперской армии опомниться мятежники произвели второй залп. На этот раз строй наступавших прошили тяжелые арбалетные болты, нанося значительно больший ущерб.

- Увеличить темп марша, держать строй! - услышал Брюгген команды Альвинтера. - Первая линия - обеспечить возможность продвижения через палисад!

По наступавшим порядкам войск пронеслись повторяющиеся команды Альвинтера. Первая шеренга имперцев, прикрываясь осадными щитами, стали продвигаться вперед. На их счастье палисад был сильно поврежден и серьезного препятствия из себя не представлял. Быстро достигнув редких деревянных кольев, солдаты четко и быстро расширили проходы между ними. Со стороны мятежников велся вялый, не слишком прицельный огонь. Когда основные силы уже собирались броситься на штурм, через зияющие дыры в палисаде, на имперских солдат обрушилось заклятие.

Рыцари левого фланга вдруг стали странно себя вести. Всадники остановились и лишь беспорядочно топтались на месте. Лошади беспокойно ржали, некоторые пытались встать на дыбы. А вскоре солдаты из ближайших подразделений к своему ужасу увидели, как рыцарские доспехи становятся красными. У многих всадников из под брони повалил жирный черный дым. Вопли горевших заживо людей, парализовало весь левый фланг наступавших. Спустя всего минуту от рядов конницы распространился невыносимый, воняющий горящей плотью дым. Закрепленные в своих высоких седлах рыцари болтались на лошадях, пока те не падали на землю. Дикое ржание обезумевших от боли животных смешивалось с воплями горящих заживо людей. Некоторые из них бросались в сторону, сминая под собой подвернувшихся пехотинцев, превращая левый фланг в дезорганизованную толпу.

На этом неприятные неожиданности для имперцев не закончились. Испуганные такой демонстрацией магической силы и на глазах терявшие боевитость имперские солдаты увидели как, из леса, там, куда уходила дорога на Йервард, выступает кавалерия мятежников. Легко преодолев расстояние и смяв немногих из оставшихся в живых деморализованных рыцарей и разметавшиеся ряды штурмовиков левого фланга, маневренная легкая кавалерия мятежников постаралась зайти в тыл, туда, где располагались отряды лучников. Только благодаря быстрым действиям задней линии пехоты прорыв удалось остановить, заставив повернуть мятежников от ощетинившейся копьями линии обороны назад к лесу. Но это было лишь временное отступление для перегруппировки своих рядов и, как оказалось, ожидания поддержки.

Альвинтер только успел отдать приказ о переброске части сил тыловых шеренг центра к месту схватки с кавалерией врага, как из леса стали выходить все новые отряды мятежников. Быстро достигая рядов остановившихся имперцев, пешие мятежники завязывали рукопашные схватки, оказывая столь сильное давление на левый фланг имперских войск, что Альвинтер был вынужден приказать правому флангу и центру, начать отступление. Этим маневром ему удалось выровнять линию войск и не дать врагу расколоть его армию, но постепенно мятежники навязали борьбу по всему фронту левого фланга, окончательно остановив продвижение имперских сил. Видя как складывается ситуация, из лагеря стали выдвигаться мятежные отряды в попытке охватить имперских солдат с правого фланга. Навстречу им ринулся второй отряд рыцарей, оторвавшийся от основных сил, в надежде своей контратакой разбить врага. Сходу они вклинились в наступающие порядки мятежников. Не имея копейщиков, те понеся большие потери, вынуждены были попятиться, но вскоре рыцари, не имея поддержки пехоты, завязли в ближнем бою. Стараясь вырваться на оперативный простор, они попробовали выйти из рукопашной вяжущей их схватки, но мятежники не дали им этого сделать. Они стаскивали их с седел, а если этого не удавалось, то попросту перерезали лошадям сухожилия, и те падали вместе с седоком. На правом фланге наступавших началась такая "каша", что сложно было определить истинное положение дел.

Видя это, Брюгген бросился к Альвинтеру.

- Надо бросать вперед правый фланг, или мы потеряем кавалерию и на этом фланге!

- Нельзя этого делать! - прорычал Альвинтер - посмотрите, центральная линия тоже вступила в бой и еле сдерживает натиск. В этом месте им противостоят наемники "Пепельных земель"! Если они разорвут наш строй и вклинятся в глубь построения, у них появится возможность рассечь нашу армию пополам. Учитывая, что в любую минуту может опять проявится Доротея, а заклятие, я уверен, исходило именно от неё, я не решусь на такое.

Брюгген только скрипнул зубами.

- Вы же говорили, что все пройдет как на званом обеде. "Зачем проверять лес!" - передразнил полковника Брюгген. - Нас надули как последних ослов!

- Господин полковник! - к ним подбежал офицер - нужно отступать. На левом фланге слишком большой численный перевес противника. Ещё немного и мы не выдержим! - лейтенант сорвался на крик.

Брюгген смотрел на этого окровавленного человека и понимал, что очередная его катастрофа не за горами. На этот раз это может означать для него только смерть.

- Чего вы ждете, полковник!? - закричал он. - Лейтенант начинайте отводить своих людей! Нам надо немного развернуть фронт. Сигнальный! - Брюгген обернулся к солдату с боевым рогом. - Трубите отход левому флангу. Не разрывая строй, повернуть фронт.

Солдат в нерешительности посмотрел на Альвинтера.

- Что вы на меня пялитесь! Вам приказывает ваш командир, - огрызнулся тот.

При первых звуках рога отряды имперских лучников вышли из оцепенения, быстро отступили и, заняв новые позиции, обрушили град стрел на задние ряды мятежников. После чего пехота имперцев, тесно сомкнув щиты, стала медленно отходить, стараясь сохранять боевой порядок. На правом фланге нескольким десяткам рыцарей удалось вырваться из "котла", и они поспешно отступали в тыл к остававшемуся в резерве последнему отряду тяжелой кавалерии.

К удивлению имперцев мятежники не стали наседать на них во время отхода, а, прикрывшись от стрел щитами, дали им спокойно отступить. Когда имперские лучники израсходовали очередной запас стрел и принялись пополнять свои колчаны, армия Доротеи начала перегруппировывать свои силы, этим же были заняты и имперцы.

Около часа две армии, стоя напротив друг друга на расстоянии пятидесяти шагов, перестраивали свои боевые порядки. Тучи рассеялись, и закат кровавым светом окрасил поле битвы, где раненые лежали вперемешку с убитыми. Их стоны заглушались карканьем воронья, которое слетелось к месту битвы. Птицы кружили над полем и терпеливо ждали, когда люди закончат убивать друг друга и дадут им насладится плодами их безумия. Им надо было ждать. Смерть собрала в этот день, ещё не весь урожай.

Альвинтер и Брюгген выслушивая доклады своих офицеров, понимали, что неожиданная атака на левый фланг нанесла их армии тяжелейшие потери. Они почти потеряли всю свою кавалерию благодаря Доротее и неудачному контрнаступлению на правом фланге. Большие потери понесли, и пехотинцы, в особенности досталось копейщикам, так как они были основной целью стрелков противника. Брюгген предложил собрать их в один отряд и отвести в резерв, используя его впоследствии там, где будет атаковать конница противника. На этот раз возражений не последовало.

Доротея не скрывала направление удара её кавалерии. Было ясно, что атака пойдет через потрепанный левый фланг имперцев. Напротив тяжелой пехоты имперцев Доротея выставила отряды наемников. По её замыслам, эти опытные воины должны были сковать большую часть имперской пехоты и дать возможность атаковать вражеские порядки с флангов силами тех рот, что находились в начале битвы в лагере. Сама Доротея спокойно стояла на валу и с легкой ухмылкой осматривала поле сражения. Эта была поза победителя.

Альвинтер и Брюгген стояли на небольшом холмике в окружении нескольких своих офицеров.

- Похоже, полковник, вам не очень везет в военном деле, - горько усмехнулся Альвинтер.

- На этот раз мне не повезло с учителем, - огрызнулся Брюгген - я вам говорил, что....

- Довольно, - устало вздохнул Альвинтер - моя вина. Я готов понести наказание за свою самоуверенность.

Брюгген в ответ лишь покачал головой.

- Знаете, похоже, я уже устал бояться, - вновь заговорил Брюгген, и с этими словами он надел шлем и, повернувшись к Альвинтеру, махнул рукой.

- Ваша рука - возразил Альвинтер - это безумие! Вы же совершенно не можете сражаться!

Но Брюгген как будто не слышал его и медленно направился к правому флангу своей армии.

Альвинтер лишь обреченно махнул рукой и, сев на лошадь, обратился к офицерам:

- Идите к своим подразделениям, господа. И пусть нам сегодня повезет. Вы, - он посмотрел на командира рыцарей капитана Волоне, - останетесь в резерве. И если нас начнут обходить, попытайтесь остановите их.

- Сделаю все возможное, господин полковник.

За его спиной лязгнуло железо. Обернувшись, Альвинтер увидел, что мятежники пошли в атаку. "Надо было все же выставить в первые ряды копейщиков", - мелькнула у него мысль.

Расстояние между армиями медленно сокращалось, когда над передовыми шеренгами имперских войск появились шары бледно розового цвета. После чего они подобно граду посыпались на солдат. Соприкасаясь с доспехами, они лопались с пронзительным свистом, обволакивая все вокруг бледно-розовым туманом. Резкий запах наполнил воздух. Ощутимого вреда туман не нанес, но стройность шеренг имперских войск нарушилась. Кто-то стал чихать, кто-то инстинктивно старался закрыть лицо. Заклятие было направлено только против солдат центральной группы, на которых наступали наемники, которые вскоре перешли на бег и с силой вклинились в появившиеся бреши в обороне имперцев. Несколькими клиньями они разрезали центральную шеренгу оборонявшихся, навязывая бой по всей глубине строя.

На правом краю обороны, к удивлению Альвинтера, Брюгген организовал контратаку, и несколько сотен имперских солдат прорвали линию мятежников, отсекая левый фланг армии Доротеи от отрядов наемников. Этот дерзкий маневр получился настолько неожиданным, что Брюггену удалось обратить в бегство немалые силы противника на его фланге. Для Доротеи появилась опасность окружения центральной группы ее войск.

Видя это, имперцы усилили сопротивление. Теперь уже наемникам приходилось отбиваться от флангового удара отрядов Брюггена. Альвинтер бросил в помощь Брюггену рыцарей, которые мощным ударом полностью подавили и рассеяли группу отступавших солдат Доротеи. Доротея перенесла на кавалерию имперцев огонь всех своих лучников. Большого урона они нанести не смогли, но немного замедлили атаку.

На противоположном фланге шла упорная схватка, без преимущества какой либо из сторон. Сам Альвинтер начал думать о том, что они могут и не проиграть этот бой, а при доле везения и опрокинуть неприятеля. Но он забыл о Доротее, которая вскоре напомнила о себе новыми заклятиями.

Отряды Брюггена вдруг окутал черный дым, раздался мощный хлопок, затем другой. К своему ужасу Альвинтер увидел, как из этой дымовой завесы вылетают останки человеческих тел. Последовал еще один хлопок, и новые тела взлетели в воздух, разбрызгивая кровь над полем битвы. Среди пострадавших от магии Доротеи немало было и её солдат. После последнего хлопка Альвинтер увидел, как бегут те, кто уцелел из отрядов Брюггена. Многие были забрызганы кровью с ног до головы, у кого-то не было рук, и они бежали, не разбирая дороги дико крича. Спотыкались, снова вставали и бежали не разбирая дороги, пока силы не оставляли их. К счастью на этом фланге оставались рыцари, которых не задела магия Доротеи. Они отсекли своих бегущих солдат от мятежников, бросившихся в контратаку, чтобы добить ошеломленного и испуганного противника. Дав возможность Альвинтеру выстроить хоть какую-то оборону на этом фланге, рыцари под командованием Волоне быстро отступили, не рискуя завязнуть среди волны наступавших мятежников.

Когда дым рассеялся, то открылось ужасное зрелище. На том месте, где были применены заклинания, земля была покрыта кровавой кашей из тел, разорванных в клочья. В этом месиве все еще ползали и дико кричали раненные солдаты. Такого кошмара Альвинтеру ещё видеть не приходилось. "Где же должна была обучаться эта бестия, чтобы применять подобное!" - в ужасе подумал он. - " Бедный Брюгген. Может за всю свою жизнь, он в первый раз проявил чудеса мужества и умение вести бой. И это для него оказалось роковым решением".

К Альвинтеру подбежал офицер в изодранной и окровавленной одежде, командир одной из рот правого фланга.

- Мои люди паникуют! - прокричал он - когда противник снова пойдет в атаку, они просто разбегутся. У меня нет ни одного солдата, который бы не был ранен! Все в той или иной степени пострадали от этого..... - офицер не смог подобрать слов, чтобы охарактеризовать заклятия Доротеи.

- Надо держаться! Или нам конец, - проговорил Альвинтер.

- Дайте нам хоть какое-то подкрепление.

- Нет! Кто тогда закроет возможный прорыв.... Хотя ладно. Итри! - позвал Альвинтер офицера возглавлявшего копейщиков - быстро переводи своих людей на правый фланг. Остановите мятежников на время, чтобы дать опомнится нашим солдатам.

- Слушаюсь господин полковник.

- Где Брюгген? - он вновь обратился к офицеру - погиб?

- Его вынесли. Он ранен. Рассекло ногу. С ним сейчас лекарь.

- Хоть что-то хорошее, - пробормотал Альвинтер - Волоне!

- Да, господин полковник.

- Держитесь ближе к левому флангу. Следите за конницей, в любой момент они могут ринуться в атаку - Альвинтер уже не замечал, что отдает приказы по второму разу

- Слушаюсь, господин полковник - Волоне был невозмутим, словно все что сейчас происходит обычное для него дело

Вскоре к походному госпиталю доставили раненого Брюггена. Он был бледен, но старался держаться из последних сил. Альвинтер подбежал к нему и, взяв его руку, крепко сжал.

- Держитесь! Проклятье, я думал, что вы погибли!

Брюгген слабо улыбнулся. Чтобы что-то сказать у него не осталось сил. Он лишь ответил слабым рукопожатием и потерял сознание.

- Он будет жить? - Альвинтер посмотрел на лекаря, осматривающего ногу раненого.

- Кость не задета, но он потерял много крови. Не могу сказать, господин полковник. Шансы есть, если все сложиться благополучно, - добавил лекарь, посмотрев на кипящий недалеко от них бой.

- Хорошо, - вздохнул Альвинтер.

Шум боя усилился и полковник увидел, что левый фланг обороны рухнул. В появившиеся бреши ринулась кавалерия мятежников, стараясь прорваться сквозь полосу рукопашной схватки и атаковать тылы имперцев. Они с легкостью рассеяли отступающих солдат и, окончательно подавив сопротивление левого фланга, ринулись к тылам центральной группы войск, которая с большим трудом сдерживала отчаянно наступавших наемников.

На перерез им выступили рыцари Волоне, но силы были слишком не равными. Вдобавок ко всему, новое заклятие готовилось обрушиться на паникующих имперцев. Альвинтер увидел, как быстро отступили мятежники, почти по всему фронту и на ряды имперцев надвигаются темные волны тумана. Первые ряды его войска попятились, а затем бросились бежать, оставляя на поле боя оружие. Теперь армия Доротеи готовилась окончательно сокрушить деморализованного врага.

"Это конец", - подумал Альвинтер. Он подошел к месту, где в землю был, воткнут его меч. Вытащив его, он направился к тем своим немногочисленным солдатам, которые ещё готовы были драться. Но в тот момент, когда казалось, что для имперской армии все кончено, заклятие вдруг рассеялось от невесть откуда взявшегося снега.

Оторопели все и имперцы, и солдаты Доротеи. Люди задирали голову вверх, но видели лишь чистое вечернее небо, а следом послышался грохот, который прогремел прямо в центре уничтожавшей все на своем пути мятежной кавалерии. Образовалась свалка, многие лошади падали и мгновением позже в потерявшую стройность кавалерию мятежников вклинились имперские рыцари. Они сметали со своего пути растерявшихся и оглушенных всадников Доротеи.

Альвинтер ошарашено вертел головой, а оглянувшись, увидел, как на возвышенности у самого леса появляются новые войска. Над передовыми частями развивалось знамя с изображением морды волка. Все новые и новые солдаты появлялись из леса. Первые ряды уже спешили на помощь гибнущей армии Альвинтера и Брюггена. Полковник услышал, как его солдаты криками приветствуют своих спасителей, а сам он вдруг понял, что плачет. По его щекам текли слезы. Слезы радости за тех, кто выжил в этом аду и горечь за тех, кто так и не дождался спасения.

-- Глава 22. Доротея.

Доротея, и её старшие офицеры стояли у края леса и смотрели на то, как имперская армия развертывается в боевые порядки.

- Значит не всех вестовых, переловил ваш Гнилой, - заметил наемник.

- И надо отдать должное имперцам, они оказались на удивление проворными, - кивнула в ответ Доротея - это сводная армия, собранная наспех из различных подразделений.

- Откуда вам знать? - удивился Соднар.

- Нет полковых знамен. Только имперский стяг.

- И что?

- В имперской армии у каждого полка есть своя символика, а если подразделение выступает только под знаменем Аэрона, значит, такую армию собирали по батальонам и ротам. С миру по нитке.

- Это хорошо, - Соднар удовлетворенно кивнул - в таком стаде не может быть дисциплины. Каждый офицер среднего звена считает себя большой шишкой.

Губы Доротеи тронула легкая улыбка.

- Интересно, кто ими командует? - задумчиво проговорила она.

- Кто бы он ни был, мне ясно, что это полный осел!

Девушка удивленно посмотрела на своего офицера.

- Он разворачивает свои войска, даже не удосужившись провести разведку окрестностей. Тем более у него на фланге густой лес, где могут размещаться засадные войска противника.

- Что и произошло, - вновь улыбнулась Доротея - нам крупно повезло, что они не сунулись сюда

- Именно! Поэтому я и назвал их командира ослом. И через несколько часов этот человек будет валяться у ваших ног, и молить о пощаде!

- А может он все же знает о нас?

- Исключено, - отрезал Соднар - три моих дозорных разъезда не переставая, прощупывали местность, пока наша армия выходила на исходные позиции. Смею вас заверить, что мои разведчики знают свое дело, и они доложили, что встречных разъездов не было.

Доротея внимательно разглядывала шеренги имперских войск медленно двигающихся к лагерю.

- Бросим вперед кавалерию, - проговорила она - благодаря неожиданности они должны будут легко разрубить этот фланг имперцев, после чего им никто не помешает пройтись по тылам и нарушить боевой порядок всей армии

- У них достаточное количество копейщиков и рыцарей по флангам, - возразил Готнар - мы можем понести значительные потери среди кавалерии, и маневр не удастся

- Неожиданность и стремительность, те качества, которые принесут нам победу. А о рыцарях я позабочусь

Офицеры промолчали. Скрытые лесом они наблюдали, как в сотне метрах от их затаившихся солдат войска Аэрона шли на штурм лагеря.

- Дадим им дойти до палисада. Как только они окажутся на валу, тогда мы и начнем атаку. Вернее я преподнесу им подарок, а потом уже пойдут наши люди. Надеюсь, ваш человек донес до Модераса, чтобы он не высовывался из лагеря до начала нашей атаки? - она посмотрела на Готнара.

- Все в точности исполнено, госпожа, - ответил он. - Модерасу был так же передан ваш приказ о переносе основного удара на правый фланг имперцев.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнула Доротея, и вдруг глаза её вспыхнули, она вся поддалась вперед.

Соднар повернулся в сторону, где двигалась армия имперцев, чтобы посмотреть на то, что могло вызвать такую реакцию Доротеи. Он увидел, как в окружении рыцарей за своей армией следуют два офицера, на черных, покрытых пластинчатой броней конях.

- Брюгген! - прошептала Доротея.

- Который из них?

- Тот, что находится ближе к нам, - ответила она, не отрывая глаз от имперского офицера.

- Судя по всему эти двое, и есть командиры этой армии.

- Да, наверное, - проговорила Доротея - второго я тоже знаю. Это Альвинтер, командир императорского полка. Очень странная парочка. У императора больше нет командиров, если он посылает в поход своего личного телохранителя? - хмыкнула Доротея.

- Видимо дела в Аэроне неважные

- Нет. Это ничего не значит, - Доротея мотнула головой - отец говорил, что император хитер, и порой его странные и нелепые на первый взгляд поступки, через некоторое время оказываются шагами прекрасно разыгранной партии.

Соднар лишь пожал плечами. Ему было все равно, кто командовал этими беднягами, которых вскоре ожидает смерть.

- Брюггена взять живым! У меня с ним свои счеты, - ледяным голосом произнесла Доротея.

- Мы сделаем все возможное, госпожа, - ответил Готнар.

Когда имперцы достигли вала, Доротея отошла немного от своих офицеров и, присев на колени возле старого кривого дуба, забормотала заклятия. Уродливые, кашляющие звуки, которые издавала при этом колдунья, заставили её людей невольно попятится назад, прочь от своей хозяйки. Закончив, она повернулась к ним. Офицеры увидели её побелевшее лицо и глаза, горящие неистовым огнем.

- Сейчас кому-то придется жарковато, - хихикнула она и тут же добавила ледяным тоном - как только начнут гореть рыцари, разворачивайте атаку. Бросьте вперед кавалерию. При той неразберихе, что наверняка возникнет у имперцев, она вполне может прорваться в тыл их армии и как следует потрепать стрелков.

Возражений не последовало, все быстро принялись исполнять её приказ.

Доротея немного придвинулась к краю леса. Она смотрела на то, как первые ряды нападавших были обстреляны из арбалетов. Имперцы ускорили марш и уже ломали палисад, когда начало действовать её заклятие. Она услышала крики, ржание лошадей. Повинуясь её приказу, солдаты пришли в движение и начали атаку на ничего не подозревающих имперцев.

Как она и ожидала, появление её воинов ввергло противника в шок. В первые минуты схватки имперские войска понесли очень большие потери. Интенсивность боя росла с каждой секундой. Затем на правый фланг имперских войск обрушились солдаты Модареса, которые оставались до этого в лагере. И солдаты противника дрогнули, дрогнули по всему фронту.

Доротея вскочила на лошадь и через лес направилась к лагерю. Когда она в сопровождении Модареса и Эрарила взошла на насыпь, имперцы уже отступили очень далеко. Протрубил рог, и их войска ускорили отступление, пытаясь одновременно выровнять фронт.

- Все-таки они хорошие солдаты. - Сказала Доротея, глядя на то, как умело, почти не разрывая строй, имперские воины пытались выправить своё положение.

- Да, уж! - усмехнулся Модарес.

- Отдайте приказ не преследовать их.

- Госпожа!?

- Они от нас никуда не денутся, а мы, перегруппировав силы, сможем атаковать. И при этом сохраним людей. К тому же я угощу наших оппонентов ещё парой фокусов. Они сильные, и не хочется задеть наших солдат.

- Все будет выполнено, госпожа, - в голосе Модареса чувствовалось уважение к своему командиру.

- Впервые эта девчонка проявляет благоразумие и мудрость, - удивленно пробормотал Эрарил, когда они с Модаресом отправились к своим вестовым с новыми приказами.

Вскоре бой прекратился, и войска встали друг против друга. После недолгого взаимного обстрела они принялись приводить себя в порядок и выстраивать свои ряды заново. Пленных никто не подбирал. Они так и умирали в муках между двумя стоящими друг против друга армиями.

Когда на насыпи появился Соднар и его офицеры, Доротея встретила их улыбкой.

- Вы прекрасно сражались, капитан! - сказала она.

- Спасибо, госпожа. Вы поступили, мудро позволив нам сделать передышку и перегруппировать силы.

- Я знаю, - кивнула Доротея - каково состояние солдат?

- Все уверены в победе, госпожа. Нам удалось почти все из задуманного.

- Почти? - Доротея приподняла бровь - ах, вы, наверное, о неудавшемся прорыве кавалерии?

- Да, госпожа, но копейщики противника действовали четко и умело. И по правде сказать, шансов на прорыв было немного.

- Потери тяжелые?

- К сожалению, госпожа.

Немного помолчав, глядя на поле битвы Доротея, наконец, повернулась к Соднару и другим стоявшим возле него офицерам:

- Готовьте своих людей к атаке. Начинать через четверть часа. Я напущу тумана на их передовые шеренги. Заклинание почти безвредное, но вони будет достаточно. А они уже достаточно напуганы, чтобы испугаться даже дождя.

- Ясно, госпожа

- Приступайте

Когда её солдаты готовы были начать, Доротея сотворила то, что и обещала. Немного дыма, вони, но этого хватило, чтобы первые шеренги имперцев потеряли стройность, и наемники Соднара вклинились в их ряды, словно раскаленный нож в масло. Стало ясно, что имперцев ничто не спасет . Их теснили по всему фронту. А центр армии Доротеи состоявший из наемников вот-вот должен был расколоть армию противника надвое.

Доротея уже начала думать о том, какие первые слова она скажет полковнику Брюггену, когда его приведут к ней, когда сам Брюгген напомнил о себе, возглавив неожиданную контратаку на левом фланге. И её молодые солдаты не выдержали свирепого удара имперцев. Мало того, переброшенные к Брюггену оставшиеся рыцари и вовсе обратили весь левый фланг в бегство. И вот уже наемникам Соднара приходиться с трудом сдерживать неожиданно возникших слева от себя имперских пехотинцев. Воспряли духом и другие части противника, бой вновь грозил перейти в затяжную, тяжелую схватку.

И Доротея решилась. Она произнесла свое самое сильное из приготовленных заклинаний. На левом фланге заклубился черный, жирный дым и затем последовало два страшных взрыва. Вверх взметнулись комья земли и останки человеческих тел. На миг бой прекратился, но через секунду победоносный рев её солдат дал понять, что цели достигнуты. Наступавшие на её левом фланге имперцы были сметены этими взрывами. Те из них кто мог передвигаться бросились в рассыпную.. Армия Аэрона была окончательно деморализована под новым натиском солдат Доротеи. Она отступала, кто-то уже сдавался, бросая оружие и моля о пощаде.

Доротея направила против отступающего противника новую волну удушья, которая должна была окончательно снять вопрос о победителе. Но в тот момент, когда заклинание достигло отступавших, оно вдруг исчезло. Превратилось в белую пыль, а идущая в обход кавалерия Доротеи подверглась точно такому же заклинанию, как и несколько, минут назад имперцы. Два гулких взрыва почти уничтожили отряд всадников. Сама Доротея почувствовала, как чудовищная сила буквально парализовала её.

"Кто? Кто это может быть?!" - пронеслось у неё в голове.

Ответ она разглядела на противоположном конце поля, где над выходящими из дальнего леса войсками взвилось знамя с черной, косматой головой.

"Оборотень!!" - ужас сковал не только её, но и всю её армию. В нескольких сотнях шагов от себя они увидели свою смерть.

- Госпожа, вам надо уходить в лагерь! Колдуны гвардии вас достанут, не говоря уже об "Оборотне".

Мгновение она соображала, но потом обернулась к Эрарилу и спокойно проговорила:

- Им меня не взять. Идем в мой барак. Я приготовлю для этих псов угощение.

Идя по опустевшему лагерю, Доротея услышала звуки заново начавшейся схватки. Войдя к себе, она обернулась к Эрарилу.

- Замерь расстояние от насыпи до этого дома. Постарайся точнее.

- Слушаюсь, госпожа, - офицер исчез за дверью.

Доротея спешно принялась готовить новое заклинание. Вскоре вернулся Эрарил и сообщил ей все, что её интересовало. Немного подумав, она сделала четыре глотка из колбы, где плескалась жидкость изумрудного цвета. Закончив это, она повернулась к офицеру.

- Идем.

Выйдя из барака, Доротея неожиданно принялась карабкаться на крышу. Удивленный офицер, тем не менее, последовал за ней. С крыши им стало видно, как её войска поспешно отступают. Тяжелая пехота гвардии уверенно наступала.

- Это конец, - проговорил Эрарил.

- Мы уйдем, - спокойно проговорила Доротея - но перед этим я проткну не один десяток этих псов!

Она стояла и ждала. И когда передовые ряды гвардейцев показались на вершине вала, она произнесла заклинание.

Воздух сначала насытился влагой, словно они находились в бане, а затем стремительно похолодел, и в нем начали появляться ледяные иглы. Множество игл. Подул сильнейший ветер, и ледяная смерть полетела на гвардейцев. Достигнув имперских солдат, иглы выкосили передовые ряды наступавшей гвардии. Ни одного солдата не осталось стоять. Большинство погибли сразу, и теперь лежали на земле или висели на остатках палисада. Некоторые корчились в страшных муках, прося помощи.

- Уходим, - с перекошенным лицом Эрарил схватил Доротею за рукав.

- Ещё немного. У меня осталась сила.

Она видела, как её войска пытаются закрепится в лагере. То тут, то там вспыхивали рукопашные схватки. Вторая волна наступавших по центру гвардейцев поднималась на вал и Доротея принялась читать заклинание. Вдруг замолкнув на полуслове, она бросилась к краю крыши.

- Они нас обнаружили! - закричала она, прыгая вниз.

Эрарил растерянно обернулся и увидел, как огромные молнии летят прямо на него. Он успел только закричать. Взрыв и огонь поглотили все вокруг.

Едва Доротея приземлилась на землю, как её подбросило вверх и швырнуло на ближайший дом. Её поглотила темнота и тишина. Звенящая, сводящая с ума тишина. Ей вдруг стало казаться, что её заживо похоронили, и сознание покидает её.

Пришла в себя она оттого, что кто-то лил ей на лицо холодную воду.

Она открыла глаза. Вокруг был темный лес. Повернув голову и, узнав человека, Доротея улыбнулась.

- "Гнилой"! - тихо проговорила она.

- Он самый, госпожа.

- Где мы?

- В безопасности!

- В безопасности, - словно эхо повторила она.

- Скоро мы будем на месте.

- Хорошо, - прошептала Доротея и закрыла глаза.

-- Глава 23. Гвардия. Развилка.

Наш генерал увеличил темп марша. Вот уже начинало смеркаться, а мы всё шли, пока впереди не показались скачущие во весь опор разведчики.

Спустя немного времени мы уже знали, что на поле "Большой развилки" идет жестокий бой. И, похоже, нашим ребятам крепко достается. Последовала команда о готовности вступить в бой прямо с марша. Я застегнул шлем и снял со спины щит.

- Удачи! - крикнул мне Расмус и направился к своему взводу. Дарин лишь кивнул и крепко сжал мне плечо. Мы выходили из леса к тому месту, которое носило название "Большой развилки".

По всей ширине поля кипела схватка. Бой шел, видимо, уже давно, поскольку строй был нарушен у обеих сторон, и сражение распалось на отдельные эпизоды. Но во всей этой неразберихе, было видно, как медленно наши войска пятятся назад. С правого фланга ряды тяжелой пехоты подвергались сильному обстрелу из арбалетов мятежников. Слева конница вот-вот должна была прорвать державшую из последних сил цепь пехоты. Резервов практически не было, если не считать небольшой отряд рыцарей и не более сотни лучников. Именно лучники и не давали мятежникам развить свой успех в центре сражения. Их огонь оставлял значительные бреши в рядах наступавших, но это не могло продолжаться долго.

В вечерней дымке стало видно, как над отрядом мятежников, наступавшим по центру, возникло слабое розоватое свечение и, затем, обретая форму морских волн, этот туман поплыл на закрывавшихся щитами и отчаянно отбивавшихся пехотинцев Аэрона. Первые ряды мятежников быстро отступили и через мгновение волны накрыли передовые ряды оборонявшихся. Даже с нашего места было видно, как солдаты бросают оружие и, хватаясь за лица, падают на землю. Сквозь звуки битвы до нас донеслись жуткие крики тех, кого коснулось заклятие. На рассыпавшийся строй имперцев полетели стрелы, увеличивая и без того тяжелые потери. Туман медленно плыл дальше, собирая свой страшный урожай. Центральные линии уже были готовы обратится в бегство. Наконец левый фланг не выдержал натиска, и конница мятежников ринулась на задние ряды запаниковавших имперцев. Навстречу им двинулся маленький отряд рыцарей, но лишь для того, чтобы погибнуть и немного отсрочить разгром.

Вдруг в том месте, где стелился туман, пошел снег. Я посмотрел на небо, но там, кроме начинавших появляться звезд, не было, ни тучки. Там, где "снег" касался тумана, он вспыхивал яркими огнями и исчезал. Исчезал вместе с туманом. От неожиданности на центральном участке битвы остановились и мятежники, и имперцы. И в следующий миг два огромных огненных ядра ударили по прорвавшимся с левого фланга кавалеристам. От падавших всадников и их лошадей образовалась свалка. Строй мятежной конницы рассыпался, и имперские рыцари вошли в эту кучу клином, увеличивая потери врага.

Наконец на нас обратили внимание сражающиеся стороны. Имперские солдаты издали восторженные крики, видя, что произошло чудо и им удастся спастись тогда, когда они уже ни на что не рассчитывали. У мятежников, реакция была иной. Они перестали атаковать по всей линии фронта, и поспешно перестраивались в оборонительные порядки.

Я оглянулся назад и увидел, как полощется на ветру знамя имперской гвардии и знамена её полков. К этому моменту на равнину успели выйти три наших полка и рыцари Таталя. Мы постепенно продвигались вперед, давая возможность новым частям выходить из леса. Прозвучала команда, и наши рыцари двинулись на левый фланг, намереваясь окончательно опрокинуть конницу мятежников и уже самим выйти в тыл наступавших. Следом за ними направился полк "Скорпион". Мы же продолжали движение по центру. Полковник Маруно выкрикивал команды, и мы на ходу перестраивались по ротам. Две роты вытянулись по линии, а третья оказался немного позади, обеспечивая наш резерв. Идя в третьем ряду, я просил судьбу быть благосклонной ко мне. Что-то прокричал капрал Дарин, но я ничего не различил и краем глаза увидел, как на нашем правом фланге разворачивается полк "Шторм". Вот мы уже достигли задних рядов измотанных до предела солдат сводной армии. Многие из них сидели на земле и плакали, другие тихо плелись назад. Лишь немногие из них присоединялись к нам. Слева послышался удар, а затем нарастающий звон клинков и криков погибающих людей. Рыцари Таталя вступили в бой.

Мы все ещё идем, спотыкаемся о трупы и тела раненых, стонущих солдат. Наконец мы вышли на полосу соприкосновения, как это называет наш капитан. Я тут же соображаю, что против нас стоят не мятежники, а наемники Пепельных земель. Почему мне всегда так "везет"!?

Эти типы и не думали паниковать. Когда до их первой линии оставалось не более двадцати шагов, их щиты разошлись и из образовавшихся проходов выскочили воины с топорами в руках. С убийственной силой они метнули свое смертоносное оружие в наши первые ряды. Урон хоть и не большой им нанести удалось. Следом нас осыпало градом стрел, но, несмотря на растущие потери, нам удавалось пока держать строй. Наконец с криками на нас бросились первые ряды наемников. Схватка началась.

Звон оружия стоял невыносимый. Солдат, идущий передо мной сцепился со здоровым воином. Нашему бойцу удалось отбить его удар, наемник потерял ненадолго ориентацию, но этого мне хватило, чтобы всадить ему в живот свой меч. Противник попытался разрезать наши порядки на отдельные группы и завязать схватку по всей глубине строя. Кое-где им это удалось. Потери продолжали расти с обеих сторон. Мы, с моим парнем, стояли плечом к плечу и помогали друг другу. Я увидел, как слева от меня группа наемников из пяти человек смяла часть солдат и пытается отсечь нашу небольшую группу. К нашему счастью в этом месте оказался капрал Дарин. Молниеносным ударом капрал отсек одному из них руку, раненный метнулся в сторону, но напоролся на мой меч. Дарин же вторым ударом разбил в щепы щит другого наемника, а кто-то из наших всадил тому копьё в самое горло, а когда мы втроем насели на остальных, то атакующие попятились назад. Запал наемников стал иссякать. Чувствовалось, что они далеко не свежи, а наткнувшись на грамотную оборону, потеряв немало солдат и совсем обессилив, наемники попытались перестроиться, но мы не давали им отдышаться и продолжали наседать. Понимая это, отчаянным ударом наемники вновь попытались нарушить наш строй, и дать основным силам разорвать расстояние между нами. И на этот раз им это удалось. В нескольких местах передовая шеренга наших солдат рассыпалась. Началась такая неразбериха, в которой удар можно было ожидать с любой стороны. Я махал мечом во все стороны. Моя куртка была забрызгана кровью и изодрана. Меч стал скользким и непослушным. Какая-то сволочь хватила меня по шлему. Я закричал от боли, но не потерял ориентацию. Обернувшись, я увидел как наемник, совсем мальчишка, растерянно смотрит то на меня, то на свой сломавшийся меч. Щит он уже в пылу схватки потерял и теперь только стоял и беззвучно открывал рот. Я не стал ждать, когда он опомнится, и вонзил свой меч ему в грудь. Нелепо взмахнув руками и всхлипнув, словно обиженный ребенок он повалился на землю, которая уже была покрыта телами убитых. Обернувшись туда, где должна быть передовая линия, я увидел, что противник дрогнул и обернулся в бегство. Откуда-то вынырнул Азура:

- Наши рыцари прорвались в тыл. Теперь их поражение дело времени.

Я кивнул, тяжело дыша, и посмотрел на темнеющее небо. Где-то справа опять засияли сполохи магических заклятий.

- Не расслабляться! Мы должны войти в лагерь на плечах отступающих и не дать им там закрепиться.

- Я понял, - прокричал я в ответ и начал искать своих сержантов

- Не ищите своих, лейтенант, - угадав мои намерения, проговорил Азура - в такой свалке это не возможно. Разберемся после боя. Сейчас ведите с собой тех, кто стоит рядом!

Мы достигли палисада лагеря, когда первые ряды наших солдат уже завязали рукопашную схватку на валу. К этому моменту лучники мятежников плюнули на своих отступавших товарищей и поливали стрелами все пространство, на котором шла битва. Постепенно бой перекинулся в сам лагерь, и в этот момент маг мятежников напомнил о себе еще раз. Воздух вдруг стал влажным, словно в бане, а затем резко ударил мороз, да такой что у меня слиплись ноздри, а капельки пота превратились в льдинки. Откуда-то подул сильный ветер и в воздухе стали образовываться тонкие иглы, которые полетели навстречу нам словно арбалетные болты. Тучи этих игл обрушилась на нас, прошивая доспехи и выкашивая передовые линии. Мне такая игла вошла в ногу. Закричав от жуткой боли, я повалился на землю видя, как наши солдаты превращаются в решето. Атака захлебнулась. Кровь лилась ручьями, образовав внизу вала целые озерца. Это заклятие остановило атаку нашего полка, нанеся ему большой урон, но атаковавшие с флангов полки "Скорпион" и "Шторм" ворвались в лагерь.

Наверное, я пролежал не очень долго. Из шокового состояния меня вывел солдат моей роты, Эл Сона.

- Господин лейтенант, - он потряс меня за плечо, и, увидев, что я открыл глаза, заулыбался - счастье, что вы целы.

- Не совсем так, - прохрипел я, показывая ему на ногу.

Из раны медленно текла кровь.

- Почти свернулась. - Он посмотрел на меня. - Капрал Дарин собрал наших у северной стороны лагеря, здесь начинает атаку "Эдельвейс".

Я посмотрел назад и увидел, как, прикрываясь щитами, движется новый вал наступающих. Над нами свистели стрелы мятежников, но большого вреда нашей пехоте это не наносило. Под прикрытием вала мы стали осторожно пробираться туда, где как сказал Эл Сонна, собралась наша рота. Вдруг я почувствовал, как воздух опять наполняется влагой. Мы посмотрели друг на друга. Думаю, у нас обоих взгляд был испуганным. Поняв, что сейчас произойдет, мы вжались в землю, но в тот момент, когда воздух стал превращаться в лед, огромные молнии ударили куда-то в центр лагеря. Воздух мгновенно нагрелся, и мощный воздушный шквал пронесся от лагеря как цунами во все стороны. Нас засыпало землей, которую сдуло с гребня вала. Палисад, который окружал лагерь, вырвало из земли, и колья полетели в наступавших гвардейцев.

Переждав эту магическую бурю я и Эл Сонна, наконец, добрались до места, где оказались и другие подразделения нашего полка.

- Проклятье, Риттер, я думал, тебя изрешетило этими сосульками! - ко мне радостно подбежал Расмус.

- Лейтенант, вы более безумны, чем кажетесь, - улыбнулся капрал Дарин - когда я увидел, куда вас понесло вместе с первой ротой, я подумал, что вам конец.

- Я потерялся. В той мешанине....

- Да, от первой роты мало что осталось, - произнес Азура - я рад, что ты жив!

- А как я рад!

Перевести дух нам не дали. Вскоре раздалась команда - готовиться к атаке. Увидев, что я прихрамываю, Азура остановил меня.

- Давай к лекарям, Риттер, мне не нужны полусолдаты. Геройство у нас не в ходу.

- Лейтенант, я приду к ним и покажу крохотную рану на ноге, тогда как у них палатки завалены истекающими кровью и изуродованными людьми.

- Может ты и прав - Азура критически посмотрел на меня - только без мальчишеских выходок! Держись рядом

В том, что я был прав, стало понятно, когда проходил через наши строящиеся порядки. Многие солдаты были наспех перебинтованы, у многих бинты набухли от крови. Помятые доспехи, порванные плащи и грязные лица. Немало было и тех, у кого мечи и копья были обломаны, а в щитах торчало по несколько стрел. Вытащить их было трудно, поэтому солдаты просто обламывали их, оставляя только наконечники. Я свой щит потерял ещё на валу, когда меня ранило. Мои парни выглядели таким же потрепанными, как и остальные подразделения. Построившись, мы стали ждать команды к наступлению. К этому времени "Эдельвейс" уже вошел в лагерь и из того района был слышен шум новой схватки. Черт бы их побрал! Я надеялся на то, что мятежники сдадутся. Но, видимо, не рассчитывая на помилование с нашей стороны, они сражались с отчаянием обреченных людей.

"Марш!", прозвучала команда, капитана и мы стали карабкаться на вал. Поднявшись, мы увидели, несколько сгоревших построек. Оставалось надеяться, что маг мятежников был уничтожен. Справа от нас солдаты "Эдельвейса" теснили оборонявшихся. Узость проходов между деревянными домами лагеря несколько сглаживало наше численное преимущество. Некоторые из них были так завалены мертвыми телами, что пройти там было почти невозможно. Пока первые ряды сражались, те, кто был в задних, толпились, словно на базарной ярмарке. Наша рота должна была занять ту часть лагеря, что выходила на лесное болото. Разбившись по взводам, мы стали медленно продвигаться к восточной части лагеря, осматривая казармы. Мой взвод проходил между двух срубов, когда с чердака одного из них на нас полился кипяток. Отчаянно закричали несколько обваренных солдат. Я, и несколько бойцов из первого отделения метнулись к стене. Грохнув по хлипкой двери плечом, мой сержант вынес входную дверь и получил в упор два арбалетных болта. Сорентировавшись я бросился на того мятежника, что стоял чуть правее от меня, очень надеясь, что эти шаги не последние в моей жизни. Ворвавшиеся следом за мной солдаты завладели вниманием другого стрелявшего, оставшиеся, во главе с капралом Рамсаем ринулись вверх по лестнице ведущий на чердак.

Дикий страх от того, что я находился на волоске от смерти вызвал у меня прилив ярости. Я рычал и бил мечом со всей силой, забыв о всякой технике рукопашного боя. Вот мой удар разбил арбалет мятежника, которым он пытался защититься. И когда мне показалось, что сейчас я разнесу ему голову, мятежник кинулся на меня. Боднув головой в живот, который я не успел прикрыть щитом. Мерзавец опрокинул меня на спину, и, прижав меня сверху, попытался просунуть руку между шлемом и кольчужной рубашкой. Я хрипел и махал одной рукой, пытаясь высвободить вторую от ремней щита. Моему противнику все же удалось схватить меня за горло и сжать руку. У меня потемнело в глазах, но я все, же освободил левую руку от ремней и дотянулся до кинжала на поясном ремне. Из последних сил, теряя сознание, я всадил его под ребра мятежнику по самую рукоятку. Взвыв от боли, он ещё сильнее сдавил мне горло, я ударил ещё раз, но силы меня оставляли. Вдруг голова мятежника слетела с плеч, а тело резко откинулось назад, разбрызгивая кровь по комнате. Сквозь пелену я увидел, как надо мной нагнулся и пытается поднять капрал Дарин. Я хотел его поблагодарить, но лишь прохрипел что-то нечленораздельное и зашелся в приступе кашля, после чего меня вырвало,

- Спасибо, капрал - я отполз от лужи крови и рвоты

- Пустяки, Риттер - Дарин протянул мне руку - рутина нашей профессии

После такой реплики меня охватил истеричный смех. С трудом остановив его, я вышел на улицу. Голова ещё кружилась, и продолжало мутить. Картина лагеря не добавляла уверенности моему желудку. Повсюду валялись убитые. Стальной запах крови был настолько густым, что мне казалось, будто я, дышу кровяными испарениями. Прислонившись к ещё теплой стене, я сполз на корточки и задрал голову к вверху. Там, высоко в вечернем небе летали ласточки. Я несколько раз глубоко вздохнул, но поняв, что слабость мне не побороть, закрыл глаза и опустился на землю.

-- Глава 24. Грязная работа.

Пробираясь среди мертвых мы вышли к центру лагеря. Для мятежников все было кончено. На небольшом пространстве перед обуглившимся, покареженным домом на коленях стояли пленные. Немного для прошедшей битвы. Их окружали гвардейцы. Судя по значкам, тут были люди из всех подразделений, что участвовали в штурме. Над домом взметнулось знамя империи и нашей гвардии. Мы встретили это торжествующими криками.

Схватка осталась за нами, и теперь мы контролировали важнейший стратегический узел Восточной провинции.

Пробыв в полевом госпитале до глубокой ночи, я вышел оттуда совершенно разбитым. В тот момент мне подумалось, что если и есть ад, то он должен быть именно таким. Кто-то страшно ругался, кто-то, захлебываясь слезами, звал мать. Повсюду кровь и человеческие останки. Все что я видел до этого, не шло ни в какое сравнение с увиденным здесь. Для себя я сделал вывод, что нет более жуткой должности в ударной армии, чем лекарь.

Выйдя на улицу, я вздохнул полной грудью ночной, прохладный воздух, прочищая легкие от госпитального смрада. Армия, тем временем, постепенно обустраивалась на новом месте. Никто из нас не имел понятия, что будет дальше. В ночи на равнине горело множество костров. Там разбили походный лагерь основные силы нашей армии. В самом лагере разместилось командование и отряд рыцарей. Парни из вспомогательных саперных частей старательно приводили лагерь в порядок. Первые похоронные подводы тронулись в сторону Серенады, унося наших павших товарищей. Для погибших мятежников у южной оконечности равнины призывно запылали погребальные костры. Добравшись до своих, я рухнул на солому, накиданную на землю в одной из палаток и мгновенно уснул.

Под утро я проснулся от боли. Ныли все мышцы, саднили многочисленные порезы и ушибы. Рана на ноге перестала кровоточить, но как только я попытался дойти до бочки с водой у противоположной стены, рана дала о себе знать. Кое-как доковыляв, до воды я опустил туда голову. Прохлада немного сняла усталость и притупила боль. И я, наконец, заставил себя выйти на улицу. Там я присел на брошенный кем-то плащ, и снова закрыл глаза. Слабость не давала мне сил даже на неспешную ходьбу. Растормошили меня два парня из моей роты, как раз перед построением.

- Сегодня утром я увидел идиллическую картинку, - с улыбкой встретил меня Расмус.

- Интересно, где ты её нашел? - буркнул я

- Сидит человек с выражением полного умиротворения на благородном лице.. Греется на солнышке. Спит. И нет ему дела до шляющихся вокруг него капитанов, полковников и прочих суетливых людишек.

- Ты про меня?

- Конечно! Как догадался?

- Ты упомянул благородное лицо

- Ты себя слишком любишь, Риттер

- А кто эти полковники и капитаны?

- Командир нашей роты и командир нашего полка.

- Вот черт, - скривился я - они чего нибудь сказали?

- Мне откуда знать.

- Да и пошли они все! Я еле двигаться могу

После построения я занялся составлением списка погибших солдат. Таких в моей роте оказалось двенадцать человек. Четверо остались калеками, а еще с десяток нуждались в длительном лечении. Всего наш полк потерял полсотни человек убитыми и двести раненными. После того как скорбный караван был отправлен, мы неспешно принялась приводить себя в порядок. Те, кто не был задействован на работах в форте и временном лагере, который возводили прямо на поле, занялись своей амуницией. Я как раз заканчивал возиться с оружием, когда ко мне подошел Азура.

- Риттер! Возьми двух своих людей, покрепче, и идите к крайнему бараку.

- А в чем дело? И что значит покрепче? Таскать чего понадобилось?

- Нет, покрепче в смысле может хорошо пользоваться кулаками, и имеют крепкие нервы

- Я не обладаю не тем, не другим. Почему меня дергают!?

- Приказ, - отрезал он.

Мне не оставалось ничего другого, как вперемешку с ворчанием идти выполнять этот чертов приказ. Слова лейтенанта о крепких парнях навели меня на мысль о капралах Дарина и Рамсая. Я крикнул болтавшихся неподалеку солдат. Мы пришли туда, где нас ждал Азура. В темном помещении было видно, что у дальней стены привязан человек. Еще трое лежали неподалеку, скованные цепью. Мы остановились посередине и вопросительно посмотрели на лейтенанта.

- Из штаба доложили, что командиру мятежников Доротее Тэквор удалось бежать вчера во время сражения. У нас в руках оказались несколько пленных. Перед нами стоит задача узнать у них, куда она могла бежать.

- А почему они должны знать, куда она бежала? - раздраженно спросил я. Меня взбесило, что допрос Азура свалил на меня.

- Тот, что привязан наемник, - продолжал лейтенант.

- Я это вижу, но что из этого следует?

- Он не просто солдат. Он один из командиров.

- Понятно, - протянул я и посмотрел на капралов.

- Все будет в порядке лейтенант, - с хищной улыбкой ответил Дарин. Рамсай как всегда промолчал, но его взгляд, обращенный на пленных, заставил меня задуматься о том, что у нас с капралами видимо разное понятие выражения " Все будет в порядке".

- Почему я должен этим заниматься? - я повернулся к Азуре.

- А почему не ты?

Я открыл, было рот, но не найдя что ему ответить лишь покачал головой. Похоже, пленные тоже догадывались, что общение с капралом Рамсаем сулило им не больше радости, чем от встречи с медведем шатуном в разгар зимы. Я снова посмотрел на лейтенанта.

- Ну, вы тут распоряжайтесь, лейтенант, - Азура поспешно направился к двери и, не оборачиваясь, вышел на улицу.

Оглянувшись, я увидел, как Рамсай снял с себя поясной ремень с оружием, а Дарин отошел к дальней стенке и, облокотившись на стоявшую тут телегу, стал ждать моих приказов. Я стоял напротив привязанного к столбу пленника и соображал как вести допрос. Пока я осматривался и приглядывался Рамсай подошел к наемнику и без единого слова хлестко ударил того по лицу.

- Я собираюсь заставить тебя выложить все, что ты знаешь о том, где могла затаиться твоя хозяйка. - Негромко произнес капрал, - от того насколько быстро ты все выложишь, зависит, как ты умрешь. Быстро и не больно или долго и мучительно.

- Поверь, - продолжил капрал - я знаю, как заставить тебя пожалеть о том, что ты не погиб вчера.

Я своему капралу поверил. Стараясь не наблюдать за тем, что сейчас произойдет, я заложил руки за спину и медленно, с напускным равнодушием на лице, подошел, к троим пленникам, которые жались друг к другу у стены барака. Остановившись в шаге от них, я стал рассматривать эту троицу. В этот момент у меня за спиной послышались глухие удары. У меня заныли колени, но я сделал вид, будто подобный мордобой для меня, что утренний чай для какой-нибудь "шишки" из квартала богатеев в Элидире.

- Кто такие? - Прохрипел я под звуки нескончаемых ударов Рамсая.

- Меня зовут Сето, - прошептал один из них, одетый в лохмотья полевой формы восточной имперской армии.

- Перебежчик?!- рявкнул я.

Он вздрогнул и кивнул головой. После чего взял и расплакался. Не ожидая такой реакции, я растерялся. Не зная как поступить, я присел на корточки возле него и повернул его лицо к себе. В свете пробивавшегося через окна дома солнечного света я увидел, что на меня смотрит совсем ещё мальчишка. Перепуганный насмерть подросток. Вот значит, какое подкрепление получил генерал Ресид для своей обескровленной армии.

- Тебе сколько лет, парень? - спросил я.

- Семь...над...цать, - пролепетал он, то и дело всхлипывая.

- Как ты оказался в Восточной армии в таком возрасте?

- Я был на первом году обучения в инженерной военной академии, когда к нам пришел приказ о срочной переброске на восток, для временного укрепления гарнизонов Восточной армии, - паренек стал немного успокаиваться.

За моей спиной капрал окатил допрашиваемого наемника из ведра ледяной водой и проговорил с нотками уважения в голосе:

- Крепкий мерзавец!!

После чего последовал звонкий удар, за которым послышался сухой треск, и первый стон наемника. Я обернулся:

- Ты его сейчас убьешь!

- Да нет, - протянул капрал - всего лишь сломал несколько ребер.

Я поморщился и, сделав глубокий вдох, снова повернулся к Сето.

- А какое лихо тебя занесло в армию мятежников?

- К Доротее?

- Именно к ней.

- Все переходили на её сторону, а так могли и убить!

Я покачал головой:

- Последнее, у тебя наверняка сегодня получится

У парня вновь задрожали губы.

- Достаточно какой-то смазливой девке повилять задом и немного поколдовать с жабьими лапками, как все юнцы готовы идти за ней на смерть, - проворчал я.

Посмотрев на всхлипывающего мальчишку, я не выдержал.

- Успокойся, я же не сказал, что ты точно умрешь. Может это ещё не последний твой день, и ты даже когда нибудь ещё увидишь своих родителей. Родные то у тебя есть?

- Есть! Мама и маленькая сестренка. Ей недавно исполнилось четыре годика, - парень снова заревел, видимо вспомнив свою семью.

- Ты понимаешь, что с ними будет, когда они узнают, что их сын и брат предатель. Я уже не говорю об отношении к ним со стороны имперских чиновников.

Сито совсем расклеился и ревел, словно это ему исполнилось четыре года, а не его сестренке.

- Замолчи! - раздраженно проговорил я. Мне становилось жаль его, и я злился на себя за то, что заговорил с этим парнем. Сито не отреагировал.

- Заткнись, или я отрежу тебе ухо! - угрожающе проговорил я.

Мальчишка втянул голову в плечи и постарался взять себя в руки.

- Вот молодец, - похвалил я его и посмотрел на двух других пленных, собираясь узнать, кто они такие, но в этот момент сзади лязгнуло лезвие ножа. Я резко обернулся и увидел, как Рамсай держит свой кинжал у лица наемника, вернее той кровавой маски, в которую оно превратилось. Поднявшись, я заставил себя подойти к ним. Запах крови и её следы на форме и лице капрала вызвало у меня отвращение к происходящему, усилившееся оттого, что я сам принимаю в этом участие. И, по сути, в глазах пленных, являюсь таким же садистом, как и мой капрал.

- Сейчас ты заговоришь, - прошипел Рамсай. Его и без того суровое лицо исказилось, в глазах была только ненависть и злоба.

- Довольно, капрал! - крикнул я. - Какая польза будет оттого, что ты его сейчас прирежешь. Успокойся!

Все ещё не спуская глаз с наемника, капрал вернул свой кинжал в ножны и отошел в сторону.

- Дарин! - позвал я второго капрала. - Куда ты делся, Дарин!!

- Он спит, - проговорил Рамсай.

- Спит!? - я не смог скрыть своего удивления. - Ну конечно! Самое подходящее время и место. Дарин!!! - меня все больше бесило происходящее. Я не палач! А меня заставили заниматься самым мерзким, что есть на войне.

- Да, лейтенант, - послышался его голос из дальнего угла барака.

- Развяжи тех трех, - я указал на связанных пленников - мальчишку отведи к столу, а этих оставь там.

- Развязанных!?

- Что? Да нет, свяжи их потом опять.

- А мальчишку? - Дарин подошел к пленным.

- Его просто оставь на стуле.

- Хорошо, лейтенант, - равнодушно пожав плечами, он принялся исполнять мой приказ.

Проследив за ним взглядом, я повернулся к наемнику. Немного постояв возле него, я пододвинул к себе маленький стол и, облокотившись на него, обратился к пленному:

- Почему ты так защищаешь эту стерву? Если ты не знаешь, куда она могла скрыться, так и скажи. А мы уж сами решим правду ты говоришь или нет.

Наемник лишь глянул на меня и вновь уронил голову.

- Ты же не относишься к тем юнцам, - продолжал я - которым она вскружила голову, затащив в постель. А затем, когда использовала на все сто, просто бросила. Бросила, как использованный пакет от сахарных орешков. - Мне показалось, что он скривился.

- Ты наемник. С тебя спрос совсем не такой, как вон с того. - Я указал рукой на сидящего Сито.

- Я ничего не скажу, - наконец прохрипел он.

- А у тебя есть что сказать?

Не дождавшись ответа, я продолжил:

- Твоя армия разбита. Свой контракт ты отработал честно и до конца, а вот Доротея оказалась дрянью. Она бросила всех вас, пока вы сражались. Вы за неё умирали, а она поджала хвост и сбежала. Может, она уже утонула в болоте, блуждая, поэтому проклятому лесу, а может, она отступила на заранее подготовленное место, прикрываясь вами. И сейчас посмеивается над вами болванами, в каком нибудь теплом местечке в ожидании своих подельщиков, которые доставят её к папочке.

- Это ложь!- у одного из пленников вдруг прорезался голосок - она сражалась до последнего и жгла вас псов не щадя себя! Только ранение не позволило ей забрать ещё сотню жизней шакалов "Оборотня".

- Так шакалов или псов? - улыбнулся я, поворачиваясь к нему.

- Идиот, - прошептал наемник с усилием.

- Капрал! Тащи этого борца с тиранией ко мне, - приказал я.

Дарин разрезав веревки, схватил говорливого пленника за шиворот и швырнул в мою сторону. Прокатившись по земле, он оказался возле моих ног.

- Так значит, ты видел, как её ранило? Очень хорошо. И что же было дальше? Ведь не оставили же её лежащей на земле?

Пленник поднял на меня глаза. Судя по выражению его лица, он понял, что зря начал болтать, тем более о шакалах и псах. Нередко происходит так, что человек в один миг становится бесстрашным героем, не боясь ничего и некого, а затем, когда вспышка героизма проходит, превращается в жалкое существо, готовое ради спасения своей жизни готово на любое нелицеприятное действие. Вполне может быть, что я и сам такой, просто пока избегал возможностей проверить это. Поэтому всегда, прежде чем, что-то делать долго думаю. Этот тип начал думать после того, как его язык почти привел его на край могилы. Желая выправить ситуацию, он заговорил:

- Её накрыло заклинание вашего мага прямо в доме.

- Это тот дом что сгорел? - уточнил я.

- Да, господин офицер, - кивнул он.

Я усмехнулся. Только что я был "шакалом" и "псом".

- И кто же её спас? Ты это видел?

- Да. Здесь была полная неразбериха, но вот он, - пленник показал на наемника - бросился в дом и ещё....

- Бросился за ней!? - прервал я его и, подойдя к наемнику, заглянул в его глаза - может она была не так уж и плоха? А воин? Если её спасают, рискуя своей жизнью, даже наемники!

- Позволю себе заметить, - зоговорщецки улыбнувшись, продолжил наш новый информатор - у этого наемника и Доротеи были отношения пикантного свойства.

- Пикантного свойства? - прищурился я.

- Этот человек был влюблен в неё

- Вот как!! - воскликнул я и почувствовал, как помимо своей воли расплываюсь в омерзительной усмешке.

Я повернулся назад и увидел, как мои капралы стоят с теми же издевательскими ухмылками на лице. Со стороны мы, наверное, выглядели погано. Трое вооруженных до зубов типов стоят и смеются над связанным и избитым до полусмерти пленником. Что ж, мы исполняли свою роль - бесконтрольных ублюдков, творящих жестокость ради самой жестокости. Сейчас мы были именно такими. Не знаю почему, но перед глазами вдруг всплыл образ той женщины с ребенком из придорожного трактира. И её слова "неужели и вы станете таким". Улыбка сползла с моих губ, и я уже хотел сказать своим капралам, чтобы они заткнулись, как вдруг наемник каким-то необычайным способом сумел освободиться от связывающих его веревок и словно молния метнулся к своему бывшему сослуживцу. В один момент его руки сомкнулись на шее предателя. Послышался хруст ломающихся позвонков неудачливого осведомителя. Не успели мы опомниться, как он вскочил и, схватив со стола валявшийся там обломок ржавого ножа, бросился в мою сторону. Сбив меня с ног, он полосонул меня своим оружием. Метил этот подлец в горло, но мне удалось вывернуться, поэтому он располосовал мне подбородок. Кровь хлынула из раны, заливая мне шею. Я успел схватить его одной рукой за горло, а второй ударил со всей силы по его сломанным ребрам. Он охнул, и немного ослабил хватку. Этого хватило, чтобы пришедшие в себя капралы скрутили его. Поставив наемника на ноги, они принялись избивать его, что есть сил. Когда он рухнул на землю, это не остановило Дарина и Рамсая. Они били его коваными сапогами, пока сами не выдохлись. Я в этот момент был занят тем, что останавливал кровь, которая залила мне всю форму. Хорошо, что мне ещё помог Сито.

Злость клокотала во мне кипящей смолой.

- Капрал! привяжите его на этот раз по- настоящему и начинайте допрашивать! Можете вытянуть все жилы. Если сдохнет, я не расстроюсь!

Повторять дважды мне не пришлось. Но только толку от этого было мало. Наш пленник был без сознания. И я остановил их, боясь, что они действительно убьют его. Как мне потом объясняться перед Азурой?

Мы, молча, сидели недалеко от лежащего без сознания наемника. Подбородок нестерпимо болел. Несмотря на это, я уже немного успокоился и теперь хотел только одного, поскорее убраться из этого ада. Вдруг заговорил последний, молчавший до этого момента пленник.

- Я могу сказать, куда и с кем ушла Доротея. Если вы меня затем отпустите.

- А ты кто? - голова у меня соображала уже плохо.

- Я был в банде "Гнилого". Он тоже сражался здесь на её стороне.

- Ему-то это зачем было нужно? - я поморщился. У меня начинала болеть голова.

- Она очень щедро нам заплатила, и потом он тоже влюблен в неё.

- Похоже, эту вашу Доротею любили все, - пробормотал я. - Сито!- проговорил я через плечо - ты тоже любил Доротею?

- Нет, - послышался испуганный ответ.

Я ухмыльнулся, но улыбка сменилась гримасой боли от саднившей раны

- Так что ты там говорил?

- Её, раненную, тащил на себе "Гнилой". А этот, - бандит показал на наемника - попытался организовать оборону.

- Как хорошо иметь под рукой влюбленных ослов, - проговорил я, поднимаясь на ноги. - Где они сейчас могут быть?

- Есть небольшой схрон на болотах, - проговорил бандит - они, скорее всего там.

- Отлично! Если проведешь туда нас, будешь свободен. Может, даже получишь награду. Это тебе капитан скажет.

- Я не собираюсь подыхать из-за амурных дел "Гнилого", - как, бы оправдываясь, проговорил бандит.

- А мне плевать - сказал я - передо мной оправдываться не надо.

Скрипнула входная дверь, и на пороге показался лейтенант в сопровождении сержанта Алая. Оглядев всех нас, он повернулся ко мне

- Есть результат?

- Есть, - еле-еле проговорил я. - Этот человек покажет место, где она может скрываться.

- Отлично. Теперь второй вопрос.

Я вопросительно посмотрел на него.

- Этот наемник, - лейтенант махнул в сторону лежащего в крови пленника - оказался очень важной персоной. Надеюсь, он ещё жив!?

- Дышит, - Алай наклонился над наемником.

- Да он в норме, - пробормотал я - только ребра мы ему все-таки сломали. Может и ещё что-то.

Лейтенант подозрительно покосился на меня.

- Ты в порядке, - спросил он меня.

- Немного устал.

- А лицо?

- Небольшой инцидент, - отмахнулся я.

- Ладно. Алай, Дарин давайте наемника к лекарю. Ты, - он ткнул в сторону бандита - пойдешь со мной. Рамсай, ты тоже.

- Слушаюсь, господин лейтенант.

- А это кто? - лейтенант посмотрел на Сито.

- Он ничего не знает. Так обычный солдат, - ответил я.

- Перебежчик?

- Да.

- Повесить! - бросил лейтенант и уже развернулся, чтобы уйти, но я быстро подошел к нему.

- Азура! Это же мальчишка совсем. Ему бы ещё у матери возле юбки бегать.

- Он предатель.

- Послушай, его бросили в это пекло из инженерной академии. Жил себе некого не трогал. Сестренка, мама.....

- Риттер, тебе его жаль? - Азура удивленно поднял брови - он убивал своих....

- Мне не его жаль. Мне жаль его семью. Ты же знаешь, что с ними сделают!

- Отправят на поселение.

- Это смерть! Медленная смерть!

- Он предатель, Риттер!

- Тот, кто послал семнадцатилетнего мальчишку против этой ведьмы, преступник не меньший...

- Тише ты, идиот!

- Лейтенант, вот давай сам казни его, - я схватил Азуру за рукав и подтащил к стулу, где сидел, съежившись, Сито в обрывках формы и заплаканным лицом. Наш разговор он не слышал. Он гладил пучок светлых волос, которые были завернуты у него в бумажном конверте.

- Что это? - капитан кивнул на волосы, которые Сито не переставал поглаживать.

Тот поднял на нас опухшее от слез лицо:

- Это волосики моей сестренки. Я взял их с собой, на счастье, - тихо произнес он.

Мы с Азурой переглянулись. Локон светлых волос ребенка смотрелся среди всего этого безумия как что-то пришедшее сюда из другого мира. Мира, где нет боли, жестокости и убийств. Где люди живут и радуются тем пустякам, которых мы лишены на войне. И которые мне теперь кажутся самыми ценными вещами на земле. Я оторвал взгляд от Сито и вновь посмотрел на лейтенанта.

- У меня тоже есть сестра.... - начал я.

- А у меня дочка! - огрызнулся капитан - и что мне теперь делать!? Проклятье, Риттер!

Сито смотрел то на меня, то на лейтенанта, понимая, что сейчас решается судьба не только его, но и того ангелочка, чей локон лежал на его ладонях.

- Хорошо, - Азура вздохнул. - Риттер, бери этого бедолагу и веди в лагерь, его сейчас обустраивают прямо в поле. Найдешь там наш полк. Переодень его. Послезавтра наша рота выступит в Йервард. Мы будем сопровождать подводы с раненными. Этот парень пойдет с нами. Там посадим его на корабль, и через несколько дней он будет со своей сестренкой.

- Понял Сито? - обратился я к нему.

Но парень только обнял голову и зарыдал. Я смотрел на его содрогающуюся спину и чувствовал, как у самого к горлу подступил комок. Капитан яростно потер лоб и ещё раз ругнувшись, вышел из барака.