Солдат

Глава 13

— Но в вашем случае… — продолжил Черный, — но в вашем случае, красноармеец Куприн, глупость, скорее всего синоним молодости, а не отдельная личностная характеристика. А значит, есть шанс…

И ушел, оставив Ваню одного.

Иван растерялся. Сильно растерялся.

Во время выволочки, он интуитивно почувствовал, сейчас совсем не тот случай, когда надо показывать свой гонор. Что-то внутри подсказывало, что это очередная хитрая проверка и правильней будет не демонстрировать свою упоротость, а показать понимание своей вины и способность смиряться. А тут на тебе… взял и ушел. Хоть бы словечком обмолвился, что дальше?

Очень захотелось двинуть кулаком в стену или, хотя бы, выругаться вслух. Но и сейчас, Иван сумел сдержаться себя. А вопящего и беснующегося «мажора» внутри себя заставил замолчать.

Постоял несколько секунд, подошел к лавке с обмундированием и спокойно начал одеваться.

Позади раздался шорох. Иван сделал вид, что ничего не слышит.

— Не спеши, Шустрый, — рядом присел лейтенант Селиверстов.

Ваня спокойно положил портянку на лавку и молча замер.

— Ты молодец, на самом деле, Ваня, — лейтенант уважительно кивнул. — Очень правильно ты себя повел. Я думал, что ты сорвешься. А вот Михалыч, наоборот, верил в тебя. Молодец, ничего не скажешь. Борисович умеет за душу взять, ох как умеет.

— А если бы сорвался?

Селиверстов с каменным лицом молча пожал плечами, и Иван сразу понял, что ждало его дальше в таком случае.

Он немного подумал и спокойно спросил у лейтенанта.

— И долго меня будут проверять?

— Всю жизнь, Ваня, всю жизнь, — очень серьезно ответил Селиверстов.

— А оно мне надо? — хмыкнул Иван.

— Это ты уже сам думай, — пожал плечами лейтенант. — К себе в группу, я тебя хоть сейчас заберу и Черный не будет возражать. Многие вопросы сами по себе снимутся. Но что-то мне мнится, Борисыч в тебе видит не мой уровень. Я бы постарался его не разочаровывать. Он умеет видеть в людях то, что они сами о себе не знают. Но даже я чувствую, что ты очень непростой паренек.

— Бывает выше? Я о уровне.

— Бывает гораздо выше, Ваня, гораздо, поверь, — улыбнулся Селиверстов. — Я — что, я и мне подобные — простые «волкодавы». Только дай команду «фас», будем грызть пока не загрызем.

Ваня подумал, что быть «волкодавом» не так уж плохо. Во всяком случае — гораздо проще, чем проходить гребаные непонятные проверки.

— Но это пока лишний разговор… — отрезал лейтенант. — Черного ты уже не увидишь, все что тебе потребуется, расскажу я. Но чуть позже, а сейчас пошли… полью тебе… там Михалыч для тебе пару ведер теплой воды припас. Знаешь, что главное для бойца? Чистые яйца, вот что! С чистыми яйцами и подыхать веселей.

«Теплой» вода была только номинально, зато присутствовал кусок едва мылящегося мыла. Основательной помойки устроить себе не получилось, но, все равно, ощущение себя чистым было сродни сексуальному наслаждению.

В виду скудности растительности на физиономии, для того, чтобы принять благообразный уставной вид, хватило всего пары взмахов острого как бритва тесака. А шевелюру на голове Вани, сбрил лично Селиверстов.

А после того, как Иван оделся и экипировался, он принялся за инструктаж.

— Котел окончательно захлопнулся, завтра утром здесь будут немцы, — сухо сообщил лейтенант. — Руководством армии принято решение выходить к своим. Но ты пойдешь сам, вне отряда.

— Сам? — Ваня с трудом сдержал глупую улыбку. Он подсознательно ждал очередной пакости от долбаного гебешника, но такая задача оказалась для него полной неожиданность.

Селиверстов вместо ответа расстелил на ящике карту.

— Сейчас собирается кулак из остатков подразделений, завтра будет совершена еще одна попытка, в очередной раз прорвать окружение. Следом пойдет руководство армией. Но у тебя, как я говорил, своя задача. Твой маршрут… — лейтенант очертил кривую линию тупой стороной карандаша. — Смотри внимательно, вот так обогнешь озеро Ильмень и пойдешь к Старой Руссе. Выходить будешь примерно здесь. Срок выхода — середина-конец августа. Крайний случай — начало сентября. Это важно, выйти в установленный срок.

Ваня про себя обреченно ругнулся, так как уже прекрасно понимал, что пройти по тылам такое расстояние в одиночку и выжить, практически невозможно.

И невольно буркнул:

— А если не выйду в срок?

Лейтенант опять проигнорировал вопрос.

— Во время движения… — он посмотрел на Ваню, сделал паузу и резко бросил, — задачи будешь выбирать сам себе. На период следования к точке выхода, ты сам себе командир. Но запомни, просто дойти и выйти к своим — мало. Постарайся принести пользу Родине, но что делать и как делать, решай сам, по своему усмотрению. Вот в этом районе расположены партизанские отряды. Можешь пойти на контакт с ними, но только в случае крайней необходимости. И теперь главное — после перехода фронта, найдешь любого работника госбезопасности и передашь ему эти слова…

Иван внимательно слушал Селиверстова и одновременно ломал голову, пытаясь найти хотя бы один положительный момент для себя.

И он его все-таки нашел.

«Да я же становлюсь свободным! — обрадовался Иван. — Никаких командиров, никаких сбрендивших гебешников. Иди куда хочу и делай что хочу. Что мне мешает добраться до Финляндии, к примеру? А оттуда — да куда угодно, весь мир передо мной!!! В жопу войну, в жопу фашистов и коммунистов!!!»

Но только Ваня подумал об этом, ему сразу стало очень стыдно. Перед глазами чередой прошли люди, которых он успел увидеть. Умирающий Жан Жаныч, однорукий лейтенант с наганом, останки Салманова, улыбка на лице мертвой Валентины Сергеевны и еще лица десятков людей, живых и мертвых.

— Ты меня слушаешь? — резко задал вопрос Селиверстов. — Пойми, через час ты уйдешь, инструктажи некому будет проводить. Соберись! Теперь о расположении немецких подразделений…

— Конечно…

Разговор закончился под утро.

Ваня выбрал момент и быстро поинтересовался:

— А тебя… то есть, вас, тоже так же проверяли? Ну… иди туда, не знаю куда, делай то, не знаю, что.

— Нет, — коротко ответил лейтенант. — Не так. Но это было тоже сложно. А что до тебя, я тоже сразу не понял, нахрена это надо Черному. Но потом сообразил. Ты в глобальных рамках ничего не стоишь. Убьют — никто не заметит. Одним больше — одним меньше, какая разница — тут тысячи ежедневно гинут. В прорыве ты тоже ничем особо помочь не сможешь. Ты простая пешка. Пропадешь — не жалко. Но если выполнишь эту, на первый взгляд, совершенно ненужную и тупую свою миссию — сразу вырастешь в цене. Понял? Ничего, скоро поймешь.

Ваня машинально кивнул, хотя замысел гебешника так и остался для него очень смутным.

Селиверстов глянул на часы и спокойно скомандовал:

— Тебе пора. Пошли, я проведу через посты.

После чего, не оглядываясь, вышел из землянки.

Иван забросил туго набитый вещмешок на плечо, взял автомат, помедлил мгновение и пошел за ним.

— Ну что, с богом… — проводив Ваню, лейтенант крепко пожал ему руку. — Дальше сам. Верю, что у тебя получится. Если что-то хочешь спросить — спрашивай сейчас.

Ваня ляпнул даже, не успев подумать.

— А вы? Что с вами дальше будет?

Селиверстов улыбнулся и смолчал.

Ваня неожиданно вспомнил о медиках.

— А что с женщинами? Куда они? Кто их поведет?

Лейтенант пожал плечами.

— Будут выходить со всеми. Никто не будет создавать им дополнительные условия. Смысла нет, потому что они не имеют особой практической ценности, а если бы имели, ресурсов — тоже нет. Ты что, не понял? Им просто повезло. Тебя приставили к ним только для проверки. Твоей проверки. Ты свое задание выполнил, на этом все. Война жестокая штука, Ваня. Приходится уметь считать.

— Все я понял, — зло буркнул себе под нос Иван, развернулся и пошел в лес.

Рассвет уже окрасил верхушки деревьев, остро пахло лесом, канонада стихла и было слышно, как шелестит листва под легким ветерком.

Ваня невольно подумал, что все закончилась, но сложенные в рядок трупы в полузаваленной траншее живо рассеяли наваждение.

— Простите… — одними губами прошептал Ваня и побрел дальше.

Очень скоро он наткнулся на жуткий бурелом, но перед тем как лезть в него, сел на сваленную ветром лесину и достал карту. Селиверстов указал лишь несколько контрольных точек и место выхода, остальной маршрут пришлось составлять самому.

Поломав себе голову, Ваня для начала решил идти к деревне со смешным названием Туховежи, но не по дороге, на которой можно было наткнуться на немцев, а напрямую.

Бурелом задержал его на целый час, но только Ваня облегченно вздохнул, началось сплошное болото. Побродив по берегу, Иван было собрался искать другой путь, но случайно обнаружил трухлявые шесты, обозначавшие давно скрывшуюся гать.

Но несмотря на дорогу, ноги сразу промокли, настроение точно так же быстро испортилось.

— Просто вернуться мало… — бурчал злой как собака Иван. — Уроды гебешные. Мне что, самому выиграть за вас войну? Что значит, «мало»? Походя разбить пару дивизий, поймать Гитлера и привести его на поводке? Или взять самому Берлин? Нашли себе лоха, уроды. Да пошли вы в жопу. Одно хорошо, ебальников ваших мерзких не вижу. Финляндия, только Финляндия. Бля…

Оступившись, он рухнул в воду, каким-то чудом успев поднять автомат. Если бы ему попался сейчас кто-нибудь из командирского состава, а еще лучше, парочка гебешников, Иван без раздумий отправил бы из на тот свет.

Но, как назло, никто не попадался. Даже птички куда-то попрятались. Окружающая действительно напоминала какую-то жуткую русскую сказку. Обросшие бородами мха корявые деревья, жуткий смрад гнили с сыростью и мерзкий туман над бочажинами. Для полной аутентичности не хватало только Лешего и избушки Бабы Яги.

Иван использовал все известные ему матюги, а потом брел молча, так как злость уже нельзя было выразить словами.

Канонада зазвучала с новой силой, ряска, тина заколыхались в такт залпам. Прикинув, что там творится, Иван в первый раз порадовался, что бредет сейчас по болоту, а не прорывается с остальными.

— Тут я хоть сам решаю, что делать и куда идти… — вслух рассуждал он. — А там? Там полная жопа — дали команду — хочешь не хочешь — вперед. Черный, конечно, козел редкостный, но… нет, все-таки без «но». Козел и есть козел…

Болото казалось нескончаемым, но где-то через час, Ваня все-таки вышел на пологий берег островка, но только сел на пенек передохнуть и выжать портянки, как заметил в зарослях багульника смазанное движение.

— Сука… — Иван выхватил из кобуры Вальтер и присел.

Ветерок донес непонятное бормотание.

У Вани мелькнула мысль свалить подальше, но лезть обратно в болото не хотелось.

Заставив себя сделать десяток шагов, Ваня различил у чахлой березы сгорбленную фигуру в замызганной советской шинели, без ремня и хлястика. Над поднятым воротником торчали нечесаные бурые космы волос.

— Бубу-бу, всех найду, бубу-бу, всех найду… — монотонно бурчал неизвестный.

— Слетел с катушек… — догадался Ваня и ласково позвал найденыша. — Не бойся, я свой, не трону тебя. Слышишь? Иди сюда…

Что с ним делать, он не знал, но, инстинкт самосохранения подсказывал, что оставлять за спиной умалишенного не стоит.

Под сапогом Ивана неожиданно хрустнула веточка, человек вздрогнул, короткими дерганными шажками отбежал к следующему дереву и опять завел свой монотонный речитатив.

— Бубу-бу, всех найду, бубу-бу, всех найду-уу…

— Да не бойся ты… — Ваня нашарил в кармане кусочек немецкой галеты и протянул сумасшедшему. — Смотри, что у меня есть. Вкусная!

— Бу-бу-бу, найду… — бормотание стало спокойней и тише. Свихнувший быстро зыркнул на Ивана и снова отвернулся.

Ваня сделал еще несколько шагов; в нос ударил дикий смрад давно немытого тела и тухлятины.

Пересилив себя, он снова позвал неизвестного:

— Тише, спокойней, не бойся, я тебя не трону…

— Бу-бу-бу… — сумасшедший присел и закрыл голову локтем.

— Как тебя зовут… — Иван медленно подошел к нему. — Меня — Ваня…

Неизвестный странно замолчал, а потом, с обезьяньей ловкостью, распластавшись в воздухе, прыгнул на Ивана, сшиб его с ног, а потом, навалился всем телом и занес длинный, ножевидный ржавый штык.

— Не дада-а-ам, мое… — потрескавшиеся, синие губы растянулись в жуткой ухмылке, обнажив черные пеньки зубов. — Мое-е-е!!!

Сухо треснул выстрел, Ваня оттолкнул сумасшедшего и, быстро отталкиваясь ногами, отполз от него на несколько метров.

Неизвестный замер, но уже через секунду дернулся и пополз на локтях к Ване.

— Су-у-у-уки, фашистские… — тихо хрипел он, пуская изо рта розовые слюни. — Найду-у-уу, всех найду-уу и съем… за Сережу…

Покрытое струпьями черное лицо кривилось в страшной гримасе, а пустые глаза смотрели сквозь Ивана.

— Блядь!!! — с перепугу выругался Ваня, немного поколебался, прицелился и нажал на спусковой крючок.

Вальтер громко бабахнул, над островком пронеслось эхо, во лбу сумасшедшего появилась аккуратная дырочка, а из затылка выплеснулся алый фонтанчик.

Неизвестный ткнулся головой в мох и застыл.

— Блядь, блядь… — Ваня быстро встал и, держа на прицеле неизвестного, отскочил еще дальше.

Он прекрасно понимал, что с простреленной головой сумасшедший уже ничем не сможет навредить ему, но совершенно иррациональный страх не давал собраться и напрочь забивал разум.

Наконец, взяв себя в руки, Ваня осторожно подошел и перевернул ногой тело неизвестного.

Под шинелью обнаружилась почти истлевшая форма, на сохранившейся петлице поблескивал одинокий кубик и эмблемка с двумя скрещенными винтовками.

— Ф-фух… — Ваня с силой провел ладонью по лицу, покрутил головой и наткнулся взглядом на воткнутую в землю ржавую винтовку СВТ* с обломанным прикладом.

Подойдя к винтовке, Иван сразу же зажал рот и нос — из ямы под корнями дерева невыносимо несло смрадом тухлятины.

Заметив там белеющую человеческую кость в ошметках человеческого мяса, Ваня отбежал в сторону, сорвал с пояса флягу и влил в себя несколько больших глотков воды.

Осматривать логово сумасшедшего сразу расхотелось, но заметив около винтовки торчавший из мха краешек командирской сумки, Иван все-таки вернулся, схватил ее и ушел к самому краю островка.

В сумке нашелся лишь только блокнот со слипшимися страничками из тонкой бумаги и обернутая в целлофан фотография.

С фотографии смотрела полная, молодая женщина в простеньком белом платье. На обратной стороне просматривалась едва различимая надпись: «Моему любимому Сашеньке от Валечки…».

Блокнот сильней пострадал от воды, но аккуратно разделив странички ножом, Ваня все-таки удалось прочитать несколько строк.

«…восемь атак, сейчас пойдем в девятую, в моем взводе осталось всего одиннадцать человек… если понадобится, я пойду в атаку сам, но выполню приказ…»

Ваня невольно поежился и перешел к следующему фрагменту.

«… я устал, я очень сильно устал… — писал так и оставшийся неизвестным младший лейтенант, — в голове постоянно стоит страшный гул, а вчера я слышал, как меня зовет Сережка. Голос был очень живым и настоящим, я на мгновение даже поверил, что он выжил, хотя сам видел, как его разорвало на куски немецкой миной…»

Последний кусочек текста был самый короткий.

«…простите меня если можете, но я ухожу с Сережей, мама нас ждет…»

— Твою же мать… — ругнулся Ваня, выронив блокнот на землю. — Тут немудрено и самому свихнуться…

С момента попадания Иван уже успел огрубеть, обрывки страшной истории неизвестного младшего лейтенанта почти не тронули его, но Ваня все-равно постарался как можно быстрей уйти с острова. Наскоро выжал портянки и на ходу жуя галеты, опять вошел в болото.

Выбрался он из него только к вечеру, насквозь мокрый и похожий на образцово-показательное болотного чудовище.

Впрочем, радость от того, что под ногами твердая земля, слегка смягчило раздражение от мокрых подштанников

Выбрав место поудобней, Ваня стащил с себя сапоги, вылил воду из них воду, развесил портянки на кустах и начал задумываться об горячем ужине.

Но только начал складывать костерок из веточек, ветерок донес до него немецкую речь.

— Держать строй… — громко рычал пока невидимый офицер. — Не растягиваться…

А еще через пару мгновений, послышались немецкие команды уже с другой стороны и Ваня сообразил, что у него остался только один путь — обратно в болото…