Сокрушая великих. Том 2

Глава 24

— Кто? — подключатся к единственному свободному пульту я не стал. Божко «Левиафана» чинил, им управлял — вот пусть и дальше этим гигантом рулит. Я понятия не имел, что у крейсера работает, а что нет.

Кресло жалобно скрипнуло, когда на него обрушилась туша Божко. Ну хоть Тео под палубу не провалился и то хорошо. Нам с Энн пришлось присесть прямо на ободранный пол, других кресел в рубке не было.

— Откуда я знаю, я же к интерфейсу подключиться не могу. Но я уверен, что наш бабах засекли даже на орбите. И пушка у нас — все! — радостно сообщил Ян.

— Как это — все? — спросил я.

— Сдохла! После первого выстрела что-то в ней заискрило и больше она не отзывается.

Чем больше я узнавал подробностей о состоянии нашего крейсера, тем меньше верил, что мы сможем выбраться из передряги.

— Садись за орудийный пульт, — посоветовал мне Божко, — там есть рабочий разъем, увидишь обстановку.

Ян уступил мне место, и я уселся на разодранное кресло. Подключившись к сонарному комплексу, я не обнаружил ни единой метки. Ни на воде, ни под водой. Но радоваться было рано. И следующая фраза Божко меня в этом убедила.

— У нас с сонарным узлом проблема. Сейчас переключусь на транспондерную четь.

Я могу упрекнуть судьбу в чем угодно, но надо признать, что помощников она мне прислала толковых. Транспондеры — это такие маячки, которые должны были быть постоянно включенными на любом гражданском или военном судне. При проведении боевых операций, вояки их естественно отключали. А контрабандисты вообще не включали никогда. Но у законопослушных граждан они работали постоянно. И сейчас я видел, как все эти законопослушные изо всех сил пытались покинуть зону Сиднейского побережья. Уходили на всех парах корабли, шарахались на глубину подлодки. Даже воздушные суда облетали эту зону как прокаженную. И это было плохо, очень плохо. Мы к официальным диспетчерским службам естественно подключены не были, но видя, как быстро разбегается гражданский транспорт, могли предположить, какими ужасами пугают капитанов.

— Переключайся обратно на сонары, — пульт, за которым я сидел, работал только в режиме выдачи информации. И снова полная тишина на радаре. А видев, что за суматоха творится наверху, я сделал вывод, что наш сонарный комплекс скорее всего мертв, чем жив. Или работает, но в очень ограниченном радиусе. И мы не узнаем в каком, пока в этот радиус не заскочит какое-нибудь судно.

— Жмемся ко дну. Идем на самом малом, — дал я указания Божко. На самом деле как вести ослепшего и безоружного гиганта, было и ребенку понятно. Да и других вариантов-то не было, — я иду на «Манту»…

— Зачем⁈ — взвилась с пола Энн. В ее глазах читалось искреннее волнение.

— Буду вашим поводырем.

«Я смогу данные с сонаров напрямую передавать на 'Левиафан?», — поинтересовался я у Альты.

«В принципе да. Для квантового куба это смешной объем обрабатываемой информации. Но, насколько я успела разобраться, проблема не в вычислительной мощности, а в поврежденных внешних антеннах. Если тебя просто услышат на „Левиафане“ — уже считай удача».

«Не услышат, подплывем поближе и постараемся связаться через имплант» — я поднялся с кресла.

Когда я шел к шлюзу, Энн схватила меня за руку.

— Будь там осторожнее, ладно?

Находиться в «Манте» было в сто раз безопасней, чем в подводном крейсере. У меня даже появилось желание забрать Энн с собой. Но я его быстро подавил — «Левиафан» я ни в коем случае бросать не планировал. Если надо будет, то на «Манте» я за собой противника уведу.

— Не раскисать! Сколько раз мы с вами вляпывались? И всегда выбирались. И на этот раз тоже выберемся, — решил я слегка приободрить свою команду.

— Есть сигнал! — доложил Божко.

— От сонара?

— Нет, от транспондеров. Распознаю три фрегата Церкви Фата Евгеники! — откликнулся Божко.

Плохо, очень плохо. То, что эскадра евгеников нарисовалась в нашем районе так быстро, говорило о том, что они вышли заранее, получив информацию обо мне и мече от организаторов турнира. Три фрегата это много. Прямое столкновение с ними «Манта» не потянет.

Церковники шли открыто, не выключая маячков и это сделано было намерено, чтобы показать остальным участникам гонки свою принадлежность. А показать было кому — вслед за монахами на мониторе появились и корабли Морского Корпуса Ома. Раздробленными группами они тоже подтягивались к нашей позиции. И тоже гордо не выключали транспондеры. А чего им боятся? Они у себя в вотчине.

Я быстро сосчитал количество меток. За два десятка точно. И надводные корабли, и субмарины. И даже в воздухе кое-что болталось. Уводить их за собой с помощью одной единственной «Манты» было бессмысленным занятием.

— Нас еще не запеленговали, но как запеленгуют… — Божко не стал развивать свою мысль, но и так было понятно, что засекут нас рано или поздно. И тут же беззащитного властелина морей потопят.

— Может мы на «Манте» сбежим? — голос у Яна предательски дрогнул от страха.

Смысл в его словах был. Судя по данным с радара нас взяли в кольцо, которое медленно, но верно сжималось. Четыре идущих галсами субмарины меня напрягали особо. Эти юркие охотницы нас рано или поздно обнаружат. Скорости, чтобы выйти за границы кольца у «Левиафана» нет.

— Двигатели отключить. Ложимся на дно, — скомандовал я, — только медленно и не спеша. И главное — посади эту тушу мягко.

Шанс ускользнуть у «Левиафана» был только один. Лечь на дно и прикинуться одинокой скалой. В принципе у нас должно было получиться, подлодку таких размеров наши преследователи точно не ожидают увидеть.

Как Теодор не старался, по все-таки брюхо крейсера об песок довольно шумно шаркнуло. Ян аж голову в плечи втянул, как только скребущий звук проник в рубку.

— Услышали? — еле слышно прошептал Ян.

— Похоже, что да. Сразу несколько меток изменили курс. Мне кажется, что они идут к нам, — слова Божко прозвучали как приговор. Коллективный приговор. Если мы сейчас не покинем корабль, то нас так в нем и похоронят глубинными бомбами.

— Готовим «Барракуду».

— Чего⁈ Я тебя не отпущу! Это самоубийство! — похоже корш начала забывать про параграфы из кодекса шпионов. Да еще и делала это при свидетелях.

— Я на ней никуда плыть не собираюсь. Подлодку поведешь ты.

— Как я? Я⁈ — опешила Энн.

— Ты. Но не лично, а дистанционно.

И не дожидаясь реакции Энн, я обратился к атлантке.

«Кто у нас лучший спец по всему на свете?».

«Не подмазывайся, говори, что нужно».

«Совершить невозможное. „Левиафан“ без квантового куба сможет плавать?».

«Эммм, ну в общем-то да. Только с грацией утюга».

«А большего нам и не надо. Вопрос второй — куб может имитировать сложные сигналы?».

«Насколько сложные?».

«Ну скажем сигнал от транспондера?».

«Какого-еще транспондера⁈».

«Церкви Фата Евгеники», — я раскрыл свой коварный план, — «мне надо, чтобы ты проанализировала и скопировала сигнал их маячка. Потом загрузила его в куб».

«Неплохая идея, Елагин. Но такой трюк надолго не сработает — как можно „Левиафан“ перепутать с любым другим судном⁈ Подплывут ближе и…».

«А мы куб не на крейсере активируем».

«А на чем?»

«На 'Барракуде», — я приоткрыл занавесу тайны.

«А кто на ней поплывет?».

«Никто. На автомате пойдет. Как дрон».

«Я бы спросила, что у тебя с ушами, Елагин. Но мы с тобой беседуем, минуя их. Значит у тебя провалы в памяти — я же тебе говорила, что у „Левиафана“ проблема с блоком антенн!».

«Ну так вы вперед пустим 'Барракуду», а сами за ней поплывем на «Манте».

«Что-то все сложно».

«Не напрягайся, просто делай все, о чем я тебя прошу», — у меня окончательный план нашего спасения до конца в голове не сформировался. Да и планом его назвать было трудно, у меня было что-то такое совсем нестройное и не до конца сформировавшееся в голове. В остальном же я предполагал полагаться на экспромт.

«Я считаю полный сигнал транспондера одного из церковных судов, чуть его изменю и загоню в квантовый куб. Сигнал имеет защиту и изменяется со временем, но для меня и вычислителя этот алгоритм вообще никаких проблем не составит. Но опять же — этот трюк будет работать ровно до того момента, пока нас визуально не обнаружат…».

«Не успеют», — с оптимизмом заявил я. Хотя оптимизм был больше показной, я не был уверен, что мой дикий план сработает.

В следующие минут десять мы мотались между субмаринами, перетаскивая оборудование и занимаясь его подключениями.

— До передовой группы Ома — тридцать да километра, — сообщил по рации Божко, ровно в тот момент, когда мы закончили установку квантового куба в «Барракуде».

«Мне надо еще все протестировать оборудование».

«Прости, но некогда. Они и так подошли на дальность запуска ракето-торпед, если мы задержимся — нам кранты», — разочаровал я Альту.

«Вдруг что-то не сработает⁈».

«Ну тогда — приятно с вами познакомиться, доктор Салазар. Жаль, что мы с вами так и не распили по бокальчику игристого».

«Ой, Елагин, умеешь ты польстить скромной девушке. Ладно, сделаю все возможное, чтобы весь этот хлам заставить работать. Если у меня получится, то ты мне должен! Как минимум организуешь ужин при свечах. И чтобы были скрипки! Я очень люблю струнные!».

«Да хоть контрабасы с виолончелями. Вывози, родная!».

«Так уж и быть», — голос Альты заметно потеплел, — «сделаю все возможное».

Мы с Энн перебрались на «Манту». Ян снаружи мучился с креплениями, удерживающими «Барракуду» на скелете крейсера.

— Все, отцепил! — доложил он.

Захваты, удерживающие «Манту», мы открыли заранее.

— Пробуй, — сказал я Энн и она кивнув, закрыла глаза, чтобы лучше сконцентрироваться. Наступал момент, который четко обозначит — поймают нас сегодня или нет. Если у Энн не получится…

— Двинулась! — я следил за лодкой, которую нам дала в аренду Лидия на радаре, — пошла! Энн — ты просто красотка!

«А я значит нет⁈» — пришла в негодование Альта, — «а кто сумел подключить „Барракуду“ к импланту Энн как дрон⁈ А кто перепрограммировал куб, чтобы он сигнал транспондера копировал? А кто…».

«Ты не красотка. Точнее, я не имел чести в этом убедиться. Но ты однозначно гений!», — прервал я поток мыслей атлантки. И ту же обратился к коршу:

— Как идет?

— Плоховато, возможностей моего импланта на подлодку не хватает, — честно призналась она, — на курсе могу удерживать. Но скорость пляшет постоянно. И глубина.

— Веди как есть.

— А если они, видя, как нестабильно двигается подлодка, что-то заподозрят?

— Мы сбежим. И снимем Тео и Яна с «Левиафана».

Оставить крейсер на дне, означало его потерю со стопроцентной вероятностью. Ни Ом, ни евгеники не успокоятся, пока не прочешут всю зону вдоль и попрек. А «Левиафан» не камешек, который за актинию закатился, такого монстра сонары никак не пропустят. Даже если автоматика вдруг не сработает, найдется капитан, который заинтересуется неожиданным изменением рельефа морского дна.

Отправлять «Манту» следом за подлодкой, которую вела Энн, я не спешил. Атлантка подключила имплант Энн к внешним антеннам нашей субмарины. Резко выросший радиус управления позволял нам держаться от «Барракуды» на дистанции в двадцать километров. Дальше связь с подлодкой становилась прерывистой.

— Иди к этой группе, — после убогости рубки «Левиафана» панель управления «Манты» выглядела сногсшибательно. Я указал на пару надводных кораблей, принадлежавших Морскому Корпусу Ома, идущих впереди основных сил, — не плыви в лоб, надо подойти к ним по касательной.

Следующие полчаса показали, что мой рискованный план по спасению «Левиафана» был оправдан. Метки боевых кораблей все прибывали и прибывали. Даже флагман владетеля, «Наварин», и тот присоединился к нашим поискам. Часть кораблей держала нас в кольце, другая же приступила к активному прочесыванию. К гвардии Ома подтянулись и евгеники, помимо трех фрегатов, которые появились с самого начала, на радаре появилось еще шесть кораблей Церкви. Мы же старались держаться от них подальше.

— Система захвата цели на «Барракуде» активна?

— Может активна. А может и нет, — не открывая глаз ответила Энн, — я не знаю, у меня нет к ней доступа. Я могу выпускать торпеды… куда-то туда.

Меня это в принципе устраивало. Устраивать побоище я не собирался, мне хватало и «куда-то туда». И даже просто в ту сторону.

— Стреляй по той паре. Давай сразу полный залп.

«Барракуда», послушная воле Энн, на секунду зависла в толще воды. Крышки, прикрывающие носовые торпедные аппараты, скользнули в сторону. С вихрем пузырей и с интервалом в секунду из подлодки вылетело четыре сигарообразных тела. С небольшой задержкой заработали их винты, толкая торпеды вперед. На подложке атлантов торпедных аппаратов было всего два. Но по эффективности снаряды были несравнимы. Торпеды «Манты» были разрушительнее, быстрее, умнее и скрытнее. Но, как не странно, для моего плана, чем хуже они были, тем лучше. Так как мы стреляли всего лишь в сторону кораблей, от торпед требовалось лишь одно — чтобы сработали их головки самонаведения.

Я не собирался топить корабли гвардейцев. Мне надо было всего лишь изобразить, что одна из субмарин Церкви решила на них напасть. И нашуметь при этом как можно больше. На что я рассчитывал? В первую очередь на искусственный интеллект. Который отслеживал любую угрозу, откуда бы она не исходила. Люди, даже напичканные имплантами, могли отвлечься, задуматься, заснуть. Система предупреждения о нападении не спала никогда. И при обнаружении малейшей угрозы, она тут же выдавала информацию. Тип угрозы. И самое главное — от кого она исходит.

Я очень надеялся, что нервы у моряков владетеля не выдержат. И у самого владетеля — тоже. Он ведь ищет некого полковника Эрлинга. Который и сам по себе является приветом из прошлого, так еще и родовым мечом Елагиных почему-то размахивает. Также на нервы Басаану капали и корабли Церкви. У него охота за кровным врагом идет, а они непонятно зачем сюда приперлись и вертятся под ногами. Любви к церковникам не добавлял и тот факт, что от их имени в Дарвине происходили поджоги клиник. К чему привело расследование этих горячих фактов я не знал. Скорее всего, монахи себя оправдали, иначе не посмели бы так нагло дефилировать рядом с Морским Корпусом владетеля. Но у Басаана осадочек на душе точно остался.

На радаре я видел, как избранная мной в качестве мишени парочка, расходится, совершая противоторпедные маневры. Значит засекли мой подарочек! Полдела сделано!

В воду с кораблей посыпались противоторпеды, под их килями начались веселые игры в догонялки.

— Одна торпеда уничтожена! Вот же — еще одну нашу подорвали! — переживала Энн за исход этих игрищ. Мне же было откровенно плевать, попадем мы или нет. Я ожидал реакции Басаана на само нападение. Возможно прямо в эту секунду владетель связывается с церковными иерархами пытаясь выяснить, что за чертовщина творится. И возможно они вместе уже пришли к выводу, что наша атака всего лишь дешевая провокация…

«Засекла пуск ракет! И еще один залп! Корабли Ома обстреливают фрегаты Церкви. А те — отвечают!», — завопила от радости Альта.

— Отлично! Энн, уводи «Барракуду»! — скомандовал я, разворачивая и «Манту».

Если нам удалось вывести субмарину Лидии, то наша операция закончилась бы оглушительным успехом. Но увы — за успехи надо платить, я с самого начала подозревал, что миссия у «Барракуды» была самоубийственная. Разрезая воду, над лодкой приводнилось сразу шесть ракетоторпед.

— Ой-йо-ой-ой! — заголосила Энн, — я даже резко отвернуть не могу!

— Выпускай торпеды! Ловушки! — я как мог, помогал советами.

Однако сказалась спешка в подключении дистанционного управления. Добрая половина функций оказалась для Энн недоступна. Торпеды добрались до субмарины. Взрыв! Еще один! Третий! Четвертый! Корпус злосчастной подлодки раскололся на мельчайшие куски, все что от нее осталось можно было вернуть правительнице Фрипорта в небольшой коробке.

— Эээ… я сама с Лидией поговорю, — предложила Энн.

— Обязательно поговоришь. Если мы отсюда живыми выберемся.