Согрей мою душу (СИ)

Глава 4

Сидя в шезлонге на берегу, лениво сквозь очки наблюдала за другими отдыхающими. Я прилетела лишь сегодня ночью и сейчас сидя возле моря и потягивая фруктовый сок не могла заставить себя встать и пойти хотя бы искупаться. Меня хватало только на то, чтобы лежать в купальнике, наслаждаясь запахом моря, вслушиваясь в окружающие звуки и просто со стороны наблюдать за чужой жизнью. Поправив купальник на груди еще раз, сделала себе заметку пойти и купить новый, потому что этот еле-еле прикрывал мою вдруг выросшую до второго размера грудь. Снова оглядевшись, заметила, как на меня в упор смотрит молодая красивая девушка с соседнего шезлонга, наблюдая за моей суетливой борьбой с лифчиком. Увидев, что я отметила ее интерес, она улыбнулась и поздоровалась со мной на английском. Благодаря стараниям моего отчима и преподавателей в школе и в университете, английский я знала в совершенстве, также как и французский. Поэтому сразу определила, что девушка скорее всего англичанка.

— Здравствуйте! Я смотрю, Вы давно на море не были. Знаете, недалеко от отеля есть хороший бутик с пляжной одеждой. Извините, я Вас не сильно отвлекаю? — и вопросительно, но по-прежнему мило улыбаясь, посмотрела на меня, ожидая моей реакции. Я немного смутилась, но вспомнив о своем решении начать новую жизнь и перестать прятаться от людей, улыбнулась ей в ответ, поощряя знакомство. В конце концов, я здесь совершенно одна и чувствую, что скоро взвою от скуки. Еще раз внимательно ее рассмотрев и решив, что такая милая шатенка с короткой стрижкой каре и шоколадными добрыми глазами вряд ли может мне навредить, решилась.

— Здравствуйте, на море я действительно давно не была, да к тому же, судя по всему, из своего купальника уже выросла, причем самым неожиданным образом, — и, снова взглянув в ее понимающие глаза, смутилась. — И спасибо за совет, наверное, стоит сходить туда сейчас, чтобы не позориться.

Она взглянула на меня чуть пристальнее и мягко сказала:

— Не переживайте, так сейчас многие ходят, просто я заметила, что это смущает конкретно Вас. Вы знаете, я тут отдыхаю с семьей, и мне откровенно скучно и нечем заняться. Если Вы не против, я с удовольствием схожу с Вами в магазин, может, и себе что присмотрю.

Я обрадовалась этому предложению и с готовностью поднялась, одевая легкое платье на купальник. Вдвоем мы направились к выходу из отеля. Мою новую знакомую звали Изабель Макгрант, и здесь она отдыхала с мужем Коннором и их кузеном Николасом Макгрантом. Оказалось, они принадлежат одному шотландскому клану, которым управляет отец Коннора. Я с восторгом смотрела на представительницу старинного шотландского рода и не могла поверить, что сейчас иду и вот так запросто разговариваю с шотландской аристократкой. Наш разговор прервался только в магазине, где я купила себе пару новых купальников, кучу парео и пляжной обуви. Да и еще много всякой всячины, которой у меня были заняты все руки, но душа вопила от радости и удовольствия. Однозначно день сегодня начался просто прекрасно.

Мы вдвоем с Изабель разнесли наши вещи по номерам, попутно выяснив, кто где живет, и снова направились к морю. Моя апатия сбежала, оставив после себя кучу энергии и желание чем то заняться. Поэтому не долго думая, я приняла предложение Изабель, и мы пошли плавать в море. Я наслаждалась каждой секундой купания, как же давно это было. Вспомнив, как четыре года назад мы с братом, мамой и отчимом также ездили отдыхать на море, почувствовала, как к глазам подступили слезы, поэтому, нырнув с головой, поплыла к буйкам. Вынырнув, увидела, как рядом со мной плывет Изабель и напряженно смотрит на меня.

— Милана, с тобой все в порядке?

Я улыбнулась и, доплыв до буйка и ухватившись за него руками, рассказала, что меня сейчас так расстроило.

— Я просто вспомнила, как четыре года назад я отдыхала на море со своей семьей. Тогда было так хорошо и весело. Мы с братом тогда, как дурачки, баловались. Представляешь, он меня младше на десять лет, а мы выглядели одинаково. Нас все принимали за погодок. Десятилетний мальчишка и двадцатилетняя женщина, а смотримся ровесниками. А три года назад они погибли в авиакатастрофе. И я осталась одна.

Изабель сочувственно прикоснулась к моей руке, но все-таки спросила заинтересованно:

— А в какой клан входит твоя семья?

Я непонимающе уставилась на нее, а потом рассмеялась:

— Нет, Изабель, в России нет кланов как в Шотландии. Да и если бы и были то…. Понимаешь, мы с Кириллом родные только по матери, а отцы у нас разные. Хотя лучшего папы, чем дядя Витя я не смогла бы найти во всем мире. Он самый хороший человек в мире. А мой родной отец исчез, когда мне не было еще и года. Но мама сказала, что он мертв, раз не вернулся домой. Почему-то она в это свято верила. Но я его не помню и не знаю, где его семья и была ли она у него. Меня воспитывал дядя Витя, и его я считаю отцом.

Она снова очень пристально посмотрела на меня, а потом осторожно спросила:

— Значит, он хороший Человек?

Я удивленно посмотрела на нее, не понимая, почему она так странно выделила последнее слово, и тоже спросила.

— Ну да! Я, конечно, понимаю, что сейчас хороших людей мало, но все же нам с мамой повезло, и мы нашли одного из них. Ничего удивительного, ведь моя мама тоже хороший человек, и я очень рада, что ей так повезло, и она встретила наконец настоящего мужчину. Она и так папу восемь лет ждала. Бабушка с дедушкой хоть на старости лет на второго внука нарадоваться смогли. Правда, недолго: десять лет назад один за другим умерли.

Она как-то странно смотрела на меня, а потом все-таки спросила:

— Скажи, Милана, а как давно ты начала взрослеть, если в двадцать ты выглядела на десять?

Я, осознав насколько разоткровенничалась, вдруг почувствовала стыд и смущение. Оттолкнувшись от буйка, быстро поплыла к берегу. Изабель держалась рядом, но, проплыв несколько метров, сказала:

— Прости меня, я не хотела тебя обижать и смущать, просто ты очень интересна мне, и с тобой легко. Наверное, я слегка забылась, — потом, повернув ко мне мокрое от воды лицо, смешно сморщила его в просительной гримаске.

Я облегченно рассмеялась и решилась все-таки ответить на ее вопрос:

— Ничего, просто меня это так расстраивало раньше. А теперь я за последние полгода очень изменилась, и мои гормоны наконец проснулись. И даже… — потом я опять поняла, что рассказываю слишком интимные вещи практически постороннему человеку и постаралась быстрее закончить.

— Что-то я уже устала плавать. Плыть и говорить тяжеловато, наверное. И вообще кушать очень хочется. Может, сходим пообедаем вместе, а?

Она облегченно вздохнула и с радостной улыбкой кивнула, при этом чуть не нахватавшись морской воды. Выходя из воды, я заметила, что возле наших лежаков стоят двое здоровых мускулистых мужчин и пристально наблюдают за нашим приближением. Я испугалась, даже не знаю почему, но мне показалось, что от этих мужчин исходит серьезная опасность. И заметила, что даже окружающие люди, особенно мужчины, вели себя таким образом, чтобы не привлекать внимания этих двух. Видя мою скованность, Изабель взяла меня за руку и потащила к ним. Подойдя ближе я наконец рассмотрела их более внимательно. Оба мужчины были высокими, крупными с хорошо развитой мускулатурой. Один из мужчин, шатен с карими глазами, в которых благодаря солнцу плескались золотистые искры, тонкими губами и квадратным упрямым подбородком довольно приятной наружности, с нежностью смотрел на Изабель, но с явным любопытством рассматривал и меня. Второй ниже первого на полголовы, золотистый блондин с изумрудными глазами, пухлыми губами, которые так и просят поцелуя, рождая в голове грешные мысли, приковал мой взгляд к своей персоне на несколько секунд дольше, чем это было прилично. Их обоих можно было бы назвать красавчиками, если бы не цепкий изучающий взгляд, которым они смотрели на мир, и не странная аура силы, опасности и тревоги, которую каждый из них излучал в разной мере. Шатен тревожил меня больше блондина, но от этого блондин не стал менее опасным. Такое чувство я испытывала только один раз, в детстве, когда у меня на пути встал здоровый дог с меня ростом. Дог просто стоял и, явно принюхиваясь, казалось, оценивал меня как противника. А я стояла и умирала от страха, при этом не отрываясь глядя ему в глаза. В какой-то момент он отвел от меня взгляд и, тряхнув лобастой головой, потрусил мимо меня. А я еще долго стояла, не в силах сделать ни одного движения, так одеревенело тело. Вот и сейчас я чувствовала, что меня прощупывают и оценивают двое таких разных внешне мужчин, излучающих такую знакомую опасность. Нашу молчанку прервала Изабель, которая, неожиданно выставив меня вперед себя, начала нас знакомить.

— Приветик! Мальчики, знакомьтесь, это Милана Лисовская, она из России, здесь отдыхает одна, и, можете себе представить, у нее нет Клана! Я думаю, все согласны принять ее в нашу маленькую компанию? — встав рядом со мной, она выразительно посмотрела на своих спутников, которые еще более пристально стали изучать меня от чего я почему-то начала нервничать.

Я почувствовала, что уже не рада, что решилась на подобное знакомство, и начала немного отодвигаться от Изабель. В этот момент блондин продемонстрировал мне такую потрясающую улыбку, от которой у меня чуть не подкосились ноги. А шатен, подойдя ближе и почему-то широко раздувая ноздри, глухо пророкотал, протягивая свою огромную ладонь для рукопожатия.

— Меня зовут Коннор Макгрант, я любимый муж Изабель, а этот красавчик мой кузен, и его зовут Николас Макгрант. И мы просто счастливы составить такой очаровательной леди компанию, — улыбаясь и демонстрируя белоснежный, крепкий набор зубов, он легко пожал мою руку и аккуратно отпустил ее, поразив меня осторожностью, с которой он прикасался ко мне, как будто он тщательно дозировал свою силу.

Его кузен также осторожно схватил мою руку, но не торопился отпускать ее и, поднеся к лицу, мягко коснулся губами запястья. Я выдернула свою руку, спрятав ее за спиной, и покраснела в смущении. Они все трое уставились на меня, причем если Ник смотрел на меня с лукавой улыбкой, то Изабель и Коннор смотрели с какой-то понимающей отеческой заботой. Странно видеть такое на лицах молодых людей, такие взгляды должны быть у очень солидных много повидавших людей. От размышлений меня отвлек возмущенный длительной голодовкой рев моего желудка, от которого у меня даже уши покраснели, а мои спутники поторопились отвести нас на обед.

В ресторане сидело не так много народу, поэтому мы смогли удобно расположиться на веранде с прекрасным видом на океан. После заказа еды они пару минут просто рассматривали меня изучающим взглядом. У меня создалось ощущение, что меня потрошат словно старый чемодан, раскладывая все нужное и не нужное по полочкам. Снова стало неловко. Николас чуть нагнувшись ко мне игриво, но достаточно твердо заметил:

— Мне сложно поверить, что такая красивая девушка может отдыхать одна. Я бы ни при каких обстоятельствах не отпустил свою женщину одну, куда бы то ни было. О чем только думают мужчины Вашей семьи!

Я грустно улыбнулась, но решила ответить:

— Все мужчины моей семьи лежат на кладбище и, к сожалению, ни о чем думать, больше никогда не смогут. Особенно обо мне. Тем более, что я уже большая девочка, мне через два месяца двадцать пять исполняется, и вряд ли найдется хоть один человек, который сможет заставить меня что-то делать или указывать как жить.

Николас странно ухмыльнулся, обменявшись взглядами с Коннором, а Изабель рассмеялась над ними и сказала:

— Ты права, Милана, ЧЕЛОВЕК не сможет. Но в жизни все так странно и иногда неожиданно меняется, что иногда стоит задуматься, а так ли незыблемы наши утверждения.

Я недоуменно уставилась на нее, не понимая, о чем она меня сейчас предупреждает. И вообще меня весь этот разговор начал раздражать. Такое ощущение, что я подопытный объект, который либо изучают, либо проверяют на вшивость. Я замолчала и, отвернувшись к океану, решила просто довести обед спокойно до конца, а потом прекратить это знакомство. Неожиданно в разговор вступил Коннор, пророкотав мне на ухо:

— Скажите, Милана, кто глава Вашего клана?

Я повернулась и немного раздраженно ответила:

— Я не понимаю Вас, Коннор. Я уже ответила Изабель, что в России нет кланов. Более того, я пояснила Изабель и Вам тоже, хотя мне кажется, это уже немного странновато, Вы не находите, что моя семья погибла три года назад. Клана у меня нет! И мне не понятен столь пристальный интерес к моей персоне и к моей семье. Вы меня извините, но мне неприятен этот разговор, и я потеряла аппетит.

Я резко встала со стула, намереваясь уйти. Но в этот момент они встали все втроем одновременно со мной. Судя по лицам, они поняли, что перегнули палку.

— Я прошу прощения, Милана, за себя и за своих мужчин. Мы не хотели расстраивать тебя, и потом ты поймешь причину нашего поведения и недоверия. Мы бы с удовольствием продолжили наше общение, и если тебе не понравятся какие-то наши вопросы или действия, ты нас осаживай, мы будем не в обиде. Просто мы привыкли к другому поведению и отвыкли от людей. Поэтому шокируем их своей настойчивостью и дотошностью.

Изабель взяла меня за руку и говорила тихо с извиняющимися нотками в голосе. Николас приблизился практически вплотную и, забрав мою руку у Изабель, снова поцеловал внутреннюю часть запястья, от чего по мне тут же побежали мурашки, напомнив мне, что буквально пару недель назад я стала физически взрослой и гормоны мои уже проснулись. Я подняла голову и заглянула в самые зеленые глаза, которые я когда-либо видела, и самые чарующие, потому что я в этой зелени утонула. Наклонившись к моему уху, прошептал, обдав горячим дыханием и вызвав топот мурашек по всему телу:

— Малышка, если ты дашь мне шанс, то у тебя будет мужчина, который о тебе будет заботиться. Всю жизнь!

Я слегка впала в ступор, а потом рассмеялась:

— Николас, больше так не шутите, а то вдруг кто-нибудь возьмет да и согласится, причем сразу, не раздумывая. И тогда наступит конец Вашей холостяцкой жизни.

Николас отпустил мою руку и отстранившись от меня сел на свой стул, а потом ответил:

— Я, знаете ли, Милана, уже в полной мере насладился своей холостяцкой жизнью, а теперь все никак не могу ее изменить и найти подругу жизни. Вот и Вы отказываетесь от такого подарка как я.

Я скорее почувствовала, чем услышала за его казалось бы легким ответом, сквозняк грусти и тоски. Странно, такой красивый. Просто неотразимый в своей мужской красоте и мощи, но страдающий одиночеством. Во мне слегка зашевелилась его нужда. Но, к сожалению, не относящаяся ко мне. Я внимательнее присмотрелась к нему, но решила не открывать ему своих маленьких и таких странных секретов. Они ж иностранцы, могут не понять моих паранормальных возможностей. Мы просидели еще пару часов, болтая ни о чем и все чаще смеясь друг над другом, или над забавными случаями из жизни кого-то из нас. Уже давно закончился обед, а мы все сидели, и я уже забыла, как в первые минуты знакомства пыталась отделаться от них, как боялась их, испытывая странное чувство опасности. Николас, взяв меня за руку и поглаживая ее большим пальцем руки, попросил:

— Милана, Вы не хотели бы присоединиться к нам за ужином, у меня для всех вас есть сюрприз.

Мы втроем заинтересованно посмотрели на него. А он с видом партизана на допросе молчал, ожидая моего ответа.

— Я с удовольствием с вами поужинаю. Этот обед был настолько веселым и чудесным, что я очень благодарна вам за компанию. Я прилетела сегодня ночью, поэтому сейчас хотела бы немного отдохнуть, когда вы соберетесь на ужин, позвоните в сто двадцать пятый номер, если не передумаете, — и, встав из-за стола и попрощавшись, направилась к себе.

Снова сон: меня кто-то ждет, зовет и тоскует обо мне. А меня нет рядом, а ведь я должна быть, просто обязана, но ведь я не знаю, кто, где и почему. И снова боль в груди от одиночества и тоски и снова крик, от которого я снова просыпаюсь с чувством огромной потери. Что со мной происходит? К чему эти сны, которые перемежаются с эротическими снами, от которых я просыпаюсь вся в горячке и поту. Мне страшно и одиноко. От этой мысли в голове всплывает лицо Николаса. Красивый, зараза, но ведь я уже чувствую, что он не мой. Его кто-то уже ждет и кто-то уже начал в нем нуждаться. Но может хоть раз подумать о себе и просто хотя бы ненадолго забыться и представить, что я наконец не одинока и нужна кому-то тоже.

Я впервые танцевала с мужчиной медленный танец. Я чувствовала его всем телом, каждой клеточкой, вибрируя от восторга и радости. Мой первый танец! И с таким великолепным партнером. С ума сойти можно от счастья. Мы кружились в вальсе, танцевали под современную музыку и все время были вместе. Я чувствовала его неподдельный интерес ко мне, его восхищение мной, его желание ко мне. И эти чувства будоражили кровь, заставляя забыть обо всем. После очередного медленного танца он пытался поцеловать меня, но я вдруг испугалась, что вот прямо здесь он поймет, что я не умею, никогда не целовалась и все пропадет, рассеется словно туман. Слегка отстранившись, я поспешила к нашим спутникам и бокалу с водой. Николас подошел вслед за мной и присел рядом, положив руку на спинку моего стула, словно демонстрируя, что я его собственность. От этих мыслей я затрепетала и покраснела, украдкой наблюдая за ним. Заметив, с каким интересом за мной наблюдают Изабель с Коннором, стала похожа на помидор. Изабель Слава господу избавила меня от неловкости:

— Ну что, давай уже колись, Ник, что там у тебя за сюрприз?

Николас задумчиво обвел нас взглядом, при этом словно ненароком поглаживая пальцами мой затылок, от которого растекалось тепло вдоль позвоночника, а потом вкрадчиво ответил:

— При отеле есть яхт клуб, и я на несколько дней арендовал яхту для прогулки по океану. Ну что, хороший сюрприз?

Изабель вскрикнула от восторга и кинулась обниматься к Нику, в этот момент громко и странно рыкнул Коннор, и Изабель в ту же секунду уже сидела у него на коленях, продолжая радостно смеяться, при этом ероша волосы своего мужа. Ник, ухмыляясь при виде этой сцены, повернулся ко мне и, приблизив свое лицо ко мне, хрипло спросил:

— Ну что, малышка, согласна поехать с нами? Не бойся, я очень хорошо разбираюсь в яхтах, и ты будешь в полной безопасности с нами.

Я неуверенно посмотрела на него, потом на Изабель и Коннора, которые заинтересованно ждали моего ответа, но решилась на откровенность:

— Николас, я не маленькая и понимаю, чего ты хочешь, но я не готова тебе это дать, по крайне мере сейчас или на яхте. Я бы с удовольствием согласилась, если бы не это обстоятельство и еще, если вы согласитесь взять меня с собой, я бы хотела оплатить половину стоимости, которую ты заплатил за аренду яхты.

Я заметила, что с каждым моим словом его лицо все больше темнеет:

— Милана, ты не понимаешь…

Ник поднял руку, заставив замолчать Коннора, и продолжил сам:

— Солнышко мое, пока мы рядом, никто тебя без твоего согласия и пальцем не тронет, особенно я. Если ты не против, я буду просто за тобой ухаживать, не настаивая на том, чего бы тебе не хотелось. А насчет денег, то больше никогда не смей так обижать нас с Коннором. Мы все-таки мужчины, и платить — это наша привилегия и обязанность. Не бойся, маленькая, никто тебя не обидит, поехали с нами.

Его ласковый и такой глубокий голос успокоил и вернул уверенность в себе. Не знаю почему, но посмотрев ему в лицо и заметив тревогу в ожидании моего ответа, мягко коснулась ладонью его щеки. Шершавая от щетины!

— Спасибо за приглашение, Ник, я с удовольствием поеду с вами.