Соблазняй меня вечно

Глава 9

НЕСКОЛЬКО ПОСЛЕДУЮЩИХ ДНЕЙ Элия словно находилась в сказочном сне, омраченном лишь их с Брианом ссорами по поводу агентов ИУП. Что с ее желанием побыть эгоисткой еще немного? Вытравлено напрочь. Бриан удерживал ее рядом с собой, и они редко покидали его комнату. Те несколько раз, когда это происходило, он брал ее в свой кабинет, где беседовал со своим заместителем, Талоном.

Эти двое использовали свой родной язык (Бриан еще только должен был обучить ее, и которого Элия пока не понимала), так что она не имела никакого представления, о чем шла речь. После возвращения в спальню, Элия начала бы донимать его расспросами, что привело бы к очередной ссоре. Так или иначе, ему всегда удавалось отвлечь ее. Возможно, дело было в том, как он смаковал ее тело, восхваляя ум, сентиментальность и даже решимость девушки спасти своих друзей.

Он заставил ее почувствовать себя особенной, окруженной заботой, а это было что-то, чего она никогда раньше не испытывала. Но, черт возьми, ей предстоит получше стараться противостоять ему, чтобы достичь желаемых результатов. Таких, как счастье ее друзей. Как счастье Бриана. И желание остаться в добром здравии. Определенно существовала возможность претворить в жизнь эти три желания.

А сейчас она была голой (снова) и льнула к Бриану сбоку (снова), а он поглаживал пальцами ее руку. И Элия позволяла ему эту успокаивающую ласку. По-настоящему наслаждаясь. Девчонка, ты по уши в неприятностях. От врага к любовнику. От ненависти к обожанию. И что ты теперь собираешься делать? Огромное количество раз задавала себе этот вопрос Элия.

Возможно, Мейси бы не вляпалась в подобную ситуацию.

Подумав об этом, Элия нахмурилась. Я не Мейси, никогда ею не была. Тем не менее, она была другом тем агентам, что заперты внизу. И если ей нужно напоминать себе об этом, хоть тысячу раз, она так и сделает. Она не могла оставить их без помощи. Ее сознание услужливо напомнило ей, что трудно оказать им помощь меньшую, чем она это сделала.

— Мы могли бы сейчас поговорить об агентах?

— Мы каждый день их обсуждаем, — ответил Бриан, прекратив поглаживания. — Только из того, что они пленники, не следует то, что они нуждаются. Их хорошо кормят, обеспечивают одеялами. Их не пытают.

— А что, если я скажу, что не стану спать с тобой, пока их не освободят?

— Я назову тебя лгуньей и поцелуями проложу себе дорогу к твоему сладкому местечку.

Она заскрежетала зубами. Очевидно, сопротивление не поможет ей приблизиться к желаемому результату. Она собиралась сразиться с ним. Сразиться по-настоящему. Возможно, ей даже придется причинить ему боль.

— Почему ты не попытался торговаться с ИУП?

— Они пока не готовы иметь со мной дело.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю.

Одно расстройство!

— Позволь мне поговорить с ними. Я объясню, что ты готов помочь им в борьбе с королевой Шён. Благодаря твоему опыту и отчаянному желанию ИУП одолеть эту женщину, они могут пересмотреть твое прошлое поведение.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Тогда, я позвоню им.

— Звонки можно отследить. И ты об этом знаешь.

Гр-р-р!

— Ты не можешь вечно прятаться.

— Я знаю.

Это было не просто расстройство, но еще и упрямство. Он заставлял ее выбирать выражения, а она это ненавидела.

— Я подозреваю, что если бы твоих людей держали взаперти, тебе было бы все равно, как с ними обращаются. Ты бы хотел, чтобы их освободили.

— Ты права. Но я не могу просто позволить им уйти. Я не могу подвергнуть своих людей еще большей опасности. И позволь мне ответить на другие возражения, которые, я уверен, ты собираешься предъявить. Сюда их привели с завязанными глазами, да, так что я мог бы снова завязать им глаза и оставить их где-нибудь в другом месте, чтобы они не смогли найти меня. Однако если я это сделаю, я лишусь запасного плана на случай, если ИУП решит не рисковать, сотрудничая со мной.

— Бриан…

— Должно быть именно так. Мне жаль. Хотел бы я, чтобы было по-другому, но…

Он чувствовал себя виноватым, Элия определила это по эмоциональной дрожи его голоса. Но она также осознала, что действительно ничто не в состоянии убедить его пересмотреть свою стратегию, не важно, что бы она при этом сделала или как сильно старалась. Он был так же основательно полон решимости, как и она.

Это расстроило и разозлило ее, потому что означало, что их совместное времяпровождение подошло к концу.

Тем не менее, если за несколько прошедших дней она и разузнала о нем что-нибудь, так это то, что он искренне хотел обрести здесь дом и никогда бы умышленно не причинил вреда невинным. Так что она предприняла еще одну попытку заставить его увидеть происходящее в истинном свете.

— Ты хочешь уничтожить Шён, да? Так вот, если бы Шён собирались появиться сегодня, агенты ИУП оказались бы обособленными друг от друга, пытаясь разыскать вас и дать отпор Шён. Что, если эта планета погибнет потому, что ты был слишком упрям, чтобы сделать что-нибудь для разрешения ситуации? Пожалуйста, просто позволь людям уйти и…

— Хватит. Я провел в боях, поисках нового дома и приготовлениях к нему последние два года. Наконец, я здесь. Наконец, я получил минутную передышку с красивой женщиной, которая… с красивой женщиной, которая мне нравится. Почему бы мне не насладиться этим хоть немного?

— Потому что время играет против нас. ИУП найдет тебя. А зная их, я уверена, что если ты не предложишь им жест доброй воли, они не выкажут тебе милосердия.

Он вздохнул.

— Я слежу за ходом дел, Элия. Обещаю тебе. Я узнаю о прибытии королевы Шён. Узнаю, когда ИУП смягчится по отношению ко мне.

Она горько рассмеялась. Сколько раз она повторяла ему, что ИУП не славились своей мягкостью? Ты должна немедленно начать действовать. Никаких больше заблуждений, ожиданий, надежд.

Несмотря на свою решимость, Элия понимала, что его попытки снова соблазнить ее — всего лишь вопрос времени, и она падет. Его запах стоял у нее в носу, его прикосновения запечатлелись в каждой клеточке ее тела, и вскоре она станет просить о большем. Она всегда так делала.

— Мне противно разочаровывать тебя, Элия. Противно. Но все это к лучшему, обещаю тебе.

— Разумеется.

Ненавидя себя и Бриана, она откатилась от него, отворачиваясь. Она освободит агентов независимо от того, что потребуется сделать, а потом… что? Вернется к Бриану? Будет ли он хотя бы желать ее после всего этого?

Скорее всего, нет, но рискнуть стоило. Ради спасения его жизни, спасения ее друзей, рискнуть стоило.

Он провел кончиками пальцев по ее позвоночнику. Элия вздрогнула, не смотря на то, что кровь ее разгорячилась. Как она могла по-прежнему желать его? Как она могла по-прежнему так сильно тосковать по нему, зная, что вот-вот произойдет?

— Ты куда? — спросил Бриан.

— Я голодна, — ответила она, вставая и направляясь к вазе с фруктами, которую он пополнял каждое утро. Ее ноги дрогнули. Остановись, прокричало сердце. Или, скорее то, что от него осталось. Не делай этого.

Это — единственный выход, ответил разум. Как бы из неуклюжести, она столкнула вазу с туалетного столика, и та вдребезги разбилась об пол. Кусочки фруктов были разбросаны во всех направлениях.

— Мне жаль, — сказала Элия, дрожа и нагибаясь, чтобы подобрать их.

Не надо. Глупое сердце. Сначала она подобрала самый длинный и острый осколок. Другого пути нет.

В следующее мгновение Бриан уже был рядом с ней, помогая.

Ты и правда хочешь сделать это?

Нет, она не хотела. Но сделает.

— Иди, приляг, — сказал Бриан, явно волнуясь за нее. — Я не хочу, чтобы ты порезалась.

Ага. Волновался.

Если ты это сделаешь, ты — чудовище, которым всегда себя считала.

Неправда. И, черт побери, почему ее сердце и разум не могут следовать одним и тем же правилам? Скрывая осколок, Элия сделала так, как сказал ей Бриан. Ради Девина и Далласа, и даже ради Мейси, ради Бриана, она сделает это. Она сглотнула подступающий к горлу ком. Когда дым развеется (а под «дым развеется» она понимала «кровь свернется»), она поговорит с Мией и поведает ей то, что не стал рассказывать Бриан.

Цель Раканца, историю гибели его планеты, чего он хотел, в чем нуждался, каким он был замечательным, и как она сама собиралась помочь ему.

И если ее уволят за это — прекрасно. Если ее посадят за решетку, обвиняя в помощи иномариям, — снова прекрасно. Она найдет способ сбежать. Она отыщет другой способ спасти Бриана и его людей.

И если ее уволят за это — прекрасно. Если ее посадят за решетку, обвиняя в помощи иномариям, — снова прекрасно. Она найдет способ сбежать. Она отыщет другой способ спасти Бриана и его людей.

После того, как Бриан справился с беспорядком, он прилег рядом с ней, держа в руке апельсин. Он подбросил его в воздух, поймал.

— Все еще голодна, милая?

По чувственным ноткам в его голосе Элия догадалась, что Бриан думает о том, как она будет слизывать с него сок.

Сейчас или никогда. Сделай это, просто сделай это. В конце концов, это для его же блага. Элия перекатилась на него. И, до того, как он смог вычислить ее намерение, она прижала осколок к его яремной вене. Достаточно сильно, чтобы выступила кровь, но недостаточно глубоко, чтобы убить. Кровь стекала по его шее тонкой струйкой, густая и золотистая. Рука Элии дрожала.

Он напрягся, ударив апельсином по матрасу.

— Что ты делаешь? — его слова прозвучали натянуто.

Она придвинулась к нему так близко, как было возможно, чтобы затруднить ему задачу, если он решит ее сбросить.

— Я делаю то, что должна.

Тем не менее, она не могла отрицать чувство неправильности происходящего. Черт побери! Он не оставил мне другого выбора.

— Ты должна угрожать мне?

Она виновато отвела взгляд и увидела Рождественскую ель. До Рождества оставалось всего несколько дней. Может, ей стоило подождать с воплощением своего плана. Они могли бы обменяться подарками (не то чтобы у нее был подарок для него), а затем…

Нет. Нет! С приближением праздника агентам нужно было быть дома со своими семьями больше, чем когда-либо. Она приняла верное решение.

— Судя по всему, так и есть, — ответила Элия.

Бриан провел языком по зубам.

— Я думал, что это мы уже миновали.

— Ты ошибся. До тех пор, пока ты в опасности, до тех пор, пока мои друзья — пленники, мы никогда это не минуем.

Повисла пауза. Он легонько двинулся.

— Ты хоть понимаешь, что я могу переместиться к двери, захватив оружие с собой и оставив тебя беспомощной перед лицом моего гнева, до того, как ты моргнешь, или не понимаешь? То, что ты совершила, доказывает, что я не могу тебе доверять.

— Ты можешь доверять мне больше, чем кому-либо другому. И, чтобы ты знал, я могла бы разлучить твою голову с телом еще до того, как ты сдвинулся бы хоть на дюйм. Я тоже могу быстро двигаться. Не забывай.

Он прищурился и неровно выдохнул.

— Это не обязательно должно быть так.

— Если ты не позаботишься о своем будущем, это сделаю я. А после, я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы мы были вместе.

— Ты планируешь быть вместе, перерезав мне горло? Забавно. Для Раканцев, это скорейший путь, чтобы что-то прервать, — аромат меда начал сгущать воздух. — Отложи осколок. — Даже его голос теперь был подобен меду. — Я тоже хочу, чтобы ты была со мной. В этом ты можешь мне доверять.

Она со свистом втянула в себя воздух, когда ее соски затвердели, и сознание затуманилось от желания.

— Прекрати это!

Она вдавила осколок глубже, и золотистой крови стало вытекать больше. Зная, какова она на вкус (словно леденец, выдернутый из покрытой яркими полосками радуги), Элия почувствовала, как увлажняется ее рот. Неужели в ней не было ни одного органа, который был бы защищен от его притягательности?

— Если тебя раздражает мой запах, убери с меня свою грудь.

Раздражает? В другой ситуации она бы фыркнула.

— Я не сдвинусь с места.

Однако ей было необходимо заставить Бриана понять, почему, на первый взгляд, она предпочла ему ИУП.

— Кто-то должен заставить ИУП и тебя уступить здравому смыслу. Слаженные действия принесут выгоду вам обоим.

Он протянул руку и схватил ее за запястье, хотя не попытался сбросить ее с себя.

— Я благоразумен. И хочу действовать согласованно с ними, но твоему боссу нужна моя голова. Которую ты, кажется, вполне готова ей преподнести.

Это прикосновение… Ее кожа раскраснелась, кровь хлынула по венам. Для него. Только для него. Элия задержала дыхание и попыталась придумать, что теперь делать. Она надеялась, что он не принудит ее спустить все на тормозах.

— Брось оружие, и мы сделаем вид, что ничего не произошло, — уговаривал он. Его глаза угрюмо вспыхнули, и она поняла, что он этого не забудет. Очень долго.

Не смотря на это, Элия решила играть до конца.

— Пообещай, что освободишь агентов. Сегодня же.

— И ты мне поверишь?

Поверила бы она? Элия хотела бы этого больше всего на свете. Тогда бы она смогла снова свернуться клубочком в его объятиях и дать ему время исцелить рану на шее, и они снова смогли бы заняться любовью.

— Да.

— Даже зная, что я всегда предпочитаю «грязные игры».

— Даже зная это.

С ней он всегда был честен.

— Черт тебя побери, Элия. Как я уже говорил тебе бессчетное количество раз, я подвергну риску всех, кто находится в этом доме.

— Как я уже говорила тебе бессчетное количество раз, они уже подвергаются риску.

Выражение лица Бриана стало бесчувственным. Неужели он ждал, что она скажет что-то еще?

— Или убей меня, или брось это.

Очевидно, его терпению пришел конец. Он сжал ее запястье так сильно, что начало ломить кости, но все-таки недостаточно, чтобы заставить ее выпустить из рук оружие.

Ты знаешь, что тебе нужно сделать. Другой такой возможности ей больше не представится, и он об этом позаботится.

Его хватка становилась крепче, гнев явно начал превалировать над обещанием никогда не причинять ей боль.

— Я больше не намерен ждать, Элия.

Крепче, крепче.

Сделай это. Немедленно!

— Если бы только был другой выход… — прошептала она, рыдая. — Мне жаль. Так жаль.

Затем она резанула. Жестоко.

Он дернулся от потрясения, и сразу хлынула кровь, густая как сироп. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, с осуждением во взгляде, но был не в состоянии говорить. Его руки метнулись к ране, сталкивая Элию набок.

Слезы застилали и жгли ей глаза, следом она сделала надрез на своем запястье. Ей пришлось оттолкнуть руки Бриана, чтобы прижать запястье к его ране, проливая свою кровь в ее центр, смешивая алую и золотую жидкость.

— Так, ты исцелишься быстрее. Я знаю это потому, что уже делала так раньше. Не перерезала чье-то горло, а делилась своей кровью. Ты не умрешь. Я не позволю тебе умереть. — Невнятный шум. — И я клянусь тебе, ты не заразишься из-за этого. — Но он будет слишком слаб, чтобы последовать за ней. — Мне жаль.

Все, что он мог воспроизвести — это бульканье. В тот день он пустил ей кровь, чтобы спасти, также как и несколько раз после этого, каждый из которых он считал рискованным. Теперь же, ее действия были в тысячу раз рискованнее, и они были направлены против него. Возможно, он не сможет через это перешагнуть.

Элия встала, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Она торопливо носилась по комнате, собирая свои вещи так быстро, как позволяли ей ноги. Она быстро оделась, но дрожать не перестала. Ее взгляд то и дело возвращался к Бриану. Он тоже дрожал.

Я и правда чудовище. Как я могла сотворить с ним такое?

— Мне так жаль, — задыхаясь, проговорила Элия.

Он дарил ей только радость, и вот чем она ему отплатила. Ты должна была это сделать. Другого выхода не было. Если только…

А что, если она освободит агентов, и они действительно приведут ИУП прямо к его порогу, как Бриан и опасался, а ее советы по заключению мира оставят без внимания? Что, если его убьют или посадят в тюрьму? Что, если его станут пытать, чтобы выведать информацию? Она ни разу не присутствовала на допросах лично, но слышала крики.

Может, ей стоит завязать агентам глаза, как предлагал Бриан, и вывести их отсюда. Может… Она горько усмехнулась. Да уж, точно. Как будто они на самом деле станут их завязывать. Освободи их, поговори с Мией, и если она не станет сотрудничать, помоги Бриану скрыться.

Если только он ей позволит. Она наклонилась и запечатлела легкий поцелуй на его губах. Они все еще были теплыми, хотя и плотно сжатыми от боли.

— Я вернусь за тобой. Я помогу тебе и твоим людям остаться в безопасности.

Он взглянул на нее. Вероятно, он скорее бы убил ее, чем провел бы еще хоть одно мгновение в ее присутствии. Она с трудом сдерживала рыдание.

— А пока, до свидания, Бриан.

Она подошла к двери, заставляя свое тело увеличиваться, развивать мускулатуру. Ее кожа приобрела восхитительный оттенок золота, внутри нее гудела мощь. Когда трансформация завершилась, Элия представила себе дом, мысленно перемещаясь к камерам. Теперь, все, что ей оставалось — это дойти туда. Без происшествий.

Дважды ее останавливали и задавали вопросы на Раканском языке; и оба раза она едва кивнула в ответ и разогнала встретившихся ей мужчин движением пальцев, как будто ее нельзя было беспокоить. Они как-то странно смотрели на нее, но позволяли пройти. Бог его знает, что бы она сделала, если бы они не дали ей прохода. Она никак не могла унять участившееся сердцебиение и страшно потела.

В конце концов, она достигла места назначения. Воздух здесь был более спертым, насыщенным частицами пыли, и она могла расслышать приглушенный шум взволнованных голосов. Бедные парни застряли в этом пробирающем до костей неприятном месте, в то время как она наслаждалась поистине царским обращением.

В углу стояли два стража-Раканца. Заметив ее, они выровнялись.

— Ночную вахту я беру на себя, — сказала она им, молясь, чтобы они не посчитали странным то, что она использует Английский. — Вы свободны делать то, что пожелаете.

Лица обоих стражей раздались широкими улыбками.

— Даже пойти в город? — спросил один из них.

— Безусловно. Расскажите остальным, что они тоже получили разрешение уйти.

Дождавшись, когда они ринутся прочь, Элия вернулась к работе. Как раз перед тем, как подойти к камере Девина, она мысленно вызвала образ Мейси. Ее тело стало короче, кости уплотнились, а черты лица округлились. Ей не нужно было смотреть в зеркало, чтобы узнать, что кожа только что приобрела оттенок загара, а волосы обесцветились.

Ей хотелось закричать, что она не эта личность.

Одежду, пожалуй, объяснить будет трудно после того, как она вдруг повисла мешком, но что ж теперь. Обхватывая пальцами прутья решетки, она увидела Девина, сидящего напротив дальней стены. Его ноги были согнуты в коленях, а голова опиралась на ладони.

— Девин, — позвала она голосом, который также ей не принадлежал. Она просто привыкла быть самой собой, черт возьми. Он пошевелил головой и, когда увидел ее, заулыбался и встал. Он ни в коей мере не выглядел, как человек, проведший в плену несколько недель. Он выглядел так, словно собрался на вечеринку.

— Леденец Лолли, милая, — его глаза напоминали янтарные блики в густой мгле, ощупывающие ее с головы до ног. Остальные агенты начали подходить к его камере; пара из них попыталась приблизиться к решеткам, но он махнул им, чтобы возвращались обратно и они подчинились. — Как ты ускользнула от крутого парня?

Ее замутило от тошноты. О, перерезала горло и оставила его истекать кровью в собственной постели.

— Я приняла его облик и вышла вон.

Это была правда.

— Круто, — удивленным он не выглядел.

Она стиснула прутья решетки так, что костяшки пальцев побелели.

— Ты знаешь о моих способностях?

Видел ли он ее той ночью в лесу? Он был без сознания, и она думала, что вела себя крайне осторожно.

Он медленно приблизился к ней.

— Я не являюсь агентом, обученным ИУП, а всего лишь наемным сотрудником, но я знаком с наркоманами, и Мейси сидела на онадине. Агентство наняло ее только для того, чтобы использовать в качестве проводника к дилеру. Я должен был стать тем, кто соблазнит ее и выведает информацию. Не то чтобы она много мне рассказала. Поэтому я планировал продолжить с ней встречаться. Но, не смотря на то, что у нас уже был секс, ты не узнала меня, когда мы встретились в первый раз, а я не распознал твой запах.

Все это время… она жила в страхе, а они знали. Они уже были чертовски осведомлены.

— В любом случае, в ИУП догадались, что ты другая, хотя никто не знал каким образом и почему ты там оказалась. Между тем, мы все приглядывались к тебе, пытаясь выяснить, была ли ты чьим-то подсадным агентом. — Он пожал плечами. — Но ты никогда не встречалась ни с кем за пределами работы и никогда никому не пересказывала подставных историй, которые мы тебе «скармливали». А потом, незадолго после твоего появления, кто-то обнаружил труп Мейси. Мы опросили нескольких свидетелей и вычислили, что ее дилер спятил и прикончил Мейси, а ты увидела чужое тело и воспользовалась им.

— Но в новостях ни разу не упомянули о ее смерти.

Элия знала. Она смотрела их и ждала того дня, зная, что ей снова придется изменить личность.

— ИУП об этом позаботилось.

Из нее, казалось, схлынуло все тепло, оставив лишь холодную оболочку человека. Она и понятия не имела. Она находилась в опасности, будучи постоянно и тщательно изучаемой ими, и оставалась в абсолютном неведении.

— П-почему же они не убили меня?

Она хотела отпустить образ Мейси, но не сделала этого. Даже не смотря на то, что эти агенты знали о ее способностях, она не хотела, чтобы они видели ее настоящий облик. Это она оставила для Бриана. Только для Бриана.

— Насколько мне известно, ты — единственный представитель своего вида. Человек или пришелец, они все еще точно не знают. Ты станешь колоссальным ресурсом.

Колоссальный ресурс. Вот все, чем она была хороша, и это совершенно не утешало. Но что расстраивало еще больше? Они тоже не знали, кем она являлась. Она надеялась, что хоть кто-то обладает этой информацией. Даже ее родители ничего об этом не знали.

«Затаись, Элия, любимая», — сказала ее мама, когда Элия видела ее в последний раз. Она не могла видеть лица женщины, так как оно было затенено. — «Если кто-нибудь узнает о твоей сущности, тебе причинят боль».

«Мы вернемся за тобой», — сказал отец, беря за руку ее маму.

Но они так и не вернулись. Они вышли вдвоем, в то время как Элия плакала навзрыд. Они не бежали, как если бы за ними гнались. Они просто вышли. И не оглянулись.

Она предполагала, что их могли убить, и поэтому они не смогли за ней вернуться. Но, глубоко внутри, она подозревала, что они все еще ходили по этой земле, радуясь жизни, лишенной позора ее происхождения.

Она бы умерла, если бы не экстраординарная вампирша Брайда МакКеллс, которая нашла Элию и взялась заботиться о ней. Брайде было все равно, кем была Элия. Брайда ее любила.

Что бы Брайда подумала о Бриане? Она бы, наверняка, одобрила выбор Элии.

Бриан. О, Боже. Бриан. Все ли с ним в порядке? Ты дала ему своей крови. Он в порядке.

— …ты меня слушаешь? — усмехнувшись, спросил Девин. — Я говорил о том, почему лучше держать врагов ближе, чем друзей, так что агентство держало тебя неподалеку. На всякий случай. Кроме того, я собирался за тобой приударить, так что проголосовал за то, чтобы тебя придержали.

Он желал ее?

Должно быть, он прочел этот вопрос в ее глазах, потому что добавил:

— Я коллекционирую женщин. Ты знаешь об этом. У меня никогда не было женщины, способной менять образы. Так что, если ты заинтересована…

— Нет, — быстро ответила Элия.

Он пожал плечами, будто это не имело значения.

— Как я уже говорил, ИУП планировало использовать тебя, в случае, если ты зарекомендуешь себя, как агента, заслуживающего доверия. То, что ты будешь способна сделать, места, в которые ты будешь способна провести их, информация, которую ты будешь способна собрать — это будет бесценно.

— Почему ты рассказываешь мне об этом? И почему именно сейчас?

Он накрыл ее пальцы своими, прикосновение было теплым, ободряющим.

— Ты мне нравишься. Я не могу обладать тобой. По крайней мере, сейчас, — добавил он, потешно откинув подбородок, — но ты мне нравишься, и я не хочу, чтобы ты боялась чьей-либо реакции на правду, раз уж ты явно ввязалась во все тяжкие, чтобы помочь нам сбежать.

А вот и напоминание. Причиной ее нахождения здесь был побег. Пора закругляться с беседами. Она нагнулась и осмотрела корпус идентификатора личности.

— Я не знаю, как открыть твою камеру, — сказала Элия. — Я раньше никогда не занималась проводкой.

— Я скажу тебе, что делать, как только ты расскажешь мне, где тот Раканец.

— Я расскажу тебе это, как только ты пообещаешь не причинять ему вреда.

— Договорились. Клянусь.

Так просто? Почему? Могла ли она довериться ему? Должно быть, у нее не осталось выбора.

— Бриан в постели, он не способен двигаться, — она крепко зажмурилась, пытаясь вытеснить эту душераздирающую картину. — На своем пути сюда, я встретила немногих из его людей, и, надеюсь, отослала подальше всех остальных. Кто бы здесь ни остался, я смогу убедить их, что я — Бриан, и выведу вас отсюда, парни.

Она надеялась на это.

— Мейси? — она услышала голос Далласа, донесшийся до нее из конца коридора. Они что, могли переговариваться между собой?

— Ты следующий, — сказала она ему. — Держись.

— Так ты сбежала от Сексуального Кекса.

Сексуальный Кекс?

— Кажется, да. — И все, что мне нужно было сделать — это резануть его по горлу. — А теперь, как мне влезть в идентификатор личности?

Раздался резкий смех Далласа, его привычный смех.

— Нам следовало бы знать, что она его сделает, — сказал он Девину. И добавил, обращаясь к Элии. — Тебе нельзя здесь находиться. Я уверен, что если тебя поймают, точно накажут.

— Меня не поймают. Так как мне вскрыть корпус?

— Не смотри на меня, — сказал Девин, разводя руки в стороны. — Я не знаю, как их отключить.

— Но ты сказал… — Она скрипнула зубами. Ублюдок. Он воспользовался ею, чтобы получить информацию.

Возникла небольшая пауза, затем Даллас вздохнул. Почему он медлил? Повернись все иначе, она бы выкрикивала приказы, пока не устранили бы преграждающие путь решетки.

В конце концов, он сказал:

— Сдвинь крышку.

Просунув руку сквозь прутья решетки, он указал на черный корпус идентификатора.

Ей пришлось поколотить по крышке, чтобы ее расшатать, но, в конечном счете, она скользнула в сторону, открывая взгляду массу проводов.

— Какой мне перерезать?

— Только красный.

— Ты уверен? — спросил Девин. — Я бы попытал счастья с синим.

— Они все красные! — огрызнулась Элия. — Нет ни одного синего.

Снова вздохнув, Даллас уперся головой в прутья решетки.

— Я надеялся, что у них окажется более дешевая модель. Хорошо. Пошарь среди них и найди проводок, который сплетается с каждым из остальных.

Проводок? Она начала просматривать море красных проводков.

— Вы, парни, проигнорировали меня в ту, первую ночь пребывания в плену. Почему?

— По коридорам ходил караульный, — ответил Девин. — Мы не могли рисковать, когда у него была возможность подслушивать за нами.

Она, вроде как, не просила обнародовать детальный план побега.

— Вы, парни, знаете Мию лучше, чем я, — она не отводила взгляда от проводов. Они все, казалось, были связаны с остальными, не было никакого общего провода, который бы скреплял их все. — Если Бриан согласится помочь ей сразиться с Шён, она ему позволит?

Даллас рассмеялся.

Девин фыркнул.

— В чем дело? — в конце концов, оторвавшись от проводов, потребовала объяснений Элия. Все равно, провода для нее начали сливаться в одно пятно. Она заметила, что Даллас вглядывается куда-то влево от себя и двигает ртом, беззвучно выговаривая слова. С кем он разговаривал? Она проследила за направлением его взгляда и никого не обнаружила. Вероятно, пребывание в плену сказалось на его психике.

Должно быть, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что посмотрел на нее и осклабился.

— Мия никого не прощает, а Раканцы убили нескольких из ее людей. Людей, которых ей было поручено защищать.

— Он не преувеличивает. Даже я бы не стал с ней спать, и поверь мне, — добавил Девин, — я спал с несколькими настоящими крутышками.

— Эй, мужик, — со смехом перебил его Даллас. — Она мне как сестра. Никаких разговоров про совместный сон.

Внезапно, Элия почувствовала себя так, словно снова очутилась в лесу, той ночью, когда прибыли Раканцы. Тогда Даллас и Девин большую часть времени тоже не принимали происходящее всерьез, перегибая с шуточками.

— Что ж, Мия потеряет еще больше людей, если откажется от этой блестящей возможности. И, да, каламбур получился умышленно. Бриан может помочь нам уничтожить королеву Шён. Вы видели, как быстро он может передвигаться. Вы видели, что его люди могут входить в другие тела и заставлять их владельцев делать то, что им угодно. — Она повернулась обратно в сторону корпуса. Грр. Сейчас, красный был ее наименее любимым цветом. — Но что вы, скорее всего, не заметили, так это запах, который испускают эти мужчины. Он… притягивает женщин. Затуманивает их сознание. Что, если Раканцы могут заманить королеву в ловушку? Отряд ИУП мог бы расположиться там для внезапной атаки, и необходимость проливать ее кровь отпадет.

Девин внимательно посмотрел на нее, она почувствовала, как его янтарный взгляд исследует глубины ее души.

— Это была идея Бриана? Что ты придешь сюда и поговоришь с нами?

— Нет. Она была моей, — ответила Элия, надеясь, что Бриан согласится с таким планом. Не то чтобы она хотела видеть его тем самым обольстителем. Это мог бы сделать один из его воинов. Возможно, тот парень, Талон. Он был довольно мил, в своей манере рубящего с плеча смертоносного разведчика-психопата.

— Даже не знаю, Мейс. Это подразумевает проявление доверия к Раканцам, и что уж там…

— ИУП никому не доверяет, — закончила она вместо него. Рассердившись, Элия тряхнула головой. — Агентов убил один из его людей, и это было против правил Бриана. Он его наказал. Вы помните того парня, на которого, как мы слышали той ночью в камере, он обрушился, так? — она сделала паузу, закусив губу. — Я не хочу, чтобы он пострадал. В нем нет ничего преступного. Скажите командиру, чтобы оставил его в покое, хорошо? Пожалуйста. Все, чего хочет Бриан, это мирной жизни для своих людей, и он готов помочь ИУП обрести этот мир.

— Сама скажи это командиру, — заявил Даллас.

— Я… не могу, — вот тогда и прямо там Элия поняла, что любит Бриана. Она не просто отдавала ему кусочки своего сердца, она подарила его целиком. И в этот раз она не могла списать все на счет временного помешательства. Она не забылась в тумане страсти. Она действительно любила. Любила его. Он был нежным и ласковым, внимательным и суровым, страстным и решительным. Он был необузданным и диким, чутким и покровительствующим. Он был… всем.

Она больше не хотела идти по жизни, будучи Мейси. Она хотела прожить свою собственную жизнь. С этого момента и впредь. Она освободит этих агентов, как и запланировала, но не уйдет и не вернется обратно. Она просто останется здесь и сделает все, что потребуется, чтобы заслужить прощение Бриана. И его сердце. Она бы последовала за ним хоть на край света, хочет он того или нет.

Они будут вместе.

— Я с вами не пойду, — пояснила Элия. — И, черт возьми, я не могу найти провод. Может мне просто начать выдергивать их?

Даллас сплюнул, и она перевела взгляд наверх. Он пропал в глубине камеры.

Она заметила, что Девин смотрел на нее, нахмурившись.

— Малышка, не тебе принимать подобные решения.

Что? Дергать за провода?

— Что это значит? — пока она говорила, что-то коснулось ее плеча, завершившись шлейфом медового бриза. Ее кровь закипела, а потом застыла. Нет. Невозможно. Совершенно невозможно.

И снова сердце заколотилось о ребра, она отпрянула от камеры.

— Что ты делаешь? — спросил Девин.

— Он здесь.

— Их лидер? — он скользнул взглядом на всю длину коридора. — Я никого не вижу.

— Он… — ее сознание померкло, когда дух Бриана скользнул в ее тело, полностью поглощая его.