Соблазняй меня вечно

Глава 4

СЛЕДУЯ ПРИКАЗУ, ВОИНЫ БРИАНА СОГНАЛИ АГЕНТОВ ИУП и отправились к подземной камере, которую они в спешке соорудили во время одного из своих путешествий сюда. У него самого ушло пятнадцать минут на то, чтобы догнать их и плененных людей с переброшенной через плечо Элией, и еще пять — на то, чтобы добраться до присвоенного ими ветхого дома, расположенного на окраине города. Он являлся превосходным укрытием, поскольку было очевидно, что земляне позабыли об этой местности. Возможно потому, что здесь не было признаков растительности и животных, а воздух был суше земли, обжигая ноздри так, словно вдыхалась кислота. К тому же здесь было холодно, без всякого намека на прекрасный белый снег.

Бриан оставил Элию взаперти в одной из спален на целую неделю земного времени, в комфорте и сытости, пока что отдельно от остальных людей. Она делала попытки совершить побег по крайней мере дважды в день, но он каждый раз ловил ее, непостижимым для себя образом чувствуя, что она собирается сделать.

Бриан думал, что это наваждение пройдет, пока он находился в городе и принимал меры по защите своего истинного убежища. Он надеялся, что это наваждение пройдет, но время шло.

Несмотря на все его уловки, Элия занимала все его мысли. Его единственной надеждой было то, что со временем ее неприязнь к нему смягчится, что она затоскует по его поцелуям. Поцелуям, которые практически сожгли его живьем. Ни одна другая женщина рядом с ним никогда не казалась ему такой сладкой на вкус, такой совершенной. И, да, другие женщины были крайне распутны, навязчиво цеплялись за него, издавая стоны удовольствия, отчаянно желая его снова и снова, но никто никогда не производил на него подобного впечатления. Он терялся в догадках почему.

У него не осталось ни малейшего сомнения в том, что никакая другая женщина не будет на это способна. Он хотел именно ее. Определенно, ее. Элию. Яростный жар ее глаз, сметливый ум. Вызов, брошенный в борьбе за столь желанный приз. Как бы она выглядела, улыбнувшись? Насколько беззаботно звучал бы ее смех?

Он должен это выяснить.

В конечном счете, пришло время переместить всех в их постоянное убежище. Оно находилось в более пригодном для жилья месте и было лучше защищено. Да, там они были более заметны для агентов ИУП, которые не смогли, хвала благословенному морю, отыскать его укрытие на окраине города, но этот риск был оправдан. Он все равно планировал вскоре с ними связаться и, наконец, начать процесс переговоров.

К тому времени, как пленники были размещены, была уже ночь. Бриан вернулся на пустошь с половиной своих воинов. Войдя в дом и пересекая полуразрушенный вестибюль, он сгорал от нетерпения забрать Элию. Какая картина предстанет его глазам? Белокурая богиня или темноволосая дьяволица? Желание, под стать его собственному, или гнев?

Он практически дрожал от предвкушения, отпирая дверь в комнату Элии. Я не лягу с ней, пока она не попросит, поклялся себе Бриан. После того, чем она его одарила, ничто другое не казалось ему приемлемым. Дверные петли скрипнули, и он вошел внутрь. Она стояла напротив кровати с разметавшимися по плечам светлыми волосами, настороженно глядя на него.

Сердце гулко билось в груди. От возбуждения, да, но также и от разочарования. Ему хотелось увидеть дьяволицу.

Она была одета в принесенные им футболку и джинсы, ткань которых безупречно облегала ее тело.

— Лишилась дара речи? — спросил он, чувствуя, что и сам близок к этому.

Ему еще никогда не хотелось ничего так отчаянно. Ему еще никогда не приходилось так осторожничать.

Она приподняла бровь, упрямая, как и всегда.

— Что мне сказать? Можешь прервать меня, если ты уже слышал это — отпусти меня. Отпусти моих друзей.

Итак. Она все еще собиралась сопротивляться ему. Бриан ничем не выдал своего разочарования.

— Ты останешься со мной. Твои друзья… возможно.

— Зачем тебе нас удерживать? Ты все равно собираешься нас уничтожить. Ты ведь поэтому здесь, так?

— Что значит, я собираюсь вас уничтожить? — нахмурился Бриан.

— Зачем еще тебе здесь быть? — каждое слово передавало ее раздражение. — Я думала об этом, поскольку больше здесь делать нечего, и решила, что вы прибыли, чтобы расчистить путь для своей безмозглой королевы.

— О чем ты говоришь? У меня нет никакой королевы.

Уже нет. Судя по всему, королева Раканцев пала жертвой болезни одной из первых среди женщин. Она убила своего собственного мужа. Своих детей.

Элия изучала его с задумчивым выражением лица.

— Я знаю, что ты не болен, раз я тебя укусила, и у меня не появилось никаких симптомов. И я знаю, что ты скорее Раканец, чем Шён, но зачем тогда вы прибыли на Землю, если не помогать королеве Шён? Совсем недавно был допрошен один иномарий, разболтавший, что в ту ночь в лесу появятся воины, чьим единственным желанием будет расчистить путь королеве Шён. А потом — бац, появляетесь вы. Устраняете агентов ИУП. Что это, если не расчистка пути?

Внутри у него все оборвалось. Сначала в панике — только не снова, он не мог снова вовлечь своих людей в этот кошмар, — потом в гневе.

— Шён? Вы ждали этих мерзких Шён?

— Да. Мы уже убили нескольких из них, ты и твои люди не стали бы исключением.

— Мы никогда бы не помогли им. Мы их ненавидим.

Внезапно во рту пересохло, он развернулся на каблуках, вышел вон и запер за собой дверь. Он снова дрожал, но в этот раз желание было не при чем.

— Эй, — он услышал ее окрик. — Если мы ошибались по поводу вашей расы, возможно мы ошибались и в вашем подвижничестве королеве Шён. Вернись! Я не говорю, что верю тебе, я просто считаю, что мы можем это обсудить.

Бриан быстро созвал вместе сопровождавших его мужчин. Они заполнили гостиную и часть вестибюля. Как только он передал им то, что узнал, они вначале отреагировали паникой, как и он. А затем в них вселился гнев.

— Ублюдки.

— Убийцы!

Двое воинов начали бродить, наталкиваясь на окружающих.

— Я оставлю решение на ваше усмотрение, — сказал он. — Если вы хотите покинуть это место, мы его покинем. Если хотите остаться, мы останемся.

В любом случае, Бриан не позволит Элии уйти. Он бы не оставил ее здесь, чтобы она столкнулась со смертоносными Шён один на один. Потому что она — женщина, и пала бы одной из первых. Но, насколько он ее знал, она бы не сдалась так легко.

Завязался спор.

— Мы столько сил потратили, чтобы, в конце концов, обрести дом. Мы не можем теперь просто отказаться от него.

— Нет, мы можем. Мы заслуживаем мирного существования.

— А знали ли мы когда-нибудь, что такое настоящая мирная жизнь? Мы — иноземцы, куда бы ни пришли. По-крайней мере, здесь иномариев не убивают сразу, как увидят.

— Я не хочу смотреть, как будут разрушать наш новый дом.

— А что произойдет, если Шён погубят эту планету? — Талон, его правая рука, потер ладонью усталое лицо. — Они направятся к другой, возможно той, которую мы выберем следующей. Нам необходимо их уничтожить. Сейчас. Раз и навсегда.

— По-крайней мере, здесь, как мы знаем, есть медикаменты и техника для борьбы с таким омерзительным противником, — согласился Бриан. — Поэтому мы и выбрали ее. Кроме того, моя женщина рассказала, что ИУП одержали победу над первыми зараженными воинами, прибывшими сюда.

— Подумайте об этом. Мы можем уничтожить Шён, как давно мечтали, — добавил Талон. — За то, что они с нами сотворили. За то, что они сотворили с теми, кого мы любили.

— Как же мы их уничтожим? Они могут становиться невидимыми. Мы прекрасно знаем, что невозможно бороться с невидимым врагом.

Это заявление, словно мрачной тенью легло на лица мужчин, поглощенных воспоминаниями.

— Очевидно, ИУП в курсе, как с ними бороться, и есть способы, с помощью которых эту информацию можно раздобыть. Так что, скажите мне, — Бриан окинул их взглядом, одного за другим, — покинуть Землю? Или остаться?

Под конец, решение было единодушным. Они останутся. Они сразятся с врагом. Или попытаются. И если они погибнут в процессе, по крайней мере, они умрут как солдаты, которыми стали.

— Я горжусь вами, — сказал он. — Капитуляция неприемлема. Как только мы укрепим свои позиции в нашем новом доме, мы разработаем план действий. Что касается сегодняшнего вечера, нам предстоит много работы. Приступайте к своим обязанностям. Я присоединюсь к вам на улице.

Когда они начали покидать помещение, Бриан вернулся в комнату Элии. На этот раз она сидела на краю кровати. Все еще светловолосая. Но, черт его побери, если при виде Элии сердце Бриана не замирало.

— Подойди, — он сделал ей знак рукой. — Разве ты не хочешь поговорить?

— Нет.

У нее дрожали ноги.

— Хорошо. Ты уверен, что не сбежишь опять, оставив меня здесь?

— Уверен.

— Почему ты так поспешно ушел?

— Ты упомянула моего злейшего врага, — он не видел причин, чтобы лгать. Не тогда, когда он мог раздобыть информацию. — Мои люди должны знать с кем им придется столкнуться лицом к лицу в самое ближайшее время.

— О. Так вы и правда ненавидите Шён?

— Да, — он предположил, что они все же поговорят. — ИУП хоть приблизительно представляет себе, что могут эти мерзавцы? Я знаю, ты говорила, что несколько воинов вы убили, просто хочу убедиться, что вы осознаете опасность.

— Да. Они инфицированы заразой, обращающей людей в каннибалов.

— Эта зараза погубила мою планету. По милости этой заразы мы находимся здесь.

— О, — снова воскликнула Элия. — Я… Мне жаль. Ты ведь не… заражен, правда? Я имею ввиду, что мы говорили об этом, и я знаю, я укусила тебя до крови и не заметила ничего необычного в своем состоянии, но ты заставил меня поволноваться.

— Нет, я не заражен. Ты могла бы заметить, если бы был. Кожа приобретает сероватый оттенок, глаза западают в череп. И это я бы укусил тебя той ночью в лесу.

Она сглотнула, так ничего больше и не ответив.

— Как твои люди их уничтожили? — спросил Бриан.

— Не знаю. Я тогда на них не работала.

Он был рад. Не смотря на то, что Бриан отчаянно нуждался в информации, ему не нравилась мысль, что Элия работает среди таких жестоких существ. По крайней мере была надежда, способ победить Шён. Он был бы рад поработать с ИУП, чтобы увеличить шансы на победу, но не думал, что они примут его с распростертыми объятьями.

— Все, что мне известно, — продолжила она, — я уже рассказала тебе. Сюда прибыло несколько воинов. Они были разбиты, и теперь их королева, самая могущественная из них, находится на пути сюда.

О, да. Королева и правда была самой могущественной. А также, она была бессердечной, эгоистичной, непреклонной и чрезвычайно сильной.

— Подойди, — снова подозвал ее Бриан. Пока ему было нечего добавить по существу беседы.

— Ты отведешь меня к моим друзьям?

Вместо того чтобы затевать спор — потому что нет, он не собирайся отводить ее к друзьям — он сохранял молчание, выведя ее из дома на задний двор, и удерживал ее рядом с собой, обвив рукой женственный изгиб ее талии. Она не пыталась сбежать. Возможно, она поняла, что бежать некуда: вокруг них ничего не было. Возможно, беспокоясь о своих коллегах-агентах, она не хотела бежать без них. А, возможно, он просто недооценил ее. Может она ждала удобного момента и собиралась убить его, пока он спал. Если ему повезет, она останется потому, что жаждет следующего поцелуя. Думала ли она о нем вообще, находясь в той комнате? Мечтала ли она о нем так, как он мечтал о ней?

— Воздух, — сказала Элия, неприязненно сморщив носик и одновременно всматриваясь в окружающую темноту.

— Холодный? — он снял куртку и накинул ей на плечи.

— Да, но также и едкий.

— Ты к этому привыкнешь, — он окинул ее сверху вниз голодным взглядом. — Изменись для меня. Пожалуйста. Никто не увидит.

Вокруг не было деревьев, которые могли бы служить укрытием, зато пустой двор окружала высокая железная ограда. Плюс, вблизи не было других домов. Они все были разрушены.

Она не стала делать вид, что не понимает о чем речь.

— Я изменюсь, если ты скажешь мне, где держат агентов. Я не слышала ни слова от них и стараюсь не спятить, представляя себе их т-трупы, — на последнем слове её голос дрогнул

— Они находились в подземной камере, недалеко от места, где мы стоим.

Это была правда. Он не имел ничего против того, чтобы рассказать ей об этом, так как они уже были перемещены в постоянное убежище.

— Я клянусь тебе, что они живы и здоровы, так будет и впредь. Они также чертовски злы, что тебя нет рядом с ними.

— Я… Я тебе верю. Это на них похоже. Спасибо, — испытанное ею облегчение было практически осязаемым. — A теперь, моя часть сделки, — она снова оглянулась вокруг. Когда Элия убедилась, что они наедине, она стала стройнее, прибавив пару дюймов роста. Ее длинные темные волосы скользнули по его запястью, усладив его своей шелковистостью. Ее глаза обладали настолько глубоким оттенком зеленого, что каждый раз, когда Бриан в них смотрел, у него возникало ощущение, будто он стоит посреди пышного, покрытого росой луга. Ее кожа была полупрозрачной, гладкой и, вероятно, чувствительной, раз она так откликнулась на его ласки. Возможно, ее можно довести до пика одними ласками. Во всяком случае, мужчина мог на это надеяться.

Вообще-то, мужчина мог надеяться на что-то гораздо большее. Даже сейчас, он все еще ощущал во рту ее вкус, ливневый ураган и страсть. Столько неудержимой страсти, что он практически утонул в ней. Он хотел в ней утонуть. Неважно, какую личину она бы надела — пусть даже это был бы мужчина (неожиданно, но он не стал бы задавать вопросы), на вкус она была все той же. И ему это нравилось. Она могла съесть его живьем своими маленькими острыми зубками, и он бы умер с улыбкой на устах.

— Прекрасно, — сказал Бриан. Одежда, правда, была сейчас слегка коротковата для нее, пусть и висела мешком в области небольшой окружности груди и более узкой талии, но, о-о-о, показывала ее в таком свете, что от созерцания он получал удовольствие.

По ее спине прошла дрожь, и она задела плечом его грудь.

— Спасибо.

Его тело задрожало от вновь вызванного желания — жгучего, предваряющего его готовность к ней. Если бы он не был осторожен, то его намерение подождать, пока она сама не попросит, разбилось бы вдребезги, и он попытался бы ее соблазнить. Здесь и сейчас. Пусть и при свидетелях. Даже сейчас, он распространял этот душисто-медовый бриз…

— Что ты собираешься со мной сделать? — хриплым голосом спросила Элия. Неужели она почуяла запах? Жаждала его? — Что ты собираешься сделать с другими агентами?

Проход в подземный тоннель раскрылся настежь, обнаружив Талона, взбиравшегося по импровизированным ступеням с металлическим ящиком в руках, и отрывисто отдающего приказы на языке Ракан другим несущим собственные объемные яиц па г

Элия потрясение выдохнула, увидев внезапно открывшуюся темную шахту.

— Это там, внизу, находится камера? — спросила она, позабыв о своих предыдущих вопросах. Затем она, должно быть, осознала, что еще кое-кто увидел ее настоящую внешности, потому что темные локоны начали светлеть.

— Не меняйся. Пожалуйста. Я не ожидал, что он появится так скоро, но скрываться сейчас — не сыграет тебе на руку. К тому же, он тебя не выдаст.

Прошло какое-то время, но затем ее волосы вернулись к своему богатому темному великолепию. Он благодарно улыбнулся в ответ и был вознагражден робким судорожным движением ее губ. Однажды он заставит ее смеяться. Однажды он… Забудет о своей цепи, если не отведет взгляд.

— Вам нужны еще люди? — спросил он Талона на Раканском. У него не было причин предоставлять Элии подобную информацию, скорее, множество причин ее не пред оставлять. — Я хочу, чтобы мы покинули это место как можно быстрее. Талон посмотрел на него, тряхнув зал отпетыми косичками.

— Нет, — ответил он. — Капни Сашер только что прибыли. Сказали, что больше не могут выслушивать агентов ИУП. Я пристроил их для транспортировки последних ящиков с оружием.

— Агенты ИУП все еще требуют своего освобождения*?

— Да. К тому же, они хотят знать, что мы сделали с их мертвыми товарищами, — в голосе Талона отчетливо слышалось недовольство, когда он произнес слово «мертвыми».

— Когда Каин и Сатшер вернутся, они могут рассказать, что мы их похоронили. Это была правда. Но Бриан был так же недоволен тем, что люди мертвы, как и его друг. Не было необходимости убивать агентов так ожесточенно и яростно. У них все было под контролем (да, некоторые из их людей были оглушены, но ни один не был ранен), так что не было необходимости начинать кровопролитие. Именно из-за этой бойни он приказал всем сжечь одежду и помыться, как только они достигли полуразрушенного, заброшенного дома. Без исключений. Даже пленникам.

— Говоря об ИУП, — начат Тапок — ни Каин, ни Сайлер за время пути не замешай никаких признаков их присутствия, ни здесь, ни там. Ты был прав. Лучшего времени для передислокации не найти.

— Хорошо.

— Что мне сделать с Марлеоном? Оставить его здесь, — что означало убить его здесь, — или взять его с собой? — что означало убить его там. — Я не знал, что с ним сделать, так что оставил его здесь, взаперти

Марлеон был воином-предателем, который проскользнул в тела нескольких агентов и взят над ними контроль, принудив их пристрелить самих себя. Он был изолирован всю неделю, пока Бриан обдумывал его наказание. Наказание, которое он не желал приводить в исполнение, ибо любил Mapлеона, как брата. Но иного пути не было. Он всего лишь откладывал неизбежное.

— Приведи его. Давно пора поставить его в пример другим.

— Считай, что это сделано, — взгляд Талона тот час же переместился на Элию. — Я знаю, что ты не желал вспоминать о ней, пока она была заперта, так что я не спрашивал о том, что грызло меня все это время. Теперь же, когда она с тобой… ты узнал, как она смогла превратиться в тебя?

— Еще нет, но я это выясню, — вздохнул Бриан.

— Перемена была поразительной. Я полагаю, ты оставишь ее себе, — свое последнее предложение Талон произнес с голодным блеском в золотистых глазах и на языке землян.

— Да, — слегка натянуто ответил Бриан.

— Не поделишься?

От этой мысли руки Бриана сжались в кулаки, и в нем поднялось непонятное чувство собственности. Элия тоже напряглась.

— Нет.

— Она…

— Моя.

Талон кивнул и усмехнулся, Элия что-то проворчала.

— Я так и думал. Прекрасно, — сказал Талон. — Мы прослушивали микротелефонные гарнитуры агентов, как ты и сказал, но женский голос в них замолчал. А этим утром, Торенс нашел и вывел го строя камеры, которыми они пользовались для обзора.

— О Боже, — бледнея, простонала Элия. — Камеры Ян забыла про них Они, должно быть, видели меня… как я… о Боже.

— Отлично, — сказал Бриан своему заместителю, и пока игнорируя ее возглас. Иначе бы он привлек ее в свои объятия и в который раз забыл о своей цели. — Сколько вам еще осталось, чтобы опустошить туннель?

— Мы спускаемся в последний раз.

— Тогда заканчивайте. Я больше не буду тебя отвлекать.

Талон вернулся к командованию своими людьми, и внимание Бриана переключилось на женщину, будто притянутое непреодолимыми силами.

Наконец. Ее губы припухли, как будто она их кусала, и приобрели яркий, живой оттенок красного. Это должно было отталкивать его.

Но не отталкивало.

Элия стояла, омытая лунным светом, и он мог бы поклясться, что вокруг нее мерцали звезды, завороженные ее красотой, как и он. Ее глаза блестели словно изумруды, а пряди темных волос разметались вдоль лица.

Видимо, в ней возобладало сознание агента. Она осторожно и тщательно изучала окружающее пространство, подмечая каждую деталь. Он с нетерпением ждали, когда ее сосредоточенное внимание обратится на него.

Будто почувствовав его взгляд, Элия обратила на него свой взор. Должно быть, его желание было очевидным, потому что она вздрогнула, сглотнула, даже слегка подалась назад, словно вжимаясь в сумрак ночи. Но когда она осознала то, что сделала, то выпрямилась и вернулась на прежнее место, под сенью янтарного света луны. Она была истинной воительницей.

— Что находится в этих ящиках? — с легкой дрожью в голосе спросила Элия. Ему нравился этот голос, многогранный в своем сочетании страха, отваги и сексуальности, отмеренных равными долями.

— Оружие.

Ее внимание снова было приковано к ящикам, как будто своим взглядом она могла прожечь дыру в металле.

— Какое?

— Какая разница? Оно всегда служит одной цели. Убивать.

— Мы все вынесли, — крикнул Талон

— Хорошо, — Бриан не отрывая взгляда от Элии — Закройте вход в шахту и выдвигайтесь, — ему хотелось еде немного побыть наедине с девушкой. — Мы скоро последуем за вами.

— Как тебе угодно.

Он не мог остаться надолго, через пару часов должно взойти солнце. Лишь однажды он совершил ошибку, посетив Землю в дневное время суток. Просто солнце было слишком знойным для золотистой кожи Ракан, слишком обжигающим. Они не привыкли к такому зною: на планете Рака было три сменяющих друг друга луны и маленькое солнцеподобное небесное тело, отбрасывающее лишь пародию на свет.

Боковым зрением он видел, как Талон и несколько других воинов заперли проход в туннель, собрали свои запасы и двинулись в путь. Ему бы стоило помочь им (он никогда не просил своих людей делать что-то, чего не сделал бы сам), но он не мог заставить себя разрушить это мгновение наедине с Элией.

— Я думала, что агенты находятся там. Куда вы их переместили? — потребовала ответа Элия. — Когда вы ИХ переместили? Что если они ранены и нуждаются в медицинской помощи. И почему ты оставил меня в той комнате так надолго? Бриану не было нужды отвечать на эти вопросы, но он осознал, что испытывает желание избавить ее от беспокойства.

— Они уже размещены в доме в черте города. Я перемесит их по соображениям безопасности. Они целы и невредимы.

— Возьми меня туда. Скоро.

— Сначала поцелуй меня.

На мгновение, всего лишь на мгновение ее нежные черты исказило неприкрытое желание. Но оно быстро испарилось, сменившись страхом. Она испуганно вдохнула. Когда она начала его бояться? Он не причинил ей никакого вреда, даже когда имен такую возможность.

Затем ее черты омрачило то самое выражение напряженной сосредоточенности, которое он наблюдай в ту, первую, ночь. То ли она надумана бежать, то ли бросала ему вызов. К сожалению, у него не было времени на игры.

— На твоем месте, я бы этого не делан. Это меня… возбуждает, — правда. — И я поймаю тебя, ты знаешь, что поймаю.

Она нахмурилась. Однако понемногу, ее тело расслабилось.

— Я знаю, что ты ублюдок.

— Откуда же? Я не принуждал тебя спать со мной. Не морил тебя голодом. Держал остальных подальше от тебя.

— Просто… заткнись. Ты меня так раздражаешь.

Его рот приоткрылся от изумления и он стал смотреть на нее еще внимательнее, как будто так смог бы разгадать ее. Что ей нравится что — нет? Какую еду она предпочитает? Сколько у нее было мужчин?

Последняя мысль довела его до готовности совершить убийство. В наши дни для этого не требуется много усилий

Расслабься. Она с тобой. Только это имеет значение, мысленно приказал себе Бриан. Стоя так близко к ней, он мог рассмотреть россыпь веснушек у нее на носу. Мило. В противоположность веснушкам Ракан, которые были прозрачными и сверкали подобно алмазам, эти были крошечными и коричневыми, просто восхитительными. Он протянул руку, намереваясь запустить её в шелковистые пряди женских волос, и, пропуская их сквозь пальцы, прикоснуться к веснушкам. Она остановила его, схватив за запястье. Он зашипел от прикосновения ее кожи.

— Без рук, — отрезала она.

— Глупышка, — он преодолел ее сопротивление, так как по силе она была ему не ровня, и запустил пальцы в ее волосы, как и хотел. Волосы были густыми и слегка волнистыми. Шелковистые, словно полированное эбеновое дерево. Он наслаждался их красотой и пышностью. — Я могу сделать все, что захочу.

— Если ты правда так думаешь, мне жаль женщин, связавших свои жизни с тобой.

— Не стоит. Они все мертвы. И нет, я их не убивал Ни наслаждением, ни угрозами. Как я тебе уже говорил, они умерли от болезни, зараженные Шён.

— О, мне жаль, — мягко сказала она. Выражение ее лица стало задумчивым. — И мать тоже?

Бриан кивнул.

— И сестры?

— Мне жаль, — повторила она. — Я бы никому не пожелала испытать такую боль. Даже тебе.

Это было приятно слышать. Она его обезоружила. Это доказывало, что она была не просто солдатом или пленницей. Ей было не все равно. Она переживала. Даже за мужчину, которого считала своим врагом Сознание вовлекло его в разговор, в то время, как каждая клеточка его тела отзывалась на нее, что было выше его понимания, требуя ее, нуждаясь в ней.

— Я так понимаю, ты сама кого-то потеряла?

Она грустно кивнула.

— Подругу, Брайд. Она была мне и матерью, и сестрой в одном лице.

— Как она умерла?

— Я не знаю, — Элия закусила нижнюю губу. — Может, она все еде жива. Жива. Она должна быть живой. Я год как разыскиваю ее, но не обнаружил ни единого следа.

— Может она отправилась на другую планету.

— Нет. Она бы не бросила меня. По крайней мере, не по своей воле. Может быть, он разыщет для нее эту Брайд. Преподнесет ей эту женщину в качестве подарка. А пока, он просто хотел еде понежиться в ее обществе.

— Сокрытие своих истинных волос должно считаться преступлением, — заметил он. Скоро эти волосы будут лежать, разметавшись по его подушке. А тело Элии будет украшать его постель, доступное и пылкое, раскрепощено раскинувшееся. Для него. Для него одного. Она будет мокрой, увлажняя его своими соками.

Вполне возможно, он сначала посмотрит, как она ласкает себя, прежде, чем присоединится к ней. Посмотрит, как ее пальцы теряются между нот, проскальзывая в тесное маленькое влагалище, как она выгибается с каждым плавным движением, стонет, умоляет его помочь ей кончить. Он и сам едва не застонал. Перестань об этом думать, приказал себе Бриан.

— Люди делают все, чтобы выжить.

Ему показалось, что эти слова прозвучали с оттенком вины. Кусочек головоломки под названием Элия только что встал на свое место.

— А ты была бы убита, если бы стала известна твоя настоящая личность? Дорогая, сделать все необходимое для своей защиты достойно восхищения, а не позора. Она прищурилась, а Бриан не был уверен в том, кто был объектом ее гнева. Он или она сама.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Я…

— Больше не надо лжи, Элия. Пожалуйста.

Она так сжала челюсти, что в окружающей тишине скрип зубов показался довольно громким звуком

— Тебе не выйти сухим из воды. Агенты ИУП поймают тебя. Они всегда в этом преуспевают. И ты тут же будешь казнен, как пришелец-разбойник. — Твоя команда агентов ИУП, без всякого сомнения, не смогла бы найти свои задницы, даже если бы я передал им их из рук в руки в бумажных пакетах, — смесь ярости и обиды придавала чертам ее лица зажигательную резкость. В этот раз у него не возникло проблеме определением объекта, заслужившего массу проявленных ею эмоций.

— Той ночью у вас было преимущество. Каким-то образом вы были в курсе, что мы сидели в засаде.

— Неправда. Мы ничего об этом не знали. А вот вы, напротив, знали о нашем прибытии. Таким образом, это у вас было преимущество. Тем не менее, я все равно считаю битву справедливой ой.

— Сомневаюсь, что тебе знакомо слово справедливый.

— Конечно, оно мне знакомо. Просто я предпочитаю «грязные игры». За справедливость чаще всего агитируют побежденные. Я же буду использовать любое преимущество, которым располагаю, или любого человека, в любое время. Именно так выигрываются сражения.

— О, ты имеешь ввиду, вот так? — она ударила его коленом в пах.

Бриан загнулся, жалея, что его не может стошнить собственными внутренностями. Все что угодно, только бы прекратилась эта мучительная боль. Прямо сейчас он бы даже согласился отрезать свой чаш. Чувство жжения было настолько мучительным, будто кто-то развел огонь прямо в его брюках. А хуже всего было то, что она бы давно сорвалась с места, если бы он не схватил ее за запястье мертвой хваткой.

— Так что? — в голосе Элии слышалось удовлетворение, несмотря на то, что побег исключался.

— Да, — задыхаясь, ответил Бриан. — Что-то подобное.

Спустя казавшуюся бесконечностью минуту, удушье отступило, и он смог сделать нормальный вдох, охлаждая бушующий в брюках пожар. В конце концов, он выпрямился и отпустил ее, но дышал пока еще неровно. Разумеется, он не мог ее за это винить. Она определенно предпочитала «грязные игры». — Пока ты не заговорил, — самодовольно бросила Элия — я отказываюсь целовать тебя там, чтобы облепить б о. ль.

А была вероятность того, что это произойдет? Придержите коней. Он согласен снова пережить эту боль ради такого поцелуя.

— Мне теперь тоже играть с тобой грязно? — Ее губы раскрылись от изумления.

— Ты можешь, если хочешь. Но я не думаю, что удар коленом по моему паху возымеет тот же эффект.

— Я же не говорил, что собираюсь заехать тебе в пах коленом, не так ли? Наконец-то самодовольство ее покинуло. Ему было противно видеть, как эта зарождающаяся улыбка исчезла с ее лица, и он винил себя. Надо было молчать. Ради ее улыбки он бы вынес что угодно.

— Зачем ты это сделала? — спросил он, в надежде напомнил ей о причинах и тем самым вернуть ей расположение духа.

Она упрямо вздернула подбородок.

— Разговор о схватке между агентами ИУП и твоими людьми напомнил мне о погибших людях. Ты не должен был их убивать.

«План провалился», — подумал он. И ей-богу, как долго она будет его этим попрекать?

— Скажу еще раз: я их не убивал. Но разве ты, являясь агентом, не зарабатываешь на жизнь убийством нномариев?

— Я еще ни разу никого не убила… Хорошо, я ещё ни разу не убила никого, кто бы этого не заслуживал.

Еще одна ложь? Создавалось ощущение, что её возмущение неподдельно.

— Давно ты работаешь на ИУП?

Она нервно облизала ту бы, кажется, осознавая, что кое в чем призналась напрасно. — Чуть больше месяца.

Месяц? Она была смертоносной малышкой, в сущности невинной как младенец.

— Будучи пришельцем, ты работаешь в организации, которая обычно нанимает исключительно людей Ты что, разведчица своей расы?

Это было не лишено смысла.

— Нет! Я не разведчица.

В ее срывающемся голосе было достаточно возмущения, чтобы это отрицание выглядело правдоподобным. Несмотря на это, чем больше она говорила, тем большей загадкой становилась для него. Единственный кусочек головоломки, вставший на свое место, оказался чертовски незначительным.

К какой расе она принадлежала? Он до сих пор не мог этого определить. Зачем она работала на ИУП, охотясь за себе подобными?

— Хищники, есть хищники, — сказала она, словно читая его мысли. — Их нужно осаживать.

Как его?

Слабый солнечный лучик неожиданно вырвался из облаков и засиял рядом с ними. Он взглянул наверх, увидев клубящиеся оттенки пурпурного и розового, и понял, что задержался здесь намного дольше, чем планировал. Ему нужно было немедленно сопроводить ее к новому убежищу, но он чувствовал, что все еще не готов прервать разговор. Независимо от риска для своей кожи.

— Откуда ты и твои люди знают английский? — спросила Элия, снова приковывая к себе его внимание. — И до того, как проигнорируешь меня, вспомни о том, что я ответила на множество твоих вопросов. Будет только справедливо, если ты ответишь на один из моих.

Ему нравилась любознательность Элии, даже если она не касалась непосредственно его.

— Мы изучали людей, их речь, все о них. Плюс, мы уже бывали здесь раньше. Не единожды.

— Это невозможно. Мы бы заметили.

Он пожал плечами.

— Если бы я и лгал, языки легко даются нашим людям. Нам достаточно лишь однажды услышать язык, чтобы ознакомиться с его особенностями.

Пока он говорил, его палец прочертил линию вдоль ее скулы. Такой гладкий, такой теплый. Такой нежный. Она вся покрылась мурашками.

Она отошла от него, и Бриан закусил щеку изнутри, его палец дрожал от желания прикоснуться к ней еще раз.

— Агенты ИУП не знают, где нас искать, — добавил он. — Так что если ты сопротивляешься мне в надежде на спасение…

Она, кажется, начала их бояться, теперь, когда они, скорее всего, были в курсе, что Элия меняет форму.

— Они достаточно скоро узнают о вашем местонахождении, — сказала Элия, глядя ему прямо в глаза. — Скорее всего, они прочесывают местность, приближаясь с каждой минутой.

— Они могут искать сколько угодно, это не значит, что они преуспеют.

К тому же, его люди не заметили никаких признаков присутствия людей.

— Может быть, они прямо сейчас сидят в засаде, ожидая благоприятных условий.

Он нахмурился, более пристально оглядывая окрестности. Толстые металлические прутья ограды вокруг, с заполненными досками промежутками. Огнеметы быстро и запросто сожгут дерево, позволяя агентам буквально за секунды незаметно проскользнуть внутрь.

— Нам лучше отправиться в путь. Впереди нас ожидает тридцатимильная пешая прогулка. Итак, ты предпочитаешь идти или чтобы тебя несли, как до этого?

— Ид… — она замолчала, плотно сомкнув губы. — Чтобы меня несли, — закончила Элия, и в ее голосе было достаточно радости, чтобы заставить его подозревать неладное.

Неужели она надеялась, что он устанет, и агентам ИУП будет легче его поймать? Он устал, так как еще не полностью восстановился после схватки той, первой ночью. Движение со сверхскоростью всегда оказывает подобное действие. Плюс, его все еще беспокоила боль в боку, а теперь еще и боль в паху. Но хорошее расположение духа затмевало и усталость, и боль. Он наконец-то пересек галактики, наконец, нашел дом для своих людей… наконец обрел женщину, которая согреет его кровать. Отчасти. Скоро. Сейчас он скорее умрет, чем позволит взять себя в плен.

— Пусть будет так, значит, понесу, — сказал Бриан, нагибаясь и перекидывая ее через плечо.

— Стой. Ты что делаешь? — выдохнула она.

— Я делаю то, что ты сказала.

Он поднял Элию вверх, ее тело свешивалось с его плеча. Одной рукой он зажал ее ноги на уровне своей груди, пальцы другой расположились на ее заднице. Замечательно. Она зашипела. Ему бы хотелось, чтобы она дышала на его обнаженную кожу, а не на рубашку, согревая, дразня, насмехаясь. На него с такой силой нахлынула волна страстного желания, что все мышцы напряглись.

— Опусти меня, Бриан! Я пошутила, понял? Я не хотела, чтобы ты нес меня вот так.

Слышать свое имя на ее устах — это было блаженство.

— Как же ты хотела, чтобы я тебя нес?

Находясь в полной готовности к бою, Бриан пересек двор и протолкнулся в ворота. Впереди, на мили вокруг, простиралась пустошь. И это совсем его не успокаивало. Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что она была права. Будучи солдатами до мозга костей, агенты ИУП, должно быть уже уловили его запах.

Почему же они не бросились в атаку?

— Неси меня на руках, идиот! — Элия молотила руками и ногами по торсу Бриана. — Я тебе не мешок с картошкой. У меня будут синяки. А мы сейчас почти что друзья. Так? Ты должен лучше ко мне относиться.

Друзья. Хотел бы он, чтобы так было. Он также хотел бы идти медленнее, быть с ней нежнее, но ему было необходимо добраться до нового убежища так быстро, как только это возможно. Он слишком затянул с отходом, чересчур увлекшись ее обществом. Дерзкая, несносная женщина. Предположительно, он мог бы задержаться здесь еще на день, и тогда, он располагал бы достаточным количеством времени с началом следующей ночи. Но оружие перенесли, его люди ушли, и он будет не в состоянии и наслаждаться ею, и защищать ее.

— В прошлый раз ты нисколько не пострадала. Я буду также осторожен с тобой и в этот раз. Я клянусь, что скорее причиню боль себе самому, чем позволю пострадать тебе.

Она перестала ёрзать и свесила руки вдоль его спины.

— Это… мило. Черт побери! Ты не должен быть таким милым. Мне это не нравится.

Или, возможно, это нравилось ей слишком сильно.

— Я планирую завоевать свой поцелуй. Смирись с этим.

Улыбнувшись, он бросился вперед.

— Я поставил охранника у твоей двери, и он сказал мне, что когда ночью выключали свет, ты начинала разговаривать сама с собой.

Бриан был в ярости, что ему рассказали об этом только утром сегодняшнего дня. Он бы бросился к ней, утешил бы ее, как сумел.

— Элия, ты что, боишься темноты?

— Нет. Я боялась, что кто-то незаметно на меня набросится.

Это гораздо хуже. Это был не тот страх, который проходит от крепких объятий.

— Я бы позаботился о твоей безопасности.

— Едва ли. Для меня, ты и был чудовищем, готовым выпрыгнуть из шкафа.

И, правда, чудовище. Но она хотя бы сказала «был». Может, они и вправду были почти что друзьями. С каждой пройденной милей он увеличивал скорость бега, окружающий мир проносился, сливаясь в сплошную полосу. Он знал, что за ним остается светящийся шлейф, но никто не поймет его природы. Хорошо, никто, кроме агентов ИУП, но как он уже доказал, они будут не в состоянии его поймать.

В конце концов, они достигли города. Этот прелестный снег. Бриан проносился мимо машин, домов и магазинов, мимо несущих сумки людей, ветер шумел в его волосах. Он тщательно выверял свой путь, двигаясь осторожно и сохраняя свои движения настолько плавными, насколько было возможно, ради Элии.

Он заметил, что витрины магазинов были украшены гирляндами с разноцветными лампочками, в основном красного и зеленого цветов, и на каждом углу стояли искусственные елки, украшенные бантами, лентами и елочными игрушками.

Он никогда не видел этих вещей в свои предыдущие визиты. И часто задавался вопросом, почему же сейчас они здесь есть.

На вывеске было написано С РОЖДЕСТВОМ.

— Что такое «Рождество»? — спросил Бриан.

— День рождения Бога. Мы отмечаем его, даря друг другу подарки. А знаешь ли ты, чего я хочу больше всего? Чтобы ты, черт побери, поставил меня на землю!

Празднование рождения. У них было что-то похожее на Рака. Одни из лучших его воспоминаний были о вечерах, проведенных напротив камина его матери, в окружении сестер, когда он раздавал купленные для них безделушки. Это должна была быть привилегия его отца, да только он погиб в море вскоре после рождения Бриана.

Его пронзила острая тоска по дому. Он так по ним скучал. Если бы только он вернулся чуть раньше из того, последнего путешествия, то он мог бы спасти свою мать и сестер. Они могли бы сейчас быть рядом с ним. Но тогда, он бы не встретил Элию. Бриан понял, что об этом он сожалеть не мог, и почувствовал себя виноватым. В совершенном мире, они все были бы с ним.

— Я вижу, настроение у тебя не праздничное, — проворчала Элия.

— У тебя есть мужчина, который ждет тебя дома?

Мужчина, который завоюет ее сердце безупречным рождественским подарком.

— Какая разница? — огрызнулась Элия теми же словами, которыми он удостоил ее, отвечая на вопрос об оружии.

— Отвечай.

Он убил бы любого, кто ждет ее, желая раздеть, вкусить ее плоть и наполнить собой. Он был уверен, что этот безымянный мужчина сделал бы все вышеперечисленное в качестве «подарка». Что ж, Бриан бы так и поступил!

— Нет. Я отказываюсь отвечать.

Только он начал расслабляться, как снова напрягся — она сказала «нет».

— Я не из тех, кого стоит дразнить, женщина.

— Как и я. Так что если тебе позарез нужна информация, можешь выторговать ее у меня.

А раньше он считал ее умной. Да она была гением. Его губы скривились в усмешке, и он едва избежал столкновения со зданием, зацепившись плечом за шероховатый камень. На его грудь и ноги Элии каскадом сошел снег. Она взвизгнула, а ухмылка Бриана стала еще шире.

— Замечательно, — сказал он. — Что ты хотела бы в обмен? Подарок? Только скажи «да», и я даже распакую его для тебя.

— Только посмей сказать, что подарок — это твой член, и я закричу.

— От удовольствия?

— Разве я раньше не говорила тебе, что ты меня раздражаешь? Я хочу, чтобы освободили агентов.

Он хмыкнул.

— У тебя нет ничего стоящего, взамен.

Он слышал, как скрипнули ее зубы. Тем не менее, он солгал. Он думал, что готов пожертвовать всем, чем угодно, чтобы она бросилась в его объятия по доброй воле и без всяких оговорок.

Бестолковый самец. Возможно, когда-нибудь все будет наоборот, и Бриан сможет управлять своим членом. Ему просто, ну, в общем, ему нравились ее решительность, смелость, упорство… и, да, ее тело. Он не собирался обманывать себя и утверждать, что его в ней привлекал лишь ум.

— По крайней мере, отпустите хотя бы одного из них.

— Нет. Он сможет привести целую армию «благородных» агентов ИУП к моему порогу.

Тем, кого он пленил и переместил, завязывали глаза, так что, на самом деле, риска почти не было. Однако, ей об этом знать совсем не обязательно, потому что, по правде говоря, его вариант компромисса в этой сделке был единственным приемлемым исходом.

— Что же тогда ты готов предложить за информацию? — в расстройстве спросила Элия.

— Я дам тебе слово, что они не умрут от моей руки. Или от руки кого-либо из моих солдат, — добавил он до того, как она смогла бы снова упомянуть Марлеона. Разумеется, он бы и так за этим проследил, но ей бы об этом все равно не сказал.

— И как я могу быть уверена, что ты сдержишь слово? Ты уже признался, что не гнушаешься никакими средствами для достижения своих целей.

— Как и ты, — он похлопал ее по попе, как ни странно, испытывая гордость за ее острый ум и хорошую память. Как будто это имело какое-то значение. Он просто обманывался, а она запомнила его слова просто потому, что сразу после них припечатала его яйца коленкой, хоть это было некстати. — Тебе просто нужно мне поверить.

— О, неужели? — она прокусила ему кожу на спине, прямо через одежду. Бриан поморщился. Черт, а у нее острые зубки. Вместо того, чтобы отчитать ее, как и полагалось, он все же сказал: —Я так понимаю, это значит — ты отказываешься мне верить.

— Все верно, — простонала Элия, как будто он толкался между ее ног. Она лизнула его через рубашку, всосала кожу и промурлыкала: «Боже, ты такой сладенький», а затем смущенно охнула и замерла.

— Тебе нет веры, — захлебываясь сказала она. Элия начала молотить его кулачками по спине. — Я не потерплю, чтобы со мной так обращались. Ты меня слышишь?

— Я думаю, Элия, что тебя слышу не только я.

Она снова его укусила, но ее зубы вскоре ослабили хватку, и она издала еще один стон, подобный прошлому.

Он широко ухмыльнулся, набирая скорость.