Собиратель стихий. Неодаренный

Глава 18

Я отправил своего водителя домой. В дороге Лев читал книгу, пока я смотрел на пейзажи за окном. Мы приехали ровно к назначенному времени. Лев повел меня через дом в прилагающий пристрой, которым оказался полигоном. Видимо, все здешние аристократы его строят.

Филиппов уже разминался, а рядом на трибуне сидел Луцкий и, закинув ноги на забор, огораживающий поле, резал ножом яблоко и с лезвия ел кусочки.

— А Луцкий тоже тренироваться будет? — удивился я его присутствию.

— Они с братом у меня гостят. Скучно, видимо, решил занять время.

— Гостят здесь? В твоем имении?

— Алексей, ты так удивляешься, будто у самого дома не живет сын врага империи…

— Я бы попросил… — напрягся я.

— Расслабься, просто аналогию провел. Луцких недавно бизнеса лишили и новгородское имение изъяли… С Филипповым все сложнее.

— Понял.

— Господа, добрый вечер, — поздоровался я. Луцкий приподнял руку вверх. Филиппов же повернулся и по правилам этикета кивнул головой.

— Судари, развлекайтесь, я пойду, — сказал Лев.

Луцкий снова поднял руку, казалось, у него один жест на все.

— Приступим? — спросил Филиппов.

— Да, конечно, — скинул я камзол.

— Как давно, говорите магия у вас?

— Около месяца.

— Для месяца очень хорошие владение. Положа руку на сердце, никогда не обучал взрослого…

— Это и понятно, у нас ведь Романов особенный… — перебил его Луцкий, с набитым ртом. Начинаю понимать Вячеслава, который говорил о правилах приличия. — Сколько лет уже не было дарования магии?

— С прошлой войны, наверное, — пожал плечами Филиппов.

— Вот и я про то… Либо боги готовятся к очередной дележке, либо кто-то сильно лукавит… Как считаешь, Ром?

— Это уже не нашего ума дело. Я привык доверять людям.

— И зря… Тебя история вашей семьи ничему не научила?

— Николай Олегович, у вас дурная привычка перебивать… — потер переносицу Филиппов, — Я привык доверять людям, с которыми состою в одном союзе. Зачем нам друг друга обманывать? Мы все почти в одинаковом положении. Просто кому-то уже понизили титул, а кто-то в процессе.

— Это ты сейчас на что намекаешь? — взъерепенился Луцкий.

— О том, что надо бы помогать друг другу, а не топить еще сильнее.

— Да мне пофиг, как он получил магию… Путь даже от демонов, которых прислал Коган… — фыркнул тот.

— Вот думаю, стоит ли вступать в дискуссию… — вздохнул я.

— Нет. Николай Олегович привык верить только в свои собственные суждения… Пока сам не убедится, будет тонуть в своих предубеждениях.

— Понял. Принял.

— А у кого вы учились? Я так понимаю вы отлично владеете манипулированием стихии, но материализация у вас получается, только неосознанно.

— Вы так много узнали, просто посмотрев нашу драку?

— Я очень наблюдательный… Так кто вас учил?

— Николай Олегович, вы бы яблоко пока отложили, а то поперхнетесь, — увидев, как внимательно нас слушает Луцкий, сказал я. — Меня обучала дриада.

— Чего? — Луцкий и впрямь поперхнулся.

— Это объясняет ловкое владение стихией. Это свойственная манера именно лесным жителям.

— Ты вообще не удивлен? — откашлявшись спросил Луцкий у Филиппова.

— Больше не удивлен, а восхищен… Даже представить не могу, как удалось добиться такого обучения.

— Ну, я же особенный, — гордо задрал нос я.

— Обучение будет сложнее, чем я думал. Переучивать всегда труднее, чем учить с нуля.

Мы начали обучение с манипулирование стихиями. И даже пару моих приемов Филиппов взял себе на вооружение. Быстро закончив этот блок приступили к материализации. Было сложно. Если верить словам педагогов и Филиппова о том, что главное в этом фантазия… Значит с воображением у меня туго.

— К черту фантазию, — вдруг сказал Луцкий, — просто действуй и направляй ману. Первое время может получаться черти что, а потом приноровишься.

— Это, как?

— По наитию… Ты же руки в камень как-то смог превратить… — посмотрел тот на меня исподлобья, продолжая резать яблоко. — Значит ты уже на начальном этапе материализации.

— Это просто барьер, — цыкнул Филиппов.

— А по-твоему барьер не материализуется? Он же не взял камни и не облепил ими руки… Броня взялись из маны.

— Если брать теорию…

— Да к черту теорию! Ты ответь на вопрос: откуда взялась броня?

— Какая именно?

— Да хоть эта! — Луцкий внезапно бросил в меня нож, которым нарезал яблоки, да и еще усилил его полет, за счет порыва ветра.

Я вытянул руку, нож ударился о мою ладонь и упал. Я развернул руку и понял, что кисть каменная. Филиппов смотрел внимательно за происходящим и тер подбородок.

— Ну допустим, эта броня образована маной. Но этот вид магии относится к защитным, а значит броня. Учебник по введению в основы магии, автор Хоров Иван Леонидович, глава двадцатая…

— Да, как вы бесите, умники. Я тебе не про классификацию говорю, а про реальность, — Луцкий подошел ко мне и поднял нож, продолжая спорить с Филипповым.

Пока парни пытались каждый доказать свою правоту, я решил воспользоваться советом Луцкого. Пытался машинально выполнять действия. Но все сводилось к манипулированию стихии. Затем вспомнил, как на тренировке наблюдал за магом земли. Он будто лепил глиняного человека, но он получался кривым и косым. Затем вспомнил, как настраивал линзу маг воды…

И меня осенило.

Представлять нужно не исходный вариант, а действие. Настроился и зажмурил глаза. Представил, как леплю из пластилина, любил это дело в детстве.

Свет будто что-то перекрыло, я открыл глаза и увидел голема. Спор резко оборвался.

— Вот это ни хрена себе! — воскликнул Луцкий и подошел к голему. Он дотронулся до его ноги и изляпался в глине. — А ходить он умеет?

— Не знаю, — задрал я голову наверх.

Голова голема заканчивалась прямо у потолка. Получилась эта махина около шести метров в высоту.

— Прикажи ему что-нибудь, — с детским восторгом сказал Луцкий.

— Ты не впитал в него ману, чтобы он двигался, — сказал Филиппов.

— Это, как в артефакт-батарейку?

— Да, примерно.

— Это я умею.

Сегодня удачно натренировался, теперь могу повторить так же, как с мечем. Я снял браслет, чтобы не смешивать ману и стал вливать в голема силу. Тот вдруг стал двигаться.

— Вау! Круто! — с восторгом сказал Луцкий.

— Только он сейчас стену прошибет, если не остановится, — сказал Филиппов с напряжением, — прикажи ему остановиться.

— Стой! — гордо сказал я, но ничего не произошло. — Остановись! — голем по-прежнему шел вперед. — Замри!

— Ты же не просто влил в него ману? — резко повернулся ко мне Филиппов, — ты же настроил потоки так, чтобы у него была воля и ты ей управлял?

— Нуууу, — сжал я губы.

— Черт! — Филиппов побежал вперед и потянул махину силой на себя.

— Развлечемся, — потер с улыбкой руки Луцкий. Он образовал воздушные кинжалы и стал обрубать конечности голему. Глина падала на пол и растекалась в грязевые лужи.

— Погоди ты, сейчас все запачкаешь! — крикнул Филиппов.

— Тогда отодвину, — подул сильный ветер, который пригвоздил нас с Филипповым к стене, но голема сдвинуло лишь не на много.

— Ты нас сдул! Прекрати!

Поток воздуха пропал, и мы понеслись к глиняной махине. Пока Филиппов мне рассказывал, что нужно делать, я удерживал голема на месте.

— Тогда сверху помогу держать, — сказал Луцкий, желающий участвовать в процессе.

— Нет! — прокричали мы в унисон, но поздно.

Снизу я держал ноги голема, а сверху подул ветер. Не трудно догадаться, что произошло. Глиняный великан начал падать на нас. Филиппов вытянул руки, и глина стала жиже. Она дождем вязкой субстанции пролилась на нас.

— Что у вас ту…ту-ту-туууу, — забежал младший Луцкий, а за ним Лев. Последний просто приподнял бровь.

Полигон весь был залит глиной, которая стекала по стенам и мебели. Внезапно вся эта грязь стала двигаться и собралась в один большой комок грязи. Плотность глины Филиппов уменьшил и теперь сформировать из нее что-то внятное не было возможности.

Мне было неловко за причинённые неудобства. Я молча распахнул руки и с усилием начал их сводить, одновременно сжимая глину, будто под прессом. Пока она не превратилась в булыжник, который Луцкий сдул в угол.

— Вы все? — спокойно спросил Лев.

— Думаю, на сегодня да, — сказал я.

— Тогда приглашу слуг, чтобы убрались здесь, — развернулся Лев и направился обратно в дом, — Луцкий, займись булыжником.

— Да почему опять я? — огрызнулся тот. Затем посмотрел на брата и сжав губы стал сдувать булыжник к выходу.

— Так будет сподручней, — сказал Филиппов и щелкнул пальцами. Камень раскололся. Луцкий образовал воздушный смерч, которой подхватив все осколки унес их вдаль. — Алексей Павлович, теперь перейдем к моей просьбе.

— Я вас слушаю.

— Наша семья сейчас находится в затруднительном положении. По нам сфабриковано дело. И документы подтверждающие нашу невиновность выкрадены. Одна приближенная к главе тайной канцелярии семья хочет заполучить наши земли и производство.

— И чем я могу вам помочь?

— Вас мало кто знает в свете, а тем более о ваших способностях. Помогите мне проникнуть в имение семьи Рогачевых и забрать бумаги.

— То есть выкрасть? — уточнил я, приподнимая бровь.

— Думаю, забрать обратно, — потирая руки сказал Луцкий, — я в деле.

— Не думаю, что нам понадобится твоя помощь, — не скрывая недовольство сказал Филиппов.

— Мне все ровно делать нечего. Могу пригодиться.

Луцкий схватил свой и мой камзолы. Один кинул мне и, надевая второй, шел к выходу.

— Пойдем?

Филиппов с тоской посмотрел на меня и пожал плечами.

Мы поехали на машине Луцкого. По дороге Филиппов протянул мне конверт и маску. В конверте было приглашение на закрытый прием. Моей целью было проникнуть в дом, впустить Филиппова, чтобы забрать из кабинета бумаги. Даже представить не мог, как это сделать.

— И еще. На приеме могут быть менталы…

— Отлично, — с сарказмом протянул я.

— Самая простая техника — мысленный барьер, — сказал Филиппов.

— Это, как?

— В голове выстраиваешь стену, будто ограждение между разумом и внешним миром. На Льве ни разу не сработало, но у него седьмой ранг.

— А еще какие есть техники?

— Их много, но за время дороги не овладеешь всеми.

— Вообще, в завладении разума идет столкновение воли оппонентов, — вклинился в разговор Луцкий, — если твоя воля сильнее, ты сможешь противостоять сопернику.

— Это не доказано… — вздохнул Филиппов.

— Да, конечно, твои эти стены куда эффективнее, чем закалка воли.

Я понял к чему ведет этот разговор — к очередной ссоре. Слушать их спор не было никакого желания.

— Так, ребят, давайте не будем спорить. Мне сейчас все техники нужно узнать. Не важно из учебника они или из личного опыта.

— Ты же боролся со Львом, — развернулся ко мне Луцкий, — Донской сказал ты даже его уложил.

— Неужели? — округлил глаза Филиппов.

— И? К чему ты клонишь? — спросил я.

— Как ты противостоял его управлению разумом?

— Когда нарастала боль, я просто убедил сам себя, что такого быть не может, — пожал плечами я.

— Просто… — хмыкнул Луцкий, — просто, твою мать, поверил и справился с семиуровневым менталом… Это нам бы у тебя поучиться.

— Восхищён, Алексей Павлович.

— Так, что мне делать? Стену выстраивать?

— Полагайся на свою волю. Ты же борец! В голове та же борьба…

— Так, а план какой? Хоть что-то известно о нахождении документов?

— Тебе лишь нужно помочь мне проникнуть в имение. Дом находится под защитой магического барьера. Проникнуть в него я не смогу, если мне не откроют изнутри.

Мы быстро обсудили план, который видимо Филиппов давно выстраивал у себя в голове. Я добавил пару корректировок. Ну и следует сделать скидку из-за нахождения с нами Луцкого, от которого я не знаю, что можно ожидать.

— И не забудьте заблокировать потоки входящих коммуникаций. Сам свяжись с нами, когда придет время.

— Чего, простите?

— Ну, чтобы тебе никто не посылал сигналы о коммуникациях, — повторил Луцкий.

— Ты не знал о таком?

— Нет, — смутился я.

— С тобой никто ни разу не связывался? — удивился Луцкий.

Я стал рыться в осколках памяти Алексея, но так ничего и не смог выцепить. Получается, он и сам не знал, про эти самые коммуникации.

— Со мной разок связывались, но я-то нет. Магии у меня небыло.

Филиппов доходчиво, как по учебнику, объяснил мне, как маги связываются друг с другом и с людьми, не владеющими магией. Вторым были необходимы магические артефакты. Первые связываются посредством своих магических способностей. Сначала ты слышишь звуки стихий, затем есть пол минуты настроится на волну мага и понять, кто хочет с тобой связаться. Если ты этого не сделал появляется средство коммуникации и висит в пространстве пока ты не ответишь или другой маг не устанет ждать. Успев настроиться, ты можешь разорвать связь и не отвечать на запрос, если занят. Либо можно поставить блок и тебе не будут поступать запросы на коммуникацию. Удобно, а то время уже настолько позднее, что боюсь Санек в скором времени начнет меня искать.

Я успешно поставил блок. Еще бы, Филиппов же ходячий учебник, а его объяснения сродни инструкциям к гаджетам из моего мира.

Меня подвезли ко входу. Я надел маску на глаза, словно Зоро. Луцкий с Филипповым нагнулись, чтобы их не было видно. Я вышел из машины и краем глаза увидел, что номера потно заляпаны грязью. Предусмотрительно.

На входе в огромное поместье стояли несколько лакеев, выглядели они куда презентабельнее, чем наш Антип. Я протянул им пригласительное.

— Многоуважаемый Иван Абрамович, пройдемте, — улыбнулся мне лакей.

Черт бы тебя побрал, Филиппов, мог бы хоть предупредить, что приглашение липовое.

Меня провели в огромный зал, где тихо общались мужчины в мундирах с орденами. В основном все возрастные, и лишь пара молодых ребят.

Лакей прошел дальше и шепнул на ухо, что-то одному из мужчин. Тот резко поменялся в лице и посмотрел на меня.

— Иван Абрамович, — улыбаясь шел он ко мне.

— Добрый день, — наклонил голову я.

— Да, что вы, что вы… Не престало графу кланяться перед графом.

«Филиппов, черт тебя дери!».

— Из уважения к хозяину дома, — сказал я, а сам переживал, что не угадал, Рогачёв ли это. Судя по описанию очень похож.

— Я право удивлен, что вы все-таки прибыли. Вы столько лет находились в уединении в своем поместье… Мы уж было все подумали, что ваш дяденька с вами что-то сделал… — задорно засмеялся тот.

— Как видите, я в полном здравии.

— Именно, — казалось у Рогачева слегка дрогнули уголки губ.

Казалось, он не сильно доволен, что этот Иван Абрамович пришел на прием, хоть и всем своим видом старался показать обратное.

Так, ладно, сейчас нужно разведать обстановку… А затем уже идти к заднему входу.

Узнай Саша об этом, домашнего ареста мне не миновать.

Знакомых на мероприятии не было, к счастью. Хотя, спустя некоторое время, все перешептывались, искоса поглядывая на меня.

Кто же этот Иван Абрамович? Походу Филиппов меня не во все подробности посвятил.

Все были заняты общением, а я старался стать невидимкой.

— Иван Абрамович, хочу представить вас господам вашего возраста, — подошел ко мне Рогачев. — Думаю с ними вам будет интереснее.

— Я привыкаю пока… — тактично решил отказать я.

— Идемте — идемте, — настаивал Рогачев. Он махнул в сторону компании и тут я заметил Столыпина.

Черт! Что Тоша тут забыл? Неужели его все же где-то считают своим?

Его взгляд устремился в мою сторону, а я резко повернулся к окну.

— Вам нездоровится? Вы как-то быстро побледнели, — спросил Рогачев.

— Да, — ухватился я за его слова, — нездоровится. Можно набраться наглости и попросить вас отвести меня в другую комнату? Здесь слишком людно.

— Конечно, — подозвал он лакея, — Тихон, отведи господина в малую гостиную.

Комната находилась так же на первом этаже, но чуть дальше по коридору. Я сел в кресло и схватился за голову. Тихон все не уходил.

— Принеси-ка мне воды, — сказал я.

Лакей поклонился и вышел из комнаты, заперев ее на ключ. Действовать надо быстро. Думаю, если бы Столыпин меня увидел, то я вылетел бы, как пробка уже с этого праздника. Но лакей думаю скоро вернется, по крайней мере у Аленки это занимало минут десять.

Так, как там мне объяснял Филиппов? Представить собеседника и силой воли постараться приблизиться к нему.

Через пять минут я увидел потоки маны, а передо мной возник камень с экраном внутри, будто телевизор с каменной оправой. Уже через секунду в этом экране появился Филиппов.

— Я в малой гостиной, — тот кивнул, — она с той же стороны, что и основной зал. Тут есть дверь от веранды, бегом к ней.

Я подошел к двери и применив немного магической силы, открыл ее. Филиппов и Луцкий будто спустились с воздуха. Все же не зря Луцкого брали с собой.

Они зашли в зал и принялись рыться в комодах.

— Вы что, реально думаете, что они позволили мне прийти в комнату, где хранят секретные документы?

— Мы ищем не их…

— А что?

— Это же постройка архитектора Гринева…

— И?

— Вот ты до восемнадцати лет из постели не вылезал, — повернулся ко мне Луцкий, — хоть бы книги читал…

— Гринев — мастер делать потайные ходы. Думаю, здесь их целая система, — сказал Филиппов и замер.

Плавным движением он отодвинул книгу на полке и затем потянул ее на себя. Сбоку приоткрылась щель, ведущая в темноту.

— Оставайся здесь, а мы пойдем. Когда добудем документы стукнем пару раз.

— Нет уж, я пойду с вами! Меня и так скоро раскроют.