Собиратель душ

Глава 16. Интерлюдия 3

Виктор всегда держал слово. На спор познакомившись с Вероникой, он пообещал ей позвонить, что и сделал на следующий день. Отец с детства приучал его и старших братьев не тянуть кота за яйца и ловить судьбу за хвост. Поэтому, пообещав встретиться с девушкой, парень сделал окно на вечер в плотно забитом графике выходных, погулял с ней по набережной Волги, прокатил на кораблике, потом на своей «ласточке» — тойоте, недавно купленной на первую зарплату, и отвез домой. Против обыкновения, девушка не предложила зайти или поехать к нему, что немного смутило. Зато прощаясь, Вероника потребовала, чтобы он заехал за ней завтра.

Виктор подумал, и сказал, что сможет только ближе к ночи, и ненадолго. Девушка согласилась. Глядя в ее влюбленные серые глаза после долгого поцелуя, он подумал, что больше спорить на знакомства нельзя.

В семье были только рады тому, что младший, наконец, остепенился — к двадцати двум у всех трех его братьев уже были дети. Воспоминания о погибших всегда навевали на Виктора легкую грусть о том, что рано или поздно, и с ним может приключиться что-то плохое. Не привыкший мириться с действительностью, он в таких случаях увеличивал интенсивность тренировок. Страшно было не погибнуть молодым — как и любой пацан, он ни на секунду не допускал мысли, что доживет до тридцати, а уйти бесполезным.

В семье было не принято обсуждать будущее, все они жили настоящим. Возможно, поэтому Вероника, не ожидавшая от парня ничего, кроме очередной встречи, пришлась ко двору.

Увидев их вместе во второй раз, отец спросил:

— Чего тянешь-то? Или из командировки жену планируешь привезти? — и Витек усмехнулся, бросил взгляд на маму, а на следующий день сделал предложение. Вероника приняла его с восторгом.

Виктор не любил врать, но с его работой это было необходимо. Да и не обманывал он особо, спасать людей можно по-разному.

Первые месяцы семейной жизни были сложными. От многих мужских ритуалов пришлось отказаться и заменить их новыми, семейными. Возобновились походы к психологу, про которые он забыл после перехода на третий курс и первых практических занятий «в поле». Но оно того стоило.

Отец советовал не переводиться на штабную работу после рождения первенца, но Виктор хотел сделать жене приятное. И ощутить маленькие радости отцовства. Естественно, получилось не особо. Командировки стали короче, но чаще. Новая работа бросила самый жестокий вызов — незапланированные потери. Не всегда они были связаны с его ошибками, но было и такое.

Спустя год, к полевой работе, Виктор вернулся уже командиром группы, и сразу зарекомендовал себя с лучшей стороны. Чуйка на людей, и раньше не подводившая его, вышла на новый уровень, позволяя выбирать именно тех специалистов, которые способны справиться с работой.

Поминки, которые часто приводили к скандалам в семье, ушли из жизни. Их заменили постоянный нервяк и ответственность.

Перед рождением дочери отец, наоборот, посоветовал перейти в штаб. Резон был — Виктор стал очень заметен.

Но он остался. Потому, что пообещал себе, что будет служить там, где приносит максимальную пользу. Потому что не хотел терять пацанов, в тренировках большей части которых участвовал. Отец вздохнул и обнял его. В семье было принято поддерживать решения детей.

Звонок Веронике был обычным, она частенько болтала с его матерью и своими родственниками. И даже ее ответ не показался ему странным — он допускал, что о нем спрашивали частенько. То, как спала с лица жены улыбка, и хлопок на улице, случившийся тут же, давали ему на раздумья долю секунды.

И большую часть из них он потратил, пытаясь в последний раз запомнить ее черты лица. А потом отвернулся от взрыва, закрывая сына, которого держал в руках, своим телом.

Последняя его мысль была о том, что кроватка дочери далеко — в соседней комнате.